Wise as an Old Qrow / Мудрый как старый Кроу / Мудрый как старый ворон (джен)

Примечания:

Примечание автора:

Новый фик. Кто против? На этот раз не Жон.

Я уже говорил раньше, что хочу написать историю команды STRQ, но меня всегда останавливало, то, что нет много места для интриги, когда концовка уже известна. Это можно сравнить с приквелами "Звездных войн", где было трудно сопереживать или удивляться приключениям Энакина, когда конец его истории уже известен. Поэтому я решил, что лучший способ написать историю STRQ интересной, сделать так, чтобы никто не знал: уйдет ли Рейвен, умрет ли Саммер, и кто кому будет партнером.

Первоначально планировал назвать фанфик "Пыльный старый Кроу", но потом я узнал, что многие фики уже имеют похожие названия, а я не хочу причинять им неудобств.

---

У Кроу было много сожалений. Было мало одиноких охотников и, вероятно, мало людей, не имевших желания сделать что-то по-другому в своей жизни. Обычный человек мог жалеть, что не признался кому-то, не отказался от кого-то, не смог держать себя в форме или сфокусировался на работе в ущерб мечтам. Нехватка времени была обычным делом. Но, как правило, для охотников подобные сожаления были жестче.

Если бы только он добрался туда раньше.

Если бы только он больше тренировался.

Если бы только он не позволил ей уйти одной.

Если бы он только знал, как мало времени у них будет.

Если бы только он пошел с Саммер.

Если бы только он был рядом с Рейвен.

Если бы только он внимательнее присматривал за Тайянгом после смерти Саммер.

Если бы только он уделял больше времени Руби и Янг вместо того, чтобы погрязать в собственных страданиях.

Если бы только он проводил больше времени с любимыми людьми и меньше времени был глазами и ушами Озпина в Ремнанте.

"Если бы только. Если бы только. Если бы только".

Крепко зажмурившись Кроу лежал под одеялом, жалея, что у него нет под рукой бутылки. Алкоголь никогда его не подводил, помогая смыть боль или, может быть, просто притупляя его память о горе. Он мог напиться, плакать, проспаться, выкинуть из головы всё, что произошло, и убедить себя, что ночь была веселой. Боги, как-же он сожалеет о том, что напился перед Руби и Янг и показал эту уродливую сторону своим прекрасным племянницам.

— Чёрт, — хрипло прошептал Кроу. — Даже для меня это слишком жалко.

Его голос звучал хрипло и пронзительно. Странно, поскольку он привык просыпаться с похмелья с более сиплым и низким голосом. Саммер однажды сказала ему, что это потому, что у пьяных расслабляются голосовые связки, становятся более раскованными и заставляют человека понизить голос. Он помнил, что тогда стонал в подушку с сильным похмельем, не желая выполнять её глупые требования идти на тренировку в субботу рано утром. Воспоминание о Саммер, как и всегда, заставило его тело налиться свинцом, а сердце заколотиться. Кроу со стоном перекатился на бок и с удивлением обнаружил, что цепляется за что-то тёплое.

Ха. Его левая рука легла на что-то живое и очень тёплое, скользнув вниз по его груди.

"Чёрт, — матюгнулся Кроу, всё еще сонный и с полузакрытыми глазами. — Мне перепало? Хех. Похоже, в пыльном старом Вороне, в конце концов, все ещё есть это. И в ком-то уже тоже".

Грязный смешок слетел с его губ, снова прозвучав слишком пронзительно для его ушей. Человек, которого он обнимал сзади, очевидно, услышав его или почувствовав, как он елозит ногами, заёрзал, проснувшись.

— Привет, малышка, — небрежно флиртовал Кроу. Он не смог вспомнить имя, но опыт подсказывал ему, что с этого лучше не начинать. — Была ли для тебя прошлая ночь такой же хорошей, как для меня?

— Угх. Кроу?..

Голос был не только женским, что ожидаемо, но и молодым. Очень молодым. Все тело Кроу превратилось в сплошной лед и стало твердым как металл, все кроме одной его части, которая так сильно сморщилась, что с таким же успехом могла бы заползти обратно в его тело.

"Ёбана в рот! Не говорите мне, что я пошел и переспал с несовершеннолетней. Ни. За. Что. Я не мог настолько напиться. Что ж, пришло время добавить новое сожаление в список и, возможно, сдаться полиции".

Пока Кроу был занят переживаниями и сбившимся дыханием, девушка в его объятиях повернулась к нему лицом и посмотрела на него своими большими красными глазами. Лицо у нее было маленьким, бледным и немного пухленьким, с растрепанными черными волосами, струящимися по спине и падающими на лоб. Это определенно был ребенок, но то, кем был этот ребенок, заставило мысли Кроу с визгом остановиться.

— Рейвен?..

— Кто ещё это может быть? — тихо проворчала девочка, прикрыв глаза и зевнув. — Ты меня разбудил.

— Э-э... — мозг Кроу был слишком занят перезагрузкой, чтобы думать. — Прости?

— Неважно.

Рейвен села, высвободившись из его слабой хватки. К его большому облегчению, она была одета в длинное хлопчатобумажное платье черного цвета, потертое по краям и выглядевшее на размер меньше, чем требовалось. Подняв руки над головой, она потянулась, счастливо позевывая.

Рейвен и он… Ну, он бы сказал, что у них не было тех отношений, но подразумевалось, что отношения вообще были. Она ненавидела его, а он ненавидел её. Хотя он ненавидел её за то, что она сделала с Янг и Тайянгом, в то время как она ненавидела его за то, что, по её мнению, он сделал с ней и племенем. Отношения у них, конечно, были запутанные, но Кроу четко помнил, что в последний раз, когда он проверял, Рейвен уже было сорок два с ростом под метр восемьдесят, и она точно не была низкорослым подростком.

Рот Кроу раскрылся раньше, чем заработал его мозг.

— Ты карлик!

Рейвен среагировала быстрее, чем он, ударив крошечным кулачком. В шесть утра, перед первой чашкой кофе она была медленнее Янг, и Кроу метнул руку, чтобы перехватить её удар. К сожалению, это не сработало. Он сдвинулся, чтобы поймать её запястье, но его рука не дотянулась так далеко, как следовало и, промахнувшись, пролетела перед её кулаком. Кулак сестры, пройдя дальше, ударил его прямо в челюсть. Это был жалкий удар. Действительно жалкий. И все же его челюсть болела, а глаза слезились.

Странно. Для него подобный удар должен был быть ближе к любящему шлепку. И почему он не смог перехватить его? Кроу посмотрел вниз, на свои руки. Его маленькие, слабые, жалкие ручонки.

"Я крошечный…"

Он по-совиному моргал, когда Рейвен, все время бурча, выползла из кучи одеял и отошла от него. Потребовалось возмутительно много времени, чтобы что-то прояснилось в его голове.

"Верно, это сон. Конечно, это так. Идиот. Почему я не понял этого, увидев малявку-Рейвен?"

Кроу, потирая челюсть, сел, раздраженный осознанием того, что боль существует и во сне.

Не первый раз он видел сон о вещах, о которых сожалел. И, вероятно, это не первый раз, когда он видел сон о своей сестре. Было трудно не скучать по лучшим временам, даже если они были такими дерьмовыми. И трудно не переживать, что он мог бы сделать что-то другое, нечто большее, и что она тогда осталась бы рядом с Тайянгом и стала бы для Янг настоящей матерью. Озпин всегда говорил ему, что это не только его вина, и что ты не можешь контролировать то, как устроен мир. Но чувство вины не всегда руководствуется логикой. Оно очень редко руководствуется логикой.

Тем не менее, это был первый сон о времени, когда они были детьми. Он обратил внимание на внутреннюю часть палатки, в которой они находились: круглую, поддерживаемую деревянными колышками, соединёнными проволокой. Она была больше, чем требовалось двум детям.

— Почему мама и папа не разбудили нас? — удивилась Рейвен, отвечая на его невысказанный вопрос. Кроу широко раскрыл глаза, застигнутый врасплох как воспоминанием, что у него действительно были родители, так и мыслью, что он может увидеть их снова. Когда он в последний раз думал о них? Они умерли так давно. — Они должны были вернуться из рейда прошлой ночью.

— Эм... Я не уверен.

— Ты бесполезен.

Эх. Он не мог всерьез воспринять подобное оскорбление от Рейвен, в которой метр с кепкой. Возможно, он тоже был метр с кепкой, но это было не то же самое, и это был его сон. Кроу, широко улыбнувшись, встал, отряхнул свою пижаму, которая также была ему маловата, и подошел к простым брюкам и рубашке. Ему уже не хватало плаща.

"Блин, когда я был подростком, у меня было худшее чувство стиля. Янг бы высмеяла меня".

С другой стороны, он точно не мог пойти купить что-нибудь получше. Все вещи были украдены у беззащитных и невинных людей. Даже если это был лишь сон, подобная мысль заставила его скривиться. Он со вздохом натягивал одежду, когда Рейвен пошла к пологу палатки, чтобы выйти на улицу. Кроу последовал за ней в лагерь, который он не видел уже очень давно.

Всё было по-другому. Обман его памяти или, может быть, он просто привык к новой версии под руководством Рейвен. Общее построение всё ещё оставалось прежним, а именно центр лагеря, где жар от костров был самым сильным, был отведен для лидера Балмунга⁽¹⁾. Претенциозное имя для претенциозного урода. Кроу нахмурился, вспомнив этого человека. Непосредственно вокруг его палатки жили самые сильные и уважаемые члены клана, палатки и жизнь их жителей становилась тем хуже, чем дальше от центра ты жил. Те, кто хотел жить лучше, должны были стать сильнее, совершить больше набегов и заслужить право.

"Меритократия в самом жестоком её проявлении", — думал Кроу.

— Эй! — крикнула Рейвен нескольким крупным и мускулистым мужчинам и женщинам, которые ели, рассевшись вокруг костра.

Когда она подошла к ним, у Кроу появилось плохое предчувствие. Воспоминание защекотало в его затылке, но это было лет двадцать или тридцать назад. Он с трудом мог вспомнить подробности.

— Рейд закончился прошлой ночью? Где все?

— Рейд провалился, девочка, — ответил один из мужчин. — Они были готовы. У них было оружие. При начале атаке перестреляли целую группу, — он хохотнул. — У остальных хватило ума отступить.

Кроу закрыл глаза. Чёрт. Теперь он вспомнил.

— Рейвен…

— Ну, а где мама и папа? — потребовала ответа Рейвен, уперев руки в бедра.

— Рейвен! — попробовал остановить Кроу, дернув её за рукав.

— Еще раз, кто вы такие? Ах да, дети Брана, — хмыкнул мужчина. — Он был впереди. Чертов гордый боров. Первый выстрел пришелся прямо в глаз, — бандит поднес кулак к голове и быстро разжал его, резко свистнув.

— Голова лопнула, как дыня.

— Вен погибла вместе с ним, — добавила одна из женщин, немного дружелюбнее. Хотя и ненамного. — По крайней мере, они умерли вместе. Это лучше, чем остаться в одиночестве. Ну, не для вас двоих.

— Сожалею о вашей потере, — она пожала плечами, выражая сочувствие.

Гибель их родителей. Наконец вспомнил, пусть и без эмоциональной привязанности. Кроу мог лишь смутно вспомнить Брана и Вен, своих отца и мать, и только как членов племени. Они были рейдерами до мозга костей, гордились этим фактом и были полны решимости в убеждении «сила делает правым». Именно они вбили это в него и Рейвен, и им доставляло удовольствие заставлять людей страдать.

Вопреки этому, они не были плохими родителями. Во всяком случае, лучше, чем была Рейвен. Они кормили и заботились о них, своих детях, одевали их, пусть и в украденную одежду, но все же. И большая часть их детства проходила под их суровой, но справедливой опекой. Что касается родителей, то они серьезно относились к своим обязанностям и делали всё возможное, чтобы воспитать их так, как они считали правильным.

Кроу не мог их осуждать. Их представление о правильном образе жизни было отвратительным, но он предполагал, что их самих воспитывали в вере в то, что это правда, и они искренне любили и заботились о своих детях. Просто он давно привык к их отсутствию.

Но не Рейвен.

— Ч-что? — она затряслась, её голос дрожал. Он знал, что это была слабость, которую она никогда не позволит себе позже. — Ты… Ты не можешь… Ты лжешь. Иначе и быть не может. Они сильные! Мама и папа сильные!

— Они были сильными, — ответил мужчина. — Теперь они мертвы. Пуля была сильнее.

Рейвен не расплакалась. Возможно, племя выбило это из неё, но Кроу подозревал, что это был шок и то, что она ещё не осознала. Проблема была в том, что он начал вспоминать, что происходило дальше, и стал тщетно пытаться оттащить её, все время шипя её имя. Однако Рейвен этого не стерпела, стряхнув его руку.

— Ну и что нам теперь делать? — воскликнула девочка. — У нас нет другой семьи!

"Черт. Блядь. Черт".

Кроу зажал рот Рейвен рукой, но было слишком поздно. Люди вокруг них, лучшие из лучших, лучшие из шайки безжалостных убийц и воров, внезапно оценили ситуацию. Двое детей, лишившихся семьи и родителей в более богатой части племени, со всеми пожитками своих родителей, внезапно оказались одни.

Это было избиение.

Рейвен кричала, пиналась, кусалась и дралась, но она была ребенком. Он тоже был ребенком. Даже если он имел боевой опыт и даже если это был сон, его маленькому телу не хватало силы, чтобы нанести удары. Он правильно двигался, быстро уворачивался и даже смог подбить глаза нескольким мужчинам в два или три раза старше и крупнее его, но все, чего он добился, это заставил их посмеяться над своими оплошавшими товарищами, а затем продолжить избиение.

Не потребовалось и десяти минут, чтобы их жизни перевернулись. Кроу был окровавлен и в синяках, один глаз заплыл, а передние зубы треснули, а Рейвен сжимала горло в том месте, где кто-то её душил.

Их вышвырнули на край лагеря, оставив барахтаться в липкой грязи лишь с надетой на них одеждой и больше ни с чем. Бандиты смеялись им в лицо, в то время как другие крысы, дети без опекунов, жадно наблюдали, гадая, остались ли у них ценные вещи или еда, которую они могли бы украсть.

Меритократия. Вот чем было племя. Если ты достаточно силен, чтобы пробиться обратно, тебя приветствуют как воина. Если нет, то тебе остается бороться за объедки снаружи и либо стать сильнее, либо найти кого-то более сильного, кому ты сможешь посвятить себя, либо голодать. Это был «обучающий опыт» для людей в племени, гарантирующий, что ты либо станешь сильным, либо умрешь.

— Н-но… Но… Я… Папа был сильным… — Рейвен что-то лепетала. Всё ещё не плача, но потерянная, сбитая с толку и потрясенная.

Кроу наконец вспомнил. Он забыл об этом за все прошедшие годы, но этот грёбаный сон воскресил воспоминания в памяти. Но Кроу был совершенно уверен, что он был тем, кто сломался и разрыдался, как мелкий сопляк, показывая настоящую слабость. И Рейвен отреагировала на это, похоронив своё горе и дав ему пощечину, обозвав его и сказав, что им придется стать сильнее и жёстче.

Она была резкой и холодной, но, оглядываясь назад с точки зрения взрослого, он понимал, что она заставила себя так поступить, чтобы он мог на неё положиться. Она делала это с любовью. Боже, это слово не подходит Рейвен, не так ли? Женщине, бросившей мужа и дочь.

Но дрожащая перед ним растерянная девочка не была той женщиной. Этой девочке было двенадцать, даже не тринадцать, и она потеряла все. Может быть, это и был всего лишь сон, и его действия не имели значения, но Кроу был сорокадвухлетним взрослым мужчиной и не собирался снова сидеть сложа руки, глотая слезы. Он выплеснул боль за своих потерянных родителей десятилетия назад. Кроу заставил себя подняться, стеная от боли, которую представлял его разум, и поплестись по грязи к своей сучке сестре, прямо сейчас, слишком сильно напоминавшей ему своим поведением Янг после смерти Саммер.

Не задумываясь, он заключил её в объятья, встав позади неё и прижимая её спиной к своей груди.

— К-кроу?..

— Я здесь, — сказал Кроу спокойным и писклявым голосом, который, как бы ему хотелось, должен был быть на несколько октав глубже. — Я всё ещё здесь, Рей.

Это дурацкое прозвище. Оно совсем не подходило той озлобленной женщине, которую он помнил.

— Не волнуйся, я останусь здесь ещё на некоторое время и буду присматривать за тобой.

Рейвен извернулась в его руках и уткнулась лицом ему в грудь, её чёрные волосы оказались у него под подбородком. Она не плакала, по крайней мере, заметно. Но он чувствовал, как его тонкая ворованная рубашка постепенно становится мокрой, и гладил ее по спине.

Сожаление.

Они были худшими. Кроу поймал себя на мысли, что, возможно, все было бы по-другому, если бы у него хватило сил поступить так же в первый раз, и если бы Рейвен не пришлось взваливать на свои плечи все заботы о своем бесполезном брате.

* * *

На исходе второй недели их жизни в качестве крыс на окраине лагеря Кроу начал задаваться вопросом, почему он до сих пор не проснулся. Он действительно так долго спал? Придурок Кэллоуз ввел его в кому с помощью яда? Если да, то несли ли его Руби и ее маленькая компания друзей, чтобы вылечить или они погибли? Еще больше сожалений и еще больше причин желать, чтобы он был сильнее. Он подвёл Саммер и теперь, возможно, подвёл Руби.

Однако во сне он мало что мог сделать, и поэтому Кроу прикладывал все усилия, чтобы не подвести мини-Рейвен. Он нашел для них уединенный участок под деревом, долбя его камнем и выгребая насекомых, пока не соорудил для них тесное убежище, в которое они могли втиснуться вдвоем. Оно было не очень удобным, но Бикон научил своих студентов, как создать безопасное временное убежище, способное сохранить их сухими, защищёнными и вдали от хищников. О ком им действительно приходилось беспокоиться, так это о членах племени, которые не постеснялись бы снять одежду с их тел.

Или поступить с ними хуже.

Он думал о том, чтобы соорудить более прочное укрытие из веток и листьев, но решил, что их выгонят оттуда, как только он закончит его. Рейвен ошеломлённо смотрела на своего младшего брата, который меньше чем за минуту придумал все это. Он всегда был слабее и менее способным из их пары. И все же в последующие дни он охотился и ловил мелких животных и птиц, собирал пресную воду и даже заделывал дыры в их одежде. Охотнику нужно было знать все эти вещи, чтобы выжить в дикой природе. И, честно говоря, холостяку тоже. Приготовление пищи было обязательным требованием, потому что ты не можешь вечно питаться едой навынос.

Он пробовал.

Маленькая Рейвен с благоговением наблюдала, как он продевает крошечную иголку с ниткой в дыру на её топе. Она сидела обнаженная рядом с ним на пне, и он отметил, что сестра только начинает развиваться. Она была не такой фигуристой, как Янг, но он помнил, что она станет очень соблазнительной женщиной, когда вырастет, что было жутко думать о ребенке и собственной сестре. Для неё же не было ничего необычного в том, чтобы сидеть обнаженной рядом с ним, поскольку вся их семья всегда жила в одной палатке.

— Как ты порвала его на этот раз? — спросил Кроу скорее для того, чтобы сменить тему в своей голове, чем из-за реального интереса. — Ты снова подралась?

Рейвен выпятила нижнюю губу.

— Нет.

— Рей…

— Это не драка, когда какой-то ублюдок набрасывается на меня из-за еды, а я бью его, — она зарычала и отвернулась. — Он схватил меня за рукав и порвал его. Я не виновата.

Кроу промычал и сшил рукав обратно. Повреждения были незначительными, так что особых хлопот починка не доставила. Он больше беспокоился о сестре, особенно потому, что не был уверен, когда закончится и закончится ли этот сон, смахивающий на кому. С таким же успехом он мог бы сделать всё возможное, чтобы избежать любых страданий или дальнейших сожалений об этом.

— Это был кто-то из крыс?

— Да, — Рейвен кивнула. — Но он не видел, как я возвращалась. Я убедилась.

Возможно, к лучшему. Крысы были каннибалами. Не в буквальном смысле поедания соплеменников, но они крали друг у друга и натравливали друг на друга при малейшем удобном случае. Если бы они увидели, как он готовит мясо, то они бы прицепились, пытаясь выследить, и могли бы даже напасть на них, чтобы попытаться добраться до еды. То же самое было бы, если бы они узнали об маленьком домике, который он обустроил. Его воспоминания об этом периоде в его жизни были хаотичны.

Он был уверен, что в реальности все было гораздо хуже. И, насколько он смог вспомнить, все закончилось только когда им исполнилось тринадцать, и Рейвен поставила всё, включая их жизни, на то, чтобы они сопровождали взрослых в рейде. Им удалось выбраться живыми и даже награбить кое-что, что они потом использовали, чтобы вернуться в племя. Он не знал, как они смогли выжить до этого. Абсолютная решительность и готовность воровать у других.

Он также подозревал, что Рейвен перешла границы, о которых она отказывалась ему говорить, чтобы обеспечить их выживание. Невозможно было сказать, убивала ли других детей ради еды или предлагала себя членам племени за припасы. Она ни разу не говорила ему. Ты делал то, что должен делать ради выживания. И тогда Рейвен была вынуждена нести его слабую задницу.

На этот раз подобного не произойдет.

— Тебе нужно перестать настраивать их против себя, — сказал Кроу. Рейвен ворчала, но она не собиралась выходить на улицу топлесс, поэтому ей пришлось сидеть и слушать его. — Дело не в том, чтобы доказывать, кто силен, а кто нет. Дело в том, чтобы не высовываться. Сила ничего не значит, если на нас нападут двадцать человек.

— Сила — это всё.

— Сила не помогла нашим родителям выжить, — он ожидал, что Рейвен ахнет и притихнет, но она удивила его.

— Ты сильный.

Он чуть не проткнул иглой свой палец.

— А?

— Ты сильный, — повторила Рейвен, пододвигаясь к нему поближе.

Не в странном смысле, но она топлесс, а на улице вроде как холодно. Она прижалась к его спине, и он хотел бы, чтобы он не мог чувствовать через свою рубашку, какой холодной она была. Для неё же это ничего не значило.

Они выросли в одной палатке с их родителями, в племени, которое можно смело назвать нецивилизованным. Определенных табу не существовало. Нагота была одной из них. Она ничего не значила и для него в этом возрасте. Теперь, после десятилетий, проведенных в цивилизованном обществе, это имело значение. Но Кроу знал, что она не поймет его жалоб. Кроме того, она явно замерзала.

— Ты достаточно силён, чтобы охотиться, и добывать еду, и готовить, и делать всё это. Как? Когда ты стал таким сильным?

"Не здесь", — хотел сказать он. В Биконе, под надлежащей опекой, какая должны быть у нормальных детей. Племя научило его немногим вещам и едва ли даже тому, как правильно сражаться. Дерьмо, которое в племени называли боем, заключалось скорее в том, что нужно размахивать острыми предметами в безоружных людей. Когда он поступил в Бикон, ему больше приходилось избавляться от вредных привычек, чем адаптировать хорошие.

— Я наблюдал за людьми, — ответил он вместо этого. — Я наблюдал, как люди шьют, и спросил, как это работает, и я наблюдал, как люди охотятся. Думаю, я подхватил знания оттуда. Это не то, чему меня научили наши родители.

Рейвен хмыкнула и положила подбородок ему на плечо. Жест простой и обыденный для брата или сестры, и он мог легко представить, что Руби делает подобное с Янг или наоборот. Однако он не мог представить его и Рейвен настолько близкими, и от этого у него кружилась голова.

"Наверное когда-то раньше мы были настолько близки, — подумал Кроу. — Мы все делали вместе и искренне любили друг друга. Рей была моей сильной старшей сестрой, и я бы умер за нее, а я был младшим братом, которого она должна была защищать".

"Когда всё пошло так не так?.."

— Я хочу научиться, — Рейвен почти скулила. — Я хочу стать сильной.

— Ты станешь.

— Научи меня.

Он моргнул.

— Сейчас?

— Нет. После того, как я верну свою рубашку. Но потом да…

* * *

Прошел месяц, и Кроу начал подозревать, что это может быть и не сон. Кома все еще рассматривалась, но когда твой босс буквально использовал магию и рассказывал тебе о существовании богов и обо всех безумных вещах, которые могут делать реликвии, что ж, ты становишься склонен относиться к подобному непредвзято. Для Кроу это произошло после нескольких недель попыток достать еду и поддержания их жизней, а также после долгих ночей, когда болели мышцы и закалялось тело.

Сомнения пришли, когда он начал работать над тренировкой ауры, простыми упражнениями, помогающими улучшить контроль и резерв, и обнаружил, что не может получить доступ к своей. Сомнения пришли, когда дни стали холоднее, и он почувствовал озноб, и когда другие крысы набросились на него, и ему пришлось отбиваться. Сомнения пришли, когда в его раны попала инфекция, и ему пришлось вскрыть их, со слезами сливая кровь и промывая водой, а затем перевязывая несколькими лоскутками украденной ткани. Подобные вещи не должны происходить во сне или, по крайней мере, не так детально, и всё происходило слишком похоже на то, что он помнил.

Кроу не знал, что делать с мыслью о том, что сон может оказаться реальностью, и что он, возможно, каким-то образом заново проживает свою жизнь. Он даже не был уверен, что это реальность. Итак, в конце концов, он решил, что безопаснее всего просто смириться. Если это просто сон, то, по крайней мере, он мог бы в воображении улучшить ситуацию и почувствовать себя чуть-чуть лучше, и если бы это каким-то образом была реальность, что ж, он не хотел повторить историю и позволить Рейвен вырасти в колоссальную стерву.

Говоря о Рейвен, он узнал или выучил заново о ней то, что ему действительно не нужно было. Или что он забыл. Во-первых, Рейвен была так похожа на Янг, что это почти причиняло боль. Она была агрессивной, вспыльчивой, быстро действовала и редко задействовала свой мозг, когда её кулаки могли достаточно хорошо поработать. Она была вспыльчивой, не прощала и никогда не забывала. И она была ужасна, абсолютно ужасна во всем, что хотя бы отдалённо напоминало домашнюю жизнь.

— ЧЁРТ! — взвизгнула Рейвен. — Опять!

— Да ну, я тебе говорил делать стежки медленнее. Ты единственная, кто торопится. Что такое целить иглу в ткань, ты знаешь. Иголка острая.

Его доброе наставление вызвало у неё взгляд, полный слёз. Рейвен бросила грязное лоскутное одеяло себе на колени и засунула большой палец в рот, чтобы пососать. Он работал на другом конце. Они вдвоем трудились над созданием одеяла для более холодных зимних месяцев. Оно было составлено из сотен лоскутков выброшенной ткани и одежды, которые они собирали на краю лагеря и которые Кроу, как смог, постирал в реке.

Несколько соплеменников даже дали им кое-что бесплатно. Не по доброте душевной, а из чувства болезненного любопытства к тому, что эти странно способные близнецы будут с этим делать.

Кроу видел, что в последнее время они стали интересными.

Племя разбило лагерь на холодные месяцы, и делать было особо нечего, а пара лишившихся опеки детей, выброшенных наособицу, не только выжили, но и процветали, несомненно, привлекла внимание. Он заметил, что приходящие и уходящие мужчины и женщины перестали пинать и набрасываться на них, как делали с другими крысами, которые умоляли и скреблись, добиваясь объедков или их внимания. Они с Рейвен никогда ни о чем не просили, что соответствовало определению силы племени.

В глазах племени Бранвены были доказательством того, что их жестокие и чудовищные методы по выбрасыванию детей-сирот на верную смерть работали.

Ублюдки.

— Ты думала о том, что я говорил вчера? — спросил Кроу.

— Нет.

— Это нет, ты не подумала, или…

— Это нет, мы не покидаем племя! — огрызнулась Рейвен, все еще посасывая больной палец. — Это наш дом. Здесь мы родились. Тут мама и папа…

— Умерли, у них украли вещи, а их детей выгнали на верную смерть, — перебил Кроу. — Рей, это место — дерьмовая дыра, а Балмунг — чертовски бесполезный лидер. Какой смысл оставаться? Мы должны уйти, как только наступит весна.

Они никогда не задумывались об этом в прошлом, что не было удивительно. Дети, подвергшиеся насилию, часто продолжали жить в неблагополучных семьях, главным образом потому, что они не знали, что ещё они могли сделать или как иначе прожить. Тогда они были детьми, и он не был способен охотиться и добывать для них еду, как сейчас, так что у них не было бы особых шансов выжить в дикой природе. Не так, как сейчас. Теперь Кроу был достаточно взрослый, по крайней мере, мозгами, чтобы знать лучше. Знать, как выживать и понимать, что племя — неподходящее место для жизни.

Если бы только Рейвен также могла это понять.

— Это все ещё наш дом, — настаивала она. — Они наша семья.

— Семья не обращается с тобой жестоко и не оставляет тебя умирать.

— Они закаляют нас. И это работает. Мы становимся сильнее.

— Мы становимся сильнее благодаря себе! — зашипел Кроу, напугав её. Рейвен откинулась назад, наткнувшись на стенку дупла. — Это не из-за них, Рей. Никогда из-за них. Ты и я сильны, потому что мы отказываемся сдаваться, и потому что мы прикрываем друг друга. Ты это понимаешь?

— Д-да. Я понимаю, — Рейвен снова медленно продвинулась вперед и взялась за угол одеяла. — Я знаю, что ты сильный, Кроу…

— Ты тоже сильная.

— Ты сильнее, — настаивала Рейвен. Прежняя, она никогда бы так не сказала и скорее умерла бы, чем призналась в какой-либо слабости. — Я знаю, что сдерживаю тебя. Ты бы вернулся в племя, если бы не я.

— Я бы предпочёл быть здесь на холоде с тобой, чем там, в одиночестве. Ты моя сестра.

Он, приобняв её одной рукой, был в равной степени согрет и ошеломлён, когда вместо того, чтобы отстраниться или сбросить его руку, она наклонилась, чтобы положить голову ему на грудь.

Рейвен не делала этого десятилетиями.

Они никогда не были так близки, и его сердце сильно сжалось не только от сожалений, но и от того факта, что он был так удивлен, что его сестра, так похоже на свою дочь, проявляла или могла проявить привязанность. Что они сделали не так? Где они пошли не так? Кроу прижал её к себе крепче, и его голос дрожал от эмоций.

— Ты моя сестра, Рей, и я тебя не оставлю. Хорошо? С тобой все будет в порядке.

Кивнув, она коснулась носом его шеи.

— М-м... Хорошо.

* * *

Если им действительно было, как подозревал Кроу, от двенадцати до тринадцати лет, то это означало, что пройдет целых четыре года, прежде чем они отправятся в Бикон. Это было после неудачного рейда, когда он и Рейвен были ранены охотником. Охотник решил пощадить их либо из жалости, либо из странного любопытства, и они, прихрамывая, вернулись в племя. Бандиты были разгневаны тем, насколько «несправедливой» была аура, злясь на весь мир, словно их нападения на беззащитные деревни были более рыцарскими.

Был разработан план отправить молодежь в одну из академий, чтобы узнать их секреты и передать их племени. И Рейвен быстро вызвалась помочь из желания заслужить для них лучшее место. Вскоре после этого они отправились в Вейл, и только когда они поступили в Бикон, они поняли, что охотник, которому они проиграли, был там долбанным учителем.

В то время Озпин вёл себя так, будто не узнал их, и они решили, что он забыл их лица, или что они пустили ему пыль в глаза. Теперь Кроу понимал лучше. Озпин позволил им остаться. Рейвен сказала, что это потому, что он был манипулятивным старым ублюдком, который видел в них потенциал, и Кроу признавал, что это, вероятно, сыграло свою роль, но он также верил, что Озпин позволил им остаться, потому что глубоко внутри надеялся, что двое детей смогут вырваться из племени.

Это было предметом долгих споров между ним и Рей.

Размышления заставили Кроу понять, что если он хочет подтолкнуть их к тому же пути, который они прошли раньше, им нужно будет задержаться в племени подольше. Или в качестве альтернативы, попытаться попасть в Бикон другими методами. Они были слишком взрослыми, чтобы поступить в подготовительную школу. И кто вообще примет их в их штат? Нет, они должны были произвести впечатление. Или ему пришлось бы связаться с Озпином и убедить его в том, кто он такой.

Что было проблемой.

Обладая знаниями о будущем, он теоретически мог бы остановить падение Бикона и помочь в борьбе с Салем. И если это было прошлым, то он, черт возьми, для начала спасет Саммер. Он просто не знал, будет ли лучшим решением рассказать обо всем Озпину. Озпин был скрытным и недоверчивым и вполне мог подумать, что это уловка Салем. Он выудил бы у Кроу всё, что тот знал о будущем, а затем, возможно, попытался бы поступить по-другому.

Способами, которые Кроу не принял бы.

Просто не было возможности узнать, не попытается ли Озпин связаться с Руби и Янг пораньше, чтобы обучить их, или он не отправит Саммер на другие миссии и в конечном итоге её там убьют. Он мог бы воздержаться от вербовки Рейвен или выгнать её из Бикона, потому что позже она может предать его. Он может отказаться Кроу при поступлении в Бикон, а вместо этого отстранить его учебы, назначив своим агентом раньше срока. В конце концов, у него уже было образование в голове, так какой смысл ему снова проходить Бикон? Его лучше использовать вне стен академии, в поле против Салем и её войск.

Вдали от команды STRQ.

Неприемлемо. Если это реальность, то он хотел исправить самый большой набор сожалений, который у него был. И это означало, что ему нужно быть в команде STRQ в Биконе. Он может рассказать Озпину правду и позже, предпочтительно после окончания школы, и это никому даже не повредит. Плохие вещи не начинали происходить до тех пор, пока Салем не связалась с Синдер и Леонардо. Ни одно из этого не произошло во время его пребывания в Биконе. Озпин будет зол, но ему придется смириться.

"Это все ещё означает, что мне нужно привлечь его внимание другим способом. И уж точно, черт возьми, я не собираюсь оставаться в этом покинутом Богами племени в течение следующих четырех лет и рисковать всем в надежде, что охотник снова сжалится над нами. Одно неверное движение и вместо этого он выпустит нам кишки".

Кроме того, племя развратило бы и отравило разум Рейвен, а он этого не хотел. Малышка-Рейвен была очаровательна и… Ну, она все ещё была стервой и совсем не невинной, но она была милой в этом, как Руби и Янг, и это все, что имело значение. В прошлый раз он был чертовски бесполезным братом и заставил её выполнять всю тяжелую работу. И ему нравилось думать, что он чему-то научился за прошедшие тридцать лет.

Сейчас Рейвен лежала рядом с ним, свернувшись калачиком и прижимаясь к нему, чтобы согреться его телом, когда снаружи бушевали зимние порывы ветра. Он набил их маленькую лачугу глиной, грязью и деревом, но это не спасало от холода. К весне многие крысы будут мертвы, а те, кто выживет, смогут быть приняты в племя, как равные.

Они были бы огранены так, как их хотел видеть Балмунг и его извращённая идеология, а затем отправлены к людям, чтобы они воровали, мародерствовали и грабили. Рейвен вздрогнула, и Кроу приобнял её под одеялом, которое они соорудили вместе, и погладил её мягкие черные волосы. Девушка одобрительно пробормотала что-то и вернулась к тихому похрапыванию.

— На этот раз будет лучше, — пообещал Кроу. — Я сделаю лучше. Для тебя, для Саммер, для Тайянга, для всех.

Он прижался лицом к её волосам и закрыл глаза.

— Никакого пыльного старого Ворона, как жалкий дурак потерявшегося в своих бутылках. На этот раз я собираюсь спасти тебя, Рей. Я собираюсь спасти всех. И это включает в себя спасение тебя от этих убийц и воров.

---

1) Бальмунг (Меч Нибелунгов) — меч Зигфрида, а затем Хагена, упоминаемый в «Песни о Нибелунгах». По легендам меч Бальмунг был весьма твердым и острым, способным пробить любые доспехи и разрубить любой шлем.

Вернуться к тексту

---

Худшая часть зимы прошла в страданиях. Было холодно, темно, безжалостно штормило, и Кроу поймал себя на том, что задается вопросом, как они с Рейвен пережили это в первый раз.

"Назло", — хотелось ему сказать, но реальность заключалась в том, что он почти ничего не помнил о том времени. Он мог вспомнить смерть своих родителей и то, что их выгнали на окраину племени, но не сами месяцы, предполагая, что они, должно быть, были проведены в муках и боли, о которых он потом забыл. Вполне вероятно, что они вдвоем пережили зиму лишь благодаря чистой удаче, решимости и отчаянному желанию жить.

На этот раз все было немного проще. Совсем чуть-чуть. Они хромали, но у них было достаточно сил, чтобы стоять на собственных ногах, и достаточно еды в желудках, чтобы не доводить себя до крайности, как делали другие крысы. Многие из них уже были мертвы. На самом деле большинство из них. Зима отбраковала слабых и оставила только сильных, что, как знал Кроу, прекрасно соответствовало извращенной философии племени. Вскоре их пригласят обратно, сказав, что они заслужили свое место. По крайней мере, он помнил, что именно это и произошло в прошлый раз.

Прошло уже несколько месяцев, достаточно долго, чтобы он убедился, что это не сон, и чтобы понять, что он действительно застрял в прошлом, в теле своего молодого я. Кроу сидел, прислонившись спиной к сухой стенке дупла, а к нему сбоку прижималась Рейвен. Их убежище было тесным, так что им приходилось прижиматься друг к другу, и это было выгодно, потому что им нужно было делиться теплом. Конечно, толстые одеяла и одежда, которые он сшил с ее помощью, уберегли их от обморожения, но это не означало, что им было комфортно.

Тихо поднявшись, он положил голову Рейвен на какую-то свернутую в рулон ткань и выполз из дупла, отодвинув в сторону занавес из плотной ткани. Он вернул на место ветки, которыми ранее обложил их убежище снаружи, чтобы защитить их от холодного ветра и спрятать от посторонних глаз. Рассвет уже миновал, но воздух все еще был прохладным, пусть и далеко не таким пронизывающе холодным, как ночью.

"Я скучаю по своей квартире", — подумал Кроу.

Он скучал по тому, как его, неохотного, потащили к Таю, чтобы провести Рождество с Руби и Янг и напиться перед ревущим камином после того, как он ранее объелся, а затем расслабиться с Тайем и Цваем после того, как девочки отправились спать. Он скучал по удобному дивану, на котором спал. Скучал по завтраку с похмелья, состоявшему из яиц, бекона и остатков вчерашнего ужина. Он скучал по множеству вещей, по некоторым сентиментальным, по некоторым утешительным, а к некоторым он просто привык. Например, к работающему водопроводу, воде из-под крана и возможности отлить, не отморозив яйца.

Он стал хлюпиком, как часто повторяла Рейвен. И он всегда опровергал это, говоря, что остался таким же выносливым, каким и был. Что ж, она оказалась права. Он стал хлюпиком. Все те маленькие удобства цивилизованной жизни, которые ты считаешь само собой разумеющимися, были потеряны. И хотя он мог выжить и без них, это не означало, что он не тосковал по горячей ванне, одеялу с подогревом и нескольким чашкам растворимого кофе. Вместо этого у них был растаявший снег, замерзшая белка, которая застряла в его ловушке, умерла и заледенела, и дикие ягоды, добытые Рейвен. Кроу постучал белкой по дереву и застонал, когда она не только вызвала неприятный звук, но и оставила вмятину на дереве. Теперь это действительно была сосулька со вкусом белки. Вместо этого он взял кусок дерева, который строгал в свободное время, добрых полтора метра длиной с острым концом, закаленным в огне, и направился к реке.

Лед растаял несколько дней назад, и рыба стала возвращаться, снова заполняя реки. Вода все еще была ледяной. Фатально для любого, кому не посчастливится туда упасть. Кроу взял с берега еще одну палку и воткнул ее в снег, затем обернул другой ее конец корой и сухим мхом и поджег, ударив камнем о камень. Маленький факел горел прерывисто, но все-таки горел, и он направил его под углом над водой. Было светло, но всё-ещё достаточно сумрачно, чтобы рыб потянуло исследовать, с любопытством плещась под поверхностью.

Саммер научила его этому трюку, который, по-видимому, был хорошо известен на Патче. Дети выходили с сетями и горящими факелами на маленьких плотах и ловили рыбу, привлеченную любопытством. Он не был уверен, почему этот трюк так привлекал их внимание, и, похоже, лучше всего это работало на морской рыбе, но все же это позволило ему наклонить копье и после нескольких мгновений тишины нанести удар.

Было бы приятно сказать, что он быстро добыл ужин, но это было бы ложью. Ему потребовался целый час, чтобы поймать рыбу приличного размера и двух рыбок поменьше. И как минимум тридцать попыток пронзить воду копьем, закончившихся ничем. По крайней мере, когда погас костер, слежавшийся снег сохранил рыбу свежей, и Кроу, подобрав улов и вскинув копье на плечо, повернулся спиной к реке.

Прямо лицом к двум мужчинам.

Кроу застыл сначала из-за удивления, а потом и подавно, когда вспомнил о племени. Бывали моменты, когда он забывал, что они с Рейвен не выживают сами по себе. Двое мужчин были закутаны в меха и украденную одежду, имели при себе настоящие удочки — это облегчило бы жизнь, и были вооружены. У одного был меч, у другого топор.

— Смотри-ка, — сказал тот, что с топором. — Малыш поймал себе завтрак.

— Сын Брана, не так ли? — спросил другой. — Эй, ты Брана?

— Да, — подтвердил Кроу, выставляя вперед левую ногу. Так он сможет, бросив рыбу, опустить копье и, удерживая его левой рукой, отвести правую назад для удара. — И что с того?

— О-о-о... Агрессивный маленький сопляк, а?

— Это нужно, чтобы пережить зиму, — сказал первый. — Мне кажется, он прекрасно справился с этим. Большинство крыс уже сдохло.

Они рассмеялись, не обращая внимания на то, что разговаривают о детях, замерзающих насмерть в снегу.

— Эй, парень, как насчет бартера? — он открыл сумку, висевшую у него на боку. — Что мне нужно, чтобы купить этих малышей?

"Торговля, да?"

Племя Бранвен, не то чтобы оно еще так называлось и уже никогда не будет, любило шутить, что они живут за счет бартерной экономики. Они обменивали жизни своих жертв на еду, богатства и все остальное, что им бы хотелось. Они также обменивались товарами внутри племени, обычно с меньшим насилием. Как у крысы, у Кроу не было ни места в разговоре или вообще каких либо прав, и никто бы не стал протестовать, если бы мужчины утопили его в реке, забрав вещи. Таким образом, это предложение было знаком уважения, доверия или может быть просто редким моментом милосердия. Но скорее всего это было любопытство. Мужчина хотел рассказать историю своим приятелям, и это было как нельзя кстати. Однако попроси слишком много и все закончится тем, что тебя ограбят. Этому человеку нужна была забавная история, а не настоящая сделка.

— У тебя есть запасной нож?

— Нож? — переспросил бандит.

— Потрошить рыбу камнями и палочками непросто, — пояснил Кроу. Он поднял рыбу, что была побольше. — Это не обязательно должно быть мачете. Обычный нож подойдет.

Мужчина рассмеялся.

— Ха. А я-то думал, ты будешь умолять о еде или крове. Ладно, малыш, нож так нож, — он полез в свою сумку и вытащил его. Это было не столько оружие, сколько инструмент, маленькое лезвие и без надлежащей рукояти. Идеально. Мужчина бросил его ему в руки.

— Лови, — он, вероятно, ожидая, что мальчик увернется, присвистнул от удивления, когда Кроу перехватил лезвие в воздухе, зажав между большим и указательным пальцами. — Совсем неплохо, малыш. Просто оставь рыбу там. Пока не закончим, снег сохранит её свежей.

Кроу сделал, как ему было сказано, затем, обогнув двух рыбаков, направился обратно к укрытию. Он чувствовал взгляды на своей спине и знал, что они говорят и будут говорить о нем. Быть сильным в племени было важно, будь то демонстрация своей физической силы или репутации, но временами это могло быть столь же опасно. Выступавший гвоздь, как правило, забивался обратно. Он только надеялся, что никто не почувствует угрозы со стороны ребенка.

К тому времени, как он вернулся, Рейвен уже проснулась, проголодалась и даже выползла из их маленького укрытия, чтобы развести костер. Она улыбнулась ему, когда он подошел ближе, а ее глаза загорелись, когда она увидела рыбу. По-прежнему было так странно видеть его стервозную сестру, такой юной, счастливой и невинной, уплетающую за обе щеки приготовленную им рыбу, прижимаясь к нему всем телом, когда они вместе грели ноги у огня. Именно такие моменты заставляли его задумываться, что и где пошло не так, и мог ли он что-то сделать, чтобы предотвратить это.

* * *

Весна наступила, когда растаял последний снег, и ознаменовалась проливным дождем, туманом и повышением активности в лагере бандитов. Племя провело зиму, прячась от непогоды и развлекаясь байками, но теперь продукты были на исходе, а вместе с ними и их терпение. Им было скучно, они нервничали, и это означало, что они были готовы действовать. Сезон рейдов официально начался. Оружие затачивалось, доспехи подтягивались, а молодые члены снова начали тренировки, бряцая оружием, упражняясь с пистолетами и, по сути, вызывая огромный ажиотаж, который Рейвен и Кроу никак не могли пропустить.

— Это наш шанс, — сказала Рейвен. — Если мы совершим набег и покажем, что мы сильны, тогда им придется принять нас обратно.

Кроу прервал свою медитацию. Для Рейвен, должно быть, это выглядело так, будто он сидел и ничего не делал, но последние несколько месяцев он пытался достучаться до своей ауры и получить над ней контроль. Она еще не была должным образом разблокирована, но это не означало, что для кого-то невозможно разблокировать свою собственную, а поскольку он был преподавателем в Сигнале, он знал упражнения. Проблема заключалась в том, что он работал с телом более молодым, чем привык, и тело не знало, как использовать ауру, пока не стало на несколько лет старше и не оказалось в Биконе. Его разум знал, что делать, но тело — нет, и потребуется время, чтобы натренировать его. Однако слова Рейвен были внезапным и неприятным вмешательством.

— Разве я уже не сказал, что мы этого делать не будем?

— Я не понимаю, почему бы и нет! — возмутилась Рейвен, пыхтя и опускаясь на колени рядом с ним. — Это всего лишь рейд. Я достаточно сильна, чтобы справиться, как и ты. Мы сможем вернуться в племя и обменять добычу на палатку, еду, питье и место у костра.

Она наклонилась к нему, сверкая своими красными глазами.

— Это наш шанс, Кроу!

— Это наш шанс снискать расположение племени, которое нас вышвырнуло.

Он, пряча улыбку, наблюдал, как она с трудом понимает длинное слово. Это было несправедливо, поскольку Рейвен получала образование в племени и даже не умела читать или писать. Ожидать, что она поймет, было жестоко.

— Это значит пытаться польстить кому-то или получить его одобрение, — объяснил он. — И мы не должны хотеть одобрения племени, которое бросило нас умирать.

— Почему нет? Так уж все устроено. Так всегда делалось.

— Это не делает все правильным. Никто больше не бросает своих детей умирать в снегу, если они потеряли своих родителей. Они пытаются найти для них новых опекунов.

— Что? Ты имеешь в виду слабаков? — Рейвен пренебрежительно фыркнула. — И что происходит с ними? Ах да, их убивают сильные, — она ударила себя кулаком в грудь. — Такие как мы! Если бы их путь был правильным, они бы нам не проигрывали. Что они делают. Так что это они неправильные. Они слабы.

Ему так сильно хотелось рассказать ей о тысяче и одном случае, в котором она была неправа, но печальная реальность заключалась в том, что Рейвен просто не поверила бы ему. У нее не было для этого причин. Они провели всю свою жизнь в племени, воспитываясь на их учениях и верованиях, а затем были выпущены на свободу в Мистрале. Рейвен даже еще не знала, что представляют собой охотники и охотницы. Она знала, что они сражаются с Гримм. И она, очевидно, знала, кто такие Гримм, но она не знала, что такое аура или Проявления. Никто из них не знал в этом возрасте. Вот почему шанс разузнать все секреты охотников Бикона стал для них столь очевидным решением.

До этого они всегда верили в свое превосходство, пока племя не совершило злополучное нападение на деревню, которую совершенно случайно посетил человек по имени Озпин. Человек, который в то время был учителем в Биконе, а позже заместителем и, наконец, через несколько лет после выпуска команды STRQ, директором школы. Озпин показал им, насколько они были слабы, продемонстрировав такую силу, что заставил племя бежать, в процессе поймав их обоих. После этого он сжалился или, как настаивала Рейвен, увидел шанс манипулировать ими, позволив близнецам поступить в Бикон. Остальное было историей, и она могла повториться, но только в том случае, если он проведет в племени еще несколько лет.

"Ни. За. Что".

— Я не собираюсь нападать на беспомощных людей только для того, чтобы почувствовать себя лучше, — сказал Кроу. Он закрыл глаза и вернулся к своей ауре. — Это окончательное решение. Мы не останемся с племенем, которому мы не нужны. Рейвен, мы собираемся свалить и начать новую жизнь. Хорошую жизнь. Ты поблагодаришь меня за это позже. Верь мне.

— Я действительно верю тебе! — прошипела его сестра. — Но почему ты мне не веришь?

"Потому что у меня двадцатипятилетний опыт, который подсказывает мне, что этого делать нельзя, — подумал Кроу. Он только улыбнулся и вслух заверил ее, что так оно и есть. Рейвен фыркнула, нахмурилась, фыркнула еще несколько раз, и только когда стало ясно, что он не собирается заглатывать наживку и спрашивать ее, в чем дело, она вскочила и умчалась прочь. Он знал, что лучше не позволять ей втянуть его в спор, поддаваясь ее темпераменту. В этом смысле Рейвен была сильно похожа на Янг, слишком вспыльчивая, чтобы с ней можно было сразу справиться, но быстро остывающая. — Ты поблагодаришь меня позже, Рейвен, когда мы будем целы и невредимы со всеми обычными удобствами, о которых только может мечтать человек. И где ты сможешь узнать, что в мире есть нечто большее, чем противостояние сильных и слабых".

Что же, ему следовало быть умнее.

* * *

Рейвен чувствовала себя так, словно умирала. Ее мышцы болели, зубы ныли, а каждый шаг был пыткой. Все усугублялось сумкой, которую она тащила за собой, сжимая в одной руке, и зазубренным ржавым мечом в левой. Только адреналин, чувство победы и мысли о будущем поддерживали ее на плаву. Повсюду вокруг нее кричали соплеменники, подбадривая и смеясь. Первый рейд в сезоне прошел хорошо. Деревня не была готова к тому, что на нее обрушилось.

Для Рейвен это было не таким простым делом. Ее первый рейд, ее первый бой, ее первый момент, когда она застыла в ужасе, осознав, что вполне может умереть. Конечно, она быстро подавила чувства, прежде чем они смогли захлестнуть ее с головой. И она была одной из первых, когда ворота были взломаны и поднялся хаос. Там, где другие бросились сражаться с защитниками, она проявила более осторожный подход и украла все, что могла, запугивая своим мечом и забирая ценные вещи у людей, которые даже не пытались сопротивляться. Трусы.

В деревне было не так уж много вещей, и их стало намного меньше, когда племя ушло. На этот раз никаких пленных, потому что у племени не было еды, чтобы прокормить их. В основном набег был сделан для того, чтобы запастись продуктами, подготовиться к путешествию и набить карманы. Рейвен с улыбкой от уха до уха последовала за толпой обратно в лагерь к тем, кто ждал при свете костров. Именно там она увидела его. И, несмотря на эйфорию, ноги Рейвен примерзли к земле. Кроу, ее младший брат, стоял перед костром неестественно напряженный, вытянув руки по швам, с опущенной головой, устремив взгляд в землю.

Рейвен сглотнула. Он не хотел, чтобы она в этом участвовала, и был в своем желании непреклонен. Без сомнения, волновался за нее. Но она все равно пошла. Почему бы и нет? Это был хороший план, и теперь у них была еда и вещи, которые можно было обменять и выкупить себе дорогу обратно в племя. Им не нужно будет убегать, поджав хвосты, как хотел Кроу. Он увидит, что это выполнимо. Он бы увидел, что из этого может получиться, и что ему не нужно будет делать все самому. И им не нужно дальше жить в дупле дерева. Когда налетчики возвращались к своим ликующем семьям и демонстрировали свою добычу, Рейвен медленно шла к брату, волоча за собой мешок. Это был отнюдь не радостный момент. Рейвен, нервно сглотнув, решила нарушить молчание.

— Кро…

— Почему? — то, как он это спросил, заставило ее вздрогнуть. Холодно, горько, сердито, но, прежде всего, в его голосе звучало разочарование. Разочарование в ней. Это иррационально разозлило её.

— Почему? — огрызнулась Рейвен. — Почему нет? Разве ты не видишь? Теперь у нас есть еда — настоящая еда! У нас есть деньги.

Она вытащила из сумки кожаный кошелек и помахала им у него перед носом.

— Мы можем купить настоящие припасы и…

Он выбил кошелек у нее из рук и швырнул в снег.

Рейвен разозлилась.

Кроу разозлился еще больше.

— Ты пошла и устроила набег! — выплюнул он. — Когда я сказал тебе не делать этого! Как ты думаешь, Рейвен, что это доказывает? — он указал на мешок. — Что ты сильная? Что ты сильнее группы людей, у которых даже не было оружия и которые не могли дать отпор? Это твое представление о силе? Потому что, представь, любой, у кого есть оружие, может напугать безоружного. Это не делает тебя сильной. Тебя делает слабым то, что ты знаешь только как угрожать беспомощным.

Рейвен отпрянула, сильно раненная словами

— Я не слабая!

— Тогда почему ты должна была отбирать у тех, кто не мог дать отпор?

— Они… Они могли бы драться, — они предпочли этого не делать, прячась, защищая своих детей, но они… Они могли бы броситься на нее. Они могли бы попытаться. Они бы наверняка погибли, будучи безоружными, но это ведь не ее проблема, не так ли? Они решили позволить ей взять вещи. — Это был их выбор, чтобы…

— Не прикидывайся дурочкой, Рейвен! — Кроу повысил голос, и люди вокруг них начали обращать на него внимание. Рейвен отчаянно пыталась утихомирить его, но он не успокаивался. Его глаза сверкали и… И были ли это слезы? Почему именно сейчас? — Нет никакой силы в том, чтобы грабить слабых. Во всем этом нет ничего сильного. Это паразитизм. Это нападения на маленькие деревни без охотников, потому что вы боитесь столкнуться с реальными противниками.

Эти слова причиняли боль. Они причиняли боль большую, чем была в ее мышцах, большую, чем в легких, и большую, чем все, что она могла вспомнить. Они причиняли боль больше, чем смерть их родителей, потому что тогда это было внезапно и шокирующе, и у нее, по крайней мере, был Кроу, а теперь он отвернулся от нее. Разве он не понимал, что она сделала это для него? Все, чего она хотела, это взять себя в руки, подставить для разнообразия ему плечо и не быть такой обузой. Рейвен думала, что он будет гордиться ее силой. Глаза сильно жгло, хотя она отказывалась плакать.

— Ты ничего из этого не заработала, — продолжал распаляться Кроу. — Ты украла вещи. И люди нуждаются в них так же сильно, как…

Позади него кто-то двинулся.

Глаза Рейвен расширились.

— Кроу!

Он увидел её панику и пригнулся, а это означало, что он наполовину избежал тяжелого удара. По нему все же попали, зацепив Кроу за макушку и отправив, кувыркаясь в воздухе, в снег. Рейвен, взвыв от ярости и страха, бросилась к брату. Он лежал лицом вниз в снегу, и на волосах у него виднелась кровь. Рейвен перевернула его, чувствуя, как сердце подскакивает к горлу. Он был жив, хотя от боли стиснул зубы и зажмурил один глаз.

— Он все еще жив? — спросил Балмунг, вождь племени. В одной руке он держал свою большую дубинку, кончик которой был испачкан кровью, а на лице играла безумная улыбка. Огромный мужчина с растрепанными черными волосами, такой же растрепанной бородой и огромными дынями-мускулами. Его грудь была в крови, показывая, что он уже получил удовольствие забрать несколько жизней во время рейда. Племя позади него глумилось и хохотало. — Слышал, как сопляк разглагольствовал так, словно он чего-то стоит. Решил оказать тебе услугу, девчонка, и избавить от этого никчемного маленького говнюка.

Нет, нет, нет. Из всех людей, перед которыми ее брат мог распускать язык, почему это должен был быть именно он? Рейвен попыталась поднять Кроу и увести его прочь, но ее брат оттолкнул ее и, шатаясь, самостоятельно поднялся на ноги.

— О? — удивился Балмунг. — Это еще может стоять. Я бы сказал, что оно чего-то стоит, но его мягкотелость вывела меня из себя.

Кроу рассмеялся, и этот звук заставил толпу замолчать. Не потому, что это было пугающе, это было не так, а потому, что это был шок, что ребенок его возраста рассмеялся в ответ. Они выглядели в лучшем случае на тринадцать, и они только вступали во взрослую жизнь. Они были маленькими, слабыми и хрупкими. Балмунг нахмурился, недовольный тем, что ребенок не стал вымаливать прощения.

— Неужели я здесь действительно самый слабый? — спросил Кроу. — Должно быть, потребовалось много силы, чтобы ударить ребенка по затылку, пока он не видит. Вот что ты сделал для этого? — он указал на кровь на груди Балмунга. — Я заметил, что больше никто не окровавлен, так что это означает, что деревня не сопротивлялась. Тогда почему ты весь в крови?

Он был прав. Рейвен раньше не обращала внимания, но теперь заметила. И еще несколько человек тоже. У всех была добыча, но оружие было чистым. Не было ничего необычного в том, что в деревне сдавались, не пытаясь дать отпор. Так что в отсутствии крови не было ничего странного. Но тогда в каких драках участвовал их лидер, которые не видел никто другой?

"Ни в каких, — подумала Рейвен. — Вообще ни в каких".

— Дай-ка я угадаю, — продолжил Кроу, стряхивая кровь со своих волос. — Ты нашел маленькую семью, женщин или детей, и вымещал на них свои больные желания. Нужно выглядеть сильным ради племени, верно? Убей нескольких из них, вымажься кровью, а потом притворись, что у тебя была великая схватка с могучим воином, — Кроу сплюнул на землю. — Единственная кровь на этом оружии — моя, — он ткнул пальцем. — Ты трус, Балмунг. Грёбаный трус.

Трус он или нет, случайное убийство или нет, но он был под два метра ростом и сложен, как Урса, а Кроу было тринадцать. Рейвен попыталась заткнуть брата, но оскорбление уже было нанесено. Балмунг взревел, словно зверь, и опустил дубинку.

— Я, что ли, трус? Ты умрешь за это, сопляк!

Кроу оттолкнул Рейвен, успев, выхватить ржавый меч из ее рук, когда она падала. Он бросился вперед по снегу. Рейвен выкрикнула его имя. Кроу был чуть больше половины от роста мужчины и далеко не таким широкоплечим. Меч, который он взял, который она одолжила, был даже не острым и выглядел слишком тяжелым, чтобы им можно было пользоваться. Сначала племя впало в ступор, но затем опомнилось и завыло, возбужденное перспективой крови. Даже если это будет односторонняя резня.

И так оно и было.

Это была настоящая резня.

Кроу уклонился от удара сверху, ударил своим украденным мечом по запястью Балмунга и, пролетев мимо его ног, нанес удар по задней части колена мужчины. Лезвие, каким бы ржавым оно ни было, прорезало ткань там, где спереди и по бокам был стык кожаных и металлических доспехов Балмунга. Мужчина охнул, упал на одно колено и замахнулся локтем. Кроу откинулся назад с почти презрительной легкостью, затем с еще большей скоростью уклонился от следующего удара. Он пнул снег в лицо Балмунгу, шагнул внутрь его защиты и, положив меч на плечо мужчины, приставил лезвие сбоку к его шее.

Затем Кроу обеими руками ухватился за рукоять, крепко сжал и полоснул по горлу Балмунга. Брызги крови, ошеломив зрителей, оросили снег. У него не хватило сил перерубить мужчине шею одним махом, и меч наполовину застрял у того в горле. Балмунг, вождь племени, задохнулся, захлебнувшись собственной кровью, а затем, повалившись лицом вниз, дернулся и затих.

— Не так-то все просто, когда дети могут дать отпор, — сказал Кроу, и его голос оглушительно звучал в тишине. — Не так ли?

Рейвен не могла поверить своим глазам. Кроу?.. Он?.. Но?.. Балмунг? Мертв. Точно мертв. Рейвен снова посмотрела на лежавшее тело, просто чтобы убедиться. Кровь уже начала растекаться под ним. Толпа тоже растерянно таращилась, не в силах поверить в то, что она только что увидела. Конечно, в племени были опытные подростки, но даже они не смогли бы провернуть такое. Балмунг правил железным кулаком и всегда заботился о том, чтобы отбирать потенциальных диссидентов⁽¹⁾ задолго до того, как они могли стать проблемой. Он никому не нравился. На самом деле она бы сказала, что его все ненавидели. Но это не означало, что кто-то сомневался в его силе.

И Кроу убил его. Вот так запросто.

— Ребенок — наш новый лидер? — спросил кто-то. — Это…

Племя, правила, вызов! Кроу стал…

— Я бросаю тебе вызов!

Голоса раздавались один за другим, по меньшей мере шестерых, когда несколько мужчин и женщин протолкались вперед, чтобы получить шанс вырвать лидерство из рук ребенка. Те, кто хотел получить этот шанс, свирепо смотрели друг на друга, но одна женщина, крупнее и свирепее остальных, вышла вперед. Фанг⁽²⁾ — заместитель Балмунга по командованию и любовница, хотя Рейвен была уверена, что ни один возлюбленный сегодня не был потерян. Не ее настоящее имя, конечно, но то, которое она присвоила себе и убивала, чтобы сохранить. Это была крепко сложенная тридцатилетняя женщина, которая сражалась с помощью пары клинков, закрепленных на костяшках пальцев, и о которой говорили, что она однажды голыми руками живьем содрала кожу с мужчины.

— Ну что, маленький воин? — спросила Фанг, нетерпеливо рыча. — Ты примешь мой вызов или сбежишь?

Кроу уставился на нее снизу вверх.

— Бросать вызов тому, у кого ранение в голову и кто просто устал, убивая последнего. Как храбро с твоей стороны. Дай-ка я угадаю, — он пнул тело Балмунга. — Мне повезло. Странный несчастный случай, верно?

Оскал Фанг немного увял. Именно так она и думала, как и все остальные в племени. Слова Кроу не изменили их мнения. Просто невозможно было поверить, что он намеревался убить Балмунга именно таким образом. В некоторых боях удача значила очень много: споткнуться здесь, споткнуться там, сломать оружие или воспользоваться небольшим преимуществом. Даже Рейвен, которая ценила Кроу больше, чем кто-либо другой, не могла по-настоящему поверить, что он победил Балмунга.

Но три минуты спустя, когда Фанг лежала на спине, а снег залеплял ее открытые глаза, и когда ее собственное оружие застряло у нее в груди, Рейвен признала, что, возможно, ей придется начинать верить в обратное. Кроу стоял, дыша немного тяжелее, чем до боя, но все еще невредимый, если не считать первого неожиданного удара в голову, раскинув руки, словно приветствуя следующего противника.

— Ну? Разве вас не было больше? — он повернулся, чтобы посмотреть на тех, кто подошел вместе с Фанг, но они уже пятились назад, отрицательно качая головами. — Нет? Никто больше не хочет бросить вызов ребенку? Я думаю, вы все, должно быть, устали от угроз женщинам и детям ранее этой ночью. Я понял. Пугать детей — это, пожалуй, лучшее, что вы можете сделать. И теперь, когда у одного из них есть оружие, это уже не так весело.

Он выдернул меч из шеи Балмунга и поплелся по лагерю к палатке вождя, разбитой на приподнятом деревянном помосте.

— Рейвен, — позвал Кроу, напугав ее. — За мной. Кто-нибудь, принесите нам еды и эля. Отдыхайте и выздоравливайте. Завтра мы двинемся дальше в поисках чего-нибудь получше.

Приказы были нормальными, разумными. И даже если их новый лидер не относился ни к первому, ни ко второму, члены племени были счастливы делать то, что они делали бы и при старом вожде.

— А что с ними? — спросила одна храбрая душа, указывая на покойных.

— Оставьте их, — сказал Кроу. — То, что принадлежало Балмунгу, принадлежит мне. Поступайте с добычей Фанг, как пожелаете.

Лица расплылись в оскалах, и оппортунисты⁽³⁾ уже улюлюкали и мчались к ее палатке. Кроу дал им не только выход, но и свежую и легкую мишень. И она была уверена, что сейчас все будут спорить о том, кто заслуживает оружия или сокровищ этой сучки, а кто нет. Рейвен последовала за своим братом, все еще смущенная и потрясенная, вверх по деревянным ступеням, в гораздо большую и более удобную палатку, чем была палатка их родителей.

Это было настолько лучше, чем все то, что у них было эту зиму, что она не знала, что с этим делать.

— Я все еще зол на тебя, — сказал Кроу.

Рейвен вздрогнула.

— Разве это уже имеет значение? Теперь это бессмысленно. Кроме того, ты тоже сражался. И ты убил. Ты не можешь после такого винить меня за то, что я сделала.

— Я убил людей, которые пытались убить меня. Ты… — он выдохнул и опустил руку. Технически она никого не убивала, и Кроу это знал. — Просто… Это другое дело, Рей. Ты не можешь сказать, что убивать детей и противостоять Балмунгу — это одно и то же.

— Да, очевидно, — Рейвен почувствовала подвох и подошла к брату, чтобы растрепать его волосы. Он поморщился, зашипел, но позволил ей раздвинуть их, чтобы увидеть рану. — Но я не убивала детей и не стала бы этого делать. Кроме того, сейчас это не имеет значения. Мы вожди племени! — или он стал таким, но она всегда умела делиться. — Это все меняет. Мы можем…

— Мы уходим, — прервал её Кроу. — Сегодня вечером.

— Что?

— Племя не последует за мной, Рейвен. Я гарантирую, что прямо сейчас они замышляют мою смерть. И твою тоже.

— Но это был вызов. И ты выиграл честно!

— Ты думаешь, это имеет для них значение? Как ты думаешь, Балмунг честно справлялся со всеми своими сражениями?

Нет, на оба вопроса. Сам факт, что Фанг и все остальные ухватились за шанс сразиться с Кроу после первого боя, был плохим знаком. Никто бы не стал пробовать это с Балмунгом, потому что это было бы расценено как трусость. И все же победа Кроу была поставлена под сомнение, и никто не возражал против того, чтобы начать второй бой. Кроу даже предложил третий. Обычно все делалось не так. Всё было не так, как должно было происходить.

И племя раньше всегда соблюдало правила, но это было тогда, когда за все отвечал взрослый. Выполнять приказы ребенка? И такого, как Кроу, который громко выступал против самого первого рейда сезона и обозвал всех трусами? Этого не забудут. Рейвен сглотнула, внезапно осознав, насколько важно было, чтобы Кроу отвлек всех возможностью подраться из-за вещей Фанг. Это займет их на несколько часов, но не дольше. К утру они оба будут мертвы, и тогда племя устроит новые разборки, чтобы определить, кто должен взять лидерство.

— Что мне взять с собой?..

— Все ценное, что мы только сможем найти среди запасов Балмунга. Но ничего, что могло бы замедлить нас.

— Хо-хорошо, — Рейвен нервничала, хотя по-настоящему не боялась. Они пережили зиму. Они выжили одни в лесу во время пронизывающих холодных метелей. Это было бы и вполовину не так сложно. Она заикалась лишь из-за неопределенности. — Куда мы пойдем? Что мы будем делать? Что мы можем сделать?

— У меня есть несколько идей.

По какой-то причине этого оказалось достаточно. Рейвен увидела непоколебимую уверенность в его глазах и поверила, что все будет хорошо. До сих пор он все делал правильно. И он помог им пережить зиму, а теперь еще и это. И кроме того, Кроу был силен. Он уже дважды доказал это.

И если и было что-то, что Рейвен знала наверняка, так это то, что сила определяла все.

---

Примечания:

Прим. автора: У Кроу еще не разблокирована ни аура, ни его Проявление, и он слабоват. Просто бывший лидер по своей сути был лишь прославленным бандитом, посылавших своих людей против тех, кто не может себя защитить. Думайте о нем, как о человеке, который так сильно машет оружием, что вонзит его в землю, если промажет, и который выигрывает все свои бои лишь за счет грубой силы. В племени любителей побеждает более крупный человек, но поставь против него кого-то вроде Руби, и он падёт. Кроу может и меньше, но он гораздо опытнее.

---

1) Диссидент — это человек, который активно бросает вызов устоявшейся политической или религиозной системе, доктрине, убеждениям, политике или институту.

Вернуться к тексту

2) Fang (англ.) — Клык.

Вернуться к тексту

3) Оппортуни́ст — политический деятель, ловко приспосабливающийся к данным обстоятельствам.

Вернуться к тексту

"Что бы вы сделали, если бы смогли вернуться в прошлое?"

Вероятно, для Кроу было немного поздновато задавать себе этот вопрос, когда он и его сестра наугад пробирались по лесам Мистраля. Старая пословица о прошлом гласила, что нужно быть осторожным при изменении истории и не менять слишком многое из-за риска потерять те знания о будущем, которыми ты обладаешь. Что ж, он действительно все испортил. Несомненно. Нельзя получить более сильно отличающуюся временную шкалу от той, в которой Кроу Бранвен, будучи ребенком, убил вождя своего племени, захватил власть, а затем со своей сестрой скрылся в ночи.

Это мало походило на тонкие манипуляции, к которым он стремился, и больше на взрыв праховой гранаты в аквариуме.

Рейвен до сих пор вела себя тихо, за что он был благодарен. Она сразу поняла, что они должны бежать, как только он указал на то, что другие члены племени захотят убить их ночью. Честь среди бандитов не распространялась на детей, поскольку в сознании тамошних людей они на самом деле не были ворами или воинами. Не были равными. Не имело значения, был ли он сильным или проявил ли себя. Они бы просто испугались того, что может натворить ребенок, у которого будет власть, и решили, что для всех будет безопаснее, если Кроу Бранвен и его сестра захлебнутся в ванне или сгорят заживо в палатке при странном пожаре. Он бы не удивился, если бы прямо сейчас она уже охвачена пламенем или уже были обнаружены свернутые тряпки, оставленные в спальных мешках.

Именно в такие моменты, как этот, когда он вернулся назад во времени, Кроу скучал по возможности обернуться птицей. Очевидно, эта магия не вернулась к нему, так как она принадлежала Озпину и лишь в будущем будет наложена на близнецов. Жаль, потому что это был бы не только простой способ сориентироваться на местности и найти деревню, в которой они смогли бы переночевать, но и хороший способ убедить Озпина в том, кто он такой. Без этого и зная, каким параноиком может быть старина Оз. И это правильно, учитывая все предательства и махинации Салем и Синдер. Единственный способ, который он мог придумать, чтобы проявить себя — это каким-то образом заполучить Реликвию Знаний и использовать её в качестве доказательства Озпину.

Единственная проблема заключалась в том, что малышка-Рейвен, очевидно, еще не была Весенней Девой и уже никогда ею не станет, поскольку предыдущая, как полная идиотка, уже не позволит Рейвен убить себя. И он понятия не имел, кто была та девушка, где ее найти или как убедить ее открыть хранилище в Хейвене.

Что означает, что нужно делать все по старинке. Прийти в Бикон, подружиться с Тайем и Саммер, убедиться, что они выживут, и при этом каким-то образом не позволить Рейвен сбежать и бросить Янг. Но также убедиться, что Тайянг и Саммер в какой-то момент перепихнутся, чтобы родилась Руби.

Честно говоря, это будет нетрудно. Саммер была без ума от Тая, и он был уверен, что в какой-то момент сможет подмигнуть и подтолкнуть ее к тому, чтобы она попросила о сексе втроем. Немного странно думать об этом, планируя сексуальную жизнь и размножение своих друзей, чтобы дать возможность родиться твоим племянницам, в то время как его еще двенадцатилетняя сестра шла следом. Но такова была жизнь, когда тебя возвращают назад, в прошлое. Он не собирался вычеркивать Руби и Янг из своей жизни. Ни за что. Эти двое были одними из немногих хороших событий, случившихся в его дерьмовой жизни. Ремнант станет лишь ужаснее без них.

— Боги, мне нужно выпить.

— Что? Не так давно мы пересекли реку, — Рейвен протянула свой бурдюк с водой. — У меня немного осталось.

— Нет, я… — Кроу вздохнул, взял и сделал вид, что быстро отпил. Он не знал, как объяснить своей сестре, что ему ужасно хочется выпить пива и найти уголок, где можно было бы спрятаться и поспать. Это было бы трудновато объяснить. — Спасибо.

— Мы заблудились. Не так ли?

— Нет, — солгал Кроу. Уже было достаточно неприятно признаться самому себе, что он заблудился, но он был чертовски уверен, что никогда не признается в этом своей сестре с детским личиком. Ему, черт возьми, было сорок с чем-то лет. Он не должен был потеряться. Но Мистраль сильно изменился за тридцать лет. Удивительно. Он еще больше был раздосадован тем, что не учел этого. — Я точно знаю, где мы находимся. Мы близко к Мистралю.

Скорее всего. Во всяком случае, они ближе к Мистралю, чем к Вейлу. Он знал примерное направление и указал в ту сторону, и был рад, что она не спросила, как далеко или сколько времени это займет. Потому он мог ответить лишь пожатием плеч. У него было не так уж много времени, чтобы спланировать их побег после того, как Рейвен отправилась в тот злополучный рейд и спровоцировала его на драку с Балмунгом. Его тщательно продуманные планы ускользнуть, когда племя в следующий раз будет проходить мимо города, превратились в прах.

С другой стороны, у них были припасы. Палатка Балмунга была хорошо укомплектована, и ни один из них, учитывая их размеры, не ел много. Также наступили теплые весенние дни, и лед на реках и озерах растаял, обеспечивая их питьевой водой, и он был уверен, что в случае нужды сможет поохотиться, добывая пропитание. Но хотелось надеяться, что они не будут вынуждены этого делать, поскольку план состоял в том, чтобы вернуться в цивилизацию, а не жить отшельниками в лесу.

