↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Вопреки року (гет)



А что, если с самого начала после высадки нолдор в Эндорэ события пошли не так, как было зафиксировано в летописях? Что, если Лехтэ, жена Куруфина, проводив своих близких в Исход, решила все же их потом догнать? Как бы выглядел тогда Сильмариллион?
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 55

«Да уж, не хотел бы я так любить, — подумал Трандуил, скрытно наблюдая за Даэроном, исполнявшим очередной каприз Лютиэн. — И попасть под власть подобных чар тоже».

Вспомнив, как вел себя Келеборн, оказавшись под влиянием чужой воли, Ороферион содрогнулся. Он никак не мог понять, почему раньше не замечал, как тягостна сама атмосфера их лесного королевства. То ли прислужники тьмы вели себя не столь нагло и были более осмотрительны, то ли он сам, тогда совсем юный синда, ни на что не обращал внимания.

Несмотря на причину, теперь он не мог просто жить и лишь наблюдать. Хотелось действовать, чтобы хоть как-то исправить причиненное Мелиан зло, и только усилием воли он заставлял себя сдерживаться.

«Еще не время. Потом», — повторял сын Орофера.

Трандуил рывком поднялся с кочки, на которой заново натягивал «случайно» порвавшуюся тетиву, отряхнул одежды и не спеша отправился в глубь леса. Больше наблюдать на поляне было не за чем, а мясо к ужину и в самом деле бы пригодилось.

«Можно будет пожарить его на костре, — размечтался Ороферион. — Под звездами, под пение птиц».

Картина была настолько заманчива, что он невольно сглотнул слюну. Конечно, было бы лучше, если б рядом находились друзья, Келеборн и Галадриэль, однако пока об этом не приходилось даже мечтать. Им нельзя возвращаться, не зная, с чем именно придется бороться, а это означало, что его собственная миссия наблюдателя далека от завершения.

Лучи Анора падали сквозь резные кроны, и травы под ногами казались почти золотыми, светящимися. В Менегрот идти не хотелось, и эльф решил прогуляться к дальней роще — может, повезет подстрелить там косулю.

На куст орешника неподалеку уселась желто-зеленая пеночка и скосила черные глаза-бусинки на Трандуила. Тот остановился, улыбнувшись, тихонько свистнул. Та жизнерадостно прощебетала в ответ. Эльф скопировал ее звук. Пернатая явно удивилась, но потом приободрилась и ответила. Завязался своеобразный, понятный только двум участникам, разговор.

«С ней тоже надо будет подружиться», — решил Трандуил, поправляя на плече лук.

С тех пор, как беглецы покинули Дориат, он время от времени просил небольших животных, мышей и зайцев, пересекать Завесу. Разумеется, Ороферион не мог быть уверен, узнавала ли каким-нибудь образом ее создательница о подобных перемещениях, однако рисковать не хотелось, и потому он не торопил события. Когда настанет время отправить к друзьям гонца с докладом, его сигнал должен затеряться среди подобных. Однако и слишком часто «колокольчики» звонить не должны, дабы не вызывать подозрений.

— Здравствуй, Пелла, — обрадовался он и присел перед выбежавшей из подлеска лисичкой.

Та, уже знакомая с Трандуилом, приветственно фыркнула. Синда достал из кармана кусочек вяленого мяса и протянул рыжей знакомой, которая охотно приняла подарок.

— Пойдешь со мной за добычей? Ее, правда, еще только предстоит поймать, — предложил он.

Разумеется, лисичка не возражала. Вдвоем они подстрелили для Пеллы двух фазанов, а для себя Ороферион добыл лань. День клонился к закату, и на пути назад охотники распрощались.

— До новых встреч, — улыбнулся Трандуил и погладил пушистую знакомую по голове.

Та убежала, а синда продолжил путь в Менегрот, заодно обдумывая, кто мог бы стать посланцем.

