Сказка моей жизни (гет)

В начале лета моя группа сдает экзамены. Мы за несколько месяцев прошли программу целого года и с чистой совестью идем на каникулы. Как я ждал этих каникул! Я уже решил, что буду делать. У моего приятеля Пола Рамани есть вилла в Италии, он, еще, когда я встречался с Джинни, предлагал мне провести там уик-енд. Я так и не воспользовался его предложением, а сейчас решил, что это именно то, что мне нужно. Ключи от виллы уже у меня в кармане, и в течение целого месяца я — там хозяин. Теперь главное — уговорить Дору. Я прихожу к ним в первый же день каникул.

— Какие планы на отпуск, Дора? — интересуюсь я.

Ее реакция меня удивляет: она возмущается.

— Что вы ко мне пристали? То мама, то ты! Нет у меня никаких планов! Я просто хочу провести время с сыном.

Что на нее нашло? Чем я рассердил ее?

Она переводит взгляд с меня на мать, лицо ее краснеет, похоже, она уже сожалеет о том, что так со мной говорила.

— Прости, но у меня, действительно, нет никаких планов. Я просто хочу провести время с сыном.

Ну, с сыном, так с сыном… Кто ж против? Главное, чтобы она снова была счастлива. Я рассказываю ей об Италии.

— Дора, никто и не говорит, чтобы ты оставляла Тедди. Возьмешь его с собой.

Она отказывается. Мне так жаль, я был почти уверен, что она согласится.

На следующий день я апарирую в Италию и делаю несколько снимков дома, сада и моря. Может, это изменит ее решение?

Я прихожу к ним в дом и показываю фотографии. По лицу Доры я вижу, что ей очень нравится. Только бы она согласилась! Но она снова отказывается, причем, не объясняя причины. И тут мне на помощь приходит миссис Тонкс, она считает, что Дора должна принять мое предложение. Я восхищен Андромедой Тонкс. Какая мудрая женщина! Я непременно должен подарить ей огромный букет самых шикарных цветов! Не знаю, что именно помогло, но Дора соглашается! Я на седьмом небе от счастья! Целый месяц вместе с Дорой на берегу моря!

* * *

Мы отправляемся в Италию через два дня. Дом и сад произвели на Дору огромное впечатление. Она выбрала комнату на втором этаже, тут же рядом детская. Я селюсь внизу, мне кажется это более удобным. В саду растут фруктовые деревья, некоторые плоды уже поспели и каждый день мы имеем свежие фрукты. До моря совсем близко — по ночам слышен шум прибоя. Когда Дора вместе с Тедди уходят спать, я еще долго сижу на веранде и любуюсь морем, слушаю ласковый шелест волн. Я знаю, что она тоже не спит. Мне так хочется, чтобы она спустилась ко мне и осталась со мной. Конечно, я мог бы и сам подняться к ней, но я боюсь, что она не хочет этого. Я так дорожу ее добрым ко мне отношением, что боюсь своей навязчивостью все испортить. Я не уверен, что она готова к новым отношениям. А вдруг, она оттолкнет меня? Вдруг решит, что я специально заманил ее сюда, чтобы соблазнить? Нет, я еще подожду. Пусть она сначала поймет, что не сможет жить без меня, как я не могу без нее.

Каждый день мы ходим на пляж. Я играю с Тедди, исподтишка поглядывая на Дору. Она не сводит с нас глаз. Конечно, она смотрит на сына, но, может, и моя скромная персона привлекает ее внимание? Мне нравится возиться с малышом, с каждым днем я наблюдаю, как он взрослеет, умнеет. Я научу его быть настоящим мужчиной, он станет достойным человеком. Мой маленький подопечный нашел краба, ловко схватил его за клешню и, как он всегда это делает, тащит в рот. Я успеваю выхватить у него несчастное ракообразное и, подхватив на руки, несу к Доре. Она сидит в тени под большим раскидистым кипарисом.

— Дора, по-моему, он голодный! Он только что, чуть не съел живого краба!

Я отдаю Тедди Доре, она очищает его ручки и личико от песка и дает ему печенье. Я, посмотрев немного на эту идиллию, иду к морю. Я чувствую взгляд, оглядываюсь — она действительно смотрит мне вслед. Я машу ей рукой, а она машет в ответ…

Я люблю плавать, и даже не замечаю, что отплыл уже довольно далеко от берега. Я оглядываюсь и вижу, что Дора стоит и машет мне рукой — зовет назад. Неужели волнуется? Я не могу себе позволить волновать ее и возвращаюсь. Она сидит на одеяле спиной ко мне. Мне хочется ее развеселить и я не нахожу ничего лучше, чем обрызгать ее водой. Она испуганно взвизгивает, сердито смотрит на меня.

