Преданные огню записи (джен)

Это был тяжёлый момент осознания собственного ничтожества.

Надежда на успех грела душу перед грядущей величайшей битвой, однако мне предстояло собрать союз народов, которые не желали объединяться, так как не видели в этом смысла.

Задача стояла крайне трудная, поскольку пылкие слова про всеобщее благо давно никого не впечатляли — каждый выживший нашёл для себя удобный выход.

Что до бед Белерианда королю Эльвэ, если его границы защищает жена-Айну? Зачем ему общее благополучие, когда есть непоколебимое собственное?

Что до моих планов Артаресто, демонстративно обиженному на моих братьев? Казалось бы, чего стоят личные склоки перед лицом войны с Морготом, но…

Как я могу достучаться до Турукано, который ни разу не пришёл на помощь ни брату, ни отцу?

Какие слова смогут быть услышаны вождями Оссирианда?

Обдумывая, что разослать в письмах, я с нарастающей горечью и тяжестью на сердце понимал: приказывать, просить и распоряжаться от своего имени я не могу. На лично мой призыв откликнутся Хитлум, Белегост и братья, у кого ещё остались армии. Но это ничтожно мало! Я слишком хорошо знаю, какие полчища может послать в бой Моргот! Да только кроме того я помню, как многие готовы помочь мне в трудную минуту.

Пока был жив отец, Первый Дом оставался един и открыт для новых верных. Любой мог прийти и стать одним из нас. Аманэльдар помнят это и могут рассказать серым эльфам о героическом прошлом. Вот он — единственный верный путь к союзу.

Обдумывая, как призвать к объединению разные народы, я понял главное: память отца для меня и есть залог верности народа. И пусть осознавать такое обидно, я не покажу своих истинных чувств и снова повторю:

— Айя Феанаро Куруфинвэ!