Потерянная — незнакомая себе (гет)

Большой зал. Пламя свечей тихо дрожало под потолком. Зал гудел, как улей, наполненный разговорами, смехом, шорохом мантий и звоном столового серебра. Ева сидела рядом с Невиллом. Он что-то рассказывал Гермионе — про свою жабу, как обычно. Его голос казался ей как бы приглушённым — словно он доходил до неё сквозь воду.

И вдруг:

— Поттер, Грейнджер, Браун. Со мной, — холодно, но не без заботы сказала профессор Макгонагалл, стоявшая у столов.

У Евы внутри всё обрушилось. Сердце дрогнуло.

"Что? Почему? Я сделала что-то не так? Это из-за обморока? Или кто-то рассказал?"

Гарри встал первым. Гермиона обменялась коротким встревоженным взглядом с Евой. Невилл мягко дотронулся до её руки.

— Всё нормально. Я буду ждать, — сказал он почти шёпотом.

Ева кивнула. Но пальцы сжались в кулак.

Кабинет Макгонагалл был прохладным. Пахло пергаментом, чернилами и чем-то строгим, как сама профессор. Ева стояла прямо, но тело её будто не слушалось — каждая мышца хотела сбежать, исчезнуть, спрятаться в тени.

— Мы получили сообщение от профессора Люпина, — начала Макгонагалл, не поднимая взгляда с бумаг, — что в пути вы потеряли сознание при приближении дементоров. — Она смотрела на Еву и Гарри.

— Я в порядке, — быстро сказал Гарри. — Это просто усталость. Но сейчас всё хорошо.

— Это не игрушки, Поттер, — холодно отрезала Макгонагалл, затем перевела взгляд на Еву.

— А вы, мисс Браун?

В этот момент открылась дверь.

Вошла мадам Помфри

— Всё хорошо. Просто испугалась. — Ева пыталась говорить спокойно. Но голос дрогнул.

— Извините за вторжение, Минерва. Я хотела бы осмотреть студентов, — Она оглянуло учеников— А-а, это Вы! — Мадам Помфри не обратила внимания на слова. Наклонившись, она внимательно посмотрела на Еву. — Вам опять угрожала опасность?

— Я… — Ева сделала шаг назад, неосознанно.

Мадам Помфри приблизилась, осторожно, с мягкой улыбкой.

— Позволь мне...

Её рука лёгким жестом потянулась к плечу Евы. И в этот момент Ева отдёрнулась — резко, будто её ударили током.

— Не надо! — вырвалось у неё.

Комната замерла.

Гарри обернулся. Гермиона растерянно глянула на Еву. Макгонагалл нахмурилась. А мадам Помфри остановилась и очень внимательно посмотрела на девочку.

— Мисс Браун. Я не буду вас трогать. — Потом сделала паузу и добавила— Но я прошу вас… загляните ко мне завтра после уроков. Это не осмотр, просто разговор. Хорошо?

Ева кивнула. Не глядя ни на кого. Как будто ей было стыдно за то, что она дышит.

Когда они вернулись, ужин уже начался. Пахло мясом, тёплым хлебом, тыквенным соком. Все смеялись, болтали, как ни в чём не бывало.

А Ева чувствовала себя пустой.

Невилл сразу подвинулся, освобождая ей место.

— Всё хорошо? — тихо спросил он.

Она кивнула. Села рядом. Близко. Почти прижавшись плечом. И вдруг внутри стало чуть теплее. Как будто её обернули чем-то мягким и безопасным. Когда она чуть отодвинулась — по чистой случайности, кто-то проходил — всё снова напряглось, будто воздух стал плотным.

Она вернулась ближе.

"Он — мой якорь. Рядом спокойней."

Директор встал. Его голос был как всегда глубоким, мягким, обволакивающим.

— Рад снова приветствовать вас в Хогвартсе. Этот год принесёт новые открытия — и новых преподавателей.

