Четыре способа убить систему (гет)

Жизнь семьи Поттеров изменилась до неузнаваемости. Их дом превратился в невидимую крепость, а они сами — в её добровольных пленников. Пока ситуация с пророчеством оставалась неопределённой, и не было ясно, ищет ли Волдеморт младенца или ещё нет, Джеймс мог работать в Ордене — исчезновение с фронта могло бы вызвать подозрения. Лили же стали запрещать покидать территорию двора.

Первые дни она даже радовалась этому вынужденному заточению, видя в нём гарантию безопасности дочери. Но вскоре однообразие начало сводить ее с ума. Поэтому Мародеры по очереди приходили к ней чтобы отвлекать ее, и развлекать Эмму. Лили всегда была счастлива гостям.

Сириус, в свою очередь, старался не отходить от Джеймса ни на шаг во время заданий. Он неизменно провожал его до самого порога дома, будто в любой момент, из-за угла выпрыгнет Волдеморт и тут же убьет его. Он чувствовал себя личным телохранителем всей его семьи — и это стало его новой ролью.

Как-то вечером Сириус с Ремусом вернулись домой после дежурства, когда Джона еще не было дома. Они были ужасно уставшими и вымотанными.

— Кофе или виски? — хрипло спросил Сириус, заходя на кухню. И тут же замолк. — Так... это еще что такое?

Его взгляд упал на письмо, одиноко лежавшее у окна. Это сразу вызвало подозрение — конверт не был похож на те, что обычно присылала Лили, а больше никто не знал его нового адреса.

— О боже, — поморщился Ремус, бросив взгляд на конверт. — У меня со школы аллергия на такие письма…

— Ага, понимаю, — усмехнулся Сириус, медленно поворачивая конверт в руках.

Он ещё немного подержал его, словно взвешивая все «за» и «против», затем осторожно вскрыл. Почерк на внутреннем листе был до боли знакомым. Сириус почти машинально отбросил письмо в сторону, колеблясь, стоит ли читать.

— Что там? — осторожно переспросил Ремус.

— От Регулуса… — Сириус прикусил губу. — Даже не знаю… надо ли узнавать что в нем.

— Всё равно прочитаешь, — махнул рукой Ремус.

Сириус молча кивнул. Ему стало интересно, что такого могло случиться, что Регулус вдруг решил написать ему. Он снова взял темный пергамент в руку и развернул его.

«Сириус, не сжигай это письмо сразу же, очень тебя прошу.

Мне очень важно, чтобы ты прочел это. Думаю, это моя прощальная записка, которую я посвящаю именно тебе. Знаешь, почему?.. Ты был прав с самого начала, практически во всем.

Я не жду, что ты сможешь когда-нибудь простить меня, но все же очень хочу извиниться перед тобой. Я ничего не говорил родителям тогда, в школе. Но именно я сказал Беллатрисе, что твоя жена беременна. Я мог бы не говорить об этом сейчас, чтобы ты не так сильно меня ненавидел... Но хочется быть до конца честным. Когда она вернулась домой и начала рассказывать, что она делала с вами... с твоей беременной женой... мне стало так плохо, словно это я лично пытал тебя и ее. И мне стало отвратительно от них всех. От Беллатрисы, Малфоя, даже от нашей матери. Я словно за несколько минут понял, почему ты так вел себя все эти годы.

Я понял, что единственный человек, которого я любил за всю свою жизнь — это ты. И я предал тебя, и не один раз, пока старался доказать всем вокруг, что я чего-то стою. Я не хотел опозорить нашу семью, и из кожи вон лез, чтобы им казалось, что я лучше тебя во всем.

Но теперь я прекрасно вижу, что я вообще ничего из себя не представляю. Просто глупый ребенок, как ты всегда и говорил. И все те матерные слова, которыми ты меня обзывал, были вполне оправданы. Но еще не поздно что-то исправить, Сириус... Я верю в это. И именно поэтому я прощаюсь с тобой навсегда. Когда-нибудь, возможно, ты поймешь, зачем это было нужно. Я узнал кое-что важное о Волдеморте и теперь постараюсь помешать ему, чего бы мне это ни стоило.

