Времена иные (гет)

Новая информация не добавила Алисе радости. Если в Камарилье к неонатам относились свысока, а гулей считали слугами, то Шабаш и тех и других приравнивал к грязи. Тем более странно, что кто-то мог проникнуться идеями этой секты.

И если книга была у Павла и всплыла на аукционе, вероятно, тореадор мертв, если не хуже. Алиса с трудом уняла подступающую к горлу панику: если она устроит истерику Казимиру, дело не сдвинется.

В Элизиуме, когда она приехала, было почти пусто — похоже, после визита шерифа всех вампиров отослали. Охранник на входе лишь кивнул ей, даже не пытаясь обыскать. Вампирша собрала волю в кулак и ступила под молчаливые своды вампирской твердыни. Её каблуки слишком громко стучали по мраморному полу.

Её ждали двое: князь и Вера, похожая на чёрную тень.

— Вижу, ты и сама понимаешь, панночка. Времена нынче интересные, — Казимир склонил голову чуть набок. — Ну что же, рассказывай с самого начала. С осмотра квартиры Вежновца.

Алиса изложила подробности: про ритуал, найденный на винчестере, и про свои эксперименты. Кому, как не князю? Добавила, что не знает, автор ли Павел — почему-то больше всего она боялась оговорить тореадора. Казимир слушал внимательно, но вампирше казалось, что от неё не ждут новостей, а скорее оценивают, что и как она рассказывает. Подозрения подтвердились: когда она дошла до сцены в бытовке, Вера жестом показала, что достаточно.

— Ты сказала, и мне есть что ответить, — князь глядел на неё оценивающе. — Но знания могут быть опасными. Только тебе решать, запомнишь ты сегодняшний вечер или с помощью Веры удалишь воспоминания. Сразу предупрежу, что Николай предпочёл забыть обо всём, что здесь услышал.

Один раз пан Вишневецкий уже мог стереть ей память — когда раскрыл тайны Маскарада и предложил стать сородичем или забыть обо всём. Тогда Алиса сделала свой выбор. И с тех пор менять его не собиралась. О чём и заявила князю. Чтобы ни происходило, в этой войне она на его стороне.

— Начнём с того, что книжка Роланда — копия. Талантливо, даже гениально воссозданная, но копия. Дело в том, что летописец обманул тебя. Восемь книг не находятся в руках Камарильи — все они были утеряны сравнительно недавно. Все, кроме одной, последней. И когда она оказалась в Минске, я, посоветовавшись кое с кем из внутреннего круга, принял решение: оставить её здесь.

Алиса почувствовала, как бешено колотится сердце: значит, Роланд солгал, и они действительно в шаге от апокалипсиса.

— Но где тогда Павел?! — поиски сородича были последней ниточкой, помогающей Алисе держать себя в руках.

— Хороший вопрос, — кивнул князь. — Мирослав, зайди, пожалуйста. И покажи нам своё мастерство.

Одна из боковых невидимых дверей открылась, впуская в зал цимисха. Подойдя к собеседникам, тот застыл как вкопанный, взывая к силе крови, а затем начал перемешивать своё лицо, будто пластилиновое, пока на нём не начали проступать черты Вежновца.

— Я слышала, что цимисхи владеют силой преображения. Но это не объясняет, где Павел, — Алиса окончательно запуталась.

— Я и есть Павел, тореадор, — закатив глаза, бросил сородич. — А магия, которую я использую, из книги. Не знаю насчёт Каина, но фолиант обладает ценностью сам по себе.

Вера с явным неудовольствием наблюдала за спектаклем: похоже, пани не одобряла происходящее здесь. А вот князь наслаждался зрелищем.

— Да, если все книги соберутся вместе, одному богу известно, что будет. Может статься, что и геенна, — протянул он наконец, без особого, впрочем, опасения в голосе. — Удивительная сила, не так ли? Почему бы мне отдавать её в руки самым молодым сородичам в городе? От такого могущества никто бы не отказался.

— Нас не жалко в случае чего? — предположила неонатка.

— Вам легко стереть память, если у внутреннего круга или у Роланда, интересы которого в этой истории туманны, возникнут к вам неудобные вопросы. Самое важное: теперь, когда ты знаешь правду, могу ли я рассчитывать на тебя, панночка?

