Глава дома Блэк (джен)

В какое именно время ждать гостя не было ясно, поэтому Сириус к вечеру занимался обычными делами. Ближе к восьми часам он стоял на коленях возле ванны, в которой сидел Гарри. Малыш игрался с жёлтыми резиновыми уточками, плавающими возле него, а Сириус наносил детский шампунь на его голову и лёгким движением пальцем распределял по волосам. Резиновые уточки были, конечно же, зачарованы. Одни из них пытались подплыть к Гарри и ткнуть его в бок или животик клювиком, другие наклонялись, черпали немного воды и направляли ему в личико тонкие струйки. Гарри оборонялся и бил по уточкам ладошками, от чего они уходили под воду, но потом снова всплывали и продолжали с ним борьбу. В ванной комнате слышались частные всплески и смех. К тому моменту, когда Сириус вытащил крестника из воды, его собственная голова, шея и футболка тоже были намокшими.

— Может ли Добби чем-то помочь Сириусу? — озабоченно поинтересовался топтавшийся у двери молодой домовик, зачем-то взятый матушкой.

Возможно, она готовила смену Кикимеру, а возможно, переживала, что сын с крестником вконец переломают всё в её несравненном доме и наняла молодого энергичного шпиона присматривать за ними. Впрочем, это её заскоки и её дом, решил Сириус и перестал об этом думать.

— Пол протри, если тебя не затруднит, — сказал он домовику, уходя на руках с Гарри, завёрнутым в полотенце.

— Добби не затруднит! Добби всё-всё сделает! — заверил домовик, забегая в ванную комнату с таким восторженным видом, как будто ему оказали огромную честь.

Сириус лишь покачал головой и ушёл с крестником в спальню. Переодев малыша в оранжевого цвета пижаму с тёмными полосками на штанишках и здоровой кошачьей мордой на футболке, он посадил его на кровать и дал игрушки, просушил свою голову с футболкой и уселся рядом. Гарри уже немного зевал, когда в коридоре послышался хлопок, а следом за ним кто-то постучал в дверь.

— Входи!

— Кикимеру велено передать, что прибыл семейный целитель, — стоя у порога, сообщил домовик. — Он и госпожа ждут Сириуса с ребёнком в гостиной.

— Слыхал, Гарри? Нас ждут, — подчеркнул Сириус и протянул к крестнику руки. — Идём, тигрёнок. Не будем проверять их терпение на прочность: моя мама это очень не любит…

Зевнув ещё раз, Гарри прижал головку к его плечу и обхватил за предплечье ладошкой.

— Ничего, мы сейчас с твоей проблемкой разберёмся, а потом сразу же завалимся дрыхнуть, — заверил его на ходу Сириус, поглаживая правой рукой по спинке, и спустился по лестнице до второго этажа.

Его мать сидела на том же диване, спиной к входу. На противоположном диване расположился солидно одетый низенький мужчина с седыми волосами, зачёсанными назад, и тёмным чемоданчиком, стоящим у ног. Завидев Сириуса, он тут же поднялся и одёрнул полы сливового цвета мантии.

— Сириус, познакомься, это друг нашей семьи, Август, — представила его мать. — Август, это мой старший сын, Сириус.

— Очень приятно, мистер Блэк, — протянув руку, сказал Август.

— Мне тоже, — сухо ответил Сириус и из чувства приличия протянул свою руку в ответ. — И можно просто Сириус, не люблю все эти… светские тонкости.

— Конечно, Сириус, как пожелаете, — доброжелательно отозвался целитель и опустил взгляд на Гарри. — А это, я так понимаю, и есть наш маленький знаменитый герой?

— Да, это Гарри, он только уже устал: мы в это время обычно спать ложимся…

— Ох, об этом я совсем не подумал, вы уж меня простите, старика. Итак, я так понял со слов вашей матушки, вы хотели бы, чтобы я осмотрел ребёнка?

