Wise as an Old Qrow / Мудрый как старый Кроу / Мудрый как старый ворон (джен)

Примечания:

Пр. Автора: Всю неделю одни рабочие совещания. Похоже, что компания будет ликвидирована в конце января. С BPO (сторонними агентствами по связям с общественностью) дела обстоят не очень хорошо, и я подозреваю, что во многом это связано с тем, что они продолжают пытаться использовать искусственный интеллект. Слишком много презентаций, от которых разит чатом GPT, особенно с учетом того, что они постоянно неправильно вставляют название нашей компании и отклоняются от предоставленного нами материала.

Я думаю, никто не может избежать соблазна использовать дешевую рабочую силу ИИ. Меня все еще продолжают бомбардировать сообщениями боты, пытающихся навязать мне художников ИИ здесь, на этом сайте.

"Мне нравится ваша история (вставьте название истории), и я думаю, мы можем сотрудничать, чтобы воплотить ее в жизнь с помощью иллюстраций.

Не могу сдержаться и не закатывать глаза. Да, именно так нормальные люди общаются в Интернете. Я прям сгораю от желания начать сотрудничать.

---

Вечер, проведенный с Марией за выпивкой, стал для него, как ни странно, одним из лучших за последние годы.

Кроу обеспокоило, что это прозвучало, словно он был неисправимым алкоголиком, но через некоторое время он решил, что на самом деле причина была не столько в возможности напиться, сколько в возможности расслабиться. Выпивка раскрепощала, и хотя в такие моменты он никогда не был склонен к физической близости, но эмоционально он позволял себе дать волю чувствам. Не говоря уже о том, что пьяный Кроу был лучше, чем трезвый. Более веселый, дружелюбный и открытый. После нескольких рюмок, когда горечь и печаль улетучивались, он всегда становился более приятным человеком.

В Бикон они возвращались пьяными, но путь через Изумрудный лес не был опасным, по крайней мере, для них, хотя и проходил в основном в тишине. Не из-за неловкости, а из-за профессиональной необходимости, поскольку они находились на территории, захваченной Гримм. В городе они были гораздо более разговорчивыми. Однако именно тишина позволила ему вернуться к своим мыслям.

«Интересно что она думает обо мне сейчас? Должно быть, считает подозрительным, что ребенок моего возраста ведет себя как озлобленный старик».

Единственным утешением было то, что она вряд ли сможет докопаться до истины. Это можно было списать на гораздо более разумные причины, чем путешествие во времени, и она, вероятно, подумает что-нибудь про его тяжелое прошлое, из-за которого ему пришлось рано повзрослеть.

В некотором смысле это было правдой.

— Ты же не расскажешь об этом Озпину? — тихо спросил он.

— Он узнает, — ответила она. — Старик всегда все знает.

Мария не стала утруждать себя передерживанием официальной версией о том, что Озпин моложе ее. Кроу задался вопросом, не произошел ли его переход совсем недавно. Возможно, Мария была знакома с предыдущим воплощением Озпина или даже училась у него, а новое воплощение было взято под контроль только в последние годы.

— Но я скажу ему, чтобы он не совал нос не в свое дело. Пусть думает, что это я тебя толкнула на скользкую дорожку.

— Ничего не выйдет, — покачал головой Кроу. — Озпин знает, что я алкоголик.

— Ты еще подросток. Ты пьешь недостаточно долго, чтобы кто-то мог сделать такой вывод, — усмехнулась Мария. — И, кроме того, почти все мальчишки в Биконе по выходным ходят куда-нибудь выпить. Но в основном они предпочитают клубы с громкой музыкой. Не твой стиль?

— Я не люблю толпу.

— Чувствуешь себя скованно?

