Ataashi (джен)

— Значит, всё закончилось? — Алларос сжимал пальцами левое запястье, глядя на Якорь.

Худенькая фигурка эльфа, сидящего под боком у мурчащей Ревасы, почти утопала в перьях огромного зверя, а свет от метки изумрудными искрами отражался в салатовых глазах истязающими бликами, слегка мерцая под темнотой тента палатки Лелианы. В эмоциях — полный штиль. Лишь волны сомнения и рябь и зарождающегося облегчения помогли понять, что Алларос наконец-то осознал конец всего того кошмара, что создал Корифиус.

Оставался, собственно, сам Кошмар, но и ему не долго осталось. Всему своё время.

— А что делать с этим… Якорем? — Алларос вспомнил слово, которым я назвала Метку. — Солас сказал, что он неотделим. «Постоянен», да? Нельзя его забрать, как тот артефакт?

— Он не успел захватить твою руку полностью, — коснувшись плеча эльфёныша, я присела на колени и аккуратно погладила его, успокаивая. Корифиус не воздействовал на Якорь Сферой, и это не запустило его, так сказать, мутацию, отчего свечение ранки не покидало области ладони и не затрагивало даже пальцев, не проявляя изменений, как-то случилось бы в каноне. — Квалифицированные маги Крови из Неварры помогут извлечь плоть и кости, связанные с заклинанием, а затем восстановят всё обратно. Доверься мне, это не опасно для тебя.

— Я тебе верю, всегда верил.

На меня смотрел настоящий оленёнок. Хрупкий, тоненький и очень милый. Ребёнок, ненароком попавший не в то время и не в то место. Возможно, я виновата в том, что ему не удалось проявить себя и закалить характер, но что сделано — того не вернуть. Как только Алларос будет свободен от Якоря, он уйдёт на восток, чтобы попробовать жить в городе, ведь клан ему и так осточертел, оно и понятно. Кто вообще захочет быть всего лишь разменной монетой для продолжения рода?

С моего рога каркнул наглый ворон. Реваса что-то ему проклекотала недовольно, после чего несколько птиц из соседних клеток будто рассмеялись в ответ, спугнув с моей хитиновой «короны» наседку. Умные животные слушали и проявляли интерес, но Лелиана, пребывая в объятиях любопытствующей её работой Нерии, на поведение зверей отреагировала буднично — даже не повернулась от рабочего стола, рассылая письма во все уголки Тедаса. Мы оповещали население Юга о том, что Инквизиция не намерена распускаться, пока не ликвидируют последние последствия деятельности Корифиуса.

Владения Соловья стали местом обсуждения как-то случайно. Лавеллан, когда проснулся, направился от своей хижины в Церковь в момент роспуска собрания Совета, и здесь мы с ним и столкнулись. Каллен и Кассандра отправились наводить порядок на укреплениях, занимаясь ещё и похоронками для семей тех бедняг, кому не повезло в недавнем сражении, однако общение с храмовниками сэра Барриса положительно влияло на работу Коммандера и храмовников Инквизиции в целом. Снижение доз лириума с помощью Коула, который стирал воспоминания об объекте зависимости, проходило гладко и быстро. Кому-то, разумеется, становилось плохо, но в лагере солдат дежурили маги и лекари, поэтому летальных инцидентов не случалось, а потасовки быстро разнимали. Фиона особенно была благодарна. За последние дни, наблюдая за деятельностью Инквизиции, она словно ожила после спячки, вписываясь в совместный быт фракций. Вивьен, к удивлению, даже нашла с ней общий язык, как-то негласно разделив позицию, что судьбу магов пускай решает новая Верховная жрица, Лелиана, как мы с Кассандрой тихо решили, потому что хаос ни к чему не привёл.

За эти недели случилось многое. Инквизиция не прекращала активных действий, и даже после смерти Корифиуса и большей части красных храмовников ещё осталось куча дел. Центр деревни почти восстановили, возводя вокруг полевой кухни таверну из новых брёвен, в этот раз в четыре этажа и с полноценным фундаментом из камня. Вернувшиеся жители работали, не покладая рук, позволив солдатам отдохнуть и вернуться к мирной жизни. В свою очередь, Солас отправился с экспедицией «разведчиков» — агентов Фен’Харела — в сторону Скайхолда «для безопасного изучения тевинтерского артефакта Корифиуса», куда и я уйду сразу, как прибудут неваррские учёные и извлекут безобразие из ладони Аллароса. Кто и знает лучше всех об анатомии, так это любители склепов и костей. В худшем случае просто найдут Дагну, чтобы создать протез.