Вы победите в этой войне, я верю в это.

Прости меня за все, Сириус... Прости. Я самый ужасный брат, а ты самый лучший. Я люблю тебя. Прощай.

Регулус Блэк».

Сириус медленно, почти машинально поднял взгляд от бумаги. Пальцы его вновь сжали пергамент, и он снова перечитал строчки, выведенные дрожащей, неуверенной рукой, будто не веря собственным глазам.

— Идиот... — прошептал он, прикрывая лицо ладонью. Голос его сорвался, став тихим и хриплым.

— Что-то случилось? — напряженно спросил Ремус.

— О да, — Сириус сглотнул ком, подступивший к горлу, и протянул письмо Рему. — Суицид — это у нас, оказывается, семейная традиция...

Ремус принялся внимательно читать, и с каждой строчкой его лицо становилось все бледнее.

Сириус даже боялся представить, что именно совершил Регулус, но сердце его словно снова раскололось на части. Письмо было написано неделю назад. Он с ужасом осознал, что его брата уже нет в живых. Не находя себе места, Сириус начал метаться по комнате, пытаясь осмыслить произошедшее и понять, что делать дальше.

— Мне нужно идти, — хрипло выдохнул он наконец, останавливаясь посреди кухни. — Рем, проследи, чтобы Джон вернулся домой к девяти. Если его не будет, сходи на футбольное поле за его школой, пожалуйста.

— Да, конечно, — кивнул Ремус, все еще не оправившийся после прочтения. — Сириус...

— Не надо, — резко покачал головой Сириус. — Все... нормально.

Схватив на лету мантию, он выскочил из дома и тут же трансгрессировал на площадь Гриммо. Всё здесь осталось точно таким же, каким было несколько лет назад. Дома, построенные вплотную друг к другу, почти не пропускали дневной свет, окутывая улицу вечными сумерками. Сириус уверенно взбежал по знакомым ступеням и открыл проход в дом. Он замер на пороге, осматриваясь. Казалось, внутри стало еще мрачнее и безжизненнее.

— Есть кто-нибудь? — осторожно спросил он, проходя в гостиную.

— Хозяин Сириус, — проскрипел Критчер, появляясь из-за угла словно тень. — Что вам угодно?

— Критчер... Где все? — удивленно спросил Сириус, окидывая взглядом пустынную, запыленную гостиную.

— Тут больше никого не осталось, — грустно пробормотал домовик, опуская голову.

— В смысле? А эти? Ну, в смысле, родители?

— Господин скончался через год после вашего побега из дома, — явно сдерживая слёзы, проговорил Критчер. — А госпожа несколько дней назад, когда узнала, что хозяин Регулус погиб.

— Регулус... Критчер, ты знаешь, что с ним случилось? — хрипло спросил Сириус, опускаясь на колени рядом с эльфом, чтобы быть с ним на одном уровне.

— Хозяин Регулус хороший волшебник... — вздохнул Критчер.

Сириус заметил, что эльф отводит взгляд, словно пытается что-то скрыть.

— Критчер, скажи мне, что с ним стало, — настойчиво, почти угрожающе проговорил он.

— Хозяин Регулус не велел рассказывать об этом никому, — испуганно замотал головой домовик. — Вы можете начинать бить меня, хозяин Сириус, я ничего не скажу.

— Бить? — Сириус скривился. — Издеваешься что ли? Я никогда не бил тебя. Скажи... Он погиб за свет, да?

— Да. Хозяин Регулус самый светлый и смелый волшебник, — гордо выдохнул Критчер, стирая слёзы грязной наволочкой.

— Наверное... — задумчиво проговорил Сириус, медленно поднимаясь с колен. — Мне жаль, что всё так вышло. Ты ведь любил это семейство.

— Хозяин Сириус не собирается приводить в этот дом своих мерзких грязнокровок? — с опаской спросил эльф.

— О, ну вот я и почувствовал, что нахожусь у себя дома, — с горькой усмешкой закатил глаза Сириус. — С какого перепугу мне кого-то сюда приводить, если я сюда никогда не вернусь?

