Клеверочек! (джен)

Как ныне сбирается, злобой бурля,

Мстить Лихт неразумному миру,

И Магов отправить к чертям Короля,

И подлого Клевера Киру.

У Ванджанса в теле крутой он вдвойне,

А значит, быть в Клевере скоро войне.

На башне высокой, навстречу ему,

Идет вдохновенный кудесник.

И время подвластно ему одному,

У Киры он словно наместник.

Он магию новую ищет весь век,

А впрочем, хороший такой человек.

«Да ты, Новахроно, да кто ты таков?

Тебе не тягаться со мною!

Урою я скоро людишек-врагов,

Сперва разберусь лишь с тобою.

Я эльф растакой, нету круче меня…»

А Юлиус думал: «Ну что за брехня?»

Сказал Новахроно: «Ну ты и шутник!

Ты магией, видно, контужен.

В Уильяма тело коварно проник,

А сам с головою не дружен.

Все шансы твои, посчитай, на нуле;

Я вижу твой жребий на светлом челе.

Запомни же ныне ты слово мое:

Тебе в королевстве не рады;

И я самолюбие сдую твое,

Отделаю быстро как надо.

Сейчас наподдам хорошенько тебе,

Хотя и сочувствую сложной судьбе».

«Ты в шкуре моей бы сперва побывал!

Подставили подло, уроды!

Я всех вас, людишек, в гробу бы видал,

Лелеял я месть эти годы…

Не смог от моральных оправиться ран…

На ваших могилах спляшу я канкан!»

«Не стоила месть непосильных трудов,

Ей стоило дать только волю,

Тебя самого она жжет будь здоров.

Ну что ж, я тебя успокою».

И молвил тут Лихт: «Ничего-ничего,

Сейчас ты подохнешь быстрей моего».

И он усмехнулся, однако чело

Его омрачилося думой.

И всем он желая все делать на зло,

Кастует подлянку, угрюмый.

Такой беспощадный и дико крутой,

Готовый гнобить всех своей правотой.

Накрыл королевство, как пышным ковром,

Тут Лихт заклиналкой, глядите…

Кричал, как безумный, творя сей погром:

«Вы в праведной мести сгорите!»

Вот так нипочем все ему короли…

И зарево уж полыхнуло вдали.

Мечи световые разили с небес,

Их точность была без изъяна;

Все мигом седели от этих чудес —

От ужасов злого тирана.

И вопль совместный терзает, как боль:

«Спаси ты нас славный, о Магов Король!»

И Юлиус понял: тут быть иль не быть,

На карту поставив все разом,

Не дать королевство врагу погубить,

Всей магией жахнул он сразу.

И времени бег он назад обратил,

И все королевство вот так защитил.

А Лихт, неразумный и мстительный псих,

Лишь громче над ним рассмеялся:

«Вступился за этих людишек своих,

А сам, как салага, попался!

Ну что же, то был благородный размен —

Жизнь главного рыцаря сотням взамен».

И Лихт на него тут стремглав наступил,

Атакой одной одинокой

Он кровью врага все кругом обагрил

Из раны ужасно глубокой:

Мечом световым грудь ему пробивал,

И замертво Юлиус после упал.

«Прощай, бывший друг и народа слуга,

Расстаться настало нам время;

Приятно побить мне такого врага,

Отмстив за эльфийское племя.

И лихом попомнить ты можешь меня

За то, что здесь вышла такая фигня».

Тут армия магов идет для битья,

Там было ребяток не мало.

«Так вот где таилась погибель моя!» —

Подумал злодей запоздало.

И битва его супротив началась.

Кричали все маги: «Подохни же, мразь!..»

Хоть Магов Король на века опочил,

Но в памяти нашей остался;

Был Лихт побежден и подох он без сил,

И здесь никому он не сдался.

А Магов Король непробудным спит сном,

И песни в народе слагают о том.

И вот капитаны, напившись, сидят

На тризне, что в честь Новахроно,

И так невозможно ребята галдят

(Да им и не надо резона).

Судачат и спорят и ночью, и днем,

Кому же теперь Магов быть Королем?

Минувшие лучше бы вспомнили дни

И битвы, где вместе рубились они.