↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Вопреки року (гет)



А что, если с самого начала после высадки нолдор в Эндорэ события пошли не так, как было зафиксировано в летописях? Что, если Лехтэ, жена Куруфина, проводив своих близких в Исход, решила все же их потом догнать? Как бы выглядел тогда Сильмариллион?
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 58

Беспокойство с каждым днем все сильнее терзало Нерданэль. То ли разговор с Анайрэ служил тому причиной, то ли ее сердце чувствовало беду. Устав от сомнений, она вновь использовала палантир. С ее детьми все было в порядке. Во всяком случае пока.

Беспокойство даже на несколько дней отступило, сменившись довольно бодрым настроением, как всегда бывало после бесед с сыновьями. Однако затем захлестнуло нолдиэ вновь, намного сильнее и отчетливее. Она была нужна, ее почти что просили о помощи, но как-то невнятно, словно неосознанно.

Понимание пришло неожиданно и во сне. В грезах, ниспосланных Ирмо, Нерданэль вновь бродила по прекрасному, еще благому, краю, озаренному светом Древ. Она была юна и очень счастлива, ведь гуляла нолдиэ вместе со своим любимым мужем.

Сердце забилось быстрее и болезненней. Полдень Валинора сменился липкой серой паутиной, опутавшей весь мир, ставшей самим миром. Уродливые переплетения, грубые узлы, лишь отдаленно напоминавшие какие-то узоры.

«Изнанка. Словно вышивка с обратной стороны», — подумала во сне Нерданэль.

И озаренная этой догадкой стала пробираться дальше, силясь понять, что изображено на этой странной работе.

Фэа стремилась вперед, торопилась успеть, пока лучи Анара не пробудили нолдиэ. Она должна была пробраться сквозь омерзительно липкие нити, складывавшиеся в изображение грозных тварей с бичами, чтобы успеть достичь центра и…


* * *


Мириэль, продолжавшая саму себя называть именно этим именем, неожиданно вздрогнула и уколола палец. Капля алой крови упала на гобелен и мгновенно впиталась в ткань, в нити, складывавшиеся в изображение ее сына.

«Если бы я только могла помочь тебе, мой родной», — тяжко вздохнула она, не замечая, что кровь продолжает падать на полотно.


* * *


— Мельдо! — неверяще воскликнула Нерданэль и проснулась.

«Его я узнаю любым, — подумала она, открывая глаза и удивляясь пережитому во сне. — Что означали эти нити и почему я все же смогла разглядеть там мужа? Я точно чувствовала, что некие силы мешали, не давали мне понять, кто спрятан среди тех тварей».

В раздумьях Нерданэль встала и, приведя себя в порядок, решила вновь отправиться на запад, во владения Намо — пусть сам владыка Мандоса даст ей ответ.


* * *


— Что ж, и этот песок тоже совершенно никуда не годится, — вздохнула Ненуэль.

Подойдя к окну, она осмотрела получившийся образец на свету, словно лучи Анара могли превратить его из мутно-зеленого в прозрачный.

— Все дело в примесях, — пояснил Фернион и виновато пожал плечами, как будто в неудаче была его личная ответственность. — Это они дают стеклу такие оттенки.

— И с этим ничего невозможно поделать?

Ненуэль нахмурилась и пристально посмотрела на учителя.

Печь в углу дышала жаром, за окном сияло яркое, теплое лето, и дева, отерев со лба капли пота, решительно распахнула окно, впуская в мастерскую прохладу.

— Не знаю, — признался мастер. — В Амане у нас не было надобности решать такие проблемы — там можно было в любой момент набрать в любых количествах самого лучшего, чистейшего песка.

— Тогда, — задумалась она и закусила губу, — стоит объехать еще раз Тумладен. Вдруг где-то есть не замеченные ранее залежи.

— Сомневаюсь.

— Однако попробовать стоит. Или же…

Она не договорила, оборвав себя на полуслове, и, сбросив кожаный фартук, выбежала из мастерской. Остановившись на пороге, вдохнула полной грудью и, приставив ладонь козырьком к глазам, посмотрела сквозь резную крону липы на небо. Мысли летели куда-то вперед подобно табуну коней, и фэа стремилась за ними следом. В воображении вставали заманчивые картины того, как заиграют городские мозаики, если задуманный ею план удастся. Но для этого нужно суметь сделать в условиях закрытого от всего остального Белерианда города прозрачное, качественное стекло. Лишь тогда придет время для иных опытов.