— Этот дом теперь ваш, хозяин Сириус, — склонив голову, почтительно объяснил Критчер. — Вы последний из рода Блэк, кто остался в живых.

— Последний?.. Ну да, логично, — безразлично кивнул Сириус. — Так, ну этот дом мне даром не нужен, так что можешь отрываться тут в одиночестве. Держу пари, ты ужасно разочарован, что именно я теперь твой хозяин... Хочешь, дам тебе носок и иди на все четыре стороны?

— Нет! — испуганно вскрикнул Критчер. — За что, хозяин Блэк!? Я живу, чтобы служить благородному роду Блэк!

— Ну да, я забыл уже. Но рода больше нет.

— Что вы прикажете мне?

— Где похоронен Регулус? Мне нужно туда, — тихо, но твёрдо произнёс Сириус.

— Тела хозяина Регулуса нет в земле, — печально ответил домовик, опуская голову. — Но я сделал для него могилу...

— А где его тело? — нахмурился Сириус, чувствуя, как в груди снова сжимается холодный ком.

— Его... нет, — явно стараясь не смотреть на него, пробормотал Критчер.

— Ладно, я не буду вникать, — мрачно кивнул Сириус, понимая, что от эльфа ничего больше не добиться. — Отправь меня к его могиле.

Критчер тут же схватил его за руку и трансгрессировал. Они оказались на тихом кладбище, где среди старых памятников стояли три новых. Имя Регулуса было высечено на центральном. Эльф почтительно отошёл подальше, а Сириус сделал неуверенный шаг к могиле брата и тяжело вздохнул.

— Так... Ну что я могу сказать тебе, — негромко начал он, глядя на чёрный памятник в готическом стиле. — Я тебя предупреждал, что всё кончится именно так, братец... Ты должен был включить свой мозг раньше. Но, что уж теперь... Я рад, что ты всё-таки всё понял. И не важно, сколько боли ты мне причинил... Я прощаю тебя. Если бы ты не поменял сторону, думаю, я бы сам убил тебя. Но так как ты всё-таки сделал правильный выбор... Покойся с миром, брат.

Потом он повернулся к памятнику матери и наклонил голову набок, пытаясь подобрать слова.

— А вы, женщина, думаю, находитесь в аду... Но вам тоже всего хорошего, — наконец произнёс он хмуро и отошёл от могил.

Сириус уже направился по тропинке к выходу, но тут заметил, как Критчер, старательно избегая его взгляда, несёт корявый букет полевых цветов к могиле его матери. Он только молча закатил глаза, резко отвернулся, отошёл подальше за деревья и, не оглядываясь, трансгрессировал прочь.

* * *

— Я что-то даже поверить не могу, что именно Регулус рассказал Беллатрисе о том, что Эмма беременна, — в ужасе протянул Джеймс, проводя рукой по лицу.

— Да... Я не ожидал от него такого, — безразлично покачал головой Сириус. — И я... обещал ей, что когда-нибудь помирюсь с Регулусом. Она меня почти убедила. Мне... хотелось, чтобы он снова стал моим братом.

Они сидели в гостиной дома Поттеров, уставшие и мрачные, погружённые в тяжёлые мысли.

— Да хорошо, что не успел помириться, — резко выдохнул Джеймс. — Жаль, что он уже мёртв. Я бы его сам убить готов! Прости...

— Ой, не извиняйся, я бы и сам его прибил, — отозвался Сириус. — Я уже... ничего не понимаю. Но в любом случае, никого из этого гнилого семейства не осталось... И всё это позади.

— Ну да... — Джеймс смотрел на него пристально, изучающе.

— Где Эмма? — спросил Сириус, пытаясь сменить тему.

— Вот она, — гордо сказал Джеймс, показывая на пол.

Сириус опустил взгляд и застыл в немом восторге. Девочка уверенно ползла к нему на четвереньках.

— Она уже не падает, когда ползает! — в восторге воскликнул Сириус. — Иди сюда скорее!

