Мне нужно больше силы… (джен)

Примечания:

Начало может быть чуть затянуто, но дальше пойдёт разгон.

Погружённый в глубины сна, он плавал сквозь бескрайние космические просторы, ни на что не натыкаясь на своём пути. Ни холода, ни тепла, ни света — все эти ощущения растворились в безвременной пустоте, где он постепенно исчезал, ожидая чего-то, что выходило за пределы его воображения.

Внезапно в его безмолвном существовании что-то изменилось. Сначала это был лишь тусклый тепловой импульс, но с каждым мгновением перемены становились более заметными. Резкая вспышка жара пронзила его, заставив почувствовать, а не просто существовать в бескрайнем мраке.

Неизвестный огненный порыв, внезапно разрушивший его сонное состояние, предвещал что-то большее. Существо ощутило резкий удар, окончательно пробудивший его от вековых грез.

Оно не могло вспомнить кто оно, откуда оно, и почему оно здесь. Его память — пуста…

Когда организм выбрался из своей каменистой капсулы, его охватил грызущий голод, ощущение совершенно незнакомое, и с каждым мгновением оно только нарастало, наполняя его всё сильнее, заставляя полагаться на чутьё. Существо начало двигаться, придавая своему бесформенному телу удлинённую форму.

Неизвестно, что именно оно искало, но в его глубинах пробудилось чувство того, что желанное находится совсем рядом.

Вокруг него находились другие существа, но они не были похожи на него. Они меньше, слабее и боялись его. Оно ощущало, как они убегали, пытаясь спрятаться, но оно было гораздо быстрее и сильнее. Оно охотилось, разрывая тишину своим присутствием и поглощая их жизненную силу. Оно не знало, кем они были, но они утоляли его жажду — это главное.

Существо не ощущало ни радости, ни жалости, ни страха. Оно просто делало то, что ему подсказывали его инстинкты.

После того как первоначальный голод был удовлетворён, инопланетное существо начало исследовать мир вокруг себя. Новые ощущения проникали в его существо, вызывая интерес и любопытство. Повсюду жизнь — маленькие и большие существа. Организм погружался в этот новый мир, чувствуя, как внутри него пробуждается что-то более глубокое, чем просто первобытное чутьё.

И тут, спустя время, оно заметило другую живность, значительно крупнее всех предыдущих. Она двигалась медленно, с уверенностью и грацией, которых организм никогда прежде не видел. Внутри него что-то зашевелилось, и инстинкты взволновались. Но на этот раз, вместо того чтобы напасть, существо решило медленно приблизиться, чтобы изучить этот новый объект интереса ближе.

Было что-то магнетическое в её присутствии. Не задумываясь, пришелец стремительно бросился и начал приближаться к живности.

Ощущая угрозу, животное попыталось ускользнуть, но было уже поздно — пришелец был быстрее. Оно начало проникать внутрь тела, его сущность проникала сквозь мягкие ткани, разрывая их и погружаясь всё глубже.

И тут оно осознало, что у этого объекта есть интеллект. Это был новый опыт для инопланетного существа. Медленно поглощая ум животного, инопланетянин начал осознавать мир через новую призму разума, который он приобрёл.

Когда последние остатки сознания животного померкли, пришедший обрёл полный контроль над новым телом. Он ощущал каждый его мускул, каждый нерв, словно это была часть его собственного существа. Но вместе с этим пришли и новые чувства, новые потребности и желания, которые он не мог осмыслить сразу.

Он осторожно поднялся на ноги, чувствуя силу и гибкость своего нового тела. Теперь перед ним стояла задача — выжить в этом непривычном мире.

Следуя мудрости, которую он унаследовал, переселенец начал всё более приспосабливаться к своему новому облику. Он стал частью природного цикла, отдавая предпочтение сочной траве и листьям деревьев.

Новая жизнь инопланетянина — калейдоскоп эмоций и впечатлений. Каждое мгновение было наполнено любопытством и удивлением, когда он исследовал свой новый мир. С первых мгновений пробуждения и до открытия нового дома инопланетянин чувствовал себя погруженным в симфонию запахов, звуков и огней своего нового окружения: землистый запах почвы, стрекотание насекомых и танец солнечного света сквозь кроны деревьев — всё это стало частью этой новой жизни.

И пока он бродил по бескрайним просторам своего нового дома, инопланетянин поражался красоте и разнообразию жизни, которая его окружала: от возвышающихся гор до шепчущих лесов.

Однако в один прекрасный день на него обрушилась неожиданная опасность. Стая хищников окружила его, разразив набегом на беззащитное существо. Стремительно и безжалостно они набросились, и пришелец, воспроизводя свой прежний опыт, попытался ускользнуть от них.

Но они были слишком хитры и проворны. Они не отпускали свою добычу, и один из них схватил его за ногу, начав разрывать мышцы.

И вот в самый роковой момент чужак ощутил внутри себя странный толчок. Будто что-то дремало в недрах его души и внезапно пробудилось, заставив его действовать. С этим внутренним порывом переселенец преобразил часть своего тела в острые клинки и с отчаянным рывком бросился в атаку, на захлестнувших его врагов. Его зазубренные лезвия рассекали шерсть, а зубы и когти уже стали бессильны перед этой новой угрозой.

Кровь и куски кожи украшали поле битвы, но чужак оставался непреклонным. Он сражался до последнего вздоха, пока не поверг своего последнего противника. Раненый, но не сломленный, он стал частью павшего зверя, принимая его облик и приспосабливаясь к новой сущности.

По мере того как раны затягивались, воспоминания этого существа начали вырисовываться в сознании пришельца. Видения далекого прошлого залили его разум, открывая память о времени, когда этот хищник был лишь молодым детёнышем, беззащитным и слабым. Он видел, как мать его — великая волчица, готовила его к жестокому миру, обучая охоте и выживанию. Он вспоминал её ласковый взгляд, когда она кормила его молоком, и её гордую осанку, когда он впервые сумел поймать добычу.

Но однажды, когда солнце начало заходить за горизонт, стая столкнулась с неизвестным противником — группой жестоких охотников, жаждущих их крови. Они проложили путь смерти через его стаю, погубив мать, братьев и сестер. Он остался один, потеряв всё, что было ему дорого.

Оставшись в одиночестве, ему пришлось бродить по лесам в поисках новой стаи или хотя бы укрытия от врагов. Каждый день был испытанием, каждая охота — битвой за жизнь. Но каждое препятствие делало его сильнее и жестче. Он учился выживать в самых безжалостных условиях, оттачивая свои навыки охоты и боя.

Спустя долгие месяцы скитаний и борьбы за выживание он наконец нашел стаю, к которой смог присоединиться. Но принять его было нелегко: другие члены стаи видели в нём угрозу своему лидерству. Он сражался за самку, соревнуясь с другими самцами в жестоких поединках, где каждый шаг ставил его на грань жизни и смерти. Но его решимость и непреклонная воля позволили ему победить. Он доказал свою силу и мастерство, заставив остальных признать его превосходство.

Воспоминания закончились, и вместе с этим пришла новая мудрость — понимание, что в этом мире нет места слабым и лишь те, кто готов бороться за свою жизнь, становятся сильнее и способны выжить.

После победы в схватке со стаей хищников пришелец осознал, что в этом мире ему предстоит бороться за выживание каждый день. Новое тело, которое он ассимилировал, дало ему больше силы и уверенности, но также подарило новые инстинкты и потребности.

Теперь он чувствовал себя не просто исследователем, но и охотником. Он пристально наблюдал за поведением других животных, изучая их привычки и слабости. Он понимал, что для выживания в этом мире ему необходимо быть сильнее и умнее своих противников.

С каждым днем чужак становился всё искуснее в охоте. Он научился использовать свои новые возможности — острые лезвия, силу и скорость — для того, чтобы ловко охотиться на других животных. Он научился предвидеть их движения, подстерегать в укромных местах и, в конечном итоге, стал вершиной пищевой цепи в своём новом мире.

Но с каждой победой пришелец понимал, что его новая жизнь не ограничивается только охотой. В нем просыпалась память, мысли и желания. Он начал задаваться вопросами о своём происхождении о том, откуда он пришёл и почему его привело именно сюда.

С каждым днем пришелец погружался всё глубже в свои внутренние раздумья, пытаясь разгадать тайны своего прошлого.

Ночь окутала лес темнотой, лишь слабый свет луны проникал сквозь густые ветви. Пришелец бродил между деревьями, непроизвольно прислушиваясь к шуму ночной жизни.

Вдруг вдалеке он услышал странные, незнакомые звуки. Он направился к ним, внимательно наблюдая за окружающим миром. Приблизившись ещё ближе, пришелец заметил, что эти звуки издают необычные существа — с двумя ногами и странным внешним видом.

Стремясь понять, что это за существа, пришелец приблизился еще ближе, осторожно скрываясь в тени деревьев. Он наблюдал за ними, пытаясь понять их поведение и мотивы. И тут он заметил, что существа начали собираться в круг. Их движения становились всё более грациозными, а воздух наполнялся напряжением.

Внезапно одно из существ сомкнуло верхние конечности, и из рта вышел яркий огненный поток. Чужак был поражён этим зрелищем.

Затем другие существа присоединились к первому, и вокруг них начали появляться вихри огня и молний. Они сражались, используя эту энергию в своей борьбе, словно это — часть их собственных тел.

Пришелец продолжал наблюдать, ошеломлённый тем, что видел. Он понимал, что эти существа обладали невероятной силой и способностью контролировать элементы природы.

В то время как битва разгоралась всё ярче пришелец чувствовал, что энергия, которой обладали эти таинственные существа, резонировала с чем-то внутри него.

Среди хаоса стояла одинокая фигура, её движения были грациозными, но напряжёнными; а тело — украшено ранами. Но когда он заметил глаза — бьякуган, импульс моментально захлестнул инопланетянина, первобытное побуждение, которое кричало ему вмешаться, спасти носительницу этих глаз от любой опасности.

* * *

«Я так слаба…», — пыталась я удержать внутреннее спокойствие. Я действительно старалась, но волна страха и адреналина, налетевшие на меня, почти смывали это усилие. Ниндзя противника стремительно приближались — их зловещие намерения отчетливо отражались в глазах. Я вздохнула, пытаясь восстановить дыхание и сфокусировать чакру.

И внезапно произошло то, чего я так опасалась — буря атак обрушилась на меня со всех сторон. Моя бдительность находилась на грани, но эта мгновенная слабость стала моим роковым промахом.

Ниндзя приблизился так близко, что я почувствовала его леденящее дыхание на шее, предвкушая мой конец. И в следующий момент его техника элемента молнии пронзила мой живот, оставив за собой кровавую пустоту… Но это было лишь началом кошмара.

Внезапно он схватил мою руку и в его глазах мелькнуло безжалостное наслаждение. Я почувствовала, как его холодные пальцы сжимаются вокруг моей руки, словно хищник, играющий с добычей перед окончательным ударом. Моя кожа пронзилась острым болевым ощущением, когда молния разрядилась через мои нервы и мир сжался вокруг меня до точки, где боль стала единственным ощущением. Я застонала, с трудом сдерживая крик. Рука, словно сорвана с моего тела, и я чувствовала, как кровь бурлит из моего плеча.

Агония, пронзившая меня, была жестока и безжалостна, разрывая мою душу. Мир вокруг меня исказился, словно отражение в разбитом зеркале. Я застыла, не веря в то, что произошло. Сознание кружилось, пытаясь схватиться за реальность.

Но как только отчаяние начало медленно овладевать мной, внезапно противник, или то, что осталось от него, рухнул на землю, как мертвый груз.

«Может быть… пришла помощь?»

Слезы боли омрачили моё зрение, но я с трепетом наблюдала, как таинственная фигура ловко разбирается с моими противниками, его движения — плавные и смертельно точные.

И так же быстро, как начался хаос, он утих, оставив за собой лишь тишину, прерываемую лишь моим тяжелым дыханием. Мне с трудом удавалось осознать происходящее, мой разум словно окутан вихрем этой бури.

Кровь из раны струилась медленно, создавая узоры на земле и усиливая чувство слабости. Я пыталась приподняться, чтобы увидеть лицо своего спасителя, но мои мышцы отказывались подчиняться.

Мир казался расплывчатым и нереальным, словно сон, из которого невозможно проснуться. Я ощущала, как сознание покидает меня. Моё сердце билось сильно, но ритм его становился все слабее и слабее.

И вот, в последний момент перед тем, как тьма начала поглощать меня, я почувствовала, что кто-то приближается. Я с трудом подняла взгляд и увидела, что это не человек, а белый пёс.

«Это Акамару?.. Неужели Кибе удалось найти помощь?..»

И тут, когда моя душа уже казалась готовой оставить этот мир, что-то произошло. Волк внезапно превратился в непонятную белую слизь, извергающуюся из его туловища. Эта слизь начала медленно приближаться ко мне.

Моя реальность висела на волоске, готовая разорваться на части, и все, что мне оставалось, это стоять и наблюдать за этим представлением. Но и этого было слишком много, и я закрыла глаза, отказываясь видеть этот кошмар.

Я медленно открываю глаза, чувствуя, как сонная туманность медленно отступает, и моё тело ощущает тяжесть. Первое, что я замечаю, — это белые стены больничной палаты и тихий жужжащий шум, наполняющий комнату. Моя голова кружится, и зрение плывет, словно плотные облака, мешая мне разглядеть что-либо чётко.

Слабо приподняв руку, чтобы потереть глаза, я ощущаю необычайную тяжесть, словно невидимые узы держат меня в плену. Это чувство слабости охватило меня полностью, заставляя сердце биться так быстро и сильно, словно оно стремится вырваться из груди. «Что произошло?» — мой разум в беспорядке, пытаясь вспомнить, как я оказалась здесь.

Внезапно мои разбегающиеся мысли останавливает звук скрипучей двери, и перед моими глазами медленно возникает силуэт медика. Её лицо выражает беспокойство, и я чувствую, что время замирает в ожидании её слов.

— Хината, ты проснулась! — её голос звучит, как эхо в моей голове, и я напрягаюсь, пытаясь собраться с мыслями.

— Что… что произошло? — мой голос слабый и дрожащий, словно я только что пробудилась из кошмара.

Медик, садясь рядом со мной на край койки, произносит:

— Твоя команда была атакована во время миссии. Киба Инузука смог найти подкрепление и потом отыскал вас. Твои травмы были серьёзны, но сейчас ты в безопасности.

Душа моя замирает на мгновение, когда слова медика доходят до меня. Атакована? Миссия? Воспоминания начинают медленно возвращаться кусочками, словно пазл, который я пытаюсь собрать. Страх и тревога захватывают меня, но я стараюсь подавить их, сосредотачиваясь на том, что медик говорит мне.

— Киба… он… он нашёл меня? — мой голос дрожит от смешанных чувств благодарности и ужаса перед тем, что могло произойти, если бы не его помощь.

Медик кивает, улыбаясь слегка.

— Да, он нашёл тебя и Шино Абураме и привёз сюда. Тебе очень повезло иметь таких преданных друзей. Здоровье Шино сейчас ничего не угрожает, но он пока без сознания.

Я киваю в ответ, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Подумать только, что без помощи Кибы я могла бы не дожить до этого момента. Это заставляет меня улыбнуться.

Она протягивает мне стакан воды, и я благодарно выпиваю несколько глотков, чувствуя, как сухость в горле начинает уходить. Моя голова все еще кружится, но я стараюсь собраться с мыслями.

— Сколько времени я пролежала здесь? — спрашиваю я, глядя на медика.

— Два дня, — отвечает она. — Ты была в коме. Твоё тело нуждалось во времени для восстановления.

«Два дня?» Это кажется, как вечность. Я не могу поверить, что прошло так много времени, пока я была без сознания.

— Твои друзья были здесь, пока ты спала. Они очень беспокоились о тебе.

Сердце моё сжимается от благодарности и облегчения. Мои друзья. Они всегда рядом, даже в самые трудные моменты. Я не знаю, что бы я делала без них.

— Мне хотелось бы видеть их, — говорю я, пытаясь подняться, но снова ощущая тяжесть в теле.

Ласковая рука медика удерживает меня.

— Не спеши. Тебе нужен отдых, чтобы восстановиться. Они придут позже. Сейчас ты должна сосредоточиться на своём здоровье.

Я слушаю её слова и понимаю, что она права. Моё тело ещё не готово к активности. Я опускаю голову на подушку, чувствуя сонливость, снова охватывающую меня.

— Хорошо, — шепчу я, чувствуя, как медленно погружаюсь в темноту сна.

Когда я просыпаюсь снова, в комнате уже смеркается.

Я медленно поднимаюсь, привыкая к ощущению тяжести в теле после двухдневного сна. Мой взгляд медленно скользит по комнате, и я замечаю, что никого вокруг нет. Тишина нависла в воздухе, только далёкий шум за стенами больницы напоминает о том, что мир продолжает своё существование за пределами этой комнаты.

Но что-то не так. Что-то тревожит меня, словно невидимая тень, плывущая вокруг меня. Мой взгляд падает на мою правую руку. Пальцы застывают перед глазами.

Внезапно в голове вспыхивает яркий всплеск картин. Вместо знакомых пальцев, я вижу лишь кусок оторванной конечности, из которой фонтаном бьёт поток крови. Страх и отвращение заставляют моё сердце биться ещё сильнее, а кожа на теле словно охладела.

Моя дрожащая рука поднимается к лицу, и я с трудом сдерживаю рвотный рефлекс, ощущая, как желудок сжимается от смятения.

Быстро включая Бьякуган, я смотрю на свою руку, пытаясь разглядеть то, что могло вызвать такой образ. И вот, словно открылась новая реальность, я вижу нечто странное.

В моей руке, нет — в каждой частичке моего тела, я чувствую чакру. Она не такая, как прежде — она словно пульсирует своим собственным ритмом, испуская потустороннее сияние, словно живое существо, пытающееся вклиниться в моё собственное тело.

«Что это… Что это такое?»

Беспокойство нахлынуло на меня, словно волна, и я ощущаю, как ужас заставляет мое сердце сжиматься. Пытаюсь сконцентрироваться, но этот неожиданный поворот событий разбивает мои мысли на части. Я в полной растерянности.

