А свет торжествует над мраком (джен)

Те тринадцать дней каникул Гермионе хорошо запомнились...

Часто бушевала метель. В перерывах между ней можно было только до магазина дойти. Зашёл, вышел с продуктами — опять снег шквалом.

Гермиона трижды вытаскивала деревенского паренька в центр большого города. Реакция Джерри на оживлённые дороги, величественную архитектуру и массу людей была неописуемой. А его первый взгляд на светофор — отдельный курьёз.

— То есть, на красный может переходить только Гриффиндор, а на зелёный — только Слизерин? — разинул рот он, а Гермиона захохотала, согнувшись пополам. Джерри обиженно покосился на неё, но тут же легко пожал плечами.

В какой-то момент он вновь её поцеловал, и Гермиона не была уверена, что поступила верно, оттолкнув его. Она извинилась и добавила, что это было неудобно для неё. Вот, плюс ложка вранья на тарелку.

— Ты не должна не думать о любви, но должна не думать о... Роне, верно? Тогда всё, как бы... устаканится... Если я что-то для тебя значу, не прячься. Я могу быть тебе больше, чем другом.

"Может, и значишь, однако у нас ничего не выйдет. Расстояние между Америкой и Европой, да и насколько у кого карман полон..." — размышляла Гермиона,

— Нет. Мы просто забылись, вот и всё. Всего лишь близость. Хвала Мерлину, что не зашли дальше... Нам осталось видеть друг друга полгода. Хотела бы, чтоб на эти полгода мы остались друзьями.

Гермиона поняла, что он не смотрел на неё, пока она произносила. Ложь удалась.

Хогвартс две недели спустя вновь наводнили студенты. Четырнадцать суток вдвоём в уютной трёхкомнатной квартире не шли ни в какое сравнение со школьной суетой.

Что касается Гарри и Шэрон, то они дружно поведали о их небольшом приключении в первый день. Ночь Рождества их утомила — в поместье наведовались гости. Двое коллег Эйдана — Белозёрова и пожилых лет работник по фамилии Делонг — и Малфои.

Не все знают, но с какой-то поры Малфои тех, кто их на рождество позвал, недолюбливали. И если бы Нарцисса не настояла на своём, припоминая, что уж когда, а на Рождество "эти Эйвери" всегда старались, визит не состоялся бы. Главной вишенкой на торте в особняке были две ёлки, что тянулись с потолка — колонны стали деревьями.

Общению с Эйданом, сидевшим во главе стола, Люциус Малфой предпочёл компанию Делонга. Их обсуждение сортов табака половину вечера никому не мешало.

Драко вёл себя вполне обыкновенно, он критиковал большинство вещей — слишком яркий свет, отсутствие домовиков в качестве уборщиков со стола и так далее. Вернее, критиковал до того момента, пока к нему не подсел Гарри.

Эйдан собрал у себя всех этих людей в первую очередь не ради хорошего времяпрепровождения. Конечно, был ужин, были танцы, были фейерверки; была Белозёрова, прыгнувшая в снег с крыльца... Так, стоп. Это совершенно иное.

Хозяин поместья держал в подвале некое опасное существо и собирался показать его всем.

Всем, кроме своей дочери и Гарри. Почему, у него следовало спросить.

Шэрон решила обойтись без расспросов и уговорила Гарри тайком посмотреть, какое животное отец от них сокрыл. Спустились в подвал, дважды ошиблись комнатами, но в итоге нашли то самое место.

Они ожидали увидеть зверя, но уж точно не Корбана Яксли, находившегося в розыске. Он уменьшился в росте, облысел, обзавёлся кругами под блестевшими от голода глазами. Руки его были покрыты множеством фиолетовых стрий, и он неоднократно грыз ногти.

— Схватил в августе. Совершенно случайно наткнулся на него на болоте, — гордо объявил Эйдан.

Люциус чертыхнулся.

— Да ты в своём уме? Его ищут, ищут авроры, а он всё сидит у Эйвери в подвале! — покатил бочку он, занеся над головой трость. — Я завтра же докладываю министру и главному аврору. Не смей возражать, ты!

— Главного аврора нет. Нотхэв помер, — равнодушно ответил рыжеволосый Эйвери. — Помер, ещё когда его в сундуке нашли и схватили Лебовски. К тому же, я такой же министерский пёс.