"Мы примерно подходящего возраста, чтобы поступить в Сигнал или другую подготовительную школу. Это был бы для нас лучший выход".

Преимущество заключалось в том, что как учитель Сигнала, он знал большинство тестов и то, на что в первую очередь обращали внимание экзаменаторы. Возможно, кое-что немного изменилось за десять лет до того, как он стал учителем, но он был уверен, что основные правила были почти такими же, а анкеты для детей-сирот почти наверняка были идентичными. Закону, который ввел их в использование, было более ста лет.

Кроу поднял руку, призывая к тишине. Он услышал что-то впереди. Что-то неестественное. Ну, или не вызванное животными или Гримм.

Шум голосов.

Такова уж особенность людей: они склонны шуметь. Когда люди шли по тихому лесу, у них не было страха быть обнаруженными, как у представителей дикой природы. Поэтому они болтали, не ограниченные другими людьми, делающих замечания вести себя тише, или дискомфортом от распространения звука. Он услышал звонкий смех, затем кто-то громко сказал что-то в ответ, и снова смех. Это были люди. Он сильно сомневался, что это было племя. Если только бандиты каким-то образом не собрались, не обогнали их, а затем не развернулись обратно. Вряд ли. Племя кочевало, но нельзя было быстро собрать так много людей. Потребуется время, чтобы разобрать палатки, собрать припасы, упаковать еду и так далее. Обычно на подготовку уходил целый день или два. Они шли всего полтора часа.

— Я слышу людей, — сказала Рейвен, тоже уловив шум. — Должно быть, рядом деревня.

— Или это могут быть бандиты, — сказал Кроу, затем поморщился от собственной глупости. Он и Рейвен были местными бандитами. Территория была недостаточно велика для других групп такого же размера. — Не бери в голову. Хотя они могут быть плохими людьми. Мы должны быть осторожны.

Он понизил голос и махнул ей, чтобы она шла за ним следом, а сам крадучись пошел вперед. Не слишком медленно, иначе он отстал бы от них, но достаточно осторожно, чтобы не слишком сильно шуметь. У него был позаимствованный меч, который представлял собой ржавый кусок дерьма, который, по его мнению, был немного тяжеловат, но пока сгодится. У него также была открыта аура, хотя и не очень сильная и все еще нестабильная, как у большинства людей, когда её только что разблокировали.

Одной из самых важных вещей, которым детей учили в Сигнале, Санктуме и других подготовительных академиях, было то, как правильно использовать свою ауру и контролировать ее. Оскару даже с помощью Озпина потребовалось время, чтобы подчинить ее. Он все еще не мог поверить, что малыш Жон разблокировал свою при посвящении, а затем каким-то образом овладел ею настолько, чтобы выжить в Биконе. Некоторым людям слишком везет.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Рейвен и он обнаружили, что смотрят на широкую грунтовую дорогу, проложенную между деревьев. Должно быть, она была вырублена для транспорта, хотя, судя по звукам, люди шли пешком. Он шикнул на Рейвен, заставив ее пригнуться ниже, и, тоже спрятавшись за кустом, стал ждать. Голоса стали громче, и он уже мог увидеть приближающихся людей. Но прошла еще минута или около того, прежде чем они оказались достаточно близко, чтобы он мог разглядеть детали.

А именно, что это была группа из трех человек. Взрослые, вооруженные и одетые отвратительно ярко. Охотники. Кроу расплылся в улыбке. Конечно, охотники не обладали монополией на кричащую моду, но были к этому близки. Что было полезно. Охотники должны были быть легко опознаваемы в опасной ситуации, и им нужно было, чтобы люди слушались бы их. Яркая одежда помогала привлекать внимание. Кроу тоже следовал правилу, нося плащ, который он с неохотой надел только после того, как его задолбала Саммер, а затем с большим почтением, после того, как она умерла.

— Они выглядят опасными, — заметила Рейвен.

— Не для нас. Они охотники, — ну, два охотника и одна охотница. — Они наш билет в Мистраль.

— Так вот откуда они пришли?

Возможно. Многие охотники жили за пределами больших городов, потому что это было дешевле, и потому что они были на это способны. Но они все равно были склонны отчитываться в Мистрале и ездить туда на работу, потому что именно там можно было узнать, какая работа доступна. Если бы эти люди возвращались с задания, они могли направляться в Мистраль. В противном случае они направлялись бы куда-нибудь, что было намного лучше, чем то никуда, куда вел их Кроу.

Устраивать засаду или застать их врасплох было неразумным шагом. Охотники могли быть нервными по понятным причинам, а волосы у него и Рейвен были черными, что в стрессовый момент могло быть принято за мех. Ему не хотелось проверять свою ауру, блокируя удар пули, выпущенной параноидальным охотником.

— Следуй моему примеру.

— Что? Разве мы не собираемся сначала поговорить об этом? Кроу, ты… Ты засранец!

Он действительно жалел, что у него нет времени просто остановиться и осудить ее пристальным взглядом за это проницательное оскорбление. Увы, он уже выбрался из кустов на грунтовую дорогу, примерно в добрых тридцати метрах впереди троицы, которая, естественно, остановилась, увидев, что что-то появилось на тропинке. Однако, как только Рейвен последовала за ним, и стало ясно, что это не Гримм, команда продолжила движение, хотя и более осторожно.

"Они молодцы, — отметил Кроу. — Не помчались сломя голову, чтобы помочь паре детей, как это сделали бы Янг и Руби. Это определенно не студенты".

Когда они подошли ближе, он получил дополнительное подтверждение гипотезе и определил, что им около двадцати пяти лет. Вероятно, дипломированная команда с опытом работы в пару лет.

"То что нужно. Если повезет, они будут знать, что с нами делать".

— Привет, — кивнула женщина из команды, девушка с ярко-красными волосами и сверкающими зелеными глазами. Двое других подчинялись ей, возможно, потому, что она была лидером, но может быть и потому, что близнецы были детьми. Кроу хорошо знал, что многие испуганные дети лучше реагируют на женщин, что только доказывало, что дети глупы, потому что Рейвен была женщиной, и она была последним взрослым, которому следовало доверять любому ребенку.

Красноволосая медленно подошла к ним, опередив своих товарищей по команде, а затем присела на корточки, оказавшись на уровне Кроу и Рейвен.

— Привет, — повторила она. — Что вы двое делаете здесь одни посреди дороги? Здесь может быть опасно.

Боги, он уже ненавидел быть маленьким.

— Привет, — Кроу старательно изображал слабого и беспомощного. Однако, Кроу был плохой актер, так что он, скорее, казался смущенным. По крайней мере, он не казался флиртующим. — Я Кроу. Это моя сестра Рейвен.

— Я Афина⁽¹⁾, — представилась охотница, мило улыбаясь им. — Твои родители где-то рядом?

Вопрос никак не задел его, и он не думал, что он может подействовать на Рейвен. К его удивлению, у нее перехватило дыхание. Это заставило и его, и Афину повернуться в её сторону, и Кроу с ошеломлением увидел, что Рей, его грозная сучка-сестра, едва сдерживает слезы. Черт, потеря родителей все еще была слишком свежей раной для его сестры. Он думал, что она справилась с этим, учитывая их дерьмовую зиму, когда они цеплялись за выживание. Но, должно быть, это просто помогло ей отвлечься. Позволило ей отодвинуть потерю в сторону и сосредоточиться на других вещах. Неужели это происходило и в первый раз? Возможно, но он был плаксой и обузой, и она, вероятно, плакала и выплескивала боль где-нибудь в одиночестве, чтобы показывать ему лишь свою сильную сторону. Теперь они поменялись местами.

Не раздумывая, он встал перед Рей, заслоняя её своим телом и свирепо сверля взглядом охотницу.

Да, она была стервой, но она была его сестрой-стервой.

— Мы сами по себе, — многозначительно сказал он. Глаза женщины распахнулись. — Там никого не осталось.

Пусть она думает, что хочет. То, что он сказал, не значит, что они были бандитами. Последние выжившие в деревне или дети, потерявшие родителей из-за Гримм. В мире было достаточно трагедий, чтобы объяснить их происхождение. И то, как смягчились её лицо, показало ему, что ей пришла в голову, по крайней мере, одна из них. Она призывно помахала своей команде, чтобы те подошли.

— Это Александр ⁽²⁾ и Рид ⁽³⁾, — сказала она, указывая сначала на крупного мужчину с рыжими волосами, на тон темнее, чем у Афины, а затем на брюнета. — Они мои товарищи по команде. Наш четвертый член команды больна.

— Беременна, — поправил Рид,

Александр ударил его по руке.

— Давай не будем добавлять сюда пестики и тычинки, идиот.

Кроу едва не расхохотался.

— Мы команда из Мистраля, — объяснила Афина. — Выпускники. Охотники. Вы же знаете, кто мы такие?

— Вы сражаетесь с Гримм.

— Именно! — Афина улыбнулась и покосилась на его ржавый меч. Наверное, ему следовало оставить его в кустах. — Я уверена, ты знаешь о Гримм. Не хочешь пойти с нами в Мистраль? Мы можем найти для вас место, где можно остановиться, перекусить и попить, а может быть и отдохнуть. Я пойму, если ты не захочешь нам доверять, но…

— Мы пойдем с вами, — перебил Кроу. Должно быть, их удивило, как быстро он согласился, но он решил, что они спишут это на отчаяние. По правде говоря, так оно и было. — Конечно. Мистраль звучит неплохо. И еда тоже. Мы умираем с голоду.

* * *

После его согласия Афина и ее команда обступили детей и забрали их рюкзаки и снаряжение, чтобы они не отягощались — редкое преимущество молодого возраста. Они, вероятно, ожидали, что они будут травмированными и беспомощными детьми, что было правдой лишь наполовину, потому что до сих пор они были в состоянии позаботиться о себе сами. Так что у них не было никаких проблем с тем, чтобы идти в ногу с командой даже спустя три часа. В части про травмированность Кроу был менее уверен. Афину отнюдь не впечатлилась. Казалось, она только сильнее беспокоилась.

О своем прошлом Кроу хранил молчание, сказав только, что их родители умерли, а потом все как бы бросили их и им перестали быть рады. Затем он добавил, что было совершено нападение, имея в виду рейд, и они с Рейвен сбежали, когда дела пошли плохо. В этой истории были пробелы, но так было бы в любой истории, рассказанной явно травмированным ребенком. И охотники поверили. Из-за реакции Рейвен ранее, взрослые, очевидно, хотели направить все вопросы в его сторону, поскольку у него было меньше шансов разрыдаться.

Они остановились в деревне, которую он не узнал, что, вероятно, означало, что она будет разрушена в какой-то момент в ближайшие тридцать лет. Афина заплатила за их комнату в гостинице и даже пообещала провести с ними ночь. Однако перед этим был ужин, на котором они с Рейвен набили пузо до отвала, а затем краткое «командное собрание», которое проходило в комнате парней, пока они с Рейвен обживались в своем съемном номере. Рейвен была занята исследованием чудес горячей ванны и отказывалась выходить, что дало Кроу достаточно времени, чтобы, прижавшись ухом к стене, подслушать своих спасителей.

— …должны помочь им, Алекс. Мы не можем просто оставить их!

— Я не отказываюсь. Разве я говорил, что мы должны бросить детей в лесу? Но нам нужен план, выходящий за рамки простой помощи. Куда мы их денем? Как мы можем помочь? Что нам нужно для этого сделать? Это не так просто, как кажется. Им не нужно, чтобы мы метались впустую, как идиоты.

— У директора Лайонхарта наверняка найдутся идеи.

Фу. Это было имя, которое ему не хотелось слышать. С другой стороны, этот парень, возможно, еще не предатель. Или, если это уже так, он бы не стал рисковать раскрыть свое прикрытие, чтобы причинить неприятности двум незнакомым детям. Он мало что мог с этим поделать, кроме как прикинуться дурачком.

— Что директор школы Хейвен будет делать с детьми их возраста? Мы должны передать их властям. Они будут знать, что нужно делать. Должна быть надлежащая структура поддержки, — мужчина громко вздохнул. — Действительно, жаль, что кто-то не научил нас, как нужно действовать в таких ситуациях. Хотя ты справилась довольно хорошо. Ты прекрасно ладишь с детьми.

— Только не начинайте сейчас целоваться, — простонал второй парень. — Клянусь, я выброшусь из окна.

— Но тебе не кажется, что они вели себя немного странно?

"О-о-о. Это было нехорошо".

Кроу не мог винить их за то, что они так решили, поскольку среднестатистические дети их возраста не выживали в лесу самостоятельно и не вели себя так спокойно, как он. Было не просто притворяться ребенком, поскольку у него никогда не было настоящего детства. Он был подозрителен, как сорокалетний мужчина в теле ребенка. Но он бы выделялся, даже если бы был изначальным Кроу этого возраста. Как и Рейвен. Они просто не были обычными детьми.

— Что ты имеешь в виду?

— Поведение девушки логично. Выглядело так, будто она едва держится на ногах. Я беспокоюсь о мальчике. Он был слишком спокоен. Слишком расслаблен. Это было все равно, что смотреть на… Я не знаю, на что это было похоже. Ветеран, скрещенный с ребенком, скрещенный с социопатом.

— Не говори глупостей. Он храбрится ради своей сестры, — сказала Афина. — Очевидно, что он подавляет свои чувства, чтобы заботиться о ней. Держу пари, он ничего не покажет, пока они не окажутся в безопасности, а потом все выплывет наружу.

— Я думаю…

— Ты видел, как он смотрел на меня, когда его сестра сдерживала слезы? Это было так мило!

Кроу скривился за стенкой. Он хотел запугать, и ему казалось, что у него получилось. Черт бы побрал это маленькое тельце и его пухлые щечки. К его сожалению, половое созревание не могло проходить достаточно быстро. Братья Боги, у него даже не начали расти волосы на лице. Его лицо было таким же гладким, как у Руби, и это нанесло решающий удар по его и без того тающей уверенности в себе.

— Он был таким очаровательным! — воскликнула Афина. — Я просто хотела ущипнуть его за маленькие щечки и…

— Травмированные дети, Афина. Травмированные дети.

— Травмированные дети тоже могут быть милыми, знаешь ли…

В этот момент дверь в ванную открылась, что послужило сигналом Кроу оттолкнуться от стены и перестать подслушивать. В любом случае, не похоже было, что им грозила какая-либо опасность быть раскрытыми. Мысль о бандитах даже не приходила команде в голову. Они отобрали у него меч. Но это было логично, и это был кусок ржавчины, а не меч. Так что он не стал утруждать себя борьбой за то, чтобы сохранить его.

Рейвен вышла в кошмарно пушистом халате, который, вероятно, нашла висящим на обратной стороне двери. Оно было рассчитано на кого-то гораздо крупнее ее, поэтому волочилось по полу за ее босыми ногами и укрывало ее с головы до ног. Еще лучше было то, что воротник был таким пышным, что доходил ей до скул. Она была похожа на злого щенка, которого запеленали в кокон из одеял. Наверное, хорошо, что Афины здесь не было. Она бы сошла с ума.

"Жаль, что у меня нет свитка и возможности показать это взрослой Рейвен", — Кроу жалел об упущенной возможности. Она бы взбесилась, но это, черт возьми, того бы стоило. Какая жалость, что у него сейчас нет одного под рукой, просто чтобы можно было через тридцать лет посмотреть на фотографию или воспользоваться ей в качестве материала для шантажа.

— Тебе понравилась ванна?

Рейвен дотащила себя и свое слишком большое для неё одеяние до одной из трех односпальных кроватей и плюхнулась на нее.

— Да.

— Это лучше, чем греть воду на огне, не так ли?

— Заткнись, — Рейвен сердито посмотрела на него, но он мог сказать, что ей было не по себе. — Что теперь будет?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы вышли к людям. Они ведут нас… Куда-то. Что теперь? Что дальше?

Он сомневался, что она просто имела в виду, что делать дальше, и вместо этого хотела иметь долгосрочный план. На самом деле он никогда не давал ей ни одного, а просто говорил, что им нужно покинуть племя, а потом, после смерти Балмунга они сбежали. Рейвен позволяла ему до сих пор принимать решения, потому что у нее не было другого выбора. Но он знал, что это не будет длиться вечно. Он также знал, что она не захочет слышать о том, что они где-нибудь осядут и ничего не будут делать. Рейвен была кем угодно, но почивающей на лаврах она не была. Она была амбициозна, решительна и отчаянно стремилась стать сильнее. Что ж, он знал, что делать.

— Вероятно, мы в безопасности от племени, но я не думаю, что нам стоит рисковать, — сказал Кроу. — Нам нужно стать достаточно сильными, чтобы позаботиться о себе.

Он внимательно наблюдал за ней, поэтому не упустил, как расширились ее красные глаза и как она взволнованно кивнула. Ага. Стать сильным — самый быстрый путь к сердцу Рейвен. Манипулировать ею было слишком легко, но потом он вспомнил, что она была осиротевшим ребенком, буквально оторванным от всего, что она когда-либо знала. И это лишило его любого удовольствия достижением, которое он мог бы почувствовать. Конечно, сейчас она была податливой. А кто бы не был на ее месте? Это была его работа — присматривать за ней. За ними обоими.

— Я подумал, что мы должны попытаться стать настолько сильными, насколько это возможно, — сказал Кроу, — Вот почему мы должны стать охотниками.

Рейвен посмотрела на соседнюю стену.

— Они тебе нравятся?

— Да. Они сильны. Сильнее, чем кто-либо в племени. У них есть аура и подготовка, и хорошее оружие, и, вероятно, еще и проявления.

Он знал, что у него с ним все плохо, но у Рейвен нет, и она будет в гораздо большей безопасности, как только откроет свое.

— Итак, если мы станем сильными охотниками, то никто не сможет нас подавить. Особенно племя.

— Хорошо, — Рейвен легко согласилась, как и ожидалось. — Как мы это сделаем?

"Поступим в академию", — хотел ответить он, но воздержался, потому что никак не смог бы объяснить свои знания. Он вырос в том же племени, что и она, и он узнал об этом только позже.

— Я спрошу их, — сказал он вместо этого. — Должно же быть место, где они учились, школа, тренировочный лагерь или что-то в этом роде. Мы поступим, — "вот в чем была загвоздка". — Хотя я не думаю, что нам следует делать это в Мистрале.

— Потому что у нас были бы неприятности, если бы они узнали, что мы из племени.

Он был доволен и немного впечатлен тем, что она сама во всем разобралась.

— Именно. Мы должны поехать в Вейл.

— Вейл? Почему Вейл?

— Потому что Вакуо — это пустыня, а я ненавижу песок, а Атлас заснежен, и меня тошнит от зимы после того, что мы пережили.

Идеальное рассуждение для ребенка. Рейвен фыркнула, но не стала возражать. Песок прекрасен, когда вы посещаете пляж, но терпеть его двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю было пыткой. А если бы они поступили в школу в Атласе, то, скорее всего, их призвали бы в армию. Кроме того, он мог бы столкнуться с молодой версией Айронвуда, и Кроу не был уверен, что сможет удержаться от того, чтобы не надавать ему по морде.

А в Вейле жила Глинда Гудвич. Кроу, когда поступил в Бикон, знал о ней, но они на самом деле не были лично знакомы друг с другом. Помня, какой она будет, когда станет старше, он определенно хочет познакомиться с ней, когда они оба достигнут совершеннолетия. И, может быть, посмотреть, не сможет ли он немного развратить её и заставить успокоиться. Но, конечно, главной причиной были Саммер и Тайянг. Команда STRQ будет великолепна, даже если ему самому придется выслеживать этих двоих во время посвящения. И он, черт возьми, так и сделает. Ничто не должно было быть оставлено на волю случая.

* * *

Было на удивление легко разговорить Афину, когда она вернулась, о том, как стать охотником. Он подозревал, что это потому, что она хотела увести разговор в сторону от всего, что могло бы их расстроить, а разговор о Санктуме, эквиваленте Сигнала в Мистрале, был настолько безопасной темой, насколько только возможно. Конечно, большинство ее историй были рассчитаны на то, чтобы рассмешить их, поэтому она рассказывала глупые истории о себе и других учениках того времени и о том, чем они занимались. Большая часть этого выпала на долю Рейвен, которая не узнала бы веселья, даже если бы оно подкралось и задушило её во сне. Но среди болтовни были маленькие жемчужины мудрости.

А именно, как они могли бы стать охотниками. В частности, программа помощи сиротам.

Ни одному цивилизованному человеку на самом деле не нравилось говорить о ПОДС⁽⁴⁾ — программе охотников для детей-сирот. Это был пережиток законодательства, которое родилось давным-давно по необходимости и сохранялось той же жестокой рукой. Это был закон, существовавший в каждом королевстве, иногда под разными названиями, который позволял детям-сиротам в возрасте одиннадцати лет поступать в подготовительные школы охотников и получать стипендию. Эта стипендия включала в себя финансирование проживания в специальном доме, спонсируемое государством, доставку вам еды и оплату ваших счетов, таких как освещение и отопление, до тех пор, пока вы остаетесь участником программы.

Причина, по которой это никому не нравилось, заключалась в том, что, по сути, вовлекались дети, у которых не было других вариантов, в борьбу с Гримм, обращаясь с ними как с детьми-солдатами. Хотя за десятилетия ПОДС смягчилась, поскольку более прогрессивные правительства внесли изменения, чтобы убрать понятие дети-солдаты и приблизить его к поддержке выбора профессии. От детей по-прежнему ожидали, что они научатся драться, но теперь было выделено определенное время для развлечений, траты денег на нормальную жизнь, и не требовалось проводить в поле не менее четырех лет, как это было более шестидесяти лет назад. В наши дни ПОДС действительно был довольно щедрым пакетом для ребенка, у которого не было других вариантов. Для таких детей, как он и Рейвен, это был подарок от братьев-богов.

— Мы хотим присоединиться, — Рейвен в кои-то веки взяла инициативу на себя. — Мы хотим стать сильнее.

Вероятно, Афине было нетрудно понять причину. Это было бы неверное предположение, но в данном случае Рейвен говорила за них обоих. Единственная проблема заключалась в том, что Кроу хотел, чтобы он начал учебу в Вейле. Если бы только он смог объяснить, а объяснить им было нелегко.

"Хотя, я думаю, это не конец света, если мы будем учиться в Санктуме, а затем поступим в Бикон, когда нам исполнится семнадцать. В любом случае, до того момента мы не встречались с Тайянгом и Саммер".

— Давай сначала отвезем тебя в Мистраль, а потом ты сможешь решить, — сказала Афина.

— Это ничего не изменит, — сказала Рейвен, упрямо выпятив подбородок. — Нужно быть сильным. Никто не связывается с сильными людьми.

Наступило утро. Афина продолжила кормить их историями о своей юности, теперь о Хейвене, где вступила в свою команду. Рид и Александр тоже присоединились к ним за плотным завтраком и во время заключительного этапа своего путешествия в Мистраль. Очевидно, все это было задумано для того, чтобы двое детей не сломались от горя, но Кроу все равно это нравилось. Раньше он никогда не был из тех, кто слушает подобные истории, потому что это навевало тоску по Саммер. Но теперь Саммер была жива и здорова, и у него был шанс все исправить. Это означало, что он собирался снова увидеть ее и увидеть команду STRQ на самом деле как команду, а не разрозненное сборище индивидуумов, маскирующихся под зрелых людей.

Им потребовалось полдня, чтобы увидеть башни Мистраля, нависающие над лесом, а затем еще два или три часа, чтобы добраться до ворот. К этому моменту и он, и Рейвен были измотаны. Более взрослый разум не означал более взрослое тело, и его состояние было доведено до крайности. Но это не означало, что ему было комфортно, когда Александр подхватил его на руки и нес последнюю часть пути. И Рейвен определенно не понравилась то, что Афина взяла ее на руки.

"Нечестно. Почему малышка не понесла его на руках? Ладно, это прозвучало так же странно, как и ощущалось. Даже для него".

— Почти пришли, — сказала Афина. — У вас будет хорошая еда и место для отдыха, и я обещаю, что мы не бросим вас двоих в сиротский приют и не забудем о вас, хорошо? Я позабочусь о том, чтобы за вами присматривали.

— Ну что ж, — Рид хлопнул Александра по плечу. — Похоже, у тебя скоро появится двойня, Алекс. Поздравляю.

— Заткнись, Рид.

---

1) В переводе с греческого «atheonoa» (Афина) означает «божественная», «дева» и «вечнодевственная».

Вернуться к тексту

2) Произошло данное имя от древнегреческого Александрос и состоит из двух частей — «алекс», что означает «защищать» и «андрос» — «мужчина», «человек».

Вернуться к тексту

3) Reed — тростник, камыш, солома. Цвета скорее всего — желтый, зеленый.

Вернуться к тексту

4) OCHP — the Orphaned Children Huntsmen Programme

Вернуться к тексту

Даже самые тщательно продуманные планы часто шли наперекосяк.

В свою защиту Кроу мог сказать, что он был ментально взрослым человеком и планировал исходя из этого. Он ожидал, что как только они доберутся до Мистраля, он сможет каким-то образом заинтересовать академии, чтобы их приняли по стипендиальной программе, даже несмотря на то, что учебный год уже начался. В конце концов, он был охотником, и его мастерство наверняка показалось бы неестественным для ребенка его возраста. Королевства захотели бы видеть его в рядах охотников. Таков был план.

"Хороший план", — решил он. Однако чего Кроу не учел, так это непоколебимого терпения и доброй воли людей, видевшим в нем не более чем травмированного ребенка.

— Тебе следует сбавить обороты и наслаждаться детством, — сказала настоятельница сиротского приюта⁽¹⁾, в который их с Рейвен насильно поместили. Он слышал раньше ужасные истории о сиротских приютах, и этот был таким же переполненным и перегруженным, как и в худших из них. Но настоятельница была настолько непоколебимо доброжелательной, что он даже не мог заставить себя рассердиться на нее.

— Приют уже переполнен, — возразил Кроу, пытаясь урезонить ее. — Ты должна радоваться выпавшему шансу избавиться от нас двоих. Особенно от Рейвен.

Кроу зарычал, когда тёплые руки обхватили его, заключая в объятия. Его прижали лицом к груди слишком взрослой для него женщины, а в его волосы запустили пальцы.

— Я бы никогда не избавилась от ребенка. И я бы никогда не была рада такому шансу. Вы с сестрой через многое прошли. Через такие трудности. Этого достаточно, чтобы я не злилась на ее сложности с адаптацией.

— Сложности? Она сломала мальчику нос.

— Вот почему это называют сложностями, птенчик.

Кроу что-то пробурчал в свитер женщины. Он ненавидел прозвище, он ненавидел жалость, он ненавидел сострадание. Особенно он ненавидел, когда с ним грубо обращались, обнимали и насильно кормили хорошей и здоровой пищей, как будто он не мог сам о себе позаботиться. Однако чего он не мог ненавидеть, так это саму мысль о том, что кто-то такой хороший и бескорыстный отдает свою жизнь заботе о несчастных детях. И именно эта зрелость помешала ему еще больше усложнять ей жизнь. Конечно, это нарушило его планы, но он не мог заставить себя растоптать кого-то столь неизменно доброго. Не говоря уже о том, чтобы специально портить ей жизнь.

— Мы хотим стать охотниками, матрона.

— Я знаю. Но вам следует подождать начала нового учебного года, чтобы попробовать поступить. Так вы сможете завести больше друзей. Разве ты не хочешь, чтобы у Рейвен появились друзья?

— Наверное…

Это был хороший совет, такой, какой он дал бы Руби, если бы Озпин не увел ее у него из-под носа, пока он был занят в другом месте. Он был предан Озпину и сильно доверял ему, но это был момент, когда их доверие было подорвано. Кроу пригрозил поступить, как Рейвен и уйти, оставшись только потому, что должен был защищать Руби и Янг. Верность не означала рабской преданности. Это было то, о чем Рейвен часто забывала, обвиняя его в том, что он всегда вставал на сторону Озпина. И все же ощущения сейчас, когда ему в лицо бросили его собственный хороший совет, были не из приятных. Он не был пятнадцатилетним социально неловким подростком. Ему было за сорок, и он был социально неловок. Ну уж извините его!

Однако переубедить настоятельницу было невозможно. Скорее всего, они не были интересны для Санктума, и еще меньше было шансов привлечь внимание кого-либо из Сигнала. Озпин позволил им поступить только потому, что они проявили себя при атаке в рейде. И у них была вероятность быть казнёнными от рук жителей деревни, расположенной так далеко от города, что закон представлял из себя все, что они сами пожелают. Озпин подарил им шанс, от которого они не могли отказаться. Теперь же Озпин увидел бы в них просто обычных детей. Может быть, если бы Рейвен открыла свое проявление, она и заинтересовала бы его, но это не то, что он мог просто заставить сделать.

Нравится это или нет, но поступить в любую академию, пусть и подготовительную, в середине учебного года было непросто.

— Как насчет компромисса?

— Компромисс? О, какой ты взрослый, — воспитательница сжала его в объятиях. — Ты такой милый.

"Мне за сорок, черт возьми. Уж смею надеяться, что я взрослый".

— Я подожду до следующего года и поступления, если… — он на мгновение задумался, и ему в голову пришла идея. Он вспомнил историю одной из подруг Руби, погибшей раньше, чем Кроу смог бы познакомиться с ней поближе. Однако он знал о её существовании благодаря ее выжившим товарищам по команде, которые путешествовали с Руби, а значит и с ним через Мистраль, — …если ты сможешь записать меня на какие-нибудь региональные соревнования, чтобы я мог попрактиковаться.

— Это не такой уж большой компромисс с твоей стороны, не так ли? — поддразнила матрона. — Ты все равно не сможешь поступить в Санктум в середине года, так что тебе по-любому придется ждать. Компромиссы так не работают, птенчик. И если ты хочешь, чтобы я относилась к тебе как ко взрослому, тогда тебе следует заключать сделки как взрослому.

— Тогда что бы сработало?

— Если ты сделаешь то, что уже сказал. И также возьмешь ответственность за свою сестру.

Ах, это. Рейвен была… Что ж, было бы точно сказать, что она была в приюте, как рыба в воде, но только в том случае, если бы рыба была акулой, а вода — аквариумом для экзотических рыб. Рейвен с самого начала решила, что лучший способ избежать использования в чужих интересах или плохого обращения, как это было в племени, это утвердить себя и, следовательно, его самого в качестве доминирующей силы в приюте. Что означало найти самого большого и злобного мальчишку и врезать ему прямо в нос.

Проблема заключалась в том, что самый большой и злобный мальчик в сиротском приюте не соответствовал самому большому и злобному мужчине в бандитском племени. Поэтому, когда Рейвен сбила ребенка с ног и заставила сбежать с воплями к матронам, то этот поступок не столько завоевал ей уважение, сколько отпугнул остальных сирот. Честно говоря, они были обычными детьми. Они не имели дел с кем-то вроде Рейвен. Единственным утешением было то, что он убедил её быть вежливой и послушной с матронами, потому что они обеспечивали их едой, кровом и горячей водой. И Рейвен неохотно согласилась с его просьбой.

— Когда ты говоришь взять ответственность…

— Я имею в виду контролировать её, — отрезала настоятельница. — Вы оба через многое прошли, а маленькая Рейвен отказывается открыться кому-либо из нас. Это нормально для детей, переживших ужасные вещи. Мы не хотим давить на неё. Но мы также не можем допустить, чтобы она бесчинствовала в детдоме, как раньше. Кто-то может пострадать.

— Не говоря уже о ваших шансах быть усыновленными, — добавила она вполголоса.

"Извините мадам, но нас с Рейвен в ближайшее время не усыновят".

Дело было не только в их отношении или проблемах с Рейвен, но и в том факте, что они были парой, которая отказывалась расставаться, а они оба были в раннем подростковом возрасте и, вероятно, травмированы. По крайней мере, на бумаге. Большинство пар, желающих усыновить ребенка, хотели кого-то попроще, обычно как можно более юного, и им не хотелось брать сразу двоих детей. На самом деле была одна семья, проявившая интерес к Кроу, вероятно, потому, что пара рассматривала его зрелость как способ завести ребенка без необходимости мириться с фактическим рождением ребенка, но он отказался разговаривать с ними, если Рейвен не рассматривалась. Пара же хотела усыновить только одного ребенка, и из их идеи ничего не вышло.

— Я поговорю с ней, — сказал Кроу. — А мне что?..

— Я поищу какие-нибудь соревнования начального уровня, — пообещала матрона.

Он доверял ей. Она была исключительно справедлива к ним с тех пор, как они приехали. И сделка была выгодна и ей самой. Ей нравилось вовлекать детей в дела за пределами приюта, и ей ничего не стоило бы записать его на турнир.

— И скажи Рейвен, что если она будет хорошо себя вести, то её я тоже запишу. У бедняжки должен быть приемлемый способ выплеснуть гнев. Желательно без того, чтобы мы зажимали окровавленные носы и были бы вынуждены снова её отшлепать.

Кроу не смог скрыть улыбки. Если и было одно воспоминание, которым он дорожил, вернувшись, то это было абсолютно шокированное лицо Рей, когда её склонили над коленом этой женщины и отшлепали. Это не причинило ей особой боли. Рейвен была слишком крута для этого, но шока и смущения было достаточно, чтобы с тех пор она вела себя хорошо конкретно с этой женщиной.

* * *

Детский дом «Тихие сны» представлял собой трехэтажное здание типично Мистральского стиля, построенное на щедрые пожертвования горожан. Этих пожертвований хватало, чтобы накормить, одеть и согреть всех сирот, но все равно приходилось делить комнаты с шестью детьми. Мальчики и девочки должны были спать порознь, и хотя они с Рейвен были родственниками, это правило действовало и на них Скорее из-за других детей, с которыми придется делить комнату, чем из-за беспокойства о том, чем займутся он и его сестра.

Кроу постучал в дверь комнаты Рейвен и стал ждать. Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появилась веснушчатая блондинка с большими голубыми глазами. Салли была милым ребенком, но это не помешало ей попасть в окружение Рейвен.

— Босс! — позвала девочка тринадцати лет. — Это твой брат.

— Впусти его, Салли. Ты же знаешь, что ему разрешено находиться на нашей территории.

Дверь распахнулась, и стало видно, что его сестра сидит в свободном платье на кровати, скрестив ноги. На полу вокруг, подчиняясь ей, сидели еще пять девушек. У них рядом с кроватью стояла стопка десертов, которые, он был уверен, были отобраны или выплачены им в виде, как это называла Рейвен, десятины. Другие девочки были самодовольны в своей развязности, хотя все они смотрели на него с уважением. В конце концов, он был братом Рейвен, и она ясно дала понять, что с ним шутки плохи. По правде говоря, он так думал. С тех пор, как они сюда переселились, он не сталкивался ни с какими хулиганами, но почти каждое утро он спарринговался с Рейвен, и дети были свидетелями их тренировок.

— Территория, Рей? — спросил Кроу. Он неторопливо вошел в комнату. — Серьезно? Мы не в тюрьме, и ты не главарь банды.

— Это территория Бранвен.

— Это сиротский приют.

— Это ничего не меняет, — Рейвен вскрыла упаковку мармеладных мишек в сахарной глазури. Она бросила по одной сладости каждому из своих последователей, а себе в рот засунула целую горсть, прикрыв от удовольствия глаза.

— М-м-м-м...

Рейвен не пробовала настоящих сладостей до их переезда в Мистраль. У них раньше были сладкие продукты, такие как пирожные, домашний шоколад и сладкий хлеб, но никогда не было тех лакомств, которых большинство детей видели в круглосуточных магазинах.

— Не хочешь мне ничего предложить?

— Можешь взять мои зеленые.

— Но не пакетик?

— Я предлагаю тебе все зеленые в каждой пачке.

— Ты предлагаешь мне крошки с твоего стола.

— Ага, — Рейвен ухмыльнулась. — И что?

Он скрестил руки на груди.

— А я, дорогая сестра, возможно, нашёл для нас шанс испытать наши силы против других людей, — он с улыбкой смотрел, как у его сестры, загоревшейся интересом, посыпались изо рта сладости. — Заинтересовалась? Мне понадобится немного уединения.

— Вы все, — приказала Рейвен своим последователям. — Вон.

— У-у-у, но, Рейв…

— Вон! Идите, обыщите третью комнату мальчишек. Они недоплачивают дань сладостями.

Пять девочек выскользнули из комнаты. Старшая, четырнадцатилетняя Кэти, подмигнула Кроу на прощанье, от чего ему стало не по себе. Не было ничего необычного ни в том, что у девушки играли гормоны, ни в том, что девушке её возраста нравился кто-то, кто казался таким зрелым и способным контролировать себя. Но в самой идее о том, что четырнадцатилетний ребенок запал на сорокалетнего мужчину, было что-то ужасно неправильное. Кроу изо всех сил старался притворяться, что ничего не замечает, как впервые увидел её заигрывания.

"Я буду оставаться целомудренным, пока мне не исполнится восемнадцать. Капец, я не могу поверить, что только что подумал об этом".

— Битва, — сказала Рейвен. — Выкладывай. Куда мы поступим?

— Санктум. И нет, не сейчас. Мы не выделились настолько, чтобы заслуживать какое-то особое отношение. Нам нужно, чтобы нас заметили.

Рейвен кивнула.

— Это имеет смысл.

На этом все закончилось. Выделять себя с помощью ратных подвигов было основным принципом племени. Рейвен еще не совсем оправилась от этого, даже если сейчас они жили в сиротском приюте.

— Итак, нам нужно заставить их захотеть принять нас. Это ведь мы, верно?

— Я не оставлю тебя здесь, Рей. Мы вместе.

— Хорошо. Тогда какой у нас план?

— Региональные соревнования и турниры. В Мистрале популярны турниры. Их проводят по нескольку раз ежегодно Лучшие из них предназначены для детей постарше, но есть и для таких молодых, как мы. Имей в виду, там будут подготовленные противники. У них будет аура, хотя они, вероятно, ещё не знают, как правильно её использовать.

Это было то, чего гражданские просто не понимали. Аура не была константой. Её нужно было тренировать в течение длительного времени. Руби открыла свою в девять, но нельзя было доверять её навыкам использования ауры в ситуациях, когда речь шла о жизни или смерти, пока ей не исполнилось тринадцать. Янг оказалась шустрее, получив свою в десять лет и освоив её в тринадцать всего за три года.

Мастерство, по мнению Кроу, как учителя Сигнала и охотника, означало, что вы могли инстинктивно использовать её сто раз из ста. Девяноста девяти случаев из ста было недостаточно, потому что охотник получал тысячу попаданий в год, а чтобы тебя убить, хватит всего одного. Большинство детей их возраста могли блокировать, может быть, сорок процентов ударов, если они были готовы, и менее двадцати пяти, если их застигали врасплох. Самой простой частью было блокировать удар, о котором вы были предупреждены и к которому были готовы, не отвлекаясь, как в упражнениях по контролю ауры. Поддерживать подобное в напряжённой рукопашной схватке было совсем другим делом. Конечно, всегда были те, кто был лучше. Некоторые были талантливы, другие просто усерднее работали, а у некоторых были родители-охотники, которые учили их. Их сверстники могли бы назвать это несправедливым, но ни один охотник не стал бы осуждать парня, желающего, чтобы их ребенок был в безопасности.

— Я тоже не знаю, как ею правильно пользоваться! — возразила Рейвен. — И ты тоже не знаешь!

— Я знаю, как пользоваться. Она просто… Немного капризничает.

Его разум знал, но тело — нет, и многое из того, что он натренировал в будущем, укоренилось в мышечной памяти. Он полагался на автоматические рефлексы, чтобы поддерживать свою ауру на должном уровне в нужные моменты, но ни один из этих рефлексов больше не существовал. У Оза была та же проблема — ему приходилось тренировать Оскара с нуля.

— Но дело в том, что мы можем обойтись тем, что знаем. Многие другие дети будут хорошими позёрами. Они знают, как сражаться в поединках один на один с причудливыми правилами. Они не бойцы. Не по-настоящему.

Рейвен усмехнулась.

— Мы воины.

"Мы дети", — подумал Кроу, но Рейвен была не так уж неправа. Для большинства детей они с таким же успехом могли бы быть охотниками, потому что менталитет играет в драке гораздо большую роль, чем осознает большинство людей. В их возрасте, при их ограниченном мастерстве, драки сводились не столько к замысловатым финтам и проявлениям, было бы чудом, если бы кто-то их уже раскрыл, сколько к причинению как можно большей боли за как можно более короткий промежуток времени, чтобы другой человек сдался. Они с Рейвен привыкли к боли гораздо больше, чем среднестатистический городской ребенок.

— Есть небольшая проблема.

— Какая? — спросила Рейвен.

— Воспитательница допустит нас только в том случае, если мы будем вести себя хорошо.

Рейвен прищурилась.

— В смысле?..

— Ты должна прекратить терроризировать других детей, требовать дань и затевать драки, — он вздохнул. — И ты должна перестать вызывать людей, приходящих усыновлять, на дуэль, чтобы они доказали, что достойны. И тебе нужно относиться к матронам с уважением.

Рейвен нахмурилась на первое, зашипела на второе и зарычала на третье.

На четвёртом у нее сорвало крышку, как у вскипячённого чайника.

Дети, ужинавшие внизу, посмотрели на потолок, а затем на воспитательниц. Женщины вздохнули и покачали головами, призывая всех вернуться к ужину и заткнуть уши.

— Матрона, — спросил маленький мальчик лет девяти. — Что такое грёбаный ублюдок?

— Ничего, дорогой. Ешь свой ужин.

Шестилетняя девочка указала на свою соседку.

— Говнюк!

— Терра, нет!

— Матрона-а-а-а, — закричала другая маленькая девочка. — Мартин назвал меня больной шлюхой.

Глаз у матроны дернулся.

— РЕЙВЕН БРАНВЕН!

* * *

Афина была из тех, кто часто брал вину на свои плечи за то, что находилось вне ее контроля. За что её постоянно отчитывал Александр, её жених и товарищ по команде. Были вещи, которые ты мог контролировать и которые ты не мог контролировать. И охотник мог быть раздавлен тяжестью незаслуженной вины, если он не будет осторожен. Всегда будут моменты, когда ты опоздаешь, будешь слишком слаб или слишком медлителен, чтобы спасти кого-то.

Не их вина, что они не успели помочь маленьким Бранвенам из-за того, что близнецы жили в глуши, а их команда понятия не имела, где бы они были в противном случае. И Афина не винила себя за это. Однако она действительно корила себя из-за принятого решения оставить детей в приюте, даже если ни один из них её не винил.

Чтобы исправить ошибку, которая, возможно, была не её и, конечно же, не могла быть её ошибкой, она сделала пожертвования детдому и посещала его примерно каждые две недели, как для того, чтобы проведать близнецов, так и для того, чтобы провести некоторое время с другими детьми, рассказывая им истории. Какая-то часть её самой жаждала усыновить и защитить их, но Александр был прав, сказав, что они не потянут. Они были охотниками-новичками, только что выпустившимися из Хейвена, и у них не было ни средств, ни подходящего образа жизни, чтобы присматривать за детьми. Они проводили больше времени за городом, чем внутри стен.

— Афина, — у матроны Елены была теплая улыбка, которая развеяла страхи Афины. Кроу заверил её, что воспитательница была справедливой и доброй, и она не думала, что у мальчика хватит духу солгать. Афина тоже считала себя хорошим знатоком людей, но это было тяжело, когда ты оставляешь двоих детей на попечение незнакомого человека. — Снова здесь, чтобы навестить близнецов?

— Я просто хочу убедиться, что с ними все в порядке, — ответила Афина.

— Хм... Тебе здесь всегда рады. Ты это знаешь. Они в садах избивают друг друга чуть ли не до смерти, — воспитательница тяжело вздохнула.

— Я бы сказала, что в этом меньше спарринга и больше жестокости, если бы они оба не уверили меня, что все в порядке. Они хотят поступить в Хейвен, — Елена слабо улыбнулась. — Должно быть, вы произвели на них сильное впечатление.

Гордость боролась со страхом. Всегда было приятно слышать, что кто-то тобою восхищается. И все же, что если они пострадают из-за неё?.. Разве это не стало бы её виной? И снова она почти услышала, как Александр вздыхает и говорит ей, чтобы она не винила себя за каждую мелочь.

— Были ли какие-нибудь предложения об усыновлении?

— Еще одно для Кроу. Его зрелость и покладистый характер делают его привлекательным вариантом для пар, ищущих ребенка, не требующего особого ухода. Проблема в его сестре.

— Она все еще безобразничает?

— Нет. С тех пор, как я договорилась с Кроу, чтобы он поговорил с ней. Она все ещё ругается так, как даже я не умею, не говоря уже о том, что на малейшее оскорбление она реагирует насилием, но, по крайней мере, сейчас она не нарывается на это. Мне пришлось пообещать записать их на местные соревнования, чтобы завоевать её расположение. На самом деле я надеялась поговорить с вами об этом. Я знаю, что вы уже многое для нас сделали, но я действительно ничего не знаю о том, как проходят турниры…

Афина улыбнулась и пообещала позаботиться об этом. Что касается запросов, то это была не такая уж большая просьба, и у нее были подходящие связи еще со времен своей учёбы в Санктуме и Хейвене. Карьерный путь охотника или охотницы, как правило, был несколько замкнутым, поскольку охотники знали других охотников и постоянно общались друг с другом. Зарегистрировать их было бы не так уж обременительно, хотя насколько хорошо они справятся — это совсем другой вопрос.

Елена провела её за территорию детского дома «Тихие сны», где на щедрые пожертвования местного бизнеса была построена игровая площадка. Это было скромное место, но часто используемое и любимое детьми разных возрастов. Его усеивали яркие балансиры, качели, горки и канатные комплексы. Однако многие из них оставались неиспользованными, так как дети привычно окружили чистый участок травы. Учитывая, что в основном это были маленькие дети, Афине не составило труда заглянуть поверх головы Елены.

Рейвен взмахнула деревянным тренировочным мечом обеими руками, но лишь растрепала волосы Кроу, когда тот нырнул под удар. У него был свой собственный меч, который он удерживал одной рукой. Он нанес удар ей в живот только, чтобы в итоге девушка отскочила в сторону и сместила ногу в попытке восстановить равновесие, прежде чем снова ударить мечом сверху вниз с большей ловкостью, чем Афина ожидала бы от кого-то её возраста. Кроу парировал удар, и это было хорошее парирование. Никакой чепухи с блокировкой клинка, которую многие дети его возраста, накормленные фильмами, считали реальной, а скорее умный щелчок, стук дерева о дерево, чтобы создать прореху, в которую он затем вогнал ногу. Если бы он попытался воспользоваться мечом, у Рейвен наверняка было бы достаточно времени, чтобы прийти в себя или увернуться.

Вместо этого девушка отскочила назад из-за удара, плотно сжав губы, но без слез или какой-либо видимой реакции на сильный удар в живот. Она выбросила ногу вперед, взметнув в воздух песок, от которого Кроу уклонился, прежде чем броситься сквозь пылевую завесу. Кроу ударил своим мечом по ее мечу, чтобы отразить удар, и направил инерцию внутрь, пока они не оказались грудь в грудь и лицом к лицу. Он просунул свободную руку ей под мышку, поворачиваясь так, чтобы прижаться бедром к ее бедру и перекидывая ее через плечо броском, словно по учебнику.

Именно в этот момент большинство из них прижало бы меч к горлу своего противника и вежливо попросило бы его сдаться. Вместо этого Кроу ударил им сверху вниз к ее лицу, заставив Афину ахнуть. Раздался треск дерева, когда Рейвен неуклюже, но успешно удерживала свое тренировочное оружие обеими руками, орудуя им не столько как мечом, сколько как щитом. Кроу отступил назад и снова ударил, но Рейвен уже наносила ответный удар. Она оттолкнулась, горизонтально опустив меч между ног, вгоняя клинок в землю. Она поспешно вскочила на ноги. Это не было ни грациозно, ни красиво, но настоящие бои редко были такими.

"Они хороши", — удивилась Афина.

Дело не в том, что они были невероятно или неестественно хороши, потому что подготовительные классы принимали учеников с одиннадцати лет, и все дети там были очень способными, но это были дети, воспитанные для этой роли. Они заранее проходили подготовку, получали образование, разблокировали ауру и, как правило, получали множество индивидуальных занятий от своих родителей. Но, зная это, она могла сказать, что половина из них были хуже Рейвен и гораздо хуже Кроу.

Были ли их родители охотниками? Она не верила в это из-за того, что они погибли. Ни один охотник не был неуязвимым, но если Гримм было достаточно, чтобы уничтожить пару, то их должно было хватить и на то, чтобы выследить детей.

— Они сражаются ежедневно, — сказала Елена, когда близнецы снова ринулась в драку под возбужденной гвалт детей. Для подростков их возраста подобная драка была настоящим шоу. — Сначала мы по понятным причинам волновались, но любые попытки остановить их просто означали, что они будут делать это вне нашего поля зрения. Лучше, чтобы они дрались там, где мы можем их видеть и вовремя оказать первую помощь. И, честно говоря, они достаточно хороши, чтобы больше не нуждаться в присмотре.

— Я вижу. И это происходит каждый день?

— Именно. Рейвен — маленькая хулиганка, если ей не удаётся подраться, и она становится гораздо более уступчивой, когда вымотана и покрыта синяками, — воспитательница вздохнула. — Я чувствую себя плохо, просто говоря это, но они оба любят драки и друг друга. Я бы чувствовала себя еще более жестокой, если бы заставляла их прекратить. Однако вы можете понять, почему я готова позволить им участвовать в соревнованиях.

— Да.

— У них всё будет хорошо?

— У них определенно всё получится, — успокоила настоятельницу Афина. Особых признаков использования ауры не было, но одно их мастерство позволило бы им занять хорошее место. — Я не могу утверждать, что они победят. Всегда есть какие-то чудовищно талантливые ребята, но они ни за что не проиграют в первых раундах.

— Будут ли они достаточно хороши, чтобы привлечь внимание в Санктуме?

— Так вот чего вы хотите?

— Не я, — возразила настоятельница. — Малыш Кроу очень умен и зрел для своего возраста, но иногда он не скрывает своих желаний. Не то чтобы трудно было увидеть связь между тем, что в один момент он умоляет позволить потупить ему в Санктум, а в следующий идёт на компромисс ради турнира. Он хочет покрасоваться и получить для себя и своей сестры шанс поступить пораньше.

Елена с улыбкой качала головой.

— А вы как думаете? Вы здесь охотница, а не я. Возможно ли это?

— Иногда в году бывают запоздалые записи. Обычно это происходит из-за того, что семьи переезжают в Мистраль. Но это не значит, что не может быть наоборот. Обычно такое происходит в академиях. Были случаи, когда Хейвен забирал многообещающего студента из Санктума на год раньше срока. Я думаю, что подобное происходит и в других королевствах. Я полагаю, нет причин, по которым это не может произойти раньше. Особенно если учесть, что в любом случае большая часть первых двух лет посвящена базовой боевой подготовке и контролю ауры. Если они оба настолько продвинулись в этом, то для них не должно быть ничего невозможного в том, чтобы наверстать упущенное.

Однако решение о том, приглашать их или нет, остается на усмотрение директора. Если бы это был бы Леонардо, то со своей стороны Афина, возможно, смогла бы поговорить с ним. Но Леонардо управлял Хейвеном, а не Санктумом. Лучшее, что она могла сделать, это спросить его, может ли он замолвить словечко перед директором Санктума, как один учитель перед другим.

Это было бы намного проще, если бы у неё были какие-то доказательства.

— Оставьте это на меня, — решилась Афина. — Я позабочусь о том, чтобы их записали в младшие классы.

* * *

— Это необычная просьба, Афина…

— Пожалуйста, сэр, — она легко состроила умоляющие глаза для директора Леонхарта, поскольку ей не раз приходилось выпутываться из неприятностей. Это редко срабатывало, но наигранное закатывание глаз все равно сопровождалось нежной улыбкой. — Я не прошу о чуде, сэр. Я просто хочу, чтобы они записались на какие-нибудь юношеские турниры. Для этого им нужен покровитель. Спонсор.

— Я прекрасно понимаю, как это работает и о чем ты меня просишь. Ты знаешь, обычно я не гнушаюсь делать одолжения своим бывшим ученикам, особенно таким юным. Но в турнирах жесткий отбор, и многие родители платят хорошие деньги за то, чтобы их дети тренировались и имели возможность участвовать в соревнованиях. Могут быть обвинения в фаворитизме, если я просто так приглашу двух детей.

— Они хотят стать охотниками через программу для сирот.

— Это, конечно, замечательно, но так поступают многие дети, которым не хватает хороших альтернатив. Принять их в следующем году в Санктум гораздо проще, чем проталкивать на турнирную арену. Им нужны спонсоры не только для самого участия, Афина. Есть ли у них оружие? Доспехи?

— Э-э-э… Я надеялась, что вы могли бы предоставить…

Леонардо рассмеялся.

— Я всего лишь фавн.

— Вы управляете Хейвеном.

— Да, школой, финансируемой налогоплательщиками для обеспечения оборудованием детей из неблагополучных семей в возрасте от семнадцати лет и старше. Опять же, у меня могут быть неприятности из-за финансирования людей, не входящих в мою компетенцию.

Затем он сделал паузу, чтобы взглянуть на ее побежденное и печальное выражение лица.

— О, да ладно тебе. Хватит об этом. Я сказал, что не могу помочь напрямую, но это не значит, что я не предложу вообще никакой поддержки, — он порылся в ящике своего стола и вытащил маленькую визитку, которую протянул ей через стол. — Через месяц состоится благотворительный конкурс. Призов победителям не полагается и все вырученные средства пойдут на благотворительность. Есть несколько менее известных бизнесменов, которые хотят сделать себе имена, и, как мне сказали, они изо всех сил пытаются набрать популярность. Многие же родители и агентства не видят смысла рисковать травмами, которые могут привести к завершению карьеры их спортсменов без реального вознаграждения.

У Афины загорелись глаза.

— Благодарю вас, сэр! Спасибо вам!

— Пока не за что. Тебе нужно будет найти им оружие или спонсоров, которые предоставят им требуемое. И тебе нужно будет убедить организаторов соревнований позволить им участвовать в турнире. Не стесняйся называть мое имя, если требуется, но помни, что я не могу официально поддержать их. Тем не менее, это благотворительная акция, так что, возможно, ты сможешь предложить им сделку.

— Сделку, сэр?

— Они хотят устроить шоу, достаточно хорошее, чтобы привлечь зрителей и, как следствие, благотворительные пожертвования. Турниры — это большой бизнес, моя дорогая, но наблюдать за тем, как дерутся дети, не так увлекательно, как наблюдать за боями взрослых.

Ее глаза расширились.

— Вы намекаете на участие моей команды?

— Конечно, ты могла бы предложить. Разумеется, не против детей, но вы могли бы предложить себя как участников для выставочного поединка или устроить частную тренировку с лицензированными охотниками и охотницами в качестве приза. Как я уже сказал, организаторы хотят собрать как можно больше денег для нуждающихся. Предложи им значимую помощь, и я думаю, ты обнаружишь, что они вполне готовы нарушить правила, чтобы впустить твоих маленьких сирот, — он подмигнул и добавил. — Просто убедись, что их не убьют. Это всех расстроит.

— О, не волнуйтесь, сэр. Я точно знаю, что у них все получится.

— Ты сейчас говоришь правду?

— Давайте просто скажем, сэр, что вы, возможно, захотите присмотреться к ним, когда им исполнится семнадцать. Или даже шестнадцать.

— Интригующе, — он расхохотался и хлопнул ладонью по столу. — Что ж, я с нетерпением буду ждать возможности увидеть их в деле. Естественно, я буду на мероприятии. В конце концов, это ради благого дела.

— А глава Санктума там будет?

Леонардо улыбнулся.

— Он будет присутствовать.

Афина взволнованно взмахнула рукой.

— Я обязательно укажу ему на них, если они покажут себя так хорошо, как ты говоришь. Если он их не примет, то я, возможно, даже поговорю со своим старым другом. У него гораздо больше возможностей в таких вещах, и он очень заинтересован в перспективных охотниках, которые однажды могут встать на защиту королевств.

Перед уходом Афина горячо поблагодарила фавна. Ей не терпелось сообщить хорошие новости маленьким Кроу и Рейвен, но сначала она должна была убедить организаторов благотворительной компании разрешить им участвовать в конкурсе. А перед этим ей придется убедить небеременных членов их команды устроить шоу для зрителей. Она достала свой свиток и набрала номер.

— Да?

— Александе-е-е-е-ер-р, — промурлыкала Афина.

— О нет…

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, верно?

Он вздохнул.

— На что это я подписываюсь?..

---

Примечания:

Примечание переводчика:

Спасибо всем за замечания об опечатках. Это делает текст лучше. Хотя, когда ты открываешь сайт и тебе прилетает 5 страниц с сообщениями об ошибках — это немного пугает. Извините, за пропущенные предложения (3 штуки). Я переводила еще главы с патреона, и похоже автор все-таки поправил текст. В следующий раз буду внимательнее.

---

1) В оригинале Матрона, что можно перевести, как, собственно матрона, воспитательница, надзирательница и старшая сестра.

Вернуться к тексту

В Мистрале было огромное количество турниров, и они были гораздо масштабнее, чем в других королевствах. Вероятно, существовал какой-то глубокий культурный нюанс в том, почему это происходило, но даже в сорок лет Кроу был не из тех, кого это заботило. Он предполагал, что это был патриотизм, что-то вроде желания быть лучшими, или, может быть, мистральцам просто нравилось сражаться. И он мог их понять. Например, его любимым времяпрепровождением в прошлом была выпивка, но мальчику-сироте было удивительно трудно достать бутылку пива.

Кто бы мог предположить?

Турниры сначала разделялись на профессиональные и любительские, а затем по возрастным группам. Профессионалы были сродни спортсменам и суперзвездам, как та девчонка Никос, которая погибла в Биконе. Они с Рейвен, очевидно, не собирались обсуждать участие в профессиональных боях в их первом турнире, но осознавать, что если бы он решил это сделать, вероятность проигрыша была выше среднего, было хуже всего. Унизительно, конечно, но то, что он был сорокалетним мужчиной в теле ребенка, не означало, что он мог сражаться так же, как и раньше. Он знал приемы, у него был опыт, но он был невысок ростом⁽¹⁾, слаб, и у него не было ни его любимого оружия, ни уровня контроля ауры, к которому он привык. Это возвращалось с тренировками, но у него в том физическом теле, в котором он сейчас находился, было меньше полугода практики в ауре, а все исходило от этого. Он просто не был готов соревноваться с ребенком его возраста, который тренировался с десяти лет.

И все равно это была горькая правда, которую пришлось принять. Никто бы не узнал. И не то чтобы он собирался кому-то рассказывать, но если бы он проиграл какому-нибудь прыщавому отродью, тогда ему точно пришлось бы найти какой-нибудь способ добыть алкоголь, чтобы выжечь все это из его памяти.

"Я это делаю для своей команды и своих племянниц, — подумал Кроу. — Янг и Руби умерли бы со смеху, если бы могли меня сейчас видеть".

— Ты нервничаешь? — обеспокоенно спросила Афина. У охотницы была такая добрая душа, что ему было не по себе. Она напоминала ему Саммер, и это было не то сходство, в котором он сейчас нуждался. Не помогало и то, что она была чертовски сексуальна.

Сейчас Кроу, возможно, и был маленьким ребенком, но глубоко внутри он все еще оставался стариком. Однажды он застал своих племянниц за просмотром мультфильма о парне, отправляющемся в мир фантазий в теле ребенка. И лично ему показалось жутким, как этот парень заводит романы с другими детьми. Конечно, физически он был ребёнком, но ментально все еще оставался взрослым. Это похоже на то, когда Оз проник в голову Оскара. Старик пришел в настоящий ужас от мысли, что Оскар, возможно, был влюблен в Руби. В то время Кроу смеялся, но одновременно он также делал все возможное, чтобы отогнать мысли об этом. Оскар, возможно, и был хорошим парнем, но никто не хотел видеть, как Озпин целуется с Руби, и меньше всего сам Озпин! То же самое было и сейчас, когда Кроу был слишком хорошо осведомлен о том, что он нравится одной или двум девочкам в приюте.

"Ни за что. Этого не произойдет".

А теперь такая взрослая женщина, как Афина, серьезно? По-прежнему ничего смущающего не происходило, потому что она видела в нем несовершеннолетнего ребенка.

"Которым он и был. Черт, но это было отстойно".

— Я не нервничаю из-за боя, — ответил Кроу. — Я просто размышляю.

— Да? Что ж, будь осторожен и не переусердствуй, иначе сделаешь только хуже.

"Фу. Хороший совет, но сделанный…" — ну, это не был покровительственный тон, потому что в её глазах он был ребёнком и нуждался в совете, но, черт возьми, он это почувствовал. Он был на добрых десять или пятнадцать лет старше женщины, пытавшейся ему помочь.

—Я буду иметь это в виду. У тебя всё в порядке, Рей?

Рейвен дрожала рядом с ним. Хотя, как и следовало ожидать, не от страха.

— Я не могу дождаться! Я хочу драться!

— Не проиграй в первом раунде.

Они не могли себе этого позволить, когда им обоим нужно было привлечь внимание охотников за талантами для академий. Было бы нехорошо, если он поступит туда без Рейвен, потому что она должна была встретиться с Тайянгом и залететь от него. Иначе Янг никогда не родится.

"Таю лучше оценить, что я стал его свахой еще до того, как он познакомится со мной…"

Или Рейвен. И снова ему показалось таким неправильным планировать продолжение рода для своей сестры. Однако он не позволит Янг исчезнуть из жизни. Он тряхнул головой, чтобы отогнать подобные мысли. Тайянг и Рейвен самостоятельно решили встречаться, так что ему не придётся прикладывать много усилий. Единственное, что ему нужно будет сделать, это убедиться, что они оба поступят в Бикон, когда им исполнится семнадцать. Остальное само о себе позаботится.

Профессиональные бои только что завершились, и аудитория немного поредела, потеряв около сорока процентов своего количества. Включая в себя и представителей СМИ некоторых телевизионных каналов. Была огромная разница в популярности между спонсируемыми боями и группой сражающихся детей, но интереса ещё было достаточно, чтобы большинство осталось. В конце концов, развлечение есть развлечение, и иногда профессиональные бои могут немного надоесть.

На табло вывели первым имя Кроу.

Рейвен сердито выругалась.

— Удачи, — пожелала Афина, тихо посмеиваясь.

* * *

Озпин тихонько хмыкнул, заметив, что Леонардо в своем кресле наклонился вперед, проявляя к турниру интерес, который он редко демонстрировал в прошлом. Сам он присутствовал только потому, что директор Бикона Браун⁽²⁾ хотел, чтобы он позаботился о некоторых деталях, связанных с фестивалем Вайтел⁽³⁾ в Мистрале. Браун был номинальным главой Бикона, и хорошо выполнял свою работу. Он также был союзником Озпина и знал правду о нём.

Информированный или нет, однако тот не мог уступить свою должность относительно молодому учителю, не вызвав подозрений. Поэтому они пришли к соглашению, что Браун должен оставаться на этой должности, пока Озпин будет продвигаться по службе старым, но проверенным способом. По правде говоря, было приятно отдохнуть от всей этой тяжелой работы и для разнообразия просто преподавать. Быть профессором боевых искусств было гораздо увлекательнее, чем сидеть весь день за бумагами в кабинете. И он также мог приложить руку к формированию следующего поколения. Он сможет продержаться так около восьми лет, прежде чем Браун уйдет на пенсию и назначит его директором школы. Салем всё ещё вела себя тихо.

— Что-то привлекло твое внимание, старый друг? — спросил Озпин.

— Недавно приходила моя ученица и попросила меня проспонсировать участие двух детей в любительских турах, — он кивнул вниз, и Озпин проследил за его взглядом. — Это первый из них. Полагаю, мне просто любопытно понять, что привлекло её внимание.

Озпин что-то хмыкнул, наблюдая за мальчиком, о котором шла речь. Комментатор представил его как Кроу Бранвена и сказал, что он из местного детского дома. Их работа заключалась в том, чтобы раскрутить бойцов и создать определенный ажиотаж. И тот образ, к которому они пришли сегодня, был похож на подающего надежды аутсайдера, которому не повезло. Это определенно нашло отклик среди толпы, и Озпин обнаружил, что тоже хлопает вместе со всеми.

С точки зрения внешности мальчик был не слишком бросающимся в глаза. Черные волосы, бледная кожа, гладкое личико, какое обычно бывают у детей его возраста. Он был долговязым и худым, но, скорее всего, это было из-за полового созревания, а не из-за недоедания. Вероятно, в ближайшие годы он немного пополнеет. Мальчик имел с собой меч, который, на опытный взгляд Озпина, был удручающе стандартным. К тому же это был некачественный стандарт. Стало очевидно, что он был одолжен ему заведением или куплен где-то по дешевке, и он никак не годился в качестве оружия охотника.

— Ты сказал двое?

— Сестра мальчика. Афина и её команда нашли их в дикой местности. Судя по всему, они сбежали, когда их семья была убита Гримм. Но, как мы могли бы ожидать, они отказываются говорить об этом. Бедные дети, — Леонардо покачал головой. — Охотники привели эту парочку в Мистраль и устроили в сиротский приют, но Афина, у неё золотое сердце, продолжает присматривать за ними.

— Такую заботу стоит ценить.

— О, это так, и я уверен, они ценят. Но, как я всегда говорил, в нашей сфере деятельности, если вы принимаете близко к сердцу каждый случай с обиженным или потерявшим близких человеком, то у вас не будет времени вздохнуть спокойно. Мы охотники, не можем быть везде. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо из нас, Озпин.

— Верно. Ты прав. Что ж, по крайней мере, теперь они в безопасности.

Соперник мальчика соответствовал хрестоматийному определению турнирного бойца-любителя. Он был крупнее Кроу, лучше экипирован, но самоуверен и выставлял себя напоказ. Раскинув руки, он наслаждался всеобщим вниманием, и, конечно же, комментатор объяснил, что Ригель Филдингс⁽⁴⁾ участвовал в нескольких турнирах и даже в одном занял второе место. Очевидно, он был недостаточно хорош, чтобы вырваться из любительской лиги на профессиональную арену, хоть и не прекращал попытки.

По общему мнению, исход матча был предрешен. И все же Озпин доверял чувствам охотницы больше, чем экспертам и официальным лицам турнира. Он подпер рукой подбородок и улыбнулся. Давайте посмотрим, на что вы способны, молодой человек.

Схватка началась, и Ригель бросился в бой, вооруженный мечом и щитом. Он был быстр, к тому же агрессивен, что было популярной стратегией, когда вы сталкивались с неопытными противниками. Тот, кто наносил удар первым, довольно часто выигрывал или получал инициативу, которую можно было перевести в победу. Кроу продолжал стоять на месте, опустив меч и даже не приняв защитной стойки. Кому-то это могло показаться любительским, но для Озпина и Леонардо это говорило о том, что кто-то насмехается над противником. Стойка была открытой, расслабленной, но это было слишком расслаблено. Слишком вызывающе.

Удар мечом в лицо Кроу, наконец, вызвал ответное движение. К удивлению Озпина, левая рука мальчика скользнула под руку Ригеля с зажатым мечом и прижала её, вытянутую к боку Кроу. Он поймал её там, зафиксировал руку на месте, затем взмахнул вверх поверх щита рукоятью позаимствованного меча, чтобы ударить Ригеля между глаз. Он отпустил руку, и противник отшатнулся, подняв щит. Однако Кроу нанес следующий удар ниже, пригнувшись таким образом, что собственный щит Ригеля не позволил ему уследить за ним, и ударил по лодыжкам. Меч отскочил от бронированных поножей, но заставил Ригеля споткнуться и упасть на одно колено.

Кроу получил преимущество, прыгнув вперед и поставив ногу на поднятый щит, а затем пнув со всей силы. Щит от удара отскочил назад, так плотно прижавшись к Ригелю, что сковал его руку. Он попытался нанести удар поверх щита, но Кроу отбил его своим мечом, а затем, пока они все еще соприкасались, изогнулся и нанес удар поверх прижатого щита. Аура Ригеля сильно пострадала и упала более чем на двадцать процентов.

Удар отнял бы гораздо меньше у более опытного бойца и, вероятно, менее пяти процентов у ученика Бикона, но дети этого возраста со слабым контролем ауры часто тратили ауры больше, чем им требовалось. К тому же им еще предстояло полностью освоить свои резервы. Это всё ещё было впечатляющее зрелище, даже когда раздался звуковой сигнал и Кроу отдалился от своего противника. Любительские бои для детей, подобные этому, состояли из раундов, и каждое удачное попадание давало обоим сигнал отступить. Понятная мера предосторожности при общении с детьми. Поднялся флаг, сигнализирующий об очке в пользу Кроу — трех было бы достаточно для победы.

— Впечатляет, а? — сказал Леонардо, поглаживая бороду. — Ничего особо шокирующего, но у мальчика для его возраста хорошие навыки. Большинство его сверстников проиграло бы, будучи сбитыми с ног более крупным противником.

— Большинству и в голову не пришло бы использовать что-то большее, чем просто свое оружие, — прокомментировал Озпин. — У меня все ещё есть студенты в Биконе, которые шокированы, когда я говорю им, что их оружие — всего лишь один маленький инструмент из их большого арсенала.

— Ах да. На данный момент ты же инструктор боевой подготовки. Как идут дела?

— Это весело. Удивительно весело.

— Не собираешься занять директорский пост? Ты знаешь, что он по праву принадлежит тебе.

Озпин отмахнулся от этого.

— Я пока оставлю его Брауну и позволю себе насладиться небольшим отпуском. Но, похоже, начинается второй раунд. Давайте посмотрим, сможет ли молодой человек продолжать в том же духе.

И он смог. Второй раунд прошел так же быстро, как и первый, а затем и третий. Мальчик был ловок. Не быстрее и не сильнее, но гораздо эффективнее. Он заманивал Ригеля в ловушки, заставлял его переусердствовать и всегда наказывал за ошибки. Озпин сразу понял, что родители мальчика, кем бы они не были, имели боевой опыт. Возможно, они были отставными охотниками или простыми ополченцами, пытавшимися защитить свою семью, но было ясно, что мальчика обучали. Толпе, как и следовало ожидать, понравилось это зрелище, к большому стыду и смущению бедняги Ригеля, чьё единственное преступление состояло в том, что он был лучше экипирован и менее квалифицирован.

— Так, так, так, — Леонардо не смог скрыть своей улыбки. — Похоже, моя дорогая ученица — настоящий искатель талантов, а?

— У тебя слишком довольный голос.

— Возможно, я заключил пари на мальчика.

— В самом деле? Я заметил, что ты не счёл нужным сообщить мне об этой небольшой инсайдерской информации, — подколол Озпин. — А я-то думал, что мы друзья.

— Так и есть, Озпин. Вот почему я никогда не могу себе позволить так безответственно втянуть тебя в азартные игры.

— Ах. Конечно. Ты принимаешь близко к сердцу мои интересы. Как я мог этого не понять? — посмеиваясь, они хлопали вместе со зрителями, а затем стали ждать второй раунд. Будь то удача, стратегия или алфавитный порядок фамилий, но Рейвен Бранвен, сестра мальчика, была вызвана следующей. Озпину было любопытно посмотреть, будет ли она драться так же, и он был весьма удивлен результатом.

Рейвен Бранвен не была техничным бойцом, как её брат. Вместо этого она была разъяренным животным. Он не хотел, чтобы это прозвучало как оскорбление. Агрессия сама по себе могла позволить побеждать и нападение лучше, чем защита. Но, о боги, он никогда не видел, чтобы кто-то так радикально воплощал эту философию. Юная леди наносила каждый удар со всех сил, проносясь по матам и отбрасывая более крупного парня назад под напором своих атак.

Первое очко она получила, когда соперник просто не смог угнаться за её быстрыми и мощными ударами. Её вторая победа пришла после того, как они разошлись, когда противник попытался перехватить у нее инициативу, но был встречен лоб в лоб. Дикая атака на дикую атаку и её природная ловкость и скорость подарили ей победу. На третьем раунде мальчик применил непопулярную, но от этого не менее действенную тактику — схватил девушку за длинные черные волосы, когда она пробегала мимо него, и поймала его оружие своим. Её волосы, доходившие до талии, взметнулись у неё за спиной, и мальчик успешно зажал их в кулаке.

Не теряя ни секунды, Рейвен взмахнула мечом назад и вверх по своим собственным волосам, перерубая их пополам. С таким позаимствованным мечом, как этот, это даже не было разрезом. Часть её волос была болезненно выдернута из головы, но, похоже, ей было всё равно. Мальчик остался сжимать в руках добрый десяток сантиметров черных волос, когда она подскочила обратно и сбила парня с ног. Её меч поднимался и опускался, швыряя его на маты и выигрывая бой с трех ударов. А громкий звуковой сигнал указал на то, что аура парня упала в красную зону.

— О боги! — с неловкостью рассмеялся Леонардо. — Это было все равно, что наблюдать, как Урса терзает младенца.

— Поразительно, — согласился Озпин. — И это говорит о её менталитете. Её улыбка напоминает мне нескольких студентов из моего нынешнего класса, которым слишком нравится драться.

— Я слышал, она спаррингуется со своим братом.

— Вряд ли это может удивить. Их стили противоположны, но возможно подавление его скоростью и силой — это противодействие. Они оба довольно талантливы.

— Разве это не предсказуемо? И ты знаешь, по словам Афины, одна из причин, по которой они здесь, заключается в том, что они хотят быть принятыми в подготовительную академию в следующем году. Санктум, судя по слухам.

Озпин улыбнулся.

— Значит, охотники?

Неудивительно, что они могли захотеть отомстить Гримм за то, что с ними случилось. Эту историю он слышал слишком часто. Однако у большинства из детей не было достаточно времени, чтобы освоить даже базовые навыки. Потребовались бы годы, чтобы научиться драться. Ты не мог просто поступить в боевую школу в четырнадцать лет и надеяться быть на том же уровне, что и твои сверстники. Однако он сомневался, что у этих двоих возникнут подобные проблемы.

— Я мог бы позаботиться о том, чтобы они вступили в Сигнал, если бы они жили в Патче или Вейле, — задумчиво произнес Озпин. — Но немного чересчур ожидать, что они захотят переехать так далеко в таком юном возрасте, особенно если у них не будет дома.

