Контракт (гет)

Двери, скрипнув, приоткрылись, впуская посетителя.

Как в замедленной съемке в дверном проеме возникла мисс Мартина Марлоу, та самая мисс Марлоу, аудиторскую проверку фирмы которой и сделала Амали Хейли по заказу господина Далтона.

Фелис замер с бокалом у губ, и от неожиданности чуть не брякнул: — А тебя каким ветром сюда надуло?

Но вовремя сдержался, все же хамство не было отличительной чертой их семьи.

— Я немного припозднилась, котик, — промурлыкала мисс Марлоу, и шагнула к нему, широко разведя руки для объятий. — Заскочила домой только носик попудрить.

«Что-то я плохо соображаю от выпитого. Или мне все это мерещится? — Фелис потряс головой и выразительно взглянул на свой бокал, не подсыпал ли кто туда чего-нибудь. — Что ей здесь надо, и кто из нас, в конце концов, мужчина, чтобы настаивать на близости и делать первые шаги навстречу друг другу? — пронеслось мгновенно у него в голове. — Сюда ее, по крайней мере, я не приглашал. Это хорошо помню».

Мозг судорожно прорабатывал различные варианты отступления — как красиво исчезнуть, слинять без ущерба его деловой и сексуальной репутации. Если мисс Марлоу появилась здесь, то наверняка о том, зачем она пришла в ресторан, знал не один десяток людей. И они будут ждать, что завтра, никак не позже, на конкурс по бизнес-центру выйдет Фелис Далтон вместе с Мартиной Марлоу. Послезавтра будет поздно, прием заявок просто-напросто закончится. И те, кто оставались за дверью, прекрасно осознавали, что из этой комнаты эти двое смогут выйти только как деловые партнеры и любовники, отношения которых в будущем будут только развиваться и углубляться, может быть, даже закончатся браком. Об этой их сегодняшней встрече за закрытыми дверями будут говорить во всех завтрашних новостях, смакуя и додумывая детали.

Вот это подстава! Фелис такого точно не ожидал. Для себя он уже давно решил, что бизнес-центр в его любимом городе будет строиться без его участия, и даже предупредил об этом отца, не вдаваясь в подробности о принятии подобного решения. Деловая честь ему дороже, чем какие-то дивиденды пусть и в ближайшем будущем. Ну, не получит он сумасшедших барышей от этого проекта, затратив какие-то свои деньги на попытку его реализации. Не в деньгах же счастье, в конце концов. Зато он встретил Амали, пожалуй, первую девушку, с которой хотел бы быть не только в постели…

Амали… Даже хорошо, что она ушла, получилось бы совсем некрасиво — словно он, Фелис, пригласил и ее, и мисс Марлоу одновременно, вроде бы как на групповушку. Этакий брутальный самец и парочка девушек, бизнес-партнеров. Поиметь их обеих разом и в постели, и в жизни. А вот если бы он вышел отсюда с ними двумя, карьера Амали накрылась бы, как принято говорить, однозначно. Не по-деловому это для аудитора оказаться в постели вместе и с заказчиком проверки, и проверяемым. Только с кем-то одним из них.

Фелис чуть истерично не рассмеялся, представив, как могло получиться вообще весело бы, если бы и Марлоу оказалась не женщиной, а мужчиной…

Вовремя ушла Амали, ой, как вовремя, словно почуяла что-то неладное. Фелис даже перестал сердиться на нее.

Но что теперь делать с этой, которая появилась вместо нее?

— Фелис, — простонала Мартина Марлоу. — Ну, приди же ко мне в объятия.

Тот чуть своим коктейлем не подавился — он, как увидел это чудо в дверях, то попытался сделать еще один большой глоток «Мэри», а потом, держа в руках бокал, попятился от нее к окну — единственно возможному пути отступления без последствий — и уперся спиной в подоконник.