— Дело не в этом. Моя неприязнь не является следствием чего-то травмирующего, — ему не хотелось, чтобы она подумала иначе. — Мне просто не нравится с боем пробиваться к бару или надрывать горло, чтобы меня смогли услышали через шум музыки. И не заставляй меня говорить про танцы на тесном танцполе, где все трутся друг о друга. А ведь еще есть туалеты…

— Туалеты в клубах — полный отстой, — согласилась она, глубокомысленно кивая головой. — Я помню их по временам, когда я еще училась в Биконе.

— Ты ходила в клубы?

— Ты что, думаешь, я выползла из утробы матери сразу вот такой? — выплюнула она. — Конечно, я ходила по клубам. У меня была команда, друзья и подростковые трагедии, как и у всех остальных. Хотя я не была такой мрачной, как ты, это точно. Не могу даже представить, каким хреновым должно быть было твое детство.

— Честно говоря, очень хреновым. Мы делили палатку с нашими родителями и спали в одном мешке, и поверь мне, присутствие детей не мешало им заниматься сексом.

Или ограничивать себя моногамным браком. Племя никогда не занималось подобными вещами. Вспоминая прошлое, Кроу подумал, что у них с Рей все же было не так уж и плохо. Их родители по большей части старались держаться вместе и поддерживать друг друга. В племени было много детей, рожденных от любовных интрижек, на которых один или оба родителя практически не обращали внимания. Бран и Вен, в честь которых была и придумана их фамилия, приглашали других членов племени в свою палатку, чтобы развлечься, но никогда не расставались.

— Звучит неловко.

— Так и есть, но… Ну, дети приспосабливаются. В чем-то мы получили неплохое образование, а в чем-то нет. Мы умели убивать животных и свежевать их, но не знали основ истории.

— А математику?

— Её мы знали.

Важно знать, как подсчитать охранников в деревне, чтобы потом точно сообщить их количество или разделить добычу, чтобы не рисковать стать обманутыми. Лучшие в племени были великолепны в делении в столбик и столь же хороши в использовании математики, чтобы обманом получить свою долю добычи у менее образованных товарищей.

— Хм-м-м… — протянула Мария, без сомнения рисуя в своей голове картину его детства. Кроу не стал утруждаться ложью. Частично она уже была известна ей и Озпину, да и не похоже, что они с Марией были врагами. Единственное, что он сделал, это умолчал те вопросы, которые имели значение в этой жизни, а не в предыдущей. — Ты говорил, что раньше убивал.

— Да.

— Кто был у тебя первым?

В прошлой жизни это был деревенский ополченец. Мужчина преградил Кроу путь в дом и дал жестокий бой. Тогда Кроу был поражен решимостью этого человека, который в течение нескольких минут продолжал сражаться даже со смертельными ранениями. Кроу понял почему, когда смог переступить через его мертвое тело и войти в дом. Даже тогда, несмотря на то, что племя уже успело промыть ему мозги, он почувствовал тошноту, увидев женщину, испуганно прижимавшую к себе двоих детей.

Их посадили в одну клетку, а потом вернули за выкуп. По крайней мере, Кроу хотелось верить, что их выкупили.

Мария, вероятно, неправильно истолковала его дрожь.

— Мне не следовало спрашивать.

— Это… Все в порядке.

Он знал, что тогда был настоящим монстром. И ненавидел это. То что он изменился и сделал много хорошего, спасая людей в качестве охотника, должно было выровнять счет. Ему хотелось надеяться на это. Сейчас он должен сосредоточиться на этой жизни. Лучшей жизни.

— Мой первый. Ты имеешь в виду прямо или косвенно?..

— А есть разница?

— Не знаю. Первым можно считать вождя нашего племени, после того, как он заставил Рейвен совершить набег на деревню… — он ждал, что она матюгнётся или ахнет, но Мария повела себя спокойно. Расслабленно. — Или им можно считать другую крысу, от которой я смог отбиться, когда она пыталась украсть нашу еду. Я слишком сильно ударил ее по ноге, сломав её. Есть большая вероятность, что она умерла позже.

— Крысу?..