Он задавался вопросом, есть ли у него кто-нибудь, к кому он мог бы обратиться с просьбой об усыновлении детей. Сам он не мог этого сделать, живя и работая в Биконе, но было бы удобно, если бы у него был бы способ привязать их к Вейлу и к себе. Но, возможно, он слишком спешит. Нужно сначала посмотреть, как они справятся с остальными боями. Тем не менее, они талантливы и целеустремлены, а ему нужно как можно больше таких молодых людей, как они. Салем в последнее время была пассивна, но это только больше тревожило его. Обычно это означало, что у нее был какой-то план, и чтобы противостоять ей, ему приходилось постоянно думать о следующем поколении охотников и охотниц.

А если бы он этого не сделал? Что ж, можно сказать, что у него было чувство, что Леонардо уведёт их у него из-под носа.

* * *

Кроу не мог не чувствовать немного грустного удовлетворения от своего боя. Он избивал детей, но чувствовал себя от этого хорошо. По крайней мере, он мог гордиться Рей, не то чтобы он считал, что она действительно может проиграть, но все же она была в таком юном возрасте и уже надирала задницы. Он поднял кулак, и она стукнула по нему своим, возвращаясь после боя со своим последним противником. Ему было приятно, что они снова вели себя как настоящие брат с сестрой, а не как пассивно-агрессивный бардак, какими они стали в последние годы жизни.

Он никогда не признается, что до сих пор скучал по этому.

— Вы двое отлично справляетесь! — воскликнула Афина. — Я так и знала, что вы сможете победить. Теперь вы определенно привлекли внимание нужных людей.

Он тоже так считал. Не то чтобы это было большим препятствием для поступления — Санктум был лишь подготовительной академией, но все же была разница между полным нулем и близнецами, зарекомендовавшими себя на любительских турнирах. Это была не такая уж большая разница, но это была разница. Учителя Санктума, по крайней мере, могли быть уверены, что они знают, как сражаться.

"Это хороший старт, но нужно убедиться, что после у нас будет шанс поступить в Бикон. Но не раньше срока".

Наверху, в аудитории, он заметил Озпина, сидевшего рядом с Леонардо, и у него чуть не случился сердечный приступ. Его наставник и старый друг был прямо там. Моложе, чем он помнил, и не хромой, но живой и в том теле, в котором он привык видеть его большую часть своей жизни. Он все еще не до конца привык видеть в Оскаре Озпина. Даже если Озпин не было его настоящим именем. Это все еще было то имя, под которым его знала команда STRQ.

Увидев его там, Кроу захотелось подать сигнал, чтобы его пригласили, а затем поставить фингал у мужчины под глазом. Но ему пришлось подавить такие глупые желания. Озпин нарушал правила, если счёл нужным, вплоть до отправки Руби в Бикон на два года раньше срока. И если он перешагнул их ради неё, то почему бы не сделать так же ради них двоих? Озпин легко мог решить, что им следует отправиться в Бикон раньше времени, полностью забыв об Тайянге и Саммер.

Кроу нуждался в признании, но ему не нужно было такой большой славы. Пара лет в Санктуме будет отстоем, особенно учитывая, что ему придется провести их трезвым. Но он готов с этим смириться, если это требуется для воссоединения команды STRQ. Но что, если Рейвен влюбится в кого-то другого? Что, если Янг так и не родится, потому что Кроу поторопился, рано пристроив их в Бикон? Он никогда себе этого не простит. Руби выросла бы, никогда не узнав свою старшую сестру.

"Я не могу все испортить! У меня новая жизнь, но я должен убедиться, что некоторые вещи пойдут по-старому. Я должен!"

— Что тебя так взбудоражило? — спросила Рейвен. Она никогда не просила, только не его сестра, а скорее выдвигала требования и ожидала, что им будут следовать. — Ты дерьмово напряжен.

— Если твое дерьмо напряжено, то тебе нужно обратиться к врачу.

Рейвен фыркнула.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты ведь на самом деле не нервничаешь, не так ли? Мы надираем им задницы. Эти ничтожества и в подметки нам не годятся.

Что было более впечатляющим с ее стороны, чем с его, учитывая, что внутри он был вполне взрослым охотником. Было трудно вспомнить, каким он был в этом возрасте раньше, но он рискнул бы предположить, что ответом было жалкий и прячущийся за юбку своей сестры. Раньше Рейвен всегда была сильнейшей из них двоих.

— Я не беспокоюсь о турнире, — сказал Кроу. — Просто волнуюсь о том, что будет потом. Помни, что всё это не просто так.

— Да. Да. Поступим в академию охотников. Станем сильными. Я не забыла. Хотя мы могли бы участвовать чаще. На этих турнирах можно поднять деньги. Не так ли?

— Не так много в любительских турнирах и мы столкнёмся с гораздо более жёсткими противниками, если станем профессиональными бойцами.

Рейвен оскалилась.

— Звучит неплохо.

Это была типичная Рейвен. Она чувствовала себя непобедимой и могущественной и хотела испытывать себя в борьбе с другими, никогда до конца не осознавая, что она не так сильна, как ей казалось. Это было одной из причин, по которой она вернулась в племя. Рейвен была сильной охотницей, но она не была самой сильной, как бы она себя ни вела. Однако, оставаясь в племени, она была самой крупной рыбой в крошечном пруду, и Рейвен нравилось это чувство превосходства.

Вероятно, ей было бы не так уж плохо ввязаться в несколько драк, которые она не смогла бы выиграть. Может быть. Трудно было сказать, настолько непостоянной могла быть его сестра. И, конечно, все складывалось так, что в финал они пройдут вдвоем, что вполне соответствовало его целям, но на самом деле не избавило бы её от комплекса превосходства.

"Думаю, это проблема другого дня", — подумал Кроу.

Они оба прошли в финал.

* * *

Финал, по общему мнению, был впечатляющим, и Озпин был уверен, что зрители остались довольны. В особенности эксперты, которые будут следить за двойняшками, чтобы увидеть, вернутся ли они. Со всем своим опытом он мог сказать, что последний матч для них двоих был привычным спаррингом. Очевидно, они часто занимались подобным и знали толк друг в друге. В итоге Кроу Бранвен одержал победу со счетом 3:2, хотя по идее, должно было быть 3:1. Озпин был уверен, что молодой человек позволил своей сестре получить дополнительное очко, чтобы не задеть её чувства. Добрый жест.

— Впечатляет, а? — спросил Леонардо. Он явно был счастлив, так как заработал довольно приличную сумму на ставках. — Я думаю поговорить с директором Санктума от их имени. Возможно, я даже посмотрю, нельзя ли им поступить уже в этом году.

— В середине учебного года? Это довольно сильное давление.

— Они живут в сиротском приюте, Озпин. Я сомневаюсь, что они откажутся от шанса выбраться оттуда. Что касается успеваемости, то есть способы наверстать упущенное, и сейчас никто в академиях не придаёт слишком большое значение теоретическим предметам. Самое трудное, чему можно научиться — это драться. И они это умеют.

Озпин недовольно потер подбородок не столько из-за монолога Леонардо, сколько из-за того, как его подрезали. Было бы неплохо обратиться в детский дом до того, как они получат подобные предложения, успев первым. Проблема заключалась в том, что он не знал, как это лучше сделать, поскольку на данный момент у него было мало вариантов. Его нынешние самые доверенные агенты требовались в поле, а Джеймс всё ещё продвигался по карьерной лестнице в Атласе. Он также был молод, и ему бы вряд ли понравилось, если бы близнецы свалились бы как снег на голову. Озпин сделал бы сам, если бы мог. Но он действительно не сумел бы потянуть опеку. Дети не могли жить в Биконе, а он не мог распределить свое время достаточно хорошо, чтобы присматривать за ними на расстоянии. Не говоря уже о том, что его послужной список как отца был в лучшем случае трагичным. Они заслуживали большего.

— Напомни, в каком они приюте?

— Озпин, нет, — упрекнул Леонардо. — Они буквально в моём городе. Ты не можешь их сманивать.

— Я всего лишь подумывал о том, чтобы посетить приют. Если они хотят быть охотниками, то разве встреча с одним из них не станет для них хорошим опытом обучения?

— У них уже есть Афина.

— Ах, но как учитель я лучше подхожу для того, чтобы отвечать на любые вопросы, которые у них могут возникнуть. Я мог бы также проспонсировать их. Я думаю, оружие подходящего вида подойдет. Приличное снаряжение может иметь большое значение, а одолженные мечи, которыми они пользуются, слишком дешёвы для них.

— И этот подарок, конечно, не для того, чтобы заставить их чувствовать себя в долгу перед тобой и привлечь их позже в Бикон.

Озпин улыбнулся.

— Ты говоришь такие ужасные вещи.

— Потому что я знаю, кто ты, Озпин. Потому что я знаю, кто ты.

* * *

Рейвен была в прекрасном настроении, несмотря на проигрыш ему в финале. Это было странно, учитывая, что раньше его сестра никогда бы не смирилась с тем, что она на втором месте, но здесь она восприняла это как предмет гордости, как будто они были единым целым. Это не она проиграла, это они выиграли. И, конечно же, все в приюте наблюдали за боями, и дети приветствовали их триумфальное возвращение, как будто они были героями, вернувшимися с войны. Естественно, Рейвен приняла все это так, словно это было ожидаемо и заслуженно. Её окружение сомкнулось вокруг неё, рассказывая, какой она была потрясающей и как круто выглядела.

— Твой брат тоже был классным, — восхитилась Кэти, больше не скрывая своего интереса.

— Ну конечно, — гордо улыбнулась Рейвен. — Он же мой брат.

— Что вы собираетесь делать с деньгами?

— Мы пожертвуем их приюту, — решил Кроу, прежде чем Рейвен успела вставить хоть слово. Его сестра пожала плечами. Деньги для неё были не так важны, как слава. Во всяком случае, не в этом возрасте. Настоящим призом было внимание, которое они получали, и шанс попасть пораньше в Санктум.

Призовые деньги ему были бы более полезны. Реальным преимуществом взрослых, о котором никто не говорил, кроме пива или женщин, были деньги. Человек приспосабливал свой образ жизни к своим доходам, а дети привыкли обходиться ограниченными средствами. Однако как только вы начинаете работать, становится трудно понять, как вам раньше это вообще удавалось.

Это были не просто деньги, но и свобода покупать то, что ты хочешь. Кроу никогда не был богат, но и нищим он тоже не был. По крайней мере, когда работал охотником. Он был достаточно обеспечен, чтобы покупать всё, что захочет и когда захочет. И у него всё ещё оставалось достаточно денег, чтобы побаловать Янг и Руби и так же отложить для них немного в сберегательный фонд. Осознавать то, что у него здесь даже нет банковского счета, не говоря уже о наличных на нём, было удручающе. Дело было даже не в том, что ему хотелось что-то купить, но было больно просто осознавать, что у него нет денег.

Но сиротский приют нуждался в этом больше, чем нуждался он сам. И воспитательницы приютили его и Рейвен, одели и накормили их. Ребенок мог бы принять такую благотворительность, потому что он в ней нуждался. Но он был сорокалетним мужчиной, и ему было физически больно оставаться у них в долгу. Или так сильно пользоваться ими в своих интересах. Были дети, которые нуждались в помощи гораздо больше, чем он. И будь он проклят, если станет обузой для таких хороших людей, как настоятельницы. Или для кого-либо еще.

Матроны, вероятно, отказались бы, но он силой запихнул бы деньги им в глотку, если бы пришлось.

Его и Рейвен отправили принять ванну, а затем плотно поужинать. Оказалось, что матроны организовали праздничный пир в честь их победы. В нём не было ничего особенного по сравнению с тем, что получали большинство детей. У них были гамбургеры, картошка фри и куриные наггетсы, а также мороженое и щербет. Настоящее лакомство для сирот. Также были воздушные шарики, и было немало случаев, когда матронам приходилось убеждать детей положить палки и перестать пытаться подражать ему и Рейвен, прежде чем они выколют друг другу глаза.

Это было весело, но как-то неловко. Опять же, сорокалетний мужчина будет чувствовать себя не совсем в своей тарелке, сидя в окружении детей, с праздничным колпаком на голове и воздушным шариком в руке. Никто не должен увидеть его таким. Никто! Стало еще хуже, когда принесли торт, и пока все дети визжали и хлопали в ладоши, ему пришлось самому разрезать его, а матроны с улыбкой наблюдали за этим со стороны.

Его самолюбию был нанесен сокрушительный удар…

— Кроу. Рейвен, — воспитательница окликнула их перед сном. Еще один важный момент для него. Кроу Бранвен не ложится спать в восемь. Никогда, если только он не лежал где-нибудь пьяным. — Сейчас кое-кто хочет поговорить с вами обоими.

"Уже?"

Волнение Кроу вскипело, но он быстро подавил его. Он ставил на директора Санктума или даже самого Леонардо Лайонхарта, но, честно говоря, это мог быть кто угодно. Он бы не стал отрицать, что некоторые жадные взрослые тоже захотят усыновить их после победы в турнире, хотя бы для того, чтобы нажиться на том, что, по их мнению, должно стать прибыльной карьерой. Всегда существовало неосознанное предубеждение по отношению к популярным людям, даже если люди, осуществляющие усыновление, не осознавали, что они так себя ведут. Двое осиротевших детей — это обуза, но двое детей-сирот, которые преодолели все трудности в турнире и обставили детей с более счастливой судьбой — это взлёт «из грязи в князи», а все любили такие истории.

В любом случае он был насторожен. Опекуны были тем, чего жаждало большинство сирот, но они были бы главной занозой в его боку, особенно если бы пытались контролировать его воспитание. У него была цель, и она не могла отойти на второй план из-за того, что некоторые благонамеренные родители хотели для них самого лучшего. Но последнее, чего он ожидал, это увидеть знакомого, хотя и более молодого мужчину, стоявшего у входа вместе с матроной.

— Добрый день, — поприветствовал Озпин, расплываясь в улыбке. — Могу я отнять у вас минутку времени?

---

Примечания:

Примечание переводчика: Кроу, ты пролетел мимо такого монументального опекуна! А ведь ты мог бы называть генерала Айронвуда папочка Джеймс. Был бы золотым мальчиком Атласа! Ба-ха-ха-ха! Представляю лица канонных персонажей, если бы им это бросили в лицо.

Кроу опять накладывает на малышку Рей маску стервы Рейвен. При этом принимая за нее решения, словно ее согласие, как подчинение ребенка взрослому, предполагается по-умолчанию. Двойные стандарты, такие двойные стандарты.

Как думаете, кто станет опекуном Бранвенов? Глинда? Озпин? Родители Саммер? Питер Порт? Директор Браун? Новый персонаж?

---

1) В таблице норм роста подростков нормальным средним ростом у мальчиков 13 лет 151-159 см. У взрослого Кроу рост был ~185 (Вики).

Вернуться к тексту

2) Браун — англоязычная фамилия по происхождению, в основном описывающая человека с каштановыми волосами, цветом лица или одеждой.

Вернуться к тексту

3) Фестиваль Вайтел — международный фестиваль, проводимый каждые два года в одном из Королевств. Следующий раз турнир в Мистрале будет, когда Кроу будет 23. То есть у Кроу на первом и третьем курсе фестиваль будет проводиться в Вейле, Атласе или Вакуо.

Вернуться к тексту

4) Ригель — Яркая околоэкваториальная звезда, β Ориона. Фамилия Филдинг может быть переведена как «человек, живущий на открытом пространстве».

Вернуться к тексту

Говоря о полёте слишком близко к солнцу, Кроу не был уверен, радоваться ему или ужасаться. Озпин был здесь, и это была настолько наглая попытка вербовки, что Кроу иногда удивлялся, как Руби никогда этого не осознавала. И это было одновременно то, что он хотел, и то, чего он боялся. Билет в Бикон и интерес будущего директора были бы идеальным решением, но было бы катастрофой попасть впросак, как это случилось с Руби.

Он не мог упустить шанс воссоздать команду STRQ и спасти Саммер.

Теперь это ставило его в особенно неловкое положение: он не хотел слишком сильно привлекать внимание Озпина из-за страха быть завербованным раньше срока, но также не хотел настолько сильно не оправдать его ожиданий, чтобы мужчина их отверг. Это был хрупкий баланс. И если любой, кто хоть что-нибудь знал о нём, мог сказать, что слова баланс и Кроу Бранвен не стоят в одном предложении, если только это не предложение о том, как он, напившись, потерял баланс.

"О, блин, только не это деликатное дерьмо со шпионскими играми. Я в этом не силен…"

Особенно против самого параноидального человека на свете. За исключением генерала Айронвуда, конечно, но чем меньше будет сказано о Джимми Железночлене, тем лучше. Если бы он поднял хотя бы один красный флажок в сознании Озпина, это никогда бы не было забыто. Озпин будет копать, копать и копать до тех пор, пока либо не найдет что-нибудь, чего, конечно, он не сможет найти, либо пока не придумает свое собственное ошибочное объяснение происходящего. Это будет проблемой. Серьёзной проблемой.

— Привет, — поприветствовал их Озпин, от улыбки вокруг глаз у него появились морщинки, которые заставляли вас поверить, что он принимает ваши интересы близко к сердцу. Озпин обычно так и делал. И он не был плохим парнем, но зная, что многое из этого было напускным, и теперь, став мишенью этих манипуляций, будучи ребенком, было неприятно.

— Привет, — сказал Кроу, неловко помахав рукой. — Я Кроу. Это Рейвен.

— Кто ты, чёрт возьми, такой? — спросила или скорее потребовала Рейвен. — Ты прерываешь мой праздник.

— Наш праздник, — поправил Кроу.

— Наш праздник! И мой торт!

— Наш торт.

— Отвали, Кроу. Ты выиграл турнир, а я выиграла торт. Вот как это работает.

— Так ли это? Я действительно не думаю, что это…

— Это называется делиться. Осознай.

О, боги милостивые! Его сестра-бандитка читала ему лекцию о щедрости. Ирония была настолько восхитительной, что отвлекла его от наблюдающего за ним мужчины-манипулятора. Почти. Озпин улыбался. Его явно забавляли выходки Рейвен, и, возможно, это могло сработать в их пользу. Какими бы мучительными ни были манеры Рейвен для матрон, пытавшихся заставить её хорошо относиться ко всем остальным, они были чертовски забавны для такого циничного взрослого, как Оз. И для Кроу тоже, хотя ему постоянно приходилось беспокоиться о том, что она может перейти на тёмную сторону, как выразилась бы Янг.

Многие взрослые, подобные им, находили грубость такого маленького ребенка, как Рейвен, забавной. Немного грустно, но бесспорно весело. Озпин сфокусировал на нем внимание, давя улыбку.

— Меня зовут Озпин. Я преподаю в Академии охотников Бикон в Вейле. В частности, я являюсь инструктором по боевой подготовке. И я имел удовольствие наблюдать за вашим выступлением на турнире. Если позволите, я спрошу: где вы получили такие навыки?

— Родители научили нас, — ответила Рейвен.

— И где они сейчас? — спросил он.

Рейвен отвела взгляд, и Кроу сразу вспылил.

— Серьезно? — он воскликнул. — Мы в сиротском приюте. Догадайся.

"Ой".

Он не хотел так резко огрызаться или ругаться, но Озпин иногда мог быть таким чертовски твердолобым со своими вопросами. Или, может быть, в этом и был смысл. Люди часто были более честны, когда злились, а он мог заподозрить, что Салем подбросила их сюда.

"Да, конечно, потому что Салем регулярно набирает людей нашего возраста. Я думаю, Синдер, должно быть, была так же молода, когда её завербовали. Хм... Интересно, должен ли я что-то с этим сделать? Она вообще уже родилась?"

Трудно сказать. Он не знал её настоящего возраста, но если бы она была жива, то была бы ещё ребенком.

— Я приношу свои извинения. Это было неосторожно с моей стороны. Я хотел спросить, кто они… Ах, давайте не будем говорить об этом. Ваше выступление на турнире вызвало у некоторых удивление. Вряд ли это уровень профессиональной лиги, но и те противники не были совсем уж любителями. Вы оба очень хорошо держали себя в руках. Вы когда-нибудь раньше сражались с Гримм?

— Нет, — ответила за них Рейвен. Это избавило Кроу от необходимости лгать. — Но мы видели их раньше. Видели, как другие люди сражались с ними.

— Не всегда успешно, — поспешно добавил Кроу. — Никто не был настоящим охотником с открытой аурой.

— То, что они справлялись без неё, делает их сильнее, — возразила Рейвен.

Кроу закатил глаза, но промолчал.

— Я понимаю, — Озпин, возможно, придумывал для них свою собственную предысторию в своей голове. — Должен ли я тогда предположить, что ваша аура раскрылась естественным образом?

— Кроу открыл мою, — сказала Рейвен. — Он научил меня.

Спасибо, Рейвен. Действительно спасибо. Он почти захотел засунуть ей в рот свой кусок торта, чтобы она заткнулась, но ущерб уже был нанесен, и Озпин выглядел удивленным. Как и заинтригованным.

"Здорово".

Кроу пожал плечами и попытался подрезать его на повороте.

— Мы остались одни и чуть не замерзли зимой насмерть. Я думаю, что тогда моя и разблокировалась, и я как бы просто засунул её в Рейвен. Что касается её обучения, то я просто рассказывал ей, что у меня получалось, и заставлял её это повторять. Это кажется инстинктивным, но не всегда всё выходит идеально. Иногда ничего не получается.

— Этого и следовало ожидать, когда ты впервые учишься управлять аурой. Аура — это душа, поэтому в какой-то степени она инстинктивна, но иногда это идет вам во вред. Она может подниматься и падать при отражении урона, и настоящий охотник должен знать, как поддерживать ее в полном объеме или когда и как позволить ей упасть, чтобы сохранить резерв ауры.

Слушать лекцию, когда ты был учителем, совсем не весело. Кроу мог бы рассказать всё это и даже больше, чем Озпин, но ему пришлось смириться и кивнуть головой, как будто он был благодарен за совет. Он не предполагал, что разблокировка ауры Рейвен станет проблемой, потому что считал, что они не столкнутся с Озпином, пока им не исполнится семнадцать. И в тот момент это не рассматривалось бы как что-то удивительное.

"Самые продуманные планы и все такое".

— Мы делаем всё, что в наших силах, — сказал Кроу. — Методом проб и ошибок.

— Как я и думал. Тренируетесь каждое утро, не так ли? Кажется, матрона совершенно спокойно относится ко всему этому, так что, я полагаю, вы занимаетесь этим уже продолжительное время. Скажите мне, вы планируете подать заявление в академию охотников, когда подрастете?

— Таков план! — обрадовалась Рейвен. — Кроу сказал, что мы должны привлечь чьё-нибудь внимание, чтобы нас пораньше пригласили в Санктум. Найдем спунсора.

— Спонсора, — поправил Кроу.

— Да, его. Однако они были неудачниками. Какого хрена? Я думала, охотники будут покруче.

Озпин усмехнулся.

— Я могу заверить вас, что ученики в Сигнале более опытны, чем те, с кем вы столкнулись в любительских лигах. Хотя есть много студентов, которые принимают участие в турнирах, они, как правило, занимаются этим профессионально. Кроме того, есть те, с которыми вы и сражались сегодня, которые не посещают никаких академий и не заинтересованы в том, чтобы стать охотниками. Для них это просто слава турниров и попытка заработать таким образом на жизнь. Большинству из них неинтересно то, что мы делаем, как большинству охотников неинтересно тратить свое время на сражения на потеху толпе.

Всегда было несколько человек, которые переступали черту, как та девушка Пирра. Но даже они, как правило, выбирали одно из двух. Пирра решила поступить в Бикон и отказалась от карьеры турнирного бойца, что свидетельствовало о ее серьезном отношении к этой работе. Иногда кому-то не везло, не хватало денег, или он получал травму, и тогда он подписывался на турнир, чтобы залатать дыру в своих финансах. Но это воспринималось как немного постыдный поступок, и никто по-настоящему не получал от этого удовольствие. Это было похоже на то, как профессиональный спортсмен появляется в парке, чтобы поиграть с подростками. Конечно, вы победите, но вы не будете гордиться этим.

— Я просто хочу драться, — сказала Рейвен. — Я хочу быть сильной.

— Сила, позволяющая защитить себя и окружающих, благородна, — сказал Озпин, возможно, немного неверно истолковав мотивы Рейвен. Должно быть, он видел в ней травмированного ребенка, который не хотел терять всё во второй раз. — Я думаю, что это хорошая цель, но практика с палками на заднем дворе детского дома не даст вам двоим большой возможности совершенствоваться. Мне бы не хотелось, чтобы такой потенциал был растрачен впустую.

Вот они и подошли к главному. Кроу метался между восторгом и страхом. Это либо идеальный шанс, либо худший конец, либо, что более вероятно, это идеальный на данный момент с возможностью позже обернуться катастрофой у него под носом.

— Как вы двое относитесь к возможности поступить в Сигнал?

* * *

Рейвен сидела у окна, с нескрываемым удивлением смотря на облака и океан внизу. Это был первый раз, когда она оторвалась от земли, что его позабавило, учитывая, что в будущем она будет обладать такой же способностью летать, как и он. Во всяком случае, при условии, что все пойдет по-прежнему. Кроу планировал, что так и произойдет. Возможно, он солгал Озпину и сделал попытку помешать ему завербовать их сейчас. Но реальность заключалась в том, что он полностью намеревался встать на сторону Озпина в долгосрочной перспективе. Он просто будет работать в своем темпе и надеется, что с гораздо более сильной командой STRQ на его стороне. Кроу надеялся, что Рейвен не уйдет, и они вчетвером смогут стать оплотом борьбы против Салем, чтобы у его племянниц была более безопасная жизнь.

Технически Озпин их не усыновлял. Никто этого не делал. Они все еще были сиротами, но теперь им была предоставлена возможность перевестись и учиться в Сигнале по программе набора сирот. Это включало стипендию и проживание в Сигнале. Такое происходило пару раз во время преподавания Кроу. Общежития тоже не предназначались только для сирот. Иногда они предназначались для детей из неблагополучных семей, которые не могли возвращаться домой каждый вечер. Они останавливались в Сигнале на недели или месяцы и уезжали домой на каникулы, а иногда возвращались домой на выходные и занимались в будние дни. Сигнал всегда делал все возможное, идя на компромиссы, поскольку мир нуждался в большем количестве охотников и охотниц.

— Я надеюсь, вы не слишком расстроены тем, что покидаете сиротский приют, — сказал Озпин. Он вручил им несколько напитков, купленных в киоске, и по пачке шоколадных конфет каждому. Было трудно не думать о нем как о манипуляторе, даже если Кроу знал, что он во всех отношениях хороший парень и, вероятно, сделал это лишь для того, чтобы побаловать бедных сирот.

"Ты соблазнил мою племянницу печеньем и затащил её в Бикон раньше срока. Фу. Теперь я становлюсь параноиком. Бли-и-и-ин…"

Кроу все ещё не простил ту историю с Руби, даже если этого было недостаточно, чтобы по настоящему возненавидеть Озпина. Как и у всех людей, в их отношениях были свои взлёты и падения. Но они пришли к принципиальному согласию по поводу Салем, Гримм, Вейла и Бикона. И Озпин никогда не требовал большего.

Кроу всегда считал, что это признак того, что ему не промыли мозги, как говорила Рейвен. Он мог спорить и спорил с Озпином по многим вопросам. Хотя Руби была поводом для настоящего скандала, более крупного, чем любой из тех, что у них ранее был.

— Мы пробыли там не так уж долго, — сказал Кроу. — Конечно, это печально, но я думаю, что матроны были рады за нас, — он понизил голос. — И ещё более рады видеть, как их покидает Рейвен.

Глаза Озпина заблестели.

— Твоя сестра заслужила у них неплохую репутацию. Я надеюсь, она понимает, что её действия вызовут ответную реакцию в Сигнале. Это боевая школа, так что ученики вполне способны постоять за себя. Более того, это поощряется.

— Эх. Наверное, это то, что ей нужно. Кто-нибудь, кто поставит её на место.

— Что ты сказал? — возмутилась Рейвен.

— Я сказал, что ты покажешь всем в Сигнале их место, Рей.

— Хех. Ты чертовски прав!

Кроу открыл банку содовой и сделал глоток. Конечно, ему хотелось купить что-нибудь выпить, но это была бы лишь одна из тех глупых маленьких бутылочек по завышенной цене, которые продаются на рейсах. Кроме того, это было бы незаконно.

"Черт возьми. В Патче были какие-нибудь сомнительные бары, обслуживающие несовершеннолетних детей?"

Он пожалел, что не спросил Янг, потому что она, чёрт возьми, наверняка знала, где найти такие места. Не то чтобы она призналась ему в этом. Он предположил, что ему придется поискать в свое свободное время. Интересно, жил ли Тайянг на Патче до Бикона? Не думаю, что он когда-либо спрашивал. Если он сейчас в Сигнале, то они могли бы встретиться раньше. Кроу почувствовал, как у него внутри все перевернулось от этой мысли. Он также не знал, где сейчас Саммер. Они с Рейвен отправились прямиком в Бикон, и они были немного не в себе. Не та парочка, которая любила поболтать, интересоваться прошлым окружающих или заводить с ними более близкие знакомства.

Если подумать, он многого не знал о Тайянге и Саммер. Многое, о чём он никогда не хотел спрашивать. Очевидно, он любил их обоих, но их прошлое до Бикона было покрыто тайной. Это никогда не казалось ему чем-то важным, поскольку прошлое оставалось прошлым, а прошлое нельзя изменить. Ирония не ускользнула от него.

— Не пропустили ли мы много занятий? — спросил Кроу, хотя бы потому, что тишина становилась все более напряженной, и он чувствовал, что это может быть немного подозрительно.

— Тамошние учителя помогут вам наверстать упущенное. Вам не о чем беспокоиться.

— Вы не преподаете там? — он знал ответ, но вопрос звучал достаточно по-детски. Озпин улыбнулся.

— Боюсь, что нет. Я работаю в Биконе, следующем этапе вашего образования, но вы не поступите туда, пока вам обоим не исполнится по семнадцать. Или раньше, если вы отличитесь, — он бы точно этого не сделал. — Но я могу заверить вас, что преподаватели в Сигнале — очень талантливые и опытные охотники и охотницы, и они знают, что делают. Ваше время поступления посредине учебного года может быть необычным, но сам случай, подобный вашему — нет. Они помогли многим талантливым молодым людям догнать своих сверстников.

— Да. Это звучит выполнимо.

* * *

Их буллхед приземлился сначала в Вейле, а затем им пришлось пересесть на другой, более короткий по времени рейс до Патча, где они приземлились в островном городке, который выглядел одновременно и знакомым, и незнакомым. Некоторые ориентиры, к которым он привык, были на месте, но других ещё не было. Самым болезненным, хотя он и не мог это увидеть этого с такого расстояния, было осознание того, что дом, построенный Тайянгом и Саммер и населенный его дорогими племянницами, будет просто неровным участком травы и мха. Кроу не думал, что сможет увидеть это, не сломавшись, и уж точно не собирался посещать место будущей могилы Саммер. Дом все ещё можно было отстроить заново. Он позаботится о том, чтобы у них снова был свой дом. И на этот раз Саммер будет рядом, чтобы наблюдать, как растут её дети. Кроу поклялся себе в этом.

Когда они добрались до Сигнала, Кроу с удивлением обнаружил, что отсутствует целое крыло. Должно быть, оно будет построено через несколько лет. Он был не таким большим, как Бикон, но по иронии судьбы, в нём было больше студентов, чем в Биконе. Он был утилитарен по дизайну. В основном представлял собой три больших прямоугольника, расположенных в форме буквы П, с тренировочными полями сзади, лужайкой перед входом и забором из металлических прутьев вокруг всего комплекса. Это было сделано скорее для того, чтобы не пускать Гримм или, по крайней мере, замедлить их, чем для того, чтобы удержать детей внутри. Но в его время это не мешало некоторым родителям жаловаться, что это место похоже на тюрьму. Как будто в тюрьмах в буквальном смысле был оставлен открытым главный вход, через который заключенные могли выйти, когда захотят. Некоторым людям было не угодить, а родители в беспокойстве за своих детей могли стать настоящим кошмаром.

У входа их встретили пожилая женщина, которую Кроу не смог вспомнить, и девушка помоложе, которая, как он думал, могла бы ему понравиться. У нее были длинные светлые волосы, на тон светлее, чем у Янг. Она была одета в синюю юбку Сигнала, сшитую на заказ, и черный блейзер поверх белой форменной рубашки, а на её зелёных глазах красовались узкие очки в серой оправе. Она была, может быть, на год или два старше их и чертовски хорошенькая. Он все ещё не думал, что шестнадцать — это достаточно большой возраст, чтобы ею интересоваться, но она была близка к совершеннолетию.

— Джулианна, — Озпин сделал шаг вперед, чтобы пожать руку пожилой даме. — Рад снова тебя видеть. Дети, это Джулианна Вердант⁽¹⁾, директриса Сигнала.

И, очевидно, она уволилась до того, как Кроу устроился туда на работу. Вполне разумно, поскольку она выглядела так, словно могла бы уйти на пенсию в ближайшие десять лет или около того.

— Джулианна, это Кроу и Рейвен Бранвен из Мистраля. У вас была возможность просмотреть материалы, которые я вам прислал?

— Да, юридические аспекты и детали. У меня не было времени просмотреть их бои, но если инструктор по боевым искусствам Бикона не может отличить мастерство от удачи, то у нас будут проблемы посерьезнее, чем из-за двух учеников, сумевших проскользнуть внутрь, — Озпин улыбнулся ее шутке. Они явно знали друг друга. Озпину всегда нравилось запускать пальцы в как можно большее количество кусков пирога. — Теперь вы двое. Добро пожаловать в Сигнал. Я собираюсь предположить, что Озпин рассказал вам все, что мог об уроках и о том, что у вас будет. Ваше новое расписание будет выслано вам завтра, но вы присоединитесь к занятиям как минимум после выходных. Сначала вам нужно получить униформу и пройти тестирование, чтобы узнать, на каком академическом уровне вы находитесь. Я попросила студента постарше показать вам окрестности и ваши комнаты. Глинда?

— Мэм.

"Глинда? Глинда Гудвитч?! — глаза Кроу грозили вылезти из орбит, когда он сложил кусочки мозаики воедино. — Ох ё, суровая и брутальная учительница на самом деле была милашкой в юности. Черт."

Кроу задавался вопросом, будет ли у него шанс с ней в Биконе. К тому времени ему исполнилось бы семнадцать, а ей девятнадцать, что все равно было бы немного жутковато, но, по крайней мере, означало бы, что они оба были на правильной стороне закона.

— Это Глинда. Она покажет вам самое главное, что вам нужно будет запомнить — наш кафетерий, ваши комнаты и стойку регистрации. Я попрошу вас обоих не заниматься никакой боевой подготовкой, пока у нас не будет возможности проверить вас. Если у вас есть энергия, которую нужно потратить, бегайте или занимайтесь на полосе препятствий на заднем дворе. Глинда. Вы согласны помочь им, пока я разговариваю с Озпином?

— Да, мэм. Конечно. Пожалуйста, следуйте за мной.

Кроу пожал плечами и пошел с ней, лениво гадая, положил ли уже Озпин на нее глаз, уже думая, какой абсолютной героиней она станет в будущем, или это осознание придет гораздо позже. Это был первый раз, когда он встречался с кем-то в более молодом возрасте, из тех, кого знал раньше. Озпин не в счет, так как он некоторое время был Оскаром. Это было странно. Еще более странным было осознание того, что Глинда почти наверняка училась в Биконе, когда и он. И все же они никогда не общались. Или он этого не помнил. В этом не было ничего необычного, учитывая, сколько людей обучалось в Биконе. Но казалось немного безумным, что он никогда не знал женщину, которая впоследствии станет такой ключевой фигурой.

Глинда показала им места, которые Кроу уже давным-давно знал. Некоторые помещения выглядели немного иначе, но все они находились на тех же местах. Единственное, что ему нужно было запомнить, это какая комната принадлежала им. Это была двухместная квартирка с двумя односпальными кроватями, ванной комнатой и небольшой мини-кухней с холодильником среднего размера, уже заполненным едой и напитками. Там не было духовки, потому что им не доверяли, чтобы они не спалили всё дотла. И на то были веские причины. Но там были микроволновая печь и чайник, а также беспламенная плита, работающая на прахе, и несколько кастрюль и сковородок. Это место было спроектировано таким образом, чтобы в нем было всё, что им может понадобиться, включая односпальный диван и маленький столик, а также два письменных стола у кроватей для домашней работы. Учитывая все обстоятельства, это было довольно щедро.

— А это будут ваши комнаты. Завтра кто-нибудь придёт и отвезёт вас за покупками. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

— Н…

— Да, — сказала Рейвен. — Ты точно охотница? Потому что ты выглядишь как слабачка.

Кроу чуть не поперхнулся. Глинда очень знакомо вскинула левую бровь, и Кроу сделал большой шаг в сторону, поднимая руки вверх, всем своим видом показывая: Я этого не говорил. Рей осталась на месте, как последняя идиотка, какой она и была. Глинда вздохнула.

— Вы сами убедитесь в силе ваших сверстников в классе. Боюсь, у меня нет времени нянчиться с ребёнком.

"Пойми намек, Рей. Пойми намек".

— Пфт. Так сказал бы слабак. Просто признай, что ты слишком труслива, чтобы… Бвак!

Слова Рейвен оборвались, когда она ударилась об пол, придавленная тем, что, вероятно, казалось ей неподъемным грузом. Рейвен придавило плашмя и, удерживая там, затем подняло и подбросило в воздух, чтобы она ударилась о заднюю стену и упала на свою кровать в кучу подушек. Тихо вздохнув, Глинда покачала головой и развернулась к двери.

— Впредь следите за своим тоном, мисс Бранвен. Похоже, у вас есть тенденция выписывать чеки, которые ваша задница не может оплатить.

Дверь за ней закрылась.

— Мне кажется, я влюбился, — прошептал Кроу, затем повернулся и добавил. — Через два или три года, когда это будет более законно…

— Вот сука! — взвыла Рейвен, сбрасывая одеяло и бросаясь к двери. Кроу схватил ее за талию, прежде чем она успела распахнуть её и подставить свою задницу. За свои альтруистические усилия он получил удар локтем в лицо. — Отпусти меня! Я покажу этой гребаной сучке, с кем она связалась! Я выпишу чек у нее на заднице кровью!

— Разве что только твоей кровью, Рей. Она участвует в боях намного дольше, чем мы. У нее есть как аура, так и проявление. С помощью последнего, она и бросила тебя через всю комнату, — он подтолкнул ее обратно к кровати, не обращая внимания на её ворчания. — Оставь все как есть. Ты раскрыла рот, и тебя отпинали. Это не сиротский приют. Здесь будут давать сдачи.

— Хорошо! Пусть! Я покажу им, кто самый сильный!

Он действительно подумывал о том, чтобы попытаться уговорить её, но Рейвен всегда была упрямой, и у него всегда плохо получалось достучаться до неё.

— Тогда ты можешь бросить вызов кому-нибудь завтра, — сказал он вместо этого. — Но сначала мы должны убедиться, что у тебя есть подходящее оружие, да? Нет смысла драться на кулаках.

Рейвен ворчала, что-то бормотала и жаловалась, но все же согласилась на компромисс. Он усадил её на диван и принялся за еду. Будучи вечным холостяком, он кое-что смыслил в кулинарии, даже если на кухне не хватало острых как бритва ножей для нарезки овощей. Большая часть продуктов имелась в пакетиках, предварительно нарезанной, что его вполне устраивало. Он положил немного лука карамелизоваться в кастрюлю, выудил немного бульона и большой бифштекс с крупой. Настроение Рейвен почти сразу поднялось, когда она почувствовала, как оно шипит.

— Что ты готовишь?

— Тушёная говядина. Вкусно и сытно. И большие куски стейка.

Рейвен, пританцовывая, подошла и заглянула ему через плечо, жадно пуская слюни.

— Выглядит неплохо. Но с каких это пор ты умеешь готовить?

Кроу сделал паузу. Хороший вопрос. Он схватил немного соли и перца и бросил их в кастрюлю, пока искал предлог.

— Я попросил одну из воспитательниц в приюте показать мне. Знаешь, на случай, если мы когда-нибудь снова останемся сами по себе. Она научила меня нескольким рецептам. Однако готовка займет некоторое время. Возможно, ты захочешь посидеть. Если только ты не хочешь помочь?

— Ни за что, — Рейвен оттолкнулась от его спины. — Готовка — это для девочек.

Он не был уверен, как на это ответить, по нескольким причинам. Мировоззрение Рейвен никогда нельзя было назвать нормальным.

— Ладно. В таком случае ты можешь, по крайней мере, взять для меня несколько тарелок.

— Нет, я не знаю, в каком шкафу они лежат.

— Очевидно. Осмотрись.

— Черт возьми! Когда ты успел стать таким домашним?

— С тех пор, как у меня появилась бесполезная сестра, о которой нужно было заботиться.

Рейвен с такой силой поставила миски на стол, что одна треснула.

— Я не бесполезная!

Кроу заволновался.

— Рей?

— Я не бесполезная!

— Ладно. Хорошо. Это не так, — он увидел, как крепко сжались её челюсти. — Извини, я хотел пошутить. Я имел в виду бесполезность на кухне. Не… ну, ты знаешь. Не обуза. Ты помогала пережить зиму, помнишь? Мы работали вместе.

— Д-да. Да, мы это сделали, — Рейвен закрыла глаза, а затем отпустила миску. Кусочек со звоном отлетел, и она, угрюмо уставившись на него, пробурчала себе под нос, — Извини.

Она выглядела расстроенной из-за миски, из-за ситуации, из-за самой себя.

— Мне чертовски жаль, понятно?

— Хорошо. Скажу, что я уронил её. Возьмешь еще? Я прослежу, чтобы тебе досталось несколько больших кусков стейка.

Как и Янг, когда она была такой же раздражительной и уязвленной, Рейвен пробормотала согласие и пошла брать другую тарелку. Он и не подозревал, что она была в таком состоянии или что его слова так сильно ранят.

"Мне нужно перестать думать о ней, как о своей сорокалетней сестре-стерве. Это маленькая девочка, чей мир рухнул вокруг неё. Ради всего святого, чувак, имей хоть немного сострадания. Рейвен на меня не похожа. У неё нет моей зрелости, какой бы сомнительной та никогда ни была, чтобы спокойно пройти через всё это. Мне нужно поддержать её".

Он выложил тушеное мясо ложкой и, как и обещал, проследил, чтобы у неё было несколько больших кусков, а также хороший хрустящий кусок поджаренного хлеба. Рейвен молча отнесла еду на диван, а Кроу, выключив приборы, подошел и сел рядом с ней. Потом они ели в тишине, пока он ломал голову, что бы такое сказать. Разговоры никогда не были его сильной стороной.

— Послушай, Рей. Я не имел в виду…

— Оставь это, — отрезала она. — Все в порядке.

— Очевидно, что не всё в порядке, если это тебя беспокоит.

— Я сказала, что всё в порядке! Оставь всё как есть!

Кроу вздохнул.

— Ладно. Но просто, чтобы ты знала, я не это имел в виду. Ты моя сестра, ясно? Мы держимся вместе. Это то, чего хотели бы мама с папой.

— Да, я знаю. Забыли. Оставь это, — Рейвен, встав, поставила миску на пол и направилась в ванную. — Я приму душ и лягу спать.

* * *

Рейвен перевернулась на другой бок в своей новой и чересчур удобной кровати. Это так отличалось от тех спальных мест, которые они с братом делили в племени. Других и, по её мнению, не обязательно лучших. Однако у них не было выбора. Изгнанные, изгнанные силой, а затем оставленные выживать. Нет. Оставленные умирать. То, что они вообще выжили, было потому, что они были сильными. И потому что они отказались сдаваться. Но потом Кроу пошел и устроил так, чтобы их забрали в грёбаный сиротский приют, а теперь приняли в Сигнал.

По крайней мере, тут будет лучше. Они смогут сражаться, научатся использовать свою ауру и станут сильнее. Но все равно казалось, что Кроу был единственным, кто принимал все решения. Это он решил покинуть племя, это он убил Балмунга, это он навязал их команде из Мистраля, а затем это он придумал план «Турнир», который, сюрприз-сюрприз, сработал именно так, как он хотел. Это не было плохо. Они получали то, что хотели.

Но её просто задевало то, что в очередной раз именно он принимал решения.

Потому что если бы Кроу мог делать всё это: он мог защищать их, он мог добывать пищу, охотясь, он мог шить и чинить их одежду зимой, он мог сделать им убежище, в котором они могли прятаться, он мог разблокировать её ауру. А теперь он мог, чёрт возьми, готовить? Что ей оставалось делать? Для чего она была нужна? На что годилась?

Ни на что.

Вот и ответ. Она ни на что не годилась и жива до сих пор только потому, что её брат продолжал делать все за неё. Рейвен съёжилась под одеялом и уткнулась своими слабыми грёбаными глазами в простыни, чтобы они перестали, блядь, протекать повсюду. Только слабаки плакали. Слабаки вроде тех взрослых людей, которые сдались ей во время рейда и которые даже не пытались противостоять ей. И слабаки вроде тех, кто не мог сражаться за своё место в мире.

"Я не слабая, — успокаивала она себя. — Просто потому, что Кроу силён, это не значит, что я слабая. Я просто… Мне просто нужно наверстать упущенное. Это всё. Кроу самый сильный, а я вторая по силе. Но это изменится. Я буду тренироваться усерднее и драться лучше, и тогда ему для разнообразия придется положиться на меня!"

Она ему покажет.

— Я не бесполезная… — прошептала Рейвен, крепче сжимая простыни. — Я сильная. Я самая сильная…

— Я стану самой сильной, — она расплакалась. — Несмотря ни на что.

---

1) Имя Джулианна имеет латинские корни и происходит от имени Юлий. Verdant — зелёный.

Вернуться к тексту

По не столь скромному мнению Кроу, Сигнал был неоднозначным решением. С одной стороны, это напрямую повлияло на его планы на будущее и дало ему и Рейвен шанс заранее получить столь необходимое образование, а также через пару лет откроет простой путь в Бикон. С другой стороны, сейчас он должен носить форму, рано просыпаться, посещать переполненную столовую с отвратительной едой, не прикасаться к алкоголю, получать наставления от учителей и, что самое страшное, общаться с сопляками, за обучение которых ему по всем правилам должны были платить. Всё впустую. Его платой было получаемое им образование. Но поскольку взрослый человек привык зарабатывать реальные деньги, которые он мог бы потратить, школа казалась ему каторгой. Он был практически рабом.

Дети никогда по-настоящему не понимают, насколько это болезненно, пока не начинают зарабатывать деньги и не привыкают к доходам. Время становится ценностью, и вас раздражает даже час неоплачиваемой сверхурочной работы. Работать (даже если это не требовало особых усилий) с девяти утра до четырех вечера и не получать за это зарплату было сущим адом.

Как же дети это терпят?!

Именно в такие моменты, постукивая ручкой по экзаменационной работе, которую он заполнил еще пятнадцать минут назад, пока класс в тишине продолжал строчить ответы, Кроу терзался сомнениями. Воссоздать команду STRQ. Все звучало так просто. Но, чёрт возьми, никто никогда не говорил, что ему снова придется проходить через всё это дерьмо, не говоря уже о том, чтобы чувствовать себя таким выхолощенным⁽¹⁾ всякий раз, когда учитель хвалил его за то, что он образцовый ученик. Это было до крайности кринжово, а слово кринж еще даже не было в ходу.

Он случайно услышал, как кто-то назвал своего друга плоским в качестве оскорбления. Руби и Янг хохотали бы до хрипоты и обвинили бы его в том, что он отстал от жизни. Кто-то даже назвал его подлизой⁽²⁾, а потом уставился на него, как будто ожидал, что он разрыдается.

Он чувствовал себя инопланетянином, который пытался спрятаться среди людей.

Отличия заключались не только в интеллекте, но и в культуре, и в технологиях. Сегодняшние свитки были ужасны, телешоу безвкусны, и как вишенка на торте, музыка была в духе той старой эры жеманных баллад о надежде, любви и традиционных ценностях.

Ну и, конечно, он и Рейвен выделялись.

— Это глупо! — завопила во весь голос Рейвен, скинув свои тетради и ручки со стола. Он был не единственным, кто испытал культурный шок, но Рейвен говорила об этом гораздо более откровенно.

— Отработка, мисс Бранвен, — учительница совершенно не удивилась её выходке.

Рейвен совершала просто ошеломляющее количество дисциплинарных нарушений. Он подозревал, что их было достаточно, чтобы отстранить от занятий кого-либо другого. Но директриса отговорила учителей из-за того, что они никогда раньше не получали официального образования. Это не остановило сравнений или замечаний учителей о том, что она должна брать пример с брата. Что только ещё больше злило Рейвен.

Вероятно, помогло то, что такой она была только на теоретических занятиях. Инструктора по боевым искусствам видели в ней усердную и внимательную ученицу, которая ловила каждое их слово. Другие учителя смотрели на них так, словно они с другой планеты.

Образование в племени, конечно, имелось даже в его время, но это было скорее своего рода знание, передаваемое от родителей к детям, или преподаваемое другими членами племени, или даже просто примером и наблюдением. Они ни в коем случае не были тупыми. Рейвен умела складывать и умножать вещи и припасы, а также делить добычу, и у них была куча других навыков. Он был уверен, что другие дети не умели свежевать и готовить диких животных. Это не меняло того факта, что до этого обучение Рейвен могло сводиться, возможно, к одному часу в день в окружении семьи и других членов племени, в то время как школа в Вейле начиналась в девять утра и заканчивалась в четыре вечера. Занятия занимали в день шесть часов, почти столько же, сколько они с Рейвен в лучшем случае тратили бы в племени за неделю.

Ожидалось, что они отстанут. И они должны были отстать. И Рейвен отставала. Проблема была в том, что он нет. По довольно очевидной причине. Ему было сорок грёбаных лет. О, он пытался сдерживаться и не выделяться, но недооценил уровень тупости, который могли показать сопляки. Даже изо всех сил стараясь слиться с толпой, он был бесспорно самым умным ребенком в их классе. Вероятно и на их потоке. С этим просто ничего нельзя было поделать, когда материал был таким умопомрачительно скучным. Он знал все темы, поэтому отвечать неправильно требовало больше усилий, чем правильно. И иногда он отвлекался, и его тело работало на автопилоте, заполняя тест почти на идеальную оценку, как сейчас.

Он знал, что Рейвен злилась на него за это. Также она была сбита с толку. Она не понимала, как её брат вдруг стал таким умным, а он не смог придумать хорошее объяснение.

После звонка класс нервно начал сравнивать ответы, а Кроу остался в коридоре за дверью, ожидая Рейвен, пока её отчитывали в классе. Он сомневался, что она приживется. Рейвен есть Рейвен. И он все ещё не мог поверить, что в их первый день она подошла к самому крупному мальчику в школе и ударила его в лицо.

Он мог поверить, что упомянутый мальчик в ответ вбил Рейвен в пол, как только первый шок прошел. В конце концов, Сигнал — школа для охотников, и однажды все выпускники поступят в Бикон. Всё потому, что она думала, что это будет хороший способ показать всем, что с ними не стоит связываться. Он застонал и сказал ей, что это не тюрьма с её порядками, но Рейвен не стала слушать. То, что её понизили с главной сучки приюта до коротышки-сироты в Сигнале, не пошло на пользу её самолюбию.

Дверь с грохотом хлопнула. Рейвен выглядела разозленной. Она огляделась, увидела его и кивнула, довольная тем, что он подождал. Он знал, что в противном случае она бы взбесилась.

— Как прошло? — спросил он.

— Глупое бла-бла-бла о моем образовании и моем будущем и о том, чтобы не создавать проблем. И отработка сегодня вечером, — Рейвен засунула руки за пояс своей юбки. Она презирала отсутствие карманов на юбке, как и он не был в восторге от плотно облегающей одежды. — Я не пойду. Ты обещал мне, что мы проведем спарринг.

— Я не отказываюсь от своих слов. Но мы можем потренироваться после твоей отработки.

— Нет. Это пустая трата времени. Я не пойду.

Он тяжело вздохнул. Он был уверен, что это аукнется, но спорить с ней было бесполезно.

— Как скажешь, Рей. Просто помни, что у тебя было бы больше времени для тренировок, если бы тебя так часто не отчитывали. Мы здесь не самые сильные. И не будем еще пару лет.

— Мы участвовали в большем количестве драк, чем эти идиоты! — огрызнулась она. — Они же дети. Сопляки!

"Ты тоже соплячка", — мысленно простонал Кроу, но ничего не сказал. Вместо этого он пожал плечами.

— У них было больше тренировок, чем мы когда-либо получали. Я знаю, это отстой, но шесть часов в день — это своего рода планка. Неудивительно, что они такие сильные. По сравнению с ним Балмунг был ленивым ублюдком. Почти все в племени были такими.

— Это не значит, что наш путь был неправильным.

— Однако это определенно показывает, что он был неэффективен, — он толкнул ее локтем в бок, и она отстранилась, недовольно нахмурившись, как делала всякий раз, когда он критиковал их прошлое. — Послушай, просто дай им шанс. Ты же видела, какими крутыми становятся некоторые из этих идиотов через пару лет. Только представь, насколько ты станешь лучше, когда пробудешь здесь так долго.

— Я знаю. Я стараюсь, — Рейвен пнула пол носком туфли, затем нахмурилась, без сомнения жалея, что у неё нет ботинок вместо дурацких школьных туфель и белых носков. — Просто теория — это дерьмо. Кого волнует, кто что делал в прошлом? Кого волнует, как работает гравитация? Она просто работает. Мне не нужно знать уравнения, стоящие за этим.

— Хм-м-м… — его позабавило, что аргументы, которые он слышал от Руби и Янг, исходили из уст Рейвен. Не было ни одного ребенка в школе, который в какой-то момент не скулил бы о том, что учебная программа бессмысленна. Но ему, как бывшему учителю, было трудно сопереживать. — Конечно, Рей.

Она хмуро посмотрела в его сторону.

— И как у тебя так хорошо все это получается? Это не имеет смысла!

— Я учусь.

— Чушь собачья! Ты слоняешься по нашей комнате и смотришь дурацкие видео на своем свитке!

Кроу вздрогнул. Ладно, она была права, но у него не было много вариантов. Он уже довел свое и её тела до предела, так что им нужен был отдых. То, что он вернулся в прошлое, получив шанс остановить Салем и спасти свою команду, не означало, что он не мог позволить себе немного побездельничать. Если надавит сильнее, он только навредит.

— Я же предлагал тебе свою помощь с учёбой…

— Нет, — Рейвен категорически отказалась. Опять. — Я могу сделать все сама. Мне не нужно, чтобы ты делал за меня каждую мелочь, Кроу!

— Я просто предложил…

— Да ну и не надо! — огрызнулась она, вырываясь вперед с сердитым бурчанием. Рейвен дернула плечами взад-вперед, властно уходя прочь. Он отпустил её, устало вздохнув.

— Это моя сестра…

Он на самом деле не понимал, что происходит у неё в голове.

* * *

Как бы сильно Кроу ни хотел найти Саммер и Тайянга, сначала он завёл знакомства с несколькими другими мальчиками. Что-то вроде дружбы. Хотя трудно было видеть в детях друзей, даже когда ты сам физически был ребенком, но у него установилась своего рода связь с некоторыми из выпускников. Им было по шестнадцать, они готовились к поступлению в Бикон и были примерно такими же взрослыми, каким он мог бы стать в Сигнале. Однако это было не главной причиной, по которой он подружился с ними.

— Эй, Бранвен, — Бретт⁽³⁾ помахал рукой. Его лицо было ему незнакомо, как и не слышал его имя в будущем, но Кроу решил, что это ничего не значит. Не то чтобы он знал всех действующих охотников, так что не было никакой гарантии, что Бретт был будущим мертвецом. — Тебе удалось раздобыть то, о чём я тебя просил?

— Конечно, — Кроу распахнул свой пиджак, показывая свиток парня. — Как ты допустил его конфискацию?

— Я увлекся и не обращал внимания, — бесстыдно признался старшеклассник. — Миссис Грин застукала меня за просмотром свитка. К счастью, мне удалось быстро спрятать экран. Если бы она видела то, за чем я наблюдал… Что ж…

Он с тихим смешком почесал щеку.

— Давай просто скажем, что у меня были бы неприятности.

— Так вот почему тебе так срочно понадобилось его вернуть? — поддразнил Кроу. — Не можешь подрочить без видео?

Двое других парней расхохотались. Бретт фыркнул.

— Да нет. Я обещал Стейси, что позвоню по видеосвязи сегодня вечером. Она говорит, что у неё есть для меня сюрприз, а миссис Грин хотела оставить его на выходные в качестве наказания. Будь я проклят, если пропущу звонок из-за того, что эта ведьма хочет быть кислой старой коровой.

Кроу фыркнул и кинул свиток. Шалости пары не были ни его заботой, ни его бизнесом, но он вполне мог понять такого девственника, как Бретт, не желающего упускать возможность приятно провести время со своей интернет-подружкой. По крайней мере, так предполагал Кроу, учитывая, что этот парень никогда не был замечен с девушкой. Насколько он знал, она могла быть девушка с вебкамеры.

— Тебе удалось получить то, что мне нужно? — спросил Кроу.

— Ты думаешь, я откажусь от сделки, Бранвен? Без шансов.

Бретт огляделся, чтобы убедиться, что они в безопасности, а затем снял свой рюкзак и расстегнул его молнию. В тусклом свете поблескивали многочисленные коричневые бутылки. У Кроу потекли слюни. Они обменялись рюкзаками, как будто заключали сделку с наркотиками. И в каком-то смысле так оно и было. В конце концов, алкоголь считался наркотиком и мог доставить им почти столько же неприятностей в Сигнале, сколько и любому другому школьнику.

— Ты забавный, Бранвен. Впрочем, не мне тебя осуждать. Давненько я не пил.

— У тебя не будет проблем?

— Нет. В любом случае, мне уже почти семнадцать, и моего знакомого это вполне устраивает. Но всё было бы по-другому, если бы он знал, что я передаю алкоголь кому-то твоего возраста, но эй. Это твоя печень.

Бретт сунул свой свиток в карман и шутливо отдал честь.

— Приятно иметь с тобой дело.

— Взаимно. Извини за мою сестру.

— Эх... Она поймала меня врасплох до того, как я поднял свою ауру, но я не в обиде. Не то чтобы меня раньше не били на уроках рукопашного боя. Никаких обид из-за того, что отправил её в лазарет?

Кроу рассмеялся и покачал головой. В конце концов, это была вина Рей, и Бретт преподал ценный урок. Кроме того, как сказал Бретт, все это было своего рода тренировкой. Не так уж сильно отличается от того спарринга, который они проводят в классе, за исключением того, что на этот раз это было в столовой в середине дня.

— Всё нормально. Моя сестра странная особа.

— И это говоришь мне ты. Почему она решила ударить меня?

— Тюремные правила.

Бретт рассмеялся.

— Круто. Что ж, тогда, по крайней мере, я знаю, что я самый большой и крутой ублюдок в Сигнале. Если смотреть на это с точки зрения четырнадцатилетней девочки.

* * *

Если сдерживаться на теоретических занятиях было трудно, то сдерживаться в бою было еще труднее. Тело реагировало так, как его учили. И даже если его телу не хватало мышечной памяти, его голова все равно знала все правильные движения и мелочи, которые можно сделать, чтобы свести к минимуму боль, самым важным из которых было причинить больше боли своему врагу, чтобы он не смог навредить вам.

И находился ли сорокалетний Кроу в теле ребенка или нет, он не был мазохистом.

Хуже всего было то, что его нынешнее тело всё еще было незакалённым и довольно слабым, а вдобавок чувствительным к боли. Он сравнивал то, что его тело просто не привыкло драться, с мозолями у начинающего гитариста. Хотя он был достаточно взрослым и стойким, чтобы стиснуть зубы и не обращать внимания на боль, все равно она ощущалась почти в три раза сильнее, чем Кроу привык терпеть.

Итак, он увернулся.

Довольно просто. Рефлекторно. Когда парень, гораздо более крупный, чем он, побежал в его сторону, замахиваясь мечом, разум Кроу сказал: «Ладно, давай подставимся, чтобы не выделяться», на что его тело запротестовало: «А-А-А-А-А! УВЕРНИСЬ! УВЕРНИСЬ! УВЕРНИСЬ!»

Тело победило.

Любой мозг просто не был приспособлен к восприятию боли, которую можно избежать. И его мозг ничем не отличался, несмотря на то, что он был ментально старше. Кроу шагнул в сторону, рефлекторно схватил мальчика за запястье и использовал против него свой собственный импульс, сбивая с ног и выкидывая с арены. Для наблюдавших за ним детей он выглядел как мастер боевых искусств. Для учителя и, вероятно, для любого настоящего охотника или даже студента Бикона он не сделал ничего особенного.

К сожалению, это не остановило слухи.

Или восхищение.

— Он такой классный!

— Разве он до сих пор свободен?

— Кроу! Кроу! Встречайся со мной!

— Ни за что. Держу пари, Кроу нравятся блондинки вроде меня.

Он трясся на арене, стараясь не обращать внимания на несовершеннолетних девочек. Конечно, возможно, они и не были для него незаконными ни юридически, ни физически, но они точно были незаконными для его морали. Это было почти так же жутко, как когда Оскар влюбился в Руби. Кроу ни за что не позволил бы этому случиться, когда Озпин был рядом и наблюдал с заднего ряда, когда…

Нет. Просто нет.

К счастью, Озпин придерживался того же мнения об этом источнике кошмаров.⁽⁴⁾

— Победил Кроу Бранвен. Кто-нибудь ещё хочет испытать свои силы? — спросил учитель и тут же вздохнул. — Кто-нибудь, кроме Рейвен?

— Пошел ты! — взвыла Рейвен.

— Мисс Бранвен, я уже говорил вам раньше, что тренировки исключительно против вашего брата не помогут вам совершенствоваться. Я уверен, что вы и так все время спаррингуетесь вне занятий, так что я не собираюсь тратить ваше время, заставляя вас заниматься спаррингом и в классе.

Рейвен неохотно опустила руку. Инструктор по боевым искусствам был одним из немногих, кого она искренне уважала из-за того, что в ответ на вопрос Рейвен: «Какого хрена я должна тебя слушать?» учитель провёл короткий поединок, в котором Рейвен потерпела сокрушительное поражение.

Рейвен тоже может быть разумной, когда кто-то действительно может ответить. Большинство людей предполагали, что она просто грубиянка, но она задавала вопрос искренне и буквально.

Те, кто мог дать правильный ответ, получали её уважение.

Результат боя для него был очевидным и предопределённым, но, как ни странно, не для Рейвен. Она все еще придерживалась некоторых старых привычек. Этого следовало ожидать, ведь они были всем, что она когда-либо знала. По её мнению, кому-то, кого заставили учить студентов вместо участия в настоящих боях, явно чего-то не хватало. Либо он был калекой, либо бесполезен. И цивилизованный народ тоже был хил, толст, пресыщенный своей изысканной пищей и в своей слабости прятался за стенами. В то время, когда любой нормальный ребенок понимал, что учитель может надрать им задницу, Рейвен искренне этого не осознавала и была ошеломлена, когда учитель сильно и довольно легко избил её. К тому же безжалостно.

Большинство школьников закричали бы о несправедливости и жестокости, но у Рейвен после этого практически засверкали звезды в глазах. Если бы он знал её хуже, то забеспокоился бы, но он был уверен, что Рей жаждала только силы их учителя, а не его тела. Сам Кроу понимал, что не сможет победить взрослого охотника, и сомневался, сможет ли он победить студента академии.

Все его будущие навыки и опыт были хороши, но физическое состояние было уже не то, что раньше. Была причина, по которой Озпин не использовал тело Оскара, чтобы просто выигрывать каждый бой, в который он был втянут. Опыт и знания крутых боевых приёмов мало что значили, когда твои мышцы заменены на мышцы ребенка. Кроу не смог бы использовать Предвестник⁽⁵⁾ больше минуты, не выдохнувшись.

Кроу знал, как выиграть большинство схваток, и, вероятно, был более искусен, чем многие взрослые охотники, но это не имело большого значения, когда взрослые могли измотать его или просто применить грубую силу против его детской силы. Неприятная проблема, но, к счастью, её можно было бы решить временем, тренировками и правильным питанием.

— Никто? — переспросил преподаватель. — В самом деле? Я надеюсь, вы понимаете, что в будущем вам придется столкнуться с более сильными соперниками. Вы не должны уклоняться от боя.

У него был такой вид, будто он хотел пригласить группу, но передумал.

— Ты можешь спуститься, Бранвен.

Кроу рысцой спустился вниз, провожаемый странной смесью восхищенных и завистливых взглядов студентов. Ему был некомфортен ни один из них. Они вдвоем своим поступлением в Сигнал сломали ранее сложенную четкую иерархию. Теперь он был самым сильным мальчиком в их классе. И хуже всего было то, что Рейвен такой не стала. Были, по крайней мере, две девочки, которые превзошли её благодаря тому, что происходили из семей охотников и получали обучение с раннего возраста. Не обращая внимания на детей, пытавшихся привлечь его внимание, он подошёл, встал рядом с Рейвен и принял предложенный ею слабый удар кулаком. Солидарность Бранвенов во всей красе.

— Ты молодец, — он знал, что хвалить сестру было неправильно, но ему хотелось попытаться воздействовать на нее. Приобщить её к цивилизованной жизни и сократить влияние некоторых из наиболее популярных в племени представлений о жизни. Рейвен нахмурилась и убрала руку, холодно пожав плечами. — Послушай, ты, без сомнения, третья лучшая девушка на нашем курсе. И это несмотря на то, что у тебя не так много опыта, как у большинства школьников. Просто на это потребуется время.

— У тебя не отняло времени, — угрюмо обвинила она.

Зависть.

Ах, но его сестру было намного проще понять как манчкина.⁽⁶⁾ Хотелось закатить глаза, что было прямым путем снова занести себя в её список дерьма. Кроу заставил себя не комментировать её ребячество… Ну-у, она оставалась ребенком. Он хотел, чтобы она и дальше оставалась похожа на ребенка, не превращаясь в злобную мегеру, которой она была в будущем.

— Может быть, местные мальчишки просто слабее, — он попробовал оправдаться, но сестра не купилась.

— Откуда у тебя такая сила? — спросила Рейвен уже не в первый раз. И, скорее всего, не последний. — Это не имеет смысла. Мы выросли в одинаковых условиях. Ты никогда раньше не был таким сильным.

— Я вырос. Нам обоим пришлось это сделать.

— Но с чего это ты вдруг стал таким успешным?

— Я не знаю, — он отвел взгляд в сторону, надеясь, что она не почувствует его нервозности. — Я думаю, это потому, что я чувствовал обязательство присматривать за тобой. Я хотел поддержать тебя, перестать быть обузой. Поэтому я стал сильнее.

— Не говори мне, что чертова любовь сделает меня сильной.

— Если это поможет…

— Я забью тебя ботинком, если ты не заткнешься. Я устала с тобой разговаривать.

"Колючка", — усмехнувшись, Кроу стал наблюдать за остальными боями. В них не было ничего особенного, но чего можно ожидать от таких юных детей? Они были достаточно талантливы, и он был уверен, что многие из них преуспеют в будущем. Никто не надеялся на большее. Что беспокоило его больше всего, так это отсутствие среди одноклассников Саммер или Тайянга. Но он не знал, учились ли они вообще в Сигнале, так что, возможно, это было нормально.

"Я не могу поверить, что мы с Рей были настолько отсталыми в социальном плане, что даже не спрашивали, где они учились".

Он просто вроде как решил, с тех пор, как Саммер и Тайянг поселились вместе на Патче, что у одного из супругов или у обоих была связь с островом. Это как бы предполагалось. С другой стороны, если бы это было правдой, то им не нужно было бы строить дом с нуля, не так ли? Он помогал в строительстве, так что знал наверняка, что дом не был получен в наследство. Возможно, они выбрали Патч просто потому, что Сигнал был рядом, а они думали о будущем. Когда Тай и Рейвен были вместе, они просто останавливались в гостиницах или снимали квартиры в перерывах между работой охотниками. Рейвен никогда не стремилась остепениться или задуматься о будущем.

Он никогда не был представлен родителям ни одного из них, так что, возможно, они тоже были сиротами. Честно говоря, было неприятно осознавать, что он никогда не заботился о них настолько, чтобы интересоваться подобными вещами.

Саммер и Тайянг были святыми, раз мирились с ними.

— У тебя снова этот взгляд, — сказала Рейвен.

— Я думал, ты устала со мной разговаривать.

— Да, но больше не с кем поговорить.

— Ты могла бы попытаться завести друзей.

— С этими слабаками? — не очень тихий комментарий Рейвен спровоцировал сердитые взгляды и тихую ругань. Рейвен в ответ показала средний палец. — Они слишком заняты, пытаясь пригласить тебя на свидание.

Кроу скривился.

— Или меня.

— А? — Кроу повернулся к ней. — Кто-то пригласил тебя на свидание?

Он… Он не знал, как к этому относиться.

Сердиться? Беспокоиться за неё?

Едва ли. Если кто и нуждался в защите, так это тот бедняга, который думал, что Рейвен будет хорошей девушкой. Нет, он не беспокоился за свою сестру, но вместо этого почувствовал прилив гнева из-за Тайянга. Что было глупо. Рейвен еще даже не знала его и в его время даже не была ему хорошей женой, так что он не был уверен, какое право имеет удерживать её ради Тая. И всё же Кроу почувствовал себя обманутым. Он отмахнулся от мыслей.

— Ты ведь не убила его, не так ли? — спросил он.

— Нет.

— Ты довела его до слез?

— Нет, — Рейвен ухмыльнулась. — Но ты да.

Кроу растерянно моргнул.

— Что?

— Тот парень, которого ты только что унизил перед классом, — она указала, и Кроу проследил за её пальцем до противника, которого он только что победил, который встретил его взгляд со злобой, а затем отвел взгляд. — Он пригласил меня куда-нибудь сходить с ним на выходные. Я сказала ему, что соглашусь, если он сможет победить тебя.

— Ты не…

— Именно так.

Рейвен с гордостью выпятила свою и без того довольно выделяющуюся грудь. Поскольку здешние мальчики были юны и только что достигли половой зрелости, он не удивился, что они мечтают о его довольно грудастой, а также дикой и энергичной сестре. Было странно так думать, но он это видел. Рейвен обладала теми опасными и неприкасаемыми качествами, которые сводили мужчин с ума. Тайянг был задет сильнее, чем кто-либо другой. Гормональные подростки часто тяготели к самым большим сиськам в их поле зрения. Он знал, он был в Биконе.

— Я и дальше буду придерживаться этого, — добавила она достаточно громко, чтобы услышали несколько парней поблизости. — Если кто-то сможет победить тебя, то я буду с ним встречаться. Я даже позволю им поцеловать меня, если они захотят. Я не боюсь пройти весь путь с кем-то действительно сильным.

— Черт возьми, Рей, — он сомневался, что она пойдет до конца, не смотря на её слова. Его сестра была болтлива и не могла позволить себе выглядеть слабой, поэтому ей приходилось напускать как можно больше бравады. Его также беспокоили задумчивые взгляды, которые он ловил на себе. Теперь уже от парней. — Так вот почему на этой неделе мне бросали вызов больше раз, чем за последний месяц? Почему ты так поступаешь со мной?

— Ты сказал никого не бить и не доводить до слез. Ты бы предпочел, чтобы я разбила им сердце?

— Да.

— Что ж, очень жаль. Теперь тебе придется с этим разбираться.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не предлагала меня в качестве шлюхи любому, кто тебя побьет.

— Нет, — Рейвен моргнула. — А мне следовало это сделать?

— Нет!

— Но это дало бы мне гораздо больше боёв, — размышляла она. — А ты всегда говоришь, что практикуясь, ты становишься совершеннее.

— Рейвен, нет…

— Рейвен, возможно…

"Боги. Школа — это худшее место. Клоака зла, гормонов и чертовых свиданий. Преисподняя, где взяться за руки равноценно скандалу и где не было места более священного или особенного, чем задняя часть школьного сарая".

Она убивало его. Отсутствие алкоголя, отсутствие настоящих женщин, отсутствие свободы и просто отсутствие возможности делать то, что он хотел и когда он хотел. И он сам себя обрёк на ещё несколько лет такого существования. Слишком долго.

"Смешно, что я всегда вспоминал дни в команде STRQ как лучшие в своей жизни, но забыл всё это дерьмо, — подумал Кроу. — Я больше никогда не буду смеяться над Янг, жалующейся на отстой в школе".

Они еще даже не могли встретиться лицом к лицу с настоящим Гримм. Чёрт возьми, некоторые уроки были с учебным оружием. Для охотника его калибра было абсолютно невыносимо, когда с ним нянчились таким образом. Это было все равно, что взрослому пойти в ресторан и услышать, что ему велят сесть на детский стульчик и надеть слюнявчик. Кроу застонал в ладонь, жалея, что не может пойти в бар и напиться. Хуже всего было то, что он знал, что не может позволить себе сдать экзамены раньше срока и продвинуться на год или больше вперед, потому что это означало бы оставить Саммер и Тайянга позади.

"Может быть, мне следовало вместо этого остаться в глуши…"

Нет. Всё к лучшему. Ему было больно и скучно, но Рейвен Сигнал пойдет на пользу. Чем дольше она адаптируется к цивилизации, тем меньше шансов, что позже она слетит с катушек. Он должен помнить это. Он здесь ради неё.

Он просто хотел, чтобы так много похотливых сопляков не оценивали его, прикидывая свои шансы надрать ему зад.

— Ты заноза в моей заднице, Рей. Постоянная боль в моем проходе.

— Может быть, — сказала она, пожимая плечами. — Но, по крайней мере, теперь они не причиняют мне неудобств.

* * *

Путешествие из Вейла в Патч требовала не так много времени, чтобы Озпин не смог выкроить время на выходные, чтобы навестить директрису Джулианну и узнать новости о своих новых воспитанниках. Как их опекун, он чувствовал ответственность за них, даже если был уверен, что всё шло хорошо. Если бы были какие-либо проблемы, то с ним бы связались, как с их официальным опекуном. Он не очень-то заботился о факте опекунства, несмотря на оформленные документы. Но, с другой стороны, он сомневался, что близнецы хотели другого отношения. Он был слишком занятым человеком и уже несколько раз несостоявшимся отцом. И таким храбрым детям, откровенно говоря, было бы гораздо лучше без его неуместных попыток искупления.

— Озпин. Добро пожаловать, — директриса Сигнала предложила ему присесть. — Я слышала, что тебя повысили до руководителя всего за год в дополнение к урокам боя. Каково это?