— А если бы на его месте, — Люциус ударил тростью перед Яксли, вырвав из него испуганный крик, — была самая опасная преступница на данный момент? Сдержал бы её?

— Я согласна, — подала голос Нарцисса. — Дауэр ты бы точно не...

— Давайте называть людей их  именами, не фамилиями, — предложил Эйдан. — Корбан. Диаспора. Последнюю я бы не просто запер, а запер и отметелил заклятиями — мне нужно свести с ней счёты... Мы договорились с Корбаном, что я сдам его, когда он о том попросит.

Яксли медленно покивал.

— Он ведёт себя как псина. Рычит, ходит на четвереньках, во сне сворачивается калачиком. Его от шавки отличает то, что он понимает человеческую речь.

Драко вдруг отпрыгнул от решётки, за которой сидел Яксли. Пожиратель Смерти схватил его за ногу и стянул с него ботинок.

— Ублюдок, — отозвался Люциус.

— Ты сейчас про кого?

— Про тебя, Эйвери! Бывшего товарища упёк за решётку, гнить в подвале!

Нарцисса в волнении взяла Драко за руку, отступила на шаг назад.

— Пойми правильно, дорогой. Он делает всё, чтобы забыть о том, как тяжко было волшебникам во времена Тёмного Лорда, — проговорила она, медленно белея.

— Я бы освободил его, даже если бы мною вертел министр магии! — не унимался Малфой, театрально размахивая руками. — До такого, как ты, по-моему, и Белая Вечность бы не дошла!

— Он не понимает, какую чушь несёт, — шёпотом начала Шэрон, припав грудью к полу. — Это минимум из всего, что может Белая Вечность. Отец не вредит Яксли пытками, в то время как они, прежде чем бросить в темницу, истязают своих жертв.

— А ты забегаешь вперёд паровоза, — не согласился с ней Гарри. — Британцы — кроме, возможно, одних Эйвери — не знают опасностей Белой Вечности, помимо Дауэр и Моро. Это ты, ты была в Америке, где о преступлениях этого Ордена печатается в газетах...

— Чем же всё закончилось? — поинтересовалась Гермиона вечером после ужина.

— Малфои по велению Люциуса покинули поместье. Делонг с Белозёровой ещё ненадолго остались, но тоже ушли, не дождавшись, пока их проводят до ворот, — ответил на то Гарри. — Потом я и Шэрон разошлись по спальням, а Эйдан — я не ожидал, что он предложит звать его по имени — за столом просидел до утра. Обнаружился он на своём месте, но не в самом трезвом состоянии. Мы нашли под его стулом бутылки из-под портвейна и огненного виски... А что насчёт вас с Ван Дрейком? Повеселились?

— И повеселились, и погоревали немножко, — зевнула Гермиона. — Не хочу вспоминать подробности, извини уж. Мы посмотрели много фильмов на кассетах и погуляли по Лондону, пока не было метели. Что ещё?

— Поцеловались разок, — послышалось сверху. Джерри, подойдя сзади, облокотился на спинку дивана. — Чего скрывать?

Гарри улыбнулся уголками рта, за что Гермиона треснула его по плечу.

— Разве мы не решили, что не вернёмся к этой теме?

— К какой? — услыхав, спросила Кирия от двери.

— А ты тут вообще не причём! — рявкнули все трое в одночасье. Ноун чуть не уронила свою полную ракушек шкатулку.

— Отношений, какой же ещё, — сухо сказала Гермиона. — Мне повториться? Нам полгода осталось общаться. Какая тут любовь?

Кто-то быстро сбежал по лестнице, подлетел к дивану и уронил на колени Гермионе конверт. "Выздоровела, Сюзанна!"

Письмо гласило:

"Привет, Гермиона. Моё имя — Аура Бренир. Сюззи много рассказывала о тебе. Впрочем, кому ты в Великобритании неизвестна? Я хочу встретиться с тобой, пока не покинула страну. На этой неделе, в четверг, на берегу Чёрного озера. Если не помешаю никаким твоим планам, конечно.

Жду сову с ответом".

Аура. Аура Бренир... Аурелия Бренир? Это либо совпадение, либо тут в самом деле замешана Белая Вечность. Но дочь? Знает ли она о маминой работе? Сюзанна, верно, любит её. Ждёт письма, особенно пока она на Британских островах среди авро... то есть, таких же верных псов Элмы.