— А! Ох… В племени была традиция. Дети-сироты должны были доказать, что они достойны членства в племени, поэтому их выгоняли за пределы лагеря, подобно крысам. Племя будет защищать от Гримм и диких животных, но не даст ни еды, ни крова.

— Вам нужно было добывать пищу самостоятельно? Детям?

— Как один из вариантов.

— А другие… Воровство?.. Нападать на своих и отнимать то, что тебе нужно?

— Да, — в конце концов, они были бандитами. — Выживает сильнейший, по крайней мере, такова была идея. Я знаю, эволюция так не работает, но мы были племенем идиотов. Проблема была в том, что мы с Рей осиротели поздней осенью, так что нам пришлось думать, как пережить зиму. Вот почему тогда я, наверное, убил ребенка, который пытался украсть у меня еду. Он просто был голоден. На грани.

— Но ты этого не хотел.

— Конечно, нет.

— А лидер?

— Он этого заслуживал, — поморщился Кроу.

— Хм… Хорошо. Ты всегда должен думать про это, перед тем, как пытаться кого-то убить. Не то чтобы это должно войти для тебя в привычку, но убийство, когда ты знаешь, что делаешь и каковы будут последствия, означает, что у тебя есть основания. Но не стоит забывать про нюанс, является ли твои основания достаточно вескими или нет.

— Он был монстром, — ответил Кроу. В первоначальной временной шкале, когда они с Рейвен оставались в племени большее время, Балмунг стал первым у Рейвен. Вопреки её воли. Правда, тогда она была намного старше. Это случилось прямо перед тем, как они поступили в Бикон, но он был ублюдком, верившим, что может силой взять все, что захочет. И по большей части у него получалось. — Я не жалею, что убил его. Но даже тогда это было самообороной. Я поставил под сомнение рейд, на который он взял мою сестру, сразу же после его окончания. Это было неудачное решение.

— Не самый умный ход, о котором я когда-либо слышала. Полагаю, он должен был наказать тебя или потерять лицо. Он пытался убить тебя?

— Да.

— Тогда ты сделал то, что должен.

— Хм, — настала очередь Кроу хмыкнуть, а затем улыбнуться. — Он все равно потерял лицо после того, как я отрубил ему голову.

Мария рассмеялась, оценив черный юмор. Она была не какой-то городской идеалисткой-охотницей, только что закончившей Бикон.

— Сопляк, — фыркнула она, почти ласково потрепав его по голове. — Почти чудо, что вы с сестрой, пройдя через детский дом и школу, так никого и не убили.

— Я не стал бы вредить детям.

— Я это понимаю. Насколько я слышала, твоя сестра настоящая хулиганка, — Мария шла спиной вперед, переставляя костыли с опытом человека, который и раньше получал травмы бесчисленное количество раз. — Но в каком-то смысле твои слова говорят сами за себя.

— В смысле?

— Что ты не стал бы вредить детям, хотя сам еще ребенок. На самом деле ты не считаешь себя таким же, как они. У тебя была тяжелая жизнь.

Кроу поморщился. Если он что-то и ненавидел, так это то, как мелодраматично все звучало в его устах. Словно он один из тех детишек из Сигнала, которые пытались выглядеть крутыми, придумывая себе «мрачные предыстории». Он был достаточно хорошо знаком с этим типом людей, чтобы разбираться в этом вопросе. Но то, что выглядело круто в пятнадцать, не выглядело круто в сорок, и Кроу не слишком гордился своей неспособностью найти общий язык с людьми, которых он любил больше всего.

Также было отвратительно, что он изобразил себя таким травмированным. У него было много дорогих сердцу и счастливых воспоминаний: рождение Руби и Янг, свадьба Тайянга, дни рождения и глупые байки из его жизни в Биконе. Просто он не мог привести в пример ни одно из них из-за путешествия во времени, а события в этой жизни в чужих глазах были немного отстойными. Его это не беспокоило, потому что он был взрослым и терпеливым, но это беспокоило всех остальных.

