Вместо Ночного дозора (джен)

8.10.301

Полет от пещеры детей леса до Черного замка занял четыре дня из-за нежелания Джона доверить Арью Дейенерис. Визерион очень устал, а ему предстоял еще путь с Арьей до Сторожевой вышки, где обитались огнепоклонники, затем обратно в Черный замок. В Черном замке уже можно будет взять лошадей и повозку и вести Арью по земле, хотя лучше не возвращаться в Черный замок и дальше лететь на драконе, по земле придется тащиться не менее луны, вряд ли на дороге кто-то расчистил снег на Королевском тракте, еще хуже, если снег станет таять и колеса будут увязать в слякоти и грязи.

Хотя Визерион устал, и Джон, стремясь скорее помочь Арье, хотел приземлиться у замка огнепоклонников, все равно королю и королеве подобало сперва встретиться с лордом-коммандером и другими руководителями Дозора, чем заниматься лечением Арьи. В свой первый визит, он решил пока ничего не говорить об организации экспедиции, грустные мысли, мучавшие его каждую ночь, поколебали его планы.

На этот раз Дозор стал жаловаться на увеличение количества вихтов и Белых ходоков, а также конфликты с несколькими племенами, отказавшимися подчиняться Мансу, нехватку людей на Второй Стене, прорывы одичалых в земли горных кланов, где они охотятся, не считаясь с правилами. Джон сказал, что на Севере есть Верховный лорд и другие лорды.

— А у вас, лорд Мормонт сейчас есть не только осужденные преступники и необученные дети бедняков, но профессиональные воины, почти три тысячи воинов, среди них Джейме Ланнистер, Пес, ваш сын Джорах, Мур, Трант и другие умелые воины, у вас есть настоящие боевые командиры — Станнис, Стрикленд, Коннигтон, другие капитаны наемников.

— Главные вопросы, которые касаются меня и моего десницу — это снабжение пропитанием, обмундированием и обсидиановым оружием, а также надоевшие мне споры, к кому относится охрана второй стены — неужели только король может разобраться в том, кто живет на земле лорда и будет платить ему налоги, а кто — в пределах Дара. Но пока я понял из ваших же рассказов, что люди без всякого порядка получают довольствие как от Дозора, так из тех дотаций, что я дал Амберу, Вуллам ии Норри. И при этом все ноют и жалуются на жизнь.

— Тогда я своим решением выделяю полосу в две лиги, которая принадлежит этим людям и находится к северу от второй стены. Если они захотят, то пусть построят одну линию защиты, третью по счету, на границе этой полосы. Пока зимой они получают пайки и орудия — половину от лорда, половину от Дозора, впрочем, и то, и другое на самом деле берется из Королевских закромов. Затем, после первого урожая (а будет ли он, подумал Джон) они никому не будут платить налоги, но сохранятся штрафы при возникших инцидентах, как из-за бандитских прорывовда одичалых в земли лорда, так и из-за зла, причиненного им одичалым и даже из-за войн между одичалыми. Они должны поддерживать порядок в Даре, пока одичалые не смогут вернуться к себе за Стену, где у них толком нет никакого порядка. Люди Амбера, Вуллов и Норри, по одному, вдвоем или втроем, но не кланами или отрядами, могут приходить в Дар для торговли. Одичалые могут проходить за вторую стену только при оговоренных условиях, кого угодно пропускать ненадолго посмотреть и поторговать нельзя — это скорее всего кончится ограблениями, изнасилованиями и убийствами.

— Я даже удивляюсь, зачем это говорю, это вы должны были предлагать мне, у вас теперь столько людей, умеющих руководить, от Станниса до Коннигтона. Это Дозор должен был предлагать, а я выбирать из ваших предлагать наилучшие.

