Normal Rules did not Apply (джен)

В шатре царил полумрак и пахло чем-то неуловимо цветочным, необычным для зимы. Локи огляделся и проверил это небольшое пространство магией, но ничего подозрительного не обнаружил.

— Приятно вновь видеть тебя живым и здоровым, — с приветливой улыбкой, которую он все равно посчитал натянутой, поприветствовала его Елена. Старейшина до этого продемонстрировала чудеса выдержки, наблюдая за воскресшими Эльзой и Локи, так что он даже спросил себя, действительно ли его трюк сумел обвести вокруг пальца главу племени. Или она еще с той ночи догадывалась, что маги всех дурачат?

— По милости пятого духа и Камня Жизни я и впрямь выжил, — учтиво кивнув, сказал Локи то, что в каком-то смысле было правдой. — Старейшина, вы ведь видели, что Эльза не солгала вам о своей подлинной сущности. И я готов поспорить, что с первой же встречи вы догадывались о ее потенциале. Разве могло со мной что-то случиться, когда у меня такая покровительница? — со смешком добавил он.

Елена жестом пригласила его сесть, а затем и сама опустилась на топчан, где уже лежали разнообразные вещи. Скользнув по ним беглым взглядом, Локи увидел какие-то вышитые платки и на самом верху — раскрытую плетеную корзину, в которой лежал Камень Жизни. Вернее, его копия.

— Эльза пообещала мне объяснения, но она сейчас занята, — спокойно промолвила Елена. — Быть может, ты мне расскажешь, что значит эта подмена.

Да, Эльза наотрез отказалась обманывать старейшину. Еле-еле Локи уговорил королеву ввести в заблуждение хотя бы обычных поселян, но в отношении Елены позиция Эльзы была непоколебима. Это было сопряжено с некоторым риском, но прежде старейшина нортульдра зарекомендовала себя как разумная и сдержанная женщина. Поэтому Локи позволил Эльзе это отступление от первоначального плана.

— И правда, — легко согласился маг. — Вы заслуживаете некоторых объяснений. В решающий момент вы были на стороне пятого духа и готовы были его разглядеть даже в дочери врага. Это достойно уважения. К тому же, Эльза хочет искреннего и честного мира с нортульдра, а не только видимости. Разумеется, мы все расскажем.

— Если хотите искренности, зачем подменили Камень Жизни фальшивкой?

Локи вздохнул и призвал магическое изображение.

— Эти создания зовутся ётунами, — проговорил он, невольно понижая голос, — и ваш народ однажды уже встречался с ними. Если бы человеческая память могла удержать больше, чем опыт двух-трех поколений, вы знали бы, что тысячу лет назад одна из дочерей Ахтохаллэн совершила подвиг, ценой собственной жизни оставив камень у вас. Но ётуны вскоре поняли, что нортульдра их перехитрили. И теперь пришли за камнем снова. Уже поздно прятать вашу реликвию — хотя все равно сделайте это — и с вашим-то уровнем боевой подготовки слишком поздно учиться противостоять захватчикам. Их я возьму на себя. С помощью настоящего Камня Жизни я собираюсь заманить всех ётунов обратно в их берлогу и навсегда стереть проход между мирами. Они не заметят уловки, но только если камень будет подлинным.

— Как ты можешь гарантировать, что вернешь нам наш камень после того, как разберешься с чужаками? — серьезно уточнила Елена. У Локи чуть дернулась бровь.

«Я и так оказываю вам щедрейшую услугу, за вас разбираясь с вашим заклятым врагом», — чуть не выпалил он, но сдержался.

— Как старейшина уже знает, Камень Жизни выбирает себя хозяина и беспрекословно повинуется ему, — проговорил маг. — Вы также видели, что в ту ночь, когда я впервые дотронулся до камня, его магия оказалась для меня слишком сильна.

— Либо маг поглощает силу камня, либо камень — силу мага, — подтвердила Елена. — В зависимости от того, кто возьмет верх.

— Если бы Эльза не разделила вашу святыню надвое, уравновесив силы всех трех сторон, — меня, себя и Камня Жизни — тогда мне бы несдобровать, — продолжил Локи. — Теперь у вас имеется два идентичных камня, плюс еще несколько обломков.

Судя по ее лицу, Елена обо всем этом знала или догадывалась. Ее отнюдь не удивили заявления Локи, так что, выходит, и его предыдущие наблюдения были верны. Елена с самого начала предпочла поверить магам, но зорко за ними следила. От нее не укрылось ни похищение камня, ни разведка в лагере.

