Рыцарь кубков (гет)

* * *

— Можешь простить меня?

— За что?

— Мне не следовало уезжать.

— Нет, ты правильно уехал. Мы просто глупые.

— Я знаю, что вы глупые. Мне не следовало бросать себя.

— Нет, Джайлс, ты был прав во всём. Мне пора было повзрослеть.

— Иногда самая взрослая вещь, которую ты можешь сделать — это попросить помощи, когда нуждаешься в ней.

s06e22 «Grave»

* * *

На часах был второй час ночи, когда пустая и тихая прихожая дома в сонном Уэстберри, наполнилась людьми и звуками приглушенной возни. Ксандер, который заходил в дом первым, изо всех сил старался не шуметь. Сначала он шикнул на подруг, призывая их к тишине, а затем аккуратно открыл дверь, стараясь вести её как можно плавней. К сожалению, это не помогло и несмотря на все старания парня, дверные петли громко и пронзительно заскрипели, вызвав у него приступ негодования и мысль о том, что утром ему необходимо будет их промазать маслом.

Стоило этому негодованию немного улечься, а Ксандру войти в прихожую, как тот вдруг наступил ногой на какой-то подвижный предмет, брошенный в прихожей. К сожалению, выпитый ранее алкоголь не способствовал стабильной устойчивости и Ксандер, потеряв равновесие, шлёпнулся на пол. Уиллоу и Баффи, идущие сзади, кое как успели прикрыть рты ладошками, чтобы не дать вырваться оглушительному хохоту и согнувшись пополам, задыхались в беззвучном смехе. Харрис, тем временем, нащупал на полу виновника своего падения ¬- кожаный ботинок Дон, и раздосадовано ругнулся. Уиллоу, которая продолжала сдавлено хихикать, попыталась повесить свою куртку, но то ли из-за смеха, то ли из-за градуса в крови, промахнулась мимо вешалки, чем вызвала новый взрыв смеха всех находящихся в комнате, в том числе и у Ксандра, который так и сидел на полу с ботинком в руках.

Отсмеявшись Баффи, которая в компании была самая трезвая, благодаря своей истребительской резистентности, решила воспользоваться замешательством друзей: она прошмыгнула мимо них и бегом на цыпочках направилась в ванную, желая занять её первой. Ребята сразу раскусили цель этого манёвра и с осуждающим шипением ринулись за девушкой в погоню. Догнать истребительницу им всё же не удалось, они подоспели к ванной равно в тот момент, когда за Баффи захлопнулась в дверь. Смирившись с тем, что никому из них не удастся попасть в ванную комнату первым, Уиллоу и Ксандер принялись играть в «Камень, ножницы, бумага», чтобы решить, кто пойдёт в душ вторым.

Уиллоу проиграла, но Ксандер, с присущим ему великодушием, уступил победу подруге, чем заслужил размашистые и крепкие объятия.

После душа Баффи поспешила в спальню. После такого насыщенного событиями дня она валилась с ног и добравшись до кровати, рухнула на неё со вздохом облегчения. Почувствовав щекой приятную прохладу подушки, девушка моментально уснула.

Какое-то время истребительница спокойно и умиротворённо спала, но вдруг она почувствовала, как её бесцветный сон без сновидений стал превращаться во что-то яркое и образное.

Баффи почувствовала, как устлалось, накопленная ею за день, куда-то улетучилась и вместо неё пришло всеобъемлющее расслабление и спокойствие. Оно будто бы наполняло её изнутри: заполняло лёгкие на вдохе, а оттуда распространялось по венам, обнимая все тело. На душе стало тепло. Истребительница открыла глаза и вдруг поняла, что находится в каком-то светлом и тёплом месте. Всё вокруг было словно затуманено дымкой, границы были размыты, силуэты вокруг не ясны, так что Баффи даже не понимала, находится ли она в помещении или где-то на улице. Она сделала пару шагов и вдруг поняла, что не слышит звука своих шагов и вообще не чувствует твёрдой поверхности под ногами, будто бы идёт по чему-то мягкому и невесомому.

По облаку.

