Клеймо в виде солнца (джен)

Утро наступило так же внезапно, как и вчера. Наверное, это немного похоже на краткий дневной сон, когда кажется, что только-только закрыл глаза, а уже пора вставать. Разве что тело чувствуется отдохнувшим, да желания помереть нет. Но, всё равно, это непривычно и неприятно. И очень печально, если теперь так будет всегда.

Я проснулась до смены моего караула, и теперь сидела перед зеркалом, медитативно расчесывая волосы, размышляя и, чего уж стесняться, украдкой разглядывая уставшего Каллена у двери. Почему окружающий мир воспринимается так спокойно? Я, конечно, удивляюсь, но реакции как-то… маловато. Где моя истерика? То есть, я не хочу истерики, и не призываю её, но должны же быть в моей ситуации эмоции острее удивления и отчаяния? Должны. Но их нет. Может, так влияет клеймо? Может, я полуусмирённая? Полуусмирённый полумаг, получеловек-полуэльф. Нет, скорее уж полудурок, если такие глупости в голову лезут.

Внезапно дверь отворилась, и в комнату, громыхая доспехами, зашёл храмовник в шлеме. Неужто опять Фэррис? Почти никто в круге не носит шлем, кроме этого параноика. Я навострила свои острые ушки. Сейчас что-то будет.

— Ну, как смена прошла? Как впечатления? — прозвучавший голос подтвердил догадку о личности новоприбывшего.

— Хорошо всё было.

— Что, совсем никаких проблем? Ничего не смутило?

— То, что смутило, было уж точно не из-за девочки. А с ней нормально общались. Тихая, спокойная. Зря ты себя накручиваешь.

— А вот ответь мне, Каллен… — Фэррис сделал долгую паузу, а потом продолжил: — Нормально — это так же нормально, как с другими усмирёнными?

— Нормально — это как… хм, — Каллен осёкся и, хмурясь, посмотрел в мою сторону.

Да чтоб ты в Бездну провалился, Фэррис! Ты только что лишил меня потенциального союзника. И даже немножечко друга.

* * *

Меня сторожили ещё два дня. Каллен больше не был таким доброжелательным и спокойным, да и я себе расслабляться не позволяла. Ну а Фэррис оставался просто Фэррисом. За это время он ещё несколько раз огрел меня Святой карой: когда рядом проходящий маг неожиданно чихнул, когда в библиотеке уронили большой канделябр, и когда в коридоре на него натолкнулся ребенок, внезапно выскочивший из учебной аудитории. В последнем случае даже хорошо, что прилетело мне, а не виновнику. Кажется, из-за отрыва от тени я легче ощущаю и переношу подобного рода воздействия. По крайней мере, в одной из прочитанных за эти дни книг были описаны гораздо более тяжёлые последствия для магов. Меня всего лишь оглушает на несколько минут, голова кружится, тошнит да в глазах двоится, а нормального чародея на половину дня вырубить может. Храмовнику, кстати, в последний раз тоже влетело. Когда я пришла в себя, Фэрриса отчитывал Рыцарь-командор Грегор, и выглядел тот очень недовольным.

* * *

Завтрак, библиотека, обед, библиотека, ужин, библиотека, сон. Ни на балкон, ни во внутренний сад меня больше не пускали. Каллен на просьбу подышать воздухом ответил каким-то нечленораздельным мычанием, а Фэррис просто проигнорировал.

После снятия слежки, меня перевели из гостевой спальни обратно ко всем усмирённым. Попытка уснуть в огромной спальне, в которой из двадцати человек и эльфов почти половина является взрослыми храпящими мужиками — это то ещё испытание! Мне удалось отключиться лишь под утро, когда кусочек видневшегося в узком окне неба уже посветлел. Да только поспать в тишине всё равно не дали — Овэйн упорно будил меня монотонным голосом, пока я не открыла глаза.

— Первый Чародей освободил меня от работы на неделю.