Гермиона на выдохе произнесла:

— Ты не всё знаешь о своей матери.

Сюзанна замерла и тут же поперхнулась тыквенным соком.

— Не объяснишь, почему ты имеешь право так говорить о человеке, которого никогда в жизни не видела? — Бренир нахмурила брови. — Что может быть не так?

— Может, не может — не исключено! Я не буду разговаривать с преступ…

Договорить Гермионе помешал Гарри, зажавший её рот ладонью. Джерри живо схватил её за руку.

Сюзанны резким, отработанным движением руки изъяла у Гермионы конверт, порвала пополам и быстрым шагом удалилась из гостиной.

— Следи за словами, будь добра. Ты чуть не назвала её мамашу преступницей, — вздохнул Гарри и через миг заскулил от боли — Гермиона прикусила его палец. — И вообще, ты в этом году сама не своя...

— А что, если это чистая правда? Что Аурелия Бренир работает на...

— Обезъяз!

Гермиона не подозревала о таком заклинании, которым её язык приклеило к нёбу. Её вынудили просидеть молча минуту. Следом она завершила:

— Не желаете мне верить — не надо. Я вас не заставляю.

* * *

Профессор Антонеску, к счастью, находилась у себя в кабинете. Стоя на стремянке с кистью в руках, она дорисовывала зелёного дракона на потолке.

"Думаю, будет разумнее подождать, пока она закончит", — Гермиона присела за первую парту в ряду у приоткрытого окна. Его хотелось закрыть, но Антонеску, кажется, ничуть не волновал сквозняк. Её заботил лишь рисунок.

— Подумать только, что Нефрит, равно — моё изгнание,

Должна была я заслужить одно лишь наказание...

Это напевала Дария-Мария, водя кистью по потолку.

— ...Что вы сказали, госпожа? Что быть с ним не могу?

Во всех деяниях своих любовь я выразить смогу.

Пускай дракон — опасный зверь, пускай и есть, что тварь.

Но об обратном говорит ваш тон. И к дьяволу б послать вас всех!

И вашу мощь, и чёрт побрал бы вашу власть!

Однако я не упущу однажды шанс напасть.

За равнодушие ко мне вам в лоб послать ответ,

Ну, а пока, я всё живу... Со мной Нефрита нет.

"Над рифмой ей стоит поработать, а свою ненависть к Белой Вечности она передала".

— Если вы придумали это сейчас, то поэт из вас не хуже драконоведа.

На это Дария-Мария ответила чуть слышно:

— Благодарю. А кто это?

— Я, Грейнджер. Извините за вторжение.

— Да что извиняться? — профессор отлевитировала кисть на стол. На красное дерево закапала жёлтая краска. В последнюю очередь профессор прорисовывала глаз дракона. — Рада, что ты зашла. Чаю будешь?

— Не откажусь.

Антонеску заварила чёрный чай, достала из ящика жестяную коробочку с сухарями, печеньем и обломанными лапками шоколадных лягушек.

Чай с кислинкой от лимона и жгучей ноткой имбиря успокаивал и согревал Гермиону.

— Скажите мне, а у Сюзанны Бренир случайно нет родственницы по имени Аурелия? — Антонеску закашлялась и забрызгала парту чаем.

— Есть, в Ордене Белой Вечности! Откуда тебе известно?!

Гермиона немного поделилась сюжетом своего сна про стычку в Отделе Тайн.

— Видеть во сне то, что в тот же момент творится на самом деле? Да разветакое возможно?.. Ну, что бы там ни было, Аурелия Бренир Сюзанне тётушкой доводится.

— Она подписалась как её мать! 

— Она тебе писала?.. Ох, ложь это. Абсолютная ложь, — Антонеску плюнула на ковёр. — Сюзанна — дочка младшего брата Аурелии, Хьюго, который умер в одночасье со своей маглорождённой женой. Аурелия взяла их годовалую дочь себе на воспитание, но Рейес приказала ей устроить всё так, чтобы до совершеннолетия Сюзанна не узнала ничего о том, где её родственница работает. Тогдашняя девочка назвала Ауру мамой и называет до сих пор, ведь не помнит настоящих своих родителей.

— А откуда вам известно?! — повторила вопрос Антонеску Гермиона.

