Обретая магию (джен)

Когда поезда скрылись в тоннелях, Оливер вышел из-за колонны и своим самым быстрым шагом направился на поверхность; там он взял такси и попросил отвезти его на вокзал, к поездам Можайского направления. Такси, немного обшарпанное снаружи, было вполне чистым и опрятным внутри, с угрюмым молчаливым водителем, увлеченно слушающим негромкое радио.

Сейчас было самое время разузнать у Джека, что вообще происходит. Оливер взял телефон, притворился, что набрал чей-то номер, и принялся, сдерживая голос, расспрашивать Джека.

— Джек, ну как там, мы смогли оторваться? — спросил он, беспокойно ерзая на сиденье. 

— Да, теперь всё хорошо, раз они не успели заметить нас до того, как мы сели в машину, то теперь у них просто нет шансов, — уверенно ответил Джек.

— А от кого мы прячемся, ты не хочешь рассказать поподробнее, что вообще происходит? — продолжал расспрашивать Оливер, его с самого утра терзало любопытство.

— Не знаю, помнишь ли ты тот вечер; прямо после того, как в тебя ударила «молния», к тебе подходил верзила, а его напарник стоял чуть поодаль, вот от них мы и прячемся. Хмпф, ума не приложу, как они на нас вышли, в метро ситуация выглядела даже слегка опасной. В ближайшее время тебе точно нельзя показываться дома!

— Да, кажется, припоминаю, — задумался Оливер, вспоминая события того дня. — А куда мы направимся дальше? У тебя есть какой-то план, или мы просто уезжаем куда подальше?

— Хмпф, сегодня ночью я вспомнил кое о чём, так что можешь вздохнуть с облегчением: впереди нас ждут отличные дни. По приезду надо будет сделать ещё одну пересадку, — кажется, будто Джек был куда энергичней и живее обычного.

— А что ты тогда сделал в метро? — не унимался Оливер.

— Это был один из трюков, припасенных на крайний случай, и он недёшево мне обошелся, наше время сократилось где-то на месяц, — ответил Джек, самодовольный и встревоженный одновременно.

— Хреново... — подытожил Оливер.

— Пока мы едем, тебе следует сосредоточится на медитации, да и в будущем удвоить свои усилия, тогда у нас всё должно получиться! — попытался его обнадежить Джек.

— Я постараюсь! — отозвался Оливер и последовал наставлениям Джека.

Когда они приехали в Можайск, Джек, всё ещё непривычно возбужденный, рассказал ему свой план:

— Я так зациклился на поиске обычной маны, что совершенно упустил из виду альтернативы. Тот способ, который я тебе предлагаю, будет неприятнее и рискованнее, но взамен, освоив его, ты получишь преимущество перед ровесниками, избравшими обычный способ. Мы пойдем на поля старых сражений — за энергией воинов, за энергией битвы! Начинать с неё тяжелее, но это может дать тебе хороший старт и сделает тебя сильнее остальных.

— Рискованнее? А в чем опасность? — всполошился Оливер, ему совсем не понравились та часть, подразумевающая риск и опасность.

— Хмпф, в том, что при этом способе надо тоньше, отчетливее понимать и соблюдать чувство меры, здесь проще ошибиться и нужен постоянный надзор со стороны. Но тебе не стоит волноваться, пока я с тобой, всё будет хорошо, — уловив настроение Оливера, попытался его успокоить Джек.

— Ладно, а что мы сегодня делаем дальше? — спросил Оливер, с облегчением вздохнув.

— Нам нужно на запад, вот сюда, — сказал Джек и с помощью маны создал полупрозрачную, отдающую синевой карту; на ней мигали две точки: место, где они сейчас находились, и куда нужно было попасть.

— Это что, Бородино? Ничего себе, интересное место для обучения! — удивился Оливер. Думая о предстоящем путешествии, он спросил Джека:

— Джек, а мы надолго туда отправляемся?

— Хмпф, ну, вообще-то, мы пробудем там до тех пор, пока ты не освоишь контроль над маной, — Джек ненадолго призадумался и добавил: — Тебе бы лучше взять палатку, если тебя не смущает спать под открытым небом, да и едой бы запастись, чтобы не возвращаться лишний раз в город.

Близился вечер, и Оливер, посоветовавшись с Джеком, решил потратить остаток дня на подготовку к затяжному походу. Первым делом он на ночь снял комнату в гостинице и, оставив вещи на кровати, вышел в город.