— Утомительно, — пошутил он. Конечно, он уже проходил через все эти повышения раньше, но он взял за правило зарабатывать их с нуля не потому, что чувствовал в этом необходимость, а потому, что это ослабляло давление. Однажды в далеком прошлом его повысили до директора, и почти все учителя уволились из-за предполагаемого (и вполне обоснованного) фаворитизма. Он учился на своих ошибках. Немного усердной работы с его стороны, чтобы показать, что он этого заслуживает, часто бывает достаточно, чтобы все остались довольны.

Было даже весело взаимодействовать со студентами на каждом этапе его пути по карьерной лестнице.

— Платят лучше?

— Это долгожданный толчок к моему комфорту, но настоящая проблема в студентах. Я думал, что достаточно плохо наблюдать, как бывшая и новая девушка её бывшего встречаются в спарринге и превращают арену в кровавую баню, но теперь мне приходится иметь дело и с другой ерундой. Буквально в прошлом месяце у первокурсников произошла вспышка герпеса, — он потер глаза и вздохнул. — Они действительно начинаются всё раньше и раньше, не так ли?

— В семнадцать лет они считаются взрослыми и часто впервые живут вдали от дома и в смешанных командах. Неудивительно, что они видят возможность поэкспериментировать.

— Да, но я не хотел быть вовлеченным в это. Достаточно того, что мне пришлось проводить беседы о болезнях и сексуальной безопасности. Мои коллеги всю неделю рисковали умереть со смеху. Тем временем я стал экспертом по надеванию презервативов на бананы, — несмотря на слова, он улыбался. Его коллеги были хорошими людьми, и он наслаждался возможностью посмеяться вместе с ними. Это придавало ему простоты. Заставляло его чувствовать себя человеком. Слишком часто у него возникало чувство отстраненности от подобных вещей. — Как поживают два моих воспитанника? Надеюсь, не слишком много проблем?

— Не так уж много…

— О боги, — улыбнулся Озпин. — Но немного есть?

— Рейвен Бранвен — возмутительница спокойствия и нарушительница порядка в классе. Сначала мы думали, что это может быть неспособность к обучению или синдром дефицита внимания, но потом поняли, что она просто не уважает официальное образование. Мы подозреваем, что это связано с её воспитанием, поэтому мы суровы, но справедливы с ней. Она также плохо реагирует на провокации своих сверстников, решает все проблемы кулаками и отказывается взаимодействовать с кем-либо, кроме своего брата и нашего инструктора по боевым искусствам. Его, по крайней мере, она, по-видимому, очень уважает. Её оценки по указанному предмету отражают это, показывая, что при всей своей дерзости она очень умная молодая девушка.

— Это хорошо. Я уверен, что это то, с чем она сможет справиться.

— Мы тоже так думаем. Мы даем ей время. Но её брат гораздо интереснее. Я буду откровенна, Озпин. Он хорош. Очень хорош.

— О?

— Он без каких-либо трудностей стал лучшим по предмету боевой подготовки, сдерживаемый только отсутствием у него настоящего оружия. Также он лучший и по другим предметам, что я основываю на нескольких экзаменах, которые мы уже успели провести. Он не очень внимателен на уроках, но ни один учитель не смог уличить его в незнании материала. Наш учитель истории попытался поймать его на каверзном вопросе по теме, которую они даже не будут изучать до следующего года, и он легко ответил. Даже скучающе.

Озпин улыбнулся. Любопытно. Он думал о прошлом мальчика. Должно быть, оно было таким же, как у юной Рейвен. И все же он, очевидно, был более зрелым. Все воспитательницы в Мистрале тоже согласились с этим, сказав, что он делал всё, что мог, чтобы заботиться не только о своей сестре, но и о других сиротах. Озпин подозревал, что молодой человек заставил себя быстро повзрослеть, но, похоже, эта зрелость отразилась и на его школьных занятиях.

— Вы предлагаете перевести его на год вперед? — спросил Озпин.

— Нет. Обычно я была бы только за, но Рейвен к этому не готова. И у меня такое чувство, что их расставание закончится катастрофой. Они оба сироты, и их следует держать вместе.

— Я полностью поддерживаю, — сказал Озпин. — Он ведь не причиняет вреда своим одноклассникам, не так ли?

— Нет. Кроу довольно хорошо умеет сдерживаться, так что я не предвижу никакого вреда в том, чтобы позволить ему остаться, кроме того, что ему просто может стать скучно. Но я всегда смогу предоставить ему дополнительную работу более продвинутого уровня. Пусть он сдаст экзамены заранее, но останется на своем курсе. Мы делали это и раньше для детей, которым действительно следовало бы перескочить класс, но которых удерживало то, что они хотят остаться с друзьями или то, что их родители были против этого. Я должна сказать что, помимо того, что он отказывается быть внимательным на уроке, он образцовый ученик. Хотя у него больше друзей среди старших классов, чем на его потоке, но я уверена, что это из-за зависти со стороны одноклассников. Однако у него есть несколько неприятных привычек.

— О?

— Он пьет.

Озпин моргнул.

— Вы же не имеете в виду…

— Да, алкоголь. И довольно много.

Озпин этого не ожидал и не знал, что на это ответить. Он преподавал студентам, и многие в Биконе любили выпивать, но они были совершеннолетними, и ему никогда не приходилось иметь дело с таким маленьким пьющим ребенком, как Кроу. Это был странный опыт.

— О боги. Я… Я понятия не имел. Так рано? Вы уверены, что это не просто желание вписаться в общество? Или давление со стороны сверстников? Вы сказали, что у него есть друзья постарше. Я припоминаю, что старшеклассники иногда могут оказывать плохое влияние. Откуда он вообще берет алкоголь?

— Много алкоголя нашли в его комнате. Я думаю, он забыл, что здешние общежития убираются нашим персоналом. Они уже несколько недель сообщают об этом. Бутылки, и в приличном количестве, он припрятывает и выбрасывает при каждом удобном случае. Я не сомневаюсь, что у молодого человека, потерявшего свою семью, может быть причина для скорби, Озпин, но мне не нравится мысль о том, что кто-то может начать пить.

— Мне тоже. Вы говорили с ним по этому поводу?

— Пока нет, — сказала она. — Я хотела узнать ваше мнение. И спросить, не захотите ли вы это сделать сами. Как его официальный опекун.

Честно говоря, нет, он этого не желал, и все же в жизни Озпина было много вещей, которые он не хотел делать, но которые, как он знал, должен был делать. Он вздохнул.

— Ну, я только что произнес одну речь об опасностях незащищенного секса. Полагаю, я мог бы выступить здесь гостем с лекцией о вреде алкоголя.

— Я уверена, что молодой мистер Бранвен будет вам благодарен, — сказала она. — Даже если он ещё не осознает этого.

* * *

"Я брежу".

— Здравствуйте, мистер Озпин, — Озпин говорил одними губами, старательно размахивая куклой из носка, надетой на левую руку. Он стоял перед классом, и на каждой руке у него было по кукле. — О чем мы сегодня будем говорить?

— Что ж, мистер Боппит, сегодня мы собрались здесь, чтобы рассказать молодому поколению о вреде алкоголя.

На стене за спиной Озпина зажегся проектор, показав крупное изображение бутылки дешевого пива.

— Это может звучать заезжено, но алкоголь — очень плохой друг, — продолжил Озпин, многозначительно помахивая своей куклой. Все это время его глаза были прикованы к Кроу. — Проблема с алкоголем в том, что он часто изображает из себя друга, готового помочь, когда тебе плохо. Но это ненастоящий друг. Это такой друг, который роется в твоих карманах в поисках денег, когда ты не смотришь. А теперь давайте все споем песню «Алкоголь вам не друг»!

— Это ад, — прошептал Кроу. — Это мой личный ад…

---

Примечания:

Пр. Переводчика: Думаю, за видеозапись песни Озпина и реакции Кроу на нее RWBY и компашка отдали бы мно-о-огое...

---

1) Выхолощенный — человек, который утратил энергию, интересы и эмоции.

Вернуться к тексту

2) Teacher’s pet — это пренебрежительное выражение. Так называют ученика, который имеет несправедливое преимущество в глазах учителя, чем другие.

Вернуться к тексту

3) Имя Бретт происходит от староанглийского слова brytta, что означает «боец» или «воин».

Вернуться к тексту

4) Топливо ночного кошмара (nightmare fuel[1]) — приёмы, употребляющиеся для того, чтобы вызвать у читателя/зрителя мороз по коже. Как правило, употребляются в жанре ужасов, тёмном фэнтези и триллерах. Nightmare fuel — картинка, выглядящая вроде нормально, но всё равно вызывающая у того, кто на неё смотрит, тревогу.

Вернуться к тексту

5) Harbinger — предвестник. Транскрипция хабиндже мне не нравится.

Вернуться к тексту

6) Манчки́н (múnchkin) — человек, в каждый конкретный момент времени стремящийся стать потенциально более разрушительным для мира, в котором он находится.

Вернуться к тексту

---

Нетрудно было догадаться, что именно он — виновник устроенного Озпином кукольного представления с куклами-носками. О, конечно, старшеклассники пили, на чем их иногда ловили, но он не мог не заметить, что из его комнаты убирали бутылки, иногда до того, как он успевал их опустошить. Это была тихая война между ним и уборщиками за то, насколько хорошо он сможет спрятать улики. И он предполагал, что это будет личная битва, поскольку никто не выдвигал ему обвинения и не задавал вопросов. Не то чтобы в ином случае они чего-то бы добились. Даже повзрослев, Кроу оставался мастером тактики школьного двора: «отрицай, отрицай, отрицай».

Он даже не думал, что это настолько важно. Он был приличным студентом и не доставлял неприятностей. Что такого особенного в том, что он немного пил? У каждого были свои пороки. Ладно, может быть, это было ненормально, когда кто-то его возраста творил такое. Но слушай, посмотри на Рей. Она ходила, разговаривала и дралась, нарушая почти все правила в Сигнале, но по какой-то причине учителя вели себя, словно это норма, потому что ей пришлось пройти через многое. Бедная Рейвен. Мы должны поддержать её. В случае её брата, прошедшего то же самое? Исключено. Дави на него так сильно, как только сможешь.

Где справедливость?

Её нет! Его любовь к алкоголю, потому что ему пришлось многое пережить, требовала немедленного вмешательства.

"Лицемеры!"

Он не беспокоился бы так сильно, если бы его комнату не обыскали во время кукольного представления. Они даже нашли тайник под половицей, который он смастерил под кроватью Рейвен и спрятал в нем бутылку рома. Они что, использовали ищеек? Кроу обиженно надулся, скрестив руки на груди. Его сестра ему не посочувствовала.

— Ты бесишься.

— Да и?

— Это просто алкоголь, Кроу.

— Это был мой алкоголь. Я его заработал. Ты бы не простила кражи своего имущества.

— Нет, — призналась она. — Но я также думаю, что тебе не следует прибегать к алкоголю, чтобы справиться со своими проблемами.

Ее голос звучал неестественно. Странно.

— Я хочу, чтобы ты знал, что ты можешь поговорить со мной, если у тебя возникнут какие-либо проблемы. Или поговорить с учителями.

— Рейвен, нас подслушивают?

— Нет.

— …

Кроу вытаращил глаза.

Рейвен уставилась на него в ответ.

— Что?

— Они нашли мой тайник, потому что ты сказала им… — её взгляд метнулся в сторону. — Я не могу поверить! Рей! Ты моя сестра! Кровь не выдаёт кровь!

Он зарычал и замахнулся на неё, но она легко нырнула под удар.

— Что они тебе предложили? Пожалуйста, только не говори мне, что это дурацкая кукольная постановка действительно покорила тебя.

— Пф… Нет. Озпин предложил купить мне настоящий меч.

— Ты можешь продать меня за меч?!

— Ну, я так уже сделала, — сказала Рейвен. — Так что да, думаю, я бы ещё раз так сделала.

Он откинулся на спинку стула.

— Ты грёбаная сука.

— Грёбаная сука, у которой вот-вот появится настоящий меч.

Секретарша за дверью кабинета директрисы прищелкнула языком, но не попросила их прекратить ругаться. Она пробовала один раз, и Рейвен, не колеблясь, начала монотонно перечислять столько нецензурных выражений, сколько могла вспомнить, что продолжалось пятнадцать минут, пока она, наконец, не получила наказание. В этом смысле Рейвен была невероятно мелочной.

"Продала за чёртов меч собственную плоть и кровь, — возмущался Кроу. — Хотел бы я сказать, что это было хоть в малейшей степени неожиданно. Чёрт возьми, Озпин, ты старый манипулятивный хер. Вот почему Рейвен в первый раз потеряла веру в тебя".

Он должен будет убедиться, что этого больше не повторится, пока он спасает жизнь Саммер. Может быть, попросить Озпина, чтобы он немного смягчился в будущем или принимать сторону Рей несколько чаще, чем он это делал изначально. Раньше Кроу почти каждый раз вставал на сторону Оза, по-прежнему считая, что поступал правильно. Но, очевидно, Рей тогда нуждалась в ком-то, кто мог бы её поддержать, и не чувствовала, что есть кто-то, способный встать на её сторону. Хотя, если она продолжит наносить удары в спину ради материальных благ, то вряд ли что-то сильно изменится.

— Директриса сейчас примет вас, мистер Бранвен, — сказала секретарша. — Но я не совсем понимаю, почему здесь мисс Бранвен.

Рейвен заложила руки за голову и сказала:

— Мой папа кончил в мою маму. В смысле… Я имею в виду, ты ведь знаешь, как работает секс, верно?

Секретарша ущипнула себя за переносицу и сосчитала до десяти.

— Просто… Просто зайдите внутрь…

— Хорошо, — Рейвен пожала плечами и прошла в кабинет следом за ним. Директриса Джулианна была одна. Без Озпина. К счастью, кукол тоже не было. Рейвен подняла руку.

— Привет, леди-босс. Где старик? Он должен мне меч.

— Он должен мне сестру, которой я раньше доверял, — проворчал Кроу.

Джулианна вздохнула.

— Мне казалось, что мы просили вас не рассказывать своему брату, как вы нам помогли.

— Да. Вы просили. Я проигнорировала, — Рейвен села на стул. — Разве это не так работает?

— Не совсем… Неважно. Мистер Бранвен, присаживайтесь. Мисс Бранвен, вам не обязательно здесь находиться.

— Нет. Мне нужно быть здесь. Он мой брат.

Женщина тепло улыбнулась.

— Понимаю. Мне приятно осознавать, что вы настолько заботитесь о нём, чтобы настаивать на присутствии.

— Э-э? Что? Да, конечно. Я такая.

Кроу закатил глаза. Единственная причина, по которой Рейвен хотела остаться, заключалась в том, что она жаждала увидеть, как его отчитают, и, вероятно, для того, чтобы потом поиздеваться над ним. Такие порядки были в племени. Наказания были публичными и часто унизительными, чтобы урок выучил не только тот, кто совершил проступок. Но так делали лишь при мелких нарушениях или склоках. Обычно среди детей. Большинство проблем взрослых решались лишь вовлеченными, и очень редко кто-либо вмешивался со стороны.

Обиды могли быть улажены кровью, потерей конечности или даже смертью. Никому не было дела. На его памяти было несколько случаев, когда человека вытаскивали и жестоко убивали на глазах у всех. Но это делали за серьезные преступления по стандартам племени, такие как бегство с поля боя, предательство или хладнокровное убийство другого члена племени. Горячая кровь — это хорошо, и вдвойне хорошо, если ты убиваешь в честном бою, но пробраться в чужую палатку, чтобы перерезать горло или отравить еду, чревато тем, что тебя забьют насмерть.

К счастью, ничего из этого сейчас не произойдет. В каком-то смысле от этого было только хуже.

Ты не можешь дать отпор тому, кто обращается с тобой как с ребенком.

— Мистер Бранвен, вы знаете, что это такое? — спросила директриса, указывая на десяток бутылок, аккуратно расставленных на её столе. Различные сорта пива и крепкие спиртные напитки, которые он выменял у ребят постарше. Некоторые наполовину пустые, но многие непочатые. Он пожал плечами, отказываясь отвечать. Все знали, что это такое и просто хотели, чтобы он раскололся и начал оправдываться.

— Нет? — спросила она. — Не знаете? Странно, потому что мы нашли это в вашей комнате.

— О-о-о! — Рейвен помахала рукой в воздухе. — Спросите меня. Я знаю, что это такое.

Её проигнорировали.

Кроу сделал мысленную пометку устроить следующий спарринг мучительным для Рейвен.

— Это, мистер Бранвен, бутылки, которые мы нашли в вашей комнате и были вынуждены конфисковать. Напитки, которые, я уверена, как вы знаете, запрещены в кампусе и которые незаконно для вас приобретать в любом магазине. Мы уже связались с несколькими из них и отправили вашу фотографию. Нам сообщили, что никогда вас раньше не видели, — "чёрт возьми. Уменьшились его шансы получить поддельное удостоверение личности". — Я полагаю, что в приобретении всего этого вам помогли старшеклассники. Я была бы рада смягчить ваше наказание, если бы вы назвали мне имена.

— Идите.⁽¹⁾

Директриса закатила глаза.

— Я расцениваю это как нет и настоятельно прошу не заканчивать это предложение. Вы получите двадцать отработок. По две на каждую найденную бутылку. Вы будете отбывать отработки с миссис Тайми⁽²⁾.

Кроу застонал. Миссис Розалин⁽³⁾ Тайми была очаровательной женщиной. Очень милой, очень надежной и в его время все еще работающей в штате. Она также была детским психологом, что, по его мнению, когда он был учителем, было очень хорошей идеей для такой школы, как Сигнал, но огромной занозой в заднице, когда он стал школьником. Розалин любила детей. Не в том извращенном смысле, с которым происходили скандалы с работниками в сфере образования. Она любила их так, словно каждый ребёнок был её сыном или дочерью. И она была из тех людей, которые готовы приложить неимоверные усилия, чтобы помочь любому брошенному ребенку, который попадётся ей на пути.

Розалин была святой.

По крайней мере, она была такой, когда он был взрослым и мог свалить на неё проблемных детей. Не сейчас, когда он сам был проблемным ребенком.

— Мне не нужна терапия.

— Мистер Бранвен, вам тринадцать, и вы пьете больше, чем мужчина в три раза старше вас.

— Я пью ровно столько же, сколько мужчина в три раза старше меня.⁽⁴⁾

Ему лучше знать.

— В этом-то и проблема! — Джулианна резко опустила руку. — Вы не выберетесь из этого, молодой человек. Мы бы пренебрегли своими обязанностями, если бы даже подумали о том, чтобы позволить вам спиваться.

— Что? То есть это нормально, что Рей устраивает драки с другими детьми? Я не прихожу на занятия с похмельем, не устраиваю драк и не теряю сознание в коридорах.

— Эй, отвали! — возмутилась Рэйвен. — Не втягивай меня в это.

— Ты втянула меня в это! — выкрикнул он в ответ.

— Мисс Бранвен тоже не идеальна, но это боевая школа, и драки — часть того, чему мы вас учим. По крайней мере, она продуктивно сжигает избыток энергии. Хотя я ни в коем случае не призываю вас к этому, юная леди. Не думайте, что я не вижу вашей улыбки. Единственная причина, по которой я не назначаю вам наказание, заключается в том, что вы уже по уши увязли в отработках, и мне пришлось бы платить своим сотрудникам сверхурочно, чтобы они разбирали ваш беспорядок, — она вздохнула. — Сигнал понимает, что ваша ситуация далека от нормальной. Мы понимаем, что у вас возникают проблемы с адаптацией к новой жизни.

Они ни хрена не понимали. Да, у него были проблемы. Ему сорок с чем-то лет, и ему приходилось привыкать к тому, что он снова маленький ребенок. И это было отвратительно. Он не мог никуда сходить, он не мог выпить, он не мог флиртовать с девушками, не попав в списке наблюдения, либо встречаясь с кем-то, кто сам был в нём. И хуже всего было то, что он начал чувствовать, что не против женщины постарше, но это все равно было бы странно. Черт. Ему нужно было выпить.

О, точно. Нельзя пить.

Дерьмо.

* * *

Свист.

Свист.

Свист.

Рейвен размахивала своим новым мечом в их маленькой комнате, как будто ничего не произошло. Это был не тот меч, которым она в конце концов станет пользоваться: он был похож по стилю и длине пропорционально её телу, но он все равно был короче и легче того, на чём она в конечном итоге остановится. Это был меч, которым она сможет пользоваться до тех пор, пока не закончит расти. Это была самая сложная часть, связанная с оружием для охотников. В лучшем случае это просто дорого, а для некоторых семей неподъемно, и требовалось покупать сразу несколько. Тренировки начинались рано, и вы не могли дать полноценное оружие тому, кому только стукнуло одиннадцать. А оружие, которыми они могут пользоваться в этом возрасте, не принесет никакой пользы, когда пройдет половое созревание.

Пусть у Рейвен и оно и началось, но девочка еще не закончила взрослеть и расти вверх. Ни один из них не закончил. Кроу действительно оценил, что Оз купил ей оружие. Это избавило его от необходимости искать способ достать самому. Но старик всё ещё оставался в его списке придурков. Он заслужил несколько розыгрышей просто как способ напомнить ему, что с Кроу Бранвеном шутки плохи.

Если он доживёт до Бикона.

Кроу пригнулся, когда кончик меча от ленивого взмаха чуть не перерезал ему горло.

— Давай ты не будешь размахивать здесь мечом?

— Ты просто завидуешь.

— Ты хоть представляешь, какой невыносимой в последнее время ты стала, Рей?

— Неа. Неужели наличие меча делает меня невыносимой?

— Наличие оружия не делает тебя лучше меня. Я все еще могу надрать тебе задницу тренировочным клинком, — это вызвало реакцию, как он и рассчитывал. Рейвен остановилась и сердито посмотрела на него, выпятив нижнюю губу, как ребенок, которым она и была.

— Ну… — Рейвен, несмотря на всю свою неопытность, надеялась на ответный удар. — По крайней мере, я не пью.

— Я тоже. Очень жаль.

Новость распространилась по всему Сигналу. Ничего неожиданного. Сначала ходили один или два слуха, которые не должны были ни к чему привести. Но когда кто-то осмелился подойти и спросить их за обедом, правда это или нет, Рейвен пожала плечами и ответила: "Что его поймали с пивом? Да, это правда. Хех. Идиот".

Абсолютное отсутствие осмотрительности у Рейвен и её готовность многократно подтверждать это любому, кто спрашивал, укрепили его репутацию. Конечно, она была неоднозначной. В то время как взрослые смотрели на него с жалостью и беспокойством, мнение студентов колебалось между благоговением перед ним за то, что он бунтарь и плохой парень, и неприязнью к тому, что он важничает или ведет себя как подонок, думающий, что он намного лучше, старше или круче их. А ещё были какие-то любимчики учителей, которые просто невзлюбили его за нарушение правил. Обычное ассорти из мелких причин детей ненавидеть друг друга. Боги, когда он был учителем, разбираться с этим было настоящей занозой в заднице. Теперь всё стало гораздо хуже. Дети — это чистое зло; неудивительно, что Салем превратилась в ходячий апокалипсис после того, как у неё появились свои.

С другой стороны, его не настолько заботило чужое мнение, чтобы расстраиваться так, как это сделал бы обычный ребенок. Постоянные соревнования за популярность в школе никогда по-настоящему не были его коньком. Но он знал, что Янг играла в эту игру. И он знал, что Руби немного пострадала из-за этого. Конечно, Янг редко попадала в поле зрения, но для такой застенчивой и неловкой девушки, как Руби, было само собой разумеющимся, что она попадет в самую занудную часть студенчества. У нее все еще были там хорошие друзья, чего нельзя было сказать о его вернувшейся во времени заднице.

"Но как я могу дружить с детьми? Это так странно, — он слишком часто предупреждал детей о стариках, притворяющихся молодыми мальчиками и девочками в Интернете, чтобы самому захотеть попробовать примерить на себя маску. — "Но я действительно собираюсь придерживаться только Рей до Бикона? До него ещё три года".

Три года в компании только Рейвен.

— Салем может прикончить меня прямо сейчас.

— Кто? — спросила Рейвен.

— Никто.

— Я слышала, как ты назвал чьё-то имя.

Он закатил глаза.

— Какая-то горячая старшеклассница, с которой я хотел бы поцеловаться.

— Тьфу. Я не хочу этого слышать!

— Я так и думал, — Рей было легко предсказать. Он вздохнул и встал. — В любом случае, мне пора идти на мой первый сеанс терапии. Но если здесь и есть кто-то, кому и нужна терапия, то это ты…

— Фе. Они просто понимают, что моя борьба — это поиск силы, в то время как твои попытки утопиться на дне бутылки — это крик о помощи.

Черт, на этот раз это звучало мудро. И достаточно точно, чтобы заставить его поморщиться. Рейвен не часто могла оставить за собой последнее слово, учитывая, что он был на столько старше её, но иногда случались вещи, которые даже он не мог отрицать. И да, возможно, внутри у него всё было немного не в порядке. Кто бы не стал таким на его месте? Конечно, каждый кого-то терял, но как часто они также оказывались втянутыми в битву между бессмертным волшебником и столь же бессмертной ведьмой? Не то чтобы он был неразумен, желая немного заглушить свои тревоги. Просто чуть-чуть здесь и чуть-чуть там. Он потерял Саммер, он потерял Рейвен, он в значительной степени потерял Тайянга, и были моменты, когда он был близок к тому, чтобы потерять также Руби и Янг.

Но как он мог объяснить хоть малую толику всего этого психологу? Может быть, в его время это он бы помог, но не здесь. Не сейчас. Он был ребенком. Очевидной травмой, на которой старая Розалин — или теперь молодая Розалин — собиралась сосредоточиться, была потеря его родителей. С этим было бы легко смириться, если бы он мог чертовски хорошо их помнить, но для него их смерть произошла почти тридцать лет назад. Это были далекие воспоминания.

"Мне придется, стиснув зубы, притвориться, что она права. Черт, это будет неловко. Я не хочу быть занозой в заднице Розалин. Она всегда была одной из лучших".

Он стонал и ворчал по пути в её кабинет, дорога к которому отличался от вспомнившейся ему. Вряд ли она долго работает в Сигнале.

Он оказался прав. Розалин выглядела на двадцать пять, и она была довольно привлекательна. Светло-каштановые волосы, ниспадающие локонами, большие выразительные карие глаза и полные губы, растянутые в теплой улыбке. Кроу в шоке вытаращился на неё, потому что хотя она и не была уродиной, когда он работал в школе, но в ней определенно было больше от доброй бабушки, чем от чёртовой соблазнительной лисицы.

И вот он здесь, слишком юный, чтобы воспользоваться шансом. Печально.

Чё-ё-ё-ё-ёрт…

Опоздал с рождением на двадцать лет.

— Кроу. Доброе утро. Могу я так тебя называть?

— Да. Конечно.

Розалин с теплой улыбкой пригласила его войти, затем предложила булочку с корицей. Он почувствовал ностальгию по старому времени, даже если только по вкусу он мог сказать, что ей еще нужно поучиться, прежде чем она сравняется с его Розой в кулинарном мастерстве.

— Спасибо.

— Не за что. Я знаю, что Джулианне пришлось силой привести тебя сюда, хоть я говорила ей, что мне не нравится тебя заставлять. Я не могу помочь тому, кто не хочет помощи. Как насчет того, чтобы просто мило поболтать? Я уверена, ты поймешь, что со мной отбывать наказание намного веселее.

Ах, она была такой милой. Это не был сарказм. Ему вспомнился один случай, когда студент вышел из себя и так сильно накричал на Розу, что обычно невозмутимая женщина разрыдалась. Его отправили найти виновного студента и привлечь его к дисциплинарной ответственности, но он обнаружил, что группа других студентов вышибла из парня всё дерьмо за то, что он довел мисс Тимьян до слез. Ученики заботились о своих, и Розалин всегда была одной из них. Это было практически законом, что ты не устраивал над ней никаких неприятных розыгрышей. Это не касалось его задницы, и Проявление Кроу нисколько не помогало ему избежать их.

— А теперь, почему бы тебе не рассказать мне немного о том, что привело тебя сюда?

— Я здесь, потому что моя сестра — стерва, предавшая меня ради метрового куска стали.

— Любопытно. Значит, ты не винишь директрису?

Он пожал плечами.

— Она делает свою работу.

— И ты не признаешь за собой никакой вины?

— Неа. Я прятал свою заначку, и они не могли её найти. Единственная причина, почему я попался, была в том, что Рейвен сдала меня. Следовательно, она причина, по которой я здесь.

— Хм-м... — глаза Розы блеснули. — Ну, полагаю, я не могу критиковать твою логику, не так ли? Ты расстроился из-за своей сестры?

— Очевидно. Не поймите меня неправильно. Рейвен сдала меня не потому, что беспокоилась о моем здоровье или что-то в этом роде. Она сдала меня потому, что её подкупили мечом. Я чувствую, что имею право обижаться. Моя собственная плоть и кровь, которую я вытащил в буквальном смысле из ада, сделала это. И я совершенно ясно донесу ей свои чувства по этому поводу на следующем спарринге.

Он бы засунул её меч в ножнах так глубоко в её задницу, что открытие её рта стало бы новой формой иайдзюцу⁽⁵⁾.

— Не хочешь немного рассказать мне о своем времени до Сигнала? Я знаю, что ты жил в сиротском приюте в Мистрале, но ты же не всегда был там.

— Я бы предпочел этого не делать, — он пожал плечами. Их прошлое было опасной темой. Он сомневался, что они попытаются обвинить его и Рейвен в преступлениях племени. Не когда они явно были не в теме, но все равно, это был не тот уровень внимания, в котором они нуждались. — Мы сделали то, что должны были сделать, чтобы выжить, и самостоятельно перезимовали в глуши. Было невесело.

— Полагаю, что нет. Снаружи стен?

— Жили под деревом. В дупле, — добавил он, когда она в ужасе посмотрела на него. — Выдолбил его и устроил там нам укрытие для зимовки. Мне удалось спрятать вход и изолировать его, и мы обожгли его изнутри, чтобы уменьшить вероятность задымления.

— Что ты ел? — спросила она.

— Ягоды, мясо и рыба. Сумел поймать несколько белок, но в основном это были птицы. Если нам везло, поблизости умирало более крупное животное, например, олень или кабан. Или, что было более реалистично, племя убило бы его, и он смог бы собрать то, что охотники не забирали. — Мы продержались всю зиму и весной отправились в Мистраль, а остальное вы знаете.

У Розы отвисла челюсть. Ужас читался на её лице.

— Эй, ты сама спросила, — развёл Кроу руками. — И это не значит, что наша жизнь была худшей или что-то в этом роде. У многих детей бывало и похуже.

У многих детей. Он знал.

— Одна зима, проведенная в одиночку — ничто по сравнению с тем, как расти с жестокими родителями или быть проданным подонками в Вакуо.

— Даже если так, ты прошел через что-то ужасное и…

Розалин продолжала, но Кроу пропустил большую часть разговора мимо ушей. Было ли это ужасно? Да, он предполагал, что так оно и было. Даже для такого старика, как он, выживать зимой в одиночку было не совсем безопасно и весело. Однако он не был обычным человеком. Он был охотником. Их уровень травматизма был намного выше, потому что они видели много мрачного дерьма. Нравится тебе это или нет, но иногда ты появляешься слишком поздно и однажды просто видишь, как целые семьи вырезали и размазали по дому. Ты никогда не сможешь это забыть.

Был ли он травмирован? Наверное, да. Как и большинство охотников. Только ты учишься справляться с этим и ищешь способы преодолевать. Саммер и Тайянг нашли решение в любви и радости воспитания детей, а Кроу нашёл в алкоголе. Может быть, одно из них и было вреднее другого, но не один алкоголь был в его жизни. Он любил своих племянниц и проводил много времени, ухаживая за ними, особенно после смерти Саммер.

— Кроу?

— Простите. Отключился.

Судя по выражению её лица, он выбрал не те слова. Он хотел бы оправдаться, что у него не было флешбэка, и он не терялся в воспоминаниях. Но что он мог сказать? Хорошего ответа не было. От необходимости что-нибудь предпринимать его спас отчаянный стук в дверь. Он был быстрый и прерывистый, как будто кто-то отчаянно надеялся, что человек окажется внутри. В нем звучала какая-то паника. Розалин поняла это — благослови её Боги — быстро извинилась, чтобы встать и посмотреть, кто это был. Подарив ему небольшой шанс, собраться с мыслями и составить план на будущее.

Лучшее, что он мог сделать, — это показать Розе, что он на пути к выздоровлению. Она бы не стала копаться в его неудачном прошлом, если бы посчитала, что ему становится лучше, поэтому он предположил, что может просто прийти, поболтать и быть настолько нормальным, насколько это возможно. Скучно, но эффективно. Розалин скоро поняла бы, что он прекрасно справляется, и закрыла бы этот вопрос в пользу детей, которые нуждались в ней больше.

Словно подтверждая его мысли, за дверью раздался плач.

— …а потом он ударил меня… А я… А я пыталась быть сильной… Всхлип…

"Фу", — похоже, кто бы это ни был, Розалин была нужна тому гораздо больше, чем ему самому. Тсч. Большинство детей в Сигнале быстро проходили стадию слез. Дело было не в том, что кто-то был жесток, а в том, что слезы часто были связаны с физической болью и… ну… физическая боль была обычной частью обучения охотников. Среднестатистический охотник или охотница даже в одиннадцать лет могли бы сохранить невозмутимое выражение, если бы кто-то ударил прямо по лицу. О, они плакали бы, как и любой другой человек, по эмоциональным причинам, но редко из-за физических причин, наподобие травли. Травля и спарринги часто приводили к одним и тем же ушибам, и было трудно переживать из-за одного, но не из-за другого.

Кроме того, как правило, хулиганы не преуспевали в охотничьих академиях. Хулиганы обычно существовали на основе иерархии силы. Они были сильными, а все остальные слишком слабыми, чтобы противостоять им. Это… не очень хорошо прижилось в академии охотников, где даже самый слабый ботаник мог разрезать беовульфов на ленточки и регулярно делал это. Сигнал был местом, где вы следили за тем, на чьи ноги наступаете, потому что эта книжная девушка в очках в углу вполне могла задушить вас вашими собственными кишками. Однако это не означало, что хулиганов не существовало. Они просто выбирали свои цели и придерживались их. И в любом случае это был рискованный гамбит. Сегодняшняя жертва могла бы раскрыть свое подобие завтра, и тогда все ставки были бы отменены.

— Тише… Ну же, все хорошо. Заходи внутрь и присаживайся. Не обращай на Кроу внимания, он не такой сварливый, каким кажется.

Кроу фыркнул.

— Так говорите обо мне? Я не сварливый старик.

— Нет. Ты просто пьёшь достаточно, чтобы кого-нибудь пристыдить. Надеюсь, ты не возражаешь против небольшой компании.

— Чем больше, тем веселее. Добро пожаловать в общество анонимных алкоголиков, — он обернулся, чтобы взглянуть на бедолагу, которого она привела. Он, должно быть, был довольно слаб, если позволял над собой издеваться. Он не имел в виду ничего плохого, потому что все начинали с нуля, но он предположил, что он был первым поколением в семье, не состоящей из охотников. Кто-то новый в этой среде, кто еще не адаптировался.

Последнее, чего он ожидал, это увидеть заплаканное лицо своей племянницы.

Кроу подавился, и у него свело желудок.

— Р-руби?..

Девочка посмотрела на него, шмыгнула носом и отвела взгляд. Розалин бросила на него быстрый взгляд и осторожно помогла ей сесть. Это была… Нет, это была не Руби. Конечно, это не так. Это была Саммер. Маленькая Саммер. Плачущая Саммер. По-видимому, довольно слабая Саммер. Честно говоря, последнее стало самым большим сюрпризом.

Он встретил Саммер в семнадцать лет в Биконе, когда Озпин дал шанс им с Рейвен. Они были полны высокомерия и воинственности по отношению ко всем, и Рейвен целую неделю бросала вызов лидерству Саммер, обвиняя её в мягкотелости и недостойности этой роли. Кроу думал так же, потому что племя было сильным, а все остальные слабыми.

В конце концов Саммер сорвалась, и из-за абсолютно легендарного избиения, которое последовало за этим, Рэйвен провалялась в лазарете две ночи и три дня, а Кроу почти четыре года не открывал рта. Саммер была чудовищем. Зверем. Настоящим. Конечно, на самом деле она была чертовски хороша, но чертовски хороша студентки-охотницы было лучше, чем их бандитское воспитание. Это не отменяло того факта, что она была из тех женщин, которая могла взять Рейвен двумя руками, сломать её, а затем снова собрать во что-то похожее на нормального человека. В те далекие дни весь Бикон боялся гнева Саммер.

Это ни капельки не подходило к девушке, стоявшей перед ним.

Очевидно, в этом возрасте она была бы другой, но он не ожидал такой кардинальной разницы. Саммер Роуз? Жертва издевательств? Помимо смеха над абсурдностью всего этого, он хотел знать имена. Имена и текущее местоположение. И желательно, их полисы страхования жизни, пока он всем занимался. Потому что, чёрт возьми, Саммер была здесь и плакала. Кто-то должен был умереть.

Очень скоро.

— Кроу, перестань пялиться, — пожурила его Розалин. — Ты пугаешь бедную девочку.

— Кто? Я?!

— Да ты. Ты пялишься на неё.

Саммер боится его? Ни за что. Или… Может быть. Саммер прятала свое лицо от его взгляда, и он заставил себя опустить взгляд между колен. Черт. Неужели он напугал её? Неужели он уже всё испортил? Нет, он же просто… Ну, не каждый день видишь, как твоя погибшая лучшая подруга возвращается в теле маленькой девочки, не говоря уже о том, чтобы плакать во все глаза.

— Э-э… П-привет, — он неловко помахал Саммер, изо всех сил стараясь не выдать ни одной из миллиона эмоций, нахлынувших на него. Хоть он практически задыхался, но не думал, что, расплакавшись и кинувшись обнимать, сможет сильно понравиться ей. — Я Кроу. Приятно познакомиться. Э-э...

Он ломал голову над тем, что мог бы сказать мальчик его возраста и что могло бы звучать круто для кого-то её возраста.

— Моя сестра продала меня за меч, и я ищу другую. В смысле сестру, а не меч.

Язык казался слишком большим для его рта. Дети знакомились также? Что он должен сказать? Кроу прочистил горло.

—Хочешь… Хочешь дружить?

Розалин посмотрела на него так, словно он был придурком.

Но Саммер улыбнулась.

Совсем чуть-чуть.

---

Примечания:

Пр. Переводчика: Делаем ставки, господа! Как пройдет дальнейшее общение 43 старика и 13 девочки. Делаем ставки! И держим в голове предыдущий монолог Кроу о дружбе детей и взрослых.

А Рейвен подкупили! Мечом! А сможет ли Озпин влезть на пьедестал лучшего папочки в глазах Рейвен? Мечи дарит, конфеты покупает, её драки игнорирует, Кроу усмирил и сам аж целый инструктор боевой подготовки в Биконе. А Бикон явно круче Сигнала. Ая-яй, Кроу! Ая-яй! Теряем девочку, теряем.

---

1) Слово «dragma» это такая пошлая шутка. Человек в ответ на это слово спрашивает «what the hell is dragma», а ты отвечаешь «dragma balls across your face» (перетаскивай шарики по своему лицу).

Вернуться к тексту

2) Впервые фамилия Таiмi встречается в летописях духовенства с середины XVIII века. Обычно они образовались от названий приходов и церквей или имени отца. Некоторые священнослужители приобретали фамилии при выпуске из семинарии. При этом лучшим ученикам давались фамилии наиболее благозвучные и несшие сугубо положительный смысл, как, например, Таiмi.

Вернуться к тексту

3) Розалин — ирландское женское имя. Это англизированная версия ирландского имени Róisín, уменьшительного от «роза» на ирландском языке, следовательно, оно означает «маленькая роза».

Вернуться к тексту

4) 42/13 ~3 Да, ему лучше знать.

Вернуться к тексту

5) Иайдзюцу — это боевое искусство владения мечом. Изучается мгновенное поражение противника с изначально убранным в ножны клинком. Им владела канонная Рейвен.

Вернуться к тексту

Как должен правильно реагировать человек на то, что он видит своего любимого товарища по команде, который мертв уже более десяти лет не только маленьким ребенком, но и ревущим навзрыд из-за издевательств? Товарища по команде, которая за все время, что Кроу её знал, была воплощением крутости. Товарища по команде, которая привела их команду в форму, дала Рейвен пощечину и в одиночку убила больше Гримм за свою жизнь, чем Кроу выпил бутылок пива.

Ладно, возможно, последнее было преувеличением: он выпил много пива.

Но всё равно!

Кроу не понимал, как у него не отвисла челюсть, когда Саммер вытирала глаза носовым платком, предложенным ей Розой. Его слабая шутка сумела прорваться сквозь её рыдания, но только как отвлекающий маневр. Он знал, что должен что-то ещё сделать или сказать, и что у него должно было получиться лучше после того, как он помогал присматривать за Янг и Руби. Веселить детей было его любимым занятием. Ему всегда удавалось это, выставляя себя дураком и заставляя их смеяться. Или путём подкупа. Руби было слишком легко подкупить сладкими угощениями.

— Кроу, — сказала Розалин. — Перестань пялиться.

— Я не пялюсь.

Он пялился.

— Итак. Э-э... Кто тебя ударил? Ты не хочешь назвать мне имя?

— Мистер Бранвен, нет, — сказала Розалин. — Я не потерплю самосуда в школе.

— Что? Нет, нет, нет! — он со смехом покачал головой. — Но парню явно требуется спарринг-партнер, понимаете? Иначе зачем бы ему делать что-то подобное? Я считаю, мне следует предложить себя, вот и все. Пусть он для разнообразия сразится с кем-нибудь другим.

Он щелкнул пальцами, игнорируя скептический взгляд Розы.

— Это учебная академия. Я научу его быть осторожным с выбором, на кого он замахивается кулаком, — улыбнулся Кроу. — И как правильно падать, и как держать удары, и как выбираться из туалета, когда я засуну его голову в бачок.

Саммер хихикала сквозь слезы.

Розалин вздохнула.

— Ты не можешь решить проблему травли ещё большим количеством травли.

— Разве не ты всегда говорила, что мы, дети, сможем достичь чего угодно, если приложим усилия?

У неё дернулся глаз.

— Если ты станешь хулиганом, чтобы остановить хулигана, то количество хулиганов в мире не изменится.

У ребенка его возраста, возможно, не нашлось бы хорошего ответа на этот вопрос. Но Кроу не был ребенком.

— Это просто означает, что я должен заставить двух хулиганов остановиться. А я не остановлюсь. С этого момента я получаю абсолютную прибыль.

Розалин открыла рот, обдумала его замечание, закрыла рот, затем осуждающе посмотрела на него.

— Нет.

— У меня здоровая логика.

— Именно поэтому я прямо сейчас приказываю тебе никому не причинять вреда. И на самом деле я не думаю, что Саммер хотела бы, чтобы ты это сделал. Ты бы хотела, дорогая?

— Думаю, я бы…

— Я сказала: Саммер этого бы не хотела. Ты бы хотела, дорогая?

Розалин с напряжением в голосе повторила вопрос, но в нём почему-то совсем не слышалось угрозы. Больше похоже на шутку. Саммер снова хихикнула, и у Кроу возникло ощущение, что учитель намеренно отталкивает его, чтобы попытаться подбодрить Саммер. Розалин всегда была такой классной. Чертовски жаль, что она станет старухой, когда он станет достаточно взрослым, чтобы заигрывать с ней. Чертовски жаль.

Ему хотелось сделать больше, чтобы подбодрить Саммер. Ему стоило большого труда заставить себя просто не смотреть ей в лицо, прося стать друзьями. Он хотел… Он хотел многое сделать.

"Успокойся. Чёрт возьми, неужели я хочу её отпугнуть? Если сейчас я надавлю слишком сильно, то она сбежит".

Саммер была прямо здесь, и она никуда не исчезнет. У него было предостаточно времени, и поспешность могла заставить её избегать его вечно.

— Прости, что прогоняю тебя, Кроу, но Саммер нуждается во мне и твои проблемы… — женщина проницательно посмотрела на него. — Что ж, у тебя множество проблем, но поскольку мы убрали из твоей комнаты весь до последней капли алкоголь, не похоже, что они станут ещё хуже.

Черт. Он хотел остаться и послушать, но Саммер, очевидно, будет против. Он был незнакомцем, и для неё это, очевидно, было личным делом. Чёрт бы всё это побрал. Ему пришлось, стиснув зубы, заставить себя подняться. Его ответ прозвучал вымученно.

— Отлично. Эй… Ух… Саммер. Не позволяй словам какого-то неудачника задеть тебя. Ладно? Ну и что, что какой-то идиот ударил тебя сегодня. Ты станешь сильнее и надерешь ему задницу в другой раз.

Розалин вздохнула.

— Кроу…

— Я ухожу. Я ухожу, — он скользнул к двери. — Но крикни мне, если парень, который это сделал, попытается сделать это снова. Мне действительно нужно выпустить пар после того, как моя родная сестра продала меня. Но я буду вести себя хорошо, и Розалин даже не сможет найти тело.

— Вон! — учительница помахала рукой, в то время как Саммер дрожала от слез и смеха. — И никаких спрятанных тел в мое дежурство, мистер Бранвен! Боже мой, этот мальчик. Не подражай ему, Саммер. Он много говорит, но его печень убьёт его в течение года. А теперь позволь, я принесу немного льда. Иначе останется синяк.

Кроу заставил себя закрыть дверь и уйти. Это было тяжело. Наконец-то он нашел её. Наконец-то после всех этих лет боли и горя Саммер Роуз была тут. И ему пришлось оттуда уйти. Кроу прикусил губу, заставляя себя продолжать идти.

— Это только на данный момент, Кроу. Ты нашел её. У тебя с ней впереди много лет. Время отстроить всё заново и даже больше. И что с того, что у неё есть несколько проблем. Это просто показывает, как она крута, раз справилась с ними раньше сама и стала сильнее. Саммер сделала это однажды, и она сделает это снова.

Но в этот раз не одна. Нет, если у него есть право голоса.

* * *

— Ты все ещё игноришь меня? — спросила Рейвен за завтраком. Он проигнорировал её. — Кроу. Кроу-у-у-у.

Она ударила его по руке с такой силой, что стало трудно не игнорировать ее, и все же он все равно сделал это из чистой злобы.

— Не будь такой сукой. Я помогла тебе.

— Чушь собачья, — наконец он повернулся и посмотрел на неё. Некоторые из друзей Рейвен — прихлебатели, все до единого, но было бы невежливо говорить вслух, угорали над их маленьким семейным скандалом. — Ты продала меня за меч. Свою собственную плоть и кровь.

— Такое количество выпивки вредно для тебя.

— Я бы согласился, если бы хоть на секунду поверил, что это было причиной, по которой ты так поступила, — он продолжал смотреть ей в глаза, пока Рейвен не отвела взгляд. — Я так и знал. Меч, Рей. Серьёзно? Это всего лишь оружие.

— Это было всего лишь пиво, — возразила сестра. С раздражением на лице она посмотрела на него.

— И я ненавижу, когда ты пьян! — огрызнулась она, повысив голос. — Ты не реагируешь. Ты не разговариваешь. Ты даже, чёрт возьми, не видишь мир вокруг себя! Ты просто уходишь в туман и никогда оттуда не выходишь!

— Это моё дело.

— Ты мой брат! — почти прокричала она. — Значит, это моё дело! Ты думаешь, мне нравится видеть тебя таким? Я ненавижу это! Ненавижу тебя, когда ты пьян!

Рейвен схватила свой напиток и швырнула в него. Это могло бы произвести гораздо большее впечатление, если бы это была не пластиковая упаковка, в которую она воткнула соломинку. Капли апельсинового сока попали на его рубашку. Достаточно, чтобы донести мысль. Стул Рейвен с грохотом откинулся назад, когда она резко встала и умчалась прочь. Он ошеломлённо смотрел ей вслед. В будущем Рейвен комментировала его вредную привычку, но всегда в форме шутки. Она никогда раньше не демонстрировала подобную реакцию.

Это было потому, что тогда она уже отказалась от него в будущем, а сейчас он все ещё был ей небезразличен? Кроу сидел, слушая чужие перешептывания, и осознавание того, что его сестра полагается на него и что он — всё, что у неё есть, медленно просачивалось в его мозг. Это была не взрослая женщина, привыкшая к потерям, оскорблявшая его за то, что он был пьяницей. Это был ребёнок, который потерял своих родителей, свой дом, был брошен в сиротский приют, а затем перемещен в Сигнал. Прошедший год был для неё сплошным потрясением, и в результате она цеплялась за него.

"Ах, чёрт. Я действительно расстроил её?"

Чёрт бы все это побрал. Он работал над будущим — предполагая, что с ней всё будет в порядке, поскольку она была в том будущем, и забывая, что тут она ещё была ребенком. Он покосился на банду Рейвен, которые буравили его взглядом.

— Я извинюсь перед ней позже, — сказал он им. — Дайте мне передохнуть.

— Тебе лучше пойти за ней, — ответил один из членов. — Рейвен расстроилась.

"Но я пытаюсь найти Саммер", — растерялся он, но потом поморщился от того, насколько жалко это оправдание звучало даже в его голове. Он хотел увидеть Саммер и попытаться подружиться с ней, но для этого ему бы пришлось проигнорировать Рейвен. Неплохой обмен, по его мнению, но это было тогда, когда он говорил о своей сучке-сестре, управляющей племенем Бранвен, а не о своей милой маленькой сестренке-иждивенке из Сигнала. Если она узнает, что он оставил её хандрить, чтобы подружиться с другой девушкой, она возненавидит Саммер. Удача понадобится команде STRQ, если Рейвен выйдет на тропу войны.

— Хорошо. Я понял. Я уже иду. Чёрт.

Мест в школе, где дети в их возрасте могли поплакать, было не так уж много. Он преподавал достаточно долго, чтобы знать их все. Туалет, личная комната и крыша. Милые, тихие места, где никого не было бы в этот час, где ты мог бы кричать во всю глотку, и никто бы об этом не узнал.

Впрочем, так было с обычными детьми. Рейвен не была обычной девчонкой. Вместо этого Кроу направился в тренажерный зал, зная, что её не будет на улице, потому что это означало бы, что за ней наблюдают люди. Конечно же, Рейвен показывала боксерской груше в углу, как сильно она из-за него расстроена. У бедняжки было не так уж много шансов.

— Рей…

— Отвали! — Рейвен изо всех сил ударила грушу коленом. Та аж дернулась на своей цепи.

— Рей…

— Рей, Рей, Рей. Это все, что ты, блядь, можешь сказать?⁽¹⁾

Он не думал, что ей понравится, если он похвалит рифму, когда она в таком настроении. Кроу поймал грушу при следующем ударе и придержал её, но это просто послужило приглашением для неё выложиться по полной и по-настоящему начать вымещать злость на него. Как будто она пыталась прорваться сквозь эту штуку, чтобы добраться до его тела и избить до полусмерти. Кроу, взяв себя в руки, стоял на месте, надеясь, что она успокоится и он сможет поговорить с ней, как с нормальным человеком.

На это ушло время. Рейвен не была нормальной даже по меркам всех испорченных детей, которых он учил в свое время. Она была воплощением язвительности, неприкрытого гнева и страстного желания быть достаточно сильной, чтобы позаботиться о себе. Он никогда не замечал последнего, когда был в том же возрасте, что и она. В основном потому, что был сосредоточен на своих собственных проблемах. А ребенку было легче списать кого-то со счетов, как мудака. Он всегда просто предполагал, что она жаждет силы ради власти. Сила делает правым и всё такое.

Теперь, оглядываясь назад и имея возможность видеть происходящее в реальном времени, казалось настолько очевидным, что тогда Рейвен боялась. Боялась быть слабой, боялась быть использованной, боялась бессмысленно погибнуть в рейде, как их родители. Боялась вырасти красивой, но слабой женщиной в племени, среди отбросов общества. Он был рад, что вытащил их оттуда до того, как случилось непоправимое, потому что тогда ему пришлось бы убить гораздо больше людей.

В конце концов, интенсивность ударов по груше начала ослабевать. Рейвен была разъярена, но она была всего лишь человеком. В настоящее время. Гнев мог только подпитывать тебя некоторое время. И хотя она продолжала в том же духе ещё несколько минут, давно миновав ту точку, когда она была измотана до предела, усталость, наконец, овладела ею. Последний удар заставил её отшатнуться, чуть не упав, но она взяла себя в руки и демонстративно, словно так оно и должно быть, шатаясь, отошла к скамейке и плюхнувшись на нее. Она была вся в поту, и Кроу бросил ей полотенце и бутылку воды. Рейвен, сжав последнюю так крепко, что чуть не раздавила, сердито отпила.

Это был его шанс.

— Ладно. Итак, я знаю, что облажался…

— Мнгнхм, — пробурчала Рейвен, держа бутылку во рту.

— Я беспокоил тебя, а сам не заметил… — что действительно было непростительно в его возрасте. — И мне не пришло в голову, что тебе не понравится видеть, как я пью.

Потому что раньше её это всегда устраивало. Когда он был взрослым.

— Я просто хотел бы сказать, что мне жаль, и я знаю, что облажался, и если ты хочешь, чтобы я как-то загладил свою вину, то я это сделаю.

Рейвен сердито посмотрела на него со скамейки и вытерла лицо полотенцем с такой силой, что кожа покраснела. Кроу не ожидал, что она отпустит предложение просто так. Только не Рейвен. Поэтому он стоял на месте и ждал того или иного наглого требования. Конечно, он выполнит его, потому что он действительно сейчас облажался и расстроил её. И Кроу хотелось думать, что он мужчина (или мальчик), который держит слово. К тому же, он не хотел пренебрегать ею, возвращая на путь становления королевой бандитов, которой она стала в будущем.

— И это всё, за что ты собираешься извиниться? — огрызнулась она.

Кроу напрягся.

— Есть ещё за что?

Он знал, что говорить это было неправильно, но нужно было знать, за что он должен был извиняться, а у него не было ни одной идеи. Рейвен сердито посмотрела на него и, прихватив свою воду, ушла в женскую раздевалку. Он бы пошел за ней, к чёрту правила, но он чувствовал пристальные взгляды нескольких человек в спортзале. Вздохнув, он отошёл, чтобы подождать, пока она выйдет, но через целых двадцать минут понял, что она закусила удила. Засада. Рейвен была достаточно упряма, чтобы провести весь день в раздевалке, если это означало победу.

Он ломал голову, пытаясь сообразить, что же он натворил на этот раз, уходя из спортзала, зная, что позже у него будет шанс загнать её в угол в их комнате. Выпивка была единственной вещью, из-за которой она могла злиться. Что ещё? Он помогает ей тренироваться, так что это не могло быть причиной. И они регулярно спарринговались вместе. Они вместе ели, вместе ходили на занятия, вместе учились и вместе спали. Ну, в одной комнате. Он не мог придумать ничего такого, что могло бы стать причиной.

Возможно, проблема в том, что он смотрит на это с точки зрения взрослого. Дети могут быть чертовски иррациональными, когда дело доходит до того, чтобы затаить обиду или поссориться со своими друзьями.

Если бы только это было так просто — мыслить как ребенок. Кроу был уверен, что сможет сделать это не больше, чем обычный сорокалетний мужчина. Конечно, он помнил, что был в этом возрасте, но не помнил, что он чувствовал и на какой логике работал его подростковый мозг. В основном за него работали гормоны. Он искренне сомневался, что сейчас Рейвен была в кого-то влюблена. Тайянг был её первым и во многом открыл глаза его сестре. Но даже на это ушло более двух лет, пока Тайянг тосковал, а Рейвен изо всех сил старалась его игнорировать.

— И она, скорее всего, перережет мне горло, если я предположу, что она кем-то заинтересована.

Он испустил долгий вздох.

— Чёрт возьми, все это так запутанно. Подожди, я знаю!

Оглядываясь назад, это было очевидно. Если он не мог мыслить как подросток, тогда ему нужно было найти кого-то, кто мог бы, и кто лучше, чем другая девушка?

В лучшем случае это будет предположением, но с этим он мог справиться.

* * *

Саммер Роуз снова и снова опускала деревянное тренировочное оружие, чувствуя, как отваливаются руки. Она не была мазохисткой, но боль заставляла её чувствовать, что она становится сильнее. И ей нравилось это чувство, как если бы она повышала уровень в одной из игр, в которые играла раньше в доме дедушки.

— Нет боли — нет прогресса, — говорили остальные. И девочка была уверена, что как только она станет достаточно сильной, она сможет отомстить…

— Эй! Саммер, верно?

У неё вырвался предательский вскрик. Она была так сосредоточена, что не услышала, как кто-то подошел к ней сзади. Она крутанулась на месте, забыв об оружии, пока не увидела, как лезвие, промелькнув у неё перед глазами, метнулось к лицу говорившего. О нет, нет, нет! Она не хотела! Оружие ударило в ладонь мальчика, и она была абсолютно уверена, что ей не померещилась крошечная вспышка ауры, вызванная ударом.

Контроль ауры у студентов всё ещё был не очень хорош. По крайней мере, так продолжали говорить их учителя. Но это было сложно! Саммер, напрягаясь, могла блокировать сильные удары, что было примерно на том уровне, на котором находилось большинство из них. Но контролировать свою ауру так тонко, чтобы концентрировать её в руке по желанию, было слишком сложно! Саммер не думала, что кто-то в классе сможет с этим справиться.

За исключением, очевидно, странного мальчика из кабинета мисс Розы, ведущего себя как старик.

— Мне так жаль! — выдохнула она. — Я не хотела…

— Все в порядке. Я подкрался к тебе. Все равно никто не пострадал. Тренируешься?

Саммер кивнула. Она не привыкла, чтобы мальчики и девочки подходили поговорить с ней. И он не учился в её классе, хотя и был из её потока. Конечно, Саммер знала, кто такой Кроу Бранвен. Как и большая часть её одноклассников или среди старших классов. Без сомнения, он был самым сильным мальчиком на их курсе и, как следствие, самым популярным. Это не относилось к старшим классам, но она слышала, что у них были другие причины знать, кто он такой. Несомненно, это как-то связано с тем, почему он оказался в кабинете мисс Розы.

Почему он с ней разговаривает? Без сомнения, она была наименее популярной девушкой на их курсе. Не самая тупая и не самая слабая, но объект всех насмешек, начиная с первого урока, когда, представляясь, она встала и сказала всем, что собирается стать лучшим супергероем, которого когда-либо видел мир. Конечно, она имела в виду героя, который спасал людей от Гримм, но все подумали про персонажа комиксов, и она стала посмешищем. Может быть, Кроу разговаривал с ней, потому что он не знал про тот случай. Он и его сестра перевелись годом позже. Их приняли после участия в Мистральском турнире. Саммер знала о нем, потому что многие девушки смотрели видео, чтобы увидеть своего будущего парня в деле. Они совсем не скрывали своих мотивов.

Если бы они увидели, что она разговаривает с ним, стало бы намного хуже!

— Привет? Эй? Саммер Роуз? Есть здесь кто-нибудь?

— Ах! — Саммер подпрыгнула и ткнула в него пальцем. — Ты не можешь со мной разговаривать!

— Я… Я не могу…? — он поник. — Но почему?

О черт! Теперь она его расстроила. Если все подумают, что она смотрит на него свысока, будет плохо! Стоп! Сможет ли она вообще выйти целой?

"Не могу с ним разговаривать, не могу с ним не разговаривать, не могу его расстроить, не могу его порадовать".

У Саммер закружилась голова, и она покачнулась, чуть не упав. Он подскочил, чтобы поддержать её, но это только напугало, и девочка отскочила назад.

— Отлично! — выпалила она.

— Да, хорошо…

И теперь он смотрел на неё, словно она была пугливой овечкой. Просто потрясающе. Остальные уже были уверены, что она слабачка, потому что у неё была идеалистическая мечта. Саммер отказывалась считать её ребячеством, что бы ни говорили другие дети. Мальчик, который, как признала бы даже она, был красивый. Не симпатичный. Термин симпатичный на самом деле ему не подходил, потому что даже в их возрасте он каким-то образом умудрялся выглядеть старше. Не по-взрослому старый, но у него был вид человека на год или два старше. Может быть, дело было в его росте. Саммер еще не закончила расти, но она не была уверена, что когда-нибудь догонит его.

Или, может быть, дело было в его глазах. Они не были старыми, как это описывалось в её любимых романах, но они всегда были слегка прикрыты веками. Лениво, сказала бы она, если бы не то, что он смотрел с такой сосредоточенностью, что это было ближе к интенсивной концентрации.

У многих других мальчиков и девочек были широко раскрытые и выразительные глаза, но он всегда оглядывался по сторонам с низко опущенными верхними веками, и вид у него был усталый. Однако это не означало, что он был невнимателен, как выяснили несколько его противников на рингах. Саммер поняла, что пялилась на него, и опустила глаза на его грудь. К счастью, на нем была школьная форма. Она перевела взгляд с его груди на вторую пуговицу.

— Послушай, — сказал он. — Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы. На самом деле я надеялся, что ты сможешь мне помочь.

— Сомневаюсь, — пробормотала она.

— Ты… Ты хочешь сказать, что я лгу?..

— Что? — её глаза в панике метнулись вверх. — Нет! Я… я имею в виду, я сомневаюсь, что смогу помочь.

Он уставился на нее в ответ.

— Ты даже не знаешь, в чем проблема.

— Д-да, но… Я не очень хороша в таких вещах, — Саммер снова отвела взгляд и нервно рассмеялась. — Я не знаю, чем я могла бы помочь такому человеку, как ты.

И мисс Розалин очень ясно дала понять, что она не должна стараться быть похожей на него, что было странно слышать, потому что половина мальчиков в классе пытались ему подражать. Это было довольно забавно.

— Вероятно, от меня будет мало толку.

— Это о девушках.

— Ах, — Саммер поморщилась. — Тогда от меня определенно не будет никакой пользы.

— Что? Нет, не в этом смысле! — он вздохнул и провел рукой по волосам.

Похоже, жест был привычен мальчику, странно, учитывая, что его волосы были не настолько длинными. Может быть, раньше у него были более длинные волосы? Казалось, он ничего не заметил.

— Дело не в том, чтобы заполучить девушек, да будет тебе известно, я в этом эксперт.

— Ты?..

— Эм... — он опустил большой палец, ранее прижатый к собственной груди. — Э-э... Я имею в виду, что так и будет. В будущем.

Это было тревожно знакомое ощущение.

— Нет, послушай, это насчет моей сестры. Я сильно расстроил её, и я не знаю, что я сделал, и я подумал, что у меня, как у парня, почти нет шансов разобраться в этом самому, и поскольку она не примет извинений, пока я не узнаю, за что я извиняюсь, я бы пришел попросить прощения. Совет от девочки её возраста. И ты та, кого я знаю лучше всех!

Саммер вытаращилась на него.

Кроу с надеждой улыбнулся в ответ.

— Мы никогда не встречались до сегодняшнего дня, — сказала она.

— Э-э… — он отвел взгляд. — Мы встречались вчера в кабинете мисс Розы.

— Отлично. Никогда не встречались до вчерашнего дня. Как ты можешь знать меня лучше, чем любую другую девушку?

— Потому что я их совсем не знаю?..

— Разве у твоей сестры нет банды?

Технически это не была банда, но они так себя называли. И она слышала, что они не боялись избить любого, кто с ними не соглашался. Лучше было назвать их бандой, чем привлекать их внимание. И, по крайней мере, они к ней не приставали. Саммер была слишком незначительной, чтобы быть их целью. В любом случае, они в основном таскались повсюду за Рейвен.

Саммер не была уверена, что она думает о его сестре. Рейвен тоже была довольно популярна, но уступала брату в силе. Она уже проиграла несколько боев, включая случаи, когда она бросала вызов старшеклассникам. Но на многих она смогла произвести впечатление. И то, что она была громкой, вспыльчивой и всегда попадала в неприятности. Они видели в ней бунтарку. Однако Саммер не была в этом уверена. Рейвен никогда не выглядела так, будто специально нарывалась на неприятности. Это больше походило на то, что она не могла понять, зачем ей все это нужно делать. Ходили всевозможные слухи об их прошлом до приюта, но что было известно, так это то, что Рейвен никогда раньше не училась в обычной школе. Но Кроу прекрасно справлялся с уроками. Что сбивало с толку.

— Я… Я думаю, я могу попытаться помочь?.. — наконец она уступила.

Другие девочки могли бы воспринять это как вторжение на их территорию, но они всё равно бы не оставили ее в покое, просто потому, что она поговорила с ним, и, по крайней мере, таким образом она не поссорилась бы с его сестрой.

— Отлично. Итак, всё прошло примерно так…

Саммер слушала. И это потребовало много времени. И некоторую борьбу с недоверием тоже. Было много ребят, которым нравилось хвастаться тем, что они дрались с Гримм, пили настоящий алкоголь и целовались с девушками, но большинство из них просто хвастались. Однако, учитывая, что буквально при Саммер мисс Розалин отчитывала его за алкоголь, она была уверена, что Кроу не врал. Но слышать, как он говорит об этом так небрежно (и вовсе не хвастливо), было странно.

Еще более странным было его прошлое, которое он вывалил на неё без всякой подготовки. Были девушки, которые убили бы за то, чтобы он доверился им, и все же он просто сказал ей, что он и его сестра жили в дикой природе с кочевниками и что они были изгнаны после смерти их родителей. Ни школы, ни нормального образования, но обучение тому, как драться и большой опыт выживания в суровых условиях. Это звучало нелепо. То, что ему удалось вытащить себя и сестру в цивилизованный мир, звучало еще более безумно, и у неё возникло искушение отчитать его за ложь.

— …а потом она накричала на меня за то, что ей не нравится видеть меня пьяным, и тогда я понял, что облажался. Я извинился за это, но я не понимаю, из-за чего еще она может быть расстроена. Больше всего её волнуют бои и спарринги, но я тренируюсь с ней каждый день.

— Ах... Эм... — Саммер поняла, что настала её очередь после того, как он закончил изливать на неё историю своей жизни, а у неё действительно не было идей. О нет, он будет так зол.

— Эм... — Саммер забегала глазами по сторонам в поисках ответов. Саммер выдала первую идею, пришедшую ей в голову. — М-может быть, она расстроена тем, что ты её не берешь в расчёт?

Его красные глаза встретились с её глазами.

— Действительно?

О, здорово, теперь она была еще более в ударе. Саммер понятия не имела, права она была или нет, но она не знала, что еще сказать, поэтому смирилась с этим и понадеялась на лучшее.

— Д-да. Ты сказал, что вы всегда были вместе, и ты помог ей добраться до Мистраля, так что, возможно, она расстроена тем, что ты принимаешь решения и делаешь всё без неё. Или что ты не обращаешься к ней, если тебе нужна помощь. Хм... Я думаю, что если бы она думала, что ты единственный человек в мире, который имеет для неё значение, то она бы не хотела видеть, как ты убегаешь и все делаешь сам.

— Это… — крепко зажмурившись, Саммер ждала, что он скажет ей, что она идиотка. — Возможно, так оно и есть…

— А? Правда?!

— Да, — он стукнул кулаком по ладони. — Рей, должно быть, чувствовала, что я ей не доверяю или пытаюсь бросить ее. Капец, я такой идиот!

Он придвинулся к ней, и Саммер ахнула, а затем ахнула еще раз, когда поняла, что он приподнял её, обнимая.

— Ты лучшая, Саммер. Большое тебе спасибо!

— Ава-ва-ва-ва-ва… — беспомощно бормотала Саммер.

— Я дам тебе знать, как все пройдет! — сказал он ей, отпуская её, а затем побежал прочь. Он помахал в ответ с широкой улыбкой на лице. — Ты просто спасла меня!

Он обнял её. Прикоснулся к ней. Называл её лучшей. Саммер не знала, что и думать, не говоря уже о том, как держаться. Она споткнулась и упала на задницу, и в этот момент её спина наткнулась на что-то твердое. Подняв глаза, она заметила, что позади неё стоят три злые девушки, на ноги одной из которых она опиралась. Каждая из них была хорошенькой, с красиво уложенными волосами и нанесенным макияжем, несмотря на то, что в Сигнале он был запрещен. Саммер сглотнула.

— Ты думаешь, что тебе можно разговаривать с ним? — спросила одна из них.

— Ты думаешь, что тебе можно прикасаться к нему? — спросила вторая.

— Я… Это не то, чем кажется! — закричала она. — Он сам подошел ко мне. Он обнял меня. Я не…

Саммер прервалась, когда что-то липкое и мокрое приземлилось ей на макушку и потекло по лицу, по носу, по подбородку, капая вниз на белую блузку, оставляя на ней пятна. Одна из девочек облила ее апельсиновым соком. Следующей упала упаковка, отскочившая от её лба, как только жидкость закончилась, а затем они втроем прошли мимо, смеясь и довольные своей шалостью. Саммер шмыгнула носом и подтянула колени, чтобы уткнуться в них лицом.

Она не виновата, что он решил заговорить с ней.

— Я ничего не сделала…

---

1) Ray, Ray, Ray. Is that all you can fucking say?

Вернуться к тексту

Заслужить прощение Рейвен. Легче сказать, чем сделать. С его сестрой так было почти всегда, но если он думал, что со взрослой Рейвен трудно иметь дело, то он забыл, какой упрямой она была в подростковом возрасте. Большинство подростков и маленьких детей, с которыми ему приходилось иметь дело, были кошмаром. Хотя ты никогда по-настоящему не можешь осознать это, пока не придется присматривать за ними. Сочетание этой естественной трудности с тем, что Рейвен была Рейвен, привело к ужасному результату, который включал в себя немалое количество унижений, вымаливания прощения, обещания спаррингов и целый день, когда с ним обращались как со слугой: заставляли приносить ей еду, напитки и все, о чем она просила.

Или в переводе с языка злой девочки-подростка целый день над ним издевались, чтобы наказать за то, что он был плохим братом. Сам процесс унижения был для нее важнее, чем еда, но благодаря совету Саммер, теперь он понимал, что Рейвен делала все это, потому что она боялась потерять его.

Вероятно.

Он все еще немного сомневался, но в основном его отталкивало предубеждение против старшей версии сестры, поэтому он изо всех сил старался не обращать на это внимания. Начать все с чистого листа. Кроме того, было довольно мило видеть, что его сестра ведет себя как ребячливая соплячка, а не как человеконенавистническая задница. Так что он смирился с этим.

Труднее всего было мириться с сеансами терапии, которые ему все еще было предписано посещать. Кроу был бы последним, кто назвал бы терапию бесполезной, и первым, кто подтвердил бы, что она ему требуется, особенно после всего, что случилось с ним после падения Бикона. Но проблема была в том, что он не мог рассказать ничего из произошедшего или затронуть ни одну из тех тем, поэтому, как бы сильно они ни пытались ему помочь, этого было бы недостаточно. В этом было больше его вины, чем их, и это делало сеансы только более неловкими. Он рассказал им о том, что он потерял своих родителей, и они изо всех сил старались разобраться, но это было похоже на то, как слепой ведет глухого, за исключением того, что слепой на самом деле не был слепым, а был немым и не мог должным образом сообщить об этом факте.

Самым простым выходом было бы просто отказаться от алкоголя, но это тоже было нелегко сделать. Кроу знал, что Руби и Янг ненавидели его алкоголизм, но с тех пор, как умерла Саммер, он был в депрессии. Алкоголь был его опорой более десяти лет, и избавиться от привычки, пусть и разрушительной, было сложно. Он ловил себя на том, что тоскует по ощущению бутылки в своей руке так же сильно, как по вкусу алкоголя. Вместо этого он стал держать в руках другие подобные предметы и нянчился с ними, как заядлый курильщик может сосать ручку.

Тайянг и Озпин обычно вели себя так, будто ему просто нужно было объяснять, что алкоголь вреден, но Кроу не был идиотом. Он знал, что это разрушительно для здоровья, и ему тоже не нравилось, насколько он был зависим от этого. Он также понимал, что Саммер не была бы довольна подобным. И Кроу несколько раз пытался остановиться, но у него просто не получалось. Может быть, он был слаб, а может быть, алкоголь было слишком легко достать, но как бы то ни было, он так и не смог избавиться от этой привычки.

"Что ж, похоже, все изменится, если вся школа запретит выпивку. О-о-о, неужели это та самая реабилитационная клиника, куда всегда хотел меня отправить Тайянг? Ради всего святого".

Кроу стучал по столу упаковкой сока. Постоянное тук-тук-тук помогало ему собраться с мыслями. Рейвен же это явно мешало, потому что она начала пинать его ногами под столом.

— Что? — спросил он. — Что не так?

— Я пытаюсь, блядь, сосредоточиться на домашней работе! — крикнула она. — Как ты её сделал?

— Математику? Рей, это просто…

— Пошёл нахрен! — она взорвалась. — Это худшее дерьмо!

Алгебра. Кроу предполагал, что, вероятно, в первый раз у него тоже были сложности с ней, так что проблемы Рейвен не были для него удивительны. Просто теперь, когда он был старше и умел все это решать, было трудно воспринимать её всерьез. Может быть, ему следовало прикинуться дурачком, но это было бы ещё более мучительно. Вместо этого он вздохнул и пододвинулся ближе к сестре, чтобы помочь.

— Послушай, это не так уж сложно. Все, что тебе нужно сделать — это…

Они просидели так полчаса. Рейвен старалась изо всех сил, пока, взорвавшись, не зарычала и не оттолкнула домашку прочь, заявив, что закончит в другой раз. Они решили уже половину, так что он предположил, что пока достаточно. Он мог бы ей просто отдать, переписать его работу, но Рейвен расстраивалась всякий раз, когда он предлагал. Как будто он советовал ей сдаться и просто признать, что он лучше.

Для нее это было соревнованием.

И из-за возраста она проигрывала почти во всем.

— По крайней мере, у меня есть настоящие друзья! — сказала она. — Когда ты в последний раз тусовался с кем-то, кто не подсовывает тебе алкоголь?

— Эй, я пытался завести друзей, — он действительно прилагал усилия. — Я не виноват, что всё, о чем они могут говорить — это о мультиках и о том, каких девушек они считают милыми.

И они так странно смотрели на него, когда он сказал, что самая горячая девушка в Сигнале — одна из учительниц. Что? Это было абсолютной правдой. В штате Сигнала было несколько офигенных красоток, и они посрамили всех прыщавых девушек этого заведения. Кроу решил, что у подростков нет вкуса. Вообще.