В конце концов, по прошествии нескольких дней, его выбор пал на Пеллу. Она прекрасно знала Келеборна и Артанис, и уж ее, конечно, не проведешь. Дни сменялись днями, за ними следовали бесконечные ночи размышлений над увиденным. Будущее Дориата представлялось в самых мрачных красках, и сердце от этого болело все сильнее. Почему-то Даэрона в моменты полного подчинения злой воле Лютиэн ему хотелось от души ударить, чтобы тот наконец пришел в себя. Однако приходилось терпеть и делать вид, что ничего странного не происходит, и что он совершенно уверен в искренности чувств менестреля и принцессы, а также короля и королевы Дориата. Было сложно.

В один из вечеров, когда Итиль решил укрыться за набежавшими довольно плотными облаками, гулявший по лесу Трандуил пришел туда, где чаще всего видел Пеллу, и тихонько свистнул. Ответом ему послужила тишина.

Подтянувшись, он сел на ветку ближайшего дерева и стал ждать. Облака разошлись, потом опять сгустились, минула середина ночи, и вот тогда, держа в зубах пучок перьев, показалась Пелла.

Эльф спрыгнул и подошел к подружке.

— Ты можешь мне помочь? — спросил он тихонько на языке зверей.

Лисичка кивнула, и тогда эльф стал объяснять, что от нее требовалось. Покинуть королевство и двигаться на север, к городу на острове.

— Беги вдоль реки, — говорил Трандуил, — и только живой травой. Будь внимательна и осторожна — лучше задержаться, чем подвергнуться опасности.

Затем он сообщил ей, какие новости о происходящем в королевстве следует рассказать. Лисичка гневно фыркала, слушая. Ей явно не нравилось, когда на живых существ накладывают чары и лишают воли.

— Сообщишь только одному Келеборну, — велел он строго. — Или же Галадриэль. Никому больше. Их ты знаешь.

Пелла на лисьем языке ответила, что поняла и все исполнит в точности, и развернулась в сторону границ Дориата, стремительно запетляв меж кустов и деревьев. Трандуил постоял немного, провожая посланницу взглядом, и отправился в Менегрот.


* * *


— Я лучше оставлю вас, — тихо произнесла Мириэль.

— Нет. Ты же знаешь, что я люблю тебя! — спешно ответил Финвэ. — Вас. Обеих.

Он замолчал. Фэа бывшего Нолдорана взывала к Единому, желая найти ответ.

«Как вышло, что я люблю… так? Когда это искажение коснулось меня?»

Тем временем его жены уже вели разговор.

— Что опять произошло в Амане? — обеспокоенно спросила Мириэль. — Как зло проникло в Валмар?

— О чем ты говоришь?

— Я вижу тебя здесь, а это значит…

— Я ездила в Форменоссэ.

— Что?! — одновременно вскричали Финвэ и его первая супруга.

— Представь себе, мой муж, я решила посетить твою могилу.

Нолдоран вздрогнул бы, будь у него роа.

— Индис, зачем?

— Раз спрашиваешь — не поймешь и ответ.

— И все же, что случилось? Ты же не могла сама уйти сюда? По доброй воле, — сказал он.

— Нет. Я бы не оставила нашего сына! Пусть он давно вырос, а в Тирионе сейчас спокойно… слишком спокойно. Но бросить свое дитя…

— Индис! Мне не нравится то, что, и, главное, как ты говоришь! Не смей обвинять Мириэль…

— Ах, ты все об этом, — протянула она. — Я не имела ничего такого в виду. Прости, мельдо.

Фэа Финвэ вздрогнула и резко потускнела.

— Мы не можем отыскать душу Фэанаро. Ты, конечно, вряд ли знаешь, но вдруг… Индис, если ты любила меня…

— Что значит если?

— От тебя его могут так не скрывать. Прошу, сообщи мне, если заметишь хоть малейший намек, — продолжил он, не обратив внимание на возмущенный вопрос второй жены.

— Финвэ, я поняла, что должна сделать! — воскликнула Мириэль, и ее душу засверкала чистым серебряным светом.

— Рассказывай.

