Разобраться по-свойски (джен)

Примечания:

Глава написана под треки группы Пикник, то есть кто в теме, тот поймет, что можно ждать лишь безумие.

Для атмосферы, ибо Локи подходит — https://www.youtube.com/watch?v=kQvO3RhPZkY

Человек предполагает, бог располагает. Вроде верно, да? Только вот Тор бог, но это ничегошеньки не меняет. Вот он, к примеру, мечтал, что удастся и команду Мстителей собрать, и Локи в злодеи не записать, и гражданских спасти. А в реальности капитана Роджерса так быстро не разморозишь, он не полуфабрикат, не ножки Буша — уже минус очень важная деталь целого. Ведь из чего же, из чего же сделаны были Мстители, кроме собственно идеи мести за убиенного (а вот нет, просто Фьюри — хитрый гад!) Коулсона? Да из перепалок Стива и Тони: суперсолдат против гения, сердце против интеллекта, муштра против «только я знаю, как лучше», но и не только, конечно, да и не столь категорично.

В результате Мстители лишились своего «клея», стержня. Брюса тоже отказались брать в бой — у него не было года без инцидента, да и ЩИТ не был в таком отчаянии, как тогда. И да — в этот раз место готового взорваться субъекта занял сам Тор. Никаких героических взмахов молота, ныне он сам объект защиты. Непривычно, грустно да и обидно — хоть это всё и его рук дело.

Но ведь… Тор дернул жалом — не все ж так плохо! Вон Локи здесь, с ним! Прибыл вместе с его друзьями выручать, разве о таком, при обыденном ходе событий можно было помыслить? А вот… Мама попросила, и он тут как тут. Даже особо возмущенным не выглядит. Это ль не чудо?

Ну, а Мстители… Он в красках расписал ЩИТу их потенциал, там далеко не дураки в руководстве, найдут способ и замотивировать, и тренинг на тим-билдинг провести. И кэпа разморозят пораньше — плохо что ли? В общем, Тор успокаивал себя, как мог. Получалось не то, чтоб очень. Однако плюсов было много. Например, Джейн и мама от Эфира напрямую точно не пострадают. И сам он умрёт, но не подпустит к ним Малекита.

Когда они уже минут двадцать летели до рассчитанного Фьюри поля, а Наташа и Клинт всё странно глядели на них с Локи, то Одинсон не выдержал. Громовержец приветливо улыбнулся и сказал: «Спрашивайте!»

— За что тебя отец к нам изгнал? — Нат дважды просить не нужно было. Вопрос был четким, но отвечать на него стоило осторожно, учитывая, что ответ на него жаждали знать и его друзья-асы.

— Он запулил своим отбойным молотком в наш шикарнейший потолок на глазах у всех придворных, сорвав собственную коронацию, — опередил его с ответом Локи. — Вот же шуму было!

— А нафига? — тут уже Бартон не выдержал, но вопрос этот явно читался в лицах у всех присутствующих от Сиф до Старка. — Ремонт что ли затеяли?

— Не хотел становиться царём, — пожал плечами Тор, решивший, что полуправда — это лучшее, что он может позволить в сложившейся ситуации.

— И из-за этого твой отец так рассвирепел, что низверг? — Романофф нахмурилась. — А ты не пробовал ему до коронации намекнуть, что отрекаешься и вообще правление — не твоё?

Угу, будто это так легко. Отстоять своё мнение перед Одином. Да и в те годы он был полон энтузиазма и иллюзий, касательно правления. Это сейчас Тор понимал, что царь — это не тот, кто красиво восседает на золотом троне в ниспадающем по его ступеням плаще с молотом в одной руке и копьем в другой. А тогда… О как он был глуп. Но да в контексте этого его поступок не понятен ни для родителей, ни для Локи, ни для друзей.

