Что если? (джен)

Примечания:

Я стараюсь. Перевожу, а коментариев нет и нет.

Хвост сновал в канализации, дыша глубоко, или настолько глубоко, насколько только может дышать крыса. Часто морщась от множества порезов и ушибов, покрывавших тело его крысы.

«Я доберусь до тебя за это, Сириус», — задумчиво подумал он, зная, что это утверждение было ложным. Сириус был слишком силен и вынослив, чтобы Питер Петтигрю мог его одолеть. Но он также знал, что снова встретит Сириуса. Он снова встретит Джеймса. И он определенно снова встретится с Гарри Поттером.

Ибо именно с этим знанием Питер нашел в себе смелость снова принять свой человеческий облик, который сейчас скорчился под особенно дурно пахнущей трубой. Он осмотрел свои короткие руки и ноги, несколько драматично вздохнув при виде множества порезов и укусов, покрывавших его кожу. Прошел день с тех пор, как Сириус растерзал Питера, но рана все еще горела, и часто-часто порез снова открывался и через него просачивалась кровь.

«Черт бы побрал этого мальчишку» — нахмурился Питер. — «Я был так близок к тому, чтобы убить его. Почему я этого не сделал?»

Но ответ был ясен. У Питера были сомнения. Зачем убивать младенца? Если Сами-Знаете-Кто был таким могущественным, как ребенок мог победить его? Был ли Питер уверен, что он на правильной стороне? Джеймс и Сириус всегда говорили, что он выносит неверные суждения; возможно, это было одно из них.

В любом случае, он не мог появиться в волшебном сообществе. Он был разыскиваемым преступником. Он был причиной смерти Лили Поттер. Это само по себе было сроком в Азкабане. Но как же теперь известная преданность Питера Сами-знаете-Кому? Ведь Джеймс позаботился бы о том, чтобы волшебный мир узнал о невиновности Сириуса и предательстве Питера. Ему больше не рады были среди Мародеров.

Но был ли он желанным гостем среди сторонников Сами-Знаете-Кого? Был ли он желанным гостем среди Пожирателей Смерти? Как он мог быть? Он приговорил Темного Лорда к его падению. Но Питер знал, что он не умер, просто… почувствовал недомогание. Он должен был найти способ вернуться на хорошую сторону своего учителя. И Гарри Поттер был возможностью, которую он искал. Если бы он только смог заполучить мальчика в свои руки, возможно, сам доставить его Сами-Знаете-Кому, тогда он снова был бы верным Пожирателем Смерти. Но Джеймс был больше, чем мальчик в очках с растрепанными волосами. Он был гораздо большим, и заботливый отец был одним из них. Джеймс не отдал бы Гарри без боя, а с такими друзьями, как Сириус и Ремус, Питеру было бы довольно сложно даже взглянуть на Гарри не так.

— Черт возьми! — Питер выругался, рассеянно вставая, забыв о трубке над головой. — Мне нужно найти бинты.

* * *

Джеймс шел по Тисовой улице, пытаясь унять дрожь в руках. Он взглянул на свой наряд и подумал, одобрили бы его Дурсли. На нем были простые синие джинсы и красная футболка. В этом не было ничего особенного или креативного, но он так давно не носил маггловскую одежду, что забыл, какая одежда подходит, а какая нет.

Он тяжело вздохнул, приближаясь к четвертой. Ему хотелось, чтобы Гарри был с ним, но он знал, что было бы хорошей идеей оставить его с Сириусом. Джеймс не хотел, чтобы Гарри был там, если дела пойдут плохо.

Он прошел по дорожке к дому и поднялся на крыльцо. Он легонько постучал в дверь и подождал, уставившись на коврик. Изнутри послышалось шарканье, и дверь распахнулась. В дверях стояла взволнованная женщина, держащая на руках чересчур крупного ребенка, которого легко можно было принять за грудничка.

— Да? — она огрызнулась, лишь мельком взглянув на Джеймса, прежде чем вернуть свое внимание ребенку, пытаясь расчесать его волосы.