— Значит, это для вас не новость, — вслух сказал Локи. — Обломки камня бесполезны и годятся только на обереги или для зыбкого, не вполне надежного колдовства. Другое дело — эти два Камня Жизни. Даже если один из них сгинет в Ётунхейме, у вас останется второй.

— Но… какой ценой! — воскликнула Елена. «О, она даже и об этом знает, — поразился Локи. — Вероятно, много общалась с Ханимарен, и та поведала ей о сути магических контрактов».

— Верно, — кивнул Локи. — Но вы забываете одну вещь. Чтобы освободить свой камень от моей личности, я пожертвовал жизнью. Та сцена, которую вы видели, была отчасти правдой. Так вот, подумайте об этом: к чему мне было идти на смерть, если я мог с тем же успехом заполучить камень Эльзы? — В глазах старейшины мелькнул намек на понимание, и Локи продолжил: — Я скорее пожертвую целым миром захватчиков, чем вашим пятым духом. А следовательно, — он выдержал значимую паузу, — я верну вам камень в целости и сохранности.

Локи видел, что Елена колеблется. Опасения старейшины были справедливыми, но ей оставалось только принять предложение Эльзы. В противном случае народ нортульдра вновь остался бы без своего пятого духа и Камня Жизни. А сама Елена — без реальной власти в племени. Между тем, Эльзе старейшина попросту верила, четко и ясно обозначив свою позицию даже тогда, когда это могло навредить самой Елене.

— Хорошо, — помолчав, произнесла она. — Я позабочусь об охранных заклинаниях на поддельном камне, чтобы никто не заподозрил подмены. Но вы должны мне пообещать, что настоящий Камень Жизни вернется к детям леса не позднее первого дня весны.

— Я могу обещать вам это, — спокойно улыбнулся маг, которому в кои-то веки и самому не терпелось избавиться от такого сильного артефакта. До конца зимы еще есть время. А ётуны дали Локи отсрочку всего в десять дней. Он успеет.

«Надо обрадовать Эльзу, — сказал он себе. — Все получилось так, как она задумала».

* * *

Войско Эренделла поприветствовало Эльзу так, словно она до сих пор оставалась королевой. В едином порыве офицеры и солдаты преклонили колени, а затем с ее позволения поднялись и встали в стройную шеренгу, неподвижные, но с такими живыми выражениями лиц. Одно Эльза могла определить точно: ее любили. А вот кто сомневался в ней, когда она «переметнулась» к нортульдра — нет. В глазах ее воинов светилась такая теплая и искренняя привязанность, что выявить предателей было бы невозможно. Но она и не за этим пришла. Пусть другие правители казнят и милуют, она же просто оставит прошлое в прошлом.

— Вы все мне славно послужили, — сказала она вместо этого, когда формальные приветствия остались позади. — Я никогда не забуду вашей отваги и верности. Теперь вы подчиняетесь моей сестре, но для вас смена правителя не должна много значить; прежде всего вы охраняете Эренделл, наш общий дом. Завтра же утром мы отправимся туда. Будьте готовы.

Изначально Эльзе хотелось призвать Нокка и стремглав лететь на поиски родителей, но она понимала, каким непродуманным был бы такой шаг. Ее люди устали, истосковались на чужбине. Их ждут дома. Пора заканчивать противостояние с нортульдра и чужестранцами и просто позволить всем вернуться по домам. Кроме того, у нее нет корабля. Поиски точного места, где затонуло родительское судно, займут много времени, и ей нужна полностью подготовленная экспедиция, а не пара человек. Придется возвращаться в Эренделл, даже если это и означает неизбежное промедление.

Воины ответили слаженным кличем, в котором звучало не только рвение служить Эренделлу, но и радость от приказа возвращаться. Потом, правда, по шеренге словно волна прошла. Восклицание затихло и сменилось уже совершенно другими по характеру возгласами. Строй смешался.

Не успела Эльза призвать всех к порядку и осведомиться, что происходит, причина стала ясна: воины нашли в своих рядах предателя, которого сама Эльза не горела желанием искать.

— Держи его! — и крикнувший это человек сам отлетел в сторону, отброшенный ощутимым ударом в грудь.

— Не уйдешь, подлец! — еще десяток солдат навалилось на предателя, но все они тут же оказались веером раскиданы по земле.

Эльза призвала свою магию, тут же узнав и человека, и даже стиль его боя. Гринольв. Тот самый, который вонзил меч в свою королеву — пусть даже та и оказалась на поверку лишь видимостью.