Он тут же подхватил её на руки, а девочка тут же заулыбалась и принялась хлопать ладошкой ему по лицу.

— Да, спасибо, Эм... — он поморщился от боли. — Я тоже рад тебя видеть.

— Сириус, а ты вообще как чувствуешь себя? — спросил Джеймс с лёгким подозрением.

— Всё в порядке, — уверенно ответил тот.

— Да? Ты только пару дней назад узнал, что вся твоя семья мёртва...

— Джим, я пережил смерть своей настоящей семьи, — сухо проговорил он. — Думаешь, так сложно смириться со смертью людей, которые виноваты в том, что произошло с ней? Вообще нет. Да, мне жаль Регулуса... Но он, фактически, совершил самоубийство. Мне убиваться прикажешь из-за этого идиота? Он сам виноват во всём от начала и до конца.

— Ну да, это факт, — пожал плечами Джеймс. — Просто меня пугает, насколько ты хладнокровно теперь относишься к потерям...

— А ты не бойся, — уверенно сказал Сириус. — Если ты помрёшь, я запрусь в ванной и вскрою себе вены.

— Честно?

— Честно. Зачем мне жизнь без тебя, Поттер?

— Правильный ответ! — радостно воскликнул Джеймс.

— Я соболезную себе, потому что не слышала начало этого диалога, — с наигранной опаской проговорила Лили, выходя с кухни. — Вы опять признаётесь друг другу в любви?

— Да, — кивнул Джеймс. — Странно, что ты до сих пор удивляешься этому...

— Слушай, Сириус, мне очень жаль, что это случилось с твоим братом, — вздохнула Лили, переходя на серьёзный тон.

— Не надо, Лилс...

— Сиус! — вдруг вскрикнула Эмма, хватая его за прядь волос.

Все застыли на месте, переглядываясь в немом восторге.

— Это... Её первое слово, — слабо проговорила Лили, прикрывая лицо руками.

— Вот это её первое слово!? — в ужасе вскрикнул Джеймс. — Какого чёрта!? Эмма, скажи «папа»!

— Это так мило, — не обращая внимания на Джеймса, проговорил Сириус, не отрывая взгляда от девочки.

— Господи, мне надо записать это в дневник, — со слезами на глазах проговорила Лили и бросилась на второй этаж.

— Дай мне её, — обиженно сказал Джеймс. — Эм, я твой папа, так что ты должна сказать: «папа»... Это ведь проще, чем Сириус, да?

— Сиус, — с безмятежной улыбкой повторила Эмма, внимательно глядя на отца.

— Что? — Джеймс скривился. — Нет... Я не Сириус!

— Сиус!

— Ты ещё миллион раз повтори моё имя, — закатил глаза Сириус, забирая девочку у него из рук. — Тогда она точно поймёт, что тебя надо называть папой. Твой папа — олень, Эм. Учи сразу это, хорошо?

— Сиус, — с довольным видом сказала она, дергая его за волосы.

— Ты моя хорошая... — умилённо протянул Сириус. — Твой папа сейчас заплачет. Пошли к твоей маме, да? Пусть она ещё послушает, как круто ты говоришь своё первое слово...

— Эй! Стойте!

Джеймс бросился за ними вверх по лестнице.

* * *

Ремусу, Сириусу и Джону нравилось жить втроём, но всё свободное время они старались проводить в доме у Джеймса, где было шумно, тепло и не так тоскливо.

Как-то зимним вечером Сириус вернулся домой с дежурства. Он с лёгкой усталостью сбросил мантию и со скучающим видом осмотрел коридор, украшенный к Рождеству, которое они в этом году так и не отметили из-за сумасшедшего графика.

На кухне за столом сидел Ремус, разложив перед собой какие-то рукописные листы пергамента и большую книгу в кожаном переплёте ручной работы. Он выглядел глубоко задумчивым и слегка растерянным.

— Что-то случилось? — осторожно спросил Сириус, подходя ближе.

— Да... Ты знаешь, я наконец-то понял, что такое фанфик, — поднимая на него взгляд, проговорил Ремус.

