Что если? (джен)

Вокруг него раздавались звуки, запах дыма достигал его носа, но у Джеймса Поттера на уме было только одно. Его жена и сын. Он медленно открыл глаза; зрелище, представшее перед ним, было ужасающим. Его дом в «Годриковой Впадине», был разрушен. Вокруг него валялись большие куски стен; его имущество было разорвано на части и валялось повсюду. Но ему было все равно. Волдеморт был здесь. Он пытал Джеймса, издевался над ним и в последний момент наложил на него проклятие «Авада Кедавра». Джеймс пригнулся как раз вовремя, но проклятие попало в стену позади него, в результате чего она обвалилась на него, лишив сознания. Волдеморт принял его за мертвого. За что Джеймс был благодарен.

Его тело теперь болело, и он оттолкнул от себя камни. Звуки стали более различимыми, он узнал своего сына, плачущего неподалеку. Гарри издавал такой шум, что на глазах Джеймса выступили слезы. Его сын был ЖИВ. Что касается его жены, он не знал. Медленно и с трудом он встал, поблизости начался небольшой пожар, и он услышал, как смолкли сирены. Джеймс заметил свои очки, лежащие всего в футе от него. Он надел их на нос, чтобы лучше видеть. Поттер, спотыкаясь, побрел дальше в разрушенный дом, следуя за плачем сына. Внезапно он остановился. Его карие глаза остановились на огненно-рыжих волосах. Тело Лили распростерлось среди обломков, ее ярко-зеленые глаза были открыты, она с ужасом безжизненно смотрела в обвалившийся потолок.

— Нет, — прошептал Джеймс, прихрамывая вперед. — Нет, Лили… Нет этого не должно быть!

Он схватил ее за плечи, притягивая к себе на колени, но ее голова просто откинулась назад.

— Лили, дорогая, пожалуйста, проснись, — взмолился Джеймс. — Пожалуйста. Я сделаю все. Я даже начну менять Гарри подгузники. Только, пожалуйста, проснись.

Но Лили не проснулась. Джеймс знал, что она никогда не проснется, но это не помешало ему сломаться у нее на плече.

— Лили… — душераздирающе всхлипнул он. — Ты нужна мне.

Именно тогда Джеймса вывел из мучений особенно громкий визг Гарри. Джеймс, спотыкаясь, поднялся на ноги, мягко опустив Лили обратно на пол, и оглядел разрушенный дом, пытаясь найти своего годовалого сыночка. Он заметил бьющуюся фигуру Гарри в паре футов от того места, где тот стоял, и подошел к нему. Он поднял сопротивляющегося ребенка и держал его на руках, с ужасом глядя на своего малыша. Его лоб, когда-то чистый и гладкий, теперь был покрыт шрамом в форме молнии. Гарри продолжал плакать, когда Джеймс прижал его к себе, пытаясь утешить. Молодой отец не мог удержаться от слез вместе со своим сыном. Он опустился на пол, зарывшись головой в густые черные волосы ребенка. Лили лежала в двух футах от них.

* * *

Сириус завернул за угол необычно быстро. У него было плохое предчувствие. Чувство, от которого он не мог избавиться. Той ночью он почувствовал что-то внизу живота. Что-то, что он не мог объяснить. Все, что он знал, это то, что что-то произошло, и это как-то связано с его другом. Это как-то связано с Джеймсом Поттером. Он привез сюда свой мотоцикл, но оставил его за углом. Его мотоцикл был гораздо более удобным способом передвижения, чем аппарирование. Страх нарастал, он с замиранием сердца осознал, что его страхи и тревоги были справедливы. Темная Метка находилась над Годриковой Впадиной.

— Нет, — сказал Сириус, подбегая к дому и распахивая двери, не обращая внимания на пламя, начинающее охватывать дом. — Нет! Пожалуйста, боже, нет.

Внутри царил беспорядок. То, что раньше было прихожей, представляло собой связку дерева и камня.

— Джеймс… — Сириус выдохнул, сердце бешено забилось. — ДЖЕЙМС!

Но ответа не последовало. Сириус смахнул слезу со своего лица и проглотил то, что казалось его сердцем.

— ДЖЕЙМС! — Сириус снова закричал, но безрезультатно. Ответа не последовало.

Сириус, спотыкаясь, пробрался через беспорядок в следующую комнату, которая была еще хуже предыдущей, но в этой комнате, хотя стена была разрушена, он мог видеть кровавый след и, среди всего этого беспорядка, он мог слышать детский плач.

— Гарри… — Сириус пробормотал, его мысли лихорадочно метались. Он, пошатываясь, двинулся вперед, на шум, который вел в соседнюю комнату.

Сириус застыл как вкопанный при виде открывшегося ему зрелища. Лили лежала мертвая на полу, ее рыжие волосы были окружены пламенем. Джеймс стоял на коленях на полу, держа Гарри на руках. Мальчик плакал, когда его отец рыдал уткнувшись малышу в волосы.

— Сохатый? — Сириус ахнул, сомневаясь в том, что он видит. Как Джеймс мог быть жив? Никто не выживал, когда Темный Лорд хотел твоей смерти. Никто.

— Джеймс? — Сириус выдохнул, когда поравнялся с Джеймсом и наклонился перед ним, его глаза горели, когда он наблюдал, как его друг раскачивается взад-вперед с крошечным ребенком на руках. — Джеймс?

Джеймс поднял заплаканное лицо, по которому текло еще больше слез.

— С… Сириус? — он всхлипнул.

— Привет, Джейми — Сириус шмыгнул носом, слезы грозили хлынуть ручьем. — Мы должны выбираться отсюда.

— Я… Лили… — Джеймс зарыдал, когда Гарри особенно сильно всхлипнул.

— Я… я разбирусь — выдохнул Сириус. — Но надо вытащить тебя и Гарри отсюда

Сириус попытался заставить Джеймса встать, но Джеймс твердо сидел на земле, пытаясь успокоить Гарри.

— Как Питер мог это сделать? — Джеймс всхлипнул, глядя на Гарри со слезами на глазах.

Сириус зарычал. Как Питер мог это сделать? От этого вопроса кровь Сириуса вскипела. Это Сириус был виноват в том, что Питера в последнюю минуту назначили Хранителем Тайны. Питер предал Поттеров. Как кто-то мог так поступить с такой любящей семьей? Это просто было несправедливо.

— Джеймс… — начал Сириус, но был прерван громким хлопком и громоподобными шагами.

Хагрид, полугигант, ворвался в комнату, выглядя взволнованным. Когда он увидел сцену перед собой, у него перехватило дыхание.

— Мне нужен Арри, — сказал Хагрид, входя в комнату и с грустью глядя на отца и сына.

— Что? — требовательно спросил Сириус.

— Приказ Дамблдора, — торжественно ответил Хагрид.

— Ты не можешь просто прийти сюда и потребовать Гарри, — закричал Сириус.

— Я… я сожалею об этом, — пробормотал Хагрид. — Но это приказ Дамблдора. Мне жаль.

— НЕТ! — крикнул Джеймс, когда Хагрид наклонился и попытался отобрать Гарри у его отца.

Джеймс вскочил и, спотыкаясь, прошел в конец комнаты, крепко обнимая Гарри.

— Джеймс… — сказал Хагрид, приближаясь к Джеймсу. — Я сожалею об этом, но мне нужен Арри.

— Я не позволю тебе забрать его! — Джеймс кричал, заливаясь слезами. — Он мой! Он Мой Сын!!!

— Если мне придется сразиться с тобой, Джеймс, я это сделаю, — сказал Хагрид.

— Нет, ты этого не сделаешь, — прорычал Сириус, вставая между Джеймсом и Хагридом и доставая палочку, в нем нарастала братская защита.

— Не будь дураком, Блэк, — взревел Хагрид. — Если Дамблдор скажет…

— Если бы Дамблдор сказал тебе прыгнуть с моста, ты бы тоже это сделал? — Сириус зарычал.

— С гордостью, — сказал Хагрид, поднимая голову.

Сириус просто тупо уставился на него, пытаясь переварить эту новую информацию.

— Теперь, пожалуйста, отойдите в сторону, — прорычал Хагрид. — Мне нужен Арри.

Сириус слышал, как сирены становятся громче, смешиваясь с плачем Гарри и сдавленными рыданиями Джеймса.

— Я отвезу Джеймса в Хогвартс, — попытался урезонить Сириус, — с Гарри. Мой мотоцикл припаркован за углом. Возьми его. Скажи Дамблдору, что мы встретимся с ним в Хогвартсе.

Хагрид был поставлен в тупик в нерешительности.

— Дамблдор думает, что Джеймс мертв, — продолжил Сириус. — Так что все, должно быть, изменилось теперь, когда он жив.

Хагрид ничего не сказал, просто яростно уставился на Сириуса, а затем перевел взгляд на Джеймса. Его карие глаза молча умоляли полувеликана. Он водил маленькими кругами по пояснице Гарри и тихонько напевал ему на ухо, но слезы все равно текли.

— Тебе, черт возьми, лучше надеяться, что Дамблдор одобрит это, — прорычал Хагрид, разворачиваясь и топая прочь.

Сириус серьезно повернулся к Джеймсу. Не говоря ни слова, он подобрал сломанный кусок дерева и пробормотал заклинание себе под нос.

— Это портключ, — тихо объяснил Сириус Джеймсу. — Он отправит нас в Хогвартс.

— Лили… — Джеймс рыдал, глядя на мертвое тело своей жены.

— Все в порядке, Джеймс, — сказал Сириус. — Магглы заберут ее тело, и мы сможем похоронить ее должным образом. Просто возьми портключ.

— А как насчет т… тебя? — спросил Джеймс.

— Я буду прямо за тобой, — пообещал Сириус, когда Джеймс взял дрова.

Сириус взглянул на часы, а когда поднял глаза, Джеймса и Гарри уже не было.

* * *

Джеймсу показалось, что к его воротнику прицепился крюк и поднял его. Он закружился в воздухе. Он закрыл глаза и крепче обнял Гарри. Он почувствовал, что его ноги коснулись твердой земли, и когда он открыл глаза, то обнаружил, что стоит в Большом зале Хогвартса.

Он доковылял до ближайшего стола, который оказался столом Когтеврана. Гарри все еще громко плакал.

— Сынок, — прошептал он травмированному малышу. — Папа с тобой. Все в порядке. Не плачь. Я всегда буду с тобой.

Гарри уставился на Джеймса блестящими зелеными глазами. Глазами Лили. Джеймс качал его взад-вперед, не замечая собственных слез.

— Чшшшш, — мягко сказал Джеймс, гневно глядя на шрам. — Ты в безопасности. Я рядом.

Это, казалось, значительно успокоило Гарри. Слезы все еще стояли у него на глазах, но он перестал рыдать и крепче прижался к отцу в поисках утешения. Когда Сириус появился секундой позже, единственным, кто все еще плакал, был Джеймс.

— Сохатый, — пробормотал Сириус, шагая к Джеймсу так быстро, что ему показалось, что он поджег деревянный пол.

Заплаканное лицо Джеймса поднялось, и в его глазах появилось еще больше слез. Сириус посмотрел на Гарри сверху вниз, заметив шрам, и был рад увидеть, что ребенок спит.

— Питер… — пробормотал Джеймс, чувствуя, как разбивается его сердце. — Я думал, Ремус…

— Все в порядке, Джеймс, — сказал Сириус, садясь на стул напротив Джеймса. — Мы поймаем его.

— Почему Лили? — Джеймс всхлипнул, и Сириус успокаивающе обнял его за плечи. — Почему не я? Это должен был быть я…

Сириус собирался открыть рот, когда внезапно двери большого зала открылись и вошел высокий старик. Вошел Альбус Дамблдор, ведя за собой двух мужчин и ребенка.

— Джеймс, — сказал Дамблдор, явно удивленный видеть его живым. — Я сожалею о твоей потере, но и ты извини меня за мои действия, — он перевел взгляд с Джеймса на Сириуса. — Встань, Сириус, — потребовал он.

— Что? — спросил Сириус, когда Джеймс нервно взглянул на него.

— Встань, Блэк, — резко повторил Дамблдор.

— Почему? Что происходит? — требовательно спросил Сириус.

— Я не могу позволить тебе приближаться к Джеймсу или Гарри, — холодно сказал Дамблдор.

— А почему нет? — возмущенно спросил Сириус.

— Ты, Хранитель Фиделиуса…

— Я не был Хранителем Фиделиуса, — печально сказал Сириус. — Хотел бы я быть им. Я передумал в последнюю минуту.

Джеймс кивнул. — Питер был нашим Хранителем Тайны, — тихо сказал он, печально глядя на Гарри.

Дамблдор, впервые с тех пор, как Сириус познакомился с могущественным волшебником, выглядел озадаченным.

— Мои извинения, Сириус, — сказал Дамблдор, кивая в сторону Сириуса. Сириус слабо улыбнулся.

— Ты не заберешь Гарри у меня! — внезапно сказал Джеймс, его карие, полные слез глаза горели от гнева. — Ты его не получишь! Он Мой!

Дамблдор посмотрел сверху вниз на скорбящего отца, а теперь вдовца.

— Джеймс, теперь, когда я вижу тебя здесь живым, я не собираюсь забирать у тебя Гарри, — заверил его Дамблдор. — Но я хотел бы поговорить с тобой о…

— Это не может подождать до утра, директор? — спросил Сириус, обеспокоенно глядя на Джеймса.

Альбус посмотрел на Сириуса сверху вниз и понял его беспокойство.

— Конечно, — сказал Дамблдор. «Ты можешь переночевать в гостиной Гриффиндора. Сейчас школьные каникулы. Я сообщил Толстой леди, что тебя ждут.

Дамблдор развернулся и направился к открытым дверям, но прежде чем он ушел, он услышал, как Джеймс истерично вскрикнул.

— Скажи этому сумасшедшему гиганту, чтобы держался подальше от моего сына!

* * *

Джеймс не знал, как он поднялся в башню Гриффиндора, но ему это удалось. Когда они добрались до башни Гриффиндора, Толстая леди немедленно открыла им дверь. Она бросила испуганный и серьезный взгляд на Джеймса, но ничего не сказала. Они молча прошли по спальням мальчиков и вошли в первую попавшуюся дверь. Там было пять кроватей и детская кроватка у окна. Джеймс направился прямо к ближайшей к кроватке кровати, но не положил Гарри на нее. Он сел на кровать, слезы все еще беззвучно текли по его лицу, наблюдая за Гарри.

— Тебе действительно стоит пойти поспать, Джеймс, — глухо сказал Сириус, садясь на кровать напротив и серьезно глядя на Джеймса.

— Я… я не могу, — сказал Джеймс, нежно поглаживая Гарри по спине. — Мне нужно присмотреть за Гарри.

— С Гарри все в порядке, — сказал Сириус.

— Что, если он проснется посреди ночи? — в отчаянии спросил Джеймс.

— Иди спать, Джеймс, — вызывающе сказал Сириус. — Я посижу с ним.

— Но что, если…

— Нет, Джеймс, — упрямо сказал Сириус. — Тебе нужно поспать. Я позабочусь о Гарри.

Сириус встал и попытался вырвать Гарри из рук отца, но Джеймс не отпускал.

— Сохатый, я его крестный отец, я не позволю, чтобы с ним что-нибудь случилось, — пообещал Сириус, наблюдая, как Джеймс целует Гарри в лоб и медленно отпускает маленького ребенка.

— Иди спать, Джеймс, — твердо повторил Сириус, и на этот раз Джеймс послушался своего друга.

Он снял очки, забрался в постель, задернул занавески вокруг кровати, лег и свернулся калачиком. Кровать была маленькой по сравнению с его кроватью королевских размеров дома. Обычно Джеймс был бы рад иметь отдельную кровать, но сейчас ему больше, чем когда-либо, хотелось, чтобы Лили легла рядом с ним.