Гринольв тоже в этот момент посмотрел на нее, узнал, и в его глазах отразилось пронизывающее отчаяние. Даже не пытаясь сопротивляться, он рухнул на колени и опустил голову. Эльзе очень некстати вспомнилось, что повинную голову меч не сечет, и она отозвала обездвиживающее заклинание. Ее руки заледенели, а дыхание, напротив, сделалось горячим и прерывистым. Вот он, тот человек, который с самого начала заманивал Эльзу и ее людей в ловушку, который должен был спасти своих товарищей из плена нортульдра, а сам между тем спелся с их главой! О, Эльзе никогда не забыть, как Агмунд и Гринольв совершили то ужасное жертвоприношение!

Люди этого тоже не забыли и тут же оказались подле Гринольва, схватили его и рывком подняли. Он не попытался снова раскидать их магией и только вяло отбивался, но вывернуться из хватки солдат уже не мог. Те, между делом, накинулись на него все разом и принялись избивать без тени жалости.

— Попался наконец! — гаркнул кто-то ему прямо в ухо, и Гринольв поморщился и, насколько это было возможно, отвернул голову. Взгляд его снова наткнулся на Эльзу, и юный маг зажмурился, стиснув зубы.

— С той самой ночи мы тебя ловим! Вот говорил же, что этот подлец не сможет прятаться вечно!

— Довольно! — воскликнула она.

— Королева, — сказал один из воинов, и Эльза вдруг узнала старшего товарища Гринольва. — Вот опасный преступник, которого мы поклялись изловить. По счастью, сегодня он сам пришел к нам в руки.

Эльза вздрогнула, понимая, что теперь предателя без расплаты оставить не может. Что сказать своим людям, которые с такой ненавистью глядят на бывшего соратника? Она не знала, как до́лжно поступить. Под стражей сопроводить Гринольва во дворец, а там — судить? Или вынести приговор уже здесь?

— Ага, подлый офицеришка, — донесся до ее ушей шепот; это кто-то из воинов праздновал победу над поверженным врагом. — Вот, полюбуйся, как ты сумел отличиться.

— Выслужиться мечтал, да? — резко спросил еще один и двинул пленника локтем в солнечное сплетение, когда тот попробовал вывернуться. — Карьерист проклятый! А кому ты служишь, тебе все равно? Все равно, да?!

Эльза вскинула руку, приказывая всем замолчать. Воины подчинились, но не расступились, все еще крепко держа Гринольва, словно добычу. В глазах у них и впрямь отсвечивала такая нетипичная для них жажда расправы, что девушке сделалось не по себе. Ее люди не жестоки, значит, это ненависть к убийце их королевы сделала воинов Эренделла такими?

— Гринольв, — тихо произнесла она, и он дернулся, словно ошпаренный. — Узнаешь ли ты меня?

— Узнаю, — невыразительно прошептал он.

— Твои товарищи заявляют, что ловили тебя все это время. Я рада, — в ее негромком голосе проскользнули грозовые нотки, — что сегодня мы встретились. Скажи, ты еще помнишь, в чем клялся, когда давал воинскую присягу?

— Служить верой и правдой Родине и королевскому роду Эренделла, — монотонно отозвался Гринольв, и его товарищи, донельзя возмущенные его спокойствием, вцепились в него еще сильнее и хорошенько встряхнули. — Я помню эти слова, как если бы давал присягу только вчера. «Клянусь честью офицера служить славе и процветанию Родины до последней капли крови, не щадя своей жизни. Приношу клятву быть честным и храбрым офицером и не нарушу ее из-за корысти, дружбы или вражды», — заученно произнес он, глядя куда-то в пустоту.

— Бесстыжий, в глаза смотри своей королеве! — зашипели ему в ухо, но так громко, что Эльза все услышала. — Умей признать свою вину!

— Почему ты предал и меня, и Эренделл, когда перешел на службу нортульдра? — обманчиво спокойно продолжила Эльза. — Вина твоя огромна, но все же я желаю выслушать твои мотивы.

— Отвечай своей королеве! — спустя несколько тягостных мгновений тишины рявкнул кто-то. Хмурый Гринольв до крови прикусил побелевшую губу и покачал головой.

— Признайся, и тогда, возможно, я пощажу тебя, — сурово проговорила Эльза, раздираемая противоположными чувствами: ей хотелось покарать Гринольва за предательство, но его же хотелось и оправдать.

— Мне не в чем признаваться, — с застывшим лицом твердо ответил он. Воины возмущенно выдохнули, а королева в разочаровании прикрыла глаза.

— В таком случае, приказываю Гринольва доставить во дворец, — забыв о том, что теперь уже войско подчиняется Анне, по привычке распорядилась Эльза. Но воины не придали этой детали большого внимания. — Предателя нужно заковать в те наручники, которые должны были остаться у нортульдра. Так вы лишите его магии. Охраняйте его, чтобы не сбежал.