Мои мысли бегут вперёд, и я осознаю, что могу быть опасностью для себя и для других. Эта потусторонняя чакра, это новое существо внутри меня, может оказаться непредсказуемым и опасным. Что, если оно возьмет контроль над моим телом? Что, если оно причинит вред моим друзьям или даже всей Конохе?

Когда паника начинает охватывать меня всё сильнее, я пытаюсь собраться с силами, чтобы позвать на помощь. Дрожащими пальцами я тянусь к кнопке вызова медсестры, но как только я это делаю, острая боль пронизывает всё моё тело, заставляя меня задыхаться в агонии. Чувство, будто невидимые руки выдавливают из меня саму жизнь, лишая возможности пошевелиться или даже закричать.

Внезапно я ощущаю странное ощущение в своей руке, как будто её кто-то осторожно тянет. Мои глаза расширяются от шока, когда я наблюдаю, как на моей ладони формируется рот, его губы приоткрываются, чтобы заговорить.

— С-с-с-т-о-й… — слюни капают с губ гротескного рта, его голос был искажённым шепотом, от которого у меня по спине побежали мурашки. Паника охватывает меня, как ледяные щупальца, замораживая мои мысли, пока я, оцепенев, смотрю на эту мерзость на своей собственной руке.

— Кто… кто ты?.. Как ты оказался внутри меня?.. — сказала я, заикаясь.

Губы на моей ладони снова начали двигаться.

— Я тот, кто спас тебя от смерти. Твои органы были повреждены, и мне пришлось заменить их собой.

Его слова тяжело висят в воздухе, удушая меня. Это существо, чем бы оно ни было, спасло мне жизнь, но ценой того, что его существование переплелось с моим. Как я могу доверять ему? Как я могу быть уверена, что оно не обернётся против меня? Вопросы переполняют мой разум, каждый более насущный, чем предыдущий.

— Почему я? Почему ты решил спасти меня?

— Твои глаза. В том лесу меня тянуло к ним, как мотыльку к пламени; пробудился приказ: спасти тебя. И когда я оказался здесь, внутри тебя, я почувствовал себя… как-то правильно. Откуда у тебя эти глаза?! Я не смог полностью ассимилировать твой разум, чтобы узнать. Что-то запрещает мне это сделать.

— Бьякуган… — это улучшенный геном моего клана — Хьюга. И подожди… «ассимилировать»? Ты хотел захватить моё тело?..

— Да, но сейчас уже нет.

От леденящего душу ответа у меня по спине бегут мурашки, и я чувствую, как на лбу выступает холодный пот.

— И… что ты собираешься делать?

— Я останусь внутри тебя. Я буду защищать тебя. Это мне шепчет моя суть.

— Я!..

Прежде чем я успела высказать свои опасения, существо замолчало. Я чувствую, как по моему телу раздается небольшой импульс, и рот на моей руке начинает растворяться, его гротескные черты тают, пока не остается ничего, кроме гладкой кожи. В комнате снова воцарилась жуткая тишина, и только слабое жужжание больничного оборудования нарушает её.

Оставшись снова одна, я не могу избавиться от охватившего меня чувства дурного предчувствия. События последних нескольких дней тяжелым грузом давят на мой разум и теперь эта странная сущность, живущая внутри меня, добавила еще один уровень сложности к моей ситуации.

Я пытаюсь успокоить мои мечущиеся мысли, напоминая себе слова медика о том, что нужно сосредоточиться на моем выздоровлении. Но, несмотря на мои усилия, сон ускользает от меня.

Проходят часы, отмеченные медленным тиканьем настенных часов. В конце концов, усталость начинает брать свое, и я погружаюсь в прерывистый сон.

Когда я снова просыпаюсь, первые лучи рассвета проникают в окно, заливая комнату мягким сиянием. События предыдущей ночи кажутся далеким воспоминанием, и на мгновение я осмеливаюсь надеяться, что, возможно, всё это было плодом моего воображения.

Но когда я пошевелилась в постели, ощущается едва уловимое присутствие чужой чакры, всё еще пульсирующей внутри меня.

Словно почувствовав мое беспокойство, дверь в мою палату открывается, и доктор снова входит внутрь, на ее лице смесь беспокойства и любопытства.

— Как ты себя чувствуешь, Хината? — тихо спрашивает она, ее голос нарушает тишину комнаты.

Я на мгновение колеблюсь, не зная, сколько можно рассказать. Часть меня хочет довериться ей, попросить совета, но другая часть боится последствий разглашения правды.

В конце концов, я решаю промолчать, решив похоронить тревожную правду глубоко внутри себя. Вдруг это нечто сделает что-то ужасное.

— Я… Я в порядке, — нерешительно отвечаю я, одаривая её слабой улыбкой.

Доктор изучает меня, как будто чувствуя скрытую за моей внешностью тревогу, но не продолжает дальше настаивать.

— Что ж, судя по вашим удивительным показателям, вы на удивление быстро поправляетесь, — говорит она, меняя тему с нежной улыбкой. — Я верю, что вас скоро выпишут.

— Спасибо, доктор, — с благодарностью говорю я, на этот раз изобразив в улыбке чуть больше искренности.

Она кивает в знак признательности прежде чем уходить из палаты, её взгляд задерживается на мне еще на мгновение, словно она пытается проникнуть сквозь мою маску равнодушия и обнаружить тайны, скрывающиеся за моими глазами.

Когда дверь за доктором закрывается, я снова остаюсь одна, борясь с грузом секретов.

Подойдя к окну, лучи рассвета окутали небо оранжевым и розовым, но даже это не смогло разогнать тревогу, которая грызла меня изнутри. Присутствие загадочной сущности, проникающей сквозь моё существо, тянет меня ко дну, будто тяжелый якорь, затягивающий и физически, и морально.

Вдруг дверь палаты резко распахивается, и на пороге оказываются Сакура и Ино.

— Хината! — раздается голос Сакуры, и, прежде чем я успеваю оглянуться, она уже возле меня, обвивая меня крепким обхватом. — Мы так беспокоились о тебе!

Я чувствую себя ошеломленной их внезапным объятием, их тепло окутывает меня, как уютное одеяло. Ино присоединяется, её руки обвивают нас обоих, создавая круг утешения, среди хаоса моих мыслей.

— Мы просто не могли оставаться в стороне, зная, что с тобой произошло, — прошептала Ино, её голос слегка дрожал. — Мы… мы так рады, что ты здесь.

Слезы облегчения и благодарности наполняют мои глаза. Эти две прекрасные девушки, мои верные друзья, пришли, чтобы поддержать меня. Но даже их объятия не могут полностью рассеять мои мрачные мысли.

— Простите меня, — шепчу я, чувствуя, как слезы текут по щекам. — Мне так жаль, что я вас беспокою. Я… я не хотела…

— Хината, не говори так, — перебивает меня Сакура, прижимая ещё крепче. — Мы здесь, чтобы поддержать тебя. Ты не одна.

Но тени сомнений продолжают мучить меня. Я чувствую себя слабой, неспособной справиться с происходящим. Я представительница могущественного клана Хьюга, но… но всегда сомневаюсь в своей силе.

«Я не знаю, как с этим справиться», — шепчу я, пытаясь заглушить тяжесть мыслей. — Я чувствую, что я слабая… что я не могу защитить себя и тех, кто мне дорог.

— Хината, слушай меня, — говорит Ино, поднимая мой подбородок и заставляя меня встретить её взгляд. — Ты не слабая. Ты сильная.

Сакура кивает в поддержку.

— И мы всегда будем здесь, чтобы помочь тебе. Ты не одна, Хината.

Слова друзей пронзают тёмные тучи.

— Спасибо, Сакура-тян. Спасибо, Ино-тян, — шепчу я, улыбаясь сквозь слезы. — Я… я благодарна за вашу поддержку.

Мы продолжаем обниматься ещё некоторое время. Потом Сакура делится со мной последними новостями из деревни. Она рассказывает, что Наруто отправился на гору Миобоку, чтобы изучить режим отшельника для борьбы с угрозой со стороны Акацуки. И всё же я не решаюсь поделиться новостями о моем новом соседе. Я расскажу, но чуть позже, обещаю…

Спустя некоторое время доктор пришла и, как и было сказано ранее, выписала меня из больницы. Сакура, Ино и я вышли на улицу, где нас встретило теплое солнце.

Прогуливаясь по оживленным улицам Конохи, я почувствовала, как облегчение овладевает мной. Знакомые виды и звуки деревни, детский смех, торговцы со своим товаром, — всё это напоминало мне, что жизнь продолжается, несмотря на трудности.

Наконец, мы добрались до моего дома, и я почувствовала, как облегчение наливается внутрь, когда переступила порог. Домашний запах окончательно успокоил меня.

Я еще раз поблагодарила Сакуру и Ино, прежде чем они ушли, пообещав встретиться позже. Оставшись у себя дома, я воспользовалась моментом, чтобы собраться с мыслями. Сев на татами в своем тренировочном зале, я закрыла глаза и сосредоточилась на своем дыхании.

Когда я открыла глаза, мой взгляд упал на тренировочный манекен, стоящий в центре комнаты. Без колебаний я поднялась на ноги и подошла к нему, почувствовав внезапный прилив решимости, разливающийся по моим венам. Несмотря на события последних нескольких дней, я знала, что не могу позволить страху или неуверенности сдерживать меня. Во всяком случае, мне нужно было стать сильнее, как для себя, так и для тех, кто полагался на меня.

Глубоко вздохнув, я начала тренировку, попадая в знакомый ритм моего стиля «мягкий кулак». Каждый удар был точным и рассчитанным, а движение — быстрыми.

По мере того, как тело двигалось, я ощущала, как моя чакра пульсировала чуть сильнее. Это было странно, но приятно.

Но как только я начала теряться в потоке своих движений, знакомый трепет скользнул по моему телу. Взглянув на свою руку, я почувствовала, как холодок пробежал по спине, когда я увидела, что рот снова начинает формироваться.

— Это не даст тебе того, что ты хочешь— силы, — ответил рот, словно насмехаясь над моим упорством.

— Ты… Ты не имеешь права говорить мне, что делать! — смело прозвучал мой голос, силясь сохранить спокойствие. — Я знаю, что могу достичь большего, и я не позволю тебе помешать моему прогрессу.

— Нет. Чтобы стать сильнее, нужно выживать. Убей или будь убит, ешь или будь съеден.

Слова рта, как холодный клинок, пронзили меня, оставив зловещее эхо в моей душе. Но я решила не позволить им проникнуть в мою душу. С необузданной решимостью, вспыхнувшей в моей груди, я метнулась за бинтом, вцепившись в него с такой силой, будто моя жизнь зависела от этой обмотки. Стянув его тугими витками вокруг своей руки, я уверенно перевязала её, чтобы навсегда заткнуть навязчивый, раздражающий рот.

Я возобновила тренировки с ещё большим запалом. Чакра проникала сквозь каждую клетку моего тела, придавая ударам мощь. Но как раз в тот момент, когда я собиралась воплотить свою технику Мягкого кулака Двуглавого Льва, внезапная волна слабости захлестнула меня.

Моё зрение омрачилось, словно я погрузилась в бездонные пучины иллюзий. Перед моими глазами вспыхнули странные образы, которые заставили моё сердце замереть — пейзаж, окрашенный в кроваво-красные и мрачные оттенки. Внезапно всё вспыхнула ярким светом, и я почувствовала, как моё тело наполняется жгучей болью.

И тогда из пылающего хаоса возникла фигура — высокая, белая, мускулистая и с четырьмя крыльями на лице. Существо начало шагать в мою сторону, каждый его шаг вызывал вибрацию в моём сознании. Я попыталась сопротивляться, но мои техники были бессильны против этого кошмара.

Когда я наконец пришла в себя, обнаружила, что лежу, и чувства медленно возвращались ко мне. Когда я повернула голову, встретила взгляд Ханаби, стоявшей надо мной с выражением беспокойства на лице.

— Не жалеешь ты себя, сестричка! Только пришла из больницы, а уже на полную тренируешься. Тебе нужен отдых и это не обсуждается! А ну, быстро пошла в свою комнату отдыхать!

— Хорошо…

Выражение лица Ханаби смягчилось, и она протянула мне руку.

Я с трудом поднялась, принимая её помощь, и двинулась к своей комнате, чувствуя каждый мускул, словно они наполнились свинцом. Мы медленно продвигались по коридору.

Подойдя к двери моей комнаты, сестра тихо открыла её, придерживая, чтобы я могла войти. Опустившись на мягкую постель, я ощутила, как усталость вновь окутывает меня.

— Спасибо, Ханаби, — проговорила я тихо, улыбаясь ей. — Я ценю твою заботу.

Она ответила мне тёплым взглядом и, аккуратно закрыв дверь, оставила меня одну с тишиной и моими размышлениями. Я лежала, уткнувшись в подушки.

«Что это было?» — вопрос эхом отражался в моем сознании. Видения, которые я испытала, были слишком яркими и реалистичными, чтобы быть простым плодом моего воображения. Они казались предвестниками чего-то большего.

Плотно закрыв глаза, я погрузилась в попытку уловить пульсацию моей чакры. Обычно она сверкала ярким светом и ласкала, как летний ветер, но сейчас казалась замерзшей, словно зимний мороз проник в каждую её нить.

«Твоя чакра — большие её объёмы, циркулируя через меня, породила этот импульс. Не бойся, такие моменты больше не повторятся», — прошептал знакомый голос.

Вскочив с постели, я осмотрела руки, неужели это нечто смогло выбраться, но повязки были целы. Я пристально глядела в пустоту комнаты в поисках источника звука.

«Мои инстинкты говорят, что ты открыла щель, за которую лучше не заглядывать. Но что это — я не знаю», — продолжил голос.

— Это снова ты?!

«Да, я смог найти способ обойти «препятствие».

Мне хотелось возразить, но усталость окутала меня, придавая нотку снисходительности.

— Я… я забыла тебе сказать спасибо. Ведь ты спас мне жизнь, хотя… весьма необычным способом.

Ответа не последовало, но каким-то образом я ощутила невидимое признание, едва уловимое прикосновение к сердцу.

— Так кто ты? Расскажи мне.

«Хотел бы я знать. Всё, что я помню — пустота космоса, и я завернутый в кокон бессознательности, пока внезапный толчок не разбудил меня. Я вынырнул из куска породы и оказался здесь».

— Подожди. Ты из космоса?..

«Да, похоже на то».

Я нахмурилась, пытаясь переварить эту информацию. Существо с другой планеты, живущее внутри меня? Это было за пределами всего, что я могла себе представить.

— А ты уже придумал себе имя?

«У меня не было возможности подумать об этом. Но если ты хочешь назвать меня, я не буду против».

Внезапно в моей голове всплыло имя. «Снежок» — прошептала я вслух, пробуя, как оно звучит. Это показалось подходящим, учитывая его внешность и ощущение холода, которое я испытывала всякий раз, когда оно общалось со мной.

— «Снежок», — повторила я, и намек на улыбку тронул мои губы. — Так я буду называть тебя.

Последовало короткое мгновение тишины, прежде чем я почувствовала едва уловимое тепло, резонирующее внутри меня, как будто ему понравилось это название.

«Оно мне подходит», — наконец ответил Снежок.

Я проснулась от тёплых лучей утреннего солнца, проникающих сквозь шторы и ласкающих нежными прикосновениями мои прикрытые веки. Потянулась, вдыхая свежий воздух, ощущая, как тело просыпается после ночного отдыха. Мягкий матрас под моей спиной казался таким уютным, но я знала, что пора вставать и начинать новый день.

Поднявшись с постели, я привстала на носочках и слегка потянула мышцы, наклоняясь вбок. Потом мои глаза остановились на прекрасном виде из окна — густые зеленые деревья и небо, окрашенное в оттенки розового и голубого.

Немного собравшись с мыслями, я направилась к своему гардеробу. Мой взгляд остановился на излюбленной комбинации: лавандовая куртка с длинными рукавами, синие брюки и чёрные сандалии.

После одевания я приступила к утреннему ритуалу — расчесыванию волос. Утренний свежий воздух и легкий аромат цветов наполняли мою комнату, создавая атмосферу спокойствия.

В процессе я заметила бинты, всё ещё обмотанные вокруг моей руки. Я уже хотела снять их — думаю, Снежок больше не доставит никаких хлопот. Но как только мои пальцы потянулись за бинты, внезапно в моей голове раздался уже знакомый голос:

«Хината, — прозвучал Снежок, — Я хочу узнать больше о вашем мире. Расскажешь?»

Я взяла короткий момент, чтобы привести мысли в порядок, пытаясь превратить сложную мозаику своего мира в простой, понятный рисунок — чтобы Снежок смог его разглядеть.

— Начнем с того, что есть деревни, — я задумчиво провела пальцами по мягкому, тёмному локону волос. — Каждая деревня — это как отдельная семья со своими традициями, обычаями, лидерами. В нашей деревне, Конохагакуре, или Деревне Скрытого Листа, мы живем по заветам нашего Хокаге. Это не просто наш глава, это самый сильный ниндзя среди нас, тот, кто вдохновляет и ведёт.

Я сделала небольшую паузу, прикидывая, как бы объяснить Снежку, что же такое «ниндзя».

— Ниндзя — это воины, которые с детства учатся владеть особой энергией, чакрой. С её помощью мы можем совершать удивительные вещи — те, что называются дзюцу. И всё это, чтобы защищать деревню и выполнять особые поручения от Хокаге и других старших.

«Ммм… понимаю. А вот… дзюцу? Что это такое?» — с неподдельным интересом пробормотал он.

— Дзюцу — это почти как магия, искусство боя, которым мы владеем. Через ручные печати, особые жесты, мы направляем чакру, чтобы сотворить нужную технику — например, вызвать огонь или молнию. Ручные печати помогают нам собраться, сосредоточить энергию. Управление чакрой, по сути, делится на два типа: преобразование формы и преобразование природы. Преобразование формы определяет движение, силу и форму чакры, а преобразование природы — превращает чакру в определенный элемент, вроде огня или ветра.

Казалось, Снежок внимательно слушал: его инопланетный разум пытался уловить каждую деталь, каждый оттенок моего рассказа.

«Какие ещё тайны хранит ваш мир?»

На губах заискрилась улыбка — его любопытство так было похоже на детское. Я на мгновение задумалась, прикидывая, какие еще аспекты моего мира могли бы заинтересовать Снежка.