Даже Саммер нельзя было назвать симпатичной, а она была для него одним из самых важных людей в мире. Просто все они были слишком молоды и находились в той неловкой стадии, когда их тела еще не решили, что с собой делать, а их поры были полны решимости вырабатывать достаточно жира, чтобы заполнить вакуум.

— Может быть, если бы ты не был таким колоссальным придурком, у тебя было бы больше друзей, — сказала Рейвен.

— Извини? Вообще-то я отличный парень.

— Ты называл ту девушку, которая старше тебя на год, педофилкой.

— Э-э... — Кроу поднял палец. — Эта девушка пригласила меня пойти с ней на свидание. Я ребенок.

— Кроу, она в лучшем случае на девять месяцев старше нас.

Да, но она все равно пригласила ребенка на свидание. Фу. Жутко. Кроу вздрогнул, что заставило Рейвен вздохнуть и сказать:

— Почему ты иногда такой странный? Похоже, учителя просто не знают, что с тобой делать. И большая часть одноклассников думают, что ты какой-то вундеркинд, который воспитывался в храме для охотников. Остальные думают, что ты просто сумасшедший.

— Я думал, что довольно популярен.

Рейвен стряхнула с его носа скомканный листок бумаги.

— Ты был таким, но потом оказался каким-то антисоциальным чудаком, и люди начали понимать, что ты не столько крут, сколько никуда не годный.

— Я не антисоциальный. Я просто…

"Не могу по-настоящему общаться с детьми".

Кроу сжал губы в тонкую линию. С ними было трудно разговаривать. Они просто не понимали вещей так, как понимал их он. Мальчики в классе говорили о девочках, или о видеоиграх, или о группах, или о телешоу. Вещи, о которых он не знал, не говоря уже о том, что они его не волновали. Кроу не имел понятия о большинстве из их любимых тем, потому что в первой реальности в тот момент он все еще находился в племени, а для того, чтобы вникнуть сейчас пришлось бы сидеть и играть в игры или смотреть телевизор, что казалось пустой тратой времени, когда у него было ограниченное количество, чтобы убедиться, что будущее складывается так, как нужно. И, честно говоря, те несколько раз, когда он пытался притвориться, дети, с которыми он разговаривал, почти сразу это понимали и быстро выводили его из себя.

Сейчас он просто сидел с Рейвен, по ассоциации присоединяясь к ее группе друзей (прихлебателей). Они тоже по-настоящему с ним не общались, но привыкли к тому, что он мог околачиваться поблизости, и поэтому не особо беспокоились, когда он был рядом.

Он верил, что в Биконе все наладится. Семнадцать лет — это тот возраст, когда люди начинают умнеть и мыслить немного более зрело. Не полностью, но лучше, чем эта выгребная яма гормонов и ребячества. Это было достаточно близко к взрослой жизни, чтобы у него никогда не было проблем, и тогда он кое-что знал. Он мог вспомнить свою учёбу в Биконе, так что не был бы так смущен, если бы люди начинали говорить о важных событиях и тому подобном.

— Кстати, над твоей чудачкой снова издеваются.

— Что?! — Кроу развернулся к ней. — Над Саммер! Все еще?!

— Угу, — ответила Рейвен без особого интереса в голосе. — Я не знаю, что ты в ней нашел. Девчонка полная слабачка. Просто позволяет людям топтаться на ней.

— Почему ты ничего не сделала?

— Э-э... Потому что это не мое дело? Если она не собирается постоять за себя сама, то и я за нее не вступлюсь, — затем Рейвен пожала плечами. — Кроме того, я не видела самих издевательств. И знаю об этом только потому, что Роузбад рассказал мне, полагая, что ты захочешь об этом услышать.

Бутон розы. Один из ее приятелей. Тоже парень, несмотря на имя.

— Что произошло?

— Я не знаю. Спроси Роузбада. Вроде бы девушки были стервозны по отношению к Саммер. Идиотка была вся в слезах, — Рейвен закатила глаза. — Неудачники остаются неудачниками, Кроу. Ты должен игнорировать её. Позволь ей закалиться. Ты думаешь, у нее будет шанс стать охотницей, если ты встрянешь и будешь сражаться за нее во всех битвах?

Рейвен оглянулась, затем вздохнула.

— Ты даже не слушал меня, не так ли? Ради всего святого.

— Я слушал. Я просто пренебрегаю твоим советом.

— Захлопнись, — отмахнулась она. — Но не тащись потом ко мне в слезах, когда это обернется против тебя.

— Это не приведет к обратным результатам. Я знаю, что делать.

* * *

Кроу хлопнул рукой по столу в кафетерии, и несколько человек повернулось, чтобы встретиться с ним взглядами.

— Это привело к обратным результатам. Я не знаю, что делать.

Рейвен, подперев щеку одной рукой, а в другой держа соломинку, торчащую из коробки с соком, вздохнула.

— Иногда ты такой бесполезный идиот, — она пододвинула стул, чтобы он сел. — Что ты наделал, придурок?

— Ладно, все прошло вот так…

* * *

Выследить хулиганов Саммер было несложной задачей. Кроу просто должен был найти ее и следовать за ней на расстоянии. Большинство людей привыкли видеть, как он бродит в одиночестве, поэтому они не комментировали и не окликали его. Саммер всегда приезжала в Сигнал рано, но не жила тут, как они с Рейвен. Она приезжала на учебу, как правило, где-то около пол девятого утра, хотя иногда она приходила немного раньше. Кроу подозревал, что это было сделано для того, чтобы никто не мог доставить ей неприятностей.

Она накинула свой белый капюшон и двигалась, как нервная мышка, натягивая его на лоб, как будто пыталась спрятаться в нем. У Саммер еще не было своего оружия, и, вероятно, она не изготовит его, пока они не получат уроки по этому предмету позже, в этом году. Вместо этого у нее была сумка с учебниками, которую она запихнула в шкафчик и, кутаясь в плащ, быстро попыталась уйти из коридора, прежде чем ее заметят.

— О, Саммер!

Кроу тихо хмыкнул про себя, когда три девушки загнали Саммер в угол, прежде чем она успела убежать, и начали разговаривать с ней или около нее, когда она прислонилась спиной к шкафчикам. Было очевидно, что она не в восторге от происходящего. Он немедленно вклинился в разговор.

— Привет, — сказал он, и в его голосе прозвучала угроза, когда он хлопнул рукой по шкафчикам. Все четверо подскочили, включая Саммер, и трое хулиганов уставились на него широко раскрытыми глазами. Он одарил их улыбкой, полной зубов. — Я надеюсь, что есть веская причина, по которой вы зажимаете Саммер у шкафчика. Я терпеть не могу хулиганов.

У них заплетался язык.

— Мы только разговаривали с ней, Кроу, — одна ответила и захлопала ресницами, глядя на него.

"Тьфу".

Он бы воспринял это с улыбкой, если бы это была женщина двадцати с небольшим лет, а не маленький ребенок, который все еще не мог понять, что много косметики — это перебор. Это все равно, что иметь дело с сопляками, которые пытаются найти оправдания тому, почему они не смогли вовремя сдать домашнее задание. И, к несчастью для них, у Кроу была репутация в некотором роде твердолобого учителя.

Особенно, когда у него было похмелье.

— Не похоже, что вы просто общаетесь. Скорее вы над ней издеваетесь. Я надеюсь, что это не так, потому что я невысокого мнения о хулиганах, — он наклонился, зная, что может выглядеть устрашающе, когда захочет. Конечно же, они отступили.

— Мы не хулиганы, — сказала одна из них. — Мы просто общались.

— Просто оставь это, Кимми, — сказала другая. — Нам пора идти.

Они пошли прочь, не отводя от него глаз. Кроу стоял на месте, довольный собой, когда они оставили Саммер в покое.Вплоть до того момента, пока Саммер не прошептала:

— Тебе не следовало этого делать…

"А?" — Кроу повернулся к ней, немного удивленный отсутствием благодарности. Он понимал, что она плохо его знает, но он видел, как она плакала в кабинете. Он видел, насколько плохи были дела.

— Почему? — спросил он. — Они заставили тебя плакать.

Он увидел, как ее лицо скривилось от стыда.

— В этом нет ничего плохого, — добавил он. — Люди плачут, когда дела идут плохо. Это нормально.

Саммер, очевидно, в это не поверила, сердито уставившись себе под ноги.

— Послушай, я пытался помочь…

— Но ты этого не сделал, — пробормотала она, протискиваясь мимо него. — Извини меня.

Он не знал, что с этим делать, но не хотел давить на нее или преследовать её, поэтому оставил все как есть и пошел на уроки, как обычно. Только после обеда он снова столкнулся с ней, на этот раз подвергаясь домогательствам со стороны той же группы девушек, что и раньше, но за столиком в кафетерии. Они расположились вокруг нее, усадив ее в ловушку на столе, и говорили ей самые разные вещи. Кроу не мог их слышать, но он видел, как она напряглась и ушла в себя, и он видел, как побелели костяшки ее пальцев, когда она пыталась есть. Одна из них отшвырнула руку с вилкой в сторону и раскидала еду. Остальные смеялись.

Вот так Кроу оказался позади того, кто это сделал, с пустой бутылкой апельсинового сока в руке, и струйка жидкости стекала по волосам, лицу и одежде девушки. Остальные за столом застыли, не в силах переварить то, что только что произошло. Большая часть кафетерия тоже затихла.

— Я предупреждал тебя, — сказал Кроу ровным голосом. — Но я думаю, вы все были слишком чертовски глупы, чтобы слушать.

— М-мои волосы!

Чья-то рука схватила Кроу за плечо и резко развернула его к себе.

— ЭТО МОЯ ДЕВУШКА! — завопил какой-то парень, швыряя мясистый кулак в лицо Кроу.

"Неплохой удар", — мысленно похвалил он. Слишком широкий размах, но парень пытался застать его врасплох и для удара выбрал не самое плохое время. К несчастью для него, Кроу не был обычным мальчиком-подростком и напряг ноги в ту же секунду, как почувствовал чужое прикосновение. Он мог бы заблокировать удар своей аурой, но сработала старая привычка, и вместо этого он увернулся от удара.

Кроу больше предпочитал оружие, но если у тебя были товарищ по команде и племянница, которые специализировались на кулачном бое, ты бы не смог не перенять кое-что. Как не получить удар по лицу — одна из таких вещей. Кроу пригнулся, поднырнул под руку парня и нанес удар кулаком прямо в подбородок. Его зубы клацнули, и он отшатнулся назад. Затем Кроу применил свой собственный сенокос прямо в зубы ошеломленному идиоту, отбросив его, как унылый мешок с дерьмом.

Двое друзей мальчика бросились на него, но Кроу уклонился влево, так что они оказались на пути друг друга, а затем нанес удар ногой по ведущему, сбив его с ног. Он запрыгнул на спину парню, когда тот стоял на четвереньках, и, размахнувшись, ударил коленом в грудь второго. Мальчик опрокинулся навзничь через стол в кафетерии и скатился с другой стороны.

— Что? — спросил Кроу в наступившей тишине. — Я понимаю, он набросился на меня, потому что я вылил сок на его сучью подружку, но какое оправдание у вас двоих есть? Он твой парень? Потому что, блин, мне неприятно тебя огорчать, но, похоже, он изменяет вам обоим.

Подобные шутки вызвали бы закатывание глаз у Тайянга, Саммер или Рэйвен, но в твоем возрасте они с таким же успехом могли быть угрозами нанесения телесных повреждений. Тот, кого он сбил с ног, попытался обхватить его за талию, но это был любительский прием, и Кроу отнесся к нему как к таковому, подняв колено и позволив ему ударить себя по нему лицом. Одна из девушек, стоявших позади него, отодвинула свой стул и влепила ему пощечину по левой щеке. Это немного задело, но не сильно.

— Ты ведь понимаешь, что это академия охотников, верно? — спросил он в ответ. Ее глупое лицо исказилось, когда он ударил в ответ. Сильнее. Со сжатым кулаком. В кафетерии раздались бессмысленные охи.

— Что? — закричал он. — Повзрослей, это академия для охотников. Здесь мы учимся драться, а это значит, что ты не даешь кому-то пощечину и не ждешь, что он оставит это без ответа, — он повел одним плечом. — В любом случае, кто следующий? Да ладно, я еще даже не использовал ауру.

— ОСТАНОВИТЕСЬ! — проревел чей-то голос. Взрослый голос. Вбежал один из учителей, запыхавшийся после долгого бега. Он выглядел разъяренным, когда окидывал взглядом зал. — Что все это значит? Все немедленно остановитесь. Кто это сделал? Кто это начал?

Кроу попытался указать пальцем.

Кто-то опередил его.

Саммер опередила его.

— Это был Кроу Бранвен, сэр! — крикнула она.

— Саммер, какого хрена?! — воскликнул Кроу. — Я хотел помочь…

Чья-то рука схватила Кроу за руку и заломила ее ему за спину. Это был учитель, и он был выше. Кроу прикинул, что, возможно, ему удалось бы выбраться, главным образом потому, что учитель пытался быть как можно аккуратнее, чтобы не травмировать его, но это было бы просто бессмысленно. Кроу зарычал, когда его вывели из кафетерия.

* * *

Рейвен вздохнула и закатила глаза, в то время как ее друзья вытаращились на него.

— Я так и думала, что это будет что-то похожее, — сказала она. — Ты действительно идиот, не так ли?

— Должно быть, так оно и есть, черт возьми, — сказал Кроу, — Потому что я был почти уверен, что помогаю Саммер и смог бы прекратить издевательства. Конечно, это привело к насилию, и это против правил, но они напали на меня первыми.

Он указал вилкой на Рэйвен.

— Могу добавить, что получилось плохо.

— А чего ты ожидал? Не все здесь такие, как мы.

— Но почему Саммер отвернулась от меня?

— Потому что ты идиот.

Кроу нахмурился.

— Я бы хотел получить более конкретный ответ, пожалуйста. Дорогая сестра…

Рейвен пожала плечами.

— Откуда мне знать? Я понятия не имею, как мыслят неудачники.

— Тогда зачем называть меня идиотом, если ты не знаешь, что я сделал не так?

— Потому что, держу пари, ты был идиотом, — сказала она, затем повернулась к остальным рядом с ней. — Кто-нибудь может объяснить ради него? Я тоже не понимаю этого дерьма. Никогда не была жертвой. Никогда не понимала, почему кто-то должен терпеть издевательства.

Несколько девушек попытались заговорить одновременно, но замолчали. Они пришли к молчаливому соглашению, что одна из них может начать первой. Блондинка по имени Мист.

— Ну, первое, что ты сделал неправильно, это предположил, что травлю девочек можно решить так же, как травлю мальчиков.

Кроу состроил глупую мину.

— А?

— Когда мальчики задирают друг друга, это всегда физическое насилие. Ты загоняешь кого-то в угол, толкаешь его, грубо обращаешься с ним, — парни за столом закивали. — Но травля среди девочек — это совсем другое. Это больше касается репутации и слухов, и того, кто есть кто. Популярные девушки могут оказать сильное давление на человека, если он им не нравится.

— В прошлом году, — сказала другая девушка, — Произошла драка между двумя девушками, которые собирались уезжать в Бикон. Все дошло до того, что одна из них фактически уговорила парня другой порвать с ней перед выпуском. Это было грандиозное событие.

Мист кивнула.

— Вот как это происходит. Это гораздо больше эмоциональное издевательство и слова, чем физическое насилие, и ты не можешь бороться с этим таким же образом, потому что тогда ты просто выглядишь как грубиян.

— Как ты сделал в кафетерии, — сказала Рэйвен, уловив суть. — И теперь на тебя смотрят как на агрессора, потому что все, что они делали, это бросались злыми словами, а ты набросился, размахивая кулаками, как Беовульф. Кстати, хорошая работа.

— Не сейчас, Рэйвен, — простонал Кроу.

— Нет, я серьезно. Хорошая работа — показать этим плаксивым сучкам, как сражается настоящий человек, — Рейвен, естественно, не уловила сути человек и на сто процентов поддержала его необоснованную агрессию. Потому что она думала, что он поступил правильно. — Если бы кто-нибудь из них попробовал это дерьмо на мне, я бы разломала их пополам, а потом заставила съесть вторую половину.

Отлично. Он пошел и все испортил. Честно говоря, ему никогда не поручали, как учителю, работать с девочками, над которыми издевались. Вероятно, именно по этой причине. Должно быть, женщинам-учителям было легче понять женские проблемы, и наоборот. Ему, конечно, поручали помогать мальчикам, над которыми издевались, но с этим было гораздо легче разобраться. Как сказала Мист, обычно это было физическое насилие, и его можно было предотвратить угрозами наказания со стороны учителей.

Было намного сложнее пресекать злые слова, слухи и социальные манипуляции.

— Я все еще не понимаю, почему Саммер отвернулась от меня.

— Это может быть по целому ряду причин, — сказала Мист. — Может быть, она думает, что должна справиться с этим сама и разозлилась, что ты вмешался. Может быть, она думает, что они отпустят ее, если она немного уступит. Может быть, она думает, что от твоего внимания будет только хуже.

— Или, может быть, она стерва, — сказала Рейвен.

— Или это. Не смотри на меня так, Кроу. Некоторые люди действительно поддаются травле, — Мист подняла руки в знак капитуляции. — Я просто говорю, что ты должен иметь это в виду. Не все такие, как ты или Рейвен. Или мы.

Он хотел сказать, что Саммер не такая, но реальность была такова, что Саммер в Биконе будет не такая, и многое могло измениться за один-два года. Может быть, Саммер столкнулась с этим лицом к лицу и повзрослела, стала жесткой, дала отпор. Возможно, она этого не делала и рассматривала Бикон как шанс начать всё сначала. В любом случае, он знал, что у нее получится лучше, так что лучшим выбором, возможно, было бы сидеть сложа руки и ничего не делать.

Но как он мог бы посмотреть Саммер в лицо в Биконе, если бы она знала, что он видел, как над ней издевались?

Как он мог взглянуть в лицо самому себе, Саммер или Руби?

— Мне не нравится это глупое выражение на твоем лице, — протянула Рейвен. — Мне вроде как нужно, чтобы тебя не исключили. Просто информирую.

— Я усвоил этот урок, — сказал Кроу. — Я не собираюсь затевать никаких драк.

— Хорошо.

— Я собираюсь победить их в их собственной игре!

Рейвен поникла.

— Плохая идея. Кроу, нет. Просто нет.

— Что? Ты думаешь, я не смогу сыграть в дрянную девчонку?

— Да. Да, это именно то, что я думаю.

Бу. Ноль веры. Насколько это может быть сложно? Он был мужчина сорока с чем-то лет. Наверное, не так уж трудно оказаться на месте девочки-подростка и превзойти ее в школе. Он был взрослым, черт возьми. Он был охотником! Кроу потер руки, когда Рейвен пришла в отчаяние, и начал обдумывать свои планы.

Хулиганы Саммер не поняли бы, что их ударило.

Дерись, как девчонка.

Ладно.

Он мог это сделать.

Он помогал растить двух племянниц.

Он смотрел «Дрянных девчонок» с Янг.

Как дралась Янг?

С помощью кулаков.

Верно.

Это не помогло.

Кроу мерил шагами свою и Рейвен комнату.

— У меня от тебя болит голова, — сказала Рейвен. — Это опять из-за твоей благотворительности? Ей не нужна твоя помощь. Оставь её в покое.

Он проигнорировал её. Он не смог бы хорошо объяснить, почему Саммер так важна, и он не собирался даже пытаться. Она могла бы признать кого-то в единственном случае, если бы он доказал ей свою силу, что Саммер смогла бы сделать через пару лет, но не сейчас. Циничная часть Кроу задавалась вопросом, может быть, ему просто следует ничего не предпринимать. Саммер справилась с этим самостоятельно, и он верил, что она справится снова. Она была сделана из прочного материала. Но как он мог бы смотреть ей в глаза позже, зная, что он ничего не сделал? А что, если бы она не захотела быть с ним в одной команде из-за этого? Он бы не смог больше посмотреть себе в глаза.

— Она даже не единственная слабачка, над которой издеваются, — протянула его сестра. — И все же ты не бегаешь рядом, чтобы сыграть для них белого рыцаря. Что в ней такого особенного?

Рейвен поморщилась.

— Только не говори мне, что ты влюбился в её мягкотелость…

— Конечно, нет! — рявкнул он.

Слишком быстро.

Саммер была женой Тайянга. Кроу никогда бы не позволил себе вот так вмешиваться в жизнь своего названного брата. У него был кодекс, а у них также была Руби! Мир стал бы еще хуже из-за её отсутствия. И он, черт возьми, был уверен, что не собирается подвергаться такому риску.

Рейвен села и шокировано вытаращилась на него.

— Нет…

— Что? Я сказал, что дело не в этом.

— Ты не серьезно, Кроу. Она слабачка!

— Во-первых, это не так. Во-вторых, это не имеет значения, потому что я на неё не запал. Она ребенок!

— Мы тоже дети.

— Мне нравятся женщины, как мне нравится пиво.

— Незаконные?

Кроу скривился. Доверься Рейвен, она найдет способ сделать так, чтобы это прозвучало отвратительно.

— Проехали. Я не втюрился в Саммер.

— Конечно, — Рейвен все еще странно смотрела на него. — Ты просто спонтанно начинаешь крестовый поход, чтобы защитить её от всех бед в Сигнале, несмотря на тот факт, что ты с радостью игнорируешь то же самое, если это происходит с кем-либо еще. Все верно?

— Да.

Она подозрительно прищурила свои красные глаза.

— Итак, я должен начать распускать слухи? Как это вообще работает? Я должен начать шептать людям на уши, что одна из хулиганок беременна? Я не понимаю, — застонал Кроу. — Я имею в виду, любой, у кого есть глаза, может понять, что это ложь, и почему это должно иметь значение, даже если люди говорят, что это так? Кого волнуют слухи и сплетни?

— Слабаков.

— Я спрашиваю не у того человека, не так ли?

— Это должно было быть очевидно с самого начала.

Так и было. В основном он просто размышлял вслух. Они с Рейвен пришли в цивилизованное общество только в семнадцать лет. И даже если к сорока он более-менее адаптировался, у него все равно не было нормального детства. Он многое узнал из вторых рук, будучи учителем, но только в том смысле, что он закатывал глаза, когда учеников отправляли к нему за драки в коридорах. Правда, это только учеников мужского пола. Или Янг. Большинство девушек не были пойманы за драками. Вы только могли слышать рассказы из вторых рук о том, что происходило в раздевалках.

Хотя он действительно мог бы воспользоваться помощью Янг. Или чьей-либо еще. Возможно, если бы это было будущее, он мог бы, по крайней мере, позвонить Глинде и спросить совета. Как учитель у учителя…

— Придумал!

— Что? — спросила Рейвен.

— Я спрошу Глинду!

— Кого?

— Девушку, которую показала нам наше общежитие.

— Кого?

Кроу вздохнул. Рейвен такая Рейвен.

— Сильная девушка в очках.

— А эта. Ты мог бы попробовать, но я все равно считаю, что тебе следует просто включить мозг и перестать влюбляться в слабаков. Она не собирается рожать тебе сильных детей.

Это спровоцировало.

— У неё будут самые сильные дети! — рявкнул он, хлопая дверью и убегая прочь. Он не потерпит никаких оскорблений в адрес Янг и Руби. — Просто подожди и увидишь!

Внутри комнаты Рейвен осталась сидеть на своей кровати с широко раскрытыми глазами.

— Что за черт…

* * *

Глинда Гудвич считала, что она привела свою жизнь в порядок. Опытная студентка Сигнала выпускного класса, и она была почти на сто процентов уверена, что поступит в Бикон. Конечно, это не означало, что она могла позволить себе разлениться, но она была одной из самых сильных охотниц на своем потоке и была вполне уверена в своей способности справиться с любым испытанием, которое появится на её пути.

Кроме этого.

Ущипнув себя за переносицу, она сосчитала до десяти.

— Повтори еще раз…

— Мне нужно знать, как драться, как девчонка! — младшеклассник сложил руки в просьбе.

Нет. В этом по-прежнему не было никакого смысла. Глинда вздохнула и отказалась от мысли, что это какой-то неудачный выбор слов или недопонимание с её стороны. Если бы только ей могло так повезти.

Не должно было вообще случиться, чтобы она знала о двух детях, которые были младше её на целых два года, так хорошо, как о Кроу Бранвене и его сестре. Конечно, именно она проводила им экскурсию, но это была обязанность, которую она выполняла раньше и для других студентов, которых она вскоре забывала. Причина, по которой она знала о них больше, заключалась в том, что они по разным причинам стали горячей темой среди старшекурсников.

Прежде всего, тот довольно забавный случай, когда сестра ударила кого-то с её курса за обедом и была в ответ жестоко избита. Тогда разразился настоящий скандал, поскольку люди начали задаваться вопросом, действительно ли он напал на младшеклассницу, но вскоре стало ясно, что она первая начала, и жизнь пошла своим чередом. Или должна была.

Именно тогда Кроу начал настолько преуспевать на уроках, что некоторые люди, из любопытства наблюдавшие за его боями, стали задаваться вопросом, не переведут ли его на год или два. Это не было чем-то неслыханным для особо талантливых учеников. Глинде самой предлагали подобное год назад, но она отказалась, не желая рисковать, вырываясь на старте и проиграть в Биконе. В конце концов, неспешный, но упорный выигрывает гонку.

Тем не менее, ходили слухи, что один или два её одноклассника решили попытать счастья с Бранвеном и к её шоку, проиграли. Это стало источником многочисленных насмешек, и это должно было привести к чрезвычайному хвастовству мальчика.

Но этого не произошло.

То, что от старшеклассников можно было так небрежно отмахнуться, делало им только хуже.

А потом был алкоголь. Глинду попросили, хотя скорее приказали следить за всеми, кто на её курсе общался с Кроу, и доносить о них, если потребуется. Стучать ей не хотелось, даже если ей приказали, поэтому вместо этого она пошла и сказала всем, кто, по её мнению, мог передать ему алкоголь, что её заставляют следить за ними. Что-то вроде: "Мне придется сообщить о тебе, так что не делай этого и сэкономь нам обоим время". Это сработало отлично, сохранив ей нервы и спася всех остальных от дисциплинарного взыскания.

Честно говоря, любой из этих вещей было бы достаточно, чтобы Кроу Бранвен стал еженедельной сплетней, но все вместе взятое сделало его постоянной темой для разговоров. И теперь он был здесь, а это означало, что она, вероятно, тоже будет втянута в слухи.

"Что я сделала, чтобы заслужить это? Я была образцовой ученицей".

Глинда тяжело вздохнула и открыла дверь пошире.

— Входи.

— Спасибо, — он шагнул внутрь и ткнул большим пальцем в сторону двери. — Было немного неловко стоять там перед толпой перешептывающихся девчонок…

Глинда в панике распахнула глаза и бросилась к двери, высовывая голову наружу. Заметив, как несколько девушек скрываются за углом, она задумалась, сможет ли она их догнать. Вероятно, нет.

Глинда ударилась головой о дверной косяк. Отлично. Теперь будет еще больше сплетен о том, что Кроу навещал её в…

Глинда проверила время.

Десять вечера.

Прекрасное время для свиданий.

Или время для поцелуев.

— Я ненавижу тебя, — сказала она.

— Почему? Я даже ничего не сделал!

— Ты и так сделал слишком много, — Глинда закрыла дверь.

Нужно будет придумать объяснение и распространить его завтра, и она не могла показаться слишком отчаянной, иначе они сочтут её оправдывающейся.

— Что за чушь ты несешь? Драться, как девчонка? Что это вообще значит?

— Верно. Итак, недавно мне стало известно, что травля между девочками отличается от травли между мальчиками.

Менее физически. Менее прямолинейно. Глинда понимала. Черт возьми, она испытывала это на себе, когда была моложе, юнее, менее способной постоять за себя. Поводом обычно становились её очки, и какими бы глупыми ни были оскорбления, они все равно причиняли боль.

— Над тобой издеваются?

— Не надо мной. Над моим другом.

— Твоя сестра?

— Что? Нет. Если бы кто-то попытался запугать Рейвен, она, вероятно, просто убила бы его.

— Это гипербола, верно?

— Да-а-а-а-а... — Кроу отвел взгляд. — Именно. В любом случае…

Он проигнорировал её встревоженно поднятые брови.

— Над моим другом издевались, и я попытался вмешаться, но сделал это по-мужски глупо. Слова Рейвен. Не мои. И у меня были неприятности из-за того, что я затеял драку. Она даже сдала меня учителям, как зачинщика!

— Твоя сестра?

— Нет. Мой друг.

— Ты уверен, что она твой друг, если она это сделала?

Он вздрогнул.

— Я… Э-э-э… Это своего рода друг, с которым ты еще не познакомился по сценарию.

— Что?

— Ты знаешь, незнакомцы — это просто друзья, с которыми ты еще не познакомился.

Глинда уставилась на него.

— Да, я тоже подумал, что это звучит глупо, когда идиот-блондин сказал это, но Руби это действительно понравилось, — мальчик неловко откашлялся. — Дело в том, что я считаю её своим другом, даже если она пока не чувствует того же, и я не хочу, чтобы над ней издевались. Я хочу остановить это.

— Она просила тебя о помощи?

— Все, что нужно для существования зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали?..

Глинда закрыла лицо ладонью.

— Перестань забрасывать меня цитатами и ответь на вопрос.

— Нет. Она этого не сделала.

— Тогда, возможно, она думает, что сможет справиться с этим сама…

Он покачал головой.

— Она не может. Послушай, я видел, как она во всю ревела…

— Хватит. Достаточно, — прервала его Глинда. Она действительно не хотела быть втянутой в такого рода драму. Школьная драма, но также и детская романтическая драма. Или они уже считались подростками? Глинда считала себя подростком, но никогда бы не стала ходить вокруг да около, как Кроу. — Я дам совет, который смогу, но он будет незначительным. Но опускание до их уровня не решит проблему и не произведет впечатления на твоего так называемого друга.

— Она мой друг, — упрямо повторил он.

Конечно.

Друг. Девушка. Так Глинда и поверила. Пустая трата времени.

— Конечно. Полагаю, я могу поделиться с тобой несколькими историями о травле…

— Над тобой издевались?!

Его искреннее удивление льстило. Было приятно осознавать, что созданный ею образ компетентной старшеклассницы с отличным самоконтролем сработал настолько хорошо, что он не мог представить её жертвой каких-либо издевательств.

— Когда-то я была юной и слабой, — ответила она. — У всех так, особенно в младших классах, когда у учеников есть тенденция пытаться занять свое место в школе. Дружеские круги. Группировки. Статус. Позже многое из этого отходит на второй план, поскольку личное мастерство имеет большее значение, а обиды часто довольно просто улаживаются в спаррингах.

Глинда справилась с большей частью из них.

— Но в начале, когда никто на самом деле не знает, как драться, травля часто бывает наиболее жестокой. Надо мной безжалостно смеялись за то, что я носила очки.

Глинда ждала.

Кроу пристально смотрел.

Секунды шли.

— И это все?.. — неуверенно спросил он. — Они издевались над тобой из-за очков?.. И это тебя беспокоило?..

— Д-да, ну я действительно была юна, — её лицо порозовело, и она кашлянула в ладонь. Да, оглядываясь назад, это было глупо, и она это признала. — Что тебе нужно понять, так это то, что это не столько слова, которые говорят, сколько аспект давления. Простое указание на то, что я носила очки, само по себе ничего бы не дало, но они сделали это повторяющейся проблемой. Каждое занятие, каждый свободный урок, каждый вечер, прежде чем я могла пойти домой. Постоянный шквал оскорблений и насмешек.

— Что-то вроде продолжительного нападения на ауру?

— Да! — Глинда почувствовала облегчение, когда он вернул разговор к бою. Это была более безопасная тема. — Я полагаю, это хорошая метафора. Травля мужчин похожа на скоординированное и внезапное нападение. Это драка, которая быстро заканчивается тем или иным способом. Травля женщин более продолжительна, она разрушает ауру в течение длительного времени, чтобы измотать противника и заставить его спотыкаться и совершать ошибки. Это требует времени, но в случае травли это время может составлять недели, месяцы или даже годы.

— Первые неделю или две мне было все равно, — вспоминала она, — и, оглядываясь назад, я понимаю, что эти слова не причинили мне боли. Но когда наступает четвертая неделя, то ты автоматически вздрагиваешь по пути в класс, потому что знаешь, что тебя загонят в угол и будут преследовать, тогда это начинает оказывать настоящее влияние. Ты начинаешь волноваться. Ты начинаешь переживать. Ты вздрагиваешь, когда они приближаются, и чувствуешь неоправданную угрозу, даже когда всё, что они собираются сделать — это назвать тебя уродиной, — Глинда нахмурилась. — Это более психологично.

— Как данность.

— Да, — она была удивлена, что он знал об этом, учитывая то немногое, что она знала о его прошлом. — Да, это так. Ты приучаешься чувствовать себя плохо всякий раз, когда они смотрят на тебя, и это дает им ощущение власти. Вот почему ты не можешь просто исправить это, набив им морды, потому что все, что ты делаешь, это даешь им больше боеприпасов. Внезапно ты становишься уродливым и жестоким. Бандитом. Вот почему твои попытки остановить это, которые привели к ссоре, о которой ты упомянул, обернулись против тебя. В тот момент ты превратился из человека, пытающегося помочь одной девушке, в головореза, жестоко нападающего на других из-за слов.

— Потому что насилие — это то, к чему прибегают люди, когда не могут победить словами, — прошептал он. — Я понимаю. Они прячутся за этим!

Да, достаточно близко. Глинда пожала плечами.

— В значительной степени.

— Как ты прекратила в своем случае?

— Я неоднократно и довольно жестоко побеждала их на уроках боя, пока разница в наших навыках не стала очевидной. Они также переоценивали меня, и, в конце концов, мой страх перед ними ослаб. И я полагаю, что они также повзрослели. В конечном счете, это ребячество, и рано или поздно они из этого вырастут.

Хотя она должна была признать, что в то время не возражала бы против рыцаря на белом коне.

Не то чтобы она собиралась признаться в этом мальчику на два года младше ее.

Который, очевидно, пил, словно старик.

— Этого недостаточно. Я не позволю этому продолжаться, пока ей не надоест или она не сломается. Но спасибо за твою помощь. Думаю, теперь я понимаю это немного лучше. Я думал, что мне придется распускать слухи и убедить людей в том, что они беременны.

Глинда еще раз ущипнула себя за переносицу.

— Пожалуйста, не делай этого.

— Не буду. Я просто подорву их авторитет. Может быть, разоблачу в том, что они хулиганы. Посмотрим, как им понравится, когда люди начнут шептаться о них.

Вероятно, это не сработает, но было достаточно безобидно, чтобы она позволила ему попробовать. Откровенно говоря, она хотела, чтобы он убрался из её комнаты до того, как люди узнают об этом, и из её жизни до того, как сплетни прилипнут к ней, словно клеем.

— Удачи с этим, — сказала она, направляя его к двери и открывая ее. — И удачи с твоей девушкой…

— Она не моя девушка! Блин, мне нравятся женщины постарше.

В коридоре раздался приглушенный вздох.

Глаз Глинды дернулся. Она еще не выгнала Кроу, но пихнула его и велела ему убираться.

Её одноклассница Пич⁽¹⁾, смотрела на нее широко раскрытыми сверкающими глазами.

— Ни слова.

— Ему нравятся те, кто постарше…

— Ни слова.

— Значит ли это, что тебе нравятся помоло…

Весь вечер Глинда провела, объясняя директрисе, почему она гонялась за Пич по Сигналу в течение двух часов, напугав целую толпу людей, прежде чем они подрались посреди библиотеки.

Черт бы побрал этого Бранвена за то, что он испортил её безупречный послужной список.

Утром стало только хуже.

* * *

Саммер действительно хотела, чтобы все перестали сплетничать о ней.

Все было плохо до той драки в кафетерии, и после стало только хуже, несмотря на все её усилия остановить это, сказав правду. Кроу был наказан, и она осмелилась надеяться, что это послужит сигналом примирения для хулиганов. Показать им, что это не она подошла к Кроу и попросила его избить их.

Не повезло.

Они начали цепляться к ней еще больше, и то, что они говорили о ней, было еще более ужасно.

— Я слышала, она встала на колени и отсосала ему за гаражом, — девушки шушукались таким образом, чтобы Саммер могла легко их услышать. — Даже сказала ему, что пойдет до конца, если он побьет Эмили ради нее.

— Отвратительно, — сказала другая.

Саммер ссутулилась, поспешила в класс, только чтобы обнаружить, что учитель еще не пришел. Дерьмо. Всякий раз, когда там был преподаватель, все вели себя тихо, а теперь ей придется остаться один на один со сплетниками.

Несправедливо.

"Я просто хотела стать охотницей, — подумала она. — И я не просила его вмешиваться. Почему они говорят так, будто я предлагала сексуальные услуги за его помощь?"

Глаза защипало. Она даже не была уверена, почему. Слухи были настолько глупыми, что она чувствовала, что должна была просто посмеяться над ними, но это был факт, что все присоединились к ним.

Это было не столько сознательно, сколько эмоционально, что все были против нее.

Но в классе воцарилась мертвая тишина, когда дверь распахнулась и вошел близнец Бранвен.

Рейвен Бранвен.

Девушка была не так сильна, как её брат, и в реальности проиграла довольно много спаррингов Кроу. Это не означало, что она сама по себе не пользовалась дурной славой. Она была плохой девочкой и совсем не такой, какой любят изображать себя девочки с густой тушью и накрашенными ногтями. Рейвен руководила бандой и, честное слово, школьной мафией, и она, как никто другой получала отработки. И даже если она и проигрывала в каких-то боях, то всегда против действительно сильных людей — своего брата или старшеклассников, с которыми она регулярно затевала драки.

Тот факт, что её еще не отстранили от занятий или не исключили, заставил некоторых людей шептаться о том, что она также имеет влияние на учителей. Иначе почему она все еще была бы в Сигнале? Глаза Рейвен оглядели комнату, и даже самые злые девочки нашли в своих свитках интересные вещи, на которых можно сосредоточиться.

Саммер сделала то же самое, опустив глаза.

Это не спасло её от прыжка, когда чья-то рука хлопнула по столу.

— Что делает тебя такой особенной? — спросила Рейвен.

— Ч-что?.. — съежилась Саммер.

— Это из-за того, что ты вызываешь какое-то дерьмовое желание защитить? — Рейвен сердито смотрела на нее. — Ты слабая. Ты позволяешь людям топтаться по тебе. Ты не даёшь сдачи, когда люди говорят о тебе гадости. Черт возьми, ты даже не сопротивляешься!

Каждое обвинение заставляло её съеживаться, а окружающих хихикать.

— Я слышала, ты также оказывала моему брату сексуальные услуги.

— Э-это неправда! — тихо запротестовала она.

— Это не так? — Рейвен прищурилась. — Ха. Тогда, по крайней мере, стало бы понятно, почему он из кожи вон лезет ради тебя. Ты уверена, что это не так?

— Я бы не стала!

— Почему нет? — Рейвен пристально смотрела. — Ты думаешь, что слишком хороша для него?

— Нет! Да! Может быть! — "что угодно, что заставило бы её отступить". — К-кроме того, разве он не встречается с старостой с последнего курса? Я слышала про это.

— Правда? — Рейвен потерла подбородок. — Хм... Мне нужно будет перепроверить это. Но это сейчас не важно. Мой брат-идиот, похоже, по какой-то причине зациклился на тебе, — по классу пронеслись вздохи. Было уже плохо и раньше, когда в глубине души все знали, что слухи — чепуха. Теперь, когда Рейвен почти подтвердила их, все должно было стать еще хуже, — и я не собираюсь позволять какому-то слабаку вроде тебя тащить его вниз.

— Я не… Я…

— Не что? — Рейвен скрестила руки на груди. — Не слабая? Не обуза? Ты даже не можешь посмотреть мне в глаза! Почему ты вообще здесь, в Сигнале?

— Я собираюсь стать охотницей!

— С таким подходом? — Рейвен фыркнула, и на глазах Саммер выступили слезы. Другие девочки были жестоки, но они никогда не цеплялись к ней из-за её желания стать охотницей. Это было то, ради чего они все здесь собрались. — Тебе уже следовало бы бросить учебу. Ты бесполезна.

— Не… Это неправда!

— Не похоже на это. Ты просто сидишь, сложа руки, и терпишь от всех это дерьмо. То, что делают слабаки. Сильные выживают, а слабые падают. Мы с Кроу сильные. Вот почему мы здесь. Все остальные в этом классе, — Рейвен оглядела их всех. — Слабые.

И теперь все остальные тоже разозлились.

— Осторожнее, Бранвен, — предупредила Бекки⁽²⁾, которой нравилось изображать из себя первую красавицу их класса. У неё были красивые золотистые волосы и фигура не по возрасту. — Твой брат, может и важная персона в Сигнале, но ты — нет. Не испытывай судьбу и…

Рука Рейвен метнулась вперед и поймала девушку за конский хвост.

— Красивые волосы, — сказала она, заставив Бекки застыть как вкопанная. — Мне нравится, когда люди завязывают их вот так.

— Спасибо?..

— Так будет проще.

— Так будет чт…

Рейвен дернула голову девочки вперед, обхватила её рукой сзади за шею и швырнула лицом на парту. Саммер вскрикнула, как и большая часть класса, когда девочка упала, а затем отшатнулась назад, рухнув на пол без сознания с кровью, льющейся из её носа.

— Серьезно? — спросила Рейвен, скрестив руки на груди. — Как ты можешь не использовать ауру, когда идешь говорить со мной? Это просто глупо.

— Ты сука! — прорычал Брэд⁽³⁾, парень Бекки. — Я тебя выебу…

Рейвен поставила ногу на стол Саммер и ударила ногой, отправив его в живот мальчика. У него хватило ума поднять свою ауру, но это не помешало ему быть сбитым с ног тяжелым столом. Он со вздохом приземлился на спину, затем пронзительно вскрикнул, когда Рейвен наступила ему на промежность.

— Слабак, — сказала она. — Вы все такие слабаки. Я не знаю, что Кроу нашел в ком-либо из вас, но, думаю, даже слабак может чему-то научиться за годы, проведенные в таком месте, как это. Тц. Вы все сейчас жалкие. Не стоите моего времени и определенно не стоите его.

— Кто-нибудь, позовите учителя!

— Да, конечно. Убегайте, как слабаки, какими вы и являетесь.

Рейвен отпустила их. В комнате теперь были только Рейвен, Саммер и сбитый с толку дуэт. Рейвен повернулась к ней. Саммер дрожала.

— Ты тоже собираешься бежать, Роуз? Может быть, это сработает и против Гримм. Просто убеги и найди охотника или охотницу получше, которые сделают это за тебя.

— Н-нет.

— Ты так и сделаешь. Трусы всегда так делают.

Слезы текли по её щекам.

— Я не трус!

— Нет? С того места, где я стою, ты выглядишь как гребанная плакса.

— Заткнись!

— Почему? Ты будешь плакать, если я этого не сделаю? Вау-вау, — Рейвен тронула свои щеки. — Посмотри на себя! Ты плакала еще до того, как я вошла, плакала из-за того, что сказали эти неудачники. Они даже не сильные, но они все равно властвуют над тобой. Это значит, что ты слабее даже их.

Саммер стиснула зубы.

Её сердце бешено колотилось.

— С таким же успехом ты могла бы отказаться от того, чтобы стать охотницей.

Нет.

Никогда.

Это была её мечта.

— У тебя ничего не получится, — продолжила Рейвен, саркастически пожимая плечами. — Ты просто будешь тянуть более сильных людей вниз.

— Я не буду! Я стану сильнее!

— Чушь собачья. Если ты даже сейчас не можешь противостоять мне, значит, у тебя нет того, что нужно, — Рейвен фыркнула. — И ты отвлекаешь моего брата. Кроу силен. И он не заслуживает поражения из-за жалкого, трусливого, плаксивого ребенка, слабой…

Каждое слово заставляло Саммер вздрагивать.

— …беспомощной обузы, малолетней…

Слезы обожгли глаза. Зрение затуманилось.

— …дурацкой маленькой девицы…

Что-то надломилось.

— Ра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-аргх!

— …да? Что? — Рейвен оглянулась. — Только не говори мне, что ты снова плачешь… О черт!

Саммер не смогла объяснить, что произошло. Все, что она помнила, это то, что в один момент она еле-еле сдерживала слезы, а в следующий миг несколько учителей оттаскивали её от Рейвен Бранвен и что у неё сильно болели костяшки пальцев.

* * *

Кроу подбежал к столу Рейвен во время обеда.

— Я понял!

Рейвен посмотрела на него снизу вверх.

— Понял что?

— Я знаю, как прекратить травлю, — сказал он, подсаживаясь. — Это будет кампания против хулиганов. Я собираюсь медленно подрывать их авторитет день за днем, избивая их в спаррингах и насмехаясь над ними. Разрушу их репутацию до такой степени, что никто не сможет воспринимать их всерьез. Таким образом, они не смогут предъявить обвинение в неоправданном насилии, потому что это будет в рамках правил.

— Продолжай, — сказала Рейвен, подперев рукой подбородок и теребя пальцами разбитую и распухшую губу.

— А потом, когда начнутся школьные танцы…

Рейвен убрала прядь волос со своего подбитого глаза.

— Да?

— …я приглашу главного хулигана на свидание. Сделаю так, чтобы это выглядело так, будто я был влюблен в неё все это время, но никогда не знал, как к ней подступиться, — Кроу оглядел стол, чтобы убедиться, что все на крючке. Рейвен, Роузбад, Салли⁽⁴⁾, Саммер, Тайрон⁽⁵⁾. Все они уставились на него. — А потом я не даю ей спать всю ночь! Абсолютно унижу ее!

— Почему? — спросила Саммер.

— Потому что мне нужно остановить их издевательства над Са…

Кроу моргнул.

Саммер уставилась на него в ответ.

Рейвен потягивала апельсиновый сок через соломинку, что было необходимо из-за того, каким избитым было её лицо.

— А-а-а-а-а! — взвизгнул Кроу, указывая пальцем.

— А-а-а-а-а! — закричала Саммер в ответ.

— Вы оба заткнетесь на хрен? — прорычала Рейвен. — Моя голова сейчас взорвется.

Кроу указал на Саммер:

— Как? Когда? Почему?

— Что? — Рейвен оглянулась, затем пожала плечами. — О да, именно она. Оказывается, она чертовски хороша, когда злится.

Она пожала плечами, как будто это было все, что требовалось объяснить.

— Итак, теперь она одна из моих людей. Часть банды.

— Ого?!

— Перестань говорить такие глупости, Кроу, — Рейвен отправила в рот печенье. — А еще я слышала, ты обрюхатил Гудвич.

Несколько проходящих мимо учеников постарше остановились и повернули головы. С широко открытыми глазами. Рейвен просто кивнула.

— Хорошая работа. Я одобряю. Она была сильной, значит, у вас будут сильные дети. Хотя лучше им не называть меня тетей.

— Я… Я не понимаю, — прошептал Кроу. — Все это не имеет смысла…

— Это потому, что ты идиот, — Рейвен закатила глаза. — Продолжай в том же духе. О, также меня отстранили на неделю.

— Что?! Почему?

— Кто-то забыл использовать свою ауру.

Кроу вздохнул. В этом не было никакого смысла, но Саммер была здесь, в безопасности, даже если она выглядела немного смущенной всем этим. Как и он в принципе.

— Что ты сделала, Рей?

— Преподала ценный урок по правильному удержанию своей ауры.

— Учителя с этим согласились?

— Нет, — Рейвен отпила из своей упаковки сока, затем ткнула большим пальцем в Саммер. — Но её тоже отстранили. И теперь весь класс её до смерти боится. Что, крутая сука, я права?

Саммер опустила голову на руки и застонала.

Роузбад сочувственно похлопал её по спине.

---

Примечания:

Пр. Автора:

Поздравляю, Саммер. Тебя удочерили.

Ты можешь оставить свое здравомыслие за дверью.

---

1) Peach — персик.

Вернуться к тексту

2) Бекки (англ. Becky) в английском языке уменьшительные формы имени Ребекка (англ. Rebecca). Имя заимствовано из Библии, имеет древнееврейское происхождение (в переводе означает «очаровательная, пленительная»)

Вернуться к тексту

3) Имя Брэд имеет английское происхождение и является сокращением от имени Bradley. В переводе с английского оно означает «широкое поле». Это имя стало популярным в США в 20-х годах прошлого века и с тех пор занимает достойное место в списке самых популярных мужских имен.

Вернуться к тексту

4) Имя Салли имеет латинские корни и переводится как «здоровая», «целая», «невредимая». Более популярна теория, которая делает имя Салли уменьшительной формой еврейского имени Сара, которое означает «принцесса».

Вернуться к тексту

5) Имя Тайрон имеет латинское происхождение и означает «правитель».

Вернуться к тексту

Всё было бессмысленно.

Все его усилия, вся его тяжелая работа, все косые взгляды, которые он получил за последние дни, чтобы спасти Саммер от хулиганов, а Рейвен пошла и всё сделала за него.

Конечно, он был благодарен, но это не означало, что в этом есть смысл!

Единственное, что убеждало его в том, что это реальность, а не какой-то безумный лихорадочный сон, было то, что это явно было бессмысленно и для Саммер, которая сидела за их столиком, ожидая продолжения и не зная, что сказать или сделать.

Это было похоже не столько на дружбу, сколько на похищение, что, по крайней мере, соответствовало обычному поведению Рейвен. Он бы мог списать это на то, что Саммер была невероятной личностью, что могла превращать врагов в друзей, но сегодняшняя Саммер не соответствовала Саммер через три года.

Очевидно, ей еще предстоит закалить характер.

И он всё еще был расстроен, что ему никогда раньше не приходило в голову спросить её о прошлом. Какой он был друг? Плохой друг, а она была самой терпеливой из всех, кто мирился с ним, и не била его голову о бордюр.

— Итак…

Саммер вздрогнула, когда он попытался подойти ближе, и спряталась за спиной — из всех людей — его сестры.

— Отойди, — автоматически защитила Рейвен. — Ты давишь на мою приспешницу.

— Она не твоя приспешница, Рей.

— Но она тоже не твоя девица в беде, — ее ответ заставил его поперхнуться. Он не смотрел на неё так! Он попытался оправдаться, но сестра продолжила. — Саммер — часть моей группировки.

— Теперь группировка? Я думал, вы банда.

— Директриса сказала, что банды — это против правил, — ответил Роузбад, крупный мальчик с неудачным именем, каким-то образом умудряющийся казаться смущенным. — Потому Рейвен решила, что мы теперь группировка. Я очень надеюсь, что их не запретят, потому что тогда мы превратимся в внешкольный клуб, а затем в группу самопомощи.

— Решение о том, что вы являетесь чем-то другим, не сделает вас менее похожими на банду.

— Мы также сменили название, — сказала Рейвен. — Мы больше не банда "Бранвен".

Кроу содрогнулся от названия.

— Теперь мы "Общество признательности Бранвен, нацеленное на перевоспитание преступников", — Рейвен гордо кивнула. — Сокращенно "БАСТАРД"⁽¹⁾.

Кроу вздохнул.

А что еще он мог сделать?

— Я не думаю, что Саммер считается преступницей, а ублюдок — это одно из немногих качеств, которых у нас нет.

— Саммер повредила школьную собственность, разбив окно, а затем ударила учителя локтем в нос, когда они попытались оттащить её от меня, — Рейвен была весела, а Саммер побелела, как полотно, и начала бормотать что-то себе под нос. — Когда я это сделала, директриса назвала меня угрозой обществу.

— Я угроза… — шептала Саммер Роуз, раскачиваясь, как дерево, готовое упасть. — Угроза обществу…

Рейвен, мрачно улыбаясь, положила ей руку на плечо.

— Да, это так. Мы еще сделаем из тебя настоящего УБЛЮДКА. Тебе просто нужно научиться противостоять тем идиотам. Или зарезать их. Держу пари, это положило бы этому конец. Это как камень, ножницы, бумага. Только это разговоры, насилие и… Ну, разговоры и насилие. Насилие превосходит разговоры, а разговоры… Э-э… — Рейвен потерла подбородок, когда она потеряла метафору. — Разговоры дешевле, потому что они требуют меньше ресурсов. Подожди, подожди, я сформулирую получше.

Повзрослев, Кроу несколько раз задавался вопросом, чем бы все закончилось, если бы Рейвен осталась и решила бы стать настоящей матерью. Это были просто размышления в одни из тех печальных моментов, когда рассуждаешь о том, насколько лучшей могла бы быть жизнь, если бы все не пошло наперекосяк. В этих гипотетических мирах он пытался представить, как могла бы измениться личность Янг.

Теперь он понял: то, что Саммер заняла её место, было к лучшему, потому что жизненный совет Рейвен был идиотским.

— Пожалуйста, не слушай ее, Саммер, — сказал Кроу, пиная Рейвен под столом. Она пнула в ответ и намного, намного сильнее. Прямо ему в голень. Маленькая сучка. Кроу хмыкнул и изо всех сил постарался не обращать на это внимания. — Рейвен желает добра, но намерения — это все, на что она способна. Что-нибудь более сложное, и она оконфузится.

— Пошёл на хрен! Я не одна из тех, кто хотел устроить какой-то идиотский крестовый поход из-за травли девушки. Я пошла и всё решила!

— И я все еще не понимаю, как у тебя это получилось, — огрызнулся он в ответ. — Почему, если я ввязываюсь в драку, чтобы остановить группу хулиганов, то я заблуждаюсь и действую жестоко и это проблема, но, если ты идешь и делаешь также, ты мгновенно все решаешь, и никто и глазом не моргнет. Разве это справедливо?

— Может быть, это потому, что она женщина, — ответил Роузбад.

— Моя сестра не женщина. Она Гримм, принявший человеческий облик.

— Я такая, какая я есть, — сказала Рейвен. — Но, возможно, причина того, что это сработало, заключается в моей репутации. Все знают, что я крутая сука. Как вы меня остановите? Нажалуетесь учителю? — она фыркнула. — Это не помешает мне избить кого-нибудь также, как это сделал ты, так что они знают, что лучше даже не пробовать.

Как бы ему ни было обидно это признавать, возможно, она была права. Причина, по которой он не смог решить проблему, заключалась в том, что угроза наказания в какой-то мере сработала. Потому что он, в отличие от Рейвен, должен был думать более широко, помня про поступление в Бикон. И потому, что он был взрослым, который мог оценивать свои действия и чувствовать вину. И потому, что он также чувствовал себя немного виноватым из-за учителей, поскольку раньше сам был одним из них.

Рейвен было абсолютно наплевать. И хулиганы это знали.

Лучше не попадаться ей на глаза.

Кроу вздохнул и сердито стал ковыряться в своем обеде. В целом положительными моментами было то, что Саммер была

а) вдали от хулиганов

б) подружилась с ним и Рейвен.

Или познакомилась. Дружба могла наступить позже. Это облегчило бы становление команды STRQ. Тем не менее, это не означало, что он был рад, что его сестра победила.

"Я собирался спасти Саммер, чтобы компенсировать то, насколько бесполезным я был тогда, а вместо этого Рей спасла её".

Тот факт, что он думал и продолжает думать о ней, как о даме в беде, как раньше сказала Рейвен, не ускользнул от него и только заставил его раздавить рыбную палочку вилкой. Рейвен вонзила нож в оставшуюся мясистую часть и украла ее.

Сука.

— О, дорогой. Ты дуешься? Я украла твою победу? Бедный малыш.

Рейвен была кем угодно, но хорошо проигрывать она не умела.

Как и Кроу.

— Эй, хочешь спарринг?

Вилка Рейвен ударилась о ее тарелку.

— Да. Абсолютно.

Старая добрая Рейвен. Всегда такая предсказуемая, всегда с таким нетерпением ждущая шанса потренироваться и стать лучше, даже если это означало согласие на спарринг, который она не могла выигрывать, с кем-то, кто был в настроении сбить с неё спесь.

* * *

Её жизнь кончена.

Вот и всё.

Раньше было неплохо, и она неплохо справлялась, но теперь она стала преступницей и была принята в жестокую банду, а ее родители — благослови господь их души — переворачиваются в могилах. Ее дедушка тоже был бы разочарован в ней, тем более, что он всегда говорил ей никогда не позволять себе становиться хулиганом.

"Прости меня, дедушка. Я слабая!"

Однако отказать Рейвен Бранвен было сложно. Девушка была вся в крови, и, когда красная дымка рассеялась, Саммер поняла, что натворила, но вместо того, чтобы разозлиться, ей плюнули кровью в лицо и назвали крутой сучкой, а затем практически похитили и заставили сидеть рядом с ней.

Все работало не так!

Рейвен должна была ненавидеть ее и хотеть причинить ей боль, а Саммер должна была съежиться, извиняться и уйти обратно в тень.

Вместо этого она застряла с огромным парнем по имени Роузбад, — "Зови меня Бад, пожалуйста. Я умоляю тебя", — и остальной частью группы Рейвен, в то время как брат и сестра Бранвен взошли на одну из тренировочных площадок. У Рейвен был настоящий меч, который ей категорически запретили использовать в спаррингах, поэтому вместо этого они вдвоем взяли пару затупленных мечей. Тренировочных. Они все еще могут нанести синяк и оставить неприятный след, если ваша аура упадет, а аура регулярно падала в Сигнале.

Считалось, что у Саммер довольно хорошие навыки ауры, но даже у нее время от времени случались сбои. Однако Кроу был вундеркиндом, по крайней мере, так все говорили. Она слышала, что его аура ни разу не подводила, и что он побеждал детей на год или два старше себя. Когда он вышел на арену, она не могла отделаться от мысли, что он выглядел слишком нетерпеливым, словно хотел поколотить свою сестру.

— Эм... — растерянно протянула Саммер, вздрогнув, когда банда Рейвен перевели на нее свои взгляды. — Это… Это действительно нормально? — спросила она. — Он выглядит… Разозленным…

— Он не так уж часто проигрывает, — ответила одна из девушек. — Никогда не участвует в драках и редко бывает на улице. Рейвен, вероятно, права, что он дуется из-за того, что его обставили, и пытается отыграться на ней. Он собирается выставить её дурой.

Саммер также думала.

— Тогда не следует ли нам прекратить это?..

— Нет, — ответил Роузбад. — Ты не сможешь убедить Рейвен не принимать вызов. Такая она. Как сила природы.

То, как он посмотрел, заставило Саммер мгновенно понять, что мальчик влюблен. В этом не было ничего странного, потому что какой бы грубой и вспыльчивой ни была Рейвен, ее нельзя было назвать пацанкой. У нее была фигура, которой завидовали многие девушки, и красивая грива черных, как смоль, волос. Её красные глаза тоже выглядели экзотично. Весь этот комплект заставил Саммер почувствовать себя неловко. Было несправедливо, что Рейвен выглядела красивее её, даже с синяком под глазом и разбитой губой.

Это действительно несправедливо…

В обычных школьных спаррингах был обратный отсчет и учитель.

Здесь ничего этого не присутствовало. Рейвен перешла от любования тренировочным клинком к удару, и Кроу взмахнул своим вверх, в ее сторону, прежде чем она сократила дистанцию. Он бросился в атаку, расправляя плечи, и когда оба их клинка были слишком высоко, чтобы их можно было использовать, ударил другой рукой вперед, целясь ей в голову, едва не промахнувшись, когда она пригнулась, но схватив ее за волосы и потянув за них.

Саммер поморщилась. Длинные волосы были помехой, поэтому у Саммер они были довольно короткими, но это не означало, что считалось нормальным воспользоваться ими в том, что должно было стать дружеским спаррингом. Рейвен взвыла и неуклюже парировала один удар, но пропустила второй и третий, пока не смогла высвободиться. Несколько черных прядей осталось свисать с кулака Кроу.

— Ты ублюдок! — взвыла Рейвен.

— Я уже говорил тебе, сестренка, что ты должна заслужить право на длинные волосы.

— Я заслужу право на твои яйца, придурок!

После этого странного и довольно бессмысленного предложения Рейвен снова атаковала с дикой агрессией. Саммер думала, что она будет более осторожна после того, как Кроу выиграл первый раунд, но она, казалось, просто начала атаковать сильнее и быстрее. Явная агрессия. Неприкрытая ярость. Нервничая, Саммер спросила об этом Роузбада. Он, казалось, хорошо знал её.

— В этом вся Рейвен. Если у тебя не получается, старайся усерднее и злее, — он улыбался, а глаза сияли. — Инструктор говорит, что из-за этого у нее будут неприятности против людей, но он не будет исправлять это, потому что это прекрасно сработает на Гримм.

Саммер кивнула. На самом деле она не сражалась с Гримм один на один, но она была на полевых занятиях, где их учителя делали это в качестве демонстрации, и одна вещь, которую она поняла, заключалась в том, что защита мало что значила против них.

Правильнее было уворачиваться. У тебя была аура на случай неудачи, но ты не мог по-настоящему парировать руку размером со ствол дерева. Ты не хочешь отражать коготь длиной с твою руку. Способ, которым охотницы и охотники справлялись с этим, заключался в том, чтобы отвечать агрессией на агрессию. Всегда было полезно минимизировать вред, уклоняясь или обманным путем, заставляя Гримм чрезмерно увлекаться, но вы не должны играть против них от обороны. Если вы атакуете жестко и быстро, вы можете убить Гримм и получить только один удар по своей ауре. Если вы были достаточно агрессивны и быстры. Лучше так, чем обмениваться ударами с одним Гримм, когда за углом может быть еще десять.

И Рейвен была быстрой. Быстрой, агрессивной и злобной.

Но и Кроу был хорош.

Лучше.

Другого способа выразить это не было. Он выбрал позицию и удерживал ее, а Рейвен металась взад-вперед, как мячик для игры в пинг-понг, отскакивающий от ракетки, за исключением лязга металла и злого воя с ее стороны. Рейвен нравилось кричать и вопить при атаке, как боевой клич. Саммер, как и другие, не знала почему, но она признавала, что это одновременно отвлекало и пугало.

— Это так односторонне…

— Всегда так, — сказала одна из девочек. — Рейвен великолепна, но Кроу — это нечто другое. Он мог бы уйти с нашего курса, если бы захотел, но он остается. Вероятно, ради нее.

— Семья должна держаться вместе, — поддакнула другая.

Саммер согласилась.

— Однако он затягивает с этим, — сказал Роузбад. — Похоже, он недоволен тем, что проиграл ей. Хех. Он разговаривает, смотря на нас свысока, но он не лучше, когда его перья взъерошены.

— Разве это не хорошо? Заставляет воспринимать его более нормальным.

— Верно.

Бой подходил к концу. Обычно нельзя было сказать, когда закончится спарринг, потому что всегда был шанс, что одна из сторон что-то выкинет, но здесь этого определенно не случится. Кроу полностью контролировал ситуацию, и поэтому было очевидно, что этот бой закончится, когда аура Рейвен окрасится в красный цвет и раздастся сигнал тревоги, и это было очень близко.

Кроу тем временем не получил ни одного удара.

"Это безумие, — подумала Саммер. — Я знала, что он хорош, но не представляла, что он настолько хорош. Это все равно, что наблюдать, как один из нас дерется с учителем".

Не только из-за того, что это было односторонне, но и из-за того, как показушно он ослабил бдительность, чтобы заманить Рейвен, и из-за легкой улыбки на его лице, как будто он играл с чрезмерно ласковой собакой. Учителя иногда устраивали спарринги со студентами, чтобы окоротить их и показать им разницу между настоящим охотником и студентом, и было похоже. Одностороннее избиение, но почти всегда в том смысле, что охотник скорее позволит вам атаковать и выдохнуться, чем просто закончит бой за две секунды.

В конце концов, это был учебный опыт.

"Я такая слабая, — сокрушалась Саммер. — Почему я такая слабая?.. Нет. Я могу стать лучше. Я определенно могу".

И может быть… Может быть, она могла бы попросить о помощи.

* * *

— Я… Я хочу стать лучшим бойцом! — закричала Саммер. — Пожалуйста, возьми меня под свое крыло и тренируй меня!

Кроу надулся, глаза его засияли, в голове закрутились мысли обо всех тренировках, которые они с Саммер могли бы провести. Он повернулся на своем стуле. Согласие уже было на его губах.

Только для того, чтобы подавиться им.

— Хм? — Рейвен отложила ручку и посмотрела на Саммер, которая склонилась перед ней, сцепив руки.

— Я хочу, чтобы ты спарринговалась со мной! — сказала Саммер. — Чтобы я могла стать сильнее!

Рейвен выпрямилась. Если бы она была фавном, то ее уши встали бы торчком. Если и были две вещи, которых жаждала Рейвен, то это была власть и признание. Последнее имело для нее значение. Быть сильной было недостаточно. Другие должны были признать тебя сильной. Рейвен не могла быть просто сильной личностью в племени. Она должна была быть лидером. Просто такой она была.

И прямо сейчас, когда Саммер умоляя её о помощи, она нажала на все кнопки Рейвен.

— Ну… Ну хорошо, что ты признаешь то, что я лучше тебя! — это был один из редких случаев, когда Кроу слышал, как Рейвен заикается не от сильного зимнего холода. — Я полагаю, что могу взять тебя под свое крыло. Сделаю тебя своей протеже. Но это значит, что ты должна делать то, что я говорю, и спарринговаться со мной, когда я тебе скажу.

— В качестве альтернативы! — встрял Кроу. — Я мог бы помочь тебе без…

— Я сделаю это! — Саммер прокричала Рейвен в лицо. — Я сделаю все, что потребуется, чтобы стать сильной охотницей!

Кроу уставился на них.

Это было так несправедливо! Он был тем, кто сделал всю работу. Он был тем, кто озаботился тем, чтобы попытаться помочь ей. Снова, как в прошлом, за исключением того, что Рейвен крала у него девушек, а не Тайянг! Он не считает, что его проявление уже разблокировалось, но ему придется это перепроверить.

Черт бы всех их побрал.

— Тогда сейчас мы устроим спарри…

Кроу хлопнул ладонью по столу Рейвен.

— Сейчас домашнее задание. Спарринг позже!

— Но Саммер нужна помощь, — заныла его сестра. — И ты всегда говоришь мне, что я должна думать о других…

— Домашнее задание.

— Но это глупо. Кого волнует восстание фавнов?

— Фавнов, — он взял ручку и вложил обратно ей в руку, затем посмотрел на Саммер. — Ты можешь либо сесть и сделать с нами домашнее задание, либо уйти и найти Рейвен, когда она освободится.

Дверь хлопнула, когда Саммер убежала.

— Ты просто завидуешь, потому что я завербовала твою пассию раньше, чем ты… Ой! Ой! — Рейвен шлепнула по руке, щипавшей ее за ухо. — Ой! Прекрати! Насколько ты инфантилен? Ах, это больно. Ладно, ладно, я пишу! Я пишу!

Кроу еще раз для пущей убедительности ущипнул ее за ухо, прежде чем отпустить.

— Злобный брат, — бурчала она.

Он не был злобным. Он просто был раздражен тем, что она украла Саммер у него из-под носа. Хм... Хорошо. Может, он и был озлоблен, но ему было четырнадцать, и он был трезв, черт возьми, и ни с тем, ни с другим он не сочетался. Он вернулся на свою сторону стола в их общежитии и сел за домашнюю работу, притворяясь, что пишет то, что закончил на уроке. Для него все было слишком легко.

"Саммер все еще неловко рядом со мной, но думаю, со временем это исправится. Мне просто нужно будет убедиться, что она не переймёт у Рей никаких вредных привычек, — он вздрогнул от образа Саммер в черном с цепочками и пирсингом на лице, промелькнувшего у него в голове. — Определенно нет. Фу. Я думаю, всё, что теперь осталось — это найти Тайянга и попытаться снова собрать команду. Я думаю, что он не в Сигнале, иначе я бы его уже увидел".

Рейвен потребовалось еще сорок минут, чтобы выполнить домашнее задание, которое он сделал за десять, и даже так она допустила столько ошибок, что ему захотелось рвать на себе волосы. Однако он не исправил ее работу. Рейвен пришлось учиться самостоятельно. Честно говоря, это было чудом, что она вообще захотела учиться в школе. И только потому, что он пригрозил лишить ее привилегий на спарринг, если она этого не сделает.

Было уже поздно, когда раздался стук в дверь.

— Пошёл на хрен! — весело крикнула Рейвен.

Кроу вздохнул.

— Минуту! — он подошел к двери и открыл ее. — Да, Я… О… Озпин?!

Дерьмо.

Его поймали? Он сделал что-то не так? Собирался ли Озпин попытаться пригласить его в Бикон пораньше? Он забрал Руби в пятнадцать и, возможно, думает, что сможет забрать и Кроу через год. Что еще хуже, Рейвен ухватилась бы за шанс, если бы он предложил, и Кроу пришлось бы пойти с ней, чтобы сохранить ей жизнь.

К счастью, Рейвен не была такой безмолвной, как он.

— О, привет. Ты можешь войти.

— Спасибо, мисс Бранвен, — Озпин вошел внутрь. — Я рад видеть, что покупкой оружия заслужил твоё доверие.

— Ты мог бы получить больше, купив мне классные праховые ножны.

Озпин прищурился.

— Я подумаю об этом, но, увы, сегодня я здесь в качестве вашего законного опекуна.

— Ты наш опекун?! — потрясенно и немного обеспокоенно спросил Кроу. Это означало, что Озпин мог принимать решения от их имени, что было очень плохо. — С каких это пор?

— С тех пор, как я забрал вас из приюта и привез сюда, мистер Бранвен. Мне пришлось забрать вас из приюта в одной стране в школу в другой, и для этого потребовалось подписать некоторые документы. Пока вам не исполнится восемнадцать, я считаюсь вашим законным опекуном, хотя и не как отец или член семьи. Это скорее временное соглашение.

Он с улыбкой отмахнулся от этого, как от чего-то, что просто необходимо было сделать.

Но Кроу знал, что он лжет.

Как взрослый человек, работающий в Сигнале, который много раз принимал сирот в школу с помощью тех же программ, которые использовали он и Рейвен, он знал, что можно очень легко зарегистрировать их как подопечных королевства или даже подопечных школы, не привязывая их к какому-либо одному человеку. Таким образом, школа могла принимать решения медицинского характера от их имени, и дети могли иметь независимость, которую они хотели и в которой нуждались.

То, что Озпин поступил по-другому, а затем солгал им об этом, было нехорошим знаком.

Тревожные колокола уже били набат в голове Кроу.

"Старик, серьезно, ты можешь не вмешиваться минут десять? Я буквально планирую сформировать лучшую команду в истории и присоединиться к твоей стороне в войне. Тебе не нужно совать свой нос раньше времени и все портить из-за своего нетерпения!"

Но, конечно же, Озпин был Озпином.

Это было именно то, что он делает.

— Хо-хорошо. Круто, — Кроу скрывал свою панику, как только мог. — Итак, что привело тебя? Я не пил, так что можешь убрать кукол подальше.

— Я тоже ни в каких драках не участвовала, — солгала Рейвен.

— Действительно? — Озпин терпеливо улыбнулся ей. — Тогда я полагаю, все отчеты и электронные письма, которые я получаю о ваших потасовках и различных дисциплинарных нарушениях, являются поддельными.

— Они не поддельные. Они фальшивые!

Озпин улыбался, в то время как Кроу провел ладонью по своему лицу.

— Это означает то же самое, Рей.

— Что? — она озадачилась. — Тогда почему бы просто не сказать фальшивка? Так короче и быстрее.

— Вы обнаружите, мисс Бранвен, что когда вам будет столько же лет, сколько мне, вы будете ценить то, что кажетесь в чужих глазах немного умнее. Наверное, я слишком много времени провожу среди законодателей и юристов, которые берут плату за слово. Как бы то ни было, я здесь не для того, чтобы требовать больше дисциплины — и я также не получал сообщений по поводу вашего пьянства, мистер Бранвен, так что я рад видеть, что мое кукольное представление сделало свое дело.

— Скорее, оставило шрамы на всю жизнь. Я бы напился, чтобы забыть об этом, если бы мог. Тогда зачем ты здесь, старик?

— По гораздо более приземленной причине, — он достал два бумажных бланка. — Бланки разрешений.

Кроу уставился на них.

— Действительно? На что ты даешь нам разрешение и почему ты почувствовал необходимость проделать весь этот путь, чтобы поговорить с нами об этом? Ты мог бы просто сам подписать их в Биконе и покончить с этим.

— Я бы, конечно, так и сделал, если бы уже не был здесь, в Сигнале. Видите ли, это экскурсия в Бикон.

— Правда? — подозрительно спросил он.

— Правда? — взволнованно спросила Рейвен.

— Да. Мы делаем это каждый год, — этого не было, когда Кроу был взрослым, но он предположил, что все могло измениться. Озпин не выглядел так, будто он врал. — Большинство королевств так и делают, цель в том, чтобы дать вам возможность увидеть, каким может быть следующий этап вашего образования. Это включает в себя поездку в Изумрудный лес со старшими учениками и учителями для вашей первой битвы с Гримм.

Затем он сделал паузу и добавил.

— Во всяком случае, для большинства студентов. Некоторые имели несчастье столкнуться с Гримм в прошлом. Несмотря ни на что, все это очень безопасно, и меня послали сюда, чтобы обсудить детали с Джулианной. Пока я здесь, я подумал, что должен проведать вас и спросить, хотите ли вы присутствовать или нет. Это необязательно…

— Мы в деле! — закричала Рейвен. — Шанс сразиться с Гримм? Черт возьми, да. Запиши нас!

— Это шанс увидеть, как другие сражаются с Гримм, и, возможно, бросить вызов одному из них в замкнутой и безопасной среде, — поправил Озпин с безграничным терпением. — Вы не помчитесь сражаться с Гримм в одиночку, мисс Бранвен, или я лично заберу вас из туристической группы и заставлю ждать в библиотеке Бикона, читая книги по истории.

— Э-э-э-э!

Озпин был хорош. Кроу должен был отдать ему должное.

Ему нужно было бы поговорить с другими студентами и посмотреть, знали ли они об этой поездке и действительно ли она была регулярной. Это звучало разумно, даже прекрасно, и Кроу знал, что бюджет Сигнал был урезан, когда он работал там, поэтому он мог представить, что от нее могли отказаться. Тем не менее, когда дело касалось Озпина, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Вы никогда не знали, что было случайным комментарием, а что — какой-то тонко завуалированной отсылкой на события, произошедшие несколько сотен лет назад.

