Пыль (гет)

Миа ковыряла ложечкой овсянку, понимая, что эту безвкусную кашу не делает слаще даже апельсиновый джем. А ведь когда-то овсянка была её любимой кашей… Или просто мама как-то по-другому её готовила, с любовью, что ли?

Миа вздохнула и, отодвинув тарелку с кашей, принялась за тост с маслом, отпила какао. Мейсон зачем-то сел рядом, но, слава Мерлину, он даже не пытался заговорить с ней. Альберт сидел напротив Мейсона, жевал свой омлет с беконом и заметно нервничал: письмо, которое отправил профессор Флитвик, уже должно было дойти к его родителям, более того, уже и ответ должен прийти, но вчера он ничего не получал. Значит, сегодня точно получит и, судя по его лицу, не только письмо...

Миа вздрогнула, когда серая сова пролетела мимо неё, устремившись в сторону Аллана и Стива, и, ухнув, села около тарелки Аллана, протягивая ему небольшой квадратный свёрток. Аллан взял его, взглянул на адрес отправителя и, как будто колеблясь, открыть письмо сейчас или всё-таки потом, отломил сове кусочек тоста. Птица клюнула его в руку, схватила из тарелки ломтик бекона и улетела прочь. Аллан всё-таки распечатал письмо, пробежал глазами по кругленьким, немного пузатым буквам:

Здравствуй, дорогой сын!

Я получил письмо от профессора Филиуса Флитвика, в котором он подробно изложил твои злоключения в это воскресенье. Наверное, я должен тебя поругать, Аллан, но почему-то рука не поднимается. Да, когда ты наконец-то вернёшься домой, тебя ждет долгий разговор о том, как правильно реагировать на идиотов. Но к этому моменту я, скорее всего, остыну, так что напомни мне, чтобы я тебя поругал, хорошо? Опять же, если там замешана девушка и ты заступился за неё, то можешь не напоминать. Кстати, что это за девушка?..

Аллан быстро свернул письмо, решив дочитать его позже. Интересно, что же такого (а главное — зачем!) профессор написал о Валери? Теперь расспросов со стороны отца не избежать, а ведь рассказывать-то нечего!

Сразу же после первой совы в Большой зал ворвались ещё около десятка птиц. Пролетая над столами, они выискивали адресатов своих посылок. Две совы подлетели к слизеринскому столу: ястребиная сова на лету бросила конверт почти в тарелку Нарциссы, а огромная ушастая сова села около Валери, демонстрируя ей свою ношу.

Валери обрадовалась и, вынув из клюва веревочку, к которой была привязана небольшая коробочка, погладила сову, которая была совсем не против таких нежностей, каждый раз подставляя голову под её ладонь.

— Ты голоден, Дюрер? Ты можешь съесть всё, что тебе понравится, — Валери пододвинула тарелку ближе к птице, — ну же, мальчик. Что ты там мне принёс?

Валери сняла упаковочную бумагу, открыла коробочку, достала хрустальный шарик, и, как только он оказался на её ладони, тонкие молнии разошлись от стенок, сошлись в центре шарика, и через мгновение там появилась веточка с пятью бутонами. Один за другим они начали распускаться, превращаясь в розовые цветы в форме сердца. Валери улыбнулась, внимательно наблюдая, как лепестки сердечек раскрылись посередине, показывая второе, уже белое, сердечко.

— Как красиво, Валери, — выговорила Нарцисса, не отводя взгляда от шара. — Это бегония?

— Нет, это наша с папой дицентра, — ответила Валери, позволяя Нарциссе рассмотреть папин подарок, — мы посадили её на пасхальных каникулах, и я переживала, что не увижу, как она зацветет. — Валери поднесла шарик к лицу, надеясь вдохнуть аромат цветка.

— Смотри, в коробочке записка, — заметила Нарцисса.

Валери взяла записку, прочитав всего несколько строк:

Дицентра зацвела в воскресенье утром, и я не мог не прислать тебе её. Я верю в тебя, Mausi⁽¹⁾, всё будет именно так, как нужно. Люблю, папа.

Нарцисса, отломив кусочек тоста, положила его в рот и, вскрыв конверт, развернула письмо. Пробежав глазами по ровным строчкам, она быстро свернула письмо, встала из-за стола и, не сказав ни слова, ушла.

Валери даже опомниться не успела, как Нарцисса скрылась из виду. Быстро сложив папин подарок в коробочку, Валери встала, мельком взглянула на часы — до первого урока оставалось каких-то десять минут — и направилась за Нарциссой.

Миа, украдкой наблюдавшая за ними, повернула голову, в надежде вновь посмотреть на Аллана, но увидела только полуулыбающегося Мейсона. Интересно, Аллан всегда садился лицом к слизеринскому столу или она только сейчас стала это замечать?

— Идёшь на урок? — голос Мейсона прозвучал у самого её уха, заставив быстро посмотреть на часы — семь минут до начала занятий.

