Новелла об Янгчен (джен)

НА ЖИВЦА

— Знаю, про что вы думаете, — сказала она своей собравшейся команде. В убежище наступила ночь. Янгчен держала чашку чая рядом со своим лицом, как бы сильно ей не обжигало пальцы. — До приезда Царя Земли, Лорда Огня и вождя Племени Воды осталось без дня неделя. Чайси не будет столь же неосторожна, как Хэньше. Впятером по одному мы никак не сможем осмотреть всю территорию на предмет одного человека прежде, чем станет слишком поздно.

Команда выстроилась вокруг хлипкого стола, который они вытащили со склада. Карта Таку, над которой они склонились, была истыкана карандашом, и каждая пометка указывала на участок, откуда Тапа смог бы нанести катастрофический ущерб. Идеальных мест, чтобы спрятаться, оказалось чересчур много. Точек на карте было столько, словно она страдала от сыпи.

Успешно применить ту же тактику, что и в Бинь-Эре, казалось маловероятным. Мало того что Таку собой представлял более обширные и менее знакомые дебри, так и сам съезд был проблемой. Все торговцы усилили личную охрану, и теперь улицы переполнились магами, воинами и наёмниками — переростками всех мастей. Отличительное телосложение Тапы стало не таким уж отличительным.

— Мировых лидеров отшугнуть не вышло? — спросил Таягум.

— Нет, — она старалась не смотреть на Кавика. Он передал её мольбы о помощи Белому Лотосу, но ответа пока не последовало, а Фэйшань и главы других государств, если верить последним новостям, были уже в пути. — Я пыталась связаться с ними, как только могла, при этом не спровоцировав очередной международный инцидент невзначай. Мы сами по себе.

— Если с таким числом мы не можем обороняться, надо атаковать, — сказал Джуджинта.

— Именно, — она заметила, как слегка раздражённо надулся Кавик, когда она похвалила Джуджинту, но решила отложить эту тему на потом. — С нужными данными мы сможем сузить круг до той степени, которую потянем.

— При таких обстоятельствах выведать что-то у Чайси будет тяжко.

— А нам и не надо. Будем ждать, что она поступит по-умному, то бишь подготовит всё через посредника. Цзунду Иваши.

Если у этой женщины была хоть какая-то закономерность в тактике, которой можно было воспользоваться, так это уж точно её страсть водить своих коллег за нос.

— С её точки зрения, Иваши — идеальный агент. Он может организовать любую сделку в Таку, которая ей только понадобится. Также с ним она сможет потребовать что-либо с глазу на глаз, а не оставлять след из писем, ведущий прямо к ней.

Янгчен допила чай жадными глотками, расстилая боль по языку. Хотя у всех было по чашке, в свою она добавила листья того варева, которое пьют в Оазисе Духов. Даже если употреблять этот напиток вне рамок ритуала было не положено, он всё ещё был крепче обычного чая, а Аватару нужно было как можно больше энергии.

— А с нашей точки зрения, Иваши — более лёгкая мишень.

— Насколько лёгкая? — спросил Кавик.

Она поставила пустую чашку на загнутый уголок карты.

— Как закинуть мяч в незащищённое кольцо. Гарантирую.

— Цзунду Иваши питает страсть ко многому, — объяснила Янгчен своей команде. — Бои сверчков-цикад, пэньцзин, мореплавание. Особенно последнее. В этом году съезд запланирован на очень неудобное для него время. Ветер сейчас благоприятный для судоходства, и так бы Иваши проводил как можно больше времени в море. Последние несколько месяцев он на корабле даже ночует и выполняет те немногие из своих обязанностей.

— То есть любые важные документы будут в его маленьком, плавучем кабинете, — сказал Таягум.

— «Блаженство вечное» уж никак не маленький, но да. К концу каждого дня съезда Иваши в первую очередь отправится на вечерний круиз вдоль берега. А с ним и его охрана.