— Под потолком было двойное дно, — вновь вместо него ответил Локи. — Оказалось, мой братец не первенец Всеотца, был и другой ребёнок Одина, — брат замолчал, а потом придавинулся к нему ближе и, испытующее глядя в глаза, произнёс: — Но ты, Тор, об этом, каким-то образом узнал, ведь ты прицельно попал именно в лик Хелы!

— Так! — не успел громовержец вставить хоть слово, как между ними вклинился Старк. — Поправьте меня, но в вашей безумной мифологии, Хела — это дочь Локи, а тут что же, выходит, сестра?!

— Это бы многое объяснило, но тем фрескам больше лет, чем ему! — подала голос Сиф.

— А что ещё у вас пишут про нас? — неожиданно поинтересовался Вольвштагг. — Экие вы, смертные, придумщики! Знали б мы, что у вас и о Хеле упоминания есть… как интересно!

— О, всего-то, что он родил восьминогого коня! — и Наташа кивнула на внезапно позеленевшего Локи. Тор не знал, что ему и делать. С Эддой (и старшей и младшей) он был знаком, а вот брат, судя по реакции, нет. Как бы он сейчас не решил, что с него хватит, и не отправился убивать смертных!

— Слейпнира?! — охнул Фандрал. — Так ведь это ж любимый конь Одина и подарил его тому в самом деле Локи. — Че прям взял и родил? Мы что-то о вас не знаем, а, величество? — повернулись к нежно-салатовому богу обмана асы.

— Довольно! — Тор топнул ногой, с учетом того, что он сейчас был под Эфиром, то в самолете едва не пробилось дно и он не устроил салону разгерметизацию. — Это всего лишь представления людей о нас, никто не говорит, что там можно сыскать правду. Брат, — он осёкся было, встретив тёмный взгляд Локи, но заставил себя продолжить. Нет, повторять прежние ошибки он не станет. — Прости их.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — угрожающее низко напомнил Локи. — Ты знал о тайне Одина! Ты точно знал, где лик Хелы! Ты не мог вот так взять и попасть пальцем в небо!

— Отчего нет? — Тор нахмурился, может, и лучше было б злись Локи и дальше на его друзей и чересчур начитанных смертных, но нет тот круто взялся за него.

— Врать ты не умеешь, — вместо этого ответил брат.

— Ну да куда мне до тебя, — против воли вырывается, а после в салоне повисает тягостное молчание. Больше никто не пытается сравнить миф и реальность, что-то выяснить, а Тор чувствует себя загнанным, причём самим собой. Локи его раскусил. Вот грохнут Малекита и прижмёт к стенке. Он уже понял, как громовержец переменился. Ну, а может это к лучшему? Тот Тор был наивен и слеп, ограничен в мышлении и эмоциональном диапазоне. Он никогда особо не пёкся о том, как его действия отражаются на самым близких, многое принимал, как данность. Не пора б изменить, а? Пока не поздно.

* * *

Не столь удивительными были смертные, оказавшиеся не только разумными, но и даже любопытными созданиями (особенно Старк, его Локи то и дело хотелось чиркнуть ножичком — несильно, а чтоб слегка язык прикусил свой острый! Тут должен был быть лишь один король Лир, то есть драмы, но вместо этого тянул одеяла на себя не один человек из механизмов, но и рыжая стерва!), как братец, поведение которого изменилось, настолько, что заметила даже Сиф… А сам бог обмана заподозрил страшное! Наличие в черепной коробке братца мозга!

Видимо, права мама — это Тор да не тот. Из другой ветки реальности. Возможно, с такой версией братца (или кто она там ему в связи с открывшимися обстоятельствами?) и можно договориться и примириться. Лгать тот по-прежнему не умел. Значит, в самом деле править не желал. К тому же Локи оценил жест, когда Одинсон, не моргнув и глазом, осадил друзей, что начали эти пляски на его костях. Его Тор бы поржал вместе с ними, а скажи брат, что ему неприятно прямо, все равно недоумевал бы: а че такого, смешно ж и вообще на обиженных потом эль возят.

