Заблудший (гет)

Эрза подняла руку, заслоняя глаза от яркого солнечного света. Она с наслаждением вдохнула чистый воздух.

— Джерард! — позвала она.

Ответа не последовало, лишь катились золотые волны от каждого порыва ветра. Она окликнула его ещё пару раз и, так и не дождавшись ответа, поспешила к могучему дубу. Эрза решила взобраться на дерево и окинуть поле взглядом с высоты.

Добравшись до ветвистого исполина, она замерла, изумлено глядя на морщинистую кору, покрытую насечками. Вертикальные палочки, перечёркнутые горизонтальными, располагались группами по семь штук.

«Отмеченные недели», — догадалась Эрза.

Она насчитала сто пять групп таких насечек.

— Два года, — прошептала она.

За то время, что она пробыла в центре, за каких-то жалких два месяца здесь прошло долгих два года.

— Джерард! — вновь позвала Эрза, огибая дерево.

Он был там. Он сидел, привалившись спиной к тёмно-коричневому морщинистому стволу. Ветерок шевелил его растрёпанные короткие волосы. Глаза Джерарда были закрыты, только мерно поднималась грудь в такт дыханию.

Эрза присела рядом на корточки и, повинуясь внезапному порыву, коснулась рукой его щеки, очерчивая кончиком пальца чёткие линии замысловатой татуировки. Джерард слегка нахмурился и приоткрыл глаза.

— Ты вернулась? — тихо произнёс он, накрывая её ладонь своей.

— Да, — прошептала Эрза, — я же обещала.

Джерард запустил пальцы в её волосы, пропуская пряди между ними, притянул её к себе и мягко поцеловал. Его губы были обветрены и слегка шершавыми. Эрза прижалась к его груди, тая в объятиях, полностью отдаваясь ощущениям.

— Ты дождался, — прошептала она ему в губы, на миг отстранившись.

— Я люблю тебя, — произнёс он, глядя ей в глаза.

Он сказал это так спокойно и нежно, что у неё не возникло сомнений в правдивости его слов. И не могло возникнуть. Все эти признания в любви, когда люди краснеют и заикаются, пряча глаза, всегда казались ей отчасти фальшивыми. Истинные чувства совсем не хочется скрывать. Наоборот, они рвутся наружу, торжественным ликующим перезвоном слов, искренних и чистых.

— Я так скучала, — выдохнула Эрза, — я тоже люблю тебя.

Заглядывая в его глаза, она злилась на себя. Как могла она хоть на миг засомневаться в его существовании, в его реальности? Так они и сидели, не выпуская друг друга из объятий, глядя на причудливые облака, делясь предположениями и сочиняя целые истории.

Эрза с трудом разлепила веки. Руки и ноги затекли и онемели, спина болела. Тяжело бухало в груди сердце, где-то совсем рядом мерно гудели приборы, замеряя пульс, сердцебиение, давление. Она моргнула и повернула голову, на большее сил не хватало. Сидящий на стуле Грей уснул, опершись о край больничной койки и положив голову на скрещённые руки. Его чёрные растрёпанные волосы смешно топорщились в разные стороны. Под глазами залегли тени.

— Грей, — тихонько позвала Эрза.

Он тут же открыл глаза и приподнялся на локтях.

— Очнулась, слава богу, — выдохнул он, устало опускаясь обратно. — Эрза, ты действительно безбашенная, — слабо улыбнулся он.

— Грей, я знаю, где он, — продолжила Эрза.

— Эрза... — Грей устало выпрямился.

— Пожалуйста, Грей, послушай меня. Ты — единственный, кто поддерживал меня до самого конца, — она с трудом приподнялась на локтях, по телу разливалась предательская непривычная слабость.

— Лежи, — велел он и поправил сползшую подушку, — тебе нельзя сейчас вставать.

— Помнишь, давно проводилась акция, когда все ещё сохранившиеся старинные деревья маркировали? — произнесла Эрза, послушно опускаясь на подушку и не сводя с него глаз, Грей кивнул, — надо отыскать в каталоге дуб, заблудший где-то рядом. Это проекция появилась давно, просто я не поняла, что это образ не моего подсознания.

