Мемуары Тёмного Властелина (джен)

Однако не стоит думать, что наше знакомство с Фаером ограничилось одной лишь этой встречей. Да, она была событием запоминающимся, однако после столь впечатляющего рассказа мы не разошлись, как два хищника у водопоя. По крайней мере, не сразу. Наши, хм, жизненные тропинки некоторое время лежали рядом.

Я сидел за столом, пил горячий тавяной отвар и задумчиво наблюдал за Фаером. Лич тихонько возился рядом, что-то смешивая.

— А что ты будешь делать дальше? — полюбопытствовал я. — Умрёшь обратно?

— Нет уж! — отозвался Фаер. — Раз уж ожил, буду жить, пока не помру, тем более что всё равно надо было. Есть у меня дела на Светлых землях, а туда с не-мёртвой рожей лучше не соваться.

— Вау! Я тоже к светлым хочу! Только наставник против, — тоскливо вздохнул я.

— А пошли со мной, — предложил оживший лич.

Я задумался. Предложение было заманчивым, но бросать наставника не хотелось, о чём я Фаеру и сообщил.

— А мы и наставника твоего прихватим, — подмигнул он, хитро улыбаясь.

— А он согласится? — мне очень хотелось посмотреть Светлые земли, но пока что наставник был непреклонен. С другой стороны, я же смог выстрадать поездку в Горный скит! А если мы с Фаером попросим вдвоём, наверное, получится ещё лучше!

— Вот он придёт, спросим и узнаем.

Обещание меня воодушевило, но ненадолго. Будучи весьма активным и непоседливым ребёнком, я очень быстро заскучал. Наставник обычно решал вопрос моей скуки самым простым образом — нагружал работой либо учёбой, считая, что постигать магию никогда не рано. Раз говорить научился, значит, и остальному научусь.

Без строгого присмотра я очень быстро становился настоящей катастрофой, тому свидетельством Инфернальный скит, устоявший, похоже, лишь благодаря безграничному терпению Доггера.

Фаер столкнулся со мной впервые и явно не был готов к противостоянию с катастрофой по имени Звездец, да и вообще, кажется, с трудом представлял, что такое дети и что с ними делают. Так что, когда моя скука от стадии унылого сидения и болтания ногами плавно перешла к стадии надоедливого маленького монстра, оживший лич не продержался против меня и минуты.

И мы пошли в лабораторию вершить настоящую некромагию.

Да-да, это не ошибка. По-хорошему, некромантия является лишь одним из ответвлений работы со Смертью. А всего таких ответвлений три. Собственно некромантия, которая больше всех на слуху у народа, и которую часто используют для обозначения магии Смерти вместо академического термина «некромагия» — это работа с мёртвыми телами и нежитью. Поднятие, подчинение, упокоение, создание новых видов не-мёртвых существ — вот её область применения. Вы можете спросить, а что же, собственно, ещё входит в некромагию? У Смерти можно не только отнимать часть добычи, заставляя мёртвую плоть двигаться, но и дарить ей новых жертв. Боевая некромагия, иначе называемая некромансерией — раздел искусства менее распространённый, но даже одно качественно сплетённое некромансерское заклинание способно унести примерно столько же жизней, сколько толпа воинственно настроенных зомби. Почему же она редка, если столь эффективна? За всё нужно платить. Душа некроманта постепенно остывает, словно покрывается корочкой льда. Нежить перестаёт чувствовать её и воспринимает мага как своего. Это удобно, когда имеешь дело с не-мёртвыми, но испытывать эмоции становится намного сложнее. Чем старше некромант, тем больше он приближается по чувствительности к своим созданиям. В том числе и поэтому в Горный скит на ученичество не принимают детей младше четырнадцати лет — чтобы не вредить их душам. Некромансер же вымораживается намного быстрее некроманта, за считанные годы, ведь он не просто взывает к Смерти — он пропускает её через себя. Поэтому некромансерия считается в основном прерогативой личей и вампиров — будучи нежитью, они неспособны на иную магию, вот и оттачивают мастерство в той области, что остаётся доступной. Да и душ у них уже нет, замерзать нечему.

