Порядок нового времени (гет)

Ответ от мистера Гринграсса пришел утром понедельника. К нему прилагалось короткое послание с одобрением принятого Гарри решения и портал в особняк, который предлагалось активировать в полдень субботы кодовым словом. Сперва Гарри показалось, что у него полно времени, но уже во вторник днем он осознал, насколько был не прав. Разумно рассудив, что отправляться к Гринграссам без предварительной подготовки не следует, он решил исправить это упущение и поэтому подолгу засиживался в библиотеке, изучая старые подшивки газет и выясняя любую полезную информацию об аристократическом блоке и семье Гринграссов. И чем дальше Гарри углублялся в изучение, тем больше понимал, сколько всего он еще не знает.

Общее представление о роде Гринграссов он получил: очень осмотрительные, действуют из тени, никогда не рвутся в крупные заварушки, если не считать отдельных одаренных личностей из прошлых поколений. Но вместе с тем, Гринграссы никогда не были у руля — со всей своей осторожностью, зачастую переходящей в нерешительность, они не чувствовали момент, когда стоит выйти из тени и заявить о себе, и, соответственно, не заявляли. Ни один Гринграсс никогда не был Министром магии, председателем Визенгамонта или председателем существовавшей в незапамятные времена Палаты Лордов. Что же касается сведений о политической ситуации в стране и об основных действующих силах и истории их противостояния, то здесь все было куда как хуже: информации было слишком много, чтобы всю ее изучить и обдумать, а время поджимало. Рассудив здраво, Гарри решил начать с истории — благо, о существующей политической ситуации его кратко просветила Дафна.

Попытки Гарри составить внятную картину прошлого из множества разной надежности источников продолжались до четверга, пока Августа не заметила его тщетные усилия и не вручила древнего вида книгу по истории политической мысли Британии.

Книга оказалась познавательной. Гарри выяснил, что долгое время — по мнению автора, до середины X века — никакой обособленной политической жизни магического мира не существовало в принципе. Маги тогда жили семьями или небольшими общинами и практически не вступали друг с другом в конфликты: были заняты противостоянием с магглами. Все взаимоотношения магов того времени сводились к обычному бартеру между семьями, иногда к купле-продаже, хотя многие не приемлели маггловские деньги. Никаких поселений магов не существовало, не было надобности и в органах власти. Более того, не было и крупных союзов общин магов: если таковые и собирались, то довольно скоро вступали в какую-нибудь локальную войну и утрачивали свое влияние, разрушались под воздействием внутренних конфликтов и разногласий или просто разъединялись. В книге не было ни одного примера союза общин, просуществовавшего дольше тридцати лет.

Однако примерно в середине X века был создан Хогвартс. Имеющий колоссальное значение ныне как единственная школа магии в Британии, в те времена он был фундаментом, на котором строилось будущее Британии. Прямым следствием образования Хогвартса стал Хогсмид, в котором поселились отдельные родители, не желавшие жить вдалеке от своих чад, кто-то из персонала Хогвартса, а также различного рода торговцы и перекупщики, привлеченные большим в те времена скоплением людей в одной местности. Помимо всего прочего, Хогсмид был скрыт от магглов, а это не могло не привлекать волшебников. Так была создана первая крупная община магов, а со временем стали появляться и другие, и уже в XIII веке была образована Палата Лордов, претендующая на централизованное руководство всеми общинами, которые, по мнению тех славных джентльменов, были не чем иным, как магической Британией.

Но Палата Лордов состояла из богатых и чистокровных, а богатые и чистокровные не всегда учитывали интересы небогатых и нечистокровных. Впрочем, «не всегда учитывали» не совсем верная формулировка: в средневековье «права» и «нечистокровные» в одном предложении ничего, кроме недоумения, вызвать не могли — их просто не существовало для джентльменов, наделивших себя титулами Лордов. Немудрено, что небогатые и нечистокровные не могли согласиться с таким положением дел, и это несогласие привело к формированию противоборствующего блока в XV веке — к тому времени магглорожденных в обществе было уже достаточно для того, чтобы представлять если не реальную оппозицию, то как минимум группировку, угрожавшую существовавшему порядку вещей. Спустя два века «политической борьбы» — ряда войн и рек крови — славные Лорды уже не могли не замечать прав нечистокровных и даже отмахиваться от них было недальновидным решением — противоборствующим сторонам пришлось искать компромисс, и он-таки был найден и выразился в создании Министерства магии при Палате Лордов в 1707 году.