— Иду, — нехотя ответила она и, сделав ещё глоток какао, встала. Выйдя из-за стола, Миа накинула на плечо сумку с учебниками и направилась к выходу из Большого зала. Мейсон шёл следом, стараясь не отставать. Вдруг Миа резко остановилась, повернулась и, загадочно улыбнувшись, посмотрела на Мейсона.

— Что такое? — как-то несмело спросил он.

— Знаешь что, а я согласна, — как можно непринуждённее сказала она.

Мейсон, хмыкнув, склонил голову на бок, стараясь понять, шутит она или говорит серьезно.

— Или ты передумал? — быстро проговорила Миа.

— Отчего же? — он, посмотрев по сторонам, осторожно взял Мию под руку, направляя в сторону класса Трансфигурации. — Нет, конечно, сегодня и попробуем.

— Сегодня? — удивлённо переспросила Миа.

— Надо посмотреть, как поведёт себя зелье, — почти шёпотом ответил Мейсон.

Они вошли в класс Трансфигурации и впервые за долгое время сели за одну парту. Миа оглянулась по сторонам и, удостоверившись, что никому до них нет дела, скептически спросила Мейсона:

— И как же мы это проверим, умник?

— Никак не проверим! Твоё дело — влить зелье в её бутылку с водой перед тренировкой, — прошептал Мейсон, выкладывая на стол учебник и листы пергамента, — и быть в раздевалке после.

— О, нет ничего проще! — съязвила Миа. — Как я это сделаю?

— Я отвлеку её, но тебе придётся действовать быстро и тихо. Там же есть, где спрятаться?

— Найду, — пробурчала Миа, встав, чтобы поприветствовать вошедшую в класс профессора Макгонагалл.

* * *

— Что случилось? — Валери вбежала в комнату почти сразу после Нарциссы. — Тебя не догнать!

Нарцисса, бросив сумку с книгами на пол, протянула Валери распечатанное письмо и села на кровать, закрыв лицо руками. Валери быстро пробежала глазами по строчкам, выведенным витиеватым каллиграфическим почерком.

— И? Что не так?

— Ты серьёзно? Андромеда три дня назад не ночевала дома! Мама застала её, когда она влезала в окно утром, и это, как выяснилось, не в первый раз! Мама боится, что Меда влюбилась.

— Так это же замечательно! — удивлённо ответила Валери, но, увидев, что Нарцисса не отреагировала на её слова, нахмурилась: — Или нет?

— Замечательно, как же! Только вот в кого она влюбилась? Ты думаешь, Розье или Нотт назначали бы тайные свидания ночью? Или, может быть, Мальсибер всю ночь вздыхал с ней под звездами?

— Почему нет? Я бы посмотрела, как Люциус лезет в окно твоей спальни по дереву. И волосы развеваются на ветру, — она хохотнула, но, поймав на себе недовольный взгляд Нарциссы, подняла руки в извиняющемся жесте.

— Смешно, да? Рудольфус не звал Беллу на ночные свидания — он просто пришёл и попросил у отца её руки. И всё, и не нужно по деревьям лазать или у балкона вздыхать. Средневековье какое-то!

— Средневековье, да и только, — усмехнулась Валери, но Нарцисса не поняла её иронии. — Да уж… и что теперь? Я не дочитала.

— Теперь Меда под домашним арестом: мама заколдовала все окна и двери, чтобы Меда не могла покинуть дом без её ведома, отобрала у неё палочку и приставила эльфа, который ходит за ней по пятам.

— Напиши Меде! Может быть, тебе она всё расскажет?

— Не расскажет! Сама понимаешь, сову могут перехватить мама или отец, а если бы всё было так просто, разве она не сказала бы маме, где она пропадала ночами?

— А ты бы сказала? — неожиданно спросила Валери.

— А я бы не бегала на ночные свидания! О чём ты! — Нарцисса удивлённо посмотрела на Валери.

— А если связаться с ней через камин? Поговори об этом со Слизнортом, — предложила Валери, садясь рядом с Нарциссой на кровать — на урок они уже всё равно опоздали.

— Если только ночью… — на лице Нарциссы читалось откровенное облегчение. — И чтобы мамы не было рядом! Хотя эльф потом наверняка выдаст ей Меду с головой…

— Но попробовать стоит, — улыбнулась Валери, крепко сжав руку Нарциссы. — Идём, я не хочу отрабатывать пропуск.

Нарцисса, улыбнувшись, кивнула и, спрятав письмо под подушку, встала. Расправив свою прекрасную мантию, она схватила сумку и, посмотрев на Валери, сказала:

— И долго тебя ждать?

— Меня, как же… — Валери встала с кровати и последовала за Нарциссой. — Не забудь улыбнуться своей самой красивой улыбкой, чтобы профессор Флитвик не назначил нам отработки.

— И ты тоже! — повернувшись, уже вполне весело бросила Нарцисса.

* * *

Утренний разговор с Нарциссой никак не шёл из головы то ли потому, что Валери действительно беспокоилась за Андромеду — хотя Меда и отличалась некой рассудительностью, ничего не стоит попасть в плохую компанию или под дурное влияние (так всегда говорила мама), — то ли потому, что Нарцисса не находила себе места и откровенно не знала, как сделать так, чтобы Андромеда ей всё рассказала или как заставить время идти быстрее, чтобы скорее оказаться дома. А Валери ничем не могла ей помочь, и этот факт расстраивал сильнее остальных.

