Демонический страж (гет)

Аластриона успела только задержать дыхание, прежде чем вокруг не осталось ничего, кроме холодной воды, сквозь толщу которой донёсся рёв драконов. До боли в пальцах она вцепилась в неровности брони на спине демона, словно не замечала прижимающих её к кирасе сильных рук.

Далеко не от холода её пробирала дрожь, а сердце находилось в бешеном ритме, и всё же она рискнула открыть глаза, как бы ни было это неприятно под водой. Крыльями помогая себе держаться на воде, Ательдарон попытался плыть, но сумел только выровнять движение, потому как бурлящий поток подхватил демона и его подопечную и нёс вперёд с силой, на какую способна лишь стихия.

На миг и без того тёмная вода стала ещё темнее — это пронеслась совсем низко крылатая тень. Аластриона съёжилась, готовая к тому, что сейчас дракон выхватит их из воды и сомкнёт когти, разорвав и броню, и тела… Но он взмыл в небо, и грозная тень растаяла, будто её и не было.

Лёгкие начало жечь. Аластриона сжала зубы, усилием воли подавила желание вдохнуть. В попытке выплыть она задёргалась в хватке демона, загребла воду руками, на что тот крепче прижал её к себе и, перехватив её взгляд, покачал головой. Не нужно было объяснять, что поток слишком сильный — через мгновение она поняла это сама.

Совсем рядом воду взбаламутили белые крылья, и Ательдарон вынырнул, вытягивая её за собой. Их головы оказались над поверхностью. Аластриона судорожно вздохнула, глотая желанный воздух. Мокрые волосы щупальцами осьминога прилипли к лицу. Ательдарон оглянулся через плечо. На те мгновения, что провела под водой, Аластриона забыла и об охотниках, и о погоне, и только проследив за на секунду задержавшимся на небе взглядом демона, поняла, что погони больше нет. Похоже, драконы потеряли их из виду.

— Держись! — предупредил Ательдарон.

Без лишних вопросов Аластриона обвила его шею руками. Отпустив её, он погрёб к берегу. Теперь, когда её больше ничего не прижимало к нему, Аластриона ощутила поток, что с непреодолимой силой сносил их в сторону. Река норовила отбросить её от демона или вовсе утянуть их на дно под весом его брони, но каким-то чудом Ательдарон удерживался наплаву — может, за счёт крыльев, а может, собственными усилиями. Повисшая на нём Аластриона, казалось, для него не весила вообще ничего, хотя и мешалась.

Берег приближался слишком медленно, а течение становилось всё быстрее. В опасной близости промчались камни. Река бросала демона и девушку из стороны в сторону вслед за потоком, и чем дальше, тем явственнее сквозь её рёв слышался шум порогов. Аластриона хорошо знала этот звук: в том мире, что не так давно считала родным, несколько раз она справлялась на байдарках вместе с клубом энтузиастов. Может быть, это хобби даже стало бы её любимым делом, если бы в её размеренную жизнь не ворвались ассасины и демон…

Она отогнала лишние мысли. Какой теперь смысл в знании, как преодолеть пороги на лодке, если лодки нет, а выживание зависит только от удачи и демона? Вот на этом и нужно сосредоточиться — на том, что происходит сейчас.

— Ательдарон, пороги! — крикнула Аластриона. Река заглушила её голос, проглотила слова пенным потоком, но демон услышал.

— Знаю, — сосредоточенно проворчал он сквозь зубы.

Время утекало вслед за рекой. Аластриона старалась оттолкнуться от воды, плыть, всё слабее придерживаясь за демона. Иначе они только мешали друг другу, и течение несло их к порогам быстрее, чем приближался берег.

Её накрыл поток. Руки соскользнули с мокрого металла, и Аластриона оказалась под водой. На краткий миг перед лицом взметнулись промокшие волосы, и сквозь спутавшуюся копну она различила метнувшийся к ней крылатый силуэт. Под водой Ательдарон плыл, помогая себе крыльями, как плавниками, и ловко маневрируя с помощью хвоста. Наверное, если бы не крылья, тяжёлые латы утянули бы его на дно.

Опомнившись, Аластриона устремилась к поверхности. Река нещадно несла её, не давая и шанса сопротивляться потоку, напомнила, насколько мал и хрупок человек перед первозданной природой. За мгновение до того, как Ательдарон перехватил её, Аластриона вынырнула. Её схватили за рубашку острые когти, а в следующую секунду над водой показалось перекошенное злобным оскалом лицо демона с прилипшей к щеке чёрной прядью.