Сириус положил Гарри в кроватку, так как был уверен, что Джеймс его не видит. Он сел на кровать и вздохнул. Он не осмеливался лечь спать, потому что знал, что если Гарри заплачет, Джеймс встанет с кровати и он больше не ляжет. Сириус вытер скатившуюся по лицу слезу и понял, что Джеймс не спит и, вероятно, не уснет. Во-первых, он мог видеть дрожащую фигуру Джеймса сквозь занавеску, который снова потирал лицо, а во-вторых, он мог слышать сдавленные рыдания Джеймса. Сириус угадал, сам не зная как, что этот кошмар далек от завершения.

Для Джеймса было чудом, что он действительно смог заснуть той ночью. Он ворочался с боку на бок, рыдания вызывали невыносимую головную боль. На следующее утро его глаза были красными, а надежды на то, что он просто спит, рухнули, когда он не почувствовал тепла, исходящего от некоей рыжей головы рядом с ним. Слезы снова грозили хлынуть, когда он понял, что находится в гриффиндорской гостиной, но он сдержал их, когда подумал о Гарри.

В бешенстве вскочив с кровати, он схватил очки и оглядел комнату. Сириуса нигде не было, и Джеймс начал паниковать. Он повернулся к кроватке и со страхом увидел, что она пуста. Гарри исчез.

Накинув на себя мантию, он выбежал из комнаты и начал спускаться по лестнице, услышав голоса снизу. Голоса стали громче, когда он достиг подножия лестницы. Он распахнул двери в гостиную и увидел Сириуса, держащего Гарри на руках и разговаривающего с Ремусом Люпином, другим своим другом.

Когда Ремус увидел его, он грустно улыбнулся.

— Джеймс…

Но Джеймс проигнорировал их двоих. Его глаза были устремлены только на Гарри.

— Гарри! — он закричал, бросаясь вперед и забирая ребенка у Сириуса. Он с беспокойством посмотрел на сыночка, и, если не считать отвратительного шрама на лбу, тот был идеально спящим младенцем. Джеймс подошел к свободному месту у камина и сел, покачивая своего малыша взад-вперед.

— Джеймс, с ним все в порядке, — сказал Сириус.

— Что, если он умер? — сердито спросил Джеймс.

— Спустившись в гостиную? — озадаченно спросил Сириус.

Поттер ничего не сказал, но продолжал смотреть на сына.

— Джеймс, мне жаль насчет Лили, — мягко сказал Ремус, садясь напротив Джеймса.

Джеймс посмотрел на Люпина так, словно увидел его впервые. — Ремус, прости, что подозревал тебя, — тихо сказал он.

— Все в порядке, Джеймс, — сказал Ремус, отмахиваясь от извинений. — Я не думаю, что кто-то из нас подозревал Питера.

Сириус зарычал. — Когда я доберусь до этой крысы…

Сириус посмотрел на Джеймса и был опечален, увидев, что на его глазах снова выступили слезы. Он наклонился, забрал Гарри у Джеймса и передал его Ремусу.

— Все в порядке, Сохатый, — сказал Сириус, наклоняясь перед Джеймсом. — В конце концов, все будет хорошо.

Джеймс закрыл лицо руками, и послышались рыдания. Ремус отвернулся, стыдясь признаться, что теперь по его щеке скатилась слеза. Сириус заключил Джеймса в братские объятия. Джеймс отнял лицо от ладоней и обнял Сириуса, крепко прижимая его. Уткнувшись лицом в грудь Сириуса, он рыдал сильнее, чем когда-либо в своей жизни.

— Все в порядке, Сохатый, — пробормотал Сириус, едва замечая, что его мантия изрядно промокла.

— H…Как он мог… мог он так с нами поступить? — Джеймс всхлипнул. — Лили была слишком молода, чтобы умереть.

Сириус был рад, что Джеймс не мог видеть его лица, потому что если бы он мог, то разрыдался бы еще сильнее.

— Н… А как же… Гарри? — Джеймс плакал. — У него… У него не будет м… мамы…

Сириус услышал, как Гарри захныкал, и услышал, как Люпин встал и заходил по комнате, пытаясь успокоить ребенка.

— Может быть, это моя вина, — захныкал Джеймс.

— Сохатый, послушай меня, — вызывающе сказал Сириус. — В том, что произошло прошлой ночью, нет твоей вины. Это была вина той чертовой крысы. Это была вина Хвоста. Он предал нас.

— М… Возможно, я мог бы быть с ним повежливее, — всхлипнул Джеймс. — Я знаю, что мог бы. Возможно, если бы я не разыгрывал его так часто в школе.

— Ты был хорошим другом, Джеймс, — тихо сказал Ремус позади них, баюкая Гарри. — Ты — хороший друг. Питер сделал то, что он сделал, потому что был трусом.

Джеймс цеплялся за Сириуса, как будто от этого зависела его жизнь, но Сириус не возражал. Он сделал бы что угодно для Джеймса; в конце концов, он был братом. Не по крови, а по любви.

— Директор просит вас присутствовать, — сказал напыщенного вида волшебник на портрете в гостиной Гриффиндора, когда Джеймс пытался накормить Гарри абрикосовой кашей.

— Хорошо, мы скоро будем там, — сказал Ремус, наблюдая, как Сириус пытается развлечь Гарри, превращаясь в Бродягу. Волшебник исчез с портрета.

— Не сейчас, Сириус, — сказал Джеймс, когда Гарри громко захихикал, отправляя в рот небольшое количество каши. — Я пытаюсь его покормить.

Сириус обернулся и посмотрел вниз на своего разочарованного крестника.

— Ну же, Гарри, посмотри на папу, — сказал Джеймс, пытаясь уговорить Гарри отвернуться от Сириуса.

Гарри перевел свои зеленые глаза на Джеймса, выжидающе глядя на него, на его лице застыла дурацкая ухмылка.

— Сейчас же открой рот, — умоляюще сказал Джеймс; его глаза все еще были красными после ночных истерик. — Ну же, Гарри. Пожалуйста?

Гарри сжалился над своим отцом и послушно открыл рот. Джеймс воспользовался шансом и запихнул туда большое количество каши, которую Гарри проглотил.

— Нам нужно идти, Джеймс, — сказал Сириус. — Дамблдор ждет нас.

Джеймс вздохнул и закрыл бутылочку и ложку. Он вытер Гарри рот и снял нагрудник.

— Давай, малыш, — вздохнул он, подхватывая Гарри на руки.

— Я могу трансформировать диван в детскую коляску, — предложил Ремус.

— Спасибо, Лунатик, — вздохнул Джеймс, взъерошивая волосы Гарри.

* * *

Когда Ремус идеально трансформировал диван в детскую коляску, Джеймс усадил Гарри в нее и пристегнул его.

Сириус распахнул портрет для Джеймса, когда они с Ремусом осторожно вытаскивали коляску из отверстия для портрета. Вместе они направились к кабинету Дамблдора. Когда они прошли мимо каменного тролля и подняли коляску вверх по лестнице, Сириус яростно постучал в дверь, как будто пытался выбить ее.

— Пожалуйста, входите, — донесся изнутри голос Дамблдора. Все трое вошли.

Дамблдор сидел за своим столом, поглаживая своего питомца Феникса. Грозный Глаз Муди стоял в углу, с интересом разглядывая Джеймса и Гарри. Кингсли Шеклболт стоял на противоположной стороне комнаты, также с интересом глядя на Джеймса.

— Что происходит? — спросил Сириус, проницательно глядя на двух авроров.

— Я попросил Аластора и Кингсли присоединиться к нам сегодня, — спокойно ответил Дамблдор, когда Джеймс подкатил коляску к креслу и сел, опустив глаза, поскольку понял, что его веки все еще опухли.

— Почему? — Настаивал Сириус, садясь рядом с Джеймсом, в то время как Ремус сел рядом с ним.

— Они, если вы не забыли, были аврорами, ответственными за дело Джеймса и Лили, — ответил Дамблдор.

— Таким был Лонгботтом, — сказал Сириус. — Где он?

Глаза Дамблдора, казалось, на мгновение остекленели, а затем стали нормальными.

— Фрэнк и его жена Элис были доставлены в больницу Святого Мунго, — вздохнул он. — На них было наложено несколько проклятий Круциатуса. Они уже никогда не будут прежними.

Сириус почувствовал, как Джеймс вздрогнул. Ремус прерывисто вздохнул, и он сам почувствовал, как внутри у него все заледенело.

— И на более легкую новость, — сказал Дамблдор. — Я проинформировал Министерство о твоей невиновности, Сириус. Сейчас они ищут Питера.

Сириус слегка улыбнулся. Джеймс, однако, издал громкое восклицание. Все повернулись к нему.

— Альбус, есть кое-что, что тебе нужно знать о Питере, — сказал он, и глаза его наполнились чувством вины. — Кое-что, что мы скрывали уже много лет.

Сириус вопросительно посмотрел на Джеймса, но Джеймс проигнорировал его.

— Когда мы узнали, что Ремус был оборотнем, мы решили немного поднять настроение, — объяснил Джеймс.

— Нет, Джеймс, — быстро сказал Сириус, поняв намерения Джеймса. — Ты не можешь!

— Гарри в опасности, — мягко указал Ремус, Сириусу.

Блэк смирился с этим и отступил.

— Мы нелегальные анимаги, — тихо сказал Джеймс.

В комнате воцарилась тишина, только Шеклболт сдавленно ахнул, а Муди зарычал.

-И ты решил рассказать нам это сейчас — Муди зарычал, шагая вперед к Джеймсу. — Это было бы очень интересной информацией для нас две недели назад, когда мы рассматривали всех анимагов, которые могли быть с Ним в сговоре.

— Я… я не думал, что Питер будет тем единственным, — тихо сказал Джеймс, пристыженно опуская глаза.

— Кто он, Джеймс? — спокойно спросил Дамблдор.

— Крыса, — добавил Ремус, когда Джеймс промолчал.

— Суть, — проворчал Муди, возвращаясь на свое место, его ботинки на мгновение стали единственным источником шума в комнате.

— Мы можем проинформировать об этом министерство, — сказал Дамблдор, в его голосе не было обвинений. — Теперь, что касается Гарри…

— Он останется со мной, — быстро сказал Джеймс, подкатывая коляску со спящим Гарри поближе к себе.

— Как я сказал прошлой ночью, Джеймс, никто не собирается забирать Гарри у тебя, — улыбнулся Дамблдор. — Но есть некоторый вопрос по его защите.

— Какая защита? — спросил Джеймс. — Волдеморта больше нет. Гарри уничтожил его.

— Нет, — сказал Дамблдор, медленно качая головой. — Гарри не уничтожил его, просто ослабил. Волан-де-Морт не мертв. Он вернется. Вот почему я предлагаю тебе снова спрятаться.

— Ни за что, — сказал Джеймс, качая головой. — Я не собираюсь снова скрываться.

— На этот раз я буду твоим Хранителем Тайны, — сказал Дамблдор, игнорируя вспышку гнева Джеймса.

— Нет! — воскликнул Джеймс. — Я не собираюсь снова скрываться!

— Почему нет? — грубо спросил Шеклболт. — Это самый безопасный способ для вас с Гарри.

— Это то, что ты говорил в прошлый раз, — обвинил Джеймс. — И теперь у меня нет жены.

Муди подошел к коляске и посмотрел на Гарри сверху вниз.

— Что это за шрам? — он спросил.

— Метка, оставленная Волан-де-Мортом, когда он наложил смертельное проклятие на юного Гарри, — объяснил Дамблдор, очевидно, не подозревая, что Джеймс начал паниковать. — Проклятие дало обратный эффект, оставив этот шрам. Я не смог бы удалить это, даже если бы захотел. Шрамы могут пригодиться в лучшие времена.

— Я не собираюсь прятаться, — упрямо повторил Джеймс, пытаясь увести Муди подальше от Гарри. — И Гарри тоже.

-А почему бы и нет? — Муди зарычал, выпрямляясь должным образом, рассматривая Джеймса обоими глазами. — Ты хочешь умереть?

Джеймс хранил молчание, отстегивая Гарри от коляски, видя, что он уже проснулся. Он покачал Гарри на ноге, что мальчику, казалось, понравилось.

— Либо ты спрячешься добровольно, либо я заставлю тебя, — прорычал Муди.

— Аластор, это немного притянуто за уши, — воскликнул Ремус.

— Я не собираюсь прятаться, — повторил Джеймс.

— Ты всего лишь мальчишка, — прорычал Грюм, в то время как Дамблдор наблюдал за ним, поблескивая глазами. — Не можешь позаботиться даже о себе, не говоря уже о ком-то другом.

— Ты вообще ничего обо мне не знаешь! — крикнул Джеймс, в то время как Сириус и Ремус встали, предчувствуя драку.

— Ты просто чересчур эмоциональный ребенок, — рявкнул Грюм.

— Я не слишком эмоционален! — крикнул Джеймс.

— Это не подходит для твоих аргументов, — прошипел Сириус Джеймсу.

— Ты скроешься, если я прикажу, — прорычал Грюм. — И ты не выйдешь, пока я не разрешу.

Джеймс крепко прижал Гарри к себе, когда тот начал хныкать под пристальным взглядом Муди. Джеймс встал и пинком отодвинул коляску с дороги. Он мгновение свирепо смотрел на Муди, прежде чем развернуться и направиться к двери, Гарри цеплялся за его шею.

— Куда ты идешь, Поттер? — спросил Шеклболт.

— Я не собираюсь снова скрываться, — отрезал Джеймс, прежде чем открыть дверь и выйти.

---

Примечания:

Где ваши комментарии?

Джеймс сидел у камина в гостиной Гриффиндора, Гарри сидел у него на коленях. Джеймс снова пытался покормить его, пока Сириуса не было рядом.

— Давай, Гарри, открой рот пошире, — взмолился Джеймс, его мысли вернулись к встрече с Дамблдором и его конфронтации с Муди.

Гарри хихикнул, но держал рот на замке.

— Я серьезно, Гарри, открой! — нетерпеливо сказал Джеймс.

Гарри только сильнее захихикал, но держал рот на замке.

— Черт возьми, Гарри! — Джеймс закричал, бросая банку с кашей в огонь.

Хихиканье Гарри стихло. Джеймс посмотрел на своего ребенка и был опечален, увидев, что глаза Гарри расширились от страха.

Джеймс пристыженно закрыл лицо правой рукой. Как он мог справиться без Лили рядом с ним? Он все спланировал. Они с Лили должны были растить Гарри вместе, подарив ему братьев или сестер. Все было спланировано заранее. Этого не должно было случиться. Лили не должна была умереть. Джеймс не должен был стать вдовцом. Он не должен был растить Гарри в одиночку, будучи вынужденным прятаться всю оставшуюся жизнь. Так не должно было случиться!

Джеймс почувствовал, как что-то дотронулось до его большого пальца, словно теплое одеяло вокруг него. Что-то оттягивало его руку от лица.

— Папа

Джеймс позволил маленькой ручке Гарри оттолкнуть его руку от своего лица. Джеймс посмотрел в круглые зеленые глаза Гарри. На лице Гарри было озабоченное выражение, которого Джеймс никогда раньше не видел.

— Прости, Гарри, — вздохнул Джеймс. — Это просто достает меня, понимаешь?

Джеймсу показалось, что он увидел, как Гарри понимающе кивнул головой. Но Гарри был всего лишь ребенком. Что он мог знать о тревогах взрослых?

Джеймс грустно улыбнулся. — Папа просто ведет себя глупо, — сказал он. — Не о чем беспокоиться. Теперь, как насчет того, чтобы доесть твой обед?

Джеймс взмахнул палочкой, и перед ним появилась новая бутылка каши. Он взял ее и открыл. Он поковырялся в ней ложкой и зачерпнул большой кусок. Гарри послушно открыл рот, и Джеймс вылил содержимое ложки ему в рот. Пока Гарри ел, Джеймс размышлял.

— Знаешь, Гарри, ты бы любил свою маму, — сказал Джеймс, наблюдая, как Гарри ест, и вытирая рот, когда закончил. — Она была красивой. Самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал.

— Мама? — спросил Гарри, глядя на Джеймса.