— О... — Сириус понимающе кивнул. — Ну да, у меня было такое же лицо, когда я читал этот шедевр...

— И ещё я кое-что понял из прошлого... — задумчиво протянул Ремус. — Когда-то Мери спросила у меня, не спал ли я с тобой. Видимо, она читала это произведение. Как Эмма только додумалась написать такое!?

— Тебя-то что не устраивает? Ты хотя бы актив, — скривился Сириус. — Но я знаю, когда она это придумала... На втором курсе, когда ты ей нравился, она сказала Марлин, что ты гей. И Марлин с Лили нарисовали постер с нами с тобой и повесили его в гостиной. Ты не видел, потому что тебя отвлекали, пока я это оттирал. Ну и, насколько я понял, она вдохновилась этим постером.

— Сказала, что я гей? — поморщился Ремус. — С какого перепуга?

— Ну... Марлин хотела тебя поцеловать, назло мне... — попробовал объяснить Сириус. — А Эмма не хотела, чтобы она тебя целовала... Ну, насколько я помню. Эти детские интриги уже не особенно умещаются в голове.

— Прекрасно... — растерянно пробормотал Ремус, собирая пергамент в аккуратную стопку. — Так, ну и сколько народу это читало? Это только я не читал?

— Я не знаю! Не я же это писал. И вообще, пойдём уже к Джиму...

— Всем привет! — в дом вошёл Джон, скидывая рюкзак. — Школа — полный отстой. Бродяга, наколдуй мне справку о том, что я болею следующую неделю, пожалуйста.

— Болезнь придумай только, — махнул рукой Сириус.

— Хорошо.

— Что? Джон, ты не можешь прогулять целую неделю, — нахмурился Ремус, мгновенно переключившись на воспитательный тон.

— Почему? — протянул мальчик. — У меня нормальная успеваемость. Я не хочу вставать каждое утро в такую рань.

— Давайте договоримся: три дня выходных, — закатил глаза Сириус. — Так всех устраивает? Все, Джим нас уже ждёт. Джон, ты с нами?

— Да. Сейчас пять секунд — и соберусь.

Джон убежал в комнату, а Ремус тут же поднял укоризненный взгляд на друга.

— Не, не, не! Даже не смотри на меня так, — покачал головой Сириус. — Я не могу ничего запрещать этому ребёнку. Я его люблю. Он умнее меня, так что пусть спокойно прогуливает. Это никак не отразится на его будущем, будь уверен. Мы все закончили школу на отлично с минимальной посещаемостью.

— Это неправильно, — строго сказал Ремус. — Ты ведь его единственный родственник... Тебе надо направлять его на правильный путь.

— Каким образом? — скривился Сириус. — Я сам-то ничего из себя не представляю. И как мне указывать, как жить, человеку, который из-за меня остался сиротой? Нет уж. Ему скорее нужен друг, чем строгий взрослый. Все, валим отсюда.

Вскоре ребята добрались до дома Джеймса, прошли через невидимый барьер и открыли дверь. Внутри царила уютная после рождественская атмосфера — всё вокруг было украшено гирляндами и омелой. Лили выбежала к ним навстречу со счастливой улыбкой и принялась обнимать всех по очереди.

— Всем привет! — радостно крикнул Джеймс, тоже подбегая к ним.

— Джим, мы не виделись с тобой часа четыре, — усмехнулся Ремус.

— Плевать, я уже соскучился!

— Где Эмма? — тут же спросил Сириус, оглядываясь по сторонам. — О! Вот она! Иди сюда.

— Сиус! — завизжала девочка, подползая к нему на огромной скорости.

— Какое трогательное воссоединение, — закатил глаза Джеймс.

— Да ладно тебе! Посмотри, какие они милые, — улыбнулась Лили. — Проходите уже. Как вам живётся?

— Круто, — уверенно сказал Джон. — Теперь хоть кто-то готовит нормальную еду.

— Эй! Я думал, что ты любишь пиццу, — обиженно протянул Сириус.

— Все честно, Бродяга, — с видом победителя сказал Джеймс. — Ты отнял мою дочь, а Рем заберет твоего Джона.