Воодушевившись, Ненуэль, как в детстве, запрыгала вниз по ступенькам на одной ножке, а потом побежала к дому, смеясь и радуясь посетившей ее идее и отличному солнечному дню. Когда закончился квартал мастеров, она свернула на одну из уютных, обсаженных деревьями улочек, и, перемахнув через невысокий пока палисадник, влетела в дом.

— Атто! — закричала она, широко распахнув дверь.

Глорфиндель, читавший у окна какой-то свиток, вздрогнул от неожиданности и вопросительно посмотрел на дочь:

— Что-то случилось?

— В том-то и дело, что нет.

Ненуэль прошла к окну и, сердито сдув с лица выбившуюся из-под налобной ленты прядь, прислонилась к стене. Обстановку комнаты можно было назвать красивой. Деревянный стол, изящные стулья с резными спинками, мраморный камин, по случаю лета погашенный, полки со статуэтками. Правда, аммэ считала, что не хватало мягких диванов и подушек, но нисси Ондолиндэ пока не успели изготовить так много тканей, чтобы хватало на всех жителей города. Сама же Вилваринэ успевала только шить новые наряды для себя, мужа и дочери.

— А если чуть поподробнее? — полюбопытствовал Глорфидель, откладывая письмо.

Ненуэль заглянула внутрь оного, но ничего занятного, к своему огорчению, не обнаружила — всего лишь что-то про оружие и доспехи для Дома Золотого цветка. Отец проследил за ее взглядом и усмехнулся.

— Понимаешь, — наконец заговорила дева, — стекло из местного песка выходит плохое — или зеленоватое, или мутно-синеватое.

— А тебе какое нужно?

— Прозрачное.

— Да, проблема…

Глорфидель встал и прошелся по комнате.

— И что ты хочешь сделать? — наконец спросил он.

— Съездить поискать, не найдется ли еще какого-нибудь.

— Думаешь, есть смысл? По-моему, наши рудознатцы уже достаточно досконально все осмотрели.

— Но они искали камни и металлы.

— Тоже верно. Но тебе нужна компания.

— Позову Идриль.

— Даже вдвоем вы не сможете, к примеру, сдвинуть валун, если понадобится.

— Ты предлагаешь взять кого-то из нэри? — догадалась дочь.

— Как вариант, — кивнул Глорфиндель. — Или, если ты подождешь несколько дней, то я сам смогу с вами отправиться.

Ненуэль просияла и, подскочив к отцу, расцеловала его в обе щеки:

— Это был бы лучший вариант, папочка!

Тот рассмеялся и взъерошил волосы дочери:

— Тогда договорились. Зови Итариллэ, и будем собираться.


* * *


— Вот, госпожа, это вам, — среброволосый всадник из народа фалатрим свесился с седла и протянул Армидель запечатанное послание, — от владыки Кирдана. И второе принцу Фингону.

— Благодарю, — откликнулась та. — Теперь отдыхайте. Через день или два, я думаю, ответ будет готов.

Гонец кивнул и спешился. Верные Ломинорэ пригласили его в свои комнаты, а конюхи тем временем увели лошадь в денник.

Армидель же поспешила в донжон. Взбежав по лестнице на второй этаж, она на несколько минут остановилась перед открытым окном, любуясь низкими, набрякшими дождем облаками и высокими соснами, стремившимися к небу. За годы, проведенные в Дор Ломине, она успела полюбить эту землю с ее переменчивым, непостоянным климатом. И пусть здесь было меньше солнечных дней, а летом часто шли дожди — это совершенно ничего не меняло. Ведь густые травы пахли так восхитительно, а от величественного вида лесов захватывало дух.

Армидель толкнула тяжелую дверь и шагнула в полумрак библиотеки. Оглядевшись по сторонам, она заметила, что Финдекано что-то пишет у окна, немного склонив голову к плечу. Привычка, которая вызывала умиление в ее сердце. Она некоторое время любовалась, а после окликнула супруга:

— Мельдо!