— Место профессора Защиты от тёмных искусств займёт профессор Ремус Люпин.

— Также я рад сообщить, что наш хранитель ключей Рубеус Хагрид будет преподавать курс Уход за магическими существами.

Аплодисменты. Кто-то хлопает в ладоши. Хагрид смущённо улыбается.

А Ева думает:

"Магические существа не страшны. Они не прячутся за вежливостью и лицемерием. Они честные. А вот люди..."

Все начали подниматься. Потоки учеников медленно стекались к выходу.

Ева осталась рядом с Невиллом. Даже чуть сзади. Как будто он — её щит.

Он шёл и рассказывал что-то глупое — про то, как его чемодан заклинило на лестнице. Она не слушала. Но его голос... успокаивал.

Когда она отстала на пару шагов — тревога тут же подкралась, как тень.

"Не оставляй меня... Невилл, не исчезай..."

Она ускорилась, снова рядом.

Невилл заметил, улыбнулся, ничего не сказал. Просто был рядом. Просто шёл.

когда они дошли до спальни гриффиндора.

— Входите, входите, — раздался из-за спин голос Перси. — Новый пароль — «Фортуна Майор»!

— Опять я не запомню, — чуть не плакал Невилл Он вечно забывал пароли.

Ева понимающий улыбнулся и вошла . Потом они разделили по спальням и пошли спать.

Ева тихо поприветствовало соседок Марта Квилл и Эмми Доусон и пошла спать . Она даже в лучшие дне не отличалось разговорчивости по этому соседки не тянули ее на беседу обсуждение новых профессоров.

* * *

Ночь выдалась невыносимой. Ева металась в постели, простыня намокла от пота, волосы прилипли ко лбу, и каждый её вскрик пронзал тишину спальни, словно нож.

— Нет… не трогай… не надо… — бормотала она сквозь сон, дрожащим голосом, захлёбываясь словами.

Эмми села на кровати и вслушалась в эти обрывки. Сперва ей показалось, что это обычный кошмар — но нет. Крик был слишком живым, слишком надрывным. Марта, которая делила кровать рядом, подскочила и склонилась над Евой:

— Ева… Ева, проснись! — Она потрясла её за плечо. — Это просто сон… проснись, милая!

Глаза Евы распахнулись, как от вспышки света. Она села, дико озираясь, прижав руки к груди. Её дыхание было сбивчивым, словно она только что выбралась из-под воды.

— Где я… — прохрипела она. — Это Хогвартс? Это не… не…

— Всё в порядке, — быстро сказала Эмми, сев рядом и обняв её. — Ты в спальне. В безопасности. С нами.

— Это всё кошмар, — прошептала Марта, растирая ей спину. — Но он прошёл.

Но кошмар не проходил. Он цеплялся за неё, за её кожу, за нервы, оставляя внутри жжение. Даже когда она снова легла, сна не было. Была тишина. И стыд. И холод, как будто под ней не матрас, а бетон.

Когда наступило утро, девочки, обеспокоенные её состоянием, посоветовали не идти на занятия.

— Ева… — тихо начала Эмми, наклонившись к ней. — Пожалуйста, сходи к мадам Помфри. Ты не обязана идти на уроки.

— Мы серьёзно, — добавила Марта. — Тебе нужен отдых. И помощь. Это не просто бессонница, Ева.

Она долго смотрела в руки, не в силах поднять глаза.

Потом медленно встала.

— Хорошо… я пойду. Но только... не говорите никому, ладно?

Подруги только кивнули. И отпустили её, будто хрупкую птицу, которую боишься зажать слишком сильно — и боишься отпустить.

Ева понимала, что они волнуются. Она не хотела быть жалкой. Но понимала: дальше так нельзя. И перед завтраком она отправилась к мадам Помфри.

Больничное крыло пахло травами и чистотой. Мадам Помфри вынырнула из-за перегородки, как будто ждала именно её.