— Аурелия сама рассказала, а ещё с гордостью добавила, что в этом году покажет Сюзанне тёмный Орден, — профессор пошарила рукой в кармане брюк и достала оттуда помятую фотографию, рвущуюся пополам. — Знаешь, я одновременно и хочу её сжечь, и не могу. На ней Верховные Ордена десять лет назад, когда я к нему присоединилась.

В центре, не расставаясь со своими дражайшими перьями — Рейес, стояла, опершись на чёрный посох. Слева от неё сидели на стульях с красной обивкой Аурелия в очках-половинках, улыбавшаяся, как солнышко, и Моро, развернувшийся к камере спиной. Справа — Дауэр и Антонеску в обнимку, с весёлыми взглядами.

— Через день после этого Диаспору поймали, а мы с ней, однако, нашли общий язык. Как только она узнала, что я из румынского заповедника драконов, то попросила как-нибудь привезти для неё детёныша хвостороги, — говорила Дария-Мария, поглаживая снимок пальцем. — Я ведь не укрощаю взрослых особей, а с детёнышами вожусь. В последнее время я совсем потеряла боевой дух — с драконом же, как с ребёнком, — и потому Рейес поставила Аурелию выше меня и выгнала меня без лишних действий.

— И ещё один вопрос... Почему у вас на лице проступил полумесяц, когда я вас перевернула на первом вашем уроке?

— Мне его не нарочно поставили. После того, как десять лет назад потеряли лидера, Кровавые Луны одно время были совсем неконтролируемыми. Я попробовала поговорить с Азриэлем, вторым по силе подчинённым Диаспоры после неё, а он вдруг заявил, что мне ничего не понять, схватил лежавший под рукой нож и ювелирно полоснул им по моему лицу! Этим самым ножом, как я узнала позже, Кровавые Луны делали себе такой же порез при посвящении. Азриэль вскоре извинился. Если бы члены Белой Вечности не умели просить прощения, я бы ненавидела их куда сильнее.

Гермиона ушла от профессора драконоведения не только с важными сведениями, которые ей требовалось узнать о родне Сюзанны, но и с небольшой коробочкой, наполненной шоколадным печеньем — Антонеску запасается сладостями на три дня вперёд.

До Гермионы донёсся приглушённый визг. Она была на лестнице между пятым и четвёртым этажом.

Оставив дары Антонеску, Гермиона прыгнула на пол коридора, когда ступеньки и перила начали поворачиваться направо. Крики продолжались. Ужас пробирал до костей.

Но визжал отнюдь не младшекурсник, как казалось. Гермиона приметила в полутьме блестящие пряжки на туфлях, лежавших в метре от их владелицы. На ней самой была красная мантия с золотым узором на спине, говорившая, что ученица из Ильверморни. Под алой тканью крылась чёрная блузка, совсем не элемент школьной формы. И длинные белые штаны клёш на ногах...

Сомнений нет, это Вальтон. Она лежит на полу лицом к стене, постанывая.

— А-ай, чтоб тебя-а, — уносился её голос в даль пустого коридора. — Живот...

На блузке в области живота Гермиона почувствовала влагу. Поднесла руку к носу и глубоко вдохнула. Пахло кровью.

— Вирджиния, слышишь меня?

— Чт-то? Грейнджер? — хрипло отозвалась та. — Ты чт-то здесь д-делаешь? Зачем сним-маешь с себя м-мантию?

— Перевязать твою рану, зачем ещё. Твоя не сгодится, она и так вся окровавленная. На чёрном хоть не сильно видно, — Гермиона шепнула заклинание. Чёрная материя опоясала живот Вирджинии. — Тебя отнести к медсестре?

— Не н-нужно, — прогудела Вальтон. — Лучше б-беги за ней, она сп-пёрла у меня мою п-палочку...

— За кем? Скажи, пожалуйста! — взмолилась Гермиона, поглаживая раненную по голове. Вроде бы, дышать стало легче им обеим.

— Б-б...

— Бартоломью?

— Бр...

— Бренир?

— Да, она. Сочла м-меня за т-ту, кто ей м-мешает.

"Но в чём?"

И Вирджинию, видимо, мучил тот же вопрос.

Гермиона поспешила обратно на лестницы. Сюзанна, должно быть, уже далеко ушла...