— Да, — сказал Джеймс, вытирая очередную слезу со щеки. — Но давай не будем думать об этом. Иди сюда.

Он повалил Гарри на пол, задрал его рубашку и начал щекотать его. Гарри хихикнул, а Джеймс улыбнулся.

* * *

— И я говорю тебе, Лунатик, он не вернется в укрытие без боя, — утверждал Сириус, пока они продолжали свой путь к гриффиндорской башне.

— Тогда нам придется сразиться с ним, — сказал Ремус. — Ему нужно начать думать о Гарри.

— Он думает о Гарри, — воскликнул Сириус. — В последний раз, когда он скрывался, все обернулось неправильно. Он просто беспокоится, что произойдет то же самое.

— Если он не скроется, то произойдет то же самое, — отметил Ремус. — Мне жаль, Сириус, но ему нужно скрыться.

— С ним все в порядке, — возразил Сириус. — Волан-де-Морт не умер, но он еще долго не вернется. Пусть Джеймс наслаждается свободой. Ему нужно взбодриться.

— Взбодриться? — Ремус вздохнул. — Лили умерла прошлой ночью. Я не думаю, что он еще долго будет таким жизнерадостным.

Когда они добрались до портретной дыры и портрета Толстой леди, Ремус и Сириус все еще препирались.

— Привет, юный Ремус, Сириус, — приветствовала Толстая Леди.

— Джеймс там? — спросил Сириус, указывая на ее портрет, указывающий на гостиную Гриффиндора.

— О, да, — мрачно сказала Толстая леди. — С маленьким Гарри на руках. Джеймс казался чем-то очень расстроенным. Не сказал мне ни слова. Бедный мальчик.

— Да, — согласился Ремус. — Теперь мы можем войти?

Портрет открылся, и двое друзей, спотыкаясь, двинулись вперед. Первым звуком, который достиг их ушей, было пронзительное хихиканье, которое, как они думали, они больше никогда не услышат в присутствии Джеймса.

Сириус стоял у входа в портретную дыру вместе с Ремусом, наблюдая, как яркое улыбающееся лицо Джеймса играет с Гарри. Гарри попытался встать и подойти к дивану, но Джеймс оттащил его назад, положил на живот, задрал рубашку и подул ему на живот. Гарри издал еще один громкий смешок, и Джеймс действительно рассмеялся.

Гарри повернул голову в сторону Сириуса и Ремуса, и его улыбка стала шире.

— Дяга! — взвизгнул он. — Луни!

Джеймс обернулся и увидел стоящих там Сириуса и Ремуса. Его смех стих, и он снова натянул на сына рубашку. Он поставил Гарри на ноги и наблюдал, как малыш, спотыкаясь, подошел к Сириусу. Сириус наклонился и поднял его. Джеймс поднялся с пола и выжидающе посмотрел на своих друзей.

— Ты хочешь, чтобы я снова спрятался, не так ли? — медленно спросил он.

— Джеймс, тебе здесь небезопасно, — сказал Ремус. — Ты можешь умереть. Гарри может умереть. Это слишком опасно.

Джеймс сердито посмотрел на него, когда тот сел на единственный диван, оставшийся в общей комнате. Сириус отнес Гарри на пол у камина и начал играть с Гарри вместо Джеймса.

— А как насчет тебя, Бродяга? — спросил Джеймс, наблюдая, как Гарри обвил своими крошечными ручками шею крестного.

Сириус посмотрел на Джеймса и слегка улыбнулся. — Я бы лучше спал ночью, зная, что ты в безопасности, — честно признался Сириус. — Но я знаю, как сильно ты изначально ненавидел прятаться.

Джеймс отвел взгляд, как будто обдумывая свой выбор — скрыться в первый раз.

— Я не собираюсь снова скрываться, — упрямо сказал Джеймс.

— Перестань вести себя как ребенок, Джеймс, — огрызнулся Ремус.

Джеймс долго смотрел на Ремуса. — Отдай мне Гарри, Сириус! — рявкнул Джеймс.

Сириус посмотрел на своего разозлившигося друга, но не отпустил Гарри.

— ОТДАЙ ЕГО МНЕ!!! — Джеймс взревел.

— Джеймс, перестань вести себя как придурок, — рявкнул Сириус, когда Гарри, очевидно, не подозревавший о вспышке гнева своего отца, начал дергать Сириуса за волосы.

— Я хочу взять Гарри, Сириус, — сказал Джеймс смертельным шепотом. — Просто верни его мне.

— Джеймс, просто успокойся, ладно? Сядь и сделай передышку. — встревоженный Ремус сказал.

— Куда? — Джеймс взвыл. — Ты занял единственное место.

— Джеймс, перестань вести себя как идиот, — прорычал Сириус, пытаясь высвободить руки Гарри из своих волос. — Если ты так себя ведешь, то я поддерживаю Муди. Тебе следует спрятаться.

Джеймс разочарованно провел рукой по волосам.

— Зачем ты это делаешь? — крикнул он. — Пытаешься запереть меня? Значит, у меня нет жизни? Значит, у Гарри нет жизни?

Сириус посмотрел на Джеймса широко раскрытыми глазами. Ремус уставился на Джеймса, разинув рот.

— Дело совсем не в этом, Джеймс, — наконец сказал Сириус, внимательно наблюдая за Гарри, когда тот начал неуверенно ходить по гостиной.

Джеймс подошел к Гарри, когда тот направлялся к камину. Он взял его на руки и пошел в сторону спальни мальчиков.

— Школьные каникулы заканчиваются через две недели, — сказал Ремус, когда Джеймс спустился по лестнице. — Тебе некуда идти.

— Я придумаю что-нибудь, — фыркнул Джеймс, поглаживая Гарри по спине, чтобы успокоить больше себя, чем Гарри.

— Хочешь прогуляться, малыш? — спросил Джеймс сына, когда тот переодевал рубашку. — Ты можешь впервые взглянуть на территорию Хогвартса. Тогда я могу научить тебя всем способам выбраться из школы.

Гарри хихикнул, когда Джеймс с отвращением выбросил подгузник в мусорное ведро.

— Да, тебе нравятся папины страдания, не так ли? — поддразнил Джеймс, подхватывая Гарри на руки.

Гарри снова хихикнул.

— Пошли, — сказал он, направляясь к двери.

— Дяга? — переспросил Гарри.

— Нет, — строго сказал Джеймс. — Никакого Бродяги. Бродяга ведет себя непослушно.

Гарри нахмурился.

— Бяка, — надулся Гарри.

Джеймс улыбнулся. — Ты умен не по годам, не так ли? — сказал он, когда они спустились по лестнице и вошли в гостиную.

Он был благодарен, что ни Ремуса, ни Сириуса на самом деле там не было. Было уже далеко за полдень. У Сириуса, должно быть, урчало в животе. Однако теперь рядом с общей комнатой стояли два дивана.

Джеймс вышел из гостиной, Гарри визжал у него на руках. Он попрощался с Толстой леди, прежде чем спуститься на площадку.

* * *

Джеймс сел, прислонившись к дубу, и посадил Гарри перед собой.

— Мяч? — спросил Гарри. — Игать мяч.

Джеймс улыбнулся, пытаясь понять, что именно Гарри только что сказал. — Хочешь поиграть мячиком? — спросил он. — Хорошо.

Он достал палочку и сотворил шар в воздухе. Гарри взвизгнул от восторга и попытался схватить мяч. Джеймс держал его вне досягаемости, ухмыляясь надутому сыну.

— Мяч! — нетерпеливо крикнул Гарри.

Джеймс рассмеялся. — Хорошо, хорошо, — сказал он, бросая мяч всего в нескольких футах перед собой.

Гарри бросился вперед, чтобы забрать мяч, и предпринял слабую попытку отбросить его. Джеймс вскочил на ноги и схватил мяч раньше, чем Гарри успел. Гарри начал подпрыгивать на носках. Джеймс снова бросил мяч, и Гарри побежал за ним. Снова он предпринял неудачную попытку бросить мяч обратно Джеймсу, но это привело к тому, что мяч пролетел дальше по площадке. Джеймс снова рассмеялся, когда Гарри побежал за ним, его короткие ножки пока несли его только вперед. Джеймс подбежал к Гарри и поднял его. Он закружил его в воздухе. Гарри восторженно захихикал, но все еще пытался дотянуться до мяча.

— Хорошо, — вздохнул Джеймс, опуская Гарри на землю. — Ты хочешь мяч, не так ли? Что ж, продолжай.

Джеймс наблюдал, как Гарри помчался вперед, пару раз споткнувшись, к мячу. Джеймс рассмеялся, когда Гарри попытался схватить мяч, но потерпел неудачу, когда тот выпал у него из рук и покатился на пару футов дальше вниз.

Джеймс ухмыльнулся, но почти так же быстро остановился, когда понял, куда клонит Гарри. Они отправились в сторону Запретного леса, и мяч только что закатился за пределы границ школы.

— Гарри, нет! — крикнул Джеймс, когда Гарри исчез за деревьями.

Паника распространилась по телу Джеймса подобно лесному пожару. Он побежал в сторону леса, думая обо всех отвратительных, опасных существах, которые там жили. Были рассказы об оборотнях, диких гиппогрифах и гигантских пауках.

— Гарри! — Джеймс закричал, услышав доносящееся изнутри хихиканье Гарри. Джеймс вошел в лес, держа палочку наготове.

Дыхание Джеймса замедлилось, когда он наткнулся на крошечную фигурку Гарри на поляне, сжимающего мяч с широкой улыбкой на лице.

— Гарри, ты меня напугал, — сказал Джеймс, пытаясь привести мысли в порядок. Он сделал шаг к Гарри, но внезапно его ноги словно приклеились, руки были прикованы к месту, он не мог пошевелиться. Он почувствовал, как его тело откинулось назад, падая. Его волшебная палочка зажата в сжатом кулаке.

Гарри хихикнул над ним, думая, что это шутка. Джеймс хотел крикнуть ему: «Здесь кто-то есть! Беги!» Но он не мог. Единственное, что Джеймс мог делать, это двигать глазами.

— Джеймс, — произнес хриплый голос, и Гарри перестал хихикать.

Джеймс попытался пошевелиться, чтобы посмотреть, кто это сделал, но кто бы это ни был, он не мог его разглядеть.

— Я сожалею об этом, — продолжил голос. — Я… я знаю, это должно быть тяжело. Но ты не должен был выжить.

Тогда Джеймс понял. Он знал этот голос; он знал, кто стоял рядом с ним, кто сделал это с его семьей.

Джеймс услышал крик Гарри, когда его подхватили.

— Мне жаль, Джеймс, — сказал Питер Петтигрю. — Я должен забрать его. Он — то, что мешает Милорду вернуться к власти. Я должен избавиться от него.

Именно эта последняя информация вызвала волну ярости, прокатившуюся по телу Джеймса. Он не знал, как это произошло, но каким-то образом его губы могли двигаться. Он мог говорить.

— Питер, ты кусок дерьма, — прохрипел он. — Он всего лишь ребенок. Он ничего не знает.

-Папа! — Гарри испуганно вскрикнул.

— Ты не должен был дожить до того, чтобы увидеть это, Джеймс, — спросил Питер, пытаясь успокоить Гарри.

— ОТПУСТИ ЕГО! — Джеймс взревел, чувствуя себя нелепо, крича, лежа на полу, парализованный.

— Мне жаль, Джеймс, — повторил Питер.

— Пожалуйста, Питер, — теперь Джеймс умолял. — Он мой сын! Пожалуйста! Пожалуйста, не делай этого!

— Мне жаль…

Раздался громкий хлопок, и Джеймс снова смог двигаться. Все его тело было свободно. Паника снова охватила его, когда, оглядевшись, он понял, что Питер ушел и забрал Гарри с собой.

* * *

— Итак, ставлю десять галеонов на то, что Германия выиграет Чемпионат мира по квиддичу в этом году, — сказал Сириус, набивая рот тыквенным соком.

— Ты в деле, — сказал Ремус, откусывая от баранины. — О, я ожидаю эту десятку прямо сейчас, а не через три недели и все настоящими.

— Эй, это было один раз, — защищался Сириус. — Где Дамблдор? — добавил он, поспешно меняя тему.

— У себя, я полагаю, все еще разговаривает с Кингсли и Аластором, — Ремус пожал плечами. — Домовые эльфы были очень щедры, тебе не кажется?

— Что? — требовательно спросил Сириус. — Они практически выгнали нас, когда мы попросили курицу.

— Да, это потому, что в прошлый раз, когда ты попросил у них курицу, ты хотел посмотреть, похожа ли она на бладжер, и начал вырубать их ею до потери сознания, — вздохнул Ремус.

— О да… — Сириус ухмыльнулся.

— Где Джеймс…

Словно в ответ на его незаконченный вопрос, двери Большого зала открылись, и, спотыкаясь, вошел Джеймс с перепачканным грязью лицом. На лице у него была маска ужаса. Сириус и Ремус встали, когда увидели, что он бежит к ним.

— Джеймс, что случилось? — спросил Ремус, когда Джеймс поравнялся с их столиком.

— Этого не может быть! — Джеймс кричал, хватая Сириуса за воротник и тряся его, медленно опускаясь на колени, задыхаясь. — Скажи мне, что этого не происходит, Сириус!

— Джеймс, что случилось? — Сириус спросил, его сердце бешено колотилось.

Джеймс не ответил, просто встряхнул Сириуса, медленно стащив его тоже на пол.

— Джеймс, где Гарри? — быстро спросил Ремус, оглядывая Большой зал.

Джеймс посмотрел на Ремуса умоляющими глазами, умоляя его понять.

— Ты… Ты должен мне помочь, — заикаясь, произнес Джеймс. — Питер…

— ЧТО СДЕЛАЛА ЭТА КРЫСА! — Сириус взревел, не в силах сдержать свой гнев.

— Джеймс, что случилось, — спросил Ремус. «Ты должен рассказать нам».

— Мы… мы играли мячом, — объяснил Джеймс. — И Гарри бросил его в Запретном лесу. Он пошел за ним. Я сказал ему не делать этого. Клянусь, я говорил ему не делать этого, но он все равно вошел. И… И затем появился П… Питер. Он забрал Гарри. Он аппарировал.

Сириус вопросительно посмотрел на Ремуса. — Я думал, что нельзя аппарировать с территории Хогвартса.

— Лес находится за пределами территории Хогвартса, — быстро объяснил Ремус.

— Я должен вернуть его, — пробормотал Джеймс, отпуская Сириуса и вставая. Он, спотыкаясь, направился к дверям Большого зала.

— Джеймс! — Сириус крикнул ему вслед. — Сохатый!

— Я должен найти его, — сказал Джеймс, продолжая хромать по коридору.

Сириус и Ремус побежали за ним. Сириус поймал его за руку и остановил.

— Мы найдем Дамблдора, — сказал Сириус. — Он может помочь нам найти Гарри.

— Нет! — воскликнул Джеймс. — Нет! Они скажут, что я неподходящий отец! Они заберут у меня Гарри! Пожалуйста, Сириус, пожалуйста, не говори ему.

Сириус посмотрел в умоляющие глаза своего друга и тут же понял, что, если они найдут Гарри мертвым, Джеймс уже никогда не будет прежним. Его жена только что умерла, и теперь жизнь его сына под угрозой. Прямо сейчас, как бы Сириусу ни было неприятно это признавать, но его друг был эмоционально неустойчив.

— Мы ничего не скажем Дамблдору, Сохатый, — услышал Сириус свой искренний голос.

— Пожалуйста, Ремус, — взмолился Джеймс.

Ремус выглядел так, словно знал лучше, но вместо этого грустно улыбнулся. — Я не скажу ни слова, Джеймс.

---

Примечания:

Жду ваших комментариев.

— Куда он делся? — разочарованно спросил Джеймс, когда они вбегали в Хогсмид.

— К началу? — Сириус пожал плечами.

— Ты думаешь, он вернулся в Годрикову Впадину? — скептически спросил Ремус.

