Тайна Рейкйахлида (джен)

Я проснулся рано, где-то за час до звонка будильника. Очнувшись, я долго пролежал в полумраке, пытаясь придумать план дальнейших действий. В конце концов решил действовать по обстоятельствам. Делай что должен, и будь что будет. Не надо подрывать позитивный настрой бесплодными переживаниями. Дождавшись пронзительного «крика» будильника, я встал и, наспех собравшись, вышел из отеля. Мой путь лежал в сторону местной больницы. Пройдя уже знакомой дорогой между опрятных белых домиков, я оказался перед дверью, за порогом которой ожидал найти человека, встретившего Евгения. Резко выдохнув, я осторожно отворил дверь и вошел. За столом сидел тот же парень, что и вчера. Поздоровавшись, я спросил о враче, на что он ответил, что я как раз вовремя — Тару приехала вчера поздним вечером и сейчас собирается отлучиться на несколько часов. Я услышал шаги за спиной и обернулся. Рядом стояла молодая светловолосая женщина в невзрачном сером свитере. Её необычно бледная кожа выглядела неестественно гладкой. Я подумал, что у Жени странная знакомая.

Она представилась как Тару и подчёркнуто бесстрастно поинтересовалась, что мне нужно. Я осторожно предложил выйти и поговорить на крыльце, сославшись на деликатность вопроса. Врач согласилась. Выйдя на крыльцо, Тару отошла от меня на пару шагов и устремила взгляд куда-то в сторону гор, будто потеряв ко мне всяческий интерес. Затем, глубоко вздохнув, спросила мое имя таким же безэмоциональным голосом. Услышав его, Тару на секунду прикрыла глаза. Поняв, что услышу нечто важное, я приблизился. В горле пересохло.

— Василий, я знаю, ты ищешь своего друга Евгения. Тобой движут достойные уважения и похвалы чувства. Но он вне опасности, с ним все хорошо. Чтобы развеять твое недоверие, я могу связаться с ним и дать вам возможность поговорить, разрешив все опасения. Что касается тебя — не удивляйся, но я знаю о твоей проблеме и могу помочь. Скажу сразу: выбирай — несколько совершенно безболезненных уколов, и проблема тебя не побеспокоит до конца дней. Не бойся, процедура только положительно отразиться на твоем здоровье и не повредит умственным способностям. Ты сможешь со спокойным сердцем уехать домой, Евгений навестит тебя через несколько месяцев. Не задавай вопросов, если ответы грозят перевернуть твой мир, — большинство людей поступает именно так. Ты сможешь забыть эту историю, как причудливый сон, и вернуться к привычной жизни, — предложила Тару.

— Боюсь, я не совсем понимаю, — пробормотал я, чувствуя, как ладони становятся влажными от пота, а шею колют острые иголочки.

— Ну что, согласен? — продолжила она, прищурив серые глаза и склонив голову на бок. Мне почудилось, что после этих слов в её спокойных серых глазах зажглись маленькие серебристые звёздочки.

Поразительная осведомлённость собеседницы и не содержащий и капли насмешки тон заставили отнестись к её словам со всей серьёзностью.

— А какие еще есть варианты? Ты сказала: «Выбирай», — выпалил я, нервно сглотнув.

— Хочешь узнать, как глубоко ведет кроличья нора? Выбор смелого и любознательного. Учти, что назад дороги не будет. Узнав достаточно много, ты изменишься и будешь повсюду встречать непонимание и даже враждебность, в том числе и от друзей. Но что ещё хуже — ты увидишь всё в ином свете, в котором многое из привычного и нормального превратится в страшное и уродливое. Мир для тебя будет уже совсем иным, — прошептала Тару, улыбнувшись и поправив упавшую на лицо короткую светлую прядь.

— Как это понимать? — я испытал прилив волнения, граничащего со страхом, и решил по возможности прояснить уже давящую своей загадочностью ситуацию.

— Так и понимать. Я не пугаю, я говорю о неминуемых последствиях. Но выбор за тобой — мы приняли Евгения и не видим причин отвергать тебя, если ты выразишь желание. Это соответствует нашим целям, — объяснила она, продолжая улыбаться.