— Я и не даю тебе работу. Вставай, Атиша.

— Если нет работы, я могу спать.

— Не можешь. Ты освобождена от работы, а не от режима.

Железная логика усмирённого, против которой бессильны любые аргументы, вынудила сдаться и покориться. Так что в первый день без храмовника-надзирателя настроение у меня было гораздо хуже, чем в день знакомства с Фэррисом.

Позавтракав едва ли не позже всех, я собиралась отправиться по привычному уже маршруту, но в коридоре меня окликнул один из усмирённых:

— Атиша, тебя вызывает Первый чародей Ирвинг. Он у себя.

Внутри всё похолодело. Раз стражу сняли значит какие-то выводы о моей опасности-безопасности сделали. Но если теперь вызывают для беседы… Неужели что-то заподозрили? Путь до кабинета Первого чародея прошёл как в тумане. Сердце бешено колотилось, а сама я, могу поспорить, была белее простыни. И идти страшно, и не идти нельзя. Перед дверью я остановилась и сделала несколько глубоких вдохов в попытке вернуть спокойствие, да куда там! Помявшись у порога еще пару минут и осознав, что перед смертью всё равно не надышишься, я решительно шагнула в кабинет.

— Первый чародей Ирвинг, доброе утро. Вы звали меня?

Маг сидел за длинным столом у окна и аккуратно рассыпал в маленькие баночки разноцветные порошки, иногда прерываясь и записывая что-то в большую книгу. От звука моего голоса он вздрогнул и выронил одну баночку. Она прокатилась по столу, оставляя за собой мерцающую зелёную дорожку, а потом упала на пол и разбилась. Разлетевшееся облачко порошка несколько раз вспыхнуло разными цветами, а после завершения реакции почерневшими хлопьями с шипением медленно осело на пол. Печально наблюдавший за светопредставлением Ирвинг тихо бубнил под нос, каким именно противоестественным образом должны сексуально взаимодействовать демоны, порождения и — о, ужас! — Андрасте, допустившие это безобразие. Когда шипение прекратилось, почтенный чародей горестно вздохнул и поднял на меня глаза.

— И тебе утра, девочка. Да, звал, верно.

— Мне убрать это или позвать кого-нибудь?

— Оставь, — Ирвинг обречённо махнул рукой, — на моём столе лежит пакет, перевязанный синей лентой. Возьми его и, будь добра, зайди к Грегору. Забери у него такой же пакет и разрешение на выход. На берегу в таверне найди Рыцаря-капрала Бертрана и отдай ему оба пакета. Если он тебе передаст другие — заберешь и разнесёшь по получателям. Они должны быть подписаны. Всё понятно?

— Да, всё понятно, — я послушно кивнула головой, подошла к столу и забрала аккуратно упакованный в вощёную бумагу пакет.

Это что, последняя проверка? Меня сейчас из Башни выпустят и будут наблюдать, не сбегу ли? Или я все проверки уже прошла, и мне доверяют? Ничего не понятно. Постараюсь вести себя максимально усмирённообразно, послушно и спокойно. Если это испытание, то я его не провалю! А если нет — просто воспользуюсь шансом осмотреться, может, идея какая-нибудь появится.

Пакет Рыцаря-командора Грегора оказался небольшой, но неожиданно тяжёлой шкатулкой из тусклого серого металла. Прежде чем я смогла взять её в руки, мне пришлось трижды выслушать инструкции, что я не должна ронять, открывать, трясти или позволять кому-либо касаться её. Внутри что-то пугающе позвякивало при малейшем движении, подтверждая требования Рыцаря-командора о бережном обращении. Зато теперь ясно, почему отправили меня, а не какого-нибудь храмовника. Если оно рванёт — усмирённую вроде как не жалко.

Получив на руки бумагу с разрешением и дополнительное пухлое письмо лично для Рыцаря-капрала Бертрана, я наконец смогла покинуть кабинет Грегора.

