Четыре способа убить систему (гет)

Лили всё чаще проводила время с Джоном. Они стали настоящими друзьями. Она даже пыталась тренироваться на нём в общении с детьми, хотя это выходило не очень — его логика и мышление уже мало напоминали детские. Вместе они обустраивали комнату для малыша, вместе гуляли по окрестностям Годриковой впадины и готовили еду, пока остальные почти безвылазно пропадали на заданиях Ордена.

В середине февраля у Изабеллы родились трое милых котят, и Джон вместе с Лили с нескрываемым восторгом наблюдали, как те растут и начинают познавать мир. Сириус же наотрез отказался, чтобы у него дома жили сразу четыре кошки, потому что из всех котов признавал исключительно саму Изабеллу. Тогда Лили выбрала самого маленького и юркого котёнка с чёрно-рыжей шёрсткой, а остальных раздали среди членов Ордена. Джеймс был в полном восторге от котёнка и дал ему имя... Чёрно-Рыжий. И теперь по их дому всегда и везде вместе, друг за другом, ходили Рыжий и его сын.

Как-то раз уже ранней весной Лили с Джоном гуляли по парку, греясь под первыми по-настоящему тёплыми лучами солнца.

— Когда ты уже окончательно решишь с именем? — прищурился Джон. — Рожать-то уже скоро...

— Ну... Я ещё не до конца уверена, — вздохнула Лили. — Мне очень нравится имя Гвен... Но Джеймс почему-то против всех вариантов, которые мне нравятся. В смысле... Он, конечно, ничего решать не будет. Но мне хочется, чтобы и ему что-то нравилось. А он твердит про какую-то дурацкую Сабрину. Так я свою дочь точно не назову!

— Назовите... Мелисса, — предложил Джон. — Звучит красиво.

— Да, — Лили с удивлением посмотрела на него. — Действительно, неплохо. Надо будет предложить. А Джеймс говорит, что надо сначала увидеть её, а потом решать, какое имя подойдёт. Кто вообще так делает? Нормальные люди всегда имя заранее придумывают!

— Не злись, — усмехнулся Джон. — Джеймс просто слишком ответственно ко всему этому подходит.

— Ага, совсем уже поехал, — поморщилась Лили. — Ладно, пойдём, мороженого хочу.

Они свернули на аллею. И вдруг метрах в пятнадцати перед ними возникла чёрная фигура в плаще. Лили мгновенно выхватила палочку, схватила Джона за руку и замерла в напряжённой готовности.

— Это что, Пожиратель? — прошептал Джон. — Что он делает в маггловском парке?..

— Не знаю, — так же тихо ответила Лили. — Не уверена, что Пожиратель... На моём сроке уже даже трансгрессировать нельзя. Джон, беги отсюда.

— Ни за что, — сквозь зубы процедил Джон, не отрывая взгляда от фигуры и незаметно доставая из кармана пистолет.

Он снял его с предохранителя, левой рукой судорожно достал телефон и начал набирать сообщение Джеймсу. Лили же выпрямилась во весь рост, прищурилась и медленно, стараясь не делать резких движений, потянула мальчика в сторону густых кустов.

— Просто будем надеяться, что нас никто не заметит, — прошептала Лили.

Однако не прошло и минуты, как ветви перед ними раздвинулись, и в укрытие вошёл Северус Снейп. Лили застыла, широко раскрыв глаза, не веря собственному зрению. Он выглядел куда старше, чем при их последней встрече. Стал ещё худее, синяки под глазами потемнели ещё сильнее, а взгляд оставался всё таким же глубоким и пронзительным.

Он тоже замер как вкопанный, не отрываясь от её лица. Казалось, он перестал дышать — с таким трепетом и болью он смотрел на неё.

— Лилс, ты чего зависла? — в панике вскрикнул Джон.

Он резко опустил пистолет, нацелился и выстрелил Снейпу в ногу. Тот скривился от боли и, не проронив ни слова, сложился пополам.

— Джон! — испуганно закусила губу Лили, опускаясь рядом с Северусом. — Сев... прости! Прости, пожалуйста... Чёрт... — она дрожащей рукой направила палочку на его рану. — Вулнера Санентур!

— Это разве не Пожиратель? — растерянно спросил Джон, убирая пистолет за пояс. — Простите, пожалуйста...

— Что это за мелкий идиот? — прошипел Северус, сжимая зубы от боли.

— Это не важно, — поспешно проговорила Лили, помогая ему приподняться. — Что ты тут делаешь? Выглядишь как маньяк в этом чёрном плаще... Скажи сразу... Ты следил за мной? Это всё подстроено или мы действительно встретились случайно?

— Ты... — прошептал он, испуганно оглядывая её с ног до головы. — Ты что... беременна?

— А не заметно? — закатила глаза Лили. — Ты не ответил на мой вопрос.

— Лили... — тихо проговорил Северус, и в его глазах вспыхнула настоящая паника. — Какого пола твой ребёнок? Это очень важно... Просто скажи, что у тебя будет сын. Умоляю...

— Сын, — холодно отрезала Лили, прищурившись. — А почему это так вдруг стало важно?