Джиор Мормонт молча покраснел и ничего не сказал королю, он, бывший лорд крохотного лордства, действительно не справлялся с разросшимся Дозором, но также он помнил, как он хотел сделать Джона своим стюардом и преемником и думал о том, что ему предстоит сейчас сказать своему несостоявшемуся стюарду.. Но преемник пошел настолько дальше, что было глупо вспоминать те дни.

Очнувшись от воспоминаний и своих мыслей, Мормонт снова услышал раздраженный голос короля.

— Кроме того, как я вижу, мое указание перенести границу Дара так, чтобы она шла мимо высоких холмов и желательно по берегам ручьев и рек выполняется очень плохо, я специально оставил Вам золото для уплаты Амберу и Норри, но я вижу вы предпочитаете хранить золото под замком, но не выполнять мой приказ.

— Но больше всего меня интересует другое. Что творится на Стылом берегу и у моста Черепов? Много ли там находят Белых ходоков и вихтов? Замерзла ли Ледяная река? Есть ли припай льда к берегу? Если есть, то прочный ли он и на сколько миль он тянется? И что за ним — свободная вода, единичные льдины или сплошные льдины? Я скоро вернусь в Черный замок и хочу получить к тому времени ответы на свои вопросы. А если какие-то ответы будут готовы раньше, то отправьте их с вороном в Винтерфелл.

Момент стал совсем неподходящим, но больше Мормонт не мог тянуть, и без того король мог посчитать его действия и вместе с ним всего Дозора предательством.

— Ваша светлость, вдруг сказал Джиор Мормонт, который до этого избегал официальных обращений к Джону, пожалуйста, уделите мне немного времени для разговора наедине. Когда все вышли, Мормонт заговорил не о своем сыне, что ожидал Джон, а о своей вине, вине всех разведчиков, включая Бенджена Старка, и о том, что они раньше знали о Крастере, и что им рассказали его многочисленные вдовы, пришедшие просить помощи у Дозора после его казни.

— Вы сказали именно о том, о чем я думал каждую ночь. Я не буду это говорить публично, но Дозор, включая разведчиков моего дяди, и под вашим руководством, а до вас под руководством лорда Кворгила не справился со своей главной задачей, с защитой царства людей. Да и текущие задачи решались плохо, неужели так сложно было найти хоть одного одичалого, который знал бы, от кого бегут люди Манса. Манс мне рассказал, что он узнал от дозорных, не знаю, от кого именно, что король Роберт едет в Винтерфелл, и смог появиться в Винтерфелле, присоединившись к его свите, под видом барда. Вы, вероятно, тоже от него слышали эту историю. Неужели при таком плотном общении с одичалыми, включая самого Манса, нельзя было выведать у них, от кого они бегут. Но это дело прошлого, когда я еще здесь был одним из будущих новобранцев, а не королем.

— Не провалите хоть те задачи, которые я вам даю сейчас. Сперва выясните, что творится в Ледовом заливе и подумайте о методах борьбы с вихтами на льду, если они там есть. Мы еще поговорим на эту тему. А вторая задача — подготовить экспедицию далеко за Стену, примерно 200 лиг, в которую отправляюсь в том числе я сам со своим драконом. Мне нужны три собачьи упряжки моржовых людей с возницами и нартами, продовольствие на двадцать человек и на всех собак на две луны, а также охрана — я думаю выбрать Джейме Ланнистера и Пса и еще по пять человек по выбору каждого из них, лучших лошадей предоставит Винтерфелл.

— Ваша светлость, неужели вы сами отправитесь по земле куда-то в районе Теннии и, не смею спрашивать, но очень интересуюсь, зачем туда отправляетесь, кого вы туда повезете, и почему вы выбрали Ланнистера, который пытался убить вашего кузена, и Пса, охранника Джоффри Хилла.