Мисс Марлоу почти в один прыжок пересекла небольшую комнату и уже была готова вцепиться в Фелиса, почти навеки, и никогда уже не отпускать, как тот неожиданно плеснул ей в лицо содержимым своего бокала. Был бы трезв, ни за что не позволил бы себе подобное.

Женщина взвыла, мгновенно забыв о своих намерениях, и принялась судорожно протирать руками глаза — она даже зажмуриться не успела. И теперь они были залиты соком с водкой.

А Фелис тем временем сорвал портьеру прямо вместе со старомодной гардиной и накинул ее на мисс Марлоу, одновременно неслабо приложив кулаком по голове женщины. Он не пытался ее покалечить, это совершенно ни к чему, но стукнуть очень хотелось. Что он и сделал. Весь вечер испортила, стерва — напиться и то не дала. Затем Фелис попытался завернуть мисс Марлоу в портьеру, чтобы та не сразу смогла бы выпутаться из нее и кинуться за ним следом. Почему-то ему казалось, что так и случится. Бежать! Бежать, пока непоздно. Вскоре у него это получилось, все же он мужчина и гораздо сильнее барахтающейся в его руках женщины. Шнурами с кистями он перевязал ее тело и кинул его на диван. Мисс Марлоу только крякнула от злости, продолжая завывать, и неожиданно разразилась отборной бранью, абсолютно не достойной леди, ругая почем зря и Фелиса, и всех прочих, из-за которых она оказалась в такой неприглядной ситуации, и призывая на их головы все возможные кары…

Кричит и пусть кричит. Фелис выглянул из окна. На его счастье, он снял чилаут на первом этаже ресторана. Огляделся. Никого. Самое время сбежать…

Достаточно высоко. Но что он в детстве по деревьям не лазил? Даже не раздумывая, Фелис распахнул окно и выпрыгнул из него на тротуар, мягко приземлившись на четвереньки. Из комнаты по-прежнему раздавались вопли.

Фелис отряхнулся, поднявшись на ноги, и почти бегом пошел из этого переулка к главному проспекту, чтобы взять такси и оказаться как можно дальше от этого места. Конечно, случайный прохожий мог слышать вопли мисс Марлоу, но навряд ли он пойдет в приличное заведение, коим являлся ресторан «Полония», чтобы выяснить, что же происходит в его номерах за закрытыми дверями. Да и не пустит его бдительный администратор дальше вестибюля. А это значит, что у Фелиса есть время, чтобы преспокойненько добраться домой или к Эдд. К Эдд даже лучше — алиби пригодится, просто так, на всякий случай.

Эдд… Фелис даже остановился на месте как вкопанный от осознания того, кто его подставил. Эта дрянь, похоже, из ревности сообщила мисс Марлоу, он уже даже не сомневался в том, что ее босс заказал чилаут в «Полонии». Точнее помощница по его просьбе сама это сделала, то есть оформила заказ для Фелиса. А затем сообщила, точнее, пригласила госпожу Марлоу на якобы встречу с ним.

— Убью, — прорычал Фелис, в гневе сжимая и разжимая кулаки. Поездка к Эдд приобрела уже совершенно не сексуальный оттенок.

Он вышел из такси у знакомого дома, нажал на кнопку домофона. Подождал несколько минут, без ответа. Ну, конечно, чтобы эта блудливая коза коротала вечер в одиночестве! Он впервые пожалел и о телефоне, оставленном на работе, и что машину не стал брать — не хотел, чтобы его отвлекали звонками.

Широко шагая, Фелис отправился искать стоянку такси. Хотелось рвать и метать, рвать и метать. Даже хмель выветрился из головы.

— Господин, — раздался за спиной голос.

Фелис обернулся. Таксист, высунувшись из окна автомобиля, хоть это и не принято было, увидел своего клиента, которого только что высадил и который куда-то спешил, вот и предложил ему еще раз свои услуги.