Но не тут-то было! По лестнице со второго на первый этаж бежала щуплая девушка, за чьей спиной развевалась лазурно-голубая мантия. Гермионе, если она подождёт злополучные лестницы, её не догнать. Неужели выход только один?

Никто прежде не прыгал с них, всё с тех же лестниц. Кое-кому придётся стать первой.

"Это опасно, но другого варианта у меня нет".

"Да что ты трусишь? — зашипело сознание Гермионы на неё. — На гиппогрифе летала, с Пожирателями в отделе Тайн дралась, в "Гринготтсе" из тележки падала! Да ты дракона оседлала, в конце концов! И распускаешь сопли, боясь спрыгнуть с лестницы?"

"Тележка в "Гринготтсе"... Точно, это заклинание!" Да, то самое, что останавливает падение. Отсюда можно долететь до каменного выступа.

Закрыв глаза, Гермиона перелезла через перила, зажмурилась и шагнула вниз.

Полёт был секундным. Вот уж ей показалось, что она расшибётся, но заклинание сделало своё дело, затормозив девушку у самого пола. От кончика её носа до камня оставалось три жалких дюйма.

Перевернувшись в воздухе на спину и позволив себе упасть, Гермиона вскочила на ноги. Край мантии Сюзанны скрылся за углом.

И вот она наступает на пятки Бренир, бежавшей с палочкой в руке. Преследовавшую она опознала, но оборачиваться на Гермиону не думала. Бег спиной вперёд будет только мешать.

И ведь уже весь первый этаж успели обогнуть! Пересекли холл, параллельно напугав двоих студентов. Каждый из них нёс по башне из бумаг, что вывалились у них из рук.

— Слышь, Макмиллан, — пробормотала Шэрон, подбирая пергаменты, — у вас в Хогвартсе часто такое бывает? Американский патруль какой-то.

— Нет, впервые вижу, — ответил огорошенный не меньше её Эрни. — Но меня больше удивляет, что за этой — не помню её имени — Гермиона несётся.

Как выбежали во внутренний двор, Гермиона запустила в Бренир Флипендо, но заклинание прошло мимо. Не чувствуя ног, она гналась за напавшей на Вирджинию.

У Гермионы в глазах замелькали небо, земля, удалявшийся замок и хижина, пока она кубарем катилась по заснеженному лугу. Увидавший её Хагридов волкодав немедленно залаял, дёргаясь и звеня цепью.

— Клык, фу! — рявкнула Гермиона на пса. — Сидеть!

Пёс послушно уселся на крыльце, провожая взглядом Грейнджер, что снова побежала. Бренир пробиралась через голые кусты, ломая ветки.

Вот чёрт. Это же самое неприятно, самое непредсказуемое место на территории школы — Запретный Лес!

Лес никогда никого не ждёт, за исключением своего давнего друга Хагрида. Порой он умеет зрелищно здороваться.Фестралы и единороги ещё могут попридержать копыта и принять посетителей за своих, но про акромантулов и кентавров так не скажешь.

Сюзанна вытаращилась на круглую полянку, окружённую высокими соснами и колючими кустами — этим растениям холод был нипочём. С ветки с шумом сорвалась большая серо-голубая птица с мощным чёрным клювом.

Однако это было не так важно. Из-за чёрного ствола сосны выступили двое человек. У мужчины на плечах была бордовая мантия, у женщины — болотно-зелёная. Сюзанна приложила руку к груди, тихо ахнула и кинулась её обнимать.

— Мама! — взвизгнула она. Аурелия, обняв её в ответ, потёрлась щекой об её затылок, как кошка.

— Благодарю, но я не Аурелия, — сказала женщина. Сюзанна поникла. — Меня зовут Синдер. Я из отряда Аурелии, вынужденно приняла её облик. Третий стратег в Ордене Белой Вечности.

Гермиона на носочках перебежала от одного дерева к соседнему.

— Приветствую, мисс Бренир, — сказал мужчина, отвесив реверанс. — Я Азриэль. Мне поручено охранять Синдер и вас. На другом конце леса ждёт госпожа Рейес с её верной Верховной и тремя членами отряда правой руки. Вместе с ними мы аппарируем в штаб-квартиру Ордена.

— Сэр, мне едва удалось унести ноги от кое-кого. Эта девка, клянусь, готова была в меня зубами вцепиться, чтобы я до вас не добралась, — затараторила Бренир, глядя то на Синдер, то на Азриэля.