Храмовник Бран, охраняющий входную дверь, недоверчиво косился на меня, пока читал разрешающие бумаги. Потом передал листок напарнику, а сам потянул ручищи к шкатулке.

— Нет! Нельзя, — я слишком резко отпрянула от храмовника, из-за чего внутри металлического ящичка опасно звякнуло, а его стенки слегка нагрелись. — Рыцарь-командор Грегор запретил прикасаться всем, кроме меня.

Молчаливый коллега Брана пихнул того локтем в бок и сунул ему под нос лист с разрешением, явно указывая на какие-то строки. И чего я не догадалась сама посмотреть, что там написано? Совсем соображалка отказала от радости, что сейчас воздухом свободы подышу чуток. Бран меж тем перечитал бумагу, ойкнул и опасливо отодвинулся от меня. О, Создатель, я что, и правда какую-то бомбу несу?

* * *

И вот, наконец, я вне пределов Башни. От самого входа к разрушенному мосту вела прямая каменная мощёная дорога. Примерно на середине пути от неё вниз отходила прижимающаяся к скале тонкая извилистая тропка с грубо вырубленными на особо крутых местах ступеньками. Спуск предстоял не слишком опасный, но весьма напряжённый. Никаких перил не предусматривалось, а густой кустарник то там, то тут перекрывал путь. Мне нужно было не просто пройти, не навернувшись и не сломав шею, но и всё время максимально бережно нести опасный груз. Когда удалось спуститься к воде, несмотря на физическую и моральную усталость, настроение поднялось. Отчаяние и безысходность последних дней отступили перед почти сформировавшимся планом побега. Воздух свободы и правда творит чудеса!

Я прошла вдоль берега, завернув за край скалы, и вышла прямо к пристани. Сидевший на небольшом валуне и явно скучавший храмовник при моём появлении резко вскочил на ноги, но, разглядев, что это не начальство на проверку явилось, тут же снова расслабился.

Храмовник прочитал сопроводительное письмо, потом с сомнением осмотрел меня, хмыкнул и что-то пробурчал под нос. Попытка сесть в лодку оказалась целым приключением. Слава Создателю, я догадалась поставить шкатулку на доски причала, прежде чем спускаться! Потому что, из-за покачивания лодки на воде, я не удержалась на ногах и плюхнулась на дно, больно ударившись спиной о сиденье. Страшно представлять, что могло случиться, будь шкатулка у меня в руках в тот момент.

До большой земли мы добирались не менее получаса. Храмовник, имени которого я так и не узнала, угрюмо налегал на вёсла, пока я отрешённо смотрела на водную гладь. За это время я прикинула, что и где мне нужно будет стащить в Башне для подготовки к побегу. Это не должно быть сложно, но мне нужен доступ в кладовые.

Таверной было самое большое целое здание. Остальные постройки оказались либо древними развалинами, либо не очень древними развалинами, либо крохотными лачугами. Внутри обстановка поддерживала общее настроение разрухи и безнадёжности. Несмотря на довольно раннее время, несколько не слишком трезвых мужчин в обносках сидели за кривыми столами и пили. Немолодая женщина с потухшим взглядом медленно оттирала с пола тёмное пятно. За барной стойкой стоял мужчина средних лет в более опрятной, чем у других людей, одежде.

Всё прошло как-то очень обыденно и скучно. Хозяин таверны сходил на второй этаж и позвал Рыцаря-капрала Бертрана. Я передала ему пакет от Ирвинга, личное письмо Грегора и злополучную шкатулку. Никаких ответных посылок не было. Я помялась полминуты, но не придумала приличного повода, чтобы задержаться на берегу и осмотреться. Пришлось возвращаться на пристань к ожидающему меня храмовнику. Даже странно, что он не сопровождал меня, а остался охранять лодку. Но не думаю, что сейчас у меня был бы хоть один шанс сбежать.