— Лорд Мормонт, я должен вам рассказать о цели своей экспедиции, но прошу вас держать сказанное в тайне, ибо я еще не знаю, как я это объявлю членам экспедиции и потом во всеуслышание. Главное состоит в том, что это еще одна попытка бороться с застенной нечистью, но совсем иным способом. Мы с вами, как и другие северяне, верим в Старых богов, но совсем не знаем своей веры. Древовидцы — это не только рассказы легенд про Детей леса, Рассветную эпоху, Долгую ночь и Брандона-строителя, они реально существуют. Точнее, остался один древовидец, который очень стар, и лишь волосок отделяет его от смерти, а мой кузен Брандон Старк должен следующим древовидцем и сменить его, именно его выбрали наши Боги. И экспедиция должна доставить Брана и его провожатых в место к старому древовидцу.

— Лорд Мормонт, не смотрите на меня с таким изумлением, я не сошел с ума, я говорю про то, что видел своими глазами и слышал своими ушами. Если существуют вихты и Иные, то должны существовать и силы, защищающие людей от них. Хотя это не снимает с нас с вами забот по защите людей от Иных, особенно сейчас в первые год, два или три, пока старый древовидец из последних сил будет учить Брана своему искусству.

— А я выбрал Джейме Ланнистера и Сандора Клигана именно потому, что мы повезем Брана Старка. При всем том, что они творили, есть веские основания считать, что они отнюдь не безнадежные негодяи и, уверен, они хотят искупить свою вину перед младшими Старками. Вот я и предоставляю им шанс.

— Ваша светлость то, что Вы сказали о старых богах и древовидцах, мне надо серьезно обдумать, я не буду на это отвечать. Но, не смея оспаривать Ваши решения, прошу Вас еще раз подумать о Ланнистере и Клигане. Я отнюдь не уверен, что они так горят желанием искупить свою вину, формально снятую присягой при вступлении в Дозор.

После разговора с Джиором, Джон встречается с Сэмом и спрашивает, как он мог от него скрыть, что кому и зачем Крастер отдавал своих сыновей. Если бы я об этом знал, я бы мог выпытать у старого негодяя много полезной и важной информации. Сэм, мешая обращения «Джон» и «Ваша светлость», объяснил Джону, что лорд Мормонт специально просил его не рассказывать королю о связи Крастера с Иными, чтобы Джон не счел дозорных идиотами и не обрушил свой гнев на весь Ночной Дозор. Я потом изыщу подходящий момент и сам все расскажу Его светлости, сказал лорд Мормонт. Да, он изыскал момент, когда Крастер был уже полтора года, как мертв, а я планировал борьбу с застенной нечистью, не зная самых важных сведений о Белых ходоках.

---

Мелисандра уже видела в огне летящих к ней Джона и Дейенерис и была готова к их приходу. В честь прибытия короля были зажжены костры, вдоль которых ходила довольная Мелисандра и руководила хором, прославляющим Рглора. За ней уныло брел Станнис, больше похожий не на Азора Ахая, а на мокрую курицу.

Станнис возненавидел Джона после двух отказов сдать ему Королевскую Гавань, а потом после позорного публичного допроса, поколебавшего его собственную веру в свое право на престол, и впал в затяжное уныние. А потом совсем поник, прибывши в Ночной дозор, где он оказался кастеляном пустого заброшенного замка, готовящим его к прибытию своего гарнизона. Появившаяся через две луны Мелисандра почти не говорила ему о том, что он Азор Ахай, а все больше поминала короля Джона. Алестер Флорент, отправленный Джоном в стюарты, был послан в помощь Станнису для подготовки замка. Сперва он был еще более сникшим, чем Станнис, но потом, командуя каменщиками и поварами, обрел некоторую твердость и смотрелся много лучше Станниса. Брат Алестера, Акселл Флорент попытался сместить Давоса, занявшего пост кастеляна Драконьего камня, в течение 10 лет принадлежащий Акселлу. Вмешавшийся в это дело Джон, узнав о его интригах и попытках договориться с Сааном о разграблении замка Селигаров, отправил Акселла в Ночной дозор, не дожидаясь Мелисандры и основной группы огнепоклонников, где он служит кем-то вроде адъютанта Станниса, а также начальником плотников, сооружающих деревянную стену, отделяющую замок от Дара и одичалых. Уцелевшие сыновья Давоса после его длительных уговоров остались на Драконьем острове, Эндрю Эстермонт, Ролланд Шторм и другие сторонники Станниса не захотели отправляться в замок, где командует Мелисандра, получили прощение от Джона и стали его верными сторонниками. В результате Мелисандра фактически сама стала командиром своей грустной армии, усомнившейся в победе Рлглора.

