Designer's Dream (гет)

За все время, пока Адела находилась дома у целительницы, дракон либо сидел на крыше, либо, непосредственно, возле порога на небольшом выступе, охраняя старейшину от непрошенных гостей. Готти не могла сдержать радостной улыбки, когда ночная фурия скалилась на больных притворщиков и заставляла их позабыть о своих недугах. Несколько раз он улетал, стоило кому-то в очередной раз попытаться к нему подлизаться, но потом, как правило, возвращался через некоторое время вновь.

— Иккинг! Ты просто не поверишь! Беззубик слушается этого дракона! Даже создается ощущение, будто пытается за ним повторять, словно детеныш за мамой-драконихой! — восхищенно начал рассказывать парню Рыбьеног, и, на самом деле, его это правда удивило, да вот только мысли были заняты не этим.

— О, да? Здорово, — слишком скудная реакция для укротителя драконов.

— С тобой все в порядке? Ты от Аделы, случаем, не заразился? — удивленно спросил Ингерман, с беспокойством и настороженностью посмотрев на лидера, что лишь устало качнул головой.

— Да-а, все нормально. Прости, просто… мне пока немного не до того, — тише и неуверенно признался парень, решив, что этому человеку он может просто сказать так, как оно есть.

— Оу, нет-нет! Я понимаю, — наверное, из всех людей меньше всего заботило состояние мастерицы именно Рыбьенога, что больше интересовался новой ночной фурией. — Выходит, что Адела все же приручила дракона… надо будет позже расспросить ее о нем. А то он не кажется особо дружелюбным.

— Потому что дикий, — сразу же ответил Иккинг, вспоминая ее слова о том, что она не хочет лишать того свободы. — Он неприрученный, Рыбьеног. И тебе я бы советовал пока держаться от него на расстоянии. Видел его шрам у глаза? Думаю, в отличие от Беззубика, он не очень-то и расположен к людям, — по крайней мере, Карасик искренне пытается сейчас это исправить и подкармливает рыбой каждый раз, как поднимается к Готти. А иначе этот дракон просто не дает ему пройти.

— Думаешь, тот ему достался от человека?.. — поразился Рыбьеног, теперь, кажется, начиная понимать, почему дракон не позволяет к себе приближаться.

— Все может быть, — пожав плечами, только и ответил Иккинг, что, на самом деле, еще только с этим разбирался. Все-таки, будет неплохо, если девушка все же сможет его приручить и вернется в школу. А потому он уже на протяжении нескольких дней подряд пытался наладить связь. Сначала думал просто познакомиться, но дракон все время улетал. Затем решил заманить рыбой и с тех пор действует только так, но прикасаться к себе ночная фурия все равно не позволяет.

Он даже вспомнил, как, дав ему лосося и проследив, чтобы дракон его съел, протянул к нему руку и отвернулся в сторону, чтобы сделать вид, что не смотрит на него. Своеобразный жест доверия, который помогает наладить ему контакт чуть ли не с каждой рептилией на острове, впервые оказался недействительным. Минут семь Иккинг стоял, как идиот, протянув ему руку, а уже затем решил взглянуть на дракона. Тот, сидя на задних лапах у самого выступа, с непониманием и скепсисом смотрел на ладонь человека, всерьез не зная, что должен с ней делать.

А когда Иккинг только приблизился, чтобы все же коснуться его морды, то дикарю это не понравилось. Хотя, на самом деле, это еще очень даже мягко сказано, ведь ночная фурия изогнулась, подобно кошке, и нарычала на него, едва не набросившись на парня, будто желая отгрызть раздражающую руку.

По крайней мере, тот выпустил клыки и очень правдоподобно сделал вид, чтобы преподать человеку урок и дать понять, что его лучше не трогать. В тот самый момент Иккинг вспомнил слова мастерицы о том, что она хотела бы, чтобы этот дракон остался неприрученным и свободным, а затем сам же подумал о том, что с таким скверным характером этот братец никогда не станет ручным вне зависимости от желания Аделы.

В общем, не дракон, а самая настоящая катастрофа. Варварская катастрофа, ведь в обмен на то, чтобы пройти к Готти, теперь нужно было дать ему немного рыбы. И если Иккинг думал, что это способ подружиться, то… он глубоко заблуждался, ведь ночная фурия начала пользоваться этим и распугивать всех, кто придет без подношения.

