For Want Of A Relic (джен)

Ручка постукивала по записной книжке на столе Вэйвера, пока он просматривал свои записи о событиях прошлой ночи. Уже прошло несколько часов после восхода солнца, а он так и не удосужился уснуть, несмотря на беспокойство Лансера. Было важнее систематизировать то немногое, что они узнали, и попробовать определить что-то ещё о своих врагах. На странице перед ним аккуратным почерком было написано:

Берсеркер

Слуга Кейнета. Вокруг него какой-то странный туман, скрывающий практически всё. Черная броня — какой-то рыцарь? Оскверняет объекты и использует их как свой Благородный Фантазм (?). Бьется копьем Лансера (красным).

Арчер

Слуга женщины в белом («Айрисфиль»). Носит золотую броню — должно быть кто-то богатый (королевская особа?). Призывает и бросает мечи в качестве боеприпасов. Каждый из них выглядит как Благородный Фантазм. (невозможно. Никто не может иметь столько. Так как это возможно?).

Лучше чем ничего, для работы за одну ночь. Должно быть, в этом был какой-то ключ к их истинным именам, так что Вэйверу просто нужно было присмотреться повнимательнее, и вспомнить всё, что он только мог. Но всё, что он смог из себя вытащить, уже было записано, поэтому он нерешительно оглянулся через плечо, прежде чем перевернуть страницу и написать что-то совершенно другое.

Лансер

Проклятая метка заставляет женщин влюбляться в него (Мистические глаза?). Два проклятых копья: красное и желтое. Красноречивый, терпеливый (до крайности) и тревожно послушный.

Было ли это попыткой установить личность своего Слуги за его спиной? Чувство вины дернуло уголки разума Вэйвера, когда он посмотрел на свой почерк. Без сомнений, Лансер сказал бы ему о своем настоящем имени, если бы Вэйвер только попросил, но это, почему-то, казалось неправильным. Даже если он сказал, что это не было вопросом стыда, в воздухе вокруг этой темы витало чувство опасения. Неужели он не хотел, чтобы Вэйвер знал, кто он такой, или то, что делало его «не героем», было настолько ужасно, что он не мог вынести этого? Был ли кто-то вроде Лансера вообще способен на что-то такое, как непростительное преступление?

Вэйвер откинулся на спинку стула и задумался. Прошлая ночь действительно ознаменовала собой первый раз, когда кто-то проявил настоящую веру в него, даже встал на защиту, когда кто-то высказался на его счет. Сострадательный Лансер был настоящим соперником в этой войне, даже несмотря на то, что Вэйвер сомневался в нем из-за того, что он однажды вызвал у студента желание пнуть себя ногой. Сомневался ли так называемый «негероический» героический дух в своем Мастере хоть раз с того момента, как его призвали? Нет. Лансер ценил Вэйвера выше, чем кто-либо и когда-либо, пока он в свою очередь сомневался, что его Слуга вообще может сражаться.

—…идиот, — пробормотал он, прижав руки к лицу и стиснув зубы: — Ты идиот.

От этого никуда не деться, ему придется ускорить темп. Если любой другой Мастер уже был на тысячу уровней выше его, то Вэйверу Вельвету нужно начать подниматься, и быстро.

— Вы что-то сказали, Мастер? — материализовавшись из духовной формы, Лансер, по-видимому, вывел Вэйвера из своих мыслей — он издал внезапный крик и подпрыгнул, свалившись со стула и с глухим стуком приземлившись на пол.

—…Н-нет. Ничего. Я не с тобой разговаривал, — он быстро засуетился, приходя в себя. Откинувшись на спинку стула и пытаясь вести себя так, как будто его сердце только что не подпрыгнуло примерно до уровня миндалин, он окинул Лансера критическим взглядом и поправил галстук: — И я думал, что просил тебя не называть меня так. Одно дело звать меня Мастером на поле боя, но здесь нас никто не подслушает. Ты можешь называть меня просто Вэйвер, помнишь? — легкий кивок был ответом Лансера, хотя ему, кажется, не нравилась эта идея.

— Хорошо, раз уж вы настаиваете. Что вы там писали? — Лансер сменил тему так быстро, как только осмелился, заставив Вэйвера оглянуться на свой стол.

— Чт-ничего! Ничего, совсем ничего, так что не беспокойся об этом! — блокнот был захлопнут и засунут в покосившийся ящик стола… не совсем то изящное уклонение, на которое надеялся Вэйвер. Но что если Лансер поймет, что Вэйвер пытается выяснить, кто он такой? Он не мог представить, чтобы его Слуга действительно рассердился, но был уверен, что добром это не кончится.

— Вы хорошо себя чувствуете? — вместо того чтобы с подозрением относиться к странному поведению Вэйвера, Лансер, казалось, был обеспокоен тем, что он вообще вел себя странно.