Джон для приличия расспросил Станниса о результатах разведки и борьбе с нечистью за Стеной и понял по уклончивым ответам, что армия Рлгора находится в полном упадке. Дослушав отчет Станниса, Джон поблагодарил, не задал ни одного вопроса, только подумал, зачем он содержит этих триста бездельников. А затем отправился с Арьей на руках к Мелисандре.

— Я вижу, что Рлгор пока не благословил вас для побед над Белыми ходоками, но может быть у вас есть силы для другого дела — спасения моей кузины Арьи, упавшей с дракона и не приходящей в сознание уже седьмой день.

— Я не лекарь, Ваша светлость, Рлгор дал мне таланты видеть в огне и порождать тени, но не лечить. Обратитесь лучше к Торосу, этот неправедный слуга Рлгора получил от него благодать не только лечить, но и возвращать к жизни умерших.

— И где он? Мне казалось, что он остался в столице после празднеств в честь рождения наследника.

— Ваша светлость, я могу ошибаться в толковании картин, что посылает мне Рлгор через огонь, но я видела его, приближающимся к Винтерфеллу.

Джон замолк, мысль обратиться к Торосу у промелькнула у него в пещере Бриндена, но расстояние до Королевской гавани от края обитаемых земель было слишком велико. Теперь у него возник страх, что Торос, не дождавшись Джона, займется лечением Брана. И если у него получится, то Бран наверняка откажется приносить провести жизнь на краю света, неподвижно сидя в пещере вблизи омерзительного полутрупа. Это было подло по отношению брату или кузену, но король Джон, как бы он не сомневался в возможностях и целях древовидца, не видевшего, как Иные в течение 20 лет превращают сыновей Крастера в себе подобных, все же не мог допустить, чтобы последний древовидец умер, не встретившись с Браном.

— И далеко он от Винтерфелла?

— Этого огонь мне не показывает, но в огне я видела вместе стены Винтерфелла и Тороса.

— Вы ошибаетесь только в стороне тех, за кем наблюдаете, но не в их местоположении.

— Ваша светлость, что Вы хотите этим сказать?

— То, что правильно нашли человека за стеной, только он не наш враг, а враг Иных, мощный враг и наш важный союзник, хотя и не ваш единоверец. Не пытайтесь ему навредить.

— Ваша светлость, а, может быть, это Вы делаете ошибку, просто тот слуга Великого Иного вас хитро обманул?

— Я постоянно держал в голове ваши слова, но слишком многое говорит в его, а не в вашу пользу. Вы прежде говорили мне о могучей силе, которую вам придает магия Стены, но я вижу ваше воинство поникшим и потерянным. Даже забракованные наемники из Золотых мечей, потерявшие деньги и свободу, выглядят и то бодрее вашего воинства. Может быть, стоит позвать Тороса вам на помощь, или слишком по-разному поклоняетесь одному богу, чтобы ужиться в одном замке?

— Вы, Ваша светлость, публично унизили нашу веру, Азора Ахая и меня, а теперь ждете бодрости от нашего воинства.

— Я не унизил, я вас всех помиловал и дал вам возможность проявить себя в борьбе с Иными, явными слугами зла. И как вы воспользовались этим шансом?

— Рыцари и лорды ждали победы, а не прозябания в холодном замке у стены, им нужно время, чтобы свыкнуться со своим новым, не слишком почетным положением.