— Что ты творишь?! — так, что даже шум реки не заглушил слов, прорычал Ательдарон.

Аластриона не стала оправдываться или что-то объяснять: на это не было времени, да и он не ждал ответа, а вместо этого потащил её к берегу. Демон плыл куда увереннее, и она могла только гадать, каких усилий ему стоит противиться течению. Каждое его движение, каждый отвоёванный у реки фут давался ему с трудом, сквозь сжатые зубы и напряжённые мышцы.

Пороги шумели всё отчётливее, а вместе с ними приближались и камни, о которые поток ударит и демона, и девушку без капли жалости. Коротким рывком Ательдарон подтянул Аластриону к себе и, сложив крылья, нырнул. Совсем близко оказалось небольшое возвышение дна. Крепко обхватив подопечную, демон оттолкнулся с такой силой, на какую не способен ни один человек, и взмахнул крыльями.

В дожде брызг они вылетели из воды. У Аластрионы перехватило дыхание, и далеко не от восторга: теперь, оказавшись в нескольких метрах над рекой, она увидела, как близки пороги и как далёк берег. Не улыбнись им удача, они или разбились бы о камни, или утонули… Ещё несколько мощных взмахов — и злобно рокочущая река осталась позади, а Ательдарон и Аластриона упали на берег.

Хватка демона ослабла, и Аластриона откатилась в сторону, выпутавшись из его рук. Отбросила с лица потяжелевшие от воды волосы и откинулась на гальку, на несколько мгновений прикрыв глаза. Только сейчас она по-настоящему осознала, как близка была к смерти. Всё в этом мире словно пыталось её убить — от ассасинов до самой природы.

До чего же приятно было снова почувствовать под собой твёрдую, надёжную поверхность… Увидеть над головой не бурлящую толщу воды, а ясное синее небо, ощутить дуновение пахнущего хвоей ветерка на лице. До конца не верилось, что опасность правда миновала.

Отдышавшись, Аластриона скосила взгляд на демона. Тот раскинул блестящие от воды крылья и растянулся на камушках; о том, насколько Ательдарона измотала борьба с рекой, говорило его тяжёлое дыхание. Капли воды скатывались по рельефу тёмной брони, из-под горжета которой выбились ставшие ещё чернее мокрые волосы, оказавшиеся чуть длиннее, чем показалось вначале.

— Другого выхода совсем не было? Только… — Аластриона прерывисто вздохнула: она никак не могла надышаться, не ощущая давления воды, — …нырять?

Ательдарон открыл глаза.

— А ты знаешь другой способ уйти от огнедышащих драконов? — едко парировал он.

— Я вообще не верила в драконов до этого дня! — резко сев, прошипела Аластриона. — А ты… Уж после такого мог бы не язвить! Хотя бы!

Она не знала, почему вспылила. Может, просто не выдерживала всех этих погонь и опасностей, сменяющих друг друга со скоростью узора в калейдоскопе. Слова сами сорвались с языка — она даже не успела толком сформулировать мысль, сказала, что было на душе. И теперь, секундой позже осознав, что в очередной раз препирается с несносным демоном вместо благодарности, ждала, что он зарычит, вызверится… Но Ательдарон только усмехнулся.

— Что, принцесса, нервишки сдают?

К своему стыду Аластриона не нашлась с ответом. От его меткого замечания она ненадолго выпала в осадок, моргнула и, фыркнув, отвернулась. Сорвись сейчас демон, она тоже в карман за словом не полезла бы, но он одной фразой поставил её в тупик. И это раздражало больше всего.

Позади лязгнула броня: Ательдарон поднялся.

— Ладно, принцесса, пошли. Охотники так просто не отступят, — напомнил он.

Аластриона обернулась к нему.

— Мы не успеем выбраться отсюда на своих двоих. Они же на драконах, — голос неуверенно дрогнул, настолько бредово это звучало, — а твой конь остался в таверне.