Переодевшись и накинув мантию, Валери вынула из шкафчика бутылку, наполнила её водой, поставила на шкафчик, расчесала волосы и начала затягивать их в хвост.

— Валери, э-э-э, ты здесь? — громкий голос раздался откуда-то из холла.

— Да, кто там? — Валери напряглась, стараясь понять, чей голос она услышала.

— Это Мейсон, Мейсон Кук. Прости, можно тебя на минутку?

Валери, быстро завязав волосы, застегнула мантию и направилась к выходу.

— Что ты хотел? — равнодушно спросила она у Мейсона, подходя к двери, но не переступая порог, — она помнила, что мальчик не может зайти в раздевалку к девочкам. Нет, она не испугалась, но испытывать судьбу не очень-то и хотелось, учитывая, что поблизости никого больше не было.

— Я хотел извиниться, точнее, Альберт хотел, и вот… собственно… извини его, пожалуйста, он правда не хотел, так получилось, — медленно говорил Мейсон, смотря куда-то сквозь неё.

— Почему ты пришёл? — удивлённо спросила она. — Ты ведь не должен, серьёзно.

— Альберту стыдно, поэтому он сам не может… ну, подойти к тебе, — проговорил Мейсон, опустив на мгновение голову.

— В таком случае, — Валери улыбнулась, — передай ему, что извинения приняты.

— Передам, конечно, он будет рад, потому что он правда сожалеет.

— У тебя всё? Просто у нас тренировка сейчас начнётся, — Валери нетерпеливо пожала плечами.

— Да, извини! — Мейсон, улыбнувшись, снова посмотрел куда-то вглубь раздевалки. — Альберт просил узнать, как ты себя чувствуешь?

— Передай Альберту, что даже лучше, чем вчера.

— Это хорошо! Правда, хорошо, — почти протараторил он. — Тогда удачной тренировки!

— Спасибо, — сухо ответила Валери.

Мейсон ещё раз улыбнулся, кивнул и ушёл. Валери вернулась к шкафчику, ещё раз посмотрела в зеркало, поправила волосы и, взяв бутылку с водой и метлу, вышла из раздевалки. Где, интересно знать, Эммет? И Терри с Итаном не видно — неужели все уже на поле?

Выйдя на поле, Валери поняла, что пришла первой. Может быть, перепутала время? Нет, такого ни разу ещё не было! Она положила метлу на траву, отпила из бутылки и, поставив её рядом с метлой, краем уха услышала шаги позади.

— Лови! — Валери обернулась на голос Эммета и, машинально вытянув руки, поймала что-то круглое, повернула, вскрикнула и выронила… голову Ранкорна.

— Эммет, ты сдурел?! — Валери вытерла руки о мантию, посмотрела на ладони, будто желая удостовериться, что они чистые. Она перевела взгляд за Эммета, увидев, что Терри, Итан и Филип, громко смеясь, вышли из холла. Даже Марк, держа в руках ящик с мячами, не мог унять хохот.

— Я старался, а ты… — Эммет наигранно обиделся, поднял голову Ранкорна, поставил её себе на плечо.

— Нравится? — он, точно демонстрируя новый аксессуар на подиуме, покрутился, заставив мальчишек снова рассмеяться. — Повесим её на двери в твою комнату?

— Чтобы кто-нибудь поседел, когда вот это увидит? — Валери подняла глаза и, втянув голову в шею, постаралась внимательно рассмотреть голову Ранкорна: кожа бледная, с синеватым отливом, широко распахнутые глаза затянуты лёгким туманом, губы почти бесцветные, обескровленные, с сухой, потрескавшейся кожицей. Валери вздрогнула, скривив губы. — Мерзость какая, Эммет! Убери это, пока никто не увидел!

— Брось! Трансфигурация — дело тонкое! Я полчаса потратил на глаза, Терри — на губы, Итан наводил последние штрихи. Это ты ещё место сруба не видела! Показать? — он перехватил голову так, чтобы продемонстрировать предполагаемый сруб.

— Я верю тебе на слово! — Валери скрестила руки на груди, чтобы ни в коем случае Эммет не всучил ей этот шедевр снова.

— Как думаешь, — не унимался Эммет, повернув голову лицом к себе, — Макгонагалл поставит нам «Превосходно»? Ты бы видела реакцию всех, кто по пути встретился, когда мы шли сюда.

— Мистер Эммет Джон Освальд! — громкий голос мадам Трюк вмиг стёр улыбку с лица Эммета. Он обернулся, а мальчишки затихли и постарались сделать серьёзные лица.

Мадам Трюк подошла ближе и, приглядевшись к «голове», возмущённо воскликнула:

— Вы в своём уме?! Что это ещё за шутки?