Они только уселись на диван, как внизу послышался стук.

— Мы ещё кого-то ждём? — повернув голову к матери, спросил Сириус.

— Нет, это, должно быть, наши новые соседи обнаглели и опять за солью пришли, — невозмутимо ответила она. — Кикимер с Добби им отсыпят, нам не жалко.

«Какие ещё соседи? Ты прикалываешься?» — хотел бы спросить Сириус, но Август, сидевший рядом, попросил повернуть к нему ребёнка. Сириус переключился на более важное дело и посадил Гарри на диван между ними.

* * *

В поместье Малфоев в этот вечер было спокойно, хотя глава семьи, Люциус, вот уже полдня мучился после посещения дома на Гриммо. Он хмурился, качал головой, ходил по кабинету и всё ещё не решался сказать жене, как же его унизила её тётушка. Она принудила его отдать ей молодого энергичного Добби! Кто вот теперь будет чистить его ботинки, гладить вещи, втирать «Простоблеск» в шелковистые волосы и подавать перо с бумагой? Оставшийся домовик очень стар и плохо слышит. Он только готовит и убирается. Кричать на него бесполезно, а ударить даже страшно. Вот так вот ударишь и всё, нет его, сыграл в ящик.

Усевшись перед ужином за стол, Люциус энергично стучал по нему пальцами и смотрел, как старый домовик со скоростью черепахи ходит из столовой на кухни и носит по одному блюду.

— Ты что, про магию забыл?! — громко сказал ему недовольный Люциус. — Не можешь всё сразу по воздуху переместить?

— Господин что-то сказал? — остановившись на полпути, озадаченно спросил домовик.

— Я сказал, давай живее накрывай на стол. Добби мог это делать одним щелчком пальцев.

— Тумптус не знает, где Добби.

— Без тебя я знаю, где Добби, на стол живее накрывай!

— Тумптус Добби не видел.

— Я не про это говорил, шевелись быстрее!

— Добби не заходил после обеда на кухню.

— Да не о Добби речь, тупица!!! Живее подавай на стол!!

Люциус замахал руками в сторону кухни, и старый домовик озадачился ещё больше.

— Господин не желает есть? Тумптус должен всё унести?

От взрыва хозяина, желавшего запустить в него туфлю, старого домового эльфа спасли шаги на лестнице. Похоже, Нарцисса уложила сынишку в кроватку и решила присоединиться к мужу. Люциус тут же подскочил с места и отправился на кухню. Ему не хотелось, чтобы жена увидела, в каком затруднительном положении они оказались, и расстроилась. Люциус достал волшебную палочку и сам переместил по воздуху все блюда и чашки из кухни в столовую.

— Господину больше не нужна помощь Тумптуса? — по-своему оценил его действия старый домовой эльф. — Тумптус больше не будет выходить из кухни.

Люциус лишь цокнул языком и отправился к своему излюбленному месту во главе стола. Когда жена вошла, он сидел с расслабленным видом и держал в руках столовые приборы.

— Как там Драко, милая?

— Спит как ангелочек, — тепло отозвалась Нарцисса и уселась рядом.

Конечно же рано или поздно она заметит отсутствие второго домовика и ему, Люциусу, придётся признаться. Вот только одно дело рассказывать жене о том, что он побоялся сказать слово поперёк Вальбурге Блэк, и совсем другое — рассказывать, как сильно он за неё, славную тётушку жены, переживает. Для второго не хватало лишь причины, и она быстро же нашлась. Что ещё за ребёнка Сириус Блэк мог принести к матери, если на фамильном гобелене под ним нет ни одной линии? Этот безумец предал семью ради дружбы с тем, кто сперва бегал, а затем женился на грязнокровке. Вот чьего ребёнка он и приволок в дом. Гарри Поттер на Гриммо. Вот почему Вальбурга не захотела назвать его имя. Знает, что за мерзкого полукровку её осудят.