И Эльза развернулась, готовая уйти, но шум какой-то возни заставил ее вновь обратить внимание на воинов.

— Я разве сказала, что можно его избить? — сухо осведомилась она, увидев, что происходит. — Не пытайтесь силой вытрясти из него извинения. Признает он свою вину или нет, это в моих глазах не изменит ситуации. Он в любом случае не уйдет от наказания.

И тут Гринольв, до этого державшийся довольно стойко, вдруг сбросил с лица маску отчуждения. Воспользовавшись тем, что солдаты, которых замечание Эльзы застало врасплох, ослабили хватку, маг вырвался, но не для того, чтобы спастись бегством. Он бросился на колени перед королевой и с истинной мукой воскликнул:

— Если вы считаете, что меня надобно наказать, умоляю, не медлите! Моя госпожа, казните меня сразу!

«Какой ужас, — только и подумала Эльза. — Я не хочу этого делать».

Между тем, память о том, с каким торжеством сам Гринольв пронзил ее мечом, была слишком свежа. Шаг за шагом, день за днем, юный маг крался у нее за спиной, поджидая удобного момента, чтобы напасть. Что он надеялся выгадать, Эльза не имела представления. Должно быть, нортульдра пообещали ему магическое могущество. Эренделл, каким бы чудесным государством он ни был, часто глух к нуждам необычных людей. Молодой и амбициозный маг вполне мог соблазниться сладкими речами колдунов из соседнего племени. В конце концов, какая ему разница, кому из господ служить? Кто-то назвал Гринольва карьеристом, но вместо успешной карьеры в родном королевстве он добился бы головокружительного взлета в главы лесного народа. Вероятно, в этом и была его цель? Захватить власть здесь, а потом… кто знает? Может, напасть на Эренделл?

Увидев, что все его надежды не оправдались, теперь Гринольв уходит от ответственности и скорее простится с жизнью, чем признает свои ошибки. Каков гордец! Она бы помиловала его, но… на секунду ей показалось, что она и впрямь могла бы исполнить то, о чем он попросил. Чем можно оправдать такое непомерное честолюбие? Не окажись в ту ночь рядом с ней Локи, Эльза уже была бы мертва! От руки того, кому верила…

— Прошу… — все-таки дерзнув поднять на нее пылающие глаза, произнес Гринольв чуть слышно, и Эльза словно бы очнулась от наваждения.

— Что здесь происходит? — услышала она за спиной и обернулась, но возникнувший ниоткуда Локи уже осторожно отстранил ее обеими руками и присел на корточки перед Гринольвом. — Встать! — окрикнул он воина, который подчинился скорее по привычке, нежели ожидая спасения.

Эльза властным жестом запретила остальным воинам вмешиваться, и все остались на местах. Гринольв стоял, слегка пошатываясь. Локи продолжил одной рукой его поддерживать, а другой потянулся к Эльзе, не позволяя приблизиться. В его глазах королева прочла молчаливое предостережение и потому замерла, спрашивая себя, что побудило Локи вступиться за предателя. Чувствует в нем родственную душу? Видит, что Гринольв походит на него, будто младший брат? Краешек губы у мага дрогнул в ответ на эту догадку, а потом Эльзу пронзило осознание. Двойники! Гринольв и впрямь похож на Локи, что по характеру, что по способностям. Но предательство и видимость предательства — это разные вещи. Не мог ли юный маг быть частью плана? В конце концов, если Локи правда не был уверен, что переживет свою авантюру… Он мог довериться другому магу, который справился бы с тем, чтобы поддержать иллюзии поверженных Эльзы и Локи.

— Увести! — скомандовала она воинам. — Сделайте так, как я приказала!

Локи остановил ее.

— Этот человек приходится мне учеником, — сказал он, отпуская воинов. К удивлению Эльзы, те с готовностью подчинились, как будто в Локи тоже видели хозяина. — Так что ответственность лежит на мне. Я хотел бы побеседовать с ним, прежде чем отправлять под арест.

— Ты вроде не из тех людей, кто обычно просит проявить снисхождение к своему ближнему, — с подозрением разглядывая мага, неторопливо произнесла она. Гринольв словно бы ощетинился на это замечание, но промолчал.

Локи наклонил голову набок и ухмыльнулся.

— Гринольв, подождешь здесь, — велел он тоном, не терпящим возражений. — Да не беспокойся ты, он не убежит, — это обращалось уже к Эльзе. — У него хватит благоразумия дать мне все тебе объяснить.