Слова «Мне приходилось работать, чтобы достать еду, поэтому у меня не было времени на развлечения» звучали совершенно нормально в устах взрослого, но трагично в устах ребенка, и именно так его сейчас все воспринимали. Даже если он воспринимал последние несколько лет как простую жертву, которую можно принести, чтобы все снова были вместе, другие воспринимали это как трагедию потерянного детства мальчика, которому пришлось слишком рано повзрослеть.

— Это не так, — возразил он. — Моя жизнь была немного сложнее, чем у других, но не такой уж плохой. У меня были родители, которые заботились обо мне, семья, друзья и многое другое. Некоторые и этого не имеют.

— Не любишь сочувствие?

Нет, не любит.

— Скорее, я не думаю, что заслуживаю того, что мне дают люди… И я не пытаюсь что-то преуменьшить. В приюте были дети, у которых не было ничего и никого, ни каких-либо навыков, которые могли бы помочь им в жизни, или кого-то, кто мог бы их усыновить.

А ведь были и такие люди, как Озпин.

Что значили его страдания по сравнению со страданиями старика?

— Моя главная проблема — это общение со сверстниками, с моей командой и друзьями. Я пытался, — прошептал он, ощущая тяжесть каждого прожитого года. — Я действительно пытался.

— Верю, — она похлопала его по плечу. — Поверь мне, я знаю, каково это. Все члены моей бывшей команды нашли свои вторые половинки и воспитывают детей, а я вот так и продолжаю слоняться без дела. Как бы я ни старалась, для них я остаюсь посторонней.

Он чувствовал то же самое, когда Тайянг и Рейвен остепенились. Но, по крайней мере, у него была Саммер, с которой он мог ходить на охоту, как в старые добрые времена. А потом Рейвен ушла, а Саммер воспользовалась подвернувшимся шансом остепениться. Он не винил ее. Саммер была безумно влюблена в Тайянга, и не похоже, что она хотела задеть его чувства, отказавшись от охоты, чтобы окрутить блондина. Любовь просто сделала ее немного слепой к чувствам окружающих, но слепота не означала злых намерений.

— Я все еще пытаюсь. И собираюсь продолжать пытаться.

— Тогда удачи. Я состарилась, ожесточилась и сдалась, — призналась она. — Последние два года я даже не навещаю своих сокомандников. Они просто напоминают мне, насколько я привязана к своей работе, — усмехнулась она. — Думаю, это делает тебя более зрелым, чем меня.

Или это приводило его в отчаяние.

* * *

Его команда не обрадовалась его возвращению поддатым, но их возмущение было скорее вызвано тем, что он ушел один с вывихнутым плечом, чем самим фактом пьянства, поэтому он извинился, солгав, что с самого начала был с Марией. Это немного успокоило их, женщина смогла заслужить доверие, так как их учитель и, соответственно, Бикон поручились за нее.

— Я тут подумал, — сказал он на следующее утро после того, как с трудом смог справиться с похмельем. — Мы должны что-то сделать вместе, как команда.

По-видимому, его слова заставили их всех врасплох.

— Что? — спросила Несса. — Откуда такие мысли?

— Мне просто кажется, что мы мало что делаем, — ответил он, немного запинаясь. Он действительно чувствовал, что должен уметь доминировать и контролировать разговоры с подростками, учитывая его возраст, но разница в возрасте почему-то сделала его еще более неловким, чем он был в подростковом возрасте. Все слишком было похоже на приглашение детей пообщаться.

Возможно, потому что так оно и было.

— У нас неплохо получается работать в команде, но мы не очень близки.

— Мы ведь ладим, не так ли? — посмотрела Несса на Гретхен и Питера в поисках поддержки.

— Я думаю… — закусила губу Гретхен.

— Ты согласна с ним?!