Как бы там не было, а подумать, как следует, возможности он был лишен. Едва они высадились, как горизонт пронзили темные иглы шпилей кораблей флота эльфов. И началась битва. Можно было отпустить всё и рубать бошки, почти не думая.

То ли это Локи с Гунгиром был так хорош, то ли братец подсуетился с неплохими солдатами, но эльфов они побили. Даже без молота Тора, хотя тот не пожелал отсиживаться. Атаковал Малекита лично один раз. Зато какой… Предводителю проклятых хватило. Одинсон его смял, вместе с куском реальности, правда, видимо, перестарался, потому что дальше поплыли, не выдержав нагрузки, в данный момент смертные мозги самого Тора.

И их проблемой стал уже громовержец. Неизвестно, что за глюки видел тот, но его переклинило… А, учитывая, что теперь текло у того по венам, то вскоре зашаталась реальность и у всех остальных. Их взяло и выбросило в какое-то совсем другое поле. Дикий ужас неожиданно наполнил существо, так что Локи едва мог держать себя в руках… Совладав с первым приливом этого чувства, он осоловело моргнул — судя по лицам побелевшим, то задело всех. А потом на них двинулась громоздкая тень, по мере наплывания которой на горизонт, страх всё усиливался и усиливался, пока наконец не показался её обладатель — титан с фиолетовой кожей, в громоздкой броне и золотой перчаткой, в которой Локи неожиданно распознал стоящий у них в Сокровищнице экземпляр…

«Подделка! — с пугающей ясностью понял бог обмана. — У Одина пускает пыль в глаза подделка, а не перчатка бесконечности. И доказательство этому бегущее по венам Тора сейчас вещество — это один из элементов. Камень Реальности! Он не может быть в двух местах одновременно!»

Тем временем фиолетовая смерть приближалась. Локи не хотелось проверять: можно ли умереть от страха, будучи побеждённым иллюзией. Бог обмана намеревался угомонить братца, фонтанирующего такими наносными видениями из неслучившегося пока будущего. Другое дело, как это провернуть, не нанеся вред смертной, хлипкой тушке? Отвечать перед мамой — не хотелось, как и сражаться с хреновиной из этих видений… Этого Тора можно было использовать, его знания, да и вообще… Внутри что-то шевельнулось. То, что никак не могло отмереть до этого. А вдруг получится встать с ним рядом, быть братом, а не… Придатком, тенью, ролью второго плана пьесы за авторством Одина! Сменить постановщика, благо Всеотец в отключке, и попробовать изменить положение вещей.

И бог обмана не придумал ничего лучшего, кроме как, состряпав собственную иллюзию, подобраться к Тору и дотронуться до его разума, проваливаясь во внутрь. Это рискованно, особенно, если там, в самом деле, перекати-поле разгуливает, но… А какие были варианты? Так он и оказался в подсознании братца. На удивление это был не погреб с припасами и питьём, даже не оружейная, полная Мъёльниров.

Внутренний мир братца являл собой… сад их матери. Тот самый, где тихо и спокойно на душе. Где и Локи любил проводить время. Тор обнаружился там, сидящим на краю пруда — босоногий, рассеянный — какой-то потемневший лицом, осунувшиеся и даже кажется постаревший. Этот Одинсон не вызывал желания пойти проблеваться от ослепительности и позёрства. У него в глазах застыла боль, а не бахвальство.

В пруде том плескались, порой выпрыгивая на поверхность пестрые вспышки рыбок. Фригг говорила, что те успокаивают находящуюся в смятении душу. Локи же считал, что его умиротворить не смогут и все рыбки мира… А теперь он видел, как залип на них этот посуровевший чужой, родной Тор. Видимо, он тоже вспоминал слова мамы. Та говорила им обоим. В детстве, точнее — это Локи был мелким, а громобой их уже вымахал телом, но не мозгами!

— Эй, — вспоминая, что Одинсон в плену своих печальных грёз, сейчас атаковал смертных и собственных дружков. — Из какого пекла ты пришёл и куда дел моего непуганого идиота-братца?