— Не слишком почетным? Они находятся на переднем краю борьбы со своим главным врагом, они вступают в боевые схватки с его слугами. А потешные турнирные схватки с другими рыцарями были почетнее? Слабая вера у них, леди Мелисандра, в вашего бога, им хочется богатств и почета, Станнис, небось, по-прежнему мечтает о Железном троне. А здесь на краю земли смертельные схватки со страшными и омерзительными противниками без зрителей, почитателей и почитательниц.

— Так, если Вы все понимаете, Ваша светлость, то зачем спрашиваете?

— Я вот и спрашиваю, не поможет ли Торос их взбодрить? Ведь он сам будет драться своим огненным мечом!

— Пусть приходит, но если не уживемся, то пусть уходит он, а не я.

Пока Джон разговаривал с Мелисандрой Дейенерис отправилась на встречу со своим двоюродным прадедушкой. Разговор с Эйемоном был отдохновением души для нее. После жестких слов Джона, нахальства Арьи и неприязни Арианны и Маргери она попала в привычную и любимую обстановку восхищения и почитания. Эйемон назвал ее Обещанной принцессой, которую так ждали все Таргариены, особенно после пророчества лесной ведьмы. Возможно, та ведьма из леса она была одной из Детей леса, в мыслях Дени куда более любезная к ней, чем те реальные Дети леса из пещеры. Эйемон рассказал об ошибке, которую они с Рейегаром делали, не понимая, что обещанным может быть не только принц, но и принцесса. Он дал ей прочесть письма Рейегара, ответы на те свои письма, которые Джон показывал ей в Красном замке. Она спросила, давал ли он эти письма Джону, Эйемон ответил, что нет, он не хочет, чтобы сын счел отца глуповатым, а более рациональный ум Джона может не отдать должное поэтическому уму Рейегара и его порой чрезмерной и слишком буквальной вере в пророчества из старых книг и легенд. Но ты то безусловно почувствовала очарование его натуры, воина, музыканта и провидца. Дени просто таяла, слушая этот поток восхищения, который исходил не от Барристана и Миссандеи, привыкших подлаживаться под ее переменчивый нрав, а от старшего родственника и ученого мейстера, человека, чьи поучения и попреки, если бы они звучали, она выслушала бы с не свойственной ей кротостью.

Однако она обещала вернуться к Джону и застала его, когда он уже собирался ее искать. Не спрашивая про Эйемона, Джон просил Дейенерис, как можно скорее лететь в Винтерфелл, и помешать лечению Брана. Это очень жестоко по отношению к брату, но если Бран не придет в ту пещеру, то у всего народа Вестероса слишком мало шансов выжить. Отправь Тороса в замок Сервина, а если Торос еще не доехал до Винтерфелла, то найди его на дороге и скажу, что я собираюсь с ним встретиться у Сервина.

— Ты можешь не лечить Арью, тогда и не будет этой проблемы.

— Я бы мог ответить, что тогда не будет всадника у Рейгаля, малыш Эддард точно нескоро станет способен летать на драконе, и он получит Визериона, когда я умру. Но дело, как ты понимаешь, не в этом.

Джон был готов сказать о своем отношении к Арье, но, вспомнив, как Дейенрис осуждала его любовь к маленькой сестренке, сказал другое.

— Робб и Кейтлин все равно могут обратиться с этим к Торосу. Хотя, если я правильно понял Бриндена, то Бран рано или поздно узнает о лечении Арьи и меня проклянет.

— Ну а может, Арья и так очнется без Тороса.

— Не знаю, Бран не приходил в сознание две с половиной луны, но его силы поддерживали крепким бульоном и медом, а под окном находился его волк.