Иногда Озпин мог манипулировать, даже не желая этого, исключительно потому, что он привык сохранять королевства в целости и сохранности в войне против Салем, и делал это в течение последних нескольких тысяч лет. Это происходило естественно и неосознанно, иногда доходило до того, что Кроу даже критиковал его за это в будущем, а Озпин не осознавал, что он это делал.

Он не был плохим человеком.

Но сейчас их цели не совпадали.

Это случится позже, и Кроу будет верно служить ему, когда придет это время.

"Но я делал все это двадцать лет, и у меня наконец-то появился шанс вернуться и все исправить. Спасти Саммер. Защитить команду STRQ. Я не собираюсь отказываться от этого, чтобы, как Руби, поступить в Бикон на два года раньше. Извини, Оз".

— Я думаю, это звучит интересно.

По правде говоря, Кроу было любопытно посмотреть, каким был Бикон до того, как туда прибыла команда STRQ. Он знал, что сейчас Озпин еще не был директором; он не был им, когда они были на первом году их обучения. На самом деле прошло два или три года после выпуска команды STRQ, когда он, наконец, принял мантию директора. Кроу всегда подозревал, что человек, который в настоящее время руководит Биконом, каким-то образом подчиняется Озпину.

По крайней мере, он был более лоялен, чем Леонардо. Кстати об этом. Ему, вероятно, следует держать это в уме. Много хороших охотников было отправлено на смерть этим вероломным ублюдком. Вероятно, ему о многом следовало помнить. Например, о Синдер Фолл. Но эта девушка была всего на год старше Янг, так что её еще даже не существовало.

У него еще было время.

— Отлично. Тогда я запишу вас обоих, — Озпин улыбнулся и протянул им копии бланков, чтобы они просмотрели. Кроу хотел, но Рейвен просто зашвырнула их в угол, чтобы о них забыли. — Я должен попросить вас обоих вести себя наилучшим образом. Экскурсия в Бикон сопряжена с некоторым риском, особенно в Изумрудном лесу, и мы должны быть довольно строги во всем.

— Я присмотрю за Рейвен, — пообещал он.

— Я? Он говорит о тебе, придурок. Это от тебя залетела старшеклассница.

Озпин застыл с открытым ртом.

— Это слухи! — завопил Кроу. — Это неправда!

Последнее, чего он хотел, это случайно причинить Глинде неприятности и помешать ей стать завучем Бикона.

— Я… Я рад это слышать, — Озпин откашлялся в ладонь. — Это спасает меня от необходимости доставать совершенно другой набор ручных кукол, чтобы объяснить вам преимущества безопасного секса.

Кроу вздрогнул. Были вещи, которые он действительно не хотел видеть.

Озпин задержался еще немного, чтобы проведать их и уточнить, как у них дела на занятиях. Кроу был осторожен, чтобы не высказать никаких предположений о том, что ему скучно или ему не хватает вызовов, и вместо этого сосредоточился на том, сколько друзей он завел. За что Рейвен косо на него посмотрела, поскольку он был одиночкой и предпочитал общаться с ее друзьями, а не иметь своих собственных. Однако семейная верность удерживала ее от того, чтобы вывести его на чистую воду.

Как только мужчина ушел, он почувствовал себя намного спокойнее, даже порадовался предстоящей экскурсии. Возможно, это был бы шанс узнать Саммер немного больше. Или, по крайней мере, убедить ее, что он не какой-то подонок, преследующий ее.

---

1) Branwen Appreciation Society Targeted At Reforming Delinquents — Бастрад, Ублюдок.

Вернуться к тексту

Примечания:

Пр. Автора: Последнее обновление в 2023 году. Я желаю всем вам счастливого Рождества и Нового года. Оставайтесь рассудительными и не пытайтесь сотворить что-то сомнительное. Подождите, возможно, это совет для Кроу.

— И помните, девочки, если вы оказались под омелой и вам нужно поцеловаться, — Кроу сделал большой глоток пива. — Сначала убедитесь, что горячая блондинка, с которой вы целуетесь пьяным в зюзю, не Тайянг. (with beer goggles — Термин "Пивные очки" — это явление, при котором люди находят других людей более привлекательными после нескольких рюмок. Этот термин особенно используется для людей, которых другие, будучи трезвыми, не будут считаться привлекательными.)

---

Оказалось, что Кроу зря страдал паранойей, и экскурсия в Бикон была ежегодным мероприятием, причем довольно популярным среди младшеклассников. Озпин, возможно, и совал свой нос в каждое дело от Вакуо до Мистраля, но, возможно, у старика и без этого забот полон рот, так что все это могло и не быть его махинациями и хитрыми планами.

Не то чтобы Кроу собирался позволить себе расслабиться. Озпин не оформил над ними опекунство по доброте душевной. Тут что-то не так. Кроу просто надеется, что старый болван сможет проявить терпение. В будущем они стали его агентами, и для этого ему не пришлось совать свой нос.

Было обидно, что ежегодная традиция поездок в Бикон прервалась до того, как он стал учителем, но это будет через пятнадцать лет, и за это время многое могло произойти. Может быть, кто-то погиб из-за несчастного случая, и чрезмерно заботливые родители отменили мероприятие.

"Класс. Теперь у меня еще больше разыгралась паранойя по поводу этой поездки".

Он сомневается, что Озпин смог бы удержаться в кресле директора, если бы потерял кого-нибудь из детей во время экскурсии, и что он вообще мог бы потерять кого-либо из них. В настоящее время он находится в расцвете сил. Он был молод и с острым умом. Скорее, кто-то в другом королевстве пострадал со смертельным исходом. Или, может быть, его вообще не было, и просто родители подняли огромный шум из-за какой-нибудь мелочи и оказали давление на школы, чтобы они прекратили это.

Самое худшее в работе учителя — это не дети. Они, конечно, те еще раздолбаи, но они просто развлекаются. Это были родители. Если это были не родители-вертолеты⁽¹⁾, кричащие на учителей за то, что в спарринге избили их маленького Тимми⁽²⁾, тогда это был вой о том, что их любимая девочка не стала лучшей в своем классе, и, конечно же, единственной причиной этого была предвзятость учителей. Были даже сварливые мамочки, критиковавшие их уроки сексуального воспитания, споря, что этот вопрос должны решать родители. За исключением того, что они решили просто ничего не говорить своим детям, утверждая, что они должны оставаться чистыми, пока не повзрослеют. Мгновенная подростковая беременность.

Именно эти мысли заставили Кроу решить, что на этот раз он не будет заморачиваться. Он и стал учителем только потому, что Озпин заставил его, видя, как он хоронит себя заживо, топясь в алкоголе и сожалениях. И Озпин надеялся, что строгий режим и обязанности вытащат его. Так и произошло. И Кроу был благодарен за это старому болвану, но он был менее благодарен за карьеру, которая шла следом.

Но на этот раз Саммер не умрет, а Рэйвен не покинет их. Так что в этом не будет необходимости. Команда STRQ будет надирать задницы, как охотники, и вместе состарятся. Он сможет стать самым крутым дядей, качать двух девочек у себя на коленях и, возможно, сам найти кого-нибудь, чтобы остепениться.

Племяшки, возможно, и называли его вечным холостяком, но это не означало, что он не был способен найти себе кого-то. Кроу просто знал, что он настолько неудачный вариант, что никто не заслуживает того, чтобы встречаться с ним, особенно когда ему вечно требуется улетать по приказу Озпина. Жить с ним и вечно гадать, вернется ли он живым или нет — это не лучший способ для кого-то стать счастливым. И он не хотел, чтобы кто-то проходил через подобное.

Новая жизнь, новая травма.

Нет, подождите. Новая жизнь без травм. Только так.

Хотя наблюдать за тем, как Саммер ходит хвостиком за Рейвен, пытаясь ей подражать, было по-своему травмирующе. Его прежний лидер команды примкнула к маленькой школьной банде Рейвен, отыгрывающей роль растлителя малолетних в тюрьме. Нахмурившись, Кроу ущипнул себя за переносицу и решил, что ему нужны метафоры получше. По сути, Саммер решила, что лучший способ создать безопасное место без хулиганов — это найти самую злую сучку в Сигнале и прилипнуть к ней. А это Рейвен. Он мог бы поспорить с Саммер, что Рейвен не самая сильная, этот титул по праву принадлежит Глинде Гудвич. Но это не имело особого значения, когда все те, кто издевался над Саммер, были слабее Рейвен.

Кроме того, Глинда охотилась за его головой из-за каких-то глупых слухов, которые к тому же даже не были его виной, поэтому он делал все возможное, чтобы избежать встречи с ней. Весь его опыт как охотника и все его навыки боя не котировались против проявления, которое могло оторвать тебя от пола и согнуть в бараний рог. Честно говоря, ее проявление было совершенно нечестным и, несомненно, таким же сильным, как и у Шни. Он мог бы сказать, что в Биконе она тратила своё время впустую, но она также была и одной из лучших преподавателей поколения.

— Тебе действительно стоит перестать таращиться, — сказала Рейвен. — Поскольку

а) ты подпитываешь слухи и

б) она с ненавистью смотрит на тебя в ответ.

— Хм... — Кроу моргнул, понимая, что Глинда очень зло глядит на него. — Упс.

Он отвел взгляд.

— Ты поверишь мне, если я скажу, что романтизирую ее проявление, а не ее саму?

— Никогда, хотя я бы согласилась с тобой. Я бы хотела, чтобы у меня было ее проявление.

— Почему ты мне не веришь? Я дал тебе хоть один признак того, что меня интересуют девушки?

Роузбад отодвинулся.

— И парни тоже, — фыркнул Кроу. — Блин.

— Ну, ты все-таки пробовал, и белый рыцарь Саммер…

Упомянутая девушка сильно покраснела и так сосредоточилась на своей каше, как будто искала там ложкой золото. Кроу пнул Рейвен под столом, но она ударила в ответ каблуками. Весь его план с Саммер сейчас состоял в том, чтобы просто быть постоянным и привычным присутствием. Быть рядом, оставаясь спокойным, позволить ей привыкнуть к нему и постепенно завоевать ее расположение. Рейвен не помогала, постоянно напоминая ей об их неловкой первой встрече. Каждый раз, когда он думал, что Саммер сможет посмотреть ему в глаза, Рейвен вмешивалась и все портила.

Его сестра обладала социальной осведомленностью морского слизняка.

— Ты также не пытался скрыть, как пялишься на некоторых учителей, — добавила Рэйвен. — И я полагаю, что, потеряв возможность напиться, ты стал искать другой порок.

— На себя посмотри. Буквально худший ученик в Сигнале рассказывает мне о пороках. Ты ежедневно ввязываешься в драки.

— Да, но драться — это не порок.

— Насилие, да.

— Что? Нет, это не так, — голос Рейвен звучал ужасно убежденно. — Насилие — это решение. Зачем еще тогда нам преподают это в школе? Брось, Кроу. Даже у этих мягкотелых цивилизованных людей есть школы, где учат людей, как лучше драться. Они знают, что это.

Это совсем другое. Он предполагал, что Сигнал цивилизует Рейвен, и так оно и будет. Со временем. Однако прямо сейчас она укрепляла свое запутанное мировоззрение. Он винил в этом изолированность Патча и тот факт, что они редко выбирались из Сигнала. Школа для охотников не совсем точно отражала демографию королевства. Возможно, ему следует приложить усилия, чтобы вытащить ее в Патч.

Показать ей, как живут нормальные люди.

"Блин, это звучит как реально тяжелая работа. То, что ему придется сделать, чтобы сохранить команду STRQ в целости и сохранности".

Перед входом в столовую его одногодки устроили суматоху. Двум учителям, которые, очевидно, вытянули короткую соломинку, было поручено заботиться примерно о пятидесяти детях, и не просто о каких-то детях, а о детях-охотниках, которых собирались свозить в Бикон. Он им не завидовал. Рейвен, Саммер и остальная часть банды Рейвен уже были там, с волнением подбежав к учителям, как будто те могли заставить буллхед прилететь пораньше. Кроу же шел неторопливо, пережевывая на ходу последний кусок тоста. В том, что он снова в этом возрасте был свой плюс. Другие всё готовили за тебя.

Даже в свои сорок лет Кроу в душе был ленивым подростком.

— Стойте на месте. Стойте на месте! Нам нужно подсчитать количество человек. Перестаньте прыгать… Я сбился, и мне придется начать сначала.

— О-о-о!

— Не-е-ет!

— Мы так пропустим Бикон!

Кроу закатил глаза, продолжая жевать. Половина этих сопляков, вероятно, верила, что Санта-Клаус существует. Кроу все еще помнил, как Тайянг и Саммер подкупили его, чтобы он переоделся и прокрался в их дом в костюме, который должен был сделать его более сказочным для Руби и Янг. Все закончилось тем, что они увидели мужчину в красном, крадущего печенье и молоко, и закричали, подумав, что это ограбление. Он получил синяк под глазом всего лишь от игрушки, которую Янг бросила в него.

Подобные воспоминания раньше причиняли невообразимую боль из-за потери того счастливого времени, но теперь они заставили его с нежностью взглянуть на Саммер. Он все еще помнил, как она каталась по полу в слезах от смеха, пока Тайянг успокаивал своих дочерей и убеждал их, что дом не грабят. Саммер, почувствовав на себе его взгляд, оглянулась, покраснела и быстро отвела взгляд, спрятавшись Рейвен за спину.

Черт возьми. Кроу выругался, когда список неловких взаимодействий снова пополнился на неделю вперёд. Ему нужно начать вести себя как нормальный ребенок, а не какой-то чудак! Если бы он только знал, как должны вести себя нормальные дети.

Очевидно, тупо, поскольку им так и не удалось устоять на месте и быть подсчитанными.

Как только все они были подсчитаны, как будто кто-то мог это пропустить, их вывели во внутренний двор, где приземлилось большое воздушное судно. Технически это был не Буллхед, те были меньше, но у Бикона был свой собственный транспорт побольше, который доставлял учеников в школу и обратно. В основном это были выпускники, приезжавшие в Бикон для поступления, но он использовался и здесь. По правде говоря, чаще он использовался для перевозок контейнеров с продуктами, прахом и другими припасами между Вейлом и Биконом.

Академия находилась посреди Изумрудного Леса, и нельзя было доставить всё это по дороге.

Подготовительные школы, такие как Сигнал и Санктум, были спроектированы так, чтобы быть более безопасными, поэтому они были привязаны к городам, а не к по-настоящему опасной местности. Дети еще не были достаточно хороши в использовании своей ауры, чтобы пережить последнее. Атлас был исключением, поскольку его академия располагалась над Мантлом и практически не имела доступа к Гримм. Они компенсировали это технологически продвинутыми залами для обучения, но не у каждого королевства были подобные технологии или бюджет.

Учителя, увеличив численность персонала и построив детей в одну шеренгу, запустили их на борт. Кроу понимал, что ученики злились, но сам, как учитель, он соглашался с их осторожностью. Если и было что-то, в чём вы могли доверится студентам, так это в их способности потерять кого-то из своего числа в ту наносекунду, когда вы теряете бдительность. Вы могли отвести взгляд на полсекунды, а кто-то уже разбил бы себе голову о парту. Он все еще помнил одну ученицу, которая пришла на урок бледная, как полотно, и рассказала, как Гримм съел ее домашнее задание, а затем, прежде чем он успел отчитать ее за слабое оправдание, подняла обрубок запястья и сказала, что монстр повредил и ее руку.

Он паниковал полторы минуты, хотя ему всё-таки удалось применить свои навыки первой помощи, не дать ей умереть от шока, а также раздобыть ей отвратительный протез. Она стала хорошей охотницей в Академии Шейд в Вакуо.

Так что да, он не винил учителей, которые вели себя так, словно все они были маленькими бомбочками, готовыми взорваться.

Как только они пристегнулись и взлетели, поднялся шум.

— Как ты думаешь, мы сможем сразиться с их учениками? — спросила Рейвен.

— Мы собираемся отправиться в Изумрудный лес. Бьюсь об заклад, они не позволят нам даже сразиться с Гримм, — сказала Саммер.

— Вероятно, это будут лекции и уроки, — ответил Роузбад, но было очевидно, что он надеялся ошибиться. Его ноги продолжали постукивать по металлическому полу.

— Может быть, нам устроят демонстрационный бой, — сказал кто-то еще. — Две команды друг против друга.

— Это было бы здорово, — сказала Рэйвен, сверкая глазами. — Я хочу увидеть, что делает эти команды из четырех человек такими особенными.

— Я уже говорил, что это командная работа, — сказал Кроу.

— Я помню, — Рейвен закатила глаза. Они спорили об этом много раз, она говорила, что люди должны научиться быть независимыми, а он утверждал, что невозможно самому себе защитить спину в толпе Гримм. — Но я хочу увидеть доказательства этого собственными глазами. Тебе следует поощрять желание своей сестры учиться.

— Да, дорогая сестра. Ты действительно вдохновляешь людей.

За сарказм Рейвен ударила его в плечо.

Несмотря на его слова, он был рад снова увидеть Бикон.

* * *

Рейвен, как и все, была взволнована экскурсией, но она также не могла отвести взгляд от Кроу. Он всегда выделялся среди других школьников либо своей зрелостью, либо своими навыками, и казалось, он даже не осознавал, насколько сильно выделяется прямо сейчас, потому что не был так взволнован, как все остальные. Весь полет он провел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, что резко контрастировало с другими детьми, игравшими в игры, смотрящими в иллюминаторы или громко болтавшими.

Конечно, это ее не беспокоило. Он был ее братом, и они вместе пережили суровую зиму, и они и дальше будут держаться вместе. Это то, что делает семья, а он был её последней частичкой семьи. Рейвен с неохотой согласилась отправиться с ним в цивилизованные земли, и она смирилась с сиротским приютом, потому что он попросил ее об этом.

Сигнал был лучше, учитывая все обстоятельства, но так и должно было быть после того, со скольким количеством дерьма ей пришлось смирится в Мистрале. Женщины, управляющие приютом, были добрыми, и она уважала их за это, но они также были слабыми. Иначе зачем бы им мириться с нехваткой средств? Почему бы не пойти и не отобрать деньги у других, чтобы прокормить сирот? Она бы так и сделала. В конце концов, именно она и Кроу победили на турнире и передали призовые деньги.

Рейвен симпатизировала матронам за их доброту, но она не могла уважать их пассивность.

Возможно, Кроу и был прав в том, что ей понравится Сигнал, но он не был прав насчет Мистраля. Сегодня она узнает, был ли он прав насчет Бикона, и все признаки указывали на то, что так и будет. Более сильные бойцы, более жесткие уроки и лес, полный Гримм, с которыми можно сразиться. Звучит идеально.

Когда они приземлились, Рейвен с благоговением взглянула на саму школу.

В племени постройки никогда не были какими-то особенными, поскольку они замедляли их при кочёвке, а в большинстве поселков были довольно скучные здания. Бикон же был каким угодно, но только не скучным. Огромный шпиль и наклонная архитектура, раскрывавшаяся веером, были походи на цветок, а огромные открытые пространства садов и тренировочных полей вызывали у нее желание подраться. Высокие окна, яркие баннеры и необычные подростки, двигающиеся с гораздо большей грацией, чем в Сигнале. У них также было оружие. Некоторые из них были даже покрыты шрамами, что сразу напомнило ей о самых крутых членах племени. Рейвен посмотрела на Кроу, задаваясь вопросом, будет ли он так же восхищен, как и она.

Он странно улыбался всему этому, довольный, но не удивленный.

В её брате не было никакого смысла. Как он мог быть настолько крут в одном и быть идиотом в другом? И почему он был одержим Саммер? Рейвен никогда бы в этом не призналась, но она понимала, что встает между ним и Саммер, и всё равно продолжала это делать. Всякий раз, когда Саммер начинала расслабляться рядом с ним, а Кроу выглядел обнадеженным, она вмешивалась и напоминала Саммер о его странностях и всё портила.

Это было мелочно, и она не была на сто процентов уверена, почему так делает, но все равно продолжала. Рейвен не хотела, чтобы они с Саммер сближались. Он был только ее братом, и они станут сильными вместе. Саммер помешала бы этому. Тянула бы его вниз. Отвлекла бы его. Увела бы его. Улыбка Рейвен сменилась хмурым взглядом, направленным на тупое лицо Кроу. Он обернулся.

— Что?..

— Ничего, — проворчала она. — Просто думаю, что они выглядят как слабаки.

Очевидно, что это было не так, но оскорбление людей всегда вызывало у него реакцию, и Рейвен внутренне улыбнулась, когда Кроу начал читать ей лекцию о том, что нельзя судить о людях по внешности. Это не было чем-то, чего она уже не понимала, но, по крайней мере, он снова сконцентрировался на ней.

Так было лучше.

— Всем доброе утро, — Озпин направился к ним с тростью под мышкой и дружелюбной улыбкой на лице. Он, конечно, был странным, но даже Рейвен не могла отрицать того, что он силён.

Его трость определенно была оружием, поскольку она не требовалось ему для удержания равновесия.

— Меня зовут Озпин, и я инструктор боевой подготовки в Биконе. Я также курирую первокурсников, так что у некоторых из вас будет шанс стать моими учениками, если вы сможете поступить. Бикон — школа для избранных, и в нее принимают только лучших из лучших, так что вам всем придется хорошо потрудиться, чтобы получить место, учитывая, что студенты из других королевств также претендуют на места.

Далее он объяснил, что для всех, кто захочет отправиться в Бикон, будет проведено испытание, и что это подвергнет их реальной опасности и проверит их в битве против Гримм. Рейвен искренне одобрила подобное, поскольку к тому моменту любой желавший стать охотником уже должен быть достаточно силён, чтобы сразиться с Гримм. Если бы это был бы письменный экзамен, она бы кричала и бушевала по этому поводу, но это был тот тест, который она могла сдать.

— Однако те из вас, кто не сможет поступить в академию, не должны отказываться от своей мечты. Существует более одного способа стать охотником или охотницей, и некоторые из лучших вообще никогда не учились в школе. Они получали опыт в полевых условиях. Как бы то ни было, давайте пока не будем беспокоиться об этом. Мы собираемся разделить вас на две группы и показать вам Бикон. Одна группа посетит Изумрудный лес утром, чтобы провести пробный бой с Гримм…

Возбужденный шепот и болтовня прервали его, и Озпин терпеливо ждал, пока они утихнут. Вероятно, он ожидал этого.

— Спасибо. Спасибо. Пока первая группа знакомится с лесом, у второй будет возможность встретиться с некоторыми из наших первокурсников, пообщаться с ними, а затем увидеть их в бою. Затем мы сделаем перерыв на обед, прежде чем изменить порядок. Не волнуйтесь, у вас всех будет шанс получить впечатления от обеих частей. Мы просто не хотим, чтобы слишком много за раз выходили против наших бедных студентов. Или Гримм, — добавил он, подмигнув. — Так близко к Бикону они могут быть ужасно застенчивыми.

Его шутка вызвала не только улыбку и смех, но также ворчание Рейвен и закатывание глаз Кроу. Ей было приятно, что он разделял ее отсутствие интереса к подобному, и вдвойне приятно, что они были единственными, кто это сделал. Это заставило почувствовать их более уникальными и, что немаловажно, сплоченными. Они были двумя воинами, оказавшимися в ловушке среди детей, сокрушающимися из-за таких детских колкостей.

— Те из вас, кто соберется слева от меня, отправятся первыми в Изумрудный лес, в то время как те, кто соберется справа от меня, встретятся с учениками. Я позволю вам самим выбрать, хотя, возможно, нам придется поменять людей местами, если группы не будут равными.

Дети бросились выбирать сторону, а Рейвен схватила Кроу и Саммер за руки.

— Что лучше? — спросила она.

— Хм? — Саммер выглядела удивленной, на этот раз слишком захваченная своим волнением, чтобы даже беспокоиться о том, что рядом Кроу. — Разве они не равны?

— Нет.

— Не обязательно, — возразил Кроу, используя большее количество и более длинных слов, чтобы выразить то, что было на уме у Рейвен. Иногда он вел себя так, словно думал, что это делает его более умным. — Есть аргументы в пользу любой стороны. Поход в лес в первую очередь может означать встречу с большим количеством Гримм, потому что ближе к вечеру многие из них будут перебиты, но то же самое касается и студентов. Их утренняя дуэль может быть лучше, потому что у них будет больше ауры, и они будут менее уставшими.

Рейвен кивнула.

— Вопрос в том, хотим ли мы увидеть лучший бой или больше Гримм.

— И что же мы хотим? — спросила Саммер.

— Не знаю. Что думаешь, Кроу?

— Я думаю, сначала нам следует пойти посмотреть на охотников, — сказал он после минутного раздумья. — Гримм всегда будут, и возможно, утренняя драка привлечет только больше. Но если те ребята выложатся по полной в своем первом бою, то к вечеру у них, вероятно, мало что останется в баке.

Для Рейвен это имело смысл, поэтому она перетащила их обоих на правую сторону от Озпина. Конечно, она хотела и то и другое, но от мысли о том, что она не увидит учеников в их лучшем виде, ей было больно, особенно когда скоро им разрешат охотиться на Гримм на Патче. Как и сказал Кроу, Гримм будут всегда. Это своего рода большая проблема, с которой столкнулись королевства. Но могут пройти годы, прежде чем она увидит, как настоящие ученики Бикона сражаются друг с другом.

На их стороне даже почти никого не было, слишком многие хотели немедленно окунуться в атмосферу Изумрудного леса. Идиоты. Учителям даже пришлось убеждать некоторых перейти на другую сторону, но они довольно быстро ушли. В то время как одну группу Озпин повел к лесу, вторую, другой учитель, чье имя Рейвен не захотела запоминать, повел на тренировочные площадки на улице. Она полагала, что Озпин, как главный боец, будет присматривать за всеми группами, идущими в лес. Скорее всего, они хотят, чтобы там были сильнейшие.

На тренировочном поле их ждала команда из четырех человек.

Четверо парней семнадцати лет, новобранцы. Она предполагала, что они будут не слишком хороши, но они завоевали свое место в Биконе, так что, должно быть, они что-то умели. Тут были два шатена, черноволосый мальчик, а впереди стоял лидер с растрепанными светлыми волосами, мужественными чертами лица и темно-синими глазами.

Рейвен почувствовала неприятное трепетание в животе и отвела взгляд.

Ей дали на завтрак испорченную еду? Кретины.

— Привет всем, — начал блондин. У него был твердый голос. Также были сильные руки. Рейвен оглядела его с ног до головы и осталась вполне довольна тем, что увидела. У него не только была броня на груди, но также крепкие руки и мощные мускулы. Он мог бы с легкостью поднять ее. На бедре у него висел меч. Это было просто, без изюминки и бессмыслицы других видов оружия, которые она видела. Рейвен верила, что он сможет им воспользоваться, и его большие руки говорили о том, что он мог бы использовать много чего, когда он размахивал ими перед ней. Перед ними, перед всем классом. Но также и перед ней.

— У тебя слюни текут, — прошептал Кроу.

Рейвен ткнула его локтем в ребра.

Охотник проигнорировал их.

— Меня зовут Николас⁽³⁾, а это команда NCKL. Или Никель, — он представил остальных, но она не захотела запоминать их имена. Николас, очевидно, был самым сильным, так как он был лидером команды. — Нас попросили ответить на несколько вопросов, а затем провести несколько демонстрационных боев. Итак, спрашивайте!

Первые несколько вопросов были глупыми и бессмысленными. Что им понравилось в Биконе? На что это было похоже? Были ли уроки сложными? Рэйвен хотела начать бить своих одноклассников по головам за то, что она заставляли так тратить свое время. Если Бикон не был сложным, то обучение было бессмысленным. И откуда Николасу знать, понравится ли им это? Он мог говорить только за себя.

— Сколько Гримм ты убил на этой неделе? — спросила Рейвен, не потрудившись поднять руки, как остальные. В любом случае, никто не осмелится ее перебить, так что в том не было смысла.

— На этой неделе? — спросил Николас, глядя на нее. Рейвен пыталась стоять на своем, но его пронзительный взгляд заставил ее немного поежиться, чего она до конца не понимала. Он был силен и заслуживал уважения, но он не мог быть таким сильным, как Озпин или инструктор по боевым искусствам в Сигнале, а ни один из них не заставлял ее так нервничать. — Я буду считать, что это относится к последним семи дням. Хм... Трудно назвать точное число. Мы каждый день ходим в лес и убиваем столько, сколько попадается на пути. Я думаю, вчера мы разобрались с двадцатью, так что я мог бы поставить на сто сорок, но в любой день число может отличаться.

Он пожал плечами, не обращая внимания на конкретное число.

— Я надеюсь, это удовлетворит.

Это, безусловно, удовлетворило.

Он не мог вспомнить точное число, потому что Гримм не имел для него значения. Рейвен откинулась на спинку стула с улыбкой, полной эйфории, и она не исчезла, даже когда вопросы снова стали глупыми, спрашивая, чем он и его команда занимались ради развлечения. Пусть они будут идиотами. Рейвен получила свой ответ о его силе, и ответа, что Гримм — буквально монстров — не стоило считать, было достаточно. Это было то, чего она хотела.

— Знаешь, я искренне не могу поверить, что ты так быстро влюбилась в этого парня, — зашептал ей Кроу.

Рейвен резко повернула голову к нему.

— Тс-с-с!

— Ты что шикаешь на меня? Ты никогда не была внимательна на уроках…

Рейвен ткнула его рукой в живот.

— Заткнись! Николас говорит!

Саммер хихикнула, но отвела взгляд, когда Рейвен также пригрозила ей кулаком. Они оба прерывали этот момент, и она хотела уделить мужчине, стоящему перед ней, все внимание, на которое была способна. Более того, она хотела сразиться с ним. Испытать себя против него. Конечно, он победит, но это не значит, что она не сможет научиться нескольким трюкам под его руководством. У него. С ним. Чему угодно. Суть в том, что он был сильным.

— Я должен буду сказать парню, что моя сестра хотела стать его матерью, — пробормотал Кроу, но в его словах не было смысла, поэтому она проигнорировала его.

Как только вопросы закончились, Николас встал и приказал одному из своей команды провести с ним спарринг один на один. Оказалось, что ей не нужно было беспокоиться об усталости, потому что двое из них собирались драться утром, а затем двое днем. Тем не менее, позже драться будет не он, так что Рейвен знала, что получила более выгодную сделку. Шанс увидеть лидера команды в действии.

Он не разочаровал ее.

Николас сражался как ураган, ловя на ошибках своего противника и гоняя его по арене, в то время как его товарищ по команде мог только надеяться отбиться от него. Это было грубо и быстро, его противник полагался на хитроумные уловки и механическое оружие-копье, которое могло превращаться в пистолет. Николас победил его чистой агрессией и мастерством.

Он не был похож на Кроу. Ее брат был быстрым и гибким бойцом, вероятно, потому, что был слишком мал, чтобы обладать такой же силой, как Николас. Подросток — нет, мужчина — уворачивался, когда мог, но он не боялся принимать удары на свою ауру, уверенный, что она выдержит, и он также наносил удары руками и ногами и с помощью своего меча, что заставляло весь класс аплодировать и наклоняться вперед.

Красные глаза Рейвен горели.

* * *

Кроу не мог отделаться от мысли, что его сестре, должно быть, нравился Тайянг⁽⁴⁾, потому что он был в ее вкусе, а также из-за его внешности, потому что она практически пускала слюни по Николасу Арку. Светлые волосы, голубые глаза, мускулистый. Да, через несколько лет Тайянг подошел бы под это описание, но было забавно видеть, как его сучка-сестра в кои-то веки ведет себя как влюбленная школьница.

Было жаль, что Николаса забрали — или собирались забрать. Тот учился на последнем курсе, когда Кроу поступил, и он знал о нём только благодаря турниру Витал на их первом курсе. Команда NCKL не выиграла его, но они вышли в финал, и Николас хорошо выступил в нем, лишь немного уступая более сильному сопернику. К тому моменту он уже встречался с кем-то в городе, если верить слухам.

А позже родился лучший друг Руби и, возможно, ее пассия Жон Арк. Не то чтобы между ними был какой-то настоящий роман, судя по тому, что он видел, но у Жона Арка была та же энергия голубоглазого блондинистого ублюдка, что и у Тайянга, и он уже потерял свою первую любовь. Это была территория семьи Роуз. Голубоглазый блондин, скорбящий о потере возлюбленной. Розе пора двигаться вперед и заявить о своих правах.

— Я хочу его, — прошептала Рейвен.

— Сразиться с ним, верно?

— Да.

— Чтобы заняться с ним сладкой-пресладкой любовью?

— Д… Нет! — Рейвен ударила его в подбородок. — Отвали, Кроу! Я ненавижу тебя!

---

Примечания:

---

1) У психологов появился новый тренд. Теперь родителей, чрезмерно опекающих своих детей, называют «родителями-вертолётами».

Вернуться к тексту

2) Тимми — мужское имя, сокращенная форма Тимоти или Тим. Эта вариация популярна в качестве прозвища и обычно используется, когда кто-то молод, но также используется и во взрослом возрасте.

Вернуться к тексту

3) Имя Николас является производным от имени Николай. В переводе с греческого языка означает «победитель народов».

Вернуться к тексту

4) (陽) — Великая сила ян (мужское начало в природе, ассоциируется с югом, летом, светом; солнце; солнечный

Вернуться к тексту

Примечания:

Пр. Автора: С Новым Годом!

---

Битва, организованная командой, была неплоха, но в ней не было ничего особенного.

Возможно, со стороны Кроу это было несправедливо. Они были одними из лучших на своем потоке, и их сражение было расчетливым и умелым, без крутящихся атак и эффектных трюков, на использования которых он и другие преподаватели в Сигнале обычно жаловались друг другу в учительской. Они знали, как обращаться со своим оружием, и сражались до тех пор, пока их аура не ослабла, подстраиваясь к своему противнику и тяжело переживая каждое поражение. Это был неплохой бой неплохой команды.

Для подростков.

"Честно говоря," — подумал Кроу. — "Если бы на любого охотника его возраста произвел впечатление кто-то их возраста, то это было бы плохим знаком."

О, он был впечатлен их потенциалом и их командной работой, впечатлен в том смысле, что некоторые дети приятно удивляли его, когда быстро чему-то учились, но между студентом Бикона и профессиональным охотником была огромная разница. Вот почему он никогда не интересовался турнирами и аренами. Подобная чепуха может впечатлить лишь гражданских. Достойные охотники находили все это ужасно отстойным и принимали участие только, когда им нужны были деньги.

Но даже тогда на охотника или охотницу, которым приходилось унижаться, чтобы выиграть соревнование за денежный приз, их сверстники обычно смотрели свысока. Если у тебя нет веской причины, такой как травма товарища по команде, из-за которой вы не можете выполнять задания, или ребенок, за которым нужно присматривать, ты столкнешься с множеством насмешек со стороны своих коллег.

Николас и его команда были хороши, но они не были выдающимися.

Пока нет.

— Это было потрясающе! — Саммер раскраснелась.

— Они такие сильные! — Рейвен подпрыгивала на месте. — А-а-а-а-а!

Но, конечно, его окружали настоящие дети. Кроу привык чувствовать себя одиноким, когда остальные вели себя как дети, которыми они и были, но это не помешало его глазу дергаться.

— Они были не настолько хороши.

— Кто-то завидует, — поддела Рейвен.

— Что? Нет, я не завидую!

— Это потому, что они смогли покрасоваться перед Саммер, а ты нет?

— Если ты не можешь сказать ничего умного, тогда тебе вообще не стоит ничего говорить, — Кроу проигнорировал испуганное выражение лица Саммер. Рейвен не помогала, когда дело доходило до того, чтобы успокоить Саммер рядом с ним. — Они еще не настоящие охотники. Это была драка между студентами.

— Студентами Бикона, — Рейвен выделила это так, как будто это имело значение. Возможно, так оно и было, но не для кого-то вроде него. — Держу пари, они могли бы надрать тебе задницу.

— Держу пари, тебе бы понравилось, если бы он надрал задницу тебе, не так ли?

— Пошёл ты!

Лицо Рейвен стало ярко-красным.

Как с его стороны было несправедливо высмеивать команду за их мастерство, точно так же было несправедливо с его стороны вступать в словесную перепалку с кем-то, кто почти на тридцать лет моложе его, но то, что это была его сестра, облегчало задачу. Кроме того, в тех редких случаях, когда она одерживала над ним верх, она, по сути, выигрывала тысячу очков против его одного, так что они сравнялись.

— Нет ничего плохого в том, чтобы влюбляться, Рей. Просто обязательно предохраняйся…

— Серьезно! Пошел ты! Я надеюсь, ты сдохнешь в лесу!

Николас и его товарищи по команде развернулись к классу.

— Итак, — сказал он. — Вопросы?

Поднялись руки.

Кроу встрял без очереди.

— Моя сестра хотела бы знать, есть ли у тебя… О-о-о-о-оф!

Его колени ударились об пол, когда из него вышибло дух.

— …есть ли у тебя опыт владения более чем одним оружием, — перебила раскрасневшееся Рейвен, лучезарно улыбаясь и потирая костяшки пальцев. — Что лучше — хорошо владеть одним оружием или пытаться научится сразу с несколькими?

— Хороший вопрос, — даже эта небольшая похвала заставила Рейвен заерзать, а Кроу хихикнуть. — Хотя разнообразие и полезно, нужно быть осторожным и не слишком перебарщивать. Многим охотникам требуется время, чтобы освоить дальний и ближний бой и неплохо знать приемы рукопашного боя на случай, если вы потеряете свое оружие. Однако есть и цена этого. Сфокусируетесь на изучении слишком многого, и вы будете слабы в каждом.

Он закончил мудростью, которую Кроу повторял слишком, слишком много раз. В том числе и Руби.

— Хотя мехашифт позволяет иметь несколько форм, но это не означает, что нужно впихнуть в свое оружие столько, сколько возможно. Я ответил на твой вопрос?

— Да. Спасибо.

Поднялась чья-то рука.

— Ты одинок?

— Нет, — Николас сохранял на удивление невозмутимое выражение лица. — Я нет.

— Он: да, — пошутил товарищ по команде. — Он просто так сильно влюблен в какую-то официантку, что считает себя занятым. Мы много раз говорили ему, что его влюбленность не означает согласие другой стороны.

Настала очередь подростка закрыть глаза и покраснеть.

Последовало еще несколько вопросов, прежде чем сопровождающий их учитель вернул ее в прежнее русло. Кроу по большей части держался особняком. Он бывал в Биконе и знал его вдоль и поперек, но остальные были взволнованы и не могли дождаться, когда увидят всё сами.

Мысленно он насмехался над ними за это, но не мог их винить. Во всяком случае, это был защитный механизм. У многих из этих детей нет того, что нужно, чтобы поступить в Бикон, и было ужасно быть единственным человеком, который понимал это. Ладно, не единственным человеком. Команда и учителя видели, каковы шансы.

Сигнал выпускает около сотни человек ежегодно, как и другие подготовительные академии по всему Ремнанту. Это примерно четыреста студентов. Каждая из академий принимает всего сорок. Всего десять команд. У некоторых выпускников есть семьи, под началом которых они будут учиться, а некоторые предпочтут найти работу в другом месте, но даже если эти немногие уйдут, все равно не хватит мест для всех. Из четырехсот только сто шестьдесят перейдут в академию, оставив более двухсот за бортом.

Они не были обречены на то, чтобы впустую потратить свое детство. Были и другие способы стать охотником, кроме поступления в академию. Точно так же, как были и другие способы стать бухгалтером, не поступая в университет. Они могли бы работать под руководством более опытного охотника или присоединиться к команде/группе охотников, работающих вместе. Они могли бы присоединиться в качестве стажеров и со временем могли бы пройти квалификационные тесты, независимо от академии.

Что действительно делали Бикон и другие академии, так это предлагали наилучшую подготовку к этим тестам. Выпускным экзаменом в Биконе в буквальном смысле был экзамен на получение лицензии охотника, который мог сдать любой желающий, заплатив небольшую плату. Это был стандартизированный тест в каждом городе, и вам даже не нужно было посещать академию, чтобы пройти его.

Но суть была в том, что проходной балл выпускника академии превышал девяносто процентов, в то время как проходной балл кого-то из-за пределов академии колебался в районе пятидесяти процентов. Бикон обучал людей успешно проходить упомянутое испытание и иметь гораздо больше шансов выжить в жестоком мире Ремнанта.

Это было бесценно.

Только не для кого-то вроде него.

"Теперь когда я думаю об этом, это немного эгоистично — занимать место. Но я не оставлю Рейвен, чтобы она без меня приобрела дурные привычки. И я не позволю Саммер умереть и снова оставить Тайянга, Янг и Руби одних".

Он был эгоистичным человеком и хотел возродить команду STRQ.

Концепция справедливости могла рухнуть в канаву. Ему было все равно.

* * *

В конце концов, вопросы закончились, и им устроили экскурсию по Бикону, чтобы занять время, которое потребуется другой половине класса, чтобы вернуться из Изумрудного леса. Кроу уже знал все места, хотя было интересно отметить небольшие изменения. Крыло, которое должно было быть достроено, когда он поступит, всё еще не было закончено, или столовая, в которой питались его племяшки, будет большего размера благодаря инвестициям ПКШ, которые должны будут произойти где-то в ближайшее десятилетие. На данный момент она была меньше, вмещая за раз только половину школьников.

Также были небольшие различия в декоре и цвете. С настоящего момента до формирования команды RWBY должно было пройти около тридцати лет, и Бикон не собирался оставаться неизменным все это время. Однако что действительно впечатляло, так это то, насколько он был больше, чем Сигнал. Особенно потому, что в нем было меньше студентов. Школьная группа была в абсолютном восторге, и даже если Кроу не разделял их эмоции, он чувствовал свою счастливую ностальгию.

Именно здесь была сформирована команда STRQ. Именно с Биконом связаны его самые теплые воспоминания.

Он приехал на экскурсию, ожидая, что она будет бессмысленна, но она оказалась похожа на путешествие по тропинке воспоминаний. А еще лучше, она дразнила фактом, что он снова сможет воплотить свои воспоминания в реальность. В конечном счете Кроу обнаружил, что улыбка его не меньше, если не больше, чем у других студентов. Он не осознавал, насколько сильно скучал по этому месту и насколько счастлив был вернуться.

"И теперь мне придется ждать еще три года, чтобы приехать сюда снова".

"Три года до Бикона. Три года до алкоголя. Три года до легально доступных женщин".

"Черт бы все это побрал".

— Посмотри на него, — сказала Рейвен, толкая Саммер локтем в бок. — Он ведет себя словно крутой и выше нас, но улыбается так же глупо, как и остальные.

Кроу вздрогнул, но даже это не смогло испортить ему настроение.

— Посмотри на себя, — выпалил он в ответ. — Ведешь себя так, будто я тебя не слышу.

— Предполагается, что ты слышишь меня. Я обвиняю тебя в двойных штандартах.

— Не штандартах, а стандартах. Штандарт — это войсковое знамя.

— Фу. Ты такой зануда.

— Извини, что я понимаю язык, на котором мы говорим…

Банда Рейвен рассмеялась и вернулась к своим разговорам. Саммер сидела по другую сторону от Рейвен и часто держала его сестру как буфер между ними. Это было немного обидно, но он предположил, что она все еще не была уверена, что думать о его вмешательстве в ее травлю, и не похоже, чтобы он мог придумать хорошее объяснение. Его лучшей идеей было попытаться сделать вид, что это вошло у него в привычку, и вмешаться в новые издевательства — показать Саммер, что он не приставал к ней, а просто был по-настоящему хорошим парнем.

К сожалению, в Сигнале было не так много примеров подобного, чтобы действовать в соответствии с планом. Даже расизм к фавнам не был серьезной проблемой, как в будущем. Он появился относительно недавно, после окончания восстания, и в Ремнанте в основном царил мир. Большинство считало Белый Клык хорошим движением, борющимся за равенство, и только когда они перешли к насилию и начали использовать терроризм, отношение к фавнам начало ухудшаться, особенно среди молодого поколения.

Белый Клык.

Кроу хмуро ковырялся в своей еде. Он задался вопросом, стоит ли ему пытаться что-то с этим делать, только чтобы сразу же натолкнуться на кирпичную стену что он вообще мог сделать. Казалось неправильным возвращаться в прошлое со знаниями о будущем и не использовать их, чтобы попытаться улучшить мир, и в то же время не было похоже, что он вернулся в расцвете сил или с какой-либо способностью изменить ситуацию. Он был ребенком. Что он может сделать? Белый клык отвернулся от своих бывших лидеров, чтобы стать террористической группировкой, вряд ли они послушают ребенка.

"Я мог бы рассказать Озпину, но сможет ли он вообще остановить это? И рассказать ему означало бы рассказать ему все, и тогда я могу сразу распрощаться с командой STRQ. Даже если он согласится оставить меня в Биконе и объединить нас в команду, он бы все изменил, основываясь на моем рассказе".

Поначалу незначительно. Он будет меньше доверять Рейвен, потому что она может предать его, сильнее давить на Саммер, потому что она будет более ценной. Использовать Кроу раньше в миссиях. Отправлять его на работу, как было в будущем, пока Кроу не будет настолько загружен, что у него не останется времени на своих товарищей по команде, точно так же, как у него едва хватало времени на своих племянниц или названного брата. Это не было бы злым умыслом. Озпин просто делал все возможное, чтобы защитить мир.

Но это разрушило бы планы Кроу.

"В любом случае, я могу изменить мир и другими способами. Черт, может быть, как только у Рейвен появится Янг, мне стоит начать просматривать сиротские приюты в Мистрале. Посмотрим, не смогу ли я удочерить определенную девочку, прежде чем она станет лучшим агентом Салем".

Мысль стать отцом пугала его, но будь он проклят, если позволит Янг потерять руку из-за буйства этой девочки — и он не мог пойти и убить ребенка за то, кем она может стать в будущем. Он был учителем. Положительные моменты. Сосредоточься на положительных моментах.

— Он снова ушел в свой собственный мир. Идиот.

— Я все еще слышу тебя, Рей.

— Тогда ешь свою чертову еду! Я не понесу тебя, если в лесу ты упадешь в голодный обморок.

— Ты бы так и сделала. Я нес твою тупую задницу всю зиму.

— Пошёл ты!

— Вот это моя сестра, — он подмигнул и увернулся от горошины, летящей ему в голову. — Может, тебе стоит съесть свои овощи, прежде чем говорить мне сосредоточиться на моих, — он хитро улыбнулся. — У тебя двойные штандарты.

Рейвен зарычала и запустила в него вилкой.

Учитель перехватила столовый прибор. В конце концов, эта женщина была бывшей охотницей. Ловить метательные приборы было вполне в пределах ее возможностей.

— Нет, — зашипела она. — Вы в Биконе. Держите себя в руках. Это вдвойне важно для вас, Бранвен!

— Который из…

— Для обоих! Это всегда вы оба!

— Они… Они извиняются, мисс.

— Ах, мисс Роуз, — учительница ушла, качая головой, бормоча что-то себе под нос. — Ты была одной из самых милых. Это такой позор.

Саммер стала выглядеть напуганной.

— Я все еще одна из милых, — шептала она.

— Нет, — Рейвен приобняла ее за плечи. — Теперь ты одна из моих людей. Ты крутая сучка.

— Но… Но я не хочу быть крутой сучкой…

— Никто не выбирает жизнь крутой сучки. Жизнь крутой сучки выбирает тебя.

— Но ты выбрала меня…

— Это была судьба. Судьба свела нас вместе.

— Я ударила тебя кулаком в лицо…

— Да, — Рейвен ностальгически улыбнулась. — Да, ты точно справилась.

Она столкнулась кулаками с Саммер, которая все еще была в шоке от ужаса.

— Это было круто.

Саммер захныкала.

— Все внимание на меня, — Озпин хлопнул в ладоши, чтобы привлечь их внимание. Все еще было странно видеть, как он держит трость под локтем, вместо того, чтобы опираться на нее. — Давайте теперь поменяемся группами. Те, кто ранее оставался смотреть бой, отправляемся со мной. Мы собираемся исследовать Изумрудный лес!

Рейвен, Саммер и другие дети практически сбивали друг друга, спеша добраться до него. Кроу степенно шагал следом.

На самом деле это будет всего лишь парочка Гримм.

* * *

Озпин не любил подобное.

О, ему нравилось показывать следующему поколению чудеса академии, которую он построил с нуля, и он гордился их благоговением, и он испытывал радость, зная, что эти дети хотят стать охотниками и сражаться за доброе дело.

Просто эту часть экскурсии он ненавидел.

Одна из самых больших проблем бессмертной жизни заключается в том, что вероятность превратилась в статистическую точность. Большинство людей проживали свою жизнь с небольшим шансом быть пораженным молнией, но когда вы проживаете тысячу жизней, этот шанс увеличивается в тысячу раз. В него на самом деле била молния.

Хотя, возможно, это была его вина, не надо было сражаться с копьем в грозу.

Приобретенный опыт.

Тем не менее, в то время как большинство учителей совершили, может быть, двадцать или тридцать таких поездок за свою карьеру. Озпин совершил почти триста. Он видел лучшие и наихудшие классы, и он видел лучшие и наихудшие моменты Изумрудного леса. Иногда она проходила так спокойно и умиротворяюще, что дети даже не видели Гримм, а иногда это было так дико, что ему приходилось прорубаться через них, просто чтобы сохранить детям жизнь.

Вот почему они заставляли студентов заблаговременно прочесывать лес, помогая.

Но в конечном счете, Гримм был Гримм, и ты никогда не знаешь, что произойдет. Все, что он знал, это то, что сопровождение расшалившихся детей через лес, кишащий Гримм — это образец худшего кошмара для учителя. Большинству учителей приходилось сталкиваться с потерей детей в музее. Его работа была намного более напряженной.

И да, он терял детей.

В смысле, они погибали.

Всегда есть вероятность такого. Посещайте достаточное количество занятий, и в конце концов, что-то обязательно пойдет не так. К счастью, такого не случалось уже более ста лет, хотя был близкий случай, когда дети-идиоты заблудились или подумали, что могут справиться с Гримм, и покинули группу.

Дети в этом году вели себя лучше, чем раньше.

Сопровождавший его учитель из Сигнала держался в хвосте группы, чтобы убедиться, что никто не отстанет, а он шел впереди, рассказывая о лесе и о том, как ученики смогут в нем тренироваться. Большинство детей обращали внимание лишь на него, в то время как ему приходилось делить свое между ними и самим лесом. Не стоит умирать от Гримм во время лекции, это был бы неловкий способ оказаться в новом хозяине.

Лениво он послал ищущую мысль в свой собственный разум в поисках своего текущего.

Но получил лишь тишину.

Человек, которого изначально звали Озпин, был поглощен несколько лет назад, и он все еще очень скучал по нему. Технически они слились, но он сохранил свои воспоминания, так что слияние всегда больше походило на поглощение. Он ненавидел это больше, чем все эти экскурсии. Однако Озпин всегда любил их. Мужчина ненавидел бумажную волокиту.

Озпин — или Озма — вздохнул.

— …и лес предоставляет отличную и опасную возможность отточить свои навыки. Никакое количество теории никогда не будет настолько ценным, как боевой опыт, но это само по себе сопряжено с опасностью. Нет ничего плохого в небольшой игре или дружеском соревновании в боевом классе — я сам поощряю это, — но здесь вы охотники в мире Гримм и должны относиться к этому серьезно. Команды могут терять членов и теряют их уже давно, а потеря друга, с которым вы сблизились, — это худшая боль, которую может испытать охотник.

Это было предупреждение, которое осознал бы каждый взрослый охотник, но дети, очевидно, его не поняли. Это было все равно, что сказать детям держаться за поручни в автобусе. Все они были так уверены, что их равновесие победит гравитацию, и было круто стоять, засунув руки в карманы, как будто ты можешь плюнуть в лицо инерции.

Но всегда были и те, кто уже переживал утрату.

Озпин видел, как те кивнули. Среди них были близнецы Бранвен. Неудивительно, учитывая потерю их семьи и время, проведенное в дикой природе. Они, возможно, были подготовлены лучше, чем кто-либо другой здесь, особенно Кроу, если судить по отчетам, которые он получил.

Назначив себя их опекуном, он мог постоянно получать информацию об их успехах. Рейвен была дикой и безрассудной девушкой, которая всегда попадала в неприятности, но имеет большой потенциал, если сумеет удержать свой нрав.

Хотя ее учителя часто впадали в отчаяние, лично Озпину нравилось то, что он видел. Она была эмоциональной, страстной и не замкнулась в себе после того, что с ней случилось. Да, тот факт, что она сформировала банду, был немного глупым, но она была ребенком, и, вероятно, это было понарошку, и он предпочел бы, чтобы раненый ребенок тянулся к друзьям, чем замкнулся в одиночестве в тюрьме, которую сам создал.

Он надеялся, что она вырастет прекрасной охотницей.

Его сердце грела мысль, что она подружилась с Саммер Роуз. Артур Роуз недолго прожил в этом мире, старик быстро проиграл битву со старостью и вскоре оставил свою внучку одну. Серебряные глаза продолжали жить в Саммер, и он следил за ее успехами в Сигнале. Понимание того, что над ней жестоко издевались, оставило след в его душе, но учителя были в курсе и активно решали эту проблему, поэтому он не вмешивался.

С потенциалом Рейвен и глазами Саммер из них получился бы отличный дуэт, если бы они оказались в одной команде. Ему нужно будет посмотреть, сможет ли он добиться этого.

Третий участник также был очевиден.

Кроу Бранвен выглядел незаинтересованным. На удивление неуместная реакция. Да, мальчик, без сомнения, видел Гримм раньше, и он помогал своей сестре выжить в местности и похуже этой, но всё равно Озпин ожидал элементы паники или напряжения. Какой-нибудь небольшой признак настороженности, намекающий на травмирующий опыт, полученный ранее. Для того, кто знал об опасностях, выглядеть скучающим и непринужденным означало либо тревожащее отсутствие чувства самосохранения, либо фантастическую самоуверенность.

Озпин подозревал, что это было последнее.

Мальчик был поразительно талантлив. Подозрительно, по крайней мере, так сообщали некоторые учителя в своих отчетах. Было мало подробностей о семье, из которой происходили он и Рейвен; дети не были откровенны. Некоторые подозревали, что они могли быть охотниками-отшельниками или даже преступниками, живущими в глуши. Охотниками, нарушившими закон и ушедшими в леса Мистраля.

Даже если и так, то это не отразилось бы плохо на детях, но могло бы многое объяснить. Рейвен Бранвен была агрессивна, в отличии от большинства детей, и не только в смысле, что она была прямолинейной. Девочка была полностью готова принять боль, чтобы быстро прекратить драку. Многие молодые люди слишком много внимания уделяют обороне, испытывая естественное отвращение к боли. Аналогичным образом Кроу был отмечен как боец, играющий от контратаки, часто позволяющий своим врагам сделать первый ход, а затем противодействующий им.

Опять же, это была правильная стратегия, но необычная для ребенка. Вы должны были быть готовы рискнуть получить урон, позволяя врагу нанести удар первым. Большинство школьников хотели быть агрессорами. Старая пословица тот, кто бьет первым, бьет последним была вбита в подкорку многим из них. Вы должны быть заметно лучше своего противника, чтобы вам сошла с рук передача ему инициативы, и, по общему мнению, Кроу был лучше, чем кто-либо другой. Включая детей, которых тренировали родители-охотники.

Теория воспитаны бродячими охотниками, безусловно, выглядела наиболее вероятной, но в конечном счете это ничего не меняло. До тех пор, пока они следовали правилам и не распространяют в Сигнале какие-то странные идеи, проблем не будет. Особенности Рейвен были чем-то, из чего она могла бы вырасти, в то время как, возможно, Кроу был тем, во что он превратился бы.

Странные дети, конечно, но с огромным потенциалом.

Не то чтобы он осмелился рискнуть и позволить Гримм проверить.

Его уши уловили сопение Беовульфа, и он поднял руку, призывая к спокойствию. Он услышал взволнованную тишину, которая была не совсем тем, чего он добивался, но этого должно хватить. Другой учитель вытащил свое оружие. Озпин был доволен этим.

— Кажется, у нас поблизости есть живой Гримм, — сказал он, поднимая свою ауру, чтобы привлечь его. Как только он смог определить, с какой стороны он приближается, он быстро встал между ним и детьми. — Кто из вас видел Гримм раньше?

Около половины подняли руки.

Некоторые, возможно, видели их со стен или из иллюминатора самолета, или даже в неволе, прежде чем те были убиты. Никому на самом деле не удавалось поймать Гримм и исследовать его, но можно было посадить их в клетку на час или два. Прежде чем они кончали с собой, разбившись о прутья. Иногда люди ловили Гримм и заставляли людей платить за то, чтобы посмотреть на него, словно это был какой-то извращенный аттракцион.

Но большинство из них, как он предполагал и надеялся, видели Гримм, потому что их родители-охотники взяли их с собой посмотреть, как они убивают одного из них. Увы, некоторые видели Гримм, потому что сами были жертвами и потому что видели, как они убивали других.

Ремнант был жестоким местом.

К счастью, Беовульф был маленьким. Доставая Озпину до груди, его лучше всего можно было бы назвать подростком. Его ученики проделали хорошую работу по поиску чего-то более крупного, и ему придется попросить директора поблагодарить их всех за их тяжелую работу. Было нелегко так эффективно просматривать территорию размером с Изумрудный лес, но они сделали это.

— Как вы можете видеть, этот Гримм относится к разновидности беовульфа, — сказал он, довольно легко отбиваясь от него своей тростью. Он подставил ему подножку и отогнал подальше от детей. Гримм был достаточно безмозглым, сосредоточившись на нем, даже когда вокруг была более легкая добыча, но он не собирался рисковать.

Он предпочел бы, чтобы будущее поколение прибыло в Бикон живым и без душевных травм.

— Беовульфы часто рассматриваются охотниками как простые враги, но, тем не менее, они исключительно опасны. Они могут бродить большими стаями, быстры и злобны, и мало кто из мирных жителей может надеяться убежать от них. Вы не должны их недооценивать, — он отступил в сторону и снова поставил подножку. — Как вы можете видеть, Беовульф-одиночка обычно предпочитает прямые атаки по прямой линии. Они будут делать выпады и пытаться разорвать вас когтями и клыками. Если они схватят вас, они повалят вас на землю и попытаются разорвать на куски. Лучше всего передвигаться боком, хотя вам нужно держать в поле зрение множество врагов, если вам угрожает стая.

Ученики Сигнала были в восторге от его покровительственного отношения к Беовульфу. Однако на самом деле это был всего лишь маленький и беспомощный Гримм. В его сдерживании не было ничего такого, чего не смогли бы сделать даже самые слабые из его учеников.

Теперь время самой трудной части.

Части, которую он ненавидел.

— Кто-нибудь здесь верит, что у него есть все необходимое, чтобы бросить вызов этому образцу?

Поднялось много рук.

Проигнорировав их, Озпин посмотрел на учителя. Она лучше всех знала своих учеников, и он верил, что она выберет того, кто наиболее способен победить Гримм. Озпин, конечно, вмешался бы, если бы дела пошли плохо, но он предпочел бы, чтобы монстра победил ребенок.

Учительница кивнула.

— Кроу Бранвен.

Ученики застонали.

— Я даже не поднимал руку…

— Я поднимала! — взвыла Рейвен. — Может быть, она приняла мою за твою.

— Я выбрала Кроу, — отрезала учитель.

— Но он не…

— Кроу Бранвен, — перебил Озпин, зарабатывая раздраженный взгляд девочки. Ей было обидно, но это был просто случай, когда он не хотел, чтобы неподготовленный ребенок пострадал. Учителя почти всегда выбирали лучшего ученика, потому что это был наименьший риск. — Подойдите, молодой человек. Не хотите одолжить мое оружие?

Большинство детей разрывались бы между волнением, нервозностью и страхом.

Мальчик выглядел раздраженным, как будто это была пустая трата его времени.

— Конечно, — он протянул руку ладонью вверх. — Почему бы и нет. Давайте покончим с этим дерьмом.

Интерес Озпина разгорелся с новой силой.

---

Примечания:

Пр. Автора: Бедный Кроу. Торчащие гвозди забивают.

Настроение Кроу лучше всего можно охарактеризовать как сложное.

С одной стороны, он был раздосадован тем, что его выбрали, еще больше привлекая внимание старика, даже если он понимал, что это было почти неизбежно. Скорее всего, у учителя был очень маленький список учеников, которым она была готова позволить сразиться с Гримм, если бы таковой появился. И очевидно, лучший ученик класса был бы на первом месте в этом списке. То, что он намного лучше контролировал ауру по сравнению со своими сверстниками, делал выбор лишь более очевидным.

Это было занозой в его заднице.

Но, несмотря на его разочарование и злость от того, что на него смотрит так много глаз, его взрослая часть Кроу-учителя не могла не похвалить их предусмотрительность. Эта экскурсия, возможно, и была бессмысленна для него, но это была прекрасная возможность для других детей, как научить их, так и вдохновить их собраться с силами и работать усерднее в последние годы учёбы, чтобы они могли завоевать место здесь, в Биконе.

Ему было немного жаль, что к тому времени, как он начал работать в Сигнале, экскурсии прекратились, потому что, хотя Руби и Янг прекрасно обошлись без них (преимущество того, что твои папа и дядя одновременно охотники и учителя), было много детей гражданского происхождения, которые закончили Сигнал без такого же понимания, как был устроен этот мир. Они не были так подготовлены к жизни охотника, как могли бы, и, вероятно, это было решение какого-нибудь комитета по экономии денег, который решил, что экскурсии в Бикон были расточительны или слишком опасны для детей.

И все это время они забирали домой свою завышенную зарплату, опустошая бюджет досуха.

Ублюдки.

Кроу взвесил Долгую Память и ухватил её рукой, как будто она была рапирой для фехтования. Он видел, и довольно часто, как Озпин пользовался ею. Чаще в молодости, чем в зрелости, по понятным причинам. Края, возможно, и были тупыми, но наконечник был усиленным. Не острым, а заостренным. Достаточно, чтобы при усилии проткнуть человека насквозь.

В любом случае это был лишь молодой Беовульф. Молодой Беовульф для молодого человека.

И они называли его безрассудным, когда он предлагал поймать Гримм, чтобы показать детям. Он даже не предлагал заставить их сражаться с ним, просто посмотреть на него, а Совет Школы сошёл с ума.

Его сверстники (он легкомысленно использовал этот термин) наблюдали за происходящим в нервозном предвкушении. Некоторые из них, вероятно, надеялись, что ему надерут задницу, выставляя дураком. Было бы неплохо, если бы он смог выполнить их желание, чтобы выглядеть менее уникальным в глазах Озпина, но, учитывая то, что мужчина знал о нем, он стал бы выглядеть только подозрительнее. Ребенок с потенциалом был интересен, но ребенок с потенциалом, который пытался скрыть этот потенциал, был потенциальным кротом. Лучше стиснуть зубы и покончить с этим.

Возможно, он даже сможет немного впечатлить Саммер.

С Гримм не было ни вы можете начинать, ни обратного отсчета; Беовульф бросился в его сторону, как только Озпин вышел за пределы его досягаемости. Существо было маленьким, злым, а его рев по громкости был ближе к реву волка, чем настоящего Гримм. Он ударил когтями правой лапы, но Кроу отвёл назад левое плечо, позволяя ему пройти мимо себя, скользнув ему за спину. Выставив для равновесия свою правую ногу, он развернулся грудью к существу и, крутанув тростью, зафиксировал ее поперек челюстей существа, фиксируя его пасть открытой.

Если что-то и было в Гримм, так это их устойчивость. Они были тяжелыми и приземистыми, из-за чего их было довольно сложно опрокинуть. Как и многие обычные животные, Гримм были устойчивее, чем люди. Ближе к земле. Беовульфы во многих отношениях были аномалией, поскольку любили вставать на задние лапы, как и этот, но они просто не были сконструированы так, как люди, чтобы уметь должным образом удерживать баланс.

Удерживая Долгую Память, застрявшей в пасти зверя, он откинулся назад, заставив существо встать на задние лапы, у которого отсутствовали суставы и структура позвоночника, чтобы должным образом уравновесить его тяжелое тело. Его когтистые задние лапы заскользили, пытаясь зацепиться, но Кроу продолжал отступать, и наконец, они закончили противостояние. Верхняя половина тела монстра отклонялись назад, до такой степени, что Гримм не смог продолжать удерживать равновесие равновесие и рухнул на спину.

Ученики улюлюкали, поздравляя.

Почему? Еще не конец. Если вы уронили Гримм на спину, это лишь значит, что вы пережили первые мгновения. Кроу закатил глаза и вырвал Долгую Память из пасти, в процессе сломав тому два клыка. Он прошел мимо головы монстра и ударил тростью сверху вниз, целясь в левый глаз, но тот скорее случайно, чем обдуманно, дернул голову в сторону и попытался вцепиться ему в лодыжки своими мощными челюстями.

Его аура могла на сто процентов выдержать укус, но он все равно отскочил назад. Глупые детишки верили, что их аура — это все, но, как правило, забывали, что после неудачного укуса Гримм все равно будет держать твою ногу в своих тисках. Это была не самая удачная идея, если только вы не хотели бороться с этим чертовым монстром в грязи.

Когда Беовульф попытался подняться, Кроу снова замахнулся и ударил тростью в его левую коленную чашечку, затем скользнул мимо и нанес новый удар в заднюю часть голени. Предвестник позволил бы ему подрезать сухожилие твари, но оружие Озпина было слишком тупым для этого. Это шептало эгоистичное подсознание, как и у каждого охотника, когда речь заходит о сравнениях оружия. Возможно, Руби и была помешана на оружии, но у каждого достойного охотника было твердое мнение о своем личном оружии, и был убежден, что только его мнение правильное. Кроу нравилось считать себя немного более умным, но если серьезно…

"Почему бы хотя бы не заострить края трости?.."

В это время, Гримм взвыл, снова споткнувшись, и Кроу оказался позади него и, перехватив Долгую Память двумя руками, атаковал монстра, держа её перед собой и орудуя скорее как рыцарским копьем, чем тростью, прижал голову к груди, перенеся на нее весь свой вес. Оружие пронзило спину твари, войдя в грудь.

Следом, что, вероятно, было слишком продуманным для каждого из присутствующих здесь студентов движением, он поступил очень предусмотрительно, отпустив оружие и отскочив назад.

Потому что пронзенные Гриммы были подобны деревьям.

И каждый ученик хотя бы раз познавал это на собственном горьком опыте, включая его самого, когда он был на самом деле молод. Конечно же, Гримм опрокинулся назад и рухнул на то место, где раньше был мальчик, дернулся пару раз, а затем затих.

Через несколько секунд он превратился в дым.

Вздох облегчения их учительницы от того, что Гримм не надавал пощечин ни одному из ее учеников, раздался за несколько мгновений до громких одобрительных воплей и аплодисментов группы детей, которые думали, что драться с Гримм — это круто.

"Они дети, Кроу, — напомнил он себе. — Нет необходимости разрушать их мечты".

Ему действительно нужно было успокоиться и насладиться своим вторым детством.

И он бы это сделал…

Как только смог бы раздобыть немного алкоголя.

— Хорошее шоу, — похвалил Озпин, принимая назад свое оружие. — Но я хочу, чтобы все присутствующие здесь помнили, что Гримм бывают разных форм и размеров. Этот был сравнительно небольшой, и вы должны адаптировать свои приемы к их размерам и силе. А теперь кто-нибудь может сказать мне, что мистер Бранвен сделал правильно?

Последовала серия быстрых ответов, которые Кроу в основном проигнорировал. Некоторые дети поняли все правильно, но была и изрядная доля тупых предположений. Озпин в основном хотел научить осторожности, и у него это хорошо получалось. Кроу, возможно, и не одобрял его тонких манипуляций, но он не мог не одобрить его за стиль преподавания.

Рейвен ударила с ним кулаком, когда он вернулся.

— Как и ожидалось от моего брата, — гордо сказала она.

Кроу попытался не допустить, чтобы это зацепило его, но потерпел неудачу. Его сестра в будущем была стервой, и он искренне ненавидел ее, но это не означало, что он вообще не любил ее. Когда-то они были близки, как сейчас, и, услышав, как Рейвен так искренне хвалит его, он расплылся в улыбке, словно Тайянг после согласия пойти на свидание. Эта глупая и бессмысленная улыбка.

— Ты тоже могла бы это сделать, — ответил он.

— Хм. Но у меня есть оружие. Какой она была?

— Тупой,⁽¹⁾ — Кроу молча извинился перед Озпином. — У трости не было лезвия.

Рейвен кивнула.

— Тупо, — согласилась она.

Кроу знал, что они были предвзяты. Хотя и по-разному, но обоим нравились мечи. Предвестник был ближе к мечу-косе, чем к чистому мечу, но он всё равно считался мечом. Он часто использовал его как меч, в то время как оружием Руби была коса и снайперская винтовка. У нее все равно не хватило бы силы, чтобы пронзить Гримм более коротким оружием, поэтому что-то с более длинной рукоятью позволяло ей использовать рычаг в своих интересах. Точно так же, как было легче повернуть болт, если использовать гаечный ключ с более длинной ручкой.

Черт возьми, он скучал по детишкам…

Даже по малышу Жону и жуткому розовоглазому парнишке с его чрезмерно энергичной подружкой.

Как только Озпин закончил свой короткий урок, он повел их глубже в лес и нашел гораздо более крупного Гримм — Урсу, с которым он лично разобрался в качестве примера. Это точно не был пожилой Озпин, Кроу ясно увидел, что приобретенные навыки за двадцать лет преподавания ослабнут. Он был быстр, уверен в себе и двигался как фехтовальщик, бросаясь вперед и назад и нанося удары с достаточной силой, чтобы проделать огромные зияющие дыры в своем противнике.

— Так круто! — прошептала Саммер, сияя глазами.

"Извини? Я сделал то же самое, будучи примерно в три раза младше. Почему он крутой, а я нет?"

Посмеиваясь, Рейвен толкнула его локтем в бок.

— Перестань завидовать⁽²⁾.

— Я не завидую, — пробормотал он с завистью.

Озпин не только мгновенно получил восхищение Саммер, но и ублюдок был достаточно взрослым, чтобы купить пива. Да, Кроу совсем не завидовал. Ни капельки.

— Я просто не думаю, что это что-то особенное, когда охотник его возраста может победить Гримм. Конечно, он смог. Событие века. Я же уложил одного в четырнадцать.

— Тише, тише, — Рейвен похлопала его по спине, как будто пыталась заставить отрыгнуть большого ребенка. — Я думаю, ты классный. То, что Саммер так не считает, не повод дуться.

Он сверкнул глазами. То, что Рейвен произнесла это в полный голос, достаточно для того, чтобы ее друзья захихикали, и Саммер почти наверняка услышала, заставило его показать сестре средний палец. Саммер смотрела прямо, то ли восхищенная Озпином, то ли полная решимости притвориться, что это так, чтобы ей не пришлось иметь дело с тем, что только что сказала Рейвен.

Но на ее щеках и шее был румянец, и за эти годы Кроу научился распознавать настроение лидера своей команды, проведенные с ней в Биконе. Он знал, как выглядит паникующая Саммер Роуз.

"Один шаг вперед, десять шагов назад. Спасибо, сестренка. Теперь ты убедила Саммер, что я какой-то влюбленный придурок."

"А Руби считала Янг плохой сестрой, когда дело доходило до того, чтобы поставить ее в неловкое положение. Янг не унаследовала и половины талантов своей матери в унижении кого-либо."

На обратном пути в Бикон Саммер даже не посмотрела в его сторону.

* * *

Саммер Роуз не паниковала.

Просто слегка беспокоилась.

Честно.

Ее серебристые глаза были устремлены вперед, впитывая чудеса Бикона, но она жалела, что не может заставить свои уши игнорировать окружающий мир с такой же концентрацией. Мимолетное подшучивание Рейвен над своим братом обожгло ее жарче солнца.

Нравилась ли она Кроу?

Если бы кто-нибудь сказал это раньше — да о любом парне, — Саммер подняла бы того на смех. Она не была хорошенькой, как другие девушки. Ее глаза были незатейливыми. Они были просто серыми, как металл, и совсем не были насыщенно-карими, ярко-синими или ярко-зелеными. Они были просто серыми, почти прозрачными, когда на них падал свет, как будто мир решил, что она слишком скучная, чтобы иметь цвет. Плюс она была не такой развитой в других областях, как девочки вроде Рейвен. Области, которые, как она слышала, для мальчиков действительно имели значение.

Но он сделал все возможное, чтобы попытаться прекратить издевательство хулиганов над ней, не так ли?

И он изо всех сил старался поговорить с ней, попытаться привлечь ее внимание, быть с ней милым. Саммер чувствовала, как ее желудок скручивается в узел, и стало только хуже, когда она подумала, что отплатила за все эти усилия прятками за кирпичной стеной. Он делал все это, а она игнорировала его.

Но это было не намеренно! Что она должна была сделать?!

Никто не готовил ее к такому!

Мама и папа умерли рано и оставили ее с бабушкой и дедушкой, но бабушка скончалась пару лет назад, прежде чем смогла по-настоящему поделиться какой-либо мудростью о том, как общаться с мальчиками. Дедушка просто сказал бы ей сосредоточиться на учебе и не обращать внимания на мальчиков, но это было не так просто, как он говорил! Парень был ее другом — не то чтобы она когда-либо признавалась ему в этом или даже разговаривала с ним должным образом — и он околачивался рядом с ней каждый день, так как теперь она, хорошо это или плохо, была одной из команды Рейвен.

"Не банда. Команда".

"Так это звучало менее ужасно".

"Может мне стоит поговорить с ним…"

"Но что бы я сказала?.."

"Я не могу просто притвориться, что никогда его не игнорировала".

"Но если я скажу, что игнорировала его, и он спросит почему. Что я должна ответить?"

"Может… Может, я могла бы просто продолжать игнорировать его. Да, это будет всего лишь еще три года в Сигнале, затем еще четыре года в Биконе".

"Да, это выполнимо".

Это было невыполнимо.

Стиснув зубы, Саммер заскулила.

— Что заставило тебя рвать на себе волосы? — спросила Рейвен.

— Ни-ничего, — Рейвен была такой же социально ответственной, как ручная граната, поэтому Саммер не собиралась говорить ей, что ей стыдно перед Кроу. Она точно бы пошла прямо к нему и сказала ему об этом в лицо.

— Только не говори мне, что Гримм заставил тебя нервничать.

— Что? Нет.

— Хорошо. Я не буду мириться со слабаками.

