Мне нужно больше силы… (джен)

Сон оборвался резко, словно кто-то толкнул меня в плечо, и я с трудом открыла глаза. Внутри пещеры царила тишина, но холод пробирался сквозь каждую щель, проникая даже в костёр, который почти догорел, оставив лишь слабое мерцающее сияние.

Всё тело ломило — вероятно, сказывалось неудобное место для сна на холодном каменном полу.

Поднимаясь, я потёрла плечо и огляделась. Утро действительно было спокойным: на потолке пещеры отражался мягкий утренний свет, просачиваясь через трещины у входа. Я с облегчением вдохнула свежий воздух, однако тут же почувствовала резкий привкус — металлический и неприятный.

Моя рука машинально потянулась к губам. Кровь. Я замерла, ощутив на пальцах вязкую прохладу и заметив её багровый оттенок. Внутри поднялась тревога, словно сгустившаяся тьма.

— Снежок… — тихо позвала я мысленно, надеясь на ответ от моего необычного спутника.

«Не беспокойся, Хината, это... просто остаточное воздействие от моей техники, — в его тоне прозвучала лёгкая прохлада, но я почувствовала и странное напряжение, словно и его что-то беспокоило. — Думаю, скоро пройдёт».

Я не стала спорить, хотя в голове мелькнуло слишком много тревожных мыслей. Снежок был моим единственным союзником с тех пор, как всё это случилось, и я обязана была ему жизнью.

Я осторожно достала из рюкзака бутылку с водой. Открутила крышку, полоща рот, сплёвывая привкус крови на землю у выхода. Освежив лицо прохладной водой, я почувствовала, как болезненная тяжесть ночи постепенно сходит, уступая место ясности. Дыхание стало ровнее, и я снова ощутила силу внутри, которая словно тёплый огонёк согревала меня.

Из рюкзака я извлекла немного риса, пару ломтиков сушёной рыбы и пару зёрен сушёного гороха — не роскошь, но всё-таки еда, и в таких обстоятельствах она была для меня настоящим утешением. Я принялась завтракать, вникая в ощущения каждого кусочка. Сладковатый привкус риса и солоноватая рыба помогли мне сосредоточиться, укрепив мою решимость.

Когда завтрак был закончен, я запаковала остатки в рюкзак и поднялась, готовая к новому дню.

Но что делать дальше?

Я пыталась вспомнить ближайшие места, где можно было бы спокойно тренироваться. Всё казалось размытым — то ли из-за усталости, то ли из-за стресса последних событий.

Решение пришло само собой: найти мелкую деревушку. Какую-то карту я там найду, и тогда смогу понять, куда двигаться дальше. Хорошо, что их заставляли учить географические маршрутные листы на память ещё в академии.

Выйдя из пещеры, я окинула взглядом окрестности. Всё вокруг было таким тихим, словно и не было недавней разрухи, тех страшных криков и разрушений. Но память словно рисовала перед глазами разрушенные дома, крики и силуэты. Я встряхнула головой, стараясь сосредоточиться.

На горизонте, чуть левее, возвышалась тёмная громада горы — единственной по-настоящему высокой точки в этом районе. Её покрывали редкие деревья. Если я поднимусь туда, то смогу найти ориентиры.

Когда я добралась до подножия горы, тени раннего утра уже начали играть среди камней, растянув свои длинные и острые силуэты по склону.

Достигнув уступа почти у самой вершины, я остановилась и повернулась, чтобы окинуть взглядом окружающий мир. Восстановив дыхание, я активировала Бьякуган, ощущая лёгкий знакомый зуд вокруг глаз. Вены вокруг висков и щёк пульсировали, и мир передо мной раздвинулся.