— Нет, нет... — он замотал головой, и напряжение в его плечах слегка ослабло. — Теперь всё в порядке... Ну, насколько это вообще возможно. — Он наконец-то полностью пришёл в себя и бросил на неё привычный пренебрежительный взгляд. — Ребёнок от Поттера? Серьёзно, Лили?.. Это... Я даже не знаю, что и сказать.

— А что, лучше бы от тебя, что ли? — поморщился Джон, с отвращением разглядывая его сальные волосы.

Лили подавилась смехом, глядя на мальчика, но тут же снова подняла на Северуса строгий взгляд.

— Я не понимаю твоего недовольства, — бросила она. — Джеймс — мой муж... И я люблю его. Ты не имеешь к нашей семье никакого отношения.

— Вот именно, — оскалился Джон. — Лилс, кто это вообще?

— Северус, — коротко пояснила она.

— А-а-а... — понятливо закивал Джон. — Нюниус. Ну теперь всё ясно. Отстань от неё!

— Мы можем нормально поговорить? — спросил Северус, с неприязнью поглядывая на мальчика. — Без вот этого... комментатора.

— Прости, но мы с Джоном как раз шли за мороженым, — спокойно, но твёрдо ответила Лили. — Мы так и сделаем.

— Почему ты не... — начал Северус.

— Потому что я знаю, как это будет, — перебила его Лили, устало вздохнув. — Ты начнёшь оскорблять Джеймса, говорить, что он меня не достоин. Будешь твердить, что я дура, что связала с ним свою жизнь. Но ты живёшь в каком-то своём мире, Сев, который мне не понять. До тебя словно не доходит, что я люблю Джима. Что я счастлива... И что твои претензии не вписываются в мою счастливую жизнь.

— По фактам раскидала, — с нескрываемым уважением протянул Джон.

Северус стоял, не двигаясь, и смотрел на Лили с каким-то странным, сложным и совершенно неуловимым сочетанием эмоций во взгляде.

— Джон! Лили! — вдруг раздался тревожный крик Джеймса с аллеи.

— Мы тут! — тут же отозвался Джон, не отводя от Северуса убийственного взгляда.

— Беги отсюда, — бросила ему Лили. — Ты хочешь, чтобы тебе досталось так же, как в школе?

Но Северус не сдвинулся с места, продолжая сверлить её темным, тяжёлым взглядом. В этот момент ветви кустов с треском раздвинулись, и словно ураган, к ним ворвались Джеймс и Сириус.

— Опять ты, — оскалился Джеймс, мгновенно оценив обстановку. — Лилс, он тебя не тронул?

— Всё в порядке, — тихо, но твёрдо ответила Лили.

Джеймс тут же схватил её за руку и, бережно обняв за плечи, вывел обратно на аллею, не переставая бросать на Северуса убийственные взгляды.

— Что, вечер встреч выпускников? — язвительно протянул Сириус, быстрым движением заслонив собой Джона и скрестив руки на груди. — Что ты опять трёшься около неё, Нюнчик? Ты разве не видишь, что теперь уже совсем поздно? У них скоро ребёнок родится, а ты всё никак не успокоишься.

— Блэк, а ты что, теперь их телохранитель? — ядовито оскалился Северус. — Всё, нужен только в качестве сторожевого пса... Своей-то семьи у тебя не осталось.

Джон рванулся было вперёд, но Сириус удержал его лёгким, почти незаметным движением руки.

— Я-то хотя бы узнал, что такое семья, — спокойно, но со сталью в голосе ответил Сириус. — А ты вот... Так до конца жизни и будешь плакать и представлять, как было бы круто, если бы Лили выбрала тебя. Соболезную. Ты сваливаешь, или мы будем драться? — он иронично поднял бровь. — Я буду рад любому исходу...

Северус, задыхаясь от злости и обиды, в последний раз бросил взгляд сквозь сплетение ветвей — туда, где Джеймс, не отпуская Лили, что-то быстро и тревожно говорил ей, склонившись к самому уху. Не сказав больше ни слова, Снейп взмахнул плащом и исчез, словно его и не было.

— Фух... — с облегчением выдохнул Сириус, разжимая руки. — Слушай, а таблетки-то работают. Год назад я бы его тут просто убил.

— А я ему ногу прострелил, — с довольным видом отрапортовал Джон.

— Серьёзно? — Сириус с неподдельным восхищением посмотрел на мальчика. — Дай пять! Я горжусь тобой. Скажи, бесячий чувак?

— Да мне блевать от него захотелось, — буркнул Джон.

Ребята вышли на аллею к остальным. Джеймс, всё ещё не отпускавший Лили от себя, обернулся к мальчику.

— Джон, молодец, — с искренней гордостью сказал он. — Настоящий телохранитель!

— Это моя работа, — с важным деловым видом кивнул Джон.

— Погнали домой, — с облегчением выдохнул Джеймс. — Грюм нас отпустил до конца дня, прикиньте!

— Мы не будем вам мешать, — с лёгкой понимающей улыбкой сказал Сириус, беря Джона за локоть. — Пойдём в приставку рубиться.