— Нет! — Сириус замотал головой, прижимая к себе Джона. — Все дети принадлежат мне. Мы с ними любим друг друга. Да ведь?

— Да! — хором, с одинаковыми улыбками, крикнули Джон с Эммой.

— А эта прекрасная леди уже говорит другие слова? — с интересом спросил Сириус, поднимая девочку над головой, отчего она залилась счастливым смехом.

— Да! Ей уже скоро девять месяцев, она вовсю болтает, — улыбнулась Лили. — Эм, скажи "мама".

Девочка внимательно посмотрела на нее, но замотала головой в разные стороны и снова засмеялась.

— Не так уж я теперь и рада тебя видеть, Сириус, — скрещивая руки на груди, с преувеличенной обидой проговорила Лили. — Эм, мама на тебя обиделась.

— Ну наконец-то кто-то меня понял, — закатил глаза Джеймс.

— Ладно, будем запоздало отмечать Рождество, да? — улыбнулась Лили, меняя тему. — Эмма еще не знает, что это за праздник, потому что вы все во время него были на дежурстве...

— Прошло уже две недели с Рождества, — усмехнулся Сириус. — Реально, просто представим, что у нас сегодня праздник?

— Ну а кто нам помешает? — широко улыбнулся Джеймс, зажигая бенгальский огонек. — С Рождеством!

— С Рождеством! — отозвались остальные.

— Еще Алиса придет сегодня, — сказала Лили, когда они уселись в уютном кругу у камина.

— С Невиллом? — прищурился Сириус.

— Да, конечно, — улыбнулась Лили.

— Прекрасно. В коллекцию тебе, Сириус, — усмехнулся Джеймс. — Эмма, иди к папе.

— Папа... Сиус! — радостно воскликнула девочка, крепче обнимая крестного за шею.

— Оу... Эм, не произноси эти слова рядом, пожалуйста... — проговорил Сириус, виновато глядя на Джеймса.

— Ты живым отсюда не уйдешь, — протянул Ремус, давясь смехом.

— Так, ну, что нового? — спросила Лили, кладя голову на плечо Джеймса и оглядывая друзей. — Вы выглядите очень уставшими.

— Потому что так и есть, — глубоко вздохнул Сириус, откидываясь на спинку кресла. — Но, несмотря на это, Рем успевает еще и читать...

— Спасибо, что напомнил, — кивнул Ремус, скрестив руки на груди. — Так, мне жизненно важно знать, кто из вас читал произведение под названием «Чёрная луна»?

— Ого! Господи, Рем и начерта ты это прочитал? — подавилась смехом Лили. — Эмма говорила, что если ты прочитаешь ЭТО когда-либо, то она вскроет себе вены...

— А какого чёрта, она только его нервы берегла? — прищурился Сириус. — Меня-то это силой заставляли читать...

— То есть вы все это читали!? — воскликнул Ремус. — Это дискриминация!

— Не, Рем, просто ты такой впечатлительный, — опуская взгляд, проговорил Джеймс. — И Браун закончила этот фанфик только к шестому курсу, когда ты начал мутить с Мери... И мы не хотели...

— Вы? — с подозрением спросил Сириус. — Джим, а ты ничего не хочешь нам рассказать?..

— Хорошо... — Джеймс прикусил губу. — Да! Да, мы с Браун придумывали это вместе.

— Чего!? — вскрикнул Ремус. — Ты издеваешься что ли? Ладно она... Но ты-то пацан. Ты вообще помнишь, что там написано?

— Наизусть знаю... — виновато протянул Джеймс.

— О Мерлин, — с отвращением протянул Сириус. — Ты... И ты вот нас ещё извращенцами называл?

— Если тебя это утешит, то мы почти всё брали из ваших с ней отношений, — пожал плечами Джеймс.

— А почему я там тогда... — Сириус подбирал слова. — Как бы выразиться при детях... Не в роли парня?

— Ну... — Джеймс почесал затылок. — Мы решили, что будет скучно, если ты и в жизни и в книжке будешь одинаковым.

