Волки среди овец (джен)

Нигде не найти покоя тому, кто не нашёл его в самом себе.

Франсуа де Ларошфуко

В зале паба на Клеркенвелл-роуд шумела толпа народа. Люди курили дорогие сигары, распивали виски, бренди и коньяк. Все столы в бильярде и в покерном зале были заняты игроками. Джентльмены в шляпах гоняли шары, кому-то сегодня везло и в карты.

На дворе был конец зимы 1932 года. Отто «Дарби» Сабини задумчиво сидел в стенах своего офиса и только наблюдал за творящимся разгулом. Присоединяться к шумной вечеринке он не хотел.

Темные стены за его спиной были обклеены фотографиями изысканных интерьеров и шикарных особняков, но это его больше не интересовало.

— Эти чертовы легавые снова арестуют наш клуб! — воскликнул его брат Арч, разгребая бумаги со стола: деловые контракты и счета.

Если так дело пойдет, то совсем скоро в южном Лондоне не останется ни одного игорного клуба, принадлежащего мафии Сабини. Ассоциация защиты букмекеров отняла лучшие поля, и дела на ипподромах также шли коту под хвост.

— Вспомни, Артур, — произнес Отто, — что сказал бы на это Чарльз. Сабини никогда не сдаются.

— Когда он так говорил? — возразил Арч грубо. — Не у себя ли на похоронах!

Средний из братьев, Чарльз, так и не вышел из комы, он умер, не приходя в сознание. Его тогда успели довезти до больницы, и он не умер на месте… Глории и с этим не повезло — ее холодное тело везли уже в мешке.

Отто выписали из Бартса только через месяц после взрыва в его пабе. Уже под арестом. Не успел он перейти пределы палаты, ему предъявили обвинения в убийстве, от которых он и не отказывался. Покидал Бартс он уже в кандалах. На следующий день состоялся суд. Сабини только огорчался, что лично не перерезал горло убийце брата.

Нары располагались с двух сторон в два яруса, на каждый — по шесть человек. Для них отводилось пять квадратных футов и шесть дюймов.

Среди преступников тоже есть свои ранги. А Отто «Дарби» Сабини — осужденный за убийство, но не приговоренный к повешению, вкупе с гордым характером и физической силой — окружал величественный мрачный ореол. Другие уважали и восхищались им.

Отсидев в тюрьме на Боу-стрит три года, он вышел под залог.

Деньги собрал Арч, оставшийся на свободе, все это время управлявший, как мог, их бизнесом. Но ему не хватало силы и ума старшего брата. Ведь благодаря бойцовским навыкам, Отто и пробил им дорогу еще в начале двадцатых. Так что, освободившись, он получил возможность снова возглавить бизнес.

По прошествии лет Отто удивляло только одно. Для всех его паб «Слон и Замок» будто и не существовал вовсе, остался затерянным. Через пять лет никто на Крэмптон-стрит больше не помнил то место, в котором они когда-то справляли веселые вечера. Он сам не смог найти, где погиб его брат и пострадали его люди.

Для Арча стало утешением, что они убили этого взрывателя. В отличие от старшего брата. Случившееся в январе двадцать седьмого так и продолжало спустя пять лет преследовать его, а для всех Дарби Сабини отчаянно пытался восполнить потерю брата.

«Похоже, он так и остался арестантом», — поговаривали другие. Отто только посмеивался, но признавал, что духоту и вонь камеры, забитой до отказа немытыми телами, забыть было непросто. Ощущение, что сидишь в грязном хлеву.

На самом же деле он постоянно искал следы прошлого и ответы. Он чувствовал, что полиция была с ним не до конца честна (как и он в общем-то).

Отто не покидало ощущение, что в этой истории как будто не хватило фрагмента. Может быть, все просто упустили кого-то, недонаказали… Либо намеренно скрывали правду.

Отто не сомневался — без участия кого-то еще дело не обошлось. Может быть, тайной организации? Но даже его связи в полиции и среди преступности не помогли.

— Гляди сюда, Дарби! — Арч бросил на стол газету, а Отто, до этого погруженный в мысли, склонил на нее глаза. Среди рекламных объявлений особняком выделялось: «Самые дешевые квартиры на Крэмптон-стрит!»

— Вот что скоро будет с нашими кварталами, — не унимался Арч. — Ты хочешь сдавать квартиры в Сохо с почасовой оплатой? Эти бордели и так уже приносят одни лишь убытки. Их постоянно пасет полиция.