— А может, лучше меня нормально водить мотоцикл научишь? — прищурился Джон, глядя на него с хитрой улыбкой.

— А может, и так, — с притворным безразличием пожал плечами Сириус.

Они попрощались и разошлись по домам.

Лили с Джеймсом опять весь вечер проспорили насчёт имени для их дочери. Но иногда Лили вдруг замолкала и задумывалась, уставившись в одну точку. Почему же Северус с таким настоящим ужасом спрашивал про пол ребёнка?.. И почему он так явственно расслабился, когда она соврала, что у них будет сын? Она ничего не стала говорить Джеймсу, чтобы не портить ему настроение и не разжигать ещё больший конфликт, но выкинуть из головы этот странный, тревожный разговор было сложно.

Вечером Джеймс с Лили лежали в постели, вместе читая книжку «Властелин колец», которую когда-то принёс им Джон.

— Слушай, Лилс, — неуверенно начал Джеймс, откладывая книгу в сторону. — Я вижу, что ты очень запаренная... Это, наверное, из-за встречи со Снейпом... Но ты не переживай так сильно. Или он сказал что-то... плохое?

— Да нет, — вздохнула Лили. — Просто... Я так не хочу, чтобы война коснулась нашей девочки. Я хочу, чтобы она росла в любви, счастье... Чтобы она была беззаботным, счастливым ребёнком.

— Ну это логично, — мягко отозвался Джеймс. — Но надо ведь искать свои плюсы... Она дочь мракоборцев! Представляешь, какой она будет крутой?.. Все пацаны будут бегать за ней, а она будет такая гордая, неприступная девчонка-мракоборец... И ещё самая красивая, прямо как ты!

— Джим, я не сомневаюсь, что наша дочка будет самой красивой, крутой и лучшей в мире, — грустно улыбнулась Лили. — Но я хочу, чтобы она была ещё и счастливой... Понимаешь? Чтобы у неё не было таких глобальных проблем. Хочу, чтобы её самой большой проблемой было то, с каким мальчиком пойти гулять вечером.

— Какие ещё мальчики? — с ужасом поморщился Джеймс. — Нет... В неё будут влюбляться, а она будет неприступной скалой. Я хочу, чтобы моя дочь была похожа на тебя, а не на Браун...

Потом он немного подумал и возвёл взгляд к потолку, словно вглядываясь в саму пустоту.

— Браун, я знаю, что ты меня слышишь, — тихо, почти серьёзно протянул Джеймс, тяжело вздыхая. — Не обижайся там на меня и не швыряйся проклятьями. Сама же знаешь, что это правда...

— Ты не хочешь, чтобы наша дочь влюблялась? — удивлённо подняла брови Лили. — Она ведь должна быть счастлива, забыл, что ли?

— Когда подрастёт, и я ей объясню, что трахаться можно только после свадьбы, тогда пусть влюбляется, — серьезно заявил Джеймс.

— Какой строгий папаша, — не удержалась от смешка Лили. — Ладно, до этого момента ещё далеко, слава Мерлину...

— Как бы было круто, если бы наши с Сириусом дети учились вместе... — мечтательно выдохнул Джеймс.

— Джим, хватит, а то я опять начну плакать! — сразу же сдавленным голосом вскрикнула Лили, отводя взгляд.

— Прости... Просто... — виновато начал Джеймс. — Их ребёнку должно было быть уже полгода. Я даже не представляю, какие ебнутые родители из них получились бы... Но это было бы так чертовски круто.

— Спасибо, — всхлипывая, проговорила Лили, уже не в силах сдержать слёзы. — Я так не хотела сегодня плакать! Мне и так постоянно снится Эмма...

— Да? — Джеймс приподнял брови. — И что она тебе говорит?

— Разное... — снова всхлипнула Лили. — Ты что, хочешь, чтобы у меня истерика началась!?

— Прости, пожалуйста... — тут же сдался он. — Просто... Сириусу она тоже постоянно снится. И тебе... И Рем говорил об этом. А мне — нет! Она что, меня меньше любила? Почему она ко мне не приходит?

Лили молча посмотрела на него заплаканными, красными глазами.

— Всё, не плачь, а то я сам сейчас заплачу, — Джеймс крепко, нежно обнял её, прижимая к себе. — Давай лучше читать, чтобы отвлечься...

* * *

«03.09.97

Привет, Сириус.

Я твоя жена. И я каждый день пытаюсь вспомнить тебя. Прости, ничего не получается. Твоя фотография висит у меня над кроватью, я смотрю на нее перед сном и каждое утро, но это пока не помогло.

Неделю назад у нас с тобой родился сын. Двадцать восьмого августа. Его зовут Вилли.

На какой-то фотографии из моего кармана было пять человек... Джеймс, Ремус, Вилли, ты и я. Я выбрала имя оттуда. Не знаю, понравилось бы оно тебе или нет...

Я так надеюсь, что когда-нибудь ты увидишь его. Он такой спокойный и милый, хотя ещё совсем крошечный.