— Мы ладим, Несса. Но мы не лучшие друзья. Мы хоть что-то знаем только о Питере…

Все повернулись к худощавому подростку, который внезапно занервничал из-за того, что его выделили как единственного общительного члена команды. Было неприятно думать, что молодой Питер Порт сделал больше для того, чтобы заметить и предпринять попытки решить их проблемы, чем сам Кроу.

— Было бы неплохо попытаться сблизиться, — сказал Кроу.

— Я не собираюсь с тобой пить, — скрестила руки на груди Несса.

— Что у тебя за выражение лица? Ты думаешь, я из тех, кто может напоить девушку и воспользоваться этим?

— Нет. Я думаю, ты из тех, из-за кого мы все напьемся и попадем в неприятности.

— … — Кроу пришлось с ней согласиться. — Да, справедливо. И выпивка, вероятно, тоже не поможет нам сблизиться, — проблема не будет решена, если они смогут становиться друзьями только в окружении алкоголя. Даже такой закоренелый пьяница, как он, понимал это. — Тем не менее, я открыт для других идей. У меня было довольно неудачное детство, поэтому я не знаю, что делать.

Несса прикусила губу. У него возникло ощущение, что она не хотела вкладываться ради кого-то, с самого начала не желавшего быть в команде. В то время как Гретхен и Питер смогли простить его прежние проблемы, она — нет.

Но Питер, святой Питер, никогда не держал зла.

— Я мог бы познакомить вас со своей младшей сестрой, и мы могли бы прогуляться по Горе Гленн. Я уже успел пообещать ей, что как-нибудь познакомлю её с вами. Мы могли бы потусоваться в новом городе.

— Целый день сидеть с твоей сестрой?

— Тебе не нужно будет ничего делать. Она достаточно взрослая, чтобы быть самостоятельной. Если у тебя есть другие идеи…

— У меня ничего нет, — покачала головой Несса.

— По-моему звучит неплохо, — поддержала Гретхен. — Я давно хотела посмотреть Гору Гленн. Мы с Хейзелом думаем переехать туда после моего выпуска из Бикона.

Арендная плата в Горе Гленн была ниже, и Кроу знал, что единственной причиной, по которой Хейзелу было где жить, было то, что его сестра, студентка-сирота Бикона, получала финансовую поддержку. Город был рад вложиться деньгами ради большего количества охотников и охотниц.

— По-моему звучит заманчиво! — солгал Кроу. Это звучало ужасно, но он готов смириться и стараться изо всех сил.

— Ты позовешь кого-нибудь из своих друзей? — спросила Несса.

Прозвучало почти как обвинение.

— Нет. Нет, я хочу, чтобы были только мы вчетвером. И сестра Пита, — добавил он, когда парень с намеком прочистил горло. — Я просто хочу наладить связи со всеми вами.

Ему показалось, что последние слова были ошибкой. Питер поморщился, Несса закатила глаза, а Гретхен неловко передернула плечами. Однако все согласились. Прогулка была назначена на следующие выходные.

После этого Кроу загнал своего партнера в угол.

— Что я сказал не так?

— Ничего.

— Гретхен…

— Дело не в том, что ты сказал, а в том, как ты это сказал, — уступила она. — Связи, серьезно?

— Что в этом плохого?

— Связи — это… Я не знаю. Это то, чем занимаются бизнесмены. Налаживание связей. Или то, чем хотят заниматься супружеские пары, собирающиеся расстаться, — в ее голосе прозвучало раздражение. — Ты умрешь, если просто скажешь, что хочешь, чтобы мы все стали друзьями?

— Это я и имел в виду…

— Я знаю. Я думаю, они тоже это знают, поэтому и пускают все на самотек. Это просто звучит плохо, словно ты считаешь, что мы ниже тебя по положению. Как будто мы тебе не друзья, а люди, с которыми ты чувствуешь, что должен поддерживать отношения на каком-то уровне ниже дружеского.

— Я не… Я не это имел в виду.