— Девка? Сюзанна, у тебя язык и мозг свои, или ты их в аренду у кого взяла? — гневно прошептала Гермиона.

— А ещё, уважаемые, — таинственно продолжила Сюзанна. Гермиона догадывалась, что она собиралась сказать, — я прибрала кое-чью волшебную палочку.

— Но зачем? — спросил Азриэль.

Синдер указала своей палочкой на карманы Сюзанны, бросила:

— Акцио! — и притянула себе палочку Вирджинии. — Розовое дерево и шерсть вампуса, одиннадцать и три четверти дюймов, несгибаема. Не удивляйтесь. Я работала продавцом волшебных палочек, пока не ограбила тот магазин, где мне доверял весь персонал, для нашего Ордена.

— Хватит болтать! — грянул Азриэль. — Сколько можно медлить?

— Ты прав, — кивнула Синдер. — Пойдём, Сюззи.

— Я прошу не называть...

— Вы никуда не уйдёте, пока не одолейте меня!

Гермиона вышла перед тёмными магами и Сюзанной. Глаза её блестели азартом. Сердце бешено колотилось, ещё не успокоившееся после бега.

— Тебя? — оскалился Азриэль, прикусив кончик палочки. — Ты, получается, будешь той девкой, которая двинула за Сюзанной? Смело с твоей стороны выходить перед одними из сильнейших магов Ордена госпожи Рейес. Редко встретишь таких сильных духом свиристелок...

— Вовсе она не свиристелка! Ураган какой-то! Прыгнуть с лестницы и не разбиться — это кем надо быть... — Бренир поспешила спрятаться, оставив воинов и Гермиону. Двое на одного!

— Остолбеней! — вскричала Синдер. Заклятие причесало волосы Гермионы, пошло вниз и попало в землю.

— Конфринго!

— Протего! — Гермиона выставила щит, и огненный шар Азриэля тотчас же взорвался перед ней.

— Локомотор! — Синдер подняла с земли большой камень, подвела к Гермионе.

— Редукто! — булыжник рассыпался в прах.

Битва разгоралась. Поляну озаряли разноцветные вспышки. Повсюду летали ветки и куски льда. Щиты против таких быстрых и нежданных атак были бесполезны, и Гермиона либо уворачивалась, либо прерывала заклятия заклятиями. Две жёлтые молнии — Синдер и Азриэля — столкнулись. Волосы у всех встали дыбом.

Тудум-тудум-тудум — доносилось издали. В темноте что-то сверкнуло, словно два голубых фонаря.

Азриэль внезапно рухнул наземь, снег под ним стал наливаться красным. Это фестрал перемахнул изгородь из кустов, и точно на мужчину! Синдер подпрыгнула, громко ахнув.

Сюзанна высунулась посмотреть на происходившее, но поскользнулась на льду. Азриэль, верно, уже был мёртв.

Фестрал подступил к Гермионе, склонил перед ней голову. Гриффиндорка в знак благодарности погладила коня по шее, а тот в ответ лизнул её в нос.

— Такое вот у тебя "спасибо"? — посмеялась Гермиона, ещё раз почесав фестрала. Сюзанна, узрив, как она скребёт ногтями по кому-то невидимому, закатила глаза. — А где...

Синдер тем временем скрылась из виду.

Гермиона, подхватив Сюзанну на руки, брела по протоптанной дорожке. Снова мимо хижины, вверх по склону, и во внутренний двор, где встретилась преграда в виде трёх человек — директора Макгонагалл, профессора Антонеску и мадам Помфри. Вдобавок из-за колонны кто-то выглядывал.

— А теперь я попрошу вас, мисс Грейнджер, пройти в Больничное крыло вместе с нами и объяснить ситуацию, — грозно произнесла директор, медленно сложив на груди руки. — Эйвери, Макмиллан, я знаю, что вы здесь! Убирайтесь отсюда!

Подслушивавшие дружно ускакали в замок.

Мадам Помфри перевязала исцарапанные ноги Гермионы, предварительно шлёпнув на них по горсти мази с резким запахом дёгтя. На койке справа покоилась Бренир, слева — перебинтованная Вирджиния.