— Каким целям? Кто вы такие? Боже мой, да что здесь, вообще, происходит?! Это немыслимо, но я видел камни, которые исчезли, — протараторил я, запинаясь через слово, — я слышал истории о чудесных исцелениях смертельно больных при странных обстоятельствах.

Тару говорила все так же тихо и спокойно, меня же постепенно охватывало всё большее волнение.

— Ты успел обследовать окрестности нашей деревушки и услышал местные легенды? И даже поверил, хотя в такое не верит никто из здравомыслящих? — поддела она.

— Не верил до конца, пока исчезающие камни не увидел, — нервно выдохнув, отрезал я.

— Да, ты куда любопытнее и проницательнее, чем большинство тех, кто ищет впечатлений в этой стране. Другой на твоём месте не заметил бы даже поляны и не услышал голосов. И не стал бы прислушиваться к байкам. Это приятно. Что до происходящего здесь — ты ещё не сделал выбор. Обдумай его хорошенько. Я не тороплю — можешь отдохнуть и подумать, я вернусь к полудню. Но можешь принять решение и сейчас. Так как? — подтолкнула она меня к шагу в неизвестность.

В тот судьбоносный миг, перевернувший всю мою жизнь, меня раздирали противоречивые чувства. Услышанное смахивало на глупую шутку, если забыть все предшествующие события. Помимо воли я полностью верил Тару, чувствуя её полную искренность. Несмотря на предупреждения, я совершенно не представлял, на что подписываюсь в случае выбора второго варианта. Желание не вмешиваться в загадочные местные дела и убраться подобру-поздорову боролось с любопытством и желанием полностью понять Евгения. Я вспомнил чью-то фразу, наставляющую, что лучше жалеть о совершённом действии, чем о добровольном бездействии, и сделал выбор.

— Я хочу знать, куда впутался мой друг, почему меня донимают непонятные звуки и видения, что происходит в Рейкйахлиде, и сознаю возможный риск, — отчеканил я, выпрямившись, как гордый революционер на эшафоте.

Услышав мой ответ, Тару повернулась и на шаг приблизилась ко мне. Теперь мы смотрели друг другу в глаза. Выдержать её испытывающий взгляд оказалось нелегко. Будто удостоверившись в чём-то, загадочная исландка моргнула и посмотрела совсем иначе, хитро прищурив правый глаз.

— Уверен? Впрочем, я рада. Если объяснять кратко — скажу просто, что гипотеза Евгения в основных своих положениях верна. Евгений, благодаря феноменальной прозорливости и настойчивости, понял очень многое, в том числе то, что именно нужно искать. Он побывал в местах, где мы могли почувствовать его внимание и узнать его стремления. Мы вышли с ним на связь наиболее подходящим для данной ситуации способом и пригласили познакомиться по-настоящему. Он очень хороший человек и заслуживает исполнения мечты. Ты же верное подтверждение того, что мы вернулись вовремя. Подробности позже, — ответила Тару, вдруг широко улыбнувшись и сложив руки на груди. Правда, улыбка выглядела слегка неловкой.

— А вы? Кто вы? Вы — инопланетяне? — мой голос предательски дрогнул.

— Да. Но конкретно я — не совсем, — дала она загадочный ответ.

— Никогда не думал, что я... пожалуйста, объясни подробнее, если возможно, — язык путался, а в голове царил полный хаос. Не выдержав, я провел ладонью по лицу. На мгновение вспыхнула нелепейшая мысль, что стоит только открыть глаза — и собеседница исчезнет.