А я чувствую себя так, словно у меня появилась живая кукла. Ведь мне только одиннадцать в моей голове. Не понимаю, как поместить всё происходящее в мозгу.

В общем, когда-нибудь я точно всё вспомню. Тогда отправлю тебе это письмо, ты обрадуешься и заберёшь нас отсюда.»

«27.09.97

Привет.

Сегодня Вилли исполнился месяц. Он похож скорее на моего папу, чем на тебя или на меня. У него тёмные кудрявые волосы и огромные, очень серьёзные карие глаза. Но он невероятно красивый.

Ты до сих пор не знаешь, что у тебя есть сын... Чёрт, куда же я шла той ночью в этом вечернем платье?»

«23.01.98

Привет.

Сегодня наш сын впервые взял в ручку ложку... Представляешь? Я просто плакала от счастья.

Не знаю, что со мной будет, когда он сделает свой первый шаг.

Иногда мне так хочется плюнуть на всё — на то, что я не помню, кто ты, — и просто отправить тебе эти письма.

Но я боюсь, что от этого станет только хуже.

Когда-нибудь я обязательно вспомню тебя... Мы встретимся, и всё наконец станет таким, каким должно быть. Правда?

Хотя кого я спрашиваю? Всё равно никогда не отправлю это. Это просто мои личные записки сумасшедшей».

Эмма трясущейся рукой задвинула стопку писем в ящик под столом, бессильно смахивая рукавом бесконечный поток слёз. Она встала и, будто на автомате, двинулась к детской кроватке, где её маленький сын лежал, не сводя с неё своих тёмных, внимательных глаз.

— Вилли... Я тебя люблю, — сквозь предательскую дрожь в голосе проговорила она, бережно поднимая его на руки. — Мама любит тебя, слышишь?

— Ма-ма, — тихо, но совершенно отчётливо произнёс мальчик, сжимая в крошечной ладошке прядь её тёмных волос.

— Вау... — выдохнула она изумлённо, замирая на месте. — Ма-ма... Ты сказал своё первое слово? Вилли, ты... Ты лучший ребёнок на свете!

Эмма нежно, почти с благоговением, прижала к себе сына, растирая ладонью мокрые следы на своих щеках и улыбаясь сквозь слезы.

* * *

Как-то утром Ремус с Сириусом привезли Джона к дому Поттеров. У него в школе были весенние каникулы, и чтобы Лили не было дома грустно одной, они оставляли их вместе, пока уходили на дежурство.

Весёлой, шумной гурьбой они ввалились в знакомые двери. Лили вышла к ним навстречу в растянутом свитере, с усталым, осунувшимся лицом и тёмными кругами под глазами.

— Привет, — почти хором, но уже без прежней бодрости проговорили все трое, с беспокойством разглядывая её.

— Что-то ты отстойно выглядишь, — поморщился Сириус. — Всё нормально?

— Я не спала полночи, — вздохнула она, машинально беря Джона за руку и притягивая к себе. — Не могла удобно лечь... Просто кошмар какой-то.

— Ну не удивительно, — Сириус обвёл её взглядом. — Странно, что этот живот тебя вообще не задавил во сне...

— Да что ты над ней постоянно издеваешься? — с лёгким укором закатил глаза Ремус.

— Потому что скоро она родит, и издеваться будет уже не над чем, — пожал плечами Сириус.

— Лилс, ложись спать сейчас, — мягко сказал Ремус.

— Я подумаю, — махнула рукой Лили. — Кофе будете?

— Не, мы как обычно опаздываем, — покачал головой Сириус, уже разворачиваясь к выходу. — Хорошо вам тут выспаться.

— Не уходите... — неожиданно протянула Лили, и её голос дрогнул, а на глазах выступили слёзы. — Пожалуйста... Хотя бы чуть-чуть посидите со мной.

— Ты чего плачешь-то? — Сириус скривился, оборачиваясь к ней. — Хорошо, хорошо... Ладно. Хрен с ним, с Грюмом, зайдем мы.

— Точно нормально себя чувствуешь? — напряжённо, уже без тени улыбки спросил Ремус, внимательно вглядываясь в её побледневшее лицо.

— Вроде нормально... Хотя... — её лицо вдруг исказилось от внезапной схватывающей боли, и она инстинктивно обхватила живот руками. — Блин, нифига не нормально! Я походу рожаю!

— Чего!? — вскрикнул Сириус, застыв на месте с широко раскрытыми глазами. — Ты издеваешься что ли? Поттер где!?

— На дежурстве! — лицо Лили снова исказилось от новой волны боли, и она сдавленно ахнула. — Ай!

— Какой молодец... Успел свалить в самый нужный момент, — быстро набирая номер Джеймса, сквозь зубы процедил Сириус. — Отлично... Он не отвечает! Отец года, блин... Что теперь делать-то?

— В больницу надо... — пытаясь скрыть нарастающую панику, ровным голосом проговорил Ремус.

— Давайте трансгрессируем! — в ужасе предложил Сириус, теряя остатки самообладания.

— Куда трансгрессировать!? — завопила Лили, опускаясь на диван и сжимая подушки. — Я не выживу!!! Меня просто разорвёт на части!