— Тебе придется спасать слабаков, когда ты станешь охотницей, — сказал Кроу, шагая, засунув руки в карманы и глядя прямо перед собой. Теперь уже он игнорировал ее, что заставило Саммер забеспокоиться, что она его расстроила.

— Ба. Я заставлю их бороться за свои жизни. Пусть покажут, чего они стоят.

— Но Рейвен! — ахнула Саммер. — Что, если это будут обычные дети?

— Очевидно, что детям дается скидка, — Рейвен закатила глаза. Саммер почувствовала облегчение. — Никто не ждет, что дети будут сильными. Так же и старики. В старости нет ничего слабого — это значит, что ты был крутым ублюдком, раз дожил до такого. Но люди в расцвете сил должны уметь постоять за себя, даже если это просто попытка настоять на своем и дать отпор.

— Но мы созданы для того, чтобы спасать людей…

— И я это сделаю, но сначала позволю им немного запаниковать. Дать им шанс проявить себя. Или, по крайней мере, понять, что они не могут быть ленивыми ублюдками и все время полагаться на нас.

Это все еще звучало ужасно, но теперь она, по крайней мере, в этом примере из будущего она спасала людей, так что Саммер отпустила это. Всегда было трудно понять, насколько Рейвен была серьезна, особенно учитывая, что временами она говорила самые безумные вещи. Ее дедушка обычно говорил ей, что дети много говорят, но не могут подтвердить свои слова, но ей кажется, что дети Бранвен могут. Или, по крайней мере, пытаются. Рейвен не всегда добивалась успеха, но она была более чем готова сразиться с кем-то вдвое крупнее себя, даже если она проиграет.

Это, а также ее фигура, привлекали к ней так много парней.

И к Кроу, поскольку она сказала им, что будет встречаться с любым, кто сможет победить его в драке. По-прежнему почти каждый день происходил вызов, хотя сегодняшняя экскурсия затмила всё это в сознании каждого.

"Мне действительно следует уделять больше внимания Бикону, чем Кроу и Рейвен…"

"Хотя то, как он сражался с Беовульфом, было довольно круто…"

"Нет! Плохая Саммер! Нет Кроу! Нет Рейвен! Да Бикону!"

— Мой идиот-брат пристает к тебе?

— НЕТ! — закричала Саммер.

Вся туристическая группа остановилась.

Даже Озпин оглянулся на нее, беспокоясь, что что-то случилось с одним из учеников. Саммер хотелось, чтобы что-нибудь случилось — в идеале, чтобы под ее ногами образовалась большая дыра, которая поглотила бы ее целиком.

— Про-простите, — сказала она, неловко рассмеявшись. — Я… Эм… Вспомнила, что оставила духовку включенной?

Озпин захлопал глазами. Несколько студентов рассмеялись.

Рейвен повернулась к ней, смертельно серьезная.

— Я и не знала, что ты умеешь готовить.

Потому что она не умела.

Саммер съежилась еще больше.

— Хм... Может быть, ты не так уж плохо подошла бы моему брату пос…

— Спасибо, мисс Бранвен, — инструктор по боевой подготовке Бикона пришел ей на помощь, и она готова была расцеловать его за это. — Но давайте продолжим экскурсию, а после вы сможете обсудить кулинарное искусство со своими сверстниками. Здесь у нас библиотека Бикона…

Покраснев, Саммер уставилась на Рейвен.

Глупые дурацкие Бранвены! Оба!

* * *

В конце концов, экскурсия подошла к своему неизбежному завершению, и каждому было предоставлено полчаса, чтобы осмотреть очень ограниченную часть Бикона. На самом деле были доступны лишь главный зал, тренировочный зал и библиотека, но многим детям только это казалось приключением. Саммер утащила Рейвен на осмотр, оставив его одного.

Их учитель из Сигнала в изнеможении рухнула на стул.

Кроу, честно говоря, чувствовал то же самое. У этих детей было слишком много энергии.

— Мистер Бранвен. Можно вас на пару слов?

Тьфу. Озпин. Мужчина улыбался, а это редко означало что-то хорошее. Он подошел без учителя из

Сигнала, с тростью под мышкой, прижатой к боку.

— Конечно, — ответил он, стараясь казаться расслабленным. — Что-то случилось?

— Я хотел немного поговорить о твоем сегодняшнем бое. Ты уверенно справился с Беовульфом. Это тебя даже отдаленно не напугало. Скажи мне, ты дрался с Гримм раньше?

— Да, — ложь была бы очевидна, а у Озпина был многолетний опыт в её обнаружении. — Я сражался с ними раньше.

— Когда вы с сестрой оказались сами по себе?

— Нет, раньше, — еще одна правда. — Мы в основном делали все возможное, чтобы избегать их, когда были одни. Это было не так уж сложно. Они издают много шума, а мы двигались так быстро, как только могли, так что, вероятно, они теряли нас.

— Хм... Раньше, говоришь. Для родителей-охотников нет ничего необычного в том, что они берут своих детей наблюдать на охоту. Так было с тобой?

— Да, — две правды, одна ложь. Кроу надеялся, что использование этого поможет отвадить Озпина или, по крайней мере, заставит его задуматься, что из этого было ложью. — Хотя наши родители не были охотниками, по крайней мере официально. Они бы не устояли перед настоящими охотниками. Они просто знали, как бороться, если придется. Они не охотились специально на Гримм.

— Как их звали?

"Хочешь просмотреть старые школьные записи? Удачи."

— Бран и Вен.

Озпин нахмурился. Имена звучали как вымышленные, но даже он должен был понимать, что ребенок не стал бы так неубедительно врать.

— Так же, как ваша фамилия?

— Там, где мы жили, у людей не было нормальных фамилий, — объяснил Кроу. — Тебя называли в честь твоих родителей.

— Так Бранвен означает сын и дочь Брана и Вен, — Озпин снова улыбнулся. — Я слышал о местах, где до сих пор используются такие традиции в именовании. На самом деле это очень старомодно, хотя и не настолько старомодно, как когда людей называли в честь ремесел, которыми они занимались. Рыбак, Бондарь, Плотник и так далее.

— Именно. Я думаю, все было просто, так как мы жили не в большом городе, так что, я думаю, никому не нужны были более конкретные имена. Мы никогда не знали наших бабушек и дедушек, и, очевидно, мы знали наших родителей просто как маму и папу. Никогда даже не думали спросить их фамилии. Все называли их по имени, так же, как мы называли всех остальных.

— Понимаю. Ты говорил, что они могли сражаться…

— Не совсем так. Больше похоже на то, что каждый оказывал сопротивление, если бы появлялся Гримм.

— Коллективная оборона?

Кроу пожал плечами. Опять же, это не было ложью, поскольку племя всегда так делало. Гримм неизбежны, особенно когда вы причиняете страдания, нападая на деревни.

— Я думаю, да. Но скорее речь шла о том, чтобы напасть на Гримм и нанести достаточный урон, прежде чем они перебьют слишком много людей. Некоторые были сильнее других, но наши родители не были сильными и что-то в этом роде.

— В отличие от вас двоих.

— Мы не сильные. Мы просто усердно работаем.

— По-своему и это сила, — возразил Озпин, проявив больше настойчивости, чем хотелось бы Кроу. — Но, я полагаю, вам двоим пришлось быстро повзрослеть, поэтому ожидается, что вы поняли, что вам нужно усердно трудиться. Я должен отметить, что занятия, похоже, не вызывают у тебя особого интереса.

Ах, черт. Кроу поморщился.

— Не редкость, когда ученики по той или иной причине не по годам умны. Есть положения, позволяющие им сдавать экзамены заранее…

— Спасибо, но нет.

Озпин удивился. Большинство детей, как Руби, ухватились бы за этот шанс, особенно когда они под впечатлением от посещения Бикона.

— Нет? Могу я спросить, почему нет?

— Я не оставлю свою сестру, а она еще не готова.

— Такая преданность, — сказал Озпин, улыбаясь. — Но я думаю, что её оценки по практическим предметам…

— Нет. Рей хороший боец, но во многом другом она отстает. Я не брошу ее и не заставлю мучиться с еще более сложными предметами. К тому же она подвергалась бы риску. Перескакивая классы, мы приближаемся к бою с Гримм. Я не собираюсь так рисковать ею.

— Я понимаю это, но твои навыки могут заржаветь…

— Я спаррингуюсь с ребятами старше меня на год. Я в порядке.

— Может быть…

— Отвали, старик, — прорычал Кроу, не в силах сдержать злости в голосе. Озпин был поражен такой эмоциональностью. Нахмурившись, Кроу засунул руки в карманы и попытался оправдаться. — Мы не готовы, и если ты заставишь нас силой, одного из нас или сразу обоих убьют.

В его голове промелькнула Янг, свернувшись калачиком на земле, обнимающая окровавленный обрубок руки.

— И не смей говорить об этом Рей! Да, она согласится, но тогда она погибнет, пытаясь бороться с тем, что ей не по силам, а я останусь один и восприму это как личное, — он впился взглядом в Озпина. — Я счастлив там, где я есть. У Рейвен есть друзья. Настоящие гребаные друзья, которые не просто придурки, цепляющиеся за нее из-за того, какая она классная, или жестокие ублюдки, стремящиеся сбить ее с пути истинного. И она выбросит их, если ты будешь размахивать перед ней властью, но этого ли ты хочешь? Это то, что, по-твоему, лучше для нее? Узнать, что лучший способ стать сильнее — использовать и отбрасывать людей, когда они больше не нужны? Потому что это не то, чему я хочу, чтобы она научилась.

Озпин выглядел шокированным отпором. Без сомнения, позже он будет анализировать это с миллиона разных точек зрения. Кроу нахмурился и решил бросить мужчине кость.

— Мы все равно поступим в Бикон через пару лет. И мы станем еще сильнее из-за того, что потратим время на то, чтобы поступить туда. Я же не собираюсь сидеть сложа руки и дрочить три года. Я собираюсь усердно тренироваться, и Рейвен тоже, в промежутках учась быть по-настоящему хорошим человеком, даже если мне придется горстями засовывать ей в задницу счастливые переживания, — фыркнул Кроу. Он бы так и поступил. — Так что отстань, старик. Наберись немного терпения.

— … — Озпин вздохнул. — Понимаю. Твои доводы справедливы, хотя я все равно буду рекомендовать твоим учителям, чтобы ты, по крайней мере, посещал занятия по боевым искусствам в следующем году.

Он просто не мог успокоиться, не так ли?

Типичный Озпин.

— Но есть одна вещь, мистер Бранвен. Мне тридцать пять лет. Я не думаю, что это классифицирует меня как старика, поэтому я буду благодарен, если вы прекратите меня так называть.

Ой. Какое-то время назад он разговаривал с седым Озпином. Кроу вздохнул.

— Для меня вы все старики, — пробурчал он, как мог бы пробурчать угрюмый подросток.

— Хм... Ты заботишься о своей сестре, не так ли?

Кроу покосился на него.

— Разве это не очевидно? Ты думаешь, что она мое слабое звено? Чтож, ты прав, но мне не понравится, если ты попытаешься этим воспользоваться.

— Я не рассматриваю любовь или верность как слабость, мистер Бранвен, и я, конечно, не буду учить этому ни одного из своих потенциальных учеников, ни напрямую, ни посредством каких-либо собственных действий. Такая забота о благополучии сестры впечатлила меня. Ей повезло, что ты за ней присматриваешь, — он наклонил голову. — Хотя, если позволишь спросить, какой у тебя интерес к мисс Роуз?

"Ой, да ладно. Неужели он не мог получить чертову передышку?"

Кроу застонал.

— Это из-за того, что было раньше?

— Я признаю, что это было забавно, но поднял эту тему, потому что родители мисс Роуз попросили меня присмотреть за ней. Ее дедушка стареет и не всегда может делать это самостоятельно. Я же слышал, что вы поссорились из-за нее и что ваша сестра, похоже, приняла ее. Просто я спрашиваю, в чем дело, как обеспокоенный друг семьи.

"Да, конечно. Тебе лишь нужно защитить серебряные глаза", — однако, Кроу отпустил его, поскольку чем больше защиты для Саммер, тем лучше.

— Я думаю, она хороший человек, — сказал он, пожимая плечами. — И я надеюсь, что она научит этому Рейвен.

— И это все?

— Милая девушка, — повторил он. — Но меня она не интересует, если ты имеешь в виду это. Я предпочитаю женщин так же, как алкоголь.

— Контрабандой ввезенных в Сигнал?

Кроу рассмеялся. Это была вполне взрослая шутка в адрес ребенка его возраста, и он оценил ее.

— Нет. Мне нравятся сильные, дешевые и склонные оставлять меня без сознания в канаве с головной болью. Саммер из тех, кто суетится, обкладывает тебя подушками и укрывает одеялом.

К тому же она занята. Саммер должна была стать женой Тайянга.

— Ты странный ребенок, Кроу Бранвен.

— Мне нравится моя сестра, мне нравятся мои друзья, мне нравится моя выпивка. Что в этом странного?

— Большинство учеников твоего возраста пытаются пронести в школу порнографию. Не алкоголь.

— Разве это не хуже? У вас могут возникнуть странные представления о сексе и отношениях, если вы подсядете на эту дрянь, и это может сделать вас бесчувственным и заставить заниматься сомнительными вещами. Я бы сказал, что выпивка лучше.

— Я думаю, что все предпочли бы, чтобы вы ничего не проносили контрабандой.

— Да, но ты только что сказал, что большинство студентов что-то проносят контрабандой, так что я был бы еще более странным студентом, если бы не проносил контрабандой хотя бы что-то, — Кроу улыбнулся, довольный, что хоть раз в жизни ему удалось положиться на глупую детскую логику. Озпин выглядел потерявшимся. — Итак, что бы ты предпочёл?

— Как насчет уравновешенного молодого человека с хорошими манерами.

— Хорошо. Без проблем. Лучший способ добиться этого — оставить меня в Сигнале, в окружении нормальных детей и с учителями, которые не будут относиться ко мне как к особенному и тешить мое эго.

Озпин ущипнул себя за переносицу и посмотрел поверх головы Кроу на другого учителя.

— Он всегда такой? — спросил он.

— В значительной степени, — учительница поднялась на ноги. — Но он не дерется во время еды и не нападает на старшеклассников со стульями, как его сестра, так что он нравится мне больше. Меньшее из двух зол. Хотя оба зла удобно носят одну и ту же фамилию.

— Хорошо ли моему собственному учителю называть меня злом? — спросил Кроу.

— Хорошо ли моему собственному ученику сидеть здесь и разговаривать с людьми вдвое старше его, в то время как остальной класс в благоговении бегает по Бикону?

— Это всего лишь здание.

Озпин выглядел так, словно это его лично оскорбили.

Но, по крайней мере, он оставил в стороне вопрос о повышении на год.

Теперь, если бы только он мог убедить будущую Руби не сдаваться и не продавать свою душу в тот момент, когда Озпин ставит на стол тарелку с печеньем.

---

Примечания:

Пр. автора: Следом будет что-то вроде временного пропуска.

---

1) Dumb — Дурацкий, идиотский, тупой

Вернуться к тексту

2) jealous — еще можно перевести как ревнивый

Вернуться к тексту

Время шло как обычно. Кроу как-то услышал, что по статистике у взрослых время течет быстрее. Когда тебе десять лет, год составляет десять процентов всей твоей жизни, так что он кажется действительно долгим, в то время как пятидесятилетний мужчина не так остро ощущает дополнительные два процента прошедшего года. Должно быть, он был среди последних, потому что время, казалось, пролетело незаметно, и скоро они должны сдавать экзамены в конце этого учебного года.

В действительности экзамены имели значение только для выпускников, таких как Глинда, заканчивающих школу и готовящихся поступить в Бикон. Для остальных экзамены просто демонстрировали преподавателям, какие сложности они имеют. Это не мешало всем вести себя так, будто наступает конец света, а Рейвен неожиданно поменять свое мнение и потребовать, чтобы он учил её дополнительно.

— Я не могу проиграть! — прокричала она в ответ на вопрос, почему ее это волнует. — Я не могу быть последней в своей банде!

Хорошо. Возможно, в этом не было ничего удивительного, и, возможно, это был хороший знак того, что наличие друзей привлекло её к учёбе по сравнению с, скажем, увлечением личными вещами невинных людей.

В конце концов, она приложила усилия и смогла занять середину рейтинга в группе, что было довольно большим достижением для ребенка, выросшего в племени бандитов. И очень плохой знак для тех, кому каким-то образом удалось набрать меньше, чем указанному ребенку.

Первое место занял Кроу.

Он старался избежать этого, на самом деле старался, но вопросы были такими простыми, что даже некоторые из его язвительных ответов были оценены как правильные. Когда в вопросе по математике его попросили подсчитать, сколько выживших осталось бы в деревне, несколькими часами ранее подвергшейся нападению Гримм, он проигнорировал расчеты и просто написал: "Никого. Потому что они, запаниковав, попытались бы сбежать и к настоящему времени были бы убиты Гримм".

Он ожидал от учителя записи "Зайдите после урока⁽¹⁾", а вместо этого получил "Сурово, но правдиво" и высшую оценку.

Сволочи…

Опять же, на самом деле это не имело значения, если не считать возникновения благоговейных взглядов у сверстников, в которых даже не было никакого смысла, потому что все вопросы были чертовски простыми. Ему хотелось схватить их за плечи и хорошенько потрясти, крича им в лицо, вопрошая, как они могли получить меньше восьмидесяти процентов. Впрочем, это чувство, к которому ему пришлось привыкнуть, работая учителем. Ему удалось смириться с этим.

Вместо этого он приложил немного усилий, чтобы приготовить Рейвен её любимое блюдо в знак благодарности за её усердную учебу и хорошую оценку. Продемонстрировать ей свою заботу. Это дало обратный эффект, его амбициозная сестра восприняла это как насмешку, как будто он имел ввиду, что она должна смириться с тем, что она и близко не так хороша, как он. Ему пришлось отскребать еду со стен.

Однако год пролетел в мгновение ока. Это заставило его осознать, насколько близок стал Бикон и сколько у него впереди работы. Было бы легко поступить в Бикон и позволить истории повториться, но она была дерьмовой, и он не хотел, чтобы Саммер погибла или Рейвен сбежала. Лучше было бы сделать работу над ошибками заранее. И хотя, к сожалению, он не смог проделать это с Тайянгом, так как его не было в Сигнале, он мог бы начать с его женами.

"Чувак, я делаю это только ради тебя. Я стал твоей свахой еще до твоего знакомства с ними!"

"Это стоило сделать только ради того, чтобы больше не видеть, как его лучший друг снова погружается в горе".

Ему нравилось думать, что Рейвен прогрессирует. Сигнал смягчал ее. Она стала создавать меньше проблем, даже если она всё еще довела угрозами нескольких первокурсников до слез, так как считала, что они пытаются вторгнуться на ее территорию. Хотя Рейвен просто была Рейвен. Это просто была бы не она, если бы люди вокруг не плакали. Будь то маленькие сорванцы или не очень маленькие сорванцы, которые пытались пригласить ее на танцы в конце учебного года, а она им в ответ: "Я не танцую со слабаками". Тяжко.

Главной проблемой оставалась Саммер. Она перестала прятаться от него, но по-прежнему по-настоящему с ним не разговаривала и находила любой предлог, чтобы сбежать, когда он пытался. Рейвен стала для нее спасательным кругом и чем-то вроде живого щита, который Саммер регулярно устанавливала между ними. Естественно, Рейвен находила это забавным и подыгрывала при каждом удобном случае.

"Всё-таки она та еще стерва…"

Однако в последние несколько месяцев этого года Кроу прекратил попытки, поскольку Саммер начала выглядеть все более измотанной. Он колебался, как спросить, не давя на нее, пока Рейвен сама не заметила и не сделала это за него.

— Йо, Сам. Что случилось?

— Мой дедушка, — прошептала она. — Он в больнице.

Ее взгляд скользнул вниз, к столу.

— Они не думают, что он сможет снова вернуться домой.

— Ох.

Кроу отвел взгляд. Он многое знал о Саммер, но не это, и он никогда не был хорош в утешении, несмотря на то, что дважды пробовал это с Тайянгом. В первый раз, когда Рейвен ушла, он напоил Тая, что, вероятно, не помогло — вот почему Саммер взяла всё в свои руки. Во второй раз, после смерти Саммер и когда Руби и Янг подвергли риску свои жизни в лесу, он пустил в ход кулаки, чтобы успокоить Тайянга, избивая его за то, что он был дерьмовым отцом, пока мужчина не сорвался и не начал оказывать сопротивление.

— Мальчишки, — сказала бы Саммер, закатывая глаза, если бы была еще жива.

Они всегда были склонны решать свои споры подобным образом, и, конечно же, хорошая драка вывела Тайянга из того состояния. Но, оглядываясь назад, Кроу понимал, что на самом деле не помог ему вылечиться. Он просто не дал ему погрязнуть в горе. Именно его замечательные дочери держали его на плаву, а потом Цвей, ставший лучшей собакой-терапевтом, которую Кроу когда-либо видел.

В конечном счете, Кроу не так уж сильно отличался от Рейвен, когда дело доходило до глубоких эмоциональных моментов, за исключением того, что там, где она убегала, он избегал их, делая что-нибудь комичное или глупое, разрушая момент, потому что не хотел, чтобы это бросало ему вызов. Вероятно, именно поэтому он оставался холостяком всю жизнь, так как паниковал и вел себя как незрелый подросток всякий раз, когда требовалось зрелое поведение.

Как сейчас.

— Я сожалею о твоей потере, — он промямлил, не уверенный, что еще можно добавить. Он не мог сказать ей, что все будет хорошо, потому что знал, что так не будет.

Рейвен бросила на него презрительный взгляд, затем приобняла Саммер за плечи.

— Если случится худшее, ты можешь переночевать в моей комнате, — сказала она. — Кроу может поспать с Роузбадом. У нас будет девичья вечеринка с ночевкой.

Саммер шмыгнула носом и кивнула.

— Мне жаль. Ты, должно быть, думаешь, что я слабачка.

— Тс-с-с. Дурочка, слабость — это не умирать от старости или грустить, когда кто-то умирает. Слабость в том, что ты слишком трусишь навестить его и провести с ним какое-то время, потому что боишься, что это причинит слишком сильную боль. Как только он умрет, он умрет. У тебя есть только один шанс.

Кроу был в шоке.

Эмоциональная зрелость и поддержка? От Рейвен?

Он не знал, должен ли он упасть в обморок или заползти в нору и умереть, потому что она справлялась с утешением лучше, чем парень почти в три раза старше ее. Вероятно, он должен сделать и то и другое. Саммер вытерла слезы со щек и кивнула.

— Директриса сказала, что я могу взять отгул на неделю, чтобы побыть с ним.

— Значит, ты ночуешь в больнице?

— Да.

Рейвен кивнула.

— Хорошо. Мы даже не успели попрощаться с нашими родителями, прежде чем они умерли, — Рейвен кивнула на Кроу. — Они просто ушли и не вернулись. Ты должна дорожить тем, что имеешь. Хорошо?

— Да, — Саммер одарила ее грустной, полной слез улыбкой, затем наклонилась и обняла ее.

Рейвен вздохнула и уставилась в потолок, сильно покраснев.

— Только потому, что тебе это нужно, — заворчала она. — Не привыкай к этим чертовым слюням.

Неделю спустя дедушка Саммер умер, а Кроу выставили из их комнаты. На самом деле Роузбад не ночевал в Сигнале, вместо этого мальчик с женоподобным именем пригласил его провести выходные у себя дома, на что его родители, которые Кроу, к его огорчению, просто обожали, согласились. Они продолжали повторять о том, насколько хорошо он повлиял на их милый маленький бутон розы, и как они надеялись, что часть трудовой этики и интеллекта Кроу передастся ему.

Учитывая, что Кроу не смог вспомнить мальчика в Биконе, их явная радость его присутствию заставляла чувствовать себя еще хуже. Возможно, тот смог поступить в другую академию. Кроу надеялся на это, потому что, хотя Роузбад и не был важен с точки зрения команды STRQ, сейчас он был важен для Рейвен. И он был хорошим парнем.

Возможно, даже настоящим другом…

"Блядь. Почему бы и нет?! Возьму на себя еще больше работы. А, к черту все. Я могу заниматься с ним в свободное время. Не то чтобы мне это лично было нужно".

Родители Роузбада почти начали плакать, когда позже вечером застали Кроу, объясняющего их сыну продвинутую математику. Честно говоря, было неловко наблюдать, как двое взрослых людей ведут себя подобным образом.

Ну, по крайней мере, они были готовы приютить его, пока Рейвен — из всех людей — утешала Саммер.

Кроу действительно не знал, должен ли он гордиться ею или корить себя за то, что не смог сам оказать поддержку.

Как новоиспеченная сирота (она и раньше была сиротой, но теперь у нее вообще не было опекуна, на которого можно было бы положиться), Саммер переехала в общежитие Сигнала к ним, заняв соседнюю комнату. У Кроу было подозрение, что учителя сделали это нарочно, надеясь, что Рейвен поможет ей оправиться, и что Саммер сможет помочь Рейвен стать меньшей нарушительницей спокойствия.

Озпин тоже нанес визит, хотя Кроу с облегчением обнаружил, в первую очередь для того, чтобы навестить Саммер и поговорить с ней о завещании ее дедушки. Он провел с ней больше двух часов, а затем наведался к ним на пятнадцать минут, проверяя, как от него требовалось, но, очевидно, больше сосредоточившись на Саммер. Кроу никогда не был так рад фаворитизму. Озпин даже не поднял тему перевода его на год раньше. Он оставил их в покое, убедившись, что с Саммер все будет в порядке, и предложил им обращаться к нему, если что-нибудь понадобится. На этом все закончилось.

В конце концов, Саммер смирилась с этим.

Ужасно это говорить, но так уж устроена жизнь.

Ты горюешь, ты оплакиваешь, ты приспосабливаешься. Если ты достаточно молод, то эта дыра в твоем сердце со временем заполняется, но что, если ты был старше? Что ж, иногда не так много вещей, чтобы заполнить её, но у Саммер не было такой проблемы. Нравилось ей это или нет, но ее мир снова начал приходить в норму, она вернулась к занятиям, и иногда она проводила целые дни или недели, даже не вспоминая, что она одна.

Но когда наступали плохие времена, Рейвен уходила ночевать в её комнату, а Кроу лежал в их спальне один, уставившись в потолок и задаваясь вопросом, почему он был таким бесполезным. Это должен был быть он. Он был единственным, кто знал будущее. Он был тем, кто вернулся. Он был тем, кто знал Саммер как сестру.

И все же здесь он был совершенно бесполезен.

Он скучал по Тайянгу.

Тайянга всегда было намного легче понять. Они могли просто шататься по городу, напиться, выставить себя идиотами, а Саммер и Рейвен притащили бы их обратно в Бикон, на них бы накричали, над ними бы поржали, и все бы повторилось. С этим парнем на самом деле не было ничего сложного, и, вероятно, именно поэтому они так хорошо ладили.

Кроу перевернулся на другой бок и задремал.

* * *

— Реально, тебе нужно перестать притворяться, что моего брата не существует, — сказала Рейвен, лежа на кровати и смотря Саммер через плечо, пока последняя читала журнал о модернизации оружия.

Они обе читали одни и те же страницы.

— Зачем? Ты же сама говорила, что я могу просто игнорировать его.

— Я имела в виду, что ты можешь игнорировать, когда он говорит всякую чушь. Не то чтобы ты должна игнорировать его существование.

— В чем проблема? Это работает.

Рейвен вздохнула. Иногда Саммер могла быть такой грёбаной дурой, а ещё были моменты, подобные этому, когда она могла вести себя как ребенок.

— Проблема в том, что мне приходится иметь дело с Кроу, который выглядит как побитый щенок.

Саммер напряглась, а затем отвела взгляд.

— Игнорируй.

— Да, но нет. Он мой брат.

— Разве не ты зовёшь его бесполезным идиотом? — спросила Саммер.

— Я могу называть его так. А ты нет, — Рейвен ткнула Саммер в затылок, тихо предупреждая. — Что бы я о нем ни говорила, я помню, что это он притащил меня в приют и помог пережить зиму. Это он находил нам еду, это он научил меня шить, и он согревал нас.

И хотя она не стеснялась обливать его дерьмом и оскорблять при каждом удобном случае, не то чтобы она всего этого не помнила. Единственная причина, по которой ей сходило с рук называть его бесполезным куском дерьма, заключалась в том, что она говорила это с иронией. Очевидно, что это было не правдой. Конечно, за исключением тех случаев, когда это касалось Саммер. Глупый брат.

— Я все еще не могу поверить и в половину того, что ты мне рассказала, — сказала Саммер.

— Пусть, но это не делает мои слова менее истинными. Нам пришлось пережить зиму, прежде чем нас нашли и забрали в приют, — Рейвен, конечно, держала их бандитское происхождение в тайне. Саммер знала только, что их родители умерли до наступления зимы, оставив их одних. — И это из-за него мы поступили в Сигнал. Он присматривает за мной.

— А ты присматриваешь за ним?

— Конечно, я чертовски делаю это. Ты думаешь, у него были бы друзья, если бы я не затащила его в свою банду? Он бы продолжал сидеть в углу в одиночестве, если бы не я, — с тем выражением на лице, как будто он не мог понять людей вокруг него. Рейвен ненавидела подобное. Он всегда выглядел настолько брошенным. — И имей в виду, он единственная причина, по которой я познакомилась с тобой. Мне было бы наплевать на тебя, если бы он не влез первым.

Может быть, это немного грубо с ее стороны, но такова правда. Саммер вздохнула и отвела взгляд, очевидно, не желая продолжать разговор. Что ж, тем хуже для неё. Возможно, Кроу и был из тех, кто отступает и дает ей бесконечное пространство для маневра, но она не была настолько терпеливой.

— В любом случае, в чём проблема? Не похоже, что он плохо к тебе относится. Просто поговори с ним.

— Я не могу.

— Черт возьми, почему нет?

— Я… Я не знаю!

— Тогда тебе лучше напрячь своё серое вещество и найти ответ.

— Я просто… Как я могу? — застонала Саммер. — Я игнорировала его, наверное, полгода. Как я могу теперь смотреть ему в глаза или разговаривать с ним? Первый вопрос, который он задаст, будет о том, почему я отказывалась признавать его существование. И у меня нет хорошего ответа.

— Значит, ты признаешься, что из-за этого вела себя немного как стерва?

Саммер нахмурилась.

— Я бы так не сказала.

— Угу. Значит, как слабачка? Что вообще происходит, я не понимаю? Ты же знаешь, что я ему не скажу. Он тебя запугивает? Ты его боишься? Я знаю, что он крутой, но он не из тех людей, которые будут кого-то запугивать.

— Я знаю это! — Саммер вздохнула. — Я знаю это. Я наблюдала за тем, как он ведет себя с тобой.

Рейвен улыбнулась.

— Неужто наблюдала?

Девушка покраснела.

— Я имею в виду, я видела, как он ведет себя.

— Это не то, что ты сказала раньше.

— Заткнись. Я имею в виду, что я знаю, что он хороший парень. Проблема не в этом. Было бы проще, если бы он был подонком, но он милый, умный, талантливый, популярный…

— Красивый?

— Красив… — запаниковав, Саммер прервалась на середине кивка. — Нет! Я этого не говорила!

Рейвен расхохоталась. Лично она не считала своего брата симпатичным, но это потому, что она видела его рожу в течение многих лет. Она не была слепа к тому, что многие девушки были влюблены в него. Особенно с учетом того, что за последние полгода он подрос на несколько сантиметров и даже начал немного отращивать растительность на лице. Тонкие неряшливые волоски, от которых он, казалось, приходил в отчаяние, но многие девушки думали, что так он выглядит намного взрослее.

И он уже вел себя по-взрослому. Многим девочкам на их курсе нравились мальчики постарше, молодые мужчины. Рейвен не была исключением, но она не стеснялась говорить об этом. Мальчишки их возраста были такими тупыми, в то время как мужчины были спокойными, собранными и сильными. Как тот блондин из Бикона, Николас, навсегда отпечатавшийся в ее памяти. Но для местных девушек, у которых были довольно ограниченные возможности, Кроу определенно был на вершине списка.

И было много девушек, завидовавших близости Саммер.

— Я знаю, он тебе нравится, — сказала она. Саммер начала икать. — Я имею в виду, как друг. Боже. Вытащи свою голову из песка.

— Ве-верно…

— Итак, он тебе нравится как человек. Тебе нравится, какой он милый. Почему ты молчишь? Просто объясни мне это.

— Я… Я не знаю! Он меня пугает!

— Почему?

— Потому что он смотрит на меня!

— Я тоже смотрю на тебя.

— Да, но… Ты не смотришь на меня так, как он.

— Хм? — это было что-то новенькое. — Как это?

— Я не могу этого объяснить. Он просто иногда смотрит на меня и… И кажется, что я для него единственный человек в мире, — сильно покраснев Саммер, вцепилась в свои пижамные штаны, глядя куда угодно, только не на Рейвен. — Он выглядит таким потерянным и таким счастливым одновременно, и его взгляд становится таким нежным.

Глаза Саммер тем временем становились круглыми и встревоженными, она явно сходила с ума.

— И я не знаю, что делать! О чем он думает? Нравлюсь ли я ему? Как я должна реагировать? Почему он так на меня смотрит?

— Не знаю, тебе когда-нибудь приходило в голову просто спросить…?

— Да! Примерно год назад! — Саммер застонала, закрыв лицо обеими руками. — Но теперь я так долго игнорировала его, что просто не могу остановиться. Мне было бы так стыдно.

Опустив руки, Саммер счастливо улыбнулась.

— Итак! Я просто продолжу притворяться, что его не существует, пока мы не закончим школу!

— Да, но… Это не выход.

— Почему бы и нет?!

— Потому что мы с Кроу будем в одной команде в Биконе, и ты тоже будешь в той же команде.

— Ты… Ты не можешь знать это наверняка.

Рейвен пожала плечами.

— Как будто кто-то сможет нас остановить. И даже если это будет не так, ты бы все равно прохлаждалась с нами. И я имею ввиду не прохладу, когда вы с Кроу ведете себя так, будто между вами стена изо льда высотой в десятки метров. Просто говорю.

— Все не так уж плохо… — Саммер прикусила губу. — Правда?

— Вокруг вас двоих все ходят на цыпочках и ходят разные слухи.

Саммер побледнела.

— Какие?

— Самый распространенный из них заключается в том, что ты разбила его сердце, когда он признался тебе, и что в нем не осталось места для любви, после того, как ты растоптала его чувства.

Саммер смущенно вскрикнула.

— Я ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛА!

— Ну, это очевидно. Я его сестра. Иначе я бы узнала и пришла бы за твоей головой, — Рейвен поняла, что это чушь сразу, как услышала слух. — Другой заключается в том, что ты сказала ему, что примешь его чувства только в том случае, если он посвятит себя тебе до конца вашей учёбы в Сигнале.

Саммер, застонав, упала на бок.

— Почему все вертится вокруг любви и свиданий?

— Это выше моего понимания. Серьезно, четыре пятых девочек в нашем классе говорят только об этом и ни о чем другом, — это и фильмы, и группы, и бойбэнды, и кинозвезды. Рейвен это бесило. — Я не понимаю, почему все отчаянные парни и все отчаянные девушки просто не переспят. Вместо этого первые приглашают меня на свидание, а Кроу получает то же самое от вторых. И я знаю, что ему это не интересно.

Саммер свернулась калачиком.

— О, перестань выглядеть настолько жалко. Серьезно, твой дедушка умер, ты живешь одна, а ведешь себя так, будто прямо сейчас мальчик — самая большая проблема в твоей жизни. Тебе нужно правильно расставить приоритеты.

— Самая большая проблема в моей жизни — это сучка по имени Рейвен, — огрызнулась Саммер.

— Ха! Так мне больше нравится! Меньше хандры и больше той крутой сучки, которая, я знаю, скрывается где-то под всем этим страхом.

— Это не страх.

— Тогда что это?

— Это… Это последствия моих собственных действий! Я столкнулась с фактом, что я, запаниковав, оттолкнула его, а теперь я причиняю ему боль, когда он так добр ко мне, — Саммер перевернулась на живот и ударилась лбом об пол. — Агх! Дура! Дура! Дура!

Рейвен со смехом в глазах смотрела на неё.

— Ты не станешь умнее, делая это.

— Заткнись! Я вытряхиваю смущение из своей головы!

— Или, я не знаю, ты могла бы просто поговорить с ним.

— И что сказать?

— Что ты сожалеешь о том, что была стервой, и хочешь начать все сначала?

— Ты не понимаешь! Я не могу начать сначала, потому что я все еще нервничаю, когда он продолжает так смотреть на меня. Просто все повторится заново, и я снова буду чувствовать себя слишком неловко, чтобы встречаться с ним взглядом, — Саммер высунула нос и сказала. — Ты не можешь поговорить с ним вместо меня? Узнать, почему он так на меня смотрит?

— Тц. Ты понимаешь, что он видит меня насквозь и сразу поймет, что именно ты попросила меня об этом. Правильно?

— Пока он не будет уверен, что это была я…

— Ты действительно жалкая, — Рейвен вздохнула.

И Саммер, и Кроу, по ее мнению, были абсурдом.

— Но ты сделаешь это?.. — с надеждой спросила Саммер.

— Конечно.

— И ты будешь деликатна?

— Конечно.

— … — Саммер нервно посмотрела на нее. — Ты будешь деликатна, верно?

— Конечно.

— Ре-рей! Будь деликатна!

* * *

На следующее утро Рейвен хлопнула ладонью по книге, которую Кроу читал.

— Саммер хочет знать, почему ты так странно себя ведешь рядом с ней.

Через два стола от нее Саммер Роуз с громким стуком ударилась лбом об стол.

---

1) See me — По сути, это означает…"Вам приказано прийти и повидаться со мной, потому что я хочу поговорить с вами о вашем задании"

Вернуться к тексту

— Саммер хочет знать, почему ты так странно себя ведешь рядом с ней.

Это был простой вопрос, если это можно было назвать вопросом. Это была скорее формулировка невысказанного вопроса Саммер, и примерно в этот момент Кроу понял, что он пытается тянуть время даже в своем собственном сознании. Тянуть время, потому что у него не было хорошего ответа.

Почему он себя вел так странно рядом с Саммер?

Не то чтобы он мог сказать, что она была его погибшим лучшим другом. Даже если предположить, что он действительно скажет правду и каким-то образом сумеет убедить их всех поверить в его слова, это только бы сделало их отношения еще более напряженными.

Саммер чувствовала бы, что он обращается с ней так, как будто она была кем-то другим (что он и делал), и она постоянно бы вспоминала о смерти, которая может прийти за ней в любой момент.

Возможно, они все еще могли бы стать друзьями, но это была бы не та команда STRQ. Это была бы команда STR и вернувшийся во времени Кроу. Все стало бы по-другому. И, конечно, сейчас тоже все было по-другому, но не так сильно.

Пока у него есть хорошее объяснение.

Которого у него не было.

Сказать, что он стесняется и хочет быть ее другом? Рейвен сразу увидит ложь. Сказать, что у него есть чувства к Саммер? Это было бы еще более странно. Он не мог сказать о том, что ему кажется, что он был знаком с ней ранее, потому что Рейвен была с ним всю его жизнь, и они никогда не встречали никого похожего на Саммер. Сказать, что он пожалел ее за то, что над ней издевались, могло бы стать хорошим оправданием, почему он вмешался и помог ей в первый раз, но вопрос был не в этом. Они хотели знать о его тоскующих взглядах.

И это было труднее всего объяснить.

Конечно, ну, был простой способ вывернуться, но он действительно не хотел говорить «Я в тебя влюблен», не только потому, что это поставило бы Саммер в еще более неловкое положение, но и потому, что он понятия не имел, что будет делать, если она скажет «Да».

Она была женой его лучшего друга.

И она была несовершеннолетней.

— Это не так безумно, как вы все думаете, — сказал он, на самом деле не имея этого в виду, но используя, чтобы выиграть время. Возможно, ему следует взять пример с Янг и просто говорить, надеясь, что что-то из сказанного им может иметь смысл или подтолкнуть кого-то к собственному предположению. Янг всегда болтала, когда попадала в беду. — Думаю, я что-то почувствовал, когда увидел, как те люди издевались над Саммер. Это заставило меня подумать о том, что мы слабы по отношению к другим.

Продолжая говорить, он посмотрел в глаза Рейвен, надеясь, что она поймет намек. Конечно, это была чушь собачья, но они с Рейвен прошли через ад, и ребенок его возраста, вероятно, должен быть травмирован этим гораздо сильнее, чем он на самом деле был.

— Я думаю, это напомнило мне об этом, и я отказался стоять в стороне и ничего не делать, как другие, — он пожал плечами. — А после, как ты знаешь, я плохо справился с прекращением травли.

— Это старая история, — сказала Рейвен. — Мы говорим о том, почему ты сейчас на нее так смотришь.

"Я знаю, что это, дорогая сестра. Я тяну время".

— Это… Хорошо… Думаю, я просто пытаюсь понять.

Никто не выглядел впечатленным.

— Что?..

— Я пытался помочь Саммер, но она не хотела иметь со мной ничего общего. Наверное, я чувствовал себя обделенным и хотел быть частью того, что у вас есть, — его лицо стало бордовым, что, вероятно, делало его игру достовернее. По правде говоря, он был просто смущен той чепухой, которую нес. — Ты знаешь, у меня здесь не так много настоящих друзей, и, наверное, я подумал, что она могла бы стать одной из них, но она избегала меня… Наверное, я продолжал наблюдать, задаваясь вопросом, что я сделал не так, и жалея, что не мог поступить лучше. Как ты.

Саммер выглядела шокированной.

Банда Рейвен смутилась.

Рейвен осталась невозмутимой.

Как будто она не поверила ни единому слову, слетевшему с его лживых уст.

— И это все?.. — прошептала Саммер. Она почувствовала облегчение, сбивающее с ног облегчение с нотками истерики. — И это все? Все те странные взгляды, потому что ты чувствовал себя одиноким?

— Я… Ну… Я не совсем обычный ребенок. Рейвен тоже, — он покраснел еще сильнее. — Заводить друзей нам дается нелегко. Идея Рейвен о том, как заводить друзей, заключалась в том, чтобы создать какую-нибудь странную банду с тюремными порядками и выбросить тебя в окно. С чего ты взяла, что у меня это получается лучше, чем у нее?

— Звучит странно, но это имеет смысл, — сказал Роузбад. — Ты вел себя очень неловко рядом с моими родителями.

— Да. Ты бы мне поверил, если бы я сказал, что это первый раз в жизни, когда я был в гостях у друга?

Потому что с Тайянгом и Саммер такого никогда не было.

— Я бы поверил в это. Мои родители почти решили тебя усыновить.

Остальная банда Рейвен рассмеялась, даже Саммер, а Кроу слабо улыбнулся ей.

— Прости, если я напугал тебя. Я просто не знал, что сказать или как подойти, а ты, очевидно, не хотела иметь со мной ничего общего, так что тоскующие взгляды — это все, что я мог…

— Мы можем стать друзьями, — Саммер беспомощно улыбнулась. — Просто… Говори со мной. И перестань смотреть так отстраненно.

Все хорошо, что хорошо кончается.

До тех пор, пока после обеда Рейвен не отвела его в сторонку и не сказала:

— Это была самая большая чушь, которую я когда-либо от тебя слышала. Должна ли я верить хотя бы единому слову?

Кроу поморщился.

— Не должна. Важно только то, что Саммер поверила.

— Тц. Я не уверена, что она поверила, но она, очевидно, собирается притвориться, что верит, потому что это делает её жизнь проще, чем альтернатива. Ты такой чудак. У тебя реально нет ответа для меня? Я не скажу ей.

— На самом деле у меня нет хорошего ответа…

— Скорее ты мне не доверяешь, — Рейвен нахмурилась и протиснулась мимо него. — Неважно. Меня не волнует, лжет ли мне моя кровь.

— Рей… — он слабо улыбнулся. — Хочешь спарринг?

— Я не в настроении.

Рейвен умчалась, впервые в жизни отвергнув предложение провести спарринг. Со вдохом Кроу провел рукой по волосам. Как получилось, что сорокалетний мужчина мог так сильно провалиться в социальных взаимодействиях? Подростки слишком сложные.

— Мне нужно выпить…

* * *

Все стало проще и сложнее.

Саммер разговаривала с ним ежедневно. Казалось, она была полна решимости поместить его во френдзону, чтобы чувствовать себя менее неловко, с чем он был согласен, и она говорила буквально обо всем и ни о чем. Занятия, телешоу, ее дедушка, турниры, оружие.

Это было похоже на смесь Руби и Янг, что имело смысл, поскольку обе переняли кое-что у нее. Саммер была помешана на оружии, как Руби, но она также любила музыку и телевизионные драмы, как Янг. Кроу было легче поддерживать разговор о первом, поскольку сегодняшние популярные шоу были банальными и устаревшими по сравнению с теми, к которым он привык. С другой стороны, его знания об оружии казались продвинутыми по стандартам сегодняшнего дня, и Саммер смогла быстро это понять. Вскоре они проводили обеденные часы, обсуждая механизмы стрельбы и типы праховых боеприпасов, а также придумывая прототипы оружия, которое им разрешат изготовить позже в этом году.

С Саммер дела шли отлично.

С Рейвен — ужасно.

Прошло несколько недель, и она остыла достаточно, чтобы они могли проводить спарринги, разговаривать и вообще жить вместе в комнате, не тонув в негативе. Но он был ее братом, и он мог сказать, что она все еще злилась на него. Перепалки стали более жестокими, оскорбления более частыми, и она стала отказываться убираться на своей половине комнаты. Кроме того, она больше разговаривала со своей бандой и Саммер, чем с ним, небрежно отстраняя его от разговоров.

Не то чтобы он не понял ее намека на то, что ему нужно извиниться перед ней, и не то чтобы он не пошел и не извинился.

Но Рейвен относилась к тому типу людей, которые считали слова бесполезными. Слово Извини для неё ничего не значило, если он не хотел отвечать почему, а он не мог. Так что его Извини было все равно, что плевок против ветра.

Рейвен даже в детстве была крутой стервой, так что она была более чем в состоянии проживать дни, затаив на него обиду. Это было не идеально, и он предпочел бы, чтобы она перестала, но он мог понять, почему она обижалась.

И хотя он никогда бы не признался ей в этом, опасаясь того, что она скажет в ответ, он все равно предпочитал, чтобы все было именно так.

Это звучало ужасно.

Это было ужасно.

Но он потерял Саммер. В каком-то смысле он потерял и Рейвен, но он все еще мог навещать ее и делал это много раз. Они много спорили, став взрослыми, но также были и редкие моменты нежности. Как в день смерти Саммер, когда он приходил с выпивкой, она впускала его в свою палатку, и они пили всю ночь напролет, разговаривая о Биконе, прежде чем проснуться на следующий день с похмельем и притвориться, что этого никогда не было.

С Саммер у него не было такой возможности, так что, по сути, он предпочёл её своей собственной сестре. Это было несправедливо, и Рейвен этого не заслуживала, но несколько недель спустя он почувствовал, что к нему вернулся его мертвый друг, и он не мог просто проигнорировать это. Они с Саммер проводили вместе часы каждый день.

Пока даже Саммер не заметила.

— Тебе нужно проводить больше времени с Рейвен, — сказала она ему. — Я думаю, она недовольна.

— Я знаю, что она недовольна, — ответил он. — Я чувствую это каждую ночь, когда она смотрит на меня. Мы живем в одной комнате, ты же знаешь.

Саммер бросила на него суровый взгляд.

— Я был бы счастлив зарыть топор войны, если бы понимал, как я могу это сделать! Рейвен уверена, что у меня есть какой-то большой секрет, — который у него был, — и она отказывается принимать любой другой ответ.

— Тогда тебе нужно заслужить ее прощение другим способом.

— Как?

— Тьфу. Кроу! — Саммер хлопнула ладонями по столу. — Ты ее брат. У тебя действительно нет никаких идей?

От этого ему стало не по себе. Он действительно должен был знать Рей лучше, чем кто-либо другой, но он постоянно совмещал в своей голове две ее версии.

Рейвен сегодняшнего дня отличалась от Рейвен будущего, но было трудно разделить их друг от друга.

— Идиот, — простонала Саммер, точно так же, как она делала — и будет делать — когда будет иметь дело с ним и Тайянгом в будущем.

— Купи ей подарок, — предложила она. — В качестве извинения.

— Подарок?.. Думаешь, этого будет достаточно? Рейвен не обычная девушка.

— Да, вот почему подарком не должны быть конфеты и цветы. Очевидно, — Саммер рассмеялась. — Но я уверена, если хорошенько подумаешь, ты можешь придумать что-нибудь получше, чтобы подарить ей.

— Знаешь. Думаю, я смогу…

* * *

Озпин пригласил его присесть в крошечной кафешке в Сигнале, предложив ему меню для заказа.

— Должен признать, я был удивлен, когда ты попросил меня прийти для разговора, — начал бессмертный. — И также вне Сигнала. Если бы это был любой другой ребенок, я бы счел это пустой тратой времени, но просьба от тебя настолько необычна, что я взял отгул. Что я могу для тебя сделать, Кроу?

— Я серьезно поссорился с Рейвен.

Озпин явно удивился ответу.

— Тебе нужен мой совет?

— Ценю твоё предложение, старик, но нет. Я попросил Саммер о помощи, и ей пришла в голову хорошая идея, но… Ладно… Мне нужны деньги, — Кроу поморщился. — Деньги, чтобы купить и сделать ей подарок в знак извинения.

— Ты позвонил мне, чтобы попросить денег?

— Да, я знаю. Послушай, я готов работать и выполнять какие-нибудь задания…

— Не говори глупостей. Сколько тебе нужно?

У Кроу отвисла челюсть.

— И все?!

— Почему бы и нет? — спросил Озпин, от души рассмеявшись — Мой мальчик, ты еще ребенок, а я твой законный опекун. Вы с сестрой просили у меня совсем немного, и я уже раньше купил ей меч. Единственная причина, по которой я никогда не предлагал тебе подобного, заключается в том, что мне всегда казалось, что ты предпочел бы, чтобы я этого не делал.

— Уф…

— У тебя есть подозрения на мой счет. Не лгите, мистер Бранвен, это очевидно. И тебя можно понять. Вы через многое прошли, а ты ещё заботился о своей сестре. И вот появляется странный мужчина и предлагает тебе помощь, когда ты так долго был одинок и независим. Конечно, ты отнесся к нему настороженно, — Озпин слегка улыбнулся и добавил. — Я уважал твое стремление держаться на расстоянии и до сих пор уважаю. Ты очень способный молодой человек. Итак, скажи мне, сколько тебе нужно и для чего, и я посмотрю, что я могу сделать. Без каких-либо условий.

Черт возьми.

Старик собирался довести его до слез.

Ублюдок.

Возможно, он недооценил его. Не так уж сильно. Озпин был и всегда будет стариком-манипулятором, но он был стариком-манипулятором на стороне добра, и Кроу пришлось напомнить себе, что в это время все было хорошо.

Когда его и Рейвен завербовали, Салем только начала снова себя проявлять. Эта эпоха, время до рождения Руби и Янг, честно говоря, была довольно мирной. Это было послевоенное время после восстания фавнов, и Салем провалилась в попытке захватить власть. Ей нужно было время, чтобы перегруппироваться и вновь собрать силы, а Озпин не спешил.

— Думаю, мне потребуется немного, — сказал Кроу, — Или, может быть, ты мог бы достать требуемое и кузницу для сборки.

Озпин стал выглядеть еще более заинтересованным.

— О?

— Оружие, которое ты подарил Рейвен, хорошее, но оно не будет служить ей вечно.

— Это так. Но я не знал, что ты уже начал уроки инженерии.

— Я читаю заранее. Ты же знаешь, мне бывает скучно на уроках, но это ещё не повод предлагать мне пропустить один год, старик. Я счастлив там, где я сейчас, с Рей и Саммер, — улыбка Озпина стала только шире. — Но я должен извиниться перед Рейвен, и я знаю, что лучший способ добраться до ее сердца — это использовать невероятно острый предмет.

Озпин рассмеялся.

— Я посмотрю, что смогу сделать, но ради твоей безопасности, думаю, будет лучше мне помочь тебе.

Скорее проследить за ним. Хотя не было смысла отказываться. Даже если не считать передачи Кроу всех материалов, Озпин узнал бы об оружии в тот момент, когда Рейвен воспользуется им в Сигнале, и в том случае это выглядело бы не менее подозрительно.

— Конечно. Меня это вполне устраивает.

* * *

Воссоздать Предзнаменование по памяти было непросто, но Озпин оказал гораздо большую помощь, чем ожидал от него Кроу. Он много чего знал, поэтому всякий раз, когда Кроу попадал в тупик, он мог дать совет.

Но даже тогда Озпин был очень удивлен конструкцией оружия.

— Рукоять отдельно?

— В этом и кроется смысл. Саммер показывала мне пистолеты, в которых использовались разные праховые картриджи, и это заставило меня задуматься о том, что то же самое можно сделать и с лезвием, — Кроу указал на открытые ножны, которые они разобрали на части и с помощью станка проделали в них длинные канавки. — Основная идея заключается в том, что прах можно насыпать внутрь, а затем он затвердевает и кристаллизуется в лезвие. Шесть камер и шесть лезвий, как у револьвера.

— Поразительно, — Озпин провел пальцем по одному из тех, которое уже было готово.

— И рукоять вставляется в ножны. Спусковой крючок поворачивает лезвия, а затем соединяется с одним из них и позволяет извлечь клинок.

— Это будет очень дорогое в обращении оружие, мистер Бранвен.

Так оно и было. Для каждого клинка потребуется приличное количество праха, хотя Рейвен могла бы, и лучше было бы так, беречь их, не используя слишком безрассудно.

— Клинки будут служить до тех пор, пока она их не сломает, и лучше иметь хорошее оружие, даже если оно будет стоить дороже.

— Здесь ты прав. Тем не менее, это гораздо более сложно, чем я ожидал бы от кого-то твоего возраста. Это позволит использовать стихийные атаки и иметь большую универсальность, но им будет трудно овладеть.

— Эх... У Рейвен более чем достаточный потенциал.

— Я в этом не сомневаюсь. Тем не менее, это очень уникальное оружие. Возможно, единственное в своем роде. Откуда взялась идея для него?

— Я уже говорил — это гибрид меча и револьвера.

— Я хорошо осведомлен о мехашифтах, мистер Бранвен, но большинство из них связано с тем, что к мечу добавляют пистолет, а не с тем, что меч становится игрушкой, которая стреляет лезвиями.

Кроу пожал плечами.

— Я думаю, я просто смотрю на вещи по-другому. Многое также является идеей Саммер. И Рейвен действительно не из тех людей, которые используют огнестрел. Она их презирает. Она будет мечницей на всю жизнь, так что, если я не захочу потерять её из-за её ограниченности ближним боем, ей понадобится дальнобойный вариант. Оружие даст ей это.

Он видел, что Озпина это не убедило, но другого объяснения действительно не было. Не то чтобы старик не присматривал за ними, так что тот знал, что они не получали секретных инструкций от Салем. Через секунду Озпин улыбнулся.

— Ты очень талантливый молодой человек. И мне приятно видеть, что ты используешь свой талант для помощи сестре. Многие на твоем месте отказались бы от нее, особенно после предложения поступление в Бикон раньше.

— Мне нравится, где я нахожусь, и мне нравятся люди, с которыми я общаюсь. Я, Рейвен и Саммер будем в одной команде в Биконе?

— Ой? Ты понимаешь, что они не формируются заранее.

— Не имеет значения. Мы будем командой.

— Хм-м-м-м... Я с нетерпением жду возможности увидеть это. Теперь давайте соберем части вместе и посмотрим, работает ли оно так, как должно. При создании оружия никогда не можешь знать наверняка.

Вундеркинд или нет, Озпин все еще был учителем и не позволил ему испытать прототип оружия и пострадать. Кроу был вынужден уйти за усиленный экран, пока Озпин доставал несколько лезвий и тестировал их, размахивая в воздухе, затем на манекене, прежде чем, наконец, провести несколько контрольных стресс-тестов. Лезвия легко гнулись, как и должно быть, и не были слишком жесткими. Этого было гораздо легче добиться с помощью металла, чем с помощью праха, так что тот факт, что им это удалось, впечатлял.

Не то чтобы праховых лезвий не существовало, но, безусловно, было здорово, когда подросток его возраста умудрялся самостоятельно сделать подобное, пусть и под наблюдением учителя. Металл был относительно проще по сравнению с прахом с его естественной летучестью.

— Это замечательное оружие, — сказал Озпин, убирая клинок в ножны и возвращая обратно. Кроу взял его, но только для того, чтобы сразу убрать в длинный оружейный футляр со свежей обивкой. — Твоя сестра будет поражена. Я думаю, и профессиональная охотница была бы тронута, получив что-то подобное. Ты мог бы сделать карьеру оружейника, если бы захотел.

— И оставить Рейвен один на один с Гримм? Я пас.

— Хм... — Озпин улыбался. — Я думаю, что семья должна защищать семью. Я надеюсь, вы все будете в одной команде, мистер Бранвен. Я ожидаю от вас всех великих свершений.

— Вам лучше ожидать больших неприятностей.

— Я думаю, что с тобой и твоей сестрой это само собой разумеется.

— Да. Э-э… — Кроу смущенно отвел взгляд. — Кстати, спасибо. За то, что делаешь это… И за то, что помогаешь мне. Я знаю, что вел себя с тобой немного по-свински…

— Ты? Самое большее, ты был груб. Я, конечно, не почувствовал себя оскорбленным или униженным, — Озпин выглядел глубоко удивленным. — В свое время я встречал много таких детей, как вы, мистер Бранвен. Может, ты и один из самых талантливых, но уж точно не самый язвительный из них. Тебе не нужно извиняться.

— Может и нет, но я должен сказать тебе спасибо. Так что да. Спасибо, старик.

— Я был рад помочь.

* * *

Кроу был взбудоражен, возвращаясь в Сигнал. Он уже позвонил Саммер и Роузбаду, чтобы попросить их оставить Рейвен в одиночестве, чтобы он мог вручить ей свой подарок. Ни один из них еще не знал, что это было, но оба, без сомнения, умирали от любопытства.

Рейвен была в их комнате одна.

Идеально.

— Рей! Как дела?

— И где ты был весь день? — забурчала сестра.

— Любопытно? — он встрепенулся.

— Никто ничто мне не говорил, — ее взгляд заострился. — Я думала, между нами не будет секретов. Похоже, их даже больше, чем я…

— Я ходил за подарком для тебя!

Кроу подтащил поближе большой чемодан и бросил его на ее кровать, хитро улыбаясь.

Рейвен застыла.

— Ч-что?..

— Меня не было дома, — повторил он, медленно выговаривая каждое слово, — так как я покупал тебе подарок. И именно поэтому я попросил всех сохранить это в секрете.

Было определенно приятно видеть, как она потрясенно смотрит на него своими красными глазами.

— Я хотел удивить свою любимую маленькую сестренку.

— Маленькую? — зашипела она. — Пошёл ты…

— Открывай.

Рейвен еще немного посверлила его взглядом, выглядя так, как будто не хотела этого, в основном потому, что понимала, что это подточит ее заслуженный гнев. Тем не менее, он знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не сможет долго сопротивляться, и вскоре ее глаза опустились. Чемодан был большим. Тяжелым. Пугающим. Захватывающим.

В конце концов ее терпение лопнуло, и она, потянувшись к нему, расстегнула защелку и подняла тяжелую крышку. Внутри была защитная плёнка, но как только она сняла ее, у нее перехватило дыхание при виде тяжелых черных ножен и художественной рукояти, обернутой кожей. Это было похоже на рукоять меча, но там был спусковой крючок, на самом деле ближе к тормозному механизму мотоцикла, чем к оружейному. Когда она не использовала его для выбора лезвия, он был на внешней стороне ее пальцев, как рукоять корзины.

— Что это? Это не просто ножны! — с трепетом выдохнула она, дотрагиваясь до рукояти. — Это оружие!

— Я сделал его сам. Я весь день ходил с Озпином. Он предоставил материалы и убедился, что я не кончу жизнь самоубийством в кузнице.

Ее взгляд метнулся к нему.

— С каких это пор ты умеешь делать оружие?!

— В последнее время мы с Саммер часто говорили об оружии. Ты заметила, не так ли?

Ее глаза расширились.

— Но я думала, ты…

— Ты думала, я был слишком занят попытками залезть к ней в трусики, чтобы вспомнить о собственной сестре? — он вздохнул. — Во-первых, трусики Саммер — последнее место, где я хотел бы оказаться. Во-вторых, ты моя сестра.

Он протянул руку и коснулся ее лба.

— Ты так просто от меня не избавишься. Теперь вставай и бери оружие. Я покажу тебе, как оно работает.

Рейвен вскочила на ноги, позволяя ему помочь.

— Возьмись за рукоять, но не вытаскивай. Видишь спусковой крючок рядом с гардой? Один раз нажми на него, — ножны зажужжали, когда она выполнила инструкцию, и сверху загорелся красный огонек. — Хорошо. Теперь нажми на большой спусковой крючок один раз и отпусти, после чего снова просунь пальцы под него. Вот и все.

Раздался громкий щелчок.

— Теперь вытаскивай.

Рейвен, высвободив клинок, ахнула, когда кроваво-красное лезвие блеснуло в воздухе.

— Это прах?

— Ага. Лезвие клинка из огненного праха. Вложи снова в ножны, — она была недовольна, но ему удалось заставить ее убрать меч обратно. — Теперь снова нажми на спусковой крючок, чтобы отпустить, затем на маленькую кнопку, чтобы повернуть патронник, и снова на большую, чтобы закрепить.

Рейвен выполнила.

— И снова вытащи.

На этот раз лезвие было ярко-желтого цвета.

— Клинок из молниеносного праха, — гордо сказал Кроу. Колени Рейвен дрожали. — У тебя там пять разных стихийных клинков, каждый из которых способен атаковать элементами. Шестой клинок просто металлический, на случай, если у тебя закончится прах, а остальные сломаются. Ты можешь пополнить запас, насыпав праха и поджигая заряд, чтобы выковать клинок. Позже ты сможешь настроить элементы по своему усмотрению. Сделать больше огненных клинков, если они тебе больше нравятся, или убрать элемент, который тебе не нравится.

Рейвен уже не слушала. Она держала клинок в руках, постукивая ногтями по желтому праху и вслушиваясь в треск, который он издавал. Он не был заряжен и не бил её током, но даже он мог слышать энергию, заключенную в прахе. В некотором смысле это было лезвие, созданное из необузданной силы.

— Итак… — Кроу уже знал ответ. —Тебе нравится?

— Это… Это невероятно… — Рейвен была в восторге, вкладывая в ножны, поворачивая и извлекая каждое лезвие одно за другим. — Это безумие. Это должно быть лучшее оружие во всем Сигнале! Ни у кого нет ничего подобного!

— Конечно, — Кроу гордо улыбнулся. — Только самое лучшее для моей сестры.

Рейвен ударилась ему в грудь, обхватив руками и повалив на пол. Предзнаменование, как она, без сомнения, позже назовет его, вдавило рукоять ему в диафрагму, выбивая из него воздух.

Не то чтобы она заметила.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Совет Саммер снова сработал.

Неудивительно, что она в будущем станет их лидером.

Оружию Рейвен обзавидовались все в Сигнале, и в этом не было ничего удивительного. Все их ровесники еще только начали думать, какой дизайн для оружия выбрать, а Рейвен уже имела меч с системой вращающихся лезвий из праха, способных выпускать вспышки огня и молнии. Это было все равно, что принести настоящий пистолет-пулемет на вечеринку по пейнтболу на день рождения ребенка.

Естественно, она не отличалась скромностью, когда дело доходило до демонстрации, и сразу говорила любому, кто спрашивал, что это именно он сделал для нее. Рейвен хвасталась им почти так же сильно, как своим оружием.

— Мой брат сделал его для меня, — с широкой улыбкой хвасталась она лучшим оружием и лучшим братом.

Было странно видеть, что Рейвен так явно гордится им.

Кроу не знал, как справиться с бабочками, поселившимися в животе. Возможно, в оригинальной временной шкале глубоко внутри он скучал по своей сестре. Не было смысла притворяться в обратном, когда он так сильно тосковал по дням в команде STRQ. Он был не единственным, кто изменился после смерти Саммер. Но то, что Рейвен будет цепляться за него, хвастаться и таскать его повсюду, как трофей, было чем-то, чего он никак не ожидал.

И все же он позволял этому продолжаться, не желая ее расстраивать. Чувствуя неловкость, он продолжал с улыбкой повторять: «Только самое лучшее для моей сестры», и видеть, как светлеет ее лицо. Если бы взрослая Рейвен могла это увидеть, она, вероятно, от стыда снесла бы младшей версии себя голову.

Банда Рейвен нашла это очаровательным.

Саммер тоже.

— Здорово, что у вас все наладилось, но почему Рейвен благодарит и меня? — спросила Саммер.

— Возможно, я сказал ей, что ты приложила к оружию руку.

— Я?! Как? Я не смогла бы придумать и половину того, что ты впихнул в ту штуку.

— Ты подала мне идею сделать ей подарок.

— Кроу, я думала о руководстве по бою или подписке на журнал об оружии, — Саммер драматично вздохнула. — Не о самом оружии, которое, должно быть, стоит десятки тысяч льен!

Технически — больше. Оружие охотников, если его выставляли на продажу, было отвратительно дорогим. Вот почему девяносто девять процентов охотников изготавливали его самостоятельно. Только представители элиты, такие как семья Шни, заказывали оружие у мастеров-оружейников, и это были поистине чудеса инженерной мысли. Кроме них, оружие в основном покупали богатые коллекционеры, как произведения искусства. Вышедшие на пенсию охотники действительно могли бы получить неплохую прибавку к пенсии, распродав свое снаряжение.

В основном цена зависела от спроса и предложения, а спрос был невелик из-за того, как много людей изготавливали для себя оружие самостоятельно, и из-за того, насколько малым было количество охотников. Плюс у каждого был свой собственный уникальный стиль. Как будто бы Руби могла бы зайти в магазин и спросить, где находится отдел с косами/снайперскими винтовками. В некотором смысле большинство из оружий охотников были уникальными. Ты не можешь найти большую партию наручей/дробовиков, подобных Небесному Огню⁽¹⁾. Оружие Арка было более простым, но даже оно было значительно более высокого качества, чем то, что можно найти в магазине.

Что касается Предзнаменования и Предвестника, то они с таким же успехом могли бы быть произведениями искусства, хотя ни о первом, ни о втором нельзя сказать, что они были на одном уровне с рапирой, которой владела сестра Шни. Вероятно, только материалы стоили несколько миллионов.

Озпин был щедр, но он деньги не печатал.

— Итак, — сказала Саммер. — Приближается мой день рождения…

— Ты просишь меня сделать тебе оружие?

— Как и половина Сигнала. И я не просила. Я просто намекала, — Саммер качалась на каблуках, невинно улыбаясь. — Это другое.

Саммер была не первой, кто спрашивал, может ли он сделать оружие на заказ. Пара ребят постарше, из выпускных классов тоже подходили к нему с вопросом, берет ли он заказы. Они были вежливы, и он ответил, что рассмотрит некоторые просьбы, если они смогут предоставить ему материалы и немного денег в качестве оплаты. Они не могли вечно полагаться на щедрость Озпина.

В его списке дел в качестве путешественника во времени не было пункта работы кузнецом на пол ставки. Но не то чтобы у него был недостаток свободного времени. Оставался еще год с небольшим, прежде чем они смогут поступить в Бикон, так почему бы не подкопить немного средств? Кроме того, его оружие могло бы помочь им выжить, и он знал, что в будущем им понадобится как можно больше охотников.

Итак, хотя Саммер и не была первой, кто спросил, но она была первой, кто попытался развести его за бесплатно.

— Поговорим о наглости, — сказал он. Саммер продолжала улыбаться. — Я не думаю, что мне следует делать тебе оружие.

— Что? Почему бы и нет?!

— Потому что у тебя ужасный вкус в оружии.

— Что? — Саммер отшатнулась. — Это не так!

— Какое самое крутое оружие?

— Топор.

По другую сторону стола от Саммер Рейвен подавилась завтраком.

— Вот видишь! — указал Кроу. — Ужасный вкус.

— Топоры — это круто!

— Топоры — это не круто, — прокашлялась Рейвен, ударяя себя в грудь. — Мечи — это круто. Верно, ребята?

Банда Рейвен согласно прогудела. И не только потому, что сестра им так сказала. Они были подростками. Мечи были самой крутой вещью в мире для любого подростка. Это не были пустые слова, это была статистика. Было больше охотников, использующих мечи, чем любой другой тип оружия. Если только вы не объединили меч с огнестрелом, потому что, очевидно, у большинства видов мехашифтов была какая-то модификация для огнестрела.

Но даже тогда никто не думал, что пистолеты круче мечей. Все просто знали, что огнестрел полезен.

— Топор — это просто острый кусок металла на палке, — возмутилась Рейвен.

— Ну и меч — это просто острый кусок металла! — выпалила в ответ Саммер. — Им злоупотребляют и переоценивают! Как меч может считаться крутым, когда он есть у трех четвертей школы? Скучно, — Саммер изобразила зевок. — Поговорим о скуке. Я думаю, у тебя просто слишком мало воображения, чтобы выделиться из толпы. Я никогда не считала Рейвен Бранвен конформисткой⁽²⁾.

Рейвен, стукнув кулаком по столу, подскочила к Саммер.

— Хочешь выйти, сучка?!

Саммер встала, и две девушки оказались нос к носу, рыча, как волки.

— В прошлый раз, когда мы выходили, я выкинула твою задницу из окна и избила тебя до синяков, — Саммер медленно произнесла. — Суч-ка.

Кроу выдохнул.

Рейвен взвыла.

— КОШАЧЬЯ ДРАКА! — закричал кто-то за соседним столиком.

Как и в любой другой школе, в столовой Сигнала быстро собрались и образовали круг вокруг Рейвен и Саммер. Пока они дрались, плевались и кусались на полу. Поскольку это была школа для охотников и охотниц, драка была более жестокой, но менее опасной, чем могла бы быть в другом случае. Не было ничего необычного в том, что дети действительно бросались друг на друга с ножами для масла, стальными подносами и деревянными стульями и отделывались лишь синяками.

Это, конечно, был не первый раз, когда Рейвен участвовала в подобной драке, и не последний. Однако это был первый раз, когда участвовала Саммер. Он был удивлен тем, насколько хорошо она себя показала, и в то же время слегка рад. Хотя учителя с ним бы не согласились, он чувствовал, что хорошо, что она была готова ввязаться в драку, а не продолжать оплакивать своего дедушку.

Саммер шла дальше.

Его улыбка пропала, когда он услышал звук рвущейся ткани, сопровождаемый криками, свистом и щелканьем свитков.

Кроу влез в драку, расталкивая всех, затем снял свой школьный пиджак и бросил его сестре, чтобы та прикрыла им грудь. Саммер растеряно смотрела на белую блузку, которую держала в руках:

— Упс.

Рейвен зарычала у него за спиной.

— Сразу предупреждаю! — закричал Кроу. — Стоит мне увидеть хотя бы одно фото лифчика моей сестры, и я не просто выслежу вас. Я бесплатно сделаю оружие любому, кто принесет мне ваши яйца. Старшеклассники выстроятся в очередь, чтобы вас кастрировать.

Это, конечно, не помешает некоторым из них сохранить снимки. Кроу запомнил мальчиков со свитками и сделал мысленную заметку поскользнуться на уроке боя и вогнать тренировочный меч им между ног.

В конце концов, несчастные случаи случались.

— Но топоры всё равно лучше…

— Саммер. Заткнись, или я не сделаю тебе его.

С нахальной улыбкой Саммер провела пальцем по губам.

Это вариация попытки убедить Руби выбрать разумное оружие.

Тот бой он проиграл.

* * *

— Я слышал, что ты стал местной знаменитостью, — начал Озпин на одной из их встреч. Они были не столько подозрительными, сколько регламентированными законом, поскольку Озпин должен был приходить в качестве опекуна на родительские собрания учителей, а после проводить разговоры с ними.

Он уже провёл встречу с Рейвен час назад, а до этого с Саммер. Технически говоря, теперь он был опекуном для них всех, что было не очень приятным ощущением, но и не проблемой. Лучше Озпин, чем Леонардо.

— Это просто небольшая подработка. В этом нет ничего плохого, не так ли?

— Вовсе нет, — Озпин улыбнулся. — Многие студенты, поступающие в Бикон, тратят свои средства на клубы, наслаждаясь своей независимостью. Тебе будет полезно иметь источник дохода.

— Расскажи мне об этом. Я только и жду возможности пойти куда-нибудь и выпить.

Озпин сморщился.

— Я надеялся, что мы избавили тебя от этой привычки.

— Возможно, так бы и произошло, если бы я пил исключительно из-за травмы, а не потому, что мне это нравится, — годы в завязке не лишили его желания напиться. — Кроме того, тогда это будет легально. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня.

— Если только ты не доставишь неприятностей в пьяном виде.

— Я знаю, как обращаться с алкоголем.

— Как будто это должно меня успокоить, — Озпин вздохнул. — Просто будь осторожен. Мне бы не хотелось, чтобы такой талант был потерян из-за алкоголя. Он разрушает людей, мистер Бранвен, а у вас такой большой потенциал — в качестве охотника или оружейника.

— Только охотника. Кузнечное дело — это просто подработка. Честно говоря, я бы вообще этого не делал, если бы не понимал, что отказ только сделает людей более настойчивыми. Проще установить ограничения и цены. По крайней мере, тогда они уйдут, пытаясь собрать материалы и деньги, и перестанут беспокоить меня. Около шести часов в кузне — это гораздо меньше времени, чем я потратил бы на их попрошайничество.

— Верно. Ты прав. Тебе следует начать брендировать свои работы, — предложил Озпин. — Даже если ты не собираешься делать из этого бизнес, это всё равно хорошее оружие. Ты должен ставить на него свое имя.

— Кработы⁽³⁾?

Озпин скривился.

— Если это то, что ты хочешь.

— Нет, я шучу, — Кроу весело рассмеялся. — Да, я думал о том, чтобы сделать Работы Бранвена или что-то похожее официальным названием. До тех пор, пока ко мне не будут приставать люди из других школ.

— Я сомневаюсь, что это станет проблемой. Если понадобится, я всегда могу помочь создать для тебя веб-страницу. Как ты говорил, наличие четких цен и требований избавит людей от необходимости подходить к тебе лично. Но это не единственная причина, по которой я пришел сегодня, — Озпин наклонился вперед. — Ты знал, что скоро состоится фестиваль Вайтел?