— Увы, но нет. Слишком велик риск…

Холодный ветерок, налетевший из ниоткуда, напряженно замер, ловя слова эльфийки. Ощутив недоброе, Мириэль строго посмотрела на мужа:

— Теперь ты не один. Я могу быть спокойна. И незамедлительно отправляюсь к валиэ Вайрэ!

Мириэль направилась к выходу, еле слышно шепнув Индис:

— Береги его!


* * *


Ветер, подувший с юга, отчетливо пах тревогой. Озабоченно нахмурившись, Келеборн отложил инструмент и, накинув куртку, вышел во двор.

Все так же стояли на своих обычных постах стражи, сосредоточенно всматриваясь в даль, лениво лаяли собаки, чуть слышно позвякивало оружие. И все же нечто чужое не давало дориатскому принцу покоя.

Взбежав на стену, он поприветствовал командира караула и, бросив взгляд на камень аванирэ, подаренный родичами мелиссэ, ослабил собственную защиту и прислушался.

«Так и есть!» — подумал он, сжав кулаки, и заставил себя усилием воли расслабиться.

Пахло гарью и тьмой, начисто заглушая такие привычные и родные, умиротворяющие ароматы цветов и трав. Фэа улавливала скрежет хитина, шорохи, витающую где-то вдалеке, над Нан-Дунготреб, пыль вперемешку с черным песком. Твари тьмы!

Распахнув глаза, Келеборн вновь наглухо закрыл сознание сияющими щитами и некоторое время до рези всматривался в даль, ища подтверждения своей догадке. И скоро нашел — ни одной птицы не летало над полями, и даже водный поток у подножия острова как будто потускнел.

— Давно исчезли ласточки? — спросил он у ближайшего стража.

— С полчаса назад, принц, — последовал ответ.

— Хорошо, — вздохнул с облегчением синда.

Значит, твари пока далеко и время еще есть.

Сбежав со стены, он спешно пересек двор и отправился искать Артаресто. Тот обнаружился в библиотеке за чтением каких-то записей, однако, увидев лицо родича, мгновенно вскочил:

— Что случилось?

— Отродья Унголиант расплодились и теперь приближаются к границам Нан-Дунготреб, — ответил тот. — Им стало тесно в пределах своей мертвой долины.

Келеборн рывком сел на подоконник и начал делиться подробностями. Нолдо расхаживал взад-вперед, скрестив руки за спиной, и хмурил брови.

— Ты точно уверен? — наконец спросил он.

— Да. Такое происходит не слишком часто, однако несколько раз дориатские пограничники уже отражали нашествия.

— Разве им за Завесой что-то грозило? — не сдержался Ородрет.

Келеборн не смутился:

— Возможно, и нет, однако зрелище шныряющих под носом гигантских пауков не самое приятное в этом мире и не способствует хорошему пищеварению. К тому же гордость воинов, не скрою, оскорбляет факт близкого соседства таких существ.

— Понимаю, — серьезно кивнул лорд Минас Тирита.

— Поэтому несколько раз мы собирались для отпора. Перебить мы всех тварей, конечно, не могли, однако проредить немного поголовье получалось.

Артаресто вздохнул и снова в раздумьях прошелся по комнате.

— Пожалуй, стоит собрать совет, — наконец объявил он. — Прямо сейчас.

Помимо командиров пришли мастера, а так же Галадриэль, сидевшая за длинным дубовым столом рядом с мужем.

— Только что дозорные прислали птицу с известием, — доложил Нисимон. — У границ пустоши в самом деле заметно непривычное движение. Твари пока далеко, но их много и они приближаются.

Командиры стали высказывать предложения, сколько воинов взять в поход и чем вооружить.

— Возможно, стоит связаться с Дортонионом и Химладом? — предложила Галадриэль. — Пусть знают и, если сочтут нужным, то присоединяются.

Артаресто, подумав несколько секунд, кивнул:

— Согласен.

