Следы прошлого... (гет)

Эмма проснулась посреди ночи от того, что кто-то гладил её по голове. Было жутко приятно, и не хотелось, что бы это прекращалось. Она будто окунулась в то время, когда за неё искренне беспокоились дорогие ей люди. Гринц с трудом разлепила глаза. Вокруг было темно. Различался силуэт сидящего напротив Канды, а так нежно гладившая её рука исчезла. Эмме казалось, что она начала бредить. Бредить наяву. Ей так хотелось вернуть прошлое...

— Эмма, может хватит уже глядеть в одну точку? — Насмешливо спросили с боку и девушка подскочила на месте. Она медленно повернулся к Уолкеру, да так и застыла, не в силах хоть что-то сказать. Если бы она могла, то кинулась бы этому желтоглазому чуду на шею, но тело окаменело. По щекам покатились слезы. — Вот только не надо слезных приветствий. Я думал, ты встретишь меня с широченной улыбкой, как и раньше.

— Придурок... — Вытерев слезы, сказала Эмма, чем вызвала у Ноя смешок. — Дурак, каких поискать ещё надо. Слезных приветствий он, видите ли, видеть не хочет. Да знал бы ты, как я скучала.

— Да понял я, понял. Лучше пошли отсюда, ото если это чудище проснется, — он кивнул на спящего Канду, — будешь оплакивать мой труп.

— Тоже мне, шутник. — Хмыкнула девушка, но все же поднялась со своего места и последовала за парнем. Она шла чуть позади него и не могла поверить, что сейчас перед ней именно её Неа, а не Уолкер. Пройдя по коридору, они оказались в тамбуре вагона, где и остановились. Неа прислонился к стенке и принялся смотреть в окно. Он не знал, что сказать, с чего начать разговор. Эмма тоже молчала, наблюдая за парнем. У неё было столько вопросов, но она понимала, что сейчас не место и не время.

— Эмма, ты же знаешь, что случилось? — Поинтересовался он у девушки и та кивнула. Они проиграли, многие их союзники погибли, а Неа был вынужден забрать тело лучшего друга. Все обернулось как нельзя хуже. — Ясно... — Еле слышно прошептал Ной и откинул голову к холодной стенке тамбура.

— А... — Эмма замолчала, даже толком не начав то, что хотела сказать. Она закусила губу и отвела взгляд. Ей все не давали покоя слова Комуи. Вдруг, он прав? Неа же спокойно на неё посмотрел, будто поняв, о чем же думает девушка, он подошел к ней и крепко обнял, уткнувшись носом в её макушку.

— Ни о чем не беспокойся. Я всегда рядом. Да и этот шкет тебя в обиду не даст. — Усмехнулся Кембелл и, взяв лицо Эммы в свои ладони, заглянул в темно-зеленые глаза, точно непроглядный изумруд.

— Я... Я знаю... — Гринц шмыгнула носом и, выкрутившись, как можно крепче его обняла. — Но Комуи... Он сказал, что у Ноев нет искренних чувств. А я не хочу ему верить! — Она ещё сильнее прижалась к его груди.

— А они и не чувствуют. — Спокойно, но с толикой горечи, признал этот факт Неа. Эмма вздрогнула и начала ладонями комкать рубашку на спине парня, чуть ли не рыдая. — Но я-то, не такой как все Нои. Я же выделился из их семейного круга. С самого начала выделился, потом ещё предал их, а в довершение всего влюбился в одну маленькую надоеду. — Усмехнулся Кембелл, гладя девушку по спине, плечам. Почему-то это её постоянно успокаивало.

— Я уже не маленькая, не надо заливать соловьем. — Буркнула Гринц и шмыгнула носом.

— Ну точно ребенок. — Рассмеялся Неа и чуть отстранив девушку от себя, принялся тягать её за щеки.

— Тумаков захотел, а? — Пробурчала она, уже во всю улыбаясь. Любую беду, печаль и горе, как рукой снимает, стоит только ему появиться рядом и начать её успокаивать.

— Очень. — Усмехнулся он и вытер мокрые от слез щеки. -Вот и как я теперь Аллену объясню, почему его рубашка, как после потопа, а?

— Потому что Ной приходил. — Так же весело ответила она и натянуто улыбнулась.

— Эх, врать ты не научишься никогда.

— Научусь. — Обижено буркнула Гринц и отвернулась.

— Вот только не надо обижаться. Я два дня воевал с Алленом, что бы он меня вот так вот "погулять" отпустил. — В тон девушке возмутился Кембелл.