— Петуния? — Осторожно спросил Джеймс.

Петуния Дурсль подняла голову и пристально посмотрела на Джеймса. Ее замешательство медленно переросло в осознание, которое переросло в ужас, смешанный воедино.

— Вернон! — закричала она, поворачивая голову обратно в дом. — Вернон, быстрее!

Изнутри послышался хрюкающий звук, и секундой позже за плечом Петунии появился фиолетовый, мускулистый мужчина. Он с минуту свирепо смотрел на Джеймса, прежде чем надуться.

— Ты! — прошипел он, защищая Петунию и их сына-кита. — Чего ты хочешь?

— Я просто хочу поговорить с вами, — сказал Джеймс, стараясь не злить их. — О… о Лили.

Петуния, казалось, напряглась. — Что сделала эта ш* * *

а?

Джеймсу пришлось заставить себя скрестить руки на груди, чтобы не поддаться искушению заколдовать ее и заобливейтить.

— Как ты смеешь называть такую красивую и любящую женщину этим грязным словом! — Джеймс плюнул. — Все, что она когда-либо делала, это проявляла доброту, а ты обращаешься с ней как с мусором!

— Прекрати реветь, парень, — рявкнул Вернон. — Зачем ты пришел?

Джеймс сглотнул. Как он должен был это сказать? Как он должен был сказать сестре Лили?

— Выкладывай, — заорал Вернон. — У меня нет времени на таких, как ты.

— Лили… Лили…

— Что с Лили? — Спросила Петуния, явно раздраженная тем, что Дадли решил выпалить, и проигнорировав слезы, выступившие на глазах Джеймса.

— Лили… она умерла два… два дня назад, — запинаясь, пробормотал Джеймс.

Глаза Петунии, казалось, на минуту остекленели. Вернон уставился на Джеймса широко раскрытыми глазами, не находя слов.

— Что? — Спросила Петуния, теперь ее глаза не были остекленевшими.

— Лили… она умерла два дня назад, — пояснил Джеймс, вытирая слезы с глаз и изучая Петунию и Вернона.

Вернон, казалось, вышел из задумчивости. — Это все? — резко спросил он. — Это причина, по которой ты пришел?

Джеймс кивнул, не уверенный, что с этим делать.

Вернон вздохнул. — И вот я думаю, что вы, уроды, захватили Лондон, — сказал он, похлопав свою ошеломленную жену по спине. — До свидания. — Он начал распахивать дверь вперед, но Джеймс яростно отдернул ее.

— Тебе не больно? — он спросил Петунию. — Ты не чувствуешь никаких угрызений совести? Твоя сестра мертва.

Петуния сухо фыркнула. — А что с мальчиком? — спросила она, избегая ответа.

— Гарри? — Спросил Джеймс. — Он жив. Со мной он в безопасности.

— Жаль, — пробормотал Вернон.

— Как ты смеешь! — Джеймс взревел, не в силах сдержать свой гнев. — Ты говоришь о моем сыне. Даже не думай желать ему чего-либо.

Вернон некоторое время сердито смотрел на Джеймса, зная, что если он скажет еще что-нибудь, что хоть немного расстроит Джеймса, у него под рукой мгновенно окажется волшебная палочка.

— Похороны Лили в пятницу, — тихо сказал Джеймс. — Я не думаю, что ты там будешь…

— Совершенно верно, нас там не будет, — сказал Вернон, Петуния теперь смотрела куда угодно, только не на Джеймса. — Я не пойду на похороны, полные таких уродов, как ты.

Джеймс просто кивнул и развернулся. Когда он шел по подъездной дорожке, он услышал, как громко хлопнула дверь. Он пошел обратно по улице, не в силах унять дрожь в руках.

* * *

Следующие несколько дней прошли для Джеймса как в тумане. Он планировал остаться в Хогвартсе до окончания похорон, единственной компанией, которая у него теперь была, был Гарри. Люпин ушел на работу, и хотя Сириус настаивал, что предпочел бы остаться с Джеймсом, он также вернулся к своей работе. За день до похорон Лили он осознал реальную важность ухода в подполье. Интервью в министерстве проводились в течение недели, и единственная пресс-конференция, на которую он согласился прийти, состоялась в четверг.