— Пробираемся на лодку перед вечерним круизом, — сказал Акуудан. — Звучит-таки просто.

— Просто, кабы не то, что в рабочие часы хорошего окошка нет. Учитывая распорядки техобслуживания и пополнения запасов, мы должны нанести удар после окончания ежедневной конференции, но прежде, чем сам Иваши доберётся до доков.

— И как давно ты готовилась объявить войну цзунду Таку? — спросил Кавик.

Бинь-Эр должен был стать лишь первым шагом на её пути против системы шан как таковой, но всё же Янгчен, мягко говоря, отклонилась от курса.

— Побеждает тот, кто вступает в игру первым. Ты вправду удивлён?

Он пожал плечами и покачал головой. Янгчен вернулась к тому, на чём остановилась.

— Как я и сказала… увлечения Иваши. Только одну вещь он любит больше мореплавания. То, что сможет удержать его от любимого корабля после целого дня скучных совещаний, — она прервалась и оглянулась. — Воробьиные кости.

Она ощутила, как интерес окружающих тут же возрос. В Джондури эта азартная игра была едва ли не национальным спортом.

— Иваши просто обожает воробьиные кости и может кому попало с ходу бросить вызов, если посчитает соперника достойным, — сказала она. — Я, к сожалению, не дотягиваю, по крайней мере, сама по себе.

Янгчен взболтнула остатки напитка, растворяя любые следы удачи, которая могла таиться в чаинках. Будущее нужно творить, а не предсказывать.

— Итак, кто же из вас четверых играет лучше всех?

* * *

Несколько часов спустя Янгчен и Кавик ускользнули из убежища и добрались до одного из главных проспектов Таку. По плану их день должен был начаться в официальной резиденции Аватара. Передвигаться по переулкам вдвоём было гораздо быстрее, чем в одиночку, ведь один мог приглядывать за тем, чего не видел другой.

Они расслабились, как только воздух наполнился гулом ночной жизни. Тёплый свет фонариков окрашивал стены международной зоны в приветливо янтарный цвет, в то время как звуки шинкования и обжарки, доносившиеся из ларьков с едой, перебивали оживлённые беседы прохожих. В одном уголке выстроились рядами театры теней. За бумажными ширмами актёры размахивали обрезками кожи, закреплёнными на ротанговых палочках, в то время как публика приветствовала или освистывала своих любимых героев из старых сказок.

Когда Кавик загрустил думая о своем одиночестве в команде, Янгчен схватила его за руку и потянула за собой. Оба широко ухмыльнулись друг другу. Они побежали, минуя хохочущие головы, оборачивающиеся на них, и добрались-таки до гостевого дома, где Аватар должна была жить до конца съезда. Шустрый вихрь поднял их к окну на втором этаже — официальному жилищу Янгчен. Трясущимися руками они открыли защёлку и вместе завалились внутрь.

Затем оба скрыли свои фальшивые улыбки и расползлись по разным углам. Маски были сброшены. Янгчен зажгла лампы магией огня и осмотрелась. Была там закрытая кровать с тремя бортами, а узоры, высеченные в древесине, напоминали прекрасные кружева в платье дворяночки. С потолка свисала курильница в форме лотоса, от которой помещение насыщалось сладким ароматом, а на туалетном столике лежало множество расчёсок. Янгчен фыркнула, как осознала: её поселили в номер для молодожёнов.

Кавик пальцами вдоль и поперёк исследовал стены на предмет скрытых щелей. Закончив обход, он вновь встал перед Янгчен.

— Чисто, — сказал он.

— То есть никакой мальчик на побегушках не выскочит вдруг и в заложники меня не возьмёт?

На фоне тех выражений лица, которые он изображал ранее, эта побледневшая гримаса была особенно расстроенной.

— Только если он не маг древесины.

Они оба стояли прижав руки к туловищу, не желая расслабляться.

— Завтра большой день, — сказала Янгчен. — Уверен, что Чайси тебя не узнает?