— Так... Так, спокойно, всё будет хорошо, — нервно, но ободряюще проговорил Ремус. — Я пойду соберу вещи...

— Я покажу, где лежит сумка для больницы, — уверенно сказал Джон и тут же рванул вверх по лестнице.

Они почти мгновенно скрылись на втором этаже.

— А мне что делать?! — совершенно растерянно крикнул Сириус им вслед.

— Сириус! — снова вскрикнула Лили, бессильно откинувшись на подушки. — Дай мне руку! Мне страшно!

— Да, конечно... — он тут же опустился рядом на колени и протянул ей руку, и его лицо моментально перекосило от боли. — А-а-а!!! Ты мне все кости в кисти переломала! Откуда у тебя столько силы!?

— Меня сейчас изнутри на куски порвёт! — обливаясь слезами, прокричала Лили, вцепившись в его руку с нечеловеческой силой. — Мне явно хуже! Не смей ныть, Блэк!

— Да-да... Прости... Так, ладно, — он нащупал на тумбочке какую-то книжку и стал судорожно обмахивать ею Лили, как веером. — Что, тебе не стало лучше?

— Вроде... отпустило, — выдохнула она, на мгновение прикрывая лицо влажными от слёз руками.

— Что, больница отменяется? — спросил Сириус, с опаской разглядывая свою побелевшую и онемевшую кисть.

— Ты идиот?! — заорала Лили, поднимаясь на локтях. — Схватки только начались... Они скоро начнут учащаться! Надо как можно быстрее добраться до больницы...

— Чёрт... Рем, давайте быстрее! — в отчаянии крикнул Сириус в сторону лестницы.

— Ай... Господи, ведь не должно же быть так часто так сразу... — испуганно, почти шёпотом проговорила Лили, снова сжимая его руку. — Сириус, у нас времени намного меньше, чем я думала!

— РЕМ!!!

Ремус с Джоном сбежали вниз по лестнице с сумками в руках.

— Джон, ты за главного... Коты на тебе, — быстро, почти неразборчиво выпалил Сириус, поднимая Лили на руки. — Если придёт Джим, сначала въеби ему, а потом скажи, чтобы позвонил мне!

— Хорошо, — испуганно закивал мальчик, сжимая в руках Черно-Рыжего.

Все трое вывалились на улицу и бросились к мотоциклу. Ремус и Сириус, почти неся Лили между собой, помогали ей двигаться.

— Мы что, на этом в больницу поедем!? — крикнула Лили, задыхаясь от накатывающей боли и в ужасе глядя на мотоцикл.

— Хочешь пешком пойдём? — в ответной панике крикнул Сириус. — Рем, держи её крепче... Так, все держитесь. Мы полетим.

— Что!? — взвизгнула Лили, отчаянно упираясь. — Нет!

— Лилс, так будет быстрее... Постарайся не паниковать, — сказал Ремус, быстро помогая ей сесть и крепко беря её за руку. — Главное — дыши, глубоко и ровно.

— Это нихуя не помогает! — крикнула она в полном отчаянии, впиваясь пальцами ему в ладонь.

— Знаешь, что реально помогает? — перекрикивая шум мотора, спросил Сириус, резко заводя мотоцикл. — Ори матом! Чем громче, тем лучше!

Мотоцикл с рёвом взвился в воздух, а Лили принялась орать под его грохот так громко, как только хватало сил.

— Молодец! Давай, громче! — ободряюще крикнул Сириус, поглядывая на нее с опаской.

— Сириус, — испуганно, почти шёпотом проговорил Ремус, внезапно побледнев. — У неё... воды отошли...

— Что? Это ещё что значит!? — завопил Сириус, ужас в его голосе стал совершенно неподдельным.

— Это пиздец!!! — заорала Лили, уже почти не контролируя себя.

— Она сейчас прямо тут родит! — крикнул Ремус, теряя последние остатки спокойствия.

— Так... Спокойно всем! — Сириус сам был на грани обморока, но пытался взять себя в руки. — Какая больница нам нужна!? Куда лететь!?

— Любая, абсолютно любая уже подойдёт! — почти взмолился Ремус.

— Я сейчас сдохну!!! — вопила Лили, изгибаясь от новой схватки.

— Тут внизу нет больниц! — в отчаянии крикнул Сириус, лихорадочно вглядываясь в мелькающие крыши. — Вообще ни одной!

— Ты сейчас научишься роды принимать, Блэк!!! — крикнула Лили, вцепившись ему в плечо.

— Всё, вижу!

Сириус резко рванул руль на себя и начал снижаться. Они с грохотом приземлились у входа в небольшую маггловскую больницу. Ремус тут же подхватил Лили на руки, и они, спотыкаясь, бросились к дверям.

— Сириус, напиши Джиму название больницы! — крикнул Ремус, уже влетая в двери.

— Да, да, хорошо... — забормотал Сириус, на ходу пытаясь достать телефон.

Они внеслись в приёмное отделение, едва не сбив с ног санитара.

— Что случилось? — взволнованно спросила медсестра, выбегая к ним навстречу. — Женщина ранена?