— Ну спасибо... — поморщился Сириус.

— Так, и кто это ещё читал? — спросил Ремус, всё ещё не веря услышанному.

— Ну не много, — неуверенно сказал Джеймс. — Алиса, Мери... А, Марлин. Ну мы хотели, чтобы она не ревновала Сириуса больше. С профессором Олдриджем мы это вместе придумывали... Так... Профессор Слизнорт ещё...

— Что!? — вскрикнул Ремус, прикрывая рот руками. — Джим... Профессор Слизнорт?

— А что ты на меня-то орешь? — Джеймс пятился назад, поднимая руки в защитном жесте. — Думаешь, это моя инициатива была? Это Браун фанатела от Слизнорта... А я относил это профессору Макгонагалл. Она сказала, кстати, что ей понравилось!

— Ей... сейчас очень повезло, что она успела погибнуть, — раздражённо проговорил Ремус, проводя рукой по лицу.

— А, Доркас тоже читала, — вдруг вспомнил Джеймс.

— Прекрасно! — с несчастным видом воскликнул Ремус.

— А что, по-моему, очень мило, — улыбнулась Лили, пытаясь разрядить обстановку. — Такая трогательная, трагичная любовь...

— Спасибо, Лилс, — скривился Сириус. — Я в шоке, что Джим тоже придумывал это!

— Мне нравится эта книжка, — уверенно сказал Джон. — Там в конце никто не умер.

— Ну вообще-то мы хотели, чтобы Сириус умер от спида... — мечтательно протянул Джеймс.

— Спасибо!

— А что? Ты в этой книжке, после того как вы расстались с Ремом всего на неделю, успел переспать с тремя бабами, десятью мужиками и даже с собакой!

— Джеймс... — с отвращением протянул Сириус. — Пожалуйста, остановись. По сравнению с тобой и с... ней... Мы с Ремом просто святые, понятно? Мне бы такое в голову никогда не пришло! С собакой!? Я не помню там ничего про собаку!

— Ну ты же в собаку превращаешься, — виновато пожал плечами Джеймс. — Что такого?

— Знаешь что, я напишу про тебя фанфик! — уверенно заявил Сириус. — Ты у меня так всю фауну вселенной трахнешь. А лучше она тебя! Какой кошмар...

— Я тебе помогу, — кивнул Ремус. — Больше эту муть никто не читал?

— Ну, ещё Вилли, конечно, — кивнул Джеймс. — Он был нашим редактором, но клялся на крови, что никому не скажет про то, что мы с ним к этому причастны. Чтобы если Рем всё-таки это прочитает, он убил только Эмму.

— Ну всё, хватит уже про них всех напоминать, — вздохнул Сириус, прижимая к себе крестницу, которая наблюдала за ними с живым интересом.

— Думаю, они сейчас смеются, глядя на нас, — тихо сказал Джеймс, обнимая свои колени. — Знаешь, Сириус, ты совсем не прав, когда не хочешь даже её имени произносить. Мы были неразлучны с одиннадцати лет! Давайте посвятим этот вечер счастливым воспоминаниям. Ведь столько лет подряд всё было так хорошо...

— Джим, не надо, — осторожно сказал Ремус. — Нам же всем будет плохо...

— И что? Мне кажется, что Браун обидно, что мы решили полностью вычеркнуть её из своего общения, — почти шёпотом, незаметно стирая слезы с глаз, проговорил Джеймс. — Мы даже почти не произносим её имя!

— Возможно, ты прав, — задумчиво сказал Сириус. — Но это слишком сложно.

— Мне не сложно, — тихо сказал Джеймс. — Она долгие годы была единственной девчонкой, которая соглашалась со мной общаться! Я вообще думал в какой-то момент, что мы клоны. Я так по ней скучаю...

— Эй, ты чего творишь? — растерянно спросил Джон. — Плакать нельзя!

— Конечно можно, — мягко вздохнула Лили, обнимая мальчика за плечи. — Иногда это даже нужно.