Нужно было купить необходимое снаряжение, и, найдя подходящий магазин, Оливер доверился консультанту, услужливо и охотно поведшему его через ряды товаров: большой походный рюкзак, палатка, сменная одежда, легкая и компактная обезвоженная еда, рассчитанная на два месяца, пара бутылок питьевой воды, посуда и другие полезные мелочи. Сложив вещи в рюкзак, Оливер неприятно удивился его весу, прямо вслед за мыслью о том, как быстро в последние дни таяли его сбережения.

Добравшись до отеля с рюкзаком за спиной, вспотевший и запыхавшийся, он пытался вспомнить ту мысль, которая не давала ему покоя последние часы. Она всё ускользала, оставляя после себя ощущение тревоги, как будто он забыл что-то важное. Зайдя в свой номер, Оливер с ужасом представил себе завтрашний день, как он будет тащить всё это на себе фиг знает куда.

И чтобы освежиться и отвлечься от этих мыслей, он залез в душ: приятная теплая вода, нежно бьющая прямо в лицо, чем-то напоминающая легкий массаж, стекающая по волосам назад, смывающая пот и усталость, насыщенный кислородом воздух... Душ помог ему расслабиться и освежиться. Вслед за усталостью ушла и тревожность, её заменило спокойствие, разум постепенно очищался от негатива и приводил хаотичное мельтешение мыслей в некое подобие порядка.

Оливер вспомнил то, о чем забыл: следовало предупредить отца Гены о том, что он уедет почти на всё лето. Возможно, стоило об этом же написать и родителям, но он надеялся разобраться с этой ситуацией до того, как они вернутся.

С легкой головой он доделал последние дела и приготовился с завтрашнего утра открыть новую и совершенно иную страницу своей жизни.

Утром Оливер на автобусе, ходившем лишь дважды в день, отправился в нужную деревню и через пару часов расплылся в ностальгической улыбке, сочтя её удивительно похожей на ту, в которой он жил в детстве. Он остановился перекусить в маленьком магазинчике, который по совместительству был единственной забегаловкой в округе. Его поприветствовал хозяин, сухощавый морщинистый старик лет семидесяти.

Оливеру понравилась местная атмосфера — внутренняя обшивка почти полностью из старого, если не сказать древнего, дерева, во многих местах отполированного до блеска за десятилетия службы, выцветшая и облупленная краска, пожелтевшие от старости занавески в обеденной зоне и низкие диванчики с полопавшиеся кожей.

Заказав обед, Оливер мило поболтал с хозяином заведения, заодно наслаждаясь последними на обозримое будущее сладостями, а когда старик узнал, что тот собирается в лес, то попытался отговорить его, пугая волками и рассказывая небылицы про призраков, которые встречаются ещё со времен войны, если забрести в лес слишком далеко. Подкрепившись и сверившись с картой, Оливер тронулся в путь.

К послеобеденному времени Оливер, чертыхаясь, всё ещё шёл через поле с высокой травой в сторону леса. Спина и ноги ныли и горели от непривычных нагрузок; одежда, мокрая от пота настолько, что можно выжимать, вызывала отвращение и желание поскорее её снять, а путь предстоял не близкий.

Заметив хорошее место для отдыха возле одиноко растущего в поле дерева, он радостно выдохнул и поспешил к нему. Сняв с себя тяжеленный рюкзак и бросив сумку под тень дерева, он с выжал из себя вымученную улыбку, сделал небольшую разминку, массируя уставшие ноги и похрустывая затекшей спиной, после чего с величайшим блаженством, сравнимым разве что с поеданием лучших кулинарных шедевров, растянулся на траве и попросил Джека разбудить его через час.

Пока Оливер спал, что называется, без задних ног, Джек, занимаясь чем-то своим, пару раз довольно хмыкнул и в крайне хорошем расположении духа даже начал насвистывать легкую, но весьма навязчивую мелодию — из разряда тех, что, услышав краем уха, сразу же подхватываешь и не можешь выкинуть её из головы часами.

В этом же приподнятом настроении он разбудил Оливера, и они пошли дальше. Добравшись до леса, Оливер остановился и осмотрелся: его окружали могучие хвойные и лиственные деревья, устремившиеся ввысь на десятки метров, чередующиеся с кустарниками, орешником и иногда встречающимися посеревшими и обросшими мхом мертвыми стволами; щебетание птиц, раньше едва слышное, теперь доносилось со всех сторон; шум ветра, гуляющий в верхних ярусах леса; запахи, совершенно непривычные, одни приятные и освежающие и совсем не похожие на то, как пахнут освежителя воздуха с лесными ароматами, другие — резкие или затхлые и противные. Всё это в совокупности производило на уже привыкшего к городскому образу жизни Оливера сильнейшее впечатление.