Словом, в голове Люциуса очень скоро сложилась пренеприятная картина. Его лишили домовика ради какого-то предателя крови и осиротевшего полукровки! Люциус посмотрел на жену и с трудом сдержал улыбку. Он наконец-то понял, как отомстить за унижение.

— Дорогая, скажи, пожалуйста, ты давно не видела сестру?

— Какую именно, дорогой?

— Беллатрису, конечно же. Предательница крови Тонкс меня не интересует.

— С прошлой недели не видела, а что, тебя опять в Министерство вызывают?

Вспомнив о Министерстве и том, как ему пришлось доказывать, что Тёмный Лорд вынудил его присоединиться к себе, пообещав в противном случае убить жену и ребёнка, Люциус невольно поморщился. Повезло ещё, что при обыске в его доме ничего подозрительного не обнаружили. Сразу видно, не особо умные и талантливые люди занимаются правосудием, иначе бы распознали и его ложь, и нашли незащищённые чарами тайники.

— Нет, что ты, не беспокойся. Просто я подумал… Беллатриса ведь всё ещё ищет Тёмного Лорда… — как бы непринуждённо подметил Люциус.

— Да, Белла не верит, что он мог пасть в доме Поттеров, — отозвалась Нарцисса. — Считает, что всё это выдумки… что, скорее всего, он ранен и где-то скрывается.

— А что, если ей поговорить с твоим кузеном, Сириусом Блэком? Насколько мне известно, он близкий друг Поттеров, да и их сын… никто не знает, где теперь находится их маленький сын. Вероятней всего, он у Сириуса, он ведь его крёстный отец. Если кто и знает, что именно могло произойти в доме Поттеров и куда делся потом Тёмный Лорд, то это Сириус. Он наверняка прибыл в их мерзкий дом в числе первых.

— Да, скорее всего, это так. Вот только где теперь искать Сириуса? Говорят, его дом сожгли наши, хотя я не слышала, чтобы кто-то из наших за ним охотился.

— Так что же его искать? Он же у матушки теперь обитает.

— У тётушки Вальбурги? С чего ты это взял, дорогой?

Люциус отложил столовые приборы, сделал глубокий вдох и изложил жене всё то, что произошло с ним сегодня.

— Сомневаюсь, что Сириус использовал на ней Империус, но вполне возможно приложил её несколькими Конфундусами… Твоя тётушка была сама не своя… я боялся, ей сделается ещё хуже, поэтому сразу же отдал Добби и предложил любую помощь, но она меня прогнала. Возможно, она боится Сириуса… того, что он может переманить её старого домовика на свою сторону и что-нибудь добавить в питьё, вот и попросила другого. Подозреваю, Сириус уже промотал наследство дяди Альфарда, поэтому и забрал Гарри Поттера. Хочет заполучить наследство Поттеров, а заодно измучить мать и отобрать у неё дом и все деньги. Твой кузен ведь тот ещё кутила и лодырь, подозреваю, он собрался и дальше жить в своё удовольствие и ничего не делать.

— О Мерлин, бедная моя тётушка…

— Да, у меня тоже теперь сердце не на месте. Не знаю, что и сделать, чтобы ей хоть как-то помочь…

Нарцисса так взволновалась, что забыла про чай и поднялась из-за стола.

— Пойду как можно скорее напишу Белле, она не оставит такое безобразие без внимания, — отбросив с колен салфетку, сказала она и поспешила из столовой в гостиную.