— Она сейчас родит! — почти закричал Сириус, переводя дух.

— Так, быстро на третий этаж, — скомандовала медсестра.

— Давай, — вздохнул Сириус, забирая Лили с рук Ремуса. — Кто вообще придумал делать родильное отделение так высоко?..

— Мне очень-очень страшно, — стараясь глубоко дышать, проговорила Лили, вжимаясь в его плечо.

— Поверь, нам тоже! — заверил её Сириус. — Только не роди у меня на руках! Всё, чуть-чуть осталось...

Они подбежали к входу в отделение, бережно переложили Лили на каталку, и медсестра покатила её к палате.

— Всё? Мы свою миссию выполнили? — выдохнул Сириус, прислонившись к стене и прикрывая лицо руками. — Можно уже идти за бухлом?

— Ты не пьёшь, — устало напомнил Ремус. — Давай пока тут подождём. Вдруг она сейчас уже родит? Даже Джима рядом нет...

— Уговорил... — безропотно вздохнул Сириус.

Они просидели в напряжённом молчании минут пять, не отрывая взгляда от закрытой двери, как вдруг она резко распахнулась. На пороге появилась та же медсестра. Оба друга мгновенно подпрыгнули на месте, будто их ударило током.

— Что, ребёнок уже родился? — поражённо протянул Сириус, широко раскрыв глаза.

— Девушка сильно напугана. Кто из вас отец ребёнка? — быстро, почти по-военному чётко проговорила она, окидывая их оценивающим взглядом.

— Никто, — удивлённо ответил Ремус.

— Надо, чтобы кто-то поприсутствовал на родах, — твёрдо объяснила медсестра.

— Что? — скривился Сириус, делая шаг назад. — Нет уж...

— Сириус, мне страшно! — отчаянно завопила Лили из-за открытой двери.

— Мне тоже! — почти завизжал Сириус, продолжая пятиться к выходу.

— Где отец ребёнка? — с нарастающим нетерпением переспросила медсестра.

— Отец ребёнка слишком слабонервный для этого! — донёсся из палаты крик Лили.

— Вы знаете, мне кажется, что для такого я тоже не то чтобы... — начал было Сириус, но медсестра, не слушая возражений, уже накидывала на него медицинский халат и решительно заталкивала в кабинет.

— За что!? — была последняя отчаянная фраза, которую услышал Ремус, прежде чем дверь захлопнулась.

Он с облегчением выдохнул и опустился обратно на стул. За этот час он отправил Джеймсу уже тысячу смс и набрал бессчётное количество раз, но тот так и не ответил. Каждая минута тянулась мучительно долго, словно резиновая. Ремус нервно ходил по коридору, бесцельно пиная воздух и до крови закусывая губу.

И тут, наконец, дверь едва приоткрылась, и оттуда, медленно пошатываясь, вышел Сириус. Он был бледен, как полотно, куда бледнее, чем обычно.

— Скажи честно... Сколько у меня седых волос?.. — проговорил он с таким видом, словно его вот-вот стошнит.

Он поднял левую трясущуюся руку, и Ремус увидел чёткий фиолетовый след на его белом запястье — видимо, след от мёртвой хватки Лили.

— Всё уже закончилось? — воскликнул Ремус, хватая его за плечи. — Как всё прошло!?

— Одно из двух... — прошептал Сириус, прикрывая глаза. — Либо сейчас блевану, либо просто отключусь...

— Я не про тебя, а про Лили! — с лёгким раздражением закатил глаза Ремус.

Но Сириус уже бесшумно сполз на пол. Ремус растерянно присел рядом и начал легко бить его по лицу, пытаясь привести в чувство. В этот момент из двери выглянула медсестра.

— О, пятый раз! Юбилейный, — весело заметила она, глядя на распластанного парня. — Дайте знать, когда здесь появится тот самый Джеймс, чьё имя было проклято уже бесконечное количество раз за время родов.

И она так же быстро захлопнула дверь, оставив их в коридоре.

— Сириус, всё уже закончилось... — Ремус осторожно присел рядом с другом, поддерживая его голову. — Очнись.

— Рем... Эта картина будет стоять у меня перед глазами всю оставшуюся жизнь... — с совершенно несчастным выражением лица прошептал Сириус, не открывая глаз. — Почему я, а не Джеймс?..

— Джеймс бы там просто умер, — пытаясь скрыть смех, проговорил Ремус.

— Так и я умер... — тихо заверил его Сириус. — Морально я мертвее всех мертвых... Я даже мертвее Вилли, который сгорел с ножом в спине... Я так ему завидую...

— Так вы что, набухаться уже успели? — в отделение влетела Доркас с огромным букетом цветов, а следом за ней — бледный, как призрак, Джеймс.

— Рем, подними меня, чтобы я смог его убить, — безжизненно попросил Сириус.

— Ты чего? — удивлённо спросил Джеймс, останавливаясь рядом.

— Я... Я больше никогда не смогу смотреть на женщин, — чуть не плача, проговорил Сириус. — Доркас, отойди от меня, ты тоже женщина... Я не хотел возненавидеть женщин так рано. Мне всего двадцать лет!