— Мисс Браун, — произнесла она с мягкой, но настороженной улыбкой. — Я полагала, что вы заглянете.

Ева села на кушетку, не глядя ей в глаза.

— Что-то тревожит?

— Я… плохо спала, — выдавила она. — Кошмары. Всё время.

Она не стала расспрашивать сразу уложило ее в спину, и начала диагностику.

Её лицо потемнело.

— Вам нужен покой, мисс Браун, — строго, но мягко проговорила она. — Я, пожалуй, поговорю с профессором Макгонагал о вашем состоянии. Моё зелье немного оглушит вас, но от кошмаров не избавит. Здесь нужно более глубокое лечение. Ваш разум… повреждён. Вы, конечно, молодец, справляетесь, но кошмары... они будут вас преследовать.

Она глубоко выдохнула, словно на мгновение позволила себе быть не целителем, а просто женщиной, сочувствующей девочке, пережившей слишком много.

— Если получится, к вечеру вас переместим в отдельную комнату. Чтобы вы не стеснялись своего состояния, — продолжила она. — Я уже вчера догадывалась, что с вами что-то не так… Но не решалась спрашивать. Но прошу вас, ради вашего же блага, скажите мне: что с вами случилось этим летом? Потому что в конце второго курса, когда вы были в больничном крыле… ваше состояние не было таким. Конечно, Тайная комната причинила вам вред, но это…

Она замолчала.

Ева сидела молча. Плечи дрожали. Руки холодели. А потом — глубоко вдохнула и, наконец, решилась.

— Я… Меня в прошлом месяце в приюте… хотели изнасиловать.

Она не смотрела на мадам Помфри. Только на свои дрожащие руки.

— Трое подростков из моего приюта. Они… они очень плохие ребята. И моя травма руки в начале 2 курса — это тоже их «заслуга»…

Слова становились всё тише. И наконец оборвались.

Ева расплакалась. Не могла сдержать рыдания. Всё прорвалось наружу. Она плакала, и в этих слезах было всё: и боль, и стыд, и безысходность.

Мадам Помфри ничего не сказала. Она подошла и тихо, почти незаметно, обняла её. Без лишних слов. Просто была рядом. И когда Ева немного успокоилась, она проговорила:

— Я обязательно постараюсь разобраться с этой ситуацией. Я поговорю с профессором Макгонагал о вашем положении в приюте. Поскольку волшебным детям нельзя использовать магию вне Хогвартса, вам нужно хоть какая-то защита. Не волнуйтесь. Пока учебный год продолжается — вы можете прийти сюда в любое время, если что-то вас будет тревожить.

Она заглянула Еве в глаза.

— Теперь, когда я знаю причину вашего состояния, я могу подобрать вам подходящее зелье. Вы будете принимать его в течение недели. И моё предложение о отдельной комнате остаётся в силе. Это не изоляция. Это просто возможность отдышаться. Чуть-чуть отдалиться от общества. В вашем случае это пойдёт на пользу.

Она снова подошла к полке и протянула Еве небольшой флакончик.

— Конечно, зелье не избавит от кошмаров, но хотя бы поможет вам заснуть. Не бойтесь. Вы не одна, мисс Браун. Сейчас возьмите это зелье — оно поможет вам почувствовать себя бодрее и сконцентрироваться на уроках после такой ночи.

Ева взяла флакон обеими руками, поблагодарила мадам Помфри с дрожащей улыбкой и выпила зелье. Внутри действительно стало чуть легче. Не свобода. Не счастье. Но тишина. А для неё это было уже много.

Мадам Помфри, увидев, как после зелья с Евы будто сняли невидимый груз, мягко улыбнулась и сказала:

— Вам лучше немного поспать, мисс Браун. Сон под действием зелья будет спокойным, а вы проснётесь бодрой.

Ева кивнула. Усталость всё ещё сидела в её плечах. Она легла на белоснежную простыню и уже через пару минут провалилась в глубокий, тёплый сон без криков и теней. Просто тишина.