На это Ательдарон загадочно усмехнулся, чем заставил её насторожиться. Сделав пару шагов назад, он достал из какого-то потайного кармана под бронёй обычный на вид кусочек тёмно-красной горной породы, без особого труда раскрошил его и бросил на землю. Осколки испустили густую тьму, что заклубилась непроглядным чёрным туманом, взвилась похожими на щупальца завихрениями. На грани слышимости зазвучал топот, становящийся всё громче и ритмичнее, и из тьмы выскочил огромный вороной конь. Теперь Аластриона видела, что его шерсть лоснится, подобно тому мраку, из которого он вышел.

С громким ржанием Дым встал на дыбы. Тьма рассеялась, будто её и не было, и только на траве осталось каменное крошево. Аластриона захлопала глазами, не до конца веря в увиденное. То, как появился конь, не укладывалось в привычную картину мира.

— Что это было? — только и смогла спросить она.

— Призыв, — ничего толком не прояснив, лаконично сообщил Ательдарон.

Не дожидаясь новых расспросов, он похлопал коня по шее, ловко вскочил в седло и протянул руку Аластрионе. Та замерла перед ним, с подозрением нахмурив брови. С каких пор несносный демон стал проявлять маломальскую галантность? Впрочем, она действительно всё ещё не в том состоянии, чтобы забраться на поистине гигантского зверя без помощи.

Поколебавшись, Аластриона взяла его за руку (на ладони вместо холодного металла оказалась плотная перчатка) и ухватилась за седло. Раньше, чем она успела бы влезть на коня, Ательдарон перехватил её за пояс и резко втащил на спину коня. Аластриона ойкнула от неожиданности. На краткий миг ей показалось, что она сейчас упадёт с другой стороны, но демон придержал её, позволив усесться впереди.

— Предупреждать надо! — оглянувшись, возмутилась Аластриона, на что он только насмешливо ухмыльнулся.

Дым потрусил через лес туда, куда направил его всадник. Он шёл «рысью», и Аластриона никак не могла устроиться поудобнее, то ударяясь пятой точкой о жёсткое седло, то цепляя спиной броню демона. Упасть она больше не боялась; верховая езда уже стала чем-то привычным.

Деревья сплетали густые кроны над тропой, шаловливо норовили подцепить путников ветками. Густая прохладная тень сливалась с ещё не растаявшим утренним туманом. На редкой траве поблёскивали слезинки росы, прозрачные и чистые, как хрусталь. Бродящий среди замшелых деревьев ветер шелестел листвой и наполнял лес дыханием.

Аластриона оглянулась на демона. Он, сосредоточенный и задумчивый, смотрел вперёд и, наверняка заметив её взгляд, не удосужился обратить на неё внимание.

— Эй, у меня есть вопросы! — помахав рукой, оповестила Аластриона.

— А у меня — тема для размышлений, — пожал плечами Ательдарон.

— Ты же понимаешь, что так легко не отделаешься? Я хочу знать, что за камушек ты сломал, чтобы призвать своего коня.

Он проигнорировал её. Даже не посмотрел в её сторону.

— Ательдарон! — Аластриона легонько пихнула его.

Не настолько сильно, чтобы ненароком лишить равновесия, но, как ей казалось, ощутимо. Однако демон не шелохнулся — но хотя бы опустил на неё взгляд тонких кошачьих зрачков.

— Ладно, принцесса, у тебя три вопроса, — нехотя вздохнул он.

— Ответишь подробно, — поставила условие Аластриона.

Ательдарон закатил глаза, но кивнул.

— Первый вопрос ты уже знаешь.

— Это мягкая вулканическая порода, — демон достал ещё один камушек и протянул ей на раскрытой ладони. Неровные края породы поблёскивали и переливались. — Добыть такую можно только в измерении демонов. Сама по себе она не имеет магических свойств, но при правильном зачаровании связывается с магическим животным и служит для его призыва.

Такой ответ вполне удовлетворил её любопытство. Аластриона собиралась уже задать второй вопрос, но не успела: что-то прикинув, Ательдарон положил камушек в простой мешочек и, привязав к нему шнурок, передал подопечной.

— Если случится так, что мы разделимся, в крайнем случае призови Дыма. Возможно, я смогу прийти с ним, а если нет, ты сумеешь оторваться от ассасинов или бандитов, если их встретишь.

От этого жеста Аластриона растерялась, но сейчас растерянность не злила. Она взяла мешочек так, словно не верила в неожиданную… доброжелательность? Со стороны Ательдарона это может быть только подвох.

