Designer's Dream (гет)

Она помнила тот день так хорошо, словно он был еще вчера. Но прошел уже целый год, а может даже чуть-чуть больше, а Адела вновь достала его самое первое письмо, пробежавшись глазами по тексту. Всего несколько строк, но тогда девушка была настолько рада, что они вызывали в душе легкий трепет и предвкушение их будущей встречи. Еще тогда Хофферсон подумала о том, что было бы правильным наладить отношения и поддержать связь с человеком, оставившим ей такой дорогой подарок в виде кожи редкого дракона. Гладкая, ужасно приятная на ощупь, очень плотная, но настолько легкая в шитье и обработке, что мастерица была готова чуть ли не руки целовать тому, кто поймал для нее этот шедевр.

И лишь затем она задумалась о том, не преднамеренно ли это было. Викинги мало смыслили в шитье. Грубые швы, торчащие порой нитки… а проблемы ткани или посадки они обычно решали при помощи тех же самых толстых нитей, фиксируя ткань так, как это было нужно им, а потом крепили в том же положении. Низ никогда не обрабатывали, и если материалом была шерсть, то она начинала довольно быстро рассыпаться. Из-за этого, если викинги и шили туники, то делали их куда длиннее положенного, возможно, вплоть до самых колен, а после грубо обрезали. Зигзагом или же волной, иногда, в особо редких случаях, пытались сделать это ровно, но все равно, так или иначе, нарушали баланс. И Адела при взгляде на тунику, где спинка слишком сильно задиралась, а перед висел, как неизвестно что, образуя еще при этом непонятные складки, чувствовала лишь отвращение, злость, и желание поскорее исправить это недоразумение, чтобы более глаза ее не видели такого ужаса.

Кожа драконов, так же, обрабатывалась совершенно по-разному. Где-то она была тонкой, но прочной и тяжело резалась ножницами, вызывая трудности в работе. Где-то она, наоборот, была слишком плотной и даже тяжелой, где-то ужасно садилась, где-то, несмотря на чудесный и яркий окрас, Адела едва не ломала иглы, пытаясь просто протащить их через две разные детали, чтобы соединить в одну. А привезенная кожа в подарок же была первой, которую мастерица смело могла назвать идеальной. Редкий дракон, не водится на Олухе, прекрасный материал… значит ли это то, что человек знал о его особенностях?

Так или иначе, Хофферсон не могла не поблагодарить за настолько чудесный подарок, и сшила роскошный жилет. А уже потом написала ответное письмо:

— «Я от всего сердца благодарю Вас за столь восхитительный подарок», — тогда она несколько раз зачеркивала и заново начинала писать уже на новой бумаге, аккуратно выводя иероглифы, от чего строки ее казались просто идеальными. — «Пусть это и мелочь, но позвольте же и мне ответить Вам соответствующим образом. Очень надеюсь, что жилет, сшитый, непосредственно, моими же руками, согреет Вас даже в самые сильные морозы и послужит началом наших дальнейших торговых отношений», — мастерица даже не пыталась скрыть того, что присылает ему ответ лишь с надеждой на продолжение их связи друг с другом исключительно в целях неплохого заработка. Изделия из кожи ценились куда выше, а если это еще был не какой-нибудь як, а самый настоящий дракон — цена могла взлететь до самих небес, с условием того, что это будет качественно, красиво и удобно. — «С искренним уважением, А.Х.»

* * *

Не сказать, что мужчина ожидал чего-то особенного в ответ на свою щедрость, когда завуалированно решил предложить сотрудничество в той отрасли, куда его нога еще, на самом деле, ни разу не ступала. Но увидев работы мастера, в один миг поднявшие репутацию какого-то торгаша на пристани, Вигго убедился, что пора бы это дело исправлять.