— Спрашивала уже.

— И спрашиваю снова. А то вдруг ты не хотел признаваться при остальных.

Можно было приказать ему выйти на свет, чтобы проверить его зрачки, пульс, румянец, но он казался ей таким тоненьким и неуверенным, как тени из уличного театра, вольные двигаться лишь в одном измерении. Любой неверный толчок мог окончательно сломить его.

— На деле ты спрашиваешь, сдал ли меня мой брат? Спалил ли он меня? — когда она задала Кавику этот вопрос тогда в убежище, ответ занял у него меньше времени. — Мой ответ — нет. Нет ему с этого выгоды.

Благодаря тому, что в последний момент он всё-таки признался, она узнала, что конкретно произошло в Джондури. Каляан поспособствовал принятию Кавика в организацию Чайси, а потом отправил его целым и невредимым домой, в Бинь-Эр, под прикрытием. В каком-то смысле он заботился о братике не меньше, чем о самом себе.

Янгчен была довольна ответом настолько, насколько позволяли обстоятельства. Но затем Кавик закрыл свои показания одним ненужным штампом.

— Я Каляану семья, — сказал он. — Его кровь. Он бы с моей жизнью не игрался так, как ты.

«Думаешь, мы тут в игры играем? — хотела прорычать она. — Так значит?». Но в его словах был смысл. Служба Кавика никогда не была добровольной. В Бинь-Эре их переговоры прошли путь от шантажа до соглашения. Утверждение, что она не знала, какой опасной будет миссия в Джондури, делало Янгчен либо тираном, либо неумёхой. А по факту и тем и другим.

Из эпохи в эпоху компаньоны были готовы пожертвовать чем угодно ради своих Аватаров.Кавик же ей досаждал. Как много в действительности она могла просить от него? Как далеко могла завести его во имя службы, чтобы её саму потом совесть не мучила?

Выхода не было, ведь их судьбы уже переплелись. Хотела бы она не быть столь резкой с ним тогда в Бинь-Эре, когда их пути разошлись. Ей понравилось тыкать ему в лицо клеймом «ценности», отрекаясь от его искреннего приятельства, но этот выплеск того не стоил. Небольшое помилование сделало бы всё намного проще. Кавик бы отдавал себя делу по своей воле, как преданный друг, а Янгчен бы отвечала на это милостью. Вместо этого они разошлись и тем самым всё усложнили.

— Иди спать первой, думаю, — сказал он. — Те, кем ты становишься… Лучше бы им было с кем поговорить.

Янгчен опомнилась. Точно. Тот узкий круг лиц, основанный Джецун и монахинями Западного Храма, теперь расширился и до Кавика. Где-то внутри должен был таиться гнев на чужака, пред которым раскрылась её уязвимость, но отыскать его она не смогла. Кавик прошёл ту проверку, которую Аюнерак не удалось.

— Точно не хочешь прилечь на минутку? — спросила она.

Его взгляд метнулся к кровати, ведь больше нигде, кроме как на полу, отдохнуть нельзя было.

— Всё нормально... будет.

Он подошёл к письменному столу в углу комнаты, умостился на стуле, а затем перерыл выдвижные шкафчики в поисках карандаша и бумаги.

— Мне нужно кое-что подсчитать, а то мало ли что я подзабыл. В Таку играют по правилам Омашу, уверена?

— Иваши — да. Он оттуда родом.

— Отлично, — он упёрто не отводил глаз от поверхности стола. — Спокойной ночи, Аватар.

Янгчен ещё немного постояла. Она не могла сказать, чего именно ждала, или зачем ей было пялиться на его макушку. Так что она пошла к кровати. Скрывшись за обтёсанным заслоном, она скинула с себя верхнюю одежду, оставаясь в шелковом нижнем белье, залезла под одеяло и закрыла глаза.