— Зачем? С каких пор ты обо мне беспокоишься? — насторожилась Аластриона.

— Мы связаны, — пояснил Ательдарон. — В моих интересах, чтобы ты оставалась цела. И кстати, это был второй вопрос.

Аластриона недовольно поджала губы.

— Подлый демон.

— Благодарю за комплимент, принцесса, — обнажил клыки в ехидной улыбке тот.

Каким нарочито учтивым тоном он это сказал! Снова, как и всегда, когда Аластриона не находила, что ответить, неприятно кольнула уязвлённая гордость. За поражение в этой короткой перепалке хотелось отыграться, но она пока не знала, как. Ничего, ещё найдётся способ поставить на место оборзевшего демона!

— Третий вопрос, — напомнил Ательдарон, вернув её в реальность.

— Куда мы едем? — сразу нашлась Аластриона.

— Вон туда, — демон указал на горные вершины вдали. — За тем хребтом находится один из крупнейших торговых городов королевства.

— И зачем нам туда?

— А это уже четвёртый вопрос.

Раздражение достигло пика. Аластриона практически зарычала. Ну почему с ним так сложно?! Это же не она привязала его к себе, не она ворвалась в его жизнь, как гром среди ясного неба! Так почему он не может просто ответить? Каждый раз, гадая, куда они держат путь теперь, Аластриона чувствовала себя овечкой на верёвочке, и эта роль вызывала в ней бурлящую злость.

Казалось бы, задетая гордость сейчас должна волновать её в последнюю очередь, но почему-то сиюминутный порыв показать зубы заставил все насущные проблемы ненадолго померкнуть. Поймав себя на этом, Аластриона зябко повела плечами, и отнюдь не от холода. Раньше она такой не была… Что произошло, когда демон протащил её через портал? Что в ней изменилось?

Невольно всплыло в памяти прошлое. То самое «до», от которого в горле встаёт ком. Может, дело в недавнем сне, а может, в том, что, подсознательно понимая, что пути назад нет, в глубине души Аластриона всё ещё надеялась хоть на миг вернуться домой, потому что именно дом она и вспомнила — утро перед отъездом. Вспомнила, как проснулась от ласкового прикосновения солнечного луча, а с кухни повеяло запахом кофе и булочек с корицей. Всего мгновением позже пронзительно заверещал будильник, но сегодня он не вызвал желания выдернуть провод из розетки. Утро началось с завтрака с семьёй, улыбок и тёплых разговоров. Матушка никак не хотела отпускать дочку в другой город, отец обнял на прощание и пожелал удачи… Они провели её на автобус, и когда он отъезжал от посадочной платформы, Аластриона всё смотрела в окно, махала на прощание родным. Это прощание было наполнено тёплой грустью и надеждами, ведь она знала, что они ещё увидятся, сколько бы миль их ни разделяло.

А потом появился Ательдарон, и всё закрутилось слишком быстро, чтобы она успела понять, что видела самых важных людей в своей жизни в последний раз. Их разделяли не мили, не леса и горы, проехать которые можно за день. Теперь между ними встал целый мир.

Но, быть может, однажды получится открыть портал?..

Аластриона закусила губу, прогоняя пустые пока надежды. Рано об этом думать. Сначала нужно разобраться в том, что происходит с ней здесь и сейчас, найти ответы на множество вопросов. Ательдарон определённо знает больше, чем говорит, и, похоже, выяснять всё, что её интересует, ей придётся самой, если только демон не станет сговорчивее. От таких размышлений ей стало легче.

Они ехали долго, очень долго: одежда успела высохнуть, а солнце вошло в зенит, — но лес никак не расступался, не попадалось на пути даже самого заросшего тракта, и только горы служили единственным ориентиром, чтобы не сбиться в пути. Вблизи ещё более громадные и величественные, они гордо расправили каменные плечи, и небо словно опёрлось на них, как на верного друга. Изломанный край хребта обрывками мелькал в просветах между листвой, и с каждым часом он поднимался всё выше.

Горы приближались медленно, и если бы не пошедшая вверх тропа, случайная абсурдная мысль могла бы намекнуть, будто Дым топчется на месте. Но вот лес поредел, разомкнул кроны, и Аластриона затаила дыхание: горная гряда предстала перед ней во всём ошеломляющем величии. Какие давние времена повидал обтёсанный ветрами камень? Какие битвы развернулись на залитой солнцем равнине у подножия?

