Хоук и прочие неприятности (джен)

Корабль входил в порт во второй половине дня, когда зимнее солнце еще не село, но уже начало задумываться об этом. Я наблюдала за приближением земли, а затем швартовкой, с кормы: любопытства порт Киркволла у меня не вызывал, так что я невозмутимо стояла рядом с капитаном, слушая его громкие команды. Мужчина нервничал — пусть мне и было неполных шестнадцать лет, но я была тэйрной, дочерью самой известной морячки Ферелдена, а еще Белым Стражем. Больше в этом титуле сомневаться не смел никто: мастер Вэйд доработал мой доспех, и теперь на груди красовалась светлая, отполированная до белизны тонкая пластина с грифоном, и такой же грифон, только врученный самим Первым Стражем, замер у меня на плече, надежно его охраняя.

Кое-чем порт все-таки отличался от привычной картины. В прежние годы он был полон жизни: носились туда-сюда разнорабочие, перекрикиваясь едва ли не через весь залив, повсюду договаривались о швартовке и пошлинах капитаны и помощники начальника порта, перевозили грузы, торопились пассажиры. В мой последний приезд порт, напротив, выглядел вымершим. Сейчас же он живо напомнил мне кунарийские поселения, словно Хоук не смог выставить отсюда рогатых фанатиков: люди работали на разгрузке, оформляли документы, но без шума и суеты, четко, словно детали отлаженного механизма. За работой наблюдали храмовники.

— Часто здесь так тихо? — уточнила я. Капитан Ферран пожал плечами:

— Да жизнь-то идет, леди Алиена. Только храмовники везде. Так-то на словах им благодарны, порт от кунари они очистили. Но на деле…

Он кивнул на берег. К нашему кораблю неторопливо, но деловито подошел молодой парень в форме работника порта и с пачкой бумаг. Испуганным он не выглядел, но что-то такое витало… настороженность, пожалуй. Словно его действия оценивал строгий начальник, поэтому сделано все должно было быть идеально.

К счастью, мы не были пиратами и контрабандистами, все бумаги были в порядке, а я так и вовсе опять обзавелась королевскими грамотами; эрл Эамон снова пытался возражать, ехала-то я по своим делам, но Его величество решил в который раз пойти мне навстречу. Алистер сочинил какой-то совсем уж надуманный предлог вроде помощи Церкви, а заодно передал мне частное письмо для Варрика. Было ужасно интересно, что же там такого, но король просвещать меня не пожелал. Оставалась надежда на адресата: если там не совсем уж страшная тайна, Варрик непременно расскажет.

Настроение в городе было под стать настроению в порту. Китти шла рядом со мной, настороженно косясь по сторонам, и встречные — особенно храмовники — отвечали нам такими же взглядами. От излишнего любопытства меня пока оберегал грифон, но сохранять невозмутимый вид было все сложнее.

Зато в этом году зимний Киркволл походил на себя самого: почти полное отсутствие снега, слякоть, грязь, теплые камни мостовых. Из щелей, ведущих, видимо, в Клоаку, местами вырывался пар неприятного оттенка, за несколько метров несущий серой, алхимическими реагентами и нечистотами.

Идти я решила опять в «Висельник». До Верхнего города мои нервы могли и не дотянуть, к тому же оставалась надежда встретить всех именно в таверне. Все-таки вечер не за горами, где еще им находиться, как не за картами?

Сказать, что неладное я почуяла еще на подходе, было бы изрядным преуменьшением. Стоило нам с кошкой повернуть на улочку, куда выходили главные двери таверны, как нас обеих едва не сшиб с ног здоровенный мужик. Выглядел он так, словно напивался в «Висельнике» всю предыдущую жизнь и наконец дошел до той стадии, когда демоны гордыни предлагают станцевать стриптиз.

На ногах мы устояли, переглянулись — странно, наверно, смотрелись эти переглядывания с кошкой, но рядом, к счастью, никого не было, — и я пожала плечами. Мало ли, что могло напугать и протрезвить этого типа?

Но вопреки моему скепсису народ из «Висельника» посыпался как горох, причем здания за два до таверны я увидела даже Корфа, бессменного бармена и поставщика слухов. Это слишком явно выходило за рамки привычного; в пробуждение архидемона или внезапно открывшийся лаз на Глубинные тропы не верилось, а ничего другого я не боялась, так что смело сняла шест со спины и перешла на бег. К тому же уверенность в том, что Хоук и правда внутри, только выросла.

Уже в дверях я едва не столкнулась с Норой, одной из официанток, а следом за ней на меня налетел призрак. Причем, кажется, случайно: в последний момент он попытался развернуться, словно что-то позвало его изнутри таверны, но я такой возможности противнику не дала: за два удара шестом превратила в ледяную статую. Китти с места прыгнула на него, уронила, разбивая на кусочки, и в таверне оказалась уже в человеческом обличье и с луком. Я поспешила следом, притормозила только чтобы захлопнуть дверь — вдруг еще кто сбежать надумает? Или, наоборот, войти.