А Готти же от части была даже рада. Меньше раздражающего нытья, больше дела, а дракон никогда лично ее и не беспокоил, словно понимая, что к чему. Он молча запрыгивал на крышу, когда ей нужно было место снаружи, дабы написать что-то палкой на песке, и после сразу же обратно, охраняя лестницу от непрошенных гостей.

Никто не знал, почему он все никак не улетит, и многие поначалу думали, что он приручен, непосредственно, мастерицей, но стоило только лично повстречать эту дикую тварь и уже язык не поворачивался назвать его ручным драконом. Зато, сравнивая друга Иккинга с этим чудищем, все резко и очень внезапно еще больше полюбили Беззубика, что не только и мухи не обидит, но и мог поиграть даже с детьми, покатать кого-то на своей спине и выпросить своими жалостливыми глазками еды чуть ли не у всех соседей, а уже потом вернуться к Карасику и делать вид, что он ужасно голоден.

Узнав о том, что Адела уже практически здорова и готова рассказать, что случилось, в доме целительницы собрались все наездники сразу после того, как Готти в последний раз провела медицинский осмотр. Злобное порождение смерти сидело и охраняло дом где-то снаружи, поедая рыбу, а саму старушку задобрили вкусной выпечкой и другими сладостями, принесенными, непосредственно, старшей из сестер Хофферсон. Так бы целительница давно их выпроводила из своей хижины, но сейчас она с радостью заварила всем чай, уселась сама на стуле и с видом самого довольного человека на земле ела пирожки. Таким образом, наездники подкупили и одного свирепого дракона, и другого, а мастерица тихо начала свой рассказ.

Начался он с того, что она ушла в лес поискать вдохновения. То было наглой ложью, учитывая ее состояние на тот момент, но Адела, само собой, не могла рассказать о глупости, когда-то терзающей ее душу. И потому она сослалась на поиски музы, что точно так же в обычной ситуации заканчивалось лесом и поисками в нем чешуек драконов, из которых можно было сделать довольно неплохие краски.

Хофферсон рассказала о том, как ушла к вороньему мысу и ущелью, а потом якобы решила немного побродить, когда в голове отобразилось в тот момент совсем другое. Но дальше же следовала только правда: начался снег, она не обратила внимание, и решила, что пора бы уже возвращаться, только тогда, когда подул сильный ветер и погода значительно испортилась. Уже тогда, намного тише, Адела рассказала о том, как испугалась, когда замело все тропы и она не знала, куда надо идти. Из-за летящего в лицо снега ничего невозможно было толком разглядеть. Мастерица пыталась ориентироваться по деревьям, а потом провалилась с криком в овраг глубоко под снег.

— Мне пришлось копать голыми руками. Двигаться было почти что невозможно, а смотря наверх, я думала, что никогда уже не выберусь… — шепотом произнесла она, виновато опуская взгляд, когда ребята смотрели на нее с беспокойством и настороженностью. — А потом меня вытащил он. Я не могу сказать точно, что тогда произошло. Помню его рев, как он схватил меня когтями за одежду… сначала даже подумала, то тот собрался меня убить и испугалась, но все тело буквально окоченело от холода. Я не была в себе, чтобы как-то воспротивиться, — Адела горько усмехнулась. — Потом, помню только то, как очнулась в какой-то пещере. Он разжег огонь вокруг и… с одной стороны меня согревало пламя, а с другой — этот дракон. Дальше уже проснулась в доме целительницы.

— Он принес тебя к большому залу на своей спине, — рассказал Рыбьеног, вспоминая тот день, когда все удивились, впервые увидев вторую ночную фурию. — Ты, значит… приручила его? И виделась с этим драконом раньше?

— Ну… да, я знала о нем с детства, когда сбежала в лес посреди испытаний, — Адела рассказала о том случае, когда ее с утра нашел дядюшка Фин, и что было до этого без лишних сентиментов. То бишь, без того, как она сбежала, чтобы ее съел дракон, и как плакала, обижаясь на детей и родственников, ведь этого наездникам знать совсем не обязательно. — А еще, это он спас меня от съедания заживо красной смертью. И… он же расцарапал ей глаза в полете, — неловко призналась Хофферсон, когда со стороны ребят впервые послышалось восхищение, а вопросом стало только больше, но уже тогда вмешался Иккинг, утихомирив пыл ребят.

— Так, Адела только-только поправилась и… давайте не будем наседать на нее, договорились? Все остальные вопросы обсудим завтра, — только вот подростки, кажется, не были довольны таким поворотом событий.