— Гарри, чем ты думаешь? Зачем заплываешь так далеко?

Неужели все-таки волнуется?

Я очень проголодался и, увидев бутерброды, набрасываюсь на них. Она смотрит на меня и улыбается. Я люблю, когда она улыбается. Я так хочу, чтобы это было как можно чаще.

Тедди спит тут же на одеяле. Мне после перекуса тоже хочется вздремнуть, и я укладываюсь рядом. Дора сидит ко мне спиной и смотрит на море. За неделю ее кожа успела загореть, только тонкая полоска поперек спины осталась белой — след от завязок купальника. Сейчас завязки немного сползли и находятся ниже белой полоски. Так же, как тогда в классе, когда лопнули стекла, у меня возникает шальная идея: а что если…? Ведь с пуговицей тогда получилось. Я не отрываясь смотрю на завязку и вижу, что она начинает слабеть, еще чуть-чуть и узел сам развяжется… Вдруг Дора оборачивается. Ее лицо такое, как было тогда: удивленное и испуганное.

— Дора… — я приподнимаюсь, я хочу сказать, что ей не нужно меня бояться. Но она резко встает.

— Я, пожалуй, искупаюсь…

Она идет к морю, а я не могу оторвать от нее взгляда.

Она не заплывает далеко от берега, такое впечатление, что боится. Она плавает вдоль берега: пятьдесят метров вправо, пятьдесят метров влево… Плавает очень долго. Неужели не устала? Мне хочется пойти поплавать вместе с ней, но рядом спит Тедди. Она доверила мне своего сына, и я не оставлю его.

Наконец, она выходит из воды. Видно, что она устала — тяжело дышит, я спешу ей навстречу.

— Возьми полотенце, Дора, — говорю я.

Она берет и начинает тщательно вытираться. Я тщетно пытаюсь поймать ее взгляд, но она все время отворачивается.

Уже вечереет, мы возвращаемся в дом. Ужинаем мы в тишине. После ужина она берет Тедди и идет в сад, идти на пляж она не хочет. Я сажусь рядом с ней на скамейку. Мы сидим так близко, что я чувствую ее запах, мне кажется, что сердце мое сейчас выскочит из груди.

— Сходил бы ты в город, Гарри, — говорит она.

Я с удовольствием пойду в город, но только вместе с ней.

— О, это хорошая идея! Давай, пойдем в город! Погуляем по набережной, поедим сладкой ваты…

— Ты не понял, Гарри, — как-то странно говорит она, — иди один, без нас. Развлекись, познакомься с девушкой…

Зачем она так говорит? Неужели она, действительно, этого хочет? Мне кажется, что нет… но, может быть, я ошибаюсь?

Я встаю и медленно ухожу, все еще надеясь, что она окликнет меня и скажет, что пошутила. Но она молчит.

Через полчаса я уже иду по набережной небольшого приморского городка. Всюду гуляют люди: молодые парочки, семьи с детьми, дружеские компании. На днях мы точно так же гуляли с Дорой и Тедди, мы слушали музыку, ели мороженое и сладкую вату. А в этом магазинчике мы купили большую раковину и бусы из ракушек для Доры. Вдали слышится музыка, там танцы, или как их называют магглы — дискотека. Там весело, но мне совершенно не хочется дергаться под ритмичную музыку. Я захожу в бар, сажусь за барной стойкой и заказываю виски. Неподалеку сидит красивая блондинка. У меня по-прежнему в ушах звучат слова Доры: «Познакомься с девушкой». Ну, если ты так хочешь… Вот возьму и загуляю до утра! Я обвожу взглядом зал: выбор у меня богатый! Вот рыженькая официантка, чем-то похожая на Джинни, там за столиком сидит кудрявая шатенка, очень напоминающая мне Гермиону, или эта блондинка — почти сестра-близнец Тины Куинз… Она потягивает коктейль с очень говорящим названием «Средиземноморская страсть». Я глянул на список компонентов — Северус Снейп, наверное, в гробу переворачивается от зависти к местному бармену. Я подсаживаюсь к красотке.

— Привет!

Она улыбается, демонстрируя белоснежные зубы. Я заказываю ей еще коктейль.

— Прогуляемся? — предлагаю я.

Мы выходим из бара. Походка ее не очень уверена и я поддерживаю ее за талию. В другой руке у меня початая бутылка виски.

Мы спускаемся к морю, садимся на ступеньки у самой воды.