— Секретов нет. Не буду говорить ни про моих друзей и товарищей, ни про нашу цивилизацию. Я не очень хороший рассказчик, чтобы отбирать эту привилегию у моей подруги, которая как раз взяла на себя обязанность заниматься контактами с людьми, поэтому расскажу о себе. Я родилась в Исландии семьсот лет назад. Совсем близко отсюда, кстати. Было голодное время, и родители, — Тару потёрла лоб и понизила голос — не хочу говорить о них плохо, они поступили сообразно своему развитию — оставили новорождённую дочку замерзать в скалах.** К счастью, Вторая земная экспедиция обосновалась именно в тех краях, и меня подобрали. Я очнулась от гибернации* за десятки тысяч световых лет от Земли. Я выросла в чужом для человека мире. Однако я не стала белой вороной — там немало представителей иных рас, по тем или иным причинам покинувших свои родные миры. И они куда менее похожи на моих спасителей, чем люди. В мой организм внесли изменения, позволившие почти не уступать в возможностях коренным жителям. Мне повезло — моё тело оказалось феноменально податливо. Кроме того, обществу, в которое я попала, чужда ксенофобия. Помогла и наша общая с тобой особенность. Моя жизнь сложилась очень удачно. Я обрела свой дом. Я человек, но выросла не на Земле. Когда спустя века я узнала о новой экспедиции на Землю, то предложила своё участие, чтобы посмотреть своими глазами на место, где родилась, узнать, что случилось за это время с человечеством. Тем более костяк Третьей экспедиции состоит из тех, кто уже был на Земле семьсот лет назад. Я помогаю своей подруге изучать человеческое общество, — окончательно ошарашила меня Тару.

— Все это звучит совершенно невероятно и фантастично! В голове не укладывается. Нет... нет. Не могу поверить… не могу. Прости, — пролепетал я, отступив на шаг.

— Отлично понимаю. Не бойся. Поехали со мной — и ты увидишь доказательства. Ты слышал истории про забытую деревню в скалах?

Тару жестом пригласила меня идти за ней, и мы двинулись по направлению к деревенской стоянке автомобилей. По её настоянию я сдал номер в отеле и перегнал автомобиль с гостиничной на деревенскую стоянку. Затем я сел в её машину, и мы поехали на восток по шоссе, чуть позднее свернув на уходящую в холмы грунтовку, что была замечена мной ранее из-за рассказа Ладвика.

Тару отличалась поразительным мастерством в вождении — чувствовалось, что машина едет по наилучшей, математически просчитанной, идеально выверенной траектории, сохраняя скорость на самых крутых поворотах без малейших намеков на риск схода с дороги и преодолевая неровности и колдобины практически без тряски.

Всю дорогу я не мог определиться с отношением к происходящему. Казалось, что всё вокруг сон или дурман, навеянный угрюмым северным небом: пустынный пейзаж за окном, таинственная спутница, фантастическая история об иных мирах. То, что я услышал, звучало слишком невероятно. Но куда деваться от виденного собственными глазами? Пришлось временно отказаться от привычки рационально объяснять события и просто ждать того, что будет дальше. По дороге Тару рассказала, что в деревне Аульфхаиф, в которую лежал наш путь, я смогу лично встретиться с представителями звёздной расы. Там меня ждал Евгений. В Аульфхаифе я волен жить, сколько вздумается, при условии необременительного, крайне выгодного и весьма увлекательного сотрудничества.

Где-то спустя полчаса мы добрались до Аульфхаифа. Над деревушкой, крохотной, от силы в десяток домов в традиционном исландском стиле, нависали изрезанные трещинами и расщелинами скалы. На противоположном от грунтовки краю деревни начиналась каменистая тропа, уходящая куда-то в дебри, на лежащее впереди плато. В отличие от Рейкйахлида, Аульфхаиф врезался в память с первого взгляда. Дома не выстроились ровным рядом вдоль дороги, а располагались по сторонам неправильного треугольника. Неизвестные строители придали поросшим изумрудно-зелёной травой и яркими цветами крышам формы накренённых конусов с дельтовидными основаниями, сужающихся спиралей и морских звезд. Часть домов стояла на холмиках, возвышаясь над остальными. Деревня и её окрестности могли похвастаться обилием зелени и ярких цветов. На улице никого. Однако из миниатюрного лабиринта зеленых домиков и запутанных дорожек всё же доносились отзвуки странных голосов. Грунтовка заканчивалась усыпанной битым камнем площадкой, на которой уже стояло два автомобиля. Остановившись, мы выбрались из машины.