Сейчас выражение на лице брата твердило только одно — их дела с каждым годом шли все хуже, и черная полоса не спешила заканчиваться. И Арч видел проблему в том, что Отто это больше не волновало.

В этот момент служебная дверь в задней несмело распахнулась, и в помещение офиса ввалились двое недорослей. Одетые в рваные штаны и поношенные сюртуки, с немытыми лицами, оба выглядели как бездомные. Правда, один из них, который постарше, напялил сверху драного сюртука пальто свежего вида и хвастливо выпендривался. Не иначе ворованное. Ему было не больше восемнадцати, а другому и того меньше.

— А ну пошли вон отсюда! — пробасил Арч свысока и вскочил со стула. — Это частная собственность.

Он, вытащив револьвер, насупился, но один из ребят, тот, что в пальто, заговорил:

— Нам нужен мистер Дарби Сабини! На деловой разговор.

О манерах джентльменов эти двое сроду не знали.

— Врешь… Что у вас за дело к Сабини?! — взвился было Артур, но Отто, тоже поднявшись из кресла, его остановил.

— Спокойнее, Арч. Выслушаем их, — холодно сказал он. — Что у вас?

— Лихое дело, хозяин! — загорланил пьяным голосом парень в пальто. — Есть что обмусолить. Только, будь добр… Не поскупись двадцати шиллингов для бедных братьев. Мы шли сюда с Уолворта, угостите хотя бы глинтвейном.

Арч снова норовил вмешаться, но Отто взял его за плечо и усадил обратно.

— Важное дело, — сказал он тихо, но четко, и снова вернулся к братьям. — Дам золотой соверен каждому, если информация стоящая.

Оболтусы жадно зачесали черные ладони.

— Не обманешь, господин? — ехидно спросили они.

— Чего вы мямлите, собаки? — проворчал Арч. — Слово джентльмена!

— На улице добрые люди… словоохотливые. Растрепали, что есть один мужик, с виду обычный работяга, как все. Но владеет он кое-чем… Мастерской, у которой водятся богатые клиенты.

— И кто он, — перебил Арч, усмехнувшись. — Художник? Сапожник? Нам это неинтересно!.. Шавки вонючие.

— Он тачками занимался, а не башмаками, — продолжил бандит. — И заправка своя у него. Присмотрись, хозяин! К нему приезжали такие машины, залюбуешься… Люди с Найтсбриджа. Никакой охраны, не-а… Он даже оружия при себе не носит. Правда, местные карманники побаиваются его. Слухи ходят, будто фокусы опасные умеет он, сглазить может. Но это лишь сплетни… Руки у бродячих слабые, глаза затуманенные, — они оба загоготали. — В общем, Фрэнк хорошо им хряпнул по башке, они и посыпались.

— Фрэнк? — непроизвольно повторил Отто и отвел глаза в сторону.

— Ну, а адрес у этого мастера имеется? — усмехнулся Арч.

— Мы укажем, только деньги вперед! — Братья нервно елозили ногами по полу. Отто опустил глаза на их ботинки — такие же грязные, с истоптанной колодкой. Разваливаются, что их хозяева.

Один крепкий удар, и эти двое скорее на тот свет отправятся, чем в больницу.

— Говорите адрес и проваливайте, — пригрозил Арч.

— Это где-то на Пенроуз-стрит… ремонтная мастерская, — подал голос второй, но парень в пальто толкнул его в бок.

— А наше золото?!

— Дай, Арч, им на мыло, — холодно сказал Отто. — Пусть умоют свои морды, смотреть противно…

Те было возмущаться, но Отто вышел из-за кресла:

— Бармен нальет вам глинтвейна, и, так и быть, бренди на дорогу…

Братья больше не рискнули бунтовать. Они испуганно попятились и выбежали из офиса. Все знали, что кулак у Дарби железный.

Эти мошенники все больше напоминали Отто диких зверей, которым можно скормить голые кости. Но информация все же зацепила. Для этого имелся нужный человек. Как нельзя лучшее дело для Келли.

* * *

К пятилетнему возрасту Том подрос еще на дюйм, и снова вырос из одежды. И после зимы, к весне, Анне снова пришлось сменить ему гардероб, когда на улице установилась теплая погода.