— Ты недавно чуть ли не обет безбрачия хотел давать! — воскликнула Доркас, кладя букет на стул.

— Так я, кажется, его уже дал... — кивнул Сириус. — Вот в этой палате... Джеймс, они дали мне ножницы и сказали... «Режь», — прикрывая лицо руками, прошептал он, прижимаясь к Джеймсу, будто ища защиты.

— Что резать?.. — с растущим испугом спросил Ремус.

— Пуповину... — сдавленно выдохнул Сириус. — А я думал, что ножницы нужны для того, чтобы снежинки для Рождества вырезать...

— Что ты делал на родах? — с опаской пятясь от него, спросила Доркас.

— Лили было страшно, а Джима не было, — вздохнув, объяснил Ремус, продолжая успокаивающе гладить друга по плечу. — Надо бы попросить у медсестры нашатырь...

— Лили уже родила!? — вдруг завопил Джеймс, резко побледнев ещё сильнее, и тут же рухнул на пол, как подкошенный.

Сириус, который до этого момента почти целиком на него опирался, с тихим стоном рухнул следом.

— Можно поинтересоваться, по каким критериям ты вообще выбирал себе друзей? — сухо спросила Доркас, разглядывая два тела на полу. — Создаётся полное ощущение, что из вашей компании, помимо тебя, настоящим мужиком была только Эмма Браун...

— Они просто сильно перенервничали, — с несчастным видом сказал Ремус и опустился на пол рядом с друзьями. — Джим, ты стал отцом, вставай давай! Сириус... Нет, ты лучше пока поспи, наверное.

Дверь в палату снова открылась, и оттуда вышел врач. Он на мгновение замер, удивлённо окинув взглядом всю эту сцену, спокойно вытер руки полотенцем и так же спокойно пошёл дальше по коридору. Медсестра вышла следом за ним с какой-то ампулой и, присев, поводила ею перед лицами парней. Те тут же вздрогнули, закашлялись и начали приходить в себя.

— Вы Джеймс? — спросила медсестра, оценивающе глядя на него. — Ну да, вы бы вряд ли такое выдержали... Поздравляю, вы стали отцом. У вас девочка, вес три сто. Заходить будете? Вот халат.

— Я буду... — хрипло выдохнул Джеймс, с трудом поднимаясь с пола.

— А можно я заходить туда не буду? — с последней надеждой просипел Сириус, пока Джеймс пытался поднять и его.

— Пойдем! — вскрикнул Джеймс, уже сияя. — Там твоя крестница!

— Я знаю! По ощущениям я ее сам рожал...

— Пошли уже.

Ребята вчетвером наскоро натянули халаты и осторожно, почти на цыпочках, вошли в палату. Лили устало, но счастливо посмотрела на них, нежно прижимая к груди маленький завёрнутый свёрточек.

— Это что, наш ребёнок? — с детским, неподдельным восторгом прошептал Джеймс, и на глазах его тут же выступили слёзы.

— Да... Это наша дочь, — прошептала Лили, вся светясь от усталого счастья.

— Поздравляем, Лилс... — тихо прошептала Доркас. — Но по ощущениям, у тебя появился уже третий ребёнок, — укоризненно глядя на парней, добавила она.

Джеймс осторожно, почти с благоговением, взял дочку из рук Лили и замер, разглядывая её крошечное личико.

— Она такая красивая... — в полном восторге прошептал он, не в силах отвести взгляд.

— У неё карие глаза, прямо как у тебя, — тихо сказал Сириус, явно пересиливая себя, чтобы подойти ближе и посмотреть на ребёнка.

— Хочешь подержать свою крестницу? — мягко спросил Джеймс, всё ещё не сводя с дочки восхищённого взгляда.

— Да, в таком виде она уже даже кажется вполне привлекательной, — кивнул Сириус, с неожиданной нежностью беря её на руки. — Такая маленькая... и совсем не страшная.

— А знаешь, как её будут звать? — с лёгкой улыбкой спросил Джеймс, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции.

— Знаю, — уверенно улыбнулся Сириус. — Гвен Поттер.

— Не-а, — Джеймс счастливо улыбнулся, глядя другу прямо в глаза. — Её зовут Эмма Поттер.

Сириус перевёл на друга изумлённый взгляд и почувствовал, как внезапно нахлынувшие слёзы сдавили горло.

— Ощущение, что ребёнок родился у вас двоих, — с лёгкой усталостью закатила глаза Лили.

— Лили, ты что, не хочешь назвать дочь Эммой? — расстроенно спросил Джеймс. — Ей очень подойдёт это имя, она ведь так на меня похожа.

— Я... Ладно, пусть будет Эмма, — улыбнулась Лили, глядя на друга, который выглядел так, словно сейчас разрыдается от счастья. — Сириус, прости... Ты не должен был всего этого видеть. И спасибо тебе огромное.

— Всё нормально... — слабо проговорил он, бережно передавая девочку обратно Джеймсу. — Я постараюсь пережить это. Тем более, теперь я тоже имею какое-то отношение к появлению на свет этой прекрасной леди.