Сириус снова пожал плечами.

— Лучшая идея, которую я когда-либо слышал, — быстро сказал Джеймс, сердце бешено колотилось. — Я аппарирую.

Не успели слова слететь с его губ, как раздался громкий хлопок, и он исчез. Не теряя ни секунды, Ремус и Сириус аппарировали вслед за своим другом.

— Джеймс? — звал Ремус, когда они с Сириусом аппарировали в разрушенный домв Годриковой Впадине.

— Сюда, — услышали они крик Джеймса из помещения, похожего на кухню.

Сириус и Ремус двинулись на звук голоса Джеймса. Когда они добрались до кухни, где на полу валялась разбитая в щепки столешница, они обнаружили Джеймса, рассматривающего что-то на деревянном полу.

— Сохатый? — спросил Сириус, шагая вперед, стараясь не споткнуться о расколотый пол.

Джеймс взял предмет, который рассматривал, и поднял глаза с грустной улыбкой на лице.

— Это принадлежало Лили, — сказал он, показывая им золотой медальон.

Он открыл его и уставился на две маленькие картинки внутри. При ближайшем рассмотрении Ремус и Сириус увидели, что на одной картинке Лили и Джеймс обнимаются и смеются вместе. На другом был Гарри, хихикающий и указывающий, очевидно, на человека, сделавшего снимок. Джеймс.

— Я должен спасти его, — яростно сказал Джеймс, защелкивая медальон и убирая его в карман.

— И я думаю, что нашел виновника, — сказал Ремус, заглядывая в соседнюю комнату, которая была столовой.

Джеймс и Сириус обернулись посмотреть. Толстый лысеющий мужчина стоял к ним спиной, склонившись над крошечной безвольной фигуркой. Сердце Джеймса остановилось, когда он увидел Гарри с закрытыми глазами, лежащего на койке, подобной которой Джеймс никогда не видел. Она была черной, с чем-то подозрительно похожим на кровь, разбрызганную в разных местах.

— ХВОСТ!!! — яростно выкрикнул Джеймс, шагая вперед по столовой.

Питер обернулся быстрее, чем Сириусу потребовалось, чтобы добраться до обеденного стола, когда он был голоден.

— Дж… Джеймс, — заикаясь, произнес он, стоя перед кроваткой. — С… Сириус, Ремус, что вы здесь делаете?

— Что за глупый вопрос ты задаешь, Питер, — спокойно сказал Ремус.

— Отдай мне Гарри, — сказал Джеймс, пытаясь подойти к Питеру, но Ремус удержал его.

— Я не могу этого сделать, Джеймс, — возразил Питер, побледнев, но выпрямившись.

— Ты вернешь Гарри, Питер, и ты сделаешь это сейчас, — прорычал Сириус, вытаскивая палочку.

Питер наклонился и поднял Гарри, маленькая фигурка безвольно раскачивалась, когда Питер держал его перед собой.

— Опустите свои палочки, — нервно пробормотал Питер защищаясь малышом.

Сириус послушно опустил палочку, со злостью глядя на предателя. Это было так жестоко и подло. Зачем кому-то причинять боль такому маленькому и закрываться за его спиной? Такому беззащитному? Это просто было неправильно.

— Питер, — Сириус повернулся, чтобы посмотреть на Джеймса, который умолял своего бывшего друга. — Питер… Хвост… пожалуйста, не делай этого, пожалуйста.

— Я… мне жаль, Джеймс, — сказал Питер, все еще держа Гарри перед собой. — Н… Но он убьет меня.

— Так и должно быть, — огрызнулся Сириус. — Ты никогда не был настоящим Мародером. Ты позоришь нас.

— Сириус, пожалуйста, помолчи, — попросил Люпин, все еще держась за Джеймса.

— Пит, мы можем предложить тебе защиту, — торговался Джеймс, на его глазах выступили слезы. — Пожалуйста, просто отдай мне моего сына.

— Я должен убить его, Джеймс, — Питер дрожал.

— ГРЯЗНАЯ КРЫСА! — Сириус закричал, не в силах сдержать свой гнев. — Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Джеймс вырвался из объятий Ремуса и, спотыкаясь, двинулся вперед, ближе к Питеру, но на достаточном расстоянии, чтобы Питер чувствовал себя в безопасности.

— Пожалуйста, — взмолился Джеймс, падая на колени. — Я прошу тебя как отец, я хочу вернуть своего сына. Просто отдай его, и я не позволю Сириусу навредить к тебе.

— Я… я не могу, — сказал Питер, и на этот раз в его голосе звучала мольба. Это он умолял. — Ты же знаешь, я не могу, Джеймс. Так не должно было случиться.

— Кем ты стал, Питер? — спросил Ремус, увидев, как упавший Джеймс пустил слезу, безнадежно глядя на своего бессознательного сына.

— Ремус…ты знаешь, я бы никогда добровольно не предал Джеймса и Лили, — сказал Питер, также виновато глядя на Джеймса. Никто из Мародеров не видел Джеймса плачущим так открыто, как он плакал последние пару дней.

— Ты хочешь сказать, что был под Империусом? — Сириус огрызнулся. — Тогда как сейчас ты объяснишь свои действия? Прекрати, Питер.

Когда Петтигрю не ответил, Блэк яростно зарычал. В мгновение ока он превратился в большого лохматого пса. Его анимагическая форма.

Питер не знал, как реагировать, все, что он мог сделать, это стоять там, Гарри держал его перед собой.

— Сириус, нет! — Ремус закричал, когда Сириус бросился вперед.

— ГАРРИ! — Джеймс закричал, когда Сириус заслонил Питера и Гарри от посторонних глаз.

Раздался приглушенный плач и удивленный вскрик ребенка. Повсюду были слышны рычания, и Джеймс издал сдавленный всхлип, пытаясь присоединиться к происходящему, но Ремус удержал его.

— ОТПУСТИ МЕНЯ! — крикнул Джеймс, отчасти обрадованный тем, что Гарри все еще жив, и отчасти обеспокоенный тем, что с ним происходит.

Ремус не отпустил его, но позволил им обоим в ужасе наблюдать, как Сириус начал рвать Питера, Гарри нигде не было видно, но был слышен его плачь.

— Джеймс, посмотри, — сказал Ремус, отчаянно указывая на другую сторону комнаты.

Ребенок с плачем метался по полу. Джеймс ахнул и поспешил к нему. Ремус следует за ним, бросая взгляд на анимагическую фигуру Сириуса, цепляющегося за кричащего Питера.

— О боже, — воскликнул Джеймс, медленно поднимая Гарри на руки.

— Джеймс, убирайся отсюда, — быстро сказал Ремус, вытаскивая палочку. — Иди и забери Гарри обратно в Хогвартс. Там ты будешь в безопасности.

Джеймсу не нужно было повторять дважды. Он держал все еще визжащего Гарри на руках, когда тот бежал к входной двери, соблюдая осторожность на том месте, где стоял.

Джеймс аппарировал за ворота Хогвартса и помчался на территорию, Гарри держал его на руках, все еще крича. Джеймс никого не встретил, когда взбегал по каменным ступеням в замок. Он побежал к башне Гриффиндора.

— Ах, Джеймс, — улыбнулась охранница, но потом заметила, что Гарри плачет.

— Пожалуйста, откройте, — быстро сказал Джеймс, желая осмотреть Гарри как можно скорее.

Толстая леди, не нуждаясь в том, чтобы Джеймс повторялся, распахнула свой портрет и впустила Джеймса и Гарри.

— Все в порядке, — проворковал Джеймс, Гарри, садясь на диван у камина и сажая сына к себе на колени. — Никогда не думай, что папочка сдаст тебя без боя, хорошо?

Гарри посмотрел на Джеймса глазами Лили и, казалось, немного успокоился, но слезы все еще лились из его глаз.

— Все хорошо, — сказал Джеймс, снимая с Гарри порванный джемпер и осматривая его маленькое бледное тело. Ни царапин, ни синяков. Идеально. — Ты заставил папу поволноваться. — Джеймс снова надел джемпер Гарри и начал изучать его лицо. — Что эта крыса с тобой сделала? — спросил он, лаская маленькое личико Гарри.

— Сохатый

Джеймс поднял глаза со своего места и увидел, что к нему шагает Ремус, за которым следует очень замкнутый Сириус.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Джеймс, вытирая слезы Гарри, когда нижняя губа Гарри начала дрожать.

Ремус на мгновение взглянул на Сириуса.

— Сириус… Сириус практически растерзал Питера, — вздохнул Ремус.

— Ты убил его? — воскликнул Джеймс, изумленно глядя на Сириуса.

— Хотел бы, но нет, — раздраженно воскликнул Сириус. — Ремус оттащил меня от него своим дурацким заклинанием.

— Он трансформировался, и мы ничего не могли поделать, — сказал Ремус, наблюдая, как Сириус опускается на колени перед камином. Он выглянул в окно. Было темно. — Как Гарри? — он спросил.

Джеймс посмотрел вниз на своего сына и нахмурился, когда увидел, что шрам загорелся необычно ярко.

— С ним все в порядке, — сказал Джеймс. — За исключением этого джемпера, — сказал он, указывая на порванный джемпер, который был на Гарри. — Спасибо

— За что? -Сириус зевнул, глядя в огонь.

У Джеймса были слезы на глазах, когда он смотрел, как его сын засыпает. — За то, что сделал мою жизнь намного более сносной.

Сириус и Ремус легли спать задолго до Джеймса. Он долго сидел на своей кровати, держа Гарри на руках. Краска вернулась на лицо Гарри, и троица пришла к выводу, что Гарри напоили снотворным и он проснулся от внезапного нападения Сириуса. Джеймс отпустил Гарри, когда убедился, что тот в безопасности, и снова сел на кровать, вертя в пальцах медальон Лили. Он открыл его и посмотрел на фотографии внутри.

Лили была так счастлива в тот день, вспомнил он. Лили только что вернулась домой из больницы Святого Мунго после рождения Гарри. Ремус сделал снимок, когда Сириус держал Гарри на руках, напевая свою версию песни Хогвартса. Джеймс грустно улыбнулся. Это был единственный день, когда они были по-настоящему счастливы, узнав о Пророчестве.

Некоторые люди сказали бы, что Гарри был для него обузой. Что этот крошечный ребенок виноват в том, что его мать умерла, что его отец был вдовцом. Но Джеймс никогда не верит в это. Он ЛЮБИТ своего малыша. Гарри не виноват в том, что жизнь Джеймса приняла жестокий оборот. Волдеморту не следовало охотиться за ребенком.

— Это нечестно, — прошептал Джеймс сам себе, ложась, и ярко-зеленые глаза заполнили его сны.

---

Примечания:

Как вам переживания Джеймса?

Примечания:

Двенадцать страниц.

---

На следующее утро Джеймс проснулся от криков Гарри. Он потер глаза, услышав, как Сириус застонал на кровати рядом с ним.

Джеймс вздохнул, надел очки и сел, устало глядя на кроватку рядом с собой.

— Что за? — сонно спросил Сириус, когда Ремус резко сел, лихорадочно оглядывая комнату, как будто на них напали.

— Извините, ребята, — сказал Джеймс, выпрыгивая из кровати и направляясь к Гарри. — Я думаю, Гарри, возможно, проголодался.

Сириус хмыкнул и снова лег. В мгновение ока он снова захрапел. Ремус посмотрел на часы, прежде чем понял, что было только семь, и решил, что еще не время вставать. Джеймс усмехнулся, беря Гарри на руки.

— Итак, — сказал он, вызывая в воображении маленькую чашечку с присоской на конце, наполненную соком и бутылочку абрикосовой кашицы… снова. — Готов к новому дню?

Гарри уставился на него большими зелеными глазами, пытаясь схватить чашку.

— Хорошо, хорошо, — вздохнул Джеймс, протягивая ему чашку. Гарри держал ее в своих маленьких ручках и с удовольствием пил. — Оставь немного, — предупредил он. — Потому что ещё нужно покушать, — он указал на абрикосовое пюре.

— Он тебя не понимает, — услышал Джеймс стон Сириуса. — Так зачем с ним разговаривать?

Джеймс запустил Сириусу в голову подушкой, но Сириус проигнорировал его и продолжал притворяться храпящим.

— Мы спустимся вниз, — прошептал Джеймс Гарри, когда Ремус неловко заерзал в постели.

Джеймс закончил кормить Гарри и был в середине его чистки, когда отверстие в портрете открылось, чтобы впустить Муди и Шеклболта, оба выглядели мрачными, Муди выглядел более разъяренным, чем все остальное.

— Ты прав, Поттер, — прорычал Муди.

— Отлично, — прорычал Джеймс, вставая, Гарри извивался у него на плече. — Чего ты хочешь?

— Мы слышали о том, что произошло прошлой ночью, — сказал Шеклболт, делая шаг вперед и садясь на диван.

— Как ты узнал об этом? — яростно спросил Джеймс. Ни Ремус, ни Сириус не предали бы доверие Джеймса вот так… но именно так он думал и о Питере.

— Дамблдор не дурак, Поттер, — усмехнулся Муди. — Что бы ты ни думал, он гораздо могущественнее и мудрее, чем ты.

— Спасибо за информацию, а то я не знал, — саркастически сказал Джеймс, взъерошив волосы Гарри.

— После прошлой ночи, о которой ни ты, ни твои друзья не потрудились сообщить нам, ты должен согласиться скрыться, — сказал Муди, оглядывая Джеймса с головы до ног.

— Нет, — вызывающе сказал Джеймс, стоя на своем.

— Джеймс, перестань быть таким упрямым, — спокойно сказал Шеклболт. — Это в интересах Гарри.

Джеймс ничего не сказал, а просто уставился на них. Шеклболт встал и слегка кивнул Муди.

Муди взмахнул палочкой, и, прежде чем Джеймс успел подумать, Гарри вылетел из его рук и оказался в руках аврора.

— Эй! — Джеймс закричал, тоже вытаскивая свою волшебную палочку, но Муди был слишком быстр. Джеймс почувствовал, как ремень затянулся вокруг его талии, и внезапно он обнаружил, что его насильно усадили на недавно покинутый диван. Как бы он ни боролся с невидимым поясом, он обнаружил, что тот просто не поддается.

— Это похищение! — Джеймс закричал на двух авроров, один из которых держал его сына. — Я могу арестовать вас!

Муди рассмеялся, когда Шеклболт забрал Гарри у него из рук. — Поттер, это по приказу Дамблдора, — сказал он, холодно глядя на Джеймса сверху вниз. — Если Дамблдор захочет заявить права на мальчика или отдать его на усыновление, где он будет в безопасности, ни один волшебник не сможет его остановить. Даже ты.

— Ты не можешь этого сделать, — закричал Джеймс, его сердце бешено колотилось, когда он пытался освободиться от невидимой силы. — Он мой сын!

— Мы поговорим позже, — пообещал Шеклболт, Гарри теперь извивался в его руках. — Может быть, ты передумаешь. — Он развернулся и вышел из портретной ниши, Гарри теперь звал своего отца. Муди задержался еще немного.

— Вот, это твое, — он вытащил из кармана серебристый предмет. — Ты отдал это Дамблдору за день до своей смерти, — он набросил мантию-невидимку на сопротивляющегося Джеймса. — Подарок.

— ВЕРНИ МНЕ МОЕГО СЫНА!!! - крикнул Джеймс, но Муди просто развернулся и вышел из портретной ниши.

Когда вход за Муди закрылся, Джеймс почувствовал, как невидимый пояс поднялся, и он оказался на свободе. Он подбежал к портрету сзади и попытался открыть его, но, сколько он ни нажимал на него, он не открывался. Джеймс начал яростно колотить по нему, крики полной леди с каждым разом становились все громче.

— ВЕРНИСЬ СЮДА! — Джеймс закричал на портрет.

— Что происходит? — Сириус и Ремус спустились вниз, оба устало потирали глаза.

Но Джеймс проигнорировал их двоих и начал стрелять заклинаниями в обратную сторону портрета, к ужасу Сириуса и Ремуса.