— Простите, мэм, всего лишь домашнее задание по Трансфигурации! Посмотрите, как натурально получилось, — важно ответил Эммет, протягивая мадам Трюк голову Ранкорна. — Поверьте, сделать из чашки человеческую голову совсем непросто! А если вы разрешите нам использовать это, — он, держа голову за волосы, потряс ею, улыбнулся, — на тренировке, я согласен на отработки до конца семестра!

— Шутите, мистер Освальд? Я могу назначить вам всем отработки и без вашего условия! Отдайте сюда немедленно!

Эммет с чересчур виноватым видом, чтобы это было правдой, молча передал мадам Трюк голову, она, даже не посмотрев, сунула её под мышку.

— Минус пятьдесят баллов за глупую шутку!

— А за успешную трансфигурацию?! — обиделся Эммет.

— Поговорите ещё, мистер Освальд! Где ваша метла?

— У Терри, — ответил Эммет, указывая на пытающегося не улыбаться и держащего по метле в руках Терри.

— Марш на поле! Немедленно, вы, все! — рявкнула мадам Трюк. — А это я сегодня передам вашему декану!

— Чёрт, но оно того стоило! — дождавшись, пока мадам Трюк отойдёт в сторону, гордо сказал Эммет и протянул Валери руку. Она сжала её, и Эммет неожиданно притянул Валери к себе, крепко обняв.

— Эммет, пусти, ты сломаешь мне рёбра! — Валери попыталась отстраниться, упёршись ладонями в его грудь.

— Ничего, мадам Помфри вырастит тебе новые.

— Нет уж, спасибо! — Валери наконец освободилась от его объятий, выдохнула, поправила мантию.

— Просто я рад, что ты снова в строю, — точно оправдываясь, выговорил он. — Слушай, нам по пути встретился Кук. Он чего тут забыл?

— Извинился за Альберта, — Валери подняла бутылку, сделала глоток, поморщилась — вода показалась ей солоновато-горькой.

— Ты же его не простила? — Эммет выгнул брови, но, увидев, что Валери пожала плечами, усмехнулся. — В любом случае это не поможет Ранкорну вернуться в игру. Ладно, идём!

Валери, сделав ещё глоток, оставила бутылку на траве и, взяв метлу, последовала за Эмметом. Времени на разминку уже не оставалось, поэтому, пока Эммет раздавал указания команде и выпускал мячи, Валери решила сделать хотя бы самое основное. Очертив головой полукруг вперёд и назад, она размяла шею, затем сделала вращения плечами, на мгновение почувствовав, как что-то кольнуло в ключице, но придавать этому значения было некогда.

Оказавшись в воздухе, Валери почувствовала лёгкое головокружение, но, прибавив скорости, закрыла глаза, позволяя ветру ласкать своё лицо. Пролетевший в сантиметре от головы бладжер привёл её в чувства, заставив забыть о головокружении и сосредоточиться. Валери остановилась, развернула метлу, пытаясь найти глазами Эммета — он, сидя на метле и держа в одной руке квоффл, а другой активно жестикулируя, что-то объяснял Терри и Робу, указывая в её сторону. Плечо снова заныло, потянуло, было странное ощущение, будто что-то тонкое, точно струна, натянулось внутри, проходя по руке и сразу же возвращаясь к шее. Это было похоже на судорогу, только вот судорога хоть и была куда болезненнее, но проходила обычно быстро. Валери закрыла глаза, помассировала шею, тряхнула плечами — вроде бы отпустило.

Валери подлетела к Эммету, он кивнул, передал ей квоффл, и вместе с Итаном она устремилась к скучающему, но не дремлющему ни на секунду Марку. Зачем летать без дела, если можно отработать с Итаном удары по кольцам, пока Эммет не дал других указаний?

Крепче сжав метлу, она прибавила скорость и, завладев вниманием Марка, передала мяч Итану. Марк повернулся было в его сторону, но Итан тут же отпасовал Валери, и она, соскочив с метлы, но крепко держась за неё рукой, другой рукой отбила мяч, отправив его точно в левое кольцо. Марк ахнул, Итал устремился вниз за квоффлом, а Валери, перехватив держак, чуть опустила метлу так, чтобы можно было легко и быстро оседлать её.

— Эй, поаккуратнее с этим! — крикнул Эммет, подлетая ближе к кольцам. — Делаешь комбо, только если я рядом, поняла?

Валери кивнула, не обращая внимания на стучащую в висках кровь, радуясь, что комбо-бросок наконец-то получился.

— Отлично! Марк, смотри в оба!

Марк жестом показывал «Окей», Эммет, отлетев в сторону, ещё раз оглядел поле: Терри и Роб держались на расстоянии, высматривая бладжеры, находящийся у колец соперника Филип внимательно осматривал поле в поисках снитча, Итан и Валери отрабатывали передачи.

Валери приняла пас Итана и снова устремилась к кольцам Марка. Эммет нагнал её и снизу ударил ногой по древку её метлы. Валери ахнула и, выпустив квоффл, двумя руками ухватилась за метлу, стараясь не потерять равновесие. Эммет перехватил квоффл, направившись к кольцам, Валери, заметив рядом Итана, догнала Эммета, опустилась грудью на метлу и, крепче сжав ногами держак, хотела дёрнуть помело Эммета, но промахнулась, едва не свалившись на бок. Выровняв метлу, она чуть замедлила полёт, стараясь сфокусироваться на Эммете, но перед глазами всё смазалось и поплыло. Тряхнув головой и нахмурившись, она устремилась за Эмметом и Итаном, стараясь догнать первого, чтобы попробовать снова.