Билли с Гарри больше не страдали от безделья, а Том теперь часто ошивался в гараже, помогая Элу или таская коробки. Еще Том не расставался с Хавьером, правда, тот продолжал настаивать на простом Хэви. Вероятно, благодаря влиянию матери больше ценил в себе американские корни, чем папины — испанские.

Хавьер обычно приходил с Томом и проводил время в мастерской, пока мистер Алонсо без конца работал, а миссис гуляла с «подругой» на крутой машине.

Они вместе дурачились над Элом, поливая его водой из шланга. Носились в догонялки вдоль путей, мимо стройки домов, кирпичных зданий цехов. Делая круг, мальчишки сворачивали на мастерской со скатными крышами и прибегали к дому, и дальше снова по кругу.

Уже под вечер — когда солнце готовилось к закату, а небо окрасилось в красный — они перебежали на другую сторону улицы, мимо перекрестка с Пэнтон-плейс, когда оттуда выехала машина и, повернув, остановилась прямо возле Тома.

Он уже знал такую марку — кажется, это был «Кадиллак». Совсем не та машина, вспомнил Том, на которой обычно приезжали сюда две женщины. Иногда эти особы, за рулем у которых сидел водитель, приезжали к родителям за арендной платой.

В «Кадиллаке» сидели двое мужчин в кепках. Один из них опустил стекло и быстро оглядел Тома с ног до головы. У Тома от этого взгляда почему-то вмиг пересохло во рту, а в груди образовалась льдина. Он непроизвольно отшатнулся.

— Привет, мальчуганы, — сказал мужчина на вид лет сорока. Сквозь аккуратные усы проглядывали золотые зубы. Том заметил шрам на брови.

Мужчина хмыкнул и кинул монетку в руку Тому. Он опустил глаза — целый шестипенсовик!

— Подскажи, мальчуган! Куда тут запропастилась мастерская, где можно заправить этого красавца?

Хоть и приличного вида, бугай совсем не был милым. Том вмиг для себя решил, словно прочитав что-то у него в глазах, что эти двое джентльменов — не клиенты его отца.

— Здесь нет такой, — ответил Том уверенно и почувствовал, как Хавьер непонимающе смотрит на него.

Мужчина сощурился, но молча схватил руль и тронулся. Они продолжили медленно двигаться на северо-запад к квадратному тоннелю в путепроводе.

Если «Кадиллак» свернет перед ним, то этот переулок приведет его как раз к гаражу…

— И что это было? — непонимающе спросил Хавьер, но Том застыл.

Он не двигался, как онемел на месте.

— Они не свернут перед тоннелем! — бормотал он, как в трансе: — Они проедут дальше… уедут далеко. Не свернут, я сказал!

И в самом деле «Кадиллак» проехал вперед под путепроводом. Он уехал дальше по Пенроуз-стрит до поворота на Уолворт-роуд.

Тома все еще трясло. Он снова чувствовал настолько сильный страх, что внутренности теперь словно скрутило и они полыхали в огне.

— Они не повернули, — проговорил Том с облегчением, к нему постепенно возвращалось дыхание. — Они уехали…

Он почувствовал, что весь мокрый. А еще, что штаны стали как-то слишком сырыми. Том нагнулся и тут же понял, в чем дело. Он густо покраснел, как рак. И Хавьер тоже заметил это.

Он резко сбросил с себя рубашку, оставшись в мокрой от пота майке, и протянул ее Тому.

— Спасибо, — сконфуженно отозвался он, быстро завязывая рубаху поверх штанов. Повезло, что на улице было не слишком много зевак, и его позор видел только Хавьер. Том сорвался с места и понесся со всех ног по прямой к дому.

Мама как раз вешала белье во дворе, когда Том пулей пролетел мимо, а за ним Хавьер.

— Что, что… — заикаясь от волнения, проговорила она.

— Не ругайте Тома… — с мольбой заговорил Хавьер, запинаясь от быстрого бега. — Пожалуйста… миссис Сьюэлл. Он случайно.

Перепуганная Анна тоже заспешила к двери в квартиру.

* * *

Гарри отошел от верстака и разогнулся. От долгого стояния в одной позе спина конкретно затекла. За окном уже совсем стемнело, и он остался втроем с Элом и фрау Розенталь.