Люциус проводил жену довольным взглядом и взял чайную чашку. Вот уж кто, а его свояченица, Беллатриса Лестрейндж, Вальбургу Блэк не побоится. Беллатриса настолько одержима Тёмным Лордом, что за него готова хоть погибать, хоть убивать. Как только она получит письмо от сестры, то быстро позовёт за собой мужа и деверя и явится на Гриммо. Что бы там ни произошло в ближайшие дни, семья Малфоев от этого только выиграет. Если вдруг Беллатриса взбесится и убьёт тётушку вместе с кузеном, то всё состояние Вальбурги, а также часть состояния покойного Альфарда Блэка, завещанная Сириусу, перейдут к последнему живому старшему родственнику, к Сигнусу Блэку. Тот завещает всё любимым дочерям, Беллатрисе и Нарциссе. Если же произойдёт невероятное, и Беллатриса вдруг доведёт тётушку… то тогда у Сигнуса не останется других наследниц, кроме Нарциссы. Андромеда предала семью, ей при любом раскладе не достанется ни кната. Что бы ни произошло, Малфои останутся в стороне и в выгодном положении.

Люциус отхлебнул немного чая и улыбнулся. Подумал, что стоит выпить чего-нибудь покрепче. Стоит выпить за здоровье одержимой Беллатрисы и, конечно же, за свою гениальность. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, а на могиле Вальбурги Блэк он ещё посмеётся. Эта мерзкая тётка ещё ответит за своё неуважение к нему.

* * *

Гарри получил от целителя погремушку в виде цветного молоточка и теперь был занят тем, что бил им по краю дивана и слушал звуки. Август отметил, что с реакцией, слухом и развитием у мальчика всё в полном порядке.

— Но вот со зрением уже сейчас заметны проблемы… — прибавил он, всё ещё направляя волшебную палочку в сторону Гарри и покручивая её в пальцах.

— Это у него наследственное, — заметил Сириус. — Джеймс, в смысле, отец Гарри, тоже с детства в очках ходил и...

— Это Юфимия с Флимонтом недоглядели и не приняли вовремя мер, — вдруг перебила Сириуса мать. — Август, а зрение Гарри мы можем исправить?

— Пока такой маленький, ещё можем, — ответил целитель. — Нужно будет только настоять один… непростой, но укрепляющий эликсир. Не подумайте, проблема не в изготовлении. Проблема в том, удастся ли найти для него все необходимые ингредиенты...

— В таком случае проверьте рецепт и что у вас есть в запасе. Если чего-то не хватает, напишите нам, мы подумаем, где это достать, — ещё больше удивила сына Вальбурга.

— Хорошо, моя дорогая, завтра же всё проверю и напишу вам, — заверил Август, пока Сириус всё ещё не сводил с матери глаз. — Итак, значит, нас беспокоит только шрам... Он болит? Чешется? Вызывает какие-либо неприятные ощущения?

Встретившись с выразительным взглядом матери, Сириус понял, что вопросы были адресованы ему, и тут же повернул голову к Августу.

— Нет, я не замечал. Он… По-моему, от него лучше избавиться. Вряд ли Гарри, когда он подрастёт, будет приятно, если каждый волшебник будет показывать на него пальцем и говорить, что он его знает.

— Понимаю, не очень приятная доля для мальчика. Но раз шрам не болит, это хорошо. Ну-ка, милый, взгляни-ка на меня…

Август наклонился и убрал со лба Гарри чёлку. Направив на шрам волшебную палочку, он что-то беззвучно прошептал, пошевелив губами.

— Я пробовал несколько заживляющих заклинаний из справочника, но они почему-то не сработали, — наблюдая за ним, заметил Сириус. — И мазь от ожогов тоже не помогла...

Целитель лишь молча кивнул, не сводя с Гарри глаз. Он ещё немного покрутил в пальцах палочку и отчего-то нахмурился. Сириус хотел спросить, всё ли в порядке, но поймал укоризненный взгляд матери и сомкнул губы, решив, что да, надо дать человеку поработать.

— Над ребёнком проводили какой-то ритуал? — наконец спросил Август, подняв на него взгляд.

— Н-нет… вроде не было такого, — озадаченно ответил Сириус. — А что? Почему вы вдруг спросили?