— Вы прыгнули с лестницы, вышли на мороз без верхней одежды, зашли в Запретный лес! И говорите, что мисс Бренир шла на встречу с членами Ордена Белой Вечности? — Макгонагалл чуяла враньё. — Вы подрались с ними, а затем человека, известного как Азриэль Безродный, убил фестрал?

— Минерва... — вмешалась Антонеску. — Неужели ты не чувствуешь, что от неё фестралом пахнет?..

— Вы могли пораниться гораздо сильнее, а того хуже — погибнуть! Неужели вам не ясно? — прорычала мадам Помфри, тряхнув Гермиону за плечи. — Молодое поколение совсем голову потеряло!

Гермиона опустила взгляд на простынь.

— Нет, я всё понимаю. Мне не хотелось, чтобы Ильверморни потерял ученицу, и чтобы в Белой Вечности было пополнение.

— Всё, что касается Ильверморни, обсуждается с директором Луари. Мы беспокоились в первую очередь за вас, — ответила Макгонагалл.

— Понимаю, — повторила Гермиона. — Мне положено наказание?

— Я подумаю на этот счёт. В лучшем случае, вы будете следить за тем, чтобы Вирджиния Вальтон раз в день принимала витаминный напиток. Срок — неделя, — проворчала директор, помешивая чай в своей чашке. — А в худшем вам пришлось бы кормить бы фестралов вместе с Хагридом. Тоже — гм! — в течение недели.

От фестралов Гермиона бы не отказалась — как показал сегодняшний случай, они к ней  неравнодушны.

— Постойте! Как вы узнали, куда я направилась?

— Видела я ваш смелый прыжок, Грейнджер!

* * *

— Выпей.

— Не хочу.

И такие разговоры завязывались каждый раз, когда наступало время поить Вирджинию. Она и раненная язвит! Гермиона стояла у неё над душой, пока она, наконец, не брала стакан и не выпивала всё до дна. Её правда — напиток на вкус был отвратительным и напоминал смесь томатного сока с огуречным рассолом. Зато действовало! Рана затягивалась не по дням, а по часам.

— Давай же, тебе ещё три дня его пить осталось, — подбодрить у Гермионы не получилось. Вирджиния хоть и набрала коктейль в рот, но сразу надула щёки и его выплюнула.

— Невкусно, но спасибо, что поделилась. Тергео! — фыркнула Гермиона, убирая с лица коричневые подтёки.

— Я ещё могу, раз ты меня благодаришь! — пригрозила Вальтон, сделала глоток и обыкновенно скривилась. — Многих ли им отпаивали?

— Думаешь, знаю?

— Хм... Хи-хи... Оказывается, есть хоть что-то, чего ты не знаешь!

— Когда я ем, я глух и нем! — Гермиона ткнула Вирджинию палочкой в нос.

— О-кей, — буркнула Вальтон и принялась молча хлебать из чашки с милым рисунком в виде воробушка. Другой у мадам Помфри попросту не нашлось.

— У меня в тумбочке есть сладости, вампусовцы передали. Можешь взять, если хочешь, — сказала Вальтон, сделав последний на сегодня глоток.

— Спасибо, не надо. Я у Антонеску чай пью, и постоянно выхожу от неё с какими-нибудь печеньками. Понятия не имею, куда всё девать.

— Так поменьше ходи к ней чаёвничать! Или друзьям раздай. Они, думаю, не откажутся.

* * *

На льду отражались фигуры мужчин, тянувших на себя поводки с животными в каменных панцирях, позади которых то и дело вспыхивало пламя. Неподалёку от них по пустоши расхаживали двое женщин, порой посматривая на лесную гущу деревьев. Вдруг с той стороны раздался визгливый голосок.

— Вернулась она, Синдер, — приглядевшись, фыркнула Диаспора. — Одна, ваше величество.

— Подожди, не спеши, — тихо ответила Рейес. — Вдруг они сильно отстают? Сюзанна, не забывай, куда моложе нас.

Но даже по прошествии часа не объявились ни Сюзанна, ни Азриэль.

— И?

— Что — "И", товарищ командир?

— Куда они запропастились? — Диаспора пихнула Синдер так, что она свалилась в сугроб.

— Провинилась. Значит, поведёшь огненных крабов, — назначила кару Рейес и велела людям из отряда правой руки передать животных Синдер.

Волшебники продвигались по равнине, и впереди всех Синдер ехала по снегу на животе, когда тянули её три краба.