В комнате слышалось лишь царапанье карандаша о бумагу. По тому, как он скользил по листу, она могла сказать, что рука у Кавика двигалась плавно и уверенно. Нежный скрежет заткнул ей уши, словно мягкие хлопковые беруши. Ей бы понравилось и дальше лежать, слушать, как он трудится, но прежде, чем это осознала, Янгчен вдруг уснула.

* * *

— Аватар, завтрак! — утреннюю тишину пронзил весёлый голосок горничной. Не дожидаясь ответа, она ворвалась в комнату. — Аватар, я… Ох ты ж…

Янгчен вскочила с кровати. Одеяла спали с ее плеч, шелковое белье на тонких бретельках соскользнуло, раскрывая её наготу. Тут проснулся и Кавик, чуть не свалившись со стула, в котором он всю ночь и провёл. От увиденного и с перепугу одновременно. Смутился. На нём-то одежда была, но это не отменяло того факта, что некий господин провёл всю ночь с Аватаром в её покоях.

Янгчен мигом завернулась в одеяла, как в своеобразную мантию, и подоспела к горничной, выталкивая её обратно из комнаты. С подноса между ними поднимался аромат тёплой каши, подслащённой горным мёдом.

— Госпожа… Прошу прощения. Ещё раз, как вас зовут?

— Гуаба, — низенькая горничная, даже не скрывая этого, пыталась выглянуть из-за плеча Янгчен. «Из какого он народа? Красивый?»

— Госпожа Гуаба, я знаю, как это выглядит, но уверяю вас: ничего неприличного. Господин Бома, мой привычный опекун, не смог покинуть Бинь-Эр, так что вместо себя послал своего внука Лио служить мне спутником. Нет, то есть… Да. Спутником.

У Воздушных Кочевников это слово применялось не так как у остальных народов, имея более глубокий сакральный смысл, Янгчен была уверена, что выразилась правильно. Гуаба кивнула, как она думала, не проявляя лишних эмоций.

— Мне принести ещё еды?

— Нет, спасибо.

— Подéлитесь тогда, — блеск в глазу горничной был острее солнечного луча, пронзающего занавески сквозь щели в них. Ложка ведь была всего одна.

Янгчен натужно улыбнулась.

— Прошу, будьте осмотрительны. Я бы не хотела, чтобы у моих высокопоставленных коллег сложилось неверное впечатление.

Она вырвала поднос у Гуабы из рук, развернулась и закрыла дверь спиной. Кавик к тому моменту пришёл в себя.

— Вкусно пахнет, — сказал он. — Она купилась?

Сплетни ходили всюду, но почему-то именно о прислуге сложился очерняющий стереотип насчёт них.

— Благодаря тем, кто видел нас на улице, и доброй госпоже Гуабе, у тебя есть надёжное прикрытие, — чем сильнее история позорит честь власть имущих, тем правдивее кажется. — Ну же, давай есть.

Горничная была бы разочарована, поскольку с участием ртов, посуды или их комбинаций далее не произошло ничего скандального. Янгчен и Кавик просто ели по очереди, между подходами передавая миску друг другу.

* * *

Последней преградой стоял герб Таку на дверях в зал совета. Янгчен подняла взгляд на плавучую гардению, покрытую бронзой, а затем, чуть выше, на башню с гонгом, что вонзалась в небеса. Не хотелось бы девушке знать, насколько же громок будет бой в такой близи.

— Ты готов? Ловить будем на живца...

Кавик подвернул сумку с бумагами себе подмышку и разогрел лицо ладонями, потирая свою кожу взад-вперёд.

— Пошли.

Она зазвонила в колокольчик на верёвочке всего раз, как тут плавучую гардению разделило пополам. Резкий скрип скользящих по полу стульев приветствовал входящих. Этикет деловым людям Таку был известен, так что они почтенно встали и без напоминаний. Они распределились на два крыла с длинным проходом между теми, ведущим к центру зала.

Десятки любопытствующих глаз обратились к Янгчен и Кавику.