— Потому что я могу скрыть этот шрам, раз это так нужно, но вот свести его вряд ли получится. Видите ли, он связан… с тем, что находится в ребёнке.

— Что находится? — не понял Сириус и следом за целителем повернул к матери голову.

Август, казалось, рассчитывал, что Вальбурга что-то прояснит, но она молча посматривала в сторону Гарри, решившего подползти к Сириусу и попробовать молоточек на его ноге.

— Я о той тёмной сущности, которая в нём заключена. Если вы проводили ритуал, чтобы мальчик стал сосудом для вас…

Сириус едва успел открыть рот, как мать вдруг отрезала:

— Сириус не проводил такой ритуал и я тоже.

— О… виноват, поспешил с выводами, тогда получается, что…

— Да, похоже, что так.

— Хм… а это объясняет, почему Тёмный Лорд вдруг исчез…

— Да, похоже, он сделал выгодное вложение, но не рассчитал силу…

— Подозреваю, для него это пустяки, подождёт лет десять-двенадцать и…

— ПОДОЖДИТЕ!

Сириусу пришлось повысить голос, чтобы мать с целителем закончили непонятную беседу и обратили на него внимание. Гарри тоже отвлёкся от постукивания по его ноге молоточком и задрал голову. Нервно улыбнувшись ему, Сириус лёгонько потрепал крестника по волосам и заговорил тише:

— О чём вы вообще ведёте речь?

— О том, что я обнаружил в мальчике, — ответил ему целитель. — Оно не врождённое и могло оказаться в нём, если только кто-то вложил.

— Август хочет сказать, — продолжила Вальбурга, — что кто-то провёл ритуал или же не рассчитал свою силу и вложил часть себя в твоего Гарри.

Сириус ещё сильнее нахмурил лоб, и она прибавила:

— Когда мальчик подрастёт и окрепнет, Тёмный Лорд сможет возродиться в его теле. Некоторые личности, знаешь ли, очень боятся смерти и готовы переселиться из одного дряхлого тела в другое, помоложе и покрепче, чтобы только её избежать.

— У тёмных магов такое практикуется, по крайней мере, в древнее время такое не было редкостью, — заметил Август.

— Но… Гарри же можно от этого избавить? — тихо спросил Сириус.

— Вот в этом и заключается проблема, — ответил целитель. — Боюсь, если попробовать разрушить то, что находится в нём, мальчик этого не выдержит и погибнет.

— Но он ведь сможет с этим жить? — спросила Вальбурга.

— Думаю, да. Вопрос лишь в том, как долго. Если Тёмный Лорд не пал, то… рано или поздно он доберётся до своего вложения и воспользуется им. Тогда вам останется только решить, готовы ли вы отдать ему мальчика и подвергнуть чудовищной процедуре вытеснения души или же вы готовы облегчить его муки и…

Голос целителя становился всё тише и, казалось, доносился издалека. Сириус еле дышал и не чувствовал слабые удары молоточка по ноге. Он больше ничего не видел. Ему казалось, что он падает. Покидает кроличью нору, приносившую ложное облегчение, и вот-вот очнётся там, где всё это время находился. Очевидно, не было никакого чуда. Не было ночного полёта. Не было возвращения на Гриммо. Не было разговора с матерью. Не было её неслыханной доброты. И всего остального тоже не могло быть. Наверное, он всё ещё в доме Поттеров. Лежит как тряпка на полу и не хочет смотреть на Джеймса. Пора открыть глаза и признать истину. В доме тихо. Не было в нём Хагрида. Наверху он найдёт бездыханное тело Лили, а в детской кроватке неподвижного крошку Гарри. Они все погибли из-за него. Вся его семья.

— …да ведь, Сириус?

Кто-то положил ладонь ему на плечо, и Сириус непроизвольно вздрогнул. Он всё ещё сидел на диване. Гарри продолжал работать молоточком, Август посматривал в его сторону, а на противоположном диване никого не было. Он даже не слышал её шаги.