Эммет почти у самых колец резко ушёл вправо, бросил мяч, но Марк, перехватив летящий квоффл, передал его Итану. Он отпасовал Валери, и она, поймав его двумя руками, подпрыгнула, желая забросить его в правое кольцо. Мяч, ударившись об обод, отскочил в сторону, где его схватил Эммет.

«Филип, поймай уже снитч! Мне очень нужны десять минут отдыха!» — мысленно взмолилась Валери, переводя дыхание и снова стараясь сфокусировать зрение. Головокружение переросло в непрекращающуюся пульсацию в висках и затылке, во рту чувствовался солоноватый привкус, начинало тошнить. Валери помассировала виски несколько секунд и, крепче ухватившись за метлу, полетела за Эмметом, стараясь глубже дышать, чтобы унять тошноту. Тревожные мысли мешали сосредоточиться, но она, стиснув зубы, нагнала Эммета, желая вырвать квоффл из его рук.

Громкий голос мадам Трюк, сообщивший, что мистер Булман поймал снитч, заставил Валери облегчённо выдохнуть. Команда, спустившись, расположилась на траве. Валери отдышалась и, чувствуя, что ей откровенно нехорошо, осушила бутылку почти наполовину. Набрав в ладонь немного воды, она протёрла лицо и виски, опустилась на землю, прикрыла глаза.

— Ты в норме? — подсев ближе, шёпотом спросил Итан. — Бледная как цветки Моли.

— Всё хорошо, — улыбнувшись, соврала Валери. — Мало поела.

— Лично прослежу за ужином! — вмешался непонятно откуда появившийся Эммет.

Валери хмыкнула, легла, закрыв ладонями глаза от солнца. Легче не становилось ни на йоту, но она собралась с силами, чтобы отработать тренировку.

Следующие сорок минут прошли словно в тумане: Валери, стараясь отработать передачи и броски по кольцам, несколько раз откровенно промахнулась, поймала на себе недоумённый взгляд Итана, и, впервые за долгое время получив нагоняй от Эммета, остановилась, чтобы унять головную боль или сфокусироваться на кольцах, не сразу понимая, чего именно хочет от неё Эммет. Он же списывал всё на воскресное происшествие и мысленно уговаривал себя не волноваться, ведь Валери ещё ни разу его не подводила.

Последние десять минут прошли более-менее гладко, Валери даже повторила комбо-бросок, правда, не успела увернуться от бладжера и получила удар в левое бедро. Тут уже досталось Терри, которого Эммет обласкал фразой: «Мать твою, куда ты смотришь?!»

По пути в раздевалку Эммет в очередной раз спросил, всё ли у Валери хорошо, и, получив утвердительный кивок и ослепительную улыбку, снова списал всё на усталость.

Валери вошла в раздевалку, захлопнув за собой дверь, дрожащими пальцами расстегнула мантию. Сил хватило ровно на то, чтобы убрать её в шкафчик. Стянув с волос резинку, Валери бросила её на пол, рванула к раковине и, склонившись, выплеснула в неё остатки обеда. Отдышавшись, она ещё какое-то время простояла, ухватившись руками за края раковины, потом ополоснула лицо водой и, почувствовав, что стало немного легче, села на скамейку, закрыв лицо руками.

А что, если мадам Помфри права? Что, если Ранкорн действительно почти вышиб ей мозги и именно поэтому ей так плохо? Да, но ведь утром такого не было! Она спокойно отзанималась все занятия: прекрасно справилась с заклинанием Редуцио и даже не получила отработку за опоздание; с лёгкостью продемонстрировала профессору Макгонагалл создание предметов из ничего, которое, между прочим, требует строгой концентрации внимания, даже ни разу не зевнула на Истории магии, пытаясь сосредоточенно слушать томный голос профессора Бинса.

«Ключевое слово «пыталась»!» — возразил внутренний голос. Хорошо, не пыталась, но и перед глазами ничего не сливалось и не плыло!

Валери осторожно встала, допила воду из бутылки и, ополоснув её, поставила в шкафчик, затем туда же отправила метлу. Голова снова немного закружилась, и Валери, крепко схватившись за дверцу одной рукой, глубоко вдохнула и выдохнула, чувствуя, как желудок снова дёрнулся в спазме. Задумавшись на мгновение, она взяла метлу, захлопнула шкафчик и направилась к выходу. В голове родилась совершенно безрассудная идея.

— Метла зачем? — Эммет ждал у двери в раздевалку.

— Надо же за ней поухаживать: рукоять начистить, прутики подравнять, — как можно непринужденнее ответила Валери.

— Давай я, — он потянулся за её метлой, но Валери отвела руку в сторону.

— Спасибо, но я сама, — она снова улыбнулась, и Эммету показалось, что далось ей это тяжело.

