Чужая память (джен)

Поверить, что все это не сон и происходит по-настоящему, было сложно. С замиранием сердца Гарри следил за тем, как осторожно Брайан вытаскивает из флаконов скомпонованные нити воспоминаний и легким движением палочки сбрасывает их, едва касаясь черных волос. Серебряные, практически невесомые, они на мгновение задерживались на коже, медленно впитывались и исчезали, уступая место следующим. Четко и методично Шонпайк произносил заклинания, и, если приглядеться, то можно было заметить, как билась вздутая на его виске жилка и как блестел пот, выступивший над верхней, тронутой едва заметной щетиной губой.

― Я… вроде бы все… ― растерянно произнес Брайан. Отставив последний опустевший флакон, он взглянул на Гарри Поттера и замер, опустив палочку. В душе Брайан надеялся и очень хотел верить, что не создал монстра и тот, кто сейчас лежит на гладкой поверхности операционного стола, не станет проблемой для магического сообщества. Всю прошлую ночь Шонпайку снились кошмарные сны, где созданный им безумный и неуязвимый Снейп убивает неповинных магов и магглов.

― Отлично. ― Кивнул ему Гарри, который явно не чувствовал ничего подобного. Похожий на ребенка, впервые встретившего Санта-Клауса в торговом центре, он быстро поднялся со своего места и подошел к столу.

Замерев над прикрытым простыней телом, Гарри осторожно коснулся плеча пациента и тихо произнес:

― Профессор? Профессор Снейп?

Ничего. На лице Снейпа не дрогнул ни один мускул.

― Сэр? ― снова позвал Поттер и, не дождавшись ответа, крайне недовольно посмотрел на целителя.

― Он спит, ― устало ответил Брайан.

Глупость главного аврора, поверившего, что этот фальшивый Снейп тотчас придет в себя, поразила его до глубины души.

― С ним все будет в порядке, мистер Поттер, ― произнес Шонпайк с ему самому непонятно откуда взявшейся уверенностью. ― Нужно некоторое время, чтобы воспоминания заняли если не свое, то хотя бы какое-то место. Сейчас в его голове в лучшем случае творится хаос, и будить пациента совсем не желательно. Радуйтесь, вы добились того, чего хотели.

Последняя фраза Брайна настолько сочилась ненавистью и презрением, что ей бы позавидовал и сам Снейп, но Поттер этого не заметил. Шонпайк же устало опустился в мягкое, купленное специально для Снейпа кресло и, обхватив голову руками, старался не думать о том, что фактически стал убийцей. Мысли о том, что больше никогда в жизни он не услышит добродушного смеха Локхарда и не увидит улыбки на наивном лице, накатывали безжалостными волнами, рождая тупую боль, застревающую где-то в центре грудной клетки.

― Какие навыки у него остались? ― внезапно спросил Поттер, запоздало вспомнив, что попросту забыл уточнить этот момент. ― Он же сможет себя обслуживать? К примеру… Ну, вы понимаете…

― Мистер Поттер, ― перебил его Шонпайк, рывком подняв голову, ― при всем моем уважении, не лезьте туда, где ни в чем не разбираетесь. Конечно, у него остались навыки. Он умеет все, что умел Локхард. Я стер личность, понимаете? ― едва не кричал он, сдерживаясь из последних сил. ― То, что делало Локхарда Локхардом, а не умение вытирать зад и есть вилкой. Более подробно о том, что он умеет или не умеет, я узнаю позже. Мозг — один из самых загадочных органов! Я сделал все, что мог и, видит Мерлин, даже больше, но я не могу ничего гарантировать. Видеть будущее я тоже не могу. С одинаковыми шансами он проснется умеющим рисовать или же вообще ничего не знающем овощем!

― Я понял, ― прервал его Гарри на удивление спокойно. ― Значит, будем ждать.

Кивнув самому себе, он вновь обратил внимание на Снейпа.

― Трудно поверить, что у нас получилось, ― тихо произнес он с такой нежностью и заботой в голосе, что Шонпайку стало неловко. ― Трудно поверить, но это действительно он. Со всеми воспоминаниями, что я сделал, Брайан, это точно будет он. Я уверен. Вы просто не видели то, что так тщательно просматривал и склеивал я.