— Ты что, с ума сошел? — Сириус закричал, бросаясь вперед, пытаясь обезоружить Джеймса, но Поттер взмахнул в его сторону палочкой, и он растянулся на полу.

— Экспеллиамус, — сказал Ремус почти лениво, и палочка Джеймса взлетела в воздух, и Ремус схватил ее. — Что произошло?

Но Джеймс не обратил на него внимания и снова начал колотить кулаками по портрету.

— Вы не можете держать нас здесь взаперти! — яростно закричал он. — Мы не ваши заложники!

— Что? — озадаченно спросил Сириус, поднимаясь с пола.

— Верните мне Гарри! — Джеймс продолжал кричать.

— Они забрали Гарри? — Сириус поспешно спросил. — Кто забрал Гарри?

— Я их уничтожу, — пробормотал Джеймс с пересохшим горлом, подбегая к окну и пытаясь открыть его. — Они и окна закрыли!

— Джеймс, притормози, — перебил Сириус. — Кто забрал Гарри на этот раз?

— Дамблдор! — Джеймс кричал, пытаясь в отчаянии рвать на себе волосы. — Он забрал моего сына! И что он оставляет вместо него? Эту дурацкую мантию, — он поднял мантию-невидимку и потряс им перед их лицами.

— Ладно, просто успокой Джеймса, — сказал Ремус, шагая вперед.

— Нет! — воскликнул Джеймс. — Я не успокоюсь! У меня убили жену два дня назад! Всего два дня! Затем Гарри, моего единственного сына, похищает мой «друг». Затем Дамблдор решает привести сюда двух своих головорезов и снова забрать у меня МОЕГО сына. — Джеймс стоял, свирепо глядя на своих друзей, чувствуя, что счастья не существует. — Не говори мне успокоиться, Ремус, потому что я не успокоюсь! Я НЕ БУДУ!

Ремус и Сириус неуверенно переглянулись.

— Куда они его забирают? — Спросил Сириус.

— Я не знаю, — пробормотал Джеймс. — Где Карта Мародеров? — внезапно спросил он, получив быструю идею.

— Питер потерял это на седьмом курсе, — тихо сказал Ремус, как будто воспоминаний о Питере и Карте Мародеров было достаточно, чтобы заставить его разрыдаться.

— Я выберусь отсюда так или иначе, — выплюнул Джеймс, указывая палочкой на окно, пытаясь взорвать его, но безуспешно.

— Летучий порошок, — внезапно сказал Сириус. — Мы воспользуемся Летучим порошком, чтобы подняться к Дамблдору.

— У нас нет летучего порошка, — перебил Джеймс.

— Есть, — сказал Ремус. — Я планировал вернуться домой сегодня, поэтому купил немного.

Джеймс обиженно посмотрел на своего друга. Он считал само собой разумеющимся, что Ремус был с ним, помогая ему пережить трудные времена, но он забыл, что у Ремуса была своя жизнь. Приближалось полнолуние, и у Ремуса была работа, пусть и мелкая, за которой нужно было присматривать. Даже Сириусу приходилось жить своей жизнью. Было несправедливо, что Джеймс сдерживал их, но чем больше Джеймс думал об этом, тем больше он понимал, что нуждается в них больше, чем когда-либо.

— Послушай, Джеймс, — сказал Ремус, доставая маленькую бутылочку с чем-то, похожим на зеленый песок внутри. — Я…

— Нет, все в порядке, Ремус, — тихо сказал Джеймс. — Я тебя не держу.

Ремус просто кивнул и повернулся к камину. Он бросил летучий порошок в пламя, и оно мгновенно стало зеленым. Джеймс наблюдал, как Ремус вытянул голову вперед и прокричал — Кабинет Дамблдора.

Вскоре Ремус начал говорить, голос Альбуса Дамблдора донесся до разъяренного Джеймса и подавленного Сириуса.

— Альбус, куда ты забрал Гарри? — Спросил Ремус гораздо вежливее, чем хотелось Джеймсу.

— В безопасное место, — услышал Джеймс ответ Дамблдора.

— Это похищение, Альбус, — обвинил Ремус.

— Я могу управлять Министерством, как захочу, — приятно улыбнулся Дамблдор.

— Почему ты… — начал Джеймс, бросаясь вперед, но Сириус удержал его.

— Это огонь, Джеймс, — прошипел Сириус.

— Это неправильно, — возразил Ремус, игнорируя Джеймса. — Гарри по праву принадлежит Джеймсу.

— Все, чего я желаю, это чтобы Гарри был в безопасности, — ответил Дамблдор. — Я был бы более чем счастлив, если бы Джеймс получил опеку над своим сыном, но я настаиваю, чтобы он скрывался. В противном случае у меня не будет другого выбора, кроме как передать опекунство последним оставшимся родственникам Гарри, где он будет в безопасности.

— У Гарри не осталось родственников, кроме меня! — Крикнул Джеймс. — Есть только… Подожди минутку!

Джеймс услышал довольный смешок Дамблдора.

— Ты… ты высокомерный, самодовольный, манипулирующий…

— В этом нет необходимости, Джеймс, — ответил Дамблдор.

— Ты о чем? — Смущенно спросил Сириус.

— Единственные родственники, которые есть у Гарри, кроме меня, — это сестра Лили, — объяснил Джеймс, покраснев от сдерживаемого гнева.

— О, — единственное, что смог выдавить Сириус.

Все они знали, какими людьми были Петуния Дурсль и ее муж Вернон. Ненависть ко всем формам магии была для Дурслей чем-то вроде хобби. Джеймс знал, что если бы у них была опека над Гарри, они бы обращались с ним подло, и он не мог этого допустить.

— Альбус, будь благоразумен, — сказал Ремус почти умоляюще.

— Ремус, разве я не разумный? — Вопросил Дамблдор. — Я делаю то, что лучше для Гарри.

— Как это может быть лучше для Гарри? — Спросил Сириус. — Они магглы! У них нет защиты, если появится Волан-де-Морт.

— О, но здесь ты ошибаешься, — казалось, хвастался Джеймсу голос Дамблдора. — Перед смертью Лили сотворила древнюю магию, которую Волдеморт наверняка забыл. С ее невероятной любовью к своему сыну она наложила заклинание, которое будет защищать его до тех пор, пока он живет с ее кровным родственником. Но только до тех пор, пока ему не исполнится семнадцать.

— Ты… Ты не можешь этого сделать, — сердито сказал Джеймс. — Ты этого не сделаешь.

— Ты осмеливаешься испытывать меня, Джеймс? — Поинтересовался Дамблдор.

Сириус наблюдал, как Джеймс стал темно-фиолетовым, как будто вот-вот взорвется.

— ХОРОШО! — Крикнул Джеймс, успешно выдирая три пряди волос. — Хорошо! Хорошо! Я сделаю это! Я скроюсь!

Ремус высунул голову из камина, чтобы удивленно посмотреть на Джеймса. Сириус устало потер лицо, явно не удивленный. Все они услышали, как Дамблдор тихо хихикнул.

— Будь ты проклят, Дамблдор, — прорычал Джеймс. — Будь ты проклят.

— Поднимись в мой кабинет, — спокойно сказал Дамблдор. — Мы обсудим условия проживания.

Отверстие в портрете открылось из-за гнева Джеймса, и когда Ремус снова повернулся к камину, зеленое пламя снова стало темно-красным и оранжевым.

— Понеслось, — вздохнул Ремус, когда Сириус поспешил за Джеймсом.

— Где он, черт возьми? — Потребовал ответа Джеймс, врываясь в кабинет Дамблдора, Сириус и Ремус следовали за ним.

Дамблдор сидел за своим столом, разглядывая какие-то папки на своем столе сквозь очки-полумесяцы. Муди стоял в углу, а Шеклболт — в дальнем конце, держа на руках спящего Гарри.

Когда Джеймс увидел его, он подошел к Шеклболту и забрал его у него из рук.

— Как ты заставил его уснуть? — Яростно спросил Джеймс. — Он плакал.

— Да, и он не переставал визжать, поэтому мы дали ему снотворное, — проворчал Муди.

— Ты накачал моего сына зельем? — сердито спросил Джеймс, поворачиваясь к Муди. — Что вы за люди?

— Джеймс, пожалуйста, сядь, — спокойно сказал Дамблдор.

— У меня хорошая репутация, — огрызнулся Джеймс.

— Я приму это предложение, — пробормотал Ремус, садясь. Джеймс сердито посмотрел на него, но тот действительно выглядел довольно усталым. Сириус остался стоять у двери с бесстрастным видом, но Джеймс мог сказать, что он был глубоко раздосадован.

— Очень хорошо, — Дамблдор прочистил горло. — Мы нашли свободное поместье в деревне магглов.

— Гарри у меня, — перебил Джеймс, свирепо глядя на Дамблдора. — Что заставляет тебя думать, что я соглашусь скрываться?

— У тебя нет выбора, — ответил Дамблдор. — Я просто заберу его снова.

— Я тебе не позволю, — выплюнул Джеймс.

— Что ты будешь делать, Джеймс? — Спросил Дамблдор, сверкая глазами, когда рассматривал Джеймса.

— Ты не сможешь найти меня, — Джеймс сердито посмотрел на него.

— А, — спокойно улыбнулся Дамблдор. — Ты скроешься. Отлично.

Джеймс выглядел так, словно вот-вот взорвется, но Сириус прервал его.

— Перестань морочить нам голову, Дамблдор, — сказал он, теперь его раздражение было заметно. — У меня нет на это времени. Просто продолжай. Джеймс скрывается; похоже, у него нет выбора. Так что тебе нужно было рассказать нам об этом?

— Условия проживания, — повторил Дамблдор. — Как я уже сказал, мы нашли подходящий дом для тебя и Гарри в маленькой маггловской деревушке. Тебе там будет комфортно.

Джеймс пробормотал что-то бессвязное, но в остальном уставился на Дамблдора, Гарри мирно спал у него на руках.

— Это идеальное место, так как это подходящее место для взросления Гарри, здесь есть много мест, куда можно брать Гарри на прогулки, — заявил Дамблдор.

— Тогда какой смысл прятаться? — Джеймс зарычал. — Если мне разрешат забрать Гарри, в этом нет необходимости.

— Это дополнительная мера предосторожности, — ответил Шеклболт.

— Не было бы необходимости в этой предосторожности, если бы он жил со своими родственниками, — заявил Ремус.

— Ты забываешь, Ремус, о том, что я тебе говорил, — сказал Дамблдор. — Петуния может защитить Гарри с помощью сильной магии, чего Джеймс не может обеспечить.

— Что ты этим хочешь сказать? — Джеймс напал. — Что я плохой отец? Что я не могу защитить собственного сына?

— Никто не говорил этого, Джеймс, — ответил Дамблдор.

— Но думал, — парировал Джеймс.

— Никто не осуждает твои родительские способности, Джеймс, — попытался урезонить Дамблдор. — Все, что я говорю, это то, что Петуния может защитить Гарри, потому что она кровная родственница Лили, а ты, однако, не можешь. Единственный способ защитить его — это быть в безопасности, находясь дома и вдали от волшебного сообщества, если вы куда-нибудь выйдете.

— Подожди минутку, — медленно произнес Джеймс, осознавая. — Вдали от волшебного сообщества? Что это значит?

— Для Гарри было бы уместно вырасти магглом, — тихо сказал Дамблдор. — Вдали от глаз волшебного населения. Теперь он хорошо известен, и я бы не хотел, чтобы эта новая популярность захлестнула его.

— Ты хочешь, чтобы я жил во лжи? — Ошеломленно переспросил Джеймс. — А как же Пророчество? А как же моя палочка? Что произойдет, когда у него проявятся признаки магических способностей?

— Со всем этим можно разобраться, — сказал Муди. — Но что насчет этого пророчества? Я не слышал ни о каком пророчестве.

Джеймс покраснел, осознав свою ошибку. Дамблдор выглядел безразличным, Ремус закрыл лицо руками, но Сириус только рассмеялся.

— Джеймс говорит о том уроке гадания, который мы посещали на третьем курсе, — засмеялся Сириус. — Он предсказал что-то вроде того, что гигантские кролики захватят магловский сад.

— Папа! — Тихий, утомительный крик вырвался из объятий Джеймса.

Джеймс опустил взгляд, и его лицо просияло, когда он увидел, что на него застенчиво смотрят ярко-зеленые глаза.

Джеймс ухмыльнулся Гарри, который изобразил кроткую улыбку. Пробуждение Гарри на мгновение отвлекло Джеймса от его первоначального беспокойства. Он снова повернулся к Дамблдору.

— Я живу не как маггл, — сказал он. — Мы… Лили и я… дали обещание друг другу. Мы собирались воспитать Гарри волшебником. Он бы знал Все, — он сделал акцент на этом, уставившись на Дамблдора, надеясь уловить намеки, которые ему безмолвно бросали.

— Аластор… Кингсли… пожалуйста, оставь нас, — сказал Дамблдор, легко взмахнув палочкой. Дверь в его кабинет распахнулась, и мраморная лестница, казалось, озарилась жутким сиянием.

— Дамблдор, нужно ли мне напоминать тебе, что я отвечаю за дело Поттеров, — прорычал Муди.

— Нужно ли мне напоминать тебе, Аластор, — спокойно, но сурово сказал Дамблдор. — Раз ты работаешь на Орден, ты также можешь работать на Министерство, но твоя единственная преданность — мне и моим членам. Если, конечно, вы не решите, что у меня нет достоинств и Служение выше меня и моего дела?

Муди выглядел ошеломленным — эффект, который, казалось, производил на людей Дамблдор.

— Альбус, я всего лишь забочусь о своем клиенте, — сказал Муди, заслужив сердитый взгляд Джеймса.

— Если ты хочешь, чтобы мы ушли, Альбус, тогда мы уйдем, — сказал Шеклболт, свирепо глядя на Муди. Он направился к открытой двери, проведя рукой по своей лысой голове. — Пошли, Грозный Глаз, — сказал он, ожидая Муди.

Муди зарычал, но прошел вперед и вышел за дверь. Шеклболт одарил каждого человека в комнате легкой, неловкой улыбкой, прежде чем выйти и закрыть за собой дверь.

— Джеймс, — начал Дамблдор, поворачиваясь к Джеймсу. — Я полагаю, и Сириус, и Ремус знают о пророчестве?

— Сириус знает, — сказал Джеймс, неуверенно взглянув на Ремуса.

— Я рассказал ему, когда он впервые пришел в Хогвартс… той ночью, — сказал Сириус несколько застенчивее, чем обычно. — Я подумал, что он имел право знать.

Джеймс понимающе кивнул и начал качать Гарри вверх-вниз на руках, к большому удовольствию и энтузиазму ребенка.

— Теперь мы можем обсудить этот вопрос открыто, — улыбнулся Дамблдор.

— Да, и Гарри нужно знать о Пророчестве, — быстро сказал Джеймс. — Ему нужно вырасти с этим.

— Ребенок не может справиться с такого рода информацией, — возразил Дамблдор, откидываясь на спинку стула и пристально рассматривая Джеймса. — Он слишком мал, чтобы понять.

— Тогда мы поможем ему понять. Я помогу ему понять, — пояснил Джеймс. — Если вы скажете ему, что он волшебник, в его одиннадцатый день рождения, когда он получит письмо из Хогвартса, а затем объясните ему, какую ответственность он должен нести, не думаете ли вы, что он будет разорван на части?

— Сообщение ему, что он волшебник, произойдет, конечно, в его одиннадцатый день рождения, но мы можем подождать, пока он не станет старше, чтобы услышать содержание Пророчества, — сказал Дамблдор.

— И до тех пор я буду лгать собственному ребёнку? — Спросил Джеймс. — То есть, если я соглашусь жить как маггл.

-У тебя нет выбора, — заявил Дамблдор.

— Чушь собачья, — выплюнул Джеймс, про себя поблагодарив английского поэта-маггла Шекспира за его широкий спектр нелепых оскорблений. — У меня есть любой выбор. Я мог бы рассказывать Гарри все, что захочу. Он мой сын, если ты не забыл, Дамблдор.