— Ну, помимо деревень и ниндзя, существуют различные кланы, — объяснила я, вспоминая сложную сеть взаимоотношений, которая определяла наше общество. — Эти кланы обладают уникальными родословными и способностями, передаваемыми из поколения в поколение. Они составляют костяк нашей деревни и каждый привносит в развитие Конохи свою лепту.

Пока я рассказывала о кланах, мой взгляд упал на часы на стене. Время неумолимо утекало как песок сквозь пальцы, и пора было начинать готовить завтрак. Я улыбнулась Снежку и пообещала продолжить наше обсуждение позже.

Пройдя через просторную гостиную, я вошла в светлую кухню. Здесь царила приятная атмосфера, комната была насыщена терпко-сладкими запахами. Я прошлась по кухне, собирая ингредиенты для своего любимого утреннего чая. Знакомое позвякивание чашек и тихое жужжание закипающей воды в чайнике успокаивали, возвращая меня к рутине повседневной жизни.

Наливая горячую воду в чайник, я не могла отделаться от ощущения, что Снежок наблюдает за мной, хотя я и не могла его видеть. Его присутствие ощущалось как лёгкий летний ветерок — всегда рядом, но неосязаемый. Казалось, ему было любопытно каждое мое движение, каждый ингредиент, который я добавляла в заварочный чайник.

Ожидая, пока чай заварится, я прислонилась к кухонной стойке, погрузившись в размышления. Снежок спас меня, проникнув в моё тело своей инопланетной энергией и подарив мне второй шанс на жизнь. Связь между нами была странной и таинственной, но, несомненно, сильной.

После завтрака я решила прогуляться. Утренний свежий воздух нес с собой обещание прекрасного дня впереди. Когда я вышла из своего дома, меня встретили знакомые лица и дружелюбные улыбки жителей деревни. В Конохе кипела жизнь: торговцы открывали свои лавки, а ниндзя отправлялись на задания.

Я шла по знакомым улицам, наслаждаясь видами и звуками моей любимой деревни. Солнце ярко светило над головой, отбрасывая на землю пятнистые тени. Цветы росли вдоль дорожек, добавляя красок безмятежному и столь дорогому сердцу пейзажу.

Погруженная в мысли, я завернула за угол и чуть не врезалась в кого-то — благо, в последний момент смогла увернуться. Пораженная, я сделала шаг назад, только чтобы оказаться лицом к лицу с Кибой, которого сопровождал его верный спутник Акамару.

— Прости за это, Хината-тян, — сказал Киба с усмешкой, почесывая затылок. — Не хотел тебя напугать.

— О, нет, все в порядке, Киба-кун, — ответила я, чувствуя себя немного взволнованной. — Я не смотрела куда иду.

Акамару радостно залаял. Я улыбнулась, нежно погладив его по голове. Киба наблюдал за моими движениями, в лице его проглядывалась беспокойная нежность, когда он посмотрел мне в глаза.

— Знаешь, ты крепкий орешек, Хината-тян, — сказал он искренним тоном. — Когда я прибыл и увидел, что ты уничтожила весь вражеский отряд… Ты была великолепна, ведь даже находясь при смерти, ты сражалась изо всех сил.

Его слова застали меня врасплох, и я почувствовала, как по телу пробежалась дрожь. Воспоминания о той судьбоносной битве промелькнули перед моими глазами: удар молнии, боль от того, что меня пронзили насквозь...

Я с трудом сглотнула, пытаясь отогнать навязчивые образы, которые угрожали захлестнуть меня подобно цунами. Слова Кибы непреднамеренно разбередили едва ли зажившие старые раны.

— Да… Это была трудная миссия, — пробормотала я, опустив взгляд в землю.

Киба, казалось, осознал свою ошибку. Его щеки слегка покраснели.

— Прости, я не хотел… Я имею в виду, я знаю, что тебе, должно быть, тяжело после всего...

Хината отмахнулась от его извинений, ободряюще улыбнувшись ему.

— Нет, всё в порядке, Киба-кун. Спасибо тебе, что спас нас. Это много значит для меня.

Ещё мгновение мы стояли неподвижно, невольно проникаясь атмосферой установившейся приятной тишины. Акамару радостно залаял, снимая напряжение, следом толкая хозяина в ногу.

Киба усмехнулся, ласково взъерошив шерсть собаки.

Внезапно, среди утренней суеты, раздался оглушительный взрыв, разрушивший спокойствие. Инстинктивно я повернулась, моё сердце бешено колотилось. Дым зловеще поднимался в небо, окрашивая яркие цвета темными завитками.

Мои глаза расширились от испуга, когда я заметила вдалеке фигуру, закутанную в черный плащ, украшенный малиновыми облаками. Это был наряд члена Акацуки. Ужас скрутил мой желудок.

Не колеблясь, мы с Кибой бросились к месту происшествия. Жители деревни в панике разбегались, их крики смешивались с потрескиванием пламени. Когда я подошла ближе, стал виден весь масштаб разрушений.

Член Акацуки, похожий на марионетку стоял посреди хаоса. Зловещая усмешка искривила его губы, когда он высвободил свою темную силу. По мановению его руки потоки огня вырвались вперёд, поглощая всё на своём пути. Здания рушились как бумажные домики, превращаясь в тлеющие обломки за одно мгновение.

Я с ужасом наблюдала, как жителей деревни поглощало адское пламя и их отчаянные крики тонули в зареве пожара. Целые семьи разорваны на части, жизни разрушены в мгновение ока — сотни судеб во власти этого безжалостного нападавшего.

Когда мы с Кибой приблизились к эпицентру взрыва, мелкая дрожь пробежала по моей спине. Взгляд члена Акацуки встретился с моим, и я почувствовала, как жгучий холод пробирает до костей. Но страх быстро превратился в решимость. Я не могла стоять в стороне и смотреть, как уничтожаются невинные, как угасают огни жизни.

С решимостью в сердце я активировала свой бьякуган: вены вокруг моих глаз слегка вздулись, после чего я занялась осмотром местности в поисках любых признаков выживших или врагов.

Внезапно, среди этого хаоса из тени появилось чудовищное существо. Его большое, похожее на туловище сколопендры тело извивалось от злобы. Многочисленные лапы скребли по земле, оставляя за собой глубокие борозды, а острые жвалы угрожающе щелкали, когда он наблюдал за своей добычей.

Быстро кивнув Кибе, мы разделились, направляясь в разные точки деревни, подвергшейся нападению.

Когда я мчалась по разбитым улицам, мой взгляд упал на чудовищное существо — его колоссальная фигура нависала над перепуганными жителями деревни.

Я глубоко вздохнула, готовясь к тому, что ждало меня впереди. Глаза существа встретились с моими. Хищный взгляд твари был полон злобы, когда она вознамерилась нанести удар.

Без колебаний я отпрыгнула назад, едва избежав острых, как бритва, когтей. Вспоминая свои усердные тренировки, я сосредоточила свою чакру, направляя её в ладони. Быстрым движением я применила технику «Мягкий кулак двуглавого льва», посылая шквал точных ударов в сторону существа.

Каждый удар наносился с предельной точностью, нарушая поток чакры монстра и ослабляя его защиту. Но сколопендра оказалась живучей и в отместку ударила отравленным жалом. Я едва увернулась от атаки, почувствовав, как оно оцарапало мою кожу.

Стиснув зубы, я продолжала атаку, отказываясь отступать. С каждым ударом я выходила за свои пределы. Существо взревело, когда шквал атак начал сказываться: его движения стали вялыми, защита ослабла под безжалостным натиском техники.

Почувствовав благоприятную возможность, я нанесла последний, решающий удар. Вылив всю оставшуюся чакру в ладонь, я ударила со всей силой, на которую была способна, целясь прямо в слабое место существа.

Чакра завибрировала в воздухе, посылая ударные волны во все стороны. С оглушительным ревом поверженная чудовищная сколопендра рухнула на землю.

Задыхающаяся, я стояла победителем среди обломков, мои руки дрожали от напряжения битвы. Но времени на отдых не было. Деревня лежала в руинах, и угроза со стороны Акацуки только множилась.

Когда дыхание несколько восстановилось, осматривая опустошение вокруг себя активированным бьякуганом, я увидела Кибу, сражающегося с другим чудовищным существом неподалеку. Он двигался со свирепой ловкостью, его клыки, готовые рассечь врага на части, были обнажены.

Он, двигаясь идеально синхронно со своим верным спутником, нанес серию молниеносных ударов, используя уязвимые места твари с точностью и мастерством.

Существо, застигнутое врасплох внезапным натиском, пошатнулось под объединенной атакой Кибы и Акамару. Его чудовищная форма колебалась, движения становились всё более беспорядочными, оно изо всех сил пыталось отразить безжалостные атаки.

Воспользовавшись возможностью, Киба бросился вперед, глубоко вонзив острые когти в плоть существа. С торжествующим ревом он применил фирменную технику «Двойной пронзающий клык», вращаясь подобно вихрю клинков, и прорвал оборону монстра с невообразимой свирепостью.

Существо издало оглушительный вопль агонии — атака Кибы пронзила его тело, разрывая на куски. После последнего, решающего удара существо рухнуло на землю, побежденное.

Тяжело дыша, Киба и Акамару победоносно стояли среди обломков.

Когда пыль начала оседать, появилась знакомая фигура — свирепый взгляд осматривал поле боя со стальной решимостью. Это была Инузука Цуме — мать Кибы и сама по себе грозный ниндзя.

— Хината! Киба! — позвала она, ее голос разрезал хаос, как лезвие мягкую плоть. — Нам нужна ваша помощь. Исследовательский комплекс подвергся нападению Акацуки, и ниндзя в меньшинстве. Мы должны действовать быстро, если хотим, чтобы у нас был хоть какой-то шанс отразить их нападение.

Без колебаний мы с Кибой кивнули в унисон — наша решимость была непоколебима перед лицом невзгод. Мы знали, что судьба деревни зависит от наших действий, и мы не остановимся ни перед чем, чтобы защитить ее от вредоносного вмешательства.

Адреналин, все еще струившийся по нашим венам после недавней битвы, подпитывал нашу уверенность.

Когда мы приблизились к зданию, нас встретило ужасающее своим опустошением зрелище. Некогда нетронутое здание теперь лежало в руинах, из его разбитых окон валил дым, а языки пламени лизали его края. Воздух был насыщен зловонием горящих обломков, а вдалеке эхом отдавались звуки битвы.

Ветер становился более зловещим по мере приближения, словно предчувствуя грядущую бурю.

К нашему взору пристали врата, внезапный крик о помощи прорвался сквозь хаос, заставив нас остановиться как вкопанных. Мое сердце сжалось при виде того, что предстало перед нами — толпа раненых жителей деревни, их тела, избитые и искалеченные, лежали разбросанными среди обломков, их мучительные крики наполняли воздух.

Инстинктивно я знала, что мне нужно делать. Они поняли меня без слов, и я отделилась от группы и бросилась к раненым. Мои руки светились исцеляющей чакрой. С каждым шагом крики становились громче, подталкивая меня вперед с новой силой.

Инузука Цуме возглавила атаку, а Киба следовал за ней.

Добравшись до первого раненого жителя деревни, я упала рядом с ним на колени. Мои руки быстро двигались — я начала направлять свою целительную энергию в их раны. Ушибы были серьезными, но я не позволила отчаянию затуманить мой рассудок. С каждой унцией силы, которой я обладала, я вливала свою чакру в их тела, желая, чтобы они исцелились. Каждое прикосновение моих рук приносило некое подобие облегчения раненым, их крики постепенно переходили в благодарный шепот, когда исцеляющая чакра проходила по их телам, сращивая разорванную плоть.

Но предстоящая задача казалась пугающей, а число раненых — бесконечным. На каждую спасенную мной жизнь приходилась еще одна, кричавшая от боли. Их голоса были навязчивым напоминанием о хрупкости человеческого существования.

И все же я отказывалась сдаваться. С каждой жизнью, к которой я прикасалась, во мне загорался проблеск надежды, заставляя меня прилагать все усилия, бороться. Часы сливались воедино, пока я работала без устали, мое тело болело от усталости, но дух был непоколебим.

«Хината, посмотри наверх», — прозвучал Снежок.

Я обратила бьякуган к небу. И вот там, среди клубящихся туч, я увидела его — члена Акацуки, парящего над деревней, словно бог ярости, готового сокрушить все на своем пути. Его взгляд был леденящим, руки поднимались к небу, словно призывая силы самого ада.

И тогда всё началось… Небеса разверзлись, будто раскалываясь на две части, и из этого разлома хлынули неудержимые потоки энергии, сверкающие яростью и мощью. Потоки света и тьмы переплетались, создавая вихри разрушения, которые неумолимо приближались к земле.

Мощный рёв грома разорвал пространство, а земля затряслась под ногами, словно огромный зверь восстал из мёртвых. Я едва удерживалась на ногах, сражаясь с внезапным волнением, охватившим меня.

Землетрясение усиливалось, будто эхом безжалостной ярости небес пронзая всё вокруг. Дома рушились, улицы раскалывались, а жители деревни кричали в ужасе, мчась подальше от эпицентра.

Всё вокруг исказилось и потеряло форму, словно я погрузилась в кошмар, из которого нет спасения.

* * *

Сознание возвращалось ко мне медленно, будто пробивалось сквозь тяжёлую пелену боли и шока. Я лежала неподвижно, пытаясь понять, что произошло. Моё тело придавили обломки, и каждый вдох давался мне всё труднее.

Я начала медленно двигать руками, словно борясь с самой смертью. Каменные глыбы и металлические балки скрипели и трещали, усиливая боль, что пронзала меня насквозь острыми иглами.

Наконец я вырвалась из-под обломков, и, поднимаясь на колени, мой взгляд упал на апокалиптический пейзаж. Поле разрушений тянулось до горизонта, словно картина ада, где уже не было места для жизни. Не видно больше деревни, что когда-то была моим домом — лишь груда обломков, пыль и мёртвая тишина, разрываемая только слабым ветром, который словно хихикал над убийственным исходом сражения. Нет, скорее, бойни.

Я подняла голову, глаза наполнились слезами. Это было не просто уничтожение. Это был конец всего, что я знала и любила.

Рядом оказалось существо — слизняк Цунаде. Он рассказал мне о том, кто это сотворил — Шесть Путей Пейна. Но я уже особо не слушала. Все мои мысли были в полном беспорядке.

Среди запустения моё внимание привлекло какое-то движение. В самом центре, сквозь пелену пыли и разрухи, я увидела огромную фигуру. Это был Наруто, величественно стоящий во весь рост на одной из трех огромных жаб, его плащ развевался.

Моё сердце ёкнуло, словно сотни бабочек кружили внутри меня. Наруто. Он был здесь, среди этого хаоса, среди этой бури. Мой взгляд застыл, а внутри что-то расцвело, словно нежный бутон розы.

Его решимость была так ярка, так неукротима, что я чуть не улыбнулась, игнорируя всё это опустошение вокруг. И вдруг, как из недр самого ада, они появились рядом с ним — настоящие монстры в развевающихся плащах. Шесть зловещих и до боли знакомых фигур. Мурашки пробежали у меня по коже.

Их угрожающие взгляды были прикованы к Наруто, как будто они — хищники, готовые наконец взять свою добычу.

Внезапно, среди напряжения повисшего в воздухе, из тени появилась женская фигура. Это была леди Цунаде — Пятый Хокаге. У меня перехватило дыхание, когда я увидела её, раненую, но невозмутимую, стоящую рядом с Наруто.

Пристальный взгляд одного из Пейнов метался между Наруто и Цунаде, жестокая ухмылка играла на его губах, когда он поднял руку, готовясь обрушить на них свой гнев. Но прежде чем он смог нанести удар, Наруто двинулся со скоростью, от которой у меня перехватило дыхание.

В мгновение ока он перехватил атаку Акацуки и одним мощным ударом уничтожил механическое тело противника. Это было... будто он прикоснулся к ранее невиданному источнику силы. Его решимость пылала ярко, как бушующий огонь.

Пока пламя битвы разгоралось, я обнаружила, что не могу оторвать глаз от Наруто, моё сердце переполнялось гордостью и восхищением человеком, которым он стал. Несмотря на подавляющее превосходство сил, Наруто сражался с яростью и решимостью, которые поистине внушали благоговейный трепет.

И среди хаоса и разрушений я знала: что бы ни случилось, Наруто никогда не сдастся. Он был нашим героем, нашим спасителем, и он сделает всё возможное, чтобы защитить нашу деревню. Наруто выиграет!

* * *

— Нет… Этого не может быть… Наруто…

Когда я стояла там, уставившись на Наруто, пригвожденного к земле черными прутьями, мое сердце сжалось от страха и отчаяния. Вид его, такого сильного и решительного, теперь ставшего беспомощным и побежденным, разрывал мою душу, как ничто прежде.

— Ты… можешь… его… спасти… — сказала я тихо.

За всю жизнь не упомню, чтобы моя речь когда-либо была такой слабой.

Не знаю, почему я это сказала Снежку. Возможно, я надеялась, что у него в запасе есть секретная, скрытая сила, способная, как минимум, уничтожить горы, чтобы перевернуть исход боя. Но такого везения, увы, не бывает.

С дрожащими руками я шагнула вперёд. Каждая клеточка моего существа кричала от ужаса, прекрасно понимая, какой силой обладала. Но ради Наруто, ради обещания, которое я дала себе: всегда быть на его стороне, я не могла сейчас дрогнуть.

«Да». Это был шепот, но тихий глас потряс меня до глубины души. «Я придумал свою технику. Есть только одно большое «но».

— Какое «но»? — с нетерпением спросила я.

«То, что я собираюсь сделать, может убить тебя».

— Мне всё равно, — заявила я твердым голосом, несмотря на дрожь в конечностях.

— Если это означает, что Наруто будет спасён, я сделаю всё, что потребуется. Он… он для меня всё!

«Хорошо… будь по-твоему. Тогда иди к нему, я скажу, что дальше делать».

Знакомый прилив чакры, струящейся по моим венам и мышцам, придал мне вновь силы. Решительно стиснув зубы, я бросилась к ним.

С каждым шагом моё сердце всё неистовее колотилось в груди, внутри меня бурлили противоречивые эмоции. Страх, решимость, любовь — все это подпитывало мои движения.

Зловещее присутствие Пейна нависло над Наруто-куном, его злобный взгляд был прикован к плененной жертве. Я не могла позволить ему добиться успеха.