Медленно, словно не веря в происходящее, Гарри наклонился к спящему и то вглядывался в его лицо, то изучал руки или проводил пальцами по волосам. Не имея возможности поговорить со Снейпом, он скользил взглядом по такому знакомому и в то же время удивительно новому из-за расслабленных мышц лицу. Шонпайк повторил даже морщинку между бровей, и Гарри, не выдержав, дотронулся до нее пальцем. Брайан от такого пристального осмотра пациента напрягся, решив, что Поттер ищет, к чему бы придраться.

― Вы гений, Брайан, ― сказал Гарри едва слышно. ― Вы гений и достойны по меньшей мере ордена Мерлина. Я думаю, что это можно организовать, если…

От прикосновения Снейп внезапно поморщился, а Гарри счастливо улыбнулся, так и не закончив фразу. Брайан, более не желая находиться с главным аврором в одном помещении и дальше наблюдать этот цирк, поспешно вышел. От звука хлопнувшей тяжелой двери Снейп резко открыл глаза и очень знакомым для Гарри движением наморщил лоб.

Затаив дыхание, Поттер наблюдал, как Снейп медленно моргает, явно пытаясь сфокусировать зрение. Наконец, окончательно раскрыв глаза, он растерянно посмотрел в потолок, хмурясь и словно пытаясь определить, где находится, а затем медленно повернул голову. Приподнявшись на локтях, он все с тем же растерянным выражением лица посмотрел на Поттера и вздрогнул, услышав обращенный к нему голос.

* * *

Невразумительный гул нарастал, заставляя его покидать то место, где было очень хорошо и спокойно. Гул голосов, звуков и, наконец, ощущений. Кто-то дотронулся до его головы. Он отчетливо ощутил прикосновение, которое словно обожгло его лоб и заставило рот скривиться от боли. Боль нарастала, и казалось, что он весь состоит из одного этого бесконечного, ужасного ощущения, что кто-то взял и вывернул наружу каждый миллиметр тела.

Внезапный грохот, слишком сильный и резкий, заставил его открыть глаза и испытать еще одну волну боли от чересчур яркого света.

― Добрый день, сэр. Что вы помните? ― прозвучало рядом с ним, впиваясь в мысли и разбивая голову на тысячи осколков.

Вздрогнув от прозвучавшего рядом голоса, он нахмурился пытаясь сфокусироваться на стоящем перед ним человеке. Если, конечно, это человек.

В голове стоял такой сильный гул и звон, что понять суть вопроса оказалось очень затруднительно. Да и слова, произнесенные молодым человеком в темной мантии с красным подкладом, слышались невразумительным набором звуков.

― Вы меня слышите? ― повторил человек.

«Северус, вы меня слышите? Я спросил, когда будет готово мое зелье, и если к пятнице я не получу все и в полном объеме, то клянусь бородой Мерлина…»

Воспоминание пронеслось в голове болезненной вспышкой, заставив снова закрыть глаза.

― Сэр?

Человек рядом явно терял терпение. Теперь в его голосе уже не было прежней мягкости.

― Если вы меня понимаете, то откройте глаза. Прошу.

Исполнить просьбу было не трудно. Гораздо сложнее понять, откуда он знает, что такое «глаза» и что значит «понимать». И кто он?

Красная ткань, видневшаяся в просторном крое рукава человека, отчетливо что-то напоминала, и, словно из пустоты, в голове внезапно появилось слово.

― Кровь.

― Что? ― удивился человек в мантии. ― Сэр, что вы помните? ― настойчиво повторил он первый вопрос.

Слова и тембр речи вопрошающего действовали ему на нервы. Человек, продолжая спрашивать, подошел поближе и склонился, видимо, желая поправить сбившуюся простыню. Мантия распахнулась, и в свете лампы блеснула массивная пряжка ремня с витиеватым узором.

Страх

Вкупе с красным цветом мантии вид узора на пряжке напомнил что-то жуткое. Неправильное. Пряжка была все ближе, и казалось, что до момента, когда страх поглотит его с головой, осталась секунда, как вдруг перед глазами промелькнула странная сцена.

«Комната. Старая, хлипкая и заваленная рухлядью комната, а в ней совсем рядом стоят и спорят друг с другом двое — черноволосый мужчина с длинным крючковатым носом и лысый жуткий человек, похожий на змею. Рядом с лысым в воздухе, словно елочная игрушка, висит едва заметная круглая сфера со змеей внутри. Они не спорят. Черноволосый просит, почти умоляет, нервно и быстро говорит о каком-то мальчишке… Внезапно сфера приблизилась к черноволосому и…»

Он закричал. Воспоминания, образы, хлынувшие в голову и мелькающие перед глазами, грозили взорвать его изнутри или свести с ума. Одновременно говорили, кричали, стонали и смеялись тысячи голосов. Миллионы эмоций и мыслей жгли его, заставляя испытывать невероятную боль.