— Нет, я не забыл, Джеймс, — спокойно сказал Дамблдор. — Это в интересах Гарри.

— Если я позволю ему поверить, что он маггл, он возненавидит меня, — бушевал Джеймс. — Я не могу позволить этому случиться.

— Он поймет, что ты сделал это, чтобы защитить его, — мягко сказал Дамблдор.

— Одиннадцатилетний мальчик так не думает, — возразил Джеймс. — Они не знают, какие обязанности лежат на родителях. И откуда ему знать, что его нужно защищать в первую очередь?

— Это будет отличный разговор, — мрачно пробормотал Сириус.

Дамблдор проигнорировал Сириуса и продолжал пронзительно смотреть на Джеймса. — Джеймс, заклинание будет действовать на тебе только тогда, когда ты дома, когда ты спишь. Вы с Гарри можете вести нормальную жизнь, свободную от магии, однако, и только определенные люди смогут навещать вас, — Дамблдор наблюдал, как Джеймс нежно поцеловал Гарри в лоб, не обращая внимания на новый шрам, прежде чем продолжить. — Джеймс, сделай это для Гарри. Лили хотела бы, чтобы вы оба были в безопасности.

Джеймс сделал паузу. Упоминание ее имени, казалось, парализовало его.

— Я обещал ей, что воспитаю его с помощью магии, — пробормотал Джеймс, заметив, как Сириус и Ремус оба напряглись, словно ожидая, что Джеймс снова сорвётся.

— У тебя будет этот шанс, Джеймс, — мягко ответил Дамблдор.

— Это будет только первые десять лет, — фыркнул Сириус. — И когда ты откроешь ему Пророчество, я уверен, он поймет.

Сириус видел, как Джеймс серьезно обдумывал это, пока Гарри обхватывал его палец крошечной ручкой. Джеймс честно рассматривал возможности, и так же сильно, как Сириус, хотел, чтобы он не прятался, но в то же время ушел в подполье; он не мог остановить волну негодования, охватившую все его существо. Он знал, что Дамблдор манипулятор, никто не мог отрицать этот удивительный факт, но он все еще испытывал холодный гнев по отношению к престарелому директору. Джеймсу следовало бы скрываться добровольно, а не давить на него, используя его жену в качестве эмоционального шантажа.

— Ладно, — прошептал Джеймс, не сводя глаз с Гарри.

— Прости? — Подсказал Дамблдор, ярко сверкнув глазами.

— Ты слышал его, — выплюнул Сириус. — Он сказал «ладно».

— Это правда, Джеймс? — Дамблдор подстрекал. — Ты готов скрываться? Жить как маггл?

Джеймс кивнул, не сводя глаз с мерцающих глаз Гарри.

— Отлично, — сказал Дамблдор, хлопнув в ладоши. — Теперь, что касается вашего Хранителя Тайны. Я думаю, мы оба согласимся, что я должен быть…

— Нет, я не согласен, — отрезал Джеймс, разрывая связь с Гарри. — Я хочу Сириуса. Он был первым человеком, которого я изначально хотел иметь Хранителем Тайны. Это по праву его место.

— Сириус? — Спросил Дамблдор, уставившись на мужчину.

— Если Джеймс хочет, чтобы я был Хранителем его Тайны, то, конечно, я им стану, — сказал Сириус, но его разум был полон сомнений. В его мыслях постоянно возникали вопросы типа «что, если». Он не мог позволить себе потерять самообладание и снова убедить Джеймса выбрать кого-то другого. Что, если его схватят и под пытками вытянут информацию? На его совести уже была одна жизнь, за которую Джеймс имел полное право винить его, но не сделал этого. Его совесть уже была обуреваема чувством вины, он не мог снова подвести Джеймса. Ни в этот раз, ни когда-либо.

— Тогда решено, — сказал Джеймс. — Сириус — мой хранитель тайны. Ремус может быть моим прикрытием, если необходимо. Все в порядке, Ремус?

Оборотень выглядел ошеломленным. — Неужели?..Ты уверен, Джеймс? — он запнулся.

Джеймс секунду смотрел на своего друга, прежде чем расплылся в искренней улыбке.

— Конечно, — сказал он. — Я бы никому другому не доверил эту работу.

Ремус тепло улыбнулся, выглядя значительно счастливее, чем раньше.

— Если таково ваше желание, — Дамблдор сделал паузу, пристально глядя на троих мужчин перед собой.

— Мне нужно идти, — сказал Ремус, вставая. — У меня есть требования на работе, пусть и незначительные. Боюсь, я не смогу позволить себе еще один выходной.

— Конечно, — сказал Джеймс, внезапно смутившись. — Прости, что задержал тебя так надолго.

— Это не твоя вина, Джеймс, — сказал Ремус, похлопав друга по спине, и направился к двери. — Я не жалею, что взял последние пару выходных, чтобы помочь другу.

Он тепло улыбнулся, прежде чем открыть дверь и выйти. Джеймс занял его место, покачивая Гарри взад-вперед на руках, когда увидел, что глаза Гарри закрыты.

— Теперь еще один вопрос, который я должен обсудить с вами обоими, — серьезно сказал Дамблдор, взглянув на Джеймса и Сириуса. — СМИ следили за историей о той ночи Хэллоуина. До сих пор я сдерживал как СМИ, так и Министерство. Ты должен поговорить с обоими, прежде чем уйдешь в подполье, — он сделал паузу, давая этому осмыслиться. — Министерство хочет знать все об обмене Секретными Хранителями, а СМИ хотят знать обе ваши версии этой истории.

— Я не собираюсь предавать огласке смерть моей жены, — воскликнул Джеймс.

— Даже в этом случае они должны знать, что ты будешь какое-то время скрываться, — возразил Дамблдор. — Они неизбежно заметят твое исчезновение.

— Что Министерство хочет знать об обмене? — Сириус прервал.

— Они хотят знать, когда ты совершил обмен, почему ты совершил обмен и почему ты выбрал Питера, — объяснил Дамблдор. — Что бы я ни говорил, Министерству действительно нужно поговорить с тобой и ему нужна некоторая информация о твоем местонахождении.

— Почему бы и нет? — Пробормотал Джеймс. — Меня заставляют заниматься всем остальным.

— И есть вопрос с телом Лили, — тихо сказал Дамблдор, и Джеймс почувствовал, как Сириус крепко сжал его плечо. — Где ее похоронят?

Джеймс с трудом сглотнул и прижал Гарри ближе к груди, больше для собственного утешения, чем для Гарри.

— Эм… — он снова сглотнул, его разум внезапно опустел. Где бы Лили хотела быть похороненной? Рядом со своими родителями? Она никогда не обсуждала это с Джеймсом, а Джеймс никогда не обсуждал это с ней. Обычно об этом не говорят в таком возрасте.

— Мы можем обсудить это позже, — мягко сказал Дамблдор, заметив огорчение Джеймса.

— Нет, нет, все в порядке, — быстро сказал Джеймс, мягкое дыхание Гарри успокаивало его. — Годрикова Впадина, — сказал он наконец, и Сириус крепче сжал его плечо.

Дамблдор уставился на Джеймса взглядом, который Джеймс не мог определить. — Ты уверен, Джеймс? — наконец он сказал.

— Да, — сказал Джеймс, глядя на Дамблдора. — Да, … Годрикова Впадина.

— Ты знаешь, что вокруг есть и другие кладбища, Сохатый, — указал Сириус. — Это не обязательно должно быть в Годриковой Впадине.

— Я знаю, — сказал Джеймс, глядя на своего друга. — Но я хочу, чтобы это было там.

Они с минуту сидели в тишине, размышляя, что это значит. Каждый раз, когда Джеймс или Гарри хотели навестить Лили, им приходилось отправляться в деревню, в которой умерла Лили. Это пробудило бы болезненные воспоминания у Джеймса.

— А как же Петуния? — Внезапно спросил Джеймс. — Лили была ее сестрой.

— Да, ее действительно нужно проинформировать, — задумчиво сказал Дамблдор. — Я отправлю ей письмо.

— Нет, Дамблдор, я пойду, — резко сказал Джеймс. — Я скажу ей. Она сестра моей жены, и ей нужно услышать это лично от меня.

Дамблдор просто кивнул.

---

Примечания:

Комментарии?

Примечания:

Я стараюсь. Перевожу, а коментариев нет и нет.

---

Хвост сновал в канализации, дыша глубоко, или настолько глубоко, насколько только может дышать крыса. Часто морщась от множества порезов и ушибов, покрывавших тело его крысы.

«Я доберусь до тебя за это, Сириус», — задумчиво подумал он, зная, что это утверждение было ложным. Сириус был слишком силен и вынослив, чтобы Питер Петтигрю мог его одолеть. Но он также знал, что снова встретит Сириуса. Он снова встретит Джеймса. И он определенно снова встретится с Гарри Поттером.

Ибо именно с этим знанием Питер нашел в себе смелость снова принять свой человеческий облик, который сейчас скорчился под особенно дурно пахнущей трубой. Он осмотрел свои короткие руки и ноги, несколько драматично вздохнув при виде множества порезов и укусов, покрывавших его кожу. Прошел день с тех пор, как Сириус растерзал Питера, но рана все еще горела, и часто-часто порез снова открывался и через него просачивалась кровь.

«Черт бы побрал этого мальчишку» — нахмурился Питер. — «Я был так близок к тому, чтобы убить его. Почему я этого не сделал?»

Но ответ был ясен. У Питера были сомнения. Зачем убивать младенца? Если Сами-Знаете-Кто был таким могущественным, как ребенок мог победить его? Был ли Питер уверен, что он на правильной стороне? Джеймс и Сириус всегда говорили, что он выносит неверные суждения; возможно, это было одно из них.

В любом случае, он не мог появиться в волшебном сообществе. Он был разыскиваемым преступником. Он был причиной смерти Лили Поттер. Это само по себе было сроком в Азкабане. Но как же теперь известная преданность Питера Сами-знаете-Кому? Ведь Джеймс позаботился бы о том, чтобы волшебный мир узнал о невиновности Сириуса и предательстве Питера. Ему больше не рады были среди Мародеров.

Но был ли он желанным гостем среди сторонников Сами-Знаете-Кого? Был ли он желанным гостем среди Пожирателей Смерти? Как он мог быть? Он приговорил Темного Лорда к его падению. Но Питер знал, что он не умер, просто… почувствовал недомогание. Он должен был найти способ вернуться на хорошую сторону своего учителя. И Гарри Поттер был возможностью, которую он искал. Если бы он только смог заполучить мальчика в свои руки, возможно, сам доставить его Сами-Знаете-Кому, тогда он снова был бы верным Пожирателем Смерти. Но Джеймс был больше, чем мальчик в очках с растрепанными волосами. Он был гораздо большим, и заботливый отец был одним из них. Джеймс не отдал бы Гарри без боя, а с такими друзьями, как Сириус и Ремус, Питеру было бы довольно сложно даже взглянуть на Гарри не так.

— Черт возьми! — Питер выругался, рассеянно вставая, забыв о трубке над головой. — Мне нужно найти бинты.

* * *

Джеймс шел по Тисовой улице, пытаясь унять дрожь в руках. Он взглянул на свой наряд и подумал, одобрили бы его Дурсли. На нем были простые синие джинсы и красная футболка. В этом не было ничего особенного или креативного, но он так давно не носил маггловскую одежду, что забыл, какая одежда подходит, а какая нет.

Он тяжело вздохнул, приближаясь к четвертой. Ему хотелось, чтобы Гарри был с ним, но он знал, что было бы хорошей идеей оставить его с Сириусом. Джеймс не хотел, чтобы Гарри был там, если дела пойдут плохо.

Он прошел по дорожке к дому и поднялся на крыльцо. Он легонько постучал в дверь и подождал, уставившись на коврик. Изнутри послышалось шарканье, и дверь распахнулась. В дверях стояла взволнованная женщина, держащая на руках чересчур крупного ребенка, которого легко можно было принять за грудничка.

— Да? — она огрызнулась, лишь мельком взглянув на Джеймса, прежде чем вернуть свое внимание ребенку, пытаясь расчесать его волосы.

— Петуния? — Осторожно спросил Джеймс.

Петуния Дурсль подняла голову и пристально посмотрела на Джеймса. Ее замешательство медленно переросло в осознание, которое переросло в ужас, смешанный воедино.

— Вернон! — закричала она, поворачивая голову обратно в дом. — Вернон, быстрее!

Изнутри послышался хрюкающий звук, и секундой позже за плечом Петунии появился фиолетовый, мускулистый мужчина. Он с минуту свирепо смотрел на Джеймса, прежде чем надуться.

— Ты! — прошипел он, защищая Петунию и их сына-кита. — Чего ты хочешь?

— Я просто хочу поговорить с вами, — сказал Джеймс, стараясь не злить их. — О… о Лили.

Петуния, казалось, напряглась. — Что сделала эта ш* * *

а?

Джеймсу пришлось заставить себя скрестить руки на груди, чтобы не поддаться искушению заколдовать ее и заобливейтить.

— Как ты смеешь называть такую красивую и любящую женщину этим грязным словом! — Джеймс плюнул. — Все, что она когда-либо делала, это проявляла доброту, а ты обращаешься с ней как с мусором!

— Прекрати реветь, парень, — рявкнул Вернон. — Зачем ты пришел?

Джеймс сглотнул. Как он должен был это сказать? Как он должен был сказать сестре Лили?

— Выкладывай, — заорал Вернон. — У меня нет времени на таких, как ты.

— Лили… Лили…

— Что с Лили? — Спросила Петуния, явно раздраженная тем, что Дадли решил выпалить, и проигнорировав слезы, выступившие на глазах Джеймса.

— Лили… она умерла два… два дня назад, — запинаясь, пробормотал Джеймс.

Глаза Петунии, казалось, на минуту остекленели. Вернон уставился на Джеймса широко раскрытыми глазами, не находя слов.

— Что? — Спросила Петуния, теперь ее глаза не были остекленевшими.

— Лили… она умерла два дня назад, — пояснил Джеймс, вытирая слезы с глаз и изучая Петунию и Вернона.

Вернон, казалось, вышел из задумчивости. — Это все? — резко спросил он. — Это причина, по которой ты пришел?

Джеймс кивнул, не уверенный, что с этим делать.

Вернон вздохнул. — И вот я думаю, что вы, уроды, захватили Лондон, — сказал он, похлопав свою ошеломленную жену по спине. — До свидания. — Он начал распахивать дверь вперед, но Джеймс яростно отдернул ее.

— Тебе не больно? — он спросил Петунию. — Ты не чувствуешь никаких угрызений совести? Твоя сестра мертва.

Петуния сухо фыркнула. — А что с мальчиком? — спросила она, избегая ответа.

— Гарри? — Спросил Джеймс. — Он жив. Со мной он в безопасности.

— Жаль, — пробормотал Вернон.

— Как ты смеешь! — Джеймс взревел, не в силах сдержать свой гнев. — Ты говоришь о моем сыне. Даже не думай желать ему чего-либо.

Вернон некоторое время сердито смотрел на Джеймса, зная, что если он скажет еще что-нибудь, что хоть немного расстроит Джеймса, у него под рукой мгновенно окажется волшебная палочка.

— Похороны Лили в пятницу, — тихо сказал Джеймс. — Я не думаю, что ты там будешь…

— Совершенно верно, нас там не будет, — сказал Вернон, Петуния теперь смотрела куда угодно, только не на Джеймса. — Я не пойду на похороны, полные таких уродов, как ты.

Джеймс просто кивнул и развернулся. Когда он шел по подъездной дорожке, он услышал, как громко хлопнула дверь. Он пошел обратно по улице, не в силах унять дрожь в руках.