Собравшись с мыслями, я попыталась сосредоточиться на поиске знакомых объектов. Взгляд быстро скользнул по ветвям деревьев, покрывающих подножья, а затем поймал смутное, но узнаваемое очертание — долину, спрятанную среди гор, с речушкой, пересекающей её почти по центру. Вдалеке, за горизонтом, мелькали чёрточки, которые, казалось, составляли маленькие домики. Я прищурилась, стараясь уточнить детали. Да, это была деревня! Солнце озаряло её тёплым светом, делая дома ещё более живыми, на горизонте поднялся дым — признак жизни, который радовал своим присутствием.

Я быстрыми шагами двинулась вниз, аккуратно обходя острые камни и ветви, которые цеплялись за одежду. Солнце поднялось чуть выше, осветив долину, и лёгкий туман начинал рассеиваться, обнажая силуэты строений. Теперь я видела чётче: на краю долины действительно виднелась деревушка. Небольшая, казалось, почти вымершая, но с признаками жизни — один из дымков тянулся к небу, и несколько кур копались во дворе.

Я остановилась у старого дерева неподалёку от края деревни. Мои руки нервно проверили запасы — оружие, бинты, несколько свитков. Всё на месте, но запасы пищи уже почти на исходе, а в деревушке можно было бы достать всё необходимое. Однако, чтобы оставаться в тени, я должна была хоть как-то замаскироваться.

Оглядевшись, я заметила, как по ветру колыхалась большая полотняная тряпка, развешенная на верёвке у одного из домов. Рваная, выцветшая, но достаточно плотная. Ткань была довольно крупной и могла бы прикрыть половину лица. Я покосилась на дом, стараясь убедиться, что никто не смотрит, и подкралась ближе.

Резким движением сорвала ткань с верёвки и, не оглядываясь, быстрым шагом направилась к старой тропинке, ведущей к центру деревушки. Повязав тряпку так, чтобы она прикрывала нижнюю часть лица, я чувствовала, как спокойствие возвращается ко мне, словно маска могла скрыть не только меня, но и моё беспокойство. Стараясь двигаться естественно, я вошла в деревню.

Пройдя вдоль первых нескольких домов, я уловила, как на меня с интересом косятся местные жители. Большинство из них — пожилые люди с простыми, суровыми лицами, некоторые — в старой рабочей одежде. Здесь нечасто видели чужаков.

Здание впереди выглядело словно старый магазинчик, покрытый трещинами, с окнами, прикрытыми жалюзи, едва не съеденными временем. Местные, видимо, привыкли к его виду: они проходили мимо, не обращая внимания на облупившуюся краску и обшарпанные стены. На вывеске еле различалось слово "Лавка".

Внутри было прохладно и пахло сухой травой и металлом. За прилавком стоял старик с длинной седой бородой, курчавой, как перья старого ворона. Он поднял на меня бледные глаза, прищурившись, как будто видел не впервые, но не мог вспомнить, кто я.

— Что-то нужно, странница? — спросил он, голосом, в котором звучал суровый опыт долгих лет.

— Я немного заблудилась и... мне бы карту этих мест. Чтобы понять, куда дальше идти, — ответила я, опуская взгляд и доставая из пояса кошелёк, чтобы не выглядеть подозрительно. Внутри я чувствовала, как напряжение Снежка усилилось, и не могла избавиться от мысли, что он не хочет, чтобы я здесь задерживалась.

Старик кивнул, оценивающе глядя на меня. Он медленно повернулся, что-то пробормотав под нос, и начал копаться в старой деревянной полке за прилавком. Его пальцы, узловатые и с темными ногтями, ловко перебирали свитки и пожелтевшие бумажные свертки.

Я стояла, терпеливо ожидая, стараясь не выдать волнения, и осматривала лавку. Полки здесь были уставлены странными вещами: блеклые тряпки, мешочки с травами, какие-то камни и металлические безделушки, отливающие мутным серебром. Видимо, это было место, куда сносили всё, что не нужно, и лишь редкие путники могли находить здесь что-то полезное.

— Вот, — старик наконец извлёк из вороха свиток, изрядно потёртый, с углами, обожжёнными временем. Он положил его на прилавок, развернув передо мной, — карта старая, но думаю, ты разберёшься. В этом районе много троп, которые уже заросли, а реки иногда меняют своё русло, так что не всегда полагайся на неё.

