Любовь и прочие неприятности (гет)

— Бен, за что Шерил взъелась на меня?

Сейчас в медсекции находились только я и Бен. Он хмыкнул, ответил:

— Перебесится. Шер, она такая, ревнивая очень. Отойдет скоро.

Обалдению моему не было предела:

— Она повод сама, что ли, выдумала?

Бен немного замялся, но все же ответил:

— Когда ты только появилась, Амар в твою сторону комплимент отпустил, вот Шер и психует.

«Ненормальная. Да ей лечиться надо».

— Да тут столько роковых красавиц, а цепляется ко мне почему-то! Или она каждую новенькую третирует?

Я старалась говорить спокойно, но копившееся все это время раздражение сводило на нет все попытки. И уже не рада была, что начала этот разговор, потому что начала распаляться все больше. Умница Бен все понял, подошел ко мне, похлопал по плечу:

— Успокойтесь, Светлана. Я поговорю с ней и с Амаром, пусть урезонит свою жену.

Стало стыдно. Весь запал пропал куда-то.

— Извините, мистер Дойлич, мне следовало держать себя в руках, и обсуждать коллег… не этично.

— Ничего страшного. А с Амаром я все же поговорю.

— Спасибо, — сконфуженно прошептала я. Приятно, когда заботятся, только стыд никуда не делся!

Включилась внутренняя связь, и голос Маккоя, который все это время находился на мостике, произнес:

— Бен, отправь кого-нибудь к изолятору, мне нужен вакутейнер.

Бен вопросительно посмотрел на меня.

— Я отнесу, — достала из бокса нужный контейнер и вышла.

Изолятор представлял собой большое сквозное полукруглое помещение, по периметру которого располагалось несколько камер-кают с прозрачными стенами. В центре находился пост с контролирующей системой. Я внутрь пока заходить не стала, остановилась у проема. При карантине здесь находился бы дежурный медик, сейчас сидел охранник. Он посмотрел в мою сторону, я, предвосхищая его вопрос, приподняла свою ношу, сказала:

— Жду доктора.

Он кивнул. В этот момент с противоположной стороны послышались голоса:

— ...какого черта он сдался? — спрашивал Маккой, далее отвечал Кирк в явном раздражении:

— Не знаю, но он один перебил отряд клингонов, и я хочу знать как.

— Похоже, у нас на корабле настоящий супермен, — усмехнулся доктор.

— И не говори...

Кирк, Спок и Маккой стремительным шагом подошли к камере, где был Джон, я тоже подошла, отдала контейнер.

— Дайте мне свою руку, я возьму образец крови, — потребовал доктор.

Я решилась посмотреть на Джона. Сглотнула, по спине потек холодный пот. Такого Джона я не знала. Мощная сжатая пружина. Может, у меня слишком богатое воображение, но мне казалось, что он излучает вокруг себя темную ауру, тяжелую и беспощадную. Стоит только этой пружине распрямиться, стекло перед ним разлетится осколками, и этот киборг без лишних эмоций пойдет по трупам к своей цели. Неужели этого никто не видит? Украдкой взглянула на стоящих рядом людей. И, вот незадача, наткнулась на изучающий, чуть прищуренный взгляд Спока. Он же, как и многие вулканцы, эмпат, и тоже что-то чувствует! Меньше всего мне хотелось бы привлечь его внимание, так, на всякий случай.

Тем временем Джон оголил руку, просунул в активированное доктором окошко в стене и, пока кровь медленно наполняла емкость, глядя в глаза Кирку, бесстрастным голосом медленно, с расстановкой произнес:

— Почему мы не движемся, капитан? Неожиданная неполадка вашего варп-ядра, которая так удачно задержала вас на границе клингонского космического пространства?

— Откуда он, черт побери, знает? — удивленный доктор посмотрел на капитана.

— Боунс... — предупреждающе произнес Кирк.

— Моя проницательность может оказаться для вас полезной. Капитан, — по-прежнему бесстрастно продолжил Харрисон.

Между тем пробирка с кровью легла в ячейку контейнера, щелкнули фиксаторы крышки.

— Жду результатов, — приказал Кирк.

— Порядок, — сказал себе под нос Маккой, посмотрел на меня, — в бокс, займусь сам.

Я кивнула в ответ, показав, что поняла его указания и, ощущая небольшую слабость в ногах, направилась с контейнером в медсекцию, напоследок услышав продолжение разговора:

— Игнорируя меня, вы погубите всех, кто находится на борту корабля.

