Дорога длиною в жизнь (джен)

Отряды полковников О’Коннора и Сент-Ранжа без приключений добрались до маленькой крепости в горах, и началась у них всех спокойная служба и самая обыденная жизнь. Разведчики иногда приносили сведения о чужих следах, но, как правило, это были следы контрабандистов, не представляющие для них никакой опасности, а вылавливать и наказывать их — это не забота воинов крепости.

Зандер много времени проводил в библиотеке, Дэнни по-прежнему следовал за ним по пятам, но тот близко к себе его не подпускал. Разговоров на беспокоящие их темы больше не было. Ориан много времени проводил на стрельбище, тренируясь сам и тренируя своих стрелков, порой ему удавалось затащить и Дэниэля, который все же очень хотел стать мечником.

Иногда из дворца приходили письма — часть их была от принца, а часть — от самого короля, который требовал сократить гарнизоны за ненадобностью и обещал урезать финансирование на содержание солдат. Но полковники, помня опыт прошлых военных кампаний, тратили свое жалование на выплаты солдатам, да скотоводы, которые жили в этих горах, безвозмездно поставляли им продукты, частично компенсируя расходы.

Однажды курьер вместе с деловой корреспонденцией привез от принца письмо лично для графа Ориана. Тот, взяв запечатанный конверт, сунул его в карман, даже не взглянув. Зандер только укоризненно покачал головой. За весь день Ориан так и не распечатал письмо, но сильно измял его рукой, непрерывно прикасаясь к нему. Ему очень хотелось прочесть, что там, но он боялся увидеть в послании не то, что требовало его сердце. На следующий день другой курьер, примчавшись рано поутру, снова привез Ориану личное послание от принца. Ориан сунул и второе письмо к первому, и теперь поглаживал в своем кармане два послания, по прежнему опасаясь причесть, что в них написано. Но когда на третий день ему снова привезли личное послание от принца, он не выдержал и, запершись в своей комнате, разложил все письма на столе. Решил начать читать с первого полученного.

Аккуратно вскрыв конверт, Ориан вытащил небольшой листок, сложенный вдвое. Он бережно развернул его. Там было написано всего одно слово «надеюсь», и лежал приклеенный к листку прямо под словом, чтобы не выпал, четырехлистный клевер. Ориан тут же вскрыл второй конверт из трех пришедших, то же самое — четырехлистник и одно слово «верю». Ориан уже не сомневался в том, что увидит в третьем письме, и даже знал слово, которое написал ему принц. Он дрожащими руками вскрыл последний конверт — во весь листок бумаги было написано «люблю» и снова четырехлистник, но еще маленький засохший цветок фиалки, по форме напоминающий сердечко.

— Зандер, ты где? — Ориан заметался по замку, разыскивая друга.

— Зандер, я уезжаю в столицу на несколько дней, — выпалил он, когда, в конце концов, отыскал того в библиотеке за чтением какого-то огромного фолианта о военном деле. Мог бы и сразу в библиотеку пойти, а не бегать полчаса по крепости, заглядывая во все комнаты.

— Ориан, ты снова хочешь наступить на те же грабли, — спокойно отозвался Зандер.

— Знаю, но что поделать, я на них уже наступил. Ты, пожалуйста, в мое отсутствие не натвори чего-нибудь. Береги Дэниэля.

— Возьми с собой на всякий случай десяток стрелков и двадцать мечников, — Зандер поднял руку, давая понять, что возражения по этому поводу не принимаются. — Я хочу, чтобы ты возвратился живым и здоровым, когда решишь все свои проблемы. Я понимаю, что с солдатами ты будешь двигаться медленнее, но так мне будет спокойнее.

Ориан только махнул рукой и побежал собираться.

— Вот, а мне говорит, что это я пытаюсь войти в тот же поток, — возмутился незлобно Зандер и снова углубился в чтение.

* * *

Граф Ориан шел широким шагом по дворцу к спальне принца, он знал, куда идти. В приемной ему сказали, что его высочество еще не выходили из своих покоев и не завтракали. Он успел практически вовремя: Ориан поднял руку, чтобы постучаться, но в этот момент дверь приоткрылась, и на пороге возник принц Лерой собственной персоной. Граф увидел только округлившиеся от удивления глаза и то только в первую секунду, так как он схватил принца в охапку и вошел с ним назад в спальню, покрывая его лицо поцелуями.

Принц блаженно улыбался, обвивая его шею руками.

— Вы вернулись, вы вернулись, вы вернулись, — шептал он, не переставая.