— Как я уже сказала, мы знаем. Ты ужасно строишь из себя нормального человека, но мы начинаем понимать, что ты делаешь это не нарочно, — она с неловкой улыбкой на лице похлопала его по руке. — И думаю, я знаю, почему это так. Кстати, я им ничего не сказала. Я не чувствовала себя комфортно, делая это, но… Хм… Я спрашивала Рейвен.

— Не поверила моим словам? — он приподнял бровь.

— Поверила! Я действительно поверила тебе. Ты не из тех, кто выдумывает глупые истории, чтобы казаться крутым. Особенно когда крутизна в данном случае означает полную лажу, — она смехом выдала свою нервозность. — Я просто хотела попросить у нее совета, что говорить, а чего не говорить. Но… Что ж…

— Она тебя отшила?

— Не совсем, Рейвен была Рейвен. Она просто сказала, что ты достаточно силен, чтобы не нуждаться в помощи, и я должна оставить все как есть.

Ему следовало этого ожидать. Рейвен всегда была из тех людей, которые слишком высоко оценивают достоинства независимости. Даже стороннему наблюдателю было очевидно, что он действительно нуждался в помощи. К счастью, не в том, чтобы избежать психического срыва, а просто в том, чтобы завести друзей. Могли быть проблемы и похуже.

«Янг была бы очень разочарована, увидев меня таким беспомощным. Даже Руби лучше умеет заводить друзей, а в Сигнале её социальную жизнь можно было назвать только одним словом — катастрофой».

Хотя они были схожего возраста. Разница в возрасте в два года не была такой непреодолимой, как двадцать лет. Кроу провел рукой по лицу. Он это исправит. Он это обязательно исправит. Одним из преимуществ его возраста было то, что он знал, когда нужно признать, что ты облажался, и прикладывать усилия, чтобы исправить ситуацию.

— Извини за нее. И я ценю твои старания. Рей считает, что полагаться на других может только слабый. Я знаю, что это не так. Просто у меня не было нормального детства, поэтому я не понимаю, как все это работает.

— Ну… Просто спроси, — Гретхен покачивалась на каблуках, заложив руки за спину. На ее лице играла озорная улыбка. — Чего ты не понимаешь? Может быть, я смогу помочь.

Его первым побуждением было найти оправдание, чтобы не делать этого.

Это был выход из положения для труса.

Кроу заставил себя отказаться от этой идеи.

— Я не понимаю, как можно просто сесть рядом с кем-то и начать с ним разговаривать. Например, разговаривать с одноклассниками.

— Конечно, — Гретхен ожидала продолжения. Его не было. — Это… Это то, что тебя беспокоит?..

— Меня это не беспокоит. Я просто не знаю, как это сделать. Просто разговаривать? О чем разговаривать? Что, если они не захотят разговаривать?

— Ты… Разве Саммер не говорила, что в Сигнале ты был популярен?.. — вытаращилась на него Гретхен, разинув рот.

— Я был асоциальным и никогда не разговаривал с людьми. Видимо в чужих глаза это делало меня крутым. Но думаю, то, что выглядит круто в пятнадцать, не выглядит круто в семнадцать. Или другие начинают понимать, что моё поведение было не столько из-за крутости, сколько из-за того, что я не знаю, как общаться.

— Ух ты, — она уставилась на него так, словно он был каким-то видом, который она только что открыла для себя и теперь не знает, что с этим делать. — Не могу поверить, что ты нравишься Уиллоу и Саммер.

— Уиллоу — принцесса, которая до меня почти не встречала мальчиков. Что касается Саммер, то она моя подруга только потому, что Рей смогла первой с ней подружиться. Я пытался подружиться с ней, и поверь, тогда мои методы были еще хуже, чем сейчас. Думаю, тогда она думала, что я издеваюсь над ней.

— Ты… Издеваешься?.. Я… Я не думаю, что могу себе это представить. Это кажется таким недостойным тебя.

— Да, ну, сейчас, наверное, трудно представить, что Саммер подвергалась травле.