Я кивнула, стараясь сохранять спокойствие, но внутри что-то подсказывало, что эта карта станет мне бесценным подспорьем. Взгляд выхватил из-за его спины стопку маленьких свёртков и мешочки, на которых был изображён знак с кунаем, — припасы для путешествий.

— И ещё мне нужна палатка и еда, — сказала я, опуская глаза на мешочек с деньгами, чувствуя волнение под внимательным взглядом старика.

Он кивнул, заметив моё направление взгляда. Повернувшись, он снял с полки небольшую, явно видавшую виды, но всё ещё прочную палатку, связанную верёвкой. По её ткани пробежали пятна и потёртости, но на ощупь она была плотной и достаточно водонепроницаемой.

— Это не лучшее, что есть, но в такую погоду сойдёт, — проговорил он, протягивая мне палатку. — Надеюсь, ты не долго будешь бродить по этим местам.

Я поблагодарила его, оставив на прилавке несколько монет — осторожно взяла всё, и вышла на улицу, надеясь затеряться в прохладной тени ближайших домов. Как раз в этот момент неподалеку раздался разговор: двое мужчин обсуждали что-то с тревогой, и, несмотря на желание уйти незаметно, я уловила знакомое слово — "Коноха".

Не успела я сделать шаг, чтобы обойти их стороной, как услышала обрывки их беседы:

— Говорят, деревню-то Пейн буквально в землю втоптал... — бормотал один, явно с опаской оглядываясь.

— Ага, и многие погибли, говорят, шиноби там, как дети, стояли против него. Чудо, что хоть кто-то выжил, — отозвался второй, тихо, словно опасаясь, что кто-то услышит.

Меня пробрала дрожь. Перед глазами снова всплывали разрушенные улицы и образы моих товарищей. Стиснув зубы, я повернулась, чтобы быстрее уйти, но в этот миг произошло нечто неожиданное. Я случайно задела плечом кого-то, и тут же раздался тихий вскрик.

Передо мной оказалась девочка лет десяти. Она упала на землю, и, не раздумывая, я протянула руку, чтобы помочь ей подняться. Но стоило мне встретиться с ней взглядом, как она застыла, её лицо исказилось первобытным ужасом, глаза расширились, словно она увидела нечто чудовищное.

— Ты... — пролепетала девочка, отпрянув назад, её маленькие пальцы задрожали. На её лице появилось выражение отвращения, такого глубокого, что я невольно отдернула руку. Она резко вскочила, закричала и, не оглядываясь, бросилась прочь.

Сердце сжалось, а рука замерла в воздухе, словно сама не могла осознать, что произошло. Этот взгляд… он не просто тревожил. Он больно резанул по душе, оставив болезненное ощущение пустоты. Я не могла понять, что вызвало такую реакцию: была ли причиной моя скрытность, из-за странной повязки, или что-то во мне действительно казалось чудовищным?

«Нам нужно уходить!»

Я кивнула про себя и быстро зашагала прочь от деревни. Образ девочки всё ещё тянул за собой неприятный шлейф воспоминаний. Я обернулась, чтобы взглянуть в последний раз на полустёртые в утреннем свете дома, и сделала глубокий вдох. Внутри что-то протестовало против того, чтобы так просто оставить этот страх и это недопонимание позади, но впереди была более важная цель.

Когда деревня скрылась за поворотом тропы, я немного успокоилась. Пробираясь через лес, я чувствовала, как пульс постепенно замедляется. Мысли о девочке и её взгляде глухо отдавались в голове, но я старалась выкинуть их из памяти, убедив себя, что это был лишь случайный страх перед чужестранцем.

