Тысяча признаний (гет)

— Он занижает нам оценки, — ворчала Лотти, поднося очередную книгу к полке. — Третирует весь гриффиндорский факультет, — девушка поморщилась, прочитав на корешке надпись «Основы зельеварения». — Так теперь еще и хочет лишить нас последнего в этом году похода в Хогсмид, хотя мы не виноваты, что наши однокурсники — такие редкие придурки!

— Я полностью согласна, — вторила возмущению подруги Джейн, идущая к Шарлотте спиной, расставляющая книги по соседнему стеллажу. — Это какой-то кошмар! Почему МакГонагалл ничего не делает, хотя мы неоднократно на него жаловались? Может же она в конце концов поговорить с ним! Хоть к Дамблдору иди с этой бедой.

— Не поможет, — недовольно ответила Шарлотта. — Он у директора под крылышком, забыла? Не знаю уж, за какие заслуги Дамблдор его около себя держит, но лично я бы, будь он хоть сто раз мастером зелий, гнала его в шею за такое отношение к ученикам!

— И не говори! Лили, а ты что думаешь? Тебе ведь от него больше всех достается, — Джейн обратилась к подруге, которая шла им на встречу с другого края стеллажа. — А ведь это очень вредит твоей репутации!

— Пара отработок не испортят мою репутацию, — Лили отправила на полку последнюю книгу. — Ничего мне не достается больше остальных — это во-первых. Во-вторых, поход в Хогсмид в конце года ничем не отличается от любого другого похода в Хогсмид. В-третьих, если бы все действительно учили зельеварение так же, как сокрушаются, что Снейп — плохой преподаватель, поверьте, хороших оценок было бы больше на всех факультетах, — недовольно сказала рыжая.

— Каждый раз одно и тоже, — протянула Лотти, закатывая глаза. — Вечно ты его защищаешь! Влюбилась ты что ли в него?

— Нет! С чего вы взяли? — Эванс отпрянула назад, едва не врезавшись спиной в лестницу, что стояла позади нее. — Какая глупость!

— Действительно, Лотти, ты чего? — рассмеялась Джейн. — Влюбиться в Снейпа? Шутишь что ли? Он ж ворчит без конца, как будто ему не тридцать, а все семьдесят!

— Ага! И вообще он какой-то весь, — Шарлотта поморщилась. — Фи. Не удивительно, что он до сих пор не женат!

— Кстати, раз уж мы заговорили о любви, — вдруг резко изменила свою интонацию Джейн. — Там мистер Поттер вас приглашал в Хогсмид, мисс Эванс. Если, конечно, профессор не обломает нам все.

— Если мистер Поттер хочет меня куда-то пригласить, то пусть подойдет ко мне и пригласит, а не передает мне приглашение через сто пятьдесят посторонних лиц, — фыркнула Лили. — Даже если нас никто не обломает, я все равно не пойду никуда. У меня есть дела поважнее.

Она тряхнула рыжими кудрями, развернулась на маленьких каблучках и отправилась к основному проходу. Подружки опять обсуждали Северуса, а ей уже поднадоело слушать их бесконечные тирады на эту тему, да и свою часть книг она уже давно расставила по местам. Если бы Джейн и Шарлотта меньше болтали и больше работали, то уже тоже управились бы, но нет, они просто не могли не возмущаться о том, какой плохой зельевар, отправивший их на отработку в библиотеку за то, что они, совместно с мальчишками, фактически сорвали ему урок.

Лили вообще не была в восторге от сегодняшнего дня. Она рассчитывала поспать подольше, ведь сегодня суббота, однако ее подняли уже в восемь утра. Потом было долгое и мучительно нудное собрание префектов, на котором старосты особенно долго тянули с тем, чтобы отчитать всех косячников и наконец перейти к основной теме: назначению старост на следующий год. И хотя Лили, неожиданно для себя и явно ни разу не неожиданно для остальных, получила почетную должность школьной старосты на будущем седьмом курсе, радости никакой это не принесло. Потом ее позвали играть в мяч младшекурсники на улицу, где она перегрелась под солнцем, из-за чего теперь ужасно болела голова. Да еще и лицо обгорело: щеки, лоб и нос сильно покраснели и тоже жутко болели.

Но она знала, куда сбежать от всего этого бедлама.

Отметившись у библиотекаря, девушка отправилась в слизеринские подземелья. Гулять там в одиночку гриффиндорскому префекту, конечно, не следовало, но Эванс уже привыкла и знала парочку тайных проходов до нужного ей места.

Совсем близко прильнув к портрету, она прошептала пароль на латинском, и вошла в маленькую комнату. Лили движением палочки зажгла свечу, что стояла на столе и, сняв туфли и оставив их справа от двери, рядом с черными мужскими туфлями, прошла к кровати. Заправленная клетчатым покрывалом, одноместная кровать с большой мягкой подушкой так и манила ее к себе, такую уставшую и измученную за день. Еще на ней лежала записная книжка, тетрадь и толстый справочник по темной магии, что заставило ее на мгновение задуматься о том, зачем это ему вообще такие книги, но желание прилечь и передохнуть до прихода профессора оказалось сильнее всяких размышлений. Эванс убрала на стол все, что постороннего было на кровати, и завалилась на нее, максимально удобно устраиваясь на подушке.

Все таки, было в этом всем что-то безобразно романтичное. Раньше Лили всякий раз допуская мысли о том, что это действительно может случиться, старалась думать, что ничего хорошего и привлекательного в подобном вообще нет. Это все красиво и интересно, когда смотришь на это по телеку, но в жизни все серо и скучно — старалась убедить себя Эванс. Но сейчас… кто из ее подружек может похвастаться таким романом? Да, Шарлотта встречалась тайно со слизеринским старостой, а у Джейн были отношения с какой-то слизеринкой с четвертого курса, но запретность этих отношений была обусловлена лишь школьными предрассудками. А в случае Лили сложно представить, какой случиться скандал, если кому-то станет известен их маленький секрет…

А как Северус строг с ней при всех! Такой холодный, отстраненный, язвительный, грубый, наверное, даже более противный, чем с Поттером и Блэком вместе взятыми. Но все эти игры для отвода глаз только заводили ее, обостряли желание и чувства. Да и маскировка была просто отличная: МакГонагалл всерьез поверила, что Снейп чуть ли не ненавидит Лили. А вот Дамблдор… директор мог о чем-то догадываться, вне сомнений. С его проницательностью тех пары раз, в которые она с Северусом оказывались вместе с ним по стечению обстоятельств, было вполне достаточно…

— Я уже жалею, что назвал тебе пароль, — мужчина вошел в комнату.

— Не злись. У тебя тут хорошо. Прохладно, тихо. А в башне такой гам стоит сейчас по-любому, выходной же, — тихо ответила Лили, не открывая глаз. — А у меня голова болит.

— Нечего было бегать без кепки с младшими на солнцепеке. Ладно дети, но ты то должна понимать… Мерлин, что у тебя с лицом? — Северус удивленно вскинул брови, когда Эванс наконец оторвалась от подушки и села на кровати.

— Я слегка сгорела на солнце. В этом году ужасно жаркий июнь. Если июль будет такой же, то можно поехать на море, — задумчиво сказала девушка, поправляя порядком растрепавшиеся волосы.

— Сначала учебный год нужно закончить.

— Спасибо, что напоминаешь всегда о всяких неприятных вещах, — фыркнула Лили.

— Я тебе еще и про эссе по трансфигурации напомню. К слову, мы договаривались, что я помогу тебе его написать, а не напишу его за тебя. Но работал на прошлых выходных я почему-то в одиночку, — Северус убрал в шкаф мантию, краем глаза поглядывая на Эванс, которая стала ходить по комнате, потягиваясь, очевидно, надеясь проснуться.

— Ну, извини, Сев. Я обязательно посмотрю все, что ты нашел и сама все напишу. Я правда очень благодарна за то, что ты выделил на это время, — девушка села на стол, выжидающе наблюдая за Снейпом.

— Это был первый и последний раз, — он снял сюртук, так же убрал его в шкаф, и наконец подошел к ней. — Сегодня, я полагаю, ты пришла немного остыть и посидеть в тишине?

— Вроде того. Слушать трындеж Шарлотты и Джейн по поводу того, что ты гнусный нехороший человек, хочешь обломать им все веселье под конец года в Хогсмиде, немного невыносимо. Немного много. Они никогда не раздражали меня так сильно, как в последнее время. Наверное, мы все уже просто очень сильно устали. Год выдался тяжелым, — Лили довольно заглянула в темные глаза ненаглядного профессора.

— Здесь не могу не согласиться. Год был просто отвратительным и как хорошо, что он заканчивается, — Северус потянулся рукой куда-то за нее, и Эванс отклонилась в противоположную сторону, смотря через плечо за тем, как он открывает большую коричневую шкатулку, в которой хранил несколько пузырьков с зельями первой необходимости. Мужчина в течении нескольких секунд перебирал пузырьки, после чего достал один.

— Что это? — Эванс с интересом разглядывала пузырек. На обычное зелье содержимое похоже не было, что-то более плотное, судя по цвету, не жидкое.

— Мазь от ожогов. С последствиями неудачного загара тоже справиться. Правда красноту не снимет, тут уж прости, но в Хогсмид тебе придется идти в таком виде, — Снейп открыл пузырек и капнул часть мази на ее щеки, нос и лоб. Он вернул флакон на его место в шкатулку.

— Прохладно, — задумчиво протянула Лили, пока Северус осторожно растирал мазь по ее правой щеке. — Пахнет мятой.

— Что еще?

— Кажется шалфей.

— Верно. И да, — мужчина указал на пергамент, что лежал на другом краю стола. — Твое эссе по трансфигурации. Я подделал твой почерк, но велика вероятность, что МакГонагалл с первой строчки поймет, что писала не ты, а со второй определит, что писал я.

— Я люблю тебя! — Эванс обхватила руками его шею и крепко обняла. — Ты мой спаситель.

— Не преувеличивай. Но это было весьма занятно. Я освежил кое-какие знания в этой области…

— Ой, только давай сегодня без этого. Мне на этой неделе хватило с головой и МакГонагалл, и ее предмета. А вот тебя мне было чертовски мало, Сев…