Парень уже сматывал шланги, фрау подметала пол. Она уже пригубила коньяк из буфета и пела стихи собственного сочинения для поднятия бодрого духа:

Когда ты счастлив и рад,

За окном будет красный закат…

Гарри решил, что на сегодня достаточно, и направился на улицу, чтобы закрыть ворота. Он вышел из гаража, но припевы фрау слышались и здесь. Вот же ее сегодня прорвало не на шутку.

Не смотря под ноги, он наступил на что-то твердое и острое и чуть не подвернул ногу.

— Чертовы кубики! — выругался Гарри, едва не грохнувшись на землю.

«Том когда-нибудь напросится на поджопник!» — подумал он с раздражением. Закрыв ворота, он заметил, что на улицу постепенно опускался туман. Кое-где молочная дымка скрыла окрестности, и свет одинокого фонаря на другой стороне улицы оставлял в воздухе мутные желтые полосы.

Гарри обернулся назад и хотел вернуться к железным дверям гаража, но случайно его взгляд упал на валяющиеся кубики, на одном из которых он чуть не упал минуту назад. Мгновение он смотрел на буквы, прежде чем осознал, что из них, словно сами собой, складываются слова. «Уходи» и, напротив, «Скорее».

— Эй, Эл! — крикнул Гарри парню, не успевшему далеко отойти. — Ты трогал кубики?

Эл отрицательно замотал головой, что его лохматые волосы бились об уши.

«Это что, предупреждение? — опешил Гарри. — Мне… Уходи скорее?!»

В этот момент к воротам подъехала, словно родившаяся из тумана, темная машина. Водитель закричал, высунувшись из окна:

— Вы уже закрыты?! Можете меня кто-то заправить?

Гарри нерешительно подошел к воротам. Казалось, что сердце вот-вот пробьет ему грудную клетку.

— Хорошо… На сколько вам?

Он приоткрыл створку и рассмотрел машину. Это был какой-то таксист, ничего опасного. Мужчина в кепке мутно-туманного цвета протянул деньги.

Таксист, заправившись, уехал, и за ним ушли и Гарри вместе с Элом, закрыв при этом фрау Розенталь в гараже (она благополучно спала на листах фанеры).

Второпях вернувшись домой, Гарри обнаружил, что Хавьер одиноко сидел возле лестницы, а из двери рядом с ним доносилась ругань. Алонсо снова ругался с женой, и внизу уже успела развернуться драма.

— Эх, семья… — вздохнул Гарри.

— Мама вернулась поздновато, — ответил Хавьер. — Мы с папой, похоже, остались без ужина…

— Пойдем… Ты голоден?

Хавьер неуверенно поднялся с колен, и они, взявшись за руки, поднялись до квартиры.

В коридоре не слышалось голоса Тома, и Гарри насторожился.

— Эй, все? — позвал он.

Анна выглянула из спальни Тома и тихо проговорила.

— Не кричать. `Эви…— удивилась на миг она, но тут же переключилась на Гарри. — У Тома сильная головная боль.

Затем снова скрылась за дверью. Гарри судорожно скинул свою рабочую робу и, проводив Хавьера на кухню, заглянул в комнату Тома. Он лежал на спине, крепко закрыв глаза, на лбу была мокрая повязка. Мышцы лица его были напряжены, челюсти постоянно сжимались, но мальчик всё же дремал.

— Может, вызвать врача? — прошептал Гарри.

— Звони в скорую.

Гарри быстро вернулся к входной двери, на миг обернувшись. Хавьер растерянно сидел в кухне, завернув тонкие лодыжки за деревянные ножки стула. Он чересчур ссутулился на самом краешке сиденья…

Гарри выскочил в коридор и, спустившись на первый этаж, набрал номер скорой. После непродолжительных гудков трубку сняли, и неприятный женский голос проговорил дежурные фразы:

— Что у вас случилось? Как долго длится головная боль? Температура?

Миссис Алонсо, хлюпая носом, стояла возле двери и поправляла прическу. После сообщения: «Ждите, врач выезжает», Гарри повесил трубку.

— Вы видели, где Хэви? — спросила она.

Глупый вопрос, сама же прекрасно знает.

— Он у нас, все в порядке.

— Понятно, — сказала она, поджав губы. — А вы в коридоре стоите. Подслушиваете?

Подслушивать их специально никто бы не стал. Все, что у них происходит, слышал весь дом.

— Я… жду скорую. Тому что-то заплохело… но они скоро будут.

— Ох, жаль. Чудный мальчик… А я, пожалуй, заберу Хэви.