«Хоть в чем-то везет», — ухмыльнулся Фелис, не раздумывая, он плюхнулся на пассажирское сиденье и назвал загородный адрес своих родителей — оставаться одному сегодня вечером совершенно не хотелось…

Борис Далтон сидел в глубоком кресле в тишине, в полумраке и в одиночестве с электронной книгой в руках, когда до него донесся шум мотора автомобиля, а затем и звук закрываемой двери. Это мог быть только Фелис. Его супруга ушла в кино, на какую-то слезливую драму с такими же, как она, престарелыми дамами, и вернется в лучшем случае только через час. Сам он лично не был любителем подобного рода развлечения, поэтому остался дома один, решив почитать перед ежедневной вечерней прогулкой. Борис улыбнулся. Его мальчик… Его единственный мальчик. Он так рад его видеть…

Несмотря на то что Далтон-старший добровольно ушел со своего поста генерального директора фирмы, ему не хватало деловой суеты для полного счастья. За прошедшие месяцы он так и не смог стать домоседом, и поэтому всегда радовался, когда приезжал Фелис, и они с ним могли поговорить, поспорить о бизнесе. Он надеялся, что сегодня сын принес ему добрые вести об участии в тендере на строительство. Последний раз, когда они разговаривали об этом, его мальчик сильно расстроил его, сообщив, что ему не хватает средств, собственных свободных средств, и поэтому он, видимо, пропустит участие в таком выгодном проекте. Кредит, который предлагали банки, не покрывал всех расходов.

— Родители, — негромко позвал Фелис, заходя в темный холл и останавливаясь. Сейчас автоматически включится яркий свет и пропадет все очарование момента, когда откуда-нибудь раздастся голос какого-нибудь из его родных, как в детстве. Возвращаясь поздно, он старался практически не двигаться, перемещаясь из комнаты в комнату, чтобы датчики освещения не срабатывали, а потом напугать либо отца, либо мать.

— Фелис, мальчик мой, — позвал Борис. — Проходи, я здесь скучаю в одиночестве.

— А что в темноте? И почему один? — поинтересовался Фелис.

— В темноте думается лучше, — тут же отозвался отец. — Да и подремать можно, если захочется. А Мартина ушла в кино. Проходи, расскажи мне о тендере.

Фелис пошел на голос, наблюдая, как по пути его следования вспыхивают лампочки, то на потолке, то на стенах. Что ни говори, но любил он эти блага цивилизации — просто идешь и ни о чем не думаешь, и даже не надо вспоминать, где расположены выключатели…

Фелис опустился на мягкий ковер в ногах отца. Он еще с детства любил так сидеть, то у одного, то у второго родителя в ногах. Мать ему сказки рассказывала, книжки читала, а он восторженными глазами смотрел на нее, удивляясь, что та так много всего знает. Зато отец учил его уму-разуму, взирая на него сверху вниз, а Фелис тоже смотрел на него восторженными глазами, поражаясь ничуть не меньше, как много знал его отец. Он вырос, а привычка осталась — и сидеть нравилось, и слушать мог часами своих родителей. Вот только в последнее время они его все больше заставляли рассказывать и слушали, восторженно глядя на него, радуясь его успехам.

— Папа, я не буду участвовать в тендере и, наверное, женюсь скоро, — выпалил Фелис на одном дыхании.

Он сунул руку в карман и нащупал кольцо, которое так и не смог надеть на палец любимой. Но сделает это, обязательно сделает.

— Рано тебе еще жениться, — постарался спокойно ответить Борис, хотя внутри у него все сжалось от ревности.

{— Папа, мне очень понравилась одна девушка, — Фелис восторженно начал рассказывать своему отцу об однокурснице.

Борис ничего не желал слышать об этом: «Немедленно надо связаться с двоюродным братом и договориться о стажировке Фелиса за границей. Рано ему девушками интересоваться. Пусть уедет далеко от дома, пусть мать поплачет, но зато никаких девушек. Брат присмотрит. И семейного врача срочно вызвать прямо домой, и прямо сейчас, пусть таблетки гормональные юнцу пропишет для подавления сексуального влечения, похоже, уже пора».

