Царица Египтуса (гет)

Леа освободил от тревожного сна раздражающий телефонный звонок, который девушка решила проигнорировать, но на третьем смилостивилась и взяла трубку:

 — Леа, с тобой всё в порядке??? — хором крикнули родители.

 — Да, мам, а что? — зевая и потягиваясь, ответила девушка, на миг сморщившись от резкой боли в животе и спине.

 — Как что?! Твоя школа сгорела! По новостям показывают…

Скайуолкер ловко вскочила с кровати, забыв про усталость, и включила первый попавшийся канал.

—… сначала загорелась раздевалка, потом огонь перешел на коридор и классы. Пожарные сообщили, что пламя имело красноватый оттенок и крайне плохо поддавалось тушению. Эксперты пытаются выяснить, что за вещество использовали при поджоге. В этом пожаре погибло двенадцать человек и тридцать ранены…

 — Леа, ты меня слышишь? Как ты? Мы сможем приехать только завтра вечером.

 — Мама, всё хорошо. Мне стало плохо и я ушла до пожара, — тут же соврала она, даже не подумав.

 — Фух, слава Высшим Силам! — воскликнули мама, папа и брат и сестра.

Девушка подкатила глаза: родители опять говорили по громкой связи.

 — Пока, — отключаясь, проговорила школьница, подходя к шторам, чтобы закрыть, все-таки уже было довольно поздно.

«Так, а что было утром? Меня подставил Анубис…»

Телефон выпал из ее рук и разбился о пол. Девушка едва уловимым движением подняла его и набрала номера обеих подруг, но никто не ответил.

Тревога заполонила все чувства девушки, и она, накинув легкую ветровку, выбежала из дома, направившись к Ксюше, так как та жила ближе.

Холодный воздух неприятно покалывал руки, усиливая и без того сильную нервную дрожь. Когда девушка через пятнадцать минут подошла к нужному дому, ее трясло всю, с головы до пят. Еле вытащив из кармана кисть руки, постучала по двери, напрягая слух. Тишина… Леа повторила стук, но ей никто не открыл. Девушка мельком заглянула в окна, но там была тьма и ни одного источника света.

Тревога накатывала всё сильней, и сильней, школьницу начало подташнивать, к глазам подступили непрошеные слёзы… Это она виновата! В отчаянии, почти не надеясь, Леа побежала к Люси.

Славам Богам, в маленьком одноэтажном домике с милым садом на заднем дворе горел свет, а после стука, дверь открыла Елена — мать Люси.

 — Здравствуй, Леа, — проговорила она.

 — С Люси всё в порядке?! Я прибежала, когда узнала… — забыв поздороваться, как скороговорку залепетала девушка.

 — С ней уже всё хорошо, хотя она получила несколько ожогов и сейчас лежит в больнице. Завтра с трех часов к ним можно прийти, — успокаивая, произнесла женщина.

Леа растерянно на неё посмотрела:

 — К ним?

 — Ксюша тоже там, ей повезло, насколько я знаю, куда меньше. Но всё завтра, а пока иди домой и поспи. Для всех нас это слишком тяжёлый день.

Мама Люси легонько подтолкнула подругу дочери к калитке и закрыла дверь.

«Интересно, как бы она отреагировала, если бы знала кто фактически устроил пожар?»

С ее души свалился камень, хотя маленькая толика тревоги все же осталась, но главное, что Люси и Ксюша живы. Девушка шла по темной улице, периодически поднимая взгляд на Луну, мысленно делясь с ней последними событиями.

Послышался треск, словно кто-то в паре метров наступил ветку. Леа ускорила шаг, продолжив разговор с ночным светилом, чтобы хоть как-то отвлечься и расслабить нервы.

Но треск вновь повторился, кто-то следит за ней…

Леа лихорадочно соображала, что делать. Драться просто не было сил, ни физически, ни морально.

Вдруг она остановилась и тихо засмеялась, падая на асфальт.

 — Говорю с луной, убегаю от тени, а дальше-то что? Так дело не пойдет, мне нужно срочно поговорить с кем-то.

Леа застыла на несколько минут, прислушавшись, но вокруг ни единого звука, даже сверчки молчали, огляделась вокруг и никого не увидела.

 — Сила Египтуса!

Золотые доспехи обволокли всё тело, и девушка полетела к больнице.

* * *

 — Почему вы мне раньше не рассказали про фургон? — возмущенно спросила Люси, отложив свою видеоигру.