— Капитан, я полагаю, он пытается манипулировать вами. Не советую вступать с ним в дальнейшие переговоры, — произнес серьезным тоном Спок, наконец подавший свой голос.

— Оставь нас на минуту...

* * *

Я лежала в своей каюте и мрачно созерцала потолок. Прискорбно констатировала факт, что абсолютно не годный ни на что человек. Не способный на что-либо влиять или совершить поступок. Депрессивное и прыгающее от крайности к крайности настроение тоже не добавляло оптимизма. Считала себя вполне самостоятельной и самодостаточной личностью, перед которой открыты все дороги, было бы желание учиться, познавать новое. И вот он — большой интересный мир, доступный каждому. И вот она я, плывущая по течению и цепляющая проблемы.

Тихо зарычала. Жалеть себя — бесполезное дело. А вообще чего я хочу? Вот прямо сейчас, в данный момент? Остаться живой и здоровой, это понятно, а еще? Нужен ли мне ребенок? К детям я относилась равнодушно, кто-то нравился, кто-то раздражал, и только, умиления за собой не замечала. Но вот избавиться от зародившегося единственного родного в этом мире человечка, которому можно было бы подарить одно из дорогих мне имен, теперь бесконечно далеких... я была не готова. Пусть все идет как идет, раз уж так получилось... И еще поняла со всей ясностью и четкостью, что хочу, чтобы Он тоже был жив и здоров, а не лежал где-нибудь замороженной беспомощной тушкой, о которой рано или поздно вспомнят, и какая тогда ждет его участь, неизвестно. Можно сколько угодно осуждать его методы, но мотивы понять могу. Пролежавший почти триста лет в анабиозе, вырванный из своего времени, он хочет спасти свою семью, ценное и единственное, что связывает его с реальностью. Угнал бы «Возмездие» и улетел бы, куда он там хотел лететь.

Достала планшет, стала просматривать описание камер, увеличивала схемы, пыталась найти общий принцип и отличия. Информации было немного. Анабиоз использовался в начале космической эры и широкого распространения не получил. Летали земляне недалеко, удовольствие было недешевым. Первые анабиозные камеры вообще изготовлялись для каждого члена экипажа индивидуально. И потом, по мере доработки, шли небольшими партиями. А если учесть то, что Земля тогда еще не была полноценным единым государством и каждая страна изготовляла что-то свое, ревностно оберегая собственные космические секреты... С появлением варп-технологий анабиоз стал неактуальным. Поэтому о камерах, в которых лежит команда Хана, информация могла не сохраниться. Все же кое-что общее у них есть. Один из главных критериев — это абсолютная надежность и автономность, а еще, — «оу, вот это уже кое-что интересное», — то, с помощью чего их находят спасатели.

* * *

Весь его опыт заставлял не верить в совпадения. Только чувства опасности не было, интуиция молчала. Это сбивало с толку. Прошерстив свою память и вспомнив графики движения кораблей флота, Джон с досадой признал, что в отсутствие так внезапно ушедшего в поход «Галилея», мест для распределения медиков не так уж много, и «Энтерпрайз» был одним из наиболее вероятных вариантов. Да и непонятно, какая роль ей отводилась, если такая и была. Он был уверен в своих выводах и знал, что участь этому кораблю Маркус подготовил незавидную. Шансов выжить у девчонки мало. Жаль. Лучше бы она попала на другой корабль. Тут пришло понимание! Используя человеческий фактор и манипулируя эмоциями того же Кирка, подводя к нужному действию, Джон с удивлением осознал, что сам подвергся влиянию этого пресловутого фактора, позволив думать о ненужном ему человеке и... жалеть?! Он постарался притушить свои эмоции. Все-таки забавно было наблюдать за ней. «...перешибешь хребет жертве, не задумываясь...» — всплыли отголоски памяти. Пожалуй, она одна из немногих, кто предполагал о его возможностях и понимал, что никакая клетка его удержать не может. Что его плен — лишь иллюзия.

Был еще Спок. Талантливый полукровка, больше вулканец, чем землянин, с не до конца понятными способностями. Достойный соперник. В отличие от импульсивного Кирка, его просчитать тяжелее всего. Полувулканец, благодаря своему рационализму, мог в случае чего с помощью обходных путей и формальных лазеек трактовать и исполнять приказы, как считал нужным и правильным. И не всегда его правильность совпадала с правильностью капитана. Спок тоже знал и наверняка уже просчитывал способы его, Джона Харрисона, нейтрализации.