Вальбурга стояла рядом. Это её ладонь лежала на плече Сириуса. Он перевёл взгляд с неё на целителя и понял, что совершенно не понимает, чего они от него ждут.

— Я спросил, можно ли мне срезать прядь волос с головы Гарри и взять капельку его крови, чтобы основательно всё изучить и перепроверить, — сказал Август, словно уловив по лицу Сириуса его недоумение.

— А я заметила, что не вижу в этом проблемы, не так ли, дорогой? — прибавила Вальбурга, и её пальцы чуть крепче сжали плечо сына.

Его горло снова сдавливала невидимая рука. Сириус не знал, спит он или нет, и молча кивнул. Гарри не заметил, как с его головы была срезана прядка. Он лишь скривился и ударил молоточком Августа по руке, когда тот кольнул его пальчик иголкой. Целитель же протёр его пальчик чистым носовым платком и убрал тот в карман. Кажется, он что-то сказал перед тем, как шагнул в камин, а Вальбурга ему что-то ответила. Сириус пропустил это. Гарри подполз к его боку, и он его обнял одной рукой. Крестник встал на ноги и стал теребить его волосы. Наверное, пора было отнести его наверх и уложить в кроватку, но Сириус не мог подняться. Ноги, казалось, налились свинцом. В голове, как шумные волны о скалы, бились одни и те же вопросы. Что? Что ему сделать? Что ему сделать, чтобы уберечь Гарри от ужасной участи? Как ему не дать Волан-де-Морту до него добраться?

— Знаешь, вот что интересно, — заговорила мать, опустившись на диван рядом с ним. — Как так могло выйти, что люди, не сведущие ни в древних обрядах, ни в традициях, вдруг смогли наложить на дом Фиделиус? Это ведь не какое-то обыкновенное, всюду практикуемое заклятие. Будь оно таким простым, любой бы дурак присвоил себе десяток домов магглов и все Фиделиусом обложил как свою собственность.

— Их Дамблдор научил, — бесстрастно ответил Сириус, слыша свой тихий безжизненный голос со стороны. — Знал, что… Волан-де-Морт охотится за ними и… научил.

— Хм, как благородно с его стороны. А он что же, не сказал им, что Хранителем мог быть кто-то из них, или он сам этого не знал?

— Что?

Сириус с трудом оторвал взгляд от созерцания пустоты перед собой и повернул к матери голову. Чего она от него хочет? Неужели ей ни капли не жаль Гарри? Или ей настолько доставляет удовольствие мучить других в тяжёлый момент?

— А, так ты тоже не в курсе, — сказала она. — Что ж, с тобой-то хотя бы всё понятно: где ты и где наука… два берега реки.

Нашла же повод поизмываться. Будь у него силы, Сириус бы возмутился и много чего ей высказал, но сейчас сил совершенно не было. Гарри всё ещё теребил его волосы и стоял очень близко. Такой живой, увлечённый, румяный… такой похожий на Джеймса… Неужели всё напрасно и его не спасти? Как жить и растить его, зная о том, что в нём находится? Может, бросить всё и уехать как можно дальше? Вот только поможет ли это? Удастся ли скрыться от того, чьё имя большинство даже боится произносить вслух?

Гарри разыгрался и попытался залезть к нему на колени, но пошатнулся, поставив ножку на бедро, и чуть не упал. Сириус поймал его и прижал к себе. Детские пальчики теребили край его футболки и водили по коже. Похоже, Гарри заинтересовала татуировка на плече крёстного, он же думал только об одном. Гарри не должен пострадать. Не после того, что произошло с Джеймсом и Лили. Он себе не простит, если с их мальчиком что-то случится.

— Мы же… можем… что-то сделать? — сдавленно произнёс Сириус.