― Кровь, ― говорил он, качаясь из стороны в сторону, ― змея, кровь, шлюхи, Поттер, глаза, убей, пожалуйста, Лили, асфодель и настойка полыни, зелья, МакГонагалл, директор, убей, Дамблдор…

Внезапно все прекратилось. В голове стало пусто, словно кто-то пришел и выключил эту бесконечную вереницу образов и слов, заставив боль исчезнуть.

― Плохо, что вы разбудили его именно сейчас, ― прозвучал где-то рядом с ним другой, рассерженный голос. ― Я не для того старался, чтобы вы пустили все псу под хвост.

― Блэк, ― мгновенно вынырнуло из недр спутанных мыслей и сорвалось с губ.

― Вы помните Сириуса? ― игнорируя слова второго, немедленно поинтересовался первый, уже знакомый ему голос.

Человек в мантии ждал, смотря с явным нетерпением во взгляде. А он, собираясь ответить, растерялся, потому как на ум не приходило ничего дельного. Разве что потрепанного вида мужчина и холеный мальчик, пинающий кого-то ногой. Открыв рот, он уже почти что собрался с мыслями, как второй голос что-то прошептал, и все слова из головы сразу куда-то делись, а на смену им пришла блаженная пустота.

Ему казалось, что он качается на волнах, и солнце так ярко слепит, что невольно приходится щуриться. Блаженство, разливающееся по телу, было просто невероятным, но внезапный глухой стук прогнал сон и заставил открыть глаза.

― Доброе утро, сэр. Вы помните, кто я? ― спросил тот же самый человек, что еще пару минут назад был в отвратительной мантии. Сейчас, правда, мантию он сменил на серую.

Теперь голова уже не гудела, а образы стали не такими четкими и не мешали ему думать. Молодой человек при детальном рассмотрении оказался вполне зрелым мужчиной, но вспомнить, кто он такой, по-прежнему не представлялось возможным. Собираясь ответить отказом, он вдруг увидел сценку, где за партой сидит мальчик с такими же, как и у мужчины, глазами. Еще пара промелькнувших картинок внезапным образом связались в одно слово.

― Студент, ― задумчиво ответил он наконец и замолчал, пораженный звуком собственного голоса.

Что-то не так.

Это голос казался ему странным и почему-то чужим. Не его. Неправильным.

― Я не могу… Вспомнить…

Пытаясь напрячь память еще сильнее, он старательно ухватывался за любые образы, но что-то важное все время ускользало. Голова на каждое усилие опять начинала взрываться болью и непонятным ощущением чего-то ошибочного. Словно он забыл, потерял что-то важное и никак не может вспомнить, что именно.

― Студент. ― Улыбнулся мужчина. ― Да. Я был когда-то вашим студентом, ― поспешил объяснить он. ― Я — Гарри Поттер. А вы — Северус Снейп. Только не волнуйтесь, я обещаю, что все будет хорошо. Вы верите мне?

Он неопределенно пожал плечами.

― Северус Снейп.

Собственное имя, произнесенное вслух, вызвало еще парочку болезненных всплесков памяти. Смутных и непонятных.

― Северус, ― еще раз произнес он, словно пытался распробовать имя на вкус. Отчего-то оно казалось ему горьким, а фамилия слишком жесткой. Чужой.

― Именно. Вы — Северус Снейп, ― отозвался Гарри Поттер.

Тысячи голосов в голове повторили это имя, и он поверил. Сдался, поддавшись ласковой улыбке этого Поттера и неподдельной радости, читавшейся на его лице.

― Вы — герой войны и были ранены в Битве за Хогвартс, — продолжил Поттер, коснувшись его руки. — Вы — самый смелый человек, которого я когда-либо знал. Думая, что умираете, вы передали мне свои воспоминания и помогли выиграть войну. С того самого момента и до вчерашнего дня вы пребывали в коме.

Гарри Поттер замолчал.

— Война? — спросил Снейп. Увидев кивок в ответ, он задумался и попытался вспомнить, как передает кому-то воспоминания. Нечаянной вспышкой мелькнуло осознание, что вчерашнее видение с участием змеи и черноволосого мужчины — правда. И, судя по всему, тем черноволосым был именно он, вот только что-то не давало ему покоя. Что-то не так… Одна маленькая и неизвестная деталь, засевшая в голове глубокой занозой, заставляла его думать, что все происходящее сейчас — неправильно.

