Канун Рождества (гет)

Когда Гермиона вошла в палатку, профессор Снейп пребывал в ужасном состоянии. Он то отбивался от кого-то невидимого, издавая малопонятные звуки, то пытался встать, то безумно кричал, кем-то явно напуганный. Руки, сжатые в кулаки, покрывали синяки и ссадины. С разбитых губ сочилась кровь.

Успокаивающее заклинание не подействовало, а обездвиживать человека в подобном состоянии было страшно. Неизвестно, как затуманенный лихорадкой мозг воспримет такое внешнее воздействие. Чтобы избежать дальнейших травм, Гермиона ухватила профессора Снейпа за запястья. Почувствовав прикосновение, он тут же затих, но тело продолжала бить мелкая дрожь.

К счастью, в палатку ворвался господин Вердье. Злой, взъерошенный и небритый, больше походивший на гриндилоу, чем на лекаря.

— Надеюсь, рана не открылась?! Кричер, бинты и горячую воду! Да состояние ужасное! Придется вновь восстановить магическую сферу. Мисс Грейнджер, противоядия хватит на первые три часа. Потребуется дополнительно, дайте-ка подумать... шесть порций! Несите сюда котел и все необходимое для приготовления. Северуса нельзя оставлять без присмотра, а один я с приготовлением зелья не справлюсь.

Гермиона, спотыкаясь, помчалась в сторону теплиц. Собирая оборудование для приготовления противоядия, она выпила двойную порцию бодрящего зелья и решила взять с собой пузырек. Бессонная ночь все-таки давала о себе знать.

Когда зелье начало закипать, профессор Снейп пришел в себя.

— Воды! — голос был хриплым, дрожащим.

Гермиона хотела наполнить соответствующий резервуар магической сферы, но профессор запротестовал:

— Нет, я хочу пить. Дайте мне стакан… — хриплый, едва различимый полушепот.

Гермиона взглянула на лекаря и, когда он утвердительно кивнул, направилась к кувшину. Выпив два стакана, профессор Снейп откинул голову на подушку и тут же уснул.

— Это добрый знак, — Вердье грузно опустился на стул и устало потер переносицу.

— Могу я предложить вам кофе?

— Вы очень любезны, мисс Грейнджер! Не откажусь.

Кричера, все это время прятавшегося за изголовьем кровати, не пришлось просить дважды. Кофейник и чашки с ароматным напитком тут же появились на сервировочном столике.

Сделав глоток, Гермиона удивилась необычности вкуса. Кофе, насколько она помнила, никогда не был таким приторным. В глазах тут же замелькали разноцветные круги, а голова стала невыносимо тяжелой. Вердье сориентировался мгновенно и не позволил ей упасть.

— Вы принимали какие-нибудь зелья? — голос звучал откуда-то с высоты.

Сил произнести хоть слово не осталось. Она слабо кивнула, в результате чего реальность вовсе расплылась в радужное пятно и тут же померкла. Следующее, что удалось различить — слабый свет утренних сумерек и щебетание птиц. В голове роились тысячи вопросов. Предупредил ли кто-нибудь мадам Помфри? В каком состоянии сейчас профессор Снейп? Удалось ли Гарри убедить Аврорат провести проверку Запретного леса? Вот только тревожить обитателей Хогвартса было еще слишком рано. Не привыкшая оставаться без дела Гермиона направилась в теплицы и принялась наводить порядок в импровизированной лаборатории, хотя все еще чувствовала слабость. В начале восьмого утра в Больничном крыле мадам Помфри сделала ей выговор за вчерашнее отсутствие и в общении ограничивалась лишь односложными фразами. Выносить ее возмущение не было сил, пришлось сбежать при первом же подвернувшемся случае.

Профессор Снейп лежал на кровати, закрыв глаза. Выглядел он намного лучше, чем вчера утром. Делать в палатке было решительно нечего, и Гермиона собралась уходить.

— Мисс Грейнджер, задержитесь на пару минут!

— Хорошо, профессор… — от неожиданности по телу пробежала предательская дрожь, словно это был экзамен.

— Вчера вы изволили упасть в обморок, чем не на шутку перепугали почтеннейшего господина Вердье.

— Да, я…

— Не перебивайте! Мне подобные инциденты и даром не нужны. Так что с этой минуты извольте обходить мою палатку стороной.

Гермиона вспыхнула от неожиданности и несправедливости этого заявления.

— Профессор Снейп, прошу, простите меня. Я… больше этого не повторится.

— Прощаю. Теперь-то, наконец, вы оставите меня в покое?

— Я… — на глаза навернулись непрошеные слезы.

— О, Мерлин, нет, только не это. Кричер, принеси стакан воды! Пусть мисс Грейнджер успокоится и уберется отсюда, — голос профессора по-прежнему звучал безучастно, но Гермиона готова была поверить, что слышит в его интонациях брезгливость.

— За что вы так ненавидите меня?

— Ваш кипучий энтузиазм действует мне на нервы. Я удовлетворил ваше любопытство?

Стакан, принесенный Кричером, выпал у Гермионы из рук. Стараясь подобрать осколки, она глубоко порезала ладонь. Кровь ручьем полилась из раны, сильно испачкав пол.

— Вы абсолютнейшая магла, до мозга костей…

— Значит, вы ненавидите меня за то, что я грязнокровка? Ведь вы именно поэтому примкнули к Темному Лорду? По вашему мнению, таким как я не место в мире магии? — Гермиона знала, что не должна говорить подобного, но в нее словно Пивз вселился.

— Кричер, ну что ты стоишь как болван, не хватало еще, чтобы мисс Грейнджер истекла кровью в моем присутствии. Обработай и перевяжи рану! А лучше отправь ее в Больничное крыло. И оставьте меня, наконец.

— Нет, Кричер, постой!

— О-о-о, Мерлин, за что? Разве мой лечащий врач не предупреждал вас, что мне нужен покой? Перевяжите уже чем-нибудь эту вашу чертову руку!

— Вы не терпите вида крови?

— Скорее, идиотизма! Надеюсь, это был последний вопрос?

— Шутите? Нет, конечно! Мне интересно знать, что такого я должна сделать, чтобы вы поверили в искренность моей помощи?

— Так не терпится, чтобы каждый житель магической Британии признал ваши добродетели?

— Нет. Всему виной гриффиндорское упрямство.

Гермиона стояла посреди палатки. С вытянутой правой руки капала кровь, глаза и нос опухли от слез. Щеки и платье были перепачканы пыльцой белокрыльников. Она прекрасно осознавала, что выглядит весьма нелепо. Возможно, профессор Снейп прав, презирая ее. В конце концов, столкнувшись с реальной жизнью, она потерпела полное фиаско. Родители от нее отвернулись, отношения с Роном никуда не годятся, на работу она так и не устроилась, жить ей негде, да и не на что.

— Теперь вы решили заняться самобичеванием? — профессор Снейп устало потер переносицу.

— Не смейте читать мои мысли!

— В тумбочке есть зелье, которым можно обработать рану, и бинт.

Пока Гермиона возилась с покалеченной рукой и наводила порядок в палатке, профессор Снейп тихо произнес:

— Что произошло у вас с родителями?

— Год назад я изменила им память, чтобы уберечь от Пожирателей. А недавно… В общем... Отец после возвращения памяти сказал, что они боялись меня. Моего дара. И на поздравления с Днем рождения он мне ничего не ответил…

— А что же ваша матушка?

— Папа… отец не позволил мне с ней встретиться.

— Паршиво, конечно, но не переживайте. У вашего папеньки еще будет время пожалеть о своем решении. А у вас уже есть какие-нибудь планы на эту жизнь?

— Для начала закончу Хогвартс, а потом… Я пока еще не думала об этом. Все произошло слишком неожиданно. А здесь столько работы… Мне и поесть-то частенько бывает некогда.

— Зато есть время глотать всякую дрянь, именуемую бодрящими зельями.

Гермиона возмущенно вздохнула, собираясь возразить, но профессор Снейп не дал ей такой возможности.

— Не отрицайте. У вас уже обмороки начались! Продолжите в том же духе, и через месяц вас будет уже не спасти.

— Но ведь Хогвартсу…

— Хогвартс стоял тысячу лет до вас и еще тысячу простоит, независимо от вашего участия, как ни прискорбно это осознавать.

— Если бы не вы…

— Мало что бы изменилось. Не стоит помогать другим в ущерб своему здоровью! И на досуге поинтересуйтесь, где оканчивают свои дни наркоманы в магическом мире.

— Бодрящее зелье не запрещено.

— И от этого не становится менее опасным. На этом все. Уходите! Больше чтобы я вас здесь не видел.

— Я не смогу не появляться здесь. Господину Вердье требуется моя помощь.

— Дементоры с вами! Делайте, что хотите, но если я узнаю, что вы сново пьете эту… микстуру, прокляну каким-нибудь страшным древним проклятьем. Ясно?!

Внезапно Гермионе в голову пришла мысль, что запрет приходить сюда, высказанный в такой грубой и категоричной форме, являлся, по сути, заботой о ее здоровье. Возможно, Снейп думал, что именно он является причиной ее обморока. Хотя поверить в это было весьма трудно. Внимательно посмотрев на профессора, Гермиона пожалела, что не владеет легилименцией. Вряд ли без этого навыка получится понять, что именно на уме у этого замкнутого, резкого в словах и поступках человека.

— Неужели после моей просьбы удалиться вы будете иметь наглость задавать мне вопросы?

— Я… всего один, — подумав, что ей уже нечего терять, Гермиона решила пойти ва-банк.- А как это, когда умеешь читать мысли? Ну, то есть, я имею в виду… Как это ощущается? Это голос в голове или образы?

— Зависит от того, чью голову ты собрался посетить.

— Вы не могли бы порекомендовать мне хорошие учебники по магии такого рода? В школьной библиотеке был один, но он никуда не годен! В нем только общие сведения и мало практических заданий. А в книжных ничего и близко не встречалось.

— Учебников нет. Самостоятельное изучение ментальной магии не только сложно, но и небезопасно. Ошибки могут иметь фатальные последствия! Вам повезло, что вы не стали заниматься практикой, пользуясь руководствами этой паршивой книжонки. Мне в свое время повезло гораздо меньше.

Профессор Снейп откинул голову на подушку и закрыл глаза. Гермиона посчитала, что сейчас благоразумнее будет уйти.