Собрав все свои силы, я бросилась вперёд, готовясь встретиться лицом к лицу с воплощением самого зла. Глаза Пейна расширились от удивления, когда я сократила расстояние между нами.

Мой удар расколол землю, облака пыли взмыли вверх. Последний из Пейнов отошёл.

Я взглянула на Наруто — вблизи его раны выглядели ещё более серьёзными. Чёрные стержни выступали из всего тела.

— Ммм, подкрепление, — произнёс Пейн.

— Что ты здесь забыла?! Беги отсюда, с ним тебе не справиться! — кричал Наруто.

— Я знаю. Но я должна — только так я могу спасти тебя.

— Ты что несёшь?! Тебе нельзя биться с ним! Он же тебя прикончит!

И тут я почувствовала это — всепоглощающий прилив эмоций, необузданную интенсивность моих чувств, захлестнувших меня — подобно приливной волне цунами. Каждая клеточка моего существа кричала, прося меня заговорить, признаться.

— Наруто… — мой голос дрожал от волнения, но я продолжала, не сводя с него пристального взгляда. — Я… Я люблю тебя.

Слова повисли в воздухе, отяжелев от самых сокровенных желаний моего сердца. Я чувствовала, как вокруг нас потрескивает напряжение, мир, казалось, затаил дыхание, когда я обнажила перед ним свою душу.

Я глубоко вздохнула. Мой взгляд не дрогнул, когда я встретилась лицом к лицу с Пейном.

«С-снежок, что мне делать?»

«Не умереть… — прозвучал он как-то холодно. — Мне нужно время на подготовку».

Чакра внутри меня закружилась и сошлась, образуя сияющую ауру в виде львов, которая окутала мои кулаки. Пейн наблюдал за происходящим с непроницаемым выражением лица.

Быстрым движением я бросилась в бой, обрушив на противника всю силу техники. Но, к моему ужасу, он уклонялся с пугающей легкостью, словно насмехаясь над моими тщетными усилиями.

«Еще раз!» — приказывала я себе.

С каждым неудачным ударом уверенность Пейна, казалось, росла, его ухмылка становилась шире. Это приводило в бешенство — знать, что у него на руках все карты в этой смертельной игре.

Но затем, за долю секунды, что-то изменилось. Лицо Пейна дрогнуло, по тонким чертам пробежала тень неуверенности. Как будто на мгновение он потерял контроль над своим телом, его бдительность ослабла.

Почувствовав возможность, я ухватилась за неё изо всех сил. Быстрым движением обрушила на противника шквал атак.

Удары пришлись с ощутимой отдачей, на мгновение отбросив Пейна назад. Но его реакция была быстрой и беспощадной.

— Ты смеешь идти против бога?! — прошипел он, слова сочились ядом.

Он применил свою технику, подбросив меня в воздух с силой, от которой у меня перехватило дыхание.

Снова и снова Пейн обрушивал на меня гнев, каждый толчок отбрасывал меня всё дальше. Каждое столкновение с землей ощущалось как удар молота по моему телу, удар, дробящий кости и лишающий меня остатков дыхания. С каждым мгновением боль грозила погасить моё сознание, я цеплялась за искру, лелея её, как крошечное пламя в самую темную из ночей.

Ради Наруто, ради обещания, которое я дала самой себе..

Я отказывалась сдаваться.

Наконец, после того, что показалось вечностью, натиск прекратился, и я рухнула на землю грудой сломанных конечностей, вместе с пошатнувшейся решимостью. Темнота подступила к краям помутнившихся глаз, угрожая поглотить меня целиком.

Но затем, сквозь пелену боли и изнеможения, я услышала его голос — голос Наруто, взывающий ко мне. Голос, что прорезал хаос.

— Хината! Хината!.. Эй, твою мать, Хината! — его голос был полон эмоций, отчаяние сквозило в каждом слове.

Я попыталась подняться, жгучая боль пронзила мою ногу, заставив задохнуться от боли. Посмотрев вниз, я увидела... Моя нога оказалась вывернута под неестественным углом.

И тут, среди хаоса моих мыслей, я услышала голос Снежка, спокойный и уверенный, несмотря на окружающую нас суматоху:

«Хината, моя техника готова».

Слова Снежка прорвались сквозь пелену боли, наполнив меня проблеском надежды.

Собрав все силы до последней капли, я заставила себя сосредоточиться. Техника Снежка — сейчас это был мой единственный шанс. Не обращая внимания на боль, пронзающую тело, я поднялась и слабо кивнула.

«Теперь вытяни сжатые кулаки вперёд и скажи…»

Руки приняли нужное положение, и я почувствовала прилив энергии, струящейся по моим венам, переплетающейся с инопланетным влиянием Снежка на меня. Это было странное ощущение — как будто две несопоставимые силы сливались, для того чтобы создать нечто совершенно новое.

Мои губи начали медленно произносить слова:

— С этим сокровищем я призываю...

Евда первые слова слетели с моих уст, я почувствовала, как будто сама ткань реальности вокруг меня начала рваться, откликаясь на призыв техники. А после...

После меня окутала тьма — настолько глубокая, что казалось, словно меня целиком поглотила сама пустота. Но внутри этой тьмы я вдруг ощутила чьё-то могучее присутствие. Мумия, ожидающая высвобождения.

Я успокоила свой дрожащий голос и продолжила:

— Меч о восьми рукоятях, Божественный генерал отступник, Махорага…

Прозвучал рёв и было ясно: оно пробудилась…

Снова вернулись краски поля боя: багряные, пунцовые, рубиновые...

Внушительная фигура возвышалась над нами. Все были удивлены, никто не проронил ни слова. Мумия задрожала с громким треском, воздух начал искриться от энергии, а земля завибрировала. Оболочка распалась, явив его истинный облик — массивное змееподобное существо с четырьмя крыльями, торчащими из глазниц.

Вот настал последний момент моей жизни... Что-то душа уж слишком открылась в последнее время — мне захотелось выразить Пейну всё, что я думаю о нём.

— Эй, ублюдок! Буду ждать тебя на том свете, — ухмылка играла на моих губах.

И тут прозвучал оглушительный, громоподобный удар, расколовший мой мир на части.

Наруто Узумаки

Хината стояла твёрдо и уверенно, даже несмотря на все увечья, формируя какой-то жест руками.

Внезапно что-то изменилось. В воздухе концентрировалась странная энергия — легкое покалывание, заставляющее мою кожу покрываться мурашками, а губы дрожать.

И тут произошло то, чего я не ожидал: огромное блеклое существо возникло перед нами, возвышаясь над руинами нашей некогда величественной деревни. Оно носило чёрные штаны хакама и белый пояс вокруг талии, но... невообразимо — из его глазниц торчали четыре крыла.

«Это — техника призыва?.. Она успела освоить её? Но почему призыв такой

странный?»

Прежде чем я смог хоть что-то понять, Хината заговорила:

— Эй, ублюдок! Буду ждать тебя на том свете.

— "Буду ждать тебя на том свете". Что?..

И тут эта тварь нанесла удар. Удар был такой силы, что она моментально перенеслась сквозь воздух: её тело крутилось, как лист, подхваченный бурей, прежде чем с отвратительным стуком врезаться в землю.

Всё передо мной застыло во времени, каждая деталь врезалась в мою память словно жестокое клеймо. Она… неподвижно лежала среди камней и пыли, её нежные черты искажала боль.

Мой разум метался, отчаянно пытаясь найти хоть какое-то понимание в хаосе, разворачивающемся передо мной. Но среди обломков и разрухи, среди изувеченных тел и разбитых мечтаний, я чувствовал только одно — ярость!

Это сравнимо с тлеющим угольком, полыхающим глубоко в моей груди. Вспышка жара постепенно распространялась по всем частичкам моего существа. С каждым мгновением небывалое ощущение становилось всё сильнее, подпитываемое моей беспомощностью, страхом и отчаянием.

И тут, словно отрезвительная оплеуха, по округе прокатилась оглушительная ударная волна.

— Божественная кара! — прогремел голос Пейна, прорезая хаос подобно удару грома.

Вырвалась сила — поток энергии, которая встретила существо лоб в лоб. Столкновение было катастрофическим, ударные волны прокатились по земле, разрывая воздух на части.

Этот урод — Пейн — стоял невредимый, лишь плащ слегка развевался на ветру.

Пыль медленно оседала, открывая взору последствия столкновения. Некогда грозное существо теперь распростёрлось на земле, его тело искривилось от мощи удара. Пейн, ослабив хватку, осторожно приблизился к поверженному чудовищу.

Но тут — прежде чем он успел пошевелиться, — это существо с поразительной способностью к регенерации, словно возродилось, нанеся такой сильный удар, что Пейн был подброшен в воздух, и его фигура мгновением спустя превратилась в пятнышко на фоне горизонта.

* * *

Махорага гнался за ним, его движения размывались, белые вспышки рассекали воздух, как лезвие. Пейн быстро пришел в себя и призвал чакру, чтобы создать защитный барьер — как раз вовремя, поскольку ему тут же пришлось отражать жесткий удар Махораги. От столкновения по полю боя пронеслась ударная волна, сотрясая землю.

Пейн грациозно приземлился, резко затормозив. Его плащ развевался, поднимая вихрь мелкого песка. Он ощутил всю мощь, исходящую от существа, созданного той девчонкой, сила которого была несравнима ни с чем, что он видел за свою жизнь. Или…

— Кто ты?.. Что ты такое?!

Существо, игнорируя его слова, зарычало и бросилось вперед. Лезвие, выступившее из предплечья, неумолимо целилось в него. Но Пейн ловко отскочил назад, уклоняясь от очередного удара; атаки проходили всего в нескольких сантиметрах от него.

— У меня нет времени на тебя! Божественная кара! — крикнул он, выставив ладонь вперед.

Смертоносный поток пронёсся по телу Махораги, взметнув его ввысь с оглушительным ревом и оставив за собой шлейф пыли и обломков. Пейн сузил глаза, признак концентрации и решимости. Он знал, что нужно действовать быстро.

Собравшись с духом, Пейн сосредоточил чакру, чувствуя, как она разливается в нём подобно бурной реке, готовой смыть все преграды на пути.

С ревом, эхом разнесшимся по каньону, Пейн обрушил свою атаку на противника. Колоссальный кусок булыжника с оглушительным грохотом оторвался от горы, приведенный в движение одной лишь силой его несокрушимой воли. Массивный валун пронесся по воздуху, оставляя за собой пылевой след камней и пепла, и устремился прямо на Махорагу.

Генерал обернулся, почувствовав надвигающуюся опасность, но было слишком поздно. С оглушительным грохотом булыжник ударился о поверхность, и по земле прокатилась волна невообразимой мощи. Поле боя окутали облака дымной пыли.

Когда пыль осела, Пейн выпрямился, осматривая обломки в поисках признаков движения или, что было маловероятно, жизни. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь свистом пустынного ветра в каньоне. Он позволил себе вздохнуть с облегчением, полагая, что битва окончена. Но затем тишину нарушил зловещий звон колокола.

Глаза Пейна расширились от изумления, когда земля под ним дрогнула. Прежде чем он успел среагировать, мускулистая рука метнулась вперед и железной хваткой обхватила его, втащив в землю по пояс.

Осознав серьезность положения, Пейн направил чакру в ладони, готовясь к новому раунду. С громовым криком он задействовал технику с еще большей разрушительной силой. Всё вокруг содрогнулось, как будто сама ткань реальности рвалась на части.

Существо, застигнутое внезапной контратакой, пыталось устоять на ногах, борясь с неукротимой силой, грозящей разорвать его на части. Грунт под ним всё больше трещал и раскалывался. Внезапно раздался пронзительный звон, и колесо с восемью ручейками над ним засияло и сделало оборот.

Пейн заметил это, но не понимал, что это могло означать. Вдруг тварь, словно обретя новую силу, смогла на мгновение противостоять его технике. Махорага мигом создал клинок, который ослепительно засверкал серебряным блеском, и с невероятной скоростью рассек воздух, целясь прямо в скопление чакры.

Две силы столкнулись, осветив пространство яркими вспышками молнии. Пустынная местность содрогалась под безжалостным натиском, а небо казалось потемнело, словно не в силах было стать свидетелем жестокой битвы.

Пейн влетел в гору — скала превратилась в щебень, который каскадом посыпался

вниз по склону.

Его глаза расширились, когда он понял, что происходит — существо может приспосабливаться, чтобы противостоять технике. И тут снова тишину нарушил зловещий звон колеса.

— Чёрт!.. — тихо выдохнул он.

Стиснув зубы, он осознал, что должен изменить тактику, но ему также требовалось больше информации об этом существе. Его происхождение? Откуда он взялось у той девчонки? Этот и сотни других вопросов проносились у него в голове, пока он готовился к следующей атаке.

Но прежде чем он смог сформировать новую стратегию, на сцену ворвалась новая сила — сила столь могущественная, что пространство зазвучало симфонией хаоса и света. Воздух потрескивал от бурлящей энергии, и оглушительный рев эхом разнесся по каньону, привлекая внимание обоих сражающихся.

* * *

Наруто Узумаки

Вдалеке нестройным эхом отдавались звуки битвы, — какофония взрывов и стук, падающих камней.

Я напрягался, пытаясь освободиться, но каждая мышца протестовала против движения. Тело казалось измученным, как будто стало объектом жестокого эксперимента, в ходе которого его раздробили на куски и затем сковали ржавой проволокой. Но я не собирался сдаваться. Не сейчас!

Собрав все оставшиеся силы, я сосредоточился на природной энергии, текущей сквозь меня. Я чувствовал её жизненную пульсацию. Медленно, с трудом, мне удалось направить её в конечности. Приемники чакры зашипели.

— Ну, давай!

В один момент, с мощным рывком, я высвободил чакру. Стержни вылетели, словно пробка. Я был свободен.

Тело всё ещё дико болело, но я продолжал идти к ней.

Она лежала, наполовину погребенная под обломками, её неподвижное тело было окровавлено.

— Хината! — закричал я, бросаясь к Хинате.

Я упал на колени рядом с ней, мои руки дрожали, когда я коснулся её холодной и безжизненной щеки. Её глаза — когда-то полные решимости и любви — теперь навсегда закрылись.

— Нет, нет, нет, — шептал я, нежно поглаживая её голову.

Слезы застилали мне глаза, и сдавленное рыдание вырвалось из моего горла. — Хината, пожалуйста. Проснись. Пожалуйста.

— Я подвёл тебя…

Мир вокруг меня казался расплывался и искажался, как будто сама действительность насмехалась над моими страданиями. Я не мог оторвать глаз от безжизненного тела Хинаты. Мой разум метался, пытаясь ухватиться за какую-то надежду, за какое-то чудо, которое могло бы обратить вспять этот кошмар.

Когда я стоял на коленях, окруженный руинами того, что когда-то было нашим полем битвы, я услышал слабый шепот, похожий на шелест ветра в опавших осенних листьях. Я обернулся, и тут новая реальность обрушилась на меня.

Мои друзья… мои товарищи… все они лежали, распростершись в гротескных позах: их тела были скрючены и изломаны, они купались в лужах темной, блестящей багрянцем крови. Казалось, алый фонтан пульсировал, увеличиваясь с каждой секундой, его ритм соответствовал бешеному стуку моего сердца.

— Сакура… Какаши-сенсей… — Их имена слетели с моих губ шепотом неверия, каждый слог которого был наполнен отчаянием.

И затем… их глаза распахнулись — пустые и обвиняющие. Их рты зашевелились, но голоса были не их собственными. Они были резкими, искаженными, полными фатального яда.

— Наруто… ты подвел нас… ты подвел меня… — хор проклятий становился всё громче, эхом отражаясь от разрушенных стен моего рассудка.

— Нет! — я закричал, схватившись за голову, как будто мог заглушить этот ужасный звук. — Я пытался! Я делаю всё, что могу!

Их слова становились всё более безжалостными, их лица исказились от злорадного ликования, они насмехались над моей болью. Я чувствовал, что всё глубже погружаюсь в пучину беспросветного отчаяния. Мне казалось, что сердце разрывается на части, вина и печаль терзали мою душу.

— Сдавайся, Наруто.

Голос Девятихвостого эхом отозвался в моем сознании — темная и первобытная сила, от которой у меня по спине пробежали мурашки.

— Позволь мне помочь тебе, — прошептал он. — Я могу дать тебе силу, в которой ты нуждаешься. Всё, что тебе нужно сделать, — это отдаться мне. Полностью.

— Нет, — выдохнул я, покачав головой. — Я не могу… Я не могу позволить тебе взять верх!

Но тьма подступала всё ближе, щупальца злобы окутывали мой разум. Я чувствовал её голод, желание сломить меня, сделать своим сосудом. Пустота манила, обещая невообразимую силу. Всё, что мне нужно было сделать, это сдаться.

— Ты действительно думаешь, что у тебя есть выбор? — смех демона превратился в глубокое, рокочущее рычание. — Посмотри на них. Посмотри на то, что ты не смог защитить. Ты думаешь, что сможешь спасти кого-нибудь своей жалкой человеческой силой?

Я стиснул зубы, мои стиснутые в кулаки ладони задрожали.

— Я не сдамся. Я не стану чудовищем.

— Но ты уже им стал, — прошептал он в ответ. — Посмотри на них — павших, сломленных. Твоих товарищей, твоих друзей. Теперь они всего лишь трупы. А ты? Ты следующий.

Мир сомкнулся надо мной, тьма надвигалась со всех сторон. Голос Девятихвостого — ядовитый шепот, проникающий в самые потаенные уголки моего сознания. Я почувствовал, как перед глазами всё расплывается, цвета поля боя сливаются в гротескную пунцовую акварель.

Моё тело двигалось само по себе, спотыкаясь, направляясь к сердцу тьмы. Я чувствовал, как чакра Девятихвостого проникает в мои конечности — разлагающая сила, распространяющаяся подобно лесному пожару. Мои вдохи были прерывистыми, и в каждом из них ощущался запах серы и крови.

— Вот и всё, — промурлыкал демон. — Отпусти. Впусти меня.