Джеймс стоял за столом, повсюду были разбросаны папки, слева от него сидел Дамблдор, а справа — Сириус. Шеклболт и Муди тоже были там, в конце, стояли поодиночке. Репортеры заполнили маленькую комнату, все одновременно мигали камерами, засыпая Джеймса вопросами.

— По одному, пожалуйста, — строго сказал Дамблдор.

На минуту воцарилось неловкое молчание, все ждали, кто первым задаст вопрос. Наконец невысокий краснолицый мужчина среди толпы репортеров поднял руку.

— Где малыш Гарри? — он спросил.

Джеймс с минуту смотрел на мужчину. Это его первый вопрос?

— Гарри сейчас с моим другом, — заявил Джеймс, задаваясь вопросом, как Ремус справляется с годовалым ребенком один. — С ним все в порядке.

— Это правда, что они говорят? — спросила полная женщина впереди, делая снимок Сириуса, который широко улыбался. — О Гарри?

Джеймс сглотнул. — Что они говорят о Гарри? — осторожно спросил он.

— Это… что он убил Сами-Знаете-Кого, — неуверенно произнесла женщина.

Все затаили дыхание, пока Джеймс обдумывал этот вопрос, ища наилучший способ ответить на него.

— Ребенок, или, точнее, мой ребенок, недостаточно силен, чтобы свергнуть такого могущественного волшебника, как Волан-де-Морт.

Словно рябь, репортеры в комнате вздрогнули при звуке имени Волан-де-Морта.

— Где Он? — спросил старик в конце. — Прошло несколько дней с тех пор, как мы слышали об убийстве… последним было убийство вашей жены.

Джеймс поморщился от этих резких слов, но остался невозмутимым.

— Волан-де-Морт не мертв, — спокойно сказал Дамблдор. — Просто выжидает удобного момента, но он был ослаблен. Гарри ослабил его, как вы, возможно, догадались.

Джеймс сердито посмотрел на Дамблдора, но директор не обратил на это внимания и продолжил обращаться к толпе.

— В ночь, когда Волан-де-Морт посетил дом Поттеров, он направил свою волшебную палочку на Гарри, его намерения были слишком ясны, — Дамблдор говорил так, как будто комментировал погоду, что привело Джеймса в ярость. — Однако Смертельное проклятие, которое он применил, каким-то образом дало обратный эффект. Я не уверен почему, но я уверен, что Волдеморт не мертв. В конце концов, он вернется.

Послышалось много отчаянного бормотания, и Джеймс повернулся к Дамблдору, удивляясь, почему тот так мало рассказал.

— Мистер Блэк — симпатичная дама впереди покраснела, обращаясь к Сириусу.

— Да? — Спросил Сириус, незаметно подмигнув ей, отчего она покраснела еще сильнее.

— Ты сожалеешь о своем решении убедить мистера Поттера поменять Хранителя? — спросила она, он перестал краснеть, и ее голос стал неожиданно строгим.

Сириус утратил свой соблазнительный вид и вместо этого стал еще более мрачным.

— Я сожалею, что обманул себя, заставив поверить, что Петтигрю когда-нибудь сможет стать настоящим другом, — грубо сказал он, и все прислушались к каждому слову. — Я сожалею о том, что Ремус мог быть предателем, и я определенно сожалею о том, что дал Петтигрю чертову привилегию быть Хранителем Тайны Поттеров, — он глубоко вздохнул и обвел взглядом толпу перед собой. — Позвольте мне спросить вас кое о чем, — обратился он к даме, задавшей вопрос. — Вы когда-нибудь о чем-нибудь сожалели?

Она выглядела озадаченной этим вопросом. — Конечно, — сказала она. — У каждого есть что-то, о чем он сожалеет.