— Эрза, ты же понимаешь, в какой ситуации оказалось, после того, что натворила в центре?

— Понимаю, но я уверена, что он там. Пожалуйста, Грей, найди его. Отыщи моего Джерарда.

Грей вздрогнул, резко поднялся на ноги и отвернулся к двери.

— У меня есть знакомый в отделе поиска и доставки, в группу входят всего четыре человека: технический оператор, медик, психолог и водитель. Я попрошу его собрать знакомых, — произнёс он, не оборачиваясь. — Если он действительно там, мы отыщем… — он осёкся, — твоего заблудшего, — тихо произнёс он, выходя из палаты.

На душе скребли кошки. Грей никогда бы не признался даже самому себе, что впервые в жизни он не хотел отыскать и спасти человека, он лелеял надежду, что у исполинского дуба они ничего не отыщут.

Эрза парила в темноте. Впереди, прорезая мглу, засеребрилось сияние. Её взору предстала ось во всём её непередаваемом великолепии и величии. Мириады разноцветных искорок кружили, сбиваясь в стайки. Миллиарды чужих снов, сокровенных желаний, прожитые жизни, радостные и печальные воспоминания, мечты. Ось снов напоминала огромный косяк рыб, постоянно пребывающий в движении, извивающийся и скользящий в чернильной тьме подпространства.

Эрза протянула руку, и искрящиеся сны пугливо отпрянули в сторону. Перед её глазами, словно кадры старого кинофильма, замелькали разнообразные картины: средневековый бал, богато одетые барышни скользят в танце; проливной дождь, серое, затянуто свинцовыми тучами небо, бредущие шеренгой солдаты, устало месяц сапогами раскисшую грязь; заливисто громко смеясь, бежит по зелёному лугу упитанная девчушка; в тенистой увитой плющом беседке целуются возлюбленные, нашёптывая друг другу жаркие клятвы.

Мелькнуло поле золотых колосьев под синим небом, Эрза сжала искорку в ладонях, сон пульсировал в её руках, источая тепло. Она моргнула и оказалась посреди безграничного поля. Оно раскинулось до самого горизонта насколько хватало глаз. Она искала ветвистый исполинский дуб с насечками на мощном стволе, но его не было.

«Неужели они отыскали Джерарда?»

Эрза открыла глаза, её взгляд упёрся в гладкий белый потолок больницы. Эрза повернула голову, на прикроватной тумбочке стоял свежий букет белых ромашек, а рядом голограммная записка: «Центр реабилитации. Палата номер семь».

Эрза не могла дождаться, когда её выпишут. Грей пришёл на следующий день. Рассказывать, как они отыскали Джерарда, он был явно не настроен: на вопросы Эрзы отвечал вяло и нехотя. Зато Грей рассказал ей о расследовании инцидента с её участием в центре, в ходе которого выявилось, что в случае с ней была допущена грубая медицинская ошибка. При установке блокатора профессор Эртон неверно указал необходимый период блокировки. Было ли это оплошностью или намеренным актом осталось тайной. Профессор вскоре был сокращён с должности, расследование замяли, не придавая факты широкой огласке. На место мистера Эртона назначили нового специалиста.

Эрза шагала по коридору. У двери с номером семь она остановилась, теребя в руках носовой платок. Её вдруг охватила нерешительность. Вот сейчас она откроет дверь и увидит его теперь уже наяву. Эрза ещё немного потопталась у двери, она уже было приложила к панельке идентификационную карту, как плёнка растаяла и из палаты вышла девушка. Её волосы были уложенный в замысловатую причёску, лёгкое светлое платье из последней представленной известным модельером коллекции обнимало стройный стан, подчёркивая голубизну глаз.

Она прошла мимо и направилась прочь по коридору. Эрза заглянула в палату. Джерард сидел на больничной койке. Выглядел он исхудавшим. Волосы чуть более длинные, чем были во сне, по-прежнему топорщились. На правой щеке багровыми линиями змеилась причудливая татуировка.