— Но ты ведь приручила его, правда? Как тебе это удалось? Он ведь и близко к себе без рыбы подходить не разрешает! А если попытаться… — Рыбьеног от чего-то нервно посмеялся, что, в свою очередь, уже говорило о том, что он пытался. И если судить по наездникам, то, кажется, и они тоже.

— Вы ведь не пытались его задобрить рыбой, чтобы усмирить и сделать ручным дракончиком?.. — ох, и сейчас в ее взгляде читалось столько злобы, что отвечать на ее вопрос не захотелось никому. — Иккинг? — и, само собой, Адела точно знала, кто из них не мог удержаться больше всех.

— Лишь захотел отблагодарить его за твое спасение, — выкрутился ловко, но под осуждающим взглядом долго просидеть спокойно все-таки не мог. — Ладно, я пытался наладить с ним связь. Но все равно ничего не получилось, тебе незачем волноваться.

— Тут ты не прав. Есть, зачем. Как минимум, потому что я ясно выразилась, когда сказала, что хочу отблагодарить его свободой, а ты попытался ее забрать вопреки моим уговорам и нашему с тобой соглашению, — на остальных Хофферсон уже и не смотрела, отчитывая только лучшего друга, как лидера и, непосредственно, главного участника всего этого безобразия.

— Прости, ты права, — и он все же сдался. — Я думал, что если помогу тебе приручить его, то ты бы могла… — только теперь Иккинг снова замолчал, вспоминая о том, как еще когда-то Адела сказала, что более не хочет участвовать в делах школы. А как она отреагирует теперь? И вовсе видеть его не захочет?

— Вступить обратно в драконью школу. Всем тебя очень не хватает, — девушка изумленно посмотрела на Рыбьенога. На человека, слова которого она постоянно ставила под сомнения, и спорила с ним при любом удобном случае. — Даже нам с Сарделькой. Мы соскучились по нашим дискуссиям на тему жизни, — вообще-то, Адела просто пыталась его затопить из-за того, что ей дико не нравилось его зазнайство и высокомерие по отношению к другим ребятам. А теперь, когда он вдруг сказал, что ему того не хватает, Хофферсон даже почувствовала себя в некоторой мере виноватой, что временами пыталась его задеть.

— Прости… те, — она хотела извиниться исключительно перед Ингерманом, но посмотрев на остальных ребят, поняла, что должна была, так-то, извиниться перед всеми. Разозлилась-то на всех, а Рыбьеногу просто больше всех доставалось. Ну, если не считать Иккинга. Однако, как лидеру, ему было уже не в первой, ибо главным по голове достается куда больше остальных. — А, отвечаю на твой вопрос, Рыбьеног. Он не приручен и даже один раз пытался меня сожрать. Одно могу сказать, этот дракон сам себе на уме и очень… опасен, — в особенности, когда летишь на нем, а этот псих впивается когтями в глаза своей королевы. — Он еще здесь?

— Да, мы встретили его как всегда у лестницы, — ответил Иккинг, но насторожился, когда девушка зачем-то поднялась. — Ада?..

— Пойду попробую прогнать его отсюда. А то не хватало, чтобы он еще еду перестал себе добывать самостоятельно и выклянчивал у всех соседей, как Беззубик, — она открыла дверь и сразу же увидела дракона, что медленно слез с крыши дома, приземляясь на самый край деревянной платформы, и встал на задние лапы.

Адела почему-то понимала, что может его не бояться. Морозный ветер заставляет ее содрогнуться из-за холода, но уже затем девушка смело сделала несколько шагов ему навстречу, даже не пытаясь как-то осторожничать, чтобы дракон не напал и не вздумал разорвать ее в клочья. И когда тот поразился ее наглости, мастерица усмехнулась, ухватившись за его мордочку руками, и поцеловала в нос. Без спроса, без таковой подготовки и выстраивания связи, чем обычно занимался раньше Иккинг и, собственно, она сама, когда хотела единожды оседлать дракона.