Ксюша лишь пожала плечами, тут же схватившись за одно, во время пожара пострадала почти вся левая рука.

 — Это… это всё было очень странно.

Раздался приглушенный звук, и обе девушки повернулись к окну, тут же отбежав к двери, чуть ли не задыхаясь от ужаса.

За окном им махала девушка в золотых доспехах. Поняв причину испуга, Леа провела рукой перед лицом и золотые пластины исчезли освободив голову.

 — Леа?! — хором воскликнули они, тут же закрыв рот ладонью, прислушиваясь. Вроде никого не разбудили.

Подруги подошли к старому деревянному окну и с трудом, но всё же, открыли. На оконную раму села их подружка, виновато и неуверенно улыбаясь.

 — Леа, во что ты ввязалась? — спросила тут же Ксюша, в ее голосе было только беспокойство и не капли осуждения.

 — С чего ты… вы это взяли? — осторожно спросила она, глядя то на одну, то на другую.

Подростки одновременно иронично выгнули бровь, словно спрашивая: «Серьезно?»

 — Во-первых фургон, во-вторых пожар, да и такой костюмчик не купишь в ближайшем бутике.

Леа плюхнулась на пол под окном.

 — Всё началось с той экскурсии, помните, я по-тихому сбежала? В египетском зале я встретила профессора, который знал моё имя. Вечером ко мне домой залезли двое: профессор и… Ан.

 — Стоп, тот самый Ан, по которому ты хрен знает сколько сохнешь?

 — Да, оказалось он — египетский Бог Похорон Анубис, точнее бывший Бог. Я не знаю, как объяснить понятнее, но… вообще как смогу. Древним Египтом правил Бог Солнца Ра, но через какое-то время он решил отдать его своим сыновьям Эксатону и Кеферу, а братья развязали войну. Тогда, чтобы спасти наследие Египта, Ра создал новое измерение, куда переместил людей, Богов, несколько городов.Конечно, попали туда не все, но многие. Теперь там развитая цивилизация, множество государств, а Боги утратили свою силу и теперь имеют такие браслеты, с помощью которых вызывают доспехи. А я оказалась Последним потомком фараонов, хранительницей Ока Ра, что находится в браслете. Официально, я — Последний фараон Земли, и именно поэтому меня частенько пытаются убить люди Эксатона, особенно Анубис.

 — Это он изрисовал всю школу, а потом поджёг?

 — Да.

Повисло неловкое молчание, которое, по сути, таковым было лишь для Леа. Ей было страшно, вдруг подруги скажут, что она сошла с ума?

 — Мы хотим помочь, но для этого нам нужно знать всё, и не в общих чертах, — наконец, ответила Ксюша.

 — Это займет много времени.

 — Не волнуйся, у нас вся ночь впереди.

* * *

 — Спасибо, Рамзес! Если бы не ты, я бы умерла, — поблагодарила я.

 — Пустяки, ты сделала бы точно так же, — открывая дверь и пропуская меня вперед, добродушно ответил парень.

Я зашла в кабинет Осириса, временно переделанный еще вчера в операционную.

 — Здравствуйте, — поздоровалась я и снова обратилась к парню: — Как ты понял, что мне нужна помощь?

 — Если честно, я просто решил тебя проведать, у нас было слишком спокойно. Я предположил, что Анубис тебе опять докучает.

 — Это мягко сказано, — фыркнула я, немного покраснев, вспомнив момент в раздевалке. К счастью, Рамзес отвернулся к Осирису.

 — Итак, мне надо осмотреть тебя повторно, — произнес мужчина.

Я послушно села на койку и подняла футболку как можно выше, не оголяя грудь, и удивленно пискнула.

На месте вчерашнего ранения осталась лишь небольшая, с ладонь размером, клякса на тона два белее кожи.

 — Вы просто волшебник!

 — Стараюсь, дитя. Хотя тут нет никакой магии, только знания.

Осирис достал какую-то бутылочку с голубой жидкостью, пропитал ей вату и, подойдя ко мне сзади, стал обрабатывать синяк. Жидкость была очень холодная, мне даже показалось, что на спине образовалась корка льда, но вскоре кожа привыкла, и я перестала дергаться.

 — Осирис, у меня к тебе просьба.

Мужчина кивнул и приглушенно угукнул.

 — Мои подруги пострадали во время пожара, у них от ожогов останутся огромные, уродливые шрамы, и я хотела…

 — Попросить одну из моих мазей, верно?

Я смущенно улыбнулась, зная, что он, если и не увидит, то почувствует.