Когда я приблизился к краю пустоты, я почувствовал, как меня охватывает странное спокойствие. Хаос вокруг меня, казалось, исчез, сменившись жуткой тишиной. Я стоял на краю пропасти, балансируя на грани забвения. Ещё один шаг…

* * *

Из пыли и обломков вырвался ослепительный свет, а вместе с ним и силуэт фигуры, окутанной пеленой бурлящей красной чакры. Это был Наруто. Его покров из чакры, пылающий подобно лесному пожару, мерцал и ревел от огромной мощи Девятихвостого демона-лиса.

Махорага, почувствовав это новое грозное присутствие и переключил своё внимание. На мгновение воцарилась тишина — короткая пауза перед бурей, пока две титанические силы оценивали друг друга.

С первобытным ревом Наруто бросился вперёд, и его скорость стерла грань между реальностью и иллюзией. Земля, на которой он только что стоял, раскололась на части. Махорага едва успел среагировать, и его громадный клинок рассек воздух. С диким рычанием Наруто сомкнул челюсти, зажав лезвие между зубами. Полетели искры.

От мощи клинок раскололся, и сверкающие осколки разлетелись во все стороны. Махорага пошатнулся. В этот момент Наруто направил, пылающий красной чакрой кулак с неистовством, прямо в живот существа. Удар был подобен падению метеорита на бренную землю. От столкновения по полю боя пронеслась новая волна разрушений — ещё более мощная, чем прежде. Генерал отлетел назад, врезаясь в землю и оставляя за собой глубокую борозду.

Когда пыль начала оседать, Махорага снова поднялся. Его регенеративные способности были поразительными, поскольку даже самые глубокие раны, казалось, затягивались за считанные мгновения.

Глаза Наруто загорелись жутким светом — смесью всепоглощающей ярости и голода. Он сосредоточился, направляя огромную энергию в нужное русло и сжимая её все сильнее, пока она не превратилась в плотную, пульсирующую сферу уничтожения.

С диким, сотрясающим землю ревом Наруто запустил Биджу-бомбу прямо в противника. Вспыхнул ослепительный взрыв света и чакры, поглощающий все на своем пути. Когда свет, наконец, померк, поле битвы стало неузнаваемым: огромный кратер отмечал место, где стоял Генерал.

Пейн, с трудом поднимаясь на ноги, наблюдал за этим невиданным сражением. Он знал, что Наруто стал ещё сильнее, но то, что он видел сейчас, выходило за пределы его представлений. Чакра Девятихвостого демона-лиса бушевала, словно неудержимая стихийная буря.

— Наруто… как хорошо, что ты здесь.

Наруто обратил свой взор на Пейна. Пейн спокойно встретил его взгляд, выражение его лица было непроницаемым, но в глубине души он знал, что должен действовать быстро.

Зарычав, Наруто прыгнул вперед, его мантия из чакры была подобна — пылающему хвосту кометы.

Лес сомкнулся вокруг них, кроны деревьев отбрасывали на землю пестрые тени.

Пейн оглянулся, на его губах заиграла легкая ухмылка. Он чувствовал, как Наруто сокращает дистанцию. Неустанное преследование хищника, преследующего свою жертву. Но у него были еще козыри в рукаве.

* * *

Воздух был насыщен едким запахом дыма и обугленного дерева, когда команда Гая прибыла на окраину разрушенной Конохи. Некогда оживленная деревня теперь лежала в руинах — ужасающее напоминание о недавней жестокой битве. Землю усеивали обломки, а зловещую тишину время от времени нарушал лишь отдаленный звук, рушащихся строений.

Бьякуган Неджи был активен, его белые глаза осматривали опустошенный ландшафт с напряженностью, выдававшей его беспокойство. Рядом с ним Тен-Тен крепко сжимала свитки. Рок Ли, сжав кулаки, стоял, готовый в любой момент приступить к решительным действиям, если потребуется.

Пока они осторожно продвигались по пустынному полю, до их ушей донесся тихий стон. Неджи первым заметил её.

— Хината! — крикнул он, бросаясь вперед. Остальные вмиг последовали за ним.

Хината лежала, распластавшись на земле, её лавандовые глаза были едва открыты, дыхание — прерывистым. Её одежда была порвана, а тело покрыто синяками, кровавыми порезами и ссадинами, свидетельствующими о жестоком столкновении. Тен-Тен опустилась на колени рядом с ней, быстро оценивая её повреждения опытным взглядом.

— Её раны не смертельны, но ей немедленно нужен врач.

Не колеблясь, они начали поиски тех, кто был способен оказать медицинскую помощь. Неджи и Рок Ли рассредоточились, осматривая обломки в поисках медиков и выживших. Тен-Тен осталась рядом с Хинатой, её рука нежно убрала прядь волос с лица подруги. Майто Гай стоял на страже.

Минуты растянулись, как показалось, на часы, пока, наконец, на горизонте не появилась знакомая фигура. Сакура бежала к ним с выражением решительной сосредоточенности на лице.

— Сакура! — Тен-Тен позвала её, махая рукой. — Ты нужна Хинате!

— Да знаю я.

Сакура опустилась на колени рядом с Хинатой, её руки светились мягким зелёным светом тёплой исцеляющей чакры.

— Только держись… бедненькая, — пробормотала она, сосредоточенно нахмурив брови.

Остальные, затаив дыхание, наблюдали, как Сакура исцеляла Хинату: её чакра сращивала плоть и залечивала самые серьёзные повреждения.

После нескольких напряжённых мгновений сияние потускнело, и она вздохнула с облегчением.

— Сейчас она должна быть в стабильном состоянии, — сказала Сакура напряжённым, но обнадеживающим голосом. — Нам нужно доставить её в безопасное место, где она сможет отдохнуть.

Майто Гай быстро сделал самодельные носилки, и они вместе осторожно положили Хинату на них. Когда они это сделали, Майто Гай больше не мог сдерживать своё любопытство.

— Что именно здесь произошло, Сакура? — спросил он тихим, но настойчивым голосом.

Все расступились, давая Сакуре возможность высказаться. Воспоминания о нападении всё ещё были свежи в её памяти, и от легкого шока, вызванного иллюзиями минувшего, у неё подкосились колени. Она присела на корточки, не сводя глаз с поля боя.

— На деревню напали шестеро Пейнов. Они уничтожали всё на своём пути. Наруто пытался остановить их, но… затем проснулся Девятихвостый. Это был такой хаос… Мы никогда раньше не видели подобного…

Остальные внимательно слушали, их лица становились всё мрачнее, когда они представляли себе разрушения. Сакура продолжала, не отрывая взгляда от земли.

После короткой паузы — Сакура глубоко вздохнула и встала.

— Мне нужно ещё раз проверить Хинату.

Она вернулась к импровизированным носилкам, но, к её удивлению, место, где та лежала, было пустым. Паника охватила Сакуру, когда она лихорадочно огляделась по сторонам.

— Хината?! — крикнула она. — Куда она делась?

Неджи немедленно активировал свой бьякуган, сканируя окрестности.

— Поблизости нет никаких признаков её присутствия, — сообщил он с нотками разочарования в голосе. — Она… словно растворилась в воздухе.

Но тут Неджи вдруг заметил краем глаза небольшую искорку непонятной чакры. Та была слабой и мерцала всего секунду, прежде чем полностью исчезнуть.

Я продирался сквозь густой подлесок, ощущая невыносимую слабость в ногах, словно они вот-вот могли подкоситься. Это тело было хрупким, жалким, и каждый шаг отдавался болью в суставах. Солнечный свет пробивался сквозь пышные кроны деревьев, рисуя на земле причудливые узоры из теней, мелькавших передо мной, как призрачные фигуры.

Сознание Хинаты затерялось глубоко внутри меня, и лишь слабый шепот напоминал о её существовании. В этом мире, полном могучих существ и грозных чудовищ, её мягкая натура и хрупкость казались настоящим проклятием. Я чувствовал, как каждая её эмоция, каждый страх и властвовавшие перед ней сомнения, разъедали меня изнутри, делая слабым и уязвимым.

Когда я брёл между дремучими зарослями, моё внимание привлекла массивная каменная сфера, зловеще повисшая в небе, доминируя над горизонтом. Я замер, не в силах отвести взгляд. Внезапно шар задрожал и с оглушительным треском разлетелся на тысячи острых осколков. Из-под обломков вырвалось свирепое существо невероятной силы — демон-девятихвостый лис, излучающий чистую, неподдельную мощь.

Его присутствие захватило меня — в груди разгорелся первобытный голод, по телу пробежала дрожь. Я вспомнил мгновения, когда был в образе зверя. Я был безудержен — воплощение смертоносной грации. Восторг охоты, экстаз убийства — это были воспоминания о жизни, в которой я был непобедим.

Но сейчас я был заперт в теле, которое едва могло выдержать даже лёгкую битву. Такое существование было невыносимо. Хината просто обязана стать сильнее, намного сильнее...

Я не могу позволить себе её мягкость и робость. Этот мир требовал силы, и я выковываю её, даже если это означает вывод её за пределы дозволенного, возможно, против её воли.

Мое внимание привлекло движение. Из-за обломков каменной сферы повалил тёмный дым, и из клубящегося тумана появилась уже знакомая фигура.

— Наруто Узумаки…

Воспоминания девушки всколыхнулись внутри меня, её эмоции бурлили при виде юноши. Её чувства к нему были сильными, почти непреодолимыми, но я отбросил их в сторону. На них не было времени.

* * *

Мир вокруг меня утопал во тьме, поглощающей всё на своём пути, как ненасытный зверь. Я мчалась и чувствовала, как моё дыхание превращается в прерывистые всхлипы, а сердце гремит в груди. Тени окутывали меня, и я ощущала, как липкий страх поглощает меня всё глубже. Я должна была найти его. Я должна была найти Наруто.

Внезапно пейзаж изменился. Я оказалась посреди мрачного поля боя — земля была изрезана глубокими трещинами, строения и деревья — обуглены. Небо над головой было угрожающе чёрно-красным, а яркие молнии пронзали облака. Вдалеке я увидела его — Наруто; его ярко-оранжевый комбинезон, словно светился на фоне этой зловеще-унылой сцены. Он стоял на коленях, его тело дрожало, и кровь текла из множества ран.

— Нет! — закричала я.

Мой голос был хриплым и надрывным. Я рванулась к нему. Но ноги, словно увязли в зыбучем песке. Я могла лишь беспомощно смотреть, как над ним нависла чудовищная фигура, олицетворение тьмы и злобы — Пейн.

— Наруто! — снова надрывно позвала я дрожащим голосом.

Но он не смотрел на меня. Он был сосредоточен на лидере Акацуки, на его лице читались решимость и боль.

Рука Пейна опустилась, и я увидела, как глаза Наруто расширились от шока и агонии. Его тело содрогнулось, когда стержень вонзился в плоть, и с губ его сорвался сдавленный крик. Я упала на колени, слёзы текли по лицу, а пальцы судорожно вцепились в землю.

— Наруто! Нет! — всхлипнула я, протягивая к нему руку, но моя рука схватила лишь пустоту.

Он исчез, оставив после себя только изломанное тело. Я подползла к нему, взор мой затуманили слёзы. Когда я, наконец, добралась до него, то осторожно положила его голову к себе на колени. Его чистые глаза распахнулись, и он посмотрел на меня со слабой улыбкой.

— Хината… — прошептал он едва слышно — Прости меня…

А затем его глаза закрылись, тело обмякло…

Я резко проснулась, хватая ртом воздух. Сердце колотилось так, словно я только что пробежала марафон. Я лежала на лесной подстилке, сквозь листву над головой пробивались солнечные лучи. Вдалеке щебетали птицы, и лёгкий ветерок шелестел в кронах деревьев.

Но покой был обманчив. Жгучая боль пронзила тело — такая сильная, что казалось будто меня разбили вдребезги и поспешно собрали по кусочкам. При каждом движении мои мышцы ныли от такой боли, что я стискивала зубы. Я едва могла дышать, каждая попытка вдохнуть приносила новую волну мучительных страданий.

Я попыталась приподняться, но мои руки дрожали и не слушались меня. Каждая клеточка моего существа протестующе кричала, перед глазами всё плыло, и я, задыхаясь, рухнула обратно на землю.

Солнце светило сквозь лесной навес, его лучи падали мне на лицо и заставляли болезненно щуриться. Я подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Повязка на ладони была испачкана кровью и грязью — явное напоминание о битве, в которой я едва выжила.

— Ах… Неужели такова загробная жизнь?

И тут в лесной тишине я услышала знакомый голос. Он был тихим, почти что шепчущим.

«Нет», — ответил Снежок, видимо, не понимая сарказма. — «Ты очень даже жива. Всё закончилось».

Я моргнула, пытаясь сосредоточиться.

— Снежок, — прошептала я. Мой голос был едва слышен из-за боли. — Как… Как Наруто-кун? Он в порядке?

Снежок на мгновение заколебался, прежде чем ответить:

«Да, он победил».

— А где я?

«Мне удалось перенести тебя сюда. Подальше от всего этого».

— Спасибо тебе за спасение Наруто-куна, — пробормотала я, в каждом моем слове сквозила благодарность. — Не знаю, что бы я делала, если бы…

На мгновение воцарилась тишина, но Снежок заговорил вновь, на этот раз более твёрдым тоном.

«Ты хочешь вернуться в деревню, не так ли?»

— Да. А что такое?

«Тебе нужно самой постоять за себя», — настаивал он. — «Полагаясь на силу других, ты будешь только тормозить в развитии. У нас есть потенциал, Хината, если будем действовать сообща».

— Что ты такое говоришь? Ты хочешь, чтобы я покинула Коноху? Это же безумие: у меня есть клан, у меня есть семья и друзья! Я не могу всё так бросить. Я понимаю, что всё для тебя в новинку: ты недавно познакомился с нашей культурой. И скажу сразу: нельзя так делать!

«Я знаю: ты хочешь защитить Наруто. Но как ты это сделаешь, если ты слаба? Тут будет только один исход — смерть. Это возмутительно! Ты действительно хочешь этого?»

Я чувствовала, как его слова давят на меня. Образы Наруто-куна, моих друзей из деревни, все они пронеслись у меня в голове перед глазами.

Они всегда были моей поддержкой, причиной, по которой я боролась. Но здесь, сейчас, в момент уязвимости эти слова поразили меня до глубины души. Возможно, но только возможно, Снежок был прав. Вероятнее всего, я была слишком зависима от них, слишком боялась решать свои проблемы самостоятельно, не полагаясь при этом на других.

Я вспомнила тот день два с половиной года назад, когда Наруто-кун уехал с Джираей-сама. Узумаки переполняло возбуждение, на лице сияла радостная улыбка. Он был готов отправиться в путешествие, чтобы стать сильнее, тренироваться под руководством одного из легендарных Саннинов. И даже сейчас он обучился новому приёму. Наверное, настала моя очередь.

— «Нам нужно сила, и я знаю, как получить желаемое… — его монолог прервал мой болезненный вздох. — Только… сперва нужно залечить твои раны. Подготовь технику «мистической руки» и потом используй мою чакру».

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, несмотря на муки, что причиняли эти действия. Пускай медленно, но я выполнила необходимые жесты руками, чувствуя, как знакомое тепло моей чакры собирается в ладонях. Энергия Снежка начала переплетаться с моей, и это было странное, но успокаивающее ощущение, от которого мое тело наполнялось нежной вибрацией.

Постепенно жгучая боль притупилась, превратившись в легкую пульсацию. Мое дыхание выровнялось, и я почувствовала, как силы медленно возвращаются к моим конечностям. Когда я, наконец, открыла глаза, лес показался мне менее враждебным, а солнечный свет — тёплым и ласковым, а не раздражительно-слепящим.

— Это… это круто!

«Это еще не всё. Тебе нужно использовать только мою чакру. Сосредоточь её в своей ладони».

— Надеюсь, это не призовёт ещё какое-то чудовище?

«Нет, об этом не беспокойся».

Не спеша вытянув руку ладонью вверх, я сосредоточила всё свое внимание на том, что предстояло сделать. Поток потусторонней чакры ворвался в меня с дикой, необузданной силой, заполнив каждую клеточку тела. Мне едва удавалось удержаться под натиском этой колоссальной энергии.

Закрыв глаза, я представила, как этот заряд пронизывает каждую фибру моего существа. Это было похоже на попытку укротить дикую, необузданную реку голыми руками, пытаясь направить её бешеный поток в нужное русло. Пальцы чуть дрожали, когда я всеми силами пыталась собрать всю чакру в одной точке. Тепло, зародившееся в ладони, быстро нарастало, становилось всё сильнее, превращаясь в раскалённый жар, который, переходя в жжение и пронизывая кожу до самых костей, стал невыносимым.

Стиснув зубы, я терпела. Вдруг на ладони появилось слабое синее свечение, которое, подобно пламени, разгоралось все ярче и ярче. Могущество пульсировало под кожей, готовое вырваться наружу. Лес вокруг затаил дыхание, словно в предвкушении катастрофы.

«А теперь, — настаивал он, — сожми её».

С резким выдохом я сжала чакру. Мгновенный мощный выброс энергии, словно грозовой разряд. Вокруг моей ладони сосредоточился импульс, и внезапный порыв ветра пролетел сквозь меня, заставив деревья вокруг застонать и заскрипеть. И тут, без всякого предупреждения, ближайшее дерево с треском вырвалось из земли и полетело на меня с неистовой скоростью.

Мои глаза расширились от ужаса. Я едва успела увернуться, нырнув в сторону, когда гигантский ствол пронёсся мимо, сотрясая воздух.

Тяжело дыша, я смотрела на разбросанные обломки, потрясённая и ошеломлённая тем, что только что произошло. В ушах стоял звон. Это было на грани возможного. Мою руку покалывало, остатки чакры ещё вибрировали под кожей, напоминая о колоссальной мощи.

— Эта техника… Она очень похожа на ту, которую Пейн использовал во время битвы.

Слова сорвались с моих губ прежде, чем я успела осознать их смысл, и тут же воспоминания о той мучительной схватке нахлынули на меня. Я видела холодные, безжалостные глаза Риннеган, разрушительную силу и свою беспомощность в тот момент.

«Можно так сказать. Манипуляция чакрой на атомном уровне. Это было нелегко, но мне удалось расшифровать основные принципы его техники, когда он атаковал нас».

— Подожди, ты можешь расшифровывать техники?

— «Пока я не знаю, но тут главное другое: это всё — лишь малая часть того, чего мы можем достичь вместе. Мы можем стать непобедимыми, Хината. Нам нужно развиваться», — настаивал он. — «Нельзя терять ни минуты. Враги, с которыми ты столкнешься на нашем пути, не будут ждать, пока ты будешь готова».