Воодушевленного и как будто бы посвежевшего Оливера Джек повел в глубины этого леса. Ходить по лесу без протоптанных тропинок — дело сложное: ветки маленьких деревьев и кустарников, тянущиеся отовсюду, зачастую переплетенные друг с другом, так что хоть топором руби; корни, торчащие из земли, так и норовящие устроить тебе подножку, как те самые задиры из школы, и совершенно неожиданные ямы, зачастую ещё и замаскированные опавшей листвой... Другими словами, Лес, настоящий лес, а не искусственный парк с асфальтированными дорожками, скамейками и питьевыми фонтанчикам; здесь не каждый бывалый вояка пройдет испытание на выносливость.

И через такой Лес Оливеру предстояло продираться к мигающей точке на карте.

Едва только подступал вечер, а он уже едва переставлял ноги от усталости. Джек, чувствуя его состояние, подсказал направление до ближайшей полянки, где можно было бы поставить палатку и заночевать. Минут через пятнадцать добравшись до полянки, Оливер не нашел в себе сил даже поставить палатку.

Закинув в себя единственный «Сникерс», специально купленный для быстрого перекуса, он почувствовал, что этого мало, и умял одну из двух имевшихся пачек печенья, попутно выпив целую бутылку воды. Перекусив, он рухнул спать, накрывшись тентом палатки, как одеялом. Едва ли лучше — в похожем русле — прошел и второй день, только остановки были чаще, а периоды отдыха дольше. В периоды наибольшей усталости к Оливеру даже закрадывалась мысль сдаться и бросить эту затею, но, чуть отдохнув, он решительно прогонял её, борясь со стыдом за свои сомнения и укоряя себя за слабоволие.

Глава 7. Знакомство с маной

К вечеру второго дня они наконец-то добрались до нужного места: редеющий лес, холм метров десять высотой, сразу бросающийся в глаза, на котором почему-то не росли деревья, плавным склоном переходящий в очень большую поляну; с левой стороны слышался звук текущей воды и виднелись заросли кустарника, с других — виднелся уже привычный лес.

Джек подтвердил, что это как раз нужное им место, и Оливер, собирая последние остатки своих сил, установил палатку на пологом склоне холма. Оставаться второй день без горячей еды совсем не хотелось, и он пошел собирать сухие ветки для костра. Ему было интересно посмотреть на источник воды и был ли тот пригоден для питья. Оливер обошел слишком густые заросли кустарника стороной, и ему открылся вид на не то большой ручей, не то маленькую речку, с замечательной прозрачной водой. Метрах в десяти вниз по течению какой-то мелкий зверек с упоением пил из ручья. Джек подтвердил безопасность воды, чем невероятно обрадовал Оливера.

Натаскав дров и набрав воды в котелок, Оливер приготовил свой первый ужин: овсяная каша с кусочками сушеных фруктов. Порция горячей еды, да после длительного изнуряющего похода — это одна из тех немногих вещей, которые с легкостью могут вознести любого на вершину блаженства, наравне с горячей ванной или хорошим массажем.

Скинув обувь и верхнюю одежду, Оливер захотел провести оставшиеся светлые часы за медитацией. Усевшись в палатке поудобнее, с приятной согревающей тяжестью в животе, он закрыл глаза и принялся очищать свой разум от мыслей, и сам не заметил, как заснул.

На следующий день Джек повел Оливера к месту на холме, где видел лучшую концентрацию энергии.

Оливер медитировал целыми днями, лишь изредка прерываясь, чтобы размяться или удовлетворить естественные потребности. К концу первой недели ничего не изменилось. Во время второй недели он стал ощущать иногда появляющееся покалывание в разных частях тела. Джек сказал, что это хороший знак: его тело начинает отзываться на ману, окружающую их.

В середине третьей недели, ближе к вечеру, Оливер сидел на склоне холма и медитировал. Шел уже четвертый час транса, как неожиданно он ощутил легкое беспокойство, возбуждение, покалывание — какое обычно бывает поутру, если отлежал руку, — быстро распространяющееся по всему телу, разве что весьма болезненное, и вдруг все его чувства, казалось, в одно мгновение взорвались, в его голове вспыхнули неясные образы, и он почувствовал что-то... что-то, похожее на облако.