Путь обратно занял чуть больше времени из-за встречного ветра и поднятых им волн. На всё путешествие ушло едва ли два часа. Прибыв в Башню, я сходила к Ирвингу на отчёт. Маг сидел на том же месте, но количество бутылочек и мешочков около него стало гораздо больше. Выслушав меня, он рассеянно кивнул и спровадил «заниматься своими делами». А какие у меня дела? Я всё ещё освобождена от работы. До обеда времени много, поэтому мне прямой путь снова в библиотеку. Нужно получать знания, пока есть возможность.

В библиотеке я направилась к шкафам с книгами по природе Тени. Едва завернув в знакомый закуток, я замерла, не решаясь идти дальше: обложившись книгами и свитками, спиной ко мне за столом сидел Йован. Рядом больше никого, лишь пара учениц шушукается в дальнем конце помещения. Я встретила его именно сегодня, именно сейчас, когда у меня появился вполне выполнимый план. Это судьба?

Я аккуратно подошла к юноше, положила руки ему на плечи, от чего он съёжился, потом слегка наклонилась к его уху и тихонько сказала:

— Здравствуй, Йован. Я никому не рассказала о твоей маленькой тайне.

Он повернул ко мне голову, побледнел, вскочил с лавки и метнулся в сторону, прижавшись спиной к книжному шкафу. Получается, он и сам понимал, что причастен к случившемуся с Атишей. Иначе с чего такая реакция?

— Не бойся, — я улыбнулась, — я сохраню твой секрет.

Наверное, улыбка получилась уж слишком зловещей, потому что Йован вдруг закатил глаза и начал медленно оседать на пол. Я попыталась поддержать его, но куда там, он же почти взрослый здоровенный мужик. Ну хоть сполз по стеночке, а не упал. Я аккуратно похлопала его по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Йован, ну же, парень, очнись! Что ты как нежная барышня сознание теряешь.

— Ты же… ты… — едва приоткрыв глаза, Йован попытался отползти от меня.

— Ага, я. Да не бойся, не съем тебя, и даже не покусаю.

— Ты одержимая!

— Дурак что ли? Чего орёшь? Услышать же могут, — я бесцеремонно закрыла ладошкой ему рот.

Йован, и до этого смотревший на меня испуганно, теперь же и вовсе выпучил глаза в ужасе. Не такой реакции я ожидала…

— Не одержимая я. Да у меня до сих пор связи с Тенью нет! — я постучала себя пальцем по клейму на лбу, — Так что никаких демонов. Выдохни уже, Йован, я просто поговорить хочу.

Я отошла от чародея, присела на ближайшую скамью и похлопала ладошкой по сиденью, призывая сесть рядом. Поднявшийся за это время на ноги Йован скривился, потоптался на месте, но всё же принял приглашение и опустился на скамью рядом со мной. Мы молча посматривали друг на друга, но начать разговор никто не решался. В тишине прошло несколько минут. Что же, придётся брать инициативу в свои руки.

— Не знаю, что именно за ритуал магии крови ты проводил, но он каким-то образом задел меня. Я…

— Я не хотел, прости! — торопливо перебил Йован и отвернулся.

— Да-да, конечно, не перебивай уже, — раздражённо отмахнулась я. — Твой ритуал меня задел, и что-то в моём усмирении сломалось. Магии всё так же нет, связи с Тенью и снов тоже, а вот чувства и эмоции вернулись. Так что я даже благодарна тебе.

— Эээ… ну… пожалуйста, рад помочь.

— Ага. Первый чародей и Рыцарь-командор допрашивали меня, — при этих словах юноша снова съёжился, — но я сказала, что ничего не видела и не знаю.

— Спасибо… — робко поблагодарил Йован.

— Но я знаю, что ты хочешь сбежать.

Я повернулась к юному чародею, ожидая увидеть хоть какую-то реакцию, но он, окаменев, тупо уставился перед собой, едва дыша.