Он был прав. Я больше не могла колебаться. Я должна была принять эту новую силу, овладеть ею и использовать для защиты тех, кто верить в меня.

— Ладно, и… куда нам идти? — спросила я.

«Туда, где будут находиться грозные противники», — как-то зловеще произнёс он.

— И что это за место?

«Я... Я не знаю. Сама расскажи. Ты лучше разбираешься в устройстве вашего мира».

Подобрав упавшую ветку, я начала рисовать на земле.

— Ну начнём. Существует пять великих наций ниндзя, — объяснила я, воссоздавая миниатюрную карту.

— У каждой из них есть своя скрытая деревня: Коноха в Стране Огня, Суна в Стране Ветра, Ива в Стране Земли, Кири в Стране Воды и Кумо в Стране Молний. Пятеро каге — лидеры этих деревень. Но поддержание мира между этими нациями — немалый подвиг, — продолжила я, проводя веткой по границам между нациями. — Союзы хрупки, а доверие завоёвывается тяжёлым трудом и легко разрушается. У каждой деревни свои планы, свои амбиции.

Я глубоко вздохнула, ощущая тяжесть предстоящего путешествия.

— Нам нужно найти место, где мы сможем тренироваться и становиться могущественнее, — сказала я, и в моем голосе зазвучала решимость. — Где мы сможем научиться использовать эту новую силу.

Я на мгновение задумалась, прикидывая варианты.

И тут в животе у меня заурчало, что нарушило тишину. Звук был громким и почти комичным, отчего мои щеки вспыхнули от смущения.

«Давай поймаем каких-нибудь животных и съедим их?»

Я огляделась по сторонам, пытаясь оценить обстановку. Лес был густым, и звуки дикой природы наполняли воздух. Я осмотрела местность в поисках каких-либо признаков пищи, но перспектива полакомиться дикими животными была не слишком привлекательной. Особенно с нулевыми навыками того, как бы придать им хоть сколько-нибудь съедобный вид.

Я решительно покачала головой.

— Есть сырое мясо я не буду, — настаивала я твердым голосом. — Мне кажется, что нужно вернуться в свой дом в Конохе. Собрать свои вещи и деньги, которые, возможно, уцелели. Не хочу тебя расстраивать, но в мире людей без денег никак.

Снежок, казалось, колебался.

«Это рискованно, Хината. Нам могут помешать».

— Я успею войти и выйти прежде, чем кто-нибудь заметит. Это приключение на двадцать минут, — возразила я. — Всё равно все заняты помощью пострадавшим…

Снежок на мгновение замолчал, обдумывая мое предложение. Наконец он смягчился:

«Хорошо… Но мы должны действовать быстро и осторожно».

* * *

Разрушения после нападения Пейна были ужасающими, и руины Конохи мрачно напоминали о недавнем хаосе.

Улицы полнились звуками: люди восстанавливали свои дома и помогали раненым. Я старалась не попадаться на глаза, держась в тени и следуя по малоизвестным тропинкам.

При виде моего дома — или того, что от него осталось, — к горлу подкатил комок. Воспоминания о счастливых временах нахлынули на меня, когда я пробралась через завалы. Знакомый запах усадьбы Хьюга, смех моей семьи… теперь все это казалось далеким сном.

Я осторожно перелезла через остатки парадных ворот и направилась к главному дому. Строение едва стояло, стены осыпались, а крыша провалилась. Я почувствовала укол печали, но отогнала её, сосредоточившись на своей миссии. Я тихо проскользнула внутрь.

Передвигаться по дому было всё равно, что идти по лабиринту воспоминаний. Я избегала мест, где обрушились перекрытия, направляясь к своей комнате. Трудно было поверить, что всего несколько дней назад здесь было уютно и безопасно. Теперь это была тень прежнего — пережитого времени.

Когда я, наконец, добралась до своей комнаты, то увидела, что её тоже не пощадили. Стены потрескались, а большинство моих вещей были разбросаны или уничтожены. Я быстро начала собирать всё, что могла: несколько предметов одежды, кое-какие семейные реликвии и, самое главное, небольшую сумму денег, которую я припрятала.

Каждый предмет, что я брала в руки, был напоминанием о жизни, которую я знала: жизни, которая теперь казалась такой далекой. Я сжимала в руках фотографию своей семьи, стряхивая с неё налипшую грязь. Лица моих близких смотрели на меня, застывшие во времени, их улыбки резко контрастировали с разрухой, царившей вокруг.

Закончив наспех собирать свои вещи, я вышла из дома. Внезапно раздался слабый шум. Звук был тихим, но безошибочно узнаваемым — детский плач. Меня охватила паника.

Я активировала свой бьякуган, вены вокруг моих глаз запульсировали и вздулись. Вид ребенка, такого беспомощного и хрупкого, воспламенил во мне яростную решимость. Я должна была спасти его, чего бы это ни стоило.

«Хината, если ты используешь свою чакру, нас могут обнаружить. Мы не можем позволить, чтобы нас нашли».

— Мне всё равно. Я спасу его любой ценой.

Не обращая внимания на протесты Снежка, я бросилась к источнику шума. Обломков было много — это была хаотическая мешанина из разбитого дерева и камня. Мой бьякуган позволил мне разглядеть в груде мусора девочку, её крошечное тельце было глубоко внутри этого месива.

Я начала разбирать обломки, кусочек за кусочком, осторожно, чтобы не вызвать дальнейшего обрушения. Крики ребёнка становились всё громче, все отчаяннее. Я не могла позволить себе терять ни секунды. Мои руки дрожали от напряжения, но я продолжала.

«Хината, нам нужно уйти. Если нас обнаружат…»

— Хватит, Снежок! Я нужна этой девочке!

Наконец, я увидела её — маленькую девочку с перепачканным грязью и слезами лицом, смотревшую на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Я осторожно протянула руку и вытащила её из-под обломков, прижимая к себе, пока она рыдала у меня на плече.

— Всё в порядке, — прошептала я, и мой голос звучал успокаивающе, несмотря на бешено колотящееся сердце. — Теперь ты в безопасности.

Мои руки наполнились исцеляющей чакрой. Я осторожно приложила их к её ранам, наблюдая, как увечья начали затягиваться, а дыхание выравниваться. Её огромные заплаканные глаза были устремлены на меня со смесью благоговения и облегчения.

— Спасибо тебе, — прошептала она.

Я улыбнулась ей, чувствуя тепло в своем сердце, которое не могли принести ни победы, ни тренировки.

Но мое умиротворение было нарушено, когда я услышала голос, от которого у меня по спине побежали мурашки. Голос, который я слишком хорошо знала.

— Хината!

Я медленно повернулась. Там, среди руин, стоял Неджи.

«Нет, нет, только не он... Он же должен быть на миссии!»

«Он вернулся после нападения Пейна».

«Что?! И ты только сейчас об этом говоришь?»

«Я не знал, что у него тоже есть Бьякуган. Я стремился покинуть поле боя...»

— Хината-сама, что ты делаешь? — голос Неджи был резким и напряжённым, в нём сквозила тревога, постепенно перерастающая в подозрительность.

— Мне... мне нужно уйти ненадолго.

Взгляд Нейджи был холодным и непреклонным, а Бьякуган сфокусирован на мне. За его внешним спокойствием, пряталась надвигающаяся буря. Он видел всё.

— Твоя чакра... Она очень странная, будто в тебе живёт другое существо. Что происходит? Ты что-то скрываешь?

Голос Снежка эхом звучал в моей голове, подталкивая меня лгать, изворачиваться, делать всё возможное, чтобы избежать конфронтации. Но, глядя в его глаза, я поняла, что это не сработает. Он был слишком проницательным, слишком настойчивым.

— Неджи-кун, пожалуйста, доверься мне, — умоляла я дрожащим голосом. — Я не могу всё объяснить прямо сейчас, но ты должен поверить, что то, что я делаю, важно.

Он подошёл ближе, не сводя с меня глаз.

— Не знаю в какую авантюру ты ввязалась, Хината, но ты подвергаешь себя опасности. Мне нужно, чтобы ты вернулась со мной. Мы сможем помочь!

— Неджи, я... я не могу. Пока нет.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора.

Он принял боевую стойку, и его намерения стали ясны. Неджи собирался вернуть меня, даже если для этого придётся драться со мной.

— Неджи, пожалуйста, — прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Я не хочу с тобой драться.

— Тогда не заставляй меня, — ответил он, и его голос слегка смягчился. — Просто вернись со мной, Хината. Мы разберёмся с этим вместе.

— Неджи-кун, прости...

С этими словами я приняла ту же позу, что и он. Мое зрение мгновенно обострилось до уровня, который могли понять только члены нашего клана.

— Я не буду сдерживаться, — сказала я ровным голосом, несмотря на внутренние сметения.

— Я тоже.

На мгновение мы замерли, воздух между нами наполнился предвкушением битвы. Затем с невероятной скоростью он бросился на меня, занеся пальцы для удара. Я едва успела среагировать, на волосок увернувшись от его первоначальной атаки. Удары Неджи следовали один за другим, каждый из них был нацелен на точки моей чакры, намереваясь вывести меня из строя.

Атаки были безжалостны, а его точность непревзойденна. Каждый удар был рассчитанной попыткой перекрыть поток моей чакры. Я чувствовала, как сила его атак отражается на моем теле.

Я парировала его удары, используя технику мягкого кулака, стремясь отвести его напады в мою сторону и защитить собственные точки чакры. Двор вокруг нас, казалось, сжимался по мере того, как дуэль усиливалась, а звуки столкновений эхом отражались от руин. На каждый удар, который мне удавалось отразить, Неджи держал наготове еще один, как будто предугадывая каждое мое движение, отчего угнаться за ним становилось все труднее.

Движения противника были плавными, почти без усилий, в то время как я с трудом поспевала за ним. Он был неумолим, не давая мне ни секунды опомниться или восстановить самообладание. Пот струился по моему лбу, мое дыхание становилось все более затрудненным с каждой секундой.

А затем последовал его удар, более быстрый и точный, чем любой другой до этого. Он пришелся мне в плечо, вызвав острую боль во всём теле. Я отшатнулась назад, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие. На краткий миг мир, казалось, затуманился.

"Используй ту технику сейчас же, Хината!"

Он снова приближался, не сводя с меня глаз. Времени для сомнений больше не было. Я сосредоточилась на себе, чувствуя, как чужая чакра стремительно льётся по руке, обжигая её. С приливом энергии синее свечение вырвалось из моей руки, пульсируя с дикой интенсивностью. Всё на мгновении замерло в пространстве, и тут же бросилась ко мне.

Неджи не смог сопротивляться, притяжение было слишком сильным, его ноги скользили по земле, пока он тщетно пытался сопротивляться. За долю секунды я увидела, как решимость в его глазах сменилась тревогой.

Это был мой шанс. Энергия заурчала вокруг моих рук, принимая форму головы льва с широко раскрытыми челюстями, готового нанести удар. Земля подо мной треснула.

Внезапно, что-то щелкнуло в моём сознании. Это не была просто злость или решимость. Это было что-то более глубокое, что-то темное и жаждущее крови. Сердце колотилось в груди, но не от страха — от предвкушения.

Мир вокруг меня словно замер. Я сосредоточилась на своем противнике, и все вокруг исчезло. Внешнее пространство сузилось до одного единственного объекта — Неджи. Я больше не видела в нем двоюродного брата, он стал врагом, которого нужно было одолеть. Моя цель была ясна — уничтожить того, кто осмелился встать у меня на пути.

Его лицо, глаза, которые всегда казались такими холодными и бесчувственными. Сейчас в них мелькнуло нечто новое — тревога.

Удар попал ему прямо по голове. По воздуху прокатилась ударная волна. Тело Неджи оторвалось, и его отбросило назад, с тяжелым стуком ударив о землю.

Я стояла, тяжело дыша, пульс бешено колотился по всему телу. Во дворе было пугающе тихо, пыль медленно оседала вокруг нас. Он неподвижно лежал на земле, и мое сердце замерло от страха.

— Что я наделала? Неджи!.. — Позвала я дрожащим голосом. Ответа не последовало, только тишина двора окутала нас. Я нерешительно сделала шаг вперед, затем еще один, пока не опустилась на колени рядом с ним. Мои пальцы дрожали, когда я протянула руку, чтобы проверить его пульс.

Облегчение захлестнуло меня, когда я почувствовала слабое, но ровное биение сердца брата. Он был жив, но без сознания. Его грудь поднималась и опускалась в медленном, ровном ритме.

Когда адреналин начал спадать, в мое сознание закралось странное ощущение. Оно началось с тупой пульсации в руке, но быстро переросло в жгучую, невыносимую агонию. Я вздрогнула, подавляя крик, когда боль усилилась, распространяясь по руке, как лесной пожар. Моя рука чувствовала себя так, словно ее разрывало изнутри.

Тихий стон сорвался с моих губ, несмотря на все мои усилия сохранить молчание. Мучение была невыносимым, каждый удар сердца отдавался болью во всем моем существе. Слезы застилили мне глаза, из-за чего я прикусила губу, чтобы не закричать. Казалось все вокруг меня затряслось, двор закружился и накренился в каком-то дезориентирующем танце. Пот и слезы смешивались, оставляя соленый привкус на губах.

— Снежок, — хрипло прошептала я, мой голос был едва слышен из-за грохота в ушах. — Что со мной происходит?

"Это из-за моей силы... Твои каналы чакры сейчас находятся под огромной нагрузкой. Я не ожидал, что это будет настолько серьезно".

— В прошлый раз такого не было.

"В прошлый раз была спокойная обстановка. А тут всё резко и сразу произошло. Каналы не выдержали"

Я попыталась сосредоточиться на словах, но мука была слишком сильной. Казалось, что вся моя рука была в огне, чакра внутри меня неудержимо бурлила.

— Что... что мне делать?

Снежок был тихим несколько мгновений, словно размышляя. Я чувствовала его присутствие, ощущая, как мысли существа прокладывают себе путь сквозь моё сознание, но ответа всё ещё не было. Пульсация боли становилась всё невыносимее, я с трудом могла оставаться в сознании.

"Попробуй использовать технику Мистическая рука," — наконец произнёс он, прорываясь сквозь пелену агонии. "Это, наверное, может помочь стабилизировать чакру и уменьшить болевые ощущение".

Я сглотнула, собирая последние крохи силы. Концентрируя чакру, я начала формировать технику. Зелёное сияние медленно окутывало мою руку, как мягкий шелк, смягчая острую боль. В то же время я ощущала, как чакра стабилизируется, выравнивается и становится менее агрессивной.

Но эффект был временным. Пульсация боли утихала, но не исчезала совсем, и я понимала, что эта техника может лишь временно облегчить мое состояние.

"Мы должны уходить, Хината. Здесь небезопасно. Другие могут прийти за нами".

Я бросила на Неджи последний взгляд, полный сожаления, прежде чем заставила себя пошевелиться. Каждый шаг давался мне с трудом, мое зрение было затуманено слезами, как и разум.

Двор, казалось, тянулся передо мной бесконечно, каждый дюйм земли был для меня борьбой. Я опиралась на каждую свободную поверхность, чтобы не упасть. Мои ноги подкашивались, но я знала, что должна продолжать идти. Снежок был прав — здесь было небезопасно.

Собрав последние силы, я прошла через двор, минуя разрушенные стены и опустившиеся крыши.

С трудом пересекла границу деревни, ведущую к лесу. Деревья и кусты создавали густую преграду, но я знала, что среди них есть укромное место, где я смогу скрыться. Пробираясь сквозь заросли, я мысленно благодарила все тренировки, которые когда-то казались бесконечно изнурительными, но теперь стали моей спасительной нитью.

В какой-то момент лесная тропа привела меня к реке. Холодная вода искрилась на солнце, напоминая о прохладных и спокойных днях, проведенных вдали от всех забот. Опустившись на колени у берега, я зачерпнула воду руками, жадно припадая к ней губами.

Прохладная вода текла по горлу, принося краткое облегчение от жжения и невыносимой боли, пронизывавшей всё тело. Я тяжело дышала, позволяя воде немного остудить меня.

Но покой был обманчив, я знала, что не могу задерживаться здесь надолго — шиноби такие как Киба могут выследит меня по запаху. Мне нужно избавиться от него.

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить уроки академии о маскировке запаха. Наш сенсей строгий и терпеливый, учил нас, как скрывать свои следы и сбивать преследователей с толку.

Первым делом, я взяла глину из прибрежной земли и тщательно смазала ею весь рюкзак. Глина хорошо поглощала запахи, что было первым шагом к маскировке. Когда рюкзак был покрыт равномерным слоем, я собрала несколько еловых веток и натерла ими рюкзак, чтобы впитать естественный хвойный аромат. Это должно было создать более естественный запах, который легко может смешаться с лесной средой

Я сжала зубы и, в последний раз оглянувшись назад, шагнула в ледяную воду. Течение было сильным, и каждый шаг давался с трудом. Вода холодила кожу, словно пытаясь лишить меня последней искры тепла, но я упорно двигалась вперёд вдоль русла реки.

Внезапно я почувствовала, как чакра начала странно вести себя. Усилия контролировать её, казались невозможными. В какой-то момент я потеряла равновесие и упала в воду, погружаясь в её темные глубины.

Тогда мир вокруг меня изменился. Я больше не видела ни реки, ни леса. Вместо этого передо мной раскинулся бескрайний космос. Я парила среди звёзд, ощущая их тепло и силу. Каждая звезда была живым существом, передававшим мне свою мудрость и энергию. Я чувствовала, как моя чакра сливается с этой космической энергией, становясь частью чего-то грандиозного и вечного.

Время остановилось. Я не знала, сколько прошло секунд или часов. Всё, что я ощущал — это бесконечный простор и безграничная сила, наполнявшая каждую клетку моего тела. Однако постепенно видение начало рассеиваться, и я вновь почувствовала холод реки, текущей вокруг меня.

Очнувшись, я уже лежала на берегу, вся мокрая и дрожащая от холода; вода стекала с волос и лица. Моя одежда липла к телу. Я тяжело дышала, пытаясь понять, что произошло. Вспышки чакры утихли.

— Что... что это было?

