Отдел по Мистическим Преступлениям снова в деле (гет)

Они медленно прошли через весь участок, вошли в лифт, который опустил их до гаража.

— Так если я сейчас пристерю Мика то мне свети срок уже реальный но если я его ударю нет это слишком нет нет нет моя семья и какого чернтра нет Мик ведь прав прав я неудачник жалкий жалкий я ведь хотел же хотел… — Мик читал его мысли через Ди, не обращая внимание на кровь льющуюся из носа, и понимал, что Джеку действительно нужна помощь.

— Я сейчас тебя ударю, — виновато вздохнул Скотт, — чтобы ты не видел, на чем я уезжаю.

— Камеры давно уже зафиксировали на чем ты приехал, — ответил Мик, — сдайся по-хорошему. Я тебя защищу…

— Ты не в силах этого сделать, — обреченно произнес бывший напарник, — я слишком глубоко увяз… Прощай, — и врезал лейтенанту рукояткой пистолета по голове.

Перед глазами у Меллоуна засверкали звездочки и он отключился.

Пришел в себя уже в комнате отдыха; вокруг сидели все его подчиненные и с тревогой на лице смотрели на него.

— Лейтенант?! — Шин, увидев, что начальство открыло глаза, потянул ему стакан с водой, — как вы себя чувствуете?

— Нормально, — Мик выпил воду, принял сидячее положение и осмотрелся.

— Почему мы его не задержали, патрон? — возмутился Андре.

— Потому что я с ним еще встречусь, а стрельба в участке неприемлема, — полицейский пощупал голову; на затылке вздулась огромная шишка и прикасаться к ней было больно, — чай попили?

— Ага.

— Все знают, что нужно делать?

— Так точно.

— Приступайте к работе.

* * *

— Сегодня куда? — поинтересовался Макс.

— К графине Калиостро.

Пока ехали в гости, Макс посматривал на напарника взглядом голодного удава.

— И что обозначают твои взгляды, Макс? — потребовал объяснений Мик.

— Ты вел себя сегодня утром так, что я даже удивился. Настоящий лейтенант — неподкупный, но…

— Что но?

— Ты — Хранитель Космоса? Правильно?

— Да.

— Так вот, Хранитель из тебя — потрясающий, — Макс шумно высморкался и смахнул слезы с синих глаз, — так дать понять, что связывать с тобой не стоит — это круто. Скотт из себя выходит, а ты — как кусок коллапсиума, твердый и не разрушаемый…

— Хватит мне льстить, — Мик улыбнулся своему другу, — из меня хреновый Хранитель Космоса, я вообще только за друзей душу рву, а никак не за остальное пространство…

Графиня приняла их лично.

В покоях из невесомого тюля и шелка, где синим бархатом обитые стены, где гладкий паркет из красного дуба, где люстры витые из платины, а оттоманки из кожи гепарда, где стол из секвойи, где хрустальные вазы, где фрукты мира лежат для гостей. Где жаркий камин, дрова кипариса, где курит кальян и сладкий дымок подымается ввысь. Где тело нагое, прикрытое тюлем прозрачным, сидит на диване, ноги раздвинув и улыбаясь, гладит лобок, покрытый темным волосом жестким. А взгляд глаз с поволокой, темных, развратных… мужчина не сможет сдержать похоть и силу желание…

— Что же вы хотели? — графиня перестала совершать развратные действия и уставилась на гостей.

— Отзовите своего убийцу фантома, — изложил свою просьбу Меллоун.

— Еще чего, — бесстрастное лицо мадонны даже не изменилось, — это не в моих правилах.

— А тырить трупы и делать из них маньяков-убийц — в ваших правилах?

— Я даю им вторую жизнь, — графиня встала, скинула тюль и осталась нагая… с самым совершенным телом, на какое способны нынешние косметологи — высокая грудь, пышная попа, пухленький животик, осиная талия, — я отзову фантома, но один из вас утолит мою жажду любви. Он будет моим рабом…

— Боюсь, что это недопустимо, — отрезал Меллоун, — не стоит с нами связываться, графиня, а то можете остаться без ваших денег…

— Не грози мне, жалкий человечишка!!! — тут маска равнодушия у неё исчезла, сменившись оскалом ревнивой женщины, — я сама тебя уничтожу!!!

Что случилось потом… три свидетеля так и не смогли описать внятно, потому что они толком ничего не поняли.

— Что случилось? — попытались они выяснить у своего лейтенанта, уже оказавшись на улице.

— Ничего не произошло, — отнекивался Мик всю дорогу обратно, — ничего такого, чтобы можно возвести в ранг необыкновенного.

Вернувшись, Мик подвергся нападению девчонок; они наперебой ему рассказывали, что видели в подвале больницы.

