Бетельгейзе или письма от сердца (гет)

«Привет, Фред! Я прочла твое письмо. Спасибо за него, правда! Я очень рада, что ты смог дать мне шанс!»

«Ежедневник, кстати, чудесный. Где ты его приобрел? Отвечаю на твой вопрос: по почерку. Банально, да? Только я увидела твою «д» — и сразу все поняла. Меня как обухом по голове — это ведь очевидно. Как я могла раньше не догадаться? Магия какая-то.»

«Фред? Ты где? Почему ты молчишь?»

«Фред? Ты что, решил подшутить надо мной?»

«Фред! Ответь мне, пожалуйста! Как ты? Как твой папа? Я слышала, что произошло, это ужасно! Ответь мне, пожалуйста!»

«Фред, ответь мне, пожалуйста! Я с ума схожу от беспокойства!»

«Привет, Бет! С папой все хорошо. Самое страшное позади. Откуда ты узнала про него?»

«Хвала Мерлину! Как ты?»

«Нормально. В первую ночь было тяжело. И страшно. Ненавижу свою беспомощность!»

Отбросив перо, Фред с силой хлопнул по столу, чтобы хоть как-то сбросить оцепенение. Написав пару строк Бет, он снова окунулся в тот ужас. Ему казалось, что испуганное лицо декана и плачущая мать будут сниться ему еще очень долго. А о том, как они боролись с Сириусом, чтобы мчаться без оглядки в Мунго, даже вспоминать стыдно. А Гарри и его странные заявления… Все это вновь и вновь засасывало в водоворот не самых приятных чувств, грозя в конечном итоге закончиться истерикой.

Каким бы взрослым Фред не хотел казаться, нападение на отца показало ему — со всей жестокостью реальности, — что он еще мальчик, отчаянно нуждающийся в отцовской защите. Только столкнувшись с угрозой потерять его сильную спину, Фред понял, как ему важен и дорог отец.

Сдерживая вновь подступившие слезы, Фред посмотрел на страницы — нет ответа. Глубоко вздохнув, он закрыл ежедневник и отправился спать. Думать о том, почему Бет молчит, не было сил.

* * *

Проснулся Фред от того, что в один момент весь дом «вскочил на ноги», точнее его обитатели. Все вдруг засуетились, забегали. Кто-то с грохотом промчался мимо их комнаты. Страшная догадка пронзила Фреда.

— Что случилось? — шепотом спросил парень, но в ответ получил только непонимающий взгляд близнеца.

Не сговариваясь, братья подхватили палочки, трансгрессировали вниз и только там поняли, почему все подскочили: во входную дверь особняка не просто стучали, в нее колотили.

Оглянувшись на беспокойно переглядывающихся собравшихся, Сириус, на правах хозяина дома, подошел к двери и, наведя на нее палочку, немножко приоткрыл. Спустя секунду он расхохотался и впустил в дом того, кто устроил столько шума.

— Всем доброй ночи, — пристыженно произнесла Грейнджер, оглядывая собравшихся: многие были в том, в чем спали. — Простите, что разбудила. Не хотела входить без разрешения. Я хотела придти утром, но на улице холодно, а мне негде переночевать в Лондоне.

— Ты же должна быть во Франции? — удивленно спросил Рон.

— Мне уйти? — слегка испугавшись, спросила девушка, только сейчас обратив внимание, что до сих пор стоит под прицелом волшебных палочек. — Я просто не могла никуда поехать, когда такое случилось с мистером Уизли.

— Да опусти же ты палочку, Рональд, — миссис Уизли отвесила сыну знатный подзатыльник. — Гермиона, дорогая, мы тебе всегда рады. Фред, Джордж, помогите девочке донести свой багаж, а я пойду приготовлю что-нибудь перекусить. Идем, дорогая.

Бросив взгляд на близнецов, девушка улыбнулась и лукаво прошептала: «Классные плавки, Фред», а потом схватила Джинни за руку и потащила ее вслед за миссис Уизли.

— Она только что похвалила твои плавки? Мне не показалось? — удивился Джордж. — Гермиона Грейнджер? Фред, ты должен запомнить этот день! — под хохот братьев Фред схватил чемодан и трансгрессировал вместе с ним.

Когда багаж оказался в комнате своей хозяйки, Фред поднялся к себе, чтобы одеться. Наскоро натянув старые джинсы и свитер, он заглянул в ежедневник — пусто. Пару секунд парень размышлял над тем, писать или нет, но желание перекусить оказалось сильнее, и он трансгрессировал вниз.

В кухне собрались все обитатели особняка: кто пил чай, кто — Рон — уплетал сандвичи. Даже Кикимер, несмотря на поздний час, сидел в углу кухни и тихонько ворчал. Прислушиваться Фред не стал, понимая, что болтовня домовика может быть только об одном — осквернители крови и грязнокровки, ну и величие благородного дома Блэков. Эта «пластинка» всем надоела, и поэтому Кикимера все дружно игнорировали. Больше внимания привлекала девушка, сидевшая рядом с его близнецом и отчаянно красневшая от его шуточек.

— Что, Грейнджер, этот остроумный красавчик совсем тебя смутил своими гениальными шуточками?

— Почему это прозвучало так, будто ты нарываешься на комплимент? — возмутилась девушка, а Билл, сидевший рядом, прыснул в кружку, стараясь не расхохотаться.

— Что ты, Гермиона, самый главный комплимент в мой адрес сегодня уже прозвучал, — подмигнул ей Фред, чем снова смутил девушку.

— Я не хотела…

— Ой, перестань, — вмешался Джордж, — в этом нет ничего такого. Ну понравились тебе его плавки, что с того? Хотя лично мне немного обидно, мои плавки намного лучше, чем его, — на это заявление Фред картинно схватился за сердце, а остальные рассмеялись.

— Вы невыносимы, вы знаете об этом? — вспыхнула Гермиона. — Джинни, пошли спать? Еще пара минут и я точно их прокляну.

— Ты этого не сделаешь, Грейнджер, — отозвался Фред, вертя ловкими пальцами сандвич, словно раздумывая, с какой стороны откусить.

— Это еще почему?

— Тогда никто не сможет радовать тебя своими плавками.

— Нахал! — фыркнула девушка. — Джинни, идем.

Все это время клевавшая носом Джинни с радостью встала и пошла за Гермионой. На пороге она обернулась и покачала головой:

— Вы такие идиоты, братцы.

Близнецы еще немного посидели за общим столом, обсуждая с Биллом заклинания и удивляясь, как Рон может столько есть. Когда со сном бороться уже было невозможно, братья поднялись к себе в комнату.

В ежедневнике Фреда ждал ответ, выведенный неровным, быстрым почерком.

«Это нормально, что ты чувствуешь беспомощность. В этом нет ничего постыдного. Мистер Уизли в надежных руках, с ним все будет хорошо. Я уверена. Главное — не вешай нос! Любящая тебя, я.»