Я развернула карту, доставшуюся мне от старика. Старая, потёртая, с линиями, которые исчезали в складках, она всё же показала мне близлежащие места — горы, реки, и несколько поселений, укрытых от чужих глаз. Среди них я заметила крохотную поляну, обозначенную едва различимым символом. Это место находилось за рекой, глубоко в лесах, далеко от крупных дорог и деревень. Возможно, там можно будет потренироваться, не привлекая к себе внимания. Я осторожно сложила карту и убрала её в рюкзак.

— Снежок, мы нашли цель, — тихо произнесла я, обращаясь к невидимому присутствию, которое теперь стало частью меня.

Внутри на мгновение отозвался тёплый отклик — едва заметное шевеление, которое успокаивало и давало ощущение уверенности. Однако Снежок, казалось, беспокоился, передавая мне слабые сигналы тревоги. Я могла почувствовать, что он настаивал на осторожности.

Я напряглась и активировала Бьякуган ещё раз, пытаясь определить, нет ли поблизости посторонних. Расширенное зрение улавливало мельчайшие детали леса, но ничего подозрительного не показывало.

— Всё чисто, — прошептала я, надеясь успокоить Снежка. Мы вновь стали единым целым, и его присутствие успокоилось.

Мысленно отметив направление, я двинулась по тропе, продолжая пробираться через густой лес. Тропа всё сужалась, пока не превратилась в узкую тропинку, заросшую мхом и почти теряющуюся среди деревьев. Впереди меня ждало уединённое место, где я могла восстановиться и усилить свою технику.

По мере того, как лес становился гуще, я почувствовала, как моё беспокойство постепенно стихает, а вместо него приходит сосредоточенность. Старая карта старика оказалась надёжным ориентиром, хоть и требовала внимательности. ⁽¹⁾ Через несколько часов пути я наконец увидела впереди едва заметное пространство между деревьями, похожее на небольшую поляну. В центре возвышался старый камень, заросший лишайником и травой. Рядом текла маленькая речушка, вода в которой журчала тихо и успокаивающе.

Я поставила вещи на землю, осмотрелась вокруг и решила — это место подойдёт. Густые кроны деревьев почти полностью скрывали поляну, и здесь, среди запахов влажного мха и лесных трав, я чувствовала себя невидимой для мира. Сюда вряд ли заглянет кто-то случайный.

Близился вечер. Когда палатка была установлена, я обложила её кругом из камней и развела костёр. Огонь мягко согревал меня, его языки играли в ночи, потрескивая и нашёптывая что-то тёплое и успокаивающее. Дым, поднимаясь, смешивался с прохладой вечернего воздуха, и в сердце становилось чуть легче. Но оставаться на месте не входило в мои планы — это было лишь короткой остановкой. Я знала, что нужно использовать это время, чтобы тренироваться и узнать больше о таинственной силе, что передал мне Снежок.

Оставив рюкзак у палатки, я отправилась к берегу реки. Лёгкий ветерок обдавал лицо, а серебристый свет луны играл на поверхности воды, превращая её в зеркальную гладь.

Я вытянула руку в сторону берега, направляя энергию Снежка в ладони. Лёгкое голубое сияние вспыхнуло и стало пульсировать, как живое, словно моё дыхание слилось с его ритмом. Это было похоже на чакру, но гораздо мощнее и свободнее.

Как только я сосредоточилась, камни у берега начали подниматься, один за другим. В этот момент я услышала его тихий голос:

«Нужно лучше... Ты можешь использовать эту технику, также как и Наруто в его битве с Пейном? Этот шар из чакры».

— А, это Расенган, любимое техника Наруто, — улыбнулась я, хотя тут же поняла, что не смогу его повторить. — Помню, что однажды спрашивала его, как он научился этой технике. Но объяснения оставили меня в лёгком ступоре. Он говорил что-то вроде: «Три простых шага! Вращение чакры, сила и удержание. Сначала возьми шарик с водой. Затем закричи „ХАААААА“, а потом „БАМ!“ — и просто лопни шарик».