— Не обольщайся, мы и к вечеру не доберёмся, — разрушил всё очарование этого места Ательдарон.

Аластриона недовольно шикнула на него.

— Не умеешь наслаждаться прекрасным, так другим не мешай!

Ательдарон на это и бровью не повёл. Пришпорил коня, и Дым потрусил через достающую ему до брюха траву к теряющемуся вдали краю равнины. Невыносимому демону будто нравилось всё портить, и в том числе — настроение вынужденной спутнице. Может, для него этот мир просто был привычен. Может, он давно разучился видеть красоту вокруг. А может, получал удовольствие от того, как злилась и чуть ли не шипела Аластриона. Она не понимала его, обозлённого и хмурого без причины.

Порой Ательдарон привставал в стременах и оглядывался, долго всматривался в небо и оставшиеся далеко позади облака. Аластриона догадывалась, что он пытался — или, скорее, опасался, — там разглядеть. Её саму мучило чувство нависшей опасности, ведь охотники не отстанут, и невероятно трудно будет скрыться и от них с их драконами, и от ассасинов. А как хотелось остановиться на передышку, забыть о погоне хоть на пару дней…

— Там, куда мы едем, мы сможем от них укрыться? — не удержавшись, спросила Аластриона. И обругала себя за неприкрытую надежду в голосе, которую демон мог принять за слабость.

Тот молчал, и она уже подумала, что не дождётся ответа, но спустя пару минут размышлений Ательдарон коротко ответил:

— Ненадолго.

Аластриона выдохнула. Даже если им выдастся всего несколько деньков в покое, без этой вечной гонки, этого хватит, чтобы перевести дух и расслабиться… Насколько это вообще возможно. Всё яснее она понимала, что, куда ни беги, избавиться от невидимой, но не дающей вздохнуть спокойно угрозы не выйдет. Мысли о том, что рано или поздно их загонят в ловушку, и Ательдарон решит проблему по-своему, Аластриона старалась прогонять.

Полуденное солнце припекало. По равнине, играя травой и яркими крапинками полевых цветов, бегал озорник-ветер. Незаметно высохли волосы, и ветерок перебрал чуткими пальцами шелковистые пряди, словно хотел заплести косу. Аластриона подставила ему лицо и прикрыла глаза. Нос защекотал запах полевых трав и горной свежести с отголоском хвои. По этим холмистым лугам хотелось нестись во весь опор, чувствуя, как мчится конь и обдаёт лицо спускающаяся с гор прохлада.

Окрылённая этой мыслью, Аластриона обернулась к демону.

— Давай поскачем? Хоть немного, — попросила она и, видя, что Ательдарон вознамерился отказать, добавила: — Так мы быстрее доберёмся.

— И загоним коня, — проворчал тот.

— Не загоним. Он же выносливее обычных лошадей? Давай, не будь таким сухарём. Что тебе стоит?

Он вздохнул сквозь зубы, но пробурчал:

— Держись крепче, — и пришпорил коня.

Дым сорвался с места, и трава уже не щекотала носки сапог — она хлестала по ногам волнами бескрайнего зелёного моря. Ветер засвистел в ушах, взметнул волосы всадников и помчался, будто бы зовя коня за собой. Аластриона подняла лицо к небу и прикрыла на пару мгновений глаза. Ей показалось, что за спиной выросли крылья, и каждый шаг коня, каждый удар сердца — взмах этими огромными сильными крыльями.

На полном скаку Дым прыгнул через ручей, вернув Аластриону в реальность. Открыв глаза, она крепче ухватилась за гриву, несмотря на опору в лице привставшего демона. Конь нёс их через казавшиеся бесконечными луга наперегонки с ветром и стайкой птиц в высоком лазурном небе. Земля, порой неровная и каменистая, проносилась под его копытами. Он прыгал через ямы и рытвины, и тогда Аластрионе казалось, что она снова летит, как утром, когда Ательдарон поднял её в небо.

Сила коня, каждое его движение ощущались, как свои собственные. Горький запах лошадиного пота резал нос, но быстро относился ветром, что пах горечью прелых трав. Дым мчался так быстро и легко, словно летел, что дыхание перехватило от восторга. В те редкие моменты, когда Аластриона позволяла себе прокатиться верхом в каком-нибудь парке развлечений, лошадь шла медленно или трусила рысцой, но ни одна поездка не запомнилась так ярко, как, она не сомневалась, запомнится эта скачка во весь опор.