Нолдор смолкли, обдумывая, а Келеборн, подавшись вперед, добавил:

— Нужно усилить оружие. Пусть мастера соберут свет Анора, Итиля и звезд, а после смешают и пропитают им оружие, скрепив результат Песней. Тогда раны, полученные тварями, будут гораздо более опасными. Долгое время синдар использовали только свет звезд, однако с восходом Светил заклинание удалось доработать, и эффект стал намного ощутимее.

— Ты знаешь, как это сделать? — спросил Артаресто прямо.

Келеборн кивнул:

— Да, меня учили.

— Тогда решено. Так и поступим.

Работа закипела. Несколько дней и ночей подряд провели мастера нолдор в кузницах крепости. Синда объяснял им, что следует делать, и сам активно участвовал, помогая.

Дозорные слали одно за другим тревожные сообщения, и небо постепенно темнело, сияя в полуденные часы уже не столь ярко, как будто подернутое пыльной пеленой. Галадриэль не скрывала волнения.

— Гораздо проще самой идти в поход и биться, чем ждать, — сказала она вечером накануне отъезда, глядя мужу в глаза. — Вот, возьми.

Она протянула серебряный венец, украшенный каплями горного хрусталя.

— Я напитала их тем же светом, что несет ваше оружие, — пояснила она. — Надеюсь, он испугает тварей, если те чересчур приблизятся к тебе.

— Благодарю, родная, — прошептал Келеборн, принимая дар.

Она положила ладони ему на грудь, и он, наклонившись, нашел в темноте губы любимой.

Влетевший в открытое окно ветер пошевелил занавеси, стало слышно, как волны с шипением набегают на берег, словно сам Сирион прогневался.

Перед рассветом отряд воинов во главе с Нисимоном и Келеборном собрался у ворот.

— Удачи вам, — сказал Ородрет, решением совета на этот раз оставшийся в Минас Тирите.

Синда кивнул, а Галадриэль подошла к мужу и, протянув руку, сжала его ладонь. Минуту они смотрели друг другу в глаза, и наконец он сказал:

— Я скоро вернусь.

— Буду ждать, — ответила она просто.

Протрубил рог, и стражи распахнули тяжелые створки, выпуская воинов.


* * *


— Что там, атто? — Тьелпэ заметил, как, по мере прочтения письма, отец хмурится все сильнее.

— Пауки, — ответил он. — Ресто сообщает, что в их краях они подошли к границам пустоши.

— А что наши дозорные?

— Пока не обнаружили. Но твари никогда и не стремились приближаться к рекам.

— Да, воды они бояться. Как и света, — отозвался Тьелпэринквар.

— Зови дядю — надо решить, кто куда отправится, — распорядился Куруфин.

Сын кивнул и оставил его одного за невеселыми размышлениями.

«На прошлой неделе объявились ирчи. Пусть немного, но давно не было даже их следов. Теперь пауки…» — думал он, когда дверь с грохотом распахнулась.

— Когда на охоту, торон?

— Тебе стоит отправиться к проходу Аглона. Пауками займусь сам, — ответил Куруфин.

— Неверное решение. На пустошах я буду полезнее. Да и что сейчас делать на севере?

— Мало ли…

— Тогда пусть Тьелпэ отправится туда. А мы с тобой поохотимся на расплодившиеся отродья Унголиант!

— Я хотел, чтобы он остался в крепости, — ответил Искусник.

— Брось! Верных хватит. Командиры тоже не все отправятся с нами. Здесь она будет в безопасности.

— Ты о чем, Тьелко?

— Я же понимаю, что не хочешь оставлять Лехтэ одну, — ответил он.

Искусник кивнул:

— Если с ней…

— Ничего не случится! А на севере сейчас безопаснее — только что говорил с дозорными. Пусть Тьелпэ будет там, — убеждал брата Турко.

Подумав и прислушавшись к собственным ощущениям, Куруфин согласился. На сборы лорды отвели несколько часов, и если Тьелпэринквар отправился с небольшим отрядом в сторону Аглона, то на запад выехало немало воинов и охотников, которых сопровождали псы, ведомые Хуаном.