Я не удержалась и рассмеялась, ощущая, как на сердце стало теплее и легче. Тогда мне казалось, что я ни за что не смогу постичь такой метод… Но сейчас, с присутствием Снежка внутри меня, даже самые безумные идеи казались возможными.

«Сделай этот шарик с водой и попробуем».

Каким-то чудом, я нашла в рюкзаке сдутый шарик, наполнила его свежей речной водой и вернулась к костру, устроившись на мягкой траве. Ветер, как бы подгоняя меня, колол нежную кожу, напоминая о том, что перемены уже близко. Я вдохнула поглубже, сжала шарик в руках и почувствовала, как прохладная вода ласкает мои пальцы, словно оживляя меня.

— Ну что ж, ХАААААА, — с некоторой долей иронии прошептала я себе, пытаясь настроиться на волну Наруто и его метод обучения.

Собравшись с силами, я начала сжимать шарик сильнее, стараясь сконцентрировать чакру в руках, направляя её внутрь. Но, увы, спустя час, ничего не происходило. Шарик, поддаваясь моему усилию, лишь слегка растягивался. Я чувствовала, как чакра сталкивается с невидимой преградой, и с каждым новым безуспешным усилием разочарование нарастало, как чёрная туча на горизонте.

После нескольких попыток, истощенная и почти готовая сдаться, я опустила шарик и тяжело выдохнула.

— Это сложнее, чем кажется, Снежок, — прошептала я, глядя на свои руки, которые чуть дрожали.

Снежок ответил сдержанно, но в его голосе слышался лёгкий азарт:

«Ты говорила, что при создании ниндзюцу обычно говорят о двух способах управления чакрой — преобразовании формы и преобразовании природы чакры?

Форма чакры отвечает за управление формой, движение и силу чакры».

— Да, правильно. Что ты хочешь сделать?

«Сейчас покажу».

Неожиданно меня окутал ледяной холод, словно лето внезапно уступило место суровой зиме. Я ощутила, как мороз пробирается сквозь каждую клеточку тела, заставляя поёжиться. Сердце забилось чаще — это был не просто холод, а леденящий стальной захват, от которого перехватило дыхание.

В какой-то момент я осознала, что могу предать его форму — движение чакры наконец приобрело упорядоченный, почти грациозный ритм. Я сосредоточилась ещё сильнее, погружаясь в своё внутреннее состояние, пока в сознании медленно всплывала цельная картина. Снежок будто бы передавая мне образ, которому нужно лишь следовать.

И вдруг, с тихим шипением, шарик лопнул, выпустив брызги воды, которые тут же испарились, оставив за собой легкий, переливающийся под лунным светом пар. В этом мгновении, в этом процессе было что-то неуловимо прекрасное. Моя рука дрожала, но теперь это была не тревога, а отголосок той силы, которую мы с Снежком начинали постигать вместе.

«Да, это оно. Думаю хватит. Теперь попробуй этот образ формы, на нашей технике".

— Хорошо!

Я снова вышла на берег. На ладони снова засияла голубоватая энергия, на этот раз плавно струящаяся, как спокойная река, нужно лишь направить. Я осторожно подняла руки, закручивая её, стремясь придать ей форму, напоминающую Расенган.

Неожиданно пространство вокруг изменилось, засияла ярким светом. Возникло странное, притягивающее давление. Страх пробегал по позвоночнику, когда я осознала, что не могу контролировать то, что создала. Целые куски земли начали подниматься и тянуться к этому шару. Ветер закружил вокруг меня, и воздух стал тяжелым, словно сам мир застыл в ожидании чего-то неизбежного. Я попыталась ослабить поток чакры, направив её обратно в себя, но техника жила своей собственной жизнью, усиливаясь с каждым мигом.

— Снежок, я теряю контроль! — крикнула я в панике, чувствуя, как техника вот-вот выйдет за пределы возможного.

Я напряглась, сделав усилие, чтобы выбросить шар, как можно дальше от себя. Я вложила в это движение всё, что у меня было. Техника с шипением оторвалась от моей ладони и полетела вдаль, увлекая за собой весь мусор, который тянулся к ней. Гулкое эхо раскатилось по лесу, когда шар врезался в склон холма и растворился, оставив за собой чистый круглый след.