— Папа, ты меня слышишь? — Фелис легонько прикоснулся к руке отца и взглянул в его глаза. — Можно мне ее с вами познакомить?

— Кто ее родители? — абсолютно равнодушно спросил Борис, стараясь не показать раздражение. Он абсолютно не разделял восторгов сына.

— А при чем здесь ее родители? — опешил Фелис.

Он знал, что у его талантливой однокурсницы родители обыкновенные работяги на одном из предприятий Далтонов, и обучение их дочь выиграла по конкурсу, который устраивали ежегодно на фирме отца в рамках социальной программы. Но какое отношение его любовь имеет к этому?

— Я не хочу, чтобы ты породнился со всякой шелупонью, — произнес Борис с металлом в голосе.

Фелис знал этот тон, когда спорить и что-то доказывать просто бесполезно.

— Папа. — Он с изумлением и со слезами на глазах взглянул на отца.

— Мальчик мой, жизнь — сложная штука, это когда-нибудь поймешь, — улыбнулся его отец. — Но запомни раз и навсегда, с чувствами надо совладать, как и с сексуальной тягой к кому бы то ни было.}

— Тебе всего двадцать семь, — проговорил мягко Борис. — Ты еще ничего не добился в жизни.

— Папа, мне уже двадцать семь, — усмехнулся Фелис. — Двадцать семь, — повторил он с нажимом. — И кто я? Далтон… Меня часто даже именем твоим называют. Поверь, я не добьюсь ничего в жизни без нее.

— Кто сейчас твоя женщина? — поинтересовался Борис.

Теперь его совершенно не интересовало, почему Фелис не будет участвовать в конкурсе — он заинтересовался только его избранницей.

— О, папа, она такая, такая, — Фелис не смог сразу подобрать нужное слово, и мечтательно закатил глаза.

— Кто ее родители?

— Папа, но разве это имеет какое-нибудь значение? Ты же женат на…

— Я, между прочим, женат на образованной женщине, одной из членов дома Марлоу, а то, что она не принимала участия в бизнесе, посвятив себя твоему воспитанию, то это был полностью ее выбор.

— На Марлоу? — сначала растерялся, а потом расхохотался Фелис, вспомнив, как он совсем недавно бросил одну из представительниц этого прекрасного дома связанной на диване. — Так и я Марлоу? — усмехнулся он.

— Конечно. В тебе не менее четверти крови Марлоу.

Борис начал сердиться. Он любил свою супругу Мартину, в честь которой и была названа его внучатая племянница, с кем его мальчик пытался участвовать в тендере. Воспоминания о старшем родственнике, отце Мартины Марлоу и двоюродном брате ее супруги, который несколько раз пытался подставить его или даже кинуть в бизнесе, раздражала, и последнее время он с ним почти не общался. Противно было. Не хотелось говорить о родственниках.

— А Мартина Марлоу — моя троюродная сестрица? Я так понимаю, — переспросил Фелис.

— Да, да, — все больше раздражался Борис. — Надеюсь, не она является твоей избранницей? Это и по закону не положено.

— Нет, что ты? — Фелис страшно обрадовался.

Это добрые вести. Теперь на правах родственника, в отличие от своего папы, который был корректно вежлив с ее отцом, он сможет указать мисс Мартине Марлоу на дверь. Для бизнеса она ему не нужна, а любовниками быть по закону не положено. Нет, можно, конечно. Но вдруг незапланированная беременность? Власти строго следили за рождением здоровых детей — УЗИ и все такое прочее покажут, если что. Нет, семь поколений и не меньше — Фелис решил для себя давно. Вот тогда, пожалуйста, женитесь, плодитесь и размножайтесь.

— Нет, — снова сказал Фелис и мечтательно вздохнул. — Она необычная…