Когда она проснулась, мир не казался таким тяжёлым. Она села, немного привыкая к свету, и поблагодарила мадам Помфри с искренней теплотой. Внутри ещё был след страха, но дыхание было ровным, руки больше не дрожали.

Пора было на обед.

Она шла по коридорам Хогвартса, и с каждым шагом чувствовала, как тишина внутри становится чуть ярче. В Большом зале стоял привычный гул голосов, запахи еды витали в воздухе. И в этой толпе взгляд Евы сразу нашёл Невилла.

— Привет! — радостно сказала она, подойдя к нему, и улыбка её была настоящей. Тихая, чуть неуверенная, но всё же — настоящая.

Невилл тут же поднял голову, заметив её. Его лицо прояснилось от облегчения, но в глазах всё ещё жила тревога.

— Ты как?.. Я волновался. С тобой всё в порядке? — спросил он, подвинув ей место рядом.

— Немного плохо спала, — честно ответила она, садясь. — Была у мадам Помфри утром. Из-за... вчерашнего. Дементор. Она посоветовала немного отдохнуть.

Невилл кивнул, и всё его напряжение будто ушло. Он не стал больше спрашивать — просто принял её ответ, и с облегчением вернулся к еде.

И Ева... впервые за долгое время, она действительно могла есть. Не механически, не из чувства необходимости, а с лёгкой радостью. Еда имела вкус. И её желудок не сжимался от тревоги, как раньше.

Не так далеко за их столом сидели Фред и Джордж. Фред, наблюдая за братом, хмыкнул:

— Ты выглядишь, как сталкер, который следит за жертвой. Может, перестанешь сверлить её глазами, а?

Но Джордж его даже не услышал. Его взгляд был прикован к Еве. Она выглядела лучше, чем вчера — не просто внешне, но будто в ней появилась искра. Это успокаивало, но вместе с тем — что-то внутри Джорджа продолжало жечь.

После обеда у Евы был следующий урок — "Уход за магическими существами". Она направилась к хижине Хагрида вместе с Невиллом. Воздух был свежим, и трава ещё не остыла от утренней росы.

— Кстати… — начала Невилл по пути. — Ты слышала? Профессор Трелони уже успела предсказать Гарри смерть. Все теперь паникуют, будто это уже приговор.

— Ну конечно, — сказала она, улыбаясь. — Это оказывается её классика. Каждому третьему студенту — смерть, мрак, роковая тень пересказывать. Кстати, Гермиона потом говорила мне, что профессор Макгонагал откровенно посмеялась над этим на своём уроке.

Ева хихикнула — впервые так искренне.

— Да это точно — Невилл тоже засмеялся.

По дороге к хижине Хагрида их остановила профессор Макгонагал.

— Мисс Браун, — сдержанно, но с волнением в голосе, произнесла она. — Мисс Грейнджер сказала, что вы присутствовали на больничном крыле сегодня утром. Всё в порядке?

Ева коротко взглянула на Невилла, вдохнула и спокойно ответила:

— Да, профессор. Мне просто стало нехорошо после вчерашнего. Дементор сильно подействовал. Мадам Помфри рекомендовала отдохнуть. И она сказала мне, что поговорит с вами, если вы с ней сегодня встретитесь.

Макгонагал кивнула. На её лице не было ни укора, ни резкости. Только тихое понимание. И, возможно, скрытая тревога.

Гермиона стояла чуть поодаль и исподтишка смотрела на Гарри. Её взгляд был беспокойным. Наверное, она думала, что ему тоже нужно к целителю. Ева мельком это заметила.

Но сейчас ей было легче.

Рядом с Невиллом ей становилось спокойнее. Он был как… нечто тёплое, укрывающее её от ветра. И каждый раз, когда она чуть-чуть отставала от него, будто исчезало это хрупкое ощущение защищённости. Его присутствие делало мир чуть более понятным.