Тишина накрыла всё вокруг. Я опустилась на колени, с трудом переводя дыхание, чувствуя, как сердце бешено колотится от напряжения и облегчения одновременно.

— Это было… — прошептала я, не в силах подобрать слова. — Впечатляюще. Как… как мы это назовём?

Я задумалась, оглядываясь на след, оставленный разрушительной техникой. Идеи пока не приходили.

«Назови её просто: "синий", — спокойно предложил он, словно вся эта магия не производила на него никакого впечатления.

— Синий? Это… как-то просто, — я вздохнула, пытаясь придумать что-то более изящное.

«А разве нужно, чтобы было сложно? — его спокойствие оставалось непоколебимым. — Зачем?»

— Не знаю... так принято, наверное... — я усмехнулась, понимая, что для Снежка все эти традиции и символы не имели большого значения. — Ну ладно, пусть будет "синий".

Я вновь повернулась к костру, ощущая, как тягучая усталость медленно накрывает меня. Тело ныло после изнуряющей тренировки, и даже разум, ещё недавно острый от прилива адреналина, теперь лениво ускользал в сладкую дремоту. Ночь была тиха; звезды мерцали на бархатном небе, наблюдая, как я пытаюсь освоить новую силу. Снежок же, казалось, был доволен, и его спокойное присутствие —странным образом придавало мне уверенности.

Вздохнув, я медленно перевела взгляд на палатку. Пора было отдохнуть. Собрав силы, я поднялась и, шагнув к ней, позволила мыслям ускользнуть от беспокойства о том, сколько ещё потребуется усилий, чтобы действительно овладеть такими же способностями, как у Снежка.

Войдя внутрь, я с облегчением опустилась на спальный мешок, чувствуя, как он мягко поддерживает усталые мышцы. Глаза начали слипаться сами собой, и, наконец, я позволила себе уйти в сон, оставив все тревоги на пороге ночи.

* * *

Тишина была обманчивой: стоило прислушаться, и можно было уловить еле слышный шелест травы под лапами невидимого зверя, ночные возгласы птиц, отдалённый шорох под землёй — всё это сплеталось в единую мелодию. Но тут случился хруст ветки. Была ясно — тут, кто-то есть — человек. А я ведь хотел сегодня обойтись без охоты.

Словно паутина, я окутал её разум, обжигая, но не раня. Сознание погружалось всё глубже, утопая в успокаивающей тьме, будто мягкая волна океана уносила её прочь от реальности. Теперь она спала в недрах собственного разума, а тело подчинялось мне полностью.

Я напряг оболочку, чувствуя, как кровь медленно, но верно закипает, когда мышцы откликнулись на команду.

Стараясь не выдать себя, я осторожно подошёл к шуму, затаившись в тени деревьев. Сквозь плотные ветви мелькнули фигуры людей. Это были трое — грубые, с измотанными лицами, грязной одеждой и оружием наготове. Они были напряжены, их движения дерганые, словно у охотников, выслеживающих добычу.

Тот, что шёл впереди, резко остановился, подняв руку, и остальные замерли, прислушиваясь. Их внимание было направлено в сторону костра, который мы оставили.

«Что ж, пора испытать силу «синего» на более серьёзном противнике».

Хруст сухих веток под ногой выдал моё присутствие. Главарь — высокий и широкоплечий мужчина с дикой, всклокоченной бородой — обернулся ко мне. В его взгляде промелькнуло сначала удивление, затем довольная усмешка.

— Ого, и кого это к нам принесло? — его голос зазвучал низко и насмешливо.

— Маленькая девочка, гуляющая в одиночестве по тёмному лесу? Заблудилась, дорогуша? Какое совпадение — мы как раз искали кого-то вроде тебя.