В первое время Министерство ничего из себя не представляло: Министр магии был полностью подконтролен Палате Лордов и вообще вся эта затея была не более, чем пылью в глаза магглорожденным: никакой реальной власти они не получили.

Казалось, аристократы победили. Однако в сущности им удалось не проиграть: был создан опасный прецедент, Палату Лордов продавили магглорожденные, и это придавало сил последним. Позиции Палаты Лордов начали расшатывать, некстати пришлись и отдельные войны, а также вульгарные выходки некоторых Лордов. Палата начала терять влияние, некоторые ее члены и вовсе сделали ставку на Министерство и начали продвигать свои интересы уже там. Это не могло не сказаться на Палате Лордов, которая практически лишилась всякого влияния к концу XVIII века, а в середине XIX и вовсе была распущена. С тех пор интересы аристократов в лучшем случае балансировали с интересами оппонентов, а ныне аристократический блок вообще находился на грани падения — злодеяния Волдеморта заметно ударили как по репутации знатных семей, так и по их численности и составу.

Гарри сознавал, что ввязывался в опасные игры на стороне, переживавшей не лучшие времена. И еще неизвестно, действительно ли это его сторона: кто-то из аристократов наверняка поддержит Лорда. Но другая сторона была еще хуже.

За изучением книги, газетных подшивок и редкими вылазками на тренировки с Невиллом Гарри и не заметил, как настала суббота. Если до этого, полностью погруженный в работу, он и не думал волноваться — не было времени, — то сегодня с утра все изменилось. Иррациональный страх повести себя не так или ляпнуть что-то не то маячил на границе сознания, создавая легкий дискомфорт. Это состояние не располагало ни к работе, ни к здравым рассуждениям, и Гарри не нашел ничего лучше, как проделать дыхательные упражнения, выполняемые обычно при построении окклюментной защиты. Помогло.

Ровно в полдень портал перенес Гарри в портальную комнату Гринграсс-мэнора. Вопреки опасениям, перемещение прошло благополучно, и Гарри твердо стал на ноги без малейших признаков дискофморта: то ли портал был качественным, то ли что-то еще.

В портальной юношу встретил важного вида домовик, который почтительно поклонился и проводил его до кабинета мистера Гринграсса. Немного потоптавшись у двери, Гарри собрался с мыслями и постучал. Получив разрешение войти, он толкнул дверь.

— Мистер Поттер, — поприветствовал его хозяин, поднимаясь ему на встречу. Гринграсс, несмотря на измотанный вид и запавшие от усталости глаза, выдавил легкую улыбку.

— Мистер Гринграсс, — в тон ему ответил Гарри. Дыхательные упражнения пошли ему на пользу — сейчас Гарри был абсолютно спокоен.

— Прошу, присаживайтесь, — мужчина указал рукой на стул напротив и сам устало опустился на свое место. Его стол был завален бумагами и папками, мелкими записками; были там и обломки перьев, видимо, уничтоженные сгоряча. Гринграсс небрежным движением палочки уничтожил их, отодвинул бумаги в сторону и обратил свой взор на Поттера.

Гарри встретил его выжидательным взглядом: он не знал, как начать разговор, и предоставил это право Гринграссу. И тот не заставил себя ждать:

— Мистер Поттер, я рад, что вы расположены к сотрудничеству, — Гарри лишь кивнул на это. Гринграсс был осторожен в словах — он понимал, что дело еще не сделано. — Для того, чтобы наше сотрудничество закрепить окончательно, от вас требуется подписать магический контракт. Его условия сформулированы и изменению, кроме как по соглашению всех сторон, не подлежат: любой участник может присоединиться к нему на установленных условиях либо с оговорками, если такие оговорки примут другие участники контракта. В настоящий момент к контракту присоединилось тридцать шесть семей, депозитарием выступает Гринготтс. Я подготовил для вас копию, — на этих словах он остановился, порылся в нижнем ящике стола, откуда вскоре извлек небольшую стопку бумаг и положил ее на стол, а затем подвинул к Гарри. — Изучите контракт, мистер Поттер. Вы можете сделать это сейчас или забрать копию с собой и дать мне ответ совой.

Гарри задумался лишь на мгновение и сказал, что возьмет контракт с собой. Знаний и опыта, чтобы сходу оценить его, он не имел. Гринграсс лишь кивнул на его слова, потирая виски.

— В таком случае, — продолжил он, — напишите мне, приемлете ли вы условия контракта либо приемлете их с оговорками. В первом случае мне вместе с вами нужно будет согласовать время и день для похода в Гринготтс, чтобы вы смогли подписать контракт; во втором — я сперва выясню, приемлют ли стороны контракта ваши оговорки, и, в случае положительного ответа, выполним действия из первого случая.