— Погодите, — лейтенант сел на ближайший стул и посмотрел на Аой, Кристал, Юлию и Кэрри, — так что вы нашли в больнице?

— Портал, — ответила Кристал.

— Страшного вида капсулы, — пискнула Юлия.

— Жуткие инструменты, — добавила Кэрри.

— И странных людей, — припечатала Аой, — и что нам делать?

— Я с вами вечером отправлюсь, — подытожил Меллоун, — посмотрю, что у вас там такое…

— Я тебя одного не пущу, — проворчал Макс, вырастая с кружкой чая, — хрен его знает, что там.

Вечером отправились в больницу — Аой, Кристал, Юлия, Кэрри, Мик, Макс, Шин и Льюис, остальные пошли по домам.

Залезли в подвал и принялись наблюдать.

Врачи ходили, укладывали в капсулы бледных людей, включали неизвестные кнопочки…

— Это что? — шепотом спросил Лью.

— Не знаю, — ответил лейтенант, — сидите, а я пойду посмотрю портал, что-то он мне не нравиться.

— Как это ты пойдешь и посмотришь? — взъелся Макс, — я с тобой!

— Макс! Ты остаешься с ребятами, а я Шина возьму.

В режиме невидимка пробрались к тускло мерцающему порталу и поднялись к нему.

— Куда он ведет? — спросил сержант Когами.

— Без понятия, — проворчал Мик, проводя рукой над перламутровой завесой, — куда-то далеко.

— И что делать будем?

— Мне надо туда сходить, только что с тобой делать…

— Я с тобой, лейтенант.

— Пошли, тогда…

Черный свет окружал их, сжимая в тесных объятьях, а в этой черноте ворочалось нечто. Оно было голодно, оно было сердито, оно было…

И воссиял свет от лейтенанта, и Шин увидел нечто и милостиво потерял сознание, а больше он ничего не помнил и очнулся лишь в подвале на руках у Льюиса.

— Что случилось? — задал он вопрос, едва открыв глаза.

— Ничего. Тварь сдохла, — ответил Мик, — а ты потерял сознание.

— Это было… неописуемое, — пробормотал Шин, — вы его убили?

— Да. А сейчас мы выйдем и арестуем всех этих людей.

— А за что?

— За кровожадный культ Bloodthirsty Mamopap.

— А кто такой Мамопап? — поинтересовалась Юлия.

— Завтра расскажу.

* * *

Двадцать первого декабря, а это была пятница, за утренним чаем все уговорили лейтенанта рассказать об Мамопапе.

— Их, вообще-то, двое, — начал Мик, — Папомам и Мамопап. Папомам выглядит, как большая толстая женщина с множеством рук. Она собирает потерянных детей и держит их у себя, пока их не найдут. Как правило, все найденные вновь дети ничего не помнят о том времени, когда они потерялись, но смутно припоминают, что там была тетя. А Мамопап — это кровожадное чудище, сотканное из а сын маминой подруги — неудовольствия родителей своими детьми, обид и всякого такого прочего. Типа — а я в твои годы собирал атомоходы, я в твои годы уже замуж вышла.… У него нет личины, это сгусток желеобразной субстанции, на которой выступают карикатурные лики родителей того, кто к нему в лапы попадает. Пока человек, мучимый раскаянием, пытается оправдаться — его заживо поглощают.

— Жуть, — дрожащим голосом произнесла Кристал, — а почему был портал?

— Потому что Мамопап живет в субпространстве, объяснить происхождение которого я не в силах… А врачи каким-то образом открыли проход и скармливали ему больных. Ладно, у кого какие дела незавершенные остались?

— Мы так и не знаем, кто отрезает языки сплетницам, — сообщил на это сержант Когами, — Льюис, Андре и Логан вместе со мной проверили все связи пострадавших и обнаружили, что языки им могли отрезать куча народу.

— Хорошо, всем отделом начнем заниматься отрезанными языками, — постановил Меллоун, — даже если не закончим, то может найдем связующее звено.

Вечером, когда вся команда разбрелась по домам, а в отделе оставались лишь Мик и Макс, вдруг раздался звонок стационарного телефона.

— Алло? — Мик взял трубку; Макс, уже шедший к выходу, остановился, — да. Ты хочешь поговорить? Ну, хорошо, — и положил трубку на место.

— Кто звонил? — спросил Макс.

— Джек. Хочет встреться около моста Беллона Крик, на пляже. Прямо сейчас.

— Поедешь?

— Угу.

— Это ловушка, Мик.

— Я знаю, — согласился лейтенант, — поедешь со мной?

— Да.

— Звони своей, предупреди, что надолго задержишься, а я Снежане позвоню.