— Правда? — Спросил Сириус. — О чем ты больше всего сожалеешь? О том, что ты не накрасила губы подходящим цветом, когда шла на вечеринку? Что ты изменила своему парню? — Он пристально посмотрел на нее, и ее уверенность, казалось, улетучилась. — Да, я помню, что испытывала подобные тривиальные сожаления. Я почти жалею, что не смог обрюхатить какую-нибудь девушку, потому что это сожаление гораздо менее осознанно, чем то, которое у меня в голове. Я убедил Джеймса и Лили выбрать Питера, предателя…крысу… и из-за этого погибла Лили. Я никогда себе этого не прощу. Лили была замечательной женщиной, и Гарри никогда не испытает этого чуда. Так что не стойте здесь, размахивая камерой и задавая мне снисходительные вопросы. Мне это не нужно, и я этого не хочу.

Казалось, все были ошеломлены этим. Сириус почувствовал руку Джеймса на своем плече и мрачно улыбнулся.

— Я не виню тебя, Бродяга, — прошептал Джеймс ему на ухо.

Сириус не ответил, но продолжал угрожающе смотреть на толпу ошеломленных репортеров.

— Мистер Поттер, — высокий мужчина нарушил неловкое молчание и посмотрел на Джеймса. — Что вы намерены теперь делать?

Джеймс сделал паузу. — Завтра похороны моей жены, — заявил он. — Сейчас это все, о чем я думаю.

— А на счёт планов на будущее? — спросил мужчина.

— Конечно, у меня есть планы на будущее, — парировал Джеймс.

— Например? — подсказал мужчина.

К этому времени Джеймс начал изрядно раздражаться, и Муди избавил его от ответа.

— Поттер согласился вернуться в подполье, — сказал он. — Он проживет жизнь маггла. Пусть станет известно, что любой, кто попытается вступить в контакт с ним или мальчиком без предварительного согласия, понесет серьезные последствия. На этот раз мы не будем рисковать.

Он угрожающе посмотрел на толпу, как будто провоцируя любого сделать шаг вперед и возразить.

— Где он будет жить? — репортер в конце крикнул.

— Эта информация секретна, — сказал Шеклболт. — И она останется секретной.

Репортеры, казалось, отступили перед свирепостью двух авроров.

— Если Сам-Знаешь-Кто умер — или выжидает своего часа — тогда зачем скрываться? — крикнул репортер.

Дамблдор выпрямился на своем месте и уставился на всех людей перед ним. — У кого-нибудь из вас есть дети? — он спросил.

Большинство репортеров поднимают руки вверх.

— Тогда вы поймете, что с жизнью ребенка не нужно играть, — мягко, но твердо сказал Дамблдор. — Независимо от того, миновала опасность или нет, вы не станете добровольно подвергать жизнь ребенка опасности. Вы принимаете все необходимые меры предосторожности, — он оглядел репортеров, его голубые глаза мерцали. — Позвольте мне предостеречь вас, пожиратели Смерти все еще на свободе. Некоторых, возможно, поймали, но все еще много лояльных. Не обманывайте себя, думая, что они не появятся снова. Волан-де-Морт вернется с помощью своих последователей. Именно сейчас я предупреждаю вас, чтобы вы были осторожны.

В комнате воцарилась тишина, на всех лицах застыло выражение неподдельного ужаса. Затем постепенно началась болтовня. Некоторые слова, такие как «старый болван» и «полная чушь», сами доходили до ушей Джеймса, в то время как другие были просто бессвязным бредом.

— Еще есть вопросы? — Муди крикнул собравшимся репортерам.

В комнате снова воцарилась тишина, никто не произнес ни слова.

— Тогда ладно, — сказал Муди. — Тогда…

— Мистер Поттер, — окликнула невысокая, добродушного вида женщина впереди.

— Да? — Спросил Джеймс.

— Вы скучаете по Лили? — тихо спросила она.

Джеймс знал, что все взгляды были прикованы к нему в ожидании ответа. Но Джеймс просто смотрел на женщину перед ним. Как они могли не знать ответа на такой вопрос?

— Очень сильно, — сказал он едва слышным шепотом.

Примечания:

Комментарии