Гарри кивнул в знак понимания — пока что его все устраивало и подвоха он не видел. И возможность оговорок была очень заманчивой.

— Относительно одного из пунктов я бы рекомендовал вам выслушать меня, прежде чем начать обдумывание ответа, — Гринграсс не выглядел напряженным или взволнованным, и потому Гарри не почувствовал здесь подвоха. — Пункт 3.1. Ознакомьтесь с ним, мистер Поттер.

Гарри так и сделал. Довольно короткий пункт заставил его сперва немного покраснеть, а затем ужаснуться — этот пункт устанавливал, что вступающий в договор род заключает брачный договор с одним из родов-сторон договора.

— Этот пункт ныне не столь востребован, — произнес Гринграсс. Он не смеялся и не улыбался, но его глаза весело блестели. — Более половины семей выразили оговорку в отношении этого пункта, и небезосновательно: ранее она служила чем-то вроде барьера против браков между аристократами и магглорожденными или магглами, но ныне, когда международные отношения находятся на довольно высоком уровне развития, у аристократов появилась возможность родниться с иностранцами, соответственно, надобность в этом пункте отпала. Но, мистер Поттер, я рекомендую вам задуматься, прежде чем заявлять оговорку в отношение данного пункта: бесполезный для магических родов, для вас, как для единственного представителя Поттеров, он может оказаться очень полезным. Учитывайте, что сейчас вы находитесь в статусе полукровки. Несмотря на принадлежность к знаменитому роду Поттеров, для вас это может оказаться и наверняка окажется проблемой. Не добавят вам популярности и события в Хогвартсе, которые просочились в прессу. Я говорю вам это, мистер Поттер, чтобы вы реально оценивали свои шансы в будущем: найти чистокровную невесту для вас может быть совсем не просто. Я не говорю, что невозможно, но близко к этому, мистер Поттер, — Гарри совсем не нравился этот разговор, но создавалось впечатление, что Гринграсс говорит искренне. Возможно, как человек, не замечающий иных девушек, кроме чистокровных, он действительно говорил это с благими намерениями. Гарри не был уверен, но, в любом случае, оставался выше этого деления общества по чистоте крови.

— Я готов, кх-м, поспособствовать в поиске невесты, если будет необходимо, — закончил Гринграсс, внимательным взором следя за любой реакцией Поттера на его слова. Гарри принял эти сведения с застывшим спокойным лицом, никак не выдав своей неприязни к такому подходу, и просто кивнул в знак понимания.

— Теперь перейдем к рискам и последствиям, — продолжил Гринграсс, поняв, что Гарри не спешит обсуждать или принимать его предложение. — Присоединением к контракту вы обретете довольно много врагов, включая Орден Феникса и многих ваших школьных товарищей и их близких. В противовес этому вы обретете тридцать шесть союзных родов, станете частью магической аристократии, получите шанс вернуть былое величие рода. Вы можете рассчитывать на нашу поддержку, мистер Поттер, но и от вас будут ожидать того же. Если считаете, что вы готовы, присоединяйтесь к контракту, — Гринграсс указал взглядом на копию контракта.

— А вы считаете, что я готов? — вырвалось у Гарри.

Гринграсс усмехнулся и ответил:

— Наш разговор не состоялся бы, считай я иначе.

Гарри поерзал на стуле, размышляя, разумно ли будет задать несколько вопросов или лучше сделать вид, что он и так все знает и все понимает, и отправиться к Невиллу и уже там во всем разбираться самостоятельно.

— Я открыт к вопросам, мистер Поттер, — произнес Гринграсс после недолгой паузы.

Следующие сорок минут Гарри задавал Гринграссу вопросы о контракте и процессе его заключения; выяснял, как делать оговорки и оформлять их, разбирался в тонкостях формулировок отдельных пунктов и в целом с составными элементами контракта. Это было увлекательно, и время пролетело незаметно. Когда Гринграсс разъяснил последний вопрос Гарри, оба откинулись на спинки кресел с довольным видом людей, хорошо и плодотворно поработавших.

— Не желаете остаться обедать? — спросил Гринграсс.