Они отошли в сторону, так, чтобы Гринольву не был слышен их разговор.

— Что ты хочешь провернуть? — прохладно осведомилась Эльза, которую все еще волнами накрывала нервная дрожь. Но она уже расходилась, подобно кругам на воде, становясь все менее заметной. Эльзе не нужно сейчас судить своего подданного. Точно не при всех, а если повезет — то и вовсе не придется.

— Он заслуживает снисхождения, — пожал плечами Локи. — Меня ты прощала и за худшее.

— К тебе я была неравнодушна, — помедлив секунду, все же произнесла Эльза. Она подметила, как дернулись ресницы Локи, когда он уловил это прошедшее время. Так ему и надо. Не только он может вертеть правдой к своей выгоде.

— А он обожает тебя, — невозмутимо продолжил маг, словно его гордость и не была ничем уязвлена. Напротив, на его лице играло такое озорное выражение, какое Эльза наблюдала в их лучшие, наполненные беспечной радостью, моменты.

— Правда? — не удержалась она.

— Ты не замечала? — широко ухмыльнулся он и покачал головой. Эльзе невольно захотелось что-то сказать в свою защиту. Она вовсе не обязана быть такой проницательной, когда речь идет всего лишь о ком-то из молодых воинов! Разве можно уследить, что и у кого на сердце, когда правишь целой страной? — Он, этот мальчишка, влюблен в тебя по уши, — произнес Локи со снисходительной ироничностью. — Это было причиной, почему он чуть не погубил тебя, это же — почему он спас нас обоих. Это он помог нам освободиться из оков и поддерживал те иллюзии, чтобы все прошло гладко. Тут уж как ни крути, но тебе придется его помиловать.

* * *

— Ну и что это было? — резко осведомился Локи, когда остался с Гринольвом один на один. — Как ты вообще дал себя поймать?

— Эльза приказала всем воинам явиться, — пробурчал Гринольв, который теперь уже слегка ожил, но выглядел жалким, как побитый пес.

— И ты, разумеется, не удержался и встал в строй, как ни в чем не бывало? — закатил глаза Локи. — Я-то считал, что тебе хватит мозгов держаться подальше от всех, кто мог бы тебя узнать.

Гринольв переменился в лице и вскинул взгляд на строго глядящего на него трикстера. Локи сделал приглашающий жест, дожидаясь, что ученик хоть как-то объяснит свой необдуманный поступок. С его талантами скрыться в лесу, а то и вовсе покинуть страну, было так же легко, как птице — воспарить в небо. С чего это Гринольву вообще вздумалось добровольно сдаться своим товарищам-офицерам? Иначе его появление в общем строю и не назовешь.

— Учитель, а у тебя разве никогда не бывало такого нездорового желания самому пойти навстречу погибели? — с каким-то надрывом спросил Гринольв, так что фраза, задуманная как простая колкость, прозвучала скорее пронзительно. — К тому же, это был приказ, а офицеры повинуются любым приказам, чем бы им это ни грозило.

Локи открыл было рот, чтобы попенять юноше еще, обдумал его слова, разом вспомнил с десяток своих таких же глупейших поступков и закрыл рот. Тогда трикстер просто укоризненно покачал головой.

— Тебе повезло, что я оказался рядом, — высокомерно заявил он. — А еще больше повезло твоей госпоже. Эльза не такая, как я, — на вопросительный взгляд юнца пояснил Локи. — Если бы ей пришлось покарать тебя, она бы потом сама же и страдала. Могу поспорить, ты об этом не подумал, когда молил ее лишить тебя жизни.

Гринольв тут же упал на колени. Локи не стал разбираться, было ли это преклонение перед ним, таким умным и предусмотрительным трикстером, или же юного мага просто не держали ноги. Вместо этого он с видом бесконечной терпеливости уставился на Гринольва и вынудил его вновь подняться.

— Чтобы больше я не видел от тебя подобных глупостей, — приказал Локи. — Да, твоей репутации конец, как и твоей карьере, — здесь Гринольв широко распахнул глаза, но сдержался, — и твоя госпожа полагает, что ты главный виновник того, что произошло, — закончил Локи. Юный маг даже на это ничего не возразил, и трикстер разве что кожей ощутил исходившую от Гринольва смесь отчаяния, ненависти и чувства несправедливо попранной гордости. Но юноша то ли смирился с собственным бессилием, то ли в глубине души знал, что достоин наказания. — С последним пунктом я еще могу тебе помочь, — впустив в свой голос успокаивающие нотки, продолжил Локи и чуть не вздрогнул, глядя на простодушно просиявшее лицо злополучного мага. — Я объясню Эльзе, что ты лишь исполнял мой приказ. И вообще, ответственность за все, что происходило, в основном лежит на мне. Однако тебе придется все теперь начинать заново. Сейчас ты пойдешь к Ханимарен. Скажи ей, что я тебя прислал. Пусть научит тебя плести постоянные личины.