— Спасибо тебе, друг, — ласково прошептала Ада, когда зверь с дикими глазами уставился прямо на нее и недовольно фыркнул в лицо девушки, над чем она, в свою очередь, хотела только засмеяться. — Ой, да ладно! Уже столько раз виделись, должен был давно привыкнуть к тому, что я сумасшедшая! — со смехом заявила она, потискав дракона за щеки прежде, чем все же развести раскрытые руки в стороны и сделать шаг назад. — Тебя, как и всегда, никто не держит. Катись в свой лес, Порождение Ужаса Всего Архипелага, — с нахальной улыбкой она руками помахала в жесте «брысь уже отсюда», на что дракон взревел, когда девушка лишь закатила глаза на его очередную попытку запугать ее. — Ну да, я тоже тебя не люблю, не удивил, — и мастерица пожала плечами. — До встречи, безобразный. Надеюсь, в следующий раз тебе не придется меня уже спасать, — рептилия снова презрительно фыркнула, расправляя крылья и поворачиваясь к ней спиной. А когда дракон все же соизволил наконец-то улететь, Адела еще некоторое время провожала его взглядом, пока тот не скрылся наконец-то среди темных облаков.

«Не бойся, я буду с ними драться за твою свободу», — потому что свою отбить у дорогих людей она уже не в состоянии. На душе стало чуть-чуть тоскливо, но девушка прекрасно понимала, что ей нужно его отпустить. Так же, как и друзьям рано или поздно придется отпустить ее.

— Я один тут ничего не понимаю? — подал голос Сморкала, что, наблюдая за ними со стороны, уже думал, что она его все же приручит, у них наконец-то будет пополнение и он сможет научить Аделу всяким крутым штукам или даже похвастаться лишний раз и показать новые трюки.

— Как и говорила ранее, я не хочу, чтобы этот псих стал ручным дракончиком, что даже не дрогнет, если некогда кормящий его человек наставит на него же нож, — невозмутимо ответила девушка, прекрасно зная о том, что со временем драконы привыкают к людям и перестают в них видеть таковую угрозу вообще. — Однако… для того, чтобы вернуться в школу, мне все же нужен дракон? Астрид, поможешь мне, как поправлюсь, приручить змеевика на время?

— На время? — валькирия посмотрела на сестру с сомнением, не совсем понимая, что она имеет ввиду.

— Да, я планирую… менять драконов, чтобы не привязывать их к себе и не привязываться к ним самой. Иными словами, не выстраивать с ними доверие, — чтобы в случае чего она могла легко отпустить рептилию после использования, и та не ушла за ней хвостиком. — Все же, не всегда мне с вами только летать, правда же?

— Ну-у, мы с Кривоклыком никогда не были особо против! — возмутился Сморкала, на что тот сразу же получил локтем от воительницы.

— Она не захочет летать на твоем драконе, — процедила Астрид, все еще вспоминая тот самый день, когда Адела перестала говорить и абстрагировалась от всего мира, полностью уйдя в себя. — Да, вообще без проблем. Только слушай внимательно и, если это окажется слишком страшно или тяжело — не вини потом меня!

— Ну, змеевики самые простые по приручению, и они не отличаются верностью к хозяину. Поэтому я тебя и попросила, — мастерица нагло усмехнулась, намеренно задевая за живое, чтобы сестра перестала смотреть на нее свысока.

— Скормлю тебя им потом живьем, — с угрозой только и ответила валькирия, когда девушка мягко рассмеялась.

— Я тоже тебя очень люблю, сестренка, — и в этот самый момент Астрид не могла не улыбнуться, прекрасно понимая, что раз уж Адела так себя ведет, то это означает лишь только то, что она наконец вернулась. Не та девчонка, что скрывала эмоции за рабочей улыбкой и отвечала заученными фразами, а настоящая, бесящая ее сестрица, которой все время так и хочется преподать какой-нибудь урок. — Так… я не эксперт, но, по-моему, Готти мы уже чуть-чуть поднадоели все своим присутствием. Как насчет того, чтобы продолжить чаепитие у меня? Или, я могу приготовить всем теплое парфе из молока яка.

— Постой! А как же правило: «Больше двух викингов в мастерскую ни ногой»? — спросил Задирака, что, к удивлению, заученно повторил некогда сказанную ею фразу, когда он соврал ей о том, что не умеет читать.

— В рабочее время. Но так как вы придете, как друзья, а не как клиенты, то чего в этом плохого? — спросила она, но заметив, как близнецы подозрительно переглянулись, Адела сразу же скрестила руки на груди и нахмурилась для строгости. — Даже не думайте потом использовать это, как оправдание, чтобы пробраться на склад и своровать мои запасы. В следующий раз вы у меня без рук останетесь!