* * *

Миа осторожно вылезла из своего шкафчика, в котором просидела последние двадцать минут тренировки слизеринской команды и десять минут после того, как шаги Валери и ещё кого-то затихли. Расправив онемевшую спину и тряхнув затёкшими ногами, она хмыкнула: стало быть, всё получилось? Надо срочно найти Мейсона и рассказать ему!

Миа ринулась было к выходу, но на мгновение остановилась и села на скамью, закрыв лицо руками. Сердце всё ещё отбивало бешеный ритм, возомнив себя танцором чечётки, щёки пылали, в горле стоял ком. Что, чёрт возьми, она наделала? Зачем? Как же это низко! А если бы что-то пошло не так? А если бы эта упала и переломала себе все кости? Миа вздрогнула от одной только мысли об этом и почему-то заплакала. Дышать стало ещё тяжелее, слезы душили, точно перехватывая горло, голова кружилась. Она стёрла пальцами слезинки, стараясь выбросить из головы навязчивые картинки вымышленного падения Валери и реальные последствия своего глупого, необдуманного поступка.

Миа, услышав стук в дверь, вздрогнула и резко подняла голову. Сердце забилось чаще прежнего, а с языка едва не сорвалось «Кто там?», но она резко зажала рот ладонью, чтобы не выдать себя.

— Долго собираешься там сидеть?

Миа, услышав голос Мейсона, отняла руку от губ и, выдохнув, открыла дверь. Мейсон стоял на пороге с метлой в руке.

— Ты что здесь делаешь? — выдавила из себя Миа, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Метлу возьми.

— Зачем? — она всё-таки подняла голову, удивлённо посмотрев на Мейсона.

— А как ты объяснишь, что ты здесь делала, если тебя кто-то увидит? Так хотя бы скажешь, что пришла за метлой, чтобы подготовить её к завтрашней тренировке и матчу.

Миа кивнула, машинально подошла к шкафчику, достала метлу, вышла из раздевалки и, будто не замечая Мейсона, направилась в сторону факультета.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Мейсон.

— Что?

— Как всё прошло?

— Знаешь что, — Миа резко развернулась, подошла к нему вплотную и продолжила дрожащим, но громким голосом: — Даже не смей больше подходить ко мне! Ни с этим, ни с чем другим! — Она бросила метлу и пошла прочь.

Мейсон опешил, но, не растерявшись, подобрал метлу, догнал Мию у самого выхода в Холл и, развернув её к себе лицом, всучил метлу. Миа, одарив его полным злости взглядом, крепко сжала рукоять и, еле сдержавшись, чтобы не приложить Мейсона помелом по чём придётся, наконец без препятствий вышла в Холл. Мейсон, постояв пару минут, последовал за ней.

* * *

Мадам Трюк вошла в учительскую сразу после тренировки и, подняв за волосы голову Ранкорна, произнесла:

— Полюбуйтесь, это сделал Освальд!

Профессор Флитвик обернулся и, широко раскрыв глаза и выронив чашку с чаем из рук, уставился на голову.

— Который из них? — пискнул Флитвик, старательно убеждая себя, что голова не настоящая. Получалось, однако, с трудом.

— Ваш Освальд! — мадам Трюк поставила голову на стол перед профессором Слизнортом и услышала, как Флитвик облегченно выдохнул: «Слава Мерлину!»

Профессор Макгонагалл и профессор Стебль с любопытством подошли к столу. Профессор Слизнорт оглядел творение Эммета, повертел, поднял и, изучив место среза, наконец усмехнулся:

— Поразительно! Как натурально вышло, коллеги! Минерва, вы просто обязаны поставить мистеру Освальду дополнительные баллы по Трансфигурации! — С этими словами он передал Макгонагалл голову.

— М-да уж, — только и смогла выговорить она, нехотя взяв в руки шедевр Эммета. Оглядев её, поморщившись, быстро поставила голову на стол и продолжила: — Это плохие шутки, Гораций!

— Клянусь Мерлином, я работаю последний год! — мадам Трюк рухнула в кресло. — Я больше не вынесу, они меня доведут. Это худший сезон.

— Роланда, дорогая, у них впереди ещё матч за Ку… — начал Слизнорт.

— Вот именно! — перебила его мадам Трюк.

— Знаете, — после недолгой паузы продолжил Слизнорт, — все говорят, что первые три года преподавания самые сложные, но я вынужден не согласиться. Я считаю их самыми прекрасными, потому что вы всё ещё остро реагируете на подобные, признаюсь, довольно неприятные выходки, вас есть чем удивить в этой жизни, и это замечательно! — профессор Слизнорт замолчал, подошёл к столику, налил две чашки чая.

— Скажите спасибо, дорогая моя, что ни Попечительский совет, ни знатоки из Министерства не лезут и не рассказывают вам, как правильно преподавать полёты. И не заставляют отчитываться за каждое действие на поле — ваше и ваших учеников. Наступит время, Роланда, когда полёты будут преподаваться на бумаге, потому что летать слишком опасно. А палочки будут выдаваться ученикам строго в конце учебного года. Вот тогда, будьте уверены, вы вспомните мистера Освальда и прослезитесь!