На открытом мальчишеском лице облегчение сменилось подозрительностью и несогласием. Юноша медленно прикрыл глаза, словно борясь с усталостью.

— Что? — глухо переспросил Гринольв. — Мне — уйти?

— Да, — с нетерпеливым вздохом внятно повторил Локи, — я не хочу, чтобы ты скрывался под моей внешностью. Не говоря уже об Эльзе. А других обличий у тебя и нет. Тебе придется создать себе новую личность, но мне некогда тебя учить. Пусть этим займется Ханимарен.

«Раз уж ей так одиноко, не добрую ли службу я ей сослужу?» — не без мстительной радости подумал Локи, но этого озвучивать не стал. По крайней мере, было логично отправить Гринольва к кому-то, кто его уже знает и сумеет за ним присмотреть.

— Я не собираюсь укрываться от закона! — вскинув голову, патетично отрезал Гринольв. Локи от неожиданности отшатнулся назад.

— Ты понимаешь, что иначе поставишь госпожу в безвыходное положение? — отрывисто спросил он. — Если даже я ей все объясню, оправдать тебя публично будет не так просто. Это может занять много времени. Неужели предпочтешь все это время просидеть в тюрьме, в сдерживающих магию колодках, тогда как мог бы сопровождать меня и Эльзу в опасной экспедиции, но в другом обличии?

Вот тогда-то Гринольв опять согласно склонил голову. Локи снисходительно принял его молчаливую признательность. В конечном итоге, все разрешилось благополучно. Даже если придется и дальше следить за судьбой горе-ученика, Локи это не очень-то и стеснит. А приглядывать, вероятно, придется. Стремясь разом покончить со всеми вопросами, Локи мысленно досчитал до пяти и сделал глубокий вдох. Выяснять так выяснять.

— Покажи мне еще раз тот осколок, — выдержав долгую паузу, велел Локи. Гринольв его сразу понял и стянул с шеи амулет. Теперь обломок камня не висел на простой веревке, а вновь был вставлен в гнездо из плетеной лозы. Локи тут же узнал это странное украшение. Разумеется, не то же самое, но такое же, как он видел у Лэды и ее брата. — Говоришь, откуда у тебя этот камень? — спросил Локи. — Правду отвечай.

— Нортульдра тоже чрезвычайно занимал этот вопрос, — нерадостно усмехнулся Гринольв. — Этот оберег передается в нашей семье из поколения в поколение с незапамятных времен. Жаль, что мне он ничуть не помог, напротив, послужил источником беды. Когда нортульдра его увидели, они что-то с ним сделали и нашли еще один такой же. Короче, если бы не этот осколок, я бы лучше отдавал себе отчет в своих действиях. Он затуманил мне разум.

Все еще оправдывается. Это и понятно, ведь его появление всего несколько минут назад чуть не вызвало жестокой расправы. Дисциплины, кстати, у воинов Эльзы никакой. Решили геройствовать всей толпой — и приказов практически не слышат. Надо будет заняться этим вопросом.

— Ясно, — произнес тогда Локи и вернул амулет. — Храни его и дальше, это важно.

Гринольв одарил его непонимающим взглядом, а затем повернулся и зашагал в сторону убежища Ханимарен. Локи в какой-то меланхолической задумчивости остался стоять на месте, крутя в руках первую попавшуюся веточку.

Получается, этот амулет сделан по образцу того, который Лэда оставила брату. И талисман продолжили передавать из поколения в поколение даже после того, как извлекли из него Камень Жизни. Разумеется, практического смысла это уже не имело, ведь единственным предназначением этого украшения было сберечь древнюю святыню. Сам амулет не представлял большого интереса и только и мог, что наделить своего владельца весьма ограниченной магической силой. Но привыкшие к этой традиции нортульдра, вернее, потомки родственников Лэды, неукоснительно следовали воле предков. И вот, пожалуйста: амулет нашел своего нового хозяина, оказавшись у Гринольва. Если тот, конечно, не врет и не заблуждается, и его семья действительно передавала эту безделушку на протяжении целого тысячелетия. Страшно подумать. Они давно уже забыли, зачем и в память о ком это делали, а талисман похож на тот один в один.