Тот поднял взгляд и, увидев жену, просиял. Рывком вскочив, подошел и легко поцеловал:

— Доброго дня. Что-то случилось?

— Письмо от отца, — пояснила она и протянула одно из посланий.

— Отличные вести! — обрадовался Нолофинвион.

Сломав печать, он сразу погрузился в чтение, Армидель же отошла к окну и открыла собственное. Мать писала, что у них все хорошо, передавала приветы от Бритомбарских друзей и знакомых, отец же сообщал, что корабли, которые они строили по просьбе ее супруга, теперь готовы.

— Вы скоро отправляетесь на север, да? — спросила она любимого.

Нолофинвион посмотрел на жену, потом перевел взгляд за окно, словно видел там что-то, недоступное взору других, и наконец ответил:

— Да, время пришло. Места под наши крепости уже разведаны, и подготовка завершена. Теперь, с кораблями твоего отца мы сможем быстро доставить все необходимое и возвести твердыни нолдор, которые обезопасят Белерианд с моря. Оркам будет тогда гораздо труднее совершать вылазки. Однако командовать и руководить строительством будет Тарион.

— Что? — не сдержала удивленный возглас Армидель.

Финдекано широко и ласково улыбнулся:

— Я долго думал и принял решение остаться в Дор Ломине. Тарион справится, а я…

Он покачал головой, отложил письмо и, подойдя к любимой, посмотрел ей в глаза:

— Я не хочу покидать свои земли, пока не вырастет наш ребенок.

— Ему еще только предстоит однажды родиться, — напомнила Армидель.

— Верно, наше время детей еще не пришло. Но рисковать понапрасну я не хочу. Кто знает, сколько нам отпущено мирных, спокойных лет. Не потеряем ли мы с тобой драгоценное время, пока я буду возводить вдали от тебя крепости? Нет, решено — пусть отправляется Тарион.

Армидель протянула руку и бережно провела пальцем по щеке мужа.

— Согласна с тобой, — отозвалась она и тут же задумалась. — Интересно, как фэа чувствует приход времени детей? Мама говорила, что это ощущение ни с чем не спутаешь, а объяснить невозможно. Как будто сам воздух, мироздание вокруг меняется. Оно даже звучит иначе.

Фингон на миг задумался и признался:

— Не знаю. Дома меня не очень-то интересовали такие вопросы, а теперь не у кого спросить. Моя мать далеко, в Амане, а отца не хочу тревожить напоминаниями…

Он нахмурился, и по лицу его промелькнула тень боли, почти сразу исчезнув, однако жена ее уловила.

— Как жаль, — вздохнула она, — что я не могу познакомиться теперь с твоей аммэ. Но может быть, еще представится случай… Кто знает, какие судьбы нам уготовил Единый.

Нолофинвион вздохнул, и черты его лица разгладились. Он обнял любимую и погладил ее по плечу:

— Будем надеяться. А пока, не хочешь посмотреть, куда направятся корабли фалатрим?

— Очень хочу! — с энтузиазмом воскликнула она.

Муж рассмеялся и увлеку жену к столу. Расстелив карту, принялся показывать места будущих крепостей, поясняя намерения и планы нолдор. Дочь моря спрашивала, уточняла, на ходу давала советы, и обсуждение, поначалу казавшееся непродолжительным, затянулось до самого вечера. И только голос Аредэль, пришедшей, чтобы позвать увлекшихся родичей к ужину, вернул обоих к действительности.


* * *


Ириссэ проснулась среди ночи и распахнула глаза. Сердце стучало в бешеном ритме, отдаваясь пульсом в висках, а голос, так явственно слышимый ею, постепенно затихал. Он, как и прежде, пел о любви, но на этот раз деве показалось, что менестрель просил о помощи.

«Пора мне покинуть Ломинорэ. Здесь я его точно не найду, — размышляла Аредэль, собирая необходимые вещи. — Брат одну не отпустит, а верные мне только помешают. Придется убежать. Нехорошо, конечно, но… Другого выхода нет. А записку ему я оставлю. Финьо поймет. Должен».