— Если переживу этот матч за Кубок!

— Куда ж вы денетесь, дорогая, — улыбнулся Слизнорт, подавая ей чашку с чаем. — И пусть мой мистер Освальд и мистер Ранкорн будут самой большой проблемой на вашем пути.

— Ранкорн подозрительно тихо себя ведёт: не спорит, не опаздывает, усердно отрабатывает наказание. Слишком наивно предполагать, что он осознал свою ошибку?

— Может быть, он рассчитывает, что вы смилуетесь и позволите ему сыграть?

— Зря, — холодно ответила мадам Трюк и сделала глоток чая.

* * *

Мейсон сидел в гостиной факультета, дожидаясь, когда Миа останется в комнате одна. Наконец спустя почти два часа — Мейсон за это время успел кое-как сделать задания по Трансфигурации и Рунам — Доркас с охапкой книг и пергаментов вышла из комнаты и, судя по всему, направилась в библиотеку. Как только она скрылась за дверью, он встал, осмотрелся по сторонам и, поняв, что никому до него нет дела, направился к комнате Мии. Он не мог понять, что же такого увидела Миа после тренировки, что, так бурно отреагировав на это, отшила его.

Мейсон постучался раз, но ответа не последовало, хотя возню за дверью он слышал. Снова постучался. Тишина. Ещё раз. Ответа нет.

— Миа, я знаю, что ты там. У тебя есть лак для полировки? Мой закончился.

Миа открыла дверь и, скрестив руки на груди, одарила его холодным взглядом.

— У Альберта тоже закончился? Он ему теперь без надобности.

— У Альберта его никогда и не было.

Миа хмыкнула и, не закрывая дверь, подошла к тумбочке. Найдя там баночку с лаком, она вернулась и чуть ли не бросила ею в Мейсона.

— Я надеюсь, это всё? — холодно процедила она.

— Миа, послушай, — Мейсон упёрся рукой в дверь, чтобы она не смогла её закрыть, — разреши мне войти, а там можешь хоть убить меня в своей комнате!

— Ладно, — с минуту подумав, ответила она, — заходи. Не хватало ещё, чтобы кто-то из девчонок тебя здесь увидел.

Мейсон вошёл и, закрыв за собой дверь, оглядел комнату: на письменном столе лежала пара учебников, пергаменты и перья, в небольшой прозрачной вазочке стояли пять веточек лаванды. Над прикроватной тумбочкой висел большой плакат сидящего на мотоцикле мужчины с зажатой в губах сигаретой, в кожаной куртке, широких брюках, чёрном берете и чёрных очках. А внизу тонкими иголочками крепились колдографии Мии и одна — фотография? — Къюра. Увидев её, Мейсон застыл, точно забыв, зачем пришёл.

— Я жду! — голос Мии вывел Мейсона из оцепенения, и он неожиданно спросил, указывая на плакат:

— Кто это?

— Ален Делон, — нетерпеливо ответила она.

«И этот на «А», — едва не вырвалось у Мейсона, но он быстро опомнился и, стараясь придать своему голосу твёрдости, наконец продолжил:

— Можешь объяснить, что случилось?

— Мейсон, ты идиот! Как ты меня вообще в это втянул?

— Ты сама согласилась!

— А если б мы её убили? Видел бы ты… — Миа резко замолчала, не желая рассказывать ему о том, что было после тренировки.

— Я видел тренировку.

— Что? Как?

— Парочка заклинаний, и очки работают не хуже бинокля, — он улыбнулся. — И поверь мне, так она ещё не играла! А Эммет? Он, бедный, в лице менялся каждый раз, когда она что-то делала не так.

Мейсон в красках пересказал ей всё, что ему удалось увидеть из происходящего на поле во время тренировки. Миа слушала, слушала и неожиданно для самой себя рассмеялась. Смех этот вышел каким-то нервно-торжествующим, но Мию это не смутило: ощущение, что эта может просто провалить матч, не свернув себе шею, грело изнутри.

— Видел бы ты, что было дальше, — усмехаясь, сказала Миа, когда Мейсон закончил свой рассказ.

— А что было? — с интересом спросил он.

— Её та-а-ак рвало, — растягивая слова, точно смакуя их, проговорила Миа.

— Качественное зелье попалось, — заключил Мейсон и, почти вплотную подойдя к ней, спросил: — Так что, продолжим эксперимент?

— Почему нет? — Миа улыбнулась в ответ. — А теперь бери лак и уходи, пока я не передумала.

Мейсон хмыкнул. Не отводя взгляда от серо-голубых глаз Мии, он заправил непослушную прядь волос ей за ухо и, засунув в карман баночку с лаком, вышел из комнаты.

* * *

Валери кралась по коридору, до конца не понимая, что она делает и зачем. Но, вспоминая сегодняшнюю тренировку, сейчас она просто хотела снова подняться в воздух, чтобы удостовериться, что всё хорошо, что это просто последствия травмы, от которых не осталось и следа. Ведь после тренировки она даже позволила себе поспать пару часов, да и на ужине съела больше половины ростбифа и целый один сэндвич!