— Но он там в порядке.

— Я сама разберусь, спасибо.

Совсем скоро приехал фельдшер, и Гарри не пришлось долго ждать внизу. От мужчины в белом халате пахло табаком. Гарри был на нервах, и ему показался этот запах до боли приятным. Сам бы не отказался от сигареты…

Фельдшер поспешно осмотрел Тома и померил давление.

— Высокое, — сказал он сидящей возле него Анне. Затем сделал несколько уколов и оставил рецепт. Похоже, теперь все было в порядке.

Гарри остался в комнате, Анна проводила врача до низа.

Теперь Том успокоился и спал крепко.

— Что с ним было такое? — спросил Гарри озабоченно, когда Анна вернулась. Он всё ещё думал про эти брошенные кубики на полу: «Уходи», «Скорее».

Может, просто совпадение.

Запах табака исчез, и желание закурить стало просто нестерпимым. Только сейчас он заметил, что в кухне над плитой сохли штаны Тома, в которых он был сегодня.

— Да что здесь случилось?

— Я должна сказать, — тихо проговорила Анна. — Том вернулся ‘омой очень возбужденный… И он описался. Прошу, только не напоминай об этом, — взмолилась Анна. — Не делай из нас его врагов…

— Почему это мы — враги?

— Мы и так скрываем от него его сущность. Все это случилось из-за этого, — с укором произнесла Анна.

— Я думаю, сейчас это ни при чем… Дело в другом.

Гарри прикрыл дверь, чтобы ненароком не разбудить Тома. Он рассказал ей о случившемся в гараже и спросил: — Ты не заметила, может, что-то случилось на улице?

Анна только пожала плечами. Теперь она с полной уверенностью заявила, что Тому надо рассказать о волшебстве.

— Я же сказал, что скажу! Когда он будет готов.

— Думаю, он уже давно готов!

Гарри потер руками лицо, так и не умывшись после гаража. Он уже был совсем не как Гарри-на-три-четверти-маг, а все-таки наполовину Фрэнк.

— Я не хочу постоянно ссориться из-за этого, — он покрутил пальцем у виска.

На этом они прекратили разговор, а Гарри, взяв свою куртку поприличнее, вышел на улицу и сел в машину. В такой вечер он не придумал ничего лучше, как отправиться в паб. Там он наконец сможет закурить трубку…

* * *

Том проснулся и с удивлением заметил, что чувствовал себя как огурчик. Голова больше не болела, и Том аккуратно вылез из-под одеяла. В квартире было прохладно, за окном все еще стоял туман. Смог так и не рассеялся, и, видимо, не пройдет и сегодня. Но на улице уже становилось теплее, чем в помещении, отчего Том не мог долго спать.

Он высунулся из двери. В квартире как обычно тихо, значит, он снова проснулся первым.

Можно было вернуться в постель, но воспоминания прошедшего дня остановили на месте. Том почувствовал сильнейшее волнение: он еще так и не увидел отца. Вроде бы слышал его голос, но от головной боли вчерашний вечер плавал в мутном мареве, и он мог напутать и услышать что угодно.

Том заглянул в спальню родителей и выдохнул с облегчением. Отец крепко спал на раскладушке, плотно придвинутой к койке. Развернувшись лицом как раз к Тому, он сладко сопел. Тому стало жаль его будить, но вчерашнее требовало выдать ему все сейчас же.

— Пап, — тихо позвал Том и погладил его по плечу.

Он прохрипел во сне, издав что-то похожее на «А-а-х-р-р». Разлепив глаза, отец, словно с перепугу, вздрогнул всем телом и резко вскочил.

— Чт-то случилось?! — выпалил он.

Мама недовольно завозилась рядом, бормоча во сне.

— Господи, Том… — проговорил папа, придя в себя. Неужели он так напугал папу?

— Прости, — прошептал Том. — Я должен тебе рассказать кое-что.

— Полшестого утра? — Он протер лицо руками. — Черт, я не спал всю ночь…

— Ну прости, я не знал. Но это правда важно.

— Ну раз так… марш на кухню, — затем одними губами добавил. — Поставь чайник.

Том подмигнул и прошмыгнул в коридор почти неслышно, как кошка.

В кухне он зажег спичку и, включив газ, поднес ее к плите. Том уже проделывал такое не раз, но сейчас забыл о своих брюках, висящих на веревке. Они сразу задымились, а в кухне запахло гарью.