Девушку вдруг поразила внезапная догадка и она стала оглядываться вокруг в поисках её подтверждения. И потратив пару мгновений на изучение обстановки, Баффи вдруг поняла где она находится. Это был рай. Каноничный рай, как в фантастических книгах или на картинах Микеланджело. Конечно, это рай отличался от того истинного, в который Баффи попала после гибели, но ощущения от нахождения в нём были очень похожи на настоящие. Она чувствовала себя абсолютно счастливой. Истребительница наслаждалась чувством спокойствия и умиротворения, которые были у неё на душе. Ей уже очень давно не было так хорошо. Казалось, что даже дышать здесь ей было легче, чем на земле. Сейчас её не волновали житейские проблемы, не мучали моральные терзания и навязчивые мысли, а все неприятности казались такими глупыми и несущественными, что не заслуживали и капли внимания. Баффи мерила шагами пространство, наслаждаясь легкостью и ясностью своего нового бытия, и думала о том, как было бы хорошо остаться здесь навсегда и не возвращаться снова в мир полный проблем и страданий.

Но стоило только девушке подумать об этом, как вдруг, она почувствовала рывок в районе пупка. Облако, которое держало её, в миг развеялось и Баффи полетела вниз. Недоумение сменилось ужасом от ощущения свободного и неконтролируемого падения. От той гармонии, что была у девушки на душе мгновение назад не осталось и следа. Истребительница летела вниз, набирая скорость и вместе с ней нарастающую панику. Баффи размахивала руками, но зацепиться было абсолютно не за что, вокруг было только бескрайнее небо и свистящий в ушах ветер. Посмотрев вниз Баффи с ужасом поняла, что стремительно приближается к земле. Она закрыла глаза, в испуганном ожидании сильнейшего удара, после которого всё закончится, но к её удивлению, удара не последовало. Девушка упала в тёмную и холодную воду, погрузившись на довольно-таки большую глубину из-за высокой скорости вхождения. Ледяная вода тотчас же отрезвила Баффи, и девушка открыла глаза. Она осмотрелась, недоумевая, как ей удалось не разбиться о водную гладь, и вдруг поняла, что не видит ни единого солнечного луча, который, по логике, должен пробиваться сверху. Истребительницу охватил ужас. Вода была настолько тёмная, что не пропускала свет. Баффи решила выплыть на поверхность, но вдруг поняла, что вода тащит её вниз. Истребительница барахталась изо всех сил, пытаясь справиться с течением, но лишь теряла силы. Она была в панике, всё её нутро сковал животный страх. Вода, тем временем погружала Баффи на дно всё быстрее и быстрее и с каждым метром становилась ещё темнее и холоднее. Девушка чувствовала, как разум захватывает отчаяние и ощущение полной беспомощности. Что делать? Как плыть? Как спастись? Страх неизвестности пробирал её до костей, равно как и холод ледяной вода. Истребительница бессильно дергалась, пытаясь делать хоть что-то для своего спасения, до тех пор, пока не почувствовала, как тёмная вода заполняет её легкие, вытесняя из них воздух, а также всякую надежду на лучший исход. Так, постепенно погрузившись в полную темноту и отчаяние, сознание Баффи во сне угасло.

И девушка моментально проснулась.

К моменту, когда Баффи вновь смогла в полной мере осознавать себя, она сидела на кровати и тяжело дышала.

«Ну вот опять!» — разочарованно констатировала Баффи, осознавая, что выспаться ей сегодня снова не удастся. Она забрала с кровати одеяло, укуталась им и поспешила на террасу, как делала всегда, когда ей снились кошмары. В этом не было особого прока, но для Баффи этот ритуал стал уже привычкой.

По пути истребительница напряженно размышляла об увиденном. Такой странный сон она видит впервые, и он не был похож на остальные ни сюжетом, ни послевкусием.

«Да уж, — подумала девушка, идя по коридору. — Моё воспалённое сознание выкидывает образы всё более изощрённые, вот уже и изгнание из рая снится. А дальше что? Приснится весёлая экскурсия по аду под песни «AC/DC»?»