Из чистого любопытства Аластриона оглянулась. На удивление Ательдарон, кажется, тоже проникся моментом, потому что его всегда хмурое, грубое лицо смягчилось — совсем чуть-чуть, едва уловимо, но всё же он не сжимал недовольно скулы, не сводил брови к переносице, а взгляд его, устремлённый вдаль, из жёсткого стал глубоким и задумчивым, будто он вспомнил что-то давно позабытое, о чём никогда не говорил.

Это длилось всего миг, и Ательдарон опустил вновь похолодевший взгляд на спутницу в безмолвном вопросе. Так ничего и не сказав, Аластриона отвернулась. Ей было о чём подумать. Появились и вопросы, но задать их она не решилась. Не сейчас, когда на короткое мгновение она увидела то, что прятал глубоко внутри демон.

…Конь с двумя всадниками на спине мчался через равнину, и вслед им смотрело готовящееся спускаться к краю неба солнце. Задержавшись ещё ненадолго на вершине небосвода, оно медленно, пока незаметно для глаза, поползло к горизонту.

Когда над горами показался серебряный край луны, а с гор спустился холодный туман, на землю синим бархатом легли сумерки. Укрыли лес, смешались с вуалью мглы и густо залили предгорные равнины. Тьма сгустилась в оврагах и лощинах между холмами, ручьями растеклась, обогнула холмы молочно-серая дымка.

Неторопливой рысцой Дым спустился в низину и побрёл через лоснящийся туман. Терпкая сырость защекотала нос, вместе с вечерней прохладой пробрала до костей. Аластриона зябко повела плечами. Не понаслышке она знала, что холод у подножия гор — самая малость того, что ждёт на высоте, и даже сейчас хотелось сжаться и втянуть голову в плечи. Если переход через горы займёт не часы, а дни, от озноба будет не скрыться.

Ательдарон натянул поводья, и конь остановился, взрыл копытом землю. Спешившись первой, Аластриона окинула взглядом туманное марево. Из серой дымки проступали очертания руин: некогда на этом месте стояло какое-то небольшое строение, от которого теперь остались только огрызки стен да несколько поваленных и переломленных, будто на них наступил великан, колонн. Изъеденный дождями и ветром серый камень обрамлял закрытый резной дверью вход вглубь холма.

Позади звякнули стремена и тяжело спрыгнул с коня Ательдарон. Он принялся ослаблять подпругу, снимать седельные сумки… Не дожидаясь его, Аластриона сделала пару шагов к руинам.

— Что здесь было раньше? — слова прозвучали непривычно глухо: их поглотил туман.

— Курган, — буркнул демон.

Сняв сумки с седла, он взял коня под узду и провёл мимо. Аластриона поспешила нагнать их. Теперь, когда она знала, что это за место, от окружающего мрака по спине ползли мурашки, а туман показался очередной опасностью этого мира, будто стоит только отстать — и холмы станут лабиринтом, путь в котором сквозь мглу не найти. Представив, какие опасности этого мира могут таиться там, куда не достаёт глаз, Аластриона поёжилась.

Ательдарон, в отличие от неё, не всматривался в туман и не обращал внимания на ставшие вдруг зловещими завывания ветра. Отыскав посреди руин старое кострище, он щёлкнул пальцами. На пепле и обугленных кусочках древесины, что уже не должны были гореть, вспыхнул колдовской огонёк. Тьма шарахнулась от костра, как дикий зверь. Дым улёгся возле упавшей поперёк жуткой каменной двери с изображением какого-то абстрактного существа колонны, подогнув под себя ноги, и Ательдарон сел рядом, привалился спиной к лошадиному боку.

Аластриона опустилась на колени у огня, протянув к нему озябшие руки. От холода едва заметно подрагивали не гнущиеся уже пальцы. Обжигающее тепло лизнуло ладони, закололо кончики пальцев. Ночь превращала дыхание в облачка пара, что, едва появившись, рассеивались в тумане.

Тепло растекалось от огня, отвоёвывая у холода и тьмы клочок пространства, куда доставал согревающий свет. Аластриона наконец выдохнула без пробирающей дрожи. Подсела поближе к огню и достала из сумки кусок хлеба и вяленое мясо. Не горячий ужин, конечно, но после ужасно спешного утра и целого дня пути желудок отозвался на манящий запах урчанием.