* * *

Следующие несколько дней прошли для Джеймса как в тумане. Он планировал остаться в Хогвартсе до окончания похорон, единственной компанией, которая у него теперь была, был Гарри. Люпин ушел на работу, и хотя Сириус настаивал, что предпочел бы остаться с Джеймсом, он также вернулся к своей работе. За день до похорон Лили он осознал реальную важность ухода в подполье. Интервью в министерстве проводились в течение недели, и единственная пресс-конференция, на которую он согласился прийти, состоялась в четверг.

Джеймс стоял за столом, повсюду были разбросаны папки, слева от него сидел Дамблдор, а справа — Сириус. Шеклболт и Муди тоже были там, в конце, стояли поодиночке. Репортеры заполнили маленькую комнату, все одновременно мигали камерами, засыпая Джеймса вопросами.

— По одному, пожалуйста, — строго сказал Дамблдор.

На минуту воцарилось неловкое молчание, все ждали, кто первым задаст вопрос. Наконец невысокий краснолицый мужчина среди толпы репортеров поднял руку.

— Где малыш Гарри? — он спросил.

Джеймс с минуту смотрел на мужчину. Это его первый вопрос?

— Гарри сейчас с моим другом, — заявил Джеймс, задаваясь вопросом, как Ремус справляется с годовалым ребенком один. — С ним все в порядке.

— Это правда, что они говорят? — спросила полная женщина впереди, делая снимок Сириуса, который широко улыбался. — О Гарри?

Джеймс сглотнул. — Что они говорят о Гарри? — осторожно спросил он.

— Это… что он убил Сами-Знаете-Кого, — неуверенно произнесла женщина.

Все затаили дыхание, пока Джеймс обдумывал этот вопрос, ища наилучший способ ответить на него.

— Ребенок, или, точнее, мой ребенок, недостаточно силен, чтобы свергнуть такого могущественного волшебника, как Волан-де-Морт.

Словно рябь, репортеры в комнате вздрогнули при звуке имени Волан-де-Морта.

— Где Он? — спросил старик в конце. — Прошло несколько дней с тех пор, как мы слышали об убийстве… последним было убийство вашей жены.

Джеймс поморщился от этих резких слов, но остался невозмутимым.

— Волан-де-Морт не мертв, — спокойно сказал Дамблдор. — Просто выжидает удобного момента, но он был ослаблен. Гарри ослабил его, как вы, возможно, догадались.

Джеймс сердито посмотрел на Дамблдора, но директор не обратил на это внимания и продолжил обращаться к толпе.

— В ночь, когда Волан-де-Морт посетил дом Поттеров, он направил свою волшебную палочку на Гарри, его намерения были слишком ясны, — Дамблдор говорил так, как будто комментировал погоду, что привело Джеймса в ярость. — Однако Смертельное проклятие, которое он применил, каким-то образом дало обратный эффект. Я не уверен почему, но я уверен, что Волдеморт не мертв. В конце концов, он вернется.

Послышалось много отчаянного бормотания, и Джеймс повернулся к Дамблдору, удивляясь, почему тот так мало рассказал.

— Мистер Блэк — симпатичная дама впереди покраснела, обращаясь к Сириусу.

— Да? — Спросил Сириус, незаметно подмигнув ей, отчего она покраснела еще сильнее.

— Ты сожалеешь о своем решении убедить мистера Поттера поменять Хранителя? — спросила она, он перестал краснеть, и ее голос стал неожиданно строгим.

Сириус утратил свой соблазнительный вид и вместо этого стал еще более мрачным.

— Я сожалею, что обманул себя, заставив поверить, что Петтигрю когда-нибудь сможет стать настоящим другом, — грубо сказал он, и все прислушались к каждому слову. — Я сожалею о том, что Ремус мог быть предателем, и я определенно сожалею о том, что дал Петтигрю чертову привилегию быть Хранителем Тайны Поттеров, — он глубоко вздохнул и обвел взглядом толпу перед собой. — Позвольте мне спросить вас кое о чем, — обратился он к даме, задавшей вопрос. — Вы когда-нибудь о чем-нибудь сожалели?

Она выглядела озадаченной этим вопросом. — Конечно, — сказала она. — У каждого есть что-то, о чем он сожалеет.

— Правда? — Спросил Сириус. — О чем ты больше всего сожалеешь? О том, что ты не накрасила губы подходящим цветом, когда шла на вечеринку? Что ты изменила своему парню? — Он пристально посмотрел на нее, и ее уверенность, казалось, улетучилась. — Да, я помню, что испытывала подобные тривиальные сожаления. Я почти жалею, что не смог обрюхатить какую-нибудь девушку, потому что это сожаление гораздо менее осознанно, чем то, которое у меня в голове. Я убедил Джеймса и Лили выбрать Питера, предателя…крысу… и из-за этого погибла Лили. Я никогда себе этого не прощу. Лили была замечательной женщиной, и Гарри никогда не испытает этого чуда. Так что не стойте здесь, размахивая камерой и задавая мне снисходительные вопросы. Мне это не нужно, и я этого не хочу.

Казалось, все были ошеломлены этим. Сириус почувствовал руку Джеймса на своем плече и мрачно улыбнулся.

— Я не виню тебя, Бродяга, — прошептал Джеймс ему на ухо.

Сириус не ответил, но продолжал угрожающе смотреть на толпу ошеломленных репортеров.

— Мистер Поттер, — высокий мужчина нарушил неловкое молчание и посмотрел на Джеймса. — Что вы намерены теперь делать?

Джеймс сделал паузу. — Завтра похороны моей жены, — заявил он. — Сейчас это все, о чем я думаю.

— А на счёт планов на будущее? — спросил мужчина.

— Конечно, у меня есть планы на будущее, — парировал Джеймс.

— Например? — подсказал мужчина.

К этому времени Джеймс начал изрядно раздражаться, и Муди избавил его от ответа.

— Поттер согласился вернуться в подполье, — сказал он. — Он проживет жизнь маггла. Пусть станет известно, что любой, кто попытается вступить в контакт с ним или мальчиком без предварительного согласия, понесет серьезные последствия. На этот раз мы не будем рисковать.

Он угрожающе посмотрел на толпу, как будто провоцируя любого сделать шаг вперед и возразить.

— Где он будет жить? — репортер в конце крикнул.

— Эта информация секретна, — сказал Шеклболт. — И она останется секретной.

Репортеры, казалось, отступили перед свирепостью двух авроров.

— Если Сам-Знаешь-Кто умер — или выжидает своего часа — тогда зачем скрываться? — крикнул репортер.

Дамблдор выпрямился на своем месте и уставился на всех людей перед ним. — У кого-нибудь из вас есть дети? — он спросил.

Большинство репортеров поднимают руки вверх.

— Тогда вы поймете, что с жизнью ребенка не нужно играть, — мягко, но твердо сказал Дамблдор. — Независимо от того, миновала опасность или нет, вы не станете добровольно подвергать жизнь ребенка опасности. Вы принимаете все необходимые меры предосторожности, — он оглядел репортеров, его голубые глаза мерцали. — Позвольте мне предостеречь вас, пожиратели Смерти все еще на свободе. Некоторых, возможно, поймали, но все еще много лояльных. Не обманывайте себя, думая, что они не появятся снова. Волан-де-Морт вернется с помощью своих последователей. Именно сейчас я предупреждаю вас, чтобы вы были осторожны.

В комнате воцарилась тишина, на всех лицах застыло выражение неподдельного ужаса. Затем постепенно началась болтовня. Некоторые слова, такие как «старый болван» и «полная чушь», сами доходили до ушей Джеймса, в то время как другие были просто бессвязным бредом.

— Еще есть вопросы? — Муди крикнул собравшимся репортерам.

В комнате снова воцарилась тишина, никто не произнес ни слова.

— Тогда ладно, — сказал Муди. — Тогда…

— Мистер Поттер, — окликнула невысокая, добродушного вида женщина впереди.

— Да? — Спросил Джеймс.

— Вы скучаете по Лили? — тихо спросила она.

Джеймс знал, что все взгляды были прикованы к нему в ожидании ответа. Но Джеймс просто смотрел на женщину перед ним. Как они могли не знать ответа на такой вопрос?

— Очень сильно, — сказал он едва слышным шепотом.

---

Примечания:

Комментарии

— Пойдем, Гарри, мы собираемся навестить маму, — сказал Джеймс, забирая Гарри из коляски и поднимаясь на зеленый холм рядом с Сириусом и Ремусом, обходя могильные камни, мимо которых они проходили.

— Мамочка! — Гарри радостно завизжал, хлопая в ладоши.

Джеймс печально повернулся к Сириусу и Ремусу. — Он заметил, что ее нет рядом, — сказал он.

— Ну конечно, — торжественно сказал Ремус, когда они заметили группу людей в темной одежде. — Она его мать.

Джеймс посмотрел вниз и задумался, подходит ли ему то, что на нем надето. Поскольку это была маггловская деревня, их попросили носить только маггловскую одежду. Джеймс был одет в черную куртку и брюки. Сириус был в кожаной куртке и брюках, а Ремус в костюме, выглядевшем очень прилично. Джеймс одел Гарри в белый топ и коричневые брюки.

Джеймс боялся этого. Не то чтобы он раньше не был на похоронах. Там были его бабушка с дедушкой, его родители, родители Лили. Он вспомнил, как на похоронах своих родителей он сломался в объятиях Лили. Он помнил, как люди подходили к нему, желали ему всего наилучшего, выражали свои соболезнования. Он все это помнил, все было так же на похоронах его бабушки и дедушки, но сейчас все было по-другому.

Он поклялся Лили своей жизнью. Он поклялся защищать ее, но потерпел неудачу. Теперь он шел на ее похороны, охваченный чувством вины. Когда люди подходят к нему, выражая свои соболезнования, настаивая на том, что это не его вина, он отвергает их, потому что это была его вина. Он мог бы поступить лучше. Он мог бы защитить ее. Он мог бы, верно?

— Джеймс, мой дорогой мальчик, как дела? — Старый профессор Джеймса, полугоблин по имени Флитвик, сказал.

— Я в порядке, профессор, — сказал он, оглядывая всех людей, которые начали пробираться к нему, и вздохнул.

— Позвольте мне первым сказать, что Лили была фантастической женщиной, — пропищал он. — Одной из моих самых любимых и одаренных учениц. Ее будет очень не хватать.

Джеймс натянуто кивнул, когда Сириус и Ремус отошли поговорить с людьми, стоявшими в очереди, чтобы увидеть Джеймса, за что он был очень благодарен.

— О, похоже, гроб прибыл, — сказал Флитвик, глядя вдаль.

Как и все присутствующие, Джеймс повернулся туда, куда смотрел Флитвик. Подъехали две черные машины министерства, первая намного длиннее другой. Двое мужчин выскочили из первого и обошли его сзади, в то время как из второго выпрыгнул мужчина, прижимая к сердцу маленькую книжку.

Джеймс наблюдал, пока Гарри стоят на земле, схватившись за ногу, как двое сотрудников Министерства открыли заднюю дверь машины и начали вытаскивать большой коричневый гроб. Казалось, комок подступил к его горлу, когда он наблюдал, как его поднимают. Он заметил только, что Ремус побежал вперед, чтобы помочь, за ним последовали два других волшебника и ведьма. Джеймс заметил только твердую руку на своем плече и две маленькие ручки, тянущие его за штаны. Он был прижат к земле, не осознавая, что происходит вокруг, кроме этого коричневого гроба. Он знал, что лежит в этом коричневом гробу, и его сердце сжалось, когда он представил рыжую голову, лежащую в нем. Он почувствовал движение вокруг себя, но просто не сводил глаз с приближающегося гроба.

— Ну, мы готовы, — мужчина, прижимающий книгу к сердцу (маггловский священник?), встал перед Джеймсом.

Джеймс вышел из оцепенения и взял Гарри на руки. — Да, хорошо, — коротко сказал он.

— О, — министр выглядел неловко. — Вон тот мужчина с длинной бородой. В платье, — указал он, и Джеймс только сейчас заметил Дамблдора, стоящего рядом с Минервой МакГоннагал в длинной изумрудной мантии, несмотря на то, что его предупредили, что он должен носить маггловскую одежду.

— А что насчет него? — Спросил Джеймс.

— Он говорит, что хочет произнести речь, — сказал министр, как будто это была отвратительная идея.

Джеймс взглянул на Дамблдора. — Хорошо, — сказал Джеймс. — Пусть он произнесет речь.

* * *

Речь Дамблдора состояла из того, какой замечательной и одаренной женщиной была Лили, но он постарался не упоминать о ее магическом происхождении в присутствии маггловского министра. Он кратко упомянул о ее большой любви к сыну и мужу, на что Джеймс застыл, все время глядя на коричневый гроб, стоящий перед толпой.

Джеймс слышал, как случайные люди сморкаются или шмыгают носом, но Джеймс чувствовал себя бесстрастным. Он взглянул на Ремуса, покачивающего Гарри на коленях, с его губ сорвался тихий всхлип, и он даже увидел, как Сириус пустил слезу, но он ничего не почувствовал. Министр встал, проходя мимо Дамблдора, когда тот сел обратно, странно посмотрев на него. Министр начал проповедовать о том, как Лили будет очень не хватать, как она наложила отпечаток на жизни всех присутствующих.

«Откуда ты знаешь?» — Высокомерно подумал Джеймс. «Не похоже, что ты знал ее лично. Она могла быть ужасной, и ты бы не узнал»

— Наши слезы потекут по этой любимой женщине…

«Слезы?» — Подумал Джеймс. «Почему у меня нет слез? Почему я чувствую себя таким бесчувственным? Без чувства раскаяния? Почувствуй что-нибудь, Джеймс. Испытывай что-то к своей жене.»

Он услышал, как МакГоннагал очень громко высморкалась, и увидел, как Сириус смахнул слезу, когда священник сошел, и все встали на ноги и направились к большой яме за гробом. Джеймс медленно поднялся на ноги и направился к толпе, как будто плыл в толпе. Ремус нес Гарри за собой, а Сириус — рядом с Джеймсом.

— Мы как раз собираемся опустить гроб, — многозначительно сказал священник нескольким волшебникам.

Вышеупомянутые волшебники бросились вперед, взялись каждый за конец гроба и медленно опустили его на землю, Джеймс наблюдал за этим с выражением, похожим на беспомощность.

Пока гроб лежал на дне ямы, несколько ведьм и волшебников, все еще сморкаясь, достали цветы практически отовсюду (которые, как предположил Джеймс, они наколдовали) и бросили их на гроб. Их уважение. Джеймс почувствовал, как Сириус что-то сжал в его руке, и, посмотрев вниз, обнаружил единственный цветок, который почти сделал его боль терпимой. Лилия.

Джеймс улыбнулся Сириусу, который слегка подмигнул ему, прежде чем бросить лилию в гроб. Лилия среди других цветов была последним, что увидел Джеймс, прежде чем внутрь полетела грязь.

* * *

Толпа колебалась вокруг недавно заселенной могилы, слезы все еще текли из глаз, а носы все еще были высморканы, но один мужчина одиноко стоял у подножия со своим сыном на руках, читая надпись на могиле.

Покойся с миромЛили Эванс Поттер1960-1981Любящая жена Джеймса Поттера и мать Гарри Джеймса Поттера

— Это не принесет тебе никакой пользы, Джеймс, если ты будешь просто пялиться на слова, — Ремус был позади него, он тоже читал слова.

— Я знаю, — пробормотал Джеймс. — Это просто кажется таким сюрреалистичным, понимаешь? Я имею в виду, что мы женаты всего два года, вряд ли встречались так долго до этого. Я знал, что женюсь на ней, я просто знал это, — Ремус мрачно кивнул, когда Джеймс продолжил. — Я преследовал ее годами, а получил всего три года! Насколько это справедливо, Ремус? Как? А что насчет Гарри? Даже не вспомнит ее!

— У него будут фотографии, — тихо сказал Ремус. — Может быть, не те же самые, но у него есть истории, у него есть твои воспоминания.

— Этого будет недостаточно, — пробормотал Джеймс, опуская Гарри на землю и становясь перед ним на колени. — Там мама, — сказал он, указывая на могилу. — Давай, — он подтолкнул Гарри вперед, ближе к могиле.