— Вот сейчас бы, — прошептала она уголком своего рта. Может, он не выспался.

— Аватар, — объявил он, приняв на себя роль Бомы. — Повелительница Стихий. Мост между Людьми и Духами, — Янгчен хотела было подхватить, но он ещё не закончил. — Покровительница Бинь-Эра. Защитница Тиеньхайши. Благодетельница гор Тайхуа. Та, что лечит больных и заботится о голодающих.

С таким же успехом он мог вбросить и «капитана команды западных послушниц по аэроболу» между делом.

— Перебор.

— Я отдаю тебе должное, — прошептал он в ответ. Все собравшиеся, видные люди города, словно были замешаны в его розыгрыше, захлопали в ладоши. Этот звук был для неё чужеродным. Аплодируют в ответ на хорошую работу. Нуждающиеся не рукоплещут благодетелям, как и политики своим оппонентам.

Только она собралась ответить тем же, как Кавик прервал её:

— Ты молодец. Хоть на минуту заткнись и насладись этим.

Вдоль рядов они прошли к возвышению. Янгчен едва ли удавалось не закрывать лицо, когда взрослые мужчины и женщины при виде неё складывали ладони вместе, словно она поразила их своим вокалом. Где-то на полпути она осознала ещё одну странность: во взглядах этих людей не таились кинжалы. Шаны Таку были ничем не менее жадны, чем бинь-эрские, но, по крайней мере, пырнуть её под столом они не пытались. Насколько ей было известно.

Кавик всё наматывал кружочки ладонями, будто бы буквально зачерпывал всю похвалу из выси. «Она просто нечто, да ребят?». Её смущение ему было слаще, чем мёд на завтрак, судя по усмешке на лице.

— Ты за это ответишь, — пробормотала она.

— Конечно, как только ты...

Колкость зачахла у него на устах. Его лицо нахмурилось в почтении. Они добрались до конца зала. На возвышенности ждал длинный стол с четырьмя почётными местами. Три из которых уже были заняты.

Добрый старик Ашуна, цзунду Порт-Туугака, поднял руку в приветствии. Он лишь недавно оправился от затяжной болезни, оттого был закутан в меха, несмотря на жару, а пахло от него слегка медицинскими пластырями. В центре же был цзунду Иваши, сверкавший шелками Колау из его родного города. Его блестящая голова походила на яйцо, слишком большое, чтобы уместиться в гнезде.

А в дальнем конце стояла цзунду Чайси.

В ответ на то, как Янгчен уставилась на неё, правительница Джондури была расслаблена, почти безэмоциональна. Это напоминало аскетичную практику, когда гуру, скрестив ноги, сидели перед стеной часами, днями напролёт, созерцая природу пустоты. В случае Чайси же казалось, что первой моргнёт стена.

— Приветствую, Аватар! — сказал Иваши. — Или мне называть тебя цзунду? Последние несколько месяцев ты представляла Бинь-Эр весьма потрясающе, если верить моим доносчикам.

Его речь Янгчен не тревожила, ведь для этого человека всё было шуткой. До какого-то момента.

— Надеюсь, к концу съезда вы будете называть меня другом.

— Ой, а как сказано-то! Думаю, много времени это не займёт, — Иваши обратил внимание на Кавика. — А это что за парнишка?

Она чувствовала, как напрягся Кавик, словно сами его мышцы вопили. Воздух вокруг него чуть ли не сотрясался. Со стороны — нервозность нового компаньона, непривыкшего к величию мирового бизнеса.

Но Янгчен-то знала истинную причину его тревоги, даже если он сам скорее бы умер, чем признался. В глубине души он был не настолько уверен в преданности своего брата, насколько заявлял.

«Уже определённо слишком поздно».

— Это господин Лио, внук моего привычного опекуна, Бомы, — Янгчен старалась не одарять никого из цзунду своим взглядом. — В этой поездке служить мне будет он.