— Рем, хочешь подержать Эмму на руках? — тут же, с внезапной решимостью, спросил Джеймс.

— Джим, дети меня боятся, — мягко покачал головой Ремус с грустной улыбкой.

— Она не испугается, — уверенно сказал Джеймс. — Попробуй.

Ремус осторожно, почти боясь дышать, взял в руки маленький свёрток, и все присутствующие невольно затаили дыхание. Однако девочка не заплакала. Она лишь внимательно, с детской серьёзностью смотрела в глаза парня, а он, заворожённый, медленно и удивлённо покачивал её на руках.

— А почему она не плачет? — тихо, с лёгким изумлением спросил Ремус, всё ещё не отпуская девочку.

— Потому что она моя дочь, — просто и спокойно объяснил Джеймс, словно это было самым очевидным фактом в мире.

Он бережно, с какой-то новой, отцовской уверенностью взял девочку из рук Ремуса и снова передал её Лили. Затем присел на край кровати и нежно, защищающим жестом, прижал к себе обеих — жену и дочь. Ребята, переглянувшись с тихой, умилённой улыбкой, на цыпочках вышли из палаты, оставив маленькую семью наедине друг с другом.

— Спасибо, — прошептал Джеймс, когда дверь закрылась. — Наша дочь... она прекрасна. Я буду любить её больше всего на свете.

— Знаю, — слабо, но с безграничной нежностью улыбнулась Лили. — Я... так сильно тебя люблю.

— Я тебя тоже. Вас обеих, — он крепче обнял их, касаясь губами её волос.

Вскоре ребята вышли из больницы, всё ещё пытаясь переварить всё произошедшее за этот безумный день.

— Поттер... — начал Сириус. — А вот теперь, когда всё это закончилось, и мою психику уже не восстановить... Можешь объяснить, какого хуя ты не отвечал всё утро?

— Так у меня телефон просто сел, — виновато пожал плечами Джеймс. — Мы с Доркас как раз пришли домой, чтобы развлекать Лили, а меня Джон там отпиздил и послал в больницу.

— Я горжусь им, — с неподдельным воодушевлением сказал Сириус.

— Ага, натренировал его... — поморщился Джеймс. — У меня синяк на ноге остался. Потом я зарядил телефон, увидел миллион пропущенных сообщений от Ремуса о том, в какой вы больнице. Ну и мы сразу к вам побежали.

— Прекрасно... — усмехнулся Сириус, закидывая голову назад. — Эта больница ведь уже охраняется?

— Грюм уже расставил мракоборцев вокруг всего периметра и у входа в отделение, — кивнула Доркас. — Всё под контролем.

— Круто... Значит, нам можно просто идти отмечать? — счастливо спросил Джеймс.

— Вот он, образцовый папашка, — поражённо протянул Ремус. — А ты не хочешь лучше домой вернуться? Прибраться, чтобы ребёнок попал в идеальную чистую среду?

— У нас ещё есть три дня! — скривился Джеймс. — Рем, имей совесть! У меня только что родился ребёнок, и мы не можем это не отметить! Сириус, тебе уже тоже можно вискаря!

— Ему нельзя смешивать алкоголь с таблетками, — автоматически, с лёгким укором заметил Ремус.

— Рем... Я их не пью уже пару недель, — закусывая губу, чуть виновато протянул Сириус.

— Что? — испуганно, почти шёпотом спросил Ремус. — Ты... Какого чёрта?

— Я не могу всю жизнь прожить на колесах, — спокойно, но твёрдо сказал Сириус. — Я видел этот мир... смазанным и ненастоящим. Мне надоело. Я хотел в полной мере, трезво осознавать рождение своей крестницы и решил, что пора завязывать... Но если тебя это успокоит, я эти две недели не пил и не курил. Но сегодня... — в его глазах зажёгся знакомый озорной огонёк, — сегодня всё изменится! Пятнадцатое апреля... лучший день. День рождения нашей новенькой принцессы!

— О да! — счастливо воскликнул Джеймс, подпрыгивая на месте. — Мы напьёмся как в старые добрые времена!

Ремус лишь покачал головой, но не смог скрыть задумчивую, тёплую улыбку, тронувшую уголки его губ. У всех четверых было странное, взбудораженное и одновременно просветлённое состояние.

Они шли вчетвером по вечерней улице, толкаясь плечами, поддразнивая друг друга и то и дело ни с того ни с сего начиная безудержно, немного нервно смеяться. Зайдя в ближайший магазин, они уже через минуту вышли обратно, и Сириус с торжественным, почти священным видом раскрыл пачку сигарет — первую за долгих восемь месяцев. Он замер на мгновение, с благоговением разглядывая её.

И когда он наконец сделал первую затяжку, выдохнув дым в прохладный воздух, все трое друзей тут же разразились аплодисментами и одобрительным свистом. Это было больше чем просто курение — это было возвращение. Возвращение Сириуса к самому себе, к тому миру, где всё ещё есть место простому, ничем не омрачённому счастью и той самой лёгкости, что они когда-то знали.