Тор вздрогнул, медленно поднял взгляд, а потом ответил:

— Ему пришлось немало вынести и потерять, прежде, чем родился я. Локи, я не хочу повторения, я… — он прикусил губу и отвернулся к пруду. — Я не выдержу этого снова! Это слишком жестокая пытка.

— Но ты ведь уже всё изменил, как раньше не будет, верно? — Локи прекратил сближение, остановившись в двух шагах за его плечом. Близко, но в тоже время не запредельно и есть место для маневра. — Так чего же боишься?

— Сделать хуже, — плечи Одинсона сгорбились. — Не справиться и проиграть по всем фронтам, даже зная всё.

— То, что ты этого боишься, а не прёшь напролом самонадеянно — уже внушает оптимизм, — осторожно начал Локи. — Да, ты сорвался на коронации, но не всё ж потеряно, Тор? — эх, сказал бы ему, кто день назад, что он будет братца успокаивать.

— Ты думаешь? — Одинсон развернулся, глаза у него блестели. — Правда, думаешь так, Локи? Безо всяких фокусов?! — под конец аж засипел он. Бог обмана не ожидал такого, право… Столько надежды в глазах напротив было сокрыто да и иных чувств, которые он не брался идентифицировать, что Локи не смог внятно ответить, просто кивнул, надеясь, что Тору этого хватит.

А тот снова взял и удивил его, просто сгребя его в охапку и выдохнув на ухо:

— Никогда тебе этого не говорил, и зря. Может, если сказал бы, то половины, случившегося безумия, можно было избежать. Да даже если и нет… Просто знай, что я люблю тебя, мелкий.

Локи подавился воздухом, посреди горла встал ком, тело внезапно (хоть это и не совсем тело — так астральная оболочка) стало ватным. Он не мог, точнее не хотел выбираться, просто обмякнув в чужих руках. Единственное на что его хватило:

— Когда ты успел повзрослеть? Сколько… Лет прошло для тебя с той Коронации?

— Не правильный вопрос, — очень тихо ответил Тор. — Не лет, а событий. И да — очень много. А лет мало — чуть больше десяти, а кажется — жизнь… — он замолчал, а потом собрался и, чуть встряхнув Локи на расстоянии вытянутых рук, торжественно произнёс: — Я стал старше, это следует учесть, Локи, я, наконец-то, понял, что я — твой старший брат и я прикрою твою спину. Можешь рассчитывать на меня!

— Дядя, — очень тихо ответил Локи. Слышать всё это воочию, а не в бредовом сне было и сладко, и больно. А ещё страшно обмануться, поверить Тору, а потом разочароваться. Но и пройти мимо такого — нет, нельзя!

— Ну тогда ты, тем более, не должен ржать надо мной! — хмыкнул Одинсон. — Если ржать, то вместе, а так — слушай меня, но если я порю горячку и бред, то смело стучи по шлемаку… — он немного помолчал, а потом продолжил: — У меня нет твоих выдающихся мозгов, Локи, как и нет способностей решать проблемы тонко, а не в лоб. Оттого имеется куча проблем, а, значит, без тебя мне не справиться! Поэтому если сейчас выйдем отсюда, то пообещай мне действовать заодно!

— И ты готов поверить такому змею как я? — Локи почти не дышал, пока слушал Тора и его притягательные бредни, а может и не бредни. — Готов?

— А вот тут ты не прав! Не такой уж ты и скользкий гад, каким хочешь казаться! Да и я, научился твоё вранье чувствовать! Нет, Локи, тебе меня не обмануть! — Тор улыбался.

— Побъёмся о заклад? — бог обмана хмыкнул. — Но сначала… — он тюкнул размякшего и расслабившегося братца по башке, возвращая их всех к реальности. — Вернёмся домой!

Да, именно домой. Потому что другого дома у Локи нет. Как и семьи. Чтобы там ни скрывалось в его происхождении.

Примечания:

Вот теперь конец. Скорее всего.