Гарри желал — он сильно проголодался, поскольку не успел пообедать у Лонгботтомов, но отказался от предложения Гринграсса. Все-таки некоторый страх перед этими «манерными говнюками», как их называл когда-то Рон, оставался: в представлении Гарри было чем-то чрезмерно сложным продержаться весь обед за столом со всеми членами семьи Гринграсс или любого другого аристократического рода и не оплошать, невзначай нарушив какое-нибудь неведомое ему правило этикета. К тому же его наверняка вовлекут в великосветские разговоры, а там уж и до выявления пробелов в знаниях было недалеко. Нет уж, Гарри не хотел ударить в грязь, еще даже не начав сотрудничать с аристократами. А пообедать можно и у Невилла: там никто не обращал внимания, если иногда ты ел мясо, не орудуя ножом, или не клал тканевую салфетку на колени сгибом к себе.

— В таком случае я готов проводить вас до портальной комнаты, — произнес Гринграсс. Он не был расстроен отказом Гарри — видимо, это предложение было сделано из вежливости, а не из-за действительного желания отобедать с ним. Но Гарри и в этом не был уверен: он никогда прежде не имел продолжительных разговоров с такими людьми — в семье Уизли и даже у Дурслей все было куда очевидней. Дурсли его ненавидели, а Уизли — любили. Но как к нему относился Гринграсс? Глядя на его расслабленно-удовлетворенное лицо, на легкую улыбку уголками губ, которая выражала скорее самодовольство, чем что-то иное, он не мог прийти к однозначному ответу.

Гарри двинулся вместе с Гринграссом к портальной комнате. Ситуация требовала какого-либо разговора — молчание было неуместно, — и мистер Гринграсс начал рассказ о своем особняке, о своих предках, портреты которых встречались по пути, и о своем роде в целом. Насколько Гарри было известно, разговоры о своем роде в былые времена считались выражением дружественных намерений — в любом другом случае аристократ завел бы разговор о погоде или событиях в обществе. Но так было в былые времена, и Гарри не был уверен, что Гринграсс начал свой рассказ именно поэтому.

В подобной ситуации от Гарри потребовалось бы поддержать беседу рассказом о своем роде, если он принимал дружественные намерения и взаимно выражал их, и тогда ему, совсем неискушенному в таких разговорах и не знакомому с прошлым предков, за исключением родителей, пришлось бы совсем тяжело, но спасло то, что они добрались до портальной комнаты. Гринграсс вызвал домовика, который вручил Поттеру портал и сказал кодовое слово для активации, а затем Гарри распрощался с Гринграссом и активировал портал. Только добравшись до библиотеки, в которой его дожидался изнервничавшийся за друга Невилл, Гарри понял, насколько его вымотал этот разговор. Он без сил опустился на стул, плюхнул на стол стопку бумаг и обреченно вздохнул. Предстояло много работы.

* * *

4 августа, Нью-Йорк

Холодная темная ночь накрыла десятки небольших ветхих домов, которые, тем не менее, были обвешаны различного рода чарами, направленными в основном на сокрытие поселения и предотвращение побегов. Это было поселение рабов — не самое крупное и даже не среднее, но вполне подходящее для целей Патрика Грейтона. Поселение охранялось лишь двумя магами из Нью-Йоркского Департамента магии: ставить больше было экономически нецелесообразным, да и какая в этом надобность — рабы, лишенные волшебных палочек, из своих бараков выбраться не могли, так что охрана лишь отгоняла различных магических тварей, на которых не действовали антимаггловские чары, и иногда отдельных хулиганов, решивших пробраться в поселение и поглазеть на быт местных. Так, вероятно, и подумали охранники в этот раз, иначе объяснить причину, по которой их оказалось так легко устранить, Грейтон не мог. Впрочем, ему говорили, что маги нынче не те, ни в какое сравнение с былыми временами. Да и тогда, по словам наиболее уважаемых членов Конвента, никакой маг не мог им противостоять.

Но несмотря на это, несмотря на то, что задача, стоявшая перед ними, по сути своей была плевой, в воздухе витало напряжение. Грейтон и его помощник заметно волновались — это было их первое задание, их первый выход в свет, первый контакт с людьми за пределами Пылающей Короны. Грейтон сосредоточился на потоках магии, как его учил Атемус — глава Конвента — и постепенно успокоился. Он был готов приступать к делу. Несколькими неуловимыми движениями он сменил свою одежду на одеяния сотрудников Нью-Йоркского Департамента магии, его молчаливый спутник проделал то же самое. Грейтон лишь мысленно пожалел, что специфика задания не позволяла испробовать в деле малус демониум. Но время придет. Обязательно придет.

— Начинаем, — произнес Грейтон и вместе со своим спутником направился к баракам.