За его спиной один из бандитов — низкий, но коренастый, с недоброй ухмылкой — подмигнул другому. Они обменялись взглядами, и в их глазах сверкнул зловещий блеск.

— Плохое ты выбрала место для лагеря, детка. Мы развлечёмся с тобой, а потом решим, что делать с остатками, — прорычал второй, явно довольный возможностью сыграть роль палача.

Его агрессия только подогрела азарт, и в груди нарастает странная, хищная радость.

— Меньше слов, больше дела, — ответил я, не мигая, глядя им в глаза.

На миг мужчины замялись, на их лицах промелькнула тень удивления. Казалось, бравада ускользнула от них, уступив место лёгкому замешательству. Но, собравшись с духом, один начал шагать вперёд, сжимая кулаки.

— Ты думаешь, что можешь говорить так девочка?! Ты понятия не имеешь, с кем имеешь дело!

Я был готов. "Синий" ждал, и волна энергии пронеслась по телу, разжигая огонь в венах и ускоряя биение сердца. Но в тот момент, когда чакра уже вот-вот должна была вырваться, нечто странное произошло. Сила уперлась в невидимую преграду, словно кто-то запер её глубоко внутри меня, не позволяя вырваться на волю. Тот, что шёл впереди, заметил моё замешательство. Он ринулся вперёд, занося кулак для удара.

Удар пришёлся прямо в лицо, вспышкой боли прорезая сознание, отчего я резко отступил на шаг назад, пытаясь прийти в себя.

«Снова, это ощущение... Как тот раз, когда пытался захватать полностью разум Хинаты. Неужели, я не способен использовать техники без её ведома?»

И тут меня оглушил их смех — резкий, злобный, не скрывающий удовольствия от насилия. Этот смех... Он был заразительным, жестоким и безумным.

Не медля больше, я схватил одного из бандитов за горло, вжался пальцами в его шею, чувствуя, как напрягаются мышцы и разрывается плоть. Он задыхался, а я всё сильнее сжимал руку, наблюдая, как его жизнь угасает у меня на глазах. Это задела нечто глубокое внутри. Крик его боли слился с моим смехом. А затем, с силой я сжал горло ещё крепче, и кровь хлынула фонтаном. Голова бессильно повисла в моей руке.

Смех бандитов моментально оборвался, сменившись тревожными взглядами. Я жадно ловил их страх, наслаждаясь этим мгновением, когда они впервые поняли, что я — не жертва, а хищник. Они начали пятиться, но я двинулся вперёд, делая шаг за шагом, каждым движением приближаясь к ним всё ближе.

Главарь с трудом сглотнул, стараясь вернуть себе самообладание. Его руки начали складывать так называемые печати. Мне стало интересно, что это за техника.

— Стихия ветра: рассекающий поток! — выкрикнул он

Порыв ветра, острый, как лезвие, рванулся в мою сторону, с шелестом ломая деревья и срезая листья на своем пути. Я сменил стойку и увернулся, вихревой порыв чуть задел меня, но не причинил особого вреда.

— Ммм... Ты представляешь хорошую угрозу. Нужно с тобой разобраться побыстрее.

— Только попробуй, сука! — сказал он, снова складывая печати.

Я стремительно бросился в глубь леса. Мой враг был безжалостен и решителен, его атака обрушилась на место, где я только что стоял, взрывая деревья и поднимая тучи пыли. Воздух вокруг зазвенел от режущих лезвий его ниндзюцу, рвущих все на своем пути. Но я ловко уворачивался, прячась в тёмных тенях деревьев.

И вот настал момент. Я мельком увидел его — в просвете между стволами, его фигура напряглась, руки замерли в воздухе, готовясь создать новую технику. Но я не собирался давать ему и шанса. В молниеносном движении я бросился вперёд, пробивая его защиту, и ощутил, как мои пальцы с лёгкостью пронзают плоть, ломая кости. Его правая рука отделилась в тусклом отблеске луны, и он упал на колени, ошеломленный, прижимая окровавленную культю к груди. Кровь его рвалась наружу, с каждым ударом сердца лишая его жизни,

Безмолвно я шагнул вперед, медленно, холодно и решительно. Одним движением я поднял ногу и с беспощадной точностью опустил её на его лицо. Хруст костей стал финальной точкой этой битвы, последним аккордом, завершившим короткую и ничтожную жизнь врага, который оказался лишь преградой, слабой и жалкой.