Внутри царил настоящий бедлам: основной зал таверны кишел призраками, как Глубинные тропы — гарлоками; ближе к лестнице на второй этаж я увидела нескольких демонов гнева и смутно знакомых воинов в черной броне. Между ними яростно метался Фенрис, сияющий лазурью. На его фоне я не сразу заметила остальных, но, увидев, сразу же развесила щиты.

В гущу событий мы с демонессой не полезли: я решила, что и щитов с меня хватит, а леди Ванда упоенно расстреливала незнакомцев заклинаниями с лука. Но сражаться нам все же пришлось: призраков было так много, что в общей куче они скорее мешали, чем приносили пользу; потолкавшись вокруг Варрика и получив заряд «бодрости» от Мерриль, они плавно развернулись в нашу с демонессой сторону.

А буквально через минуту, едва мы отбились от парочки самых шустрых, я вдруг почувствовала движение за спиной, на всякий случай отскочила и только потом развернулась.

У стены стоял немолодой мужчина с аккуратной бородкой и роскошными бровями, укрытый искрящимся щитом. В нем я моментально опознала тевинтерца: по характерно дорогой мантии, уверенным повадкам и чувству превосходства на лице, а еще смуглой коже и драгоценностям. Тевинтерец, демоны и Фенрис моментально сложились у меня в единую картинку, и я предложила демонессе:

«Не хочешь сделать подарок Фенрису? Этот тип тут явно по его душу».

«Хочу, — оживилась она. — Вскрывай щит, а я нападу!»

«Только не убивай, — напомнила я, — вдруг он еще зачем-то нужен».

Леди Ванда только пренебрежительно фыркнула, подстрелила кого-то у меня за плечом, а потом направилась к мужчине, даже не пытаясь скрыть свои намерения. Впрочем, он на нас не обращал внимания, сосредоточенно бормотал что-то под нос и мягко покачивал посохом в каком-то рваном ритме. Щит его в правильном зрении неплохо маскировался собственной силой мага, но я уже разбирала такие плетения, так что много времени у меня это не отняло. Среагировать тевинтерец не успел: заклинание, которое он создавал, я разрушила следом за щитом, а потом, не давая ему опомниться, демонесса выкрутила руки и ласково, с придыханием проговорила на ухо:

— Дернешься, и эти демоны станут твоими.

На мой вкус, лучше было бы стукнуть его по голове, но спорить я не стала.

Без поддержки мага и демоны, и работорговцы кончились довольно быстро. Наш пленник все-таки пытался сбежать, но два его заклинания я оборвала, а потом Китти так приложила поперек спины, что я бы не удивилась перелому. Однако маг выстоял, даже на ногах удержался.

Фенрис, добив последнего, дернулся, яростно окидывая взглядом таверну, и леди Ванда толкнула своего пленника вперед, к эльфу.

— Смотри, кого я для тебя поймала, — промурлыкала она.

Но эльф благодарить не спешил, кажется, единственным, кто интересовал его в комнате, был тевинтерец. К нему Фенрис приблизился красивым, текучим движением, таким быстрым, что я едва успела его заметить.

— Я не раб, Данариус, — пробирающим до костей голосом бросил эльф, и я резко отвернулась, предполагая, что будет дальше. Стук падающего тела подтвердил мои ожидания, и тут же раздался разочарованный голос леди Ванды:

— Так это и был Данариус? Зачем ты так быстро его убил? Я бы кожу сняла... для начала.

Но на это Фенрис тоже ничего не ответил, и я рискнула повернуться и посмотреть, что происходит.

Он оказался уже в другой части залы, нависал над симпатичной когда-то, но потрепанной рыжей эльфийкой; девушка пыталась отползти от разъяренного собрата по ушам и не замечала, что уперлась спиной в стену. Говорил Фенрис ей что-то настолько тихо, что слова расслышать не удавалось, но истолковать его намерения двояко было сложно — ее явно ожидала судьба бывшего магистра. Когда эльф уже занес руку, его остановил Хоук.

— Не надо, Фенрис. Потом ты будешь жалеть.

— Жалеть? — прорычал лириумный воин. — Она меня не пожалела!

— Эльф… Фенрис, — поправился Варрик, смягчая голос. — У всех в семье бывают проблемы. Но решать их убийством — паршивый вариант. Поверь, я знаю.

В этом сомневаться не приходилось: на мой вкус, Бартранд, с его паршивым характером и длинным языком, вполне заслуживал хоть какого-то наказания, но, вместо этого, усилиями младшего брата прохлаждался в комфортной больнице. Конечно, безумие — тот еще комфорт, но, в конце концов, он виноват сам. Варрик ведь тоже трогал идол, и с ним ничего плохого не случилось.

Фенриса этот аргумент если и не убедил, то немного успокоил. Он бросил на девицу, судя по всему, сестру, еще один взгляд и процедил:

— Убирайся.

Она послушно вскочила с пола, но далеко не ушла. Проговорила:

— Ты ошибаешься. Ты сам хотел их, сражался за них. И ты, как я вижу, выиграл в итоге больше всех.

