Явление проблемного бедствия (джен)

Тишина, повисшая над школьным двором после моего молниеносного вмешательства, была почти осязаемой. Дюрандаль и фрагмент Экскалибура лежали на траве у ног ошеломлённых экзорцисток, словно выброшенные детские игрушки. Девушка с синими волосами и её спутница с каштановыми хвостами смотрели то на свои пустые руки, то на меня, то на священные мечи, которые я только что с лёгкостью отобрал и бросил обратно. Шок, недоумение, унижение и страх — вся гамма эмоций читалась на их лицах.

Я же, проигнорировав их, повернулся и направился к тому месту, где на земле лежал Иссэй. Вокруг него уже суетились Риас и Азия. Азия, бледная, но решительная, опустилась на колени рядом с Иссэем, её руки мягко засветились тёплым, изумрудно-зелёным светом — силой её Священного Механизма, Сумеречное исцеление. Она осторожно приложила ладони к колотой ране на боку Иссэя, из которой всё ещё сочилась кровь.

Киба стоял рядом, его лицо было бледным, кулаки сжаты добела. Он смотрел то на поверженного друга, то на экзорцисток, и в его глазах горела смесь ярости и вины. Он винил себя за то, что не смог защитить Иссэя, за то, что его собственные эмоции спровоцировали эту атаку.

Я подошёл ближе и присел на корточки рядом с Иссэем, чтобы оценить его состояние. Дыхание было поверхностным, лицо бледным, он был без сознания. Рана на боку выглядела очень неприятно — края её словно обуглились от святой энергии Экскалибура, которая продолжала разъедать плоть демона. Удар рапиры, хоть и пришёлся в блок, явно нанёс внутренние повреждения — его тело сотрясала мелкая дрожь.

— Как он? — спросил я у Азии, мой голос прозвучал ровно, без видимых эмоций.

Азия подняла на меня взгляд, её зелёные глаза были полны сострадания и сосредоточенности.

— Рана глубокая… Святая сила… она очень опасна для Иссэй-сана, — тихо ответила она, не отрывая рук. Зелёное свечение её Сумеречное исцеление стало ярче, оно проникало в рану, нейтрализуя враждебную энергию. Было видно, как края раны перестают чернеть, кровотечение замедляется, а плоть начинает медленно, но уверенно восстанавливаться. — Но… я справлюсь. Моя сила может исцелить это. Ему просто нужно время… и покой.

Я кивнул. Исцеляющий Сумеречный Свет. Редкий и мощный дар, способный творить чудеса даже с ранами, нанесёнными святым оружием демону. Похоже, Риас не зря приняла эту бывшую монахиню в свою семью.

— Этот идиот сам полез под удар, — заметил я холодно, поднимаясь. — Не рассчитал свои силы.

Мои слова заставили Риас и Кибу вздрогнуть и посмотреть на меня с укором.

— Джин! Как ты можешь так говорить! — воскликнула Риас, её голос дрожал от гнева и беспокойства за своего слугу. — Они напали на него!

— Он встал у них на пути, зная, что они экзорцисты со святым оружием, — парировал я. — Глупость наказуема.

В этот момент синеволосая экзорцистка, наконец пришедшая в себя от шока, сделала шаг вперёд. Она подобрала с земли Дюрандаль, её рука, сжимающая рукоять, дрожала от гнева и унижения. Её спутница тоже поднялась, подбирая свой Экскалибур, её глаза были полны слёз и страха.

— Ты… — синеволосая посмотрела на меня, её голос был хриплым от сдерживаемой ярости. — Кто ты такой?! Как ты посмел коснуться священных мечей?! Как ты смог отобрать их у нас?!

— Легко, — я пожал плечами, поворачиваясь к ней. — Ваши игрушки оказались не такими уж и грозными. А вы — слишком медлительными.

— Не смей так говорить! — выкрикнула она. — Это оружие Господа! Оно испепеляет нечисть! Почему оно не навредило тебе?! Ты… ты не демон? Но и не человек! Кто ты?!

— Тот, кому надоели ваши игры, — ответил я устало. — Вы пришли сюда, устроили переполох, покалечили этого парня. Ваша миссия здесь провалена. Убирайтесь.

— Мы не уйдём, пока не вернём все Экскалибуры! — упрямо заявила она, хотя её голос уже не звучал так уверенно. Она видела, как легко я её обезоружил.

— Искать будете в другом месте, — мой голос стал ледяным. — Ещё одна попытка напасть на кого-либо на этой территории — и я не буду просто отбирать ваши мечи. Я их сломаю. А вас выкину с территории. Я понятно выразился?

Моя аура, которую я до этого сдерживал, слегка просочилась наружу. Невидимое давление, от которого задрожал воздух. Экзорцистки отшатнулись, их лица побледнели ещё сильнее. Они почувствовали мою силу. Необъяснимую, чуждую, подавляющую.

Синеволосая сглотнула. Фанатизм в её глазах боролся со страхом. Она понимала, что я не блефую.

— Мы… мы доложим об этом в Ватикан! — выдавила она наконец. — Они разберутся с тобой!

— Валяйте, — я махнул рукой. — Можете передать привет Папе Римскому. А теперь — уходите.

Она бросила на меня последний взгляд, полный ненависти и бессильного гнева, затем резко развернулась и зашагала прочь. Её спутница, всхлипывая, поспешила за ней. Через мгновение они скрылись за воротами Академии.