После короткого ужина она уселась у самого огня, направив на него раскрытые ладони, и подняла взгляд на поудобнее расположившегося под боком коня демона. Тот прикрыл глаза и подложил руки под голову, однако не спал, о чём говорил спокойно поднимающийся и опускающийся вновь кончик хвоста. Аластриона о многом хотела его спросить, но никак не могла решить, с чего начать. Почувствовав на себе взгляд, Ательдарон приподнял веки. В вечерних сумерках его глаза показались темнее и глубже, как озеро на грани синевы и черноты.

— Говори уже, — негромко произнёс он. — Вижу, спросить о чём-то хочешь.

— Раскусил, — усмехнулась Аластриона. — Сегодня, когда мы скакали по лугу, я кое-что заметила…

На этих словах она замялась, а Ательдарон подобрался — даже хвост его дёрнулся особенно нервно. И без объяснений он понял, о чём речь, но ждал продолжения. Сейчас он особенно напоминал настороженного дикого кота: из-под снова нахмуренных бровей внимательно смотрели сузившиеся больше прежнего вертикальные зрачки, напряжённо покачивался хвост. Разве что демон не шипел.

Аластриона не испугалась своего любопытства. Ей казалось, она близка к разгадке ответа на один вопрос: чем так насолила своему спутнику, что он её возненавидел?

— Я заметила, как ты смотрел на горизонт, — выпалила она. — С такой… тоской…

Теперь, когда она сказала эти слова вслух, ясно стало то, что ускользало от внимания всё это время: это слишком личное, о таком не спрашивают. Но отступать поздно. Ательдарон едва заметно оскалил клыки.

— Ты лезешь туда, куда лезть опасно, принцесса, — глухо, почти рыча, предупредил он.

Колкость была готова слететь с языка, но Аластриона успела проглотить её. В конце концов, она сама спросила о том, чего спрашивать не стоило. Угроза, на самом деле, незначительная, оставила неприятный осадок, однако она знала: Ательдарон не причинит ей вреда. Если бы мог, уже избавился бы от неё.

Но он вполне может возненавидеть её пуще прежнего и отравить ей жизнь.

— Прости, — только и сказала Аластриона.

Извиняться сложнее, чем ругаться. Трудно переступить через гордость, вовремя отступить, но так легко ранить парой слов — и почти невозможно залечить раны. Что-то в ней противилось тому, чтобы в ответ на его оскал просить прощения, всё её естество требовало показать зубы в ответ.

Если бы она это сделала, они снова обменялись бы язвительными любезностями или вовсе сорвались, ведь Аластриона прошла по очень тонкому краю. Но всего одно её слово заставило Ательдарона растеряться, и почему-то победы она не чувствовала.

* * *

Казалось, они соткались из тумана — несколько всадников на вороных конях. Их чёрные, как ночь, силуэты словно поглощали лунный свет, и только серебряные блики на рельефных наплечниках и горжетах говорили о том, что они не тени и не мираж ночной дороги. Под глубокими капюшонами сгустилась непроницаемая тень.

«Призраки», — сказали бы суеверные жители, если бы шли сейчас по дороге, но таверна у старых дубов находилась слишком далеко от человеческих поселений, и потому видела зловещую процессию лишь притаившаяся на ветке сова. А те, кого люди приняли бы за духов, направились к манящему их, будто мотыльков, свету из узких окон таверны — маяка в море вечерней мглы. Они не торопились: их охота не терпит спешки.

Едва завидев всадников, чьи лошади остановились во дворе трактира, лежавший на крыльце кот зашипел, вздыбил шерсть на загривке и стрелой юркнул в подвальное окошко. Первой с коня спрыгнула женщина, за которой следовали все остальные. Бросила взгляд в небо, и луна блеснула в льдистых глазах на бледном, что ночное светило, лице.

— Эрна, тебе нужно сопровождение? — вкрадчиво подал голос тот всадник, что остановился к ней ближе всех.

— Ждите здесь, — тоном, не терпящим возражений, отрезала женщина. — В этом клоповнике нет никого, кроме смертных.