Если бы не Локи, никто никогда бы и не узнал. Стоит ли поведать юноше эту историю? Будет ли для него значить хоть что-то подвиг безвестной женщины, жившей давным-давно? Вероятно, для людей память о прошлом все же не менее важна, чем для асов. Только слишком уж велика разница в жизненном цикле. Никто не упомнит то, что произошло сорок поколений назад.

Только Локи, при желании, может это изменить. В конце концов, Гринольв оказался его ближайшим родственником по крови. Просто смешно, даже роднее, чем Тор. Можно сказать, опять в каком-то смысле брат. Но в этот раз младший, что немаловажно.

«На этот амулет у меня прав не меньше, чем у Гринольва. Но если уж я старше, на мне и бо́льшая ответственность. Я присмотрю за обоими».

* * *

Анна, Кристофф и Олаф уселись в шатре, и Эльза наконец-то рассказала им то, что собиралась. Как и следовало ожидать, новость была не просто радостной, а ошеломительной. Слез было пролито больше, чем когда сама Эльза вернулась в мир живых. Маму с папой можно спасти! Анна не могла поверить и ходила из угла в угол, заламывая руки, плача и смеясь. Она предлагала сотни идей, но все они сводились к тому, что нужно сорваться с места и куда-то бежать прямо сейчас. Олаф тоже поддерживал ее в этом стремлении и прыгал на лежанке до самого потолка, разбрасывая во все стороны снопы искристых снежинок.

Кристофф широко улыбнулся, с заботливой нежностью усадил Анну подле себя и крепко обнял.

— Я всегда говорил, что хотел бы познакомиться с твоими мамой и папой, — сказал он.

Потом в его глазах промелькнуло едва уловимое беспокойство. Анна, даром что была взволнована, все-таки заметила, отстранилась и внимательно всмотрелась мужу в лицо.

— Что такое? — спросила она. — Ты боишься?

— Мы поженились без их благословения, — поежился парень. — Вдруг они…

— Не одобрят выбор родной дочери? — продолжила Анна. — Послушай, даже Эльза согласилась на нашу женитьбу, а это уже залог успеха, — веско проговорила она и одарила сестру красноречивым взглядом.

— Да уж, — смущенно усмехнулась Эльза. — Из меня получилась достойная замена матери, зорко следящей за девицей на выданье. Тебе не о чем переживать, Кристофф.

На самом деле, было. Эльза согласилась на брак Анны с Кристоффом, руководствуясь не политическим расчетом, а только чувством. Зная об их глубокой, искренней и взаимной любви, Эльза закрыла глаза на происхождение Кристоффа, его образование и простоватые манеры. Она понимала, что браки обычно заключаются не так, но не могла лишить свою единственную сестру счастья всей жизни, а парня — награды за спасение принцессы Эренделла. Учитывая, что трон никак не должен был перейти к Анне, Эльза рассудила, что лучше сама побеспокоится о связях страны, а сестре позволит выйти замуж по любви. Теперь, когда королевой стала Анна, все несколько изменилось. И хотя Кристофф оказался смышленым, легким на подъем, честным и добрым человеком, не каждый будет готов в нем увидеть мужа правящей королевы целой страны. Что скажут родители?

Не позволяя своему беспокойству отразиться на лице, Эльза легкомысленно рассмеялась, присоединяясь к веселью Анны. Кристофф ощутимо расслабился и заговорил о том, как бы скорее попасть в Эренделл и организовать поисковую экспедицию. Эльза одной рукой сжала другую.

«В чем дело? — безжалостно уличила саму себя в страхе девушка. — Из-за того, что папа или мама могут не одобрить выбор Анны, ты не станешь их искать? Если не в этом дело, то в чем? Боишься, что тебя упрекнут за плохое правление? Или за твои магические способности? Думаешь, отец посчитает предательством то, что ты сделала, когда заключила мир с нортульдра? Да, может быть, он так и решит. Но как королева ты имела на это право. И вообще… что бы они ни подумали о тебе, к чему эти душевные метания? Судьба дала нам такой шанс — какое право имеешь ты, Эльза, сомневаться в нем?»

— Что бы они ни сказали по поводу Кристоффа, не обращайте внимания, — произнесла она вслух. — Мама обожает шутить, а папа в любом случае будет ворчать, потому что какой же отец вообще без сожалений отдаст замуж хорошую дочь?

— Вообще-то я была довольно непослушной дочкой, — напустив на лицо притворное раскаяние, призналась Анна. — Так что такую как раз не грех и замуж отпустить.

И они все рассмеялись. Их смех был чуточку громче, чем было бы уместно. В последнее время жизнь неслась такой размашистой рысью, что они за ней просто не поспевали. Когда все кончится, надо бы отправить всех в гости к троллям — залечивать нервы и отдыхать от дел Эренделла и нортульдра на почтительном расстоянии.