— Я вернулся, — произнес граф Ориан, наконец, поставив принца на ноги и прижимая к себе. — Как вы хотите, чтобы я вас удовлетворил? Каким сексом мы с вами займемся, анальным или оральным?

И Ориан продемонстрировал сначала шарики на своем языке, а потом, совершенно не стесняясь, приспустив штаны, и на члене.

— Потяните за колечко, ваше высочество, и он встанет прямо на ваших глазах, мне его профессионал вставлял, зацепив самые чувствительные места, — язвительно бросил граф и приложил руку принца к своему обнаженному паху. — Вы ведь этого хотели, когда писали свои письма? Вам ведь по большому счету ничего больше не нужно и сказать-то мне нечего.

— Зачем вы так. Я люблю вас, — обиженно проговорил принц, он совершенно не ожидал таких слов и такого поведения от Ориана. Он изо всех сил пытался сдерживаться, не позволяя нижней губе предательски задрожать, а руки вообще спрятал за спину.

— Любовь — это миф, которого не существует. Вы разве не знали об этом? — продолжал изгаляться граф.

— Кто вас так обидел, Ориан? Скажите мне, и я убью его сам, своими руками… — Лерой гневно сжал кулаки.

Ориан несколько успокоился после первого напора и, нежно обняв принца за плечи, зарылся носом в его волосы, вдыхая такой любимый аромат, который снился ему каждую ночь в замке.

— Почему вы не уберете все эти игрушки со своего тела? — спросил принц, когда понял, что Ориан совершенно не хотел его обижать, и что он сам обижен на весь мир.

— Не было необходимости. Вы хотите, чтобы я их убрал?

— Это вы их хотите убрать, но почему-то не делаете этого. Кому и что вы хотите доказать? Мне все равно, есть они у вас или их нет. Я вас люблю не за них, а совсем за другое.

— За лицо, за тело? — ухмыльнулся Ориан.

— За них тоже, но не это главное. У вас широкая душа и доброе сердце, я же вижу. Если вы когда-нибудь отдадите мне их, я буду самым счастливым человеком на свете. Я люблю вас, Ориан. И если вы мне захотите доставить удовольствие, то я буду не против этого, но и я хочу вам подарить то же самое. Помните это, когда захотите прийти ко мне в постель.

Ориан отстранился и с недоверием посмотрел на принца:

— И вы снова предложите мне себя?

— Конечно, с превеликим удовольствием. Отдавать и получать — вот в чем смысл любви.

— А если прямо сейчас, коли я уже пришел в вашу спальню.

— Только чтобы вы тоже это делали, отдавая и получая.

Граф почувствовал жжение в глазах, и уже через секунду появились непрошенные слезы совершенно некстати. Его любили, любили назло всему и всем, просто потому, что он — это был он, а не за что-то и готовы были не только брать, но и давать.

— Простите меня… Лерой, — он впервые назвал своего принца по имени. — Чего вы хотите от меня?

— Жизни рядом с вами… До конца своих дней… Я был бы счастлив, объявить вас своим супругом, если вы не возражаете… В моем королевстве это допустимо — у нас так мало женщин.

— И ты не побоишься шлюху объявить супругом?

— Нет, не побоюсь. Шлюхами мы себя сами делаем. И если вы себя таковым не считаете, то я тем более не смогу… Я люблю тебя, принц Ориан, — очень тихо прошептал принц Лерой, все же надеясь, что Ориан его тоже любит.

— Почему принц? — развеселился граф. — Почему не король? — Ему на ум пришло предсказание Зандера.

— Да, потому что супруг короля получает сначала титул принца до свадьбы, и потом абсолютно равноправный титул короля после бракосочетания и коронации. У нас нет младшего или старшего мужа — в браке мы абсолютно равны… Ответь мне хоть что-нибудь, Ориан. Я устал от неизвестности. Мое сердце больше не выдержит.

— А наследники? Кто будет наследником?

Принц Лерой, потянувшись было за поцелуем, рассмеялся прямо в губы Ориана:

— А я? У меня ведь тоже было два папы и ни одной мамы, точнее где-то была женщина, родившая меня, но я ее никогда не знал. Я был счастлив, хотя взглянуть на маму иногда очень хотелось. И даже кто из двоих моих отцов является биологическим, а кто только его супругом, мне тоже это неведомо. И у нас будет наследник. А захотим и не один сынок или дочка будет.

— Я люблю тебя, Лерой, — ответил Ориан, впиваясь в его губы страстным поцелуем.

— Я очень тебя люблю, мой принц, — повторил он, чуть отдышавшись.