Теперь остался только один. Последний бандит, дрожа от смешанного чувства страха и отчаяния, повернулся и бросился бежать, продираясь сквозь подлесок. Его ужас был ощутим, сердце гулко билось в ночи.

Я бросился за ним, темнота поглотила мои движения. Паника сделала его неуклюжим, и он споткнулся. Когда я был всего в шаге от него, он обернулся, подняв руки, в глазах мольба.

— П-погоди! Я знаю, где находится всё, что ты ищешь! Я… Я отведу тебя к добыче, просто пощади меня, — слова рвались, как у загнанного зверя, срывались с его губ, но я не видел в них ни капли искренности.

Я наклонила голову, изображая интерес, и не сводила с него глаз, пока он бормотал, спотыкаясь на словах и надеясь на милосердие. Его мольба задела что-то пустое внутри меня. Какая-то часть сознания Хинаты шевельнулась, но я заставил её замолчать. Милосердие было не тем, что я мог себе позволить — ни в этом мире.

— Скажи мне... — я наклонилась ближе, голос звучал мягко и угрожающе, наблюдая, как в его глазах на мгновение вспыхнул огонек надежды. Он сглотнул и энергично кивнул.

— Тайник, — прошептал он дрожащим голосом, — находится сразу за излучиной реки, спрятан под...

Прежде чем он успел договорить, я протянул руку и быстрым, решительным движением свернул ему шею. В его глазах застыл шок, а тело безжизненно повалилось вперёд.

Лес снова погрузился в тишину. Всё, что осталось, — это тихий шелест листьев на ночном ветру и тихий стук капель крови, падающих на лесную подстилку.

Взгляд упал на оторванную руку главаря, что всё еще лежала на земле, окровавленная, с обломками кости, торчащими из культи. Меня одолело любопытство.

«Интересно,смогу я понять эту технику, и самое значимое: использовать её без ведома Хинаты?»

Я подошел ближе и присел, разглядывая остывающую конечность. Аккуратно подняв его руку и, поднеся к губам, ощутил запах крови и концентрированную энергию — следы чакры, ещё мерцающей под кожей, словно слабое послевкусие техники.

Я разорвал ткань, обнажив кожу, и вонзил зубы в плоть, пытаясь через вкус и энергию почувствовать структуру чакры этого человека, уловить её вибрации, принципы движения.

Когда чакра проникла в мой организм, я закрыл глаза, сосредотачиваясь на её ощущении. Сначала это было как рой свирепых насекомых, хаотично разлетевшийся по моим венам, но постепенно она начала складываться в нечто осмысленное, подчиняясь моему разуму. Внутри меня, словно пелена, раскрылась картина его техники, структура и метода формирования чакры, управления формой и природой ветра.

— Стихия ветра: рассекающий поток, — прошептал я, пробуя привести её в действие.

Сосредоточив силу, я направил чакру, подчиняя её структуру. Руки начали складывать печати, тело откликалось с лёгкостью, как будто техника всегда была частью меня. Поток воздуха зародился у пальцев и рванул вперёд, рассекая всё на своём пути. Деревья, кустарники, земля — всё, что оказалось на пути воздушного лезвия, разлетелось в стороны с устрашающей точностью.

Смех. Он пришёл неожиданно. Он становился громче. Это было как внутреннее бурление, вихрь эмоций, рвущийся наружу, не поддающийся контролю.

— Хорошо я провёл время. Осталось только всё убрать. Хината ещё не готова.

1) Бета : Это вам не "Яндекс /Гугл карты" хах

Вернуться к тексту