Я проводил их взглядом. Фанатики. Опасные в своей слепой вере. Но против моей силы — беспомощные.

Я снова повернулся к Иссэю. Азия продолжала исцеление, зелёное свечение становилось всё интенсивнее. Рана на его боку уже почти закрылась, остался лишь розовый шрам, который тоже постепенно бледнел. Иссэй начал дышать ровнее, цвет лица немного восстановился.

— Нужно унести его в клуб, — сказала Риас решительно. — Здесь ему не место. Азия, ты сможешь поддерживать исцеление при переносе?

— Да, Риас-сан, — кивнула Азия, не отрывая рук. — Ему нужен отдых, но самое страшное позади.

Киба осторожно поднял Иссэя на руки. Тот был тяжелым, но Киба, как Рыцарь, обладал достаточной силой.

Мы направились к старому зданию клуба. Я шёл рядом, наблюдая за всё ещё бледным, но уже не таким безжизненным лицом Иссэя. Этот парень постоянно влипал в неприятности. Но в нём было что-то… упрямое. Желание защищать тех, кто ему дорог, даже ценой собственной жизни. Глупо. Но, возможно, именно это и делало его… живым.

В клубной комнате Иссэя уложили на диван. Азия села рядом, продолжая мягко направлять свою исцеляющую энергию. Риас принесла воды и полотенце. Акэно стояла рядом, наблюдая с беспокойством.

Я уже собирался уходить, считая свою миссию выполненной, когда Киба подошёл ко мне. Его лицо было всё ещё бледным, но гнев уступил место странной смеси уважения, страха и… любопытства.

— Изаёя-сан… можно тебя на пару слов? — попросил он тихо, указывая в сторону окна, подальше от остальных.

Я кивнул, и мы отошли. Куро спрыгнул с моей головы (он снова туда забрался, пока я отвлёкся) и уселся на подоконник, наблюдая за нами своими рубиновыми глазами.

— Спасибо тебе… за Иссэя, — начал Киба, его голос был напряжённым. — И за то, что… вмешался. Я… я снова чуть не потерял контроль.

— Контролируй себя лучше, — повторил я свой недавний совет.

— Я стараюсь, — он провёл рукой по волосам. — Но эти мечи… Экскалибуры… Они пробуждают слишком много воспоминаний.

Он замолчал на мгновение, собираясь с духом.

— Изаёя-сан… то, как ты держал их… Дюрандаль, Экскалибур… Ты держал их голыми руками. Без всякой видимой защиты. И они не причинили тебе вреда. Как?

Его взгляд был пристальным, ищущим. Я видел в нём не простое любопытство, а что-то более глубокое.

— Святые мечи, особенно такие мощные, как эти… они отвергают тех, кто несовместим с их энергией, — продолжил он тише, его голос дрогнул. — Тех, в ком есть тьма, или тех, кто просто… не подходит. Они обжигают, ранят, сводят с ума. Церковь… они проводили ужасные эксперименты… Проект Святого Меча… Они пытались искусственно создать детей, способных владеть Экскалибурами. Большинство из нас… моих друзей… погибло.

Он сжал кулаки, его костяшки побелели. Травма прошлого была очевидна.

— Но ты… ты держал их так легко. Словно это обычные мечи. Как это возможно? Кто ты, Изаёя-сан? Ты… ты совместим с ними? Или твоя сила настолько велика, что она просто подавляет их святость?

Его вопросы были прямыми. Он хотел понять. Понять природу моей силы, которая так легко игнорировала то, что убило его друзей.

— И ещё… — он посмотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде была почти мольба. — Ты сказал… ты сказал, что сломаешь их. Если они снова нападут. Ты… ты был серьёзен? Ты действительно можешь… уничтожить Святой Меч? Такой, как истинный Экскалибур или Дюрандаль?

Вопрос был не праздным. Для Кибы Экскалибуры были символом боли, страдания, смерти его друзей. Мысль о том, что их можно уничтожить, была для него одновременно кощунственной и… желанной?

Я смотрел на него. На его бледное лицо, на боль в его глазах, на дрожащие руки. Я видел его травму, его ненависть к этим «святым» железкам. И я понимал, почему он спрашивает.

Я мог бы отшутиться. Уйти от ответа. Но его искренняя боль, его отчаянный поиск ответов… заставили меня ответить честно.

— Да, Рыцарь, — сказал я тихо, но твёрдо. — Я был серьёзен. Для меня эти ваши «святые» мечи — просто куски металла с сильной энергетической подписью. И если они станут проблемой… это не — невозможно. Возможно с усилием, но сделаю это.

Я видел, как его глаза расширились от удивления. А потом… в них мелькнуло что-то ещё. Облегчение? Надежда? Или просто понимание того, что в мире есть сила, способная противостоять тому, что он так ненавидел?

— Это возможно — прошептал он, словно пробуя слово на вкус. — Значит… они не всесильны…

Он глубоко вздохнул, словно с его плеч упал невидимый груз.

— Спасибо… Изаёя-сан. За ответ. И… за всё.

Он кивнул мне и отошёл обратно к дивану, где Азия всё ещё колдовала над Иссэем.

Я остался стоять у окна, глядя на школьный двор. Разговор с Кибой был… странным. Я не привык делиться даже намёками на природу своей силы. Но его боль была слишком настоящей. И мой ответ, похоже, принёс ему какое-то… успокоение?