Князь смотрел на неё насмешливо — он знал ответ. Знал, что Алиса жизнь готова отдать ради своего князя. Справедливо было и то, что в такой момент присягу требовалось подтвердить.

— Я согласна. Только попрошу дать мне один материальный предмет, лучше небольшой. Могу пояснить зачем.

— Потрудись уж, панночка.

— Меня пугает бездна, в которую я заглядываю. И может настать момент, когда я захочу вернуться сюда, в эту комнату, в эту ночь, когда все живы, и Павел нашёлся, и всё если не хорошо, то по крайней мере не ужасно.

Князь кивнул, в кои-то веки серьёзно, задумался на секунду, когда Павел, слегка нагнувшись к нему, зашептал чего-то на ухо. Лицо Вишневецкого приняло удивлённое выражение. Затем Вежновец что-то передал ему.

— Сородич говорит, что тебе подойдёт вот это, — князь протянул ей серебряную зажигалку.

— Да, это то, что нужно. Спасибо. — Теперь всё было решено, и оставалась только одна маленькая проблема. Сейчас. Алиса набрала в грудь воздуха.

— А да, ещё кое-что. Тот шабашитский пленник — его ведь ещё не убили? — словно предугадал её мысли Казимир.

— Нет. И я просила не делать этого. Он мой гуль, и... — Алиса старалась тщательно подбирать слова, но всё равно получалась нелепица.

— Он не твой гуль, но и не гуль Шабаша, по словам Николая. И я хочу знать, почему. Только поэтому я готов сыграть в твою игру. Как ты собираешься его держать?

— Я?!

— Ты хочешь сказать, просишь у меня за этого смертного, но у тебя нет никакого плана?! — казалось, пана Вишневецкого вот-вот охватит приступ ярости.

— Но я не могла знать, что шериф сотрёт себе память. Он ведь сейчас у него.

Князь, которого, казалось, вот-вот охватит приступ ярости, успокоился.

— Придумай, как обеспечишь безопасное содержание шабашита с учётом того, что будешь изучать книгу. Времени тебе до завтрашнего утра. Если не справишься — значит, не сильно было нужно.

Алиса откланялась, вышла за дверь, достала сигарету, нервно затянулась. Это становилось дурной привычкой, хотя… почему бы и нет, проблем с лёгкими у неё теперь не будет.

— Дашь прикурить?

Сзади в своей обычной жутковатой манере подкрался Мирослав-Павел.

— Извини, отжала у тебя зажигалку. Заберёшь мою? Конечно, не такая красивая, но хоть что-то, — вдруг Алиса смутилась. Зажигалка и винчестер. Она расхищала имущество тореадора.

— Нет нужды, — Вежновец глубоко и со вкусом затянулся. Потом его прорвало:

— Конечно, клан патрициев может и величественен, и прекрасен, но и тореадоры кое-что могут. И моё обращение было не напрасным. Ведь в городе до сих пор судачат о том, почему светлейший князь дал приют прославленному воеводе-каиниту вроде меня. Ты бы видела своё лицо, когда… — Павел демонстративно дёрнул себя за нос, показывая.

— Ты! Я думала, тебя похитили шабашиты. А ты стоишь тут, куришь… — Алиса шутливо постучала по груди воеводы.

— Я тронут. Серьёзно, — Павел, усмехаясь, отошёл на пару шагов.

— Твоя сир ищет тебя. Звонила сегодня. Я сказала, что сообщу ей новости, если это не повредит её безопасности, — Алиса печально опустила голову. — Сказать нечего.

— Да уж… Она ведь совсем не такая, какой кажется. И для неё это большое потрясение, особенно учитывая, с каким трудом ей даются лицензии на обращение. Но сама понимаешь, знания о "сказаниях" слишком опасны. Так что «потерян и никогда не найден» — лучший выход.

Павел протянул Алисе руку на прощание, и она от души пожала её — и вдруг почувствовала дрожь, но не своих пальцев, а его.

Мирослав ведь не знал, что будет, если собрать книги, — догадалась Алиса.

Ночь была на исходе. На востоке розовела заря. Алисе пора было ехать домой. Девушка в очередной раз стиснула зубы. Ничего, она ещё поборется.