На незаметную, как казалось ей, подготовку ушло около недели. Ириссэ собиралась днем отправиться на прогулку и, отдалившись на достаточное расстояние, забрать заранее по частям отвезенные вещи из охотничьего домика. Второго же коня она просто позовет из пасущегося на лугах табуна.

Однако ее планам не суждено было сбыться.

— Ириссэ, не расскажешь мне, что с тобой происходит? — остановил ее Финдекано.

— В каком смысле? — изобразила удивление дева.

— Сестренка, я ж отлично тебя знаю. Что ты задумала? Решила уехать?

Аредэль, поймав пронзительный взгляд старшего брата, кивнула и протянула ему письмо:

— Прочти завтра, когда я уеду на прогулку. Там все объяснено.

— Хорошо, но может, все же возьмешь с собой небольшой отряд?

Дева в ответ лишь покачала головой. Фингон нахмурился, но сердце подсказывало, что ему нельзя удерживать сестру:

— Что ж, как знаешь. Просто помни, что я всегда буду за тебя, поддержу и помогу.

— Финьо! — она растроганно обняла брата, ненадолго уткнувшись ему в плечо.

— Все собрала?

Ириссэ молча кивнула.

— Тогда ложись спать. Неизвестно, когда тебе еще предоставится возможность отдохнуть в постели.

— Знаешь, это глупость, конечно, но… расскажи мне сказку, как раньше, как дома, — неожиданно попросила дева.

— Хорошо.

Аредэль уютно устроилась на диване, брат сел рядом и, вспомнив ее любимую, начал историю про храбрых всадников, про мудрых мастеров и про то, как они нашли своих любимых. Ириссэ сидела, прикрыв глаза и положи подбородок на колени. Голос Финдекано, как и в детстве, убаюкивал, и вскоре она задремала, чтобы вновь услышать песню, что так всколыхнула ее фэа.


* * *


— Я на встрече с гномами присутствовать буду? — спросила Лехтэ у мужа, когда тот помог ей спешиться.

— Конечно. Уже не надеялась ли ты избежать одной из своих обязанностей? — пошутил он и весело улыбнулся. — Не выйдет — ты леди Химлада и должна быть рядом со мной.

— Тогда мне стоит поторопиться, — Тэльмиэль рассмеялась и поспешила к себе.

Нолдиэ всерьез задумалась, замерев у шкафа, и посмотрела в окно на закат. От того, какое впечатление она произведет на гномов, во многом будет зависеть их отношение ко всему Химладу и к мужу в частности. А это значит, что леди должна быть безупречно прекрасна.

Мысль озарила ее, как вспышка молнии в грозу, и Лехтэ просияла.

— Когда приедут наугрим, пришли ко мне верного с известием, а сами с Тьелпэ идите их встречать без меня. Я выйду после, буквально через пять минут. Вы не успеете заскучать, — потянулась она осанвэ к мужу.

— Хорошо, — согласился он, не ощутив ничего беспокоящего в просьбе жены, скорее наоборот, ему самому стало крайне интересно, что же задумала любимая. — А мне пока стоит найти брата и убедить его если и не произнести приветственную речь, то хотя бы присутствовать при встрече наугрим, желательно в надлежащем виде, а не в маскировочном костюме охотника.

Лехтэ, смыв с себя дорожную пыль, тщательно расчесала волосы и заново заплела их, неброско украсив нитью жемчуга, и потянулась к самому главному — самому наряду.

Должно быть, сестра Миримэ смотрела в будущее, когда составляла для нее свиток с указаниями. И теперь сияющее светом Анара платье придется как нельзя более кстати — такого подгорные гости точно не видели. Да и мужа стоило порадовать: что бы он ни говорил, она чувствовала тревогу и все нараставшее напряжение, которое порой прорывалось резким словом или сердитым взглядом. Сам он всячески избегал разговоров на эту тему, а Тэльмиэль не настаивала, стараясь лишний раз улыбнуться и тем поддержать любимого.