Я столько сил вложила, чтобы сейчас вот так мирно сидеть в окружении старых и новых друзей…

Грустно всё так оставлять.

Союзы и армия, торговцы и друзья. Реваса и Алларос. Надо ли оно духу? Когда я уйду обратно в Тень, где мне и место, то вряд ли когда-нибудь вернусь к тем, кто выживет. Этот мир слишком сильно изменил меня, и тяжело ныне сказать, где заканчивается суть и начинается характер той женщины, что так стремилась помочь Героям. Какой я была? Я обещала себе не вспоминать. И теперь действительно не помню.

И что я собираюсь делать теперь?

Бросить всё ради того, чего требует моя природа. Двойственная, свободная, поэтому лишённая всяких границ.

Дальнейшие планы не требуют участия Инквизиции, Солас всё продумал до мельчайших деталей — Фен’Харел это в первую очередь стратег и военачальник. Приказы отданы. Отряды организации уже выдвинулись в Эмприз дю Лион для зачистки ферм красного лириума, а наши храмовники способны подавить разрывы настолько, чтобы Завеса восстановилась сама. В Убежище вуаль между планами мира и так порядком потрёпанная после магии Сферы, а уж вокруг Якоря она и вовсе мнётся и сгибается — аж глаза болят, если смотреть.

Помогают лично нам с Волком только эльфы-союзники. Маги, солдаты, разведчики и двойные агенты, слуги и даже долийцы, в которых росли семена сомнения, — все они уходили на север, медленно, без подозрений, десяток за десятком раз в несколько дней покидая Юг Тедаса. Они возвращались туда, где скоро придётся поработать всеми силами, чтобы вернуть свой дом.

На родину их предков, Элвен. В лес Арлатан.

Прибывшая на третью неделю пара Морталитаси, похожая на древнюю африканку женщина в костяной броне и сухонький низкий старик в волокущейся по земле изумрудной мантии, погостили в Убежище что-то около недели. За пару суток они извлекли клубок заклинания Якоря и запечатали получившееся безобразие в зачарованный кристалл из завесного кварца. Плоть и кости руки Аллароса почти не пострадали: благодаря одному из оставшихся эльфов, чья кровь походила по составу с кровью Лавеллана, его ладонь восстановили в рекордные сроки. А на расспросы гостей пришлось отвечать уклончиво. Не хотелось привлекать лишнее внимание: «Результат разрыва Завесы». Даже не соврала.

И одной ночью, прихватив Якорь, улетела на Ревасе, оставив седло и сумки с моими личными вещами в саду церкви. Символ отречения от физического. От связей. Тихо и молча, без предупреждения и даже каких-то предпосылок. Просто поняла, что пора.

Грифону требовалось около половины дня, чтобы преодолеть Морозные горы, и к раннему утру, когда небо в горах окрасилось в лимонный, мы, следуя по карте Соласа, наконец прибыли в Скайхолд.

За следующий день я полностью изучила заброшенную крепость от подвалов до башни хозяина: строение в два яруса походило на небольшой город и перестраивалось так много раз, что и не скажешь, что когда-то здесь стояла древняя эльфийская твердыня. В архитектуре не осталось ни витых колонн, ни изящных арок — грубые человеческие постройки из камня и дерева заменили хрусталь и шелка. Только эхо Тени позволило увидеть, насколько красиво здесь когда-то было. Ни одно слово не передаст лёгкость и обманчивый стиль магически возведённого убежища.

После создания Завесы много слов и чувств, в принципе, позабылось — только древний эльфийский способен в точности передать утерянные знания, не поддающиеся переводу.

Сейчас Скайхолд безмолвен. Улицы разрушены, как и здания и стены, и не слышно мелодии арфы и флейты. Чары климата целы, поэтому посреди ледяных пиков гор в крепости очень тепло, даже птицы в заросшем саду живут, тоненько посвистывая. Под куполом ротонды звенит эхо тишины и лёгкий блестящий гул от перламутровой поверхности небольшого элувиана в центре пыльного круглого помещения. Изящное закрученное в ветви основание придерживало золотую раму, немного напоминая свои аналоги, как, например, зеркало Меррилл, доставшееся ей от упокоенных мною стражей Андруил. Через этот элувиан ушли агенты Фен’Харела на Север.