То, как дёрнулись губы Иваши, как он подавил в себе ухмылку, дало понять, что до него уже дошли слухи от Гуабы или кого ещё назойливого. Небольшая победа. Более значимой хитростью были все те письма, которые она годами заставляла рассылать Бому своей выдуманной родне во всех странах и больших городах. Она рассчитывала, что какие-то из них перехватят приграничные цензоры или же враги вроде Чайси. И теперь, благодаря невероятно обширному, многонациональному семейству Бомы, Янгчен была богата на прикрытия для любого агента, который бы ей понадобился под рукой.

Чайси запрокинула голову назад, указывая на группу мужчин и женщин позади стола, сидящих в стороне. Они были одеты скромнее и, как и Кавик, вцепились руками в целые стопки документов.

— Пусть присоединится к прислуге, — Чайси не дала повода подумать, что узнала его, и если уж на то пошло, судя по голосу, ей явно не терпелось перейти к делам.

Было видно, как расслабился Кавик. Привычка Янгчен рассылать дезинформацию по морю наконец-то окупилась. «А ещё его друг Цю погиб из-за этого же, дура». Она заняла стул, некогда предназначавшийся для цзунду Хэньше, ещё одного человека, который не должен был пасть под её присмотром.

Ей нужно было хорошо сыграть, иначе столько всего ушло бы впустую. Янгчен подстроилась.

— Ну, начнём же?

— Как ты ещё не убила кого-нибудь на этих собраниях? — прошептал Кавик ей на ухо.

Он спародировал других писарей и секретарей, которые выступали перед публикой с отчётами от своих господ, когда их вызывали. Согнулся пополам, а свой рот от аудитории скрывал ладонью.

— Попросту… «Бах! Камень в голову!» Ещё и вопрос о допустимости поднимется.

Янгчен фыркнула, повернула голову вбок и сложила вокруг рта собственный туннель из ладошек.

— Сила воображения.

Столько трудов ради простого ответа. Любые перешёптывания между цзунду и их группами поддержки нужно было маскировать: каждое оспариваемое заявление, подкреплённое цифрами, и релевантность самих цифр.

— Мы только и делаем, что слушаем, как люди жалуются на то, что мы уже знаем, — сказал Кавик. — Официальные дела Аватара всегда так ужасны?

На самом деле до Сзето было ещё хуже, ведь именно он упорядочил процедуры, которые затем переняли во всех Четырёх Народах.

— Так и разделывают мясо, — сказала Янгчен. — Чтобы делать жизни лучше, нужно принимать хорошие решения, а не соревноваться, кто громче хлопает. А у тебя как успехи?

Кавик взглянул на помощников позади себя. С десяток глаз в ту же секунду отвернулись, словно стая рыб сменила направление.

— Меня как минимум дважды «ловили» за книгой в ожидании. Как будто мне нужно притворяться, что здесь скучно.

Процесс пошёл. В большинстве своём прислужники цзунду были приучены наблюдать параллельно своим основным обязанностям. Так могло быть и у Аватара, приведи она с собой не «особенного друга», а профессионала. Глупо, но чего ещё ждать от ребёнка?

Не считая Янгчен, самая маленькая свита была у Чайси: лишь мужчина и женщина, которые, похоже, разделяли терпеливость и дисциплину своей госпожи. Прямые как копья, они сидели с руками на коленях. Пока прислужники Иваши временами сплетничали с помощниками Ашуны, эти двое ни с кем не болтали, даже друг с другом.

И как ни странно, когда Чайси подзывала их к себе, их лица тут же расплывались в столь широкой улыбке, что на щеках проступали морщины. Мужчину Янгчен помнила со своего приезда в Джондури и узнала по шраму над бровью, однако, по зову Чайси он становился другим, пустым человеком, словно грозил упасть в обморок. Как только указания были выполнены, он возвращался на своё место, и от каких-либо чувств не оставалось и следа.