 — Исключено. Мы не вмешиваемся в дела смертных, — твердо ответил за него Рамзес.

Осирис осуждающе посмотрел на него, говоря глазами: «Надо было мягче». Тот лишь злобно зыркнул, предупреждая, что никаких исключений быть не может.

 — Они пострадали из-за нашей битвы! Ты тоже был там! Как это вы не вмешиваетесь?

 — Это получилось случайно. Считай, издержки профессии.

Я вспыхнула от негодования.

 — Какие издержки? У тебя совесть есть?!

Рамзес строго окинул меня взглядом.

 — Я всё сказал, шрамы — не проблема, переживут, но даже если бы они были при смерти, я всё равно бы не дал, как и любой другой житель Египтуса.

 — Но я же человек!!! — ударяя по кушетке и вскакивая, крикнула я.

Рамзес слегка поморщился, и то из-за крика.

 — Ты — Последний фараон, принадлежащий Египтусу, и только потом человек.

Я чуть не захлебнулась от негодования. Его слова больно кольнули и крайне возмутили меня, ведь именно на него я рассчитывала, если Осирис добровольно не отдаст лекарство. И что хуже всего, в тот момент я не придала его словам значения, подумав, что он преувеличил или имел ввиду что-то другое.

* * *

Вскоре Осирис меня отпустил домой, ободряюще улыбнувшись, но направилась я не домой, а в больницу, встретиться с подругами. На этот раз залезла не через окно, а как нормальный, среднестатистический (мало ли в нашем мире… эксцентричных? Да и не в нашем тоже) человек, зашла через дверь, нервно дергая одежду. В пожаре умерло 12 человек, ни одного из которых я не знала. Но так как это единственная больница в городе, все тридцать два пострадавших школьника с их родственниками были здесь. И мне казалось, что каждый из них смотрит на меня с осуждением.

Вот девочка из параллельного класса устало охнула, наступив на обожжённую стопу, которая болела, несмотря на бинты, мази и обезболивающее.

«А вот… нет, я не могу смотреть на эти лица, стыд сжигает изнутри», — подумала я, опуская глаза в пол.

 — Леа! — крикнули подруги, обняв меня, отчего синхронно охнули от боли.

Люси и Ксюша озадаченно посмотрели на меня, тут же отведя в палату.

 — Ты ранена?

 — Уже нет, просто, несмотря на лекарство Египтуса, еще не всё зажило, — отмахнулась я, в миг посерьезнев. — Мне не разрешили взять лекарство, простите.

Теперь настала их очередь отмахнуться.

— Я лично так и знала, но, знаешь, шрам на всю руку это эпично, а у Люси пострадала по большей части стопа.

Я не удивилась такому ответу — Ксюша всегда была необычна, и подобные вещи ее радовали.

 — Мы вчера подумали и решили, что отношение Анубиса к тебе немного странное, — проговорила звонким голоском вторая подруга.

Признаться, такие мысли были и у меня, но я всё же сделала вид, что не понимаю о чем они.

— В каком смысле?

Девчонки переглянулись, ухмыляясь.

— Либо он тебя ненавидит, либо любит, либо и то, и другое вместе. Не перебивай! Если Ан — твой Анубис, то либо третий вариант, либо второй. Мы замечали, как он смотрит на тебя.

— Бред, — заключила я.

А сама сделала заметку в голове подумать об этом, что не укрылось от подруг, которые, впрочем, никак не прокомментировали, а просто пожали плечами: мол, как знаешь. Хотя в их взгляде я и заметила легкую обиду, но не могла говорить о нем! Просто не хотела…

В коридоре послышались крики, точнее, восклики врачей, через секунд десять пронеслась группа людей в халатах с носилкой на колесиках.

— Опять Каина в реанимацию везут, — мрачно заметила Люси.

— Что? — оторопев, спросила я.

— Каин очень сильно пострадал. Шансов почти нет.

Я не любила Каина, но не ненавидела, и смерти ему не желала, хотя ее я не желала даже врагу. А теперь он умрет, и опять же, по моей вине. Хм… с одной стороны, я займу место в команде, но стоит ли этого жизнь человека? Определенно, нет.

Внезапно лицо Ксюши осветила идея, и она осторожно произнесла:

— Ему поможет только чудо…

Я сразу поняла, на что намекала девушка, но лекарство мне не дадут, значит, его нужно украсть, и будь что будет. В лабиринте Аписа я уже была.