У светлых есть аналог некромантов, только какой-то урезанный и однобокий, то самое третье направление. Их называют мертвителями, и по сути всё, что могут такие маги — это разрывать энергетические связи в не-мёртвых телах, то есть, с гарантией упокаивать почти любую нежить. Конечно, высшую, разумную нежить повторно уложить в землю куда труднее, чем, например, случайно восставшего зомби, но, кто выйдет победителем из противостояния лича и матёрого мертвителя — вопрос открытый.

Про некромантию и некромансерию мне Фаер объяснял, пока мы готовились к «жу-уткому колдунству». Наставник ничего подобного не рассказывал, но он мог и не знать такого нюанса, поскольку никогда не принадлежал к магам Горного скита, да и с нежитью работал не то чтобы особо много; его основным направлением оставался друидизм. Из уст мастера, специализирующегося на магии Смерти, более того, самого настоящего лича, да в некромантской лаборатории, с некро-лисой под боком, лекция, хоть и немного занудная в силу отсутствия преподавательской практики у читающего, прошла на ура. Я подавал инструменты и колбы с зельями, завороженно наблюдал за манипуляциями Фаера над тушкой какой-то крупной птицы и внимал чуть ли не с большим интересом и восторгом, чем рассказу об оживающих личах. А уж когда Фаер доверил мне тупой скальпель и поручил отрезать немного мяса, моё счастье стало и вовсе всеобъемлющим.

Увы! Эпохальному опыту по сотворению моей первой нежити не суждено было завершиться в тот день. Я, кажется, упоминал уже, что опекуны и родители обладают удивительным свойством появляться невовремя? Наставник, постучавший в дверь навершием друидского посоха, в очередной раз подтвердил это правило.

Пока взрослые обсуждали какие-то свои вопросы, я скучал, пилил скальпелем несчастную птаху и страдал от того, что не могу их подслушать — разговор происходил телепатически. Зато какова же была моя радость, когда наставник объявил, что мы втроём отправляемся в сторону Светлых земель. «Мы только проводим Фаера до границы и сразу в Мертвецкий, ничего больше, понял меня, Звезда? Эй, не надо так орать, Тня тебе в сон, ты хочешь, чтобы я оглох?» Я поспешно умолк, всем своим видом стараясь заверить наставника в своём идеальном поведении и послушании, мысленно же уже начинал прикидывать, как буду уговаривать его на полноценный визит к соседям.

— Я Знаю, о чём ты думаешь, — проворчал наставник. — Не надейся даже. Пошли, переночуем в ближайшем городе. Не имею желания оставаться на ночь так близко к драконам.

— Но… — я с тоской оглянулся на лабораторный стол, где лежала ещё не до конца изничтоженная птица.

— Не переживай, — Фаер проследил за моим взглядом и улыбнулся. — Я прихвачу её с собой, вместе в дороге доделаем.

— Здорово! — воскликнул я и позволил наставнику себя увести. Насыщенность дня начала сказываться, усталость после множества новых впечатлений догнала меня, так что на обратном пути я был тих, как спящий котёнок-доставунчик, и заснул, едва упав на постель в нашей комнатке в трактире.

В мои сны пришёл Тень.

Знаете, есть много вещей, которые способны напугать неподготовленного человека. Кто-то боится диких зверей. Кто-то — нежити. Кого-то страшат демоны. А кто-то может справиться с любым зверем, упокоить любую нежить и надавать по рогам любому демону. Но Тня, по-моему, боятся все. Кто-то больше, кто-то меньше, но чтобы совсем не бояться его, наверное, надо родиться где-то в другом мире и ничего о нём не слышать.

Боюсь и я, но этот страх не панический, так может бояться любой человек, зная, что в лесу, куда ты ходишь по грибы, живут медведи и волки. Я могу столкнуться с Тнём на пустынной улице, и эта встреча может закончиться чем угодно — от мирного расхождения до моей гибели и гибели моей души. Но самого страшного со мной уже не произойдёт.

Мне снилась та ночь, когда я боролся за жизнь Утырка. Но на этот раз я не мог справиться с оставленным заклинанием, узелки не хотели завязываться, вместо этого тонкие нити ауры жеребёнка, и без того изорванные, норовили расползтись под моими пальцами. Если вы когда-нибудь случайно хватали гнилое яблоко, то вы знаете ощущение этой мерзкой склизкой мякоти. Я чувствовал нарастающую слабость от перерасхода душевной энергии, всё отчаяннее и отчаяннее старался, но делал только хуже.