Должно быть, Чайси натренировала их проявлять либо чрезмерные эмоции, либо вовсе никакие. Полезное умение перед такой большой аудиторией. Прыгая из крайности в крайность, не выдашь ничего важного.

— Я не хочу до конца дня гадать, попался он или нет, — прошептала Янгчен Кавику. — Достучись до него. Агрессивно. Но выгляди естественно.

— Это как?

— Не знаю. Прояви инициативу.

— Да нельзя выглядеть и агрессивно, и естественно.

— А вот и можно, — она доказала это задорным и нежным дуновением воздуха ему в уши. Никакой магии. Лишь её губы. Лишь воздух.

Но Кавик вдруг стал таким красным, что мог весь зал в темноте осветить. Эта неожиданная игривая выходка монахини выбила его из колеи. Он взгромоздился обратно на свой стул, а по пути чуть не ушибся пальцем о небольшую ступеньку.

Все заметили. И он заметил, что все заметили. Он пытался это скрыть, уткнувшись лицом в свои бумаги, но из-за страниц торчали его пылавшие как уголь уши. Янгчен открыто усмехалась, смакуя как вишенку на торте уловку про их «особую дружбу».

Издевалась ли она над ним? Пожалуй. Но она никогда и не говорила Кавику, что он сможет вернуться в строй совсем уж безнаказанным.

В итоге Кавик выжидал дольше, чем она думала. Собрание зашло в тупик, затихло на полпути, когда присутствующие наконец осознали, насколько малого достигли.

— Простите, — сказал цзунду Ашуна, потирая глаза уголками запястий. — Напомните ещё раз, кто там в этом пункте вторая сторона?

— Ты, — прорычала Чайси, единственная из присутствующих, кто ни капли не утомился. — Ты за или против?

Ашуна прокашлялся и почесал грудь.

— Я сбился. Придётся составить контракт по новой.

Стон торговцев пронёсся по зрительским рядам.

Когда Кавик встал, скрип его стула был словно крик хищной птицы, потому тревожный, что никто не ожидал, откуда он донесётся. До сего момента никому из ассистентов не хватало смелости заговорить без спроса.

— Если позволите, — сказал он. — Исходя из рассмотренных ранее сумм, порядка старшинства, применяемого в рамках договоров о распределении долей, а также статистике успешных рейсов за последние два года, голос «за» обеспечит достопочтенного цзунду Порт-Туугака вероятностью семь к десяти в получении дохода, равного пяти тысячам четырёмстам двадцати трём стандартным слиткам серебра, против шанса в три к десяти потерять восемьсот тысяч шестьсот шестьдесят семь. За ничтожной прибылью скрывается колоссальный риск.

— Ты вёл подсчёты? — спросил Ашуна.

На руках у Кавика заметок не было. Когда старший нахмурился, парень отпрянул в страхе, что перегнул палку.

— В голове, да, но было бы мудро перепроверить.

Добрую минуту в зале царил лишь звук яростного клацанья счётов. Первыми справились бухгалтера Иваши. Один из них нашептал что-то своему хозяину на ушко.

— Господин Лио прав, — сказал Иваши. — До последнего слитка. Впечатляет.

Кавик низко поклонился.

— Прошу простить мне мою дерзость, ведь я действовал лишь из доброй воли. Я не хотел, чтобы наш деловой партнёр по ошибке сложил закрытую «Тринадцать Министров».

У Иваши глаза загорелись. «Попался», — подумала Янгчен.

— Спасибо, мальчик мой, — сказал Ашуна. — Ценю твою честность.

— Башковитый, да ещё и собой хорош, — сказал Иваши. — А я-то думал, что маги Воздуха невосприимчивы к мирским чарам, Аватар.

Цзунду Таку ухмылялся, в то время как его слуги не позволяли юмору остаться неоценённым.

— «Смейся-смейся, — подумала Янгчен. — Скоро мы тебя так обворуем».