Всего один указ, и его пешки побежали занимать очередь, скупая абсолютно весь ассортимент одежды раньше, чем до него доберутся остальные викинги. И так несколько раз подряд, чему, собственно, не все были довольны, но Гримборну на это было все равно. В третий раз же вместо того, чтобы снова скупать все или же лишать торговца его дела, он решил пойти непосредственно на контакт с человеком, что так сильно продвинул Йохана на северных рынках.

И «жест дорой воли» его окупился в полной мере. Вигго не ожидал, что ответ придет так скоро, еще и с предложением о торговых отношениях. Точнее, он знал, что рано или поздно то случится, но не думал, что мастер сам сделает такое предложение, еще и сразу после первого «подарка». Варианта всего три: человек знает его лично или что-то о нем слышал, его не устраивает соглашение с Йоханом, мастер имеет свои планы на него и собирается использовать «покровителя» для своего дальнейшего развития. Третий вариант кажется слишком заумным для того, кто без лишних церемоний предлагает сразу же ему сотрудничать.

И перечитывая письмо, автором которого, очевидно, была девушка, мужчина едва заметно усмехнулся, мысленно уже составив целый план по тому, как расположить эту особу к себе, спланировать с ней встречу и, непосредственно, заключить договор так, чтобы она порвала все связи с Йоханом. Грубо говоря, целью было перетянуть талантливого человека на свою сторону. Узнать о том, на каких условиях тот работает с торговцем, предложить контракт получше и намекнуть на дальнейшее развитие, да обретение известности. А что же, собственно, еще нужно творческим людям? Деньги, слава и материалы для того, чтобы творить.

— «Вам не кажется, что говорить о торговых отношениях с человеком, о котором Вы практически ничего не знаете, немного затруднительно?» — если он согласится так сразу, то лишь утвердит себя в роли обычного фаната, коим можно пользоваться, когда заблагорассудится. Непорядок. И хотя мастер полностью удовлетворил его ответным подарком в виде шикарной вещи, того все равно было несколько… мало, чтобы расположить к себе. Но попытка, определенно, зачтена. — «Впрочем, я всегда буду не против, если Вы решитесь исправить возникшее недоразумение», — наглая улыбка и демонический блеск предвкушения в глазах напугали бедного охотника, что пришел отчитаться ему за поставки и обмен шкуры драконов на какие-то другие ценности.

Мужчина, оторвавшись от своего дела, пристально смотрел на подчиненного, всем видом так и говоря: «Даже не пытайся что-то скрыть, мне все давно уже известно». И когда пешка сглотнула, ожидая не то наказания, не то срыва, Вигго просто отпустил его с кроткой улыбкой, а уже затем попросил брата позаботиться о том, чтобы в его рядах больше не было этого ничтожества.

— «…и расскажете немного о себе. Откуда же Вы? Где обучались мастерству? Можно ли надеяться на скорую встречу?» — вернулся он к письму, таким образом показательно демонстрируя свою заинтересованность девушкой. — «Я предпочитаю не иметь дел с незнакомцами. К сожалению, опыт показал, что, зачастую, такие отношения вредят бизнесу и приносят весьма… негативные последствия. Доверие — основа основ, превращающаяся в стратегическое преимущество перед иными предприятиями, пытающимися тебя убрать с рынка. Я всегда стараюсь входить в положение своих подчиненных, однако не иду на риски ради тех, кому не смогу, элементарно, даже доверять», — как и она, мужчина не стал полностью раскрывать своего имени, отделавшись при этом всего несколькими буквами, и добавив перед этим одну единственную фразу: — «Надеюсь на Ваше понимание».

Ровно через три недели Вигго получил ее ответ. И он настолько поразил его своей абсурдностью и наглостью, что мужчина только рассмеялся, вчитываясь в первые же строки:

— «Там, где я обучалась, никто, кроме меня, не учит», — варианта два: либо она пытается сказать, что самоучка, либо человека, который ее обучал, уже давно нет среди живых. И учитывая ее форму обращения, он все же придерживался больше к первой мысли. — «И там, где я работаю, договориться о встрече будет малость затруднительно», — почему-то он представил декоративную птицу, запертую в золотой клетке. — «… хотя бы в силу того, что незамужней молодой девушке нежелательно сбегать к незнакомому мужчине, присылающего настолько ценные подарки. Многие нашли бы в этом нечто подозрительное, Вам не кажется?» — намек ее был ясен без всяких лишних слов. — «И потому я попрошу Вас пересмотреть свое решение, касаемое работы с незнакомцами», — Вигго мысленно передвинул за нее белую фигуру на доске для игры «Булавы и Когти», что словно бы бросала ему вызов. — «Ведь мне бы не хотелось ставить на кон репутацию и свою честь, как порядочной девушке и человеку, что прилагает всевозможные усилия, чтобы, несмотря на возможные предрассудки, показать свое мастерство миру. Такого представления Вам будет достаточно?» — в нескольких строках девушка дала понять Вигго о том, что у нее в приоритете и к чему она стремится. Проявила характер и как бы заявила, что вне зависимости от того, окажет ли он ей поддержку или нет, мастерица все равно не отступит от своей цели и ради нее готова пойти практически на все. — «Прошу, войдите в мое положение или же впредь не пытайтесь больше очернить мое имя в глазах викингов. Мне не нужны слухи о том, что я — ведьма, приворожившая своих союзников извне».

«Поразительно…» — Гримборн молча смотрел на красиво выведенные иероглифы, видя все ее скрытые за вежливостью обращения. Начиная от своего недоверия по отношению к нему и заканчивая словами о том, что по его вине она привлекает много ненужного внимания.

— Что ж… я думал, будет проще, — но теперь же ему стало интересно. И мужчина легко улыбнулся, когда приступил к написанию своего ответа. — «Я понимаю Ваши опасения. И тем не менее, у меня не было и мысли о том, чтобы поступать с Вами столь постыдным образом», — но теперь, на самом деле, они появились. Лишь на миг, чтобы позлить ее, но Гримборн сразу отказался от этой идеи в силу своей гордости. — «Это совсем не в моем духе. В чем же смысл дурманить возможного партнера сладкими речами и подарками? Чтобы в конечном итоге он спустился до примитивного уровня мышления и поставил любовь выше своих принципов? Это совершенно непрофессионально. Будь Вы дочерью вождя, территория которого мне бы пригодилась для расширения дела, я бы, возможно, и подумал о том, чтобы начать ухаживать за Вами», — отшил и сам же довольно усмехнулся, выставив ее обвинение в его «весьма двусмысленной навязчивости» в совершенно другом виде. — «Однако, признаюсь честно, я действительно очень поражен тому, насколько уверены Вы были в обратном. Должно быть, под вашими окнами столпилось множество других мужчин, растерявших всякое достоинство? Иначе я не понимаю, от чего у Вас могли возникнуть столь смелые предположения о моих истинных намерениях и целях», — само собой, Вигго писал об этом не всерьез и больше пытался задеть ее своими словами за живое, чтобы сбить немного эту спесь.

«Не думаю, что она решится мне написать после такого. Может, не стоит отправлять?» — подумал мужчина, озадаченно посмотрев на текст. Впрочем, в случае чего он всегда сможет исправить это, стоит только раскрыть свою личность и отделаться не шибко ценным подарком в качестве извинений за грубость. Узнав о его статусе, данная особа точно не останется равнодушной к его обращению и признает свою неправоту.

Только вот даже тогда, когда он указал на ее место, буквально сообщив о том, что предпочел бы ухаживать за действительно знатной девушкой, а не кое-кем с выдающимися способностями, о ком никто даже не знает, мастерица вновь застала Гримборна врасплох своим очередным ответом. Мало того, что она вообще решилась прислать ему ответ, так и содержание письма излучало такую уверенность, будто мастерицу и не задели его слова о ее происхождении.