* * *


Когда до пустошей оставалось не более полулиги, нолдор заметили, что от их оружия шло голубоватое свечение, немного напоминавшее сияние звезд. И оно становилось все ярче. Один из воинов, вытащив меч, внимательно оглядел его и задумчиво проговорил:

— Как будто сердится.

Нисимон хмыкнул.

Впереди подобно черным тучам клубилась пыль, и сколько эльфы ни напрягали взгляд, нельзя было заметить ни единого признака жизни, ни одной травинки.

Келеборн подобрался и, наклонившись к коню, зашептал ему что-то на ухо. Тот зафыркал и грозно ударил копытом.

— Аванирэ не снимать ни в коем случае, — сказал он громко уже для всех. — Магия этого места способна свести с ума. От призраков уходите, с ними вы ничего сделать не сможете. И ни в коем случае не вступайте с тварями в рукопашный бой!

Он оглядел сомкнутые ряды воинов, задержавшись на каждом лице, и продолжил:

— Мечи использовать только в крайнем случае — действуйте копьями и стрелами. Не приближайтесь. Не пытайтесь окружать пауков. Старайтесь нанести как можно больше тяжелых ран и уходите — твари сами потом сдохнут.

Внимательно слушавший речь Нисимон кивнул и ничего добавлять не стал. Келеборн закончил:

— Если кто увлечется погоней и будет ранен — дома еще от себя добавлю.

Воины заухмылялись, а синда вдруг подумал, что последние слова точно были лишними — все же стояли перед ним сейчас не дориатские пограничники, а нолдор. Однако извиняться за сказанное было еще более глупо.

Вдалеке внезапно раздался скрежет, а следом пронзительный, выворачивающий фэа наизнанку визг. Келеборн снял с плеча лук и скомандовал:

— Вперед!

Воины пустили коней, на ходу натягивая тетивы. Наконечники стрел сияли, подобные искрам светлого пламени, и вид их вселял в сердца надежду.

Скоро облака тьмы впереди стали обретать четкость, принимая вид гигантских пауков, отродий Унголиант.

— Разделиться! — крикнул синда.

Воины рассыпались, и смертоносные огоньки рванулись ввысь, словно стремились вырваться на свободу.

Келеборн выбрал себе ближайшую тварь и выпустил подряд несколько стрел. Паук пронзительно закричал от боли.

Черная пыль, поднимаемая копытами коней, застилала глаза. Слышались гневные выкрики нолдор, ржание лошадей.

Двое пауков, получив ранения, убежали во тьму, за ними еще один. Келеборн снова натянул лук, целясь новой твари в глаз, и тут услышал неподалеку слева тревожный крик. Один из воинов подошел слишком близко, и паук решил, что прежде, чем умереть, он успеет отомстить обидчику.

Келеборн и Нисимон рванули на выручку одновременно. Синда поднял копье и послал его в полет. Тварь закричала от боли, замахала передними лапами, силясь вынуть оружие, и, внезапно замерев, пала.

На один бесконечно долгий миг повисла почти непроницаемая тишина. Вдруг в отдалении вновь раздался то ли вой, то ли хрип — пауки издыхали от полученных ран.

Келеборн выхватил стрелу, желая покончить как можно с большим числом порождений Унголиант, а нолдор грозно и одновременно радостно закричали.


* * *


Лехтэ с волнением и грустью глядела вслед удалявшимся сыну и мужу, но ее фэа не чувствовала беды, а потому нолдиэ, проводив родных взглядом до горизонта, вернулась к себе.

Тьелпэринквара с отрядом встретили воины дозорных башен, сразу доложив, что враг в ущелье не был замечен, но мрачное и тревожное настроение порой приносит ветер с севера.

— Страхом веет, лорд. Мы не боимся, но все живое его ощущает и чахнет, — сообщил один из верных.

— Да. Дыхание Тьмы губительно… повтори! Ты сказал страх?

— Да, лорд. Но не подумайте, трусов здесь нет!