— Да. Ух ты. Теперь она в некотором роде задира.

— Да.

— Когда она не корчит тебе такие глупые рожи.

— Рожи?

— Не имеет значения. На самом деле, даже не думай об этом. Если у тебя так плохо получается начать с нами дружить, значит, ты определенно не готов к чему-то более сложному. Ага, — она рассмеялась. — Ты всегда казался таким взрослым, когда общался с Рейвен и остальными, но теперь, когда я думаю об этом, ты позволял им вести почти все разговоры. Ты просто крутился рядом и отпускал саркастические комментарии.

Она поймала его. Сарказм всегда был для него надежным средством, потому что даже если он говорил что-то не так, он мог списать это на неудачную шутку.

— Да. Ты можешь мне помочь?

— Полагаю, у меня нет выбора? Команда развалится, если я этого не сделаю, — Гретхен вздохнула. — Хорошо. Мы с тобой проведем некоторое время в городе, чтобы попрактиковаться в том, чтобы вести себя как нормальные люди. Но… — она сделала ударение. — Ты должен рассказать своим друзьям, чем мы будем заниматься.

— Почему?

— Потому что я не хочу, чтобы они решили, что в Вейле мы занимаемся чем-то странным. Они могут подумать, что мы встречаемся, а мне не нужны скандалы.

— А-а… — Кроу поморщился, представив себе реакцию Уиллоу. — Да, в этом есть смысл. Я поясню, что ты решила мне помочь. Спасибо, Гретхен.

* * *

— Я не очень доволен тобой, Мария. Догадываешься, почему?

— Даже представить себе не могу, — фыркнув, съязвила Мария. — Я пришла к тебе, чтобы сказать, что согласна взять его в ученики.

— Так просто?

— Мы с парнем поговорили. На самом деле он не ребенок. Ты ведь знаешь это, верно?

— Хм. Он определенно развит для своего возраста.

— Ну, можно и так сказать. Разговор с ним был больше похож на общение с зрелым охотником, чем со студентом. Угнетающе, но что поделаешь?

Мир — суровое место, и жалобы на него ничего не исправят. Что тоже ничего не изменило бы, так это попытки загнать мальчика в рамки, в которые он не вписывался. Другие, более достойные люди, возможно, сказали бы, что им стоит попробовать, но Мария была реалисткой.

— Пытаться заставить его быть ребенком — все равно, что купить питомца и выпустить его в дикую природу. У него просто нет инстинктов. Это чудо, что он так хорошо приспособлен к жизни. Честно говоря, я думала, что он успел кому-нибудь навредить.

— Мистер Бранвен, к счастью, смягчает свою зрелость терпением. Я думаю, что в этом ему помогла его сестра, о которой нужно было заботиться, — Озпин слабо улыбнулся. — Мне страшно представить, каким бы он стал, если бы у него был повод уйти в себя, оставшись одному. Я все еще беспокоюсь об этом, — признался он, — но я мало что могу сделать. Я надеялся, что вынужденное общение вне круга его друзей поможет ему, но…

— Как я уже сказала, все дело в инстинктах. Я бы больше доверяла ему в общении один на один с Гримм, чем с его ровесниками. По крайней мере, с первыми он знает, как обращаться.

— Как это печально…

— Хреново, — согласилась она, пожав плечами, — но это жизнь, и у него она была лучше, чем у некоторых. По крайней мере, у ребенка есть друзья, даже если с большей частью изначально подружилась его сестра. Хотя, если ты действительно хочешь заменить меня им, то это можно считать его преимуществом. Ему будет легче переносить изоляцию.

— Я не собираюсь тебя заменять, — поморщился Озпин.

— Мы оба понимаем, что я не становлюсь моложе, — нахмурилась она. — В отличие от тебя.

— Это не благословение, Мария. Я уважал и восхищался человеком, который изначально владел этим телом. Он не заслуживал нашей встречи. Что касается Кроу, я бы солгал, если бы сказал, что он не привлек мое внимание. С его потенциалом он станет ценным активом, но это не значит, что я хочу изолировать его в юном возрасте.