Так Волк остался здесь инкогнито, и лишь Реваса и я находились рядом — и то лишь потому, что я плевать хотела на опасность ритуала и защищу Соласа любой ценой, а Реваса категорически не хотела оставлять свою маму. Она прекрасно понимала, что я существо иного плана, но импринтинг не позволял ей принять это. Если я уйду, она всё равно будет подсознательно понимать, где я, поэтому мною было решено, что Ревасу в любом случае не брошу. Это слишком жестоко.

Грифон сделала надо мной круг, весело курлыкая, и вновь взмыла к самой высокой башне, белым облаком маяча в сером небе. Погода испортилась, будто Тедас чувствовал перемены. В верхнем дворе, самом большом и просторном, готовил место под ритуал Солас, и я, наблюдая за его перемещением подобно розовому призраку над лысой макушкой, сразу заметила, как эльф с улыбкой поднял голову и осмотрел сначала меня, маячащую и неотрывно следующую за ним, а затем и резвящуюся Ревасу с ностальгическим блеском в аметистовых глазах. Одетый в золотую броню Арлатана и в чёрный плащ с лиственными золотыми заклёпками и пластинами, Фен’Харел смотрелся крайне уместно и правильно на месте древнего убежища его Народа.

— Моя Свобода, — Волк заметил моё внимание и щемяще нежно улыбнулся, потянув ко мне руку.

— М? — прошелестела я в ответ на древний эльфийский, опустившись на землю и, приняв облик кунари, обняла Соласа за талию.

Он очень трогательно принял ласку, как и в первый раз, приластившись к моей ладони на его щеке. Гордо расправленные плечи и прямая спина полностью изменили его облик, сделав моложе и не таким измученным тяжестью долга. Только чувства всё те же — близость, доверие, приязнь и нечто большее, чем любовь в обычном понимании романтики, намного глубже, духовно. Буквально.

— Благодарю тебя.

В эмоциях — невысказанное и слишком многое. За всё. За то, что было и что есть, что будет. За то, что была рядом, что рядом сейчас. Что поддержала и буду поддерживать, что сделаю всё, чтобы восстановить искалеченный Завесой мир. Избавив Тедас от Корифиуса и очистив земли от красного лириума, пора очистить Тедас от Скверны окончательно. Разрушить Завесу. Освободить запертых духов и подвергшихся угнетению эльфов.

Ради Соласа, ради мира, то, что правильно, ради… Ради радикального, но необходимого. Даже если мир пострадает, потом ему будет лучше. Вскрытый нарыв заживет, инфекцию исцелят, и следа не останется. Мир без Завесы — утраченная утопия, то, что заслужил мир после Пяти Моров, порождённых ошибкой Фен’Харела. Он и исправит эту ошибку. А я ему помогу.

Чего бы то ни стоило.

Всё дозволено.

Примечания:

Как бы ни прискорбно это сообщать, но это открытый финал. И финал этот может многих разочаровать, за что я приношу свои искренние извинения... потому что я просто забыла, какой конец хотела для Шайры и сама недовольна :/

Я не очень умная, я не говорила?

Этот фанфик писался два года, и многие события в нём происходили спонтанно. Это не я вела историю, а она вела меня. Шайра вообще не должна была стать Свободой. Она планировалась кем-то вроде сомниари или более сильной душой, что уже было бы достаточно для внимания Соласа. Когда всё свернуло не туда? Когда демоны начали её бояться. И тут я придумала причину на свою голову, что решило ВЕСЬ сюжет и прогрессирование характера грубой кунари до непредсказуемого духа

Спасибо вам за оценки, за отзывы и за награды. Спасибо за ваше внимание и фан-арты. Спасибо за идеи и помощь в ПБ и по мере сюжета и логических правок

Это был долгий путь, но привёл он в тупик :'(

Ma serannas. Dareth shiral

Также хочу отметить, что сейчас почти закончила и другой фанфик по драгонаге с пейрингом человек-ОЖП/Солас, и вот с его финалом я уверена, потому что набила руку на «Атааши»

«Чернила и кровь» к вашему вниманию: https://fanfics.me/fic221700