Только после этого эльфийка ушла — без суеты, но все же довольно быстро. А Фенрис, после ее слов отшатнувшийся, как от удара, сполз по стене на пол и закрыл глаза. На мгновение мелькнула мысль, что друг ранен, но нет — крови видно не было; видимо, раны были душевными.

Варрик присел рядом на корточки и попытался заглянуть в глаза эльфу, но тот их так и не открыл.

— Эй, Эльф, ты как?

Я тоже подошла поближе и присела рядом, плечом к плечу с Фенрисом. Он никак на это не отреагировал, но мне хотелось верить, что какую-никакую поддержку все-таки почувствовал. Глухо проговорил:

— Я надеялся, что избавлюсь от Данариуса, узнаю о своем прошлом — и смогу найти свое место. Я ошибся.

— Ты всегда можешь найти место рядом со мной, — промурлыкала леди Ванда, присаживаясь с другой стороны от эльфа. Он дернулся, и вместо апатии в нем вновь начало разгораться раздражение. Я бросила на подругу укоризненный взгляд, Фенрису явно было не до ее флирта, и хотела сказать что-нибудь, но меня опередил Хоук:

— Не раскисай. Захочешь поискать еще какое-нибудь место — всегда зови меня. Хотя из твоих тевинтерских воспоминаний мне больше понравилось вино.

Эльф все-таки открыл глаза и взглянул на него настороженно, как уличный пес, которого внезапно потрепали по холке. Медленно, очень медленно настороженность уходила, сменяясь благодарностью; Хоук за этим наблюдал почти с отеческой гордостью, а потом улыбнулся другу. Я тоже решила внести свою лепту, осторожно обняла эльфа за плечо и добавила:

— Но если надо повоевать с работорговцами, тоже зови. Он не откажет.

— И мы тоже, — пообещала демонесса, прижимаясь к Фенрису. — Обожаю убивать работорговцев. И не только.

Хоук усмехнулся, явно хотел что-то добавить, но в этот момент в таверну влетели храмовники. Я впервые видела местных рыцарей Церкви в боевой обстановке — если не считать Каллена, — и теперь оценила их выучку. Своему рыцарю-капитану они проигрывали, но совсем немного.

Защитник Киркволла чуть поморщился и шепотом велел:

— Мохнатую спрячьте. Я разберусь.

Китти, как оказалось, успела снова стать кошкой и теперь активно пыталась спрятаться за спину Фенрису. Тот факт, что он сидел у стены, ее смущал мало, кошка воодушевленно протискивалась куда-то за поясницу, так что эльф в итоге раздраженно вытащил ее и впихнул мне в руки, тем не менее, прикрыв при этом полой моего же плаща. От демонессы в ответ на этот жест пришла такая волна восторга и вожделения, что я вздрогнула. Фенрис тоже, и я задалась вопросом, не научилась ли подруга проецировать свои эмоции не только на меня, но и на окружающих.

— Быстро вы добираетесь, — тем временем насмешливо проговорил Хоук. — Всех демонов уже разогнали, тевинтерского малефикара и работорговца убили. Лучше бы доверили это дело страже, они хоть опаздывают на разборки с меньшим пафосом.

— Здесь действительно были демоны? — хмуро уточнил старший из храмовников, игнорируя насмешку. Защитник Киркволла хмыкнул:

— Стал бы я возиться с обычным бандитом? Предпочитаю лучшее. Кстати, у меня как представителя высших кругов Киркволла есть вопрос к рыцарю-командору. Выбрать виконта и наладить нормальную охрану она не дает, а вы с этими обязанностями явно не справляетесь. Оно и понятно, тевинтерский магистр — не затюканные девчонки из Круга. Но жителям-то что делать?

— Сохранять спокойствие, — сквозь зубы процедил храмовник. — Я доложу рыцарю-командору о происшествии, и она примет все необходимые меры.

С этим храмовники круто развернулись и вышли из разгромленной таверны. Хоук проводил их задумчивым взглядом и заметил:

— А оплачивать это все, интересно, их рыцарь-командор будет?

— Любишь дергать дракона за хвост? — поинтересовалась Изабелла.

— Обожаю. Ладно, идем ко мне, что ли? Там хоть демонами не воняет.

По дороге все так или иначе пытались отвлечь Фенриса от явно невеселых мыслей. Поначалу он такое внимание воспринимал стоически, но на лестнице к Верхнему городу психанул и убежал вперед первым. Я проводила его взглядом с откровенной завистью: познакомиться с этим архитектурным элементом мне довелось еще в свой прошлый приезд — засилье храмовников не слишком вдохновляло на магические упражнения и оборотничество, — и удовольствия от знакомства я не испытывала. Конечно, подъем в Вейсхаупт мне бы понравился еще меньше, если бы я решилась осиливать его ногами, но… я не решилась. Да и вряд ли мне еще когда-нибудь доведется увидеть светлую крепость на вершине скалы Сломанный Зуб и ее обитателей.