Предсмертный крик жеребёнка слился с моим отчаянным воплем, и я проснулся. Мне требовалось срочно убедиться в том, что приснившийся кошмар был всего лишь сном. Я на цыпочках прокрался мимо спящего наставника, бесшумно отворил дверь и как мог быстро спустился вниз, в конюшню. Лошади встретили меня сонным похрапыванием, на первый взгляд всё было спокойно, но я пошёл вперёд, гонимый смутным предчувствием.

Лошади наставника с Утырком располагались в дальнем углу конюшни, так что мне пришлось пройти по тёмному коридору между денниками, изо всех сил напрягая своё слабенькое ночное зрение. Когда я увидел своего коня, моё маленькое сердечко затопило облегчением — Утырок стоял ко мне спиной и беззаботно хрупал сеном. Я совладал с запором и шагнул внутрь, чтобы окончательно успокоиться. На краю сознания маячил какой-то странный запах, но я не обратил внимания, протягивая руки к Утырку. Мои ладони встретили не тёплую шерсть, постепенно утрачивающую жеребячью приятность, а холодную твёрдую кожу. Всхрапнув, Утырок поднял голову и обернулся на меня, сверкая зелёными огнями из пустых глазниц.

Я заорал и проснулся. Рядом был наставник, не спящий и определённо не особо довольный моими ночными воплями, о чём он мне и сообщил. Я, не обращая внимания на нотации, метнулся было к выходу — кошмар затягивался, и я одновременно хотел и боялся проверить Утырка, — но вцепившаяся в ворот твёрдая рука не дала мне натворить дел. В том паническом состоянии с меня сталось бы упасть с лестницы и свернуть шею, так что спасибо наставнику за то, что он меня остановил.

— Успокойся, Звезда, — его властный голос, как это уже случалось многажды, привёл меня в чувства. — Тень ушёл. Больше не придёт.

— Так это был Тень? — выдохнул я, мгновенно отвлёкшись от волнения и страха за судьбу Утырка.

— Да. Я вложил в своё пожелание немного энергии, чтобы он точно услышал и пришёл. Я Знал, что так будет.

Я тогда сильно обиделся на наставника за подобную встряску и дулся целых три дня, но он был целиком и полностью прав. В неполных пять лет я боялся лишь одной вещи — смерти Утырка, и именно за неё зацепился Тень, придя в детский сон с целью превратить его в кошмар.

Да, Тень очень опасное существо. Он может убить свою жертву, искалечить, надругаться, забрать душу, — но он в этом не уникален. Примеры долго искать не надо — за плечами магов даже одного скита больше трупов, чем сотворит любой, даже самый сумасшедший демон.

Но Тня боятся не из-за этого. Он был богом ночных кошмаров и до сих пор имеет над ними полную власть, какой нет больше ни у кого. Все ваши самые потаённые страхи и опасения Тень вытащит наружу, заставляя переживать их все, просыпаться и обнаруживать, что кошмар не закончен. Особо полюбившихся жертв он забирает в свой замок на задворках Инферно, где погружает в бесконечную пучину ужаса, стирая ощущение сна и реальности, но не давая окончательно сойти с ума. Ваши эмоции будут питать его годами, покуда Тень не найдёт себе игрушку поинтереснее, а старой без жалости свернёт шею и выбросит тело на поживу хищному инферийскому зверью...

Накликав Тня, наставник оказал мне поистине неоценимую услугу. Тень не любит однообразие и не приходит дважды в сон одного и того же разумного, предпочитая искать всё новые и новые развлечения. Конечно, было жестоко сталкивать с таким переживанием маленького ребёнка — я видел некоторых жертв подобных кошмаров, и зрелище это печальное. Но наставник сгладил все возможные неприятные последствия, будучи опытным ментальным магом, так что ничего катастрофического со мной не произошло. Зато, пережив один-единственный кошмар, я оказался навсегда избавлен даже от призрачного шанса окончить жизнь в качестве игрушки, потеряв связь между сном и явью. Тень больше никогда не придёт в мои сны. Хотя, конечно, никто не гарантирует, что я выживу, встретив его во плоти.