Уже успела прогореть заря, и на небесах стали появляться звезды. Лехтэ поднесла платье к окну, и ей показалось, будто в самом деле вновь показалось дневное светило. Нолдиэ оделась и подошла к зеркалу. Наряд сиял собственным светом, бросая золотые блики на лицо Лехтэ, и вся ее фигура казалась окруженной сиянием. Волосы поблескивали крохотными искрами, и витой серебряный венец в виде цветочной лозы стал прекрасным дополнением. На палец же она надела привезенное из Амана кольцо в виде ромашки — подарок мужа.

«Теперь я и правда готова», — решила Тэльмиэль и кивнула своему отражению.

В дверь постучали, и через мгновение в комнату вошел верный. Секунду он молча рассматривал открывшееся ему зрелище, а после приложил в знак восхищения ладонь к груди и объявил:

— Гости прибыли. Лорды ждут вас.

— Тогда пойдемте.

Они прошли по коридорам к главному крыльцу, и верный, опередив ее на секунду, вышел во двор и объявил:

— Леди Тэльмиэль, супруга лорда Куруфина.

Лехтэ замерла на миг, борясь с внезапно подступившим волнением, потом вдохнула поглубже и улыбнулась самой прелестной улыбкой, на какую была способна. И переступила порог, выйдя на крыльцо.

Из чуть подсвеченной светильниками темноты тут же выступил Курво и подал ей руку, на миг ободряюще сжав пальцы. Затем взгляд нашел сына и Тьелкормо, и только потом она заметила их гостей — коротышек из народа наугрим.


* * *


— Что там блестит? — спросил вдруг один из гномов по имени Фрар, самый молодой среди послов, у сопровождавшего их группу эльфа. — Зеленое такое.

— Камень, — пояснил тот.

Науг заинтересовался и некоторое время нетерпеливо ерзал в седле, пытаясь рассмотреть, однако скалы уже снова загородили то место, поэтому вскоре он не выдержал и попросил:

— А можно я сбегаю посмотрю? Я быстро!

Глаза юного гнома горели таким неподдельным любопытством, что дозорный не устоял, да и Балин, сын Малина, старший группы, не стал возражать.

— Только не задерживайся, — велел он.

— Я мигом!

Фрар мгновенно соскочил с пони, на котором ехал, и скоро затерялся среди скал. Седобородый Балин хмурился, поглядывая на небо, однако нолдо уверял, что они успеют добраться до крепости лордов до темноты.

В памяти его вставал разговор с Регином, состоявшийся незадолго до отъезда.

«— Пошлины, установленные лордом Таргелиона, чересчур высоки, и мы теряем серьезную часть дохода, — говорил тогда их повелитель. — Ваша задача найти другой путь, южнее или севернее, а заодно установить дружеские торговые отношения с владыками иных нолдорских земель. Их много появилось в Белерианде с тех пор, как взошли новые светила.

— Все сделаем, господин, — пообещал он тогда».

Теперь предстояло выполнить миссию. Впрочем, Фрара долго ждать не пришлось — скоро он вернулся, и на лице его читалось потрясение.

— Что случилось? — встревожился Балин.

Юноша с трудом отдышался и заговорил, чуть заикаясь:

— Я видел… Я видел эльфу! То есть, эльфийку, — поправился он, покосившись на провожатого.

— Правильно говорить на нашем языке «нис», — не преминул заметить тот. — Или «нисси», если дев несколько.

— Хорошо, я запомню, — согласился Фрар и, рассказав о произошедшем, тут же полюбопытствовал: — А кто она такая?

— Ну откуда же я знаю? — улыбнулся тот. — Приедем в крепость, может и встретите ее — наши девы не сидят взаперти и гуляют свободно.

Путь продолжился, однако теперь наугрим всю оставшуюся часть дороги обсуждали, как им быть, когда увидят женщин нолдор.

— Думаю, надо просто реагировать обыкновенно, как на появление мужчин, — в конце концов, решил Балин. — Раз у ушастых так заведено, то не нам менять их обычаи. Надо уважать. Тем более что наша задача — понять и установить отношения.

Все согласились.

Однако, когда они доехали до крепости лордов, на небе уже постепенно начали загораться звезды. Ворота открылись, и гости въехали, с неподдельным интересом осматриваясь по сторонам.