Эта мысль наполнила сердце печалью, но светлой и не слишком острой. За полгода я уже смирилась с тем, что жизнь вряд ли еще сведет меня с Каронелом, и даже заставила себя осмотреться по сторонам. К сожалению, совмещать поиски Корифея и предположительного объекта для влюбленности было трудно: ни маги Круга, ни Логэйн, ни Архитектор на эту роль определенно не годились, а Серые Стражи, особенно Джейсен, слишком уж сильно напоминали о моем несбывшемся возлюбленном.

— Перчинка, о чем задумалась? — весело поинтересовался Варрик, хлопнув меня по спине. Я от неожиданности чуть не навернулась на ступеньке, и гном меня придержал, извинившись одним взглядом.

Ответила за меня леди Ванда, решившая прогуляться по городу в человеческом облике. На мой вкус, идея была сомнительной, но общество Защитника Киркволла сделало ее, по-видимому, достаточно беспечной.

— О несчастной любви, — сдала меня подруга. Я недовольно огрызнулась:

— Вполне счастливой. Просто недолгой.

— Так это же самое лучшее, — похабно подмигнула Изабелла. — Берешь самое приятное и снова уходишь в свободное плавание. Так тебя можно поздравить, нашла нормального мужика?

— Она краснела от одних взглядов, о чем ты? — фыркнула демонесса с тщательно скрываемой ревностью. — Хотя посмотреть там и правда было на что.

— Такой красивый? — Мерриль спросила с таким искренним любопытством, что я не смогла дальше сердиться и невольно улыбнулась:

— Очень.

— Вечно вам, девицам, красавцев подавай, — с напускной скорбью заявил Варрик, и я укоризненно на него посмотрела:

— Тебе ли жаловаться, Варрик? К тому же он не отказался вместе со мной ограбить кабинет Первого Стража и помогал тайком копаться в архивах. Идеальный мужчина!

В этот момент лестница, наконец, закончилась, и к нам присоединился все еще мрачный Фенрис. Варрик на него покосился слегка обеспокоенно, но решил, видимо, не перебарщивать с заботой и ответил мне:

— Да, испытания архивом я бы точно не выдержал.

— Что ты там искала? — поинтересовался эльф. Голос у него все еще был раздраженный, но я была уверена, что связано это не со мной, так что на излишнюю резкость внимания не обращала. — И что ты делаешь здесь?

— Договорилась кое с кем встретиться, — я пожала плечами. — Но когда он приедет, не знаю, так что пока поживу в городе. Если вдруг у вас есть какие-то дела, в которых могу помочь я или любой Серый Страж, то я в вашем распоряжении.

— Серый Страж? — переспросил Хоук с иронией. Я постучала кончиком пальца по своему новому наплечнику и улыбнулась. Пусть членом Ордена меня признали очень условно, да и повод был, мягко говоря, сомнительный, я все же гордилась новым статусом. Помимо Первого Стража ведь есть еще мой брат, Нат, Алистер, Жан-Марк Страуд и другие достойные люди и нелюди; оказаться одной из них было очень приятно.

Подумав, уточнила:

— Посвящения я не проходила, если что. Так что Страж я по-прежнему Белый, но с дополнительными привилегиями. А Андерсу вручили серебряного грифона, говорят, это очень значимая награда среди Стражей Андерфелса. Как серебряные крылья в Орлее.

— Как он там? — поинтересовался Варрик. Я пожала плечами:

— Смотрит глазами побитой собаки, винит себя во всем, начиная от Первого греха, но потихоньку начинает оттаивать.

— Ага, после награждения набрался так, что наутро похмелье даже у духа было, — со скепсисом дополнила леди Ванда. Я резюмировала:

— Как бы то ни было, в ближайшее время он вряд ли далеко от Стражей уедет. Айдан хотел его выпереть в Амарантайн, там пригодился бы опыт решения специфических городских проблем. Так Андерс отказался наотрез.

— Просто он все еще должен мне пять золотых, — хмыкнул Хоук.

— В кои-то веки разумное поведение для мага, — ворчливо отозвался Фенрис одновременно с ним. Изабелла хмыкнула:

— Не так он и плох, особенно когда надо что-нибудь вылечить.

— Надеюсь, это «что-нибудь» до меня не дойдет, — пробормотал эльф, окидывая любовницу полным сомнений взглядом. Пиратка заливисто рассмеялась в ответ, но обнадеживать не стала.

До имения Хоуков мы дошли довольно быстро, и я всю дорогу смотрела по сторонам. Часть ранее знакомых лавок закрылась, зато на улице прибавилось посыльных и просто спешащих людей. Было интересно, жива ли еще «Рассветная лоза», но она, к сожалению, находилась совсем не по дороге, так что пришлось отложить разведку на «потом», благо, время у меня было.

О Корифее я так и не решилась рассказывать друзьям: все-таки я обещала Первому Стражу молчать в обмен на мирное сосуществование, и давать ему лишний повод нарушить свое слово не хотелось. К тому же вряд ли Хоук мне смог бы чем-то помочь, сидя в Киркволле, а уезжать он явно никуда не собирался. За вечер я успела выяснить все последние новости, и настроения мне это не добавило.