Главное — пройти мимо Больничного крыла, а там она аккуратно вылетит в окошко между вторым и третьим этажом, направляясь прямиком на поле, ведь если её поймают по пути, можно соврать, что…

— А хорошо тебя Ранкорн приложил!

Валери от неожиданности подскочила, едва не выронив метлу из рук, но, быстро сориентировавшись, развернулась и, увидев стоящего перед ней Аллана, прислонила к своим губам указательный палец. Он, подняв руки вверх, кивнул.

— Как ты здесь оказался? — удивлённо прошептала Валери.

— Отрабатываю наказание... Ты что здесь делаешь? Да ещё и одна! — спросил Аллан.

— Я… — начала Валери, но ей в голову не приходила ни одна более-менее правдоподобная причина. — Мне нужно немного… полетать, — спокойно ответила она.

— Немного что? — ошарашенно переспросил он. — Ты в своём уме? Идём, я провожу тебя в подземелья.

— Нет! Я не пойду, мне правда нужно, — упрямо прошептала Валери.

— Сдать бы тебя Филчу…

— И что он мне сделает? Я скажу, что шла в Больничное крыло, потому что… потому что. А теперь прости, мне нужно идти.

— Да конечно! Ладно, давай ещё раз: ты хочешь полетать одна ночью на поле, где нет ни одного источника света. Я ничего не упустил?

— Почему ты такой зануда, Къюр? — не выдержала она, встретившись с ним взглядом.

— Пусть так, — спокойно ответил он. — Ты о кольца решила разбиться?

— Я знаю поле как свои пять пальцев!

— Тогда тем более не понимаю! — Аллан улыбнулся. — Что случилось?

Валери посмотрела в царившую за окном темноту, удивляясь, как ей пришло в голову то, что она собиралась сейчас сделать. Вздохнув, она на секунду задумалась, стоит ли ему всё рассказать, боясь, что Аллан будет первым, кто потащит её к мадам Помфри. Тем более тащить тут всего-ничего, она и пикнуть не успеет.

— Итак? — он ждал и уходить, видимо, не собирался.

— Сегодня на тренировке… — начала было она, но на мгновение замолчала, села на ступеньку, посмотрела на него и почему-то выдала всё разом: — Мне тяжело летать, я не могу сосредоточиться, не сразу понимаю, чего от меня хочет Эммет. А ещё эта постоянная тошнота! И голова кружится… сейчас куда легче, но на тренировке было просто невыносимо. Такого никогда не было! И я не знаю, что делать.

— Поэтому ты решила полетать, да? — не удержался Аллан, но, поймав её полный усталости взгляд, прошептал: — Ты говорила с мадам Помфри?

— Чтобы она меня от матча отстранила?

— Чтобы она тебя вылечила!

— Тише! Я всё равно не пойду к мадам Помфри!

— Эммет знает?

— Смеёшься? Нет конечно! Никто не знает.

Валери замолчала, а Аллан не знал, что сказать. Ситуация, с какой стороны ни посмотри, выходила паршивая. Мадам Помфри, прежде чем отпустить пациента, несколько раз проверяла его состояние чарами, и Аллан просто не мог поверить в то, что колдомедик ошиблась. Единственное, что радовало, — Валери спокойно сидит на ступеньке и больше не рвётся выйти в окно и полетать, значит, воспринимает голос разума. Вроде бы…

— Слушай, давай так, — после недолгого молчания заговорил Аллан, — сейчас я провожу тебя в подземелья, ты постараешься уснуть, а завтра мы найдём выход. Но мне нужно подумать, а тебе — в деталях вспомнить сегодняшний день: что делала, куда ходила, с кем говорила. Справишься?

Валери подняла голову, будто стараясь рассмотреть что-то в его лице, улыбнулась:

— Почему, — она замялась на мгновение, — ты хочешь мне помочь? В чём подвох?

— Хочу ещё раз посмотреть, как ты играешь, — соврал он первое, что пришло в голову.

— И только? — недоверчиво спросила она.

— И только. А теперь идём, отработка у Филча не вписывается в мой и без того плотный график отработок. — Аллан подал ей руку, она накрыла его ладонь своей, он крепко сжал её, помогая подняться, и сразу же, не задерживая ни на секунду, выпустил её руку.

Они тихо спустились по лестнице на первый этаж и, оглядываясь, побрели в сторону подземелий. Прощаясь, Аллан прошептал:

— Завтра после обеда приходи в библиотеку, я буду в секции зелий, там и поговорим.

Валери кивнула, улыбнулась, прошептала пароль — дверь в гостиную Слизерина отворилась.

— Спокойной ночи? — как будто спросила Валери.

— До завтра, — ответил Аллан, предчувствуя, что следующая спокойная ночь будет, видимо, ой как нескоро.

1) Отец называет Валери «Mausi», что в переводе с немецкого означает «мышка». Этим словом обращаются к любимым; в английском языке эту роль выполняет слово honey (дословно — мёд, в переносном смысле — родная, дорогая, любимая)

Вернуться к тексту