"Сам не знаю, как, но наши сознания на миг соединились в единое целое. Как тот раз, на твоей тренировке, но эффект гораздо сильнее", — ответил Снежок, его голос был тихим и слегка взволнованным. "Это было... необычно. Ты могла наблюдать часть моего сознания".

Я встала медленно и осторожно, пытаясь удержать равновесие на скользком берегу реки. Вокруг всё ещё стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы и журчанием воды. Лес казался каким-то нереальным, словно всё это было частью сна.

— Разберёмся потом. Сейчас нам нужно продолжать двигаться, — сказала я, пытаясь взять себя в руки. — Мы не можем здесь оставаться.

Я взглянула на свой рюкзак, который лежал на песке у воды. Подняв его, я почувствовала, как тяжесть мокрой ткани потянула меня вниз, но я упорно схватила его и закинула на спину. Вода капала с рюкзака, оставляя мокрые следы на земле.

Подняв голову, я увидела над собой густую крону деревьев. Они были такими высокими, что казалось, будто их верхушки касаются неба. Я знала, что это мой единственный путь к спасению — скрыться в лесу, где меня будет труднее найти.

"Готова?" — спросил Снежок, его голос звучал чуть увереннее.

— Да, — ответила я, делая первый прыжок вверх.

Мои ноги коснулись одной из нижних ветвей, и я почувствовала, как чакра вновь начала течь по моим каналам. С каждым прыжком я поднималась всё выше, ощущая, как деревья становятся частью моего пути, даря мне укрытие и защиту.

Вскоре я оказалась на верхушке одного из самых высоких деревьев. Ветер свистел в ушах, холодный и бодрящий. Я осмотрелась вокруг, стараясь определить направление.

Сквозь переплетение ветвей я видела лишь бесконечное море зелени, простирающееся до горизонта. Я знала, что двигаться нужно быстро и осторожно, оставляя как можно меньше следов. Ветер трепал мои волосы, и я вздохнула, ощущая силу природы вокруг.

Перебираясь с ветки на ветку, я старалась не думать о боли, которая всё ещё пульсировала в теле. С каждым прыжком я ощущала, как мои мышцы напрягаются и расслабляются, как чакра струится по каналам, помогая удерживать равновесие и силу. Каждое движение было выверенным, точным — долгие годы тренировок не прошли даром.

Проходили часы. Время потеряло свой смысл, сливаясь в одно сплошное движение. Я старалась не останавливаться, двигалась по инерции. Мои мысли были сосредоточены на одном — найти укрытие, где я смогу перевести дух и подумать о дальнейшем пути.

Солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в оранжево-розовые тона. И тут на горизонте мелькнуло нечто, привлекшее мое внимание. Среди густых ветвей и листвы показалась темная полоса — пещера. Она выглядела заброшенной, как будто природа давно забыла о её существовании. Я почувствовала лёгкую надежду — может быть, там я смогу найти убежище.

Подойдя ближе, я остановилась на мгновение, прислушиваясь к окружающим звукам. Пещера выглядела глубокой и темной, её вход был обрамлен мхом и лианами.

Пробравшись глубже в пещеру, я обнаружила небольшую нишу, укрытую от посторонних глаз. С трудом сняв рюкзак, я опустилась на землю, чувствуя, как усталость наваливается с новой силой.

Мои мышцы ныли от напряжения, а голова кружилась от усталости. Мне нужно было развести костер, для того чтобы согреться и отдохнуть.

Я огляделась вокруг в поисках чего-то, что могло бы помочь мне в этом деле. Небольшие ветки и сухие листья, разбросанные по полу пещеры, казались идеальными для розжига. Я собрала их в небольшую кучу и начала обдумывать, как зажечь огонь.

В моем рюкзаке нашелся кремень и кунай. Собрав всю свою силу, я взяла кремень в одну руку и нож в другую. Несколько ударов ножом по кремню, и искры начали сыпаться на сухие листья.

Прошло несколько минут, прежде чем первые языки пламени заиграли в воздухе, освещая пещеру теплым светом. Огонь постепенно разгорался, а я смотрела на него, словно завороженная. Его танцующие огоньки напоминали мне о доме, о тепле и уюте, которых сейчас так не хватало.

Я присела ближе к огню, чтобы согреться. Тепло распространялось по телу, расслабляя мышцы и прогоняя остатки холода. Сна хотелось невыносимо, веки становились тяжёлыми.

Огонь трещал, испуская мягкий свет, который играл на стенах пещеры. Я смотрела на эти отблески, позволяя себе немного расслабиться. В пещере было тихо, лишь шелест ветра за её пределами напоминал о внешнем мире.

Я решила снять мокрую одежду и повесить её поближе к огню, чтобы она быстрее высохла. Сняв мокрую куртку и штаны, я аккуратно повесила их на ближайшие выступы скал. Тепло от огня уже начало согревать мои пальцы как на руках, так и на ногах, возвращая ощущение в конечности.

Рюкзак был тяжелым и промокшим, но внутри его содержимое оставалось относительно сухим, благодаря тщательно упакованным вещам. Наконец, мои пальцы нащупали знакомый пакет, и я вытащила его, почувствовав запах корицы, который сразу вызвал у меня прилив тепла и комфорта.

— Как раз то, что нужно, — прошептала я, не удержавшись от лёгкой улыбки.

Я взяла одну булочку. Слегка надломив её, я почувствовала, как тепло сладкого теста распространилось по моей коже. Первый кусочек оказался на удивление вкусным. С каждым последующим кусочком я чувствовала, как силы постепенно возвращаются ко мне, а тревога и усталость отступают на второй план. Но мысли о Неджу и о той судьбоносной битве не давали мне покоя.

— Как думаешь: мы ужасно поступили?

"Зачем думать об этом? Прошедшее уже не вернуть. Всё это — ради силы".

— Тут... тут всё очень тяжело. Человеческий мир — сложен. Вряд ли ты сейчас поймешь.

Огонь продолжал гореть, а я постепенно начинала засыпать. Тепло, исходящее от костра, окутывало меня, словно одеяло. Глаза закрывались, и я погружалась в полудрему, чувствуя, как усталость накатывает новой волной.

Сон оборвался резко, словно кто-то толкнул меня в плечо, и я с трудом открыла глаза. Внутри пещеры царила тишина, но холод пробирался сквозь каждую щель, проникая даже в костёр, который почти догорел, оставив лишь слабое мерцающее сияние.

Всё тело ломило — вероятно, сказывалось неудобное место для сна на холодном каменном полу.

Поднимаясь, я потёрла плечо и огляделась. Утро действительно было спокойным: на потолке пещеры отражался мягкий утренний свет, просачиваясь через трещины у входа. Я с облегчением вдохнула свежий воздух, однако тут же почувствовала резкий привкус — металлический и неприятный.

Моя рука машинально потянулась к губам. Кровь. Я замерла, ощутив на пальцах вязкую прохладу и заметив её багровый оттенок. Внутри поднялась тревога, словно сгустившаяся тьма.

— Снежок… — тихо позвала я мысленно, надеясь на ответ от моего необычного спутника.

«Не беспокойся, Хината, это... просто остаточное воздействие от моей техники, — в его тоне прозвучала лёгкая прохлада, но я почувствовала и странное напряжение, словно и его что-то беспокоило. — Думаю, скоро пройдёт».

Я не стала спорить, хотя в голове мелькнуло слишком много тревожных мыслей. Снежок был моим единственным союзником с тех пор, как всё это случилось, и я обязана была ему жизнью.

Я осторожно достала из рюкзака бутылку с водой. Открутила крышку, полоща рот, сплёвывая привкус крови на землю у выхода. Освежив лицо прохладной водой, я почувствовала, как болезненная тяжесть ночи постепенно сходит, уступая место ясности. Дыхание стало ровнее, и я снова ощутила силу внутри, которая словно тёплый огонёк согревала меня.

Из рюкзака я извлекла немного риса, пару ломтиков сушёной рыбы и пару зёрен сушёного гороха — не роскошь, но всё-таки еда, и в таких обстоятельствах она была для меня настоящим утешением. Я принялась завтракать, вникая в ощущения каждого кусочка. Сладковатый привкус риса и солоноватая рыба помогли мне сосредоточиться, укрепив мою решимость.

Когда завтрак был закончен, я запаковала остатки в рюкзак и поднялась, готовая к новому дню.

Но что делать дальше?

Я пыталась вспомнить ближайшие места, где можно было бы спокойно тренироваться. Всё казалось размытым — то ли из-за усталости, то ли из-за стресса последних событий.

Решение пришло само собой: найти мелкую деревушку. Какую-то карту я там найду, и тогда смогу понять, куда двигаться дальше. Хорошо, что их заставляли учить географические маршрутные листы на память ещё в академии.

Выйдя из пещеры, я окинула взглядом окрестности. Всё вокруг было таким тихим, словно и не было недавней разрухи, тех страшных криков и разрушений. Но память словно рисовала перед глазами разрушенные дома, крики и силуэты. Я встряхнула головой, стараясь сосредоточиться.

На горизонте, чуть левее, возвышалась тёмная громада горы — единственной по-настоящему высокой точки в этом районе. Её покрывали редкие деревья. Если я поднимусь туда, то смогу найти ориентиры.

Когда я добралась до подножия горы, тени раннего утра уже начали играть среди камней, растянув свои длинные и острые силуэты по склону.

Достигнув уступа почти у самой вершины, я остановилась и повернулась, чтобы окинуть взглядом окружающий мир. Восстановив дыхание, я активировала Бьякуган, ощущая лёгкий знакомый зуд вокруг глаз. Вены вокруг висков и щёк пульсировали, и мир передо мной раздвинулся.

Собравшись с мыслями, я попыталась сосредоточиться на поиске знакомых объектов. Взгляд быстро скользнул по ветвям деревьев, покрывающих подножья, а затем поймал смутное, но узнаваемое очертание — долину, спрятанную среди гор, с речушкой, пересекающей её почти по центру. Вдалеке, за горизонтом, мелькали чёрточки, которые, казалось, составляли маленькие домики. Я прищурилась, стараясь уточнить детали. Да, это была деревня! Солнце озаряло её тёплым светом, делая дома ещё более живыми, на горизонте поднялся дым — признак жизни, который радовал своим присутствием.

Я быстрыми шагами двинулась вниз, аккуратно обходя острые камни и ветви, которые цеплялись за одежду. Солнце поднялось чуть выше, осветив долину, и лёгкий туман начинал рассеиваться, обнажая силуэты строений. Теперь я видела чётче: на краю долины действительно виднелась деревушка. Небольшая, казалось, почти вымершая, но с признаками жизни — один из дымков тянулся к небу, и несколько кур копались во дворе.

Я остановилась у старого дерева неподалёку от края деревни. Мои руки нервно проверили запасы — оружие, бинты, несколько свитков. Всё на месте, но запасы пищи уже почти на исходе, а в деревушке можно было бы достать всё необходимое. Однако, чтобы оставаться в тени, я должна была хоть как-то замаскироваться.

Оглядевшись, я заметила, как по ветру колыхалась большая полотняная тряпка, развешенная на верёвке у одного из домов. Рваная, выцветшая, но достаточно плотная. Ткань была довольно крупной и могла бы прикрыть половину лица. Я покосилась на дом, стараясь убедиться, что никто не смотрит, и подкралась ближе.

Резким движением сорвала ткань с верёвки и, не оглядываясь, быстрым шагом направилась к старой тропинке, ведущей к центру деревушки. Повязав тряпку так, чтобы она прикрывала нижнюю часть лица, я чувствовала, как спокойствие возвращается ко мне, словно маска могла скрыть не только меня, но и моё беспокойство. Стараясь двигаться естественно, я вошла в деревню.

Пройдя вдоль первых нескольких домов, я уловила, как на меня с интересом косятся местные жители. Большинство из них — пожилые люди с простыми, суровыми лицами, некоторые — в старой рабочей одежде. Здесь нечасто видели чужаков.

Здание впереди выглядело словно старый магазинчик, покрытый трещинами, с окнами, прикрытыми жалюзи, едва не съеденными временем. Местные, видимо, привыкли к его виду: они проходили мимо, не обращая внимания на облупившуюся краску и обшарпанные стены. На вывеске еле различалось слово "Лавка".

Внутри было прохладно и пахло сухой травой и металлом. За прилавком стоял старик с длинной седой бородой, курчавой, как перья старого ворона. Он поднял на меня бледные глаза, прищурившись, как будто видел не впервые, но не мог вспомнить, кто я.

— Что-то нужно, странница? — спросил он, голосом, в котором звучал суровый опыт долгих лет.

— Я немного заблудилась и... мне бы карту этих мест. Чтобы понять, куда дальше идти, — ответила я, опуская взгляд и доставая из пояса кошелёк, чтобы не выглядеть подозрительно. Внутри я чувствовала, как напряжение Снежка усилилось, и не могла избавиться от мысли, что он не хочет, чтобы я здесь задерживалась.

Старик кивнул, оценивающе глядя на меня. Он медленно повернулся, что-то пробормотав под нос, и начал копаться в старой деревянной полке за прилавком. Его пальцы, узловатые и с темными ногтями, ловко перебирали свитки и пожелтевшие бумажные свертки.

Я стояла, терпеливо ожидая, стараясь не выдать волнения, и осматривала лавку. Полки здесь были уставлены странными вещами: блеклые тряпки, мешочки с травами, какие-то камни и металлические безделушки, отливающие мутным серебром. Видимо, это было место, куда сносили всё, что не нужно, и лишь редкие путники могли находить здесь что-то полезное.

— Вот, — старик наконец извлёк из вороха свиток, изрядно потёртый, с углами, обожжёнными временем. Он положил его на прилавок, развернув передо мной, — карта старая, но думаю, ты разберёшься. В этом районе много троп, которые уже заросли, а реки иногда меняют своё русло, так что не всегда полагайся на неё.

Я кивнула, стараясь сохранять спокойствие, но внутри что-то подсказывало, что эта карта станет мне бесценным подспорьем. Взгляд выхватил из-за его спины стопку маленьких свёртков и мешочки, на которых был изображён знак с кунаем, — припасы для путешествий.

— И ещё мне нужна палатка и еда, — сказала я, опуская глаза на мешочек с деньгами, чувствуя волнение под внимательным взглядом старика.

Он кивнул, заметив моё направление взгляда. Повернувшись, он снял с полки небольшую, явно видавшую виды, но всё ещё прочную палатку, связанную верёвкой. По её ткани пробежали пятна и потёртости, но на ощупь она была плотной и достаточно водонепроницаемой.

— Это не лучшее, что есть, но в такую погоду сойдёт, — проговорил он, протягивая мне палатку. — Надеюсь, ты не долго будешь бродить по этим местам.

Я поблагодарила его, оставив на прилавке несколько монет — осторожно взяла всё, и вышла на улицу, надеясь затеряться в прохладной тени ближайших домов. Как раз в этот момент неподалеку раздался разговор: двое мужчин обсуждали что-то с тревогой, и, несмотря на желание уйти незаметно, я уловила знакомое слово — "Коноха".

Не успела я сделать шаг, чтобы обойти их стороной, как услышала обрывки их беседы:

— Говорят, деревню-то Пейн буквально в землю втоптал... — бормотал один, явно с опаской оглядываясь.

— Ага, и многие погибли, говорят, шиноби там, как дети, стояли против него. Чудо, что хоть кто-то выжил, — отозвался второй, тихо, словно опасаясь, что кто-то услышит.

Меня пробрала дрожь. Перед глазами снова всплывали разрушенные улицы и образы моих товарищей. Стиснув зубы, я повернулась, чтобы быстрее уйти, но в этот миг произошло нечто неожиданное. Я случайно задела плечом кого-то, и тут же раздался тихий вскрик.

Передо мной оказалась девочка лет десяти. Она упала на землю, и, не раздумывая, я протянула руку, чтобы помочь ей подняться. Но стоило мне встретиться с ней взглядом, как она застыла, её лицо исказилось первобытным ужасом, глаза расширились, словно она увидела нечто чудовищное.

— Ты... — пролепетала девочка, отпрянув назад, её маленькие пальцы задрожали. На её лице появилось выражение отвращения, такого глубокого, что я невольно отдернула руку. Она резко вскочила, закричала и, не оглядываясь, бросилась прочь.

Сердце сжалось, а рука замерла в воздухе, словно сама не могла осознать, что произошло. Этот взгляд… он не просто тревожил. Он больно резанул по душе, оставив болезненное ощущение пустоты. Я не могла понять, что вызвало такую реакцию: была ли причиной моя скрытность, из-за странной повязки, или что-то во мне действительно казалось чудовищным?

«Нам нужно уходить!»

Я кивнула про себя и быстро зашагала прочь от деревни. Образ девочки всё ещё тянул за собой неприятный шлейф воспоминаний. Я обернулась, чтобы взглянуть в последний раз на полустёртые в утреннем свете дома, и сделала глубокий вдох. Внутри что-то протестовало против того, чтобы так просто оставить этот страх и это недопонимание позади, но впереди была более важная цель.

Когда деревня скрылась за поворотом тропы, я немного успокоилась. Пробираясь через лес, я чувствовала, как пульс постепенно замедляется. Мысли о девочке и её взгляде глухо отдавались в голове, но я старалась выкинуть их из памяти, убедив себя, что это был лишь случайный страх перед чужестранцем.

Я развернула карту, доставшуюся мне от старика. Старая, потёртая, с линиями, которые исчезали в складках, она всё же показала мне близлежащие места — горы, реки, и несколько поселений, укрытых от чужих глаз. Среди них я заметила крохотную поляну, обозначенную едва различимым символом. Это место находилось за рекой, глубоко в лесах, далеко от крупных дорог и деревень. Возможно, там можно будет потренироваться, не привлекая к себе внимания. Я осторожно сложила карту и убрала её в рюкзак.

— Снежок, мы нашли цель, — тихо произнесла я, обращаясь к невидимому присутствию, которое теперь стало частью меня.

Внутри на мгновение отозвался тёплый отклик — едва заметное шевеление, которое успокаивало и давало ощущение уверенности. Однако Снежок, казалось, беспокоился, передавая мне слабые сигналы тревоги. Я могла почувствовать, что он настаивал на осторожности.

Я напряглась и активировала Бьякуган ещё раз, пытаясь определить, нет ли поблизости посторонних. Расширенное зрение улавливало мельчайшие детали леса, но ничего подозрительного не показывало.