— Шахту в Костяной яме пришлось закрыть, — Хоук поморщился. — Вообще-то стоило ее или закрыть, или усилить охрану еще после прошлого раза, когда ребята Янсена трупаков откопали… Но этот придурок, Хьюберт, все надеялся подзаработать и тратить лишние деньги не хотел. На этот раз они откопали высшего дракона.

— Кто-то выжил? — глуховато спросила я. Вопрос был глупым, неожиданное нападение дракона даже самые умелые герои не переживут, куда уж обычным работягам. К тому же, высшего! Наверняка, там и драконята были, самые развитые самки оставались без потомства недолго. Но даже если и повезло обойтись без детенышей, то уж яйца были наверняка. А самка возле гнезда с яйцами становилась втрое опаснее.

Приятель ожидаемо мотнул головой, отпил вино из бокала и поморщился. Такие новости явно стоило запивать чем-то покрепче, но монна Лиандра гномий эль или бормотуху из «Висельника» в своем доме вряд ли стала бы терпеть.

Варрик оптимистично заметил:

— Зато мы убили еще одного дракона. Высшего. Растем над собой.

— Может, оно и к лучшему, — Хоук проговорил это так тихо, что я едва услышала. Такое смирение в нашем вечно нахальном Защитнике пугало сильнее, чем обычные угрозы и насмешки. — Из шахтеров многие потеряли родню в церкви, и не все оправились. Янсен так и не смог.

Он замолчал, и никто прерывать это молчание не торопился. Я прикрыла глаза, борясь с вновь всколыхнувшимся чувством вины: Тайту забыть не мог не только ее муж, но и я. И он, скорее всего, до последнего винил в этом меня. Я даже немного радовалась, что видела его последний раз еще до взрыва: укор или ненависть в глазах хорошего знакомого ранили бы еще сильнее.

— Что творится в городе, сама видишь, — продолжил Хоук так же мрачно. — Храмовники везде. И, знаешь, в целом я лично против них ничего не имею, среди них и нормальные люди попадаются, но безвластие светской части и усиление Мередит покою как-то не способствуют. Еще немного, и против нее начнут плести заговоры.

— Уже начали, — равнодушно отозвалась Изабелла. — Помнишь эту блондиночку, Марлен? Ставлю свой нож, она к тебе не просто так подкатывала.

— Учитывая, что в Мередит начинают сомневаться даже ее подчиненные — ничего удивительного, — пожал плечами Варрик. — Корф на днях рассказывал, по словам какого-то храмовника из Казематов, Мередит проводит все больше и больше времени в одиночестве в своем кабинете. И если пройти мимо, можно услышать, как она разговаривает сама с собой. Странно, да?

— В этом нет ничего удивительного, — мрачно отозвался Фенрис. Он в основном молчал и пил, игнорируя и наш разговор, и призывные взгляды демонессы, которая на этот раз удвоила усилия по соблазнению недоступного эльфа. Но теперь решил высказаться в защиту Мередит: — Ей приходится заниматься огромным количеством дел, это требует времени.

— Ну, она могла бы не срывать выборы виконта, тогда и дел было бы поменьше, — хмыкнул Хоук. Эльф хмуро посмотрел на приятеля и поинтересовался:

— И кому в городе можно было бы доверить поддержание порядка? Тем двум напыщенным идиотам, которые собирались претендовать на титул? Мередит хотя бы что-то делает.

— За порядком прекрасно может присмотреть и Авелин, — не согласился Варрик. — У нее в последнее время в страже дела получше идут.

Фенрис и Варрик заспорили, Хоук слушал их с выражением философского смирения на лице, но при этом заметно было, что все аргументы запоминает. Мне стало интересно: Защитник Киркволла собирается как-то влиять на Мередит, устраивать заговор или рваться в виконты?

Леди Ванда пересела поближе к Изабелле и негромко поинтересовалась:

— И часто тут такая скукота?

— Каждый вечер, — скривилась пиратка. — Решаем судьбы мира и одного отдельно взятого города. В основном, сидя за выпивкой, хоть это радует.

— А как же тот демон? — так же тихо напомнила прибившаяся к ним Мерриль. — Его мы ходили убивать в город.

— Какой демон? — с подозрением уточнила демонесса погромче. Разговор мужчин тут же прервался: тема демонов всегда привлекала внимание всей компании.

Эльфийка удивленно пояснила:

— Который охранялся печатями. Помнишь, первые две мы вместе сняли? А потом нам пришлось заканчивать без вас.

— Вы убили моего демона? — Ванда даже в лице слегка изменилась. — Он был мой!

Хоук хмыкнул, переключая внимание на себя:

— То есть нам надо было подождать, пока вы объявитесь? Третья печать магией фонила как все Казематы вместе взятые, а ловушка этого Гибриса на соплях висела.

— Гибрис?! — теперь на демонессу стало жалко смотреть. — Вы убили Гибриса… без меня?!

— А ты что, его знаешь? — уточнил Варрик. Но Китти не ответила, только с отчаянием посмотрела на меня, и я как-то сразу поняла, в чем проблема.