― Я помню… Кажется… ― поморщился он, вновь увидев перед глазами, как кривилось от боли лицо черноволосого мужчины. Его лицо. Северуса Снейпа.

Отчего-то в большей части воспоминаний он будто бы видел себя со стороны, и это несколько пугало.

― Тогда мы с Роном и Гермионой посчитали, что вы умерли, и, лишь вернувшись за вашим телом, я понял, какую ошибку мы совершили, ― продолжал Гарри Поттер. ― Яд змеи, видимо, парализовал вас, и именно это состояние мы и приняли за смерть. Тот же яд поддерживал вашу жизнь, но из-за потери крови вы впали в кому. Понимаете?

Снейп медленно кивнул. Значение большинства слов ему было неясно, но общий смыл, как ему казалось, он уловил.

― Я специально попросил целителя не говорить вам ничего до моего прихода, ― улыбнулся Гарри. ― Боялся, что вы очнетесь чуть раньше и растеряетесь. Прошло много времени, сэр, и сейчас мой долг — помочь вам.

― Вы не целитель? ― уточнил Снейп и выдохнул. Слово целитель казалось ему родным и дарило спокойствие, в то время как Гарри Поттер таких эмоций не вызывал. Зеленые глаза смотрели на него с каким-то непонятным фанатичным блеском. А лицо с застывшей на нем глупой улыбкой раздражало так сильно, что хотелось что-то в него кинуть. Отведя глаза, Снейп зажмурился, силясь разобраться в собственных эмоциях, и в этот момент, как назло, память подсунула сцену, где парень, сильно похожий на Гарри Поттера, взмахом палочки подвесил его в воздух.

Что-то не так.

Он вновь раскрыл глаза и посмотрел прямо перед собой.

― Я не хочу вашей помощи, мистер Поттер, ― произнес он медленно. ― Может быть, сейчас я немного растерян, но поговорить хотел бы именно с целителем.

В глазах Поттера блеснуло восхищение и что-то неуловимое, но заставившее Северуса пожалеть о своих словах. Мягкое лицо собеседника на глазах погрубело, а улыбка превратилась в оскал.

― Тем не менее, вам придется меня терпеть, сэр, ― мягко возразил Гарри, хотя в интонации слышались стальные нотки. ― Вы очнулись спустя двадцать один год после войны, и сейчас моя прямая обязанность — обеспечить вас всем необходимым и информацией в том числе. Какое-то время вы побудете в этой комнате, а затем, если все будет хорошо, мне придется объявить о вашем пробуждении. Боюсь, что после этого вы станете сенсацией и ваш покой постоянно будут тревожить журналисты и не только, ― сказал Поттер. ― Вы же не хотите справляться с этим в одиночку?

Слова Поттера прозвучали разумно, и Снейп, ненадолго задумавшись и осознав, что понятия не имеет, как общаться с журналистами, нехотя кивнул в ответ.

― Вот и славно. ― Улыбнулся Гарри. ― Есть у вас какие-то особые пожелания? Я тут принес подборку журналов по зельям, и, возможно, вам будет интересно, какие открытия произошли за то время, пока вас не было?

Снова кивнув, Снейп растерянно уставился на стопку журналов, которую заметил только сейчас, и отчего-то не испытал никакого желания их читать. Тем не менее, он чувствовал, что если не возьмет журнал в руки, то произойдет что-то нехорошее. Поблагодарив Поттера, он демонстративно вытянул из подборки выпуск «Алхимии», открыл его на середине и сделал вид, что углубился в чтение, желая спрятаться от внимательно следящих за ним зеленых глаз.

― Отдыхайте, ― сказал Поттер довольным голосом и, попрощавшись, вышел из комнаты.

Северус, услышав щелчок закрывшейся двери, тотчас отбросил журнал и тяжело вздохнул. Гарри Поттер ему не нравился, но пристальное внимание этого человека, похоже, было не самой большой проблемой. Вновь скользнув взглядом по обложке, где от бурлящего котла шел густой фиолетовый пар, он еще раз попытался понять, что значат странные символы сбоку, над и под фотографией, но не смог. Проведя пальцем, по самому большому и красивому знаку, Северус вспомнил, что он называется буквой. Вот только это знание никак не помогло понять то, что эта самая буква означает.