— Ни хрена себе? Правда? — он на самом деле не следил. Он проводился до того, как они с Рейвен покинули племя, так что он даже не смог бы использовать будущие знания, чтобы сделать ставку на победителя. Чертовски жаль. — Где? Не в Вейле, не так ли? Думаю, я бы услышал, если было иначе.

— Нет, нет. Сигнал организовал бы экскурсию, чтобы показать школьникам, если бы это было так. В этом году будет в Мистрале. Очевидно, я выступаю в роли боевого инструктора Бикона, и мне было интересно, не хочешь ли ты, твоя сестра и мисс Роуз присоединиться. Несомненно, я спрошу их позже лично, но я подумал, что сначала лучше посоветоваться с тобой.

Хм... Он этого не ожидал. Казалось, у Озпина не было никакой веской причины приводить их с собой, кроме как иметь возможность присмотреть за ними, так что, возможно, он просто пытался казаться милым или быть на их хорошем счету. Или, может быть, он подумал, что они захотят проведать сиротский приют. Чтож, теперь, когда он подумал об этом, это было совсем не плохой идеей. Было бы приятно увидеть настоятельниц и показать им, что у них все хорошо.

Совместное времяпрепровождение также укрепило бы его, Рейвен и Саммер дружбу. Девочки уже были неразлучны как сестры, но он хотел уменьшить риск оказаться в разных командах. Не хватало только Тайянга.

— Все ли школы проводят экскурсии, если Вайтел в их королевстве?

— Хм? Обычно да. Это не официальное соглашение, но было бы большой потерей не позволить студентам увидеть такое грандиозное событие, если оно происходит у тебя дома. Я ожидаю, что и в Хейвене, и в Санктуме будут присутствовать их студенты. В следующий раз проводиться будет в Вейле, и только когда вы трое уже поступите в Бикон.

— Тогда я буду с нетерпением ждать соревнований.

Озпин улыбнулся.

— Я тоже буду с нетерпением ждать этого. Итак, тебе интересно?

— Безусловно. Я думаю, Рейвен убьет меня, если я откажусь от предложения.

Однако это была не единственная причина. Если бы Санктум тоже приводил членов, то это был бы шанс попытаться найти Тайянга. Он не знал наверняка, что его лучший друг именно там, но его не было в Сигнале. Оставалось только три других учреждения, так что у него был шанс один к трем найти его. Честно говоря, вероятность была скорее один к двум, потому что он был уверен, что Тайянг не из Атласа. Не с его характером. Ты вырос не в Атласе, если тебе в задницу не засовывали палку.

Хотя он действительно мог быть из Вакуо. У него такой же оттенок кожи, и он всегда был выносливым ублюдком. Тем не менее, стоит попробовать найти его, и это не значит, что люди, родившиеся в Вакуо, не могут ходить в школу в Санктуме.

И Рейвен действительно убила бы его, если бы он отказался.

— Когда? — он спросил. — Нам нужно подготовиться?

— Я предупрежу вас за неделю, и я могу распорядиться, чтобы вам обоим доставили чемоданы. У меня не будет для вас свободного времени, так как мне нужно выполнить много официальной работы, но я буду присутствовать с множеством студентов из Бикона. С нашими конкурсантами. Я буду рад, если вы разделите с ними часть трибуны. Я подготовлю для всех номера в отеле. Ты получишь отдельную комнату, поскольку я не думаю, что разумно заставлять тебя спать с мисс Роуз.

— Она мне не нравится в таком смысле.

Озпин улыбнулся.

— Я всё равно думаю, что это неразумно, учитывая, как люди будут смотреть на меня за то, что я позволяю подобное. В конце концов, я твой опекун. Ожидается, что я позабочусь об этих вещах.

— Ах. Справедливо. Думаю, было бы здорово иметь собственную комнату. Но почему именно отель? Разве мы не можем остановиться в школе? Я полагал, что все будут жить в Хейвене.

— Только студенты Бикона. Это не распространяется на вас — и хотя я уверен, что ты не причинишь никаких неприятностей, срывая занятия, но можно ли то же самое сказать о твоей сестре и мисс Роуз?

— Да-а-а-а. Пожалуй, нет.

— Как я и думал, — Озпин рассмеялся. — Тогда я сообщу им хорошие новости. Я надеюсь, ты воспользуешься шансом завести новые знакомства. Ты можешь быть поражен людьми, которых сможешь там встретить, и они вполне могут стать твоими будущими товарищами по команде в Биконе.

В этом и был смысл.

Кроу нужно было выследить одного Химбо⁽⁴⁾.

* * *

— Фестиваль Вайтел! Фестиваль Вайтел!

В течение нескольких дней Рейвен и Саммер говорили только это. Кроу мрачно вспомнил канун Рождества в доме Сяо-Лонг/Роуз, когда Руби и Янг будили его каждый час, спрашивая, наступило ли уже Рождество, за исключением того, что этим двоим было гораздо менее простительно, поскольку они не были ни такими молодыми, ни такими милыми.

— Уже пришло время?

— Нет.

— Уже пришло время?

— Нет.

— Уже…

— Рейвен, я сдам твой меч в ломбард.

— Нет! — Рейвен обхватила оружие руками и ногами, вцепившись в него, как коала. — Не трогай Кроменование⁽⁵⁾.

— Рейвен, не зови его Кроменованием. Называй просто Предзнаменованием.

— Но именно ты сделал его, тебя должны запомнить.

— Могу ли я запомниться без принижения моего имени?

— Ну, Саммер предлагала мне назвать его Броменование.

— Рейвен, нет.

— Ты не имеешь в виду Номенование?

Кроу застонал. Он почти забыл, как легко было обвинять Тайянга в том, что он превратил Янг в ужасного монстра каламбуров, но правда была в том, что Рейвен в юности была такой же ужасной.

После стука, дверь с грохотом распахнулась.

— Пора! — закричала Саммер.

— Мисс Роуз, пожалуйста, — сказал Озпин, вынужденный тащить ее чемодан за собой. — Люди пытаются уснуть…

— ПОРА! — заорала Рейвен. — ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ДА!

Озпин вздохнул.

— Ну, они пытались уснуть. Идемте. Если повезет, мы сможем поспать во время полета. И нет, мистер Бранвен, в меню на борту нет алкоголя. На выбор газировка и вода.

— Бу.

Озпин сунул чемодан Саммер обратно ей в руку и жестом пригласил их следовать за собой. Они уже за несколько дней приготовили свои вещи благодаря тому, что Рейвен была так взволнована, что заставила его собрать их на три дня раньше. И все потому, что боялась, что он начнёт слишком поздно и они пропустят их рейс.

Поездка на такси до парома включала в себя то, что он и Озпин сидели сзади с закрытыми глазами, изо всех сил стараясь не обращать внимания на спорящих Саммер и Рейвен и взволнованно обсуждающих бои, а затем двухчасовой паром до Вейла, на котором Саммер и Рейвен гонялись друг за другом по палубе, в то время как Кроу с тоской наблюдал за выпивающим моряком.

Добравшись до Вейла, они быстро долетели до Бикона, прежде чем, наконец, встретиться со многими студентами, готовыми к гораздо более длительному перелету через Мистраль. С ними были еще два учителя, включая директора Бикона, довольно изможденного вида мужчину, который оставил большую часть организационных вопросов Озпину.

Он, вероятно, был в курсе дел между Озпином и Салем. Оз, как правило, держал в курсе своих ближайших учителей и коллег, особенно если они должны были занять его место. Ему, очевидно, нужно было, чтобы его следующему хозяину легко предложили работу. Глинда тоже была подготовлена к этому, как следующая на место директора, если бы Бикон не пал, и руководить школой до тех пор, пока маленький мальчик по имени Оскар не связался бы с ней и не дал код доступа. В этот момент он был бы принят на работу в Бикон или нанят в качестве персонала, в зависимости от его возраста.

У Озпина была система, которая работала без сбоев в течение многих лет.

И это продолжалось бы еще долго, прежде чем всё не пошло наперекосяк.

"Чему мне лучше положить конец".

— М-м-м-м... — рядом сдавленно пискнула Рейвен и нырнула за спину Кроу. Обернувшись, он заметил Николаса Арка, стоявшего на небольшом расстоянии со своей командой.

— Это он, — пискнула его сестра.

"Еще одна вещь, которой мне лучше положить конец", — подумал Кроу.

— Может, тебе стоит влюбиться в кого-нибудь поближе к нашему возрасту…

— Я не влюблена в него! — прошипела она, затем запнулась. — Кро-кроме того, он не намного старше меня.

Саммер фыркнула.

— Хорошо, все! — крикнул Озпин. — Постройтесь в шеренгу. Нам нужно провести подсчет людей, и я клянусь, если кто-нибудь уйдет до того, как его подсчитают, мы всех соберем заново, чтобы начать сначала. Да, мистер Гренит⁽⁶⁾, в том числе и вы. Прекратите подбираться к лестнице. Мисс Петл⁽⁷⁾, спасибо вам за публичное проявление привязанности к вашему товарищу по команде, но если вы перестанете целоваться с ним, то мы смогли бы начать. И я напомню вам всем, что прах должен быть надежно запечатан и храниться в трюме. Надежно запечатан, — подчеркнул он. — Я не хочу повторения экскурсии Вечной Осени, когда одна команда, чьё название я не буду называть, взорвала трюм и сбила буллхед. Если вы считаете, что вам нужно перепроверить свой прах, сделайте это прямо сейчас, потому что в противном случае я гарантирую, что добираться домой вы будете вплавь.

Кроу уже потратил время, чтобы убедиться, что у Рейвен всё в порядке, так что это не будет проблемой. Забавно было то, что на самом деле прах сейчас все равно был намного дешевле — по крайней мере, ему так казалось, поскольку ему пришлось довольствоваться почти тридцатью дополнительными годами инфляции, а затем дефицитом праха. Цены выросли более чем втрое по сравнению с тем, что было сейчас.

Как только они оказались в транспорте, возбуждение Рейвен и Саммер, наконец, отпустило их, и они отключились на своих сиденьях, прислонившись друг к другу, голова Саммер лежала на плече Рейвен, а голова Рейвен покоилась поверх головы Саммер. Кроу беззвучно сделал снимок. Такие вещи, как эта… Это были счастливые воспоминания, которые он, казалось, никогда не сможет пережить снова, и было так много воспоминаний о Биконе, которые он просто никогда и не думал увековечивать. Они считали себя бессмертными, что их команду ничем не сломить.

Теперь он знал лучше.

— Тебе тоже нужно немного поспать, — сказал Озпин. — Мы прибудем рано утром. Фестиваль начнется через пять дней, турнир — через семь. Могу ли я довериться вам троим в Мистрале или мне следует поискать компаньона?

— С нами все будет в порядке.

Озпин продолжал пристально смотреть на него.

Кроу вздохнул.

— Я присмотрю за ними.

Этого оказалось достаточно. Озпин кивнул.

— Спасибо. Я уверен, что вы все будете в безопасности в городе, учитывая вашу находчивость и навыки, но мне все равно не нравится бросать детей вашего возраста на произвол судьбы. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь присмотрел за вами. Однако все будут заняты расселением студентов Бикона.

— Все в порядке. С нами все будет хорошо.

— Какие планы? — он спросил.

— Наверное, просто осмотреться, но я планирую посетить приют и показать, что с нами все в порядке, — если бы он мог, он бы также нашёл себе выпить. Должно быть несколько сомнительных баров, готовых притвориться, что они верят, что ему уже есть семнадцать. — Я также мог бы попытаться найти охотницу, которая подобрала нас. Проведать её.

— Я могу помочь.

— Не спеши, старик. Я знаю, ты занят.

— Только первый день. После всё уляжется. Хотя мне действительно нужно встретиться с Николасом Шни, — это имя Кроу не ожидал услышать. — Мы договариваемся о новой сделке по праху, и его дочь скоро станет охотницей.

Уиллоу Шни? Кроу был невысокого мнения о будущей домохозяйке-алкоголичке. Он даже не подозревал, что она обучалась на охотницу. На данный момент Жак Шни не был бы кем-то влиятельным. Кроу никогда не интересовался историей, но он думал, что она вышла замуж после смерти отца. Вроде как дела в бизнесе пошли неважно, и Жак вмешался, чтобы спасти компанию. Хотя и не так, как это понравилось бы фавнам.

— Она поступит в Бикон?

— Я так не думаю, хотя она еще не приняла окончательного решения с тех пор, как я видел ее в последний раз, — Озпин пожал плечами. — Тем не менее, я ожидаю, что она поступит в Атлас. То, что дочь влиятельного бизнесмена учится в академии в другом королевстве, может стоить Атласу репутации на мировой арене. Это заставит людей задуматься, что не так с их академией — что не на пользу и Бикону. Академии не конкурируют, что бы люди ни думали. Мы все хотим, чтобы друг у друга все получилось, и мы сотрудничаем практически во всем.

— В конце концов, люди воюют против Гримм.

Озпин кивнул, довольный его ответом.

— Так и есть. Мы все сражаемся на одной стороне, а это мелкое соперничество и проблемы только ослабляют нас. Тем не менее, в конечном счете, это будет выбор мисс Шни, куда ей поступать. Я не буду пытаться влиять на нее, если это может навредить Атласу.

Кроу хмыкнул и задумался, был ли Айронвуд уже кем-то значимым. Вероятно, на этот момент он был лишь сопливым мальчишкой в армии. А Винтер Шни даже не была зачата. Чертовски жаль. Ему всегда нравилось дразнить ее.

"Я вернулся, и у меня есть Саммер и Рейвен, но это отстойно, как много людей, по которым я сейчас скучаю, отсутствуют".

Он откинулся на спинку стула, вздохнул и вспомнил времена, проведенные с Руби и Янг.

Возможно, их еще нет, но со временем они появятся.

И на этот раз он будет еще лучшим дядей, чем раньше, и они будут расти с матерью. С обеими их матерями. Все будет для них лучше, как и для всех остальных. Бикон устоит, Синдер падет или даже будет досрочно удалена с доски, уведена из-под носа Салем, и все вернется на круги своя.

Он позаботится об этом.

---

1) Эмбер Селика — небесный тлеющий уголек

Вернуться к тексту

2) Конформист — человек, использующий приспособленчество, пассивное принятие существующего порядка вещей, господствующих мнений и так далее, и означает отсутствие собственной позиции, беспринципное и некритическое следование любому образцу, обладающему наибольшей силой давления.

Вернуться к тексту

3) Qroworks

Вернуться к тексту

4) Himbo — Жаргонный термин, обозначающий привлекательного, но неинтеллигентного мужчину

Вернуться к тексту

5) Qromen

Вернуться к тексту

6) Гранит

Вернуться к тексту

7) Лепесток

Вернуться к тексту

Озпин был по уши в работе, так что единственное, что он мог сделать, это заселить их в номера и выдать Кроу щедрую сумму денег на расходы, чтобы они имели возможность делать покупки в магазинах и купить себе еду в течение дня.

— Я доверяю вам, мистер Бранвен, — сказал он. — Пожалуйста, проследите, чтобы хотя бы часть из денег была потрачена на еду.

У Рейвен и Саммер загорелись глаза.

— Нормальную еду! — подчеркнул он. — Не сладости, не чистый сахар, а нормальную еду. Почти весь день я буду занят делами школы, но я дам вам свой номер для экстренных случаев. Пожалуйста, не используйте его, если это не настоящая чрезвычайная ситуация.

Дело было не в том, что он им не доверял, а скорее в том, что он был учителем с сотней лет стажа, и он знал, как и сам Кроу, способность подростков находить неприятности в ту наносекунду, когда вы выпускаете их из поля зрения. Рейвен и Саммер, возможно, были оскорблены постоянными повторениями, но Кроу его понимал.

Он помнил о том дерьме, которое вытворяла команда RWBY.

Дети ужасны.

— С нами всё будет в порядке, — сказал он. — Я присмотрю за ними.

Они сразу же отправились в город, и вопреки опасениям Озпина, Саммер была слишком занята, поражаясь всему, а Рейвен была слишком занята попытками казаться осведомленной, хотя на самом деле они мало что видели в городе.

— Сначала мы посетим приют, — сказал Кроу.

— Почему? — возмутилась Рейвен. — Мы его покинули. Зачем возвращаться?

— Потому что это вежливость, — и потому что мы должны дать знать настоятельницам, что у нас всё хорошо. Они заботятся о беспомощных детях и заслуживают знать, что одни из них в безопасности. Ты не умрешь, если проявишь к ним хоть каплю благодарности.

— Но мы не можем привести туда Саммер — она теперь сирота!

Саммер рассмеялась.

— Рей, я считалась сиротой, даже когда у меня был жив дедушка, и вряд ли приют похищает детей-сирот. Со мной все будет в порядке.

Рейвен бросила на нее сердитый взгляд. Она, несомненно, была раздражена тем, что Саммер не солгала, чтобы поддержать ее. Кроу не был уверен, почему она не хотела посетить приют, так как их пребывание там было совсем не плохим. Возможно, это были просто нервы или смущение из-за присутствия Саммер. Ему было все равно. Кроу был готов многое спустить Рейвен с рук, но не это. Матроны были хорошими людьми, и будь он проклят, если Рейвен проявит к ним неуважение.

Учитывая, за сколькими детьми они присматривали, он бы не удивился, если бы о них уже забыли. Однако, когда настоятельница, открыв дверь, прикрыла руками рот, он понял, что это не так.

— Кроу и Рейвен! — ахнула она. — О, вы так выросли!

— Здравствуй, настоятельница, — поприветствовал Кроу с легкой улыбкой. — Мы приехали в Мистраль на фестиваль, и Рейвен предложила прийти посмотреть, как у всех дела.

Рейвен застыла, словно ее в птичьем облике в воздухе поймал сокол, но настоятельница бросилась вперед, заключая их обоих в объятия, прежде чем она успела возмутиться за сказанную Кроу чушь.

— О, так приятно видеть, что у вас обоих все хорошо! — воскликнула женщина, зарываясь лицом сначала в волосы Кроу, а затем в волосы Рейвен. — Вы оба выглядите такими здоровыми и счастливыми!

Он почувствовал слезы на своей голове.

— Я так рада! Я так волновалась, когда вы захотели поступить в академию, с этими драками и оружием!

— Здр-здравствуй, — прошептала Рейвен, неловко ерзая. — Все в порядке. У нас все хорошо. Н-не нужно было беспокоиться.

— Я всегда буду беспокоиться! Это моя работа!

Позади них раздался щелчок и сверкнула вспышка.

— Саммер, — прорычала Рейвен. — Клянусь, если ты сделала снимок…

— А это кто? — спросила настоятельница. — Друг из Сигнала?

— Это Саммер, — ответил он. — Она сирота, которую мы пришли оставить здесь.

Настала очередь Саммер возмущаться.

— Он лжет! Он лжет!

Настоятельница рассмеялась и тоже заключила Саммер в групповые объятия, выжимая жизнь из всех троих, прежде чем, наконец, отпустить. Только тогда она заметила тортики, которые они купили в магазине неподалеку и принесли с собой.

— Для малышни, — пробормотала Рейвен, отказываясь встречаться с кем-либо взглядом. — Не то чтобы я волновалась или…

— Да, моя дорогая. Я помню, какая ты. Огонь и лед, — надзирательница с нежной улыбкой погладила Рейвен по щеке. — Почему бы вам всем не зайти, а я пока порежу торты. Дети скучали по вам. Должна сказать, я думала, что все станет спокойнее, как только вас обоих усыновят, но стало слишком тихо. Я привыкла к вашим спаррингам по утрам и твоим постоянным проделкам. Кстати, как дела в Сигнале? — спросила она Саммер. — Они больше не доставляют проблем, не так ли?

— Хм... Рейвен подружилась со мной после того, как заставила меня выкинуть её в окно и избить.

Надзирательница вздохнула.

— Похоже на правду.

— Э-э… Нет! — Рейвен возмутилась. — Ты меня не избила. Драка закончилась ничьей.

— Я была сверху целая и невредимая, а ты истекала кровью с подбитыми глазами…

Рейвен скрестила руки на груди.

— Я внушала тебе ложное чувство безопасности. Ты была в нескольких секундах от того, чтобы потерять бдительность.

— Угу. Конечно.

— Я серьезно!

— Я тебе полностью верю.

— Не провоцируй меня надрать тебе задницу, Саммер.

— Хорошо. Хорошо. Только сначала тебе пришлось бы потратить две недели, чтобы внушить мне ложную уверенность, верно? — Рейвен зарычала, как дикий зверь. Смеясь, надзирательница приобняла ее за плечи и утащила в приют. Саммер рассмеялась, повернувшись к нему и сказав:

— Она мне нравится. Она кажется милой.

— Она была добра к нам. Мирилась с худшим дерьмом Рейвен, даже не вздохнув.

Именно такие места напоминали ему, что даже в мире безжалостных Гримм и таких монстров, как Синдер и Салем, имелась небольшая часть человечества, которую стоило защищать. Тяжелые мысли для человека его биологического возраста, но, по крайней мере, они не были такими болезненными.

* * *

Саммер почувствовала облегчение, что все прошло не так неловко, как она ожидала. Мысль о посещении сиротского приюта сама по себе вызывала панику, но она также боялась, что это станет каким-то ужасным напоминанием для близнецов Бранвен о травмирующем прошлом. Лично она винила телевидение и фильмы в том, что они вбили ей в голову идею о том, что детские дома — это ужасные места, которыми управляют жестокие люди.

Похоже, это было далеко от истины, потому что настоятельница была очень милой.

Внутри она увидела, что настоятельница была не единственной, кто помнил эту пару. Кроу и Рейвен сразу же окружили дети, многие из которых были младше на несколько лет, пристав к ним с вопросами о Сигнале. Пожилая женщина улыбнулась и повела Саммер в другую комнату.

— Как насчет того, чтобы помочь мне нарезать торт, пока они будут отбиваться от детей?

— Хм... Хорошо.

Кухня была маленькой, но удобной, и было очевидно, что женщине не нужна была помощь. Она также не доверила Саммер нож, что было довольно забавно, поскольку она была обучающейся охотницей и знала о безопасности в обращении с оружием больше, чем гражданское лицо. Тем не менее, она присматривала за кучей детей, поэтому Саммер предположила, что у нее просто был неудачный опыт общения с детьми, держащими в руках острые предметы.

— Как у них дела в Сигнале? — спросила настоятельница, раскрывая истинную причину, по которой Саммер пригласили в подсобку. — Я знаю, они ответят, что с ними все в порядке, но они говорили то же самое о зиме, проведенной в одиночестве в глуши. Они легко соврут, если подумают, что это сделает меня счастливой.

— На самом деле я думаю, что это просто их режим по умолчанию, — сказала Саммер.

— О?

— Я ничего такого не имела в виду. У них на самом деле все отлично. У Рейвен есть ее банд… Эм, ее друзья, — матрона тяжело вздохнула. — У Кроу их не так много, но он очень популярен, и многие уважают его, даже если он лично им не нравится. Тем не менее, мы есть друг у друга. Кажется, он также хорошо ладит с учителями, что немного странно.

— Он вёл себя зрело, даже когда был младше, — сказала настоятельница. — Он выглядел как самый взрослый мальчик, и я знаю, что несколько других членов нашей команды говорили, что с ним было легко общаться, хотя и немного скучно. Счастлив ли он в Сигнале?

— Да, — Саммер почувствовала, как ее сердце дрогнуло, когда женщина улыбнулась. — Но иногда он ведёт себя как идиот. Некоторое время назад он поссорился с Рей и так долго хандрил, что мне пришлось научить его извиняться, но я думаю, что он счастлив. Хотя иногда он смотрит, как другие люди веселятся, и улыбается так отстраненно. Это странно.

— Я замечала и здесь, но только с Рейвен. Он всегда защищал ее, но я не имею в виду от физических угроз. Рейвен была хулиганистой девочкой, способной постоять за себя, но у ее брата всегда было странное выражение лица, когда она удачно взаимодействовала с другими людьми. Сначала мы думали, что, возможно, он ревнует либо к тому, что она дружит с другими, либо из-за мысли, что она заменит его. Но мы быстро поняли, что это не так. Скорее он наблюдал за ней с гордостью, как отец наблюдает за своим ребенком, играющим на детской площадке.

Вёл ли он себя так же рядом с ней? Это было намного менее пугающе в социальном плане, чем то, что она ему нравилась, но все равно это было немного странно. Она могла понять, почему он был рад, что Рейвен заводит друзей, потому что у Рейвен была социальная смекалка, как у пули в голову, но почему с ней? Саммер была обычной, если не считать травли, и она никогда не пыталась завести друзей.

— Можно спросить?

Женщина улыбнулась.

— Конечно, дорогая! В чем дело?

— У Кроу когда-нибудь были проблемы с травлей?

— Нет. Никогда. Он был немного отчужден и предпочитал разговаривать с настоятельницами, а не с детьми своего возраста, но никто бы не посмел задирать его или Рейвен. Почему ты спрашиваешь? Над ним издеваются в Сигнале?

— Э-э… Нет. Надо мной раньше. Он просто… Помог мне…

— Как мило с его стороны, — Саммер была благодарна, что она не стала углубляться в этот вопрос, вероятно, почувствовав, что Саммер не хочет говорить об этом. Вместо этого она начала расставлять тарелки, на которых Саммер раскладывала кусочки торта. — По правде говоря, Кроу был из тех мальчиков, которых усыновили бы в мгновение ока, если бы он был бы один. Но он отказался оставить Рейвен, и мы не были готовы сами их разлучать. Они нужны друг другу. Я уверена в этом. А теперь пойдем отнесем торт. Хм?

Фух. Разговор на ее вкус стал несколько напряженным. Вместе они поставили кучу пластиковых тарелок на два больших металлических подноса и понесли их обратно в главную комнату.

Саммер чуть не уронила свой, когда увидела, что там происходило.

Кроу сидел на низком стуле с девочкой лет восьми на одном колене и еще одной девочкой лет семи на другом. В полной тишине перед ним не менее тридцати детей сидели полукругом на коленях или скрестив ноги, пока он рассказывал им историю, удерживая руками на месте маленьких девочек.

— …Беовульф загнал семью в угол, но мать вспомнила уроки, которые преподал ей отец, и потянулась за его копьем. Встав между зверем и своими детьми, она ждала, когда он нападет…

— Что, черт возьми, происходит? — прошептала Саммер.

— Время историй, — ответила надзирательница с весельем в голосе. — Разве я не упоминала, что Кроу обычно рассказывает истории детям помладше? Это единственный способ, которым мы можем уложить их спать, и они дерутся за лучшие места для прослушивания, — она практически пела. — Я всегда говорила, что однажды из него получится отличный учитель. То, как он привлекает их внимание, само по себе невероятно, но он так же хорошо ладит с маленькими детьми, особенно с девочками. Ты бы видела, как он даже разнимал ссоры и учил девочек делиться игрушками.

Саммер покраснела. Она не была уверена почему, особенно когда это было так неуместно с её стороны, но что-то в том, как он выражал эмоции и говорил, напомнило ей о ее собственном отце. Он даже играл голосом, повышая и понижая тон в критические моменты истории. Когда он достиг кульминации, дети зааплодировали и вскинули руки в воздух.

— Все! — объявила настоятельница. — Кроу и Рейвен принесли вам всем торт!

Еще одно радостное восклицание, а затем куча тянущихся крошечных ручек попытались схватить её. Кроу, возможно, был невероятно хорош в общении с детьми, но не она, и все, что она могла делать — это пытаться удержаться на ногах и не позволить вырвать поднос у нее из рук.

— ЭЙ! — прокричал знакомый голос. Рейвен шагнула вперед. — Сопляки, вы что творите? В очередь, кретины!

"Рейвен, ты не можешь называть сирот кретинами", — хотелось закричать Саммер. Тем не менее, это сработало. Дети выстроились в более упорядоченную очередь, и Саммер смогла раздать кусочки по одному. Для каждого ребенка и даже матронам досталось по кусочку. Как только Саммер села, она сразу оказалась в центре внимания.

— Ты охотница?

— Ты хорошенькая!

— Ты жена Кроу?

— Ты мама Кроу?

— Что… Что за последний вопрос? — Саммер хотелось заплакать. — Как я могу быть его матерью в моем возрасте? Мне пришлось бы завести ребенка сразу же после рождения!

— Ты знаешь, как делаются дети?! Расскажи нам! Расскажи нам!

— Эрк…

— Если супружеская пара очень сильно любит друг друга, то рождаются дети, — ответил Кроу, приходя ей на помощь. — И только когда этой паре больше восемнадцати.

— А правда, что Рейвен — самая популярная девочка в школе и даже сильнее своих учителей?

Этот вопрос задала девочка, всего на два года младше их, и Саммер поймала панический взгляд Рейвен поверх головы малышки. Так вот что Рейвен им рассказывала? Саммер лукаво улыбнулась, особенно когда Рейвен начала дико трясти головой.

— Ну, если Рейвен так сказала, значит, это правда, — поддразнила она.

— Я так и знала! Рейвен самая крутая!

— А вы популярны, — сказала она Кроу и Рейвен, когда все дети отвлеклись на еду.

— Не часто старшие дети возвращаются после того, как покидают приют, — ответил Кроу. — Их либо усыновляют, и они не возвращаются, либо они покидают детский дом взрослыми и слишком заняты, пытаясь свести концы с концами. Я полагаю, то, что мы вдвоем поступили в Сигнал, также делает нас крутыми в их глазах. Охотники и охотницы — самые крутые, верно?

Они были крутыми. Даже Саммер была без ума от них, когда была маленькой. Для кучки сирот, у которых не было родителей, на которых можно было бы равняться, вероятно, было предсказуемо, что они будут равняться на самых больших и сильных детей в приюте.

— Скольких маленьких детей Рейвен развратила до невозможности?

— Я, блядь, тебя слышу. Я прямо здесь.

— Рейвен, это сиротский приют!

— Блин. Как они собираются выживать в этом мире, если не умеют ругаться?

Кроу вздохнул.

— Знание матов — это не навык выживания, Рей. Я тебе уже говорил.

— Черт возьми, это не так! И ты ругаешься так же часто, как и я.

— Не рядом с детьми.

— Блин. Дети — это психопаты с меньшей моралью.

— Тебе виднее, — ехидно сказала Саммер. Рейвен в ответ запустила тортом, который отскочил от лба Саммер и приземлился на голову Кроу. Рейвен вскинула кулак, впечатленная собственной меткостью. — Сука.

— Ах! — Рейвен ахнула и повторила ругательство. — Кроу, смотри! Мисс Совершенство выругалась!

— Никто не называет меня мисс Совершенство, ты… Ты… — Саммер внезапно сконцентрировала внимание на детях. Она хитро прищурилась. — Ты любимчик учителей!

Дети ахнули.

Рейвен дернулась так, словно ей вонзили нож в спину.

— Чёрт возьми, как ты меня назвала?!

— Это правда? — прошептал мальчик. — Сестренка Рейвен стала любимицей учителей?..

— Эй! Нет! — Рейвен кинулась защищаться перед детьми. — Она лжет! Саммер, скажи им, что ты лжешь.

— Или что, сучка? — Саммер дьявольски улыбнулась. — Ты будешь сплетничать обо мне?

* * *

— Но мой уличный авторитет! — причитала Рейвен, закрыв лицо руками, когда шла за ними по главной улице. — Почему именно его? Ты не могла, например, пнуть меня между ног или что-то в этом роде? Боль временна. Уличный авторитет — навсегда!

— Рейвен, ты не живешь на улице, и у тебя нет уличного авторитета.

— Я родилась на улице.

— Ты родилась в палатке в лесу. Как и я.

— Это хуже, чем улица!

— Тогда ты можешь заслужить свой чертов авторитет лесного бродяги, — сказал Кроу. — Ты сама виновата в том, что убедила детей, что ты крутая сука.

— Я крутая сука! Я самая крутая сука! — женщина, прогуливавшая с ребенком в коляске неподалеку, зашипела на них. Рейвен в ответ показала ей средний палец. — Я главарь банды. Я Бранвен. У меня самое крутое оружие в школе.

— Предзнаменование — это…

— Броменование.

— Предзнаменование — это не показатель того, насколько ты крута, — подчеркнул Кроу. Он не будет звать его Броменованием, как бы Рейвен и Саммер ни настаивали на том, что это его официальное название. Если так пойдет и дальше, они потребуют, чтобы он назвал свое любимое оружие Сестроголик⁽¹⁾. Он содрогнулся при одной мысли об этом. — И это всего лишь репутация в приюте. Никто в Сигнале не узнает.

— Ты не понимаешь, Кроу, — Рейвен вздохнула. — В этом мире есть несколько вещей, которые мне дороги. Мои навыки, мое оружие и моя репутация.

— Я надеюсь, и твой брат.

— Конечно. Это подразумевается само по себе.

— А твоя лучшая подруга? — поддразнила Саммер.

— Какая лучшая подруга? Я вижу только жестокую женщину, лгущую и разбивающую сердца сирот.

— Эй! Ты первая солгала!

Кроу вздохнул, хотя посмеиваясь про себя. Это слишком сильно напомнило ему Бикон, особенно учитывая, какими дикими могли быть их споры. Не хватала только на его плече руки подстрекающего Тайянга. Он чувствовал себя более цельным, чем за последние десятилетия, но еще не полностью. В этом уравнении не хватало одной четверти, и, возможно, это была самая важная часть.

"Я думаю, что нам лучше всего поискать его, когда начнется сам турнир. Он будет на трибунах вместе со всеми из Санктума, при условии, что он студент Санктума. Я не думаю, это будет большая проблема, если не так. Я все еще могу встретиться с ним в Биконе через год с небольшим".

Последнее было в основном для того, чтобы успокоить себя, потому что он действительно очень хотел увидеть Тайянга раньше. Было странно, что Тай был тем, кто в будущем меньше всего изменится, и тем, по кому у него было меньше всего причин скучать, и все же отсутствие его рядом было похоже на дыру в сердце.

Свиток Кроу зажужжал. Он выудил его, оставляя Саммер и Рейвен спорить. Старые модели свитков действительно были слишком громоздкими, учитывая те, к которым он привык, но он все равно ответил.

— Кроу на связи. Мы в порядке, Озпин. Ничего плохого не случилось.

— Ты понял, что я тебя проверяю, не так ли?

— Не знаю, зачем еще ты бы позвонил.

— Вы все поели?

— Да. Мы посетили детский дом и провели там всё утро.

— Это было мило с вашей стороны. Как они там?

— Дела идут хорошо. Я рад видеть, что заведение по-прежнему успешно работает на пожертвования.

— Я тоже. Если тебе интересно, возможно, у меня случайно есть для тебя способ сделать для них довольно значительное пожертвование.

— Случайно, ну ладно. Что именно?

— Я разговаривал с генеральным директором ПКШ. Его дочь будет охотницей, и он рассказывал мне, как хочет подарить ей хорошее оружие. Я рассказал о твоих достижениях в оружейном деле и показал им фотографию Броменования…

— Это Предзнаменование. Черт возьми, это не Броменование.

Озпин рассмеялся.

— Тогда я, должно быть, неправильно услышал твою сестру. В любом случае, мистеру Шни было интересно узнать, сможешь ли ты выковать оружие для его дочери. Ты можешь согласиться или, если хочешь, даже оставить деньги себе, но ПКШ часто занимается благотворительностью, и поддержка детского дома вполне укладывается в их бюджет.

— Это что, чувство вины?

— Нет. С чего бы это? Лично у меня нет никакого права голоса или влияния на Уиллоу Шни. Я уже говорил раньше.

Верно. И Кроу верил ему, помня, что Уиллоу не училась в Биконе. Он просто параноил ради самой паранойи. Если здесь и были какие-то манипуляции, то, вероятно, это было больше похоже на желание, чтобы Уиллоу преуспела и на ПКШ имела сильное влияние охотница, и возможно, Озпин хотел, чтобы у него было больше друзей.

Уиллоу Шни, значит? Он знал ее только как сломленную и побежденную женщину, утопающую в алкоголе и живущей в браке без любви. Возможно, сейчас она и не была такой, но от этого было бы только хуже. Видеть яркую молодую женщину и понимать, что в дальнейшем она сломается, будет непросто.

Но Озпин оказал ему услугу, а финансовая поддержка для приюта значит очень много.

— Прости. Я просто веду себя странно. Я не отказываюсь что-нибудь сделать. У меня уже есть куча клиентов в Сигнале, так что я не против. Но ты можешь договориться насчет приюта? Я не уверен, как я могу заговорить об этом.

— Конечно, я всё сделаю. Я возвращаюсь в отель через два часа. Встретимся и пойдем знакомиться с ними. Я полагаю, мисс Шни захочет лично рассказать тебе, какое оружие она предпочитает, прежде чем ты приступишь к работе. Я также позабочусь о том, чтобы предоставить тебе доступ к кузнице в Хейвене.

"Жаль, что не в Санктуме".

— Ценю. Встретимся там, — Кроу повесил трубку и заметил, что Саммер и Рейвен притихли, подслушивая. Он закатил глаза.

— Озпин хочет, чтобы я создал оружие для Уиллоу Шни. Если все пройдет хорошо, ее отец проспонсирует приют.

Рейвен кивнула.

— Тогда сделай это. Им нужны деньги.

— Почему она получит оружие раньше меня? — заныла Саммер.

— Потому что она богата, — ответил он.

— Ты можешь проспонсировать приют? — спросила Рейвен.

— Это нечестно. Я потрясающая в других отношениях!

— Приведи пример.

Саммер зависла.

— Ага, — Рейвен скрестила руки на груди и оскалилась. — Я так и думала. Ты обычная сучка.

— Нет! Кроу, скажи ей!

— Но тебе нравятся топоры, а не мечи.

— Мечи для обычных сук! Вы оба обычные сучки! Я сверкающий самоцвет — сверкающий самоцвет с топором!

* * *

— Я ценю твое согласие, — начал Озпин, приводя Кроу в академию Хейвен. — Я знаю, что ты здесь, чтобы посмотреть турнир, и я не хотел нагружать тебя работой. По правде говоря, я просто пытался заверить мистера Шни, что его дочь будет в безопасности в академии Атласа. Мы случайно вышли в разговоре на тебя, как только он спросил об оружии.

— Все в порядке. В этом нет ничего особенного.

— Я думаю, он, возможно, также хочет пораскинуть мозгами ради своей дочери. Получить представление о том, что может ожидать его ребенка.

— Разве она не старше меня?

— Нет. Разве я говорил об этом?

Нет, но Кроу предполагал. Насколько он помнил, Винтер была на два или три года старше Вайсс, а Вайсс была одногодкой с Янг. Тайянг и Рейвен родили ее всего через несколько лет после окончания Бикона, поэтому он предположил, что Уиллоу старше их на пару лет. В обратном случае у нее должна была родиться Винтер буквально в тот же год, когда она закончила школу.

По его мнению, дело было не в том, что в двадцать один год ты слишком молод, чтобы заводить ребенка, а в том, что рождение ребенка сразу после окончания школы делало обучение в академии бессмысленным. Уиллоу не вернулась на действительную службу, так какой смысл тратить четыре года учёбы на охотницу? Было ли это просто пиар-ходом компании? Это звучало как-то, что сделали бы Шни. Покажись, притворись, что грубо обошелся с плебеями, а потом возвращайся к своей уютной жизни.

Винтер была исключением из этого правила, и отчасти поэтому ему нравилось дразнить ее. Однако в этом не было сексуального подтекста. Учитывая, что ему было сорок, а ей чуть за двадцать, в ином случае было бы неловко. Винтер была всего на три или четыре года старше Янг, черт возьми.

— Наверное, я просто предположил, что она старше, когда ты сказал, что она скоро поступит в академию.

— Никогда не следует делать предположений.

— Я знаю. Я знаю, — например, он думал, что она уже наполовину охотница. Ему нужно было быть непредвзятым. Жака еще даже не было на горизонте. — Я буду идеальным джентльменом. Ты увидишь.

— Ты никогда раньше не был плохим. Я верю в тебя.

— Но не в мою сестру.

— Это встреча с очень влиятельным человеком и его дочерью, а твоя сестра… Склонна к соперничеству.

— Тебе не нужно приукрашивать её манеры для меня.

— Я ничего не приукрашиваю. Нет ничего плохого в том, чтобы быть конкурентоспособным. Я просто не хочу, чтобы она стала причиной инцидента с очень влиятельным мужчиной и заботливым отцом, — Озпин положил руку на дверь, толкая её. — Вот мы и пришли. Мистер Шни! Мисс Уиллоу. Спасибо, что дождались нас.

Кроу никогда раньше не видел Николаса Шни.

Он выглядел…

Неплохо.

Действительно неплохо.

Это был пожилой мужчина с мягкой, как у дедушки, улыбкой и ярко-голубыми глазами, изможденной кожей и светлой бородой, которая, как снег, сверкала белизной. Он был из тех мужчин, которым можно было доверить общение с детьми, имел теплое выражение лица и большие руки, одну из которых он положил на плечо симпатичной молодой девушке рядом с ним.

Что касается Уиллоу, она удивила еще больше.

Дерзкое выражение лица, дерзкий взгляд, белозубая улыбка и вскинутая бровь. Волосы Уиллоу Шни были собраны сзади и подстрижены до плеч, она окинула его взглядом, словно хотела понять, насколько он хорош в драке. Ее наряд был плотно облегающим и хорошо сшитым, с небольшим количеством бессмысленных украшений. Простая белая блузка, похожая на тунику, заправленная в фиолетовые брюки и сапоги до колен. Ее руки были обнажены, но заканчивались бледно-лиловыми перчатками с крошечными металлическими пластинками на тыльной стороне кисти и костяшках пальцев.

Уиллоу выглядела так, словно была готова к драке и вполне способна сразиться с Рейвен и не только постоять за себя, но и дать сдачи. Кроу мысленно сравнил ее с оболочкой женщины, сжимающей бутылку вина и скрывающейся за синим экраном свитка. Что, черт возьми, Жак с ней сделал?

Или что он с ней сделает…

"Не вмешивайся. Не вмешивайся. Ты уже работаешь над Рейвен, Саммер и Тайянгом. Сосредоточься на команде STRQ. Ты не можешь спасти всех".

— Привет, — начала Уиллоу, ее голос был чистым, смелым и резким. — Ты выглядишь довольно сильным. Хочешь подраться?

— Уиллоу, дорогая, — Николас Шни вздохнул. — Веди себя хорошо.

— Я веду себя хорошо, папочка. Я только сказала, что он выглядит сильным.

Нахуй.

От одного алкоголика к другому депрессивному ублюдку, он спасёт и ее.

---

1) binger -(перевод) алкоголик/выпивоха/пьяница/чревоугодник. Корни слова har-bing-er (армия-лагерь-человек) совершенно не связаны с его значением «предвестник». Происхождение слова Harbinger (от SHIFT_978): из прото-германдского harja-bergaz (армия-холм/берег) в саксонский heriberga (военный лагерь), в франкский heriberga (кров, таверна), далее в старофранцузский herbergeor (тот кто даёт кров/владелец таверны), оттуда, наконец, в староанглийский herberger (тот кто даёт кров/владелец таверны), которое стало herbengar — человек, который заранее приезжает подготовить жильё (для монарха/армии).

Вернуться к тексту

Примечания:

Пр. Автора:

Для тех, кто не в курсе: я сильно болел на прошлой неделе. На этой неделе я потихоньку выздоравливаю, а сегодняшнего дня начинаю чувствовать себя лучше. Или еще слишком рано, чтобы начал, лол. В любом случае, продолжаем!

У меня также есть для вас кавер-версия Aristeo Storm, но только в том случае, если я смогу заставить ссылку для скачивания работать, и только если этот сайт сможет загрузить ее вовремя.

Кроме того, небольшое напоминание о том, что Кроу вернулся в прошлое в момент нападения Тириана, поэтому он не знает некоторых вещей о будущем, таких как безумие Айронвуда и его попытка превращения Атласа в космическую колонию и т.д.

---

Пока взрослые разговаривали, как бы ему не хотелось это говорить, Кроу и Уиллоу оценивали друг друга. Он был для нее новым человеком, необычным и интересным, в то время как она была абсолютной загадкой для него. Как, черт возьми, эта вспыльчивая девушка, неприятно напоминающая ему Янг, скрещенную с Винтер, стала сломленной алкоголичкой, пойманной в капкан брака без любви? И что, черт возьми, он должен с этим делать? У Руби случился бы припадок, если бы ее лучшая подруга в итоге бы не родилась, но и Жак Шни был полным мудаком.

Но он был тем звеном, в котором нуждалась ПКШ, не так ли? Вроде бы дела компании шли плохо, и Жак вмешался, чтобы спасти ее. В самом деле, ПКШ нуждалась в нем. В такие моменты Кроу злился на себя за то, что был таким замкнутым придурком. В его мире были только друзья, племянницы и Озпин, он только общался с ними и пил, игнорируя новости и историю и никогда не утруждая себя попыткой узнать, как ПКШ превратилась в то, чем она стала в будущем. Зачем утруждаться? Не похоже было, что его должен заботить бизнес, или он собирается отправиться назад в прошлое и нуждается в знаниях, не так ли? Ну вот.

Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что отец Уиллоу был мертв или при смерти в то время, или вскоре умер. Это дало ему некоторое представление о временной шкале. И, очевидно, у него должно было быть в запасе несколько лет, чтобы Уиллоу поступила в академию.

— Наслаждаешься зрелищем? Тебе следует сделать фотографию.

— Хм?

— Ты пялишься, — сказала девушка, нисколько не смущенная и не сбитая с толку, как это было с Саммер. — Я бы обвинила тебя в том, что ты подонок, если бы ты не выглядел так, будто пытаешься что-то выяснить.

— Я настолько очевиден?

Уиллоу пожала плечами.

— Я и раньше имела дело с парнями, которые фантазировали обо мне, но у тебя не такой взгляд.

— Приятно знать, — он бы засунул голову в блендер, если бы начал фантазировать о ребенке. — Я просто пытаюсь понять, какое оружие ты используешь. Ты не такая, как я ожидал.

— Да? — Уиллоу оживленно распахнула глаза, а на её лице расплылась улыбка. — А кого ты ожидал? Кого-то богатого и избалованного? Кого-то ведущего себя, как капризная маленькая принцесса?

Она не казалась разозлённой, поэтому Кроу просто пожал плечами.

— В значительной степени да.

— Я так и думала, — Уиллоу гордо улыбнулась. — Я часто с таким встречаюсь, но деньги и слава не имеют значения, когда ты охотница. Гримм в любом случае будет все равно, а я сражаюсь с Гримм, — добавила она, выпятив грудь. — Я даже убила несколько самостоятельно!

— Аналогично.

Было забавно наблюдать, как она сдувается, словно воздушный шарик.

— Ч-что?

— Я тоже убивал Гримм. У нас была экскурсия в Биконе, и учителя выбрали меня для битвы с одним из них. Это было не так уж сложно.

Уиллоу изо всех сил попыталась собраться.

— Вер-верно, но большинство нашего возраста не делали этого!

— С этим сложно поспорить.

— Это значит, что мы оба зарекомендовали себя. Я была права, когда сказала, что ты выглядишь сильным, но внешность может быть обманчива. Я должна была убедиться, — голос Уиллоу понизился, девушка наклонилась к нему, шепча. — В мире охотников много позеров. Те, кто считает себя кем-то уникальным. Но знаешь ли ты, что менее десяти процентов поступивших в подготовительную академию, в конечном итоге становятся охотниками?

— Разве не пятнадцать?

— А? — Уиллоу откинулась назад, вытаскивая свой свиток и просматривая его. Ее глаза распахнулись. — Ха! Десять! Смотри!

Устройство сунули ему в лицо, и, конечно же, официальная статистика составила десять процентов. Должно быть, с годами она улучшилась, потому что в его время она была выше.

— Я права! — победоносно воскликнула она. — Да!

Кроу подавил смех. Теперь Уиллоу действительно напоминала ему Янг.

— Думаю, так оно и есть. Моя вина. Итак, каким оружием ты пользуешься? Это не топор, не так ли?

— Фу. Нет. Топоры — это отстой.

Он мог только представить, как бы закричала Саммер.

— Меч?

— Мечи неплохи, но они такие обычные. Какой смысл делать оружие на заказ, если оно будет таким же, как у всех остальных?

Смысл был в том, что мечи были удобны, а возможность использовать одно из самых распространенных видов оружия давало преимущество, если вы когда-нибудь потеряете свое оружие. Тем не менее, было приятно видеть, что Уиллоу все еще была ребенком. У него был похожий разговор с Руби, которая запихнула бы в Полумесяц Розы все существующие виды оружия, если бы ее бюджет (и законы физики) позволяли. Он ожидал, что стал бы почти таким же, если бы вырос в похожей атмосфере, а не в лагере бандитов.

— Мистер Озпин показал мне работу, которую ты проделал над…

— Предзнаменованием.

— Что? О, точно. Название. Да. Он сказал, что это может использовать различные праховые лезвия, каждое из которых обладает стихийным свойством, основанным на использованном прахе. Я бы хотела что-нибудь похожее, особенно учитывая, что мы Праховая Компания Шни. Я могу получить столько праха, сколько мне потребуется, — "нет ничего лучше кумовства", — но я хочу древковое оружие. Копье.

— Реально?

Древковое оружие редко использовалось среди охотников. Не единичные случаи, — он видел несколько таких на фестивале Вайтела, — но идея древкового оружия заключалась в том, что ты должен удерживать своего врага на расстоянии, что было не очень полезно против других охотников с аурой, которые могли и будут пробиваться напролом мимо наконечника и подходя ближе. Но если вы проигнорируете момент с соревнованиями и сосредоточитесь исключительно на убийстве Гримм, что было их основной работой, тогда это будет отличное оружие. Он мог уважать тот факт, что она была сосредоточена на работе.

— Оно должно быть регулируемым, на случай, если враг приблизится, — продолжила она. — Либо рукоять телескопическая, либо лезвие может отсоединяться, чтобы его можно было использовать как саблю. Я также хочу, чтобы на конце рукояти был ствол пистолета или дробовика. Самую большую пушку, какую ты только сможешь вставить!

Это была знакомая территория.

— Но тогда это будет не копье, если только ты не хочешь, чтобы наконечник отстреливался при выстреле. Я мог бы прикрепить лезвие не по центру, как у мушкета. В целом оружие будет больше похоже на алебарду или глефу, чем на копье. Так сойдет?

— Будет ли оно сбалансированным, если учесть это?

— Конечно, — неужели она приняла его за любителя? О, точно. Он все еще был подростком. Черт возьми. — Рукоятка будет слишком узкой, чтобы вставить револьверный барабан, но я мог бы сделать ударно-спусковой механизм с отдельными стволами, которые ты сможешь менять вручную. Я мог бы прикрепить дробовик, огнемет или, возможно, даже праховый гранатомет.

Их пришлось бы снимать и менять, а это означало, что ствол должен был бы немного выступать за пределы самой глефы, но он придерживался твердого мнения, что больше вариантов означает меньше проблем. Ты никогда не знаешь, когда в конечном итоге столкнешься с Гримм, который был менее или более устойчив к одному типу оружия, чем к другому.

— А как насчет праховых лезвий? — спросила она. — Ты можешь сделать их на глефе?

— Это не сработает также хорошо, если их нельзя будет быстро менять. Моя сестра может заменить их, вложив в ножны, но для глефы это не вариант. Тебе лучше использовать самый прочный металл, который я смогу получить. Но, думаю, я мог бы сделать одно или два крепления для лезвия, которые сделают его более пригодным для ближнего боя. Например, оно выпустит двухфутовый шип прахового лезвия и отсоединит глефу, превратив ее в копье, которое ты хотела, — он увидел, как ее глаза заблестели. — Но имей в виду, если ты отсоединишь глефу и сломаешь праховое лезвие, ты останешься с посохом.

— Все в порядке! Я могу снять наконечник и повесить его на пояс. Наконечники копий будут взаимозаменяемы?

— Да. В принципе, я думаю, что древко в один метр и восемьдесят сантиметров с дополнительными тридцатью сантиметрами для ствола, который ты сможешь заменить по своему желанию. Некоторые из них будут представлять собой стволы для оружия с боевым патроном и запасом праха, а некоторые — наконечники для копий. Тебе придется носить их все с собой и либо заранее решать, что ты хочешь использовать, либо менять их на ходу. Но даже без них у тебя все равно будет вполне пригодная для использования глефа, которую в крайнем случае можно укоротить до сабли.

Это было бы более модульно, чем что-либо другое, меньше скрытой механики и больше дополнительных функций. Это упростило бы как производство, так и обслуживание, чем что-то вроде Полумесяца Розы, которая могла бы из-за одной механической неисправности сломаться нахрен. Тот факт, что этого так и не произошло, свидетельствовал о том, сколько заботы Руби вкладывала в оружие каждый вечер. Однако мало кто был настолько предан делу и готов тратить полчаса каждый вечер на разборку и чистку своего оружия. Он знал матерей, которые уделяли своим детям меньше времени, чем Руби своему оружию.

Хотя, учитывая, что он был братом Рейвен, это, вероятно, не было большим достижением.

— Уиллоу, дорогая, — Николас Шни прервал их. — Ты еще не спросила, согласен ли мистер Бранвен сделать тебе оружие.

— Он согласен.

Пожилой мужчина наклонил голову.

Уиллоу скривилась.

— Э-эм... Хм... Пожалуйста, не мог бы ты сделать мне оружие? Пожалуйста?

Кроу обратился за помощью к Озпину.

— Кхм, — учитель прочистил горло. — Мистер Бранвен получает большую плату от других студентов за свою работу, так что деньги для него не слишком мотивирующий фактор. Однако он интересуется, готова ли ПКШ помочь, спонсируя местный детский дом, находящийся здесь, в Мистрале, как вы уже делаете для многих благотворительных организаций в Атласе. В котором мистер Бранвен и его сестра жили до поступления в Сигнал. Насколько я понимаю, он довольно переполнен и недофинансирован…

— Папа согласен, — прервала Уиллоу. — Мы усыновим каждого сироту.

Кроу вытаращил глаза.

— Дорогая, — сказал Николас. — Я думаю, что финансирования детского дома будет достаточно. Что я с радостью и сделаю.

Мистер Шни расхохотался и одарил Кроу широкой улыбкой.

— Такой самоотверженный молодой человек. Как я могу сказать нет? Просто дайте мне название и местоположение этого заведения, и я сам заеду туда завтра, чтобы все уладить. Я позабочусь, чтобы они ни в чем не нуждались.

— Спасибо, сэр, — Кроу мог быть вежливым, когда это было необходимо, и Николас был человеком, который этого заслуживал. В Ремнанте было не так много таких людей, как он, что делало еще более досадным тот факт, что тот, кто заменит его, окажется огромным ублюдком. — Я позабочусь, чтобы у вашей дочери было лучшее доступное оружие.

— Мы можем начать прямо сейчас? — вмешалась Уиллоу.

— Я действительно думаю, что нам понадобится время, чтобы собрать материалы, — сказал Озпин. — И вряд ли вам нужно оружие, сделанное из некачественных материалов.

— Мы их оплатим, — сказал Николас. — Твой бюджет функционально неограничен, молодой человек. Просто перешли счет мне, и я его оплачу. Уиллоу, дорогая моя. Оставь молодого человека в покое на день. Можешь приставать к нему завтра.

— Да, папочка, — Уиллоу закатила глаза и скрестила руки на груди, бросая взгляд на Кроу. — Я с нетерпением жду, когда увижу тебя завтра за работой.

Небрежное заявление, предполагающее, что он не будет против, если она посмотрит, показалось таким забавным.

— Может быть, мы сможем провести спарринг после…

— Уиллоу…

— Он учится на охотника, папочка, — она прищелкнула языком и закатила глаза от такого гражданского отношения к тренировкам, в то время как ее отец прищелкнул языком и закатил глаза от того, насколько напыщенной была его дочь.

Кроу просто стоял в стороне и наслаждался общением семьи.

Вмешался ли Жак и испортил все или Уиллоу была обречена сломаться после смерти отца? Не все справлялись с горем одинаково, если вообще справлялись. Он начал пить. Возможно, и она тоже. Черт возьми, может быть, это из-за алкоголизма она пострадала больше, чем из-за Жака.

Ему действительно не нужно было больше ответственности, но просто казалось неправильным стоять в стороне и ничего не делать с тем, кто, как он знал, пройдет через худшее дерьмо, какое только можно вообразить. Саммер не осталась бы в стороне, как и Янг или Руби.

И в самом деле, как бы он мог бы оставаться самым крутым дядей, если останется в стороне?

* * *

По непонятной для него причине Рейвен и Саммер хотели знать все об Уиллоу. Будь он Тайянгом, он, возможно, подумал бы, что они ревнуют, но, очевидно, это был не тот случай. Это больше походило на желание посплетничать: Саммер хотела знать, была ли самая богатая девушка Ремнанта избалованной сукой, а Рейвен просто хотела знать, какое оружие он будет делать.

— Уиллоу действительно сказала, что топоры — отстой.

— Я вижу, огромные деньги не улучшили ее чувство вкуса.

— Она мне уже нравится.

— Хех, — ему понравились их небольшие подколки, особенно когда Саммер сердито посмотрела на Рейвен. Это было так похоже на будни команды STRQ, за исключением детского возраста. — Честно говоря, я сам немного удивился ее поведению. Я думал, что она будет чересчур официальной и высокомерной, но она оказалась приземлённой. Хочет праховое копье-глефу со съемным лезвием и сменяемыми наконечниками для стрельбы на расстоянии.

Он уже начал что-то набрасывать, позволяя Саммер и Рейвен смотреть. То, что он был хорошим оружейным инженером, не делало его хорошим художником, так что рисунок получался дерьмовым. Поэтому он делал обильное количество заметок. Да, возможно, его линии не были прямыми, и его рисунок древка больше походил на сосиску, но важны были пропорции. Он гораздо более точно оценивал баланс и вес, когда работал с материалами.

— Я все еще не могу поверить, что чужачка получит оружие раньше меня!

— Чужачка готова поддержать приют и оплатить все их счета.

Рейвен оживилась.

— Они согласились?

— Да. Её отец собирается завтра съездить туда, чтобы покрыть их расходы и составить контракт, — он не был уверен, насколько долго это продлится, когда Жак вступит во владение, но не было смысла позволять мешать тому, что принесет пользу уже сейчас. Приюту нужна была поддержка как можно раньше. — Они смогут привести здание в порядок и дать детям настоящие игрушки и обучение.

— Хм... Хорошо, — Рейвен, конечно, никогда бы не призналась, что переживает за детей, поэтому ее одобрение походило скорее на ворчание, чем на что-либо еще. Хотя они оба знали, что оно на самом деле означает. — Она выглядела сильной?

— Трудно сказать. Я, конечно, не видел ее с оружием, и я понятия не имею, насколько она продвинута, но Уиллоу говорила, что убила настоящего Гримм, так что она, по крайней мере, должна быть компетентна, — сам он ставил на проявление Шни. Оно было читерским. — Я дам тебе знать завтра, так как она хочет устроить спарринг со мной.

— Я тоже хочу устроить с ней спарринг, — сказала Рейвен.

— Тебя там даже не будет.

— Что? Нет! Почему бы и нет?!

— Потому что изготавливать оружие мы будем в Хейвене, а не в Санктуме, и потому что Озпин отвезет меня прямо туда. И, честно говоря, тебе будет просто скучно сидеть и смотреть, как я работаю в кузнице в течение трех-четырех часов. Вам двоим стоит насладиться прогулкой по городу или устроить спарринги между собой.

— Какой в этом смысл? — съязвила Саммер. — Рейвен опять разрежет учебное оружие пополам свои Броменованием.

Кроу дернулся.

— Тогда вам обоим следует использовать учебное оружие.

— Какой смысл иметь свой собственный клинок, если я не могу им воспользоваться? — спросила Рейвен.

— Э-э-э... Честная игра?! — Саммер заворчала в ответ. — Дашь мне шанс на победу?

Рейвен поковыряла ногти.

— Говоришь, как сучка.

— О, ты кусок…

— Проехали, — Кроу в целом нравились их споры, но он пытался спроектировать сложное оружие и не хотел говорить Уиллоу, что его сестра испортила его домашнее задание. — У меня есть хорошая идея. Почему бы вам двоим не посмотреть, сможете ли вы найти в Санктуме кого-нибудь для спарринга? У них будут разные стили и проявления.

Рейвен подобралась.

— Эй, точно. И мы можем показать этим мистралийским неудачникам, кто настоящие охотницы!

— Я собирался сказать, что ты могла бы расширить свой кругозор…

— За счет пролитой крови наших врагов!

— Они твои одногодки, Рейвен. И твои союзники.

— Они добыча!

Эх, неважно. Тайянг в прошлом не был слабаком (в свое время он надрал задницу Кроу) и он, вероятно, смог бы позаботиться о себе. Возможно, он даже влюбился бы, увидев, как Рейвен расправляется с его одноклассниками. Кроу всегда подозревал, что парень был мазохистом. Иначе зачем бы ему мириться с многолетними оскорблениями Рейвен? Должно быть, ему это нравилось.

Было ли бесчестно использовать сестру как приманку, чтобы попытаться приманить Тайянга?

Возможно.

Но если Тайянг был добычей, то Кроу был охотником.

Вздрогнув, он прервался и оторвал взгляд от своего наброска.

— Я не это имел в виду.

— Что это значит? — спросила Саммер.

— Ничего. Просто… Просто идите и избивайте детей.

— Обычно мне не нравятся твои идеи, — сказала Рейвен. — Но эта, Кроу? Эта мне нравится.

— Ты собираешься втравить нас в неприятности, не так ли? — спросила Саммер.

— У нас могут быть неприятности, только если мы оставим свидетелей.

— Понятно, я освобожу свое расписание для задержаний…

* * *

Уиллоу изо всех сил старалась сохранять молчание, пока Кроу возился с оружием. Было странно, что мальчик старше её меньше чем на год работает над оружием, которое, возможно, она будет использовать всю свою жизнь, но она видела видео с Броменованием в действии. Дурацкое название, но она не стала бы осуждать и могла признать отличное качество оружия. Не произведение искусства, но искусство было хрупким и создавалось для того, чтобы его коллекционировали и хранили. Это был исключительный инструмент, предназначенный для единственной задачи — убить Гримм, и это было то, что ей требовалось.

Так что, хотя было странно наблюдать, как кто-то вроде него работает в кузнице, она смогла принять это. Это было менее странно, чем те трехлетние шахматные вундеркинды, которые могли противостоять гроссмейстерам, не так ли? Кроу, способный работать в кузнице на год или два раньше, чем он должен был, по идее, научиться, был менее странен, чем ребенок, даже не поступивший в школу, но мистическим образом выигрывающий шахматные турниры.

То, как он работал, не было гипнотическим или чем-то в этом роде. Она не была уверена, чего ожидала, но, честно говоря, наблюдать за ним было довольно скучно. Он сверялся со своими записями, собирал материалы, расплавлял металл, устанавливал формы, отсыпал прах и постоянно сверял измерения с помощью большой линейки, хранящейся в кузнице. Мысленно она воображала, что это будет похоже на волшебство, но это больше походило на науку и тяжелый труд, что было своего рода облегчением. Это делало мысль о том, что он так хорош в этом, менее впечатляющей.

Не то чтобы на нее это не произвело особого впечатления. Поскольку ее обучали частные репетиторы, ее опыт общения с другими учениками заключался в том, что раз в неделю она посещала подготовительную академию Атласа, чтобы тренироваться с другими учениками и общаться, чего ее отец хотел больше, чем она. Другие дети ее возраста были такими несносными и тупыми. Они говорили о свиданиях, играх, телешоу и всех других вещах, которые ни на йоту не помогли бы им в поле. Они были частью девяносто процентов, тех, у кого ничего не получится, и учитывая, как трудно было убедить папу хотя бы позволить ей попробовать, Уиллоу была полна решимости попасть в топ десяти процентов. Нет, в топ одного процента. Мир будет в восторге от достижений Уиллоу Шни — величайшей охотницы своего времени!

— Сколько тебе лет? — не удержалась Уиллоу.

— Хм-м? Мне пятнадцать, через два месяца исполнится шестнадцать. Почему спрашиваешь?

— Просто интересно. Мне уже пятнадцать, но исполнилось всего лишь неделю назад.

Она хотела знать, был ли он в ее возрастной группе, к сожалению, нет. Он был на год старше ее. Она не была уверена, почему ее это волнует, но учитывая, что он был первым ровесником, которого она встретила за последнее время, и который относился ко всему так серьезно, она ненадолго задумалась о том, чтобы взять его в свою будущую команду.

— Я старше тебя?.. — спросил он, демонстрируя неподдельное удивление. — Серьезно?

Уиллоу не была уверена, почему он был настолько шокирован, но она приняла это за комплимент. Девушки ее возраста обычно хотели выглядеть старше, особенно если это означает, что на них смотрят как на женщину, а не как на девочку. Когда тебе говорят, что ты выглядишь так, будто тебе можно дать шестнадцать или семнадцать, это комплимент простой и понятный. Плюс это означало, что она убила Гримм раньше него.

Победа!

— Ага. Полагаю, это означает, что я на год младше тебя, но не смотри на меня свысока. Я могу сражаться на уровне лучших в своем классе, даже не используя своё проявление, — что она усердно и делала с тех пор, как один обиженный неудачник обвинил ее в том, что она такая успешная только из-за него. — Кто знает, может я смогу продвинуться на год вперед и поступить в академию пораньше.

— Может, ты смогла бы.

Уиллоу оживилась. Когда она говорила это своему отцу, он всегда советовал ей наслаждаться юностью.

— Ты так думаешь?

— Конечно. Я знал девочку, которая поступила на два года раньше, но это был своего рода экстремальный случай. Единственный недостаток — она недостаточно взрослая, чтобы делать то, что делают многие другие ученики, например, пить, ходить на свидания или пить.

— Ты повторил пить дважды.

— Да… — в его голосе послышались печальные нотки. — Да, я пил. Чертовы возрастные законы.

— А я не люблю алкоголь.

Он резко повернул к ней голову.

— Что?..

— Я раньше пробовала вино на изысканных ужинах, но оно мне не очень понравилось, — Уиллоу пожала плечами, не понимая, почему он так яростно смотрит на нее и почему это заставляет ее чувствовать себя так неуютно. — У него ужасный вкус, и у меня от него помутилось в голове.

Головная боль утром тоже того не стоила.

— Алкоголь — это… — Кроу заколебался. — Вообще-то, знаешь, ты права. Тебе не следует пить. Оставайся трезвенником. Так будет лучше.

—Хм... Уже готово?

— Почти, — он изготовил и установил большую часть металлических деталей, и теперь предстояла работа по их сборке. — Я не собираюсь заморачиваться с краской или украшениями, поскольку ты можешь сама решить, что тебе больше нравится. Я знаю, некоторым людям нравятся кисточки на копьях, но если ты в их числе, то делай их короткими.

Он обработал стволы на расточном станке, чтобы изготовить для них завинчивающуюся деталь, затем протестировал их на валу и обработал еще немного металла и там. Очевидно, что все это было металлическим. Не было особого смысла брать оружие с деревянным древком в битву с Гримм. В результате оно стало тяжелее, но к этому ей просто нужно будет привыкнуть.

Было приятно, что он не пытался навязаться ей или говорить, какая она красивая. Если бы больше парней были похожи на него, она, возможно, была бы более взволнована своими посещениями подготовительной академии. Ее отец провел небольшое исследование о нем, чтобы убедиться, что он не окажет на нее опасное влияние, и кое-что, что всплыло, помимо того, что он был сиротой, это то, как он и его сестра сражались на турнире в Мистрале. Даже если она была невысокого мнения о стилизованном бое в подобных местах, это означало, что они были опытными.

— Ты хочешь после провести спарринг? — спросила она.

— Ха. Ты говоришь как моя сестра.

— Это хорошо или плохо?

— Это не ужасно, — он нежно улыбнулся, и Уиллоу хихикнула. У нее не было братьев и сестер, но ей нравилось представлять, что они бы поладили, если бы они были. — Рейвен одержима драками. Она захотела подраться с тобой, как только я упомянул о тебе. Я убедил ее вместо этого пойти избивать детей в Санктуме.

Уиллоу пожала плечами.

— Я была бы счастлива встретиться с ней лицом к лицу. Это ей принадлежит тот меч, верно?

— Да. И главная причина, по которой я не привел ее сюда, заключалась в том, что она была бы занозой в заднице, пока я пытаюсь что-то сделать. У Рейвен терпение Беовульфа. Я бы поставил на десять минут, прежде чем ей станет скучно и она уйдет, чтобы кого-нибудь оскорбить — и поскольку это Хейвен…

— Ей бы надрали задницу.

— Да. Не то чтобы она призналась в этом.

Уиллоу усмехнулась.

— Я не боюсь сказать, что проиграла бы здешним студентам. Я бы очень хотела проиграть, иначе это сказало бы ужасные вещи о качестве студентов в Хейвене.

— Аналогично, — его голос звучал не так убежденно, как у нее. Был ли он таким высокомерным или просто настолько хорош? Хотя Уиллоу в это не верила. Даже если бы он был хорошим бойцом, он не смог бы победить взрослых, обучающихся здесь. — Но ты также не должна ожидать, что все в высшей академии будут отличными бойцами. Даже при том, что только десять процентов людей добиваются успеха, все равно есть отсевы из самих академий. Не все воспринимают это всерьез.

— Я буду, — пообещала она.

— Хм... Пожалуй. Атлас, верно?

— Возможно, но я могла бы передумать, если бы у меня была веская причина для этого. Кто знает, может быть, кто-то на фестивале произведет на меня впечатление, и я захочу поехать в Хейвен или Шейд вместо этого, или даже в Бикон, — она сделала паузу, ожидая, скажет ли он что-нибудь по этому поводу, но Кроу просто рассмеялся и продолжил работать.

— А как насчет тебя? — ткнула она пальцем. — Бикон?

— Да. Бикон.

— Есть причина?

— Лучшая школа.

— Неужели? — Уиллоу попыталась скрыть недоверие в голосе. — Атлас в последнее время выигрывает большинство турниров Вайтел, а Вейл опустился на третье место после Мистраля. Я не знаю, можно ли даже говорить, что Бикон входит в первую половину лучших академий. Вам с сестрой стоит подумать о том, чтобы вместо Бикона поступить в Атлас.

— Так говорит житель Атласа.

— Я сужу об этом не только по тому, что родилась в Атласе, знаешь ли. Показатели выживаемости в Атласе тоже выше. Наши военные поддерживают охотников в полевых условиях, так что, если вам понадобится транспорт, вы можете попросить, чтобы вас подобрал санкционированный военными Буллхейд. Вейл настолько скуп, что заставляет своих охотников передвигаться пешком.

— Это закаляет характер.

— Это создает могилы.

Уиллоу мысленно выругалась, понимая, что зашла слишком далеко, но Кроу удивил ее, рассмеявшись. И это был даже не саркастический или горький смех.

— Ха! Я думаю, это справедливое замечание. Но я не уверен, что смог бы выжить в армейской атмосфере. Я предпочитаю быть свободным духом и находиться вдали от всего этого. Старые пердуны, думающие, что могут тобой командовать, потому что заработали несколько медалек, посылая других людей на смерть. Старые озлобленные ублюдки, решившие, что им виднее. Без обид.

Уиллоу пожала плечами. Ее отец не был военным, так что, очевидно, Кроу имел в виду не его, и у нее не было настоящей любви или преданности военной машине. Это было просто частью Атласа. Тем не менее, он правильно заметил, чтобы Бикон поможет уйти от всего этого. В Атласе она постоянно находилась бы под влиянием своего отца, и хотя она знала, что он никогда не сделает ничего, что усложнило бы ее жизнь, он обязательно сделал бы что-нибудь, чтобы облегчить ее. Она действительно не хотела, чтобы ее учителя думали, что они должны быть снисходительны к ней, потому что ее отец финансирует школу, или чтобы ее одноклассники боялись драться с ней, потому что она была хрупкой принцессой Шни.

"Может быть, мне стоит посмотреть, как Бикон выступит на турнире, — решила она. — Даже если я буду не на его курсе, было бы здорово, если бы в академии, куда я собираюсь, был кто-то из моих знакомых, и я могла бы спарринговаться с ним и его сестрой. Если они действительно так сильны, как кажутся".

— Я все еще хочу бой, когда мы закончим здесь, — сказала она.

— Ты получишь свой бой. И я уверен, что Рейвен тоже была бы рада, если бы прямо сейчас не была занята разбиванием голов.

* * *

Собралась небольшая толпа, чтобы понаблюдать за силой природы, которая, по-видимому, была студенткой из Сигнала, приехавшей на турнир в Мистраль, и пробила себе дорогу в соревнованиях. Девушка летала по арене с густой гривой черных как смоль волос, ее глаза сверкали красными самоцветами, а улыбка была широкой и уверенной. С бледной кожей, длинными ногами и фигурой, за которую можно было умереть, неудивительно, что так много парней выстраивались в очередь, чтобы получить шанс быть разорванными ею на куски.

И ее подругой, хотя она была гораздо менее популярна.

— Черт, она великолепна!

— Не делай этого, чувак. Мы все пытались, и она свирепая!

— Да, но… Я имею в виду, посмотри на нее. Ты когда-нибудь видел кого-нибудь, кто выглядит так… Так… — он не мог подобрать нужных слов. Подростковые комплименты типа горячая и секси ей недостаточно подходили. — Так страстно! Она наслаждается каждым моментом. У меня кровь стынет в жилах при одном взгляде на то, как она размахивает своим мечом!

— Не у тебя одного, чувак, но поверь мне, это гораздо менее сексуально, когда ты сам принимаешь её удар.

— Я собираюсь бросить ей вызов.

— Нет! Чувак, нет. Не надо, черт возьми. Вон он идет.

— Вон идет еще один, — проворчал мальчик, покрытый синяками. — Заманили в паутину, как муху. Из него высосут жизнь, как и из всех остальных. Она психопатка. Может, мне стоит попытать счастья с другой. По крайней мере, она улыбается людям.

— Ты думаешь, у него нет шанса?

— Шанс на что? Уговорить ее пойти с ним на свидание или победить в драке? Я голосую против обоих вариантов.

— Мы все равно должны его подбодрить.

— Да. Я полагаю, нам следует, — мальчик вздохнул и поднял кулак. — Вперед, Тайянг! Умри с честью!

---

Примечания:

Пр. переводчика: Кроу всё растаптывает и растаптывает бабочек. Готовимся к Шни в Биконе?