Свет в сердце (гет)

Это было странно — стоять в её лаборатории, когда её самой нет. Видеть её творения, когда её самой нет... Гиксос не знал, лучше ему или хуже — горечь так и была в его сердце. Он осмотрел лабораторию Сехмет, где нашёл любопытные разработки и изображение себя рядом с ней, от чего ему стало вдруг немного легче. И вдруг изобретатель понял, что должен завершить её проекты в память о ней. Гиксос поставил на стол голографическое изображение себя и своей любимой и приступил к работе.

* * *

Не сказать, что Анубис чувствовал угрызения совести, но было что-то, что заставляло его постоянно мысленно возвращаться к разговору с Гиксосом и к своим шуткам в детстве. Шакал понимал, что они были обидными для ребёнка, но что поделаешь с природой хулигана? Вот и сейчас он нарочно издевался над изобретателем. А теперь ему вроде как и совестно. «Всё, хватит! — подумал Анубис. — Спросить что ли у Рамзеса, что делать? Дружили же раньше.» Он развернул свиток-устройство и связался с Рамзесом. Сначала сигнал никто не принимал, но потом появилось изображение разведчика золотого воинства, который выглядел очень удивлённым.

— Что тебе нужно, Анубис? — холодно спросил Рамзес.

— Это касается твоего брата. Мы немного поговорили и...

— Решил поиздеваться над ним? — перебил его Рамзес грозно. Уж кто-кто, а он знал характер Анубиса.

Анубис посмотрел куда-то мимо Рамзеса.

— Эта его болезнь — дистония — можешь объяснить, в чём её суть? Тёмный фараон поручил мне приглядывать за Гиксосом. А я...ну ты понимаешь.

Удивлению Рамзеса не было конца, но он всё-таки решил объяснить другу детства, что главное — не давать Гиксосу переутомляться и изредка напоминать о лекарстве.

— Остальное тебе не нужно, а чётких объяснений я не дам — не врач, — закончил Рамзес.

Изображение пропало, и Анубис остался наедине со своими мыслями. Забота о бывшем враге — так себе затея, но приказ есть приказ. «Вместо старшего брата», — проворчал шакал и занялся своими делами.

Стук в дверь прервал труды Гиксоса. Сначала он удивился, обнаружив себя в чужой лаборатории, но потом быстро всё вспомнил. Стук повторился. «Кого там ещё принесло?» — недовольно подумал изобретатель и пошёл отпирать дверь. На пороге стоял Анубис.

— Соскучился? — изобретатель облокотился на дверной косяк и поднял бровь.

— Пришёл напомнить о лекарстве, — пробормотал шакал. — Мне приказано приглядывать за тобой.

«И тут надзор», — раздражённо подумал изобретатель, бросил на Анубиса яростный взгляд и ушёл, громко хлопнув дверью. Анубис изумился: Гиксос никогда не вёл себя так.

Сын Осириса же был до того раздражён, что не мог продолжать работу, а следовательно в его голову полезли различные ненужные мысли.

* * *

Мальчик лет пяти в одежде оливкового цвета спокойно шёл по коридору, когда из-за угла внезапно выскочил страшный монстр: чёрная шерсть стоит дыбом, глаза горят красным пламенем, огромная пасть с торчащими зубами открыта, и из неё стекает слюна. Ребёнок вскрикнул и дал стрекоча, а чудище побежало за ним, кровожадно рыча.

На повороте мальчик поскользнулся и грохнулся на пол с характерным глухим ударом, разбив колено. Чудовище приближалось. Не в силах бежать, ребёнок попробовал ползти, но резкая боль пронзила ногу. Чудовище приближалось. Вот оно уже почти нависло над ним. Он вскрикнул в испуге «Мама!» и закрылся рукой.

И тут раздался оглушительный хохот, и вместо монстра появился юный шакал — Анубис.

— К мамочке захотел, малыш Гиксос? — стал он издеваться. — Маменькин сынок. Прав я был — ты жуткий трус, — он разразился новым взрывом хохота. — Передавай привет Рамзесу, — бросил он, уходя.

Семья Осириса через 4 года после случая с монстром.

Было около десяти вечера.

— Куда он делся?! — крикнул юный Рамзес, и послышался грохот. — Он мне нужен завтра на тренировке!

— Рамзес, что ты потерял? — спокойно спросила Исида.

— Хопеш! Ну, деревянный хопеш. Апис сказал, что завтра тренировка будет с ними. Гикс, где он?!

— Кто? — показался в дверях Гиксос.

— Мой хопеш! Тебе он нравился, ты брал?

— Нет, — признался брат.

— Тогда где он? — спросил Анубис, гостивший тогда в семье Осириса.

— Не знаю, — Гиксос покосился на Анубиса.

— В таком случае ты не будешь против обыска? — продолжал шакал.

— Да пожалуйста.

Рамзес и Анубис пошли в комнату маленького изобретателя. Тут как раз из библиотеки вернулись Осирис с Гором. Отец сразу спросил, что случилось, и Исида ему объяснила. Тогда все вошли в комнату Гиксоса.

Старшие дети открывали шкафы и сундуки, но ничего не находили. Наконец Анубис залез под кровать.

— Ну угадай, что я нашёл, — сказал он, встав, и протянул другу его деревянный хопеш.

Все изумились, причём Гиксос больше всех. Но Осирис строго сказал:

— Гиксос, объяснись. Ты не только взял без спроса, но и спрятал чужую вещь.

— Но я не брал, отец! Я не знаю, как он туда попал, — попытался оправдаться совершенно сбитый с толку мальчик.

— Гиксос, — ещё строже сказал отец, — не нужно лгать. Зачем ты спрятал хопеш?

— Я не брал его, отец. И я не лгу.

— Гиксос, — в глазах Осириса мелькнул недобрый огонёк, — за ложь наказание будет ещё строже.

— Почему ты мне не веришь? — крикнул Гиксос со слезами на глазах. — Ты же знаешь, что я не поступил бы так!

— Доказательства против тебя, — вставил Анубис.

— Это неправда! Я не брал его! — слёзы обиды потекли по щекам мальчика. — Мама бы мне поверила! — с этими словами он резко развернулся и выбежал из дома. Обида разъедала его сердце, слёзы горечи обжигали щёки, и он мчался по ночным улицам куда-то вдаль, не разбирая дороги, не понимая, куда и зачем бежит, лишь бы уйти от несправедливости.

* * *

Постепенно гнев утих, и Гиксос смог вернуться к работе. Но ему было тяжело — он ощущал острую нехватку слов Сехмет, звука её голоса, выражения её глаз, её прикосновений, просто её присутствия. Он стал невнимателен и был вынужден переделывать уже сделанное, но потом постепенно снова всеми его мыслями завладела работа.

Стук в дверь заставил изобретателя разогнуть затёкшую спину, немного потянуться и прикрыть уставшие глаза. Плохо владея своим телом, он приоткрыл дверь и снова увидел Анубиса.

— Рамзес был прав, ты засиделся, — сказал он, — ты хоть знаешь, что уже два часа ночи?

— Тебя как-то беспокоит моя бессонница? — поднял одну бровь Гиксос. — Сам не спишь. К Сехмет ты тоже приходил?

— Я проснулся. И хочу напомнить, что я в некоторой степени в ответе за тебя. И в первую очередь перед Ра.

Изобретатель фыркнул.

— Больно ты заботливый стал, — ядовито сказал он. — Приглядываешь за мужчиной, когда издевался над мальчиком.

— Ты всё ещё обижаешься за тот случай с туникой?

— Интересно, понравилось бы такое унижение тебе? — он захлопнул дверь, не дав Анубису оправдаться. Он ещё спрашивает! Сорвать бы с него тунику, как бы ему понравилось?! Гиксосу не хотелось вспоминать этот ужасный эпизод, и он отогнал мысли прочь.

Зевнув, сын Осириса принял лекарство и снотворное, запер все двери и окна и завалился спать. Почему-то ему приснился бал в пирамиде, на котором он стоял с Анубисом, как с братом, а потом вошла Сехмет в оранжевой одежде и с голубым камнем на клафте.