Проклятье! Он сейчас сдаст отца с потрохами… А они же договорились, что маме знать о том, что он сам зажигает плиту, ох как не стоило.

Папа прошел в кухню, обхватив себя руками и зевая, но тут же остановился. Том сейчас усиленно затаптывал бахрому на своих штанах, и он с минуту удивленно наблюдал это представление.

— Надеюсь, ты меня разбудил не для этого! — Его свободные от рукавов рубашки руки были сплошь покрыты мурашками.

— Нет! — Том быстро закинул штаны под стол. — Вчера кое-что произошло.

— И что же вчера произошло?

По бледному лицу отца нельзя было прочитать ничего, и Том точно не знал, как все сказать. Может быть, папа уже сам давно в курсе об этих людях (Тому можно было все-таки и намекнуть об этом!). Ему осталось только в уме прикидывать, что всю ночь с тем происходило и почему он не спал.

— Вчера тебя искали какие-то люди, — сказал Том, стараясь скрыть волнение.

— Меня? — спросил отец без удивления. — Что за люди?

Он всё ещё молчал, глядя через Тома в окно, а еще еле заметно дрожал.

— Они искали твою мастерскую, — ответил Том. — Не сказали, что тебя.

Отец снова откровенно зевнул, а Том выпалил, не удержавшись:

— Это были опасные люди! Не знаю как… но я понял это! — Том готов использовать все, даже расплакаться. — Пожалуйста, скажи, что мне это почудилось…

Конечно, он слышал о бандитских разборках, но не ожидал, что отец будет замешан в чем-то подобном.

— Том, поверь, я понятия не имею, кто они, — сказал папа уже мягче и, подхватив Тома на руки, усадил на табуретку. — Как они выглядели, можешь описать?

— Двое крупных джентльменов, оба хорошо одеты… У одного шрам на лице. Приехали на «Кадиллаке». Они точно ничего не знали о тебе. Заплатили монетой… я отдал деньги Хавьеру.

Папа поднял брови, снова задумчиво уставившись в окно.

— Мне было жутко страшно. За тебя. Что было, если бы они нашли тебя?

— Ну, — вздохнул он. — Правды мы не узнаем… Вчера к нам не приезжали никакие джентльмены на «Кадиллаке». Должно быть, они услышали песню фрау Розенталь…

— Это я им сказал, что здесь нет мастерской, и они проехали мимо вас. Я очень сильно пожелал этого, словно по моей воле так сбылось…

— Не знаю, в чем тут дело, — ответил папа, снова отведя глаза. — Слушай, а ты… может быть, пытался как-то, эм-м… предупредить меня?

Том растерянно закивал. Странно, что отец был в курсе этого. Значит, он все-таки был в безопасности… Почему тогда не спал всю ночь?

* * *

Чайник, забытый на плите, уже вовсю противно свистел. Свист переходил в вой. Но никто не собирался заканчивать это, пока в кухню не ворвалась Анна, метнулась к плите и выключила газ.

— Ты весь день собрался слушать этот свист? — недовольно проговорила она.

— Я, — Гарри заикнулся. — Как раз собирался выключить.

Она вломилась как раз вовремя, избавив его от приставаний Тома. Или просто подслушивала за дверью?

Анна сложила руки на груди, укутавшись в шаль.

— О чем вы тут говорили? Рассказывайте.

— Ни о чем, — проговорили они вместе с Томом.

— Vous cachez quelque chose?!

— Мы ничего не скрываем, — ответил Том. — Я рассказал папе о вчерашних головорезах.

— Это совсем не так, Том, — сказал Гарри строго. — Это серьезные обвинения! Мало ли что за джентльмены искали мастерскую? Может, им действительно нужна помощь с машиной.

Том поджал губы, а Гарри добавил:

— И еще раз раскидаешь свои кубики, я их на хрен засуну…

— А ну прекратить! — Анна толкнула Гарри в плечо.

— Tom, s'il te plaît, — произнесла Анна уже мягче. — Diss la vérité à papa.

— Я всё рассказал, — ответил Том. — Мама настаивала, чтобы я ничего не скрывал от тебя… Вообще-то я собирался бежать к тебе…

Тут Том снова густо залился краской.

— Но я не пустила. У него начиналась мигрень, — сказала Анна, повернувшись к Гарри. — Се те мажикь! А что это? — Она указала пальцем на валяющиеся штаны.