— Я… я в порядке. Просто забудь об этом, ладно? — до сего момента Вэйвер никогда по-настоящему не был благодарен Лансеру за молчание. Тема была закрыта, между ними воцарилась тишина, которую заполняли только звуки пустого дома и шелест газеты, лежащей на почти убранном столе.

— Как пожелаете. Я раздобыл то, что вы просили, во время разведки. Вы были правы, кажется, одна или две из них всё-таки публикуются на английском.

— О… — это была удача. Вэйвер очень надеялся, что найдется газета более понятная для него, но так было ещё лучше. Следить за чем-то подобным было бы благоразумно, учитывая, как далеко они находились от города, и как мало фамильяров Вэйвера могли оставаться активными одновременно. Если в газете будут сообщения о загадочных инцидентах или повреждениях, можно будет с уверенностью предположить, что тайный мир магов действует.

-тела восьми детей, ранее считавшихся пропавшими, были найдены в городе Фуюки в понедельник вечером, а также поступили сообщения о том, что ещё пятеро числятся пропавшими без вести. Полиция ещё не прокомментировала причину смерти или людей, представляющих интерес-…

Вэйвер не был уверен, почему это привлекло его внимание. Было ли это необычно большое количество или конкретное местоположение? Или дело было в том, что Лансер, читающий через его плечо, выглядел так, словно был готов вонзить копье в стол, крепко сжав руки в кулаки по бокам? Вздрогнув, Вэйвер в тревоге посмотрел на своего Слугу: «у него перегорел предохранитель или что-то в этом роде?» Внезапно представить его «рассерженным» оказалось не так уж и сложно, поскольку рыцарь в доспехах рядом с ним излучал спокойную ярость, на бог знает кого.

— Лансер-… Лансер, прийди в себя, — Вэйвер встал со своего стула и положил руку на плечо Лансера (обычно он бы бесился, что ему приходится тянуться, чтобы сделать это). В считанные секунды внезапное напряжение его Слуги исчезло, руки расслабились, а злой взгляд сменился слегка удивленный.

— Что? Простите, я… отвлёкся.

— Я заметил. Что такое? — Вэйвер убрал руку с плеча Лансера, если его Слуга попытается отмахнуться от этого как от пустяка, это станет испытанием для и без того ограниченного терпения Вэйвера.

— Вы, конечно, хотите, чтобы я говорил начистоту, так что… у меня плохое предчувствие на этот счет. Инстинкт подсказывает мне, что здесь происходит нечто гораздо большее, чем просто состязание магов.

Это оказалось проще, чем ожидал Вэйвер. Может, Лансер, наконец, понял, что ему следует просто говорить, а не беспокоиться о том, чтобы обидеть— постойте, что он сказал?

— Ты хочешь сказать, что думаешь, что это, — он указал на стол с лежащей на нем газетой, — имеет какое-то отношение к войне?

— Это просто мысли. Возможно, я ошибаюсь — нет, я надеюсь, что ошибаюсь. Но если вы снова спросите мое мнение относительно того, что делать, я бы посоветовал соблюдать крайнюю осторожность. Прошлая ночь была слишком близка к катастрофе, и я беспокоюсь, что нас снова могут застать врасплох до того, как эта война закончится.

Обдумывая слова Лансера, Вэйвер не отвечал минуту или две. Предполагалось, что это будет просто турнир в определенном значении этого слова. Семь Слуг и Мастеров вцепятся друг другу в глотки, сражаясь насмерть. Концептуально это было просто. Снова и снова прокручивая в уме слова Лансера, Вэйвер медленно осознал: на некоторых соревнованиях бывают мошенники. Неужели мир магов, который полагался на элегантность и достоинство, действительно имеет такую темную сторону?

Не было никаких сомнений, что так и есть. «Люди, подобные Кейнету, сделали бы всё ради преимущества, которого, по их мнению, они заслуживают», — с горечью размышлял Вэйвер. Даже у чего-то такого темного, как эта война, была сторона ещё темнее. Открыв рот, чтобы сказать Лансеру, что они будут более осторожны, он сделал паузу. Разве не было чего-то столь же важного, что ему нужно было сказать в первую очередь?

—…Спасибо. Я бы не подумал о чем-то подобном. Если ты подумаешь о чем-то ещё, или просто захочешь подвергнуть сомнению мой выбор, то говори. Ты можешь считать это постоянным приказом, если так тебе легче, — это должно сработать, так? Казалось, цель достигнута, так как Лансер улыбался, когда отвечал:

— Как пожелаете, Ма-… Вэйвер. Я не забуду обратить внимание на любые возникающие у меня опасения.

— Не забывай. Мне нужна твоя помощь в подобных вещах, я не совсем профи в тактике.

— Даю слово. Клянусь вам, оказывать поддержку во всем на поле боя и за его пределами.

«Наконец-то», — подумал Вэйвер. Возможно, он и добился чего-то с Лансером, но в целом война казалась ему стоянием на краю обрыва. Один маленький шаг в неправильном направлении, и даже проворный Лансер не сможет его поймать.