— Йован?

— Шантаж? Неожиданно. И что же ты хочешь от меня? — Йован отмер, повернулся ко мне и нахмурился.

— Не нужно драматизировать! Я всего лишь хочу попросить услугу за услугу, — я беспечно пожала плечами.

— А именно? Я не возьму тебя с собой.

— Так я и не прошу. Тебя будут искать, а я не хочу, чтобы искали и меня.

— Тогда что же?

— Сущий пустяк! Ты же собираешься уничтожить свою филактерию? Разбей и мою, только пусть это выглядит случайностью, — Я прижала ладошки к щекам, похлопала глазами, сделала испуганное лицо и попыталась спародировать интонации ученицы Витории, известной сплетницы: — Ах, неловкий Йован нечаянно разбил несколько чужих филактерий, какая досада!

— Но если ты тоже планируешь побег, почему не просишься со мной?

— Я же сказала уже. Не хочу, чтобы меня искали.

— Тебя всё равно будут искать.

— Посмотрим… Ну так что? Сделаешь? И никто от меня не узнает о твоих тайнах.

Йован раздумывал пару минут, потом вздохнул и кивнул:

— Хорошо, я попробую.

— Поклянись, что сделаешь это, что бы про меня не говорили.

— Ну… ладно. Клянусь, если я попаду в подвал в зал с филактериями, я попытаюсь разбить твою филактерию. Что бы про тебя не говорили.

— Вот и ладушки. Можешь же быть пусечкой иногда, — я улыбнулась, а Йован опять скривился. — Раз мы договорились, то бонусом дам тебе пару советов. Лили боится магии крови гораздо больше, чем ей нравишься ты.

— Откуда ты…

— Когда перед ней встанет выбор, а он точно встанет, она не будет сомневаться. И выберет не тебя. Так что не втягивай девушку в безнадёжное дело, если она тебе и правда нравится.

— Но…

— Да не перебивай ты, — я раздражённо цокнула языком и пихнула Йована в бок. — Когда окажешься на свободе, не доверяй тем, кто пообещает тебе заступничество перед Церковью и храмовниками в обмен на некие не слишком законные услуги. Тебя обманут, и это, скорее всего, будет стоить тебе жизни.

— Какие услуги?

— Отравить одного аристократа.

— Что? Я бы никогда… И как бы я к нему вообще подобраться смог?

— Да брось, способ всегда найдётся. Просто помни, от Церкви тебя только Серые Стражи защитить смогут, больше никто. Если кто-то другой пообещает помощь — они тебя во все места поимеют, и даже в щёчку потом не поцелуют. Ох, да не красней так, ведь ты взрослый мужик уже.

— Где ты вообще таких слов понабралась? И откуда обо всём этом знаешь?

— А это уже мой секрет, и я тебе его не открою. Можешь не верить, конечно. Это просто совет. Тебе бы свалить из Ферелдена подальше, куда-нибудь в Андерфелс, где тебя не будут искать. Или отсидеться где-то в тихом месте лет… — я попыталась прикинуть, через сколько лет после Мора по сюжету игры началась война магов и храмовников, но не смогла вспомнить точных цифр. — Десять. Да, думаю, десяти лет должно быть достаточно.

— Достаточно для чего?

— Чтобы миру вдруг стало не до поисков одного мага-отступника.

— И что тогда будет? — спросил Йован встревоженно.

— Кто знает? Я же не предсказательница. В общем, мы с тобой договорились. Я пойду, а ты подумай над этим. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор, и мы с тобой не увидимся больше не потому, что тебе кишки выпустят в каком-нибудь тёмном подвале.

От последних слов Йован вздрогнул и поёжился. Я легко похлопала его по плечу, встала со скамьи и, вернув лицу отрешённо-бесстрастное выражение, ушла из библиотеки. Лучше, чтобы нас с Йованом больше никогда не видели вместе.