— Джерард, — тихо позвала Эрза.

Он обернулся, поднимая на неё глаза. От волнения на миг она забыла, как дышать. До сих пор, до этого самого момента, она не до конца верила, что увидит его в реальности. Сердце пропустило удар и забилось быстрее.

— Иди сюда, — позвал Джерард, тепло улыбнувшись.

Эрза прошла в палату и опустилась на самый краешек стула.

— Я рада видеть тебя не во сне, — улыбнулась она.

Все слова, все пожелания и признания, что крутились у неё в голове по дороге сюда, вдруг разлетелись прочь цветными конфетти.

— Надо же, они такие же алые, — внезапно произнёс Джерард, касаясь кончиками пальцев её волос. Потом он порывисто обнял её, притягивая к себе и зарываясь лицом в её волосы.

— Спасибо тебе, Эрза, ты спасла мне жизнь, — прошептал Джерард.

— Ты вспомнил что-нибудь из прошлого? — так же тихо спросила она.

Он отстранился и покачал головой.

— Нет, но сегодня приходила моя старая знакомая. Разумеется, я даже не узнал её, но она рассказал мне кое-что, о чём я не очень-то хотел бы знать.

Джерард происходил из семьи «древнего рода» и носил фамилию Фернандес. С самого детства он был упрям и своеволен. Их и без того сложные отношения с отцом обострились до предела, когда речь зашла о заключении выгодного брака. Глава фамилии желал объединить две влиятельные семьи в одну, упрочив положение Фернандесов.

Джерард никогда не одобрял политики отца, и когда конфликт дошёл до критической точки, он собрался и уехал из родового имения. Прочь за пределы отведённой им заповедной зоны. Повинуясь порыву, он отправился на подпольный чёрный рынок и заказал татуировку отличную от родового знака. Более того, сделал её на лице, выставляя свой протест на всеобщее обозрение. Когда же здоровье главы семьи пошатнулось, живший всё это время отдельно за пределами заповедной зоны наследник решил вернуться в поместье.

Примерно в тоже время беженцы в очередной раз сформировали группировку сопротивления. По неудачному стечению обстоятельств Джерард попался им на пути. Его оглушили ударом по голове и лишь потом, заметив татуировку на лице, осознали, на кого напали.

Спрятав его в портативной СЖС под корнями заповедного векового дуба, виновники скрылись с места преступления. Система оказала необходимую помощь в заживлении полученной травмы, но была бессильна в борьбе с развившейся амнезией. Джерард затерялся у оси сновидений и долго блуждал во сне, где и наткнулся на Эрзу.

— Значит, та девушка, что выходила из палаты твоя… — начала она.

— Моя невеста, — подтвердил он.

Эрза потупилась, что-то внутри неё оборвалось, она только-только встретила его в реальности. И после всего вот-вот потеряет вновь.

— Мой отец скончался неделю назад, — произнёс тем временем Джерард.

— Соболезную, — отозвалась Эрза, не поднимая головы.

— А это значит, что теперь я сам волен принимать решения относительно своей жизни. Я вступаю в наследие уже через несколько месяцев, — продолжил он. — Эрза, — Джерард едва ощутимо коснулся пальцами её подбородка, приподнимая её голову и заставляя взглянуть ему в глаза, — моё прошлое осталось в прошлом, будь моя воля, я не хотел бы его вспоминать. Я люблю тебя, всё остальное сейчас для меня не имеет никакого значения.

Джерарду надлежало пройти полный курс реабилитации. Эрза навещала его ежедневно, они подолгу сидели, разговаривая обо всём, что только приходило им в голову, и всё никак не могли наговориться.

Эрза шагала по коридору, ноги сами уже несли её привычным маршрутом. У дверей палаты номер семь она с недоумением замерла: помещение пустовало. Она отыскала лечащего врача, но единственное, чего она смогла добиться, это короткая фраза: «Джерард Фернандес покинул центр реабилитации утром и направился в родовое имение».

«Что случилось? Почему так внезапно? Почему он не сказал ей ни слова?»