Джеймс махнул палочкой, и со второго этажа к ним плавно прилетела целая вереница рисунков и фотографий. Они сами собой разложились по полу перед ребятами, образуя живую ленту памяти. Все молча рассматривали их с замиранием сердца — там были запечатлены самые разные, самые счастливые моменты их жизни.

Сириус и Ремус старались казаться спокойными, перебирая фотографии с грустными, но тёплыми улыбками, а Джеймс, Лили и Джон не могли сдержать слёз.

— Весёлого Рождества! — в гостиную внеслась Алиса с сыном на руках и застыла на пороге, с удивлением рассматривая заплаканные лица друзей. — Господи... Ещё что-то случилось?

— Нет, всё в порядке, — тут же сказал Сириус, вставая на ноги и беря Эмму поудобнее. — Смотри, к тебе пришёл твой первый друг примерно твоего возраста!

— Привет, — улыбнулась Алиса девочке. — Какая Эмма уже большая...

Все начали здороваться с Алисой и постепенно переключаться на более лёгкие темы, а Сириус присел возле ёлки, по-прежнему обнимая Эмму.

— Действительно... Ты уже такая взрослая, — растерянно улыбнулся он. — А когда ты будешь ходить? Хочешь попробовать?

— Да, — тихо сказала она, внимательно глядя ему в глаза.

— Хочешь? Ну давай.

Он осторожно поставил её на пол и взял за обе ручки, поддерживая.

— Ну что, ты уже умеешь стоять, молодец. Теперь иди.

Эмма посмотрела ему в глаза с беззаботной улыбкой и принялась быстро приседать и вставать, словно пыталась танцевать. Он смеялся, глядя на её забавные движения. И тут она неожиданно сделала первый неуверенный шаг ему навстречу и залилась счастливым, победным смехом.

— Молодец! — радостно воскликнул он. — Круто. Теперь давай я буду держать только за одну руку, хорошо?

— Хоошо, — серьёзно кивнула Эмма, сжимая его палец своей маленькой ручкой.

— Давай.

Через несколько минут девочка, отпустив его палец, без всякой опоры сделала три шага ему навстречу и растерянно остановилась, словно сама не понимая, что только что произошло.

— Ты самый лучший ребёнок на свете! — радостно сказал Сириус, подхватывая и прижимая её к себе.

Он тут же забыл всё, о чём целый вечер так старательно напоминал Джеймс. У него было полное ощущение, что для счастья ему нужна была только эта маленькая девочка, доверчиво обнявшая его за шею.

— Что она сделала? — с подозрением спросил Джеймс, подходя к ним.

— Она пошла, представляешь! — воскликнул Сириус, сияя от гордости.

— Чёрт! — в отчаянии вскрикнул Джеймс. — Я всё пропустил!

— Эм, давай ещё разок, пусть твой папа тоже посмотрит, — попросил Сириус.

— Папа Сиус! — взвизгнула Эмма.

— Нет. Другой твой папа... Вот этот, — Сириус быстро усадил Джеймса рядом с собой на пол.

— Папа! — воскликнула она.

— Ну наконец-то, — закатил глаза Джеймс, но не смог сдержать улыбки.

— Давай... — Сириус уверенно кивнул, глядя ей в глаза. — Сделай так ещё раз, хорошо?

— Да!

Эмма снова принялась за свой забавный танец на месте, а потом резко сделала три шага навстречу к Сириусу и снова обняла его.

— Господи... Она сделала первые шаги, — чуть не плача, проговорил Джеймс. — Мне даже не грустно, что это произошло с тобой, потому что это нереально круто! Я словно снова стал отцом!

— Тогда ты опять должен упасть в обморок, — напомнил Сириус.

— Я просто в шоке, — сухо проговорил Ремус, садясь рядом с ними. — Алиса тоже в красках помнит сюжет этого произведения!

— Конечно! Такое не забывается, — пожал плечами Джеймс, не отрывая восхищённого взгляда от дочери. — Эмма пошла!

— Нифига себе... Показывайте.

В итоге вся компания собралась вокруг них, затаив дыхание и с замиранием сердца наблюдая, как девочка делает свои первые неуверенные, но такие важные шаги.