* * *

У вас было такое чувство, когда вы делали что-то запретное, пытаясь это скрыть, хотя никому ваши поступки неинтересны? И когда от ваших усилий становилось только хуже?

Я шла по коридорам дворца, одетая в обыкновенную одежду: белую майку, армейские ботинки, к которым я с недавних пор пристрастилась, и темно-коричневые джинсы. При встрече с кем-нибудь из знакомых я начинала нервно заикаться и теребить руки, а незнакомых людей провожала подозрительным взглядом, мало ли, вдруг расскажут кому-нибудь.

Какой-то частью сознания я понимала, что обокрасть воинов Золотых пирамид это фактически самоубийство, и намного сложнее чем кажется, и эта странная легкость доставляла мне лишь неудобства. Хотя я не могла сдержать ликования и успокоить окрыленное самолюбие.

Вскоре я подошла к лаборатории Осириса, посмотрела на наручные часы и убедилась, что сейчас как раз время обхода пациентов, и для пущей уверенности постучала в дверь.Тишина. Всё складывалось просто отлично.

Зайдя в довольно просторную, но захламленную комнату, оглянулась и поняла, что ее вернули в прежнее состояние, и теперь я совершенно не знаю, даже где лежат лекарства, а о нужном и говорить нечего. Ах да, тут еще была пара десятков баночек с ядами местных животных и растений.

Так, у меня около двух часов и невыполнимая задача. Беру свои слова обратно.

Методично перебирая склянки, пыталась вспомнить хотя бы цвет. Хм… Может зеленый? Или голубой, а может зелено-голубой?

— Кхм… тебе помочь? — деловито кто-то спросил сзади.

От испуга я уронила одну из склянок, но успела, не поворачиваясь, поймать до соприкосновения с полом.

Я попала, а Каину теперь точно кирдык. Медленно развернулась, придумывая оправдание, и встретилась глазами с Гором.

— Так тебе помочь или нет?

Я зашлепала губами, слегка опешив, и, подумав, кивнула.

Отодвинув меня сильной рукой, Гор подошел к шкафу, принюхался и уверенно открыл верхний ящик, до которого я бы даже не достала. Вытащил коробку с закупоренными колбами и стал доставать по одной, обнюхивая.

«Странно, не знала, что у птиц хороший нюх…» — подумала я.

— Тебе насколько сильное зелье?

— Чтобы вылечить почти покойника, — мрачно ответила я.

Гор кивнул, слегка напрягаясь, и продолжил занятие.

— Я знаю правила, поэтому пойму если ты мне не поможешь, — осторожно протянула, заметив.

— Правила можно нарушать, особенно если это будет правильным. Просто я сделаю вид, что тебя не видел, и уж тем более, не помогал. Три столовые ложки каждые шесть часов, — протягивая ярко-бордовую колбу, прояснил мой друг.

Ну… я почти угадала с цветом, угу, почти.

Смущенно улыбнувшись, я взяла ее в руки, активировала доспехи и вернулась на Землю, появившись в палате Каина. Здесь было три места, но два из них пустовали, очевидно, либо пациентов не было вообще, либо они были на процедурах. В любом случае стоит поторапливаться.

Я подошла к побледневшему однокласснику и поставила лекарство на тумбу. Потом, подойдя к соседней, взяла грязную из-за супа ложку, помыла водой из стоявшей рядом бутылки, слив воду в тарелку. Налила лекарство в ложку, аккуратно влила в едва приоткрытый рот, и повторила два раза.

Не знаю, показалось или нет, но щеки Каина немного порозовели. Через пятнадцать минут я шла домой по ночной, но всё же светлой от лунного света улице.

Как всё-таки странно получилось: я рассчитывала на поддержку Рамзеса, на худой конец, Осириса или Кефера, но в итоге получила помощь от Гора, который пуще всех соблюдал правила…

* * *

(Тем временем в Египтусе)

— Здравствуй, Гор, — поздоровался Кефер, проходя мимо воина.

Тот сдержано кивнул и завернул за поворот, что почему-то показалось странным, но он не придал этому значение. Вскоре мужчина дошел до места назначения. Золотой фараон открыл дверь тренировочного зала, желая размяться, но наскочил на уставшего и вспотевшего Гора.

— Что за?.. Кто ты?! — выхватывая меч, вскрикнул он.

Выпучив глаза, тот ответил:

— Гор…

Кефер застыл на секунду, а потом бросился назад, за ним ничего не понимающий подчиненный, завернув в последний поворот, который, кстати, закончился тупиком, они увидели на полу горсть песка.