— Мы позаботимся о ваших лошадях, — сказал один из стражей, и наугрим доверили ему заботу о своих пони.

Их повели в сад, и Фрар жалел, что из-за темноты они не могут рассмотреть его получше. Впрочем, развешенных тут и там светильников хватало, чтобы разглядеть общую картину.

Открылась дверь, ведущая в большую башню, и на крыльцо, освещенное немного ярче иных мест, вышли трое эльфов-мужчин, двое темноволосых и один светловолосый.

— Добро пожаловать в земли Химлада, — сказал один из вышедших.

— Мы рады приветствовать вас, — ответил, как было принято у нагрим, Балин, — и обещаем чтить и соблюдать ваши обычаи.

— Хорошо. Мы рады этому. Я Куруфин, один из лордов Химлада, это, — он указал на светловолосого, — мой брат Келегорм.

Балин уже хотел ответить, как вдруг Куруфин обернулся к третьему эльфу, и на лице его, на один короткий мог изменившемся, мелькнула нежность.

— А это мой сын Келебримбор.

— Сын? — не сдержался Фрар. — Но вы… почти одинаковые!

И тут же, смутившись, добавил:

— Прости, господин.

Он все еще никак не мог привыкнуть, что эльфы выглядят не так, как гномы, и возраст их отражается на лицах иначе. Юноша ждал в ответ на его неосторожную реплику гнева, однако его не последовало. Куруфин лишь коротко ухмыльнулся, а сын его неожиданно весело рассмеялся:

— Благодарю. Я и сам никак не привыкну, что уже вырос.

Фрар робко улыбнулся, вздохнув с облегчением, а Балин откашлялся и спросил:

— Прости нам наше любопытство, но если у тебя есть сын, то где же его мать?

И насторожил уши в ожидании ответа. Разумеется, до гномов дошли слухи, что многие женщины народа эльфов, что пришли из-за моря, остались на родине. Однако ответ Куруфина удивил старика:

— Сейчас вы ее как раз увидите.

— Нам будет оказана такая честь?

— Да.

— С трепетом ждем!

Прошло несколько секунд, и верный, вышедший на крыльцо, объявил появление леди Тэльмиэль. Наугрим затаили дыхание, и им вдруг показалось, что вновь взошло дневное светило. Но нет, это была женщина. Точнее, нис, как недавно сказал провожатый. Балин себе напомнил, что у нолдор женщины живут и ходят свободно, и постарался выдохнуть. А Фрар вдруг толкнул его в бок и громко зашептал:

— Это она!

— Кто? — уточнил Балин.

— Та, кого я встретил в горах.

Спустя несколько минут эльфийка ненадолго ушла, оставив потрясенных гномов приходить в себя, а Балин, дождавшись удобного случая, спросил Куруфина:

— А что, твоя жена тоже разбирается в горном деле?

«А по виду не скажешь, — подумал он. — Такая хрупкая!»

Лорд Химлада кивнул:

— Да, в числе прочего. А еще она плотник, резчик по дереву и вышивальщица.

«Значит, эльфийки ничем не уступают нашим женщинам», — подумал он с уважением, невольно вспомнив свою сестру, которая в молодости была искусным кузнецом. Вслух же сказал:

— У тебя замечательная супруга!

Остальные гномы при этих словах согласно загудели. Куруфин кивнул в ответ:

— Благодарю.

Первая встреча с лордами была закончена, и эльфы показали гостям отведенные им покои, а после проводили в зал, где их уже ждал уставленный яствами стол. Однако гномы еще долго разговаривали, делясь впечатлениями об оказанном им приеме и о прекрасной жене одного из лордов.


* * *


Когда утихли наконец разговоры о появлении на встрече гостей Лехтэ, настала очередь обсудить цель визита наугрим в Химлад. Балин не скрывал, что подгорный народ заинтересован в хороших отношениях и хотел бы поставлять руды и самоцветы, коими так богаты их горы. «А так же все, что заинтересует лордов», — сказал старик и хитро прищурился.

— Быть может, господину понравится мифрил? — спросил он. — Это необыкновенный металл — гораздо лучше всех прочих по качеству. Уверен, что вы по достоинству оцените его, стоит лишь взглянуть на этот поистине дар Махала!