Баффи не помнила, как прошла путь по дому, двигаясь словно на автопилоте. Когда она открыла дверь, ведущую на уличную террасу. Та поддалась немного скрипнув, и лица девушки коснулся прохладный влажный воздух. Она затянулась им поглубже, наполняя свои лёгкие ночной прохладой. На улице было темно, и сонная истребительница не сразу разглядела высокую фигуру, стоящую в глубине террасы, возле перил. Девушка направилась к своему любимому плетённому креслу, но не успела она сделать и пары шагов, как вдруг тихий и осторожный голос из темноты спросил её:

— Снова не спится? — Баффи вздрогнула от неожиданности, тихонько ойкнула и неразборчиво выругалась. — Прости пожалуйста, — продолжил голос виновато, с лёгкими нотками усмешки. — я не хотел тебя напугать.

Баффи сделала глубокий вдох и резкий выдох, чтобы восстановить сбившиеся дыхание после чего деловито сказала:

— Напугать? Меня? — сдавленно хохотнула истребительница, пытаясь не обращать внимание на быстро бьющейся после испуга сердце. — чтобы напугать меня нужно нечто большее, чем внезапное выпрыгивание из темноты. Но, честно говоря, попытка была хорошая. — девушка робко улыбнулась: — Привет, Джайлс.

— Здравствуй, Баффи.

В воздухе повисло неловкое молчание. Баффи чувствовала себя крайне растеряно, еще несколько часов назад она с таким нетерпение ждала момента, когда ей выпадет возможность поговорить со своим наблюдателем. Она столько хотела ему сказать, хотела перед ним извиниться. Сейчас же, когда ей представилась такая возможность, из головы вдруг вылетели все мысли и нужные слова.

Девушка почувствовала, как её босые ноги озябли, стоя на холодном полу и поспешила сесть в кресло. Она подобрала стопы под себя и поплотнее укуталась в своё одеяло, попутно думая, какой же разговор ей завести, чтобы нарушить звенящую в воздухе тишину.

Но в следующую секунду эта необходимость отпала: Джайлс подошёл к креслу Баффи, медленно опустился перед ней, так, чтобы их лица были примерно на одном уровне и тихо проговорил:

«Баффи, я хотел поговорить с тобой»

Джайлс взял небольшую паузу, собираясь с мыслями. Ему было нелегко заводить этот разговор, потому что его одолевала какая-то странная и неуместная робость. Он чувствовал себя виноватым. Наблюдателя угнетало осознание того, что он решился на этот разговор только сейчас. Он считал, что обязан был поговорить с девушкой раньше, сразу, как только заметил, что с ней происходит что-то неладное, а не после того, как его попросила об этом Дон. Сейчас же Джайлсу было искренне стыдно, что его неуместные чувства к истребительнице заставили его избегать Баффи, оставляя её один на один со своими проблемами. Самое гадкое, что он поступил так не в первый раз, его внезапные отъезды из Америки имели ту же природу. От этого на душе наблюдателя было еще пакостнее. Но Руперт Джайлс не был бы собою, если бы не попытался всё исправить. Он решил, что пусть он и страдает от своей неуместной привязанности, но Баффи от неё пострадать не должна.

— Баффи, я знаю, что я не самый достойный человек и поэтому я, возможно, не вправе надеяться на твою откровенность, — девушка вскинула на наблюдателя удивлённый взгляд, недоумевая, почему он так решил. — Но я вижу, что что-то происходит с тобой. И я волнуюсь. Баффи, если я могу помочь тебе, пожалуйста, позволь мне это сделать.

Баффи, которая так долго носила в себе бремя своих скрытых переживаний, смутилась. Она так привыкла биться со своими демонами в одиночку, что вдруг осознала, что не готова так просто вывалить на кого-то свои переживания, хоть и очень этого хотела. Ей было неловко и стыдно за свою слабость. Джайлс уловил сомнения девушки и положил руку ей на плечо, как делал всегда, когда хотел ободрить её.

И истребительница сдалась.

Она начала свой рассказ осторожно, стараясь говорить как можно более отстранённо, как будто она рассказывает не о своих переживаниях, а о чём-то стороннем и её не касающемся. Но когда дело дошло для болезненных для девушки вещей, сохранять непринужденный тон стало сложнее.