— Он был таким сильным?

— Очень, — скорбно подтвердила подруга. — Не как Недозволенные, но он давно копил силу. А я все пропустила.

Что-то мне подсказывало, что предложение сходить в Тень, найти этого Гибриса и убить еще раз понимания не встретит. Вздохнула и попыталась утешить:

— У нас еще остался Имшэль. Найдем его рано или поздно — и он весь твой.

Но леди Ванда не особенно этим утешилась; обернулась кошкой, запрыгнула на каминную полку и свернулась там несчастным, разочарованным в близких комочком. Правда, слышать оттуда наши разговоры демонесса могла без особых проблем, так что в такое уж разочарование я не поверила.

На вопросительные взгляды коротко пояснила:

— Кошечку не покормили.

— Демоном? — с усмешкой уточнила Изабелла. Я улыбнулась:

— Какая кошка, такие и запросы. Китти хотя бы нас грызть не пытается; вот сэр Ланцелап, если его не покормить, начинает окружающих за икры кусать. От него уже вся башня волком воет, а тетка Улла ругается так, что заслушаешься.

— На сэра Ланцелапа? — наивно спросила Мерриль, и я хмыкнула:

— На Андерса, за то, что он кота разбаловал. С самим котом у нее полное взаимопонимание, она с ним нянчится как со своими внуками. А Андерс ревнует.

— Весело у вас там, — рассмеялся Варрик.

— О, это ты еще не видел эпическую войну между моим братом и сэром Ланцелапом за командорское кресло!

Теперь уже рассмеялся не только Варрик, даже Фенрис кривовато улыбнулся. Я кивнула, довольная тем, как удалось разрядить обстановку, и поинтересовалась:

— А хорошие новости у вас есть? Не все же так плохо.

— Кастильон приехал в Киркволл, — тут же блаженно закатила глаза Изабелла. — И теперь у меня есть корабль!

Фенрис на этом зло нахмурился и отвернулся; Изабелла это заметила и фыркнула:

— Ой, не строй из себя невинную овечку. А то я не знаю, что вы с Хоуком его потом все-таки пристукнули.

— А что не так? — осторожно уточнила я. Пиратка охотно пояснила:

— Этот говнюк собирался вплотную заняться работорговлей, а мы подрезали его планы и договора. Вот в обмен на них он и отдал мне корабль. А на следующий день эти двое его все равно выследили и избавили и от планов, и от жизни. Не понимаю, к чему теперь эти обиды.

— Хоть вы и убили моего демона… — трагично проговорила со своего места Китти, не меняя ипостась, — я буду щедрее. Можешь забрать второй корабль.

— Если он еще от времени не развалился, — со скепсисом отозвалась я. — Два года под дождями, в открытой бухте.

— На нем была магическая защита, — возразила демонесса. Изабелла оживилась:

— Лапушки, я вся ваша, можно даже сразу. Где корабль? Отправлю за ним Касавира.

— Ты уже хочешь уехать от нас? — расстроенно поинтересовалась Мерриль и пересела поближе. Пиратка щелкнула ее по кончику носа и велела:

— Выше нос, Котенок, пока я еще с вами. Но рано или поздно уеду. Море зовет.

— Разумеется, именно море, — пробормотал Фенрис. Мерриль расстроенно попросила:

— Но ты же будешь нас навещать?

Изабелла явно хотела как-то отшутиться, но посмотрела на расстроенную мордашку эльфийки и неопределенно пожала плечами:

— Посмотрим.

* * *

«Рассветная лоза» все еще работала, хотя посетителей там стало заметно меньше. Ребекка, знакомая по прошлым визитам официантка, обрадовалась мне как родной, принесла кофе, пирог с рыбой и даже какой-то орлесианский десерт из дрожащего прозрачного желе и взбитых сливок. Попутно она выболтала мне все новости и секреты; уходила я с таким количеством информации, что голова, по ощущениям, слегка распухла. В основном это были не слишком интересные мне сплетни: Ребекка таинственным шепотом рассказала даже про прошлогоднюю сломанную ногу одной из девиц де Копьи и последующую чистку снега силами магов. Единственное, что хоть как-то могло оказаться полезным — рассказ о некоей леди Марлен, которая флиртовала со всеми подряд. На фоне вчерашних слов Изабеллы об этой леди, я предположила, что флирт в данном случае мог быть для отвода глаз, и на самом деле деятельная блондинка собирала оппозицию рыцарю-командору… вот только меня это не особенно интересовало. Соваться по доброй воле в политику я по-прежнему не хотела.

Но болтовня Ребекки придала мне определенный заряд бодрости для запланированного дела. Вообще-то заняться им следовало давно, но я никак не могла найти в себе решимости взглянуть страхам в глаза. Сейчас тоже было страшно; я с трудом избавилась от соблазна позвать с собой хоть кого-нибудь.