Куруфин кивнул в ответ, стараясь понять, что за дивные свойства придал тому металлу Аулэ и не слишком ли преувеличивают его достоинства наугрим.

Как ни хотелось Искуснику продолжать беседу в зале, рядом с супругой, чье присутствие делало порой трудные переговоры с гномами если не легкими, то намного более приятными, но стоило помнить и о договоренности. Легкий свет, исходивший от любимой, согревал его фэа, и Куруфин невольно улыбался, стараясь почаще смотреть на Лехтэ, однако все же именно он первым поднялся из-за стола и предложил продолжить беседу в мастерских, как они с братом изначально планировали. Балин охотно согласился.

Разговор продлился намного дольше, чем того можно было ожидать. Мудрого гнома явно удивил тот факт, что эльфийский лорд хорошо разбирался в кузнечном искусстве. И не только в нем.

«Похоже, он прежде был не самого высокого мнения о нолдор», — предположил Куруфин и был уверен, что недалек от истины.

Тьелпэринквар, подошедший немногим позже, охотно поддерживал разговор, задавая вопросы и подчас споря. Но только с наугрим. Отца он поддерживал всегда и во всем. Балин же со свойственной подгорному народу простотой несколько раз, не стесняясь, его похвалил.

Наконец, спустя несколько дней, Искусник вполне уверился, что мифрил и в самом деле тот металл, который стоит своей цены, пусть даже она и показалась ему сначала невероятной. Гномы же смогли убедиться, что и среди эльфов есть те, чьим мнением о рудах, минералах и всем том, в чем они себя считали непревзойденными мастерами, стоит дорожить.

Когда минула еще неделя, лорды решили порадовать гостей, да и самим немного отдохнуть, отправившись на прогулку.

Тьелпэ быстро спустился вниз, желая лично подготовить лошадей для отца с матерью и для себя с дядей, если тот еще не оседлал своего скакуна.

Вскоре Куруфин и Лехтэ уже гарцевали на нетерпеливо перебиравших копытами скакунах, гномы грузно взбирались на пони, а Тьелкормо все не было.

«Ты где, торон?» — потянулся к нему осанвэ Искусник, не забыв перед этим проверить кольцо с кристаллом.

«Отправляйтесь без меня», — отозвался Охотник.

«Что случилось?» — эмоции брата очень не понравились ему.

«Меня предали», — с глухой болью донеслось в ответ. Все дальнейшие попытки связаться с Тьелкормо блокировались аваниром.

Гномы загудели, чувствуя некоторое замешательство лорда, и принялись обсуждать происходившее на своем языке.

— Как жаль, что я ни слова не понимаю, — произнес сын, обращаясь к одному из наугрим.

Тот ответил ему на синдарине. Куруфинвион поблагодарил, однако добавил:

— Было бы здорово, если бы я мог понимать ваш родной язык.

Омраченный и обеспокоенный произошедшим с братом, Куруфин все же приказал отправляться, перед этим попросив сына остаться и по возможности выяснить, что произошло с дядей.

Гномы с любопытством осматривали окрестности, то и дело уточняя, что из увиденного ими дело рук нолдор, а что существовало еще до них. Куруфин старался делать вид, что в отсутствии брата нет ничего неожиданного или незапланированного, однако фэа не могла успокоиться. К тому же один из гномов по имени Дори постоянно хмурился, особенно когда речь заходила о девах нолдор и их трудах во имя процветания Химлада. Искуснику были крайне неприятны взгляды, какие порой тот бросал на Лехтэ. Презрение и неприязнь явственно читались в них, когда гном думал, что никто на него не смотрит. Не иначе как желая сгладить впечатление, Дори неожиданно спросил нолдо:

— Правильно ли я понимаю, лорд Куруфин, что по ту сторону реки также находятся ваши владения.

— Если ты имеешь в виду Келон, то нет. Там начинаются пустоши, а немного к северу лежит мрачный лес. Мы не любим его, это не лучшее место для прогулок или охоты, — ответил Искусник, не вдаваясь в подробности. Причины рассказывать наугу о следах темный магии, что Тьелкормо однажды ощутил, решив поохотиться в Нан Эльмот, он не видел.