— «Мой друг, простите, я ни коем образом не хотела Вас оскорбить или обидеть», — в то время, как сам Вигго искренне желал обратного, девушка вдруг извиняется за сказанное. — «В Ваших словах есть доля истины», — читает он и думает, с чем же конкретно она была согласна. — «И тем не менее, спешу заверить, что под окнами у меня тихо. Но что можно говорить о достоинстве мужчин, когда под дверью с той же самой целью толпятся их матери?» — непосредственный вопрос заставил его рассмеяться, когда девушка прямо поддержала его точку зрения и выставила все в куда более худшем свете, чем могло бы быть. — «Не суть. Учитывая то, сколько они готовы заплатить за мое терпение, не думаю, что имею право жаловаться», — мастерица решила, видимо, открыться после его слов. — «Вы так же правы насчет моего происхождения. Спешу заверить, что теперь я еще больше рада, что не являюсь дочерью вождя или любого другого представителя власти. Если бы Вы решились за мной ухаживать, то это было бы весьма… обременительно, я думаю. Ведь в таком случае у меня бы не было права отказать», — хотя насильно, как правило, женить никого не заставляли, политические браки все равно не были в их мире редкостью. — «В нашем племени верят, что браки викингов нерушимы. Они вечны. И, следовательно, обрести свободу я бы смогла лишь только после Вашей смерти», — один-один. Как он попытался унизить ее за счет недостаточного влияния, так и она ненароком намекнула, что в случае их помолвки убила бы его сразу после свадьбы. — «Не кажется ли Вам, что мы как-то ушли от темы? Возвращаясь к Вашим словам о доверии», — тут Гримборн нахмурился, когда вчитался в следующие строки: — «Не слишком ли Вы мелочны для крупного предпринимателя? В любом бизнесе главным ресурсом все равно, так или иначе, будут считаться люди. Доверие — это не более, чем иллюзия порядка, необходимая лишь для того, чтобы предостеречь себя от мыслей предательства. Но ведь в нем нет ничего плохого. Если тщательно контролировать ситуацию, предавшая Вас фигура своим же языком может уничтожить главного врага без таковых усилий. И именно поэтому предатели — такой же ресурс, что и остальные люди, за которыми надо приглядывать чуть больше, чтобы уничтожить в самый последний момент».

— «Дорогая, я тоже несказанно рад тому, что не являюсь Вашим суженым, поверьте», — особенно после такой угрозы, хотя, на самом деле, Вигго сильно сомневался в том, что у нее бы что-то получилось. — «И все же, мне хотелось бы спросить, что именно Вы имеете ввиду под своей свободой?» — ведь понятие этого слова было таким же размытым, как «доверие» или «любовь». — «Будь моя будущая невеста хотя бы малость похожей на Вас и имей она такой потенциал, я бы исполнил каждую прихоть и оказал поддержку в любом из ее начинаний», — особенно учитывая то, что это могло бы принести прибыль им обоим. Впрочем, Вигго в этом очень сомневался и рядом с собой представлял не более, чем дорогое украшение, позволившее ему через их свадьбу укрепить свою позицию, расширить владения и добиться определенных преимуществ. — «Свобода — понятие такое же расплывчатое, как зло или добро. И если она заключается в отсутствии стереотипов, то стоит ли бросаться в такие крайности, как убийство суженого? Это непрактично и несет за собой определенный риск, если дело как-то касается политики», — Гримборн вновь вернулся к прочтению ее письма, зацепляясь за строки о пользе предателей. — «К слову, слышали ли вы что-нибудь об игре "Булавы и Когти"?»

Он ждал ее ответа почти что целый месяц. И развернув письмо, помимо текста увидел в точности перенесенную на лист доску для игры со всеми обозначениями фигур в центре и по краям «карты». И лишь одна из них стояла чуть дальше остальных, говоря, в свою очередь, о том, что мастерица сделала свой ход…