«Они словно живут в другом мире. Простым людям вход туда закрыт», — вспомнились Эрзе слова Грея.

Следующие две недели она с головой ушла в работу. Думать о том, что она больше никогда не увидит Джерарда, было невыносимо больно. После очередного рабочего дня Эрза устало плелась домой, глядя, как проносятся мимо редкие автомобили. Грея она не видела с того самого дня, как её выписали из больницы. Люси сообщила, что видела его с какой-то красивой утончённой девушкой. Отчего-то Эрзе вспомнилась Джувия, но потом она выбросила эту мысль из головы.

Устроившись дома на диване, Эрза просматривала единственную сохранившуюся запись их совместного с Джерардом сна. Изображение замерло на паузе на слабо мерцающем мониторе: он смотрел на неё, на его губах играла лёгкая улыбка.

Эрза брела по грязным улицам разрушенного города. Всё вокруг казалось смутно знакомым. Полуразрушенные дома укоризненно смотрели на неё зияющими провалами окон и дверей. Ветер гнал каменное крошево и пыль. Высоко на небе безучастно поблёскивали звёзды, пряталась за рваными серыми облаками жёлтая луна. Эрза плутала по улицам, залитым сизым туманом, и чем дальше она заходила, тем гуще он становился. Петляя по тесным переулкам, она выбралась на площадь. В самом её центре стоял каменный фонтан. И тут она узнала это место, где всё началось, где они впервые встретились. Тоскливо защемило сердце, на глаза навернулись слёзы.

С громкой трелью пронеслась мимо открытого балкона птица, Эрза вздрогнула и открыла глаза. Оказывается, она задремала, сидя перед монитором, с которого на неё по-прежнему взирали любимые глаза.

И тут она осознала, что сон, в котором они с Джерардом впервые встретились, вовсе не принадлежал ей. Она вторглась в его кошмар, промелькнула ярким пятном по серым переулкам и привлекла его внимание. А ошиблась она потому, что знала это реально существующее место.

Эрза сорвалась с места, вызвала такси и рванула с давно заброшенную аварийную зону. Она не знала, что ожидает там найти. Расплатившись с водителем, она совсем недолго поплутала между полуразрушенных домой. Здесь давно уже никто не жил.

Фонтан всё ещё был цел. Лебедь посерел, каменная чаща покрылась трещинами. Уже давно не журчала прозрачная вода. Эрза опустилась на край фонтана и, тяжело вздохнув, запрокинула голову, глядя на хмурое небо. Тускло светило солнце, лучи его словно нехотя пробивались через тяжёлые серые облака.

— Эрза? — раздался совсем рядом до боли знакомый голос.

Она вздрогнула и замерла. Она хотела и боялась обернуться, боялась, что ей показалось, что, повернув голову, она увидит лишь полуразрушенные дома, засыпанные битым кирпичом и каменным крошевом улицы.

И всё же она обернулась. Джерард стоял совсем рядом, в паре метров от фонтана и смотрел на неё.

— Пожалуйста, скажи, что это не сон, — тихо взмолилась она, вскакивая на ноги и делая шаг ему навстречу.

Он заключил её в объятия.

— Мы, наверное, спим наяву, — отозвался он, — скажи, как ты отыскала это место?

— Я была здесь, — отозвалась Эрза, — давным-давно в детстве, только совсем позабыла об этом.

— Прости за то, что покинул тебя так внезапно, — прошептал Джерард. — Мне пришлось срочно ехать на похороны отца. А потом вся эта бумажная волокита. Родители даже не заметили моей пропажи, думали, что я принципиально не желаю явиться в поместье. Мать была удивлена, услышав о произошедшем. Но больше я тебя не оставлю, обещаю, — произнёс он.

Эрза верила, что так и будет. Ведь стоило ей на минуту закрыть глаза, как перед ней появлялся могучий ветвистый дуб, ствол которого был покрыт насечками. Джерард уже однажды прождал её два года на поле колосящейся пшеницы, отмечая каждый день, потому что обещал, потому, что любил.