— Лорд Куруфин, — Балин подъехал ближе к нолдо, когда прогулка уже подходила к концу и впереди вновь показались башни крепости. — Твоя земля так прекрасна, а твое умение столь велико, что я не могу не выразить свое восхищение. Красота же твоей жены сравниться же может лишь с супругой Махала! Хочешь ли ты, чтобы я научил тебя нашему языку? Пусть наши народы воистину хорошо будут понимать друг друга!

Гномы при этих словах потрясенно охнули, однако возражать не стали.

— Я согласен, — ответил Искусник. — И благодарю тебя! Вы же вольны оставаться в Химладе сколько пожелаете! И так мы сможем поучиться друг у друга секретам работы с металлом и камнями.

— Пусть Махал-создатель станет свидетелем нашего договора! — торжественно произнес гном.

Лишь вернувшись в крепость, наугрим обнаружили исчезновение одного из них — во время торжественной речи Балина исчез Дори.

— Попробуем отыскать его, — задумчиво произнес Куруфин. — У нас есть прекрасные псы. Они помогут.

«Остается только выяснить, что с братом. Все же лучше попросить Хуана помочь найти его».

Глава опубликована: 02.08.2024
Обращение автора к читателям
Ирина Сэриэль: Автор очень старался, когда писал эту историю, и будет бесконечно благодарен за фидбек.
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
5 комментариев
Приветствую, дорогой автор!
И вот я снова с вами, готова погрузиться в новую историю "что, если...". В стихах, обращенных друг к другу, как летящей через пространство и миры осанве, Куруфинве и Тэльмиэль пытаются выразить свои чувства - отчаяние, усталость и скорбь.
Мне интересно, как сложится их история на новый лад?
И да начнется новое путешествие! Увидимся в следующих главах)))
5ximera5

Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история!
Приветствую, дорогой автор!
Тяжело пришлось ушедшим Эльдар: все они постоянно в опасности, это выматывает и тела и души. Им нужна помощь, но откуда ее взять, исторгнувшимся из дома, последовавших за Клятвой... Остаётся только держаться, стиснув зубы и кулаки. Куруфинве тоже держится из последних сил. Одна только мысль о том, что он в любой момент может потерять тех, кто ему дорог, ввергает его в ужас! Хорошо, что Тьелпэ отделался только раненой рукой и шишками, да ссадинами. Все могло закончиться гораздо хуже.
Тем временем его мать тоже не знает покоя. До появления на небесах нового светила, мир эльфов был покрыт мраком, совсем так же, как и душа самой Тэльмиэль. Но вот, случилось чудо и, возможно, откроется новое дыхание и придёт время для новых решений!
Фэа Куруфинве и Тэльмиэль тянутся друг к другу. Так хочется увидеть их воссоединение!!!
Спасибо большое за главу и до встречи в новых!
5ximera5

Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история!
Спасибо вам огромное за внимание к истории!
До встречи в новых главах!
Приветствую, дорогие автор и соавтор!
Как же пронзительно описаны метания и сомнения Тэльмиэль! Как разлука с сыном и мужем буквально убивает ее: пьет силы, крадет радость, вселяет неуверенность. Она хочет все исправить - хоть пешком через льды, хоть бы и полетела к родным... Если бы могла. И даже во сне боль не оставляет ее и она видит все злоключения семьи. Наверное, именно это жгучее желание все исправить и исцелиться, помогло Тэльмиэль проникнуть сквозь пространство и намекнуть Куруфинве о том, как помочь их сыну. Бедный Тьелпэ так мучается, коварный яд течет в его крови... Только забота отца и матери стоят между ним и смертью.
В который раз я поражаюсь тому, как филигранно описываете вы процесс исцеления у эльфов: это и травы, и заветные песни и слова, даже магия жестов здесь имеет значение!
И нельзя не отметить, как динамично и четко прописаны батальные сцены. Схватка с тёмными силами, где эльфы теряют родных и близких. Каждое слово на месте, картинка рисуется в голове, как кадры кинофильма!
Огромное спасибо за ваш труд!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх