Новелла об Янгчен (джен)

НА СУШУ

.

— «Пир», — сказал Иваши. — «Четыре Бури». Тысяча двести очков. В этот раз, к сожалению, без удвоений.

От постоянно стиснутых зубов у Янгчен уже челюсть заболела.

— Как… ты всё ещё можешь… подыгрывать ему?!

— Не знаю я! — проревел Кавик в шаге от слёз. — Шанс составить столько комбинаций подряд — один к пятидесяти тысячам!

— Ах, понимаешь ли, в том твоя проблема, — Иваши попивал чаёк, который ему принесла прислуга. — Ты чересчур полагаешься на цифры, Лио. Учись ориентироваться по течению. Удача гостит не постоянно. Сколько бы «рассудительные» того не отрицали, приливы фортуны вполне реальны, — оттопыренным мизинцем руки, в которой держал чашку, он указал на Янгчен. — Прямо как духи.

«Да провались эта игра!» — зло подумала она. Провались эта игра и её дурацкие имена для бесчисленных выигрышных комбинаций, которые всё неслись и неслись прямо в руки к Иваши. Своей главной жертвой цзунду Таку избрал Кавика, присуждая себе победу за победой над так называемым профессионалом.

Убытки Янгчен и Кавика обошлись всему Бинь-Эру. Продолжать в том же духе нельзя было, иначе весь город превратился бы в безмолвный Тиеньхайши, а жизнь из его населения высосали бы долги, которые она взяла от их имени. Янгчен водила руками по лицу и, пользуясь случаем, бросила свой взор на Чайси.

Цзунду Джондури, которой каким-то образом удалось, относительно говоря, выйти в ноль, поймала на себе её взгляд и пожала плечами. В её хмуром лице читалось: «Меня в это не впутывай».

Жалость от заклятого врага. В гляделки Янгчен уж лучше бы играла с Тапой.

— Может… Может, небольшой перерыв? — вымолил Кавик, вытерши лоб. — Всего пару минут.

— Да конечно, — сказал Иваши. Кавик встал и, спотыкаясь, прошаркал к раздвижной двери. Если ему нужно было подышать, то пошёл бы к окну. Дверную раму он чуть было не выдернул, что скорее рассмешило Иваши, чем разозлило, а затем, пошатываясь, пошёл дальше по коридору.

— Простите, — Янгчен удалилась из-за стола, отчего хозяин ещё похихикал, и побежала за своим напарником.

Она настигла Кавика прислонившимся к стене за углом в галерее. Может, ему нездоровилось. Это объяснило бы, почему он так отвратительно играл.

— Что случилось?

— Им нас слышно?

В коридоре не было ни души, но всё же Янгчен закружила воздух вокруг них двоих. Тот трюк, который она проворачивала с вождём Оялуком, в стенах был не так эффективен, но больше ничего не оставалось. А открытое окно служило прикрытием.

Кавик выпрямился и обернулся. От перепуганного блеска на его лице не осталось и следа. Не считая бусинок пота на коже, он казался как нельзя спокойным.

— Иваши мухлюет.

Янгчен раскрыла рот в крике, но наружу из её уст так ничего и не вылетело. Она металась между удивлением и отвращением к себе самой за то, что даже не рассматривала такой шанс.

— Он мухлюет, — повторил Кавик. — Он впивается в локоть, как пиявка, обращает внимание на мелочи, ускользает — действует по учебнику.

— Ловкость рук? — «Так просто?» — Я бы заметила...

Он бросил на неё шутливый недоумевающий взгляд.

«Нет, — задумалась она. — Меня отвлекли».

Стол, планер, Чайси. Иваши одурачил её.

Отказавшись от возможности попрекнуть её, Кавик сказал:

— Поначалу он только прощупывал почву. Я хотел заставить его думать, что ему это сойдёт с рук. Когда вернёмся туда, помоги мне повысить ставки как можно сильнее.

— Ты издеваешься? — шёпотом вскрикнула Янгчен. — Если он всё это время жульничал, то мы можем поймать его за руку и аннулировать все наши проигрыши!

— Поймаем — его не смутит, — Кавик стиснул зубы. — Иваши — издёвщик и лицемер. Сыграть честно или испытать свои навыки он и не задумывал. Ему просто нравится делать людям больно. А вот поражения в настоящем бою он не выдержит.

Кавик взял Янгчен за руку.

— Я говорил, что ненавижу Бинь-Эр, и это, пожалуй, всё ещё так. Но, нравится мне то или нет, это мой город, и я не позволю ограбить его жителей вору, которому деньги даже не нужны. Не ты ли говорила, что за незнакомцев нужно бороться, как за собственных друзей?

Широкие жесты не были в его стиле. Янгчен нерешительно попыталась высвободить руку, но его хватка не ослабевала. Кавик нежно раскрыл её ладонь и приставил её пальцы к своей шее, чтобы она могла прочувствовать его пульс. Его сердце билось так медленно и равномерно, как сменяются времена года. Он подступил ближе.

— Поверь в меня, — сказал он, уставившись на неё так, чтобы она видела его зрачки. — Я его уделаю.

Он не врал. По крайней мере, сам в это верил от всего сердца. Янгчен хмыкнула и отвернулась.

— Ты липкий.

— Знаю. Я и этого дожидался.

Перед тем, как вернуться в гостиную, они хорошенько развели (и прикрыли) склоку.

— Вот надо было тебе выпендриться! Надо было показаться мужиком и выиграть мой планер!

— Ой, ну, прости, что пытался защитить твою честь!

Пристыженные голубки ругались бы шёпотом, так что и эти двое голоса не повышали. Янгчен нашла ироничным то, что по содержанию их конфликт напоказ был идентичен настоящему.

— Мне попросту не повезло. Ещё пара попыток — и я отыграюсь. Прошу. Умоляю. Твои сокровища от вождя Оялука. Они стоят ещё раундов эдак пять.

Лучшим ответом здесь было промолчать. Янгчен снова раздвинула дверь, тем самым положив конец возражениям. Из них получилась удручённая, провинившаяся парочка.

— Друзья мои, думаю, продолжать игру мы не можем, — сказала Янгчен с натужной ухмылкой. С порога она не сходила, как будто хотела тут же задвинуть ширму. — Можете считать, что мы сдаёмся.

Крайне рисковая уловка. Если бы Иваши уступил и отпустил их, всё окончательно провалилось бы.

— Можем сыграть в кредит, — сказал он. — Уверен, вы его выплатите.

Кавик вдруг заговорил, но Янгчен оттолкнула его своим локтём.

— Большое спасибо, но нет. Старейшины Храма всегда пытались отвадить нас от азартных игр, так что это можно считать хорошей поучительной историей.

— А что если на ваше серебро я поставлю золото? — сказал Иваши.

Последовавшее удивление было искренним. Они и хотели поднять ставки, но никто из них не думал, что Иваши зайдёт так далеко.

«В своей голове он ничем не рискует, — подумала Янгчен. — Он вцепился в надежду своих оппонентов и хочет сделать им только больнее».

Благодаря её оплошности, произошедшей чуть ранее, цзунду знали, как она выглядела в оцепенении, так что в своё новое представление она вложила всю душу. Кавик же действовал быстро, как утопающий, что тянется за бревном.

— Да! — сказал он. — Да. Ценю вашу спортивную солидарность.

Он помчался к своему сиденью и с надеждой подозвал Янгчен к себе.

Как же хорошо он сыграл «безрассудного неудачника». Янгчен чуть сама не поверила, что самым сокровенным желанием Кавика было искупить себя в её глазах. Присела она с яростью, если такое вообще было возможно. Чайси покачала головой в её сторону, можно сказать, по-сестрински, словно предостерегая младшенькую: «Это твои похороны».

Четверо снова сдвинули плитки вперёд, чтобы перемешать. Даже с этим преимуществом, со знанием того, что Иваши жульничал, поражение всё ещё было возможно. Пирамиду возвели опять. Янгчен боролась с искушением разглядывать Иваши, ловить каждое упущенное ранее движение, ведь если бы она смотрела на его руки слишком пристально или наоборот, чрезмерно избегала бы их, он мог бы догадаться, что его раскусили.

Вдруг вспыхнуло некое чувство, как от укола иголочкой, и сразу же исчезло. Янгчен чуть было не обернулась, чтобы отыскать его. «Это ещё что?».

Стопка обрушилась, и плитки посыпались в сторону Иваши, как маленький оползень.

— Против правил, — отчитал соперника Кавик. — В этом раунде твои убытки удваиваются.

— Я в курсе, как штрафуют за разваленную сокровищницу, господин Лио, спасибо, — огрызнулся Иваши. С трясущимися запястьями он казался встревоженным. Плитки разложили по новой.

И вдруг снова он, знакомый порыв, но теперь со стороны Кавика. В этот раз не точка, а жирное пятно.

Янгчен внезапно осенило, и она бросила взгляд на своего напарника. В его сосредоточенном, нахмуренном лице не читалось ничего.

— Вы двое уже успели насладиться ночной жизнью? — спросила Чайси. — Я-то засыпаю на закате, но для молодёжи Таку просто прекрасен.

Такого вопроса стоило ожидать скорее от хозяина.

— Э-э, да, — сказала Янгчен. — Мы видели представление театра теней: «Потерянный тапочек».

— А мне до него дела не было, — сказал Кавик, не поднимая глаз.

До сих пор он старался не вступать в беседу. Низкое положение вкупе с огромными убытками заставляли его держать своё мнение при себе. Уголок губ Чайси заинтригованно дёрнулся вверх.

— Да? Но ведь эта пьеса взрослая и реалистичная, что довольно редко.

— Бедняк умирает посреди улицы, а злобный министр спотыкается о его труп, опозорившись перед царём, — сказал Кавик. — И это что, хорошая, ироничная концовка? Терпеть не могу такие сказки. Почему считается, что унизить сильного — достойная плата за жизни слабых?

Иваши оставил тему без комментариев. Может, он вообще не слушал. Его зубы сжались в гневе на его стартовые фишки. «Честная раздача не такая весёлая, да?» — подумала Янгчен.

— Такова природа мира, юный господин Лио, — сказала Чайси. — Как правило, власть централизуется, а не рассредоточивается.

Цзунду взяла свою последнюю плитку, а за ней и Янгчен.

И таким образом только Кавику оставалось набрать себе в руку перед началом игры. Он взял свою плитку и приподнял большой палец, чтобы разглядеть узор под ним.

— Наверное, поэтому я не могу завязать с этой игрой. Тут все на равных.

С помощью той фишки, которую он держал в руке, Кавик смёл все остальные водопадом, так плавно, как будто бы бренчал на цитре.

— «Пир», — сказал он. — «Возвращение перелётных ласточек-мотыльков». Десять тысяч очков, удвоение за самостоятельное завершение, удвоение за первый ход, и ещё одно удвоение для цзунду Иваши в качестве штрафа.

Чайси свистнула, а цзунду Таку вздрогнул, взял себя в руки и усмехнулся.

— Поздравляю, твоя удача наконец-то прибыла.

Дело было никак не в удаче. Всего на миг Кавик приморозил несколько плиток друг к другу с помощью собственного пота и влаги в помещении. Не настолько, чтобы склеить их намертво и оставить улики, но в самый раз, чтобы ловкость рук подвела Иваши.

Тот же тонкий трюк позволил Кавику подтасовать пирамиду, приклеивая костяные пластинки к своей коже. Не будь сама Янгчен магом воды, она бы и не заметила, как он подстроил собственную победу.

Нужно было продолжать. Кавик был прав: они должны были и дальше держать врага за столом. Ещё оставалось что отыграть.

— Спасибо за урок о течении, цзунду Иваши, — сказал Кавик. — Думаю, оно скоро переменится.

Если отчаявшегося от поражений Кавик играл хорошо, то наглеца, который будто и просил ударить себя по лицу, так вообще бесподобно. Иваши скукожился как морской чернослив в уксусе.

— Поглядим, — сказал он. Цветистые речи, которые некогда сочились из уст цзунду, сжались до минимума.

Янгчен должна была внести и свою лепту в то, чтобы довести хозяина чуть ли не до убийства. В конце концов, они с Кавиком были командой.

— Будь любезен, позови прислугу, — попросила она у Иваши, мило улыбнувшись и указав на его напиток. — Тоже такого хочу. С кусочком лимона.

Иваши расстегнул воротник и провёл пальцем по шее.

— Жарко здесь, как на треклятых Огненных островах, — пожаловался он.

Об этом позаботилась Янгчен. Как только ей стало ясно, каким преимуществом служили Кавику скользкие плитки, она стала постепенно поднимать температуру в комнате. Даже Чайси промокнула свои виски платочком. Быть может, другой маг огня поймал бы Аватара с поличным, но иногда и правда хорошо быть особенной.

Её черёд. Она могла добиться быстрой, уверенной победы, но лишь ценой нокаута. Размышляя, она сделала глоток из своего напитка.

Губы уткнулись в ледышку. Кавик заморозил содержимое чашки. «Не заканчивай», — говорил этим он. У него в рукаве было припасено что-то получше.

Капельки пота пульсировали у неё на затылке, отчего по коже пошли мурашки, а она сама чуть не завизжала. Она нахмурилась на Кавика, но он и дальше давил на неё своей магией воды. «Дай мне плитку трёх».

В ладони она припрятала тройку гор (не только у Иваши были ловкие руки), вымазала её в испарине со своего напитка и подтолкнула к Кавику под столом.

Он не был готов. Паника схлынула с его глаз, только когда он осознал, что приморозил плитку к штанам. За неоправданный риск он прищурился на Янгчен с упрёком.

— Ой, да, может, перестанете строить друг другу глазки и будете играть? — прорычал Иваши.

Янгчен положила плитки в сброс.

— Простите. Вот это вот рука, да? Если Лио выиграет с любым удвоением, то вернёт всё, что мы поставили, а ещё и разницу в золоте. Заместо четырёх колодцев у Бинь-Эра может быть аж восемь.

— Или собственный великолепный Фестиваль Могилоубирания, — услужливо предложила Чайси. — А то ты о своём так хорошо рассказывал.

Колкости впились глубоко в мозг Иваши. Над своим сбросом он колебался долго, пока не остановился на пятёрке листков — самом безопасном варианте с учётом всех сведений на столе. Даже Янгчен ощущала, как он сдавался.

— Мне почти что неприятно делать это, — сказал Кавик. — «Пир». «Мечи в оружейной». Восемь тысяч восемьсот…

— Да знаю я, сколько это! — вскрикнул Иваши. Он был так измучен, что наклонился и смёл все плитки обратно в центр, так что Кавик даже похвастаться выигрышной комбинацией не успел. Никто не мог быть уверен, была ли его претензия на победу обоснована. — Заново!

— Иваши, пожалуй, пора кончать, — сказала Чайси. — Мудрый игрок знает, когда остановиться.

— Мы не будем кончать посреди круга!

Цзунду Джондури потёрла свой лоб.

— Ты ещё два круга назад это говорил.

Стыд и позор её коллеги отражались от него и поражали её саму.

Янгчен посмотрела на Кавика. Риск того, что и их затянет в бесконечный круговорот денег, никуда не девался. Именно потому нельзя было пренебречь сигналом, который они заранее обговорили с остальной командой.

— Это что, дым? — сказал Кавик, принюхиваясь. — Я один чую дым?

— Смотрите! — Янгчен указала на окно. Внизу, у доков, шлейф густого дыма поднимался от крупнейшего куска древесины на воде — «Блаженства вечного», отныне пылавшего.

Игра официально подошла к концу, как и их миссия. А Янгчен узнала, что Иваши был почти так же хорош, как она, когда дело дошло до криков.