Теперь он мог видеть, чувствовать окружающий мир вокруг этого облака, только всё казалось серым, как будто он смотрел на мир через черно-белый фильтр. Было очень непривычно и неуютно «видеть», точнее сказать, ощущать себя как бы со стороны. Оливер попробовал поднять руку и увидел себя поднимающим руку, но всё ещё сидящим с закрытыми глазами. Сделав ещё несколько движений, он нашел это очень забавным. Минут через пять Оливер успокоился, наигравшись рассматриванием себя в этом странном зеркале.

Вспомнив, о чем рассказывал ему Джек ещё в первые дни, он потянулся к облаку и попытался его втянуть в себя. Ничего не случилось. Он попытался коснуться облака и ничего не почувствовал; никакие потуги втянуть, вобрать облако или представить себя пылесосом — ничего не меняли. Потратив на эти безрезультатные попытки бог знает сколько времени, он решил посоветоваться с Джеком.

— Джек, Джек, ты не занят? — спросил весьма взбудораженный и возбужденный Оливер, неосознанно тряся телефон, как если бы пытался разбудить спящего человека.

— Что такое? Ты чего такой энергичный... — недовольным голосом начал Джек, как если бы его отвлекли от важного дела, но, отметив необычное возбуждение Оливера, быстро переключил свое внимание на это. — У тебя уже получилось?

— Да! Нет... Ну, что-то точно получилось, — Оливер нервничал и сбивался. — Я увидел какое-то серое облако, только до этого меня как будто по голове ударили, и еще было чувство, будто в меня иголками тыкали, я трогал облако, и ничего не происходило!

— Оливер, успокойся! Давай с начала и по порядку.

Оливер вскочил на ноги, взъерошил волосы на голове, огляделся по сторонам, на мгновение почувствовав, что оказался в незнакомом месте, после чего опять уставился на телефон и пару мгновений спустя заново начал свой пересказ:

— Я сидел и медитировал, как обычно, вдруг по мне прокатилась волна покалываний, куда сильнее, чем случалось раньше, и уже по всему телу. Потом, довольно быстро после этого, было что-то непонятное, как будто меня по голове ударили, и после этого я увидел облако! Оно было серым, и вообще всё, что я видел, было серым. Я потрогал облако, это ведь была мана? Я попытался его вобрать, но не получилось. А ещё всё это время я как будто смотрел на себя со стороны!

— Поздравляю, Оливер, ты действительно смог увидеть ману! Хмпф, похоже, что ты смог войти с ней в контакт, но почему же ты не смог её поглотить... Сходи поужинай, а я подумаю над этим вопросом.

Оливер, немного удивленный отсутствием ответа от обычно всезнающего Джека, пошел в свой лагерь, к палатке и кострищу. Нужно было сходить набрать воды и поставить её кипятиться. Заодно можно было нарвать немного ягод, для этого надо было зайти в лес чуть дальше ручья. Со свежими ягодами овсяная каша получалась куда вкуснее, да и в своем обычном виде она успела порядком надоесть. Но это не страшно, свежие успехи распаляли решимость, а желание приобщиться к магии стало как никогда сильным.

После ужина Оливер позвал Джека еще раз:

— Джек, ну как там, есть идеи?

— Хмпф, обычно процесс поглощения маны у новичков не вызывает трудностей. Может быть, это особенности этого мира или твоего тела. Пробуй ещё! Если до конца недели не получится, я попытаюсь что-нибудь придумать, — приободрил его Джек, после чего небрежно добавил: — И ещё, не беспокойся о тех покалывающих и болевых ощущениях, это твоё тело адаптируется к мане. Это можно сравнить с длительным голоданием и первой едой после него, так и твоё тело — изголодалось по этой энергии и потихоньку приходит в норму. Выдержи, вытерпи это, и у тебя всё получится!

— Я постараюсь!

Воодушевленный Оливер, чувствуя в себе свежие силы, вернулся на своё место на пологом склоне холма и, пока не наступила ночь, приступил ещё к одному сеансу медитации. После первого осознанного контакта находить ману и вправду стало намного легче. Отыскав облако, он подошел к нему, засунул в него руку и стал пытаться поглотить его. Как он только не пыжился, какие только мысленные трюки не применял, всё опять было впустую. Окончательно выдохнувшись, он вернулся в лагерь. Уже наступила глубокая ночь, и расстроенному Оливеру оставалось только отправиться спать.