И мысленно добавила: «Но был кое-кто ещё». Даже отсюда она чувствовала отголоски сильной потусторонней магии, и магия эта была ей хорошо знакома. Так колдуют только жнецы ужаса. Искривив уголки губ в леденящей душу усмешке, Эрна направилась к таверне. Она шла тихо и плавно, словно тень. Тенью она и была — когда скрывалась во тьме, чтобы сделать бесшумный шаг за спину ничего не подозревающему врагу и одним движением перерезать ему горло.

Эрна хотела уже подняться на крыльцо, как вдруг заметила неподалёку следы двух огромных лап с острыми когтями и пару вмятин поменьше — от крыльев. Уже интересно… Опустившись на колено посреди двора, она коснулась кончиками пальцев земли. С губ слетело похожее на шёпот заклинание, и от её руки заструились ручейки мерцающего голубым тумана. Танцуя и свиваясь в спирали, дымка очертила силуэты драконов и охотников на демонов и рассеялась, не оставив после себя и пыли.

Эрна выпрямилась и отряхнула руки. Всё забавнее складывалась ситуация: демон и пропавшая принцесса понадобились не только ей, и охота на глазах превращалась в соревнование. Но это её добыча, и она не позволит полукровкам испортить этот заказ.

Ещё раз бегло оглядев двор и не найдя больше ничего интересного, Эрна зашла в таверну. На удивление зал оказался почти пуст: только усталый странник ужинал за столом, да и тот при её появлении на пороге поглубже надвинул капюшон, пряча взгляд. Не нужно было быть знатоком, чтобы распознать в ней пугающую нечеловеческую природу.

А трактирщик, напротив, хмуро уставился на неё из-под кустистых бровей. Похоже, тот представитель их вида, что побывал здесь раньше, успел натворить дел… От человека повеяло напряжением с лёгким привкусом страха, и этот привкус Эрне нравился. Её природа заурчала, как дикий зверь, голодно потребовала насытиться ужасом разумного существа… Эрна одёрнула себя. Она здесь не за этим.

Мужчина следил за каждым её шагом таким взглядом, будто надеялся прожечь в ней дыру. Наверное, будь в нём чуть больше отваги и безрассудства, он попытался бы её прогнать, но в нём оказалась капля разума, и он ни слова не сказал той, что могла убить его небольшим усилием воли. Эрна остановилась у стойки, вальяжно опёрлась о неё локтем.

— Я ищу молодую человеческую женщину и высшего демона. Заходили они сюда? — без предисловий спросила она.

Трактирщик кивнул. Требовать плату за ценную информацию он благоразумно не стал.

— Были такие. Рыжая девка и рогатое чудовище с белыми крыльями. Навели они шороху, что люд теперь о драконах да ведьме судачит.

— О ведьме? — Эрна заинтересованно подалась вперёд.

— Полдюжины разбойников сожгла живьём и сбежала. Те бандиты, что на ногах остались, за ней, значится, кинулись, да не знаю, что там дальше было. Тела только нашёл утром на дороге — разорвала их тварь какая-то, а может, ведьма чего сделала… — поведал трактирщик. — Все свечи после неё синим загорелись…

— Как выглядела эта ведьма?

— На тебя похожа, госпожа.

Эрна ничем не выказала недовольства — только уголок её бледных губ дёрнулся, норовя изогнуться не то от усмешки, не то от презрения. Не показалось: здесь побывала жница ужаса, и появиться там, где останавливались демон с пропавшей принцессой, она могла по двум причинам — либо наблюдала за наследницей первого чернокнижника, либо выслеживала её, Эрну. Это может стать занимательной игрой в кошки-мышки…

Вместо благодарности Эрна выложила на прилавок пару золотых монет.

— Это за молчание, — бросила она и вышла из таверны.

Вернувшись к своим ассасинам, Эрна вскочила в седло. На неё обратились взгляды нескольких пар глаз. Смертные ждали подробностей, особенно после её заклятия, выявившего следы побывавших здесь охотников.

— Они были здесь, — не вдаваясь в подробности, сообщила Эрна. — Похоже, держат путь к горам.

— Тогда настигнем их раньше, чем они успеют перейти через хребет, — предвкушающе протянул один из ассасинов.

— Им не уйти, — поддержал другой.

Остальные предпочли сохранить молчание. Эрна направила коня дальше по дороге — туда, где над тёмными верхушками угадывались щербатые силуэты гор.

И всадники незаметно, как и появились, растворились в тумане.