Однако Стылый берег так беспокоил Джона, что он решил сделать небольшой крюк по пути в Винтерфелл, и Джон полетел с недвижной Арьей в сопровождении Рейгаля на запад в Сумеречную башню, узнавать, что творится там на Стылом берегу. И ждали его не самые лучшие известия. По словам Куорена Полурукого Ледяная река покрыта толстым слоем льда, берег занесен снегом почти до Теснины. К берегам Ледяного залива за тесниной припаян лед, хотя, говорят, что непрочный, воины в доспехах на него вступать боятся, за ними далеко тянутся море, усеянное плавучими льдинами, кто-то говорил, что они едва ли не доходят до Медвежьего острова. И. главное, на Стылом берегу все чаще холодный белый туман и снежные бури, в которых двигаются Белые ходоки и вихты.

Джон велел передать Джиору, чтобы тот переместил в Сумеречную башню и Западный Дозор у моста часть самых лучших воинов. Хотя без особой надобности не рискуйте собой, предупредил Джон Куорена, не пытайтесь проверять крепость сомнительного льда и не сражайтесь с превосходящими силами. И посмотрите внимательно, вихты совсем не могут плавать или все же понемногу плавают, оживают они по ночам в воде или нет, если они не оживают в воде, то не оживают ли они снова после высушивания, а если оживают, то полностью восстанавливают силы или нет и т.д. А также Джон обещал, что он сам вернется через неделю-полторы и займется Стылым берегом.

Вот тебе и Стена, думал он, много проще ее обойти, чем карабкаться 700 футов вверх и потом, что еще страшнее, те же 700 футов вниз. Неужели Брандон-строитель не мог придумать чего-то такого, что заградило бы путь через замерзшие моря.

Джон уже решил, что будет сопровождать Брана и поговорит с Бринденом не только о Крастере, но и о Стылом береге. Если Ледовый залив схватится, то Иные и вихты прорвутся через Медвежий остров в Темнолесье и далее, то нам несдобровать. Весьма вероятно, что у Иных не было никакого оружия для борьбы с драконами, они все-таки появились раньше, чем драконы в Вестеросе, и Иные вооружались только против людей, Детей леса и великанов, но все равно трех маленьких драконов не хватит для создания сплошной полыньи в море, и, тем более, для борьбы с вихтами на просторах Севера и даже одного Стылого берега. Может быть, использовать моржовых людей, чтобы вывести со Стылого берега всех оленей и местных ездовых собак, хотя они слишком велики и свирепы. Непонятно, где их держать, к тому же без моржей и тюленей этих собак и прокормить-то не удастся.

У Джона возникло ощущение, что все хорошее остается позади, он упорно давил в себе это ощущение, убеждал себя, что еще ничего не случилось, но не мог от него избавиться. Сперва он, бастард, вместо скромного брата Ночного дозора оказывается могущественным королем, выигрывает все войны и становится мужем трех красивых женщин. Его королевство, включая в него залив Драконов, превосходит по размеру древнюю Валирию и завоевания Эйгона I, всех сильных врагов он смог победить и превратить в своих подданных, а оставшиеся внутренние враги и недоброжелатели, Фреи, Флоренты, многие западные лорды и бывшие работорговцы, слишком слабы, чтобы с ним воевать.

Но затем те трещины, которые он ловко обходил или второпях скреплял тонкими нитями на своем пути, вдруг разрастаются, и построенное им здание трещит, кренится, с потолка падают куски извести и большие камни. Еще немного, и от наскоро возведенной постройки, сверкающей своим великолепием, останутся одни руины, как и от всего Вестероса. В этом есть своя справедливость, не должно одному человеку так везти, Боги сделали самый богатый подарок, который могли, но оказывается, что не навсегда, период удач закончился, теперь его ждет такой же резкий спуск вниз. Или он, купаясь в удаче, забывал о том, что за все платить, и небрежно проходил мимо тех мест, где надо было задержаться, прежде всего он заставил Рида ждать его полгода. Полгода, потерянных для борьбы с застенной нечистью. И еще непонимание, насколько велики возможности древовидцев, насколько Кровавый ворон честен и что делать со Стылым берегом. И разочарование в Ночном дозоре, о котором Джон так заботился.