Гарри залил заварку и закутал чайник полотенцем. Что это последнее она сказала?

— Пойду посмотрю, как там Хавьер, — произнес Том упавшим голосом.

Он сполз со стула, не обращая внимания на крик Анны:

— А кто мне поможет с завт`гаком?

Видимо, он больше не хотел ничего обсуждать. И никто не успел сказать и слова, как Том вылетел из кухни и хлопнул дверью.

— Почему у Тома все штаны обгорели?

Гарри снова повернулся к Анне и заговорил, о чем хотел, не сдержавшись.

— Я понял, что последнее ты сказала. «Это была магия», так?!

Он сложил руки на груди и наблюдал, как она принялась их аккуратно складывать.

— Какая разница, — ответила она безразлично. — Он не придал этому значения.

— Этим ты делаешь только хуже. Не провоцируй его…

— Ты же лучше знаешь Тома, — Анна повернулась к нему с выражением холода на лице. — Знаешь, что ему нужно!

— Похоже, Том всё-таки предупредил меня, — сказал Гарри тихо. — Я получил его сообщение.

Анна покачала головой и сказала:

— Я же говорила. Он особенный.

— Опустим это. Главное, кем были те люди и что им надо от нас?

Гарри продолжал сосредоточенно перебирать в голове, кто мог заинтересоваться мастерской.

Из банка? Вряд ли они ехали вытрясать из них долги. Билли отлично вел дела, и с налогами пока не было проблем. Так же вряд ли этих джентльменов интересовали деньги — Гарри с трудом припоминал последнюю крутую тачку с крупной страховкой у них в гараже.

Правительственный заказ на коробки? Осталось только… Кому могла понадобиться столь мелкая сделка. Кто-то решил составить им конкуренцию?

Конечно, еще оставались их, вместе с Анной, «друзья» — маги. Мракоборцы вполне могли принять вид кого угодно. Но тогда вопрос, почему они не заколдовали Тома?

— Ты думаешь, они вернутся? — Анна застыла, ее обтекаемую фигуру облизывал свет лампы, кудри на плечах чуть разлохматились. Выглядела она завораживающе.

— Не знаю, — Гарри не заметил, как начал грызть ногти. — Думаю, вряд ли что-то серьезное.

— Дай бог, — сказала она.

* * *

Том совсем не стеснялся ходить по утрам к Алонсо и был прав: Хавьер уже не спал, он просто лежал под одеялом на раскладушке в передней. Здесь перед эркером помещалась только она.

Том примостился рядом с ним и свернулся под одеялом. Хавьер зашевелился и повернулся к нему лицом.

— Доброе утро, — сказал он. — Мать специально тебя пустила?

— Да, — ухмыльнулся Том.

— Она гонит меня вставать, но мне так не хочется… Они пошлют меня в магазин и уйдут.

— Так спи еще. Моя только начала разогревать духовку… Они никогда не замечают, сколько я беру булок.

Хавьер улыбнулся в ответ.

— Они у тебя отличные. Моя мать сразу заметит, если я беру добавку.

— Из-за такой ерунды они не ссорятся… Обычно это происходит из-за меня.

— М-м-да, — тихо проговорил Хавьер, печально сдвинув брови над большими карими глазами. — Мне тоже так кажется. Если бы меня не было, мама бы столько не ворчала, а папа не работал на износ…

— Да уж, — Том пожал плечо Хавьеру.

Он тут же почувствовал укол за свое поведение. Минуту назад он считал себя самым несчастным ребенком на земле, но иногда чужие проблемы оказываются гораздо серьезнее, чем собственные. Его-то проблемы и вовсе призрачные, если считать разыгравшееся воображение вообще проблемой. Может, ему действительно стоило показаться врачу?

— Как ты себя чувствуешь? — Хавьер привстал на локте.

— Отлично… У тебя были странные предчувствия? — вдруг спросил Том. — Или совпадения?

— Ты снова о вчерашнем? Ну… как-то мне дорогу перебежала черная кошка. Мама в тот день больше не пустила меня на улицу. Отец тоже был, и мне пришлось слушать их ругань весь день.

— Это та, чей труп мы нашли на обочине?

— Да, и мама начала уходить к подругам, а дома стало спокойнее.

— Да уж, — пожал плечами Том, приободрившись. — Странные совпадения…