— Ну вот, а начиналось все так хорошо! — возмутилась Забияка под смех остальных наездников…

* * *

Новость о прибывшем в деревню Йохане с самого утра поставила всех викингов на уши, от чего все собрались в порту и выстроились в огромную очередь с самыми разными вещицами из своих домов. И рассосались они лишь только к обеду, промежутку времени, который не пропускает ни один уважающий себя викинг… кроме Аделы и других наездников, что благополучно едят в любое удобное им время.

— Торговец Йохан! — девушка накинулась на мужчину с объятиями, будто он был ее дальним родственником, которого она не видела уже много-много лет. Позади уже стояли викинги, готовые услужить мастерице в обмен на довольно щедрые предложения со стороны Аделы и занесли на борт множество самой разной одежды, от чего у торговца прямо-таки заблестели глаза, когда он все это увидел.

— Ах, Адела! Выглядишь так потрясающе, что я тебя даже сразу не узнал! — и он обнял ее на радости, уже представляя, сколько же сможет заработать на ее нарядах, и какая толпа соберется из самых разных людей, чтобы приобрести ее одежду. — Надо же! Сколько всего ты нашила!

— Там и для вас где-то зимняя дубленка припрятана, — и она тут же отстранилась, заведя руки за спину. — Пусть она и из самой новой коллекции, мне хотелось сделать вам подарок. И, о чудо! Вы прибыли как раз к самому празднику! — само собой, это было блефом и просто так эта малышка Хофферсон ему ничего не дарила. — Великий Один! Откуда такая красота? — и, конечно же, она просто не могла не обратить внимание на шелк, дотронувшись до него и пощупав немного ткань, пальцами проверяя ее состав.

— Рад, что ты спросила. Действительно хочешь узнать эту историю? — но учитывая то, как Йохан любил рассказывать и тянуть время, Адела сразу же качнула головой. — Как жаль, а мне казалось, тебя это заинтересовало…

— Конечно, мне же нужно знать, куда я отправлюсь первым делом, как покину Олух, — с улыбкой ответила девушка. — Но, наверное, лучше приберечь эту историю на потом. Вы же останетесь на праздник? Вождь позволил?

— Мы с вашим вождем хорошие друзья! Конечно, я останусь еще на пару дней. Так что ты там говорила про дубленку?.. — Адела лукаво улыбнулась, грациозно пройдясь к целым стопкам самой разной одежды, и аккуратно, чтобы все это дело не уронить, достала где-то из середины куртку с мехом изнутри, но не снаружи, что для викингов до сих пор казалось крайне странным решением.

— Уверена, что на вас она сядет идеально. Кожа драконов сама по себе очень теплая, но с мехом ягненка внутри гарантирую, что вам не будут страшны никакие морозы! За качество вручаюсь своими же руками… — она будто просто рассказывала об особенностях своей куртки, но на самом деле просто набивала себе цену. И, конечно же, Йохан знал об этом, как никто другой, ведь именно у него Адела научилась таким трюкам и правильно представлять свой товар.

— Адела, ты чудо, посланное нам Богами! — и, конечно же, он не мог не поразиться хотя бы для вида, но сам, и правда, был приятно удивлен. Так же удивлен, насколько и напряжен, уже предчувствуя то, насколько сложным будет следующий с ней контракт, раз она решила пойти во все тяжкие.

— Может, примерите? Я бы хотела увидеть плоды своих трудов, непосредственно, на вас. Вы же не поправились? А, в прочем, не так важно! Я всегда беру расчеты больше, чтобы сидело идеально, — и она все же заставила его примерить подарок, что, бесспорно, шел ему, а теперь от этого отвертеться стало бы куда сложнее.

— Жуть… боюсь я их, когда они встречаются. Сначала ведут себя, как лучшие друзья, а когда заходит речь о том, чтобы что-то подписать… — Рыбьеног нервно сглотнул, когда Астрид же лишь тяжело вздохнула, полностью соглашаясь с этим парнем. От их притворного дружелюбия ее просто тошнит. К чему столько формальностей? Почему они никогда не переходят к делу сразу и всегда пытаются друг друга задобрить?