— Вот что мы решим, — сказала Эльза, вытирая с лица слезы, которые выступили от смеха. — Завтра же наш отряд выступает в Эренделл и там объединяется с теми воинами, которые не пошли в лес на поиски. Мы пятеро воспользуемся помощью духов и перенесемся домой с самого утра. Пока ждем воинов, распланируем экспедицию. Снарядим корабли, подготовим провизию, отберем людей для плавания…

— Тебе нужно что-то делать с твоими людьми, — внезапно оказавшись в шатре, вклинился в ее рассуждение Локи. — Они совершенно не ведают, что такое дисциплина.

— Неправда! — вступилась за них Эльза, настолько привыкшая к манере Локи подкрадываться со спины, что даже и не подскочила. — Они хорошие и верные воины!

— Хорошие и верные — может быть, — пожал плечами маг, — но неорганизованные и своевольные — точно. Сегодняшний случай — тому подтверждение, если тебе недостаточно того факта, что они, наслушавшись сплетен, покинули место службы и ушли проверять, чем их госпожа занята в Зачарованном лесу. Если хочешь в королевстве порядка, придется озаботиться этим вопросом.

— Раз ты так обеспокоен, сам и займись, — с очаровательной улыбкой велела Эльза и повернулась к сундуку с травами. — Кто из вас будет чай?

Локи постарался скрыть свое изумление, но в его глазах все равно плясали искорки.

— Ты сейчас призналась в своей несостоятельности как лидера страны или в том, что до сих пор всецело мне доверяешь? — Эльза загадочно приподняла брови. — И кто вообще сказал, что мне интересна оборона Эренделла? — ворчливо продолжил маг, уже занятый чаем. — Как будто у меня нет других идей, как распорядиться своим личным временем. — Он забрал у нее чашу, задержав свою руку поверх ее на какое-то мгновение дольше, чем требовалось.

Анна, Кристофф и Олаф опять засмеялись. Эльза не знала, как они интерпретировали последнюю фразу, но предпочла об этом не задумываться. Отложить этот вопрос на потом, как сделала и с наведением порядка в армии Эренделла, и с тем, примут ли родители Эльзу такой, какой она в итоге стала. Сегодня радостный вечер. Если их надеждам суждено сбыться, сейчас не время для беспокойства.

— Не знаю, как заснуть, — пожаловалась Анна. — Я слишком взволнована. Хочу скорее домой и уже приняться за поиски! А кто-то в курсе, с чего лучше начать? Все, что мы знаем, это где тогда нашелся их корабль, но его принес Нокк…

— И вообще это была лишь иллюзия, — напомнила Эльза. — Мы знаем только приблизительный маршрут, по которому они плыли.

— У меня есть несколько предложений, — вальяжно потягивая чай, подал голос Локи. — Во-первых, если помните, мне попадались записки короля Агнарра, так что мы можем вернуться в Эренделл и свериться с ними еще раз. Библиотека практически не пострадала, как и рабочий кабинет вашего отца, так что есть шанс найти подлинники этих записей. К тому же, у меня есть магические копии.

— А во-вторых? — спросил внимательный Олаф.

— А во-вторых, — послушно добавил Локи, — у меня есть одна знакомая, с которой мне бы очень хотелось побеседовать.

— О чем? — насторожился снеговичок. — С кем-то чужим? Тут так много народу, а тебе нужен кто-то еще? Что такое знает она, чего мы все вместе не знаем? Может, она умеет хорошо готовить или знает толк в механике? Потому что я готов поспорить, никто из здесь присутствующих ни в жизнь не соберет чего-нибудь вроде часов или…

— Меня не волнует готовка, и я с закрытыми глазами могу собрать тебе такой механизм, какой человечеству еще изобретать и изобретать, — прервал его Локи. — Дело в другом. Я подозреваю, что этот человек знает, откуда взялась иллюзия того корабля, который мы уже видели.

— Кто же это? — подобравшись, спросила Эльза.

— Вероятно, ты не помнишь одну мою очаровательную партнершу? Мы еще с ней встретились на балу в Короне. — Эльза продолжила на него непонимающе смотреть, и Локи перестал играть в кошки-мышки. — Это Марина Варавская. Пока вы будете заняты организационными моментами, я бы хотел перемолвиться с ней.

— Варавская?! — хором воскликнули девушки.

— Она, — подтвердил маг и усмехнулся. — Да не нервничайте так. Кем бы она ни была, я найду к ней подход.