— А ты...

— Да, мне скоро придется уйти. Меня тут не особо жалуют. — Неа с какой-то обреченность вздохнул и прижал Эмму спиной к себе, уткнувшись в её плечо. — Я очень скучал.

— И я... — Тихо ответила Эмма и сжала его ладони в своих. Хотелось никогда не отпускать его. В голове билась только одна мысль — что бы это мгновение никогда заканчивалось. Так хотелось удержать его, что бы он больше никогда не пропадал и не оставлял. Сейчас она даже не задумывалась о том, что для осуществления её желания пришлось бы пожертвовать Уолкером. Она не хотела видеть проблемы. Хотела просто вот так вот стоять и ощущать его дыхание у себя на шее, понимать, что он рядом, близко. Что он не пропадет.

Так незаметно пролетела ночь и на горизонте забрезжили первые солнечные лучи.

— Эмма, — обратился парень к Гринц, которая, казалось, уже задремала в его объятиях. — Мне уже пора уходить. Скоро Аллен начнет возмущаться.

Гринц нахмурилась и повернулась к Ною лицом. В его янтарных глазах плясали веселый танец отблески солнечных лучей, но так и не смогли скрыть той тоски, переполнявшей парня. Она видела, как не легко ему дается уступить место Уолкеру.

— Ты же меня точно не оставишь? — Вдруг серьезно спросила Гринц, заглядывая парню в глаза.

— Да куда я от тебя денусь... — Страдальчески выдохнул Ной, наблюдая, как девушка обижено надувает щеки. — Да ладно тебе, вояка, всегда я с тобой буду.

Наигранную обиду тут же как ветром сдуло, но заметив, как Неа печально смотрит на рассвет, она поняла, как отчаянно не хочет, что бы наступал день. Кембелл нежно провел ладонью по щеке возлюбленной и как можно мягче улыбнулся. Вредный Уолкер начал просыпаться.

Чуть ли не всхлипывая, Эмма щенячьими глазами уставилась на парня.

— Потерпи ещё чуть-чуть. Хорошо?

— Обещаю. — Кивнула Эмма, наблюдая, как Неа медленно закрывает глаза, что бы поменяться местами с Уолкером. Сердце начало бешено колотиться, не хотелось его отпускать. Никогда и ни за что. Подавшись вперед, Гринц привстала на цыпочки и нежно коснулась губ Неа своими. И плевать, что они у него немного обветренные и сухие, не такие мягкие как и раньше. Она зарылась пальцами в его белокурые, уже не так завивающиеся, волосы и самозабвенно целовала, прикрыв глаза. Ной так же нежно отвечал на поцелуй, углубляя его, делая более страстным.

Сегодня Уолкеру, как ни странно, не снились сны. Он просто спал, как будто его и не мучили кошмары и чьи-то воспоминания. Только вот, постепенно все начало проясняться и он начал понимать, что что-то не так. Что где-то совсем близко кто-то лишний. В голове, как звон колоколов, всплыло имя 14-ого. Только он хотел было возмутиться и вернуть контроль над телом, как вдруг все чувства мигом окутали его. Только вот, что-то было не так. И это "что-то" было весьма и весьма ощутимым и понятным.

Стоя в тамбуре вагона, Уолкер крепко прижимал к себе Эмму и они самозабвенно целовались. Любой нормальный человек, увидев такое, решил бы, что очередная парочка. Но только не Уолкер. Открыв глаза, он ошарашено уставился на девушку, руки тут же ослабли и, казалось, колени сейчас подкосятся. Заметив это, Эмма тоже открыла глаза и уставилась в шокированные, серые глаза Алена. Сначала оба сделали шаг назад, начиная понимать, что же произошло. И то, что произошло, обоих не очень-то уж и обрадовало.

По вагону №5 разнесся дикий, душераздирающий крик. Орали двое молодых людей, забившихся в разные углы тамбура и указывая друг на друга, не в силах что-либо сказать. Это утро многие запомнят на долго...

* * *

В одном из городов на станцию, из поезда вышли двое молодых людей и одна девушка. Прохожие косо на них поглядывали, ведь, казалось, если бы не высокий азиат между двумя крайними, то они поубивали бы друг друга. И от этого страшного поступка их уберегал именно этот молодой человек, который не понимал, за что ему предоставили участь преграды.

"Я не буду идти рядом с ним!" — Заявила Эмма, когда они выходили из поезда и демонстративно стала по другую сторону от Юу. Уолкер тоже заявил, что не собирается находиться рядом с ней.

Так и дошли до отеля, где уже были забронированы номера. Тихо взяли ключи и разошлись по комнатам. Заперевшись, Эмма тут же раскрыла окно и уселась на подоконник. Этаж был первым, так что волноваться было не за чем, да и подоконник широкий. Она обдумывала то, что произошло ночью. Только и делала, что ныла о том, как ей плохо без него, а так толком ни в чем и не разобралась.

— Блин, Мариан, был бы ты тут, то уже наверняка мне все объяснил. — Фыркнула девушка и потянулась к веточке, торчавшей из куста *сирени. Сорвав нежно-лиловое соцветие, она принялась его разглядывать. Крохотные цветочки, похожие на граммофончики, невольно вспомнилось, как она искала цветочек с пятью лепестками, что бы загадать желание. — Что бы мы все никогда не расставались и прожили по истине счастливую жизнь... — Повторила она слова, которые когда-то загадала. Мечта есть мечта, она несбыточна, по этому так притягательна. Вот, её желание не сбылось. Кросс и Мана мертвы, Уолкер и Неа — а кто их поймет. Вроде и живы, а вроде уже их и нет. — Все же, Неа, ты прав... Бога нет... Ведь, если бы был, то не позволил случиться всему этому. Ну, или же он просто говнюк, который забил на нас. Оставил на произвол судьбы... Карабкайтесь, а я посмотрю. Так ведь? Гад! Да у кого я спрашиваю... — Замахнувшись, Гринц кинула соцветие подальше и закрыла ладонями глаза. — Что я несу... С катушек съезжаю что ли? Почему все не может быть проще? Почему обязательно, куда-то, но вляпаюсь? Что за напасть...

— Эмма, — раздалось из-за двери, когда в неё постучали. — Мы с Кандой пойдем посмотрим, что с заданием. Ты только никуда не уходи, хорошо?

— Уж не пропаду! — Рявкнула в ответ девушка. Ответа не последовало, лишь удаляющиеся шаги. — Да и некуда пропадать...

Уткнувшись носом в колени, Гринц ещё долго просидела на подоконнике, ни о чем не думая. Так текло время, солнце достигло зенита, а желудок оповестил о том, что не мешало бы перекусить. Лениво спустившись с нагретого места, Эмма привела себя в порядок и вышла из номера. Пройдя по коридору и выйдя в зал, где и находились столики и стойка, она заказала обед и уселась за один из свободных.

Обычный отель, с обычными посетителями. Вот маленький мальчик теребить маму за рукав, что бы та купила ему какую-нибудь вкуснятину, а вон мужчина пьет пиво. В том углу сидит женщина, кого-то ждет и уже в который раз красит губы. За барной стойкой стоит приятный мужчина лет сорока, а позади него крутиться полненькая женщина, наверняка его жена.

— Вот ваш заказ. — Перед девушкой поставили её заказ. — Что-нибудь ещё?

— Нет, спасибо. — Как можно вежливее отказалась она. Несмотря на, вроде как, спокойную обстановку, что-то ей не нравилось. Вроде бы все так непринужденно и легко, но при этом казалось, что каждый за ней наблюдает. Неужели так смотрят на всех экзорцисов и искателей? Нет. На них не смотрят так, будто хотят убить.

Звякнул колокольчик на входной двери. В помещение вошел высокий мужчина в парадном костюме и с цилиндром на голове. Он осторожно его снял, направился к стойке и там пристроился. Вьющиеся волосы, смуглая кожа и родинка под глазом, сразу видно — не местный. Такие не заходят в обычный отел что бы выпить. Окинув его ещё раз мимолетным взглядом, Эмма отвернулась.

Колокольчик снова жалобно звякнул. На пол упала тень и, увидев её, Гринц застыла с поднесенной к губам вилкой.

— Тики! — Звонко крикнула девочка лет четырнадцати. — Мог бы и меня уже подождать! — Она обижено надула губки. Этот голос. Этот звонкий, детский голос. Эмма его везде узнает. Эта тот голос, именно тот. Она его никогда не забудет. Вилка выпала у неё из рук. — Ой, Эмма, не надо так волноваться! — Обратилась девчушка к ней.

— Госпожа Роад! Ой! — Голова зонтика уткнулась в пол. — Леро...

— Мы тебя уже очень давно ищем, Эммочка. — Пропела Мечта, облокотившись о Леро, который жалобно пищал.

Это та самая девочка, которая толкнула её тогда под поезд....

Примечание к части

* Здесь подразумевает сирень Венгерская, которая зацветает в конце июня.