Мать же столько всего знает, но почему она молчит? Возможно, есть другой ритуал. Возможно, такой же тёмный, но какая разница? Если кому-то и придётся расплачиваться за это, то он, Сириус, готов. Он уже подвёл Поттеров, он не сможет жить, если подведёт их ещё раз.

— Дать ему… нашу… кровную защиту? Или вроде того…

— Может, и можем, — задумчиво отозвалась мать, и Сириус понял, что он у пропасти.

Раньше сорваться не казалось страшным, наоборот, чем больше было давление, тем сильнее хотелось чего-то другого: другой жизни, другого дома, другой семьи и нормальных друзей. Сейчас же хотелось удержаться, потому что впереди не было ничего другого, ничего хорошего без Гарри. Но как удержаться? Откуда ему взять знания и умения, которые доступны лишь немногим? Если мать ждёт, когда он признает её силу и власть, значит, время её триумфа настало. Пускай насладится. Ей же раньше нравилось повторять ему, с какими дурными людьми он связался, нравилось поносить его одежду, причёску, манеру общения, нравилось смешивать его с грязью и приводить в пример младшего брата. Пусть скажет, что она была права, ей же этого хочется. Пусть обзовёт его глупым или ещё каким. Она же сейчас наверняка в восторге от того, насколько он стал зависим от неё.

— Прошу тебя…

Сириус выпустил Гарри из объятий. Если ради него придётся унизиться, значит, так тому и быть. Ради него он всё стерпит. Забудет о тех шрамах, что остались на левой лодыжке после того, как мать запустила в него режущее заклятие, когда он в гневе заявил, что уходит. Забудет о днях, когда ждал хоть одно письмо от неё или от отца. О днях, когда посматривал в сторону брата в Большом зале и в школьных коридорах в надежде, что тот хотя бы взглянет на него и махнёт рукой в знак приветствия. Забудет, с каким презрением Регулус однажды бросил ему в лицо всё то, что наверняка слышал дома. В тот день Джеймсу, Римусу и Питеру с трудом удалось их разнять.

— …помоги мне, — сказал он сейчас и сполз с дивана на пол.

Его взгляд зацепился за её руки, сложенные на коленях. Руки, что когда-то безжалостно сжимали розги или указывали на тот или другой угол, где ему надлежало стоять. Отодвинув это всё от себя, Сириус наклонил к этим рукам голову, но пальцы вдруг схватили его за подбородок и заставили её поднять.

Их глаза с матерью встретились. Пусть говорит любые гадости, может хоть плюнуть ему в лицо, ей всегда нравилось чувствовать себя хозяином положения, подумал Сириус и продолжил стоять на коленях.

— Мы обязательно что-нибудь сделаем, — сказала ему мать. — Но не сегодня. И не завтра. Август прав, для начала нам стоит переварить всё, что мы знаем, и проверить, что у нас есть в запасе. В таком деле спешить не следует. Рассмотрим все варианты, и вот тогда решим, как нам действовать.

Она сделала паузу, и Сириус понял, что вот сейчас он получит сполна. Что она попросит взамен? Расцеловать ей ноги? Поклясться в чём-то? Признать, что она всегда была права? Какое издевательство над ним ей теперь придётся по вкусу?

— Я скажу Добби, чтобы он заварил тебе ромашковый чай и добавил в него несколько капель успокаивающего зелья, — помолчав, произнесла она и вдруг оттолкнула его от себя. — И чтобы я больше не видела, как ты унижаешься! Мы Блэки, а не какие-то грязные отродья! — резко прибавила она и, поднявшись с дивана, вышла из гостиной с таким недовольным видом, как будто он её страшно оскорбил.

Гарри, уставший от непонятных разговоров и действий, прилёг на бочок и протяжно зевнул. Сириус же всё так же сидел на полу и отрешённо смотрел перед собой. Только когда явился домовик, ему пришлось вспомнить, что да, пора бы подняться и уложить крестника в кроватку.