— Всё чисто, — прошептала я, надеясь успокоить Снежка. Мы вновь стали единым целым, и его присутствие успокоилось.

Мысленно отметив направление, я двинулась по тропе, продолжая пробираться через густой лес. Тропа всё сужалась, пока не превратилась в узкую тропинку, заросшую мхом и почти теряющуюся среди деревьев. Впереди меня ждало уединённое место, где я могла восстановиться и усилить свою технику.

По мере того, как лес становился гуще, я почувствовала, как моё беспокойство постепенно стихает, а вместо него приходит сосредоточенность. Старая карта старика оказалась надёжным ориентиром, хоть и требовала внимательности. ⁽¹⁾ Через несколько часов пути я наконец увидела впереди едва заметное пространство между деревьями, похожее на небольшую поляну. В центре возвышался старый камень, заросший лишайником и травой. Рядом текла маленькая речушка, вода в которой журчала тихо и успокаивающе.

Я поставила вещи на землю, осмотрелась вокруг и решила — это место подойдёт. Густые кроны деревьев почти полностью скрывали поляну, и здесь, среди запахов влажного мха и лесных трав, я чувствовала себя невидимой для мира. Сюда вряд ли заглянет кто-то случайный.

Близился вечер. Когда палатка была установлена, я обложила её кругом из камней и развела костёр. Огонь мягко согревал меня, его языки играли в ночи, потрескивая и нашёптывая что-то тёплое и успокаивающее. Дым, поднимаясь, смешивался с прохладой вечернего воздуха, и в сердце становилось чуть легче. Но оставаться на месте не входило в мои планы — это было лишь короткой остановкой. Я знала, что нужно использовать это время, чтобы тренироваться и узнать больше о таинственной силе, что передал мне Снежок.

Оставив рюкзак у палатки, я отправилась к берегу реки. Лёгкий ветерок обдавал лицо, а серебристый свет луны играл на поверхности воды, превращая её в зеркальную гладь.

Я вытянула руку в сторону берега, направляя энергию Снежка в ладони. Лёгкое голубое сияние вспыхнуло и стало пульсировать, как живое, словно моё дыхание слилось с его ритмом. Это было похоже на чакру, но гораздо мощнее и свободнее.

Как только я сосредоточилась, камни у берега начали подниматься, один за другим. В этот момент я услышала его тихий голос:

«Нужно лучше... Ты можешь использовать эту технику, также как и Наруто в его битве с Пейном? Этот шар из чакры».

— А, это Расенган, любимое техника Наруто, — улыбнулась я, хотя тут же поняла, что не смогу его повторить. — Помню, что однажды спрашивала его, как он научился этой технике. Но объяснения оставили меня в лёгком ступоре. Он говорил что-то вроде: «Три простых шага! Вращение чакры, сила и удержание. Сначала возьми шарик с водой. Затем закричи „ХАААААА“, а потом „БАМ!“ — и просто лопни шарик».

Я не удержалась и рассмеялась, ощущая, как на сердце стало теплее и легче. Тогда мне казалось, что я ни за что не смогу постичь такой метод… Но сейчас, с присутствием Снежка внутри меня, даже самые безумные идеи казались возможными.

«Сделай этот шарик с водой и попробуем».

Каким-то чудом, я нашла в рюкзаке сдутый шарик, наполнила его свежей речной водой и вернулась к костру, устроившись на мягкой траве. Ветер, как бы подгоняя меня, колол нежную кожу, напоминая о том, что перемены уже близко. Я вдохнула поглубже, сжала шарик в руках и почувствовала, как прохладная вода ласкает мои пальцы, словно оживляя меня.

— Ну что ж, ХАААААА, — с некоторой долей иронии прошептала я себе, пытаясь настроиться на волну Наруто и его метод обучения.

Собравшись с силами, я начала сжимать шарик сильнее, стараясь сконцентрировать чакру в руках, направляя её внутрь. Но, увы, спустя час, ничего не происходило. Шарик, поддаваясь моему усилию, лишь слегка растягивался. Я чувствовала, как чакра сталкивается с невидимой преградой, и с каждым новым безуспешным усилием разочарование нарастало, как чёрная туча на горизонте.

После нескольких попыток, истощенная и почти готовая сдаться, я опустила шарик и тяжело выдохнула.

— Это сложнее, чем кажется, Снежок, — прошептала я, глядя на свои руки, которые чуть дрожали.

Снежок ответил сдержанно, но в его голосе слышался лёгкий азарт:

«Ты говорила, что при создании ниндзюцу обычно говорят о двух способах управления чакрой — преобразовании формы и преобразовании природы чакры?

Форма чакры отвечает за управление формой, движение и силу чакры».

— Да, правильно. Что ты хочешь сделать?

«Сейчас покажу».

Неожиданно меня окутал ледяной холод, словно лето внезапно уступило место суровой зиме. Я ощутила, как мороз пробирается сквозь каждую клеточку тела, заставляя поёжиться. Сердце забилось чаще — это был не просто холод, а леденящий стальной захват, от которого перехватило дыхание.

В какой-то момент я осознала, что могу предать его форму — движение чакры наконец приобрело упорядоченный, почти грациозный ритм. Я сосредоточилась ещё сильнее, погружаясь в своё внутреннее состояние, пока в сознании медленно всплывала цельная картина. Снежок будто бы передавая мне образ, которому нужно лишь следовать.

И вдруг, с тихим шипением, шарик лопнул, выпустив брызги воды, которые тут же испарились, оставив за собой легкий, переливающийся под лунным светом пар. В этом мгновении, в этом процессе было что-то неуловимо прекрасное. Моя рука дрожала, но теперь это была не тревога, а отголосок той силы, которую мы с Снежком начинали постигать вместе.

«Да, это оно. Думаю хватит. Теперь попробуй этот образ формы, на нашей технике".

— Хорошо!

Я снова вышла на берег. На ладони снова засияла голубоватая энергия, на этот раз плавно струящаяся, как спокойная река, нужно лишь направить. Я осторожно подняла руки, закручивая её, стремясь придать ей форму, напоминающую Расенган.

Неожиданно пространство вокруг изменилось, засияла ярким светом. Возникло странное, притягивающее давление. Страх пробегал по позвоночнику, когда я осознала, что не могу контролировать то, что создала. Целые куски земли начали подниматься и тянуться к этому шару. Ветер закружил вокруг меня, и воздух стал тяжелым, словно сам мир застыл в ожидании чего-то неизбежного. Я попыталась ослабить поток чакры, направив её обратно в себя, но техника жила своей собственной жизнью, усиливаясь с каждым мигом.

— Снежок, я теряю контроль! — крикнула я в панике, чувствуя, как техника вот-вот выйдет за пределы возможного.

Я напряглась, сделав усилие, чтобы выбросить шар, как можно дальше от себя. Я вложила в это движение всё, что у меня было. Техника с шипением оторвалась от моей ладони и полетела вдаль, увлекая за собой весь мусор, который тянулся к ней. Гулкое эхо раскатилось по лесу, когда шар врезался в склон холма и растворился, оставив за собой чистый круглый след.

Тишина накрыла всё вокруг. Я опустилась на колени, с трудом переводя дыхание, чувствуя, как сердце бешено колотится от напряжения и облегчения одновременно.

— Это было… — прошептала я, не в силах подобрать слова. — Впечатляюще. Как… как мы это назовём?

Я задумалась, оглядываясь на след, оставленный разрушительной техникой. Идеи пока не приходили.

«Назови её просто: "синий", — спокойно предложил он, словно вся эта магия не производила на него никакого впечатления.

— Синий? Это… как-то просто, — я вздохнула, пытаясь придумать что-то более изящное.

«А разве нужно, чтобы было сложно? — его спокойствие оставалось непоколебимым. — Зачем?»

— Не знаю... так принято, наверное... — я усмехнулась, понимая, что для Снежка все эти традиции и символы не имели большого значения. — Ну ладно, пусть будет "синий".

Я вновь повернулась к костру, ощущая, как тягучая усталость медленно накрывает меня. Тело ныло после изнуряющей тренировки, и даже разум, ещё недавно острый от прилива адреналина, теперь лениво ускользал в сладкую дремоту. Ночь была тиха; звезды мерцали на бархатном небе, наблюдая, как я пытаюсь освоить новую силу. Снежок же, казалось, был доволен, и его спокойное присутствие —странным образом придавало мне уверенности.

Вздохнув, я медленно перевела взгляд на палатку. Пора было отдохнуть. Собрав силы, я поднялась и, шагнув к ней, позволила мыслям ускользнуть от беспокойства о том, сколько ещё потребуется усилий, чтобы действительно овладеть такими же способностями, как у Снежка.

Войдя внутрь, я с облегчением опустилась на спальный мешок, чувствуя, как он мягко поддерживает усталые мышцы. Глаза начали слипаться сами собой, и, наконец, я позволила себе уйти в сон, оставив все тревоги на пороге ночи.

* * *

Тишина была обманчивой: стоило прислушаться, и можно было уловить еле слышный шелест травы под лапами невидимого зверя, ночные возгласы птиц, отдалённый шорох под землёй — всё это сплеталось в единую мелодию. Но тут случился хруст ветки. Была ясно — тут, кто-то есть — человек. А я ведь хотел сегодня обойтись без охоты.

Словно паутина, я окутал её разум, обжигая, но не раня. Сознание погружалось всё глубже, утопая в успокаивающей тьме, будто мягкая волна океана уносила её прочь от реальности. Теперь она спала в недрах собственного разума, а тело подчинялось мне полностью.

Я напряг оболочку, чувствуя, как кровь медленно, но верно закипает, когда мышцы откликнулись на команду.

Стараясь не выдать себя, я осторожно подошёл к шуму, затаившись в тени деревьев. Сквозь плотные ветви мелькнули фигуры людей. Это были трое — грубые, с измотанными лицами, грязной одеждой и оружием наготове. Они были напряжены, их движения дерганые, словно у охотников, выслеживающих добычу.

Тот, что шёл впереди, резко остановился, подняв руку, и остальные замерли, прислушиваясь. Их внимание было направлено в сторону костра, который мы оставили.

«Что ж, пора испытать силу «синего» на более серьёзном противнике».

Хруст сухих веток под ногой выдал моё присутствие. Главарь — высокий и широкоплечий мужчина с дикой, всклокоченной бородой — обернулся ко мне. В его взгляде промелькнуло сначала удивление, затем довольная усмешка.

— Ого, и кого это к нам принесло? — его голос зазвучал низко и насмешливо.

— Маленькая девочка, гуляющая в одиночестве по тёмному лесу? Заблудилась, дорогуша? Какое совпадение — мы как раз искали кого-то вроде тебя.

За его спиной один из бандитов — низкий, но коренастый, с недоброй ухмылкой — подмигнул другому. Они обменялись взглядами, и в их глазах сверкнул зловещий блеск.

— Плохое ты выбрала место для лагеря, детка. Мы развлечёмся с тобой, а потом решим, что делать с остатками, — прорычал второй, явно довольный возможностью сыграть роль палача.

Его агрессия только подогрела азарт, и в груди нарастает странная, хищная радость.

— Меньше слов, больше дела, — ответил я, не мигая, глядя им в глаза.

На миг мужчины замялись, на их лицах промелькнула тень удивления. Казалось, бравада ускользнула от них, уступив место лёгкому замешательству. Но, собравшись с духом, один начал шагать вперёд, сжимая кулаки.

— Ты думаешь, что можешь говорить так девочка?! Ты понятия не имеешь, с кем имеешь дело!

Я был готов. "Синий" ждал, и волна энергии пронеслась по телу, разжигая огонь в венах и ускоряя биение сердца. Но в тот момент, когда чакра уже вот-вот должна была вырваться, нечто странное произошло. Сила уперлась в невидимую преграду, словно кто-то запер её глубоко внутри меня, не позволяя вырваться на волю. Тот, что шёл впереди, заметил моё замешательство. Он ринулся вперёд, занося кулак для удара.

Удар пришёлся прямо в лицо, вспышкой боли прорезая сознание, отчего я резко отступил на шаг назад, пытаясь прийти в себя.

«Снова, это ощущение... Как тот раз, когда пытался захватать полностью разум Хинаты. Неужели, я не способен использовать техники без её ведома?»

И тут меня оглушил их смех — резкий, злобный, не скрывающий удовольствия от насилия. Этот смех... Он был заразительным, жестоким и безумным.

Не медля больше, я схватил одного из бандитов за горло, вжался пальцами в его шею, чувствуя, как напрягаются мышцы и разрывается плоть. Он задыхался, а я всё сильнее сжимал руку, наблюдая, как его жизнь угасает у меня на глазах. Это задела нечто глубокое внутри. Крик его боли слился с моим смехом. А затем, с силой я сжал горло ещё крепче, и кровь хлынула фонтаном. Голова бессильно повисла в моей руке.

Смех бандитов моментально оборвался, сменившись тревожными взглядами. Я жадно ловил их страх, наслаждаясь этим мгновением, когда они впервые поняли, что я — не жертва, а хищник. Они начали пятиться, но я двинулся вперёд, делая шаг за шагом, каждым движением приближаясь к ним всё ближе.

Главарь с трудом сглотнул, стараясь вернуть себе самообладание. Его руки начали складывать так называемые печати. Мне стало интересно, что это за техника.

— Стихия ветра: рассекающий поток! — выкрикнул он

Порыв ветра, острый, как лезвие, рванулся в мою сторону, с шелестом ломая деревья и срезая листья на своем пути. Я сменил стойку и увернулся, вихревой порыв чуть задел меня, но не причинил особого вреда.

— Ммм... Ты представляешь хорошую угрозу. Нужно с тобой разобраться побыстрее.

— Только попробуй, сука! — сказал он, снова складывая печати.

Я стремительно бросился в глубь леса. Мой враг был безжалостен и решителен, его атака обрушилась на место, где я только что стоял, взрывая деревья и поднимая тучи пыли. Воздух вокруг зазвенел от режущих лезвий его ниндзюцу, рвущих все на своем пути. Но я ловко уворачивался, прячась в тёмных тенях деревьев.

И вот настал момент. Я мельком увидел его — в просвете между стволами, его фигура напряглась, руки замерли в воздухе, готовясь создать новую технику. Но я не собирался давать ему и шанса. В молниеносном движении я бросился вперёд, пробивая его защиту, и ощутил, как мои пальцы с лёгкостью пронзают плоть, ломая кости. Его правая рука отделилась в тусклом отблеске луны, и он упал на колени, ошеломленный, прижимая окровавленную культю к груди. Кровь его рвалась наружу, с каждым ударом сердца лишая его жизни,

Безмолвно я шагнул вперед, медленно, холодно и решительно. Одним движением я поднял ногу и с беспощадной точностью опустил её на его лицо. Хруст костей стал финальной точкой этой битвы, последним аккордом, завершившим короткую и ничтожную жизнь врага, который оказался лишь преградой, слабой и жалкой.

Теперь остался только один. Последний бандит, дрожа от смешанного чувства страха и отчаяния, повернулся и бросился бежать, продираясь сквозь подлесок. Его ужас был ощутим, сердце гулко билось в ночи.

Я бросился за ним, темнота поглотила мои движения. Паника сделала его неуклюжим, и он споткнулся. Когда я был всего в шаге от него, он обернулся, подняв руки, в глазах мольба.

— П-погоди! Я знаю, где находится всё, что ты ищешь! Я… Я отведу тебя к добыче, просто пощади меня, — слова рвались, как у загнанного зверя, срывались с его губ, но я не видел в них ни капли искренности.

Я наклонила голову, изображая интерес, и не сводила с него глаз, пока он бормотал, спотыкаясь на словах и надеясь на милосердие. Его мольба задела что-то пустое внутри меня. Какая-то часть сознания Хинаты шевельнулась, но я заставил её замолчать. Милосердие было не тем, что я мог себе позволить — ни в этом мире.

— Скажи мне... — я наклонилась ближе, голос звучал мягко и угрожающе, наблюдая, как в его глазах на мгновение вспыхнул огонек надежды. Он сглотнул и энергично кивнул.

— Тайник, — прошептал он дрожащим голосом, — находится сразу за излучиной реки, спрятан под...

Прежде чем он успел договорить, я протянул руку и быстрым, решительным движением свернул ему шею. В его глазах застыл шок, а тело безжизненно повалилось вперёд.

Лес снова погрузился в тишину. Всё, что осталось, — это тихий шелест листьев на ночном ветру и тихий стук капель крови, падающих на лесную подстилку.

Взгляд упал на оторванную руку главаря, что всё еще лежала на земле, окровавленная, с обломками кости, торчащими из культи. Меня одолело любопытство.

«Интересно,смогу я понять эту технику, и самое значимое: использовать её без ведома Хинаты?»

Я подошел ближе и присел, разглядывая остывающую конечность. Аккуратно подняв его руку и, поднеся к губам, ощутил запах крови и концентрированную энергию — следы чакры, ещё мерцающей под кожей, словно слабое послевкусие техники.

Я разорвал ткань, обнажив кожу, и вонзил зубы в плоть, пытаясь через вкус и энергию почувствовать структуру чакры этого человека, уловить её вибрации, принципы движения.

Когда чакра проникла в мой организм, я закрыл глаза, сосредотачиваясь на её ощущении. Сначала это было как рой свирепых насекомых, хаотично разлетевшийся по моим венам, но постепенно она начала складываться в нечто осмысленное, подчиняясь моему разуму. Внутри меня, словно пелена, раскрылась картина его техники, структура и метода формирования чакры, управления формой и природой ветра.

— Стихия ветра: рассекающий поток, — прошептал я, пробуя привести её в действие.

Сосредоточив силу, я направил чакру, подчиняя её структуру. Руки начали складывать печати, тело откликалось с лёгкостью, как будто техника всегда была частью меня. Поток воздуха зародился у пальцев и рванул вперёд, рассекая всё на своём пути. Деревья, кустарники, земля — всё, что оказалось на пути воздушного лезвия, разлетелось в стороны с устрашающей точностью.

Смех. Он пришёл неожиданно. Он становился громче. Это было как внутреннее бурление, вихрь эмоций, рвущийся наружу, не поддающийся контролю.

— Хорошо я провёл время. Осталось только всё убрать. Хината ещё не готова.

1) Бета : Это вам не "Яндекс /Гугл карты" хах

Вернуться к тексту