— О, Рыбьеног! Ну что ты такое говоришь? Мы с Аделой всегда были и будем хорошими друзьями! — пока ее одежда пользуется огромным спросом, Йохан готов хоть выкрутиться наизнанку, чтобы поддерживать связь с этим мелким и не самым прибыльным островком и его жителями. — Больше важно, что там у тебя в руке? О, это же книга о полезных ископаемых! Знал ли ты, что на ее последних страницах даже есть автограф автора? — и мужчина ловко обменял товар на пару клыков громмеля. Ну, возможно, найдет им какое-никакое применение. В любом случае, книжонка на самом деле ничего не стоит, а автор слишком восхищался совершенно другим человеком и подчистую украл знания. Но кому какое дело, правильно? Особенно тогда, когда речь идет о племени хулиганов, что дальше своего острова ничего особо и не видели. Но даже здесь однажды появляются брильянты… — Астрид! Так тебе понравились метательные ножи?

— Да, но не надо мне рассказывать их историю. Я меняю их на этих кукол, — и она отдала буквально весь свой арсенал с детскими игрушками. Адела на этом даже немного загрустила, вспоминая, как в детстве играла со старшей сестрой, сидя вместе с ней в полумраке и греясь у огня.

— Чудесный выбор! Ох, точно, я чуть не забыл! — и тут его вдруг осенило. — Кальф! Принеси-ка ту шкатулку моей прелестной подруге! — и вышедший из трюма паренек тут же убежал обратно под недоуменные взгляды викингов.

— Так у вас появился подручный человек?

— Подмастерье. Этот малец преследовал меня на северном рынке и попытался даже тайком взобраться сначала на корабль! Ну, потом его посчитали за моего племянника, а я подумал, что было бы неплохо иметь при себе еще несколько рук, — с добродушным смехом ответил Йохан и чуть улыбнулся. — Впрочем, история мальчонки тоже довольно интересная.

— Послушаю как-нибудь в другой раз. Благодарю, — она улыбнулась парню, что был немногим выше нее. Огненные рыжие волосы, похожие на языки пламени, бросались в глаза так же сильно, как и медовые глаза. О, Тор, насколько же он был красивым… — О, это же…

— Да, письмо от гос… кхм, твоего друга. Он до сих пор расхваливает твое мастерство и желает встретиться. В шкатулке — подарок от него. Я рассказал о том, что у племени хулиганов намечается скоро праздник… — так тот и заплатил в итоге серебром, чтобы Йохан прибыл к ним, несмотря на непогоду или же наличие совершенно других планов.

— Правда? — само собой, вопрос ответа никак не требовал. Она открыла шкатулку, но едва не уронила ее из-за шока, стоило только увидеть содержимое. — Йохан, это…

— Что такое? Боги! — он сначала поинтересовался, но увидев драгоценность собственными глазами, воскликнул так, что на это обратили внимание и другие викинги. — В-Видно, он очень дорожит… вашим общением…

«Настолько, чтобы дарить незнакомке рубиновые серьги по одному ее эскизу с образом на Сноглток?» — Адела явно была смущена таким подарком, уже и не зная, как будет отвечать на его письмо и благодарить за эту роскошь.

— Еще и так подгадал с твоим нарядом! — конечно же, ведь она тогда, вдохновленная собственной идеей, в письме так же рассказала о своей задумке с образом, ну, а украшения пририсовала просто так, чтобы фигура человека не выглядела слишком просто.

— Да, это… и правда, удивительно, — больше она рисунки с идеями аксессуаров отправлять не будет. — Как думаете, мне идет? — но примерив сережки и откинув волосы назад, она очаровательно улыбнулась парнишке, в ту же секунду сменив свою цель. — Кальф, верно? Вы художник?

— Очень красиво… — завороженно произнес он, говоря не то про сережки, не то про саму девушку. — А, что? Как ты узнала? То есть, вы…

— У тебя все руки в красках, — она не сдержала тихого смешка. — Все в порядке, можно и на «ты». Правда? Подходят к образу? Чудесно, — девушка протянула ему руку. — Я Адела Хофферсон, мастерица Олуха. Хочешь, покажу тебе деревню?

— Что? О, я слышал о тебе. Берсерки, охотники и другие люди толпами выстраивались, скупая твои вещи, — он с сомнением посмотрел на торговца, точно и не зная, может ли его сейчас оставить.

— Йохан, вы не будете против, если я украду вашего племянника? — шутливо спросила девушка, слегка склонив голову в бок.

— О, ну только если он сам не против! А так, конечно, забирай его хоть навсегда!

— Нет, рабочей силы мне и без него пока хватает, — посмеялась Адела. — Ну, ты теперь свободен. Пойдем? Расскажешь, откуда ты? И где уже побывал?