Строгая, хозяйственная рука Ордена храмовников ощущалась везде в городе, но на этой площади — особенно. Вопреки моим ожиданиям от взорванной церкви не осталось руин: все камни были давно разобраны, погибшие похоронены, так что о случившемся напоминал только каменный купол на месте бывшего входа и установленная перед ним высокая белоснежная стела, увенчанная небольшой сферой. У ее подножия совсем не было ни грязи, ни слякоти: похоже, кто-то убирался возле этого мемориала, — зато лежали цветы, уже подвявшие и потрепанные стылым ветром.

Купол я узнала сразу. Не знаю уж, как его сумели сохранить, но это был мой щит — точнее, повторяющий его форму оплавленный камень, некрасиво «отделанный» потеками; с правой стороны в него вплавилась статуя, одна из тех, что, по словам матери Мины, не могли убрать от входа. Прямо в центре купола, со стороны площади, зиял провал; видимо, через него нас и спасали. Смутно припоминалось, что тогда он был узким, выше уровня пола, но теперь его расширили, сделав полноценный проход.

То ли через щели в куполе, то ли просто между зданий заунывно свистел ветер. Темный камень особняков и мостовой резко контрастировал со стелой, так что она казалась нездешним видением, копьем света, проткнувшим неровную спину площади. Купол рядом с ней выглядел неопрятным наростом, забытым разорванным мячиком, окаменевшим от времени, и сложно было поверить, что когда-то он спас нескольких человек от смерти. Лично мне он казался ловушкой: зайди, и проход за спиной схлопнется, а стены начнут сужаться, пока не раздавят тебя внутри.

На стеле были выгравированы имена. Я подошла поближе и бегло осмотрела одну из граней; ни одного знакомого не попалось, и я почувствовала облегчение: казалось, пока я не увижу на памятнике имени «Вильгельмина» или «Дарина», можно продолжить обманывать себя, что они живы — просто уехали. Стела же закрепляла ту версию реальности, в которой все они были мертвы.

Жаль, с Лирен и Тайтой так не выходило — даже при всем старании не получалось убедить себя, что в том огненном аду, куда провалился пол вместе с моими подругами, можно выжить.

— Простите, — раздался за спиной неуверенный девичий голос, и я обернулась. Сзади бесшумно подошла молодая девушка чуть старше меня, стройная, даже худая, с красивыми каштановыми волосами и печалью во взоре. В руках у нее были цветы. — Мне показалось… Скажите, это вы — Белый Страж?

— Да, — голос у меня подозрительно захрипел, и я откашлялась. — Да, я.

Она кивнула, прошла мимо меня к стеле и положила цветы у подножия. Негромко заговорила, так что пришлось подойти поближе.

— Я верила, что однажды встречу вас здесь. Сюда приходят все: те, кто потерял кого-то, те, кто выжил, те, кто был в другом месте… Я знала, что однажды и вы придете. Я хотела сказать «спасибо». В городе разное говорят: что вы маг, что вас коснулся Создатель, даже… даже всякие гадости. Но я точно знаю, что, если бы не вы, там бы не выжил никто.

Девушку я не помнила: лицо было совсем незнакомым, но это и неудивительно, весь город в лицо я все-таки не знала. Даже если она была среди тех, кому повезло оказаться внутри моего купола, я легко могла ее не заметить — в тот момент, под толщей камня, мне было не до запоминания лиц.

Я нерешительно уточнила:

— А вы?..

— Нет, меня вы не спасали, — она покачала головой. Взгляда от стелы девушка так и не отрывала, теперь даже рукой коснулась, словно пытаясь приблизиться к тем, кто нашел свой последний приют на ее каменных гранях. — Моя мать погибла там. Но ведь есть и те, кто выжил. И это только благодаря вам.

Сердце кольнуло болью. Эта благодарность казалась незаслуженной, тем более от человека, потерявшего близких в том взрыве. Горло перехватило, но я все равно не знала, что можно сказать на эти слова.

Девушка, впрочем, ответа, кажется, и не ждала. Последний раз провела рукой по стеле и все-таки повернулась ко мне.

— Здесь теперь мемориал. Владычица Эльтина запретила уничтожать купол; каждый может войти внутрь и… там жутко. Камень давит.

— Я помню, — пробормотала я. Она кивнула:

— Кому, как не вам, знать. А еще говорят, что внутри той сферы, — она кивнула на верхушку стелы, — есть небольшая статуя девушки в белых одеждах. Но ее никто никогда не видел.

— Вряд ли, — чувствуя, как силы окончательно уходят, возразила я. — Это ведь очень сложная работа.

— Я думаю, это правда, — девушка посмотрела наверх; на ее лицо упали солнечные лучи, и мне показалось, будто кожа светится под ними. — Спасибо вам. И я рада, что наконец увидела вас. Больше не буду приходить сюда.

Я кивнула и отвела взгляд, якобы разглядывая памятник. А когда снова повернулась, чтобы спросить, где сейчас Владычица Эльтина, девушка уже исчезла. От нее остались только цветы — поникший букет белых гербер, похожих на огромные печальные ромашки. Над ними, на уровне глаз, под солнечными лучами блестела строка, которой девушка касалась пальцами. Я подошла ближе и прочла имя выгравированное имя.

Два имени. Беатрис Кертис. Флоренс Кертис.