В какой-то момент в красивых и грустных глазах девушки появились незваные робкие слёзы. Они дрожали в уголках глаз, не смея пролиться и выдать слабость хозяйки, но потом, не почувствовав осуждения со стороны собеседника они всё-таки побежали по щекам непрерывным потоком. Через минуту Баффи уже неприкрыто рыдала.

Сейчас она уже не думала о чём говорит и не пыталась как-то выстраивать и систематизировать свою речь. Истребительница говорила обо всём, что приходило ей в голову, делилась своими тревогами, сомнениями, страхами. Наблюдатель, который сейчас сидел напротив девушки на полу, прислонившись спиной к перилам террасы, не перебивал её, а только смотрел на девушку глазами полными участия и сочувствия. Когда Баффи рассказывала о своих снах, Джайлс задумчиво хмурился, но по-прежнему не говорил ни слова, боясь прервать поток откровений, облегчающий душу истребительницы.

К концу своего монолога, Баффи уже немного успокоилась. Она вытерла слёзы с щёк краешком одеяла и вдруг поняла, что несмотря на разболевшуюся после рыданий голову, ей стало намного легче. То напряжение, что сковывало её изнутри, стояло комом в горле и отзывалось давящей болью в районе солнечного сплетения, исчезло. Оно развязалось, словно тугой узел и кажется, что даже дышать стало немного легче.

После того, как Баффи замолчала, она подняла глаза на наблюдателя. Она не знала, что ей ждать в ответ на свои рыдания. Честно говоря, она даже начала немного переживать, не загрузила ли она своими проблемами наставника слишком сильно, но прежде, чем она успела додумать эту мысль, Джайлс вдруг сказал:

— Баффи, прости меня.

Глаза истребительницы округлились от удивления:

— Что? За что ты извиняешься? Джайлс…

Но наблюдатель не дал ей договорить:

— Баффи, я так виноват перед тобой. Прости за то, что оставил тебя одну со своими проблемами, со своими мыслями, — голос мужчины был полон горького раскаяния. — Прости за то, что я видел твою печаль, но всё равно не поговорил с тобой раньше…

— Джайлс! Джайлс, да что ты такое говоришь! Я сама должна была всё тебе рассказать…

— И рассказала бы, если бы я не заставил тебя чувствовать себя ненужной. Я не создал условий для того, чтобы ты мне доверилась. Если бы ты чувствовала себя достаточно комфортно, ты бы подошла ко мне и попросила помощи, но ты не сочла это уместным. И в этом виноват только я. Прости меня, Баффи. Прости, если сможешь.

Девушка почувствовала, как на её глазах снова навернулись слёзы. Ей хотелось сказать так много, что вдруг она поняла, что не сможет выразить все свои чувства словами.

Баффи спустилась с кресла, вынырнув из кокона своего одеяла и, опустившись на колени крепко обняла Джайлса за шею, прошептав ему в плечо:

— И ты прости меня… Прости за то, что заставила тебя думать, что ты передо мной в чём-то виноват. Джайлс…— Баффи отстранилась от наставника, чтобы посмотреть ему в глазах и с нескрываемой радостью сказала, — как же я рада, что ты снова рядом.

На лице наблюдателя расцвела тёплая и нежная улыбка. Он погладил девушку по её мягким растрёпанным волосам, и та снова прижалась к нему.

Руперт был готов отдать всё за возможность посидеть в обнимку с Баффи еще хотя бы мгновение, но его отеческая заботливость заставила его отправить девушку обратно в тёплую пастель.

Когда за истребительницей закрылась дверь, Джайлс прошёлся по террасе, после чего сел в кресло, на котором ранее сидела Баффи и задумался. Ему необходимо подумать о многом. Первым делом, он должен разобраться в тревожных снах подопечной, понять их причину, затем ему необходимо выяснить, как он может ей помочь от них избавиться.

Во всём этом наблюдатель решил разобраться незамедлительно, сразу, как только он сможет перестать думать о тех мягких волосах, что так прекрасно пахли цветами и цитрусом, и о тех невесомых девичьих руках, что минуту назад обнимали его так нежно.