Тьелпэ кивнул и молча вылетел из комнаты, на бегу распорядившись поседлать ему коня. Пятеро воинов проследовали за ним — приказ Куруфина не оставлять его сына выполнялся неукоснительно.

— Куда мы так торопимся, лорд?

— На север. Я понял. Кажется, я понял, что подпитывает темный огонь Врага.

— Прошло много лет, мы вряд ли найдем следы. Вы же не собираетесь спрашивать у самого Моринготто?

— Нет. С ним я бы не стал разговаривать! Убийца и вор!

Кони резво несли седоков, верные внимательно смотрели по сторонам, а Куруфинвион погрузился в размышления.

Неожиданно для своих спутников он приказал остановиться и спрыгнул на землю.

Трава была зеленой и густой, но ее оттенок немного отличался от растущей южнее.

— Пламя остановилось здесь. Я знаю, нолдор Химринга многое сделали, чтобы очистить Ард-Гален от искажения, но память о нем не ушла из этих мест.

Проверив перстень на пальце, Тьелпэ снял аванирэ и потянулся к корням, что помнили многое.

/Огонь постепенно угасал. Даже ветер не мог вновь раздуть пламя. Растения, что были дальше, испытали радость, но те, к которым подобрались смертоносные языки, боялись. Они сжимались, скукоживались и… огонь оживал, поглощая сначала эмоции, а затем и тела олвар, насекомых и мелких зверушек./

— Как же просто! Ужасно, мерзко, но просто, — воскликнул он, а в следующий миг с удивлением вскрикнул — кристалл в кольце ощутимо нагрелся. Мгновенно поставив аванирэ, Тьелпэринквар почти наяву увидел перекошенное от злой досады лицо того, что в Амане звался Майроном. Его нынешнее имя Куруфинвиона интересовало мало.

— Возвращаемся, — скомандовал он. — Все, что мне было нужно, я узнал.


* * *


Мертвую гнетущую тишину нарушил омерзительный хруст и глухое рычание Хуана. Как только все воины преодолели брод, пес Келегорма вздыбил шерсть и ощутимо напрягся — твари были рядом. Сам Охотник чувствовал страх редких зверей, что попадались им по пути, а потому и не удивился поведению Хуана.

— Не приближаться к паукам! — приказал он.

Куруфин тем временем распорядился достать и приготовить небольшие сосуды, наполненные разработанной им смесью.

Когда он впервые решил создать подобные, и сын, и брат не одобрили его идеи, сославшись, что тот пытается воссоздать оружие Врага. Тогда Куруфин лишь пожал плечами и продолжил свои исследования. Однако, когда настало время проводить испытания, оба родича смогли воочию убедиться и в эффективности, и в его отличии от созданного Морготом. Теперь же предстояло впервые испробовать его в бою.

Рычание Хуана становилось все громче, а верхняя губа уже обнажила внушительные клыки пса. Келегорм подал ему знак, и тот, ведя за собой остальных собак, направился к ближайшим камням. Впрочем, как оказалось, выгонять пауков из-за укрытия не было необходимости. Твари сами поспешили навстречу добыче, показавшейся им легкой. Псы легко уворачивались от щелкающих жвал, а самых мелких из потомков Унголианты смерть ждала в мощных лапах и челюстях валинорского волкодава.

Стрелы воинов Химлада находили свои цели, и вскоре все встреченные пауки оказались перебиты.

— Идем дальше! Нужно избавиться от этой дряни! — приказал Келегорм. Куруфин чуть задержался, осматривая трупы. Что-то беспокоило его, словно была некая неправильность в происходящем, которую азартный брат не замечал.

Нолдор продвигались все дальше, без особых усилий уничтожая тварей.

— Ты только погляди, сколько тут было этой дряни, — воскликнул он, обращаясь к брату. — Уже почти все стрелы извели на них. Хоть возвращайся и…

В этот момент Хуан встал и даже сделал шаг назад. Все камни, скалы и редкие чахлые деревца были густо опутаны паутиной. В коконах кое-где болтались полуразложившиеся туши оленей, косуль и каких-то других животных, узнать которых было уже невозможно.