Мир слегка покачнулся и завибрировал, и я, сглотнув, отошла подальше от стелы. Усилием заставив себя отвести глаза, я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от липкого страха и ползущего по венам холода, и отвернулась окончательно. Оставалось еще одно дело.

Внутри купола почти ничего не изменилось. Двери церкви, едва ли не единственное, что от нее вообще осталось, так и стояли открытыми, словно приглашали войти — вот только входить было толком некуда. За ними, в дальней части купола, виднелся вспученный взрывом пол, более-менее ровный только у самого порога, как раз там, где после взрыва сидели мы с Бетани и Эльтиной. Камень и правда давил, пробуждая старые воспоминания, от которых озноб стал еще сильнее. Грудь сдавило, и я поняла, что находиться здесь не смогу. Но все же пересилила себя и сделала пару шагов внутрь. Хотя бы недолго…

Возле двери на коленях стояла старая женщина и, кажется, молилась. На звук моих шагов она обернулась, окинула равнодушным взглядом потухших глаз, и снова вернулась к своему занятию.

— Простите, — шепотом позвала я. — А где Владычица Церкви?

Акустика под куполом оказалась хорошей. Шепот отскочил от стен, пронесся сквозь открытые двери и шелестом тысячи насекомых вернулся обратно. Я вздрогнула, а женщина даже не пошевелилась. Глухо проговорила:

— В крепости виконта.

Ее голос оказался громче, и эхо накрыло с головой, сдавливая голову невидимым обручем. Я пошатнулась и схватилась за сферическую стену, не в силах даже поблагодарить, но женщина не обращала больше на меня внимания.

Наружу я выскочила едва ли не бегом, словно за спиной снова начал рушиться потолок — вот только на этот раз остаться и кого-то защитить я бы не смогла, паника застилала глаза. Весь мир словно подернулся пеленой и гулко вибрировал в такт шагам. Мимо проносились улицы, но почти не затрагивали сознания: ноги сами шли куда-то вперед, не разбирая дороги. Холод пробирался по венам, грозясь дойти до самого сердца, зрение отказывало, размывая окружающий мир светлыми пятнами; кажется, я шаталась, но уверенности не было.

— Алиена! Аль, что с тобой? — сквозь туман в голове пробился знакомый голос, и только тогда я прекратила идти, пытаясь собрать мысли в кучу.

Передо мной стояла Бетани; поначалу радостная, она стремительно хмурилась, глядя на меня. Я растерянно огляделась и узнала тронный зал крепости. За спиной Бет оказался Себастьян, такой же обеспокоенный, как и девушка, в дальней части помещения, вблизи трона, что-то обсуждали несколько жриц Церкви, в том числе и Эльтина.

— Ты будто призрака увидела, — вернула себе мое внимание Бетани. — Что случилось? Ты такая бледная.

— Я была у купола, — пробормотала я. Страх начал отпускать, мир снова становился стабильным, только холод никак не хотел уходить. — Кто такие Беатрис и Флоренс Кертис?

— Не знаю, — удивилась Бетани и сочувственно на меня посмотрела. — Не стоило ходить туда в одиночку.

— Жительницы Нижнего города, — ответила вместо нее на мой вопрос подошедшая Владычица Церкви. — Мать и дочь, жили неподалеку от рынка и погибли во время взрыва. Беатрис была довольно известной кружевницей в молодости, но к старости почти полностью ослепла. Флоренс составляла гербарии и букеты. Почему они тебя заинтересовали, дитя мое?

— Я ее видела, — эта информация снова перепугала меня до дрожи. — Флоренс. Она принесла белые герберы к стеле и сказала «спасибо». Сказала, ее мать погибла под обломками.

— Они погибли обе, — мягко проговорила жрица. — Может быть, это был кто-то из их друзей или родственников.

Я не стала отвечать: девушка очень четко сказала, что погибла ее мать, но спорить смысла все равно не было.

Бетани попыталась обнять меня за плечи и удивленно вскрикнула:

— Да ты холодная как лед! — и тут же нахмурилась. Пробормотала какое-то заклинание, провела рукой вдоль моей груди и изменилась в лице: — Да тебя и вправду призрак коснулся. Как ты еще стоишь-то?

Она снова начала колдовать, и Эльтина кому-то махнула рукой. Я повернула голову: сбоку от двери стоял на посту храмовник, и сейчас он пристально смотрел на Бетани. Девушку это ничуть не смущало, она негромко читала какие-то заклинания, и мне становилось теплее.

— Надо будет отправить храмовников к стеле, — озабоченно проговорила Владычица. — Если призраки начнут убивать прихожан, место памяти рискует стать местом смерти.

— Нет, — я глубоко вздохнула, чувствуя, как в голове проясняется. — Она сказала, что приходила только для того, чтобы встретиться со мной и сказать «спасибо». Больше она приходить не будет.

— Хотя бы духи тебе благодарны, — с горечью отозвалась Бетани и все-таки обняла меня за плечи. — Идем, я провожу тебя домой. Лучше бы тебе сейчас полежать.