Все вокруг Джеймса, казалось, на минуту замерли, разговоры стихли, когда все они смотрели, как Гарри медленно идет вперед, осматривая могилу, держась за нее для опоры. Джеймс наблюдал, как Гарри начал что-то бессвязно бормотать себе под нос, затем, словно решив, что его мама на самом деле не собиралась выпрыгивать из могилы, он обошел ее с другой стороны, скрытый от посторонних глаз.

— Мама? — Джеймс услышал крик и на минуту подумал, что маленький мальчик действительно нашел свою рыжеволосую маму, скорчившуюся за большим камнем, но затем он появился снова, выглядя удрученным.

Он подошел к Джеймсу, не обращая внимания на жалостливые взгляды, которыми его одаривали многочисленные зрители.

— Мама? — спросил он Джеймса, пожимая плечами и глядя на Джеймса грустными ярко-зелеными глазами. Сердце Джеймса разрывалось на миллион кусочков, когда он видел своего сына таким, таким уязвимым без матери, которая прижимала бы его к себе, шептала утешения. Гарри еще не знал, что его мать уехала. Он все еще думал, что она будет там. Ему нужно было сказать. У него должна была быть идея.

— Мама? — Гарри нажал.

Джеймс тяжело вздохнул, зная, что его следующие слова будут отчетливо услышаны всеми присутствующими.

— У мамы есть… Мамочка… — он перевел дыхание и тщательно обдумал свои слова, глядя на одинокого Сириуса, который ободряюще улыбнулся ему в ответ. — Видишь тот большой камень? — он указал на могилу Лили, и Гарри обернулся, чтобы посмотреть, куда он указывает. — Вот где мама, — сказал он, и Гарри вопросительно посмотрел на него, в замешательстве нахмурив брови. — Вон тот большой камень? Ты видишь это, Гарри? Это могила мамочки. Вот где она.

Испуганное выражение осознания промелькнуло на лице Гарри, и Джеймс понял, что достучался до своего ребенка.

Сириус подошел, достал из внутреннего кармана рукава маленькую розу и протянул ее Гарри.

— Привет, — тихо сказал он, когда опущенное лицо Гарри уставилось на него. — Почему бы тебе не отнести это ей?

Но Гарри не взял цветок и даже не рассматривал его. Он отвернулся от Сириуса и Джеймса и подошел к могиле, повернувшись ко всем спиной. Он с минуту с чем-то возился, а потом еще секунду стоял неподвижно. Когда он вернулся к Джеймсу и Сириусу, перед могилой лежал одинокий цветок.

Примечания:

Муза съездила на Альбион не на долго. Ей нужно было вдохновение для другого фанфика. На большее не надейтесь, виза ворованная и может всплыть.

---

— Я полагаю, вы знаете Арабеллу Фигг? — Спросил Дамблдор, указывая на пожилую леди, сидящую на стуле напротив его стола.

Джеймс кивнул головой в ее сторону и сел на стул рядом с ней, Гарри спал у него на коленях.

— Да, — сказал он, когда Дамблдор устроился в своем кресле за столом. — Разве она не новый член Ордена?

— Это верно, — сказала она тихим голосом.

— Арабелла — сквиб, — объяснил Дамблдор, и Джеймс внимательно посмотрел на недовольную Арабеллу. — Я сделал ей предложение работы, и она великодушно согласилась.

— Какое предложение? — Осторожно спросил Джеймс.

— Я попросил ее остаться с тобой и Гарри в вашем новом доме, — медленно произнес Дамблдор, наблюдая за реакцией Джеймса. — Она будет делать все, что положено делать домохозяйке.

— Что именно? — Спросил Джеймс.

— Готовка, уборка, забота о Гарри, пока ты на работе…

— Ладно, давайте кое-что проясним, — коротко ответил Джеймс. — Лили никогда не собиралась быть домохозяйкой. Мы разделили бы обязанности. Приготовление пищи и уборка были возложены на домашних эльфов, а о Гарри мы заботились вместе.

— Даже в этом случае Лили здесь нет, чтобы этот план сработал, — ответил Дамблдор. «Вам понадобится некоторая помощь. Вы будете жить как магглы. Домашние эльфы больше не требуются. Вот почему я заручился помощью Арабеллы. Пока ты на работе…

— Я не собираюсь работать, пока Гарри не будит учится в Хогвартсе, — перебил Джеймс. — У меня более чем достаточно денег, чтобы снабдить Гарри всем необходимым, пока он не получит письмо. До тех пор он останется со мной, — он сделал паузу, а затем посмотрел на Арабеллу. — Так ты хочешь убраться, да? — он спросил.

Арабеллу, казалось, этот вопрос оскорбил. — Тебя не учили хорошим манерам, мальчишка? — спросила она.

Джеймс ухмыльнулся. — Война вносит свои коррективы, — сказал он.

Фигг нахмурилась, изучая старшего Поттера, а затем совершенно неожиданно расплылась в теплой улыбке.

— Дерзкий, не так ли? — сказала она. — Теперь нам будет очень весело, не так ли?

* * *

— Это дом? — Пораженный Сириус спросил, когда они приблизились к дому. — Это больше смахивает на особняк.

— На самом деле поместье, — поправил Ремус. — Это довольно старая деревня, — сказал он, вызвав вздох Джеймса и Сириуса, когда они поняли, что он собирается объяснить ее происхождение. — Я полагаю, что она была основана во времена основателей Хогвартса, — продолжил Ремус. — Здесь много поместий, но я полагаю, что это самое старое.

— Спасибо, гид, — проворчал Сириус, когда они стояли за пределами поместья, с благоговением разглядывая его.

— Что думаешь, малыш? — Джеймс спросил Гарри, который неловко сидел на руках отца.

Гарри посмотрел на дом, его зеленые глаза наполнились счастьем. Он довольно хихикнул, и Джеймс ухмыльнулся.

— Я думаю, ему это нравится, — сказал он. — Как ты думаешь, почему Дамблдор выбрал этот дом? — Джеймс задумался.

— Может быть, потому, что это чертовски хороший дом, — Сириус вытаращил на него глаза. — Может быть там есть даже поле для квиддича?

— Маловероятно, — сказал Ремус. — Дамблдор убедился бы, что это магловский дом насквозь. Я полагаю, он опросил жителей этой деревни, чтобы узнать, были ли они магглами или нет. Он упёртый как стадо баранов

— Да, — подтвердил Джеймс, проводя рукой по волосам Гарри. — Раньше в том доме жила старая ведьма, — он указал на другой большой дом дальше по улице. — Но ее нашли мертвой. Авада.

Ремус неловко поерзал. — Значит, здесь безопасно? — нервно спросил он.

— Дамблдор сказал, что так и должно быть, — с сарказмом сказал Джеймс. — Кроме того, на этот раз у меня надёжный хранитель тайны и. Я ведь прав.

— Как ты думаешь, кто она? — Спросил Сириус, указывая на пожилую леди, спешащую к ним по дорожке.

— Соседка? — Ремус догадался.

Они стояли на тротуаре перед домом, наблюдая, как к ним спешит пожилая леди. Гарри захихикал над ее странным видом. На ней была большая шляпа, из-под которой выглядывали тонкие седые волосы. На ней был пушистый зеленый шарф, который ужасно гармонировал с ее оранжевым джемпером и коричневыми брюками, из-за чего создавалось впечатление, что на ней комбинезон. Джеймсу самому пришлось сдержаться, чтобы не расхохотаться вслух при виде этой пожилой леди, но как только она остановилась перед ними, широко улыбаясь, он прикусил губу до такой степени, что она начала кровоточить.

— Здравствуйте, — сказал Ремус, улыбаясь даме сверху вниз, одновременно толкая локтем Джеймса и хихикающего Сириуса в ребра. — Мы можем чем-нибудь помочь?

Пожилая леди улыбнулась Ремусу, оценив его потрепанный вид, а затем обратила свое внимание на Джеймса и Гарри. — Итак, вы, должно быть, отец-одиночка, который сегодня переезжает? — спросила она таким певучим голосом, что Джеймсу захотелось просто расхохотаться на месте.

— Да, — вместо этого сказал Джеймс, сдерживая смех. — Я Джеймс Поттер, а этот малыш — Гарри.

— Я Бернис, дорогой, но называй меня миссис Страут, — коротко сказала она.

— Итак, где торт или пудинг? — Сириус прервал, ухмыляясь миссис Страут. — Я думал, так бывает, когда приезжает кто-то новый. Ты приносишь им что-нибудь поесть.

Миссис Страут с минуту свирепо смотрела на Сириуса, прежде чем снова повернуться к Джеймсу.

— Я, конечно, надеюсь, что ты не планируешь принимать частых гостей? — сказала она. — У меня чрезвычайно острый слух, и я слышу громкие звуки по всему дому, а мистер Страут в эти дни очень болен.

— Уверяю вас, Бернис, — сказал Джеймс, глядя на миссис Страут сверху вниз с вновь обретенной ненавистью. «Что я не буду устраивать никаких вечеринок в ближайшее время, если вы это имеете в виду. Но да, у меня будут частые гости.

— Хм, ну, я уже могу сказать, что у вас частые гости, — кудахтала миссис Страут. — С этим крупным мужиком, который только что ввалился в ваш дом без приглашения. У меня хватило ума позвонить властям до того, как я увидел, что вы четверо прибыли.

— Какой крупный мужик? — Быстро спросил Джеймс.

— Бог свидетель, — сказала миссис Страут, разворачиваясь и направляясь обратно по дороге. — Теперь это твои проблемы. И помни, я миссис Страут.

Джеймс смотрел, как она идет по дороге, а затем передал Гарри Сириусу, который тут же забрал его.

— Я посмотрю, кто это, — сказал он, доставая палочку. — Оставайтесь здесь.

Не дожидаясь ответа, он взбежал по парадной лестнице и медленно повернул ручку входной двери. Он уже слышал два голоса, один низкий, а другой с намеком на веселье. Он услышал шаги позади себя, когда собирался распахнуть дверь. Он обернулся и увидел Ремуса, держащего палочку наготове, и Сириуса, подбрасывающего Гарри на руках.

— Что ты делаешь? — Прошипел Джеймс.

— Ты действительно думал, что мы позволим тебе сделать это одному? — Прошептал Сириус.

— Нет, — признал Джеймс. — Но Гарри…

— С Гарри все будет в порядке, — сказал Ремус, делая шаг вперед и медленно открывая дверь.

* * *

Дом был великолепнее изнутри, чем снаружи. В нем не горел свет, и из-за этого становилось все труднее определить, откуда доносятся голоса двух обладателей. Зал открытия был почти таким же величественным, как вестибюль в Хогвартсе. Почти. Стены и ковер были малиновыми, а с потолка свисали длинные люстры, отбрасывающие на стены жуткие тени. В конце коридора была видна большая лестница и два дверных проема, по одному с каждой стороны лестницы. Голоса доносились из дверного проема справа, куда просачивался небольшой луч света. Гарри издал негромкий возбужденный звук, прежде чем Сириус мягко зажал ему рот рукой, сдерживая его потенциальный смех.

Джеймс негромко шикнул, прежде чем тихо приблизиться к двери; Ремус последовал за ним, выставив палочку перед собой, и, наконец, Сириус и Гарри. Остановившись сразу за дверью, он внимательно прислушался к голосам, доносящимся изнутри.

-… и я надеюсь, Арабелла готова, Хагрид? — Спокойный голос Дамблдора донесся до уха Джеймса, и Джеймс вздохнул с облегчением, показывая двум своим друзьям, что все в безопасности.

— Конечно, профессор Дамблдор, сэр, — прогрохотал низкий голос Хагрида.

Сириус поставил Гарри на пол, и Гарри мгновенно побежал к комнате, в которой были Дамблдор и Хагрид. Джеймс, Сириус и Ремус услышали довольный смешок Дамблдора при появлении Гарри.

— Привет, Гарри, — сказал он. — А где твой дорогой отец? — он сделал паузу, во время которой Хагрид, казалось, ворковал с Гарри. — Ну же, Джеймс. Нет необходимости прятаться.

Джеймс ухмыльнулся и шагнул вперед, в дверной проем, за ним последовали Сириус и Ремус.

— Привет, Альбус, — вежливо сказал он, с благоговением оглядывая маленькую комнату. У камина стояли стол и стул. У дальней стены стоял диван, а перед ним кофейный столик. Гарри мог видеть две двери, ведущие в разные части дома. Как и холл, кабинет был малинового цвета, с потолка свисали большие люстры. Все это было слишком уместно для кабинета. Джеймс заключил небольшой договор с самим собой, что он уберет эти люстры.

Джеймс увидел, что Дамблдор стоит у камина, наблюдая за реакцией троицы. Джеймс заметил, с возрастающим дискомфортом, что Хагрид сидит на диване (занимая весь диван), а Гарри сидит у него на коленях.

— Рад, что ты решил присоединиться к нам, Джеймс, — сказал Дамблдор. — И Сириус и Ремус, конечно, — добавил он, кивнув Сириусу и Ремусу по очереди. — Как тебе нравится твой новый дом? — он спросил Джеймса.

— Он… э-э… большой, — сказал он, оглядываясь по сторонам.

— Да, это так, — согласился Дамблдор. — Наверху намного больше. У вас четыре этажа, чердак и подвал. Хотя по волшебным стандартам это небольшой дом в длину, он увеличивается в ширину. Он довольно большой, и задний двор такой же большой. Конечно, мы позаботились обо всех расходах.

— Верно, — пробормотал Джеймс, оглядываясь по сторонам.

— Ой! — внезапно громко крикнул Сириус Хагриду. — Где мой мотоцикл?

— О, точно — Хагрид оторвался от игры с Гарри и посмотрел на Сириуса. — Он на заднем дворе.

— Лучше ему там быть? — Рявкнул Сириус. — Если там будет хотя бы царапина…

— Там нет ни малейшей царапины, — сказал Хагрид. — Я знаю, как ездить на этом чертовом мотоцикле.

Сириус с минуту пристально смотрел на него, прежде чем повернуться к Дамблдору, пытаясь игнорировать присутствие Хагрида, в то время как Дамблдор повернулся к Хагриду.

— Пожалуйста, забери Арабеллу, — сказал он. — Ей сообщили, что за ней зайдут через полчаса.

Хагрид кивнул, встал с Гарри на руках и подошел к Джеймсу. Он передал малыша его отцу и направился к двери, но прежде чем он успел выйти, Сириус нацепил дерзкую ухмылку и окликнул его.

— Прыгал с каких-нибудь мостов в последнее время, Хагрид? — он спросил.

Хагрид покраснел и остановился в дверях. Он на мгновение уставился на сияющего Сириуса, прежде чем выпрямиться и гордо поднять голову. — Да, — сказал он, прежде чем удалиться, все еще высоко подняв голову.

— Есть что-то, что я должен знать? — Спросил Дамблдор, на его губах заиграла веселая улыбка. Ремус повернулся к Сириусу и Джеймсу, приподняв бровь.

— Ничего, Альбус, — сказал Джеймс. — Есть еще что-нибудь, о чем ты хочешь с нами поговорить?

— О твоем багаже позаботились, — сообщил ему Альбус. — Комната Гарри убрана, как и твоя.

— Но кроватка Гарри и большая часть наших вещей были уничтожены, — перебил Джеймс.

— Куплены новые, — заверил Джеймса Дамблдор.

— Тебе не нужно было этого делать, — сказал Джеймс резче, чем намеревался. — Я могу обеспечить себя сам.

— Я в этом не сомневаюсь, — спокойно ответил Дамблдор. — Это подарок на новоселье.

Джеймс с минуту пристально смотрел на Дамблдора, затем заставил себя улыбнуться и протянул свободную руку, в то время как другой крепко сжал Гарри.

— Спасибо, Лили была бы за это благодарна, — честно сказал Джеймс.

Дамблдор вышел вперед и тепло взял Джеймса за руку, мягко улыбаясь.

---

Примечания:

Нужна была атмосфера Евросоюза для другого фанфика.