Неожиданно заскулили собаки, и лишь рык их вожака удержал свору на месте — со склонов спускались пауки. Не те мелкие, что встретились им у входа в долину, а крупные, хитрые и очень уверенные в себе твари. Стрелы не могли пробить их толстый покров, и эльфам приходилось метить в глаза. Первые ряды нолдор уже взялись за копья, когда Куруфин приказал им чуть расступиться. В пауков полетели сосуды, легко разбивавшиеся от соприкосновения с тварями, но остававшиеся целыми, если вдруг оказывались достаточно далеко от порождений тьмы. Густая жидкость вытекала и, попадая на пауков, вспыхивала ярчайшим пламенем, сея ужас в их рядах.

— Работает, — довольно подвел итог Искусник.

Уцелевшие в огненной атаке твари отступили, и нолдор пришлось последовать за ними в достаточно узкий проход между скал.

Келегорм ехал впереди, когда Хуан, словно обезумев, мощным прыжком выбил его из седла и повалил на землю. Конь, шарахнувшись, резко отпрыгнул в сторону, и огромный паук рухнул на камни, лишившись добычи.

— Какого рауко?! — крикнул рассерженный Тьелкормо, еще не видя тварь.

— Только их нам тут и не хватало! — ответил Куруфин, разрубая мечом липкие нити, сетью опускавшиеся на эльфов со склонов.

— Жги гадов! — вскричал Турко, вскакивая на ноги.

— Не докинем. Они высоко, — ответил тот, продолжая работать мечом.

Нолдор с омерзением шли дальше, прорубая себе путь. Приходилось смотреть и под ноги, и вверх, потому как порой пауки продолжали спрыгивать на всадников. Ни одна из их атак не увенчалась успехом, но несколько эльфов все же не смогли избежать укусов и теперь ехали, поддерживаемые товарищами. Яд не убивал мгновенно, но затуманивал сознание и ослаблял тело.

— Впереди на скалах что-то есть! — доложил один из верных.

— Проверим, — отозвался Келегорм, а Куруфин метнул еще один сосуд в показавшегося из-за поворота паука. Пламя осветило болтавшиеся на склоне коконы, скрывавшие в себе…

— Эру Единый! — воскликнули, как один, нолдор, обнаружившие страшное содержимое паутины.

— Как это могло произойти?

— Вероятно, синдар из Дориата, — глухо ответил Куруфин.

— Курво, скорее сюда! — голос Келегорма разнесся по ущелью.

— Что? — Искусник подлетел к брату.

— Помоги снять. Он еще жив, — ответил Охотник, пытаясь срезать кокон.

— Пауки! — закричал один из верных, берясь за копье.

Твари бежали, но на слаженную атаку это не было похоже. Скорее их что-то сильно напугало. Или кто-то.

Вновь полетели сосуды с жидким пламенем, а копья и оставшиеся стрелы разили уцелевших.

— Турко! Ты где? — крикнул Куруфин, оглядывая окрестности после недолгой, но яростной битвы.

— Здесь! — донеслось сверху.

Как оказалось, Келегорм сумел подняться на скалу и почти перерубил паутину, удерживавшую кокон с раненным эльфом. Верные внизу были готовы поймать несчастного.

— Осторожнее, — сказал спустившийся Тьелкормо брату, пытавшемуся освободить синду от пут.

Слабый стон бедняги поторопил Искусника.

— Сможешь ему помочь? — спросил он брата, когда паутина была снята.

— Постараюсь. Но еще хотел бы я знать, что или кто так напугал тех тварей, — Келегорм кивнул на обуглившиеся туши пауков. — И Хуан куда-то подевался…

Впрочем стоило ему подумать о псе, как его радостный лай огласил ущелье, а следом донесся стук копыт. Воины Дортониона, вскоре появившиеся в ущелье, радостно приветствовали собратьев.