Проснувшись утром, Оливер почувствовал, что отлежал руку, и это ощущение не прошло даже после завтрака. Нахмурившись и уставившись на свою руку, он вспомнил, что такие же ощущения у него были перед первым контактом. Приняв это за хороший знак, он поспешил к месту медитации. Сейчас он хотел попытаться зайти в облако целиком, надеясь, что так прогресс будет более заметен.

К вечеру изменения определенно были — теперь у него кололо во всем теле. Немного встревоженный, но больше обрадованный таким поворотом событий, он вернулся в лагерь. Ковыряясь в сумке, он выбирал из надоевших почти за месяц макарон и каш, что бы приготовить сегодня на ужин. Мысль вернуться в деревню и освежить свой рацион новыми блюдами с каждым днем становилась всё привлекательней.

Пока готовился ужин, Оливер хотел поговорить с Джеком, но тот не отвечал. Такое случалось не часто, но всё же бывало. Забравшись в палатку, он едва ли не полночи ворочался и пытался найти удобную позу для сна, но колюще-зудящие ощущения по всему телу вспыхивали и дергали его, какую бы позу он ни принимал. Так он промучился всю ночь, проведя её в полубессознательном состоянии, часто просыпаясь и проваливаясь обратно в сон.

Утром Джек всё ещё не отвечал, а Оливер, поразмыслив, что же ему делать дальше, неспешно побрел в зону для медитации. Желание научиться колдовать перевешивало все опасения. Он решил, как и вчера, полностью войти в облако. Первую половину дня Оливер действовал по старым инструкциям Джека, и теперь его тело кололо и зудело ещё сильнее. А во второй половине дня он уже оставил эти попытки взаимодействия с маной и переключил своё внимание на зуд. Он отвлекал всё заметнее и становился всё сильнее.

Это перерастало в реальную проблему. Мало того, что он мешал спать и просто раздражал всё остальное время, так теперь он ещё и мешал медитации! Оливер попытался сосредоточиться на игнорировании этого ужасного чувства, полностью погрузившись в медитацию. И пока он медитировал, всё, казалось, было неплохо.

Из медитации его вырвал испуганный голос Джека:

— Оливер, очнись, Оливер! Да проснись же ты! Пацан, возвращайся!

— О-о-о... а-а... э... что?

Оливер долго приходил в себя, как после двадцатичасового непрерывного сна. Потерянный во времени и пространстве, он окончательно очнулся, только когда Джек снова начал его звать.

— Оливер, ты как себя чувствуешь? — спросил тот недоверчивым, едва заметно подрагивающим от испуга голосом.

Оливер попытался встать, но затекшие за целый день медитации ноги не хотели слушаться. И тут на него в полную силу навалился ЗУД. Сейчас его тело прямо-таки горело, как после укусов тысячи насекомых. Он сразу неосознанно начал чесаться.

Теперь уже Оливер испуганным голосом отвечал Джеку:

— ЧТО ЭТО ЗА ЗУД?! Разве он должен быть таким сильным? — Оливер вышел из медитации около минуты назад, но он уже начал терять терпение.

— Ты слишком долго торчал в скоплении маны! О чем ты, черт возьми, думал?!

— Ну... ты ведь не предупреждал, а я думал, что так и должно было быть.

— Твою ж мать... — Джек расстроенно вздохнул и продолжил: — Ладно, тебе просто будет сложнее вытерпеть это, но ничего ужасного не случилось. Хмпф, с завтрашнего дня не сиди в облаке больше трех часов, потом давай телу отдохнуть столько же и только после этого возвращайся в него снова. И повторяй так, пока не получится вобрать ману.

— А есть что-то, чтобы облегчить зуд? — спросил Оливер, нервно почесываясь и заводясь все сильнее. — Это ж хрень какая-то, так ведь не должно быть! Если оно так продолжится, я же с ума сойду! И вообще, ты почему не отвечал мне утром?!

— Х-х-х, не забывайся, мальчишка! — осадил его Джек. — Я тебе не нянечка, и у меня есть свои дела. Но отвечая на твой вопрос, — нет, здесь я никак тебе не помогу. Тебе остается только терпеть или сдаться и забыть о магии!

— Ну как скажешь...