Она трется головой о мое плечо и что-то мурлычет. Я провожу рукой вдоль ее спины — на ней нет белья. От моего прикосновения ее коралловые губки раскрываются. Я припадаю к этим губам и начинаю их жадно целовать. Ее язык проникает в мой рот и мне становится ужасно противно. Я отталкиваю ее.

— Уходи.

Она снова льнет ко мне.

— Что-то не так, милый? Давай попробуем по-другому… — ее губы касаются моей шеи.

Я с силой отталкиваю ее.

— Я же сказал — уходи! — уже кричу я.

Она крутит пальцем у виска.

— Больной какой-то… — встает, одергивает коротенькую юбочку и шатающейся походкой уходит.

Ну да, ты права. Я — точно больной. Я залпом выпиваю остатки виски. Уже второй час ночи — пора домой. Может, Дора не спит, ждет меня? Я вдруг решаю срочно, немедленно, прямо сейчас поговорить с ней. И уже готов апарировать, но останавливаюсь — нельзя в таком виде появляться перед Дорой, мне надо проветриться. Через час я уже подхожу к дому. Я открываю дверь и, споткнувшись о порог, громко ругаюсь. Вхожу в гостиную, в этот момент мне слышится какой-то шум на лестнице на второй этаж.

— Дора? — спрашиваю я. Кто же еще это может быть? Я свечу своей палочкой на лестницу, но там никого нет. Нужно подняться наверх. Я спотыкаюсь и всем телом валюсь на пол. С большим трудом я поднимаюсь и тяжело падаю на диван. Прямо передо мной в кресле кто-то сидит, неужели Дора? Где моя палочка? Я шарю по карманам… Наверное, я уронил ее. Сил искать палочку, у меня нет. Ну и ладно. Так даже лучше.

— Дора, Дора… — тяжело вздыхаю я, — ты все-таки не спишь, ждешь меня... Дора, милая моя Дора, скажи, зачем ты отправила меня в этот город? Ведь ты хотела, чтобы я остался, ведь правда? Почему ты меня боишься, Дора?

Она по-прежнему молчит. Меня это сердит.

— Почему ты молчишь, Дора? Если я тебе безразличен, то так и скажи! Скажи: «Иди ты, Гарри Поттер, ко всем дементорам!» Скажи! И я буду знать, что я тебе не нужен. Только кто тебе тогда нужен? Ремус? Но он ведь умер, Дора!

Я вспоминаю, когда погиб Сириус, я тоже не хотел в это верить. Ремус говорил мне, что его больше нет, что он умер. А я кричал: «Он есть!» Потом я все же смирился и она тоже должна смириться.

— Дора, его больше нет… А я есть… И я люблю тебя.

Я пытаюсь встать, но тут же снова падаю на диван. Все, я так больше не могу, завтра же возвращаюсь домой.

Я просыпаюсь, когда солнце уже высоко, оно светит мне прямо в глаза. Я чувствую себя ужасно, и не потому что болит голова и немного тошнит. Я вчера обидел Дору. Мне нужно срочно извиниться перед ней, если она меня, конечно, простит. Мои очки и палочка лежат тут же на столике. Я иду на кухню, там витает обалденный запах, я очень хочу есть, но в тоже время чувствую, как мой желудок подступает к горлу.

— Доброе утро, Гарри! — как ни в чем ни бывало приветствует меня Дора.

Мне стыдно смотреть ей в глаза после вчерашнего разговора. Если честно, я думал, что она уже давно дома, в Англии. Да, похоже, каникулы не удались. К моему удивлению, она не выглядит ни расстроенной, ни обиженной. Более того, она накладывает мне омлет и предлагает позавтракать. Я ковыряю вилкой в тарелке. Я виноват, жутко виноват.

— Дора, — хриплым голосом, говорю я, — я вчера выпил и нес всякую чушь. Прости меня, пожалуйста.

Она как-то странно смотрит на меня.

— Ты о чем, Гарри? — в глазах ее искреннее недоумение. Она что, решила сделать вид, что ничего не произошло? — Ты вчера вернулся поздно. Я слышала, как ты пришел, но мы не разговаривали, более того, мы даже не виделись.

Настала очередь удивляться мне.

— Как не разговаривали? А с кем же я тогда говорил? Кому же я тогда…

Я срываюсь с места и бегу в гостиную. Там, в кресле напротив дивана, сидит большой розовый медвежонок Тедди.

— Значит, это я с ним разговаривал полночи! И еще сердился, что он мне не отвечает!

Дора не может удержаться от смеха и валится на диван. Я тоже смеюсь, сначала смущенно, а потом все громче и громче. Тедди, хоть ничего и не понимает, тоже присоединяется к нашему веселью.