* * *


Возвращение в Минас Тирит было тем более приятным и радостным, что серьезных потерь удалось избежать, а трех раненых целители быстро поставят на ноги.

С неба вновь ярко и радостно светил Анар, и отряд, переправившись через реку, въехал в гостеприимно распахнутые ворота.

Келеборн остановил коня, огляделся по сторонам и заметил бегущую к нему жену. Он уже хотел было ее поприветствовать, как вдруг увидел метнувшуюся прямо под копыта рыжую проворную тень.

— Здравствуй, милая, — радостно крикнул он. — Как я рад тебя видеть!

— Это ты мне сейчас сказал, — спросила Галадриэль весело, — или Пелле?

Лисичка, а это действительно была она, ехидно фыркнула и потерлась о ногу спешившегося Келеборна. А тот, подняв на руки рыжую подружку, погладил ее между ушей и подошел к жене.

— Добрый день, мелиссе, — улыбнулся он и, обняв, поцеловал.

— Действительно добрый, — согласилась нолдиэ и крепко сжала мужа в ответных объятиях.

Глава опубликована: 02.08.2024
Обращение автора к читателям
Ирина Сэриэль: Автор очень старался, когда писал эту историю, и будет бесконечно благодарен за фидбек.
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
5 комментариев
Приветствую, дорогой автор!
И вот я снова с вами, готова погрузиться в новую историю "что, если...". В стихах, обращенных друг к другу, как летящей через пространство и миры осанве, Куруфинве и Тэльмиэль пытаются выразить свои чувства - отчаяние, усталость и скорбь.
Мне интересно, как сложится их история на новый лад?
И да начнется новое путешествие! Увидимся в следующих главах)))
5ximera5

Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история!
Приветствую, дорогой автор!
Тяжело пришлось ушедшим Эльдар: все они постоянно в опасности, это выматывает и тела и души. Им нужна помощь, но откуда ее взять, исторгнувшимся из дома, последовавших за Клятвой... Остаётся только держаться, стиснув зубы и кулаки. Куруфинве тоже держится из последних сил. Одна только мысль о том, что он в любой момент может потерять тех, кто ему дорог, ввергает его в ужас! Хорошо, что Тьелпэ отделался только раненой рукой и шишками, да ссадинами. Все могло закончиться гораздо хуже.
Тем временем его мать тоже не знает покоя. До появления на небесах нового светила, мир эльфов был покрыт мраком, совсем так же, как и душа самой Тэльмиэль. Но вот, случилось чудо и, возможно, откроется новое дыхание и придёт время для новых решений!
Фэа Куруфинве и Тэльмиэль тянутся друг к другу. Так хочется увидеть их воссоединение!!!
Спасибо большое за главу и до встречи в новых!
5ximera5

Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история!
Спасибо вам огромное за внимание к истории!
До встречи в новых главах!
Приветствую, дорогие автор и соавтор!
Как же пронзительно описаны метания и сомнения Тэльмиэль! Как разлука с сыном и мужем буквально убивает ее: пьет силы, крадет радость, вселяет неуверенность. Она хочет все исправить - хоть пешком через льды, хоть бы и полетела к родным... Если бы могла. И даже во сне боль не оставляет ее и она видит все злоключения семьи. Наверное, именно это жгучее желание все исправить и исцелиться, помогло Тэльмиэль проникнуть сквозь пространство и намекнуть Куруфинве о том, как помочь их сыну. Бедный Тьелпэ так мучается, коварный яд течет в его крови... Только забота отца и матери стоят между ним и смертью.
В который раз я поражаюсь тому, как филигранно описываете вы процесс исцеления у эльфов: это и травы, и заветные песни и слова, даже магия жестов здесь имеет значение!
И нельзя не отметить, как динамично и четко прописаны батальные сцены. Схватка с тёмными силами, где эльфы теряют родных и близких. Каждое слово на месте, картинка рисуется в голове, как кадры кинофильма!
Огромное спасибо за ваш труд!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх