Игра, финал которой - жизнь (гет)

Все к лучшему, все к лучшему, поверь,

Никто не обходился без потерь,

Все к лучшему, поверь и не грусти,

Быть может с завтрашнего дня тебе начнет везти,

Да, да и с завтрашнего дня уже начнет везти.

"Все к лучшему"

Автор текста: Борис Заходер. Из к/ф "В моей смерти прошу винить Клаву К."

— Извините, профессор МакГонагал… Эээ… Мисс Браун, — в дверях кабинета Трансфигурации возникла огромная фигура рослого лесничего. — Розалина, тебя это… Тебя вызывают к директору, — Хагрид взглянул на МакГонагалл, виновато опустив огромную косматую голову, извинился за то, что помешал вести занятие и исчез за дверью. Розалина как раз сложила учебник и пергамент с чернилами в новенькую сумку, подаренную Ирмой летом, извинилась перед профессором МакГонагалл, кивнула Шарлотте и Джеймсу, с которыми собиралась вечером пройтись вокруг Озера и обсудить некоторые из загадок, которые раньше служили паролями для входа в башню Равенкло и вызывали у студентов немало размышлений, и вышла в коридор Школы.

Девушка поежилась от холода, царившего там, кутаясь в теплый свитер, поправила распущенные длинные волосы и зашагала по направлению к кабинету Дамблдора. Она прекрасно понимала, что на самом деле ее вызывает не директор, и поэтому нарочно шла как можно медленнее. Видеть Реддла после того, что произошло в субботу, девушке совершенно не хотелось. Несмотря на то, что прошло четыре дня, Розалина не представляла, как после своей выходки посмотрит в глаза Реддлу, но еще больше она боялась снова испытать ощущение выбора, снова забыть о том, чего она на самом деле хочет…

Она прекрасно знала о неотвратимости выбора и неотвратимости чувств к нему, но с какой-то почти отчаянной решимостью пыталась с ними бороться. Однако каждый раз, когда она смотрела на аврора, ставшего ее выбором, решимость ее почти полностью таяла. И Розалине это стоило уже не одной бессонной ночи в слезах. Однако вечно идти было невозможно даже самым неспешным шагом и Розалина достигла кабинета директора. Девушка побарабанила пальцами по боку горгульи, гадая, каким может быть пароль, как вдруг позади послышались довольно тяжелые шаги.

— Вижу, мисс Браун, в этот раз вы практически не торопились, — заметил за спиной девушки Реддл. Розалина, не оборачиваясь, сделала глубокий вдох. Даже просто слышать голос этого человека для нее превращалось в муку смеси таких разных чувств. Она скучала по нему, ее тянуло к этому мужчине, хотелось увидеть его, услышать его голос, хотелось увидеть его легкую и едва уловимую улыбку сурового человека. И в то же время ей хотелось, чтобы он исчез из ее жизни так же, как и появился в ней, чтобы та пропасть между ней и Антонином закрылась. Розалина делала для всех вид, что все в порядке, уверяла Долохова, что все хорошо, но это было не так… Невзирая на все ее попытки и себя уверить в том же самом, она видела эту пропасть между ними, которая не уменьшалась и уже никогда не имела ни малейшего шанса исчезнуть. Пропасть, название которой было «выбор»… Что было для Роуз еще страшнее и нежеланнее, с каждой новой встречей с Реддлом ее истинные чувства, ее влюбленность в Долохова покрывались все большей дымкой того, что это — ее прошлое как валькирии. Ее настоящие чувства, человеческие, уходили куда-то назад, будучи заслоненными даром.

— Я лишь размышляла, как мне придется применить мой дар, задумалась, вот и шла медленно, — Розалина сглотнула и обернулась к аврору лицом. — Добрый день, мистер Реддл.

— Добрый день, Розалина, — отозвался аврор. — Полагаю, что заходить к директору нам нет необходимости. Давай для начала зайдем в аудиторию, любезно мне предоставленную для работы, а оттуда нам нужно будет еще сходить за метлами. Думаю, ты теперь понимаешь, почему я снял тебя со всех занятий на сегодня?

— Да, мистер Реддл, — девушка не решалась поднять на него глаза. Да и обычно приятный и спокойный голос Реддла на этот раз звучал с металлическими нотками. Розалина осознала, что и он их субботний разговор не забыл. Какая-то неловкость буквально повисла в воздухе между ними. — А зачем нам в аудиторию и за метлами?

— Опишу тебе, что мне нужно будет, чтобы ты сделала, а метлы нам пригодятся в самом деле.

— Мы куда-то полетим?! — Розалина бросила на него быстрый взгляд и щеки девушки моментально покрылись ярким румянцем.

— В пределах замка, — махнул рукой Реддл. — Пойдем-ка, — он протянул было девушке руку, но та остановилась на половине пути и указала куда-то в сторону. — Кстати, ты кое-что в прошлый раз забыла, — его темные глаза изучали красивое лицо Роззи. Он сунул руку в карман куртки и протянул ее Розалине, сжав кулак. — Подставь ладонь, — произнес мужчина. Удивленная и покрасневшая девушка осторожно подставила свою маленькую ладошку под его большую сильную руку. Реддл разжал широкую ладонь и на руку девушки упал сикль.

— Я заплатила за сок! — возмущенно произнесла Розалина. Реддл усмехнулся.

— Он столько не стоил, Роуз. А уж пару кнатов из зарплаты я мог себе позволить за сок, который я же и выпил… — девушка залилась румянцем от негодования и возмущения и сунула сикль обратно Реддлу.

— Я не возьму! Я заплатила за свой сок!

— Но так как я его выпил, решил вернуть тебе твою монетку, — Реддл сжал рукой ее кулачок вместе с монеткой. — И не спорь со мной, — Розалина опустила голову, скрывая смущение и недовольство. Ей всегда было обидно, когда Браунам указывали на их бедность. Даже не за себя, а за родителей… — Роуз, я не отрицаю, что ты способна заплатить за свой сок, — Реддл прекрасно понимал, в чем причина ее злости, но лишать ее сикля за невыпитый на самом деле никем сок не хотел. Однако и обижать эту милую и чистую девушку, почти девочку, ему тоже не хотелось. — Просто так будет честнее. Если хочешь, отдай мне кнат, немножко-то ты отпила, — предложил мужчина. Розалина, немного подумав, кивнула:

— Так и сделаем, — решила она. — Мистер Реддл, нам тогда по пути за метлами надо будет зайти в дормитории Равенкло. Я переодену мантию. Как валькирия, я обязана буду надеть официальное одеяние, — она робко подняла на него взгляд, и тут же и без того пробудившееся чувство притяжения и близости вспыхнуло с новой и яркой силой. — Можно?

— Если нужно, то конечно можно, — отозвался Томас. — И Роуз, извини за субботу, твоя помощь мне очень важна. Не только как валькирии, но и как помощницы и будущего аврора. Я искренне рад буду тебя увидеть в аврорате.

— Спасибо, — девушка слабо улыбнулась. Она отвела взгляд, опустив длинные реснички. — Извините, что нагрубила. Кричать на взрослых очень невежливо, меня этому мама всегда учила…

— Ты и сама взрослая, — Реддл неосознанно подошел к ней еще ближе, почти касаясь ее ручки своей. — Ты очень серьезная и ответственная девушка, а это один из критериев взрослости, я думаю, — он кивнул ей в сторону аудитории и некоторое время, до нее, он шли молча, Роуз чуть позади, внушая себе, что для нее он всего лишь аврор и она его просто уважает. Но в глубине сознания мысли ее рисовали совсем другую картинку — прикосновение руки к ее щеке, теплой и чуть шершавой. И отогнать видение Роззи не могла, несмотря на все свои старания.

— Итак, — заведя ее в аудиторию, Томас запер дверь и наложил ставшие уже привычными чары. — Розалина, мне нужно тебе кое-что сказать, и я тебя очень прошу, постарайся не ужаснуться и не делать поспешные выводы, — он мягко усадил девушку на стул, за плечи, и обошел вокруг столов, сцепив руки в замок. — Тебе стоит это узнать, для нашего дела, — мужчина сделал глубокий вдох и взглянул на девушку. Ее огромные карие глаза с пушистыми ресничками приковали его взор. И вновь он осознал, что соскучился по этой девочке и ее обществу… Тонкие запястья под рукавами школьной мантии, длинные ресницы, светлая улыбка, открывающая аккуратные белые зубки, тихий и нежный голос… И пахнущие шалфеем волосы, что он ощутил, подойдя к ней ближе, чем обычно… Тряхнув головой, аврор попытался прогнать странное притяжение и симпатию к Розалине, но получилось лишь сдвинуть их на задний план. Розалина же выжидающе смотрела на него, но помимо напряженного внимания в глубине ее глаз читалось что-то совсем иное… — Я змееуст, — Реддл хотел сказать совсем другое, но произнести, что он наследник Слизерина, ему отчего-то не удалось. Почему-то ему казалось, что Розалина, услышав это, начнет относиться к нему иначе. И почему-то Реддлу этого не хотелось. — И сегодня я хочу отправиться в Тайную комнату и поговорить с ее обитателем. Мне нужно будет, чтобы ты прислушалась к интуиции и ощущениям валькирии и сказала мне, то ли это создание, что ты и после трагедии иногда ощущала поблизости и в сам день трагедии ощутила, что оно было в том туалете.

— Но оно же нас убьет! — глаза Розалины расширились и она в изумлении уставилась на мужчину. — Мистер Реддл, вы аврор, конечно, но я боюсь, что оно сильнее. Что не позволит ему нас тронуть? Оно не может тронуть чистокровных? — затараторила девушка, подскочив на месте. Ее слегка трясло, глаза расширились и в них промелькнул ужас перед древним злом, обитавшим в подвалах замка.

— Я полукровка, — заметил Томас, подойдя к ней и заботливо потрепав по спутанным длинным волосам. — Но оно не тронет меня, а если я прикажу, то и тебя тоже, и в этом у меня не совершенно никаких сомнений. Так что, Роззи, думаю, тебе не стоит опасаться его. Оно, он, точнее, не причинит тебе вреда сегодня.

— Прикажете? — Розалина вскочила-таки на ноги и взглянула на Томаса глазами, в которых заблестели слезы. А еще — ужас от внезапной догадки. — Оно вас слушается? Вы… — она сглотнула образовавшийся в горле комок. — Наследник Слизерина, да? — Реддл кивнул, рука непроизвольно сжалась в кулак. Девушка же медленно опустилась на стул, закрывая лицо руками. В аудитории повисла гнетущая тишина. Внезапно плечи Розалины вздрогнули, а из-за тонких рук, закрывавших пылающие щеки, послышался всхлип. Реддл, прикусив губу, присел рядом с девушкой, подвинув стул, и обнял ее за плечи. Ощутив при этом, что она дрожит, и явно не от холода.

— Роззи… — негромко окликнул аврор. Девушка встрепенулась и подняла на него лицо с покрасневшими глазами. Ее щеки покраснели еще ярче, чем раньше, а по щекам пробегали влажные дорожки слез. Огромные карие глаза взглянули на мужчину с болью и каким-то странным горьким ужасом. — Роззи, что случилось?

— Я… Я испугалась, — девушка подавила очередной всхлип и достала из кармана платок. — Извините, мистер Реддл. Не каждый день встретишь наследника Слизерина… — она мягко, но достаточно нервно отстранилась от его рук. — Все в порядке, — выдавила девушка из себя улыбку, поднимаясь на ноги. Но вот глаза ее, полные слез, красноречиво говорили о том, что в порядке далеко не все… Реддл со вздохом потянул ее за рукав сесть обратно, чуть отодвинул свой стул и взглянул на побледневшую валькирию.

— Розалина, я действительно наследник Слизерина. Но это совершенно не значит, что я — такой же, как и он. Если бы я был таким, я вряд ли работал бы аврором, не находишь? От меня никогда не скрывали, кто был моим далеким предком, но едва ли я унаследовал от него хоть что-то помимо владения языком змей и того, что теперь Василиск принадлежит мне…

— Василиск? — почти машинально повторила девушка. — Вы хотите сказать, что обитающее там чудовище — Василиск?

— Я не хочу сказать, а говорю. Обитающее в Тайное Комнате чудище — Василиск. Если ты собираешься сказать мне о свойствах его взгляда, то я — не лучшая кандидатура для этого, правда. Для меня его взгляд не опасен, а тебе мы завяжем глаза… — Реддл говорил довольно ласково, негромко, успокаивающе. Поскольку состояние Розалины, по чьим щекам все еще текли крупные слезы, его несколько пугало и настораживало. И, не зная истинной причины ее слез, мужчина опасался, что вызваны они страхом перед ним. — Трогать тебя каким-либо иным образом я ему запрещу.

— И он точно послушается? — Розалина промокнула глаза и взглянула на Томаса уже спокойнее и чуть веселее. — Вы уверены?

— Если эта змеюка меня не послушается, ему будет очень и очень нехорошо, — мягко произнес Реддл. — А если попытается тронуть меня — умрет. Салазар сумел сотворить очень прочную связь змея и его владельцев, для змея — никаким образом неотвратимую… Так что отправиться туда со мной вполне безопасно.

— А это обязательно — туда попадать мне?

— Если бы я не нуждался в этом, я не просил бы тебя туда отправиться, Роззи, поверь мне. Даже при полной безопасности Тайная комната — не самое приятное место в этом замке. Но сейчас я хочу спросить тебя, — он очень мягко и почти ласково взял ее за плечи. — Ты не боишься отправиться туда со мной наедине? Если ты откажешься, я не стану тебя заставлять. Я понимаю, что ты можешь не доверять мне, узнав, кем я являюсь… Ты не боишься? — девушка взглянула ему прямо в темные глаза и медленно покачала головой. Ее рука невольно коснулась его кисти, по-прежнему лежащей у нее на плече. Розалина непроизвольно отметила, что руки у него действительно теплые и грубоватые. Совсем такие, как представлялось ей в этих мечтах, от которых она не могла отделаться…

— Не боюсь. Я не верю, что человек, который работает в аврорате, может оказаться таким негодяем. Тем более что причин меня устранять у вас нет. Да и аврор не должен быть слишком впечатлительным, — заметила она. Реддл не отрывал взгляда от ее карих глаз.

— Однако же ты испугалась, — заметил он. Розалина отвела взгляд, опустив голову.

— Здесь… дело не в вас и Василиске. Не только в этом, точнее, — прошептала она. Мужчина, видя, как трудно ей говорить об этом, предпочел не заставлять договаривать все. — Мистер Реддл, пока мы тут, я вам тоже кое-что должна сказать, — улыбнулась она уже почти весело. — Правда, не такое шокирующее.

— Что же? — Реддл, опомнившись, убрал руки с ее плеч, сцепив их на коленях в замок. Розалина нервно заламывала тонкие ручки, не зная явно, куда их после этих невольных касаний деть. Оба чувствовали себя достаточно неловко…

— Мне метлу не надо брать. Я не умею на них летать, — сообщила валькирия. Том вздохнул.

— Но оттуда иначе не выбраться. Нам нужна метла для тебя… Может, взять такую, чтобы выдержала двоих?

— Нет нужды, — Розалина заулыбалась. — Мистер Реддл, я ведь валькирия. Одна из моих способностей — превращаться в сову. Так я и полечу…

— Тебе так удобно? — неуверенно осведомился аврор. Девушка кивнула, улыбаясь ему. — Тогда договорились. Кстати, ваши мантии ведь белые? А этот путь туда в некотором роде канализация… Может, тебе не стоит ее надевать?

— Ну если я вам прямо официально как валькирия нужна, то тогда обязательно. Не переживайте, наши мантии созданы с помощью магии. Они отталкивают грязь, на них видны только одни пятна. Кровь. А если я вам нужна как консультант-валькирия, то не обязательно… — Реддл представил ее в белой мантии и зеленой ленте, перехватившей ее густые блестящие волосы. Суровую маску на лице, такую же, как у тех двух валькирий из Совета, что он пару раз видел, и при этой мысли он недовольно поморщился. Видеть это каменное лицо у Розалины ему совершенно не хотелось, напротив, подвижное и эмоциональное, личико ее нравилось ему куда больше. Вызывало больше симпатии…

— Как консультант, — отозвался он наконец.

— Тогда могу пойти и прямо в этом, — произнесла девушка и поднялась на ноги. Ее рука коснулась маховика, который валькирия бережно погладила. Реддл так же поднялся на ноги. Он был выше ее ростом намного и потому, встав, чуть склонился к ней. А поскольку они стояли довольно близко, снова ощутил приятный запах шалфея, которым пахли ее волосы. И вдохнул его с почти наслаждением. Одергивать себя становилось тем труднее, чем ближе и доверительнее было их общение. Но мужчина, не привыкший испытывать симпатию и интерес к девушкам-школьницам, всеми силами старался подавить в себе и признаки заинтересованности. Однако это давалось все сложнее. Масла в огонь добавляли и странности поведения самой Розалины, то становившейся нарочито холодной и избегающей всеми силами его взгляда, то, напротив, смотревшей своими огромными глазами, в которых светилось что-то притягательное, прямо на него.

— Отлично, это сэкономит нам время. Тогда за метлой и туда, в Комнату. Ты уверена, что не боишься?

— Аврор должен быть смелым! — сверкнули глаза девушки, решительно направившейся к двери.

* * *

А вскоре мужчина с метлой и девушка в простой школьной мантии, занесшая сумку в дормитории, пока Томас брал метлу, стояли в закрытом теперь туалете для девочек на втором этаже замка у раковины, с выгравированной змейкой на кране. Реддл оглянулся на Роззи, прокашлялся, снова взглянул на девушку и скомандовал:

— Откройсссяя… — Розалина вздрогнула, услышав из его уст знакомое шипение. Теперь она еще четче и ярче осознала, что этот человек — змееуст, что он наследник Салазара и что Василиск, ждущий их в недрах замка — его змей. Роуз тяжело вздохнула, вновь подумав о том, какой странный выбор сделал для нее Совет. Но все же… Отчего-то ее тянуло к нему после этого известия так же сильно, как раньше. И испуг и шок, вызванный поначалу рассказом, растаял почти бесследно… Наставница Оливия обещала Розалине, что выбранный для нее человек будет хорошим. И девушка, всей душой сопротивляясь самой заинтересованности в нем и сейчас убеждая себя, что ничего не чувствует, начинала против воли и согласно дару осознавать, что Наставница Оливия, быть может, была права, и мистер Реддл, может, на самом деле прекрасный человек.

Однако раковина пришла в движение, отвлекая Роуз от размышлений. Она сдвинулась в сторону, как и соседние с ней, и они разъехались, открывая вход в широкую трубу, ведущую в недра Хогвартса. Розалина поежилась, ощутив исходящие оттуда чары злой и могущественной силы. Древней силы… Реддл достал из-за пазухи темно-синий плотный шарф.

— В общем, съезжаем сейчас вниз, не бойся, тут все довольно ровное и цельное, выедешь куда надо. И там я тебе и завяжу глаза. Договорились? — спросил он. Розалина кивнула. Томас покрепче стиснул метлу, привязав к древку шарф, и взглянул на девушку. Розалина закрыла на миг глаза, подойдя в самом краю трубы, оглянулась и вдруг решительно сделала шаг вперед. Тихий взвизг ее доложил Реддлу, что она успешно начала спуск. Выждав немного времени, аврор достаточно осторожно, в виду метлы в руках, съехал следом и едва не налетел на девушку, поправлявшую в полумраке этого места мантию. Свет лился из самой трубы и откуда-то еще сверху, но выяснять откуда оба не собирались. Томас, оказавшийся после спуска вплотную к Розалине, так близко, что ощутил тепло ее хрупкого тела, а она успела ощутить его тепло, поспешно отошел на шаг. Роуз смущенно улыбнулась ему.

— Тут придется завязать глаза, чтобы не оплошать и проверить, как хорошо сидит повязка, — извиняющимся голосом произнес Томас. Розалина кивнула и подошла ближе.

— Хорошо, мистер Реддл, — отозвалась она. И оглядела множество широких и узких труб, выходящих сюда, на «площадку». Труба, из которой они выехали, была самой широкой…

— Я буду вести тебя за руку. Не против?

— Нет, мистер Реддл. Я же ничего видеть не буду, — Розалина закрыла глаза и почувствовала, как над ними по ее голове пролегла плотная ткань. Она подняла волосы, чтобы мужчина мог затянуть узелки под ними и повязка не соскользнула бы в самый неподходящий момент. Вскоре шарф был завязан. Девушка открыла глаза, отпустив свои длинные локоны, но увидела лишь темноту и ничего кроме. К делу Том подошел ответственно и выбрал самый плотный шарф. А еще свернул его удачно и даже свет едва ли просачивался через слои ткани… Василиск для молоденькой валькирии был безопасен. Реддл же непроизвольно прикоснулся на долю секунды к ее волосам, похожим на шелк, и отдернул руку, ругнувшись на себя мысленно.

Взяв ее за руку, мужчина уверенно повел ее по широким трубам. Под ногами Роззи что-то шуршало, но девушка предпочла не думать, что именно. И полагаться во всем на аврора, ведущего ее. Они остановились пару раз, сперва Томас что-то проверил, затем еще одна остановка и шипение на все том же змеином языке. Розалина ойкнула, когда ее подхватили и оторвали от пола сильные мужские руки, но не успела даже испугаться. Реддл перенес ее через препятствие и бережно опустил на ноги. Дверь за ними по его команде закрылась…

Розалину пробрала дрожь, но не от страха перед взрослым сильным магом, с которым она оказалась тут совершенно наедине. Глубоко под замком. А перед тем, чем веяло в этом месте.

Здесь ощущение присутствия неизмеримого могущественного зла усилилось у нее в стократ. Девушка поняла, что находится в Тайной Комнате, в самом логове Василиска. Задрожав от ужаса, она крепко вцепилась в руку аврора, касаясь его плечом.

— Не бойся, Роззи, — Реддл взглянул на нее и улыбнулся. — Все в порядке, — его ласковый голос, то, что он крепче сжал ее ладошку в знак поддержки и защиты, немного успокоили девушку. — Если что-то будет не так, я сделаю все, чтобы дать тебе выйти. Обещаю, — склонившись к аккуратному ушку, прошептал Реддл. Тепло его дыхания перехватило дыхание самой валькирии… Наверное именно во время этого похода у каждого из них зародились по-настоящему те чувства, что были между ними всю их жизнь. Любовь друг к другу, на тот момент — влюбленность и начало осознания оной.

— Я вам верю, мистер Реддл.

— Я, наследник Салазара Слизерина, приказываю тебе явиться, — Реддл перевел взгляд с девушки на статую и даже в шипении на парселтанге проявились нотки непререкаемой властности. Гул послышался откуда-то из еще более глубоких недр замка, Розалина крепче вцепилась в руку аврора, а каменный рот статуи со скрежетом отворился.

— Да, хозззяяяяиннн… — этот шепот принадлежал уже не Реддлу. Розалина крепко зажмурилась и отступила на шаг, осознав и ощутив, кому именно он принадлежит. Василиск с любопытством на нее глянул.

— Не смей на нее смотреть, — все так же ровно и властно скомандовал Реддл. Василиск покорно перевел взгляд на своего Повелителя и сила, которую он благодаря построенным Слизерином связующим нитям сдерживал при взгляде на Господина, покинула его взгляд. — Гораздо лучше. Я хочу поговорить с тобой, моя змейка. Я недоволен твоим поведением.

— Что я ссссдееелал неугооодно Хозззяяяину? — осведомился змей понуро. Он прекрасно понимал, что Повелитель, рассердившись, может причинить ему жуткую боль и страдания. Так делал каждый Повелитель, которого он видел и который был им недоволен. Этот пока еще ни разу, но Василиск прежде и не ослушивался его…

— Убил человека! — прошипел Реддл. — Я выпускал тебя? Я отдавал тебе приказ убить школьницу?

— Нееет, Хозззяяяяяин… Ко мнееее приххходиииилааа дееевушшшка. Как эта, но ссс черными волосссами. Вышшше этой. Тоже в мантиии… — поведал Василиск. — Она выпуссстииила меняяя… Я хххотел поползззать, и обманул ее, что ссслушшаюсссь… Я на нее не сссмотрел… Она умерла?

— Нет, — в «голосе» Реддла послышались даже не металлические нотки. Хуже того. — В туалете на выходе отсюда. Я об истинном и большом выходе.

— Ссслучайно, Повелитель… Она вышшшла из кабинки, когда я выполззал. Я посссмотрел на нее ссслучайно. А потом ощутил, что приближаетссся валькирия… И уполззз сссюда… — он с внезапным ужасом покосился на Розалину, осознав наконец, кто это. — Вы привели валькирию? Она меня накажет?

— Нет, у нее другая цель прихода… — усмехнулся Реддл. — Рассказывай!

— Она была тогда там же… Та, ссс черными волосссааами. Она потом еще приходила. Пытаааласссь меня закрыть. Вы были недовольны, когда зззакрыыыли меня в прошшшлый раааззз…

— Из-за убитой тобой девочки, — прошипел Реддл. — Я не приказывал тебе ее убивать!

— Но раньшшше мне иногдааа велееели убить теххх, у кого кровь нечиссста. Она тоооже была такой. И эта такааая, — он указал хвостом на Розалину.

— Это не повод ее убивать! — Реддл вышел из себя. Василиск «завизжал», когда по приказу Повелителя его хвост пронзила нестерпимая боль, поднявшаяся до половины громадного тела. Но не посмел и шевельнуться, чтобы не задеть Повелителя…

— Да, Повелитель, как прикааажете, — когда боль ушла, Василиск покорно чуть отполз и огромная его голова опустилась рядом с Реддлом.

— Ты никогда больше не покинешь без позволения Повелителя, будь то я или мой наследник, свое логово. И никого не убьешь, не получив такого приказа. Если убьешь случайно, ты все расскажешь Повелителю с повинной. Ясно тебе?

— Да, Повелитель… А можетеее поглааадить меняяя? — спросило чудище. Некоторые Повелители, и этот раньше тоже, его гладили. Но сейчас Повелитель был зол, и Василиск это чувствовал. А валькирия взволнована и даже испугана. Но даже и так, она все равно была валькирия и Василиск не хотел ее тоже рассердить… К тому же ее защищал сам Повелитель.

— Не заслужил, — отрезал Реддл. Василиск поглядел на него с искренней обидой.

— Мне приятно, когда Повелитель прикасссаетссся… Потом я вижу хххорошие сссны…

— Ты наказан за то, что убил девочку. Лишь потому, что это вышло невольно, наказание легкое. Но если вновь ты принесешь с собой зло, осознанно, я буду менее милосерден. Ясно?

— Да, Хозззяяяиииннн.

— И ты ошибся. Она чистокровна, — Реддл кивнул на Розалину. Змей почти усмехнулся.

— Я никогда не ошшшибаюсь в этиххх ощущенияххх. Она грязззнокровка…

— Не смей так ее называть! — прошипел Реддл. Василиск понурился. — Та, что приходила сюда, представилась? — после еще довольно продолжительного разговора, выудив парочку подробностей и действительно наказав змея, сделав их разговор для последнего и правда крайне неприятным, Реддл отправил чудовище обратно в статую. Змею и в голову не пришло обмануть Господина и вскоре чудище отправлено было в спячку. Но когда он уже уползал, и почти достиг статуи, оттуда на Розалину, из раскрытого рта, повеяло таким злом, что девушка лишь с трудом устояла на ногах… За столетия пребывания Василиска там в этих глубинах замка накопилось столько исходящего от него зла древности… Девушка, ощущая это взбунтовавшейся частью валькирии, лишилась внезапно чувств. Повеявшие на ее дар могущество и опасность веков оказались сильнее дара…

Реддл, последив, чтобы змей был действительно изолирован вновь, оглянулся на девушку, которая начала падать и ему пришлось подхватить ее под руку, крепко держа. И чертыхнулся, подхватывая бессознательную Розалину на руки. Девушка была легонькой, хрупкой и теплой… С ней на руках Реддл осторожно покинул Тайную Комнату и вскоре оказался у выхода. Он оставил Василиска живым лишь потому, что связующие их чары уз убили бы и его, если бы он, именно он, убил Василиска. То же самое касалось и самого Василиска. Потому-то змею никогда и в голову не приходило напасть на своего Хозяина…

— Роззи, — опустив ее на пол и стянув шарф, Реддл бил девушку по щекам, тормошил за плечи и всячески пытался «пробудить». — Роззи, очнись, — он снова хлестнул ее по щеке.

Розалина слабо застонала и открыла глаза, вернувшись из пустой темноты. Первым, что она увидела, были глаза Реддла, темные, полные облегчения. Она ни слова не поняла из беседы, но то, что ее просили, сделала. Она убедилась в том, что это и в самом деле был Василиск… Девушка села, потирая виски.

— Все закончилось? — взглянула она на Реддла. Тот присел на колени рядом и притянул все еще дрожавшую от недавнего ужаса девушку к себе. Сняв куртку, накинул Розалине на плечи.

— Все в порядке, Роуз. Он больше никого не тронет, я в этом уверен. Ты как?

— Я ощутила страшные ужасы из его логова, накопившиеся там за много лет. Дар с ними не справился. Я цела, — слабо улыбнулась она. — Все хорошо, — но на этот раз девушка и не подумала отстраниться от его теплых сильных рук, которые набросили на нее куртку и приобняли за плечи. Что-то в эти часы незримо изменилось для нее… Она по-прежнему с бунтарским упрямством запрещала себе и думать об отношениях с ним, но что-то между ними возникло такое… еще хрупкое и едва уловимое… — Это был он, мистер Реддл. Точно он. Я никогда не ошибаюсь в этих ощущениях, — Реддла словно ударило током — такая дрожь прошла по его телу. Слова Розалины были точно такими же, как сказал ему и Василиск. Странное и пугающее совпадение. Мужчина сглотнул.

— Ну а я услышал все, что хотел спросить, — с деланной веселостью произнес он вслух. И коротко описал Розалине то, что рассказал ему Василиск, умолчав только об одном — его словах по поводу чистоты ее крови… Говорить этого девушке ему не хотелось. Розалина внимательно выслушала, изредка кивая головой.

— Судя по описанной вами внешности это может быть пятая часть старшекурсниц точно, — заметила она, когда Реддл замолчал.

— Но не все они — змееусты. А еще Василиск сказал, что она была чистокровна. Под все критерии подошла по моим лично сведениям только Блэк. Хотя верности ради я все же еще кое-что проверю. Ну а тебе, — он поднялся на ноги и помог ей встать. — Спасибо, Роуз, я раскрыл преступление, я герой. Прощай и учись хорошо! — он с величайшим трудом сумел скрыть хитрую улыбку, цитируя ее же слова. И ойкнул от неожиданности, когда Розалина стукнула его по плечу.

— Перестань… те! Я же уже извинилась! — внезапно плечи ее поникли и она опустила взгляд. — Но и на самом деле, наверху пора будет прощаться… — она не видела, с каким почти нежным взглядом смотрел на нее Реддл. Ему и самому уже не хотелось прощаться с этой девочкой и он осознавал, что будет по ней скучать…

— Знаешь, — неожиданно для себя же произнес он. — Тебе не нужна небольшая подготовка к вступительным экзаменам в аврорат? Может быть, я найду время в твоем последнем семестре и договорюсь с Дамблдором… — Розалина просияла и подняла на него огромные карие глаза.

— Если вам нетрудно… — прошептала она. Реддл отрицательно покачал головой.

— А когда я совсем закончу расследование, напиши мне, пожалуйста, не оказалось ли для тебя каких-то дурных последствий помощи мне. Хорошо? — девушка кивнула. — Ну и сейчас… Идет последний урок, по моим подсчетам. Ты на него немного опоздала. Может, составишь мне компанию для визита к Хагриду? Тебе явно не помешает горячий чай! — Розалина расширившимися глазами смотрела на него. Решимость ее сопротивляться выбору таяла все сильнее. Что-то изменилось и в его отношении к ней, девушка это ощущала и именно это-то и сказывалось на ее решимости.

— Да, пожалуй, от горячего чая я не откажусь, — кивнула Розалина. Вскоре же белоснежная сова летела по широкой трубе следом за человеком в теплой куртке, покидавшем недра замка на метле… А еще чуть погодя они оба, сидя в хижине Хагрида и попивая чай из огромных кружек, обсуждали Защиту от Темных Искусств, магических животных, и Розалина, по мягким наводящим вопросам Реддла, у которого возникли большие вопросы по поводу слов Василиска о девушке, рассказывала о своей семье…

* * *

Розалина торопливо шагала вслед за Реддлом по направлению к замку, все еще на ходу расспрашивая его об обучении в аврорате. Ее рука почти касалась его руки, и буквально дюйм порой разделял их пальцы. Как вдруг от двери, к которой они приблизились, послышался звонкий юношеский голос:

— Роуз! Как ты? — девушка вздрогнула, бросив быстрый взгляд на Реддла, и неожиданно оказалась в руках Долохова. На плечи ее, одетой только в мантию и теплый свитер, набросили теплый плащ, подбитый мехом, с серебряной пряжкой. Реддл кашлянул. Розалина взглянула на мужчину… Что-то теплое, едва возникшее в этот вечер между ними, было разрушено. И неловкость, едва исчезнувшая после субботней встречи, вернулась снова.

— До свидания, мисс Браун. Спасибо за помощь… — негромко произнес Реддл. Голос его зазвучал вновь с металлическими нотками. — Не забудьте о моей просьбе…

— Конечно, — Розалина не решалась поднять на него глаза. Долохов обнимал ее за плечи, с легкой ненавистью глядя на Реддла. — Я помню, о чем вы просили. До свидания, мистер Реддл, — она подняла глаза, услышав скрип снега под ногами. Но увидела лишь удаляющуюся фигуру высокого мужчины, торопливо шагавшего к Воротам. Пару секунд девушка провожала его взглядом, после чего резко повела плечами, сбрасывая руки Антонина, и зашагала к дверям. Уже в здании Долохов остановил ее, ухватив за локоть.

— Роззи…

— Я очень устала, — девушка выдавила из себя улыбку. — Поговорим завтра… От меня потребовались некоторые усилия, мои способности были применены. Мне нужен отдых...

— Роззи…

— Я правда устала, — она мягко освободилась от его руки. — Пока. И да, спасибо за плащ, — ее взгляд скользнул по его лицу, полный боли и отчаянного желания удержать ускользающие чувства. При мысли о том, что он стал ей куда менее дорог, чем еще совсем недавно, по ее спине потек холодный пот. Розалина осознала, что ее попытки сопротивляться дару все же не мешают выбору укрепляться в ее душе. Но она не представляла, как сказать «нет» тому, кому она дала согласие выйти за него замуж. Она не представляла, как сумеет это сделать, но начала понимать, что момент этот неотвратимо придет. Она должна сказать «нет»… И в какой-то мере она начинала хотеть это делать. Девушка коснулась губами его губ, легким и едва уловимым поцелуем, словно приучая себя к тому, что поцелуев этих не должно быть, словно пытаясь показать ему, что связь между ними исчезает… Показать, чтобы причинить меньше боли. Чтобы не довести до необходимости сказать слова, которые уничтожат его будущее… Слова, произнести которые приходится почти каждой валькирии однажды. Жестокие и навсегда врезающиеся в память валькирии ужасной тяжестью. «Ты — не мой выбор. Я тебя не люблю»… Неважно, насколько они будут искренни, скольких ночей пролитых слез будут стоить. Сказать их, или нечто похожее — долг едва ли не любой валькирии. Едва ли не каждой. Расплата за их дар, пожалуй, самая страшная часть ее…

Отстранившись, Розалина развернулась и скрылась наверху лестницы. Ни разу не обернувшись… Долохов, проводив в свою очередь ее взглядом, схватился за волосы, вырвав целый клочок. В глазах его полыхнула уже неприкрытая ненависть. И что-то темное, страшное засветилось в них, в самой глубине. Что-то, что еще летом заметила в нем Лили Браун.

— Я знала, что так будет, — холодный и чуть язвительный голос послышался за его спиной. — Я знала, что рано или поздно ты пожалеешь, что связался с этой девчонкой! — Долохов обернулся, взглянув на Беллатрису сумрачным взглядом.

— Я его ненавижу, — процедил он, кивнув на дверь. Блэк, улыбнувшись довольно зловещей улыбкой, рядом с ним зашагала к подземельям Слизерина.

— Я тоже не питаю к нему теплых чувств. Сам понимаешь почему, — заметила она, остановив его у гостиной. — Я хотела спросить… Ты не знаешь, зачем он с ней общается? Что она нарыла?

— Ничего… — Долохов пожал плечами. — Сегодня он просил ее применить способности валькирии. Думаю, проверяли, Василиск это был или не Василиск. Не думаю, что она всерьез уверена, что это именно ты. Не волнуйся, Беллатриса. Даже если он что-то и нароет, ты всегда можешь уверить его, что ты лишь хотела посмотреть, послушает змей тебя или нет. Подумала, что ты можешь быть наследницей Слизерина. Тысяча лет ведь прошла с тех пор… Ты очень хорошо умеешь убеждать, — в его улыбке показалось что-то зловещее и опасное… Но Блэк лишь взглянула на него с заблестевшими глазами.

— Знаешь, хорошая идея, — она едва заметным жестом коснулась его руки. — Я всегда знала, что ты очень умный.

— Спасибо, Бэлз. Извини, мне пора… Сочинение по Трансфигурации на завтра. Большое, — он подмигнул ей и скрылся в гостиной факультета. Беллатриса, сделав глубокий вдох, последовала туда же, однако в гостиной застала лишь Нарциссу, которая делала домашние задания с помощью советов сидевшего там же Малфоя, и нескольких четверокурсниц, что-то обсуждавших. Блэк раздраженно шикнула и девочек как ветром сдуло. Девушка же опустилась в кресло рядом с сестренкой и другом.

— Что-то случилось? Белла? — Нарцисса подняла на сестру глаза. — Ты, кажется, взволнована…

— Все нормально, Цисси, — усмехнулась девушка. — Люциус, я хотела бы с тобой кое о чем посоветоваться. Пошли?

— Конечно, — одарив Нарциссу ослепительной аристократической улыбкой, лорд Малфой вместе с Беллатрисой отправился в Выручай-комнату, чтобы обсудить опасения будущей Темной Леди и предложение Долохова. Именно Малфой довольно скоро стал первым Пожирателем Беллатрисы Лестрейндж.

* * *

— Роззи, — Шарлотта обняла валькирию за плечи и погладила по голове. Девушка, уже добрых часа полтора сидевшая, глядя на одну и ту же страницу учебника, вздрогнула и перевела на подругу стеклянные глаза. — Что случилось?

— Реддл — мой выбор, — Розалина тяжело вздохнула. — Я не знаю, как мне сейчас быть. Я ведь… В субботу Тони сделал мне предложение, — Миллисента, жевавшая какую-то сладость, чуть не подавилась. Джинджер Конт, их четвертая соседка, уронила сумку, куда собирала учебники на завтра.

— И что ты ему ответила?! — Шарлотта расширившимися глазами взглянула на Розалину. Та только горько покачала головой.

— Я сделала самую большую свою ошибку. Я сказала ему «да». Ну, форма иная, но суть та самая.

— Почему ошибку? — удивленно смотрела на нее Конт. — Роуз, свадьба — это волнительно и прекрасно. Рано, наверно, конечно, но ведь если любишь…

— У обычных людей так и есть, — Розалина невидящими глазами смотрела в окно на облака. — Но я валькирия. Ошибкой это было потому, что теперь я должна сказать ему «нет»… Но Реддл видел нас с Долоховым вместе. Боюсь, что и с выбором у меня теперь не сложится… И я не знаю, как быть. Я не хочу отказать Антонину, хоть и должна. Он мне на самом деле нравился, а теперь Реддл, и я скучаю, и… В общем, я не знаю, как быть…

— А ты можешь как-то нарушить свой дар? Тебе обязательно делать, как он велит? — Розалина медленно кивнула, не поворачиваясь к Миллисенте.

— Обязательно. Ирма сказала мне летом, что не надо копаться в глубине своей души, — прошептала валькирия. — Что ответ может лежать на поверхности…

— И что лежит на поверхности у тебя? — Шарлотта покачала головой. — Роуз, чего ты хочешь. Твое сердце. Не мысли и долг, и не память. Сердце. Ты знаешь, чего оно хочет? — Розалина задумалась, прислушиваясь к сознанию, к себе обычной. К той, что все больше была истинной валькирией с каждым новым днем, что едва ли не родилась, будучи связанной с даром.

— Знаю, — вскинула она наконец голову. И в тишине, воцарившейся в дормитории, отчетливо прозвучало: — Да поможет мне Мерлин, но я знаю, чего хочет мое сердце. Только дайте мне решимости сказать «нет» Долохову…

— Выбор… И твой, и их… — замялась Джинджер. — Реддл? — Розалину слова эти застали на выходе из дормитории. Девушка должна была патрулировать коридоры и шла это и делать.

— Да…

* * *

— Добрый день, мисс Блэк, — остановил Беллатрису, спешившую по коридорам, мужской баритон. Девушка застыла на месте, медленно оборачиваясь к аврору, окликнувшему ее. Реддл приветливо ей кивнул. — Я Томас Реддл, аврор из Министерства. Я хотел бы кое о чем поговорить с тобой…

— Я не знаю, что тогда случилось, — нервно отозвалась девушка. Нервно и быстро. — Ничем не могу помочь, боюсь.

— Правда?

— Да. Простите, мистер Реддл, у меня урок, преподаватель сердится, если мы опаздываем, — мило улыбнулась девушка. Реддл усмехнулся ей вслед:

— Парселтангом ты и правда владеешь, — заметил он. Блэк и невдомек было в тот момент, что последний его вопрос прозвучал далеко не на английском. Бессознательное еще владение языком змей и неопытность лишали девушку возможности отличать языки. Но вот Реддлу, имевшему немалый опыт пользования этим языком, сознательное его использование и умение отличать, на каком языке идет разговор, было более чем свойственно. И вскоре аврор, собрав преподавателей в Большом Зале, объявил им имя человека, косвенно виновного в смерти Миртл.

— Это сделала, — под ожидающие и напряженные взгляды профессоров, сообщил мужчина. — Беллатриса Блэк. Доказательства у меня уже есть. У аврората не возникнет никаких сомнений. Но, прежде чем сажать ее в Азкабан, Скримджер просил меня установить и то, зачем она это сделала. Иными словами, допросить.

А вечером того же дня Школа, слухи по которой разлетелись с быстротой молнии, с волнением и трепетом ожидала того, что решат Дамблдор и представители аврората. Кто-то искренне переживал за Беллатрису, кто-то надеялся, что она «получит по заслугам», но равнодушным к происходящему за закрытыми дверями кабинета директора не остался никто. Долгие и томительные часы протянулись для многих, включая кусавшую губы от волнения Розалину, прежде чем допрос Беллатрисы был окончен… И прежде чем девушка выскочила из кабинета директора, шипя на ходу подскочившей к ней сестре и Малфою:

— Я клянусь, настанет тот день, когда я убью эту тварь! Я найду способ узнать о ее способностях так много, чтобы добраться до этой лживой гадины! Ангел во плоти, святая девушка… Эталон правильности. О, я уверена, что она умело использует свою непререкаемую светлость и святость, получая все, что захочет. Ненавижу!

— О ком ты, Белла? — сумела наконец пискнуть в потоке ее речи Нарцисса. Лестрейндж остановилась, почти обезумевшими глазами оглядев друзей.

— Розалину Браун. — Она заметила среди тех, кто ходил по Школе, ожидая новостей, Долохова. Одного. Без Розалины. В последнюю неделю, а это была уже третья неделя декабря, последняя полная учебная неделя семестра, их уже не раз видели по отдельности. Если раньше такое было редкостью, теперь в редкость превращалось видеть их вместе. И все, кто знал Долохова, отмечали, что из его серых глаз уже почти не исчезало странное выражение чего-то недоброго и опасного. Очередное движение фигур на шахматной доске поставило в этой игре шах. Которому, однако же, еще не суждено было стать матом. Но фигурка по имени «Антонин Долохов» уже начинала выполнять свою часть этой партии… Роковую и неотвратимую часть… — Спасибо, Антонин. Я остаюсь в Школе. Аврорат дал мне шанс исправиться и условное осуждение… Родители Миртл приняли мое раскаяние… — она усмехнулась. — Твоя идея сработала!

— Я же говорил. Ты хорошо уме… — он осекся. С другого конца коридора на него взглянули два карих глаза. Слышать их разговора Розалина не могла, конечно, но вот видеть то, что только что допрашиваемая Блэк улыбается ему — вполне. — Роззи! — девушка, вспыхнув от почти гнева, развернулась и быстрым шагом направилась прочь. Юноша бросился следом. Поймал ее за руку… Притянул к себе.

— Ты говорил, вы не общаетесь, — Розалина глядела куда-то в стену.

— Она просто… Я… Она делилась тем, что останется в Школе, со слизеринцами. Роззи, — его рука скользнула по ее щеке. Почти холодным жестом отстранив его руку, девушка вырвалась из его объятий.

— У меня много дел. В субботу погуляем, как и обещала. И да, твой отец прислал письмо, — она достала из кармана конверт и протянула ему. Долохов попросил ее подождать и быстро прочел письмо.

— Мама просит на Рождество побыть дома. Ей получше и она очень скучает. Ты со мной? — этот вопрос был у них риторическим. На него и не требовалось отвечать. Но на этот раз ответ был… И более чем неожиданным. А для отношений, медленно но верно двигавшихся к полному краху, и лишь из-за того, что Розалина любила его и выбор не заслонил этого до конца, еще сохранявшихся, ответ этот был страшен. Всего одно слово…

— Нет.

* * *

— Ирма и Тадеуш не знаю, а вот Джесси и Натан будут, — Лили достала из холодильника огромный пирог. — Рождество все же призвано быть семейным праздником. Роуз, ты поедешь к Антонину? Ты раньше не приезжала без него… — она взглянула на дочь и поставила пирог на стол. И присела рядом с дочкой, прижимая ее к себе. — Роззи, малышка, что случилось?

— Я встретила выбор, — девушка подняла на мать глаза, прижавшись еще ближе. — Это не Антонин.

— А кто же? — Лили похолодела. То, чего она боялась с самого лета, воплотилось в самой страшной своей вариации.

— Страшно не это, — Розалина сцепила пальцы в замок так, что побелели костяшки пальцев. — Он сделал мне предложение и я дала согласие…

— Мерлин мой, — прошептала пожилая волшебница, схватившись за сердце. Она боялась и подумать о том, чем это обернется однажды. — Роззи, ты же уже сказала ему про выбор? Ты дала отказ?! — девушка отрицательно покачала головой. — Роззи, милая, ты должна как можно быстрее это сделать! И как только можешь показать ему, что он тебе безразличен. Слышишь меня?! Как же ты поторопилась с согласием, милая… Вы… Вы хоть встречались?

— С конца каникул, — невесело улыбнулась девушка. — Предложение он сделал в первую субботу декабря. Я сначала не приняла, но потом обиделась на выбор и… Я сделала большую глупость, понимаю, — она всхлипнула. — Я еще пыталась противиться выбору.

— А теперь, — Лили едва дышала, не отрывая от Розалины перепуганного взгляда. — Что теперь?

— Я почти готова принять выбор. Но не могу причинить ему такую боль… Просто не могу… Я пытаюсь показать, что охладеваю к нему, но он словно не видит… А я все еще не знаю, как мне быть. Что-то во мне противится выбору…

— Роззи, оно исчезнет, поверь, и исчезнет очень скоро, — прошептала женщина. — Не затягивай. Как сумеешь быстро откажи ему. Так будет лучше для всех, я уверена…

— Я постараюсь… — их прервал громкий голос вернувшегося домой Брендона:

— Дорогие мои, я дома и у нас гость! Мой старый знакомый из самого аврората. Лили, угостите нас, пожалуйста, вкуснющим пирогом! И побыстрее, милые дамы!

— Миссис Браун, право, не торопитесь из-за меня, я вполне могу подождать, пока вы управитесь, — приятный мужской баритон послышался из холла. Лили открыла было рот, но осеклась, взглянув на едва не севшую мимо стула дочь.

— Он…

— Что он? — не поняла Лили. Розалина одними губами, указывая глазами на дверь, произнесла:

— Он и есть мой выбор.