— Я этого не говорила, старик. Я просто хочу сказать, что это не твоя вина, что он такой, какой есть, и исправлять его не твоя работа.

— Я его законный опекун. Если не я, то кто?..

Мария закатила глаза. Озпин всегда вел себя как старый козел-манипулятор. Хотя никогда не вел себя настолько плохо, как можно было бы подумать из-за такого описания. В конце концов, его первопричиной в попытках манипулировать молодым человеком было желание, чтобы тот стал счастливее. Озпин был хорошим человеком, ему просто нравилось все контролировать.

— Итак, ученик, — подтолкнула она, уходя от темы, которая была ей не по душе. — Полагаю, я не имею права просто взять и забрать его из Бикона.

— Конечно, нет.

— Да, это понятно. По крайней мере, я могу взять его на охоту на выходные, когда мы поправимся?

— Это я одобряю, — кивнул Озпин. — Возможно, возбуждение от охоты даст ему более здоровый способ снять стресс, чем напиваться с женщинами вдвое старше его.

— Эй. Это были два охотника, решивших пропустить по стаканчику. Не делай из этого ничего странного.

— Ты пошла выпивать с семнадцатилетним парнем, Мария. Это уже странно. Не то чтобы убивать вместе с ним Гримм будет намного лучше, но я верю, что ты сможешь научить его чему-то полезному и не дашь заскучать. На уроках он от скуки просто сходит с ума. Я слышал, как другие преподаватели предлагали директору перевести его на год, но мне удалось убедить его не делать этого.

— Вмешиваешься, как обычно, да?

— На этот раз по просьбе самого мистера Бранвена. Я уже предлагал ему такую возможность, но он отказался. Он хочет остаться со своей сестрой и теми немногочисленными друзьями, которые у него есть, и видя, как трудно ему заводить дружбу с ровесниками, я начинаю понимать его желание. В школе все будут странно смотреть на него, перескочившего год, и он не сможет завести ни одного друга в новом классе.

— Хм… Тут ты не ошибаешься. Он действительно странный ребенок.

— Да, это так. Но он все еще молодой человек и к тому же довольно храбрый, учитывая то, что он пережил, и за то, что поддерживал свою сестру на каждом шагу, — Озпин всегда питал слабость к семейным узам. — Он и Рейвен стали замечательными друзьями для Саммер. Кстати, о…

— Нет, — Мария покачала головой. — Я согласна на парня, но не на девчонку. Серебряные глаза не означают, что мы автоматически подружимся. Я ненавижу детей, Озпин. Ты это знаешь. Кроу… Что ж, он засранец, но он не ребенок. Это не имеет значения. Я втопчу её в землю, она заплачет. Я сделаю то же самое с ним, и он будет работать не покладая рук, а затем пригласит меня на пиво и шашлык. Я с ним сработаюсь.

— Разве это так плохо — желать всем помочь?.. — вздохнул Озпин.

— Нет, — призналась она. — Это не так. И я уважаю тебя за это желание, Озпин. Просто… — нужные слова всегда давались нелегко. — Это не так просто. Жизнь жестока. Я знаю это, ты знаешь это, и Кроу тоже это знает. Если ты хочешь, чтобы он был благодарен тебе, я думаю, самое доброе, что ты можешь сделать — это помочь ему обеспечить его сестре нормальное детство. Он это оценит.

— … — Озпин отвернулся. — Я не могу с этим согласиться.

— Упертый старый болван, — усмехнулась Мария. — Иногда ради себя тебе стоит быть менее добрым. Поступай, как хочешь. Я помогу ребенку догнать телом разум, но не пытайся навязывать мне кого-то еще. Я скорее умру на поле боя, чем стану одной из твоих учителей на привязи.

— Хорошо, — кивнул Озпин. — Спасибо, что уделила мне время, Мария.